Начинался новый серый и пасмурный день. Небо над Городом было покрыто низкими белесыми тучами, насыщенными будущим дождем. Осенний холод и сырость пробирали до костей случайных прохожих, заставляя поплотнее запахивать свои плащи и прижимать подбородки к груди, как будто это помогает сохранить хотя бы унцию драгоценного тепла.
Марта, вдова, отошла от окна, отвлекаясь от безрадостной картинки, с решимостью подумать о хлебе насущном. В прямом смысле этого слова. Ведь у Марты была пекарня, своя собственная, доставшаяся ей после смерти мужа. Это обстоятельство часто наполняло булочницу тайным тщеславием. Двадцать лет назад, придя из Деревни совсем молоденькой девушкой, ей приходилось устраиваться на самые грошовые работы, чтобы иметь возможность в конце изнурительного дня съесть ломоть черного хлеба и выпить стакан молока. И вот сейчас она - уважаемая горожанка, которая достаточно заработала уже, чтобы достойно встретить старость.
Впрочем, о старости говорить было рановато. В свои тридцать семь, заработав титул "почтенной", Марта оставалась достаточно привлекательной женщиной, чтобы после окончания траура по мужу получить сразу несколько марьяжный предложений... Которые были отклонены.
Не то чтобы Марта не хотела больше замуж, а объявившиеся поклонники были чем-то плохи, но...
- Джед, где тебя носит! - вспомнила она о том, что десять минут назад дала сыну поручение принести из чулана метлу и совок.
- Да принес я уже все, мам. - десятилетний крепыш с нечесаной каштановой шевелюрой попытался прошмыгнуть мимо.
- Подмети.
- Не буду. Я потом. Гулять пошел. - и был таков.
Марта вздохнула. Она умела печь пироги, но не умела воспитывать детей. Ах, если бы был жив отец Джеда! А то совсем некому приструнить паршивца. Покойный булочник был человеком в высшей степени добропорядочным и правильным. Потому то он и решил жениться на собственной служанке, попавшейся однажды ему на пути в слишком узком коридоре. И так как он был человеком добропорядочным, то ни разу до самой смерти не пожалел ни о том, что коридор был узким, ни о том, что женился на служанке, а не на женщине своего круга.
Прошло три года со дня смерти булочника. Марта крутилась в пекарне, дело шло своим чередом, пришлось нанять еще одного работника, который развозил хлеб по городу. Постоянные заказы поднимали авторитет булочницы. Весь день в ее лавке были покупатели, и Марте нравилось разговаривать с ними, нравился свой статус, нравилось мерное течение времени, сплетни, разболтанный сын, печка, пышущая жаром даже в самый знойный июльский день. Марте нравилась ее жизнь.
Но сегодня... Она снова подошла к окну. Цветное стекло, на манер соборных витражей, было гордостью Марты. Его сделали на заказ по рисунку булочницы: зеленые, желтые, алые пластинки в свинцовой окантовке причудливыми цветами разместились в оконной раме. Марта могла позволить себе такую роскошь. И даже в самый пасмурный и нерадостный день ее мир, если взглянуть на него через такое окно, был раскрашен как клоун из заезжего цирка.
Но сегодня... Она снова подошла к окну и распахнула рамы. Цветной мир тут же исчез, перед Мартой предстала серая реальность, уже начинавшая сыпать мелкой моросью. Холодный и сырой воздух ворвался и мгновенно выстудил комнату, наполнив ее запахом поздней осени. Марта не смогла удержаться от озноба и обхватила себя за плечи. За окном росла старая липа. От дождя ее ствол и ветви стали совсем черными. Марта увидела, что каждая ветка дерева, словно хрустальные люстры в домах знати, усыпана дождинками. Ветки чуть подрагивали на ветру и временами дождинки срывались вниз, но скоро их заменяли новые. Случайность и непредсказуемость полета дождевых капель и качания ветвей липы, повинующихся порывам резкого ветра, словно заворожили Марту. Ей пришло в голову, что ничего более прекрасного она не видела в своей жизни. И никогда уже не увидит. Ей стало больно от того, что этот миг, это еле заметное подрагивание и сияние унизанных кристалликами дождя черных пропитанных влагой веток нельзя сохранить. Ах, если бы возможно было по желанию открыть окно, а там - такая красота!
- Господи, госпожа Марта! Простудитесь же! - Лиза, ее работница, ринулась спасать хозяйку и захлопнула створки окна. Чудо исчезло.
Боль от потери была до того сильной, что вдова булочника без сил опустилась на скамейку рядом с окном и разрыдалась. Растерянная Лиза хлопотала над хозяйкой, пока та, всплеснув руками, не отпустила служанку. Что-то изменилось в душе почтенной вдовы. Не изменилось даже, а будто проснулось. И проснувшись, тут же запустило свои острые и безжалостные коготки в самое ее сердце. Проплакав минут пять, Марта успокоилась, вытерла насухо лицо и поднялась со скамейки: еще немного - и тесто пропало. Как глупо! Подумать только, столько слез из-за дурацкой липы!
День выдался самый обычный. Несколько часов около печи, несколько часов в лавке, постоянные покупатели, запах свежеиспеченных булочек, старые городские сплетни. К концу дня Марта и не вспоминала о липе за окном ее спальни. А вечером, почти к самому закрытию, в магазинчик вошла незнакомая женщина. Марта сразу же поняла, что женщина эта приезжая, не из их краев. Может быть, это была даже девушка, решила Марта, когда рассмотрела ее поподробнее. Незнакомка была молода и очень красива необычной для Города красотой. Иссиня-черные волосы резко контрастировали с бледным лицом, а черные глаза сияли на нем, как звезды. Несмотря на бледность, кожа незнакомки будто светилась своим собственным внутренним светом. Она была одета в платье знатной сеньоры из дорогого черного бархата без всякой отделки. Но Марта про себя похвалила эту чрезмерную строгость в одежде: редко когда знатные люди упускали возможность продемонстрировать собственное богатство. Почему-то считалось, что скромность должна быть добродетелью только тех, кто не может похвастать благородной родословной.
Сеньора прошла к прилавку и поздоровалась. Ее мелодичный голос заворожил Марту.
- Добрая хозяйка, посоветуйте, пожалуйста, что можно будет купить у вас к вечернему чаю?
Тут до Марты дошло, что не каждый день к ней в лавку заходит знатная сеньора. И вообще, это было событием удивительным. По лавкам ведь обычно бегали слуги. Поэтому булочница была особенно приветлива с этой красивой женщиной.
- Вы можете взять вот эти сдобные булочки с изюмом, сеньора. Они самые свежие - два часа как из печки. Посмотрите, вот здесь, все как одна румяные и внутри белые, почти как бисквит. Таких больше нигде в городе не пекут, только у меня. Возьмите, не пожалеете, и еще раз придете за ними. Вот увидите.
Женщина улыбнулась, и Марта невольно задержала дыхание - такой волшебной оказалась ее улыбка.
- Вы ведь первый раз у меня, правда? Я бы обязательно запомнила вас, если бы вы заходили прежде. - полюбопытствовала она, когда оказалась в состоянии говорить.
Женщина кивнула, сосредоточившись на нелегком выборе - булочки и впрямь удались.
- Где же вы живете, сеньора? Я могла бы каждое утро отсылать вам самую свежую выпечку. Многие хорошие дома в городе покупают у меня хлеб в течение нескольких лет, и они очень довольны этим. Вы тоже будете довольны, сеньора.
Женщина подняла взгляд своих прекрасных глаз на Марту. На ее лице отразился неподдельный интерес.
- А вы могли бы привозить ваш хлеб в белый Замок, стоящий около Деревни?
Марта открыла рот от удивления.
- Но ведь там лет двести как никто не живет! - не сдержала она восклицания.
Незнакомка немного смутилась, потупив взор.
- Теперь там живем мы, я и ... мой муж. - Она чуть заметно споткнулась на словах "мой муж", но Марта уловила эту запинку мгновенно. Впрочем, не ее это было дело, даже если эта сеньора и не замужем по-настоящему. Немного подумав, Марта пришла к выводу, что могла бы поставлять выпечку и в Замок, но нужно было обговорить расходы на дорогу.
- Оплата будет включать и расходы на дорогу. - Не дав Марте и рта открыть, поспешно выпалила женщина.
- Договорились. - улыбнулась хозяйка.
Марта положила выбранные булочки в плетеную корзинку, которую принесла с собой молодая женщина, и вспомнила кое-что важное, только, когда незнакомка уже была у двери.
- Простите, как вас зовут, сеньора? Вы не назвали имени, по которому я могла бы обращаться к вам.
Женщина обернулась.
- Да, конечно, извините мои манеры, Марта, можете звать меня.... Да, хотя бы... Фрейи.
- Ну, так, до завтрашнего утра, сеньора Фрейи. Я сама принесу завтра свежую выпечку в Замок. - произнесла Марта, довольная тем, что нашла, как показать знатной покупательнице, что ее выделили и считают важной персоной.
Сеньора Фрейи еще раз приветливо улыбнулась и вышла из лавки. Тут только Марта сообразила, что эта женщина знала ее имя, не спрашивая его. Странное чувство шевельнулось в груди вдовы. Откуда этой сеньоре было знать имя простой булочницы? Тем более, если она была чужой в их краях?
Утром Марта велела запрячь повозку раньше обычного. Она и встала пораньше, чтобы успеть переделать все необходимое. Джед, выяснив, что мать собирается ехать в старый Замок, напросился, чтобы Марта взяла его с собой. Нужно было обернуться как можно быстрее, чтобы успеть объехать городских клиентов. И, вообще, давно уже пора было покупать вторую повозку. Только Марта никак собраться не могла. На всякий случай она оставила указания Францу начать разносить товар пораньше, не дожидаясь, пока вернется хозяйка. Лили осталась главной в лавке.
Солнце еще не показалось из-за горизонта, а Марта уже выехала за городские ворота. Повозка покатилась по широкой грунтовой дороге, известной, как Большой Тракт, или просто Тракт. Утро выдалось на удивление солнечным, чего нельзя было ожидать после вчерашнего дождя. Но дорогу все же основательно развезло. Если бы кроме Марты, Джеда и двух корзин с выпечкой в повозке был хотя бы один мешок муки, то они непременно застряли бы в грязном месиве у поворота к Деревне или перед мостом.
Когда Марта подъехала к замку, большие ворота были закрыты. Она велела Джеду караулить лошадь и повозку, а сама подошла к двери поменьше, находившейся рядом с воротами, та была открыта. Она оказалась во внутреннем дворе, пустынном и заросшем высокой дикой травой. На верхней галерее хлопнула дверь, и послышался голос сеньоры Фрейи.
- Это Марта, пекущая самые вкусные булочки на свете. Она пришла спасти нас обоих от голодной смерти.
Молодая женщина спустилась к Марте, протягивая ей руки и улыбаясь. К изумлению Марты, знатная госпожа обняла ее и расцеловала, приветствовав. Сбитая с толку, Марта покорно последовала за сеньорой Фрейи, которая ввела ее через высокие резные двери во внутренние покои Замка. Они прошли несколько комнат, прежде чем остановились в одной из них. В отличие от тех других, эта комната имела более жилой вид. У стены напротив окна находился большой камин, рядом с которым на корточках и спиной к Марте и сеньоре Фрейи сидел мужчина и ворошил погасшие угли кочергой.
- Я привела ее к тебе. - с непонятной ноткой восторженности и смеха провозгласила сеньора Фрейи, когда они приблизились к мужчине, по-видимому, сеньору Фрейи.
Он встал, развернулся к ним лицом, и Марта еле сдержала вздох восхищения - так красив был сеньор Фрейи. Сеньора Фрейи подлетела к нему, прижавшись к плечу мужа. Ее лицо было воплощением удовлетворения, словно только что она успешно завершила невероятно важную для них миссию. Теперь, когда оба, и мужчина, и женщина, стояли рядом, Марта увидела, что они очень похожи друг на друга. У обоих черные глаза и волосы, бледная прозрачная кожа, и лица их будто озарены волшебным светом, идущим неизвестно откуда. Так могут быть похожи родственники. А муж и жена? Когда сеньор Фрейи заговорил, Марта решила, что и голоса у них одинаковые.
- Доброе утро, милая Марта, как хорошо осознавать, что теперь, если нам и суждено умереть, то не от голода.
Все перепуталось в голове бедной вдовы. Заброшенный Замок, странная парочка знатных господ, ведущая себя с булочницей, как с ровней, отсутствие слуг... и этот голос! Их голоса! Они словно бы приоткрывали тайную дверь в душе. Дверь, о существовании которой Марта и не подозревала. Простые, самые обычные слова окутали ее такой теплотой и нежностью, которых она не знала никогда даже от самых близких людей. Дыхание Марты перехватило, перед глазами все поплыло. Ей подставили стул, усадили. В ее руках появилась чашка с чаем, пахнущим земляникой. Где-то далеко Марта услышала голос Джеда, который звал ее. Мальчик устал ждать и решил пойти за матерью.
- Я позабочусь о нем.- шепнул ей в ухо удивительный женский голос.
- Выпей чаю, Марта. Моя ... жена купила его вчера в вашем городе. А земляника растет прямо за стенами Замка, на опушке Леса. И имя твое она узнал от одной из горожанок, покупающих у тебя. Ничего необычного в этом нет, ведь правда? - тембр его голоса неуловимо изменился, успокаивая женщину. Сеньор Фрейи вернулся к камину.
Марта пригубила чай. Крепкий напиток с кислинкой привел ее в себя. Некоторое время она сидела и пила чай мелкими глотками, наблюдая за тем, как молодой господин пытается развести в камине огонь. Делал он это весьма странно, словно забыв о том, что конечной его целью было тепло огня. Сеньор Фрейи разворошил угли так, что они постепенно совсем затухали, а сам задумчиво смотрел на оранжевые сполохи в недрах черного пережженного дерева. Он был одет так же, как и его жена, во все черное. Только высокий лоб его стягивал металлический обруч, усыпанный драгоценными камнями - единственное пока свидетельство не только знатности, но и богатства.
- Вы затушили все пламя, сеньор. А в доме холодно и сыро. Вы ведь не хотите простыть? - заметила Марта, немного осмелев.
Сеньор Фрейи обернулся к ней, улыбаясь.
- Ты права, Марта. В доме должно быть тепло и пахнуть свежим хлебом, не так ли? Но мы въехали совсем недавно, если быть точным, то вчера. И слуг у нас нет, поэтому придется обойтись своими силами.
- Но как же так, сеньор... В Деревне вы могли бы нанять всех необходимых людей. Деревенским деньги всегда нужны. Разве что... у вас нет денег?
Сеньор Фрейи тихо рассмеялся довольным смехом, словно был рад, что Марта сделала подобное заключение.
- Мы производим странное впечатление, милая Марта, я знаю. Но смею надеяться, что это обстоятельство не станет поводом к тому, что ты больше не захочешь приезжать к нам. Моя драгоценная половина только вчера научилась заваривать чай, и пройдет еще много времени, прежде чем она научится готовить. Если вообще захочет учиться. Так что твои булочки нам будут очень нужны.- с лукавой улыбкой закончил он.
Марта вспомнила о времени. Ей поскорее нужно вернуться в город, чтобы успеть...
- Не торопись, ты успеешь. Допей свой чай. - мягко произнес сеньор Фрейи.
Марта не вытерпела.
- Как же так получается, что вы, сеньор, с вашей супругой, ну, совсем обыкновенные люди, а только отвечаете мне прежде, чем я вопрос задам?
- Наверное, эта одна из наших самых обыкновенных черт, Марта. - снова улыбнулся он.
Марту смутил его неожиданно пристальный взгляд. Давно так на нее не смотрели молодые люди. С тех самых пор, когда она сама перестала быть юной. Наверное, она покраснела, потому что сеньор Фрейи отвел свой испытующий взор в сторону и виновато произнес:
- Ты красивая женщина, Марта.
Булочница поперхнулась чаем, в немом изумлении уставившись на хозяина. А сеньор Фрейи, отложив кочергу и быстро подойдя к ней, встал так близко, что Марта, не выдержав двусмысленности последних слов, вскочила, сунула чашку с блюдцем в руки сеньору и двинулась к выходу. В дверях она столкнулась с сеньорой Фрейи и Джедом. Оба несли по корзине с выпечкой. Сеньора явно удивилась, обнаружив, что Марта уходит.
- Что случилось?
- Кажется, я напугал ее. - вздохнул сеньор Фрейи.
Джед удивленно посмотрел на мать, потом перевел взгляд на молодого человека.
- Как он мог тебя напугать, мама? Он ведь совсем не страшный!
Сеньора Фрейи наклонилась к мальчику:
- Напугать может не только страшное, но и непонятное. Твоя мама не поняла, что ей хотели сказать.
- Джед, мы должны идти. Большое спасибо за чай, сеньора Фрейи, но нам и в самом деле нужно идти.- решительно сказала Марта, беря сына за руку.
- Я не расплатилась. - поспешно сказала сеньора. - Вот, возьмите.
Она высыпала горсть монет на ладонь Марты, не пересчитывая их. Этого не сделала и Марта, пулей вылетевшая из ворот старого белого Замка. Только дома она поняла, что ей заплатили в три раза больше, чем стоили четыре корзины с выпечкой.
- Лучше бы слуг наняли!- в сердцах воскликнула булочница, но деньги, отсчитав правильную сумму, положила отдельно. Нужно будет вернуть.
Утром следующего дня Марта поехала одна, без сына. Негоже ему видеть, если вдруг что пойдет... неправильно.
Сеньора Фрейи встретила ее, так же как и вчера, с объятьями и поцелуями, словно старую знакомую. Марта хотела лишь передать ей корзины и деньги, но сеньора крепко взяла ее за руку и решительно повела в Замок.
- Ты непременно должна выпить с нами чаю с земляникой. - сказала она.
И тут до Марты дошло: какая может быть земляника в середине октября?
Комната, в которой она была вчера, сегодня выглядела иначе. В ней было больше стульев, появился невысокий стол, портьеры на окнах и ... цветы. Два небольших букета полевых и садовых цветов в самом странном сочетании стояли в вазах на каминной полке. Сегодня здесь было тепло и пахло чем-то... неуловимо... странным. Но чудесным.
Сеньор Фрейи поднялся и сделал несколько шагов навстречу, когда она вошла. Марта сдержанно поздоровалась и села на предложенный стул. Сеньор и сеньора Фрейи сели напротив нее, когда сеньора подала всем чашки с чаем. Марта заметила то удовольствие, с которым оба предались несложному ритуалу, наслаждаясь тонким ароматом и вкусом напитка. Она тоже решила последовать их примеру. Некоторое время все молчали. Марта все спрашивала себя, как же так получилось, что какая-то булочница почти что в гостях у знатных господ. И что за интерес им принимать ее у себя? Наконец, оторвавшись от процесса чаепития, сеньор Фрейи заговорил.
- Я хотел бы извиниться за то, что вчера испугал тебя, Марта. Мне не следовало произносить слова, которые ты ожидала услышать от другого человека. Кажется, я слишком привык к тому, что поступаю в соответствии с желаниями других. Мне следует быть осмотрительней в этом плане. Но уверяю тебя, Марта, в моих словах и действиях не было злого умысла. В сущности, ты ведь хотела, чтобы тебе сказали, что ты красива, не так ли? Просто хочешь ты этого от кого-то другого...
Марта сначала не нашлась даже, что ответить. Она посмотрела на сеньору Фрейи, ожидая, что та будет хотя бы удивлена, но встретила на ее лице лишь заботливую нежность.
- Что вам от меня нужно? - потребовала она ответа. - Почему вы так обращаетесь со мной? Ведь я вам не ровня. Вы знатные и богатые, вот и общайтесь со знатными и богатыми. Знатным от бедных нужна работа. Вы заплатили сполна. Я принесла вам хлеб. Больше ничего между нами общего быть не может, хоть вы и притворяетесь, будто я в гостях у вас. - Марта нарочно постаралась уязвить их, но эффекта не было. Лица обоих продолжали выражать лишь искреннее внимание и.... любопытство?
- Но может быть, Марта, это не ты можешь помочь нам, а мы можем помочь тебе?
- Мне?! В чем?! - изумилась булочница. - Вы, что же, знатной меня решили сделать?
- А ты этого хочешь?
Марта поняла, что ляпнула про это, не подумав. Все пошло неправильно из-за того, что сеньор Фрейи был таким красивым молодым человеком, что невозможно было женщине смотреть на него без задних мыслей. А он, может, и в самом деле не думал ни о чем таком. Во всяком случае, когда у тебя есть такая красавица-жена, разве может другая женщина отвлечь твой взор?
- И вы меня извините, - вздохнула она, - вкусный у вас чай. - Примирительно добавила она. - Только вот откуда вы взяли свежую землянику в октябре?
Сеньора Фрейи рассмеялась как-то совсем по-девчоночьи. Сеньор Фрейи с нежной укоризной посмотрел на нее.
- Это твоя идея, дорогая. Вот и объясняй.
- Я? - искренне удивилась она. - Как иначе я смогу объяснить, если только не своей любовью к землянике? Она просто мне понравилась... однажды. Вчера с утра я решила прогуляться по Лесу и, вы не поверите, нашла целую поляну спелой земляники. Кто бы мог подумать, что в октябре возможно подобное чудо! И разве не чудесно пить чай со свежей земляникой в октябре, когда за окном проплывают тяжелые дождевые тучи, ветер становится злым и колючим и все певчие птицы давно улетели в теплые края? По-моему, земляника в октябре - это просто замечательно.
Марта согласилась, что это замечательно. Потом вспомнила о времени. Хозяева удержали ее.
- Не торопись так. Ты успеешь.
- Но как же... я пробыла у вас, по меньшей мере, полчаса, а мне еще нужно выполнить столько заказов.
- Вот увидишь, ты все успеешь. - Настойчиво и ласково повторил сеньор Фрейи. - Ты можешь пробыть здесь столько, сколько пожелаешь, и все равно успеть. Я думаю, ты хочешь... побыть здесь.- Он вопросительно посмотрел на Марту.
- Все-таки, вы читаете мои мысли, сеньор Фрейи. - рассмеялась булочница. И осталась. Ей казалось, она пробыла в замке добрых два часа. Каково же было ее удивление, когда, приехав в Город, она поняла, что отсутствовала лишь время, необходимое на то, чтобы доехать до Замка и вернуться.
С этого дня Марта регулярно появлялась в Замке. С каждым ее приездом обстановка комнат менялась, становясь все более обжитой и уютной. Только по-прежнему не было слуг. И кроме Марты, похоже, никто больше сюда не приходил. Однажды, во время их обычного чая, сеньор Фрейи сказал:
- Помнишь, Марта, как-то ты спрашивала, зачем ты нужна нам?
Женщина медленно кивнула, отставив чашку. Сердце ее екнуло. Неужели и в самом деле ничего в этом мире не бывает бесплатно, даже чашка чая? Сеньор Фрейи слегка нахмурился. Марта уже привыкла к тому, что, похоже, эти двое умеют читать мысли. Во всяком случае, частенько получалось в этом духе.
- А вы говорили мне, что это вы можете что-то сделать для меня. - вздохнула Марта. - И что же теперь?
- Недавно мы получили известия, не слишком приятные для нас. Скоро здесь будут гости. Нежеланные гости. Когда они прибудут, мы попросим тебя об услуге, Марта. Готова ли ты будешь оказать ее?
- Что за услуга?
- Мы сможем сказать это лишь, когда прибудут наши... гости.
- Но... хотя бы, какого рода будет эта услуга? Работа по дому, какое-то поручение?
- Нет. Эта услуга особого рода. Возможно, тебе и не захочется выполнять ее. Тогда будет лучше, если ты откажешься. Никакого вреда для тебя.
- Но услуга для вас?
- Мы были бы очень признательны тебе, если ты сделаешь то, что тебе скажут, Марта.
Марта знала этих людей всего около полутора недель. И в целом, они продолжали оставаться такими загадочными, какими были и, когда она только познакомилась с ними. Невозможно было угадать, что за услугу у нее потребуют. Да, милые, добрые, удивительно красивые и обходительные молодые люди. Да, не кичатся деньгами и знатностью. Да, разговаривают просто и безыскусно. Но полторы недели - слишком мало, чтобы хорошо узнать кого-либо.
- Не захочешь - просто уйдешь.- тихо произнес Фрейи.
- Многих же вы просили о таких услугах? - поинтересовалась Марта.
Она увидела, как побледнели они оба, как печаль окутала их, подобно туману. Сеньора Фрейи резко встала со стула и подошла к окну. Сеньор Фрейи встревожено посмотрел на жену и тоже поднялся, прошел к ней, обнимая и шепча что-то на языке, неизвестном Марте. Хрупкие плечи сеньоры Фрейи начали вздрагивать, послышались всхлипывания. Марта увидела, как ее молодая хозяйка, оторвав руки от лица, сквозь слезы улыбается сеньору, показывая ему мокрые пальцы, так, словно она плакала впервые в своей жизни. Тут Марта подумала, что они совсем забыли о ее присутствии. Ибо сеньор Фрейи начал целовать ладони жены и ее лицо, словно они были одни в комнате. Голова у Марты совсем закружилась, когда она увидела, как их фигуры становятся полупрозрачными и словно входят друг в друга, смешиваются, сливаются! И вот уже на месте супругов Фрейи клубится жемчужное облако неясных очертаний, внутри которого угадываются дрожащие силуэты. Видение Марты продолжалось несколько мгновений. Потом она моргнула, и... у окна снова стояли мужчина и женщина. Сеньор и сеньора Фрейи.
Он выпрямился, поднял свой взгляд на Марту и долго смотрел на нее, не отрываясь. Только сейчас Марта поняла, что никакие они не странные. Они просто... не люди. Они стали людьми совсем недавно, а сеньора Фрейи плакала и в самом деле впервые в жизни.
- Правда? - прошептала Марта потрясенно, не отрывая взгляда от молодого человека.
Он медленно кивнул.
В этот день Марта задержалась дольше обыкновенного в Замке. У нее было много вопросов. Вопросов, которые никак не желали формулироваться, вертелись на кончике языка, но ускользали от того, чтобы быть произнесенными. Может, потому что казались глупыми и неуместными, а может , потому что ответы были не так уж и важны. По крайней мере, не важнее самого их присутствия здесь и сейчас. Снова и снова Марта вглядывалась в супругов Фрейи, и каждый раз находила подтверждение невероятному. Странное, почти колдовское очарование их красоты, сдержанная отрешенность и вместе с тем по-детски откровенное наслаждение такими пустяками, как чай со свежей земляникой в октябре.
Они допивали его в полной тишине. Потом Марта вернулась в Город.
Она не перестала приезжать в Замок. Более того, ее отношения с новыми знакомыми стали еще более теплыми. Марта узнала, что сеньор Фрейи и раньше был, вернее, жил в теле человека. А для сеньоры Фрейи это был первый опыт. Нечто страшное произошло с ними в прошлом, и теперь оба пытаются исправить последствия тех событий, где своими силами, а где и прибегая к помощи людей. Марта не особенно вдавалась в расспросы, видя, что это до сих пор неприятно им обоим. Но ее волновало собственное участие в этой истории.
- Я вижу, что кроме меня никто больше не приезжает к вам. Значит ли это, что вы меня выбрали? - спросила как-то Марта, глядя из окна гостиной во двор Замка, покрытый первым выпавшим снегом. - Я даже не знаю, зачем я бываю у вас. Мне почему то кажется, что ваша история добром не кончится. Гости, которых вы ожидаете, могут причинить вам снова боль, как уже было однажды, я права?
И Фрейи печально кивали головами. Да, ее выбрали, да, гости эти придут не для развлечений и танцев. Но Марте и не нужно знать, для чего они придут. От нее нужна будет всего лишь одна единственная услуга. А какая.- Марта узнает в свое время. Нет нужды спешить с этим.
- А если я не смогу, если у меня не получится? Если откажусь? Почему вы не хотите подстраховаться?
И Фрейи печально улыбались, а Марта чувствовала себя ужасно глупой. Она толком не имела представления о том, кто они и откуда. В Городе иногда ходили рассказы, похожие на сказки, о волшебниках из далеких стран и чудесах, творимых ими. Но Фрейи не делали никаких великих чудес. Они даже огонь в камине разжигали собственными руками, находя необъяснимое удовольствие в примитивных действиях. И пределом необычности происходящего стала свежая земляника среди зимы.
В один день, когда Марта снова была в Замке, в гостиной, куда она сразу же проходила теперь сама, булочница обнаружила еще одну женщину, кроме сеньоры Фрейи. Марта смутилась, отступила назад, думая, что помешала. Но сеньор Фрейи позвал ее, пригласил сесть, сеньора Фрейи подала обычный чай.
- Вот те гости, о которых мы говорили тебе Марта. Эта женщина задаст тебе вопросы. Если ты не захочешь, можешь не отвечать. Это и есть та услуга, которую ты нам окажешь.
Марта удивилась, что все будет так легко. Гостья была хороша той же красотой, что и ее хозяева. Та же печальная и всепонимающая улыбка играла на ее губах, а в глазах полнилось мудрое знание. Марта подумала, что приняла бы такую гостью скорее за старую подругу, чем за существо, которого следует избегать. Голос ее был мелодичным и очень приятным, когда она заговорила.
- Марта, эти двое однажды убьют тебя. Захочешь ли ты теперь приносить им свой хлеб?
Сердце Марты рухнуло куда-то вниз, в бездонную пропасть. Она посмотрела на Фрейи, и они, как один, кивнули, глядя ей в глаза. Убить? Её? Они? Что за чепуха! Бессмыслица!
- Я вам не верю.
Сеньор Фрейи вздохнул, посмотрел на гостью, потом на Марту.
- Поверь, Марта, она не лжет. Хотя бы потому, что в этой комнате трое убийц, чьи руки, если так можно выразиться, по локоть в крови. Однажды мы убьем тебя. Твое сердце перестанет биться, потому что мы так решили. Захочешь ли ты теперь приносить нам свой хлеб? После того, что узнала?
Марта поднялась со стула. Её колени дрожали, и голова кружилась.
- Мне отвечать нужно сейчас? Сколько времени у меня на ответ? И могу ли я задавать вопросы?
- Времени у тебя столько, сколько тебе будет нужно для ответа. Вопросы ты можешь задать, но ответов на них ты не получишь.
Марта направилась к двери.
- Я приду... в следующий раз. С ответом.
Ее отпустили. Молча. Не произнеся ни слова.
Марте было больно. Её словно предали. Она успела полюбить странную супружескую чету. Одно их присутствие наполняло Марту покоем и уверенностью. Ей нравилась тягуче-воздушная атмосфера их посиделок, невыразимый контраст между приземлено-бытовыми темами разговоров ("в этом году осень очень дождлива, в городе подорожало мясо, если обшить это кремовое платье кружевами цвета шоколада, то получиться очень даже ничего, и т.д.") и мистической красотой голоса, движений и выражения лица. Даже обычные жесты, с которым Фрейи ставили чашки с допитым чаем на стол, были полны тем, чему Марта не могла дать словесную форму. Это было как... ветер... осенний ветер, ласкающий черные, мокрые от холодного дождя, ветви липы за окном дома вдовы простого булочника.
Марта думала об этом, стоя у этого самого окна. Но сейчас за ним были зима и снег, тонким пока еще покровом облачивший мир. Разве может такой Дар, каким обладали Фрейи, быть осквернен убийством, смертью, мерзостью боли и ужаса? Нет, не принимал этого ум Марты. Не придет она больше в проклятый Замок к тем, кто лишь прикинулся на время людьми, таковыми никогда не являясь. Вот уж и в самом деле услуга! Смерть в обмен на хлеб. И ведь солгали, говоря, что ей не будет вреда! Но какой смысл палачам открывать планы своей жертве? Да еще фактически требовать, чтобы она была с ними как прежде мила и любезна! Марту пробрал озноб. Возможно, все это время она пила чай с безумцами, со страшными безумцами. Хотя, ведь сеньор Фрейи как-то сам подтвердил, что они - не люди. Значит, и ум их - не ум человека. А человек должен быть с людьми, чтобы продолжать оставаться человеком. Поэтому дорогу в Замок нужно забыть!
В ту зиму в округе развелись волки. Вернее, может, раньше их было столько же, но в эту зиму они стали очень злы. Особенно страдала Деревня. Дикие убийцы без всякого стеснения забирались в овчарни и вырезали скотину. В Город они, конечно, не совались, но на окраинах ближе к ночи было небезопасно появляться.
Марта очень страдала из-за того, что долго уже не видела сеньоров Фрейи. За короткий срок они проникли в ее душу, как проникает всякая красота. А булочница стала очень внимательна к красоте, стараясь замечать малейший ее проблеск во всем. Родных и близких смущало это. Их обычная, привычная Марта могла теперь подолгу наблюдать за странными, по их мнению, вещами, впадая в состояние полной отрешенности. Ну, разве буде нормальный человек полчаса резать хлеб, наблюдая за тем, как нож входит в румяную корку, вызывая веселые ручейки крошек? И как можно тратить часы, вороша угли в печке и глядя на сполохи огня? Лиза однажды испугалась не на шутку. Занятая штопкой белья, она заметила, как пристально хозяйка наблюдает за ее работой. Лиза прервала работу, спросив Марту, может, что не так. Хозяйка, подняв на девушку взгляд, долго смотрела ей в глаза, не говоря ни слова. Так долго, что Лиза не выдержала и выбежала из комнаты. А Марта... А что Марта? Как могла она объяснить, рассказать о тех впечатлениях, которые с такой готовностью запали в ее сердце в Замке? К кому она пойдет, чтобы говорить о шелковых разноцветных нитях, скользящих по белоснежному батисту вслед за полупрозрачными пальцами сеньоры Фрейи? А о чашке тонкого фарфора с золотой окантовкой, разбившейся на мозаичном полу, когда сеньор Фрейи нечаянно смахнул ее со стола? Даже нечаянность и неловкость его были исполнены нежной и мягкой совершенности. И звук бьющегося фарфора, совпал с приглушенным вскриком сеньоры Фрейи, а потом... ее смех и осколки, уплывающие с потоком чуть шуршащей ткани женского платья.
Нет ничего красивого в разбитом фарфоре! Нет красоты в том, что исчезает, еще не успев родиться. Нет красоты в разрушенном! Нет ее в смерти. Поэтому в Замок она не пойдет.
Можно придумать сотни причин, чтобы не делать того, что неизбежно будет сделано.
Марта ощутила страх лишь, когда поняла, что ее повозку окружили полностью. Она не смогла сосчитать, сколько в этой стае было волков. Ей показалось, что оскаленных морд и острых белых клыков тысячи. Франц лихорадочно размахивал во все стороны длинной жердью. Стоял полдень, и они возвращались из дома на окраине, куда обычно приезжали раз в два дня. Этот участок дороги пролегал через пустырь. Они были одни, совсем одни, и Марта уже видела в воображении алые пятна их крови на свежевыпавшем снегу. Эти твари слишком решительно настроены. Лошадь их то рвалась вперед, то пятилась, встречая угрожающее рычание. Еще немного, подумала Марта, и бедную скотину понесет. Лошадь уже не обращала никакого внимания на вожжи.
Тут волки перестали щериться. Их морды, одна за другой, стали поворачиваться в новом направлении.
И в самом деле: чуть поодаль от них, немного на возвышенности, двое всадников всматривались в их направлении. Вернее, один всадник и одна всадница. Марта узнала их тотчас же. И радостно закричала, не думая в этот момент об их роковом полу-обещании, полу-признании. Единственной ее мыслью было, что сеньоры Фрейи обязательно смогут справиться с волками.
Марта надеялась на волшебство. Должно было произойти нечто, сродни свежей землянике в середине осени. Но волшебства не произошло.
Когда все было кончено, на снегу осталось восемь волчьих трупов, повозка их была перевернута, лошадь исходила предсмертными хрипами, Франц хромал на левую ногу, Марта ощущала нестерпимую боль в прокушенном плече, сеньор Фрейи был весь в крови от берета до каблуков, но на ногах, а сеньора Фрейи... Не следовало ей ввязываться. Когда сеньор Фрейи поднял ее на руки, голова молодой женщины откинулась неестественно низко, и со спутанных черных волос маленьким алыми капельками кровь заморосила на снег.
Долго смотрела Марта вслед удаляющемуся сеньору Фрейи, стараясь понять, что же произошло. Черные кони покорно брели вслед за своими хозяевами. Один из благородных животных сильно хромал. Они не испугались волков и помогали отбить атаку копытами.
На следующее утро Марта пришла в Замок пешком с корзиной, полной ароматной выпечки. Голова ее кружилась, плечо болело. Дома ее всячески отговаривали от этого предприятия. Было просто глупо идти раненой пешком. К тому же, часть пути пролегала через Лес. Но Марта все делала словно во сне. Она понимала, что это опасно, но сейчас ей было все равно. Вопросы, вопросы, бесчисленные вопросы мутной похлебкой плавали в ее голове. Однако, ведь была же она предупреждена: на вопросы ее не будет ответов. И, тем не менее, сейчас она идет в этот проклятый Замок с корзиной свежего хлеба. Ведь поверх всех вопросов застыла в ее мыслях кровь сеньоры Фрейи на белом снегу. Алые капельки, которые должны были бы быть кровью Марты.
В Замке как обычно царила тишина. Когда Марта прошла в гостиную, то обнаружила, что сеньор Фрейи и его гостья сидят почти в тех же позах, что и тогда, в последний раз. Марта не здоровалась. Ей показалось, будто и не было никаких волков, будто только что она вышла из этой комнаты и, вот, вошла. Только сеньора Фрейи успела уже убежать. По хозяйству, наверное. Поставив свою ношу на стол, Марта повернулась к сеньору Фрейи.
- Я пришла.
- У тебя болит плечо.
Марта поморщилась.
- Я пришла не к лекарю.
Гостья сеньора Фрейи чуть пошевелилась.
- К кому же ты пришла, Марта?
Марта нехотя перевела взгляд на эту женщину. Сеньор Фрейи как-то сказал, что она будет нежеланным гостем. И, тем не менее, что-то связывает их всех. Они словно сообщники в одном преступлении. Даже похожи чем-то друг на друга.
- К сеньоре Фрейи. - резко ответила булочница. - Ей здорово досталось от волков. Я хочу знать, все ли с ней в порядке.
Марта знала, что сеньор Фрейи наблюдает за ней со вниманием, которое вдова не смогла правильно истолковать. Это совсем ее рассердило.
- Как смутило тебя, что палачи спасли тебе жизнь? Это очень странно, не правда ли? Скажи, Марта, вот, я здесь для того, чтобы уничтожить этих двоих. Будешь ли ты рада?
Бедная вдова! Не следовало ей идти сюда. Она попала в дом для умалишенных! Рассуждения об убийстве - словно о сливках к чаю.
- Как низко цените вы жизнь. - сухо обронила Марта. - Я хочу увидеть сеньору Фрейи, если не возражаете.
Гостья рассмеялась. И смех ее был чуден и саркастичен.
- Жизнь слишком хрупка, Марта, чтобы быть высоко оценённой. По крайней мере, то, что ты называешь жизнью, вдова городского булочника. Служанка, ставшая женщиной в пыльном чулане. Твой ум неискушен, невежественен и темен. Почему ты не вышла снова замуж, Марта? Почему бы тебе не выйти замуж за сеньора Фрейи? Разумеется, когда прежняя сеньора исчезнет. Могу устроить. Ты, кстати, будешь не первой такой. Ибо настоящая жизнь ценна настолько, что тысячи и миллиарды других жизней будут перемолоты с единственной целью: жить самим! Что скажешь на это, булочница?
Никогда еще Марта не чувствовала себя униженной настолько. Её вывернули наизнанку и смешали с грязью. Знатные это умеют. Настоящая жизнь! Будто знают они что-то о настоящей жизни!
Сеньор Фрейи молчал все это время. Всегда такой милый и любезный, сейчас он показался Марте мерзким червяком. Отсиживается в своем кресле, даже лица повернуть боится в ее сторону. Его молчание совершенно взбесило Марту.
- Что же вы скажете, сеньор Фрейи? - она почти кричала. - Вы тоже будете спокойно смотреть на то, как убивают вашу жену? И как навязывают чужую женщину? Кто такая эта дама, что распоряжается здесь как хозяйка?
Фрейи вздохнул.
- Здесь должна говорить ты, Марта. Мне жаль. Я ничего не смогу сделать для тебя, пока ты не выберешь.
- И это вы хотели мне помочь когда-то?! В чем?! Да, единственное, чем я могу похвастать перед такими, как вы, это, что писать и читать умею. Но если быть такими как вы, значит нести в своей голове весь этот бред умалишенного, увольте! Я жила спокойно до вас, проживу, бог даст, спокойно и после вас.
- А если не даст, Марта? Если срок твой уже отмерен, и дни твои сочтены...
- Не вам это решать!! - взвинтилась Марта, обрывая нахальную гостью. - Убирайтесь отсюда, слышите?! Убирайтесь! Вон! - не помня себя, она выдернула обидчицу из ее кресла.
- Ты не поняла, Марта. - совершенно спокойно произнесла гостья.- Смерть не такое уж большое зло. Есть зло куда как большее. И ты его знаешь. Однажды ты увидела ветви старой липы за окном, почерневшие от дождя. И тебе стало больно, ибо чувствуешь, что чего-то лишена. Разве не это - зло? Знать, что лишен положенного по праву? И никогда тебе не получить того, что ищешь. Потому что такие сокровища скрыты в тех, кто ищет, а ты лишена!
Марта уже занесла руку для удара, когда услышала про липу. Никому этого она не говорила. Ни про липу, ни про те смутные и вместе с тем болезненные ощущения, охватившие ее тогда. Понимание того, с кем имеет дело, отрезвило Марту и посеяло в ней страх. Руки ее безвольно опустились, а голова поникла. Гостья стояла рядом, возвышаясь над вдовой на целую голову. Лицо ее было прекрасно, но бесчувственно. Ни радости, ни горя нельзя было прочесть на таком лице.
- Я не знаю, кто вы, и не хочу знать. Может, я и лишена чего-то, как вы говорите. Может, от этого и разрывалось мое сердце, когда я смотрела на ту липу. Может, и буду я искать это самое всю свою жизнь. Может, и не найду. Но разве смысл в том, чтобы искать только то, что можешь найти? А может, и искать ничего не надо? Ведь есть бог, дающий всякому, кто просит.
- Твой бог не даст тебе ничего, Марта. Ничего, кроме новой боли.
Бессмысленный разговор этот истощил булочницу. Ее прокушенное плечо горело под повязкой, и голова стала тяжелой от усталости. В бессилие она обратилась опять к Фрейи:
- Прогоните эту женщину, сеньор Фрейи. Какую власть она имеет над вами, что вы терпите ее? Как можете вы спокойно выслушивать ее ужасные обвинения? Если бы такое творилось в моем доме, я бы уже давно выпроводила ее. Может вы и убьете меня, но я знаю, что вы не убийца. Иначе незачем было бы вам спасать меня от волков. Все было так хорошо, пока не пришла эта женщина. Не с вами, а с ней пришло несчастье. Ей здесь не место.
Сеньор Фрейи поднялся, наконец, со своего места. И лицо его было таким же бесстрастным, что и у его гостьи, когда он обратился к последней.
- Вы все слышали. Теперь уйдите.
Прекрасные черты черноволосой дамы исказились вдруг таким презрением, что Марта невольно отшатнулась. А дама, глядя то на сеньора Фрейи, то на Марту, выплюнула словно ядом:
- Ты просто оттягиваешь свой срок. Мы удивлены подобным упрямством. Впрочем, чего еще можно ожидать от аномалии? Рано или поздно, но вырождение ослабит тебя. Мы будем наблюдать. Надеемся, к тому времени у тебя хватит остатков ума или его подобия, чтобы прекратить самому этот фарс.
С этими словами дама быстро пересекла комнату, вышла в двери и исчезла.
Марта вопросительно взглянула на сеньора Фрейи. С уходом этой дамы бесстрастие исчезло с его лица, сменившись обычной благожелательной приветливостью. И Марта рискнула задать вопрос:
- Почему она пробыла так долго и ушла так быстро? Разве не могли вы выпроводить ее раньше?
Сеньор Фрейи молча подал ей руку и повел во внутренние покои. Шли они недолго, пока не вошли в помещение, служившее спальней, посередине которой стояла кровать. Фигурка сеньоры Фрейи казалась совсем потерявшейся среди подушек и одеял. Ее лица почти не было видно. Сеньор Фрейи оставил Марту чуть поодаль, а сам подошел и сел рядом с сеньорой Фрейи.
- Я привел Марту. Она хотела видеть тебя.
Слабое шевеление среди подушек было знаком Марте подойти. Когда она увидела бедную женщину впервые после злополучной встречи с волками, то невольно страдальчески ахнула. Сеньора Фрейи выглядела так, будто была одной ногой уже в могиле. Она словно бы постарела сразу на несколько десятков лет, кожа на ее лице и руках, безвольно лежащих вдоль тела, истончилась подобно пергаменту, волосы приобрели пепельный оттенок, черты лица заострились и утратили прежнюю живость, стали похожи на маску. Сейчас Марта ни за что не признала бы в больной прежнюю сеньору Фрейи, если бы встретила ее где-то в другом месте. Булочница подошла поближе и увидела, что обескровленные губы сеньоры растягиваются в подобии улыбки.
- Не жалей нас, Марта. Оно того не стоит. Скоро я буду прежней, а ты прибереги силы для других.
- Мне плохо делается при мысли, что это я виновата в вашей болезни. Волки сильно потрепали вас, сеньора.
- Тебя воскрешать было бы труднее, чем мне - снова набрать силы. Но сейчас, - тут сеньора перевела взгляд на супруга, - сейчас я совсем быстро поправлюсь. Мы хотим поблагодарить тебя, Марта, за услугу, оказанную нам.
Марта смешалась.
- Если вам и в самом деле есть за что меня благодарить, может, вы просто объясните мне, что же здесь происходило?
Сеньора Фрейи вроде как уже открыла рот, чтобы сказать что-то, но сеньор Фрейи ее опередил, предупреждающе, и в то же время успокаивающе накрыв рукой недвижную ладонь супруги.
- Нет, Марта, тебе не стоит этого знать. Такое знание лишает сна. Наша признательность выразится по-другому. Тебе давно следовало выйти снова замуж, Марта, не так ли?
Булочница поджала нижнюю губу. Неприятно было слышать от других то, в чем и себе-то редко, когда признаешься.
- Право, не стоит беспокоиться...
Сеньор Фрейи сделал знак рукой, прервав Марту.
- Не обижайся и не отказывайся поспешно, потому что не знаешь еще, что предложено. Истинное чувство - дар бесценный в любом из миров, творцы которых часто пренебрегают такой, казалось бы, мелочью. Оно растет словно сорная трава, там, где его положено бы возделывать, как возделывают хлеб. Приходи завтра утром сюда, и поймешь, что не зря носила свой хлеб странной паре. А теперь иди, Марта, возвращайся домой.
Вернувшись в этот день в Город без всяких приключений, Марта уже к вечеру почувствовала себя гораздо лучше - плечо начало заживать.
Наутро она проделала привычный маршрут к Замку. Привычно прижата была к боку корзина, полная выпечки. Яркое февральское солнце дарило прекрасное начало дню. Скоро, скоро уже будет весна и тепло. Ею пахло уже в самом воздухе.
Марта поняла, что Замок пуст, уже войдя в его двор. Ее не встречал ни единый звук, ничего, что говорило бы о присутствии живой души. Когда она вошла в покои, первое, что поразило ее - толстый слой пыли и паутины на всей обстановке. Будто и не жил здесь никто. Марта добрела до спальни сеньоры Фрейи. И там ее встретили лишь сырой промозглый холод обветшалых стен и полусгнившей мебели. Ее внимание привлек столик, на котором раньше стояли цветы. Пыль и грязь не оставили на нем своих следов. Его полированная поверхность поблескивала падающими на нее из окон лучами яркого солнца. На середине столика лежала большая старинная брошь ярко алого цвета. Граненый камень переливался и притягивал взгляд. Марта протянула руку и нерешительно взяла брошь. Теплая на ощупь, она приятно грела. Это был прощальный подарок.
Неожиданно Марта услышала какой-то странный звук со стороны кровати. Поднимая тучу пыли в воздух, бесформенная груда ветхого постельного белья взметнулась с ложа, вызвав у булочницы истеричный крик. Женщина метнулась к выходу, слыша за собой не менее успуганный мужской возглас: "Кто здесь, черт возьми?!"
....Как оказалось, Сет - бродячий музыкант, оказался неподалеку от Замка поздно ночью и не нашел ничего более подходящего для ночлега.
- Значит, ночью Замок уже был пуст? - поинтересовалась женщина.
Сет хмыкнул.
-Сдается мне, эти развалины пусты лет сто, не меньше.
- Смотри, как блестит этот столик. Похоже, кто-то смел с него пыль. Не ты ли?
- И как ты это себе представляешь? Посреди ночи, в потемках протирать столики? Я бродяга, но не чокнутый. - Он заметил брошь в ее руках и присвистнул. - Вот это камушек! И много здесь таких?
Марта поспешно спрятала брошь в карман.
- Не твое дело. - нагрубила она и тут же пожалела об этом.
Сет лишь пожал плечами. Они вышли из Замка вместе и вместе пришли в Город. У первых ворот Сет выбрал дорогу, противоположную тому, по которой шла Марта. Они раскланялись и расстались.
Марта часто вспоминала его, гладя на брошь. И она совсем не удивилась, когда недельки через две Сет появился в ее лавке, чтобы купить хлеба.
Они поженились через полгода. Сет шутил впоследствии, что для нищего музыканта эта была более чем выгодная женитьба. А Марта все думала о странных своих знакомцах из Замка. Брошь, оставленная в подарок, не шла ни в какое сравнение с тем, что было ей дано сверх того. Драгоценные камни могут быть прекрасны, но великолепие, спрятанное в них, легко обнаружить не только в сердце бога, но и в сердце неимущего бродяги. Нужно лишь обычное зрение.
Чего она не поняла, так это того, кто была та высокомерная женщина, что пыталась уверить Марту, будто ей следует бояться сеньоров Фрейи.