Человек вышел из моря. Но между морем и человеком не исчезают загадки. Мы, умудрённые, ставшие уже дедом и бабушкой, тоже полны вопросов, мало знаем, к сожалению, про тайны мироздания, и что такое море понимаем только на примитивном уровне. Ясное дело, редко мы отдыхали в южных краях - живём далеко и зачастую неправильно. Одно хорошее сделали - привезли своего малыша, внука, на солнечное побережье, туда, где можно вдоволь мечтать и радоваться.
Восторг охватил нашего маленького Сашу, когда он впервые и, нужно сказать, вовремя, на рассвете познания мира, обнялся с солёной волной. Он и не знал, что состав этой воды и его собственной крови на 90% совпадают.
Малыш просто ощутил ласку огромной вековечной стихии, почувствовал с ней неосознанное родство. Море, кажется, отнеслось к нему как к собственному ребёнку. А малыш барахтался у самого края беспредельной чаши, плескался,
взметал брызги к яркому солнцу и общался с морем как живой с живым. Он говорил и кричал, обращаясь к странному приподнятому зеленовато-синему горизонту на совершенно неизвестном нам языке, не то китайском, не то
японском, а возможно и на более древних наречиях, исторгнутых из тайн его родовой памяти. Мы только уловили отдельные звуки.
- Кука - чака - гука... Чака, чака, чака...
Саша прыгал дикарём на отмели, умилялся, и нам казалось, что малыш понимает на свои нечленораздельные слова ответы, которые шепчут ему беспрерывно рокочущие волны. Выяснилось, что без насилия нам нельзя
выполнить две взаимоисключающие задачи: извлечь малыша из воды и уговорить его зайти в море поглубже, чтобы попытаться научить плавать. Что он не хотел
уходить с мели, было объяснимо - работал прирождённый инстинкт самосохранения, а, кроме того, на мелкоте море всегда теплее. Но, охладившись, малыш синел, дрожали его губки, а выходить из воды добровольно не желал. Его приходилось отрывать от купания как ребёнка из рук матери.
Чуть отогревшись на песчано-ракушечном берегу, Саша нас умалял:
- Бабушка! Деда! Я купаться больше не буду!.. Можно я только ещё с волной немножко поиграю?
Мы смеялись над его уловками и уговаривали, что лучше ему поиграть в песочек.
В конце своего первого дня на морском берегу, где всё являлось впервой в его короткой жизни, малыш безапелляционно сказал:
- Я и не знал раньше: но оказывается у меня МОРСКАЯ душа!
Мы соглашались. Но откуда у мальчишки, рождённого в самом центре Евразии, такая водолюбивая натура, могли только строить предположения. Я, малость общавшийся с геологией, знал, что нет на обитаемой Земле места, где
бы в отдалённой древности, в геологическом времени, когда-то не плескался первичный Океан. Все известняки морского происхождения, кормящие Россию нефть и газ зарождались в лагунах. И я представил, что совсем "недавно", несколько миллионов лет назад, похожий на нашего Сашу пацанёнок резвился в прибрежных водах, а неподалеку, со стороны моря торчали над волнами длинные, как у жирафов, шеи динозавров. Ласковые динозавры ухаживали за человеческой детворой как заботливые няни, ограждали их от акул и от собственной
неосторожности. Иначе, зачем при массивном туловище этим травоядным пресмыкающимся так высоко от земли приподнятые головы? Не для того ли, чтобы удобно было выглядывать из воды?
Ещё Саша, довольный теперь всем на свете, заявил:
- Вот это жизнь! Наконец-то я стал "очувидцем" настоящего моря!
- "Очувидец" у тебя, Шурик, происходит от слова "чудо", - догадалась бабушка. - Сам ты у нас - чудо маленькое!..
Жили мы у "самого синего моря" в вагончике одной из баз отдыха всесущих газовиков, буквально на пляже, метрах в тридцати от берега. Спать нам приходилось тоже под бесконечный разговор морского прибоя. Засыпали мы
хорошо, потому, наверное, что, как я приметил, ритм набегающих волн и частота сокращения человеческого сердца очень близко совпадают.
Кстати, о звуках. Донимала нас вечером бойкая современная музыка с недальней от нас танцплощадки. Но в положенный час танцы заканчивались, доносились теперь приглушённые стоны магнитофона от молодых соседей.
Нынешние вкусы в однообразном стиле "рок". Но долетал до нас из всей этой какофонии только барабанный стук, только удары, похожие на тамтамы дикарей или прощальные сигналы похоронных оркестров. Я тоже уловил в них ритмы сердца, но сердца неспокойного, взвинченного и суматошного; по моему
разумению, эти популярные "роки" - знак конца света и навязывают людям не меньшее, чем настрои уже больных, лихорадящих органов.
Как и всегда, отдыхая на море, Саша вставал рано. Говорил, что долго спать не любит, потому что "когда спишь, ведь не живёшь, правда, деда?" Уже около восьми часов утра мы с внуком выходили на пустынный пляж. Малыш плескался у берега, пока дед выполнял средней дальности заплыв в спокойное поутру море.
При этом купании, вдвоём, Саша уже не капризничал, завершая утреннюю процедуру. С дедом особо не покапризничаешь!
Я присматривался к Сашиным нездоровым ручкам. Его, "без вины виноватого", такого маленького человечка, тоже наказало апокалипсическое время - он уже давно страдал аллергией. Стоило ребёнку съесть кусочек шоколада, конфетку или апельсинчик, как ручки его покрывались специфичными
волдырями, кожа между крохотными пальчиками краснела, начинала чесаться и болеть. Приходилось лечить!
А уже через два дня на море - аллергии как не бывало! Значит, попал, наконец-то, малыш в приемлемую ему среду обитания! Обнаружив такое с бабушкой, мы возрадовались, разрешили Саше кушать всё безо всяких
ограничений: и заморские "сникерсы", и отечественные "Алёнки", и разнообразные на Юге фрукты. Пусть растёт ребёнок, миниатюрный даже для своих семи лет, слабенький, у которого врачи определяли дистрофию! Не от
недоедания - от жестокости нашего века!
Каждый день мы присматривались, а насколько окреп наш малыш? Энергия у него росла - это точно! От её неуёмности даже забот с Сашей нам прибавилось. Но мы с бабушкой не роптали. Вырос бы полноценным человеком!
Зато он нас вечерами, каждого в своей постельке, веселил бесподобно. Говорил:
- Раз телевизора у нас нет, я буду вас развлекать. Могу - сказки вам рассказать, а то вы их плохо помните, анекдоты напридумавать, или, если хотите, задам вам вопрос загадки?
- Анекдоты твои, Шурик, не слишком смешные, - отвечала бабушка. - Мы их с дедом не понимаем. Сказки твои очень долгие, а нам уже спать хочется. Давай лучше - "вопрос загадки"!
- Ладно. Ответьте мне тогда: что это такое? Железная есть такая штука. Она маленькая, но очень опасная.
- Ножик? Кинжал? - делал я попытку ответа.
- Ох, дедушка?! - закатывался от смеха Саша. - Ставлю тебе за недогадливость "двоечку"! Это же гвоздик в стене!
- Ну, ты даёшь, парень! - возмущался я. - Какая же от гвоздя в стене опасность?
- Неужели не сообразишь? Бестолковый, хотя уже и большой! Не знаешь разве, когда забиваешь гвоздь в стенку, можно же молотком себе по пальцу попасть!
- До такого нам с бабушкой во веки вечные не додуматься! - я поднимал руки вверх. - Ты уж, лучше, нам про море "вопрос загадки" задай!
Саша непривычно для него задумался, но решал и эту миросозерцательную задачу.
- Море я только что узнал... Что ж? Угадывайте! Это... всегда бежит, но не убегает, у берега с ног сбивает, а на глубине только качает. Что это такое?
- Волна! - сразу раскусил я Сашину наблюдательность.
- Молодец, дедушка! На этот раз ставлю тебе "пятёрочку"! А вот ещё...
Загадки Саша мог придумывать до бесконечности, потому что всё окружающее, хотя и было полно таинственной глубины, но он, сам тому удивляясь, уже далеко туда заглянул острым своим умишком. То, что происходило в его головке сверх выданных нам откровений, мы могли только
предполагать. Меня, например, не оставляла задачка, почему это для здоровья Саши так необходимо море? Не просто вода и купание, а только море, эта вечная первобытная стихия? Стоило нам уехать, сначала на Украину, потом в Подмосковье, (где, кстати, ни одного дня в летнюю жару мы не обходились без речки или озера) как аллергия вновь превратила нашего внучонка в отличающегося от других нормальных детей: это нельзя, это нельзя! За что ему такое наказание и каким образом море его излечивает?
По-медицински я, естественно, разобраться не мог, так как ничего не смыслил в науке о человеческом организме. Правда, медицина-наука, по общему мнению, только вначале своего становления, говорят, она выйдет на передний
план только в веке будущем, а то и через век. Я искал невидимые связи любимого нашего малыша с реальными, но запредельными для нынешнего познания Сущностями - с божественным Небом и далёким Прошлым.
В какой-то своей предшествующей настоящему жизни Саша обязательно жил на морском берегу. Я, вообще, придерживаюсь мнения великого В. И. Вернадского, что планета Земля и человек существовали изначально, ни из
каких обезьян люди не произошли. Вот, наоборот случалось - некоторые люди превращались в приматов и не только в данное неоптимистичное время, но и в отдалённой древности. Находки останков малоразвитых неардентальцев подтверждают мой тезис.
Связь уважаемых мной динозавриков из вида бронтозавров и изначального человека я тоже могу объяснить. И в шутку, и всерьёз. В меловом периоде, когда динозавры процветали, люди существовали рядом с ними. Хищные
тираннозавры тоже, как и бронтозавры, охраняли людей. Они защищали их от саблезубых тигров. Обитали на границах леса и морских пляжей. Там и должны были водиться могучие хищники, кто же ещё мог бы справиться с тиграми, у
которых зубы, как сабли?!
Но случилась беда. Не первая и не последняя на Земле! Огромная комета сотрясла земной шар. Километровой высоты волна смыла на побережье и поселения людей, и защищавших людей, вроде собак, динозавров. Но как же
понять, что останки динозавров археологи находят, а скелеты людей возле них не попадаются? Проще простого! Ещё К. Э. Циолковский намекал, что первые на земле цивилизации представляли люди иной физической структуры. Это были
"лучевые", состоящие из волн света, разумные существа. Сейчас даже имя для тех людей определили - ЛЕМУРЫ они назывались, лемуры! А какие же от волн скелеты? Да и не смыло их волной, а улетели они в другие края, материковые,
и Бог их там научил материализовываться, чтобы самим защищаться от расплодившихся в холодные времена мамонтов.
И по моим представлениям наш маленький Саша потомок первых людей, которые как "тридцать три богатыря", по Пушкину, вышли на берег из моря. Нужно бы и жить малышу на побережье, но сложно в наше время в России
распоряжаться самими собой и своим местожительством. Давно завоёванные моря мы прошляпили. Крым подарили Украине, которая из окраины Руси стала вдруг "самостийной". Балтику, уже покорённую, возвратили балтийским государствам.
Благо, Кёнисберг отняли у немцев, но, возможно, придётся его отдавать. Всё-таки Пруссия не вполне Русь! Тихоокеанское побережье слишком уж удалено
от материнской России. Остались у нас морские берега: опасные - в Краснодарском крае, и неосвоенные - северные моря.
На Север вся надежда у нас и у Саши. Ведь гиперборейцы - первые люди на Земле, родились на Севере. Отсюда началась наша нынешняя материальная история. Север поддерживает Россию и благами недр, и духовно.
Вода в северных морях, даже в Карском, то же "ЧЁРНОМ", в переводе с местного языка, немножко холодная и малосолёная. Ничего! Подогреем своим
теплом и подсолим, если потребуется. Но отсюда пошла Русь, здесь и начнётся её новое возрождение!