Глупо как-то поругались с Димкой. Из-за ничего. Из-за рыбалки. Я говорю:
- Октябрь на носу, последние тёплые деньки. Пойдём на площадку.
А он:
- На рыбалку с папкой еду. Она меня успокаивает.
Я обычно человек спокойный, но тут не сдержался, вспылил.
- Очень, - говорю, - ты напрягся! Уроки играючи делаешь. У учителей всех в любимчиках ходишь. Даже от физкультуры умудрился освобождение получить. И как это мы вообще дружим с тобой без передышки одиннадцать лет?!
Он испугался, бежит за мной, а сам челочку поправляет.
- Ну чего ты? Я папке обещал. Да и хорошо там, на реке. С ночевкой едем! Красота! Может с нами, а?
Я аж покраснел от его наглости. Да чтобы я впустую все выходные провёл?!
- Ты, - говорю, - Димка, очень необязательный человек. Мне ты тоже обещал, помнишь? "Вот будет хорошая погода, я с тобой на площадку выйду, потренируюсь". А теперь что, в кусты?
- Ну, вообще-то да, - кивает. - В кустах хороший клёв бывает. Правда, там мошкары... А побежали сейчас на площадку? Ты постоишь, я тебе мячи покидаю. Быстренько, пока папка не зовет!
- Не надо мне твоих одолжений, - кричу. - И вообще, вратари не стоят, а играют! В рамке! И не "мячи покидаю", а "угловые пробью"! Мне надо над угловыми поработать. Дуб дубом ты, Димка.
Забегал вокруг меня, оправдывается:
- Понимаю, не оправдал твоих ожиданий. Ну, подожди, я ненадолго съезжу, и покидаем угловые. А ты пока на турнике повиси. Или дома, посиди, в игру компьютерную сыграй. Все нормальные люди так и делают.
- Фу ты, Димка! Умный, умный, а глупости говоришь. Нормальные парни все спортом занимаются. Ты же ни в одну секцию не записан, не видел, сколько там пацанов! И карате, и борьба. Ну, или хотя бы теннис, для таких, как ты...
Махнул на него рукой и ушел. Не в первый раз он меня обманывает, между прочим. А я всё делаю, как скажет. Скажет, вот это задание переписывать, я переписываю. Скажет, с какого места учителю ответ из учебника зачитывать, я зачитываю.
А я его впервые попросил. "Димка, не будет дождя в выходные, потренируйся со мной. Турнир на носу, ни одна минута не должна пропасть". Что поделаешь, если я ответственно ко всему подхожу, человек такой.
Я ведь динамовец в четвертом поколении. Прадед, дед, отец, и вот теперь я. Меня и спать укладывали не под колыбельную, а под гимн динамовский. И на стадион с двух лет брали. И цветы к памятнику Льву Яшину каждый год ношу.
Я ведь тоже вратарь, и зовут меня Яшка. Лучше бы, конечно, Лев. Но я себе спортивный псевдоним возьму в четырнадцать лет - Яшка Яшин. А то Засыпкин никуда не годится.
На областной турнир через месяц еду. А там, глядишь, и в динамовскую школу примут.
Вот и попросил Димку, как нормального человека. Нет, если б я каким-нибудь защитником был или нападающим, разве нужен мне хиленький Димка? Сам бы мяч гонял, от ворот к воротам. А вратари - особая каста. Они, конечно, половина команды. Но и без команды - никто...
Раз есть у меня друг, почему я его о помощи попросить не могу? Пропадают деньки, ведь! Тренировки три раза в неделю, через месяц турнир. Тренер меня хвалит, в пример всем ставит. Ну не могу я, как надежда команды, выходные пропускать.
В общем, разочаровал меня Димка. Рыбалкой можно и зимой заниматься. Подлёдной ловлей. А я вот попаду в сборную страны лет через десять, мемуары сяду писать. Ни слова не скажу, что был у меня друг Димка Огурцов. "Стольких побед в футболе я добился благодаря своему твердому характеру и упорству", - так и напишу. А про Димку Огурцова ни слова.
Домой я пришёл не в лучшем настроении. А тут еще мама - мусор вынеси, пыль протри. Сын форму теряет, а она за мусор переживает.
Я обычно человек спокойный, но тут не сдержался, вспылил.
- Не вырастит у вас чемпион, мама, раз у вас такое отношение к гению!
- Какое отношение, - говорит, - к гению? Бутсы я почистила, форму постирала.
Я за голову схватился.
- Зачем, - говорю, - постирала?
- Она воняет, - говорит.
- Она не воняет, а хранит победный дух!
Расстройство одно, а не день.
Обед и того хуже. "Убийство вратаря" называется. Картошка жареная с грибами. Блины со сметаной. Где тут за формой уследишь? В обычные дни я, конечно, спортивную диету соблюдаю. Съедаю лишь половину порции. Но сегодня... Ну полностью день пропал, что поделаешь?
Сейчас полежу, удары мысленно отработаю. Будто Димка остался и угловой мне пробивает. А я так выскальзываю легко и как коршун на круглого бросаюсь. Вот Димка штрафной бьет, с двадцати метров, а я снова на высоте. И пенальти беру! Мяч как привязанный к моим рукам. И прыгаю я легко, будто и не съел сковородку картошки!
Лев Яшин бы мной гордился. Я и правда хороший вратарь. Нервный только немножко. Тренер так и говорит:
- Цены бы тебе не было, Яшка, если б ты как курица не метался, когда угловые бьют. А то клювом щелкаешь, крыльями хлопаешь, орёшь на всех... Хоть меняй тебя на угловые. А в остальном претензий нет.
Вроде и похвала, а вроде и "курица".
А потому что футбол - дело не простое. Сегодня тебя хвалят, а завтра...
Когда меня разбудили, я второй тайм доигрывал. Смотрю, стоит надо мной дементор этот лопоухий.
- Чего, - говорю, - ты мне даже в сон лезешь? Уехал на свою рыбалку, и сиди там. Нечего в воротах путаться.
Сел на краешек кровати, не прогонишь...
- Ну, прости, а? Мы с папкой посоветовались. Действительно, я тебе сейчас нужнее.
- Вообще ты мне не нужнее! Иди червяков копай.
- Не кипятись. Вот твой Лев Яшин, например, знаешь, как рыбалку любил!
- Как?
- Очень сильно. Почти как футбол. Она его нервы успокаивала.
- Не может быть. Не надо моего Льва своим союзником делать.
- Плохо ты, Яшка, биографию кумира своего знаешь. А он ведь и трудиться с самого детства привык. Война началась, на заводе работал. А у тебя пыль на столе.
- Фу ты, Димка! Иди куда шел! А меня и пыль мою не трогай.
Смотрю, не уходит. Сидит, нахохлился. Пыль мою своим платочком носовым трёт, чистюля.
- Чего сидишь? На площадку побежали! Или ты мне нотации пришёл читать?!
- Побежали, Яшка! Пробью я твои угловые. А на пенсию выйдем, я тебя рыбу ловить научу!
Уроки с этим турниром я совсем забросил. Цифры помню только те, что у парней на майках написаны. Тут уж Димка, против моей воли, надо мной шефство взял. Даже по воротам согласился мне чаще бить. Сам бьет, а сам учебник вслух читает. Он и так слабенький, а с книжкой в руках совсем немощный. Бьет слабо, мяч укрощать не умеет. Что поделаешь, отягощенный знаниями человек.
Я говорю:
- Не оскверняй мне спорт своими уроками. Умей отделить зёрна от... скорлупы! Я же в кабинете русского мячом не жонглирую.
Отложил книжку. Веселее дело пошло. Перенёс пятиминутку знаний на утро. Пока в школу идём, грузит меня наукой. Привык человек читать и поучать... Пока мирюсь с его недостатками.
За неделю до турнира меня совсем затрясло. К тренеру подхожу:
- Ставьте на матч кого хотите, а я на скамеечке запасных посижу, опыта поднаберусь.
Он меня на эту скамеечку посадил. Говорит ласково так, как больному:
- Ты знаешь, Яшка, ведь сам Лев Иванович к каждому матчу подходил ответственно. И после одной игры, когда совсем уж детские мячи пропустил, сказал: "Ошибки свои понял. В команде мастеров мне еще играть рано".
- Вот видите, - говорю, - всё-таки чувствуется во мне что-то яшкинское. И мне рано играть.
Тренер разулыбался так хитренько. Совсем из него верёвки вью!
- Одно маааленькое отличие, - говорит. - Лев Иванович так после матча сказал, а ты перед игрой поплыл! Так что иди и не ной! Сыграешь, как миленький. Я на тебя надеюсь, остолоп.
И перчатками хлопнул мне по макушке. Моими, главное дело, перчатками. И как тут реагировать? Вроде и "надеюсь", а вроде и "остолоп"...
Я не обиделся. Футбол - это не только связь с партнёрами, это еще и безграничное доверие тренеру.
Всю неделю я, не покладая рук, зубрил гимн. А ну будет нас камера снимать перед матчем, все гимн поют, а я как рыба рот открываю. А репетировать-то негде.
На тренировке команда жалуется - Засыпкин всё время что-то верещит, будто ему сухожилие порвали. Тренер ругается.
- У тебя, Засыпкин, такое лицо патриотично - одухотворённое делается, будто ты не вратарь, а памятник.
- Вратарю памятник?
- Памятник жертвам тренерской оплеухи. Иди, собирай мячи в наказание. И не делай такие глаз. Вперёд и с песней!
На улице, едва я затягиваю "Россииия - священная наша", Димка хохочет.
- Я этот репертуар еще в первом классе выучил!
- Вот и поднатаскал бы меня.
- Я, - говорит, - тебя с детского сада таскаю. Сначала пирамидки помогал строить, потом таблицу умножения на ухо нашептывал. Тут уж ты сам, дружище.
В этом весь Димка Огурцов. Пока легко - он с тобой. А посложнее дело предстоит - в кусты. Рыбу ловить.
К слову, тут и мама мне помогать отказалась.
- Нет у тебя способностей, Яшка. Ты в воротах стоишь, и стой. Рот лишний раз не разевай.
Я хоть обиделся, но гимн выучил. Футбол - это не только перепинывание мячика. Футбол - это еще и песня в душе вратаря.
Идём мы с Димкой из школы. Я гимн репетирую, он носом музыкально шмыгает. И тут я вспомнил!
- Ты мне песню обещал написать. Помнишь? Гимн в мою честь. Написал?
- Написал, - кивает.
Вижу - врёт.
- Пой!
- Сейчас спою. Только я вместо гимна кричалку написал. Выйдешь ты на поле, а я кричалку в твою честь скандирую! Здорово?
- Здорово. Скандируй.
Минут пять прошло, пока он не выдал:
- Засыпкин Яша - надежда наша! Я кричу, и весь стадион в одном порыве подхватывает: Засыпкин Яша - надежда наша! И волна пошла! Круто?
- Не очень. Кричалка это всё-таки не гимн...
- А я еще одну придумал, слушай. Если в воротах Яшка Засыпкин, он не допустит ни единой ошибки!
- Уже лучше. Только почему Засыпкиным называешь? Я же под псевдонимом работаю - Яша Яшин.
Но Димку уже было не остановить. Он бегал вокруг меня и кричал:
- Не попадёшь ты в ворота вовек! Там Яшка Засыпкин, наш человек!
Приятно, что и говорить. Мимо первоклашки идут, косятся. Автографы брать стесняются пока. А этот всё вопит:
- Бей в Засыпкина ты смело! Брать мячи - его прямое дело!
- Не только прямое, - скромно отвечаю. - Я еще и кручёные беру, и всякие.
Футбол - это ведь не только тяжелые тренировки, это еще и любовь фанатов.
Подходит ко мне тренер.
- Списки подаю. Тебя под какой фамилией записывать?
- Яшин, - отвечаю. - Яшка Яшин, великий и ужасный.
- Ну-ну, - говорит.
И как это понимать? Загадочный у нас тренер.
Прихожу к Димке.
- Переделывай кричалки. Я теперь точно Яшин.
- Не буду переделывать. Не честно это. В паспорте у тебя будет "Засыпкин" написано.
- В паспорте что надо будет написано. Переделывай!
- Не буду!
Вот вредный. Я попыхтел, поднапрягся, и сам придумал:
- Яшин Яша - гордость наша! Понял? Выйду на поле, ты прыгай и кричи: Яшин Яша - гордость наша.
А этот дохляк опять воспротивился.
- Не буду, и точка.
- Я тебе уже на блюдечке с голубой каёмочкой кричалку преподнёс. Тебе только озвучить осталось.
- Не буду такую озвучивать.
- Я бы тебя ударил, да руки жалко. Это всё-таки мой рабочий инструмент. Я его пол жизни настраивал, не хочу об твоё лицо его расстраивать. Плохой ты друг, Димка. Не хочешь товарища поддержать в трудную минуту.
- Я буду поддерживать! Засыпкин Яша - надежда наша!
- Какая разница? Чем твоя кричалка лучше моей?
- Моя, - говорит, - настоящая!
Слишком он честный, Димка Огурцов.
А потом мы вместе с Димкой поехали к памятнику Яшину. Вместо уроков. Тут уж он меня не подвёл. И даже почти не ныл, что историю прогуливает.
- Я тебе сейчас настоящую Историю покажу. Легенду. Сам поймёшь, что оно того стоило.
И правда. Подходим к памятнику - притих. Даже ветер не дует.
- Красивый, - говорит. - Величественный.
Я расчувствовался:
- Всё бы отдал, чтобы на него в живую посмотреть. А еще лучше - его дублёром стать.
Димка встрепенулся:
- Тогда бы мы с тобой не встретились. Не подружились.
И то верно.
Возложили цветы.
- Дай мне с ним с глазу на глаз поговорить, - прошу.
Отошёл покорно. Стоит в сторонке, тощий, лопоухий. Запущенный какой-то. Я глаза перевожу с него на Яшина, с Яшина на него. Вспомнил, как он рыбалкой ради меня пожертвовал, как прыгал вокруг, выдумывая кричалки, как тетрадки с ответами на уроках подсовывал... Нет, хорошо, что я в это время живу. Хорошо, что с Димкой дружу. А Яшин - как легенда, образец для вечного подражания.
- Спасибо Вам, - говорю, - Лев Иванович, за всё.
Коснулся рукой рамки его ворот, которые всегда под надёжным замком, помолчал минутку. И к Димке побежал. Да оплеуху отвесил, чтобы не зазнавался!
Ночью перед матчем я, естественно, не спал. Сидел на подоконнике. Вспоминал тренерские установки. Вспоминал, как в команду записываться пришёл. Зелёный еще, неуклюжий. И как во мне тренер будущего гения разглядел? Хороший он человек. Завтра бы оправдать его надежды, не ударить в грязь лицом. Хотя такая погода... Никто чистым не останется. Пусть грязь марает нашу форму, но наши души останутся незапятнанными. Эх, как хорошо сказал! Даже в блокнотик записал. Такие афоризмы раз в жизни рождаются, и не у каждого.
Через несколько часов начнётся мой первый официальный матч. Папа даже с работы отпросился. Димка своих родителей приведёт. Я могу предсказать, как всё пройдёт. Отражу парочку пенальти, а может, и сам гол забью! Счёт - три: ноль в нашу пользу. И медали будут, и кубок с шампанским. И тренер взрослого Динамо нас к себе позовёт!
А потом я совсем размечтался и уснул.
Перед матчем перекличка.
- Засыпкин Яша!- говорит дядя в строгом костюме.
- Я!
Протягивает мне форму, а там, на футболке действительно "Засыпкин" написано. И номер "1". Бегу к тренеру.
- Я же по-хорошему просил! Яшиным запишите! А вы зачем так?
- Затем, что свою фамилию прославлять надо. А не чьей-то, уже прославленной прикрываться.
- А если опозорюсь?
- Значит, так тому и быть. Придёшь к папке, скажешь: Прости, папаня, запятнал нашу фамилию, но обещаю - исправлюсь.
Я вообще-то человек спокойный... И хотя внутри всё клокотало, смолчал.
Тренера надо слушать.
Я тренера послушался и по-своему сделал. К белой майке, которую под форму надеваю, приклеил фотографию Яшина. Я её с собой часто ношу, в сумке, во внутреннем кармане. Наклеил, футболку сверху надел. Ничего не видно, а уверенности прибавилось.
Пора выходить.
Гимн перед матчем я не пел. Не смог зубы разжать. Народу собралось много. Понятное дело, все родители, ближние и дальние родственники пришли. А своих я так и не смог разглядеть. И руки соперникам неуверенно жал. Не сумел сразу показать, какой Яшка Засыпкин незыблемый вратарь. Ну, чувствую, будет у меня сегодня повод сказать, что не гожусь еще для футбола. Зря только папа с работы отпрашивался. Про запятнанную фамилию я ему и дома бы мог рассказать.
Первый тайм отмахались. Я даже удар со штрафного отразил. И в воротах старался вести себя увереннее, спокойнее. Вратарь - настроение команды.
В перерыве тренер хвалил. Если закрыть глаза на слова "остолоп" и "дубина", общий смысл был положительным. По крайней мере, мне не предложили снять перчатки и на скамеечку присесть.
И вот, наконец, во втором тайме угловой. Я разволновался, в штангу вцепился. Защитники высоченные, и свои и чужие, к моим воротам жмутся. А я их уже, своих от чужих, не отличаю. Казалось бы, чего страшного - угловой?! Это ж не пенальти... К счастью, пенальти мы и не заработали.
Замолчал стадион напряженно. С игры забить не получается, так может со стандартного положения удастся. И тут слышу тоненький голосок:
- Засыпкин Яша - надежда наша! Засыпкин Яша - надежда наша!
И к нему взрослые голоса прибавляются:
- Засыпкин Яша - надежда наша!
А Лев Иванович под рёбрами меня защекотал! Картинка, в смысле. И весело мне стало, и легко. Отпустил штангу.
Свисток! И мяч, срикошетив, уже у меня в руках! Запустил я его подальше, а Лёха Королёв, нападающий, до чужих ворот его и довёл! Так я не только свои ворота "сухими" оставил, но еще и голевую передачу сделал. А после финального свистка мы, наконец, поняли, что победили.
И медали нам вручали, и руки жали, и как у победителей автографы просили. А во взрослое Динамо пока не позвали. Да я и не пойду. Рано мне еще во взрослое.
Потом, за праздничным столом я, как и все остальные, принимал поздравления.
И даже речь толкнул, запинаясь и краснея. Поблагодарил тренера, Льва Ивановича Яшина и Димку Огурцова. За то, что всё время был рядом.