Верейский Александр Николаевич : другие произведения.

Кровавые пиджаки

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


   Кровавые пиджаки.
   Плесни старику виски, и включи снова этот беспощадный блюз...
   От автора:
   Здравствуйте, читатель!
   Хочу предупредить вас, чтобы вы были готовы к тому, с чем встретитесь на страницах, а именно:
   -Похабство, превышающее все мыслимые пределы.
   -Килограммы мата.
   -Насилие.
   -Отсутствие толерантности.
   -Приём алкоголя и курение сигарет, что является их прямой пропагандой.
   -И, да. Тут только нет секса, но текст изобилует шутками "ниже пояса" и мафиозными штампами.
   Этот рассказ создавался не для того, чтобы кого-то обидеть, а для веселья. Я не думаю, что он послужит началом третьей мировой войны и моего церемониального сожжения на страшном суде, но если так произойдет, то я буду говорить, что он клёвый!
   Замысел сего творения появился у меня в тот момент, когда я возвращался домой на метро, и рядом ехал мужчина преклонных лет, при пиджачке и кепке, сжимающий в руках карманную книжку про выдуманных бандитов. Да, про тех самых, которые там жарят шлюх, пьют водяру, а по вечерам на тонированных шестерках разъезжают по опасным делам. Собственно, меня поразило то, как серьезные на вид люди читают всякий шлак, и я решил ответить.
   Поскольку я всем сердцем люблю фильмы Скорсезе, Брайана Де Пальмы, Тарантино и Копполы, то всё чаще наблюдаю, как с них тянут штампы все кому не лень, и лишь немногие делают что-то в бандитских фильмах. Далее на страницах, я попытался сделать нечто такое, что объединяло бы большинство идиотских штампов в одну не очень длинную книжу. Если, вы увидите нестыковки, отборный бред или что-то другое, противоречащее здравой человеческой логике, то, поверьте, я оставил это намеренно.
   Я видел Америку, посматривая на "google maps" улицы и места, читая некоторые заметки и статьи о мафии, так что примерно два процента отсюда - правда. Я никогда не видел в глаза мест, которые описывал, я никогда не ездил на Кадиллаке Эльдорадо 1957 года, и тем более поверил в "Американскую Мечту". Всё это - чистая графомания. Но графомания сознательная.
   Когда я прочитал всё это после редактирования, то это не вызвал у меня действительно никаких подозрений в том, что я тут обсмеял все кинематографические штампы и позорные книги о мафии, написанные в лучшем случае милиционером по сводкам. Только осталось ощущение, что это серьезное произведение для той конвейерной индустрии, поскольку именно так выглядят все подобные романы. С супер пафосом, перекрывающим все возможные пределы, с болтанием ни о чем, бредовыми перестрелками и всем тем, что вы увидите на этих страницах.
   А теперь я удаляюсь, оставляя вас наедине с этим рассказом.
   Я - Александр Верейский, желаю вам приятного чтения и надеюсь, что вы не зря потратите время.
   Глава 1. Возвращение домой.
   Мой дед был гангстером из Чикаго, бабка была из Сибири, корни отца велись от старой итальянской мафиозной семьи, а мать - дочь "капо" ирландских корней, промышлявшего бутлегерством. Ничто не предвещало моего бандитского будущего.
   С самого детства, мне доставляло удовольствие бегать по лужайке, стреляя из игрушечных пистолетиков по всему что движется, но особый кайф я получал только тогда, когда выносил челюсти зарвавшимся хулиганам. Вскоре, меня оттуда исключили, и я пошел в школу, пообещав отцу не распускать там кулаки. Это было трудно, но с восьми лет я начал качаться в подвале нашего домика, и к пятнадцати годам, за развитые мышцы, ко мне боялись подходить даже старшеклассники. Попутно с этим я занимался боксом: даже выиграл несколько серьезных наград, но шло время, и когда я окончил школу, то отец посадил меня на коленочки и спросил: - Чарли, кем ты видишь себя в будущем?
   Я ответил, что хотел бы служить в армии. Да, там же пушки, стрельба и всё такое, на что он поднял связи, и я попал в 564 полк морских котиков. Там-то оценили мои качества по достоинству, но спустя пару лет я понял, что не хотел бы провести всю жизнь в армейских застенках и пора возвращаться домой.
   Когда я попал обратно, то поступил в колледж: успешно играл в американский футбол и хотел быть честным американцем. Гнался за американской мечтой: - домиком с белым частоколом, двумя дочерьми, милой женушкой, готовящей индейку на день благодарения, и коллекцией свитеров в гардеробе. Я встречался тогда с Дороти Николсон: самой красивой девчонкой, когда-либо ступавшей на порог Принстонского университета, и мы были счастливы. Никогда не забуду, как мы целовались на заднем сидении отцовского "Роллс-Ройса", встречая рассвет над рекой Дэлавер. Кажется, что всё это было в другой жизни, не в моей жизни. Где-то там, в жизни подростка Чарли Рошфора Шрёденгера, а не Чарли с кличкой Пескарь. Мне исполнился тогда двадцать один год, а ей всего восемнадцать, но это нам не мешало.
   Но наше счастье не могло продолжаться вечно, и на последнем курсе университета, я подъезжал к дому Дороти, и передо мной предстала ужасающая картина. Её избивали три накаченных амбала, как я понял позднее, это были головорезы из семьи ДеКавальканте, а отец Дороти был продажным прокурором, отправившим за решетку одного из боссов семьи. За сиё безобразие они решили поквитаться с его родственниками. Я не стал стоять в стороне: - оторвал биту с заднего сидения, и побежал к ним. Они приметили меня раньше, чем мне удалось замахнуться, и наваляли так, что я под себя ходил месяца три, и до сих пор хожу без четырех зубов. Конечно, уроки бокса не прошли даром: Одному я кое-как смог проломить башню, но это не могло помочь Дороти, которая давно была в коме. На седьмой день она скончалась.
   Мой отец пообещал мне, что найдет тех ублюдков, и они сполна заплатят за это. Я лишь наклонился к нему и прошептал, - Пожалуйста. Мои родители хотели, чтобы я стал законопослушным человеком: не такими гангстерами как они, и положили меня в самую обычную больницу, чтобы защитить. Только вот напротив моей палаты лежал какой-то мужчина, которого вывели под вечер в одиночную комнату с телевизором, женщинами и алкоголем. Звали его Кен Вуд.
   Он был чистокровным сицилийцем, который поднялся в крестные отцы из-за нелюбви к своему прошлому боссу. Это произошло с одной маленькой, но очень задевающей вещи. Кен ненавидел его остроты по поводу того, что тот, видите ли, похож на магнитолу. Кен Вуд; Кенвуд, ну вы поняли. Первый раз, он сдержался. Второй раз, он его предупредил. На третий, Кен дождался, когда босс выйдет из квартиры, и, связав его по рукам и ногам, уложил на стол. После чего в его руках возник старенький сварочный аппарат. Несколько часов тот выжигал на его теле гжель, хохлому, даже комикс оставил на заднице, а после всех измывательств повесил беднягу на люстре. Голодные подростки подумали, что так пахнет курочка тётушки Харрис, побежали посмотреть, а там такое зрелище. После этого случая, на осколках той семьи, ему удалось создать собственную. Ей было дано имя "Кровавые пиджаки", и его преданные головорезы носили только пиджаки этого цвета, хоть сам Вуд предпочитал одеваться так, как ему хочется. Кен медленно стал подниматься в глазах остальных бандитов, заняв довольно прибыльную нишу ограблений, рэкета, наёмных убийц и проституток. Он любил повторять:
   -Имея свою проститутку в постели нужного советника, ты можешь изменить ход истории, - И Кен был чертовски прав.
   Отец всё ещё пытался поднять связи для наказания убийц Дороти, но у него ничего не выходило. Вместо этого к моему дому подъехали две машины доверху набитые коктейлями Молотова и сумасшедшими ублюдками. Они вели себя даже хуже Атиллы в Риме, так что нашпиговали с обрезов отца и мать, изнасиловали кошку и уехали.
   Так я потерял всех близких мне людей. Теперь у меня не было жилья, да и высовываться из больницы, было сравни подписанию смертного приговора. Семьи, за которые выступали мои родители либо давно сели, либо вели теневой контроль откуда-то сверху.
   Отец говорил:
   -Дважды думай, прежде чем нагрубить старику, если он нечаянно наступил тебе на ногу. Иначе, у тебя будет много времени подумать об этом на небесах.
   Выход из сложившейся ситуации у меня было всего два: либо дождаться в коридоре Кена Вуда и предложить вступить к нему в дело, либо быть застреленным. Я почему-то выбрал первое.
   Во время ночного обхода медсестёр, я услышал за дверью скрип коляски, и тонкий пьяный голос:
   -Эх, крошка, как же ты хороша. Не знал, что у вас в больнице работают такие детки, - он шлепнул одну по попке. - Чувствую себя как в борделе, только тут стерильные киски, - Он расхохотался и шлепнул другую.
   -Ох, мистер Вуд, я так тронута, - Засмущалась медсестра. - Почаще бы заходили.
   -Сучка, - Он откашлялся, - Да не дай бог.
   Я схватил костыли и как можно скорее выполз в коридор. Они почти докатили Кена до палаты, а в дверях стояли два бугая в шляпах-котелках, старающихся припрятать "кольты" в рукавах.
   -Мистер Вуд, - Мои костыли эхом застучали по кафельной кладке, - Мистер Вуд...
   Охранники готовы преподать мне урок, но Кен остановил их:
   -Бетти, - Он повернул голову. - Разверни меня туда, на того вон чухана.
   Она повиновалась, и мы увиделись впервые. Кен был высоким, стройным, но каким-то щуплым и похожим на мопса. На скулах, словно ненужный придаток, висела кожа, а в нём можно было бы разглядеть разве что вычурного престарелого сутенера с итальянского квартала. Его взгляд был цепок и холоден: Это был взгляд настоящего мужчины, который всегда добивается того, чего хочет и ни секунду не раздумывает над собственным решением. А сейчас, он наполнил кишки горящим пойлом, и крикнул:
   -Сочуночек сосунок, преподать тебе урок? Что те нужно от меня, старо знатного хуя?
   - Я хотел бы на вас работать, мистер Вуд.
   -Ах, какой же ты стервец, сразу лезет на конец, - Его лицо перекосила ехидная улыбка. - А зачем ты мне такой, развалившийся, больной?
   -Через месяц я пойду на поправку, и мне будет необходима защита.
   -Защита от чего? От швей? Иль от триппа и прыщей?
   Несмотря на его литературные таланты, я постарался спокойно ответить:
   -Мою семью и девушку убили ДеКавальканте. Я отсюда не выйду живым.
   Он о чем-то задумался, и после незначительной паузы сказал:
   -Бетти, слух, подлей мне ещё виски, потреплю тебя за сиськи, - Он с наскока покорил стакан, и медсестры подвезли его поближе. - А с чего ДеКавальканте, не бене и не матанте (итальянский каламбур) трогать молодого пиздюка, и задиру индюка?
   Я пересказал ему всю историю, сказал, что служил в армии и что играл в американский футбол в колледже, и было заметно, что он немного проникся, но вида не подавал.
   -Сделайте ему палату, чтоб как у меня пината. Батька был его не промах - хоть сынуля вродь не олух. Но запомни ты, сынок, скоро будет те урок. Не переводи на нас все стрелки, не нужны нам бабьи целки, успевшие немного лопнуть, стоит лишь ладошкой шлёпнуть. Нам нужны убийцы, мальчик, не бегущие в чуланчик. Сынок, это война и ты в ней - солдат, будет нам хороший брат. Пока маленький, со сраной жопкой, но уже с изрядной трёпкой. Если ты не сдохнешь раньше дела, мы решим твою проблему. По выписке будет ждать тачка, не ломайся ты как прачка. В неё сел и ты в делах, а не на пышных похоронах. А теперь, пиздуй обратно, как бы не было затратно, за тебя я заплачу, хоть не очень-то хочу, - Кен допил стакан виски, и помедлил. - И, это самое. Спокойной ночи.
   -Спокойной ночи, мистер Вуд, - я немного удивился, что он закончил не в рифму, но поклонился и поковылял к себе в палату.
   До самого утра я не мог уснуть и также не мог представить того, что я буду вовлечен в мафию. Жизнь распорядилась так, и я ничего не мог с этим поделать. Я думал о Дороти, о семье, о том, что моя прошлая жизнь никогда не станет прежней. Но никаких сожалений это у меня не вызывало. Всё человечество разделено на тех людей, которые думают о себе, как о чём-то большем и остальных. Если ты проезжаешь по кварталу детства на тачке без верха, а на соседнем сидении тебя ублажает крошка из группы поддержки "Лэйкерс", то тебе не стоит доказывать, что ты нечто большее, чем остальные. А Пепе, бабушка твоего закадычного приятеля, увидит тебя и за ужином скажет ему, что он просирает свои годы, работая развозчиком молока, и что его жизнь - кусок бычьего дерьма, а Чарли выбился в люди. И она была права.
   ***
   Когда я вышел из больницы, то у ворот, сверкая на солнце как кошачьи яйца в апреле, меня дожидался черный "мерседес". Внутри нельзя было ничего разобрать, кроме яркой сигаретной точки, похожей на точку от прицела. Я уверенно сел на заднее сидение.
   -Пацан, тачка стоит больше чем ты. Здесь нельзя плеваться и оставлять под чехлами козявки, а то был у меня один. Я связал его и вставил в нос рыболовную блесну, после чего тронулся. С тех пор козявок от него не встречал.
   Я боязливо закрыл дверь, и от терпкого сигаретного дыма едва не закружилась голова.
   -Черт возьми, вы когда-нибудь проветриваете машину?
   -Если бы я её проветривал, то давно был бы мёртв.
   Машина тронулась, петляя по кварталам.
   -Как тебя зовут?
   -Называй меня Томми, - с переднего сиденья ко мне протянулась дряблая рука в перстнях, которую я незамедлительно пожал.
   -Томми, куда мы едем?
   -Этого я тебе также не скажу.
   Он включил музыку, и заиграла "Summer Night City".
   -Томми, когда я слышу "Аббу", то мне начинает казаться, будто ты везёшь меня в гей-клуб.
   Он издал смешок, - Мальчик, а какая музыка тебе нравится?
   -Что-то тяжелое, вроде "Iron Maiden", но я бы согласился на "The Doors".
   -Мальчик, в твоей жизни будет ещё много моментов, когда ты будешь ехать на собственной тачке, хрен знает куда, и тогда ты будешь включать то, что тебе нравится. А теперь завали ебало и отвали.
   Так я и сделал.
   Чувство юмора в мафии, как и в жизни, служило защитным механизмом против всякого дерьма, свалившегося на наши головы. Хорошая шутка могла спасти тебя от выстрела в голову, а очень хорошая бы убила заодно с тобой и всех знакомых.
   За тонированным окном "мерса" мелькали дома, деревья, играли дети, паренёк продавал хот-доги, и я понимал, что после этой поездки я не смогу спокойно ходить по улице, жить обычной жизнью, а если и буду выходить из дома, то только сжимая запотевшую рукоять единственной подруги - "Беретты", оттягивающей внутренний карман пиджака. Между смертью и могилой обычного человека, я выбрал риск, женщин и деньги. Выбор есть всегда, но у меня он стал не так велик как у других. Вы спросите, хотел бы я вернуть тот момент своей жизни, когда выбежал, размахивая бейсбольной битой, а не остался в машине и уехал? Я отвечу - никогда. Ведь единственное, что есть у гангстера или преступника, называйте их, как пожелаете, это не богатство. Это честь. И этим мафия более походила на средневековое рыцарство, чем на отмороженных придурков, готовых убить любого встречного. Ну, что поделать, если этот придурок мешает жить? Значит, звёзды встали в линию, и такую же линию в его тупорылой башке проделает летящая пуля.
   Мы свернул в доки, и Томми взял курс на заброшенный ангар. Двери захлопнулись, оставив нас внутри пыльного саркофага, на потолке которого гнили подвешенные лодки. Оставалось только гадать, сколько душ покоилось в цементе, чей холод чувствовался даже под колёсами остановившейся машины. Прозвучал приказ:
   -Выходи.
   Я послушал Томми и выбрался из седана, пропитанного дорогим табаком так же, как пальцы старика смолившего не меньше трех пачек в день. В свете его фар и проломленной кладки были видны маленькие пылинки, да и всё вокруг казалось таким, словно простояло здесь нетронутым лет тридцать, не меньше. Только новёхонькая корабельная будка собрала вокруг себя человек двенадцать. Они были одеты в новенькие красные итальянские костюмы, последней работы слепого мастера Луиджи, который скончался как раз после их изготовки. Все стоящие почёсывали вельветовые локти револьверами, сверкающими ярче, чем яйца кота на апрельском солнце. Среди них был и Кен Вуд.
   -Вот и прибыл наш убийца, гомосек иль кровопийца? А готов ли ты, бойскаут, отправлять людей в нокаут?
   -Да, сэр.
   -Сэрами в Англии будешь пездеть, и то коль сможешь постареть. Усёк?
   Это неприкрытое невежество я чувствовал и во время нашей первой встречи. Не скажу, чтобы мне нравилось такое обращение, но таким он был человеком.
   -Да, Мистер Вуд.
   -Подходи ближе, не стесняйся - прочти молитву и покайся.
   С каждым моим шагом нарастало волнение. Неужели они хотят меня убрать? Или же я стал неугоден ДеКавальканте и они их перекупили? Я подходил всё ближе, пока не увидел трёх здоровых амбалов. Я узнал их. Эти скоты избивали мою Дороти. Их тела кричали от истязаний: кровоподтёки, синяки, у одного вытек глаз, но они хранили молчание. Их рты были заткнуты тряпками, а от липких тел несло бензином. Подле меня сомкнулись гангстеры, и в глазах был виден дьявольский азарт от всего происходящего. Все они вглядывались в мою душу, в поисках чего-то родного, а после переводили взгляд на лицо. Готов поспорить, что оно исказилось от ненависти и неестественной жалости к палачам всей моей жизни, но в такие моменты животная месть всегда берет верх над человеческими чувствами.
   Гангстеры освободили место, и за их спинами показался Вуд:
   -Чарли, видишь; мы притащили их с подвала, и на ногах их покрывала?
   Клянусь, что только сейчас я обратил на это внимание.
   -Сегодня будет маленькая лотерея, хороша моя затея. Мы с парнями чуть не разрыдались, но ты что видишь, что старались. А твоя душещипательная история, не более чем пиздаболия, а человек с такими проблемами мне не особенно нужен, но я вижу - ты контужен, и хотел бы я тебя спросить - Ты веришь в судьбу? В ту неведомую ворожбу, что нас окружает, и от смерти всех спасает?
   -Я католик, и верю в Бога.
   -Чудно! Сегодня он должен тебе помочь, иначе ты отвалишь прочь, - Кен Вуд медленно стал подходить к палачам.
   -Ты видишь трёх ублюдков, что превратили твою жизнь в ад, чему ты собсна не особо рад. Мы вырубили их для того, чтобы они тебе не подыгрывали, - Вуд кашлянул, после чего понял, что его душа поэта не сможет адекватно объяснить всю суть действа, и далее продолжил по обыкновенному. - Твоя задача - убить их таким способом, каким мы их на неё обрекли. А теперь правила: Ты не должен отходить от стола позади тебя. На нём лежит револьвер Смит&Вессон с одной пулей в барабане, рядом с ним моя любимая "Zippo". Это все средства, которые тебя понадобятся, поскольку ноги одного из них погружены в цемент, так что сегодня он будет кормить рыб вне зависимости от твоего выбора. Один из них в бензине, другой чист, а третий в цементе. На всё про всё у тебя одна минута, и она пошла.
   Мысли в голове запутались в бесконечный и бессвязный канат.
   -Пятьдесят семь...пятьдесят шесть.
   Боже, кто из них пропитан бензином? Я почти бросился к ним, но Кен проорал:
   -НАЗАД! Пятьдесят один...пятьдесят.
   Я сорвал со стола зажигалку и краем глаза приметил, что только у одного во рту тряпка была коричневого оттенка, что означало: его поливали бензином. Или это блеф? Выбирать не пришлось.
   -Сорок семь...сорок шесть.
   Раздался маленький взрыв, опалив мне брови и волосы. Палач сдавленно вопил сквозь пылающую тряпку. На нём пылала одежда, а по доку разнеслась вонь горящей плоти. Я почувствовал себя средневековым инквизитором, пускающим на костер последнего грешника Европы. Дьявол улыбнулся и потребовал ещё.
   -Тридцать девять...тридцать восемь - смелее мальчик, смелее, - Спокойно сказал мистер Вуд.
   Я схватил револьвер и возвёл курок. Кто же теперь из этих двоих? Черт, я не знаю. Я хотел произнести молитву, но единственное, что я вспомнил, это был мотив песни "Summer Night City". Я водил мушкой по двум оставшимся, и сам не заметил, как начал напевать про себя: - Саммер найт сити-и-и...Саммер найт сити-и-и.
   -Саммер найти сити-и-и ,- слетело уже вслух.
   -Тридцать...двадцать девять.
   Случилось чудо. Один из них чуть пошевелил ногой. Все стоящие рядом наблюдали за моими действиями, так что это не вызвало никаких подозрений. Не став долго тянуть, я спустил курок. Палач, сидящий мгновенье назад без сознания, всем весом упал на холодный пол, и из дырки в черепе заструился мягкий и невесомый дымок. Револьвер выскользнул из ослабевшей руки, что гудела от отдачи с такой силой, что тряска передалась по всей правой стороне тела. Одно я знал точно: - Дьявол улыбнулся и потребовал последнего.
   -Двадцать шесть, - Кен продолжал отчет, после чего скомандовал. - Откройте ангар!
   Поднатужившись, я схватил за плечи последнего. Какой же он был тяжелый, черт возьми! Мне показалось, что было бы проще привязать к лобку тихоокеанский лайнер и протащить его пару километров, чем сдвинуть этого жирдяя с места. До этого я никогда не таскал людей в триста фунтов (145-150 кг), а цементная глыба на ногах была весомым аргументом в росписи перед собственным бессилием. Поднатужившись ещё сильнее, мне удалость хоть как-то сдвинуть его с места. И, да: я всё также продолжал напевать под нос - Саммер найт сити-и-и. На глазные веки струился липкий пот, а ведь ещё в больнице сказали, - Мистер Шрёденгер, воздержитесь от тяжелых нагрузок. Проклятые медики, ёбаные бандиты, damn shit! Я орал матом на весь ангар, а все остальные шли со мной вровень и подбадривали, но из-за напряжения я нечего не слышал, кроме отсчета Кена Вуда.
   -Девятнадцать...восемнадцать.
   Сам бы попробовал, сукин ты сын! Вокруг всё потемнело. Был лишь я и этот бугай, воняющий одеколоном так, как немытые шеи охранников подпольного казино. Все мышцы были напряжены, и казалось, что ещё секунда, и они с треском оборвутся. Кровь бежала по жилам с такой скоростью, с какой начальник подставной фирмы засовывает обличающие документы себе в рот, во время штурма группой SWAT. С самых ступней прокатилась волна, и уперлась в пылающие руки. Я вздернул со всей силы, и, не сбрасывая напора, продолжал его тащить. В тот момент, когда мистер Вуд сверился с часами и отчеканил, - Тринадцать, - Я без сил грохнулся рядом с амбалом.
   -Давай мальчик, - крикнул из тачки Томми, и завёл на всю катушку "Summer Night City".
   Я задыхался. Я проваливался в бездну и смотрел из батискафа на всё происходящее, не в состоянии собрать себя по частям и сделать победный рывок. И через невыносимый гул отчетливо прозвучала эта долбанная "Абба". От ненависти к восьмидесятым и к этой группе в частности, я стиснул манжеты этого здоровяка до побелевших костей. И почувствовал себя Рокки Бальбоа. Не сломленный, но страшно усталый. Вот, ещё чуть-чуть, и он у края пирса. Разгоряченная грудь сожгла внутри последний глоток речного ветра, и через мгновенье ублюдок летел вниз.
   Мистер Вуд молча, обвёл глазами стрелку на часах, после чего перевел взгляд на летящего. Он грохнулся плашмя, и его искалеченное тело через мгновенье растворилось среди мутных прибрежных вод реки Дэлавер. Как бы она не была красива, её дно всё равно хранит больше тайн, чем закрытые архивы Пентагона. Половина дел заканчивалось так и не успев начаться, среди остовов ржавых машин, что были погребены у причалов. Или же груженные контрабандой катера летели на воздух где-то между Трентоном и Филадельфией. Чуть отдышавшись, я подумал о Дороти. В последний раз также ясно как никогда более. И я сказал про себя, - Детка, теперь ты отомщена.
   -Сам Бог на твоей стороне, Чарли, - Прикуривая сигару, сказал Кен. - Теперь ты один из нас, не латинос, не пидорас. Тебе нужно придумать какую-нибудь кличку, резкую и ловкую как отмычка - Обратив внимание на помои, что украшали сваи любого американского причала, он кинул на меня озорной взгляд. - Ха-ха, как тебе Пескарь? Прямо четко и как встарь!
   Я тактично промолчал.
   Так началась моя карьера преступника. Среди провонявших рыбой доков, и трех убитых людей.
   Кен Вуд говорил:
   -Даже самые банальные вещи ты должен ценить и совершать. На этом построена вся наша жизнь. Если не поцелуешь перед работой подружку, то она приготовит холодную индейку на ужин и заведёт любовника. Если не похвалишь ребёнка за домашнюю работу, он перестанет её делать. Поэтому, совершая убийство, не забудь надеть глушитель, перчатки, собрать гильзы и, конечно же, свалить. Если ты ошибешься в чем-то из этого, то сядешь. А тогда и сын перестанет делать домашнюю работу, а твоя подружка будет путаться с любовником.
   И он был чертовски прав.
   Глава 2. Бордель.
   С того случая прошло несколько лет. За это время я заработал алкоголизм, и стал жесток и циничен, чувствуя, как сердце обрастает темнотой и холодом. Это означало, что меня не так просто сломить. Время от времени мне приходилось выполнять разного рода работёнку, но нигде я не чувствовал себя на месте. Вуда я видел только раз в несколько месяцев, а всё остальное время мне приходилось напиваться и ждать какого-то стоящего дела. А его всё никак не было.
   Я спрошу у вас: что может ассоциироваться со словом "мафия"? Какой бы у вас ни был ассоциативный ряд, он всё равно приведёт вас в место полное денег, разврата и женщин легкого поведения. Таковым местом и был бордель фригидных, до мозга маточных труб, женщин, под названием "Sweet Pussy" (Сладкая киска). Он славился в первую очередь тем, что все женщины, работающие в нём, не могли получить никакого удовольствия от наслаждений, и поэтому, каждый мужчина переступивший порог, сразу же бросал вызов их неполноценности. Управляющую этим заведением звали Венера, и, вопреки здравому смыслу, в её неполных семьдесят лет, она была девственна как матушка природа в заповеднике Австралии. Вы могли её увидеть сидящей в темном закутке зала, с неизменным бокалом дорого шампанского и сигаретой, нанизанной на тонкий и изысканный мундштук из слоновой кости. Она смотрела, чтобы её девочки вели себя на грани приличия, что означало не подвергать опасности элитарность столь необычного борделя.
   На сцене сегодня пахала Падшая Бэтси под неизменную "sam brown - stop", полностью подтверждая кличку своими выходками. Её чулки ломились от купюр, стоило ей прокрутится на шесте и поймать ягодицами брошенную из зала пачку стиснутых банкнот. Это действие вызвало неописуемый восторг и желание повторить трюк у всех присутствующих. Черт возьми, как она это делает? До сих пор не могу понять. В свете десятков огней, зубы Бэтси блестели как алмазы, и сказать, что её не хотел каждый, было бы действительно откровенной ложью, или же росписью в собственной импотенции.
   Дорогой алкоголь, лучшие девочки, здесь было всё такого высокого уровня, что если бы сюда забрёл человек с улицы, то мог бы себе позволить лишь стакан минеральной воды. А после взгляда на одну из здешних красоток, он отправился бы восвояси, рассказывая тут и там, что он был в самом лучшем борделе на всём востоке США. Дубовые столы, отделка всего, что только можно из красного бархата, и свисающие с потолка девицы; всё здесь работало на то, чтобы безвозвратно свести вас с ума. Распутным девицам на ухо шептали не комплименты, а суммы чеков, которые они в свою очередь изымали из их расстегнутых брюк. Верхние этажи и подсобки ломились от блуда и разврата, и поговаривали, что на вечеринках Калигулы в "Сладкой Киске", под масками венецианских борцов с чумой, присутствовали члены мирового правительства.
   Только едва суетливый человек, повернувшийся спиной к барной стойке, чиркнул по кремнию дорогой зажигалки. Он склонился и прикурил "Мальборо", после чего, его губ коснулось кофе и в полумраке блеснули золотые часы. Это был я.
   "Сладкая киска" была под управлением "Кровавых пиджаков", что не исключало череду бывших владельцев. Они довольно долго ждали того момента, когда бы бордель вышел из нашего контроля, и они бы смогли прибрать его в свои цепкие лапы. Туда послали и меня, ведь в месте, где и полно наших людей, случиться ничего серьезного не может, а если и может, то я не смогу это окончательно испортить.
   Сегодня была обычная рабочая ночь. Я ходил и приглядывал за порядком, посматривал на уход Падшей Бэтси, которая даже вынесла мешок для сбора купюр. На радость посетителей, она собирала деньги согнувшись, а ей всё подбрасывали больше и больше, дабы оттянуть момент ухода. Я присел за свободный столик, чтобы допить своё кофе. Ко мне тут же подсела одна молодая особа, которую я здесь ранее никогда не замечал. Она тянула руки к моим брюкам и что-то шептала о жеребцах на её ферме в Кентукки. Язык сам подымался спросить:
   -Крошка, а твоя мама знает, чем ты занимаешься?
   Её это ничуть не смутило: - Да. Это она сейчас ублажает вон того старикана, - Гёрла показала на отвязную маменьку, что зажигала на столе, и мне право стало неловко.
   Пришлось взять её дочурку за ягодицы и отсадить подальше от моих брюк.
   -Понимаешь, я тут работаю, но с удовольствием бы отшлепал тебя где-нибудь наверху, но сегодня я пообещал это другой даме, и она будет от этой идеи не в восторге.
   Она как бы невзначай обронила: - Какой ты зануда! - После чего поправила бретельку лифчика, и безвозвратно упорхнула к очередному клиенту.
   Спустя минут десять я заметил, как к Венере подбежала взъерошенная танцовщица, всем своим видом показывая, что что-то стряслось. Мне не приходилось стоять в стороне, и я был даже рад размять кости о челюсть какого-нибудь зарвавшегося козла, готового попробовать вернуть деньги или же домогающийся до девочки против её воли. Я подошел и кротко наклонился: -Вам нужна моя помощь?
   Венера, отправила танцовщицу восвояси, и поманила к себе пальцами, на которых не было видно кожи от нанизанных на пальчики сапфиров и бриллиантов:
   - В гримёрку Падшей Бэтси ломится сынок какого-то известного политика. Разберись, только без лишнего шума.
   Я поклонился и опрометью понёсся между столов. За неприметной дверью для персонала кипела другая жизнь. За ней туда-сюда сновали женщины с сохнущими ногтями, небрежными укладками, мельтешили осветители. Кипела тяжелая закулисная работа. Ох, если бы вы знали, что все эти женщины, выступающие на сцене без грима просто ужасающи, то точно не стали тратить огромные деньги в попытках заглянуть им под трусики.
   -Блудливая Кобыла, - кричал низенький ведущий, выглядывая из-за сцены. - БЛУДЛИВАЯ КОБЫЛА! Где эта конина блядская? Её выход!
   В самом конце коридора располагалась неприметная гримёрка Падшей Бэтси. В дверь её настойчиво стучал не по годам наглый и довольно настойчивый юнец безусый, непонятно как вообще сюда попавший.
   -БЭТСИ! БЭТСИ! ОТКРОЙ! - Громко проорал он. Люблю пиздец, не дашь - зарежу!
   -Эй, отвали от неё, - я решительно вырос перед ним, и заметил в его детских глазах неописуемый ужас. - Иди смотреть "Никелодеон", и гонять на "Эммануэль", и чтоб я тебя больше никогда не видел.
   Он взъерошил свои кудри и попёр на таран: - Вы, вы, вы ничего не знаете и препятствуете нашей любви!
   Для человека, который в прошлой главе тащил амбала в три сотни футов с бетонными ногами, это показалось немного не так страшно, как хотелось бы тому парню. Через десять секунд, его лоб прошиб двери черного входа, и он смачно вмазался в грязную лужу на стоянке. Я поднял его за плечи, и сказал то, что должен был сказать:
   -Чтобы ухаживать за девушками, у тебя должны быть чистые помыслы и чистые ботинки. Учитывая твои грязные ботинки сорок первого размера, я могу предположить, что твоя родилка не ушла далеко за пятнадцать сантиметров, и что со страху она уменьшилась до трех. Посмотри на мои ботинки, yeah, right. Видишь в них свой пах, болтающийся над землей? Такими должны быть ботинки у мужчины. Если мужчина ухаживает за своей обувью более двух лет с таким тщанием, что все говорят, - Wow! New shoes? То воспитание детей и семейная жизнь дастся ему легче легкого. И главное: Даже когда ты висишь у меня за подмышки, или ты стоишь у пропасти, даже тогда, черт возьми, ты должен помнить о том, что чистые ботинки у мужчины решают больше, чем тысячи комплиментов и цветы.
   Я отпустил его и развернулся к выходу. Через секунду раздался щелчок предохранителя его мелкого пистолета. Машинально развернувшись, я одним движением сломал ему руку и добил ногой развороту. Он тогда орал громче резаной свиньи. Это было настолько громко, что сработали все сигнализации в районе, да что там, я уверен, что в целом штате, ни одна машина не осталась равнодушна к этому ребенку.
   -Ты, ты, - Проорал он, - Тебе конец!
   -Охотно верю, найдешь по айпи, - Я оставил его истекать кровью.
   Черт, до сих пор не могу объяснить, что со мной тогда происходило. Жесткость к детям не была моим обычным спутником, но что-то перечеркнуло моё состояние спокойствия. Венера же сказала " Разберись, только без лишнего шума".
   Когда пошел к дверям, то там меня ждала ревущая толпа, выкрикивающая слова одобрения и только хозяйка заведения осталась стоять в стороне. Я не знал, что ждёт меня дальше, но я был уверен в том, что этот мелкий проступок не принесёт мне особых проблем. В моей голове также раздавался вопрос, - Чарли, зачем ты сделал это? Зачем, вместо того, чтобы выкинуть мелкого засранца, ты с ним так гадко поступил. Ответ крылся в любви.
   Когда умерла Дороти, я долго не мог найти себя и проводил вечера в компании одноразовых женщин, с одинаковыми лицами и одинаковыми пороками. Но среди них я растрачивал себя понапрасну. Когда я впервые увидел Падшую Бэтси, то почувствовал, как в глотку залили целую бутылку виски, и со всей силы толкнули в бездну. Если в этот вечер она выходила на сцену, я не мог ничего с собой поделать; только и делал, что пялился на её прелести, а после работы поджидал её за дверьми борделя и в коротких минутах единения, нам удавалось найти душевные точки соприкосновения. Но вы понимаете, что этих душевных точек не было вовсе. Она жила деньгами, развратом, и танцевала в дыме дорогих сигарет, иногда подползая настолько близко, что можно было уловить тонкий аромат её духов, смешанный с нотками пузыристого "Кристалла". Когда женщина немного выпьет, то её постоянно тянет на развратные беседы и приключения, и она может отдать многое, чтобы рядом оказался тот, кто всё это бы беспрекословно выполнил. Вуд сделал из меня плохого парня, я был ему за это благодарен. Девчонки любят гангстеров и подонков. Они опасны, значит горячи в постели.
   Падшая Бэтси оказалась классной девчонкой. Действительно классной, и без этого богатого внутреннего мира, на котором задрачиваются эти обыкновенные американки. Она подолгу лежала в постели, и, укутавшись в мои руки, Бэтси раз за разом повторяла:
   -Есть много вещей, от которых я могу себя сдержать. Но я всегда теряю голову, когда вижу сильные мужские руки.
   Я шептал ей ночи напролет о том, что когда-нибудь смогу её забрать отсюда, и что у нас будет двое детей, домик с белым частоколом, злая соседская собака, а она просто лежала и улыбалась. В одну из таких ночей, в дверь Бэтси громко постучали.
   -Гражданка США Бэтси Спенсер. Откройте, мы не хотим доставлять вам неприятности.
   Накидывая халат на божественное тело, она боязливо взглянула на меня и подошла к двери:
   -А вы по какому вопросу беспокоите?
   -Ваш дружок, Чарли Рошфор Шрёдингер, недавно избил сына начальника управления по делам внешней разведки, генерала Левински. Вы не могли бы ответить на пару вопросов, касающихся этого дела?
   Когда Бэтси с испугом повернулась, то она застала на постели лишь записку, на которой было написано: Я за тобой вернусь. Когда её мягкие ручки сняли цепочку с двери, я уже спрыгнул с последней ступеньки пожарной лестницы и снял свою тачку с сигнализации. Вскоре, моя машина смешалась с утренним рассветом на пустой автостраде. И я не знал, что будет после первой моей выходки. Это знал один человек.
   ***
   -Ты чем думал, долбоёбина?
   Днём Кен Вуд был необычайно щедр на ругательства, и никто бы не хотел попасться под его горячую руку.
   -Избил пиздюка семьи Левински! Да знаешь, сколько теперь у меня будет из-за тебя проблем?
   -Прошу прощения, Мистер Вуд. Такого больше не повторится.
   -Как это не повторится? - По своему обыкновению, он плеснул в стакан виски и вложил в него полную горсть льда. - А должно повторится! Кто-то же должен был отмудохать этого молокососа, пиздоблядскохуесоса!
   Кен похлопал меня по плечу, и стянул линию жалюзи. Лицо обдало жаркое демократическое солнце, немного смягчив порывы Вуда. Его личный кабинет был обставлен массивными креслами, а огромный дубовый стол весил примерно столько же, сколько маленький слоник. На стенах висели блудливые средневековые картины, и что-то мне подсказывало, что по ним двести лет ведет поиски Лувр. Для важности, у Вуда была собственная печать, которую он ставил куда попало, иногда даже по пять раз на документ, и она занимала на столе самое почетное место. Сам хозяин кабинета стоял в безупречном белом костюме и золотой цепочкой на шее, а на его лице была солнечная полоса, освящая его небритую щетину и мелкие шрамы.
   -Я подал кандидатуру в губернаторы. Если всё выгорит, то у меня получится лучше прикрывать все теневые дела, и семья "Кровавых пиджаков" сможет подняться надо всеми в этом округе, - Вуд отпустил из руки жалюзи, и отошел от окна. - А пока, я отсылаю тебя в тихий Вайнвуд. Там-то эти федералы тебя точно не найдут, да и не подпортят мне репутацию. Кстати, - Вуд разлегся в своем кожаном кресле. - Это правда насчет тебя и Падшей Бэтси?
   Мне было неприятно трогать эту тему, тем более, когда её спрашивал такой распутный хрен как он. Я кивнул.
   -Она подала заявку на покупку домика почти на границе с Мексикой и уже на полпути туда.
   Это было для меня шоком. Неужели и правда она захотела уйти и начать всё сначала? Но ведь я не могу даже пошевелить пальцем, чтобы удрать куда-то из этого кабинета без уведомления начальства, а сам я, скорее всего, был объявлен в розыск. Я сказал Вуду, что не имею к этому никакого отношения.
   -А ты знаешь, как это скажется на делах борделя, если она приносила одной булкой за ночь больше доходов, чем пятилетняя зарплата учительницы и сантехника? Черт возьми, ты настоящая заноза в заднице!
   Вдруг, настроение его переменилось.
   -Слушай, я за ней ухаживал года два, а она всё отшивала и отшивала. Вот уж фригидная девка! А как говорят, ты таки смог доставить ей удовольствие. Как у тебя это получилось? Черт возьми, может мазь какая-нибудь, таблетки?
   Я пожал плечами, - У меня в детстве была кошка.
   Глаза Вуда вылезли из орбит, и лицо исказилось в неописуемом удивлении, которое было ему несвойственно. Он выпроводил меня из кабинета, но даже за дверью я слышал, как он поднял трубку и заорал: - Кошку мне, срочно. Серую, белую, черную, мне по хрену, главное чтобы ссала в наполнитель. Всё, да, отбой.
  
   Глава 3. Первое дело.
   Вайнвуд не был таким уж безоблачным и тихим, как можно предположить. Я знакомился с новыми людьми, присутствовал на каких-то мелких встречах, и мне не давали нечего серьезного. Меня поселили в гостинице "Вингэйт", в таком красивом номере, что поначалу я чувствовал себя долбанным английским аристократом века этак девятнадцатого. Хозяин гостиницы был одним из наших, и мне оказали там должное почтение. Они никогда не выставляли счет за выпивку, обеды, проживание, стирку и гору всего остального, что могло бы привести ваш кошелек в состояние ужаса. Я сменил вычурные наряды "Сладкой киски", на майку и бейсболку, а лакированные туфли ушли в далекое прошлое, уступая по практичности серым кроссовкам. Вскоре я взял напрокат потрёпанный "Доджик" и, когда не мог уснуть, я брал бутылку "Джека Дэниэлса", и выезжал по Алмонд-Роуд к Парвин Стэйт Парку, включая на магнитоле "Jumpin' Jack Flash" и блуждая до самого рассвета в мыслях о Бэтси.
   В одну из таких ночей, я лежал на переднем сидении и поставил бутылку виски на стационарный телефон.
   -Вот, ещё одна ночь вдали от Бэтси. Сначала Дороти, теперь она...я очень плохо влияю на женщин. Почему вечно так - стоит немного сблизиться, и жизнь начинает меня отдалять? Хм, пару бутылок назад я бы об этом точно не подумал.
   Зазвонил телефон. Я на мгновенье потерял равновесие, и бутылка виски соскользнула под сидение, расплескав почти всё содержимое. Справившись с нервозностью, я прислонил трубку к уху.
   -Пескарь, на наш ресторан напали, где ты черт возьми? - сквозь шипение я узнал голос Томми.
   -Что? Как? Кто напал?
   -Не время объяснять, у тебя есть ствол?
   Я дотянулся до бардачка, и махом снял с предохранителя "Beretta М92 FS".
   -Да, куда приезжать?
   -В Larry's II, через десять минут.
   Педаль газа вросла в пол. Из открытого окна повеяло жженой резиной, и мой "Доджик" Чака Норриса сорвался с цепи. В тот момент я задавал себе один вопрос, - какай хрен посмел напасть на наш ресторан? Никто бы так открыто не пошел против Кена Вуда, тем более устроив резню в месте под его протекцией. Кто бы то ни был, но ему осталось жить не так долго, как он рассчитывает.
   Это было моё первое серьёзное дело, и если бы я оплошал, то однозначно подписал себе смертный приговор. Провалить первое дело равнялось казни в лице всей остальной банды. Это было что-то вроде собеседования на работу. Выполнишь хорошо - к тебе будут относиться лояльно. Выполнишь плохо, и придется долго доказывать собственную состоятельность. Множество не могло доказывать этого до самой седины, работая на стоянках и платных паркингах, в ожидании звонка с какой-нибудь просьбой от бандитов.
   "Беретта" оттянула карман брюк, и в мою голову пришла мысль о том, что кроме палачей моей девушки, я никогда никого не убивал. Да и тех я убил, чтобы заслужить преданность "Кровавых пиджаков", но не из-за мести. Возможно, я размяк за пару лет пьянства, да и последний, который встал на моём пути был простым ребенком. Теперь же я был на дороге убийства обычных парней. Таких же как я, но из другой банды. На войне над каской свистят пули, в ушах стоит грохот взрывов, а бравые парни возле тебя дохнут один за другим. Те славные парни, которых ты знал, с которыми ты прошёл учебку, и вместе с ними ты ненавидел пидора офицера. Они погибали за войну начатую стариками. В мафии было то же самое. Только война могла закончиться и, дай Бог, то ты сможешь выйти из поезда к любящей жене и повзрослевшим детям. Из мафии был один выход - в деревянном макинтоше. Если пробыл слишком долго, ты знал много о семье и мог сдать информацию федералам. Если слишком мало, то тебя могли переманить в другую семью, а переход под другие знамёна было последним, что ты мог сделать, прежде чем на твою шею набросят струну.
   Я ехал и спрашивал себя: в состоянии ли я убить члена другой группировки? Этот вопрос отдавался в черепной коробке на каждом повороте, с каждым отлетевшим колпаком от колёс, с каждой выжженной каплей бензина, так напоминавшей собственную кровь, пульсирующую в вене на холодном как сталь виске. Вы спросите, боялся ли я смерти? Наверно, как и любой человек. Но в этот момент она, как и всё в моей жизни, отошла на второй план. Каждый человек хочет быть частью общества и ищет единомышленников. Будь то вступление в парламент, или какой-нибудь клуб любителей почтовых марок. Судьба привела меня в ряды людей, главным интересом которых был заработок денег. Нет, не тех толстых и отвратительных семьянинов в очках на роговой оправе, а к настоящим мужчинам, каким я хотел стать всю свою жизнь. И полное осознание этого пришло ко мне, когда мой "Додж" остановился у поворота на IV Main Rd, и возвёл курок.
   Нападение прошло быстро. Верхние этажи испускали копоть, и это зрелище собрало целую толпу зевак. Они, в чем мать родила, среди ночи выбежали на улицу, и все завороженные, смотрели на окна, что изрыгали клубы черного дыма. В долю секунды я сообразил, что фараоны прибудут минут через десять, а пожарные и того раньше. Возле двери стоял пожилой Томми, стиснувший в руках семизарядный Desert Eagle, и рядом с ним были два каких-то латиноса в клетчатых рубашках. Они сжали в руках огромные кресты и молились святой деве Марии. Я подбежал к ним: - Это что за день святого Патрика?
   -Ты как раз вовремя, - Крикнул Томми, прижав меня ладонью к стене. На первом этаже сидит один с Томми-ганом...черт возьми, ты пьян?
   -Не имеет значения, весь алкоголь итак выветрился по дороге сюда. Что ты сказал, Томми-Ган? На дворе же не тридцатые годы!
   -Заткнись и слушай. Это не обычные ребята. Я не знаю вообще кто это, и какого хрена им тут надо. Они не похожи не на одну семью, с которой мы встречались, - Он придал этим словам огромную важность, и в глазах старого гангстера промелькнул страх. Чуть отдышавшись, он продолжил, - Второй этаж объят огнём, но нам необходимо прорваться на третий. Эти засранцы делают там отбивную из хозяина этой лачуги. Он парень не промах, но долго не продержится, а как прибудут копы, то они его пристрелят.
   Я в недоумении спросил, - А откуда ты все это знаешь?
   -Shut up, - Томми завёлся. Нет времени на разговоры, бери пушку и пошёл.
   -Подожди, может толпу разгоним?
   Старик ничего не ответил, но мексиканец выпустил очередь "Узи" в воздух. Все разбежались, но одна женщина начала кричать как резанная, - Спасите моего котёнка! Он там, наверху!
   -Томми, она совсем ёбнулась?
   -Пескарь, я тебе всё сказал - действуй!
   Томми подал знак двоим латиносам, и первый из них впрыгнул в разбитую витрину. За ней валялись перевернутые столы, осколков устилали пол, а деревянная обивка стены испускала удушающий дым. Бледные трупы франтов и богатых женщин, с безжизненными колье свисающими у бледных плеч впились огненной кочергой в мою память. Из бочонка за стойкой капало дорогое итальянское вино, словно кровь, вытекающая из груди одной из угасающих барышень.
   -Jesus Christ, - Сказал первый вошедший парень и перекрестился.
   Из-за барной стойки вырос огромный мужчина с сигарой. Он был при шляпе, с золотыми запонками и не успевшим остыть Томми-Ганом. Мой компаньон успел только поднять "Узи", и тот гангстер прошил его очередью. Я так опешил, что отпрыгнул за массивный столик, на котором лежал чей-то труп, обутый в зеркальные лакированные ботинки, в отражении которых я видел ухмылку того подонка.
   -Хм, у этого мужика лакированные ботинки, и всё-таки он мертв, - подумал я тогда, вспоминая, что сказал сынку отмудоханного на стоянке.
   Тишину пронзил оглушительный выстрел. Башню того ублюдка разнесло на мелкие кусочки, и среди дыма и вони показалась дряхлая рука Томми с "Desert Eagle". Из его дула выходил тонкий дымок, словно он испускал душу убитого.
   -Пескарь, что за хуйня? Почему ты его не завалил, - Грозно закричал Том.
   -Не ожидал такого поворота событий, - Он помог мне встать.
   -Из-за тебя пацана завалили, а ты про события, - Томми взглянул на того, кто минуту назад молился деве Марии. А, ладно, хуй с ним, всё равно латинос.
   Его компаньон впрыгнул в окно, и закричал, - Se ruega por la muerte. (они будут молиться о смерти)
   -Пескарь, че он там пизданул? - спросил старик, осматривая дыру в пустой голове гангстера.
   -Чё-то про смерть кажись.
   - Слыш, ты, маугли, - Томми показал на лестницу латиносу. - Боно лестница си-си.
   Тот кивнул и побежал, а мы, стараясь не прижиматься к стенам, медленно следовали за ним. На втором этаже всё пылало. Стены, мебель, бильярдная, от невыносимой вони кружилась голова, а кишки тянуло выплеснуть наружу вчерашние гамбургеры. В дымном полумраке мы то и дело цеплялись ногами за что-то мягкое и тлеющее. Как я позже понял, это были обугленные тела посетителей. Если бы тогда мне об этом сказали, я бы выбежал оттуда и ни капли не пожалел.
   В конце коридора располагалась мрачная лестница, ведущая прямо в святую святых любого ресторана: в кабинет директора. После того, что нам пришлось перенести, всё остальное могло показаться легкой прогулкой, но это было не так.
   Возле двери замыкающей коридор нас дожидался латинос. На его лице отражались отблески тусклого света из приоткрытой дверцы. Он прислонил палец к губам, и подозвал нас поближе. В щель мы увидели троих мужчин, одетых в свитера и спортивные куртки, а также директора, подвешенного ногами на собственном безвкусном галстуке. Он извивался как ящерица в предсмертной агонии, и очень сожалел о том, что люди не могут сбросить часть собственного тела. Я снял "Беретту" с предохранителя и начал отсчет по пальцам.
   Три.
   Два.
   На улице завопили надвигающиеся сирены. Бандиты напряглись и начали трепаться на непонятном языке:
   -Sergey, pora otsyuda svalivat'!
   -Pochemy?
   -Mentovoz priehal!
   -Boris, nam neobhodimy svedeniya.
   -Konchay ego, on nam ne nuzhen.
   В полумраке сверкнуло лезвие охотничьего ножа.
   Я загнул последний палец. Вышиб с ноги шаткую дверь и ворвался внутрь, возведя пистолет на уровень глаз. Первый выстрел, второй, БАМ, БАМ. Я был оглушен, но военная подготовка не прошла даром. Только бандит с ножом стоял недвижимый, до глубины пораженный тем, что я оставил его в живых.
   -DROP YOU'RE WEAPONS, AND PUT YOUR HANDS UP, CRIMAINAL SCUMS! - из рупора орал шеф полиции, Джим Краучек.
   Он редкостной и неподкупной сволочью; человек старых правил, не признающий никаких беспорядков в его, как он выражался, "Законопослушном и сладеньком Вайнвуде".
   Томми не растерялся, и выбил из рук оставшегося нож:
   -Отвечай скотина, из какой ты банды?
   -I speak English very bad...London is a Capital of Great Britain...Good, Good, ХЭНДЭ ХОХ!
   Я хотел развязать ему язык ударом в грудь, но добился лишь того, что он повалился на пол.
   - Томми, что за херню он порит?
   -То ли Лондон, то ли чё. Говори по-американски, я ваш уёбищный английский акцент не понимаю.
   -Ja iz Rossiyi matushki, matreshka, balalaika, do svidanya nash laskoviy mishka, - Не разглядев в наших лицах и каплю понимания, он пустился за последний аргумент, - RUSSIAN VODKA!
   Мы заметно оживились.
   Томми удивился так, будто эти гангстеры приехали на санях через Аляску: - Водка? Ты че, из России mother fucker?
   -Yes, yes, a-be-he-es.
   - У меня бабушка из России, - невзначай обронил я.
   -Знаю я этих русских. Он может быть твоим кровным врагом, а через двадцать минут вы будете пьяные внулину петь, Hoy maros, maros, ne moros' minya. Теперь снимай хозяина с петли...подожди, - Он с ужасом оглянул висящего. Я думал, что он висит головой вниз.
   О черт! Его ноги более походили на голову, и наоборот.
   -Кажется, его повесили минуты две назад, - Томми чикнул ножом по галстуку.
   Тушка макаронника упала навзничь.
   -Проверь пульс, уааа, watt a hell , - Он же дотронулся указательным пальцем до шеи. - Кабан не дышит. Пескарь, делай ему искусственное дыхание!
   -Я не позволю его дочери приближаться к моим регалиям, а ты про засос этому вонючему ублюдку. Fuck you, Томми!
   Нервозности добавляли незатихающие сирены и отряд копов, с улицы зачитывающих права.
   -Какая нахуй разница, тогда поставят другого начальника, из другой семьи, и придется его по новой ублажать. Пошёл быстро.
   Я нагнулся над его жирным лицом и понял, что ни за что в жизни этого не сделаю. В дверях всё ещё стоял латинос...
   -Oye chico, te darИ cien dСlares, si lo hace la respiraciСn artificial campesinos. (Эй пацан, я дам тебе сто баксов, если ты сделаешь этому мужику искусственное дыхание)
   -Yo no soy un marica! (Я не педик!)
   -y por doscientos? (А за двести?)
   Он пожал плечами, - Durante doscientos y te presentarИ a Salma Hayek, y ademАs de enseЯar a Los Lobos tocar la guitarra! - (За двести я тебя с Сальмой Хайек познакомлю, и вдобавок научу играть Лос Лобос на гитаре)
   Парень подбежал и начал делать жахать того в дёсны, усердно долбя по сердцу. Русский хотел подняться, но Томми рукояткой "Пустынного Орла" отбил у него всё желание.
   -Пескарь, ты ронял мыло в испанской тюрьме?
   -Нет.
   -А откуда знаешь этот сплетнявый язык?
   -Я же учился в колледже, Томми.
   -Я в колледже с бабами спал, а ты испанский учил.
   После мощного удара латиноса, хозяин тяжело вздохнул.
   Я ухмыльнулся, - MИxico el beso puede despertar hasta los muertos! - (Мексиканский поцелуй может разбудить даже покойника)
   Увидев у латиноса за поясом мачете, размером с туловище койота, я сделал вид, будто откашлялся, а после чего спросил:
   -NoCuАl es tu nombre? - (Как тебя зовут?)
   -Carlos, y no intenta agregar CastaЯeda. Ahora estamos en casa creo que si usted ha nombrado a Carlos, eres un maricСn o un chamАn! Jaja! - (Карлос, и не вздумай добавлять Кастанеда. У нас теперь на родине считают, что если тебя назвали Карлос, то ты либо педик, либо шаман, ха-ха).
   -Encantado de conocerte, soy Charlie Pescara! - (Приятно познакомится, меня Чарли Пескарь.)
   Раздраженный Томми, одной ногой стоял уже на крыше: - Может, прекратите лобызаться на этой помеси французского с нижегородским? Давайте уже сваливать отсюда.
   - Ejecutar!!! - ( Бежим!!!), - закричал я, и рванул в его сторону. Карлос подошёл к каждому из бандитов и сделал контрольные выстрелы. Оставшийся без зубов русский свисал с мощного плеча старика Томми, и находился в глубокой отключке. Скорее всего, он грезился красной площадью, на которой медведи танцевали балет и играли на балалайках, в то время как мы бежали сломя голову по крышам. Через пару крыш стоял мой "Додж". Мы были почти на месте, пробегая через сетки спутниковых тарелок и антенн. Над городом поднималась заря. Алая и холодная как наша кровь, донельзя пропитанная адреналином. Только когда я начал уставать, я почувствовал, что на улице чуть больше пятидесяти по Фаренгейту (градусов 14-15, не помню точно). На срезе крыш мы спрыгнули в помойку, и выбравшись из вонючих пакетов мы очутились рядом с машиной.
   -Твоя ласточка?
   -Да! - я отключил сигналку, и отворил багажник.
   В него был прошен русский, после чего мы смогли нормально усесться и Томми сразу дернул за обогреватель.
   ои старые кости уже ломятся от холода. Люди в шестьдесят семь лет должны отдыхать, а я с вами по крышам бегаю.
   -А на вид тебе не дашь больше шестидесяти.
   Он был статен, суров, и казалось, что сама старость обошла стороной такого закаленного человека как Томми.
   -Я, как Черчилль - много пью, курю, и не подыхаю.
   Мы тронулись, наслаждаясь затихающими сиренами вдали.
   -Чарли, это тебе, - Томми спохватился, и извлек из пиджака конверт. - Если хочешь, поделись с этим хреном, но не советую, - я ему уже заплатил.
   Я открыл конверт. Там было где-то двадцать тысяч баксов, и я отдал треть Карлосу: чуть больше, чем за его горячий мексиканский поцелуй. Я решил не выглядеть в его глазах жадным, или же просто опасался его мачете.
   Мы сдали русского в подвал Карлоса, и с чувством выполненного долга я довёз Томми до дома.
   -Извини, Чарли, - сказал он напоследок.
   -За что извини?
   -За то, что мы, старые, так часто решаем судьбы молодых.
   И он хлопнул дверью, оставив меня в слепом неведении. Я доехал до отеля, и плюхнулся без сил на кровать. Если бы знал что будет на следующий день, то я бы был уже далеко.
   Глава 4. Предательство.
   Днём над Вайнвудом ходили тучи. Ни свет, ни заря пацан принёс из химчистки мой выходной костюм. Застигнув последнюю пуговицу на пиджаке, я почувствовал себя абсолютно спокойно. Когда начинается дождь, то чувствуешь умиротворение, способное смыть все твои грехи. На моей тумбочке нашла своё пристанище промасленная и полуразобранная "Беретта", что лежала на бумаге, как разделанная форель на столе шеф повара.
   Я подолгу просиживал в кожаном кресле в ожидании телефонного звонка, смотря через темные очки на всеобщее уныние. Шоссе и дождь. Вода тонко струилась по дорожной колее, а счастливые дети пускали по ней кораблики. Я ждал звонка, но никто не звонил. Тягучее ощущение неведения нарастало с каждой секундой, и чтобы как-то развеяться, я побрёл на первый этаж, к ресторанчику. Пропустив пару двойных виски можно снять легкое напряжение, а поговорив о какой-нибудь обыкновенной фигне можно было понизить напряжение Дамбы Гувера, до какой-нибудь розетки.
   За стойкой стоял обыкновенный бармен, с проплешиной на голове размером с бильярдный шар. Я поприветствовал его, на что он откликнулся: - Чарли, тебе как всегда?
   -Да, - Я удобнее уселся, а он отвернулся за бутылкой, - Хреновая погодка нынче, - он налил виски и набросил льда, - Какие новости?
   Я пригубил лучший виски со всего западного побережья и почувствовал, как в затухающий мотор долили свежего масла.
   Барни спросил: - Читал утреннюю газету?
   -Как-то не добрался. А что там?
   - О, ты не поверишь, - бармен оглянулся по сторонам, - В ресторанчике у "Ларри" случился настоящий погром. Четыре парня под самый рассвет ворвались и перебили дюжину посетителей. Слава богу, директора откачали. Всех нападающих нашли мертвыми, и информация о них не разглашается, но я думаю, до такого могли додуматься только эти эмигранты.
   Я старался делать вид, будто ни в чем не сведущ: - Какие такие эмигранты?
   -Русские, кто же ещё, - он сменил тон на шепот, - Они давно уже в Нью-Йорке. Подмяли там под себя всё, что только можно. Естественно, с Брайтон Бич не особо много срубишь. Вот они и погнали в Джерси. Скверные ребята. Сколотили огромную банду и делают русский криминал в условиях американской действительности.
   Приток эмигрантов из России пришелся на 1975 по 1980 года, благодаря поправке Джексона-Вэника, который разрешил иммигрантам-евреям из СССР получить в США статус беженца. Но, естественно, не одними евреями сыта земля русская. Более половины из них подделали документы, и поток криминала хлынул на неизученную территорию, изобретая изощренные способы мошенничества и сметая всяких макаронников и латиносов со своего пути. Русскому человеку как всегда было плевать на все приличия относительно американской мафии, тем более у них были свои авторитеты. И в короткий срок они организовали такую систему, что по наши дни к ним в руки текут огромные капиталы, а их родина живет и здравствует, довольствуясь демократией и казнокрадством.
   Русские начинали по маленькому - грабежи, воровство, взломы. После этого перемахнулись на махинации с топливом, наркотики, отмывание денег, и, конечно же, посадили всех на очко быстрее, чем вы скажете слово "очко". В плане наркобизнеса они сотрудничали с Козой-Нострой, а некоторых в 1993 году осудили, но это была лишь верхушка айсберга, которую скинули русские на отвлечение внимания. И в то же время один из бандитов Коза-Ностры дал поражающе точную оценку русской мафии:
   "Они crazy. Мы, итальянцы, если требуется, тебя убьем. Русские - убьют всю твою семью..."
   Ладно, вернёмся к рассказу.
   -Барни, как-то бредово звучит.
   -Вот и я о том же. Но парней у них прилично, только одни дикари. Никакого авторитета для них не существует, они лишь подчиняются приказам пары собственных.
   Мне стало по-настоящему любопытно, - А что это за "авторитеты"?
   -Где-то неподалёку обосновался Иван Молотов под кличкой "Молот": он промышляет оружием и его парни вооружены круче спецназа. Поднялся на наркотиках, а это значит - у него огромные финансы и почти неограниченные возможности.
   -Ещё есть кто-нибудь?
   -Сергей Краснов, под кличкой "Красавчик". Этот же вор старой закалки. Таких волков мало где встретишь. Всё его тело покрыто шрамами и наколками с церквями, а сам здоровый как буйвол. Не хотел бы я с ним встретиться.
   -Черт, что им понадобилось в такой дыре как Вайнвуд?
   -Оно и дураку понятно: Через этот город проходит отмывание денег всех уважающих себя бандитов. Также, наркотраффик проходит в некоей близости от сюда, так что, будь уверен - неспроста, - Барни со страхом перевёл взгляд на двери ресторана, - Эй, смотри, только на поворачивайся.
   Я краем глаза заметил двух явно что-то замышляющих мужчин. С их кожаных плащей и шляп стекали капли дождя, а по суровым лицам можно было понять, что они сюда не кофе пить пришли.
   -Чарли, спокойно встань, - Сделано. И идём к черному входу, - Я поступил так, как он мне велел.
   В ресторане было довольно людно, и они начали цепляться глазами за присутствующих. В складках плаща сверкнула полированная ручка "Винчестера", и сомнений не осталось - они пришли за мной. Животный страх подчинил моё тело, и я понял - моей спокойной жизни навсегда пришел конец. Я буду засыпать с мыслями о том, что могу не проснуться; буду кушать бифштекс, ожидая выстрела в спину, и буду поливать газон возле дома, пока меня не убьют два макаронника с обрезами.
   Стараясь не привлекать внимание, я медленно поднялся со стула и проследовал за Барни, как тут один из них с криком, - Это он! - запрыгнул на стол и выстрелил дробью в мою сторону. Стакан с виски разлетелся на куски, а левая рука стала ломтём оторванного мяса.
   Люди закричали, в едином порыве принявшись хвататься за голову и убегать. Под шумок мы смогли выбежать на кухню.
   У меня темнело в глазах.
   Наступал болевой шок.
   Я не мог связать и двух мыслей.
   И слышал в перепонках лишь оглушающий гул.
   Биение сердца.
   Среди всего ужаса, я слышал одно - Бежать! На ходу перезаряжаясь, те двое гангстеров преследовали нас, снося всё на своем пути.
   Задыхаясь, я закричал: - Где выход?
   -Мы почти у него, - поглядывая назад, со страхом заорал Барни.
   Охх, черт возьми! Бесконечные белые коридоры с разделанными тушами свиней и мужчин в шляпах поварят, стоящих за чанами с оливковым маслом. Барни на ходу схватил нож, и за спиной послышался выстрел. Нас осыпало побелкой, а поварёнок, стоящий позади бездыханный спустился по стене, обдав кровью болванки для теста.
   Я нечего не слышал и не видел. Я просто бежал. Да что мне оставалось - бежать, задыхаться, обливаться с ног до головы липким потом, и стараться не сдохнуть от потери крови.
   Ещё выстрел. Ещё и ещё. Черт, весь кухонный коридор был в оружейном дыму и моей крови, вытекающей между зажатых пальцев из раны. Казалось, что ещё секунда и если меня не убьют, то вся моя кровь вытечет и я потеряю сознание.
   -Сюда! - Крикнул Барни, отпирая неприметную дверь. Я был совсем рядом со спасительным тусклым светом, но голова меня не послушалась, и я всем телом рухнул у выхода. Сзади всё слышались выстрелы, щелчки перезарядки.
   БАМ-БАМ-БАМ - я уже умер? Скорее всего. Я видел голую Дороти, которая манила к себе. Видел своих родителей и её родителей. И на мгновенье, там, где-то среди небес, я разглядел божественные сандалии.
   Из мира грёз, меня выхватила чья-то рука, схватив за воротник и потащив на улицу. Я не мог даже открыть рот, не то что сопротивляться. Меня протащили мимо Барни, ползущего по мокрой грязи с переломанными ногами. Я почему-то подумал о том, что до меня добрались люди того пацана, на чьем месте был я сейчас. Мужчина в коричневых ботинках подошел к Барни и прижал дуло к его голове.
   БАМ!
   Я зажмурился, а когда открыл глаза, то увидел мозги, струящиеся по дождевой воде. Меня приподняли и закинули в холодный багажник заведённой машины.
   -Давай его поближе к лопатам, - сказал один из нападавших. - На них ещё не засохли ошмётки могильной земли.
   Надо мной закрылся багажник. Как мне показалось, в последний раз. (И на половине рассказа умрет главный герой. Что за вздор!).
   Разорванное плечо ныло удушающей болью, и каждая минута длилась за пять, а каждые пять за целый час. Лишь красная лампочка, от которой невозможно было отвести взгляд, помогала мне как-то сконцентрироваться.
   Неужели они всё-таки русские? Не может быть. Говорят на нашенском языке, да и не их стиль. Они любят расправляться быстро и показательно, но не сохранять кого-то в живых. Вдруг, в машине включилось радио.
   -У нас в гостях шеф полиции Вайнвудского округа - Джим Краучек. Джим, как вы прокомментируете последние события?
   В приёмнике раздался жесткий голос, олицетворяющий всё американское правосудие в одном лице:
   -Прежде всего, хочу сказать, что виновные будут жестко наказаны. Я работаю в полиции уже двадцать восемь лет, но никогда не сталкивался с такими наглыми бандитами, как эти! С такими преступниками нужно справляться их же методами, как бы это не противоречило конституции! Вчера, в районе шести часов утра, банда напала на ресторан Larry's II, в тот момент, когда там было мало посетителей - там оставался только директор и пара менеджеров. Они перебили их всех как собак. А что самое страшное - на верхнем этаже мы нашли маленького котёнка, который, по словам очевидцев, убил всех нападавших!
   -То есть, как это так? Неужели это не звучит как абсурд?
   -Разве вы склонны этому сомневаться? Не сами же они друг друга перестреляли!
   -А что вы можете сказать по поводу сегодняшнего нападения на гостиницу?
   -Это тщательно спланированная операция! Поиски преступников уже ведутся, а на верхнем этаже постояльца, который не был официально зарегистрирован, нашли "Беретту", из которой были произведены выстрелы в ресторане.
   -Но вы же только что сказали, что это сделал котёнок, разве нет?
   -Всё...заседание окончено. Прошу всех удалится, у полиции много работы.
   Damn shit! Я влип гораздо крупнее, чем можно было бы предположить на первый взгляд. Кто навёл их на мою комнату? Неужели за мною всё время велась слежка? Проклятье.
   Когда ты чувствуешь, что находишься на грани смерти, вся твоя вера и силы направлены на выживание. Но от осознания собственное беспомощности перед тупиковой ситуацией, будь то смертный приговор или диагноз, тебе не становится легче - нет, напротив, ты попадаешь в сумасбродное состояние, и выходом из такого состояния будет только одно. Понимание того, что это когда-нибудь кончится. И когда ты смиряешься с этим, то приходит свет, и ты отдаешься ему без остатка, уповая на то, что линия жизни на руке не столь коротка, как этого хотели бы сделать те гангстеры, что везли ему черт знает куда. Когда боль достигла апогея, в щелку багажника пробрался свежий воздух.
   Меня везли на заброшенные фермы. Это было единственное место за городом, где по-тихому избавлялись от неугодных людей. Во времена сухого закона вы не могли проехать и пары миль по сельской дороге, не услышав выстрелов, а на каждые миль тридцать всегда попадалось пыльное тело какого-нибудь незадачливого спекулянта с бутылкой канадского виски в заднице. Найти такое виски было большой удачей, и водители особо не брезговали подобным находкам. Так велись дела наших отцов, так велись они и сейчас. Место алкоголя заняли наркотики, а на придорожных бензоколонках всегда можно встретить пару предприимчивых нигеров, планомерно подсаживая всю округу на бодяженный кокаин.
   Машину затрясло на кочках, и вскоре она плюхнулась в лужу на низине и остановилась. Вслед за этим, моё небо вида дорогой обшивки открылось, и в темноте меня кто-то потянул на себя. На моей голове затянули мешок, после чего потащили за воротник по дороге. В подошвы затекала сельская грязь, но это было последним, что меня сейчас заботило. Прострелянная рука от каждого движения приводила всё тело в оцепенение от боли, и когда она становилась особенно невыносимой, я терял на мгновенье сознание, но едва отступив, я возвращался в него снова, чтобы через мгновенье его потерять.
   Дождь вроде бы закончился, но где-то вдали отдавались гулкие раскаты грома, а в прорезь мешка пробирались грозовые вспышки. Ботинки почувствовали, что грязь сменилась на прохладный бетон, и стало не так противно. Даже перед лицом неминуемой смерти мы печёмся о том, воняют ли у нас ноги или же помыли ли мы голову. Но облегчение длилось недолго; - меня спустили по лестнице. Каждым дюймом своей орущей от боли руки я прочувствовал эти долбанные ступеньки, а о приземлении возвестил знакомый голос:
   -Так, так, так, кто это тут у нас. Здоровенный пидорас!
   ***
   Надо мной стоял Кен Вуд. На ферме, в богом забытой глуши, на Вуде всё также был серый костюм прямиком из Италии, а в выглаженном кармане торчал носовой платок. Он опирался на трость, но и не забудем о стакане виски, что сжимала его жилистая рука. Мне захотелось промочить горло. Как и в доках, его окружали цепные псы в красных костюмах. Они скрывали лица за карнавальными масками, но даже маски не могли заглушить ярость, что разила сквозь прорези глаз.
   За спиной компании сидел Карлос, который после привода сюда явно потерял дюжину зубов и недосчитался пары рёбер. Компанию ему составлял "язык" - наш схваченный русский. Он напоминал робота без батарейки: замутненный взгляд в одну точку и запёкшаяся кровь, тянущаяся до кадыка, вызывали недвусмысленные подозрения в том, что - либо он заслуживает "Оскар" за актерскую игру, либо он сдох.
   -Какого хрена, Чарли? - Взревел Мистер Вуд. - Скажи мне, какого черта вы пизданули мой ресторан? МОЙ РЕСТОРАН! И где Томми? Черт бы его побрал! Этот латинос сказал, что он был с вами, а чтобы понять этого ацтека нам пришлось ехать в город за словарём. Блядская тарабарщина! Бар-бар-бар, бар-бар-бар, не испанский, а мудланский. Кепаса-кепаса.
   - Томми был вчера с нами, - Моё горло сковало удушье, и казалось, что я вырываю с плотью слова из своего пересохшего рта. - Он позвонил мне рано утром, чтобы мы помогли отбить ресторан от русских.
   После этих слов, Кен заметно засуетился, но его взволновали отнюдь не мои слова. Почесав подбородок, он попытался скрыть наступающий ужас, что скрывался где-то в глубине души, но сейчас он подступил настолько, что показалось, будто он; - канатоходец, над бездонной ямой, где на входе вбита деревянная табличка "Пиздец". Вуд доходил до середины в собственных попытках отыскать Томми, но поняв, что я ничего не знаю, тонкая струна, по которой он шел всю жизнь, лопнула, отправив орущего на дно "пиздецовой" ямы. На его лице выступила одна нервозная эмоция, и он пошел на последнюю попытку вынырнуть. Вуд, будто невзначай спросил: - А где Томми? Он единственный, кто мог бы подтвердить ваши слова! Почему его нет ни дома, ни на даче, нигде в этом городе мать его.
   -Я вчера отвез его домой. После этого я его не видел.
   Мне стало страшно. Когда пара бутылок канадского виски в баре были уже за бортом, Томми поведал мне свою историю. Он был уже не молод и пробивался из самых низов преступного Бронкса в поисках уважения, денег и лучшей жизни. Этот человек родился в преддверии войны, когда пошел спад на мафию, но она была ещё живее всех живых. С тех пор утекло много лет, и Томми начинали надоедать бессмысленные убийства, постоянное напряжение, поиск денег и страх смерти. Он копил все эти годы средства на безбедную старость, и скопил в банке такую сумму, что мог бы каждый день менять молоденьких девочек по три штуки за день, упиваться шампанским "Кристалл", и создать маленькое, но независимое государство. Когда я отвёз его домой, его чутье подсказало ему, что русские забьют в семью последний гвоздь. Он тихо собрал чемодан с рубашками, заложил под кроватью бомбу, и с первым паромом, навсегда помахал рукой берегам Джерси.
   Когда Кен Вуд послал туда своих ребят, то проведя в поисках документов о сделках пару часов, по прибытию медиков и пожарных, то от них нашли кровавый гуляш. В этот момент яйца Кена Вуда сжались до размера горошин, что происходило его жизнь только один раз, когда он лишил девственности дочку декана и по пьяни знатно похвалился редактору университетской газеты. Исходя из ситуации с тихим исчезновением человека, который вёл у него все теневые дела, он велел разыскать нас, ведь только я, Карлос, да ещё этот русский видели Томми последним. Никому не могло прийти в голову, что такой человек мог выйти из игры. Так же, как и мне.
   После того, как Вуд пролетел в "пиздецовой" пропасти пару километров, он залпом осушил стакан и поднял тростью мой подбородок: - Вы знаете, что меня разыскивает добрая половина полицейских Нью-Джерси, подозревая о нападении на Larry's II? Я пару лет нагло наёбывал народ, что я - законопослушный гражданин, балатирующийся в мэры, и не дай бог журналюги попытаются про меня раскопать что-то ещё, - Он притянул трость к себе, после чего я почувствовал глухой удар по своему затылку. Вуд взревел: - Койотоёбы! Вы знатно обосрались, да так, что я вам лично не завидую. В другой ситуации я бы вас пристрелил, а ваши тела отдал на еблю с бизонами, но не сейчас, - Он повернулся к своим телохранителям. - Сейчас мне нужны люди для одного большого дела. Приведите сюда медсестру, заштопайте этих двоих, а потом приведите ко мне, чтобы я как следует, поблагодарил её за выполненную работу, - Не знаю, как бы поприличнее описать его следующее действие, но он изнасиловал воздух.
   -Босс, а что делать с русским? - Спросил кто-то из них.
   -Киньте в выгребную яму и засыпьте цементом. И сделайте это под "Калинку-малинку" из тетриса. И бросьте туда тетрис. И дохлую собаку. И..., - Запас Вуда иссяк, после чего он залпом осушил стакан виски. Охранник ожидал дальнейших распоряжений, но получив в ответ молчание и укор злобный взгляд босса, после чего телохранитель поклонился и щелкнул пальцами.
   Нас подняли с Карлосом за руки, и отвели в здание, где милая медсестричка заштопала мне руку, введя львиную дозу новокаина, с какой-то тяжелой химической примесью, от которой лицо женщины на мгновенье стало лицом Бэтси. Карлос молчал рядом, ожидая своей очереди, а когда я уходил, то вслед за собой услышал хруст и душераздирающий крик, после чего я невольно поморщился и ускорил шаг к выходу, где меня поджидали охранники. Им приказали отвести меня в бревенчатый домик через дорогу. Он стоял особняком от остальных строений, и в озарении настигающих молний казался чем-то страшным и далёким, как и мой покой после этого дня. Дверь за мной защелкнулась, и я почувствовал себя внутри капкана. Если дернешься или оскалишь клыки: - станет больнее, выждешь - жди пощады. Я приложил голову к мягкой подушке и провалился во тьму. Нет лучше средства для крепкого сна, чем тихий стук начинающегося дождя...
   ***
   На следующее утро я чувствовал себя немного лучше. Я подолгу лежал в раздумьях, но когда внутренний голос завёл меня в тупик, то мне ничего не оставалось, как раскрыть глаза. Домик изнутри выглядел вполне мило. Здесь был камин с поленницей, старинное ружье (мне почему-то показалось, что оно бутафорское), пара оленьих голов, и шкура медведя на полу. Стены же были положены из мощных брёвен, и мне казалось, что их невозможно было колыхнуть выстрелом из снайперской винтовки, чего уж там из какого-нибудь автомата.
   В дверь постучали, и без лишних разговоров зашел лысый мужчина, одетый в кобуру поверх свитера. Он держал поднос, на котором был горячий завтрак: яичница с беконом и банка кока-колы. Ни говоря и слова, тот мужчина поставил у двери поднос и удалился, оставив меня с ним наедине. Решив не медлить, я поднялся с постели и ощутил позабытую боль в прострелянной руке. Сжав зубы, я дотянулся до подноса и принялся набивать голодный желудок. Быстро справившись с ним, я лег обратно на кровать, с невиданным доселе чувством ненависти.
   Кен Вуд.
   Он перестал доверять мне, а если тебе не доверяет человек, то ты не в состоянии доверять ему. В любом случае, моя задница была в его цепких руках; где-то между трости и бокала виски, так что он мог распоряжаться ей так, как ему заблагорассудится. Но вдруг ненависть куда-то испарилась, оставив на месте себя большой интерес к делу, из-за которого он оставил меня в живых.
   В дверь снова постучали. В проёме показался тот же здоровяк, что приносил мне недавно завтрак, только теперь в его руках был револьвер, коим он поманил меня к выходу. Там меня ждал его компаньон; низкорослый и толстенький итальяшка, своим важным видом вызывая всего лишь невольную улыбку.
   -Поторапливайся, вонючий кусок дерьма! - Слыхали? Это он мне.
   Меня повели под конвоем через высокие кукурузные ростки, где его подчиненные практиковались в стрельбе. Нашей путеводной звездой был флюгер, украшавший верх зерновой башни. Он ни на мгновенье не останавливался от нарастающего ветра, а в день мог обеспечить электричеством пару домиков.
   Каждое утро на фермах проходило одинаково, но только не на этой. Со всех сторон слышались щелкающие затворы карабинов и эхо выстрелов, затихая где-то среди макушек лесной чащи. Можно было бы подумать, что здесь охотничьи угодья (уверен, что по документам так оно и было), но если бы какой-нибудь бродяга заплутал среди кукурузных початков и появился в радиусе пары километров, то он бы через мгновенье познакомился со светом в конце тоннеля, за авторством безымянного снайпера.
   Мы свернули на тропинку, скрывавшуюся в тени нависших початков. Вдруг я почувствовал между итальяшкой и молчащим громилой какую-то близость. Не знаю почему, но примерно такое же ощущение появляется, когда рядом с тобой кто-то занимается любовью, и твоё лучшее решение - без шума исчезнуть. Тогда я остановился и спросил:
   -Вы педики?
   -ЧТО??? - Воскликнул итальяшка. - Вот какого черта все нас считают педиками! - Он толкнул своего товарища в бок пистолетом, на что тот пожал плечами.
   -А кто из вас, как бы выразится: входящий, а кто исходящий?
   -Я тебе щас мозг на кукурузу выпотрошу, сучок американский, - взревел он, и опять ткнул пистолетом своего товарища.
   Раздался выстрел.
   Развернувшись, я увидел, как громила лежит с дымящимся брюхом, а над ним стоит итальяшка с глазами, утопающими в ужасе. Всхлипывая от плача, он повис на его шее и жалобно застонал:
   -Гризлик...мой милый Гризлик. Боже, как я мог, - Итальяшка переключился на меня. - Ты! Ты во всём виноват! У нас должна была быть свадьба, а ты убил его! - Трясущийся рукой, он направил дуло на меня, - Умри, пёс смердящий!
   Я повалился на землю, а через мгновенье, моя нога поприветствовала его длиннющий нос, и где-то в глубине души я почувствовал глубокое удовлетворение. Но, прежде чем сообразить о том, в какую сторону пора уносить свою задницу, к моей голове прислонилось уверенное дуло. И ко мне обратился тяжелый и уверенный голос:
   -Поднимайся. Теперь ты идешь со мной.
   Я подчинился. Ситуация была явно не в мою пользу.
   Итальяшка молча всхлипывал на высохших початках кукурузы. Он прикрывал лицо ладонями, через которые сочилась его чистая сицилийская кровь.
   -Сукин сын, ты сломал мне нос! - гавкнул он тоном, недостойным даже кастрированного пса.
   -Если бы твой член был больше твоего носа, ты бы не позволял себе такие замечания, - парировал я, поднявшись на ноги и сложив руки за головой. Тот, кто стоял позади меня, обратился к сидящему: - Ты сломал напарнику жизнь, и в такой момент ты думаешь о своём сраном носе?
   -Он запятнал мою честь!
   -На этот счет есть старая сицилийская поговорка, - продолжил он, - Бабы любят потрепаться, потому что их в этот момент не трахают, а мужики их не трахают, потому что они много треплются, - он щелкнул затвором, - ещё одно слово, и твои макаронные мозги будут съедены ночными хищниками.
   Итальяшка промолчал, но всё ещё были слышны его жалобные всхлипы. Он был похож на хулигана из класса, который обидел мелкого очкарика, а после школы его встретил брат этого ботана - капитан школьной команды по американскому футболу. Только место очкарика занимал потерявший почки и печень его молчаливый друг с безжизненными глазами. Я не знал, какого это убить человека по оплошности. Наверно по поганости это сравнимо с выпитым ночным туалетом трех бабок сидящих на тяжелых антибиотиках.
   Дуло прижалось к затылку, и я услышал приказ: - Следуй прямо.
   Мы пошли по тропинке дальше, и через метров десять показалась развилка. Я был готов повернуть, но тут услышал плаксивое сицилийское наречие:
   -Койоты не водятся в Джерси!
   Вот знаете, честно. Если бы существовал хит-парад слов сказанных перед смертью, то после "Привет, Бабба" заслуженное второе место заняли бы "койоты".
   Мой "куратор" на мгновенье отпустил дуло от затылка и к моей щетине прислонился охотничий нож размером от локтя до кончика пальцев.
   Бам!
   Конечно, я ожидал такого поворота событий, так что машинально дернулся, из-за чего получил легкий порез на шее. На смену ножу пришло задымленное дуло винтовки, и мы продолжили путь. Я подрывался сказать хоть что-то, но, то ли слова путались, то ли действительно сказать было нечего. Возникало чувство, что раз за разом к горлу подкатывает тяжелый камень, разбиваясь о немую гортань.
   Спустя пару минут тропинка закончилась и мы вышли прямиком на то место, откуда доносились звуки стрельбы. Это было лысое поле, по краям набитое связками сушеной кукурузы, а посередине стояли столики. В конце стрельбища везде были раскиданы пустые бутылки виски, количеством с дневной оборот ликероводочного завода, и среди них были насаженные уродливые чучела. Настолько уродливые, что тот милашка из Страны Оз (Изумрудный город не напишем, ибо история про Америку), выглядел бы по сравнению с ними Бредом Питтом всех пУгал в мире, и его бы точно печатали в женских журнальчиках, читаемых девчоночками под партой, вместо изучения декларации независимости.
   -Следуй на стрельбище, - приказал мне голос, после чего отпустил дуло. Когда я обернулся, то я ничего не обнаружил. Он исчез, как долбанный ниндзя из китайского боевичка, разве что не растворился среди тумана, хотя я бы этому не удивился, учитывая то проворство, с которым он прислонил ко мне нож.
   Раздалась гулкая автоматная очередь. Её долгое эхо сорвало позади меня падальщиков, и с места отдыха двух трупов недавних знакомых взлетела малая стайка лакомившихся птиц. Помню, я тогда подумал: - Ты становишься добычей для стервятников быстрее, чем твоя рана прекратит кровоточить.
   На очередь пошел второй рожок с винтовки. Мне было интересно, кто там так усердно палит по бутылкам, а подойдя ближе, я узнал это загорелое и накаченное тело маминого садовника на пару с потным и изрешеченным шрамами лицом. Когда я подошел ближе и тронул его за плечо, он сделал последний выстрел и капли пота с его черных мексиканских волос прыснули мне на лицо, но вида я не подал. Когда он обратил на меня внимания, я сказал:
   - Hola Carlos! No estА mal ir a disparar a las botellas! (Привет, Карлос! Неплохо у тебя выходит по бутылкам шмалять.)
   Его темные брови нахмурились, а мышцы машинально напряглись. Он пошпарил:
   -Perros me encontraron en casa cuando yo complacer a su mujer. No sabМanmisericordia, que no conocen el miedo y no saben las reglas de etiqueta, no quitarlos zapatos en el pasillo. Al bajar al sСtano, se encontraron con que el ruso, que se adjuntС a la baterМa. Lo reunido con ella! Ahora mi casa estА sucia, no hay aguacaliente y es una mujer soltera. Madera Maldito! (Гончие нашли меня дома, когда я ублажал свою женщину. Они не знали пощады, они не знали страха, и они не знали правил этикета, не сняв обувь в прихожей. Спустившись в подвал, они нашли этого русского, что был привязан к батарее. Они вырвали его вместе с ней! Теперь у меня дома грязно, нет горячей воды, и лежит одинокая женщина. Проклятый Вуд!)
   Меня машинально перекосило. Даже не знаю от чего больше: от представления этого дикаря на женщине, или от вошедших людей Вуда не снявших в обувь в прихожей. Мне тоже захотелось из чего-нибудь пострелять, и я увидел шестизарядный револьвер с красивой гравировкой.
   -Su bebИ? - (Твоя малышка?).
   Карлос на мгновенье остановил на ней взгляд, после чего щелкнул затвором и посмотрел уже на меня: - Yo no soy celoso (Я не ревнивый).
   Я поднял револьвер. Он приветливо заблестел, и мягко лёг в мою тяжелую руку. Бывают такие пушки, когда берешь которые возникает одна единственная мысль "Не, не моё". С этой произошло нечто иное. Деревянная рукоятка приятно щекотнула ладонь и я в неё влюбился.
   Расставив ноги и отловив чучело в мушке, я со всей силы надавил на курок. Меня буквально отбросило назад, а ударная волна пересекла всё тело, попутно раззадорив болью простреленное плечо. Но это пришлось мне по вкусу. Я обратился к Карлосу:- Con esta arma puede matar a un elefante (с этой пушки можно завалить слона).
   Он ухмыльнулся: -Que quiere decir para llenar usted mismo? (Ты хотел сказать, завалить себя?)
   Когда я чуть отошел от боли и положил револьвер, я спросил у Карлоса мнение насчет нашей передряги, на что он ответил: - Quiero huir de aquМ, pero me encuentran. Lo que es peor, que podrМa matar a mi niЯa, y ella un sentido a mi vida. (Я хочу отсюда сбежать, но они меня найдут. Что хуже, могут убить мою девчонку, а ведь она смысл моей жизни).
   - Ya han matado a uno de mi amigo el barman. (Они уже убили одного моего знакомого бармена).
   Мексиканец серьезно спросил: - Que se adjunta a Иl? (Ты был к нему привязан?) И я честно ответил: - Para congraciarse con la gente como Иl podrМa tomar aЯos. Hice un par de meses, pero estaba dispuesto a venderlo si algo sale mal. - (Чтобы добиться расположения людей вроде него, могут уйти годы. Я это сделал за пару месяцев, но был готов продать его за три цента, если бы что-то пошло не так).
   После мы долго молчали, обмениваясь выстрелами вместо слов. Я хотел бы сказать, что это сближает не хуже хмельного единства. Спустя некоторое время, нас позвали на обедню, а за ней я вернулся домой, прихватив со стола пару бутылочек вискаря. Я лежал на кровати и пил. Пил, пока не почувствовал, что мой желудок пылает ничуть не хуже бензоколонки в пожаре. Решив развести в камине огонь, среди стойки с поленьями я увидел книжку, используемую для розжига поленьев. Этим-то она меня и привлекла. В домах, где есть камин, точно есть подобные книги, и по старой сицилийской традиции, они служат определением того, стоит ли иметь дела с их хозяином. В узких кругах бытует мнение, что Пауло Коэльо и Стефани Мейер стали популярны только благодаря этой традиции.
   Стряхнув древесную пыль, я внимательно рассмотрел обложку. Это оказался томик стихов неизвестного мне русского автора А.С. Пушкина, и он меня поразил. Я читал, и чем больше читал, тем больше поражался красотой слога, мысли, чередованием слов...этим мимолетным очарованием и картинам, рисуемым воображением. Это стало для меня маленьким окошком в мир того, что мне ещё не удалось утратить. Я читал и плакал, плакал и читал. Спустя половину ночи заучивания стихов, и как-то сам не заметил, что засопел меж близких душе строк.
   Так проходила неделя за неделей, и я на мгновенье почувствовал себя нормальным человеком. Но в один осенний вечер вернулся Кен Вуд...
   Глава 5. "Исторический" вечер.
   -Надеюсь, вы хорошо отдохнули, - лощёный щеголь Вуд прохаживался по осенним листьям во дворе, как поп перед приходом. Не заметив должной реакции, он качнул головой и добавил, - ведь сегодня и завтра ваши задницы займутся работой!
   Не сказать, чтобы я был рад его видеть, но решил услышать его новенький афоризм: - А что же вы нам такого приготовили?
   -Твоим языком бы клиторы возбуждать, а не в мафии воевать.
   -"Есс!"- сказал я про себя и сделал рукой жест трубящего машиниста.
   -Эта работенка плёвая! - взмахнул он перстнями.
   Вам нужно ехать на заброшенную стоянку с этим пуэрто-риканским чистильщиком бассейнов, - взглянув на (Ну вы поняли, кого он имел в виду). Мои люди введут вас в курс дела. Можете взять мою малышку - Кадиллак Эльдорадо 1957 года, и если кто-то перданет на сидение, то это будет последнее в его жизни мгновение.
   "Есс!" дважды.
   -С тобой поедет Гарри Смит, - из дома, прихрамывая, вышел коренастый мужичек, с продолговатым лицом, чем-то напоминающим мяч для игры в американский футбол, - Вам нужно будет встретиться с одними партнерами. На свалке. Они будут там к девяти вечера, так что у вас час на выезд с этих ебеней. Дорогу вам покажет Гарри, так что всё найдете в тачке за моей спиной, а теперь пошевеливайтесь, - он открыл багажник, где лежали стволы и патроны. Я сразу заприметил мою любимицу. С тех самых пор, как мы встретились с Карлосом на стрельбище, я даже придумал ей имя. "Хуеносец" - звучит также серьезно, как процедура кастрации буйволов.
   Без лишних вопросов, Карлос взял М-16 и бросил на заднее сидение. Я спрятал револьвер в ширинку, и хоть это и придало страха моим яйцам, любая женщина увидевшая такое, точно бы забыла обо всех своих делах.
   Незнакомец Гарри взял средних размеров кейс: открыл его, посмотрел, всё ли на месте. Ну а после того, что он убедился, что всё пучком, он засел на переднее сидение. И... пёрнул улыбнувшись золотой коронкой. Наверно, это было что-то вроде знакомства, а для меня это было на уровне пометки территории мочой.
   Мы тронулись, когда над кукурузой, кровавой полосой вырисовался закат. Такой вот ебенёвский закат - красивый и беспощадный. Я нажал на "PLAY" на магнитоле и услышал знакомые ритмы Чака Берри. Мы, молча, выехали на шоссе, а когда Гарри подал свой голос, то я от неожиданности чуть не вписался в столб:
   -Давно работаешь на Вуда?
   -Пару лет, - я достал сигаретку и закимарил, готовясь выслушать всю его подноготную.
   -Я лет двадцать с лишним отпахал, - в его речи было что-то неуловимо "бабкинское", - Он уже не торт. Наверно, это чертовы русские с их последними рейдами.
   -А что с ними не так?
   -Пока вы тут отдыхали, они подмяли большую часть наркотрафика, потеснив саму Козу-Ностру! Грядет война, мой ревматизм это чувствует. Ни те, ни другие не остановятся. До этого мы не особо выходили из тени, действуя эффективно и как бы случайно. А теперь, когда они крушат наши бары, полиции хорошо платят, а все политики сидят на очке после убийства какой-то их шишки, нам придется ох как не сладко.
   -А кому нынче сладко. Даже в конфетах чувствуются нотки говна.
   Было очевидно, что над всей бандой разом начал защелкиваться капкан, и я позавидовал Томми. Копам необходима была мафия, как воздух. Они знают всех членов банд в лицо, они знают о любом парне промышляющим наркотиками или, будучи замешанном в торговле оружием. Всех могли бы поймать. Но тогда бы не было копов, и десятки тысяч суровых полицейских вышло на улицу без работы, и верхушка не смогла бы отмывать деньги налогоплательщиков на свою роскошную жизнь. Даже если мафия переходит все допустимые рамки: плюют на копов, выходят на улицу и вырезают население, то сажают лишь некоторых, а остальным делают выговор, ведь - если не будет мафии, то не будет отдела организованной преступности.
   -Сверни тут направо, - Гарри махнул в ту сторону рукой, - через минут двадцать приедем.
   Машина обдала светом исцарапанный асфальт дороги, уходящей вдаль вековых сосен и тумана. Я поддал газку, чтобы как следует опробовать эту ласточку. Она была великолепна. Представьте бумажный нож, рассекающий бесконечные обои со скоростью в сотню миль в час. Представили? Вот это воображение!
   -Что под капотом у этой малышки? - я с мелкой ухмылкой взглянул на приборную панель.
   -От старого Кадиллака только кузов, всё остальное с иголочки. Любой дед пердед, за такую бы не задумываясь внучку на органы порешал.
   Вопрос напрашивался сам собой: - А с какой стати боссу давать нам на дело такую радость?
   -Только если бы нам удалось его сполна окупить, - рассудил Гарри.
   Мы поднялись в горку, и с самой её вершины можно было увидеть россыпь огней над маленькой деревней. Я чуть сбавил скорость, и включил радио.
   -В нашей студии вновь тот же гость: шеф полиции Джим Краучек. Скажите Джим, правда ли то, что дело о нападении на гостиницу Larry's II уже готовится к завершению?
   -Абсолютно верно. Ранее мы подозревали кандидата в мэры Кена Вуда, но после представленного им алиби, мы может с уверенностью сказать, что это был не он. Кен Вуд сказал, что отдыхал в тот момент у себя дома, ухаживая за старушкой матерью, и занимался благотворительностью, а во всём происходящем виноваты только эмигранты.
   -Но какие же доказательства он предъявил по этому поводу?
   -Начальник ресторана был его кузен, и он бы не стал заниматься всем этим. Потом, в карманах четырех убитых были найдены документы, подтверждающие то, что это были не люди господина Вуда, и не имеющие к нему никакого отношения!
   -Вы уверены в этом?
   -Абсолютно! Он даже пообещал подарить нашему полицейскому участку три новые машины и новую форму. Я клянусь вам - он невиновен!
   -Разве это не коррупция?
   -Почему в наше время, если человек делает что-то в подарок полиции, то это считается коррупцией? Он просто помогает нам. Я слышал, что даже дети, пойманные за бутылкой пива "Bud", добровольно отдают пятьдесят баксов на тетради и канцелярские принадлежности, во благо детского отделения полиции!
   -Вы обираете детей?
   -Absolutely not! Просто, если у ребенка две конфетки, то почему бы не отдать одну во имя полицейских Америки, ради нашего общего правосудия! По ночам можно было спать спокойно, когда такие бравые ребята как мы сторожат их защищенный конституцией сон.
   -Ох, Джим - ведущая замурчала - как это по-американски!
   Гарри злобно взглянул на радио:
   -Выключи эту хуйню. Такое чувство, что меня облевали смесью пепси-колы и гамбургеров, а после зачитали пятую поправку.
   Я исполнил его просьбу.
   -Знаешь почему я пришел в мафию? - продолжил он.
   -Почему, Гарри? - я нацепил блаженную улыбку, заранее готовясь слушать занимательную историю в стиле "Как у моей жены дела на работе".
   -Потому что, когда меня в детстве поймали на краже телевизора, и я просидел в тюрьме около двух лет, то я возненавидел всех копов и судей на свете. Мой адвокат даже не хотел меня защищать. Он просто сидел и усугублял моё положения, говоря: - Да, он бродяга, он наделал и так много правонарушений, но он исправится, конечно же, после двух лет тюрьмы. Не, ну ты прикинь мазафака, такая подстава. Каждый день я просыпался с мыслью, что когда выйду, то первым делом его пиздану. И знаешь, что я сделал?
   Улыбочка, - Что, Гарри?
   -Я взял в библиотеке книжку по химии и сделал динамит. Не сразу конечно, но половину средств достал в аптеке, половину через поставщиков. И в один день, я заложил эту хрень в его доме, а там значит собака была. А я страсть как люблю собак с детства. И смотрит так жалобно, будто понимает, зачем семнадцатилетний пацан на крышу лезет. Гавкнула, но потом замолкла. Я, значит, заложил динамит, бикфордов шнур отмотал, сижу в кустах. Жду, когда этот хрен приедет. И тут приезжает - на форд мустанге, с двумя престарелыми лярвами, и в течение минут десяти, не поверишь, к нему в дом приезжают все те судьи, что вынесли мне приговор!
   Повтор - Невероятно, Гарри!
   -То-то же, - самодовольно буркнул он, - Я так обрадовался, что взвизгнул. Но собаку жалко. Оставил я это дело, пошел в зоомагазин, что был от дома в четыре квартала. Прихожу, говорю, мол так то, так то, дайте свисток собачий. Возвращаюсь, а там вместо дома одни угли, пожарные бегают. Думаю - Че за хрень? А ты прикинь, собаке тоже надоели все эти уроды, околачивающиеся у нее в доме. Она и подожгла газету, выбежала из дому, и к бикфордову шнуру её, а сама сидела в кустах смотрела. Как уебало! Окна выбило в соседних домах. Копы обалдели просто. И собаку засудили. Прикинь, собачья морда с повешенным тюремным номером, в фас и профиль. Сидела в тюряге наравне с зэками и пользовалась непререкаемым авторитетом.
   -Это просто немыслимая история, Гарри! Чего только в жизни не бывает!
   -Вот все говорят - брешишь ты, врун ты, Гарри, а ты вот первый человек, который воспринял её как надо! Пескарь, далеко пойдешь, я за тебя ручаюсь.
   -Спасибо, Гарри!
   Когда заводишь знакомства в криминальном кругу, чего только не наслушаешься. И про НЛО, забравшее на опыты конкурентов с перестрелки, и про тренированных дельфинов, переворачивающих катера с кокаином, и тысячи подобных истории. Это был колоритный фольклор, и если бы современные фольклористы занялись записью подобных историй, то издали бы бестселлер сказок и притч, которые могли конкурировать с легендами и мифами древней Греции.
   Гарри сказал завернуть на заправку "TEXACO". За ней и находилась неприметная для обычного глаза автостоянка возле свалки разбитых машин. Там нас уже ждали два человека: они топтались в ожидании на месте и спокойно покуривали, почесывая пистолетами затылки. Заметив наше приближение, они откинули в сторону бычки и отправились нам навстречу. Мы вышли из машины с Гарри, оставив внутри Карлоса, которому я буркнул про "если что-то пойдет не так, вали всех". После чего он напряженно сжимал в руках М-16, и со стороны выглядел как ребенок, оставленный в машине перед супермаркетом.
   Один из подошедших спросил: - Вы ребята Вуда?
   -Да. Вы приготовили то, что нам надо? - откликнулся Гарри.
   -Там на стоянке. Вместе с одеждой и всем необходимым. Где деньги?
   -Деньги в машине, но мы их отдадим вам только когда увидим товар.
   Мы напряженно переглянулось. Пушка основательно натёрла мне яйца, так что я был бы и рад пустить её в дело, но вероятность выигрыша на их домашней территории была равна нулю.
   -Только без глупостей, - сказал мужчина в крокодильих ботинках, и повел нас через ворота.
   За решетчатыми воротами лаяло пара голодных доберманов. Они были столь злы и решительны, что казалось, будто эти доберманы смогли бы как не фиг делать решить все проблемы на ближнем востоке.
   -У-ти какие собачки, - заметив их, раздобрел Гарри, - У-тю-тю-тю.
   Их зловонное дыхание состоящие из не переваренных человеческих костей, ударило в его бывалый нос, а он лишь ещё больше умилился и добавил "кить-кить-кить-кить-кить"..
   -Они могут сожрать тебя максимум за полчаса, - чувствуя за Гарри какой-то манёвр, партнер стал грызть ногти, переминаясь на модных штиблетах, а после поманил нас дальше.
   Мы прошли мимо нескольких гор ржавеющих машин и очутились в самом центре свалки. Там с красными полосами на борту, стоял новёхонький вертолет, выглядевший среди этой свалки примерно так же, как афроамериканец в центре Пекина.
   -Всё необходимое на борту. Завтра, ровно в двенадцать дня он будет ждать груз над Citizens Community Bank. Ни минутой позже или раньше. Внутри вы найдете длинные тросы и всё необходимое. Наш пилот уже согласился доставить вас точно сюда, и, если что-то пойдет не так, он свалит. Понятно?
   -Да, только какие будут гарантии, что вы сдержите свое слово? - спросил Гарри.
   -Мы люди честные и знаем, что если мы не сдержим слово, что мистер Кен Вуд пришлет к нам пару своих головорезов. С такими как он шутки плохи, но и платят они соответствующе риску, так что беспокоится о гарантиях вам ни к чему, - крокодильи ботинки не лгут.
   -Лады, пройдемте за деньгами. И прикажите убрать вон того снайпера, что сидит наверху кучи мусора, а то его прицел слишком нагло бьёт по моим усталым глазам, в эту чудную осеннюю ночь, - доброжелательно отозвался Гарри.
   -Как вы его заметили? - изумился тот, - Он же профессионал!
   Мы двинулись к выходу, а Гарри затянул историю.
   -Я служил во Вьетнаме. Гиблое место для настоящих мужчин. Как-то раз мы форсировали дорогу Хо-Ши-Мин, и попали в окружение. На протяжении четырех дней, на этой дороге сидело около трех снайперов, вырезающих всех, кто высунется, а коль подходили танки, то они просто доставали РПГ. И никто не мог продвинуться ближе, чем на метров триста, иначе - смерть. И нас осталось трое - Я, Бобби Француженка, и Николя Кабздец.
   Мужчина, идущий с нами, удивился: - Хм, какая странная фамилия.
   Гарри оскалился, - Он был с Украины, не придирайся.
   Ну, решили кинуть жребий - ни туда, ни сюда не выйти ж, надо что-то делать. Кинули, выпал на меня. Патроны заканчивались, дали мне охотничий нож, и сказали - Иди, Смит, иди! Я думаю - А че делать? Авось получится. И пошел по болоту в обход. По колено в воде, там рептилии плавают, я им - на! Одного, второго, разрезал, шкуру нацепил на себя, и ползу. Снайперы меня заметили, но я не дурак - давай пасть открывать там, в грязи плескаться. Думают - ну точно аллигатор мать твою. Забили на меня. Я и полез на вышку к часовому. Он поворачивается, а там крокодил. Так обосрался, что с вышки вниз головой полетел. Те двое смотрят - разбился идиот. Тут один другому кричит на их молве: - Смотри, Бог замледелия. Крокодил требует наших жертв! И следом вниз один за другим бамс об землю. Возвращаюсь уж под утро: вальяжно, прям как батя с бани. Обвешанный весь винтовками, РПГ, настоящий Рэмбо мазафака. А Бобби с Николя сидят жрут трофейную тушенку. Я им: - дело сделано. Они: - ёпт, у тебя крокодильи кишки на ушах висят.
   Гарри засмеялся, и мы вместе с ним, а потом говорит, - Так что пацан, у тебя крокодильи ботинки, а на ушах навешанные крокодильи кишки.
   -То есть, это всё выдумка? - удивился тот.
   -Ну, люди верят в любые истории, в которых фигурирует человек. А вот в которых фигурирует собака - чистая правда!
   Так мы и вернулись на мрачную стоянку, где нас дожидался Карлос. Партнер того мужчины нервно курил, озираясь по сторонам, и потом сел в машину и завёл двигатель. Мы подошли к машине, и, открыв багажник, Гарри вручил тому парню чемодан:
   -Ровно миллион долларов авансом. Двадцатками и пятьдесятками, как вы просили.
   -Приятно иметь с вами дело, мистер Смит. А история действительно получилась забавная!
   -Иди приятелю расскажи, а мы сваливаем.
   И мы свалили.
   Глава 6. В этой главе Карлос говорит о том, что во "Второй Мировой войне" победили Американцы (проще говоря, срывает покровы).
  
   -Гарри, блять, мы едем грабить банк? - заорал я, как только мы отъехали от стоянки.
   -Ну да. А ты думал угощать школьниц коктейлями? Ха-ха, наивный.
   -Вы с ума сошли с Вудом? Черт, черт, черт, - я долбил по баранке автомобиля и не мог поверить.
   Из всей новейшей, да и истории прошлого, ограбление банка никогда не заканчивалось ничем, кроме кромешного пиздеца всем принимавшем в нем участие.
   -У нас идеальный план, не парься! Мы срубим дофига бабла, и ты сможешь много лет не думать о деньгах, а если и подумаешь: они будут у тебя под рукой.
   -Я бы пошел на все, кроме ограбления банка и занятий гейским сексом с негром твою мать, но зачем грабить банк, когда и так обстановка напряжена до предела? - я вдарил что ей сил по баранке, и чуть спустив пар, продолжил: - Ну, давай. Объясни мне, академик хуев.
   -Пацан, даже петухи в тюрьмах кипишат меньше, чем ты. Твоя задница прочно засела в ладонях Вуда, и если ты попытаешься её освободить, то сделает всё, чтобы её изнасиловать её без предупреждения. Иначе он бы не был Вудом, и твоя задница бы не попала бы в его нежные объятья.
   Да, я был благодарен Кену Вуду за то, что он для меня сделал: принял в мафию, спас мне жизнь, но сейчас, как никогда ранее, мне захотелось набить ему морду. У меня наступил какой-то кризис боевика: Каждый мечтает в один момент остановиться, но получается это у единиц, а остальные просто подыхают от того, что бывшие друзья стреляют им в спину, когда они вставляют ключи в замочную скважину. И сейчас я почувствовал, что пора остановиться.
   Карлос на заднем сидении напрягся, посильнее сжав в руках М-16, и мне показалось, что он как кошка: всё понимает, но сказать ничего не может. Или же знает больше чем я.
   -Всё- таки я не одобряю эту затею, черт возьми, - я помотал головой, - ох не доведет до добра!
   -Пескарь, расслабься. Сейчас уже поздно, сверни в этот мотель у дороги, тот, что рядом с баром. Заночуем там. В девять поднимемся, обрисуем вкратце план.
   Мы остановили машину возле двух дешевеньких седанов, и отправились по холодному асфальту в будку хозяина. С этой осенней погодки меня продрало до мозга костей. Стоянку освещали сутулые фонари, а самое главное: крутящаяся вывеска - "Денёк у Бэрни. Лучший мотель на этой трассе!"
   Это было трехэтажное здание, сложенное из каких-то фанерных листов, наспех покрашенное и накрытое соломой. Когда мы подошли к будке, толстый и обрюзгший хозяин мотеля протирал задницу на неудобном кресле и попивал пивсо, поглядывая за игрой в бейсбол по черно-белому телевизору, который кроме помех не показывал ровным счетом нихуя.
   -Эй, капитан на мостике, - Гарри просунул голову в будку, - нам бы номер на троих.
   -Только брачный, - не отрываясь от просмотра, гаркнул он.
   Я поинтересовался, - И часто к вам в ебеня приезжают снимать свадебные номера?
   -Больше, чем вы можете себе представить, - хозяин соизволил повернуться, - Особенно клерки, западающие на невинных малолеток из моего бара и обещающие им женитьбу.
   -И ведутся? - резонно продолжил я.
   -Только сперму успевай вытирать, ха-ха, - бармен пришел в бодрое расположение духа, - У нас так горничная одна залетела. Тряпку выжимала от этого добра, а потом на толчок пошла и всё - китайца растит!
   -Ба, вот так история, - да, за сегодняшний вечер я подустал от басен и притч.
   Бармен повернул голову к стойке с ключами, и снял парочку:
   -Для таких ребят как вы могу предложить только один двухместный и один одноместный.
   -Пойдет, - махнул Гарри, - нам на ночь. В девять завтра уедем, сколько с нас?
   -Тридцать пять долларов за двухместный номер, и двадцать за одноместный, - бюрократическим голосом отчитал хозяин.
   Пока Гарри доставал из кошелька наличку, я просунул голову в будку вместо него:
   -У вас разливают в баре нормальный виски?
   Если вы скажете, что это было не так важно перед подготовкой к ограблению банка, то вы сильно ошибаетесь.
   - Да, только не берите "Белую Лошадь", если не хотите нажраться в хламину.
   -А че с ней не так?
   -Мы её на курином помёте настаиваем, вот она и такая креплёная.
   -А всё остальное не на курином дерьме, надеюсь? - ответив он обратное, я бы не удивился.
   -Нет, только это. Потому что дешево и эффективно.
   Гарри отсчитал ему валюту, а когда чуток отошли, то он серьезно сказал, - У нас семь часов на сон, а вы стоите. Идём спать ептваюмать.
   Я сказал Гарри, что мы с Карлосом сходим в бар, немного выпьем и придем.
   -Ладно, хрен с вами. Мне Вуд не говорил за вами приглядывать, так что делайте что хотите, но в девять мы должны тронутся и проехать как минимум сотню миль до этого долбанного банка. Ты багажник запер?
   -Да, ключи у меня.
   -Хорошо, только не пейте за Статую свободы.
   -А что в ней такого?
   -Чем больше за нее пьешь, тем меньше в Америке англосаксов, - договорил Гарри и ушел в номер, а я взял за руку Карлоса и потащил под вывеску.
   Я никогда не видел места отвратительнее, чем этот бар. По сравнению с тем, что творилось внутри, креплёное виски с куриным помётом выглядело детской забавой. Казалось, что внутрь согнали самых заядлых алкоголиков со всего восточного побережья, самых гейских пидорасов, самых страшных и порочных маклеров и теперь картину дополняли два бандита, которые завтра будут грабить банк. Тут было накурено так, что дымовая шашка, запущенная в твой туалет, покажется тебе самым ясным и приятным дымком из ароматической палочки, а беззубый моряк с трубкой и деревянной ногой, покажется Шэрон мать её Стоун, при взгляде на околачивающихся у стойки проституток.
   Мне надо было выпить и кое-что спросить у Карлоса, поскольку я был уверен, что за нами следят люди Вуда с самого начала этого пути, и его человеком здесь мог быть любой педрила, облокотившийся на бармена в поисках любви и понимания. Вокруг слышались похабства. Это были такие похабства, что в сравнении с заметками тринадцатилетнего онаниста о женских "кисках" и "длинных, жилистых", последние начнут выглядеть столь непорочными, что их можно будет приносить в католическую церковь и читать на исповеди. Хотя нет, я погорячился - ничего отвратительнее этих рассказов быть не может.
   Мы сели в дальнем углу, где рядом с нами старенький музыкальный автомат играл бесподобную "Hello Dolly". Я окликнул официантку. Она была квинтэссенцией всего, что находилось в этом баре. Её светлые волосы с некрашеными корнями: её розовая жвачка жеванная гнилыми зубами, её блузка, открывавшая далёкие просторы её живота, давно проигравшего битву с жиром, и вынужденного капитулировать при таком желудке, способным съесть буйвола, оглушить всех отрыжкой, и попросить добавки. Всё в ней вызывало подкожное отвращение, сравнимое с каждодневным просмотром Опры Уинфри, а пирсинг пупка был похож на утопающую в канализации серёжку в форме розы. Я не могу передать всего её шарма словами, но поверьте - всё было именно так и никак иначе.
   Она провела языком по бездонным просторам порочного рта, и сказала фразу, впившуюся в мой мозг так прочно, что если бы мою голову три дня к ряду избивали бейсбольными битами, я бы всё равно её помнил: - Больше всего в жизни я люблю кока-колу, анчоусы и красивых мужчин.
   Карлос отодвинулся подальше, а я сказал:
   -Эмм, мисс, подайте нам бутылку "Джека Дэниэлса", бутылку минералки, чистое полотенце, таз и два стакана.
   Официантка уткнулась языком в щеку, - Зачем, такому члену как у вас (когда она это говорила, то уставилась на мой "Хуеносец" звериными глазами), нужны все эти мелочи?
   -Я боюсь, что у вас недостаточно чистые стаканы для того, чтобы из них пить красивым мужчинам.
   -Мальчик, не будь я сегодня на ответственной работе, то я бы тебе вмазала, - да, у этой бабы характер был едва ли тяжелее её заплывшей жиром руки. - Если нужны стаканы, за чаевые могу принести новые.
   -Да, пожалуйста, - чуть удивившись, откликнулся я, - и бутылку "Джека".
   -Ааакей, спасибо за заказ, - она засунула пятерню в рот, что-то там поискала, а после извлекла слюнявую жвачку. Кокетливо (если можно так выразиться) улыбаясь, официантка, балансируя на прямых ногах, растёрла сей бубль-гум под нашим столом. Вероятно, этот жест был для того, чтобы мы оценили широту её трусишек под замызганной грязной юбкой. Говоря начистоту: меня не стошнило, когда меня избили битами, когда я поджег убийцу Дороти, когда мне прострелили руку, когда я шел по горелым трупам в "Larry's II", но сейчас я был как никогда к этому близок.
   Немного успокоившись, я решился задать Карлосу вопрос, который меня мучил всё это время:
   - Какого хрена ты, морда мексиканская притворяешься, что не говоришь по-английски?
   Он занервничал, почуяв, что его прижали к углу, и ответил на английском, только слова коверкал как переводчик: - Поэтому я ещё жив, потому что muchacho! (мальчик).
   -Ты что-то слышал из того, о чем говорил Вуд или Томми? - спросил я - Это очень важно, потому что я хочу отойти от дел.
   -Много довольно. Томми исчез и не так прост не просто так. Огромный маленький его авторитет, им без что проблем потому что задавить Вуда, и Кен был всего пешкой в этом гардеробе. В жизни самое дело знать - Том - глава мафия "Кровавые пиджаки", и что главное самое, он живет под ФБР, и сейчас даёт el puto, показания место преступления под вымышленным задница, против балатирующегося в мэры лесного Charlina Peskara Вуда, чтобы засадить его до Ада.
   -Черт возьми, откуда ты всё это знаешь, скотина безграмотная? - меня охватил дикий страх. Неужели он...
   -Я агент ФБР - Карлос Веласкес (продолжил он дальше, без капли путаницы и с уверенностью в глазах) - я внедрен преступный синдикат с целью уничтожения наркотрафика через Мексику и ряд других стран. На протяжении пяти лет мы старались выйти на хорошо замаскированную цепочку теневых операций, отмывания денег, и всего того, чего нам мешали сделать многие преступные семьи. Но теперь приблизились к этому вплотную.
   Ох черт, я влип как койот в берлоге гризли! Но, если он всё это мне говорит, то наверняка может помочь, или я ввяжусь в более опасную интригу, чем в данный момент. Хотя стоп - я уже в ней. Надо его расспросить: - А какой вам с этого толк?
   -Назревает мафиозная война. Многие семьи уже поставили на поток закупку оружия и пушечного мяса. Всё это слишком велико для того, чтобы остаться незамеченным у граждан. Если мы не ввяжемся и не убьем всё это в зародыше, то огромная партия наркотиков разойдется по миру, на улицах начнется хаос от постоянной стрельбы и зальются они бандитской кровью от передела имущества, - вот, вот тут пафос достиг своего апогея, - Это не выгодно не для американского правительства, не для всего континента, и наша задача подавить эту угрозу в зародыше, иначе начнется всё то, о чем я тебе сказал.
   Он говорил всё, чеканя каждое слово, с расстановкой и холодной ноткой в голосе, но когда официантка принесла виски и два стакана, он подмигнул ей и сказал - Gracias! - она подмигнула в ответ, - Карлос, ты всегда такой приветливый! - и удалилась.
   Я проводил её открытым ртом, а после заорал на весь бар: - Что здесь к чертовой матери происходит? И она работает на ФБР?
   -Агент Кортни Костнер, тридцать восьмой отдел.
   Мой рот превратился в букву "О", после чего я от удивления ударил ладонью об стол и как-то не заметил, что я с минуту пялюсь в одну точку. Приложив последние силы к тому, чтобы выбраться из этого состояния, мне необходимо было главный вопрос:
   - Карлос, зачем ты раскрываешь мне все карты?
   -Я хочу тебе помочь, - он откинулся на спинку кресла (и начал устанавливать виндус). - Ты не так давно в этом дерьме и можешь выйти из него чистым, как жопка младенца после "Джонсонс Бэйби". Тебе только надо выполнить это последнее дело, а после ты сможешь начать новую жизнь. Завтра, в банке, уже будут ждать наши люди. Мы провернём всё так, как хочет Кен Вуд, тем самым нагребём ещё больше доказательств в его причастности к преступлению, а после будет суд, и на нём ты дашь признательное показание, - Карлос положил ноги на стол, и раскинул в стороны руки. - Теперь у тебя есть только два выхода: либо ты делаешь так, как я тебе говорю, и забываешь мои слова до суда или мы тебя убираем.
   После этих слов, Карлос спокойно налил себе виски, и порядочно отхлебнул. Я же глотнул из горла. Переведя дыхание, я сказал: - Тогда мне надо знать подробности.
   -Будь по твоему, - Карлос сбросил ноги и придвинулся ближе:
   -Помнишь Дороти, свою подружку? Она была из ФБР, и также ходила под программой по защите свидетелей, но её вычислили. Нет, не из-за того, что отец вынес приговор по делу ДеКавальканте. Она ранее была в знакомстве с одним из боссов мафии и получала огромные деньги за то, что сохраняла тайну обо всех операциях. За это и поплатилась, - Веласкес сделал паузу, взвешивая необходимость последующих слов, - Также как твой отец и мать. Они не твои родные родители, а настоящие же были убиты в твоем доме. Ты лежал тогда в коляске, и мать закрыла тебя собой, и когда дело дошло до маленького Чарли, то бандит чуть промахнулся. Его пуля отскочила от железной сковороды и попала ему в лоб. Ты ничего этого не помнил, а после тебя растили ненастоящие родители.
   Жизнь переменилась в момент какого-то разговора в баре. Всё прошлое получило полицейский апперкот и корчилось от боли на обочине настоящего. И тогда я не нашел нечего лучше, чем сказать, - Почему-то я всегда об этом подозревал. Не может быть у белого парня отец - негр а мать - азиатка.
   Карлос виновато развёл руками: - Это уж извини, в те года на белых был большой спрос.
   После сказанных слов, он тяжело поднялся на ноги и взглянул на часы: - А теперь, идём спать. Что-то мы с тобой заболтались.
   Мы молча вернулись в мотель. Я не мог сомкнуть глаз, понимая, что вся моя жизнь была кукольным театром ФБР и мафиозных структур. С этим соседствовало понимание того, что после этого дела мне не удастся уйти на покой так, как сказал агент Веласкес. Всё равно когда-нибудь найдут так же, как нашли всех людей составлявших моё лживое прошлое. Для мафии я был уже трупом со счетчиком до завтрашнего прилета на точку, а быть покойником из-за слепой преданности Кену Вуду, я не хотел так же, как продолжать свою жизнь где-нибудь в Швейцарии с подставной семьей. Но что мне было делать? С этим вопросом я долго мучился с закрытыми глазами, пока не вышел на улицу и не сделал звонок из телефонного автомата, вернувшись после этого в комнату. Я и не заметил, как пришло утро, и к нам ворвался Гарри.
   Глава 7. Гарольд в ударе.
   -Подъем, сони! У нас на сегодня ещё многое запланировано, - Гарри ходил по комнате придерживая руки за спиной, - Как я могу знакомить вас с планом, если вы ещё дрыхните?
   Я почему-то вспомнил офицера с моей армейской службы, который был гомосеком. Вот он каждое утро выступал в мини юбке и размахивал болтом налево и направо, пытался попасть в ритм американского гимна. А что вы хотели от толерантной страны?
   В любом случае, есть люди, которые катаются на лыжах в Альпах, и получают адреналин, есть люди, спускающиеся по горным рекам, а есть люди вроде Гарри, в погоне за новыми ощущениями грабящие банки. Сегодня он точно был в ударе. Отстукивая чечетку, он начал быстро-быстро говорить:
   - Я приготовил вам одежду работников банка,- Возьмите из сумки. Если размерчик не подойдет, то обратитесь к портному, а вообще - идите на хуй со своими претензиями, у меня куплена вся коллегия адвокатов. Мы сегодня идем грабить банк, да-да-да вы не ослышались!
   -Что с тобой? - щурясь утреннего света из-за окна, спросил я.
   -Я пизданул из бара таблеточки и отымел пару грязных шлюх, и теперь чувствую себя прекрасно! Йо-хо-хо, латинос просыпается! Грязная обезьяна из Массачусетс разлепляет глазки, всем, всем, всем смотреть план. Только сегодня и только сейчас, на "БиБиСи" новый план по ограблению банка!
   -Говнюк, чего на весь мотель орёшь! Проблем выше крыши.
   У него побагровело лицо, он стиснул губы и рот вздулся, как шар, а потом он наклонился ко мне и заржал прямо в лицо. Изо рта пахло так, будто там разложились пьяные вусмерть портовые куртизанки, а после этого их оживили и дали конфетку с ментолом.
   От этого я мгновенно проснулся, и поморщился: - Что это за запах балеааать.
   -А че? - Гарри шмыгнул носом - Это новый ментос! Мне нравится! Хочешь конфетку?
   -Да уж, сделай одолжение, запидорь себе в рот целую пачку.
   После двадцатиминутных пререканий, взаимных обвинений в нетрадиционной сексуальной ориентации, и всего прочего, отчего покраснеет бумага, мы переоделись и перебрались к плану.
   -Так. Здание двухэтажное, - сказал неугомонный Гарри, - Я закладываю три бомбы. Мы должны взорвать их примерно в 11.54 или 11-55. К этому времени необходимо взять в заложники весь персонал без поднятия тревоги, иначе - нам придется иметь огромные проблемы с полицией, чего я не хочу. Смысл таков - я оставляю дыру в крыше, в полу на втором этаже, и самую большую - на первом, до хранилища. Сила её будет такой, что банковские ячейки откроются, но деньги с драгоценностями особо не пострадают. Потом прилетает вертолет. К этому времени мы должны уже собрать все бабки в мешки, прицепится к тросу и по пути взобраться в кабину. Через минут пятнадцать-двадцать мы откроем шампанское на свалке. Всё будет в шоколаде. Понятно?
   Я это знал и так, но из всего, что он сказал, я нихрена не понял, но кивнул. Карлос утвердительно взглянул на меня, и по взгляду я понял, что он дал добро. Времени оставалось мало. Нам нужно было проехать девяносто миль, попутно продумав всё до мелочей. У меня голова и так была уставшей, но я знал, что будет делать Агент Веласкес. Он выведет людей, оставив пару человек для массовки, потом полетит с нами, и, если всё пойдет гладко, то нас будут ждать машины ФБР на взлетной площадке. Затем будет арест: Гарри закроют, меня оставят за ябеду.
   Гарри сидел рядом и думал об успешном ограблении, при этом улыбаясь как ребенок.
   Ах Гарри. Наивный Гарри: славный человек, который с самого детства был вынужден грабить ради существования. Разве он виновен в том, что так повернулась судьба? В его голове был идеальный план. Идеальный для ограбления банка. Если бы с ним в машине не ехал человек из ФБР и парень с созданным ими прошлым, то он бы купался в деньгах, попивая коктейль на Майами-Бич. Все люди хотят легких денег, а вот чтобы их добиться, хотят делать всё, чтобы ничего не делать.
   -Чарли, слушай, - он повернулся ко мне и доверительно забормотал, - Может ну его, этого Кена Вуда. Кинем его. Приставим пистолет к голове пилота, и прикажем лететь туда, куда мы прикажем. А, как идея?
   -Но тогда он разозлится, потеряет к нам всё доверие, найдет нас и пристрелит.
   -Ты ещё так молод! Он и так нас пристрелит, пойми ты это, - примерно такими словами открываются Америки. - Думаешь, мы нужны для того, чтобы с нами делится?
   Этот диалог походил на разговор о философии, одинокой пятидесятилетней женщины в климаксе, написавшей десятки книг о том, что все мужики козлы, с Сократом или Платоном. Но я принял серьезное выражение лица, и сказал:
   -Оки доки босс.
   Гарри шлюховато улыбнулся.
   -Слушай, - обратился я к нему, - А ты давно на детонаторах батарейки менял?
   -А чё такое?
   -Мне один бандит, Зак Рачовски, говорил, как они ехали одного крупного босса из тюрьмы вызволять, заложили взрывчатку, уже вертолеты кружат, копы окружили, и тут прикидываешь - батарейки разрядились на детонаторе, и вместо спасительной операции это превратилось в бойню.
   Смит задумался: - Я не помню когда менял, черт. Может и правда следует.
   -Заедем в ближайший магазин электроники, я наберу.
   -Лады, - тот кивнул, - Мозговитый ты черт возьми. Никогда не видел, чтобы у молодёжи было столько прыти в плёвой операции.
   Я решил ему подыграть, - Ну, мы же для себя стараемся, а не для Вуда.
   Он согласился и улыбнулся снова.
   В отражении зеркала, я увидел улыбку агента Веласкеса. Снова даёт добро. Мы свернули с автострады в сторону маленького дорожного городка.
   -Слышь, Пескарь, а ты знаешь историю про городок Дауни-Лэндс?
   -А? - я отвлекся от дороги, - Нет.
   -Так вот слушай. Я когда маленький был, этот городок был где-то в милях двадцати от моего дома, и нам строго настрого запретили к нему приближаться, говорили, - там вампиры водятся, все дела. А нам же интересно, решили поехать на автобусе туда под вечер. Запаслись сэндвичами, кольями осиновыми - едем. Подъезжаем туда, я, Салли, Лесли и Шон. Выходим из автобуса, а городок перед нами пустыней припорошенный. Проходим по главной улице, и вдруг со всех сторон по крышам, на нас начинают прыгать вампиры.
   -Да что ты говоришь, - я достал из пачки последнюю сигаретку и выбросил её в окно.
   Гарри чуть заёрзал на сидении, а после продолжил:
   -Окружают нас короче. Салли достала колья осиновые, и тут появляется красавчик такой, весь из себя, и говорит: - Я Патис Робертсон, давай я расскажу тебе стихи.
   Мы обалдели все, мягко говоря, я ему: - Валяй. И тут он начинает пороть, приближаясь к Салли.
   Вампирское сердце умеет любить,
   Душа черна - в раю не будет места.
   Приходится людскую кровушку пить,
   Ища под стать невесту.
   -
   И вот я встретил средь людей,
   Ту самую, что снилась мне в могиле,
   Под вечер я очнулся, тут же к ней,
   Гуляем, тут ей позвонили.
   Я с ужасом отпрянул, разглядев,
   Лицо Нагиева в заставке на мобиле.
   О горе мне! Рыдаю как...
   -Так погоди, погоди, - я даже остановил машину, - Какой нахер Нагиев? Кто это вообще?
   -Вампир так сказал, - пожал плечами Гарри, - Едем дальше! Тут у меня самое интересное дальше.
   Прикидываешь, появляется на дороге мужик под три метра, с красным подбоем в плаще. Даже те вампиры испугались с такой неожиданности, а тот молвит:
   Через века не ожидал,
   Что будет на земле такое,
   Вампир людей чтоб не пугал,
   Не пил вино хмельное,
   А женщин чтобы уважал,
   Творя нечто благое.
   Меня зовут Лусорим де Ирадри. Я дьявольской рукой направлен в мир сей бренный, дабы разобраться, какого хрена все вампиры, тут смеют со смертными якшаться?
   Достает тот значит меч, и давай по вампирам лупить. Мы побежали обратно на остановку с ужасом...
   -Всё, хватит! - заорал я, вдарив по тормозам - Прекрати пороть херню! Второй день тебя знаю, а ты столько за них херни наговорил, что сейчас, - я достал "Хероносца" из штанов, - Я готов размозжить твою фантазёрную башку об приборную панель, и, твою мать, я ни капли не пожалею.
   -Пескарь, ну че ты завёлся, - он виновато притупил взгляд, - Я ж думал, развлеку тебя чуток, в маленький городок едем.
   -Пошел к черту со своими историями, мы блять банк грабить едем, а не на сходку сказочников!
   -Всё, всё, прекрати, виноват. Не знал, что тебя заденет.
   Машина тронулась и я вместе с ней. С горем пополам мы доехали до этого городка, где мы начали высматривать побитые витрины. Спустя пару минут объезда, я решил выйти и спросить у прохожих, приказав Гарри оставаться в машине.
   По улице шла неприметная такая бабушка, вероятно помнящая ещё войну за независимость.
   -Грандма, грандма.
   Она повернулась и пристально зыркнула поверх очков: - Чего тебе, я на шопинг опаздываю.
   -У вас тут есть магазины электроники?
   -А ты за кого: за республиканцев или демократов?
   -Допустим за демократов.
   Её щёки порозовели, и она как закричит: - Народ! Смотрите! Этот за демократов!
   Из окон начали выглядывать здоровые мужики, с криками: - Бей демократов! И через мгновенье, сбивая двери с петель, выбежала целая орава народа с факелами и вилами, скандируя: - Долой демократов! Долой демократов!
   Я в ужасе стал метаться из стороны в сторону, и резко дернулся к машине. Перепрыгнув через капот, я лупанул по газу и поехал обратно. Как вдруг, в крышу машины влетели вилы, пробив до черенка обивку рядом с Карлосом.
   -Вуд нас теперь точно убьет, - в панике заорал Гарри.
   У Карлоса едва ли не случился сердечный приступ, и, хоть он и был сукой фэбээровской, но захотел выглянуть в окно и впаять по толпе очередь из М-16. Я гнал оттуда так, что резина оставила черный след на несколько миль за знаком города.
   -Погоди, как этот город называется? - Я повернул голову, - Господи, так это твой Дауни-Ленд?
   -Что? - Гарри повернулся следом за мной, - Я ж всё выдумал...а нет, нет, фух, как у тебя жарко тут, хоть окна открывай.
   Представьте лицо, выражающее неподдельную усталость, ненависть, сострадание к самому себе и ещё, чтобы при этом были нотки того, что - Всё плохо и не может быть иначе. Вот такое оно у меня было.
   Кадиллак 1957 года - слишком приметная машина для любой автострады. А ещё и с вилами...ууу, мы казались едущим фермерами построившими машину времени из того года, прямиком в девяностые. Я решил спросить у Гарри:
   -Какой городок дальше по карте?
   -Ооо, мсье неверующий начал со мной разговаривать.
   -Гарольд, хватит.
   -Я не прекращу, пока ты не извинишься.
   -Точно?
   -Да абсолютно.
   Вчера мне казалось, что Гарри давно достиг такого возраста, когда уже можно купить чехол для мобильника и носить его на ремне.
   -Что с тобой такое, вьетнамский ты динозавр? - заорал на него я.
   -Охх, фух, - он сделал вздох, - У нас ещё осталось виски?
   -Посмотри в бардачке.
   Почему-то я был уверен в том, что там действительно был виски. И он там был.
   Сделав обжигающий глоток, Гарри переменился в лице. Описать всю перемену можно было двумя словами: щёчки порозовели.
   -Чарли, это всё те долбанные таблетки, - он выдохнул, - Минуту назад за окном танцевали розовые слоны, на пару с девчонками из кабаре, танцевали зажигательный канкан.
   -Зачем пил-то их?
   -Мне нравятся таблетки, и я буду их пить.
   Я решил оставить это без комментариев.
   Глава 8: Ограбление банка.
   Мы были на границе с Филадельфией. Над городом нависали небоскрёбы, давно заменяя роли греческих атлантов. При въезде всё утопало в зелени: парки, защищенные зоны, дети, играющие с собаками в фрисби. Вот она, спокойная жизнь: такая близкая и безгранично далёкая. Мы проезжали по величественному мосту Бена Франклина, а под нами разливались родные воды руки Дэлавер. Всё было тихо и спокойно до того момента, когда к нам сзади пристроился полицейский байк. На нём мигнули полицейские мигалки, а водитель рукой показывал остановиться у обочины.
   -Пескарь, ну нам пиздец, - констатировал факт, напуганный до чертиков Гарри.
   Карлос тоже был немного напуган, ведь весь план мог полететь из-за этого к чертям, если бы какой-нибудь коп взял да и задержал их, поставив крест на всей работе ФБР.
   -И как нам выпутываться, у меня в штанах пушка, а багажник полон оружия, - чувствуя себя в полной безнадёге, спросил я у Гарри.
   -Главное ты не ссы и делай всё, что говорят.
   -Да у нас нет с собой ни паспортов, ни документов на машину.
   -Я тебе говорю, прислоняйся к тротуару, а там что-нибудь придумаешь.
   Так я и сделал.
   В кожаных штанах, при голубой блузке и полицейских очках, на нас надвигалась самая сексуальная женщина, которую я видел в своей жизни (после Бэтси, конечно). Она даже не торопилась к нам подходить: она шла по горячему асфальту, как по подиуму, и перед багажником взбила своих "сестренок", а жемчужные зубы надули пузырь из жевательной резинки.
   -Да ну её нахуй, - я нажал педаль газа и скрылся в потоке машин.
   -Пескарь, я хочу тебе кое-что сказать, - впечатленный моим поступком, сказал Гарри, - С такими яйцами как у тебя, ты бы с легкостью стал генералом морских котиков.
   -Спасибо, Гарри.
   Мы сверялись с картой, и вдруг Гарри показал на стекло: - Смотри! Магазин электроники!
   -Ладно, я сейчас сам сбегаю, быстренько, - сказал я, останавливая машину, - Постарайтесь не привлекать внимания.
   -С вилами на крыше это непросто. Вытащи их!
   -Ты блять и вытаскивай, я в магазин иду! - заорал я, и захлопнул машину.
   Дверь в магазин приятно дзынькнула, и я крикнул продавцу-консультанту:
   -У вас продаются батарейки с диктофоном?
   Ко мне подошел худощавый паренек, и улыбнулся:
   -Да, сэр. Вам какие батарейки?
   -Пару мизиньчиковых, пару пальчиковых. Ещё давай хороший цифровой диктофон. И, да - быстренько сообразишь, получишь чаевые.
   Он радостно поклонился и убежал куда-то в ряды, а через минуту вернулся.
   -Это всё что нужно, сэр? - радостно воскликнул он, выкладывая диктофон и батарейки на кассу.
   -Вполне, - Я кинул ему на стол пару "франклинов", - А где у вас туалет?
   -Прямо и направо, - показал он рукой.
   -А ты не знаешь, почему во всех магазинах "по коридору и направо"?
   -Нет, сэр.
   -Потому что, -меня накрыл тупняк, - Курение - отрава, ха-ха - я ударил его по плечу, отчего он чуть не сломался, и спокойно пошел в туалет.
   Закрывшись покрепче, я отмотал на пять минут вперед и закричал:
   -ПОЖАЛУЙСТА! НЕ НАДО!
   Стоп. Слушаем: - ПОЖАЛУЙСТА! НЕ НАДО!
   Отлично! Я вышел из магазина и увидел, что возле машины стоит толпа зевак, а Гарри пытается вытащить фермерские вилы. От напряжения у него едва не вылетали глаза из орбит, но всё равно ему не получалось их вытащить.
   -Гарри! - крикнул я ему, - Бегом в машину, у нас время заканчивается.
   -Щас, надо вытащить, ааа...- вилы остались на месте, только Гарри тучно упал на асфальт. Он чуть полежал как труп, после чего подал голос, - Я...ффф, порядке. Едем.
   -Сам дойдешь?
   -Дойду!
   Недели через две вы могли наблюдать Гарри в "American Funniest Video", где ролик взял первое место.
   Когда Гарри наконец уселся, то я не стал терять ни минуты. Кадиллак взметнул дорожную пыль, и мы помчались к банку.
   В этот короткий промежуток времени, у каждого из нас в голове было что-то своё. Скорее всего, Карлос думал о повышении, о будущем и переводе в США, в качестве полноправного агента ФБР. Гарри же думал о деле и о деньгах, которые помогут ему прожить безбедную старость, и умереть в девяносто шесть лет от оргазма, меж ног молодой блондиночки с обложки "Playboy". А я ни о чем не думал. Не поверите, абсолютно ни о чем. Я был единственным человеком, сидящим в этой машине, которому нечего было терять кроме собственной жизни. Самое главное - без прошлого. Хотя нет, вру. В тот момент я думал о падшей Бэтси. Я хотел, чтобы настоящее стало моим прошлым, а реальное будущее оставалось без лжи и фальши. И поэтому мне было глубоко насрать на мечты и чаянья моих компаньонов. Я не питал привязанности ни к одному человеку на этой планете, ну разве что Гарри вызывал у меня малую симпатию, да Карлос, пока не оказался продажным фэбээровцем, готовым пойти на всё ради завершения дела.
   Ещё минута, и мы выходим из машины в маскарадных масках, а из колонок орёт "What'd I Say". Мы поднимаемся по маленьким ступеням Citizens Community Bank, а над самим двухэтажным зданием светит солнце. Тусклое осеннее солнце, проглядывающее из-за непролазных американских туч. В наших сумках: "Хеносец", один М-16, три "береты" в куртках, патроны разных сортов и ароматов, а также банка таблеток украденных у бармена Гарри в затхлом гадюшнике. Где-то рядом были дыхательные маски, специальные тросы для вертолетного каната, наша гражданская одёжка, и пара самодельной взрывчатки хрен знает из чего, и ещё к ней ещё присобачены детонаторы, по штуке на брата. Но я нёс сумку легко, как подобает свободному человеку, а они несли в них ещё и свое прошлое.
   Ещё вчера мать его, я бы наложил в штаны, когда бы поднимался по этим ступеням, но не сейчас. А эти двое смотрели на меня и шли шаг в шаг. Двери распахнулись, и мы очутились в самом центре театрального маскарада созданного ФБР, созданного для того, чтобы посадить за решетку Кена Вуда. Скажу сразу: играли они отвратительно, но дело своё знали. Я решил сделать всё в лучших традициях гангстерских фильмов и сыграть получше всех этих расфуфыренных людишек:
   -ТАК БЛЯТЬ ЭТО ОГРАБЛЕНИЕ БАНКА! ВСЕМ ОСТАВАТСЯ НА СВОИХ МЕСТАХ, ЛЕЧЬ И ЖДАТЬ ДАЛЬНЕЙШИХ РАСПОРЯЖЕНИЙ! ОХРАННИКИ, ЕСЛИ ХОТИТЕ, ЧТОБЫ НИКТО НЕ ПОСТРАДАЛ - СЛОЖИТЕ ОРУЖИЕ, ИНАЧЕ МЫ ВЫНУЖДЕНЫ БУДЕМ ОТКРЫТЬ ОГОНЬ! В МОЕЙ РУКЕ "ХУЕНОСЕЦ", ПРОБИВАЕТ АВИАНОСЕЦ, А ВАШИ ПУСТЫЕ ГОЛОВЫ И ПОДАВНО МАТЬ ВАШУ.
   Мы тут же ворвались в центр зала. Мы были похожи на вихрь, доставая из сумок оружие, а охранники молча дрожали, побросав на начищенный пол свои "пукалки". Я запрыгнул на банковский стол и после оглушительного выстрела в люстру, продолжил:
   -ЛЮДИ СО ВТОРОГО ЭТАЖА, СПУСТИТЕСЬ НА ПЕРВЫЙ! ЕСЛИ МЫ ТАМ УВИДИМ ХОТЬ ОДНОГО ЧЕЛОВЕКА, ТО МОЙ "ХУЕНОСЕЦ" ЗАБЕРЕТ ЕГО ПОГАНУЮ МАКЛЕРОВСКУЮ ДУШУ! ЕСЛИ ВЫ БУДЕТЕ ДЕЛАТЬ ТО, ЧТО МЫ ГОВОРИМ, ТО СМОЖЕТЕ ВЕРНУТЬСЯ ДОМОЙ К СВОИМ ИЗМЕНЯЮЩИМ СЕМЬЯМ И ПРОЖИВАТЬ СВОЮ ЗАТХЛУЮ, ПОЛНУЮ ДЕРЬМА И РАЗОЧАРОВАНИЙ ЖИЗНЬ! ОТКЛЮЧИТЕ КАМЕРЫ, ИНАЧЕ Я БУДУ ВЫНУЖДЕН РАССТРЕЛИВАТЬ ПО ВОСЕМЬ ЧЕЛОВЕК ЗА КАЖДУЮ СЕКУНДУ ПРОМЕДЛЕНЬЯ!
   Со второго этажа с поднятыми руками побежал трясущийся народец и улегся в оставшейся части зала. Камеры отключили, и на всех мониторах ясно отобразилось шипение. Я взглянул на часы: 11.44, у нас десять минут.
   -Жеролдин, -мне хватило ума не называть Гарри по имени, но три бизнес-вумэн подняли напудренные головы, - Закладывай взрывчатку!
   -Ок, Осётер, - тут же смекнул он, и побежал на второй этаж.
   -ВСЕМ СОБРАТЬСЯ ВОЗЛЕ ЭТОГО СТОЛА И СОХРАНЯТЬ СПОКОЙСТВИЕ! ГДЕ ГЛАВНЫЙ МЕНЕДЖЕР?
   -Это я, - жалобно пропищал престарелый бочок с пейсами (еврейские кудри), приподнявшись из толпы, - таки вы антисемит?
   -Иди хранилище открывай, - я махнул в его сторону пистолетом, оставаясь в центре толпы, как какой-нибудь памятник в центре города.
   -Извините, - продолжил тот, - Но, чтобы открыть хранилище, нужен мой голос, слепок груди моей жены и голос нашего ребенка.
   -Черт, - я надул губы, - и как-нибудь можно это обойти?
   -Извиняюсь, никак, - он пожал плечами.
   -Ну, мы постараемся, - улыбнулся я, а затем потащил его за шкирку в комнату для персонала, на ходу крикнув Карлосу, - RaЗl, vio el resto hasta que resolver este problema! (Рауль, проследи за остальными, пока я решаю эту проблему).
   Агент Веласкес мрачно ответил, - No hay problema, sСlo recuerda nuestra conversaciСn de ayer. (Без проблем, только помни о нашем вчерашнем разговоре).
   Я кивнул. Как можно было такое забыть.
   В окружений кулеров, компьютеров, фикусов и стульев, я швырнул менеджера к дивану и вытолкнул оставшиеся патроны, оставив только один:
   -Знаешь, когда я убиваю людей, то перед смертью читаю им отрывок из А.С.Пушкина, чтобы в последний миг они смогли прикоснуться к прекрасному и с этим в душе откинулись на тот свет, - я прислонил "Хуеносца" к его голове и взвел курок.
   Самое лучшее расслабление для человека, это ощущение того, что у тебя в руке дожидается часа "Хуеносец" 44 калибра, готовый в любой момент размозжить голову любого притырка об заплёванный бордюр. Вид такой пушки приставленной промеж глаз с отведенным крючком заставит сублимироваться даже самого отъявленного мерзавца и настолько покаяться в своей сраной жизни, что в метро он будет всегда уступать место не только пожилым и беременным, а педикам и латиносам. И сейчас его лоб был похож на маленький невинный клитор, сморщившийся он неожиданной ласки, а в его мыслях исчезло всё-то дерьмо, что мешает нам жить. Если бы я мог, то поставил на мушку всю планету, дабы все они почувствовали себя чуточку осознаннее.
   -Нет, нет, пожалуйста, не убивайте меня, - в его глазах блеснули слёзы, - я честно не знаю, как это сделать.
   -Стихотворение называется Мороз и Солнце, восхитительное по своей поэтике и красоте, - я направил на него пушку.
   Через карнавальную маску я смотрел ему в глаза, проводя бесстыдным языком по губам. Чесал пальцем курок, а потом начал читать стих с чувством, с ритмом, с расстановкой:
   Cold frost and sunshine: day of wonder! Мороз и солнце; день чудесный!
  
   But you, my friend, are still in slumber-- Еще ты дремлешь, друг прелестный -
  
   Wake up, my beauty, time belies: Пора, красавица, проснись:
  
   You dormant eyes, I beg you, broaden Открой сомкнуты негой взоры
  
   Toward the northerly Aurora, Навстречу северной Авроры,
  
   As though a northern star arise! Звездою севера явись!
  
  
   Из глаз менеджера полились слёзы.
   -Ты прочувствовал, а?
   -Да, да! - он вытер глаза галстуком.
   -Ты любишь русскую поэзию?
   -Никогда не читал...- Я щелкнул на курок. Выстрела не произошло.
   - Только не убивайте меня, - заверещал он.
   -А почему ты никогда не читал русскую поэзию?
   -Потому что я зарабатывал деньги.
   -И жалеешь об этом?
   -Ну...
   Ещё щелчок, он зажмурился.
   И я взревел - ОТВЕЧАЙ!
   -Да, да, да, жалею, - он давился от слёз.
   -Ты сказал это от чистого сердца, или потому что я хотел это услышать?
   Он зажмурился, и я ещё раз спустил курок.
   -Ненавижу блять, когда люди не отвечают! Ты хотел бы, чтобы я оставил тебя в живых, ты вернулся домой, а после пошел в библиотеку, взял том стихов Пушкина, и читал бы их перед сном?
   -Да...честно, не убивайте меня, - он упал на колени и начал лобызать мою штанину.
   Я прижал пушку к голове и спустил курок, а он со страху спустил в штаны.
   -Если ты откроешь дверь, то ты вернешься домой.
   -Пожалуйста, пожалуйста, я сделаю всё, что вы хотите, - менеджер затрясся и взглянул в мои суровые глаза.
   -А чего ведешь себя как целка? Сделал бы всё по-быстрому, не пришлось бы в штаны ссать.
  
   Если простить человека под дулом пистолета, то он будет боготворить тебя до конца своих дней. Даже когда увидит, что ты путаешься с его дочерью, то воспримет это за комплимент, предложив сменить позу, или невзначай оставит средства контрацепции на журнальном столике.
   -Это, это всё ФБР. Они заставили меня не открывать дверь.
   -О! - я улыбнулся, - Так я на них работаю.
   Менеджер не мог поверить, что ФБР проведет такую штуку с его банком. Нависла театральная пауза. Пришлось её прервать: - А теперь, вали к двери, - я ещё два раза спустил курок.
   Тот снова зажмурился, но когда я показал ему патрон, зажатый между пальцев, то он вообще пришел в ужас, и побежал так, словно вся его задница была в керосине и к ней поднесли спичку.
   Перешагивая через лежащих миссис и мистеров в костюмах, мы добрались до хранилища. Менеджер зажал кнопку и пропел припев песни "Sweet home Alabama".
   Внутри затрещали какие-то механизмы, всё пришло в движение, и огромная дверь отъехала в сторону, обнажив сотни ячеек, в большинстве из которых находилось денег хвативших на то, чтобы около месяца спокойно жить на Мальдивах и ни в чем не нуждаться. Я взглянул на часы - 11-49. Всё по плану.
   Я взял из кармана диктофон и спрятал в проёме меж ячеек.
   Собрав остатки своей гордости, менеджер спросил - А что мне теперь делать?
   -Пушкина читать, - сказал я, и поволок в центр зала, где Карлос водил по посетителям дулом винтовки. Я крикнул ему:
   - Hemos abierto la caja fuerte. Todo va segЗn lo previsto! - (Мы открыли сейф. Всё идет по плану)
   - Excelente. Zheroldin extremos desde el segundo piso - (Отлично. Жерольдин заканчивает со вторым этажом).
   - RaЗl, hay una cosa asМ. Ir a su caja de seguridad, ver lo mejor dСnde colocar explosivos en la planta baja, y luego hacer estallar algo que no es algo. (Рауль, тут такое дело. Сходи в сейф, посмотри, где лучше заложить взрывчатку. А то взорвем что-нибудь не то).
   - SМ, es el momento, (бросил он и скрылся за сейфом.)
   Всматриваясь в лежащих вокруг людей, я среди них увидел мужчину спортивного телосложения примерно моего роста и в одёжке банковского работника. "То, что мне нужно" - подумал я, и крикнул: - Друзья, а можете спеть гимн США?
   Молчание...
   Я вставил патрон и выстрелил в воздух: - БЫСТРО ЁПТА!
   И лежащие затянули:
   "O say, can you see, by the dawn's early light,
What so proudly we hailed at the twilight's last gleaming?"
   Я побежал сломя голову на второй этаж, и крикнул Гарри, - Второй этаж готов?
   -Да, идём на первый.
   Мы пробежались на первый, и он с удивлением взглянул на лежащую толпу людей, поющих гимн.
   -Это что за клуб анонимных фанатов Синатры?
   Среди общего гула я ему сказал: - Нужно было их чем-то занять. Слушай, а зачем нам Карлос? Давай не будем с ним делиться. Сделаем дело на двоих, половину тебе, половину мне, и всё. Скроемся на двоих.
   Мгновенье он подумал, а после улыбнулся:
   -Я знал, что ты мне это предложишь.
   Я улыбнулся в ответ: - Давай сумку с взрывчаткой, а сам зайди к нему как бы невзначай. Мол, вот так-так то, как ты тут, и шлёпни его по-тихому. Лады?
   -Дело говоришь! - сказал он, поправив на поясе "беретту".
   В сумке было примерно столько взрывчатки, чтобы взорвать половину этого банка в клочья. Отлично, это мне и нужно. Но самое главное оставалось в том пареньке, который лежал и орал со всеми гимн. Схватив его за шкирку, я тут же ответ его в комнату персонала и сказал, чтобы он никуда не выходил, иначе схватит от меня пулю.
   Выйдя обратно, я стрельнул в люстру:
   -А ТЕПЕРЬ, ВСЕ ПОКИДАЮТ ЗДАНИЕ! - началось столпотворение, а для скорости, я засадил ещё пару раз по бедной люстре, и через полминуты в холле не было ни души. Нужно было действовать быстро. На часах уже было - 11.53, для плана осталась минута.
   С сумкой Гарри я побежал в место над сейфом, куда он хотел заложить взрывчатку. Только я заложил её прямо посередине, и заложил всю.
   Схватив детонаторы, я вернулся к тому пареньку в комнате для персонала, и заорал:
   -ЕСЛИ НЕ ХОЧЕШЬ СДОХНУТЬ, БЕГИ К ЯЧЕЙКАМ! - и ударил его по голове. Поскольку он был смышленым парнем, то сделал всё без лишних вопросов.
   Я спрятался за колонной и застыл с детонаторами. Было десять секунд до взрыва. Послышался выстрел. Карлос был мертв. Секундная стрелка отсчитывала последние секунды...два...один...11.54.
   В этот момент на диктофоне мой голос закричал - ПОЖАЛУЙСТА! НЕ НАДО!
   И Гарри понял, что это была часть моего плана. И в ту секунду он очень на меня разозлился.
   Я нажал на детонатор.
   Меня отбросило взрывной волной. Бедная люстра разлетелась на маленькие обжигающие кусочки стекла, а половину стены со второго этажа вовсе вырвало напрочь. На её месте стены теперь красовалась огромная дыра, через которую пробивался тусклый дневной свет. Вокруг валялись куски крыши и оторванные от здания бетонные изваяния. Ничего не было видно, лишь удушающая пыль продирала лёгкие. Я кашлянул и увидел, что у меня уже идут черные сопли, и вспомнил про маски, заготовленные Гарри. Найдя их в сумке, я защелкнул маску, и наконец вздохнул чистым воздухом. Теперь мой путь вёл в хранилище.
   Гарри, Карлос, тот парень. Все были мертвы. Значит у них такая судьба. Я взял из сумки большой мешок для вертолета и начал класть в него камни, чтобы копы подумали что внутри - бандиты с валютой, и дали мне дополнительные минут двадцать. После этого мне оставалось лишь набрать денег в несколько мешков поменьше, насовать драгоценности по карманам и сбежать. Взрывчатка была отменная: трупы были изуродованы так, что потребовалось бы минимум пара дней, чтобы установить кто из них кто.
   Я чувствовал, что всё здание стоит на прослушке, для этого я придумал идею с диктофоном. Разве они бы не додумались поставить слухаря в святую святых? Но я точно знал, что главный менеджер банка никогда не даст поставить жучок в комнате для персонала, поскольку каждый день он тут развращал своих секретарш, пока его старушка-жена пекла дома блинчики. Для того, чтобы наш разговор с Гарри был конфиденциален, я попросил спеть гимн США. ФБР думало, что я с Карлосом заодно, и поэтому не было нужды лишний раз подставляться. Убитый парень по комплекции вполне бы сошел за меня, а его обгорелый труп точно не оставил бы никаких сомнений - Чарли, известный под кличкой "Пескарь" - мертв.
   Набив сумки деньгами и драгоценностями, я стал дожидаться вертолет. Но вот незадача, - если я полечу на вертолете, то меня схватят через двадцать минут на месте его приземления. Я предусмотрел и это. Вернемся на семь часов назад.
   "Но что мне было делать? С этим вопросом я долго мучился с закрытыми глазами, пока не вышел на улицу и не сделал звонок из телефонного автомата, вернувшись после этого в комнату."
   Тогда я тихо вышел из своего номера и открыл кредиткой комнату Гарри. Я был уверен, что у него в записной книжке есть номер тех ребят, которые предоставляли нам вертолет. Он храпел как убитый, и его не разбудило бы даже вечеринка с фейерверком. После этого, я пошел к телефонному автомату на первом этаже, и быстро отыскал запись с меткой "стоянка, сделка".
   В период с 5:00 до 5:15 утра, если нечего не происходит, ФБР отключают просушку, чтобы дать аппаратуре немного отдохнуть, и также в это время сменяются агенты. Я выждал этого момента и позвонил. Трубку снял один из тех, кто присутствовал на сделке. Я попросил его оставить вертолет как есть, но добавить через два квартала от банка неприметную машину, попутно сделав мне поддельные документы и приготовить костюм. За это я обещал ему вдвое больше, чем давал Гарри, но не забыл упомянуть, что об этом должны знать лишь два человека. Я и он. Иначе я найду и убью его семью. Парень он был толковым и быстро согласился.
   Вернув книжку обратно Гарри, я захлопнул дверь и вернулся в номер.
   Вернемся к банку.
   Через минуту появился вертолет. Я привязал к его верёвке мешок, и подождал, пока он улетит. Дым ещё до конца не осел, но мне ещё и пришлось пробираться через все эти завалы. На улице были слышны приглушенные сирены, а мне было плевать. Они будут преследовать вертолет, а в банк пришлют пару человек, просто так, для рапорта. Я закрепил трос между камней, и, когда мне удалось спуститься, то я отдернул его и сложил в сумку. В моих руках было два мешка с деньгами, и драгоценностями в карманах, так что всего-то оставалось пробежать два квартала до машины и успокоится.
   Стянув с лица дыхательную маску, я спокойно дошел до неприметного "Ford Ranger", и закрыл мешки тентом. В салоне были поддельные документы на имя Теодора Уильяма Джеймса, а возле них лежал новёхонький вельветовый костюм ручной работы, который был настолько нежен, что кожа любимой женщины после него может показаться наждачной бумагой. На спидометре лежал адрес и номер ячейки банка, на который я должен был положить деньги и после этого почувствовать себя самым свободным человеком на земле.
   ***
   Спустя день, я лишился пары миллионов долларов, и катил навстречу жаркому мексиканскому солнцу, попивая из горла "Джек Дэниэлс" и слушая "The Doors - Roadhouse Blues". Только так и никак иначе должен выглядеть свободный человек, несущийся подальше от американской мечты и лживого прошлого. Я был гордым орлом, летящим над пустыней Невады, а остальные были крысами, прячущимися за камнями и игуанами среди треснувшей земли и бесчисленными лишайниками, гонимыми ветрами. Мне было жаль этих людей, но я был воистину счастлив тому, что я освободился от всего, что держало мою задницу в чужих руках, а деньги были лишь сиропом, к молочному коктейлю под названием "Жизнь".
   Я уже мечтал о том, как отыщу домик Бэтси, посреди всей этой мексиканской пустыни. Когда я приеду, то она бы была настолько рада, что не выпускала бы меня из постели целую неделю. Я буду не против. В мечтах я видел огромную виллу у подножия живописного "Пика Орисабо". У нас на двоих хватило бы денег, чтобы открыть собственный бизнес и ни о чем не задумываться. Мы должны бы были, завязали с прошлой жизнью и получать все блага новой.
   Через пару лет, я хотел бы написать Томми открытку с Альпийских гор, и он улыбнется, поняв, что я смог выжить. Сам же он, скорее всего, вновь вернется в мафию. Те, кто говорил, что такие люди из мафии не выходят, были правы. Он завершил кровопролитную войну, я остался при деньгах. Что ещё было нужно таким ребятам как мы, ради спокойствия? Пожалуй, ничего.
   И на этой радостной ноте, я - Теодор Уильям Джеймс, заканчиваю эту историю.
  
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"