- Да, я два раза проверял. Вот его имя - в списке, белым по черному писано.
- Проверь еще раз.
- Да я уже проверял, - раздраженно отозвался голос.
- И все же я не хочу больше ошибаться, - произнес другой.
- Да, это именно он, Иванов Сергей Васильевич, 1960 года рождения, холост, не был, не состоит, - проворчал голос.
- А с датой не перепутал? Точно сегодня?
- Котлы и варево! О, простите. Да! Именно сегодня!
- А время?
- Через три секунды, по здешнему исчислению.
Послышался тяжкий вздох.
- Ну что ж, если ошибусь, придется опять делать сторно*). Как же мне это надоело! Дай сюда список, - произнес Другой голос.
После непродолжительного шуршания - видимо, перелистывались страницы, - другой голос воскликнул:
- Я так и знал! Вот, 24 июля сего года, запись сторно по Кузнецову. Твоя работа?
- Этих Кузнецовых как мух небесных развелось. - проворчал голос виновато.
- А дата рождения тебе на что? А место жительства? Ну, признайся - опять нектар жрал и все бумаги перепутал?
Голос вздохнул еще виноватее.
- Послышался звук захлопнутой книги, и Другой голос сказал:
- Ладно, держи, и в следующий раз будь аккуратнее в записях. На этот раз верю, что проверял.
- Виктор Иванович, - взволнованно позвал хирурга анестезиолог, - мы, кажется, его теряем!
Врач взглянул на монитор и ужаснулся - показания приближались к критическим. Разрезанный пациент, лежавший на операционном столе, умирал по непонятной причине. Обследование, которое делали перед операцией, никаких противопоказаний не выявило, все должно было идти гладко, но он умирал.
Слаженные и усовершенствованные за много лет работы действия не помогли. Иванов Сергей Васильевич, 1960 года рождения, умер почти в самом начале операции. Хирург обреченно смотрел на тело. Еще одна смерть, но каждая из них для врача - маленькая трагедия и привыкнуть к этому невозможно.
Всевышний обернулся и посмотрел на Апостола Павла, державшего в руке толстый гроссбух***).
- Вычеркивай, - сказал он.
Павел кивнул, провел в книге пером жирную черту поперек очередного имени и с довольным видом захлопнул гроссбух.
#ВАРИАНТ КОНЦОВКИ
Всевышний обернулся и посмотрел на Апостола Павла, державшего в руке толстый гроссбух.
- Вычеркивай, - кивнул он.
Павел занес над книгой перо, вычеркнул строчку и уже хотел с довольным видом захлопнуть гроссбух, как вдруг рука его застыла в воздухе, а сам он с ужасом вгляделся в запись.
- О нет! - простонал он. - Этого не может быть!
Всевышний грозно нахмурил густые седые брови.
- Что там еще?
- О, Боже, я не хотел, я правда проверял! - простонал Павел, роняя книгу на облако.
Всевышний наконец понял.
- И где же была ошибка? - вопросил он.
- В годе рождения! Вот - я на цифру нектаром капнул. Вчера. Была шестерка, стал ноль! Я не хотел! Я исправлю!
- Скройся с глаз моих !- рявкнул Всевышний, - я сам все исправлю.
Павел благоразумно растаял в воздухе. Он знал, что его повелитель страшен в гневе.
Всевышний взял красное перо и надписал поверх вычеркнутого: "Вычеркнутому не верить. Бог".
- Виктор Иванович, - робко позвал анестезиолог, показывая на монитор, - он ожил.
Хирург поднял голову, абсолютно не понимая, о чем ему говорят. Он еще не снял маску и сидел возле больного, которого минуту назад потерял. Вдруг до него дошел смысл сказанного. Все еще не веря, он взглянул на монитор. Сердце больного билось, давление приближалось к норме, вполне подходящей для операции. Первый случай клинической смерти за все время работы хирурга.
- Будем продолжать, Виктор Иванович? - спросил анестезиолог.
- Будем, Олег, будем.
Иванов Сергей Васильевич, 1960 года рождения, благополучно перенес операцию и здравствует по сей день. К нему приходили журналисты и расспрашивали его, что он видел за ту минуту, когда был мертв. Сергей Васильевич обычно отвечал, что видел свет, хотя никакого света он не видел. Просто не успел.
А до его записи в книге судеб очередь дойдет, видимо, еще не скоро.
1 мая 1999
*) запись сторно - запись в бухучете, которая делается против ошибочно сделанной записи, обычно красной ручкой
**) дефибриллятор - электрошок, применяемый в реанимации