Триумф! Пришел ко мне ты ночью
И постучался громко в дверь.
Теперь уверен, знаю точно,
Какой ты подлый лютый зверь.
Жестокий, как судьба калеки,
И требуешь, чтоб я навеки
Ведь творчество теперь важней.
Как разбомбить родной Саров,
Как вырваться из тех оков,
Ну, что ж! Попробую начать,
Триумф! О боже, как ты сложен,
И мыслей стройный светлый ряд
Уже почти что невозможен,
Забрел я в лес, пути назад
Не видно боле, я пугаюсь.
На ухо шепчут мне друзья:
"Нас убивать нельзя. Нельзя!"
Готов за творчество расстаться
Я с другом, пусть мой будет грех.
"Не каждый сможет постараться!
Триумф! Моя душа страдает,
Теряю текста гибкий путь.
Опять мне ночью не уснуть.
Я думаю, что делать дальше,
И как лишиться подлой фальши,
И как создать, чего хочу,
Чтоб грустно было палачу,
Когда он будет вдоль по строчкам
Бежать и плакать, словно Бог,
Который там людей, как мог,
Страданий путь, великий путь.
Пройдут его когда-нибудь.
Триумф! Боюсь c тобой расстаться,
Но вновь пытаюсь напрягаться,
Чтоб не устать, и написать
Великий труд, роман великий,
Чтоб автор молодой безликий
Куда-то ввысь взлетел и стал
Писателем - тем, кем мечтал.
И всё для творчества творится.
Без жертвы чудо не родится.
Триумф! Покрылся ты туманом,
Как в предрассветный час Саров.
Я подарить друзьям и массам.
Другим, бродящим в сети классам.
И каждый день живу с тобой,
Как с доброй, ласковой женой.
Но только ты мне неподвластен,
Не знаешь, что я так раним!
Он может рухнуть не взлетев,
Погибнуть, музу не воспев.
Триумф! Моё ты испытанье.
Великий труд - годов зачет.
Где взять тебя писать желанье?
Ошибок прекратить подсчет?
Творить, не думать об успехе.
Порой давать отказ утехе.
Ночами, днями, в поздний час
Суровый дать, чтоб не ленился,
И за сюжетом чтоб следил,
Чтоб тот к свободе не стремился.
Триумф! Достоин песни ты!
Посвящается друзьям.
Наконец-то это случилось, вторая часть романа "Триумф" увидела свет. Много сил и времени было потрачено на её написание, в процессе творческой работы я не раз и не два оступался, отходил назад и смотрел на содеянное с разочарованием, переписывал что-то и вновь сам себя критиковал за неусидчивость и невнимательность. Однако ж было и такое, когда я, убрав руки с клавиатуры, гордился собой, с улыбкой думая: "Да - это наивысшее на данный момент проявление моего мастерства". Иными словами, писать "Триумф" было сложно и трудно, однако ж, интересно и занимательно.
И вот теперь, когда работа окончена, стоит, наверное, сказать самые главные слова: "Дорогие друзья, Славик, Бес, Леха, Санек, Тёма, Гена, простите меня, пожалуйста, за те муки, которым подверг я вас на страницах этой повести! Искренне надеюсь, что никогда в жизни вы не испытаете и сотой доли подобных мук".
Также, наверное, стоит попросить прощения у родного города Саров, чьи улицы на страницах этого романа подверглись жуткому надругательству. Я люблю свой город, не случайно он был выбран ареной для описанных в произведении событий.
Очень надеюсь, что новое моё произведение понравится всем, кто увлекается моим творчеством. Постараюсь и впредь радовать вас интересными рассказами, повестями, романами, каждый из которых - мой собственный, маленький триумф.
Искренне Ваш, Тимофей Верхов (www.foglands.by.ru).
Молитва пред сражением. ----------------------------------------------------------- 7 стр.
Глава 1: Цена. --------------------------------------------------------------------------- 8 стр.
Глава 2: Начало пути. --------------------------------------------------------------- 19 стр.
Глава 3: Всё, что осталось. -------------------------------------------------------- 31 стр.
Глава 4: Спаситель. ------------------------------------------------------------------ 37 стр.
Глава 5: Триумф. ---------------------------------------------------------------------- 53 стр.
Глава 6: Новый мир. ------------------------------------------------------------------ 61 стр.
Глава 7: Завтрашний день. --------------------------------------------------------- 75 стр.
Глава 8: Прорыв. ---------------------------------------------------------------------- 81 стр.
Глава 9: Следы. ----------------------------------------------------------------------- 102 стр.
Глава 10: Ещё один старый друг. ------------------------------------------------ 104 стр.
Глава 11: Безымянные герои. ------------------------------------------------------ 115 стр.
Глава 12: Ад. -------------------------------------------------------------------------- 126 стр.
Глава 13: Писатель, который нужен всем. ------------------------------------ 134 стр.
Эпилог. --------------------------------------------------------------------------------- 142 стр.
- Внимание! Вы находитесь в архиве "BLACK MESA" - едином архиве для всех серверов и пользователей Сопротивления! Данный архив предназначен для хранения особо важных электронных данных организации. Работая с файлами, пожалуйста, следуйте инструкции N348910.
- Поиск документа по заданному ключевому слову закончен. Вывожу результаты...
- File/doc_ tr_path2.ssaw ... size 734 bbs ... date **.**.****
- Введите команду...
- /read
- Обрабатываю команду! Команда обработана! Вывожу на дисплей! Загрузка ...10%...35%...65%...100%...
Спаситель мой! Ты положил за нас душу Свою, дабы спасти нас; Ты заповедал и нам полагать души свои за други наша и за ближних наших. Радостно иду я исполнити святую волю Твою и положити жизнь свою за отечество. Вооружи мя крепостию и мужеством на одоление врагов наших, и даруй ми умрети со твердою верою и надеждою вечной блаженной жизни во Царствии Твоем.
Мати Божия! Сохрани мя под покровом Твоим. Аминь.
г. Саров. Проспект Мира, недалеко от дома N44.
Посмотри, как плачет небо, каплями стуча в окно, будто нищий хлеба просит, а всем наплевать.
Так о чём же плачет это самое прозрачное, серое и мертвое небо? Как хочется взлететь и прорваться сквозь слой пепельных облаков, найти Его и схватить на шиворот. Вытрясти всю правду, а потом сбросить вниз, чтобы Он понял, каково это.
Быть человеком.
Быть инвалидом.
Терять друзей.
Проклинаемый мною дождь касался рук. Вроде бы мелкий, но до такой степени противный, что хотелось снять с себя одежду и сжечь её, будто не вода летела с неба, а яд. Яд, который убьет моё тело, как убил некогда душу.
Славик не обращал внимания на дождь, спокойно и чуть устало пробивал лопатой сырую землю. Его ноги утопали в луже грязи, а спина и прилипшая к ней белая майка будто слились, и уже не понять - вода или пот усеяли тело моего товарища. Я наблюдал за ним уже довольно давно. Не произнося ни слова. Да и не нужны они здесь. В этот миг, когда даже природа плачет о погибшем Алексее.
Весь мир и даже время будто замерли, остался лишь дождь и его шум, проникший всюду. И легкая утренняя дымка, что спрятала от меня здания, погибшую поликлинику, купола церквей, деревья. Теперь весь этот антураж - просто миф, другая реальность, выскочившая из глубин моего воображения. И чувствую я лишь валун, на котором сижу, бросив костыль и клюшку на сырую траву. Глаза закрыты и шум капель, будто аплодисменты, что льются, когда на сцене вырисовывается картина:
Полдень летнего дня. Жара. Усталые деревья выстроились вдоль дороги, они отбрасывают тени - единственные места, где душа и тело могут хоть миг спокойно пожить без ужасающего зноя, захватившего город. Жужжат машины, сигналят и поют, выкрикивая из салона популярные летние хиты. Из-за поворота выскочила колонна из обвешанных ленточками и шарами автомобилей.
Визжа шинами, первая неслась вишневая "семерка", за ней черная волга, ну а дальше старая, почти ушедшая в мир иной "копейка". Замыкали колонну белая "пятерка" и темно-синий джип. Музыка сливалась с ревом моторов и дополнялась радостными криками, исходившими из салонов и приглушенными закрытыми стеклами. Я сидел на переднем сидении джипа и настраивал цифровой фотоаппарат: выставил год - 2009, месяц - Июль, чисто - 8. И время. 13:23.
"Семерка" засигналила, и, будто продолжая начатую песнь, засигналила другая машина, затем - третья, а после вся колонна загудела и прибавила ходу, словно радуясь летнему дню, свежему ветру, влетающему в узкую щель автомобильного окна, музыке, которая поднимает и укрепляет отличное настроение.
Мои глаза закрылись, всё тело расслабилось от приятного укачивания. Ветер тронул прядь моих волос и прошептал на ухо:
- Вот оно! Счастье!
...Комок мерзкой сырой земли упал возле моих ног. Славик в очередной раз согнулся и вновь зачерпнул лопатой грязь. Я выскочил из своих воспоминаний и поежился. Дождь полностью обладал мной, проник везде и всюду. Очень скоро мои зубы застучат и простуда зажжет внутри меня небольшой огонек, что раскалит тело.
Реальный мир и все его краски вернулись. Мир, который перестал быть прежним. Мир, который уподобится аду. Аду, по сравнению с которым тот образ с чертями и котлами - лишь миловидная картинка.
Как осознать всю боль и всю обреченность настоящего? Как вбить себе в голову то, что сейчас я сижу возле вырытой могилы товарища, чуть ли не брата.
Я вздохнул, не желая понимать и принимать истину. Я поежился, желая уснуть. Просто выспаться и увидеть какой-нибудь приятный сон. В поисках покоя моя душа понеслась опять к образам и воспоминаниям, что остались во мне. И вновь картина:
Яркий свет. Он пробивается в помещение сквозь широкие распахнутые окна. Ветер играет полупрозрачными шторами и... её фатой. Она стоит, чуть дрожа, и ждет заветного вопроса. Женщина за столом нарочно медлит, я аккуратно держу фотоаппарат, а мой товарищ, одетый сегодня в шикарный костюм, пытается скрыть счастливую улыбку, но не может. И я улыбаюсь, видя это. И все улыбаются, еле сдерживаясь. Тут прозвучал голос:
- Ерунов Алексей Юрьевич, согласны ли вы взять в жены Иванову Наталью Николаевну?
- Да!
Зал сокрушила волна аплодисментов
Жених робко надевает кольцо на тонкий палец дрожащей невесты, пауза и... вновь рукоплескания, и поздравления, крики, радость. В воздухе всё ещё витает волшебная фраза:
- Объявляю вас мужем и женой!
Крики продолжались. Я слышал их даже сейчас. Сидя на холодном камне, положенном кем-то прямо на траву. Вокруг меня ютились деревья, совсем рядом находилось небольшое церковное помещение, где люди в праздники набирали святую воду. Ах, люди! Порой безмолвные толпы народу сбивали меня с толку, унося от творческих мыслей. Будто незримый демон командовал ими, приказывая отучить меня от созидания. И я искал уединения, искал темные и тихие места, где никого, лишь я и муза.
А теперь вы нужны мне, люди. Нужен шум, убитый тишиной. Нужны ваши разговоры, даже глупые споры, где никто не прав. Только бы убрать эту тишину. Сейчас она нарушалась шумом дождя и лязгом входящей в землю лопаты. А я опять понесся к воспоминаниям:
- Быстрей, Тимик! - Леха Ерунов устал держать на руках молодую жену. Та дико хохотала, уже выпив пару бокалов шампанского. Заливаясь смехом, я пытался сосредоточиться на съемке, но музыка, веселье, хорошее настроение - всё мешало мне сделать качественный снимок. Наконец вспышка сверкнула, и на экране фотоаппарата появилось изображение. Леха выпустил Наташку, и та тут же подбежала ко мне, чтобы узреть получившуюся фотографию.
- Ей! - Славик, держа в руках бутылку, выскочил из-за стола и подлетел ко мне. - Тимон, давай нас! Саня!
Мои друзья столпились возле сцены, где музыканты уже по второму разу исполняли какую-ту песню. Я кричал что-то, пытаясь заставить друзей постоять нормально, но легче было спать на потолке.
- Ровно встаньте!
- Что?!
- Ближе к Лехе!
- Давай!
- Внимание!
Товарищи замерли, и, надо отдать им должное, держались они неплохо. Простоять секунду, когда вокруг тебя море удовольствия, это, знаете ли...
- Внимание! - повторил я и нажал на кнопку.
Вспышка!
- Ура-аа!
Друзья подпрыгнули, будто увидели где-то в небе яркий и красочный салют.
Мы долго ещё веселились. Долго и как следует. Никогда мне не забыть того дня.
И уж тем более эту знаменательную фотографию.
- Иди в здание, - не отрываясь от работы, проговорил Славик. Я вздохнул, стер со лба капли дождя и закачал головой. Мой товарищ не стал произносить назидательных фраз, давать советы и ругать, будто родитель. Он знал, насколько я упрям, и не решался в лишний раз проверять всем известную истину. Могила почти вырыта, последние клочки земли падают на примятую траву. Каждый, даже еле заметный звук, что нарушает изредка тишину, заставляет нас вздрагивать, оборачиваться и тянуться к оружию.
Мы потеряли очень много времени. А ныне каждая секунда дорога. Особенно сейчас. Когда у нас есть странное, но задание...
- От друга? - нахмурился я, вспоминая недавний разговор. - Кто ты, таинственный помощник? И почему ты просишь нас о такой диковинной услуге?
Моя голова поникла, будто перегруженная безответными вопросами. Случайно взгляд поймал глубокую яму.
- Леха, - беззвучно прошептали мои губы. - Почему ты ушел?
Я закрыл глаза:
Алексей Ерунов ходил взад-вперед по моей комнате, сложив руки на груди. За окном темная ночь и легкий, моросящий по асфальту дождик. Вдруг Леха остановился и нервно посмотрел на часы. Затем полез в карман, достал мобильный телефон и начал искать в нём что-то.
Прошла минута.
Мой товарищ кинул мобильник в кресло и сел за стол. На нём стояла бутылка пива и пустой стакан. Алексей начал быстро пить. Пиво стекало у него по бороде.
- Легче? - язвительно молвил я, сидя на инвалидной коляске.
Ерунов молчал некоторое время, а затем выбросил:
- Развожусь.
- Да брось ты! - нахмурился я.
Что сказать другу, чтобы успокоить его? Как правильно солгать?
Дождь за окном продолжал литься. Я глянул за стекло, воображение понесло меня в места, где была, видимо, сейчас молодая жена моего друга. Уши заложило от гремящей музыки, глаза заслезились от вспышек света, и в нос ударил запах алкоголя, пота и дешевых духов.
Дискотека.
Я будто был там и видел Наташку, танцующую среди бесчисленных ухажеров, забывшую, что такое брак, семья, любовь, верность. Девушка, зажмурившись от наслаждения, гладила себя руками и плясала, еле заметно зазывая к себе мужиков. Вот какой была она на самом деле. А мы не знали.
Мы просто не знали.
- Я должен был догадаться, - подумалось мне. - Должен, но не смог, потому что слишком сильно хотел для друга счастья. А в результате сделал из него алкоголика.
И теперь дождь плачет над грустной сказкой, что льется по воздуху, витая над готовой могилой. История проста, как автомат Калашникова, банальная, как смерть солдата на злой войне, и печальна, как судьба писателя, что сжег свои рукописи, устав от самосовершенствования.
И такова она, эта история:
Жили-были два друга. Один болен, другой ухаживал за ним, как мог: возил гулять, ходил в магазин и давал денег. Время шло и один из друзей, тот, что был здоров, встретил однажды девушку и влюбился в неё. Попросил благословения у больного товарища и женился. Жили жених и невеста без всяких проблем. Лишь изредка девушка возвращалась домой позднее обычного и говорила, что задержалась на работе. А потом она стала "задерживаться на работе" и по выходным. А потом перестала улыбаться своему мужу. И всё чаще и чаще звенел её мобильник, где почти вся телефонная книга была забита мужскими именами.
Что делать молодому мужу, который ждет жену дома, лежа в холодной постели? Спросите у жизни, и она даст ответ.
Муж начал пить, пытаясь утопить своё горе в вине. В семье начались скандалы, и каждый день неотрывно приближал молодых к разводу.
Это случилось. Наташа ушла, а Алексей нашел себе другую подругу - бутылку. С ней он и прожил до того дня, пока не пал героем в предрассветной битве за поликлинику.
Мне хотелось кричать. Громко-громко, так, чтобы каждый куст в городе услышал бы этот крик обреченного на смерть юнца, так и не осознавшего главных жизненных истин.
Лопата вошла в землю.
- ...Как ты думаешь, мне ей позвонить?
- Конечно, позвони! Сходите куда-нибудь.
Клочок земли упал на траву.
...Придешь на свадьбу?
- Разумеется, приду? А с коляской как?
- Ну, будут там ребята. Помогут.
Славик вновь согнулся над ямой.
...Тимик, мне изменяет.
- С чего ты взял?
- Я тебе говорю!
Мой товарищ вылез на траву и воткнул лопату в землю.
- ...И долго ты ещё будешь пить?
- Тимик, мне так плохо. Оставь меня.
Работа закончена, Славик потянулся за промокшими сигаретами.
- ...Ну, Тимик!
- Нет!
- Я всё отдам!
- Ты и так мне должен! Знаешь сколько?!
- Я на работу устроюсь...!
- Вот когда устроишься, заработаешь, тогда и выпьешь!
- Тимик!
- Тимик!
Последняя мольба погибшего товарища растворилась в воздухе, будто тоненький дымок, исходящий от брошенной гильзы. Больше мне никогда не услышать знакомого голоса.
Никогда!
И вот сейчас, в это, наполненное запахом мертвых утро я понял и в полной мере осознал всю безысходность нынешнего положения. Я будто вынырнул из тумана и взглянул на всё совсем другими глазами.
Ещё вчера я спал. Видел в происходящем незримую игру, обман, умело спрятанный неким высшим существом, но сейчас...
Смерть друга, ужасающая реальность, выстрелы и пули, что свистят в метре от тебя. Вот она, война! Перед глазами! На руках и одежде. Мы победили сегодня, но какова же цена этой победы?
Человек. Вот какая цена! И не просто человек. Друг. Мой друг!
Меня жутко прясло, и, слава Богу, товарищ, стоящий рядом, мог спокойно сослать всё это на холодный дождь. Однако если бы Славка отринул преграды и заглянул бы ко мне в душу...
Господи! Как хорошо, что он не может этого сделать.
По негласной договоренности мы решили оставить погибшего товарища среди невысоких деревьев зеленого сквера, пролегающего через внутренний двор старого монастыря. Асфальтовая дорожка с редкими лавочками, церковь, что виднеется в прорехах между ветвями, небольшой валун, на котором я сейчас сижу - лучшего места в данной ситуации не подыскать. Пусть мой друг спит вечным сном здесь, среди этих декораций, пропитанных воском свечей и звуками утихающих молитв. Я бы и сам остался тут, прилег бы где-нибудь, взял лист бумаги и запечатлел бы всю эту красоту, создав убогий стих, но...
Таинственный секретный комплекс.
Как только память вернулась к недавнему разговору, красота исчезла, будто рисунок, смытый дождем. Остался лишь холод. Новый мир, мир, где мне жить и умирать, страшен.
А, может быть, чуть позже я и его назову красивым?
Лишь Богу известно.
Мой внутренний диалог прервался... галлюцинацией что ли? Вдалеке я увидел фигуру, укутанную в белый саван. Будто призрак, она парила над землей, хотя нет, всё-таки шла. Это девушка возрастом чуть больше двадцати пяти, с черными волосами, и знакомым...
Наташка!
Я вскочил с валуна, пошатнулся и, пытаясь за что-нибудь ухватиться, свалился на траву. Благо, удачно. Ничего не повредил. Славик опомнился, подскочил ко мне и взял за плечи.
- Ты чего?!
- Там...
Я дрожал от холода, зубы стучали, и язык отказался подчиниться простой команде. Вместо ответа я повернулся на бок и посмотрел в ту сторону, где был образ бывшей жены Алексея. Ничего. Лишь пустынная дорога, уходящая за поворот и скрывающаяся за монастырским зданием. Призрак, или как бы там его назвать, исчез, оставив страх и недоумение в моей памяти. Я поднялся с мокрой земли и залез на камень. Славик следил за мной.
- Что случилось? - тихо спросил он, выкинув сигарету.
- Мне плохо, - ответил я, вздыхая.
Друг молча сел на траву и подтянул к себе автомат.
Что же это такое? Неужели я с ума схожу? Или...
- Нет! - взбунтовался мой разум, не желая принимать новую действительность. Где сон, а где жизнь? Где истина, где ложь? Бродя по лезвию бритвы и бегая в сантиметре от пули, мы становимся другими. Ни лучше, ни хуже. Просто другими. И в этой новой ипостаси, я боюсь самого себя, потому что видел или выдумал слишком много.
А впереди путь. Страшный путь, конец которого ещё страшнее.
г. Саров. Проспект Мира, д. N44.
Поле боя стихло, став общей могилой тех, кто пытался завладеть нами, тех, кто прятался за белыми масками и не знал пощады. Их пыл был остановлен раскаленным свинцом, летящим навстречу, и теперь Алексей Бессонов, в лишний раз, вспоминая минувшую битву, бродил среди трупов солдат в противогазах. Нам нужно оружие и - мой друг твердо знал это, поэтому, отринув брезгливость, склонялся над остывшими телами и вытаскивал из карманов военных курток магазины с патронами, поднимал и тащил на себе автоматы, аккуратно складывал в сумку гранаты.
Весь наш скарб был разложен на сорванных шторах возле крыльца поликлиники. Пулемет, одна снайперская винтовка, два гранатомета, несколько автоматов и бесчисленное количество патронов к ним. Разумеется, оружия было больше, но утащить абсолютно всё мы не могли, поэтому Бес выбирал лишь то, что действительно нужно в пути. А ещё он порыскал по углам разрушенного здания и вытащил откуда-то всякую медицинскую утварь. Правда, пользоваться мы умели лишь бинтами.
И вот сейчас, склонившись над амуницией, мой товарищ бережно складывал вещи в большую спортивную сумку. Неплохо было бы почистить автоматы от крови и снять для нас пару военных курток, но время не давало послаблений. Ведь враг неведом и замыслы его абсолютно непредсказуемы.
Потертая карта Сарова лежала у ног Беса. На ней он делал пометки, но то и дело вздыхал, стирая начерченное. А над ним безмолвно висела громада обстрелянного здания. Почти мертвого, но всё ещё хранящего нужный скарб.
И поиском этого скарба занимался Санек.
Стены долго ещё будут хранить пули, и стекла со штукатуркой - хрустеть под ногами. Вой взрывов пропитал это место, гильзы, что катаются у ног, не забудут почти проигранный и почти выигранный бой.
Брошенные автоматы, прострелянные двери, ветер, свободно гуляющий здесь, и дождь где-то за стеной. Всё это приумножало тоску, царившую в сердце Санька. Он брел неспешно по первому этажу, смотря себе под ноги.
Скоро в последний путь. Будущее уже невозможно спланировать или спрогнозировать, ничего нет. Лишь цель, что перед глазами. Саня знал, на что идут друзья. Знал, чем кончится это мероприятие. Но он не свернул назад, когда был ещё шанс. Ибо самое страшное в новом мире - это остаться одному.
Взгляд моего товарища привлекла небольшая бумажка, лежащая среди осколков стены. Санек нагнулся и перевернул полупромокший листок. На снежной глади был начерчен обычный, самый простой цветок. Без лишних хитростей неизвестный художник запечатлел его, будто торопился куда-то или хотел поскорее подарить сей труд той, что удостоилась внимания таланта.
Сейчас рисунок поблек, но всё равно грани четко выплавляли форму. Саня никак не мог вспомнить, где же он видел эту вещь. Во сне ли, в реальности? Впрочем, не важно.
Мой друг поднял бумажку, покрутил её в руках. Как странно. В мире ещё есть красота.
г. Саров. Проспект Мира, д. N21.
Его палец касался прохладной поверхности лежащего на полу автомата. Скользил по оружию, будто выискивая что-то, останавливался, разворачивался и двигался обратно, словно личность, полная душевных метаний. А её рука нежно гладила его вспотевшую спину. Наверное, тоже что-то искала. Может быть, шрамы или следы иной женщины. От этих ласк он закрывал глаза, забывая обо всем: кто он, где он и что ему надо сделать. Минуты, как всегда бывает в такие куртуазные моменты, ускорили свой ход, и разговор, который так не хотелось начинать, все-таки завелся.
И первой начала она:
- Люди шепчутся, когда смотрят на вас. Говорят, вы что-то задумали. Я боюсь. Боюсь за тебя.
Дождь барабанил по подоконнику, холод остался за окном, а здесь, в небольшой комнате какого-то офиса, было тепло и даже чуточку жарко.
- Что за оружие разложено на крыльце? Почему твои товарищи собирают патроны и готовятся к чему-то? Не к новой обороне. К чему? Ответь мне, прошу.
- Лучше скажи, что будешь делать ты? - его голос дрожал, и было видно, что сейчас каждое брошенное слово - плод непереносимого внутреннего труда.
- Не знаю, но моей дочке нужен отец, а мне - муж. Я ни о чём тебя не прошу. Просто предлагаю.
- Твоей дочке нужен совсем другой отец. Не такой, как я.
Диван, на котором они лежали, скрипнул.
- Мне надо идти, - тихо проговорил он, поднимаясь. Диван вновь болезненно проурчал. - Есть вещи, которые... сложно объяснить.
- Попытайся, - её рука остановила его плечо. Он замер.
- Если бы я был свободен, я бы сказал тебе, что никогда не брошу ни тебя, ни твою дочь. Я бы пошел за тобой хоть на край света и разделил бы все испытания. Прибившись к толпе, или минуя её, мы выбрались бы из города. Так было бы, если бы я был свободен.
Он коснулся её оголенного плеча, провел рукой по гладкой коже и чуть подтянул одеяло, чтобы не дать ей замерзнуть.
- Но я не могу.
Тихий вздох.
- Теперь я уже вообще никто. Рабочий материал, кукла, которую используют в неких, пока ещё не понятных мне целях. И я вынужден идти этой дорогой, не потому что сложно вырваться из-под чьей-то власти. Просто я дал обещание. Обещание друзьям. Понимаешь, как это важно?
- И что же вы будете делать? - она чуть привстала с ложа. Покрывало съехало, но тонкая рука вовремя схватила край тряпки.
- Мы уходим туда, откуда пришли, - твердо вымолвил он.
- Ты сумасшедший, - её голос дрогнул.
- Весь мир сошел с ума, а люди - часть мира. Да, я, возможно, сумасшедший, но какого человека сегодня можно назвать нормальным? Того, что прячется в подвале среди стариков и не берет в руки оружия? Того, что закрыл перед моим носом дверь?
Она молчала, потупив взор. Он тихо встал, взял автомат и вынырнул в дверной проем навстречу дождю.
Вот она - холодная влага. Приятно бьет в лицо, пробуждает и будто бы вымывает из души все сомнения и грусть. Славик вышел из здания и, закрыв глаза, подставил голову под дождь. Капли стекали по спине, груди, рукам, в которых автомат и куртка, снятая с одного из трупов. Неспешные шаги понесли моего товарища к зданию поликлиники, минуя лужи...
Но вдруг он обернулся. Обернулся и увидел её, укутанную в покрывало и стоящую на пороге того строения, из которого он только что вышел. Грустный взгляд и руки, что обхватили плечи, пытаясь защитить их от холода. Она смотрела ему вслед. Без злобы, но и без понимания. Некоторое время он стоял, глядя на неё и совсем не замечая дождя.
- Помни меня! - крикнул он.
На её лице заиграла улыбка. Славик развернулся и уверенно пошел вперед. Не оборачиваясь.
Как часто приходится терять любимых, жизнь отнимает их, диктуя свои правила игры. Казалось бы, вот оно - счастье! Но тут же дикая круговерть событий ставит всё вверх ногами. И чтобы выжить, нам надо быть готовыми к потерям.
Такова цена.
г. Саров. Недалеко от дома N44.
Дождь немного приутих, устав поливать нас холодной влагой. Серое небо остудило свой пыл и теперь лишь изредка кидало на землю каплю-другую. Мы стояли на мокрой лужайке и молчали. Славик и Бес подошли к телу Ерунова, укутанному в обрывок старых штор, подняли его и аккуратно понесли к могиле. Я не мог смотреть на мертвого товарища, слишком сильно ещё играла боль в душе.
Тело легло на самое дно глубокой ямы. Санек и я приблизились, друг протянул мне горсть сырой земли, но я покачал головой, кое-как сдерживая в себе слезы. Представить только! Многолетняя дружба, и один день, который разрушил всё. О, боже, как непостоянен мир! Как непостоянны события!
Никогда мне не забыть того взрыва, что оглушил и вбил в голову ужасающую истину, непоправимый факт. И капли крови, укрывшие асфальт, и крики, и выстрелы...
Я пошатнулся и присел на камень. Славик с Бесом начали закидывать яму землей.
И вот яма исчезла и вместе с ней - мой погибший товарищ. Теперь лишь небольшой бугорок будет напоминать о человеке, по имени Алексей Ерунов. С ним я вырос, с которым делил всё и шел по жизни плечом к плечу. У нас не было даже креста, чтобы поставить на бугор и чтобы вычертить на нём имя героя. Да! Я могу и хочу назвать Лешу героем. И пусть хоть кто-то попробует сказать мне, что это не так.
Четверо друзей стояли вокруг могилы пятого. Стояли молча. Славик поднял автомат и уже хотел нажать на курок, но рука Беса крепко сжала ствол - не надо - читалось в глазах Алексея. Салют герою нужен, но жизнь - тем, кто ещё держится, нужнее. Славик понимающе опустил оружие.
- Кто-нибудь хочет что-то сказать? - Бес окинул нас вопросительным взглядом. Я опустил голову, когда наши глаза встретились.
- Я скажу, - Славик выступил вперед.
Ветер проскочил под деревьями и коснулся спины моего товарища, но тот не дрогнул, выстоял перед кратковременной атакой холодных потоков, ещё крепче сжав автомат. Все мы смотрели на Славика, все ждали от него пояснений или какой-то истины, что вертится в голове, но никак не может материализоваться в слова. Однако речь, подаренная нашим другом, была самой обычной, но содержательной.
- Я знаю, что в такие моменты надо поговорить по определенным правилам. Но я их не знаю. Никогда не знал. Поэтому скажу то, что в голове, - Славик вздохнул. - Мы предполагали, что нечто подобное случится, но никто из нас не верил до конца, что смерть так близко. И вот теперь она стоит на расстоянии вытянутой руки и забрала уже одного из нас. Поклянитесь! Поклянитесь, что каждое ваше действие будет обдумано и спланировано! Поклянитесь, что не допустите больше смертей! Может быть, через минуту нас будут атаковать, и будьте готовы уже через эту самую минуту спасать свои и чужие жизни. Нам не нужна гибель, у нас есть важное дело. Выполним его, а там...
Славик остановился, выискивая что-то у себя в мыслях.
- А там - посмотрим, - тихо проговорил он.
Каждый из моих товарищей безмолвно согласился с высказанными словами. Но добавлять никто ничего не стал. Почти никто...
Я переставил костыль и клюшку, сделал шаг и оказался рядом с бугорком. Друзья посмотрели на меня.
- Когда я сказал ему правду, он не побоялся выступить против них, - мой мертвый голос разорвал тишину. - Мы боялись, он - нет.
На этой ноте всё и закончилось. Тишина осталась кружиться возле могилы, а мы пошли неспешно к зданию поликлиники. И почему всё так медленно? Ведь спина открыта, а улица огромна. Где страх? Может быть, он остался там, где недавно свистели пули? Может быть, мы уже умерли, и теперь, как люди, что выходят небольшими группами из поликлиники, мы просто тени. Тени, у которых ничего нет, кроме таинственной цели. Боже, зачем ты оставил нас в живых? И зачем ты даришь мне все эти мысли?
Я обернулся и далеко-далеко, среди промокших деревьев вновь узрел призрак Наташи. Она кружилась на поляне в диком танце, порой бросая на меня голодный взгляд. И даже отсюда я смог разглядеть её улыбку, в которой не было добра. Лишь жажда и ужас, вмиг пролетевший сквер и коснувшийся меня.
Кем бы ты ни была - я ненавижу тебя. Не знаю, почему, но я уверен, что именно ты забрала Алексея. Давным-давно, ещё тогда, на свадьбе. И теперь - в бою.
- Пойдем, - Славик потянул меня за плечо, и я двинулся на зов товарища.
Почему этот... призрак преследует меня. Ещё вчера я сошел бы с ума от счастья или горя, узрев нечто подобное, а сегодня я уже ничему не удивляюсь.
- Спи спокойно, милый друг, - подумал я, шагая к поликлинике. - И пусть этот призрак даже не пытается завладеть тобой. Ибо ты свободен, ты выполнил свою миссию и ушел в другой мир. Теперь наш черед.
г. Саров. Проспект Мира, на пороге д. N44.
Друзья собирали оружие, торопились, нервничали. Много времени было потеряно, и теперь мои товарищи пытались наверстать упущенное, спешно готовясь к отходу. Бес свернул найденную в поликлинике карту и сунул её к себе в рюкзак, затем он упаковал магазины с патронами в сумку и проверил пулемет. Славик вглядывался в мушку одного из автоматов, будто страшась, что новый и верный друг подведет в нужную минуту. Санек взял себе пистолет и тоже протянул руку к одному из лежащих тут АКМ-ов.
- Идеи есть? - Бес щелкнул пулеметной коробкой.
- А у тебя? - Сашка закинул за спину автомат.
- Я спускался вниз, смотрел на реку. Высохла. Можно идти прямо по дну. Вот взгляните... - Алексей склонился над сумкой.
- Постой, - Славик приблизился и вытянул руку, останавливая Беса. - Дно реки - это самая простая ловушка. Подумайте сами. Вот идем мы по этому дну, а тут из-за деревьев солдаты! Так что... не пойдет.
- Хм, - Бес озабоченно потер затылок. - Тогда... - он прищурился. - Тогда свернем у зубной поликлиники к гаражам и опять вдоль реки. По лесу, как мне кажется, легче и безопаснее передвигаться.
- Дай карту, - попросил Славик. Бес порылся в сумке и вытащил сверток бумаги. Ефремов расстелил его на пороге, долго вглядывался в причудливый узор из мелких домиков и тонких дорог, затем молча кивнул.
- Самый короткий путь, - одобрительно проговорил он, проводя пальцем по карте. - Ты прав, - взгляд перескочил на Беса. - Значит, до зубной, затем направо, вдоль реки, к Бассейну, ну и там...
Бес кивнул.
Воцарилось неловкое молчание. Я сидел на ступенях, пытаясь расслабить всё тело и хоть как-то улететь в мыслях от реальности. Мой взгляд окинул друзей. Славик поймал его, и перенял часть моей грусти.
- Как просто, - хмыкнул Бес, возясь с пулеметом. - Вот так же вот мы строили планы и про поликлинику. И что...
- Успокойся, - буркнул Славик. - Паника нам сейчас не нужна. Да, планы рушатся. На то они и планы. Что ж теперь? Леха, что у нас есть?
Бес окинул взглядом весь собранный скарб.
- Всё, - ухмыльнулся он. - У нас, без лишней скромности могу сказать, есть всё.
- Выходим через десять минут, - Славик поскакал по ступеням в сторону убитых солдат. На разведку.
- Тимка.
Я обернулся и увидел, как надо мной склонился Сашка. Он достал что-то из кармана штанов и тут я различил в его руках небольшой белый пузырек. Я узнал - то были маленький желтые витаминки.
- Держи, - Санек протянул их мне.
- Спасибо, - тихо проговорил я.
