Венгловский Владимир Казимирович : другие произведения.

Чужой в Мифгороде (первоначальный вариант)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Рассказ (под названием "Се Человек") занял второе место на 9-м конкурсе "Зоряна Фортеця"

  Всякое совпадение с реальными людьми, выдуманными персонажами и событиями является преднамеренным и неслучайным.
  
  
  - Ты всего лишь человек, - сказала русалка.
  - Я знаю, - ответил я.
  - Ты не нашего племени, - прошипел ведьмак, мигая красными глазами.
  - Мне это тоже известно, - усмехнулся я.
  - Тогда убирайся прочь. Уходи к своим.
  - Я уже дома, - сказал я.
  
  ***
  
  - Человек, встречай, черт пришел! - воскликнул мой друг Марк Самуилович Райхер, появляясь в дверях.
  Я слегка оторопел - на Марке красовалась белая футболка с надписью на груди: "Дякую, тобi, Боже, що я не москаль"(*). На голове - черная шляпа. В руках - хозяйственная сумка, в которой что-то призывно звякнуло, когда Марк поднял руки.
  - С ума сошел? - поинтересовался я, пропуская гостя и запирая двери.
  - Полностью, - согласился Марк. - И уже давно. Еврей, преподающий украинскую литературу должен быть немного чокнутым.
  - А это что? - пощупал я футболку.
  - Это? Сувенир из Львова, - ухмыльнулся Марк. - Я ж ездил на экскурсию до того как всё тут ё... К-хем. Навернулось.
  - Марк! - рассмеялся я. - При детях ты тоже так выражался?
  - А что дети? Они побольше моего знают. Особенно, когда вырастают. Представь себе, гуляю по Львову - город - ух! Красота! Люди приветливые в основном. Тридцать лет тут прожил, а во Львов еще не ездил. Удосужился. Подходит ко мне один поц с такой футболкой и говорит, давай, мол, дуй на свою историческую родину. Присматриваюсь, а это не поц вовсе, а мой бывший ученик Вася Сафронов, москаль до корней своих светлых волос. Что ж ты, говорю, такой ё... Ой, ты не сам? - Марк попытался заглянуть вглубь квартиры и перешел на шепот: - А он в ответ - извините, Марк Самуилович, сразу не узнал, и вообще у нас теперь москалями называются не русских, а тех, кто против Украины. А кто ж ему сказал, что я против? Это ж я ему, с..., любовь к родной земле прививал, а он так до десятого класса стихи Франко от шевченковских отличить не мог. Значит, плохо я учил, видимо, раз не выучил быть человеком.
  От моего друга несло спиртным. Я бросил взгляд на настенные часы - и когда он только успел? А главное, чем?
  Марк звякнул сумкой о пол и подошел к окну на кухне. За пыльным стеклом сверкало солнце. По подоконнику жизнерадостно проскакал злыдень, прокричал, вспомнив свое пернатое прошлое: "Чик-чирик" и сиганул вниз.
  - Саша, до сих пор я считал этот город своим, понимаешь?
  - Понимаю, - ответил я. - Ерунда это всё, мелочи. Забудь. Чего это тебя коротнуло? Сейчас я здесь чужой, а не ты. Ты же теперь черт. Мифическая реальность стирает разницу.
  Во дворе под покосившимся предвыборным бигбордом с надписью: "Украина - для титульной нации!" мальчишки-чертенята гоняли мяч. На бигборде с видом футбольного знатока сидел гайворон с надетым на клюв пенсне.
  - Страшно мне, Александр. Хуже, чем в Афгане. И на душе хреново. Я-то, может, и чужой. Но ты же, как был человеком, так и остался! Давай выпьем, а? Что нам еще осталось, Лета или Прана?
  Марк торжественно достал бутылку "Оковитой на бруньках".
  - Естественною смертию - никто. Все противоестественно и рано, - закончил он перефразированную цитату из Высоцкого.
  - Ух, ты! - удивился я. - Где взял?
  - Раритет! Можно сказать, артефакт со времен прошлой реальности.
  - По какому случаю?
  - Сегодня же день десантника! - Марк снял черную шляпу, блеснув лысиной, и нахлобучил на голову потертый голубой берет.
  - А-а-а!
  - Семен Семенович!
  - Тогда добавим еще более древние археологические находки! - Я полез в тетин буфет, скрипнувший дверцами, и достал три граненых стакана.
  - Чувствовал же, что ты не один! - воскликнул Марк.
  Из глубины квартиры вышел серьезный капитан десантных и очень вооруженных войск Матвеев.
  - Здравствуйте, - поприветствовал он нового гостя.
  - Здрасьте. - Марк шутливо поклонился, снимая берет и демонстрируя торчащие на лысине маленькие рожки. - Выпьем, десантура!
  По полу забил вывалившийся из-под пояса Райхера чертячий хвост с заботливо причесанной кисточкой и голубым бантиком на конце.
  
  ***
  
  Это произошло месяц назад. Однажды все в городе проснулись и обнаружили, что они больше не люди. Город накрыло новой реальностью.
  "Всё из-за меня, дядь Саша, - шепнул мне как-то соседский Олежка. - Я очень-очень сильно пожелал оказаться в сказке".
  Ничего себе сказочка!
  Веселее не придумаешь.
  Компьютер не включается, хотя электричество порою есть. А без Интернета у программиста ломка начинается. Мобильниками тоже можно гвозди заколачивать - покрытия больше не существует. Только население работать всё равно уже не хочет. Вон, весь подъезд травой зарос прямо поверх бетонных плит - никто скосить не пытается. Одна соседка - русалка, блин, полевая, скачет среди заколосившейся зелени. И что-то еще поменьше - шур-шур-шур, шкряб-шкряб-шкряб. Так что стараюсь больше дома сидеть - так спокойнее.
  Сосед с пятого этажа - ведьмак.
  Кум Мыкола - упырь.
  Марк Райхер - черт.
  Один я человеком остался.
  И запасы спиртного закончились.
  "Это всё происки инопланетян! - сообщил по секрету кум, тараща красными глазами. - Видал, летающая тарелка зелеными огнями над городом мигала перед тем, как всё ё...?"
  "Да что ж, - отвечаю, - у вас всех словарного запаса не хватает, для описания свершившегося! Это называется Зоной измененной реальности".
  Ученые, что умные термины придумывают, в военном лагере живут, за колючей проволокой. Отгородились. И весь городок тоже постами окружен - не вырваться. Боятся нас, как мой друг Марк в нынешнем своем рогато-хвостатом состоянии ладана.
  - Говорят, что по всему миру зоны древних мифов появились, - сказал как-то вечером злой и трезвый Райхер. - У индейцев кетцалькоатли летают, у греков - кентавры копытами стучат, и сатиры девок воруют, у японцев - каппы плавают и эти, как их... с носами... - Он изобразил, какой именно длины должен быть нос. - А! Тэнгу!
  - Откуда сведения? - поинтересовался я.
  - Да так, земля слухами полнится. - Марк неопределенно махнул хвостом, поднял глаза вверх и вдруг схватил меня за руку: - Не могу! Держи!
  - Что случилось?!
  - Луна! Не могу смотреть, понимаешь! Украсть хочу!
  - Ты же летать не умеешь, - удивился я.
  - Кто сказал? Может, и умею. Не пробовал еще только. Ты знаешь, я всё больше себя ощущаю этой парнокопытной скотиной, а не человеком.
  Потом Марк признался, что привязывается к кровати армейским ремнем, чтобы не улететь во сне.
  "Во всем виноваты археологи! - заявил он. - Помнишь, как они копались близь города? Вот и выкопали какую-то хреновину".
  "Ага, - согласился я. - А в других мифоместах по миру тоже археологи постарались?"
  "Не подумал, - признался Марк. - Слушай, а, может, нет никаких других, кроме нашего, а? То я выдумал просто?"
  "Мог и выдумать", - согласился я.
  Ни с кем не свяжешься, о помощи не попросишь. Как в концентрационном лагере живем - вокруг типы с автоматами. Даже журналистов не пускают. А рядом - ведьмаки, черти и русалки. Жизнь удалась.
  
  ***
  
  - Защекотать пытается, - сообщил Марк, когда за капитаном захлопнулись двери, и на лестничной площадке послышались радостные возгласы полевой русалки.
  - А ты как ухитряешься без проблем добираться?
  - Я не в ее вкусе, - вздохнул Марк. - Эх, никакой личной жизни.
  Он поднял пустую бутылку и прищурился, сосредотачивая взор на придонных каплях. Затем, без всяких эмоций, перевернул бутылку и подставил рот.
  Гайворон проверил время, бросив взгляд на городскую башню с часами, поднялся и тяжело полетел в сторону околицы. На дорогу вышел волкодлак в нищенском тряпье и с фанерным плакатом в руках: "Нет вмешательству армии. Свободу мифическому городу!" Художник перестарался в своей размашистости, и, чтобы вместить последнее "ду", приписал его худющими слипшимися буквами.
  - Всё это добром не кончится - помяни мое слово, - сказал Марк, ставя бутылку на подоконник. - Доиграются до вооруженного столкновения. У военных давно руки чешутся. О! Глянь, еще одна курица выползла.
  К митингующему волкодлаку присоединилась ведьма из соседнего дома. Вот кто прямо в точку попал. Я эту мегеру и до мифической реальности нечистью считал.
  Через минуту по траве выплыла полевая русалка.
  - А чего к тебе этот козел приходил? - поинтересовался Марк.
  - Капитан? Да я сам точно не понял. Любопытно ему, наверное, стало посмотреть на последнего человека в городе. Мы тут интеллектуальные разговоры вели.
  - Всё успел разболтать? - спросил мой друг.
  - Нет, - честно признался я. - Ибо сам ничего не знаю.
  - Жаль, - согласился Марк.
  Я был таким же, как все. Ничем не лучше и не хуже. Работал, любил, ходил на охоту. Предавался чревоугодию, в конце концов. Почему я остался человеком, а они все - даже воробьи в этом дурацком городе, потеряли истинный облик?
  - Почему я чертом стал? - спросил, будто прочитав мои мысли, Марк. - За что? Что я кому плохого сделал?
  - Может быть, мне тоже лучше было превратиться в черта, чем остаться изгоем, - тихо сказал я. - Здесь я чужой. И уйти не могу. Да и не хочется. Может, я только снаружи человек, а внутри - монстр какой-нибудь? Змей подколодный.
  - Внутри? - поинтересовался Марк. - Прислушайся. Не шипит?
  Я прислушался.
  - Нет, никаких изменений не наблюдается. Только кушать хочется. Может я и не монстр, как думаешь? Как тогда объяснить всем изменившимся, что я свой?
  На улице собралась толпа демонстрантов, направившаяся в сторону армейского лагеря.
  - Нет, они определенно доиграются, - проворчал Марк. - Уже неделю митингуют. Нам только украинской Чечни для полного счастья не доставало, с...
  Он раскрыл окно и со злостью запустил пустой бутылкой в сторону ближайшего злыдня.
  
  ***
  
  Выстрелы раздались к вечеру. Марк ввалился ко мне, держась за окровавленную правую руку.
  - Ты что?! - закричал я. - Тебе-то оно зачем было? Дай посмотрю.
  - Навылет прошла, - сквозь зубы прошипел Марк. - Фигня - просто кусок мяса с корнем. Дурак, потому и пошел! Ай, б..., что ты делаешь?!
  - Терпи. Промываю.
  - Да терплю я, не маленький. Я ж в Афгане... Осторожнее! Ай, б... В Афгане!.. Да кончай ты уже!
  - Сейчас-сейчас... - Я отрезал бинт тупым кухонным ножом.
  - Идиоты! Сашка, они баррикады строят. Боже, какие идиоты! Их же перестреляют как... как...
  За окном по дороге чинно шла курица, держа в крыле яйцо. Она остановилась около бигборда, положила ношу в придорожную пыль и почтительно отошла назад. С бигборда черной тенью слетел гайворон, критически осмотрел яйцо через пенсне и отрицательно покачал головой. Курица расстроено поплелась назад.
  - Я же говорю - идиоты, - прошептал Марк.
  Вдалеке раздавались выстрелы. Что-то ахнуло, стекла задрожали. Где-то закричала женщина. По дороге к месту военных действий двое чертей повели под мышки грузного Вия, в котором смутно угадывалась техничка ближайшей школы Марья Потаповна Нечуйголова.
  - Сашка, - глядя куда-то сквозь меня сказал Марк.
  - Что?
  - А если это тест? Испытание каждой страны, а? Я тут подумал...
  - Марк, иди ляг на диван, ты же ранен. Или что надо делать? В подвал бежать? В убежище? Баррикадироваться? Ты же у нас военный, должен знать, как поступать.
  - Тест, Сашка. На живучесть, на терпимость, в конце концов.
  Повязка на руке Райхера пропиталась кровью.
  - Кто-то должен оставаться человеком, Сашка. Сказка всегда имеет свои законы.
  - О чем ты говоришь?! - закричал я.
  Автоматные очереди застучали совсем близко.
  - Ты ни при чем, Сашка. Но ты - человек. Единственный, кто не изменился. Ты не виноват, что выбор пал на тебя.
  - Да какой, на хрен, выбор?!
  - Мне жаль тебя, Сашка. В сказке должен быть главный герой. И он почти всегда - человек. Всё остальное - фон, декорации. И главный выбор - за тобой. Ты должен решать за всех.
  
  ***
  
  - Зачем ты тут, человек? - спросил волкодлак.
  - Потому что это мой дом, - ответил я.
  - Тогда, что тебе надо для счастья, человек? - поинтересовалась ведьма.
  - Просто жить, - улыбнулся я. - Здесь. И быть счастливым.
  
  ***
  
  - Так что я, по-твоему, должен сделать, Марк? - спросил я. - Что от меня зависит? Кто и чего от меня ждет?
  - Если бы я знал! Бог. Природа. Наша земля, в конце концов. В сказках герои всегда находили что-то, облегчающее им жизнь. И друзья у них были со спецвозможностями.
  Марк снял шляпу и почесал макушку между рогами.
  - Ну, один лысый дидько(**) у меня уже есть, - ухмыльнулся я. - Что я должен искать?
  - Яйцо, Александр. Универсальный даритель счастья в украинских сказках. Яйцо-райцо. Почти как Золотой Шар в "Пикнике на обочине". "Счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженным". Ты меня понял? - Он схватил мою ладонь и до хруста сжал пальцы.
  - Где искать?
  - В городе точно нет. Так, кто же его дарил герою? Орел, да! Герою подарил Яйцо сказочный Орел. Хотя, помнится, там еще и Змей был.
  - Одноглавый? - поинтересовался я.
  Марк кивнул.
  - Ну, тогда это меняет дело - не страшно, - усмехнулся я.
  Руки дрожали, и тело колотила мелкая дрожь. Так недолго и гипертиреоз заработать вместе с ишемической болезнью. Интересно, в сказках герои сердцем не страдают?
  У входа в дом послышались выкрики.
  - Ружье где? - бросил Марк.
  - Какое?
  - Да твоё, придурок! Ты же охотник!
  - Я только по птице, того... Сейчас...
  Шаги на лестнице. Почему-то крайне обострился слух.
  - На балкон, быстрее! - скомандовал Марк.
  Мы выскочили на балкон, заросший виноградом. "Так и не успел застеклить после смерти тети", - мелькнула мысль. С шумом распахнулась входная выбитая дверь.
  - Слезай! Бегом!
  Третий этаж же! Я оглянулся и перекрестился на икону, висящую на стене. Дальше руки действовали сами - я схватился за виноградную лозу. Выдержит? Выдержала! Марк спрыгнул следом.
  - Стоять! - Оставшийся у входа в дом вояка вскинул автомат.
  Марк схватил за дуло, рванул вверх, перехватил оружие второй рукой и ударил прикладом в лицо противника. Кровь брызнула из переломанного носа, и десантник упал на спину. Марк поднял калаш и дал короткую очередь по окнам моей квартиры. Посыпались осколки стекла.
  - Ты чего?! - заорал я. - Может быть...
  - Не может! - отрезал Марк. - Бежим!
  Мы нырнули в арку между домами. Под каблуком хрупнули стекла пенсне. У стены бился, оставляя кровавые перья, подстреленный гайворон.
  - Стой, не могу больше, - простонал я. - Сердце.
  - Можешь, твою мать. Это ты же у нас герой, а я только черт. Этот Матвеев не зря, с..., приходил. Тоже Яйцо ищет. А ты единственный, кто к нему может вывести. Это власть, слышишь. Вседозволенность. Всё, что пожелаешь. Хитрый, сволочь - своего не упустит.
  - Откуда знаешь?
  - Знаю! Я же черт. Только теперь это понял. Может, не так уж плохо быть чертом среди нечисти, что скажешь?
  - Куда... Уф... Куда мы бежим?
  - За город. Качуру помнишь?
  - Да.
  - Его изба в пределах резервации.
  Качура был нашим старым знакомым, местным егерем. В кого он сейчас превратился, этот преждевременно состарившийся неряшливо одетый мужичок с вечно трясущимися руками алкоголика?
  
  ***
  
  Качура стал паном Коцьким. Здоровенный жирный котяра в резиновых сапогах и потрепанном детском костюме с прилипшей соломой вышел нам навстречу из лесного домика и с испугом уставился на калаш в руках Марка.
  Райхер стоял в разорванной рубахе и повязкой на руке - ни дать ни взять местный Рембо. Хвост, по-прежнему с голубым бантиком, нервно ворошил старую листву.
  - Качура? - спросил я.
  Кот кивнул.
  - Нужна помощь, - добавил Марк.
  Кот махнул лапой, приглашая внутрь. В темной комнате оказалось неожиданно убрано и опрятно. По углам больше не громоздились опустошенные бутылки. На столе в деревянной рамке красовалась фотография рыжей Лисы.
  - Жена? - кивнул Марк.
  Пан Коцький неожиданно покраснел сквозь густой мех и потупил глаза.
  - Ты говорить вообще умеешь? - Марк осторожно выглянул из окошка.
  - Мяу! То есть, могу, да, конечно. Я говорю! - затараторил Качура. - Вскоре жена с ягодами вернется, мы чаёк сообразим. Всегда рады... Гостям.
  - Сейчас военные явятся - обрадуешься, - прокомментировал Марк, нагнулся и приложил ладонь к полу. - Уже близко. Где Орел, у которого есть Яйцо-райцо?
  - Вы привели военных? - Коцький растерялся.
  - Где Орел? Ну? - коротко бросил Марк, остановив дуло автомата на уровне груди Кота.
  Коцький попятился и наткнулся на стол. Портрет Лисы со стуком опрокинулся.
  - Он... Он улетел, - пролепетал Кот.
  - Но обещал вернуться. Куда?!
  - Орел не дождался героя, - с пафосом сообщил Коцький. - Он улетел в Вырий.
  - Не понял, - удивился я.
  Пан Коцький торжественно поднял лапу вверх:
  - Туда, куда улетают на зиму птицы.
  - Это не в Лапландию, - пояснил Марк. - Это местный сказочный небесный остров. Типа рая.
  - Помер, что ли? - воскликнул я.
  - Не, по собственному желанию улетел, - замотал головой Кот. - Родина их тамошняя.
  - Летят перелетные птицы, - пропел Марк. - Где подъем на Вырий? Ты же умный, Котяра. - Он присел на корточки, став одного роста с паном Коцьким. - Ты же всё здесь знать должен.
  Кот вытаращил глаза и распушил усы.
  - По Дубу можно подняться, - сказал он. - Помните, где мы в последний раз употребляли после охоты? Он теперь до неба дорос.
  - Помнишь? - поднял на меня глаза Марк.
  Я кивнул.
  - Так чего ты ждешь?! Бегом! Котяра, ныряй в погреб.
  - А ты? - задержался я у двери.
  Марк недобро ухмыльнулся.
  - Я здесь останусь. Бревна толстые - неплохое место для обороны.
  - Ты... Марк, не говори ерунды.
  - Я в погреб, да? - робко мяукнул Кот. - А как же жена?
  - Не боись, Котяра, - сказал Марк. - Будете вы жить долго и счастливо и умрете с рыжей в один день. Беги, Сашка, не заставляй меня повторять дважды. Их много. А я всего лишь миф, которому теперь никто не скажет убираться на историческую родину. Это мой мир, Александр.
  Он едва не вытолкнул меня из двери.
  И я побежал.
  Когда изба скрылась за деревьями, сзади послышались глухие одиночные автоматные выстрелы.
  
  ***
  
  Дуб вырос со времен нашей последней охоты. Вспомнилась фотография. Петр Антонович - директор соседней с моим домом школы стоит в центре с грозным (а, главное, дорогущим) Бенелли в руках. Сутулый улыбчивый бородач (как же его звали? Кажется, Николай) пристроился справа. Я красуюсь с левой стороны, опершись ладонью о шершавую кору дуба. Где-то с края фотографии выглядывает Качура. Марка на снимке не видно - он фотографировал.
  Кем вы стали теперь? Один превратился в упыря, второй - не знаю. Третий - в жирного Кота. Марк стал чертом.
  А я - предателем, бросившим друга.
  Трусливым героем.
  Уродом, который должен решать за всех.
  Тоже мне - выбрали Котигорошка.
  Я найду это проклятое Яйцо, Марк. Найду для тебя, чтобы всё было не зря.
  Запрокинув голову, я смотрел на исчезающую среди облаков зеленую крону.
  "Счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженным", - так ты говорил словами рыжего Шухарта, Марк? Хорошо, если в вышине отыщется первая половина твоей звучной фамилии, а если только вторая?
  Поплевав на руки, я вцепился в крепкую кору и прижался к Дубу всем телом. Там, внутри, бурлили живые соки и, казалось, что где-то в глубине могучего дерева стучит сердце. Я подтянулся и ухватился за следующее углубление в коре. Программисты, особенно которые герои, народ живучий.
  
  ***
  
  Облака ласково касались ног. Усталости не чувствовалось, будто это не я только что взбирался по бесконечному Дубу. Наверное, мне помогло само дерево, дав силы давно не тренировавшемуся телу. Вот только рубашка порвана и залита кровью от исцарапанной кожи.
  Как говорится, до свадьбы заживет.
  Весь мир под ногами. А впереди возвышаются туманными замками горы.
  - Пришел, все-таки, герой, - раздался сзади скрипом заржавевшей пружины каркающий голос.
  - Пришел. - Я медленно обернулся.
  Он выползал из пещеры. Когда-то вместе с мамой я любил считать на железнодорожных станциях вагоны проезжающих мимо составов. Выбирающийся из логова Змей производил такой же эффект - его хотелось посчитать.
  - Обидно, когда тебе уготовлена роль статиста, - сказал Змей. - Ты приключенческие фильмы смотрел?
  Я растерянно кивнул.
  - Ненавижу статистов-актеров, которые бегут навстречу главному герою с одной целью - красиво и эффектно умереть. Они не идут сражаться и побеждать, выпады их шпаг заведомо направлены мимо мужественного противника, и в их взглядах нет веры в победу. Статисты знают, что обречены на провал.
  Змей, наконец, полностью выбрался из пещеры. Его глаза горели зеленым пламенем. Из пасти стекали изумрудные дымящиеся капли.
  - Я был человеком, как и ты, когда всё изменилось. В ту ночь я впервые летал над городом.
  - Кстати, тебя приняли за НЛО, - сказал я.
  Как же сражаться с этой зверюгой?
  - И уже тогда я понял, какую роль приписано мне исполнить. Только я не статист! - Змей вдруг встал на дыбы. Я задрал голову. - И никогда им не буду! Ты пришел за этим? - В его лапе сверкнуло золотое Яйцо. - Так попробуй его отобрать, гаденыш!
  Я попятился.
  - Ошибся с определением, Змей. Кажется, пресмыкающимся являешься именно ты.
  Главное что? Чтобы голос не дрожал. С удивлением я обнаружил, что могу в этой ситуации спокойно разговаривать. Рука вдруг наткнулась на рукоять торчащего прямо из облака меча. Кто мне помог? Вырий? Земля?
  Кто?
  - Я не герой, Змей, я просто пришел за Яйцом.
  Его взгляд изменился.
  Меч оказался тяжелым, и я перехватил его обеими руками. В молодости я лет пять играл в "Мортал комбат". Как там говорилось - "финиш хим"?
  - Финиш хим! - сказал я Змею.
  - Что? - удивился он.
  
  ***
  
  Горячие капли крови медленно падали вниз. Проклятый статист изрядно меня потрепал, прежде чем сдохнуть. Я теперь тоже умру? Хорошо, что уже предусмотрительно добрался до рая.
  Яйцо-райцо, сверкающее на ладони, казалось теплым и живым. Одно желание? Самое-самое? Что такое счастье для всех и каждого?
  Почему-то вспомнились слова капитана Матвеева, про которые я не рассказал Марку: "Вы никогда не станете своим среди этих, понимаете? Вы им не нужны. Если в будущем придется принимать решение - думайте правильно. Мы в долгу не останемся".
  Сознание медленно растворялось в облачной белизне. Перед глазами возникали картины прошлого: "Ты не нашего племени. Убирайся прочь. Уходи к своим". Неужели капитан прав? Наша суть, люди мы, черти или волкодлаки, никогда не меняется, и мир делится на "своих" и "чужих"?
  Я лежал на мягком, как перина, облаке. Город виднелся далеко внизу. Там убивали друг друга люди и сказочные существа.
  А я всё никак не мог выбрать.
  
  ***
  
  
  Мне бы так хотелось, чтобы в прошлом было совсем по-другому.
  
  - Здравствуй, человек, - обрадовалась бы русалка.
  - Приветствую, гомо сапиенс, - ухмыльнулся бы ведьмак.
  - Здорово, брат, - обнял бы меня лысый черт с бантиком на хвосте.
  Я бы шел по залитой солнцем улице, и все - чужие и свои, люди и нелюди, улыбались и приветливо махали руками.
  И я тогда улыбался бы им в ответ.
  
  (*) Дякую, тобi, Боже, що я не москаль - Спасибо тебе, Боже, что я не москаль.
  (**) Лысый дидько (укр.) - черт.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"