В снежном убежище, схожем с волчьим логовом, было уютно. Но поскольку люди, в отличие от волков, в темноте не видят, они научились зажигать для себя кусочек солнца. Светильник, заправленный жиром мамонта, не чадил, светил хорошо и даже грел. Ана не уставала каждый раз восхищаться, как Ант зажигал фитиль - он подносил к нему пальцы рук, сосредотачивался, из пальцев летели синие трескучие
искры, пока фитиль не вспыхивал. На то, как говорили волхвы, он и сын атланта, чтоб такое уметь!
Устраиваясь на ночёвку, Ана, расстилая на еловую подстилку тёплые звериные шкуры, спросила Анта:
- Почему волки нам помогают?
Ант неторопливо рассказал.
- Больше года назад, когда мы зимовали у отрогов Рипейских гор, у самой границы ледника, однажды вьюжной ночью на наше коровье стойбище напали волки. Сначала увели в лес собак, чтоб не шумели, - у собак течка была. И хотя быки при коровах защищались, волки вырезали половину стада, два десятка голов. Им на всех хватило бы и одного бугая, но озверели они от крови и бычиной дерзости. На следующий день рассерженные охотники решили наказать волчью жестокость жестокостью своей. Взяли и меня с собой, готовящегося
стать охотником. Нашли волчьи логова, их было несколько в долине, расстреляли не один десяток зверей из луков, множество волков и детёнышей закололи копьями и изрубили мечами, не разбирая правых и виноватых. В одной норе оставшиеся без родителей маленькие волчата, ничего не понимая, подбежали ко мне, как собачьи щенки, забаловались, предлагая с ними поиграться. Хотя старшие мужчины и этих малышей хотели перебить, я уговорил этих волчат не трогать. Мне разрешили взять всех троих с собой, и я вырастил их до
самостоятельности возле наших псов. Особо привязался ко мне
белогрудый волчонок, я так и звал его - Белогрудый.
Летом вышел с волчатами гулять в лес и встретился со взрослыми волками. Их было двое, самец и самка. Мои щенята побежали к волкам, потом затосковали по мне и вернулись. Волчица пошла за ними. Подошла ко мне и зарычала. У меня с собой был хороший тесак, но я его даже не вынул из ножен. Я вдруг понял, о чём рычит волчица. Она спросила: "Это твои дети?" Я неожиданно догадался, как ей ответить по-волчьи,
рыкнул: "Не мои, но я их вырастил. Думаю, им лучше будет, если они останутся с тобой!"
Волчица примирительно и согласно вильнула хвостом. Потом как рявкнет на волчат. Пошла к своему волку, волчата послушно затрусили за ней, но всё оборачивались ко мне, а Белогрудый даже пытался вернуться, но волчица, как человеческая мамаша, хлестанула его лапой по заднице. Волчата скулили. Наконец, волчица не выдержала сцены нашего расставания, рыкнула на меня, чтобы я от них убирался. И я ушёл.
Через полгода, зимой, я был на охоте, проверял петли, и вдруг увидел, как по сугробам, поджав хвост, несётся на меня здоровый волчина. Я увидел, что морда его радостна, что хвост поджат, а не трубой, как в бою. Когда же рассмотрел его белую грудь, сам шагнул ему навстречу. Мы свалились в снег, когда волк всей тушей прыгнул мне на плечи. Волк всё пытался лизнуть моё лицо своим горячим языком. Узнал я своего выращенного волчонка, но и он меня не забыл. Потом мы посидели рядышком и повыли разом на небо о своей судьбе-разлучнице. Белогрудый и сейчас вроде вожака в стае, что идёт за нами. Как же эта стая может быть с нами не заодно?
Ант с Аной перекусывали свежей зайчатиной в своей снежной норе перед сном. Ант посмотрел на Ану добрым
зглядом и признался:
- Знаешь, а ты у меня очень похожа на волчицу, а не на сучку из собачьего племени.
- Почему это? - удивилась девчонка.
- Я неплохо знаю повадки зверей. На мой взгляд, волчицы больше других самок предпочитают жить с одним самцом, а не предлагать себя всей стае, как наши собаки и как женщины общины. Такая же особенность у тигров и львов, которых я не очень знаю, но мне рассказывали о них старшие охотники. Львы водятся в степи, а когда община шла по степи, я был ещё маленький. Слоны, медведи, кони и мамонты не живут парами, но в период течки самки отдаются только одному самцу. Зачав, других самцов к себе не подпускают. Сучки же при течке гуляют со всеми кобелями. Общинные женщины очень похожи на этих сук, но в отличие от собак, течка у вас не сезонная, а беспрерывная, и летом, и весной, и осенью. Ты, Ана, тоже готова совокупляться 20 часов в сутки, но особое удовольствие получаешь от одного избранника, выпало которым стать мне.
- Это правда! - согласилась Ана. Спросила: - А тебе я тоже нравлюсь больше остальных женщин?
- Другие мне тоже нравятся, но с тобой мне всё равно лучше. Ярун говорил, что такое предпочтение называется любовью. Расены знали про любовь, когда жили в райской Расении. В суровых испытаниях людей холодом, по воле Богов, про любовь людям пришлось забыть. Но, когда мы придём в тёплые края, там тоже будет позволено волхвами предаваться любви не со всеми, а с тем, кто тебе больше люб.
- А ты будешь меня любить в тёплых краях? - не унималась Ана.
- Я и теперь тебя люблю. Поэтому согласился, когда Ярун предложил мне уйти из общины. Но ты не будешь срдиться, если я иногда буду совокупляться с другими женщинами? Нужно же мне убеждаться, что ты у меня лучше всех!
- Конечно! Если ради этого! Но я постараюсь быть только с тобой. Меня чужие мужчины, их запахи и ласки только раздражают. Я закрываюсь с ними, а не освобождаюсь, как с тобой...
Под утро третьей ночи странствий по берегам Вороны Ант услыхал за пологом своей снежной норы жуткий рёв и шум. Охотник ждал нападений, уже удивлялся, что не встречает так долго человеческих стойбищ. Инстинкт подсказывал ему, что данная местность таит угрозы, он спал настороженно.
Сейчас в мгновение ока он влез в унты и комбинезон, и, не успев его застегнуть, схватил свой надёжный меч и вылетел за полог норы. Ант увидел в рассветной мгле, как на границе зоны человеческого убежища катается в снегу немалая "куча мала" - в огромного, размером с быка, саблезубого тигра вцепились сразу десяток охраняющих его логово волков, несколько волков уже бездыханными валялись пообочь. В тусклом свете зари темнели на снегу пятна волчьей и, возможно, уже и тигриной крови. Лук, стоящий у входа в нору, Анту был бесполезен.
Он, голый по пояс, прыгнул с мечом к свалке зверей, нанёс первый удар лезвием меча в тигриную морду. Стремился ослепить могучего тигра, но только рассёк ему полосатую кожу над глазами. Тигр взревел с новой силой, не обращая внимания на кромсающих его тело волков, пытался сделать прыжок на своего главного противника - охотника с мечом. Но здесь просвистела стрела. Боковым зрением Ант разглядел, что совсем голая Ана, стоя по колено в сугробе, пустила стрелу из лука. Надо же - везенье! Стрела со стальным наконечником угодила в тигриный глаз, вошла ему в череп. Тигр на мгновенье замер от боли, и Ант нанёс ему страшный удар мечом в лоб, между ушей. Не уверен, что расколол голову зверя, но оглушил его, определённо. Тигр ткнулся мордой в сугроб. Несопротивляющейся горе мяса клыки отважных волков быстро перерезали вены, почти напрочь отделили голову от туловища. Волки специалисты по разделке туш.
Ант осознал, что сражение со снежным дьяволом уже кончилось, он может расслабиться. Обернулся в Ане.
- Влезай в дом, застынешь!
Возбуждённая Ана молча нырнула под полог одеваться. Ант посмотрел на павших в борьбе товарищей-волков. С тоской увидел среди замерших теней на снегу своего белогрудого друга. Подошёл к его телу. Бок его был разодран острым когтем, но, кажется, Белогрудый ещё дышал. Ант ухватил за хвост тяжёлое тело волка, волоком потащил к своей берлоге. Втащил волка в тесную нору.
- Ты можешь зашить рану? - спросил Ану.
- Конечно. У меня есть игла. А кровь я могу останавливать словом заговора. Сейчас! - Ана быстро принялась за дело. Пока она зашивала рану в боку Белогрудого, Ант заметил ещё одно неприятное ранение своего выкормыша - возможно, это он сам мечом начисто отсёк волку ступню передней лапы, сделав его калекой. А, может, и тигр её отхватил? Но что это за волк на трёх ногах? Известно ведь - "волка ноги кормят". Искалеченную лапу они с Аной забинтовали куском кожи, утеплили меховой рукавичкой.
Белогрудый открыл глаза. Первый раз в жизни Ант увидел, что волки тоже могут плакать - горькая слеза скатилась ему на морду. За пологом норы кто-то тяжело вздохнул. Ант выглянул. Уже в человеческой, запретной для посторонних зоне, лежала серая волчица, вероятно, подруга Белогрудого. Ни других волков, ни туши тигра видно не было. Волки ушли по волчьим делам. Значит, в его команде помимо инвалида-волка прибавилась и его верная спутница.
Когда совсем рассвело, и Белогрудый уже мог стоять на своих трёх лапах, Ант и Ана решили продолжить путь. Они неспешно шагали на лыжах всё по тому же руслу замёрзшей реки, рядом прыгал Белогрудый, уже отдышавшийся от ранений, уже радующийся, что вернулся к хозяину своего детства.
Волчица шла за ними следом в отдалении. Потом исчезла. Появилась через час, таща на спине тушку зарезанной дикой козы. Подошла к людям и Белогрудому на расстоянии трёх копий, сбросила тушку на снег. Белогрудый подошёл к волчице, вместе они разорвали козу на части. Большой кус для Анта и Аны Белогрудый подтащил к ним, а сам сел закусывать рядом со своей самкой. Волк что-то рычал
волчице. Ант догадался, что Белогрудый предлагает подруге уйти в стаю. Она гордо рявкнула, по-видимому, сказала, что "если сдохнет, то рядом с ним".