Взгляд Фуэго скользит по лицам гостей. Заинтересованный взгляд, выжидающий. Колтер непонимающе хмурится, лоб пересекают складки. Знакомо, очень знакомо. Ту же самую сказку он, сбиваясь, пытался пересказать жителям материка при первой встрече. Ту же самую, но в устах Фуэ она звучит иначе - и с непонятным сину предупреждением. Вот он и вглядывается в знакомые черты, пытаясь понять, принять, осознать. Пытаясь уловить - что? Он и сам не знает.
- Кто эта девушка? - голос Мэйталя. - Вызывающая помощника?
Фуэ хмурится. Пересекает лоб морщинка, сжимаются губы. Мэй что-то видит в этом всем, а он, Колтер, нет. И младший шаман спрашивает - вслух. Не для себя, а скорее для них. Для тех, кто не видит. И для тех, кто боится смотреть.
- Она друид или мистик?
- Мистик, вестимо. - открывает рот Мидзу. - Иначе нам не стали бы все это рассказывать.
Колтер вздрагивает. Почему даже друг понимает любимого лучше его самого? Не потому ли, что эти десять лет он был рядом, в то время как Колтер шлялся по миру. Пытаясь забыть. Забыть не забыл, а потерять успел.
- Отлично, нам рассказали. - это уже Хэйдин.
Хмурится, тянется рукой ко лбу. А когда замечает неосознанное движение, тут же дергается.
- А зачем?
- Чтобы понять - что мы были вместе. Раньше. До.
Белокожая кукла даже говорит как неживая. Фрио косится на нее молча, исподтишка. Сай смотрит на брата - и едва заметно мрачнеет. Фуэго пожимает плечами - и все взгляды снова на него. Сходятся брови.
- Вопросы? - а в голосе толика яда.
- Вопросы. - тут же оживает Фрио.
И почему-то бросает на него взгляд.
- Кто такие мистики? Кто такие они? - и рукой на гостей. - И что происходит?
Он улыбается ей - чуть-чуть. Фуэго хмыкает и неожиданно опирается головой о его плечо. Как громом. По тишине. Его сердце замирает на миг - и вновь стучит спокойно.
Фрио вздыхает - демонстративно, наигранно.
- Ну кто-то же должен был спросить это. Иначе мы так ни до чего и не дойдем.
Нэльке прыскает.
- Ну вот сама и говори, раз тебе смешно. - ворчит Фуэго.
Тишину вдруг разбивает водопадом - вопросов, обращений. Кукла ловит взгляды, поводит длинными ресницами. А его шаман трется щекой о плечо сина.
- Это в мой план не входило. - еле слышно, одному Колтеру.
- Это? - в тон ему отзывается син.
И дышит вниманием, тайной. Разговором - только вдвоем.
- Объясняться. Слишком много...
- Правды? - подсказывает охотно.
- Мороки.
Колтер молчит. Так хочется обнять, так и тянется рука. Но знает - убери он плечо, и Фуэ отклонится, наденет маску серьезной задумчивости. И син не двигается. Ни шороха, ни дыхания. Не спугнуть шамана, пока он сидит домашней кошкой - уставший, чуть сонный. Свой.
Тишина окутывает только их двоих. Нэльке дожидается молчания и говорит - спина прямая, руки на коленях. Быть может ей, как и Хэйдину, хочется коснуться лба - быть может, именно поэтому так напряжены пальцы, что она старается удержаться от этого.
- Если даже ваши легенды говорят о нас, значит, правда. Мы были вместе раньше - все пять рас.
- И стражи земли. Мистики и сикеры. Мы с Хэйдином. Я - призываю...призывала помощников. Саммонов. Сикеры сражаются холодным оружием.
- И вы заперлись, как и мы? - спрашивает Мидзу. - Вас выгнали на край мира? У вас есть барьер?
- Мы не запирались. Нас там закрыли боги. Мы живем под поверхностью, подо льдами. Мы. И тьма.
Колтер готов признать - он не так умен, как Фуэго. Не так, как Мэй. Быть может с точки зрения чистого разума девочки Дома Дождя тоже опережают его. Однако в людях он разбирается. Он слышит "тьма" и видит ужас. Он видит спину стрелой и понимает, что только так кукла может не дрожать. А потом он спрашивает себя - сколько же ей? Когда она познакомилась с Фуэ? И потом - почему? Почему, в конце концов, ответственность за все происходящее оказалась на плечах двоих незнакомцев. Детей. И его шамана.
- Значит, все это время у нас под носом жила еще одна раса, а мы ничего не заметили. - ворчит Сай.
И поджимает губы - точь-в-точь как Фуэ.
- Материк вот нас тоже не замечал. - хмыкает Мидзу. - И это ему не мешало.
Старшая шаманка Дождя бросает на него взгляд. Только один. Зато какой!
- Давайте уясним. Мы воевали, если верить истории, и нас выгнали. Точнее, согнали на острова. Здесь мы установили последний оплот и закрылись барьером. Нашим собственным барьером. На века. Поэтому жители материка и не могли нас достать. Наше решение, наша магия. Их же, - взмах в сторону стражей земли, - заперли. Не они сами. Закрыли. Таким образом, они не могут выйти.
- Мы можем. Только, как показала практика, теряем магию.
- Это, по сути, одно и то же. Если у вас нет силы, вы не сможете отстоять свои земли ни от бездушных, ни от кого бы то ни было. А значит, вам остается только сидеть на своем клочке земли и не вступать в мировую жизнь.
- Как и нам. Раньше. - снова встревает Мидзу.
Колтер и сам бы встрял, потому что для него, как и для друга, в судьбе дух рас нет ничего принципиально разного. Обстоятельства не меняют суть.
Но Фуэ молчит, не перебивая, и все остальные, кажется, тоже понимают, к чему клонит шаманка.
- Нет, не как нам. Мы вышли, как только захотели. Они не выйдут - у них нечего предложить миру. Их положение - результат деяний богов. Если верить нашей истории, да и не только нашей, это вообще одно из немногих их вмешательств в мир.
- Надо спросить у кого-то с материка, что у них по этому поводу написано. - задумчиво тянет Мэй. - Но по нашим преданиям боги создали мир и...и все. Так что, вероятно, это их последнее значимое деяние. С другой стороны, мы и о нем бы без слов Нэль не знали.
- Так что могли быть еще.
- А значит, еще и могут. Какова вероятность, что боги помогут нам против бездушных?
- Вы забываете, что у нас есть не только магия. - почти шепчет кукла. - У нас есть еще тьма. И это не просто слово красивое. Она реальна.
Она реальнее даже силы, если верить его ощущениям. Если верить тому, как хмурится Хэйдин, как вздрагивают, против воли, пальцы мистика. Если верить вдруг напрягшемуся Фуэго.
- И что такое эта тьма? - спрашивает Колтер.
- Это как...Как источник предсказаний. Понимаете, помимо магии, есть еще наша собственная сила. Отличительная черта расы. Вот как вы можете превратиться в русалку - и это не имеет отношения к тому, шаманы вы или сины. Так и мы, не зависимо от класса, обладаем способностью. Третьим глазом. Это помогает видеть. И слышать. Это о будущем.
Нэльке запинается, а он вспоминает ее полубезумный крик. Отчаяние и страх. Это и есть - будущее?
- Мы предсказываем. - помогает Хэйдин. - У сикеров эта способность почти не развита, хотя и у нас чувство интуиции и предвидения сильно. Но у мистиков - прямая связь с тьмой. А это значит, что они на самом деле видят, что произойдет.
- И за все, конечно же, надо платить. - цедит Мэй. - Хочешь плавать как рыба, свыкнись, что не сможешь долго прожить в сухом климате. Хочешь видеть будущее...
- Позволь тьме использовать твое сознание. - заканчивает кукла. - Именно поэтому мы отгораживаемся от нее, как можем. Отказываемся от видений. К сожалению, не у всех это получается.
- И у тебя, по-видимому, получается хуже всех. - констатирует Колтер.
- Я вижу, как мир рухнет.
Она смотрит прямо на него, и на сей раз это вполне осмысленный взгляд.
- Я видела, как придет Фуэ. Как появятся бездушные. Как все умрут. Боги ушли и бросили нас.
Тишина оборачивает их теплым коконом. Все умрут - слишком общая истина, чтобы принять ее для себя. Поэтому из всех присутствующих действительно боится только девушка. И Фуэго. Син чувствует этот страх почти физически, и ему стоит огромных усилий не прижать шамана к себе, утешая.
- Но дело даже не в этом. Дело в том, что тьма никуда не делась. У нас отняли магию, и мы теперь совершенно беззащитны перед тьмой. И именно поэтому стражи земли не могут прийти на помощь. Потому что за пределами своих земель мы будем не просто беспомощны. Мы сойдем с ума.
- Как скоро?
Сай быстро делает выводы. Ему бы волноваться, а он думает о том, как она выросла. Как незаметно и как прекрасно.
- Я не знаю.
И снова - в людях он разбирается. Иначе поверил бы и ее спокойному тону, и даже твердому взгляду. Поверил бы - но он не верит и не станет. Фуэго тихо-тихо вздыхает - и что-то произносит одними губами. Ему слышится - или это "скоро"?
- Почему мне кажется, что вопросов у нас значительно больше, чем ответов? - вдруг спрашивает Фрио. - И почему я считаю, что эти ответы нам не помогут?
Ее ироничный тон развеивает напряжение. Мидзу насмешливо фыркает.
- Потому что ты слишком много общалась с оборотнем последнее время. И теперь считаешь, что чем думать, лучше сразу действовать.
Он помолчал пару мгновений, выдерживая ее взгляд, и добавил:
- И я, кстати, полностью с тобой согласен. У нас есть армия, у нас есть враг. А вот выбора то, собственно, и нет. Будем драться.
- Драться все равно придется. - пожал плечами Мэй. - А уже потом, когда разберемся с концом мира, будем решать, как быть с пятой расой.
- Я сегодня буду задавать очевидные вопросы, - встряла Фрио, - Но опять же, почему все уверены, что мы с этим разберемся? Разве нам только что не предсказали всеобщую смерть?
- Потому что сама предсказательница и занималась десять лет тем, что пыталась с этим разобраться. - буркнул друг. - И потому что сложить лапки и ждать смерти - не наш выбор.
- И потом, у нас уже есть армия и план. - добавил Мэй. - Надо же их употребить к делу.
- Чтоб зря не пропадали. - фыркнул Фуэ.
И снова оперся о плечо Колтера.
- В чем Фрио права, так это в том, что ответов мало. - произнес Колтер, когда они снова оказались вдвоем.
В последнее время "вдвоем" было больше, чем за все предыдущие десять лет, и это занимало его сильнее всего остального. Сильнее даже мира.
Шаман пожал плечами.
- Итак, у нас есть армия. И есть план. Какой план?
- План свергнуть Совет. И не позволить ему закрыть барьер. Не сбегать от бездушных, а драться со всеми.
- Мы свергаем Совет? - переспрашивает син.
- Не знаю. - почти зло бросает психик. - Я свергаю, а ты как хочешь.
- Я думал, ты против короля.
- А я думал, ты меня не любишь. - вздыхает Фуэ.
И отворачивается к окну. Хочется крикнуть ему - ты был не прав. Хочется, но почему-то молчится. И Колтер молча подходит, обнимает за плечи. Слов в последнее время и так слишком много.
- Я думал, ты с Мидзу. - наконец разлепляет губы шаман. - И беспокоился, отпустит ли он тебя на войну.
В голосе Фуэ столько горечи, что ее можно пить. И столько же насмешки над самим собой.
- Мидзу остается?
- Мидзу нужен мне здесь. А ты нужен там.
Фуэ молчит, и он тоже молчит. И смотрит в окно, пока небо не оказывается близко-близко.
- По крайней мере, я знаю, что иду на войну. - пытается отшутиться Колтер. - И сколько у нас времени?
Шаман поворачивается к нему. Прижимается щекой к щеке, закрывает глаза.
- Слишком мало.
- Я вообще не понимаю, к чему был этот разговор. - бурчит Хэйдин, отворачиваясь, когда они возвращаются в комнату.
В ту самую, где ее уложили спать, и ту самую, что мужчина-змея уступил ей небрежным взмахом руки.
Она пожимает плечами. Болит голова, болят сжатые в кулак пальцы. И еще что-то болит, что-то, чему так и не придумали название.
- Если шаман и так знал, что делать, то можно было и не собирать нас всех. И не рассказывать ту историю. В конце концов, нам на самом деле придется сначала спасать мир, а потом уже решать, что делать.
Сикер испытытвающе смотрит на нее, словно ожидая ответа, и мистик понимает, что молчанием не отделаешься.
- Потому что они заслуживают знать. Когда посылаешь людей на смерть, имей совесть хотя бы раскрыться до конца.
Искатель сердито хмурится. Мелькает пламенный вихрь - Хэйдин оказывается совсем рядом, будто бы намереваясь схватить ее за плечи и как следует встряхнуть. Но он стоит, хотя желваки на скулах показывают, как тяжело ему сдерживаться.
- Никто не умрет. У нас есть армия и план. Ты же веришь в своего Фуэ, не так ли?
Она молчит. Она бы и рада сказать ему - но правды он не хочет, а врать ему она не может. Потому что он заслуживает. Хэйдин глубоко вдыхает, успокаиваясь. И дергается щека, и она против воли вздрагивает. Почему так страшно теперь, когда они здесь? Почему так хочется спрятаться, хотя она находится именно там, куда стремилась? Почему рядом с Фуэ нет покоя? Даже сейчас, даже когда рядом змея. Даже когда все так, как надо, и кажется, что они смогут изменить все.
- Никто не собирается умирать, ясно? - повторяет Хэйдин.
Она кивает. Едва-едва, потому что это тоже ложь. Потому что она, она собирается. Потому что даже если спасти всех, она не верит. Всех, но не ее.
Сикер сдается, разводит руками.
- Давай просто доверимся ему. В конце концов, ты сама сказала, что он может помочь.
- Давай.
- Ты в порядке? Ты можешь...?
Он замолкает, не в силах произнести то, что ни оба прекрасно понимают.
- Я еще продержусь какое-то время. - она ободряюще улыбается. - Не думай, что я позволю ей так просто.
- Вот и отлично.
Хэйдин умолкает и через некоторое время уходит. Стоит двери за ним закрыться, как она устраивается в кресле, где не так давно сидел Фуэ, сворачивается кошачьим клубком и упирается щекой в подлокотник. Ей хочется вспомнить то чувство, что возникло при встрече со змеей. Хочется снова ощутить уверенность, хочется снова верить. Она закрывает глаза и пытается вспомнить его взгляд. Синева весеннего неба, тихие воды озера. Летний дождь по щекам, волны моря лижут ступни. Волны шумят, шелестит дождь. Она слушает синеву, растворяется в ней, позволяет ей себя убаюкать. И теряет, безвозвратно теряет мысль, что крутится на границе сознания. О том, к чему вела, но что так и не успела понять шаманка по имени Сайрен. О том, что было в сказке, рассказанной Фуэ. Было, было, было ведь! Мысль бьется в окна птицей, пока не теряет силы. И уходит.
В подземных глубинах свет серый и такой нечеткий, что не позволяет рассмотреть ни окружение, ни даже порой и себя. В подземных глубинах вечное пламя, исходящее из недр, сушит и без того спертый воздух, жарит кожу. Оттого и кожа тех созданий, что там живут, такая жесткая. Оттого и съежилась от духоты их душа до такого клочка, что уже не позволяет мирно существовать. И оттого то и ненавидят эти существа всех, кому и воздух, и вода, и дары земли даны в изобилии.
Существ этих называют бездушными, и единственная цель их - сделать весь Идеальный мир таким, какой он в их подземных глубинах. И поднимаются они на поверхность только затем, чтобы разрушать и убивать.
Так и в тот раз, как и бесчисленные разы до того, пошли бездушные войной на жителей мира. Вырвались они из-под земли, срубили деревья, иссушили зеленые травы. Дошли до самых границ, где океан омывает берега, где высятся извечные горы, где пронзают небо красные скалы. Много лиха натерпелись народы мира, и понимали, что просто так не одолеть им бездушных. Только если бы нашелся герой, что отправится в подземное царство и сразит короля врагов, то тогда и армия будет разобщена, и победить ее станет легче.
И начали искать героя, а нашли не одного, а пятерых храбрецов. Великие воины, один из которых сражался огромными топорами, дарованными ему самими богами, и гигант, оборачивающийся огромным тигром. Сильные маги: повелевающий морями при помощи волшебной сферы и та, что призывала защитника своей силой. И последней была небесной красоты девушка, чьи белые крылья даровали исцеление и покой.
Герои отправились в подземное царство и, преодолев бесконечные трудности и препятствия, одержали победу. Без короля армия бездушных уступила объединенным силам жителей Идеального мира. Враги из глубин долго еще не смели показаться из своего убежища, а герои прожили долгую жизнь без забот и в гармонии. И только после смерти их те, кто обитал над землей, забыли свою историю. И схлестнулись в войне, что была не менее кровавой, чем бои с бездушными. За то и разгневали богов. "Но не уподобляйся врагу своему, иначе им и станешь!" - так сказали владыки мира, и так и мы должны помнить. И память эта - вечное наше наследие.