Денис Беседин по-своему отметил день рождения - двадцать девятый. Он отпросился на неделю с работы у начальника газового промысла Константина Петровича Истомина и улетел на вертолёте на Пур, в посёлок геологов разведочной экспедиции Туманов, где был у Дениса хороший знакомый, тоже геолог, Юрий Антонович Люков.
Юрий Антонович - занудливый, в общем-то, мужик, но к Денису относился, не понятно почему, доброжелательно. Денис созвонился с Люковым по рации, и тот пообещал, если Денис до него вовремя доберётся, взять его с собой на несколько дней на "весновку" - весеннюю охоту и рыбалку. Когда Денис поделился с друзьями, что едет с Люковым на рыбалку - ему не поверили. Люков принципиально разделял служебные отношения и личные. В свою личную жизнь не пускал никого, жил обособленно, замкнуто, по собственным правилам. Любил Север за его богатства, увлекался рыбалкой, и рыбак был добычливый. Но с собой в известные только ему заповедные места посторонних не брал. Не хотел ни с кем делиться своими удачами или поражениями, дорожил собственной роскошью общения с природой, словно хранил от других не закоулки речных угодий, а закоулки своей души.
Люков ни для кого не делал исключений, даже для приезжего столичного начальства. А тут вдруг ради какого-то рядового промыслового геолога, от которого и по работе-то был независим, расщедрился, изменил принципам "куркуля-одиночника".
Средина июня в тех краях почиталась за самое приятное время года. Ранняя, как правило, солнечная, вёдреная весна; снег, в основном, уже растаял, а почки на деревьях, берёзках и лиственницах, только набухли, но ещё не распустились. Оттого не появились полчища комаров, способных отяготить людям любое настроение. Но пробуждение легионов летающих вампиров, не пришельцев - охранителей болотистых пространств и тайги, вот-вот начнётся, в течение недели, а то и считанных дней. Очень торопится северный народ урвать золотые деньки, которые пролетят - не воротятся.
Денис прилетел в Туманов экипированный, в основном, для охоты - с ружьём, патронами, даже со своей маленькой, надувной резиновой лодчонкой. Пришёл к Люкову в дом-самостройку, захвативший место на высоком, но постоянно подмываемом и рушащемся берегу Пура. Юрий Антонович только чаем угостил напарника, не предложил ему даже раздеться. Сам он был готов к походу; не теряя прекрасного времени, они спустились на Люковский причал под обрывом и сразу отчалили на катере-казанке в экспедицию по большой воде.
Часа в три пополудни, пробыв в дороге от Туманова часов пять, катер завернул в узкую продолговатую заводь и приткнулся к берегу, утверждая, что намеченный маршрут преодолён. Они причалили на Люковский персональный бивуак.
Опробовав за дорогу способ безгласного взаимопонимания, Юрий Антонович и Денис и тогда, когда грохот мотора стих, в заповедной тишине продолжали почти без комментариев своё прекрасное общение. Молча и согласно, перетащили вещи с катера, разбили палатку, Денис развёл костёр и поставил на рогатины котелок с водой и чайник для
обеда, из концентратов заварил кашу. Готовый к отъезду на рыбалку, довольный соратником Люков присел, улыбнувшись своим умозаключениям, сказал пару слов.
- Ты, вижу, не новичок в тайге. Я сейчас поеду ставить сети. Справлюсь один. Привык. А ты погуляй с ружьишком. Места не пуганые. Глядишь пару пернатых возьмёшь. Встретимся к ночи, хотя ночи, сам знаешь, сейчас не бывает. В общем, располагай собой, как знаешь, а я - соответственно. Мы не опекаем друг друга и развлекаемся по своим желаниям на воле самостоятельно. Воля есть воля! Я рад, что ты это понимаешь.
- Замётано, Антоныч! За меня не переживай! Мишки-шатуны уже успокоились. Я тайги не боюсь. Ты рыбачишь, я охочусь. Всё паритетно! Я тебе лишней заботой не стану.
- Ну и ладушки! - подвёл итог немногословной беседе Люков.
Через полчаса Денис остался один.
Свою резиновую лодку решил не брать - решил просто погулять несколько часов вдоль речного берега, изучить окрестности. Чтобы, при удаче, достать из холодной воды упавшую утку, взял приспособленный для этой цели короткий спиннинг; вместо блесны и груза на конце лески был прикреплён пенопластовый поплавок с последующими крючками. Такой спиннинг, при умелом пользовании, делал добычу доступной на 50 и более метров от берега.
Прицепив как пояс патронташ, вскинув на плечи лёгкий рюкзак, Денис пошёл вверх по реке. В одном месте Денису пришлось делать от берега довольно значительный крюк. Овраг, со снегом и водой, перегородил дорогу, его пришлось обходить. Потом пошли такие колючие заросли, что лезть через
них - и прочную энцифалитку растерзаешь. Денис удалился от своей реки уже метров на двести, триста. Впереди слышался непонятный шум, журчание за беспорядочно сваленными стволами сухих лиственниц.
И перебравшись через завал, уходя от реки, Денис вышел тоже к реке. "Что это? Заблудил я что ли?" - опешил было путник. Пришлось и здесь подумать, приглядеться, включить в работу мыслительный аппарат. "Вон оно что! - догадался, наконец. - Моя-то река текла по ходу движения, а эта течёт - навстречу! Значит, просто - река сделала не очень далеко отсюда огромную петлю, как все здесь извивающиеся равнинные речушки. Буду идти дальше и выйду на этот поворот. Наверное, широкий и красивый, раз развернулась на нём большая река в противоположном направлении. Я в таком месте - откуда далеко не уйдёшь. На полуострове".
Успокоившись, убедившись, что заблудиться и при желании он не может, Денис удовлетворённо продолжил путь. На какое-то время утратил постоянную бдительность. Он шёл по звериной или человеческой тропинке, слева и справа находились завалы деревьев и кустарники. Тропинку пересекла безобидная лужа, в какой-то десяток метров. Обходить её стороной, Денису показалось излишним, если вода на тропе
не слишком глубокая. Он развернул ботфорды болотников, осторожно ступил в воду. Глубина была терпимой, чуть выше колен. Пройдя половину водной преграды, уже решил, что она проходима. "Откуда здесь топи?" Сделал ещё шаг, и вдруг дно под ногами исчезло.
Денис испугаться не успел. Тело его, как тяжёлый топор,
устремилось вниз. Он автоматически, не сознавая, перехватил ружьё двумя руками параллельно поверхности воды. Одновременно ударились о воду его рюкзак за спиной, полупустой, наполненный больше воздухом, чем весом, и расставленные в стороны локти. От касания локтей и,
главное, рюкзака, движение вниз на секунду прервалось. Ноги под водой конвульсивно задёргались; сделав всем телом рывок назад, Денис, уже погружённый по пояс, зацепился сапогами за край убежавшего дна. Ещё рванулся туда, откуда пришёл, оказался стоящим уже на более мелком месте.
Чтобы не сползти в воронку, не суетясь, напряжённый как в
судороге, Денис сделал задом ещё шаг, и ещё. Только потом,
развернулся и спешно повторил роковые пять шагов до твёрдого сухого берега.
Теперь, в безопасности, ужас притаившейся бездны окатил его холодным потом. Ноги затряслись, вмиг обессиливший охотник повалился на ягель. "Повезло, что не влип в трясину, - осмысливал минувшее мозг. - Ухватила бы липкая лава за ноги, засосал бы плывун мёртвой хваткой - так бы легко не выкрутился! И реальным был шанс, взглянуть на это синее небо, на сияющее равнодушное солнышко открытыми глазами через прозрачную толщу воды..."
Окружающий ландшафт вокруг Дениса становился всё более
симпатичным - исчезли подлески и буреломы, заболоченные места и размоины. Чистый вечнозелёный кедровый бор был насыщен не только благотворными ароматами живого дерева, но, казалось, и своеобразным светом: прозрачным, но густым - в нём человек чувствовал себя легче обычного, словно начинал парить над прекрасной землёй. Этот свет не утомлял глаз, не слепил, но осветлял, бессветный, но видился заметно
подкрашенным.
"Знаем мы, когда предлагают людям смотреть на наш мир через розовые очки?! - сам себе и ласкающим его красотам усмехнулся Денис. - Когда намерены по крупному человека надурить! Но мы готовы к любым шуткам природы!"
Изменившийся звуковой фон подсказал охотнику, что он
приближается к искомой излучине реки, финишу своего сегодняшнего путешествия. Громче запели пичужки, их стало больше; веселее, довольнее стал шум древесных вершин; невидимая за деревьями река проявляла себя более могучей, полноводней, чем была на самом деле, и текла уже, казалось, не только в одной стороне, то слева, то справа, но частично и по самому небосводу, над головой.
Полностью владея собой, и нервами и клетками своего организма, своим восприятием внешнего, управляя даже предчувствиями любой неожиданности, Денис без самолюбования уподобился сейчас таёжному Богу - настолько естественно и гармонично ощущал себя частью всего содержания вокруг, живой и представляющейся неживой, просто замершей в ином измерении времени, обстановки. Бог тот знал: земной мир - особый мир, предназначенный для жизни. В нём всё живое, в первую очередь - видимое: камни и скалы, песчинка каждая, любая капля воды и вся наша большая планета Земля, от Солнышка - третья. Невидимое - ветер над рекой, воздух и исконные Духи отдельных мест - тоже живые; не задаром чувствами они награждают или наказывают коснувшихся до них.
Позиция одушевления всякой реальности помогала Денису полнее отожествлять себя с природой и тоньше её понимать. Именно на тонком уровне он уловил очередное изменение духовной среды - что-то или кто-то всё настойчивее убеждали его в безопасности: он должен был встретиться с необычным, только воспринять его обязан, не пугаясь. Внимательно осмотревшись, Денис не обнаружил беспокойной реакции на
появление нового лесной живности, более чувствительной, чем он сам. Птички, как пели, завлекая друг друга, так и продолжали петь, деревья шелестели ветвями и кронами всё так же, по-прежнему, ничему не удивляясь. Следовательно, если его поджидает сюрприз, то он естественен для этого мира, или, в другом случае, появился здесь задолго до него.
Повеяло свежестью и запахами близкой реки. За раскидистыми кедровыми исполинами показался просвет. Денис не вышел на открытое пространство, а выглянул туда из-за могучего ствола кедра.
Запугивать его неведомые силы - не собирались. Но ошарашить человека, поставить в логический тупик эффективнее всего - обыкновенной идиллией. Она и предстала глазам охотника.
Что это? Мираж или наваждение? Или то и другое вместе?
На зелёной траве, не ягеле, на полянке, покрытой травой-муравой, которая на Севере не росла, возле скатерти-самобранки - для даров и угощений, отдыхала и закусывала большая компания необычных людей. Денис видел всех рельефно и чётко, словно мнемонический номер на театральной сцене. Четыре молодых атлета, высоких, простоволосых, сидели одетыми в блестящие серебристые комбинезоны, как в фильмах о
земных космонавтах. Между ними непринуждённо устроились три
изумительных, привораживающих взор девушки, женщины, девы, похожие на богинь. Девы представали в более чем смелых одеяниях, скорее, обнажёнными, чем одетыми: материала из тканей на них вообще не было, но сверкало множество бижутерии - браслетов, бус, серёжек, колец. И в
причёски на голове были изящно вправлены живые и искусственные цветы, ленты, броши.
Компания полуземная, потому что - чем-то неземная. Не то, что в странных нарядах - мало ли, чем можно приукрасить свои тела, слишком монументально и спокойно выглядели все. Никакой болтовни, хохотушек и шуточек, как обычно развлекается современная молодёжь. Все молчали и
изредка улыбались.
У Дениса из-за ствола дерева выглядывало лишь пол-лица, в общем-то, не могли его видеть на полянке у реки, но он - не услышал, а буквально прочитал в своём мозгу беззвучный призыв:
"Подходи к нам, Денис, не стесняйся! Именно тебя мы и ждём, именинника!"
"Ждали - значит дождались! - подумал Денис, не сомневаясь, что любая его мысль будет услышана и понята. - Загадочные приятели у меня объявились. Мне скрывать нечего и не от кого, если и в кустах - весь на виду!"
Он вышел на открытое место, изо всех сил стараясь держаться хладнокровным, расслабиться, быть готовым при необходимости принять быстрое решение или действие. Ружьё в руках, в данных обстоятельствах смотрящееся, как крепкая палка, сам охотник, в энцефалитке с капюшоном и болотниках, весь облик его, лишь недавно казавшийся естественным для тайги, сейчас, перед взорами сверхизысканной молодёжи, представлялся явлением туземца, выбравшегося из тундры и
попавшего на приём к аристократам. Впрочем, точнее, с точки зрения человека, картина соприкосновения несхожих сущностей должна быть воспринята не приходом туземца в фантастический Рай, а снисхождением с Небес на обычную Землю эскиза из рафаэлевских изображений быта богов. Только сатиров, ангелов и пасущихся коз пока не хватало.
Так и спросил сам себя Денис: "С неба они что ли свалились?" Убедительный ответ рассмотрел своим глазами. Невдалеке от тёплой компании, на чистом песочке у речного берега рядовым образом, словно иначе и быть не могло, пристроилась обычная, всем известная небольшая и уютная летающая тарелка. Обтекаемая форма круглого крыла,
иллюминаторы по периметру, серебристый цвет, выдвинутые из днища четыре опоры. Самолётный трап, как у наших ЯК-40, был спущен на землю, ждал своих пассажиров и гостей.
"Ясно! - сердце было овладевшего собой Дениса дрогнуло и замерло в безнадёжном отчаянии. - Какие приятели? Инопланетяне. Эти и надо мной проведут свои непонятные эксперименты. И ничего против них я уже сделать не могу!"
"Ты ошибаешься, Денис! - прозвучало у него в мозгу. - Мы - не инопланетяне, а земляне. Очень дружественно к тебе относимся. Выбрось подозрения из себя, будь нашим гостем. Мы многое тебе объясним!"
"Легко сказать!.." Ноги Дениса тем временем донесли его
безрадостное тело вплотную к пришельцам. На краю травянистой полянки, похожей на ковёр между ягельными полями и песчаными дюнами, охотник положил ружьё, снял с плеч рюкзак, хотел, словно перед ковром снять сапоги, но махнул рукой - "Перебьются!"
Понимал, что звук голоса для странных людей не обязателен, но по обычаю, разработанному церемониями для неожиданных или нежданных визитов, выудил из подсознания целую речь:
- Приветствую вас в таёжном краю, гости нашего мира! Кто бы вы не были - вы не ординарные представители человечества, вроде меня. Вы - другие. Пусть мы разные, но я надеюсь на взаимопонимание. Ведь логические построения любых миров - похожи, есть и неземная космическая логика, правь, что всеми, в конечном счёте, правит. На правь высших категорий я рассчитываю при контакте с вами.
"Не напрягайся, Денис! - уловил он чью-то диктуемую ему мысль. - Мы понимаем тебя без слов. Знаем тебя не понаслышке. Расслабься, как делал это ты при опасности. Но сейчас тебе ничто не угрожает. Расслабиться нужно, чтобы легче нас воспринимать. Садись. Наш повод для встречи с тобой - твой день рождения. Как могли, мы подготовили
угощения по твоему вкусу. Даже твою любимую травку, не северную - российскую, постелили на песке. Если что не так - не обессудь!
"Легко сказать - не напрягайся!.." Денис приземлился на живую траву, окинул взором сидящих вокруг и закуски на скатерти. Русский человек прежде всего замечает выпивку. Надо же! Среди зелени, помидоров, фруктов, ветчины, будто только что из холодильника, с капельками пота, стояла его, или очень похожая на его, бутылка коньяка. Но свою-то он запрятал под слоем ягеля. Неужели увели? Вряд ли! Угощение для Люкова, наверняка на месте... Но, что за камуфляжные
создания здесь собрались? Уж слишком они имитируют землян. Создаётся впечатление, что кого-то из них он даже встречал.
На чужих женщин, да ещё практически обнажённых, порядочные мужчины стараются не смотреть - из чувства самосохранения.
И ещё одно воспоминание потрясло воображение Дениса. Не так давно Петрович Истомин, наедине, в прогулке по вечернему Любимову, рассказал ему про забавный эксперимент из приключений собственной юности. Студентами они воплотили в реальность замечательный проект под названием "Алые паруса", осуществлённую мечту. Задумали избавиться от ханжеских предрассудков и атавистической чувственности и устроили на даче, прекрасным летом "Завтрак познания". Четверо парней и три девушки, точно как вот сейчас, перед ним. И у Истомина девушки согласились выступить как нудистки, без всего, по примеру натурщиц на известной картине Эдуарда Мане "Завтрак на траве". Получился студенческий пикник в высшей степени поучительным и, что немаловажно, пристойным. Подарил же Константин Петрович Денису свою историю, как он сам заявил - "в качестве сюжета для небольшого рассказа."
Теперь же аналогичный сюжет зачем-то предложили ему пришельцы.
"Так и есть! - 0подтвердила догадки Дениса чья-то мысль. - Мы одели тела нынешних землян, по крайней мере, те их тела, что хранятся у них в памяти, но не используются. Ты знаешь, что тело и одежда для духовной сущности - явления одного порядка".
"А как же тогда вы выглядите натурально, без одежды... тел?" - выдал вопрос Денис.
"Я же сказал - "духовные сущности". Что такое Дух? Ясное дело - невидимый волновой сгусток энергии, торсионное поле. Но тебе было бы неинтересно общаться с невидимками. Люди к такому непривычны."
"Да... Но кто же из вас, экзотичных невидимых сущностей, ведёт беседу со мной, человеком? В телепатических контактах нельзя исказить неточным словом мысль, зато непонятно, от кого она исходит. Можно выдать себя за другого, даже не различимы мужские и женские голоса.
Обмануться в источнике мысли не менее досадно, чем в самой мысли".
Закивал головой, заулыбался, показывая что он и есть источник мысли, коренастый парень, похожий на Петровича. Нет! Не на Петровича, на Костю Истомина, каким он был 20 с лишком лет назад.
"Это проблема чисто человеческого развития. Мы, например, видим мысль и без сомнений знаем, от кого она исходит. Даже при информации из Космоса определяем от каких сфер она поступила. Есть мысли направленные - тогда их может уловить чётко лишь тот, кому она назначена. В беседе с тобой нам придётся жестикулировать, чтоб ты видел, кто с тобой общается".
- МОЖЕМ МЫ ГОВОРИТЬ, - сказал похожий на Германа и голосом не робота - человека. - РАЗВЕ НЕ НАБОЛТАЛСЯ ТЫ, ИСКАЖАЯ МЫСЛИ, ДО ВСТРЕЧИ С НАМИ, ПОСЛАННИКАМИ ИЗ ДРУГОГО МИРА? ХОТЕЛИ ТЕБЯ УБЕДИТЬ, ЧТО МЫ ИНЫЕ, ЧЕМ ТЫ. НО ТЫ СПОСОБЕН БЫТЬ НАМ РАВНЫМ.
- Так откуда же вы посланы? Кем?
"Затем и посланы, чтобы рассказать тебе об этом, - сделал успокаивающий жест похожий на Костю, продолжая телепатию. - Ты быстро мыслишь и хорошо управляешь своими эмоциями. Поэтому мы избрали тебя, чтобы открыть некие истины. Но пусть наша встреча запомнится тебе не испытанием, а праздником. Поднимем бокалы за твои жизненные познания. Кроме познаний - других ценностей в земном бытие не бывает: только они остаются с человеком, когда он уходит с Земли".
Сидящие на траве скульптурными изваяниями юноши и девушки оживились, один из пришельцев, напомнивший Денису его знакомого Германа, открыл бутылку коньяка, юная дева (лже-Клара) наложила в тарелку гостя закуску. Большеносый парень (лже-Володя) разлил в высокие бокалы всем своим, не обойдя и Дениса, из графина бело-голубую жидкость, вероятно, упомянутую Кэт "сурицу."
Денис выпил рюмку коньяка. Попробовал белую мутную жидкость, что пили пришельцы. Она оказалась безвкусной, не отличающейся от родниковой воды.
"Что это?" - недоумённо спросил он.
Объяснил Герман, сделав знак рукой, показав, что он тоже может направлять свои мысли гостю.
"Мы пьём настой обыкновенной голубой земной глины. Глина - не только целебна для всех, она последний материал земной трансгресии физического вещества планеты. После неё - только новое рождение, генерация. На Земле дегенерация вещества не завершена; глина составляет только 30 процентов почвенных напластований. На Марсе же - 90! Не песчаные бури потрясают красную поверхность Марса, а глинистые. Земля, как планета, молодая, и ей ещё предстоит долгий путь саморазвития. Нам, духовным сущностям, глина помогает полнее ощущать приобретённую на время физическую ипостась".
"Потрясающе! - восхитился мысленно Денис. - Всё они знают! И Землю, и Марс... Выходит, ребята, ажиотаж на Земле вокруг скорого конца света и завершения развития нашей цивилизации - спекулятивный вздор?"
"Вообще-то да, - кто-то ответил ему, но Денис не уловил кто, поскольку увлёкся столом на траве - ещё рюмку "своего" выпил, напал на красные помидорчики и прочие деликатесы. Может быть, теперь они коллективно ему внушают? - Только ты зря смешиваешь срок жизни Планеты и вашей человеческой культуры. Ясно, что у вечности не имеется пределов. Есть ещё и Космический Закон - ОБЩЕЕ РАЗВИВАЕТСЯ, ЧАСТНОЕ ДЕГРАДИРУЕТ! И НАОБОРОТ - при индивидуальном совершенствовании ума массовое сознание тупеет! Чем выше мыслители, тем ограниченней общество. Похоже на ПОСТОЯНСТВО СУММ РАЗУМА ПЛАНЕТЫ. Но это не так: РАЗУМ ВСЕЛЕННОЙ БЕСПРЕРЫВНО ВОЗРАСТАЕТ. Это сказывается и на частные МИРЫ. Ты, как и мы, служишь РАЗУМУ ЗЕМЛИ. Если бы тебе, человеку, не мешали чувства, твой вклад был бы значимее. "
Денис любопытно вскинул глаза на компанию. Объяснял ему, несомненно, всё тот же Костя.
"А вы получается не люди? Вам чувства не мешают?"
"Мы - не люди, мы духовные сущности, повторю тебе вновь,- терпеливо телепатировал Костя. - Люди - мыслящие животные. Мы - не животные. У нас отсутствуют органы чувств, половые признаки".
"Как? - Денис впялился взглядом на сочные телеса девиц. - А так похожи на нас, полуживотных... С животом... И с грудью..."
"Камуфляж! Должен же ты что-то видеть, общаясь с нами! Мы способны разумом имитировать чувства, а атавистические органы оживить. Это для экспериментов с животным миром. В НАШЕМ МИРЕ нам это не требуется. Но раз мы живём с людьми на одной планете, настала пора нам об вас позаботиться. Цивилизация подошла к поворотной точке, скоро она должна заместиться новой ветвью. Вместе с ВЫСШИМ РАЗУМОМ
ВСЕЛЕННОЙ мы назначены определить, какой она будет".
"Так где же ВАШ МИР, если с НАШИМ он на одной планете?"
"НАШ МИР в центре Земли. Там наше ОСОБОЕ ПРОСТРАНСТВО и свой СВЕТ. Одна из целей нашего контакта с тобой - сделать тебе предложение слетать к нам в гости".
"Лестно. Я рад узнать необычное. Но почему вы выбрали меня?"
"Не случайно. Ты ближе других ко входу в наш мир. Потом, мы знаем, что в отличие от многих людей у тебя уже есть связь логического левого полушария мозга и эмоционального - правого. Мы хотим, чтобы ты согласился усилить эту связь. Мы на это способны. Тогда, не потеряв человеческой чувственности и образного восприятия
окружающего, ты будешь в состоянии управлять своими чувствами. А это при общении с нами - условие необходимое".
"Чувственный человек ВАШ МИР не выдержит?"
"Чувственный человек его ложно воспримет".
"А вернувшись от вас, я останусь прежним или стану другим, похожим на вас?"
"Новые знания всегда меняют познавшего их. Избавиться от избыточной животности своего содержания тебе будет не вредно. Но стать лемуром, как мы, ты не сможешь. Мы иная форма существования разума. Достаточно сказать, что для процесса мышления мы не пользуемся тем инструментом, что у людей зовётся мозгом".
"Так мне нужно согласиться на нейрохирургическую операцию?"
"Просто - согласиться! Войдя добровольно в нашу Летающую Тарелку, ты уже несколько изменишься. И это изменение останется с тобой. Прочим гостям нашего Мира мы отключали сознание, включая подсознание. Ты же можешь воспринимать увиденное, как оно есть".
"Превосходно!"
"Мы в тебе не ошиблись. Действительно, каждая сущность видит своё окружение по-своему. Пчела, рыба, летучая мышь наблюдают совсем не то, что открыто человеку. Уникально получает информацию всей Вселенной растительность, прежде всего, живая трава. Лемуры тоже человеческий свет осознают не так, как люди. На самом деле видимое и сущее сильно отличаются. Тебе будет доступно уже сверхчеловечское
восприятие. Но знания ты постигнешь человеческие".
"Что ж! Я готов с вами в полёт, ЛЕМУРЫ!..."
Ещё не потерянные чувства Дениса во время диалога с "Костей" мерцали вокруг его физического тела разнообразием цвета, который ДУХОВНЫЕ СУЩНОСТИ, вероятно, замечали и расшифровывали как полноту его личности. Кажется, Денис не проиграл от того, что его видели насквозь: страх он превозмог, любопытство познания у него на порядок превысило осторожность. Разобрали гости подземного Мира и неясное самому Денису проявление его неосознанного существа - "Что я теряю на Земле, поддавшись риску неведомого? А приобретаю не иначе как иной МИР!.."
Главный информатор в образе Кости заявил, что древняя Мангазея является до сих пор местом контакта видимых и невидимых миров, Земли и Космоса. Мангазея не погибла, как считается, а, выполнив задачи на поверхности, переместилась во внутреннее ПРОСТРАНСТВО планеты, оставив наверху лишь каналы связи. Но люди не знают даже о местонахождении ушедшей Мангазеи. Река Пур поменяла своё русло, а
город неземной цивилизации пытались искать на речных берегах.
"Впрочем, тебе мы покажем всё, что можно увидеть, раскроем тайны прошлого, настоящего и будущего, из всего, что можно понять. Мы выбрали тебя!" - завершил просветительство Костя.