|
|
||
Африканские этюды | ||
Долгие годы не по-детски пронзительно глядит на нас с фотографий и телеэкранов курчавый чернокожий ребенок. Тонюсенькие ручки-ножки, вздутый животик, тоска в больших глазах.
Это - символ свободной Африки. Если его не накормить, он наверняка умрет. Если накормить - возможно, выживет.
Цивилизованный мир, конечно, смотрит на континент-кобуру, как на докучливого иждивенца, но вера в собственный гуманизм не позволяет все же совсем оставаться в стороне, и "мировое сообщество", упиваясь своим благородством, выделяет около 800 миллионов долларов в год на нужды вымирающих "черных братьев". По целому доллару на душу населения! И хотя далеко не до каждой души этот доллар доходит, но кому-то все-таки судьба улыбается - если не миской муки, то парой таблеток аспирина. Так что, может быть, нашему мальчику повезет...
Неудивительно, что эпоха "до независимости" вошла в мифы как райские времена. Тысячи людей готовы на все, чтобы вырваться в рай из ада, и Европа стремительно чернеет - и в прямом смысле слова, и во всех переносных, ибо вчерашние обитатели пальм, обернувшись полноправными французами или англичанами, отнюдь не становятся европейцами ни по уровню культуры, ни по степени гражданского сознания; всем чужие и всем завидующие, они жмутся друг к дружке, заселяя квартал за кварталом, и уже не только окраины, но и исторические центры прославленных европейских столиц понемногу превращаются в филиалы африканских трущоб.
Африка дичает. Легчайший налет цивилизации, оставшийся со времен проклятого колониализма, уже почти стерся, и континент все больше и больше "выпадает" из поезда современности; на 90% её территории нет ни электричества, ни телефонных линий, ни железных дорог. Зато по-прежнему распространено рабство, с той только разницей, что теперь не арабские или европейские чужаки охотятся на людей, а сами родители за горсть монет отдают детей "в люди" - тех, кто посимпатичнее, в бордели, остальных - на плантации кофе и какао. И что забавно, шире всего распространенно это как раз в местах, когда-то именовавшихся "Невольничьим берегом".
Африка сражается. За 40 лет "после белых" по континенту прокатилось более сотни войн, унесших свыше 10 миллионов жизней; многие конфликты тлеют, время от времени вспыхивая, уже не одно десятилетие. Автоматов на душу населения в Африке на два порядка больше, чем компьютеров. Война стала стилем жизни, источником дохода и единственно престижной профессией для сотен тысяч голодных юнцов и подростков, вооруженные группы под знаменами самых причудливых расцветок кочуют из страны в страну, не обращая внимания на пограничные столбы, обирая население, эксплуатируя небольшие алмазные или другие разработки.
Сколь бы привлекательна ни была программа, как бы ни был ярок и красноречив лидер, претендующий на звание "всенародного", избиратели все равно голосуют за своих - и будут голосовать за своих, будь они хоть трижды монстрами в человеческом обличье, как бывший угандийский тиран Иди Амин, гвинейский садист Масиа Нгуэма или центральноафриканский император-людоед Жан-Бедель Бокасса.
Лучшей иллюстрацией того, как приживаются на африканской почве саженцы "общечеловеческих ценностей", может служить Либерия, созданная освободившимися американскими рабами и более века жившая практически по американским законам. Которые, увы, оказались не по душе коренному большинству, вырезавшему американо-либерийскую элиту и устроившему жуткую десятилетнюю резню, истребив почти всех сограждан, умевших читать. Сегодня хозяин страны, "улыбчивый убийца" Чарльз Тейлор согласно собственному декрету распоряжается "всеми стратегическими предметами потребления", превратив некогда почти демократическую страну в семейное поместье.
Пример Тейлора не уникален. Многие африканские страны превращены в оффшорные зоны, практически каждый тамошний президент, безразлично, "законно" или на крови пришедший к власти, считает казну личным банковским счетом, полицию - частной армией, а подданных - рабами. Редчайшие исключения лишь подтверждают правило, причем и такие уникумы очень быстро берут в толк, что станку лбом не прошибешь, как ганец Джерри Роулингс, а особо "упертых" идеалистов вроде уже почти забытого Тома Санкары из Буркина-Фасо быстро устраняют ближайшие соратники, грезящие "черным авто, цветной виллой и белой женой".
Но даже такие лидеры, понимая все же, что находятся в глубокой яме, пытаются искать выход. Когда-то светом в окошке казались идеи панафриканизма, завещанные патриархами эпохи деколонизации Кваме Нкрумой и Модибо Кейта. Но созданная ими в 1963 году Организация африканского единства, объединившая всю Африку, кроме Марокко, оказалась болтливым уродцем. Нищая и бессильная, она занималась исключительно "борьбой" - сперва с неоколониализмом, затем - с апартеидом. Когда же эти, несомненно, важные задачи были решены, выяснилось, что построить хоть что-то путное дебильное детище "отцов независимости" не способно. Под медовые речи о братстве "братские" племена упоенно резали друг друга, и в конце концов ОАЕ умерла, как и положено африканцу, не дотянув до сорока, а на смену ей пришел Африканский Союз, придуманный Муамаром Каддафи. Взяв на содержание почти два десятка нищих квазигосударств, он мечтает возглавить Соединенные Штаты Африки - без белых. Не смущаясь ни тем, что сам он тоже далеко не негр, ни традиционным презрением арабов к чернокожим, ливийский лидер наезжает на "немощную Португалию" и "высокомерную Англию", требуя от бывших метрополий компенсации за былые грехи.
В последнее время заинтересовались Африкой и нефтяные монархии Ближнего Востока. Эти тоже говорят о "единстве" и готовы тратить немалые суммы на строительство - нет, не школ и больниц, а мечетей, где, прослушав проповедь имама-ваххабита, можно разжиться и миской похлебки.
Результаты налицо. На севере Нигерии, где около половины населения - христиане, вводятся суды шариата и горят церкви. Занзибарские исламисты все громче говорят о скором отделении острова от Танзании и превращении его в исламское государство. В Судане фундаменталисты, пришедшие к власти в 1989 году в результате военного переворота, уже который год проводят форменный геноцид немусульманского населения южных провинций страны. Добела накалилась обстановка даже в относительно благополучных странах типа Кот-д'Ивуара, слывущего "жемчужиной папской короны", и протестантской ЮАР, где ислам исповедует менее 1% населения, но уже пятый год активно действует подпольная организация "Население против гангстеризма и наркотиков", призывающая к "священной войне" против христиан и иудеев.
Вековой спор христианства с исламом на африканской земле, судя по всему, подходит к концу. Учение Пророка, веками потихоньку ползшее на юг из Магриба, к концу ХХ столетия пересекло экватор и стало знаменем, объединившим разноязыкие племена, а следовательно, и важнейшим политическим фактором. Уроки же христианских миссионеров забыты и выброшены за ненадобностью практически сразу после того, как библейскую мораль перестали подкреплять кнут и пряник белых бван. И тот факт, что руандийские хуту и тутси, пару лет назад едва не уничтожившие друг друга в усобице, тлеющей еще с доколониальных времен, формально считаются добропорядочными католиками, нисколько не помешал католическим монахиням из племени хуту выдать на расправу сородичам беженцев-тутси, которые искали убежища в их обители.
Незлобивый Христос агонизирует на африканской земле, а его бывшая паства, устав от нечеловеческой жизни, ищет выход из замкнутого круга в религиозном экстремизме - своеобразной, но весьма действенной форме социального и политического протеста.
А потом рухнул "великий и могучий" Советский Союз, и клоунада завершилась, оставив Африку наедине с её глухой нищетой, с ее хворями, с её перманентными войнами и с её правителями. На исходе тысячелетия Африка фактически стала мировым люмпеном, и это ружье, пока еще тихо висящее на стене, обязательно выстрелит.
Собственно, оно уже начало стрелять. Престарелый маразматик Роберта Мугабе изгоняет прочь белых фермеров и делит их угодья поровну между черными батраками, нимало не задумываясь над тем, почему после этого "справедливого раздела" в Зимбабве, еще недавно слывшую житницей Африки, начался голод. И это вовсе не "черного расизма", как склонны полагать пессимисты-романтики, это всего лишь реализация бессмертного лозунга всех люмпенов, какого бы цвета ни была их кожа - "Грабь награбленное!". Конечно, с Мугабе взятки гладки, но и гораздо более прагматичные африканские лидеры, вроде угандийца Йовери Мусевени, вполне солидарны с "дедом" насчет того, что богатеньким беленьким буратинам надо бы делиться. Они пока что главным образом клянчат, но скоро начнут требовать, и благополучный Север уже сегодня живет предощущением беды, не зная, как предотвратить неизбежный взрыв.
...Пусть либеральные "общечеловеки" назовут меня кем угодно, но на мой взгляд африканские страны, искусственно созданные, разделенные бездумными границами, разрезавшими по живому родственные племена и, напротив, слив воедино враждебные, объективно не могли (и вряд ли уже смогут) когда-либо состояться как гражданское общество. Африка, предоставленная сама себе, не имеет будущего - не потому, что её обитатели генетически ущербны, а в силу злокачественной социальной отсталости.
Что делать?
Во времена Киплинга вопрос решался просто, на основании принципа "бремени белого человека". Да и лет двадцать тому назад Великобритания, не колеблясь, направила бы на защиту сорока тысяч своих граждан, обижаемых в Зимбабве, небольшой экспедиционный корпус. Но с тех пор, когда по саваннам, разгоняя скопища дикарей, колесили лихие парни Боба Денара, прошло немало времени; в Африке скопилось так много оружия, а масштабы насилия приобрели такие размеры, что туда уже просто не хотят соваться - до такой степени, что международное сообщество предпочло, похерив высокие идеалы, закрыть глаза на геноцид в Руанде, кровавый хаосом в Сомали и Заире, войнами Анголе, Судане, Эфиопии. Столкнувшись с необходимостью полномасштабного военного вмешательств, чреватого огромными расходами и потерями среди миротворцев, Запад cчел за благо умыть руки. Понимая, однако, что такое решение не устраняет ни одну из проблем, способствующих превращению Африки в гигантскую "горячую точку" с непредсказуемыми последствиями для всего мира.
С политически корректной точки зрения ситуация выхода не имеет. Но если не уподобляться страусу, можно вспомнить, что жил когда-то на Земле священник по фамилии Мальтус, взявший на себя смелость заглянуть в будущее и назвать вещи своими именами.
По его мнению, Бог (или, если хотите, природа), сама регулирует демографические процессы, оставляя в живых ровно столько представителей вида, сколько общество способно выкормить и воспитать. Иными словами, болезни, войны, авиакатастрофы, о которых Мальтус ничего не знал, и прочее - всего лишь механизм, работающий на сохранение позитивного баланса, а опасность перебора в убыли вида погашается избыточной рождаемостью. И если, отбросив эмоции, оценить проблему с этой позиции, то следует признать, что лучшим выходом - исходя из инстинкта самосохранения - было бы просто оставить Африку в покое, максимально ограничив связи с ней и, разумеется, прекратив заниматься ничего хорошего не сулящими глупостями типа гуманитарной милостыни.
Потому что тот несчастный малыш со вздутым животиком - заведомо рожден впрок. Он, один из двадцати детей в семье, заранее обречен, как и полтора десятка его братьев и сестер. Если его не кормить, он умрет. Если кормить - возможно, выживет и вырастет. Иждивенцем, не умеющим и не желающим работать. И тогда - без всяких "возможно", а наверняка - лет через пятнадцать за ним, подросшим, злым и недурно вооруженным, будут рыскать по джунглям американские коммандос...
Кто не согласен, пусть предлагает варианты.
Лев Вершинин