Денис Беседин, мастахский геолог, в темпе познавал на своём "краю света" законы жизни и смерти. "За жизнь" его успешно просвещала якутская комендантша Тося Петухова. Смерть же сама кружила вокруг Дениса нескончаемо...
На вторую неделю пребывания с отчётами в управлении ещё до восьми часов сурового якутского утра, позвонил диспетчер объединения и сказал, что Дениса срочно ждёт Быков.
- Шарова на Мастахе убили, - сказал он страшную новость.
- Как? - поразился Денис.
- Беги к генералу, он всё расскажет...
Денис не стал завтракать и помчался к директору. Василь Васильевич сидел за столом мрачнее тучи. Олег Шаров не только вёл важную работу, но и был много лет близким приятелем Быкова. Историю ликвидации своего промыслового помощника он поведал жестокую.
- Вчера пришли по зимнику вам две новые машины, ЗИЛ-130 и КраЗ. Олег посадил на ЗИЛ Логунова, который и перегонял машину. А обещал до этого со старого ГАЗончика пересадить на новую машину якута Исаева. Говорил я ему - не нужно брать местных, у них свои обычаи и законы. Не послушался Олег! И вот вчера Исаев зашёл к Шарову в кабинет, Олег с Агаевым беседовал. Якут говорит: "Не хорошо, однако, обманывать, начальник. Больше теперь обманывать не будешь..." Из-за спины выхватил ружьё и в упор снёс Олегу полчерепа. Мгновенно убил. Рашид сделал бросок, прокатился по полу и сшиб с ног низкорослого якута. Возможно, тот и его за компанию мог угробить. Но Рашид скрутил убийцу, чуть ли не растерзал. А через час пришёл вертолёт из Сангар, забрали Исаева, дали разрешение на похороны Шарова. С семьёй определились, что отправим его тело на родину, на Шебелинку. Уже занимаются люди... Вот такие пироги!
Денис был очень расстроен, всё-таки "рулил" Олег на промысле грамотно и знал все тонкости как работы, так и отношений между людьми. За его широкой спиной Денису было спокойно. Как же теперь?
- А теперь, - ответил на важный вопрос Быков, - принимай командование ты, Денис Петрович. Больше некому!
- Справишься с делом-то? А с народом справиться - поможем. Народ у вас не сахарный!
- Да уж! И когда вылетать?
- Сегодня и вылетим. Я тоже с тобой. На 12 заказан борт! А пока иди в бухгалтерию, распишись за основные средства. Приказ сейчас же и напечатаем, если не откажешься.
- Чего брыкаться?! Вы решили, значит так нужно. Вот только вашу комендантшу Петухову я хочу просить отпустить со мною...
- Снюхались, значит?.. Она должна свои дела передать. Перебьёшься несколько дней без женщины. Это ж надо? Недотрогу сумел приручить! Ладно, отпущу её к тебе, не переживай!..
Денис представлял, что несколько дней на Севере превращаются чаще всего в недели, а то и месяцы. Но генерал обещал, значит, когда-то так и будет. Побежал, предупредить Тосю, но та ничему не удивилась, усмехнулась только - "Мол, уж она-то всё это давно ждала!"
Вертолёт им занарядили МИ-2, маленький. Кроме них двоих с директором, летели ещё снабженцы на Хатарык-Хомо, но от Мастаха добираться они будут по зимнику. Быков наметил этим днём вернуться в Якутск.
В "трескучке" полёта много не поговоришь. Генерал, достал из своего портфеля бутылку коньяка и лимончик, предложил помянуть Олега. Помянули, как положено, и оставшуюся дорогу, на этот раз без дозаправки, дремали.
Две недели не был Денис на Мастахе, даже с удовольствием посмотрел вновь на эту вымороженную странно живую стоянку людей, где у него есть свой тёплый угол. На вертолётной площадке возле конторы промысла, встречал их вездесущий Рашид Агаев. Доложил Быкову, что гроб с Олегом пока в красном уголке, "пусть попрощаются люди", ждут МИ-8, заберёт он жену Шарова в Кызыле и отправят их с мужем в Якутск.
- Сам полечу с ними, - объяснил до конца Рашид. - Вызывают меня, да и лучшего друга проводить обязан.
Зашли прежде конторы взглянуть на покойника. Обтянутый красной материей гроб стоял на столе, возле него сидели несколько женщин в чёрном. Денис заглянул на лицо убитого, одна половина его была искорёжена, но тщательно припудрена. Постояли минуты, сняв шапки и думая каждый своё.
Нужно было продолжать дела. Выходя из красного уголка, Рашид всё-таки шепнул Денису:
- Говорил я тебе, начальник, что кольцо мертвецов вокруг тебя будет сужаться...
- Я здесь причём? - огрызнулся Денис.
- Ты - не причём! Судьба у тебя такая, - каркнул непререкаемый хранитель таёжных законов жизни и смерти.
Решив организационные проблемы, Быков через час улетел в Кызыл, а Денис остался командовать промыслом и пятью десятками своих подчинённых.
Через несколько дней на Мастах прилетел второй секретарь райкома партии Башанов, и встретились они с Денисом, и пообщались как настоящие друзья. Башанов поздравил молодого геолога с должностью начальника промысла, заверил, что на бюро райкома они его утвердят, чтобы были его полномочия полновесными. А потом сказал:
- Дайте мне ключ от вашей квартиры, Денис Петрович, успею я вам до конца работы обед сварить. И строганинки наготовлю. Мой нож олонхов при мне. Нужно помочь холостяку!
- А у меня дверь открыта, Лев Сергеевич. Знаете же такой северный обычай.
- Понятно. Квартира с торца барака?
- Да. И там в вентотдушине замороженная рыбка лежит. Нельма!
- Прекрасно. У меня кусок тайменя. Будет чем закусить...
Идя домой, Денис заглянул к семейным старожилам Котовым, дали они ему по его просьбе ведёрочку груздей.
- Может вам заплатить за грибы? - наивно спросил Денис. Его обругали:
- Не знаешь закон Севера! Всё, что даёт нам природа, кроме мяса и пушнины, никогда не продаётся. Им делятся. А торгашей люди презирают. Понял?
- Тогда, спасибо вам большое. Уж больно гость у меня хороший...
- Ешьте на здоровье. А хорошим людям дать хороших грибов - и нам в радость!..
С секретарём райкома Денис проговорил до пяти утра. Только по необходимости решили они, наконец-то, заснуть, так как в семь часов Денис должен был идти на работу. Абсолютное взаимопонимание проявилось у них за столом и за беседой. Нашли вот люди друг друга на краю света! Без панибратства называли друг друга "Вы", и это было естественно, подчёркивая их обоюдоуважение. Интересовали их любые темы. Но больше других расспрашивал Денис высокочтимого товарища о сути Севера, почему это ему уже неоднократно напоминали, что местные нравы он не понимает? Разве есть на Севере действительно свой закон жизни, отличающийся от других мест страны?
- Конечно, есть, Денис Петрович! - Башанову нравилось, что нашёлся человек, которому его долгие раздумья о жизни в экстремальных условиях, не только любопытны, но просто необходимы, чтобы выжить. - Человек здесь особенно хрупок, хрупче стали, что разламывается на морозе, как стекло. Как вся природа. Зимой приличного размера лиственницу можно сбить на землю кулаком. От этого поменялась цена жизни и смерти. И знаете, какую аналогию я вам приведу? На Севере мы живём как на войне, бесконечной войне, где враг - окружающая среда! А другой враг - внутри самого человека, потому что исчезла в дыму войны его изначальная нравственная основа. Нравственность - это, конечно, прежде всего, взаимоотношения полов. Как на войне, когда смерть за плечами каждого, не церемонятся ни мужчины, ни женщины. На глубокие чувства нет ни времени, ни возможности, вот и утешают друг друга, глядя внешне,
по-скотски. Правда, животные не такие изощрённые, как наши северянки.
Но нравственность - всё-таки, прежде всего, отношение к жизни и смерти. Самый добрый человек убийство на войне не считает преступлением, перешагнуть в себе грань "не убий" ему доступно без особых усилий. У вас Исаев, очень тихий и порядочный человек, размозжил Шарову голову, как убивают заболевшую корову или ворону, разоряющую гнездовья полезных птиц. Разве это не война?
Живя в этой среде, человек не отделяет себя от животных и растений, сосуществует вместе с ними и часто ставит себя их ниже. Ниже дерева, которое можно свалить кулаком!
И знаете, за убийство Шарова, скорее всего, Исаев получит очень маленький срок, от силы 3-5 лет. Знаете почему? Шаров оскорбил национальные чувства якутского народа. Ведь здесь обман или ложь считаются худшим из надругательств над людьми, крушением веры в изначальную честность природы, и они не допустимы. Вам, молодому руководителю, это совет в обращении с местным населением.
- Спасибо, Лев Сергеевич. Слава богу, я тоже ложь считаю недостойным человека и никогда не лгу. Если, конечно, мои фантазии, гипотезы не считать за попытку ввести кого-то в заблуждение.
- Это у вас творческая способность, а людей способных к творчеству якуты уважают. У них это в крови, и, на мой взгляд, они в этом отношении впереди многих северных народов.
- Кстати, о творчестве, Лев Сергеевич, - Денис высказал свою давно носимую идею. - Начал я заносить свои наблюдения о Севере на бумагу, вроде записок. Так легче дойти до определённых выводов. Ведь мысль завершена, если она сформулирована! Несомненно, очень важны для меня наблюдения, которыми решили вы поделиться со мной. Но смущает одна частность. Правда о Севере со стороны покажется слишком неприглядной. Половые отношения - сплошная порнография, а сверх всего - избыток жестокости и цинизма, рядом с тем, что вы назвали "хрупкостью", ранимостью, жизнью без обмана.
- Что ж, Денис Петрович! Могу только посоветовать, поскольку вмешиваться в творческий процесс даже партия не рекомендует. Ваша книга будет ведь предназначена, прежде всего, для личного понимания жизни? А раз так, то замалчивать правду вам просто нельзя. Из умолчания не откроешь для себя ничего нового, ложь, чаще всего, однотипна, а истина - уникальна. Только вот в отношениях полов, вряд ли, добавит к вашему исследованию одна обнажённая физиология? Нужно попытаться добраться до причин, почему в наших условиях женщины возвратились к матриархальным обычаям? Только ли дело в переизбытке мужчин по сравнению с женщинами, или, всё-таки проявляет таким образом себя природа и быт? Если нравственность на Севере естественно деградировала, то, может, именно безнравственность одна способна удержать этот мир от окончательного падения? Жёны общего пользования Севера - это ведь не только распущенность, но, в первую очередь, спасение. Моя разумная жена очень остроумно предложила поставить монумент "Неизвестной женщине Севера", "коллективной жене первых покорителей".
Я считаю, что книга понимания не менее важна, чем книга для печати. Возможно, если книга получится, отдельные её реальные эпизоды будут пригодны и для публикации, такие, где не вся правда, но только правда. Но я, если доверите, хотел бы знать ваши представления обо всей правде, вернее, о той, что вы увидели или которую представили.
- Вам я доверяю, Лев Сергеевич. Но это многолетний труд-увлечение. Не скоро его целиком можно будет показать. Есть чисто технические сложности. Например, в какой мере мои истории быта и описания прекрасной природы могут быть романтичными? Романтика неестественна рядом со смертью, патетика тоже. Должен созреть во мне голый реализм, не схожий с социалистическим.
- Что ж? Соцреализм - лишь средство воспитания, но не познания сущего в экстремальных условиях. Он опирается на идеал и типажи, которых нет. А познавать то, чего нет, невозможно.
- Забавно, что мне говорит это секретарь райкома партии...
- А что, у секретарей не может быть личного мнения? От вас, одного из немногих, я их не скрываю. На собраниях, конечно, я высказываю линию партии, так как лицо официальное, и свою точку зрения обязан держать при себе. По-вашему, я не прав?
- Не мне судить, Лев Сергеевич, но позицию вашу я понимаю.
Выпив коньяка, собеседники увлеклись чаем. Настало время, когда беседа их продолжалась уже лёжа друг против друга. Денис убедил Башанова, что на раскладушке он с его ростом просто не поместится, и уложил своего гостя в свою постель.
Самые интересные разговоры происходят именно между мужчинами, с женщинами они не получаются. Чувственность у женщин заменяет рассудок, не достаёт им духовного содержания на всяческие обобщенья. Денис многие слова Башанова запомнил слово в слово. Очень тепло ему было слушать неординарного человека.
- Многие северяне, - говорил Башанов, - рассуждают, что зарплату им платят не за работу, а за то, что они живут в этих условиях. "Вот живём на краю Света, и платите!" Я бы согласился, если бы так думали женщины, их постельный труд общественно важен и может оплачиваться не только мужчинами, но и государством. Платим же мы за воспитание детей? А в сохранении здоровья мужчин женщины значат больше, чем врачи! Можно было бы принять такую точку зрения у коренного населения, у якутов. Мы ведь постоянно сокращаем их охотничьи и рыболовные угодья. На Аляске, например, каждая фирма, добывающая нефть, расплачивается именно с коренным народом. Без нашего хозяйствования якуты и без зарплаты жили бы достойно. Нет здесь дискриминации национальностей. Русские, прибывшие из цивилизации, должны продолжать её миссию, то есть заниматься общественно полезным делом. А якутам нужно платить за то, что они якуты. Это честнее и справедливее, чем мы оплачиваем им непроизводительный труд. В Якутии нет колхозов, только совхозы, и больше половины затрат на их содержание не окупается. Это портит людей.
Принципиальные тунеядцы вам, Денис Петрович, хлопот доставят, но думаю, вы справитесь, так как умеете убеждать. Ну, и прощаться с неуживчивыми Север научит! Как прощаются на войне...
Сумасшедше яркая огромная луна светила им в окно. Возможно, её влияние проявлялось в том, что при любой теме мысли беседующих обращались к женщинам. Но чтобы не докатиться до пошлостей, рассуждали они только общими планами, не доходя до конкретики и примеров.
- Северные женщины многому вас научат, Денис Петрович, - говорил Башанов. - Например, бескорыстию. Ведь мужчины едут на Север за деньгами, а женщины - только за мужчинами. Они быстро усваивают, что здесь все условия получить полное физиологическое удовлетворение. А сравнить с ним они считают, что нечего, разве что рождение ребёнка. Но предпочитают лучше процессы близкие к родам, но без таких болей, с другой стороны, и почаще. А что значат деньги, тем более, если не становятся они капиталом? Женщины презирают мелочность и передают это своим мужчинам. Несомненно, это благотворно влияет на все общественные отношения.
- Может быть, на Севере, малая модель коммунизма? - шутливо спросил Денис.
- Вы, будет случай, спросите о коммунизме у моей жены. Она лучше меня в нём разбирается, я-то только по учебникам. А у неё - школа жизни как раз в школе, где она работает...
- Но при дедуктивном методе, при заключениях от общего к частному, могут быть ошибки, - иронизировал Лев Сергеевич. - Например, считаете всех женщин бескорыстными, а вам попадается страшная скряга. Или - среди развращённых северянок вы находите подлинное целомудрие. И, вообще, опыт других - ничто, по сравнению с собственным опытом... Я думаю, мы с женой не так долго будем ждать описания вашего северного опыта?
- Но конкретика - цинична. Вы считаете, что и вашей жене можно будет показать мои исследования жизни?
- Несомненно. Кто - кто, а моя Мария Степановна именно по цинизму главный специалист. Потому что - в море пошлости она остаётся чистой и сухой...
В семь утра Денис тихо встал, и, не разбудив гостя, ушёл на работу. За Башановым часов в десять пришла машина из совхоза "Мастахский", он зашёл к Денису в контору попрощаться. Пожали руки, и Денис вдруг огорчённо сказал:
- Лев Сергеевич! А мы ведь так и не успели поговорить о стране Олонхо?!
И подумал: "Вот ведь, правда, как на войне! Расстаёшься с другом и не знаешь, придётся ли встретиться вновь".
Башанов, улыбаясь, его мысль прочёл.
- Я верю в ту судьбу, Денис Петрович, по которой нам ещё много-много раз суждено с вами общаться.