Аннотация: тут кое-что не вошедшее никуда, и еще всякая всячина, без разбору...
Мне снилось, будто руки протянула,
Я через океан к тебе, родная,
Мои большие теплые ладони
Тебя согрели, будто бы птенца.
Ты тихо в них, уютно засыпаешь,
Малютка моя, мама дорогая,
Теперь моя вот очередь настала
От холода тебя уберегать.
Наверное, я это нарисую:
Ты трогательно спишь в моих ладонях,
Я очень не люблю стихи про маму,
Но вот сама пишу тебе об этом.
Я чувствую обиду и досаду,
Я так хочу до мамы дотянуться.
Храни тебя судьба, родная птичка.
Конечно, я опять тебя увижу.
Мы будем говорить и улыбаться,
Обсудим дом, детишек и цветы,
И музыку, твою стихию, тоже,
Потом я расскажу тебе про книги,
Которые я с горя научилась
Читать на непонятном языке.
Пока же тихо спи, моя пичужка,
Я так хочу для всех и много счастья,
Но почему-то это не выходит...
Хотя бы только детям и чуть-чуть...
Моя птичка поранила лапку,
Ковыляет теперь на одной.
Посылаю ей теплую тапку-
Все ж теплее ей будет, родной!
Ах, какая же это досада!
Ах, какая же гложет печаль!
Не добраться пичужке до сада,
Как мне сильно любимую жаль!
Ничего, дорогая, все будет,
Все равно там зима, за окном.
И вокруг все же добрые люди-
Пусть скорей все окажется сном.
Отдохни, посиди, отогрейся,
Напиши нам письмо про снега,
Сладко чаю с вареньем напейся-
Заживет дорогая нога.
Снова будешь сновать, суетиться.
Все пройдет, все пройдет, все пройдет
За тебя буду долго молиться-
Боль твоя потихоньку спадет.
Только будь осторожна, родная,
Ты уж больше себя не ломай.
Нам еще с тобой в Венецию надо съездить!
На рассвете товарный поезд тоскливо гудит в никуда
Здесь невкусный хлеб, и селедки нет, и совсем другая вода.
И пьяно горюют на кухнях о судьбах страны
Эмигранты какой-то по счету. Совсем уж дерьмовой волны...
***
Грустный клоун сидит у дороги и плачет навзрыд
Ни о ком не скучает он, просто немного болит,
Просто дождик идет, и холодные капли не спят,
Просто он одинокий и бедный, и все невпопад.
Все свернулось и скорчилось, и зарядили дожди.
Грустный клоун, не плачь, затаись, подожди.
Дождик смоет гримасу и складку с усталого рта,
Дождик слижет помаду и краску, и все неспроста.
Все вернется, закрутится, солнце и ветер и смех.
Все пройдет и спокойное счастье наступит для всех.
В небе радуга встанет и звездочки будут светить,
Станут двое блаженно молчать и без слов говорить...
***
одинокие клоуны мерно бредут вереницей,
одинокие клоуны плачут, им нечем дышать,
одинокие клоуны ищут цветную жар-птицу-
их впервые заставили что-то серьезно решать.
их заставили думать о том, что такое разлука,
научили, что верность-не просто счастливые сны,
дали знать, что любовь-это сладкая страшная мука.
их заставили думать, что все они где-то нужны.
объяснили что грех-это просто чужая тревога.
не сказали куда, но послали зачем-то вперед.
им сказали, что нет у них доброго нежного бога,
и что каждый из них непременно в дороге умрет...
да это и не стихи вовсе это просто хохот и вой
расплата за все то что снова не случилось со мной
да это и не фразы это просто ужас и боль
да это просто резкий интервал-нота и ее бемоль...
Пытаюсь танцевать незримый вальс,
Вокруг неслышных скрипок переливы.
Озябший ветер нашептал романс,
Мне запретили говорить красиво.
И вот стою, смотрю по сторонам,
Сложила крылья, тихо улыбаюсь,
Пишу простую музыку ко снам
И в робкие слова одеть пытаюсь.
Шалею от зимы и пустоты,
Сознание теряю от ошибок,
Я выпью с неизбежностью на "ты"
И не боюсь своих смешных улыбок.
Совсем простые ритмы: раз, два, три,
Совсем простые жесты и заботы,
Сомнения, уверенность, мечты
И тонкие изнеженные ноты.
Мне слышен запах томных островов,
Мне виден сладкий сон другой дороги,
Мне слышен звон спадающих оков,
И подгибаются мои шальные ноги.
Луна-огромный жалобный цветок.
Я в полнолуние сама себя пугаюсь,
Закутаюсь в старушечий платок,
Зажмурюсь и с травой совсем сравняюсь
Я стану-сон, я стану-волшебство,
Простая песня плящущего лета,
Совсем простое флейты колдовство
И чуткий звук, не ищущий ответа...
****
Когда умирает пространство и гаснут закаты,
Когда не согреться вовек у чужого огня,
Мы вспомним то время, когда были светло-крылаты,
Мы спишем долги и уйдем никого не виня.
Когда завершается круг и смыкаются тени,
Когда забродило в мехах дорогое вино,
И рушатся стены, и гнутся стальные ступени,
И смотрятся призраки в темно-немое окно,
К стене прислонюсь, распластаюсь испуганной птицей.
Закончен отсчет, все пришло и ушло в тишину.
Так что же мне так оглушающе ночью не спится?
Так что же я так изумленно смотрю в вышину?
Каких мне советов и мыслей и слов и улыбок?
Каких еще нужно мелодий и снов и судьбы?
Не хватит ли грязи, предательства, лжи и ошибок?
И так ли уж мало метаний, сомнений, борьбы?
Ах полно, все в прошлом, все было, ушло и забыто!
Ах полно, ведь в поле опять раскраснелись цветы!
Оставьте, не все еще стоптано, смято, убито,
Есть время для солнца, мелодий, стихов и мечты...
стало дома тихо-тихо
и звенит в ушах
где-то рядом бродит лихо
где-то близко крах
дышит в спину, подступает
и в глаза глядит
жарко шее и затылку-
кто-то там сидит
мне не страшно, просто тошно
просто не сбежать
улыбаюсь я нарочно-
слез не удержать
я уйду другой дорогой-
той, что стороной
стану робкой недотрогой,
глупой и больной
отойдите, не касайтесь,
я сама смогу!
вы одни теперь спасайтесь,
я уже бегу...