Вдовин Владимир Владимирович : другие произведения.

Джек Лондон. Истина. Я

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.44*4  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    ...Я себя под Лондоном чищу...

   Владимир Вдовин
  
   Джек Лондон. Истина. Я
  
   От автора 1
   1. Джек Лондон: любовь, женщины, жизнь 3
   2. Что значит для меня жизнь-2 54
   3. Позор солнца. 59
   4. Джек Лондон в моей жизни. 84
   5. Через стремнины к Клондайку-2 133
   6. Пьянству - бой 155
   7. Машина времени 182
   8. Вместо 46 главы 216
  
   От автора
  
  
   Я сделал самостоятельно множество открытий. Но как определить, верны мои выводы или нет. Только сравнивая с выводами других людей, и практическим подтверждением моих умозаключений. Я обнаружил, что чаще всего мои мысли совпадают с мыслями и мировоззрением американского писателя Джека Лондона. А исторический ход изменений в жизни человечества, известный по учебникам, и изменения общественной жизни свидетелем и участником которых был я, убеждают меня в правоте.
   На пути поиска истины я обнаружил предупреждение со стороны Джека Лондона: "Мое положение было не совсем обычным. Я слишком горячо отдавался позитивной науке и слишком долго жил позитивной жизнью. Увлеченный пылом юности, я впал в обычную ошибку и принялся чересчур жестоко преследовать истину. Я сорвал с нее покровы и в ужасе отступил перед её страшным ликом. Все это кончилось тем, что я потерял свою прекрасную веру почти во все, кроме человечества, вернее - той части его, которая действительно одарена необычной силой".
   Но эти слова лишь подстегнули мой поиск. Не может быть, чтобы истина была столь безобразна и что это за необычная сила, которой одарена часть человечества?
   Почему я. Можете считать, что я много беру на себя. Моя смелость заключается в том, что я даю четкие формулировки, нахожу краеугольный камень и показываю, как на этом фундаменте строится все остальное. Сравнивая свое тело с телами других людей, я вижу, что оно далеко не совершенно. Говоря о своем интеллекте, я могу лишь предположить насколько он высок. Я не обманываю себя. Пишу откровенно и безжалостно. Я не доволен тем, как сложилась моя жизнь. Ни кого не обвиняю и не ищу ни оправдания, ни тайного смысла в своем существовании. Я не называю себя "ошибкой природы". Нет, я не "ошибка", а просто я один из бесконечного числа вариантов, создаваемых природой. И, может быть, осознание этого факта - единственное, что есть во мне гениального. Я не потакаю чьим-то вкусам и мнениям. Вероятность того, что моя книга будет опубликована - мала. Этот текст - моя жизнь, мои мысли. Моя "философия жизни", как сказал бы Лондон. Единственное, что останется после меня.
  
   Читатель! Вы не отбросили книгу? На последующих страницах я покажу мой путь к такой истине. Решайте сами - будет ли вам это интересно, а я продолжаю.
  
  
   1
   Джек Лондон: любовь, женщины, жизнь.
   (Несколько тезисов)
   1. Вместо предисловия.
   2. Любовь
   2.1. Два события
   2.2. Амосов Н. М.
   2.3. Письма Кэмптона - Уэсу
   2.4. Послевкусие
   2.5. Авансцена
   2.6. Любовь
   2.7. Девушки в длинных платьях
   2.8. Последний бастион
   3. Женщины
   3.1. Первая жена Бэсси
   3.2. Мать Флора
   3.3. Айна Кулбрит
   3.4. Элиза
   3.5. Анна Струнская
   3.6. Вторая жена Чармайн
   4. Жизнь
   4.1. Печорин
   4.2. Крейцерова соната
   4.3. Ну, и что? - Я так хочу.
   4.4. Жизнь
  
   1. Вместо предисловия
  
   Меня давно интересует Джек Лондон. Во всех его ипостасях. И, прежде всего как человек, который не боится писать о себе, не боится ставить себя главным героем. Как сказал советский лондоновед А. Зверев: "Творчество Лондона - это, по сути, многотомная художественная автобиография".
   Если вы спросите в библиотеке литературу о творчестве Джека Лондона, то вам вероятнее всего, предложат авторов, творивших и, главное, печатаемых еще в советские времена. К сожалению, редкие современные исследователи творчества Лондона пересказывают всё те же работы.
   В коммунистическом Советском Союзе, освещалась только марксистская сторона творчества Лондона. Дарвинизм, позитивизм (социал-дарвинизм), ницшеанство в мировоззрении Лондона рассматривались не как полноправные составляющие, а как фатальные ошибки.
   Ваш покорный слуга рассматривает творчество и жизнь Джека Лондона с позиций, отличных от марксизма, в основном это социал-дарвинизм. Социал-дарвинизм недоступен многим для понимания, а применительно к жизни конкретного человека, наверное, еще и не встречался.
   Смело говорит сам, о себе, для себя, пожалуй, поэт Владимир Маяковский. И еще восхищающий меня русский писатель Михаил Юрьевич Лермонтов. Лермонтов не побоялся назвать произведение, в котором пишет о себе, в котором раскрывает свою душу "Героем нашего времени". Восхищает глубина мысли этого совсем молодого человека, и то, как он в небольшом по объему произведении вкладывает столько смысла.
   И все же предпочтение я отдаю Джеку Лондону.
   0x01 graphic
   Джек Лондон
   Наверное, потому, что и Маяковский, и Лермонтов в основном копаются в себе, а Лондон анализирует, мерит собственное "Я" аршином общественного бытия. Меня интересует философия Джека Лондона, метаморфозы, происходящие в его мировоззрении.
   Говорить о любви после "Ромео и Джульетты", после немыслимого количества песен, после целых библиотек любовных романов, после кинофильмов и телевизионных сериалов! После Шекспира, Данте, Пушкина,?! Тем не менее... В своё оправдание, признаюсь, что цельного, законченного повествования не получилось (это как-то соотносит меня с Энштейном, который так и не создал общую картину мира). Да и возможно ли создать законченный трактат о любви? Поэтому свои мысли о любви, женщинах и жизни Джека Лондона я назвал "тезисами".
   2. Любовь
   2.1 Два события.
   Взяться за перо меня подтолкнули два события.
  
   Первое: вечером, 15 сентября 2009 года, я не смог произнести слово "прощай". Мы сидели в машине. Разговор не клеился. Она вернула мне часть долга. Она отлучалась с вечеринки, где съела много рыбы, и теперь ей захотелось пить. Мы заехали в магазин, купили три разные бутылки какого-то там чая. Сразу же разбегаться по своим делам было неудобно, и мы продолжали сидеть. Пили холодный ароматизированный чай, и выдавливали из себя какие-то слова. Она говорила о своих неприятностях на работе, о непонимании старших товарищей, а я смотрел на неё и отмечал, что мой взгляд режет её нелепый наряд, что меня не интересуют её проблемы. Пять лет я знаю эту девушку, которая на тридцать лет моложе меня. Пять лет я строил планы, и даже на что-то надеялся. Она неожиданно исчезала, последний раз больше, чем на год. Я ставил крест на наших отношениях, но каждый день искал на телефоне и компьютере от нее сообщение или письмо. И всякий раз, когда вновь в трубке телефона раздавалось "Это я, Вера", готов был бросить все и бежать к ней на встречу. Теперь общение прекращаю я. Она еще что-то говорит, но чувствует, что меня рядом нет.
   Я слушал её слова, всё безнадежнее понимая, что не смогу выполнить своё намерение - сказать "прощай". Это создает ощущение дискомфорта. Она заставляет меня поступать вопреки моим принципам. Я переламываю свое естество, и это добивает последнюю надежду на возрождение отношений. Понимаю, что я уже не тот молодой максималист, которому нужна четкая определенность здесь и сейчас. Спущу всё на тормозах. Наши отношения просто отомрут, постепенно превратятся в воспоминания.
   Расстаёмся, по крайней мере, внешне, с хорошими чувствами, но, надеюсь, она понимает, что что-то произошло; мы как две части расколовшейся льдины удаляемся друг от друга и никогда больше не соединимся в единое целое.
   Развернулся и поехал в гараж. Полчаса напряженной, но привычной езды. Автомобили, светофоры, пробки, скрежет тормозов. Кого-то обгоняю, кого-то пропускаю, калейдоскоп лиц, ситуаций.
   Еду на "автопилоте" - автоматически совершаю действия. Наконец сворачиваю с оживленной магистрали в гаражное общество; один поворот, второй, мой бокс, ворота, последний бросок в распахнутый зев, останавливаюсь и я выключаю зажигание. Всё, приехал. Тишина. Всеобъемлющая, внезапная, страшная тишина. Вырвался в пустоту, холод и одиночество.
   Только сейчас, спрятавшись от мира, осознаю, что произошло что-то непоправимое. Уже произошло. Еще час назад моя жизнь могла бы иметь другое продолжение, а теперь ничего изменить нельзя. В голове мелькают несвязанные обрывки мыслей. К горлу подступил комок. Я смотрю на вещи, разбросанные по гаражу. Тело не хочет двигаться. Любое действие, любое событие, которое произойдет, просто каждая секунда, будет отдалять, и заслонять её от меня. А потом вытеснят и затолкают в глубины памяти.
   Судьба свела нас на курсах кройки и шитья. Я обратил внимание на улыбку одной из девушек. У нее были правильные черты лица и удивительно красивые зубы: ровные, правильной формы, белые зубы с внутренней подсветкой. От родителей мне достались тоже прекрасные зубы, и я не устоял и отметил про себя, что наши дети точно унаследовали бы такие же прекрасные зубы. Я старался не смотреть на девушку, а про себя улыбнулся, что вот, мол, оцениваю людей по зубам, как цыган лошадь. Какого же было мое удивление, когда оказалось, что не только я такой. У Джека Лондона в "Лунной долине" встретил такие строчки:
   " - Знаете, - сказал он, - мне очень нравятся ваши зубы. Они такие белые, ровные, но и не мелкие, как у детишек. Они... они очень хорошие... и вам идут. Я никогда еще не видел таких ни у одной девушки. Честное слово, я не могу спокойно на них смотреть! Так бы и съел их".
   Идти домой не хочу. Хочу поговорить с кем-нибудь. Излить душу, поплакаться в жилетку. Но единственный человек, который меня бы понял, или, по крайней мере, с пониманием молча выслушал - это Ольга Ивановна, но говорить с ней о моих проблемах с другой женщиной - нонсенс, это еще более бестактно, чем говорить о веревке в доме повешенного. Ловлю себя на том, что снова и снова начинаю задавать себе вопрос "почему?". Почему я расстался с Верой, почему не хочу общаться с женой, почему хотел бы, но не могу поговорить с Ольгой Ивановной. Вопросы риторические. Я уже давно знаю ответы. И это "почему" скорее звучит как "ну, почему". Ну, почему судьба опять отвернулась от меня.
   Попробую четко объяснить себе что же произошло. Причина: мое неудовлетворение жизнью, одной из составляющей которой является отношения с женой. Состояние: подсознательное стремление изменить жизнь. Шанс: случайная встреча с девушкой, к которой испытал не только сексуальное влечение, но и, показалось, духовное родство. Меня вдохновляли примеры из жизни, в которых мужчина значительно старше женщины. А в итоге: полное разочарование и пустота.
   В памяти всплывают какие-то детали: все они теперь не имеют значение. Закрываю гараж и иду домой.
   Второе событие. Дома меня ждала, полученная еще днем бандероль - я выписал через Интернет книги Джека Лондона, и дежурный ужин ("приготовь себе что-нибудь сам").
   Из книг наиболее ценная для меня - 20-й том собрания сочинений Джека Лондона с повестью "Письма Кэмптона-Уэсу" (The Kempton - Wace Letters). Я знал о существовании этого произведения, знал о том, что повесть написана в соавторстве с Анной Струнской ( Anna Strunsky ), что посвящена она философии любви. Долгое время не мог купить и прочитать "Письма...", потому что они, как оказалось, издавалась только в раннее советское время. Меня это удивляло. Тема: любовь - злободневна во все времена и политически корректна. Лондон - часто издаваемый в Советском Союзе писатель. Как было принято считать, пролетарский писатель Америки. Однако ни в 14 - ти томном собрании1961 года, ни 13 - ти томном 1976 года этого произведения не было. Не встречал я и отдельное издание. Анна Струнская - также известная социалистка. В отношениях Лондона и Струнской, как пишут биографы, всегда звучала тема революции, социализма, России. Так почему же не публиковалось их совместное произведение? Не понятно.
   И вот я начал читать "Письма Кэмптона-Уэса". Забегая вперед, скажу, что прочитал повесть за несколько дней, вернулся, прочитал еще и еще раз. Прочитал и понял, почему повесть не публиковалась; в ней не было ни явного социализма: ни борьбы классов и других понятий, на которые сразу откликались советские издатели. Зато упоминался ригоризм, гедонизм, Спенсер. Какие-то "заумные" рассуждения о философии любви.
   И еще. Повесть о любви, написанная рукой великого рассказчика... скучная!!! Скучная для среднестатистического читателя.
  
   2.2 Амосов Н.М.
  
   0x01 graphic
   Н.М. Амосов
   Обложка книги
  
   Эти два события основательно встряхнули третье, постоянное для меня событие - мое собственное существование. Особенно это касается "теоретических" основ. На какое-то время я вернулся к истокам, к тому времени, когда мне было 15 лет, и мое первое признание в любви было ... не понято. Мой молодой, энергичный, подающий надежды мозг искал объяснения происходящего. И многие ответы я нашел тогда в повести Николая Михайловича Амосова "Мысли и сердце". У нас дома была подшивка журналов "Наука и жизнь", где в 1965-1966 годах была опубликована повесть. Хорошо запомнилось, какое глубокое впечатление оставили у меня рассуждения Амосова о сущности любви. Прошло несколько десятков лет. И вот, проштудировав, "Письма..." я почувствовал необходимость сопоставить рассуждения Амосова и Лондона. Нашел повесть, изданную отдельной книгой в 1987 году. Читаю, но не нахожу интересующие меня строки! Не может быть: я же прекрасно помню "в лицо" и обложку журнала и страницы.
   Пришлось разыскать журналы "Наука и жизнь" за 1965-1966 годы. Сравнил текст. Действительно, есть изменения. Что ж, право автора. Но по моим представлениям, серьёзные мысли Амосов заменил банальной, но понятной ситуацией, когда у женатого мужчины есть другая женщина. Не хочу писать "любовница" - это слишком примитивно. Впрочем, все равно кто-то будет называть эту женщину любовницей, а я назову её "женщиной, которая понимает мужчину".
   Позволю себе дать обширную цитату по журнальному варианту.
   "Почитаем всё-таки тетрадку. Например, о любви.
   Листаю тетрадь. Вот - "Программа любви".
   Написал довольно много. Видимо, это было не так давно, поскольку почти в конце тетради. Значит, он ни в кого не был влюблен. Трезвый взгляд ученого.
   Итак: "1-е. Есть врожденные программы полового инстинкта как часть более общего - продолжения рода". Это понятно. Должен быть у каждого живого существа, иначе прекратится род. Не так просто будет вырастить сложную систему в пробирке, хотя принципиально, говорят, возможно.
   "Модель программы заложена в комплексе эндокринных желез, главным образом в половых, и в мозге - в подкорке. Она очень сложна, включает чувствительные и двигательные центры, целые комплексы сложных двигательных актов, обеспечиваемых перестройкой регулирования всей внутренней сферы организма".
   "У животных программа включается от времени года и после этого тормозится даже инстинктом самосохранения, вплоть до полного завершения..."
   Да. Сильна, как смерть.
   Нельзя, видимо, сводить половой инстинкт животных только к самому грубому акту. Это любовь в полном смысле - особое состояние всего организма. Это песни соловья и брачные танцы некоторых животных. Самоотверженность.
   Пропущу разные детали. Вот схема для человека.
   Эндокринные Центры Центры
   железы в подкорке в коре
   "У человека очень тесная связь всех трех компонентов программы. Как возбуждение, так и торможение её зависит от них от всех. Любовь как чувство рождается в подкорке, но только при определенных воздействиях "снизу", от гормонов. Однако включение всего готового комплекса может произойти и с коры".
   "Вначале возникает стремление - определенное беспокойство, подсознательный поиск. Интерес к другому полу. Корковые программы воспитания, книги, разговоры могут сильно активизировать этот процесс. Поиск становиться сознательным. При этом наблюдается разная степень перестройки всей психики - возбуждение одних и торможение других программ. Всё это идет из подкорки и держится в подсознании".
   "Выбор объекта". Фу, как прозаически звучит, даже читать не хочется! Да, все верно: корковые модели идеалов плюс беспокойство и настройка из подкорки. Но это же значит - влюбиться! Сколько поэзии, чистоты! А под ними - программы.
   "После этого - бурный поток положительных обратных воздействий с коры, в подкорку, на эндокринную систему. Программа стремительно раскручивается. Это любовь. Встречи, интеллектуальные разговоры, чистые помыслы. Человеческая кора расцвечивает программу во все цвета. Но не нужно думать, что это только у человека. Может быть, у соловья чувств не меньше. Говорят, что он умирает от любви".
   "Потом следуют ласки. Включаются новые рецепторы, новые ощущения, включаются программы двигательных актов - врожденные и приобретенные. Разговоры становятся недостаточными, к ним уже наступило привыкание. На определенной стадии включается "желание" - совершенно конкретная программа двигательных реакций. Это вершина... Потом - новое, совершенно особое чувство удовлетворения".
   "Но... ко всему наступает привыкание. Это закон деятельности нервной системы. Кроме того, меняется эндокринный компонент. Уменьшаются воздействия "снизу" на подкорковый центр чувства. Ослабляется возбудимость коры. Наступает критический этап: чувственное охлаждение ведет к переоценке объекта любви в отношении привитых ранее критериев красоты, морали, ума. Если испытание не выдержано, включаются тормозящие воздействия "сверху". Возбудимость подкоркового центра падает до минимума - и любовь прошла. Периодами страсть еще может подогреваться "снизу" и на короткое время включить забытую программу, но за ней следует не удовлетворение, а раздражение".
   "И наоборот, если партнер выдержал испытание переоценки, то любовь переходит в спокойную фазу: она периодически возбуждается "снизу" и "сверху" и может тянуться долго".
   Любовь ли это?
   Невозможно определить степень любви, и бесконечные варианты ее программ. Чувственный и интеллектуальный компоненты программы причудливо переплетаются по разному у разных людей. Отсюда противоречия, как и в любой другой программе человеческого поведения, в которых всегда сталкиваются животные и социальные компоненты.
   "Что же сильнее в любви: кора или низшие этажи - гормоны и подкорка? В общем, кора. Животная страсть не может надолго соединять людей, но она может захлестнуть и на некоторое время разрушить все корковые постройки..."
   "Любовь - это чувство, такое, как голод и жажда, только сложнее, так же, как и они, оно перестраивает всю психику, изменяет все другие модели, действуя через "субъективность" познания и поведения.
   Любовь дает самые приятные ощущения, поэтому человек старается моделировать их корой и превратил любовь в источник наслаждения. В общем, она украшает человеческую жизнь, но нужно знать меру, иначе это становится социально опасным явлением. Сексуальное воспитание молодежи должно быть продумано: запрещать нельзя, но стоит проповедовать ограничения. Иначе - бунт животных программ, преступления, перенесение этого бунта на другие программы поведения. Всё это мешает построению рационального общества будущего..."
   В общем, все объяснил хорошо. Только обошел вопрос об изменах. Источник этого, наверное, тоже лежит в животных программах, кора может их затормозить или, наоборот, возбудить. Опять воспитание. Воспитание чувств.
   "Нельзя любовь сводить только к половому чувству, хотя оно является её источником. Кора как мощная моделирующая система и здесь накладывает свой отпечаток. Корковые модели отдельных этапов программы гипертрофируются в разной степенью. Отсюда ступеньки от идеальной любви до чувственной страсти".
   Хватит об этом. Когда чувства описываются языком программы, они теряют свой аромат. Наверное, поэтому лирики не любят вмешательства кибернетики в сферу искусства. Саша объяснял, что все дело в недостаточных возможностях современных вычислительных машин.
   Достижимое разнообразие их программ пока не идет в сравнение с разнообразием живых систем. Но это - дело времени. Я помню, он вел интересные работы по моделированию чувств на ЭВМ. Наверное, в тетрадке об этом тоже есть".
  
   2.3 Письма Кэмптона - Уэсу
  
   Позволю себе процитировать несколько мест из повести Джека Лондона, которую он написал в соавторстве с Анной Струнской. Думаю, эти строки дадут представление о повести.
  
  
   " Х1
   Герберт Уэс - Дэну Кэмптону
   Ридж
   Беркли-Калифорния
   20 января 19...г.
  
   ...Я же осмеливаюсь объединить все эти явления и вывести из них общую истину, общий закон, - это называется обобщением или наукой. Я узнал, что всё живущее подчиненно одному закону и обязано выполнять две главные функции - питаться и размножаться. И я узнал, что все живые существа выполняют закон жизни приблизительно одинаковым образом. Улитка должна добывать себе пищу, иначе ей грозит голодная смерть: то же грозит мне. Улитка должна размножаться, иначе её роду грозит гибель: то же грозит и роду человека. Потребность та же - вся разница в способах удовлетворения. Приходит время, когда всякая особь ощущает в себе неясные стремления. Её куда-то влекут слепые силы и покоряющие её волю желания. Призыв рода бодрит и приподнимает её. И так же, как рыба или земноводные похожи в общих чертах на человека, так и эти стремления и желания напоминают то, что человек называет "Любовью" с заглавной буквы. Потребность та же, повторяю я. Начиная с амебы и добираясь по ступеням развития до вас и до меня, мы всюду находим страстную потребность продолжить себя. И в вас, в утонченной и возвышенной форме, мы встречаем то же слепое, не рассуждающее повелительное чувство.
   А теперь мы подошли к главному. В развитии живых существ от низших до высших ступеней произошло разделение путей. Инстинкт как фактор развития имеет свои пределы. Высшей победой инстинкта является такое сложное сооружение, как пчелиный улей. Дальше инстинкт развиваться не мог. В этом направлении пути для движения жизни были преграждены. Но великая непобедимая жизнь меняет направление своего движения, и разум становиться всемогущим фактором развития.
  
   " Вожделения и желания животных и растений - вот лучшее из орудий, изобретенных природой. Но, создав орудия, природа предоставила их действие воле слепого случая. Пришел человек и направил орудия по своей воле. В первый раз с тех пор, как появилась на земле жизнь, сознательный разум меняет и создает формы. Вожделения и желания, внушаемые подсознательным стремлением к размножению, эволюционировали в человеке, обратившись в то, что принято называть любовью. Они начинаются инстинктом и ощущениями, завершаясь чувством и душевным переживанием. И они проявляются в жизни человека с той же стихийной слепотой случайности, как и в жизни животного".
   "Итак, Эстер моя подруга. У нас с ней много общего. Мы подходим друг к другу и умственно, и духовно, и физически. Мне нравиться звук ее голоса и способ мышления; мне приятно прикосновение её руки (а вы знаете, что в союзе мужчины и женщины высшее духовное сродство немыслимо без сродства физиологического). Мы пройдем с нею рука об руку через жизнь, как хорошие товарищи: мы будем очень счастливы".
  
  
  
   ХХ1Y
   Герберт Уэс - Дэну Кэмптону
   Ридж.
   Беркли-Калифорния.
   1 июня 19...г.
  
   "Мир изменился, Дэн. Чувственные наслаждения перестали быть единственной целью существования. Мозг победил желудок и сердце. Разумная радость жизни прекраснее и выше половой радости. Дарвин, окончив свое "Происхождение видов", испытывал более высокое и дивное наслаждение, чем приходилось испытывать когда-либо царю Соломону с его тысячью наложниц и жен. Наслаждение наших чувств сделалось более тонким, и это утончение произошло вследствие возрастающего господства разума".
  
   2.4 Послевкусие
   Согласитесь - "Письма..." - не лирика. Это философия на грани с физиологией человека. Я прочитал повесть. Несколько раз возвращался к тем или иным местам, конспектировал. Да, интересно, заставляет думать, но остается неприятное послевкусие. Как будто бы узнал рецепт приготовления бифштекса с кровью (причем с момента забоя животного), или секрет фокуса, или узнал о неизбежности собственной смерти. Ну, узнал. Ну, открыли тебе глаза на суровую правду жизни. И что теперь?! Сколотить себе гробик и ждать, когда за тобой придут? Питаться тертой морковкой и несоленым рисом, считать каждую калорию? Ждать конца света и забыть плотские радости?
  
   2.5 Авансцена
  
   "Письма Кэмптона-Уэса" стоят особнячком в творчестве Лондона. Можно говорить, что они проникнуты оптимистическим духом. Уэс доказал себе и Кэмптону, что брак с Эстер счастливый.
   "Письма Кэмптона-Уэса" писали в 1902 году Джек Лондон и Анна Струнская. Лондон писал за Уэса, Струнская - Кэмптона.
   К началу ХХ века сформировался круг женщин, который я называю "женщины Лондона". В него я включил женщин, которые либо постоянно окружали Лондона, составляли его среду обитания, либо решающим образом повлияли на его жизнь. Как бы далеко не забрасывала Лондона судьба, он снова и снова возвращался к "своим женщинам".
   Интересный факт: все "женщины Лондона" были старше его. Лондон воспринимал это как неизбежное и в своих произведениях даже подчеркивал это обстоятельство.
   Джека с самого рождения окружало много женщин. Ну, мать - это понятно и естественно - ребенка родила женщина. Но вскармливала его уже другая женщина - кормилица (негритянка Дженни). Это я тоже могу понять, но, согласитесь, это не столь естественно. Уже два человека участвуют в воспитании ребенка на стадии, когда происходит формирование и развитие, прежде всего, интеллекта ребенка. Причем получилось так, что кормилица Дженни не только выполнила свою функцию, но и на протяжении всей жизни Джека принимала участие в его судьбе. Но и это еще не все. Воспитателем, другом Джека, была его сводная сестра Элиза. У Джека сложилось явно потребительское отношение к женщинам. Так, в младенчестве Джек тянулся к груди кормилицы Дженни, требуя, молока, а в 15 лет пришел занимать у нее денег на пиратский шлюп. Элиза постоянно поддерживала и помогала Лондону в его сомнительных предприятиях. Это она финансировала экспедицию на Клондайк, а позднее вела хозяйство "Дома волка".
   Отношение к женщинам было не только потребительское, но я бы назвал его потребительско-снисходительное. Джек чувствовал, что по интеллекту, по способностям он превосходил своих женщин и, в то же время, над ним тяготел фактор детского отношения к более старшим людям, которые поначалу казались всемогущими и всезнающими.
  
   Как же складывались отношения Лондона с женщинами? Невозможно говорить о какой-то логике. В голове возникают, чередуются в странном калейдоскопе разные образы... Возможно ли на плоском листе бумаге передать линейно расположенными друг за другом словами, события, которые происходили белее ста лет назад в пространстве, часто одновременно, но в противоположных направлениях? Я покажу, как я воспринимаю ту или другую женщину. Не претендуя на абсолютную истину, я лишь делаю сравнительный анализ на основании собственного жизненного опыта. Как сказал А.С. Пушкин: "ума холодных наблюдений и сердца горестных замет...". Сделать выводы и заключения предоставлю читателю.
  
   2.6 Последний бастион
  
   Любовь - это последний бастион, первозданной человеческой сущности в рукотворной, искусственной среде обитания современного человека. Любовь между мужчиной и женщиной. Скольких еще прозаиков и поэтов, музыкантов и художников, философов и биологов, простых мужчин и женщин будет вдохновлять на свершения это так и не раскрытое понятие!
   Все разговоры, поступки, дела, учения, помыслы в одночасье меняются, превращаются в прах, когда Мужчина встречается со своей Женщиной!
   Из-за Елены Прекрасной разразилась Троянская война. Величайшие мужи Рима теряли голову и забывали про римское право, едва божественная Клеопатра осеняла их своим взором!
   Противники социал-дарвинизма говорят о том, что изменилась среда обитания и биологическим законам живой природы теперь не место в человеческом обществе. Да, среда обитания человека стремительно меняется. Рушится традиционное мировоззрение. Жизнь человека становиться сродни существованию космонавтов, оторванных от Земли, в полностью рукотворной среде обитания. Искусственный материальный мир, модифицированные продукты питания, надуманные духовные ценности, бесплодный однополый секс. Безусловно, все это позволяет существовать конкретной особи здесь и сейчас. У меня складывается впечатление, что развитие человечества свелось к обслуживанию природных потребностей: пища, вода, жилище, безопасность, секс. Не сознательная жизнь всегда балансирует на лезвии бритвы: голод - сытость, холод - тепло, воздержание - удовлетворение и так далее. При этом любые колебания в сторону действий благоприятствующих выживания, поощряются субъективным чувством удовольствия. Разумный человек, давно научился избегать отрицательных эмоций и теперь изощряется в получении удовольствий. Не удивлюсь, если еще при моей жизни сексуальная революция победит окончательно - достаточно будет пары электродов для прямого воздействия на центры полового удовлетворения в голове мужчин и женщин и все, никакого тактильного контакта!
   Что бы ни говорили противники социал-дарвинизма, но никто не сможет отрицать очевидное - любого человека, будь то мужчина или женщина, привлекает красота!
   Очевидно: женщины в рекламе, кино, презентациях - красивые и привлекательные. Любая девушка, любая, даже самая безобразная Золушка, мечтает о сказочном прекрасном принце. А принц голубых кровей и безобразный Квазимодо влюбляются в красавиц. Даже люди не традиционной сексуальной ориентации предпочитают красивых партнеров. Любая мать желает своей дочери успешного, красивого и умного мужа. В любой женщине заложено желание (инстинкт) понравиться мужчине. Не хватает природных данных - в ход идут рукотворные ухищрения: парфюмерия, косметика, пластические операции, прически, одежда, законы психологии - все лишь бы завоевать мужчину. Любая женщина, даже в статусе "звезды", наносит на лицо косметику, придирчиво рассматривает свой гардероб.
   Когда же пройдет головокружение от красоты, и мы спросим себя в чем причина этого головокружения, то окажется, что ни буржуазная, ни социалистическая, ни какая другая мораль здесь ни при чем. А все сводится к естественному закону - продолжать человеческий род должны лучшие. Так уж природа заложила, что лучшее - это красивое.
   Для искусственного оплодотворения использую донорские половые клетки. И какие же требования предъявляются к донорам? Определенный возраст; физическое и психическое здоровье; отсутствие фенотипических особенностей (правильное телосложение и черты лица). Но все эти признаки относятся к разряду биологии. Что же молчат умники отрицающие биологическое в природе человека разумного?!
   Уже давно замечено, что некоторые пожилые супружеские пары выглядят удивительно гармонично. Люди становятся не только похожими друг на друга внешне, как брат с сестрой, но и имеют одинаковые манеры, привычки, интересы. Что называется: "две половинки одного яблока".
   Каждого человека имеет массу тела, которая создает вокруг себя гравитационное поле. Каждый человек имеет свой запах. Движение человека осуществляется благодаря распространению биоэлектрических импульсов от мозга к мышцам. Процесс мышления также сопровождается какими-то выбросами в пространство вокруг человека. Совокупность всех проявлений существования человека создает вокруг каждого из нас своеобразное индивидуальное биопсихологическое поле. Ученые, со временем, опишут его научными терминами. Своеобразная "аура". Естественно, каждое поле имеет какие-то волновые характеристики. В повседневной жизни каждый из нас своим биопсихологическим полем взаимодействует с множеством людей. Разные поля - никакой реакции. Но вот появляется женщина с таким же полем как и ваше. Камертон, настроенный на определенную волну. И ваша сущность отзывается. Своеобразный резонанс!
   Сознание не способно объяснить происходящее. Просто любовь с первого взгляда. Подсознательный, на уровне биологической сущности человека, выбор партнера для продолжения рода.
   Кто-то скажет, что одноименные заряды должны отталкиваться. Пожалуй, да. Но природа оказалась мудрей: на биологическом уровне создала мужчину и женщину - тела с разными "зарядами", притягивающимися друг к другу. А вот на духовном уровне, мироощущения должны быть одинаковыми, иначе они не смогут слиться в одно целое, мужчина и женщина не смогут жить "душа в душу". Полный биопсихологический резонанс (счастливые пары) - явление редкое.
   Посмотрите на то, как дружат дети в детском саду. По каким признакам вот этот мальчик предпочитает дружить именно с этой девочкой, а не с какой другой. Все происходит на уровне инстинкта. Их влечет внутренний голос, то, что я называю полем. Да и мы, взрослые люди прекрасно помним те немногие случаи в жизни, когда без всякого повода взгляд вдруг выхватывает из толпы людей конкретную женщину. Буквально вчера я сел в автобус. Был вечер. Целый день занимался делами, устал, и мне не хотелось только одного - быстрей добраться домой и отдохнуть. Что заставило меня повернуть голову и смотреть на эту девушку - не знаю. Но я повернулся, и наши взгляды встретились. Голубые глаза, в которых хочется утонуть, волосы еще не крашенные светло-русые удивительно привлекательные для меня волосы. Хотелось прикоснуться к ним. И что я могу сказать совершенно точно - меня всегда привлекали блондинки. Головка - бутон на изящной шее-стебле. Настоящие природные блондинки. Я сам блондин с синими глазами. Это моя "масть", такой я есть. И биологическая часть моего поля реагирует в первую очередь на блондинок. Да, красивую брюнетку, негритянку, китаянку я могу рассматривать как просто красивый объект, но никогда не почувствую "поддержки снизу".
   Логично предположить, что биологическая составляющая "сильней" психологической. И в этом есть великий смысл: сначала надо создать материальный объект, иначе не куда будет поместить психологическую (духовную) составляющую.
  
   2.7 Любовь
  
   Как складывались у Джека отношения с женщинами? В детские годы - мать, сводная сестра, соседи по многочисленным переездам. Окружающие Джека женщины, были поглощенные заботами о хлебе насущном. Убогая жизнь определяла такие же убогие интересы. Лишь библиотекарь Айна Кулбрит, которая выдавала книги в Оклендской публичной библиотеке, была для Джека существом из другого, прекрасного и удивительного мира. Постепенно наступало половое созревание, как мужчины, но, раньше многих своих ровесников, Джек созрел как личность. Он работает с 11 лет и порой становиться единственным кормильцем в доме. Джек уже в пятнадцатилетнем возрасте ставит вопрос: "неужели смысл жизни заключается в том, чтобы быть рабочей скотиной?" Как вариант решения - Джек становиться устричным пиратом, приобретает парусный шлюп "Рэзл-Дэзл", а вместе с ним "Королеву устричных пиратов" Мэми. Этот период жизни связан с романтикой моря, приключениями, и хмельными застольями. Мэми была лишь неизбежным атрибутом, престижем для Джека, который вскоре и сам становиться "Принцем". Говорить о каких-то чувствах - нелепо. Мэми - всего лишь составляющая среды обитания - опасной, физически тяжелой, рискованной, грязной и привлекательной для Джека-подростка, грезившего приключениями. Со временем увлечение Оклендской гаванью прошло и повзрослевший Джек возвращается в библиотеку, много читает, пытается остепениться и найти постоянную работу.
   Лондон пишет о себе - юноше в "Джоне Ячменное Зерно": "А о барышнях и понятия не имел. Мне до сих пор не до них было. Эта сторона жизни прошла мимо меня". В Джеке удивительном образом сочеталось знание жизни: "Я, которого нарекли Принцем устричных пиратов; я, пускавшийся один в свет и живший как взрослый мужчина среди взрослых мужчин; я, который мог управлять судном в туман и в бурю, зайти в любой притон в приморском квартале и принять деятельное участие во всякой начинающейся драке, или с шиком подозвать всех сидевших в кабаке к стойке, - я не знал, что можно сказать, как нужно действовать с этой тоненькой женщиной-девчоночкой в коротенькой юбке..."; научно-философскими представления о женщине: "Впоследствии я, занимаясь обобщениями социологического характера, иногда подолгу задумывался над нашими с Льюисом (Льюис - товарищ во времена работы Лондона на джутовой фабрике, В.В.) любовными приключениями. Тогда же я узнал одну аксиому общего характера, но скорее биологическую, чем социологическую, а именно, что "важная дама и Маша-чумичка друг другу родные сестрички"; и природной застенчивостью: "Беда в том, что в этот аркадский период моей жизни я, прошедший огонь и воду, сделался крайне робким и скромным".
   Эволюция Лондона как личности просто удивительна. Многие бывшие друзья остановились в развитии, а многие и сгинули в небытие, на стадии фабричных рабочих, устричных пиратов, завсегдатаев кабаков. А Джек отбрасывал все не нужное и продолжал идти вперед. Я вижу причину только в интеллектуальных способностях Джека. А иначе чем объяснить такие слова: "Итак, мои новые взгляды на жизнь сводились к тому, что всякий физический труд отнюдь не является занятием почтенным и что он вовсе не окупается, Нет, я решил: не нужно мне никакого ремесла и не нужно мне никаких директорских дочек. Путь преступлений тоже не для меня, Стать преступником почти так же ужасно, как пахать землю. Выгодно продавать свой мозг, а не грубую силу; поэтому я решил никогда больше не выносить своих мускулов на рынок. Мозг, один только мозг - вот что я буду продавать.
   Я вернулся в Калифорнию с твердым намерением заняться своим умственным развитием".
   "Джон Ячменное Зерно" - произведение автобиографичное, написанное по просьбе второй жены Чармиан и посвящено отношению Лондона к алкоголю. По этому не удивительно, что после слов: "Забыта была всякая юношеская любовь... Мне было некогда. Я записался в литературный кружок имени Генри Клея и стал бывать у некоторых из его членов. Там я встречался с симпатичными мне девушками, носившими уже длинные платья", Джек продолжает вести основную тему - алкоголизм. А мы пойдем другим путем: посмотрим на девушек носивших длинные платья.
   В доме друга по "Клубу Генри Клея" Эдварда Эпплгарта Джек знакомиться с его сестрой - Мэйбл. Судьбу не обманешь. Эта девушка оказалась, как и все женщины, окружающие Джека старше его. Биологически она прекрасно подходила для Джека - хрупкая блондинка с голубыми глазами. Лондон подробно описывает развитие отношений с Мэйбл в "Мартине Идене". Конечно, биологический фактор в девятнадцать лет играет решающее значение. Но Мэйбл воплощала в себе то представление о высокой духовной вершине, постичь которую Джеку еще только предстояло. Тогда в 1895 году, Джек только мечтал быть достойным этой девушки. Исходные позиции для Джека были прекрасными. Джеку всего 19 лет. За плечами уже победы: "принц устричных пиратов", плавание на промысловом судне "Софи Сазерленд", он один работал за двух кочегаров, странствовал бродягой по стране. И везде он старался и добивался того, чтобы его считали лучшим: в пьянке, в дороге, в работе. Он даже стал первым, победив своим рассказом "Тайфун у берегов Японии" студентов Калифорнийского и Стенфордского университетов.
   Была ли Мэйбл первой женщиной отношения, к которой можно назвать любовью между мужчиной и женщиной? Думаю, да. В то время Джек мог описать свои чувства словами. Они существовали внутри Джека. Это нечто необъяснимое, подсознательное, на уровне инстинкта, заставляющее его тянуться к совершенству.
   Судьбе было угодно свести этих людей вместе. Для Лондона Мэйбл стала женщиной, которая не только ослепила своей красотой, но и свет, исходящий от этой женщины указал Джеку направление жизненного пути. Джек пробовал писать и до встречи с Мэйбл. Это был поиск человека, чей внутренний духовный мир переполнен знаниями, идеями. Мир, который требует реализации, самоутверждения, ищет своего места в обществе. Душа искала возможность поделиться, выплеснуть из себя эмоции. Но все устремления Джека Лондона были своеобразным блужданием в тумане, поиском на ощупь своей стези. Любовь к Мэйл разгоняет туман, и Лондон ясно видит цель - он станет писателем. "Он мучительно остро воспринимал красоту мира, и ему хотелось, чтобы Руфь могла любоваться этой красотой вместе с ним. Он решил описать ей величие Тихого океана. Эта мысль пробудила в нем творческий импульс, и ему захотелось передать красоту мира не одной только Руфи. И вот ослепительная идея осенила его: он будет писать. Он будет одним из тех людей, чьими глазами мир видит, чьими ушами слышит, чьим сердцем чувствует".
   Не та разумная, философствующая любовь, о которой Лондон говорит в "Письмах...", а та сила природы, которая, дай бог, никогда не будет научно описана, но которая дает толчок ко всем человеческим свершениям. Та самая любовь заставляет Джека заняться самообразованием, поступить в университет. Искать и искать возможность соответствовать поставленному перед собой идеалу - Мэйбл.
   И только добившись на писательском поприще успеха, Джек будет иметь право обладать самой прекрасной девушкой мира. "Вся атмосфера дома Морзов была так не похожа на ту, в которой жил Мартин, и близость Руфи так окрыляла его, что всякий раз, возвращаясь, домой, он мысленно давал себе клятву достичь этих высот, во что бы то ни стало. Несмотря на неуемный пыл творчества и жажду красоты, томившую его, он, в конце концов, трудился ради нее. Он, прежде всего, был влюбленным и все остальное подчинял своей любви".
   " Умереть за неё, думал он, это значило бы, что он жил и любил по настоящему. А ему было всего двадцать один год, и это было его первая любовь".
   Красивые, возвышенные слова о любви, о том на какие великие поступки и дела вдохновляет мужчину любовь к женщине! Но я не раскрою темы своего сочинения, если не переведу взгляд читателя с возвышенного, на основы, на то, что является первопричиной отношений полов.
   Павлин распускает хвост, демонстрируя свою красоту, олени бодаются, устраивая брачные турниры, соловьи поют заливаются... Любое "брачное" поведение в неразумной природе преследует одну цель: показать, что именно этот конкретный самец в данное конкретное время несет в себе лучшие признаки вида и его потомки будут наиболее жизнеспособны. А поведение человека разумного? Я вижу отличие только в том, что Разум значительно обогатил и расширил возможности мужчины продемонстрировать свои способности. Главный итог любой демонстрации - убедить женщину в своей пригодности и праве на продолжение рода - этот великий закон жизни. Соловьям дано соревноваться только в пении, а мужчинам?! Вот первое, что приходит на ум: пение, танцы, игра на инструментах, командование войсками, сочинение стихов, написание детективов, виртуозное вождение автомобиля, научная работа, борьба самбо, бокс - любой назовет еще множество областей, занимаясь которыми мужчина может сказать: "Да, я кое-чего стою!" На что женщина ответит: "Этот человек достоин стать отцом моих детей"
   Я совершу фатальную ошибку, если ограничу значение Разума в любви только расширением сфер деятельности, в которых мужчина может утвердиться как производитель. Безусловно - способность к воспроизводству очень важная способность, если отбирать мужчину и женщину для Ноева ковчега, то это свойство окажется главным. В нашей обычной жизни, для человека Разумного решающим фактором становиться духовная составляющая. Духовность (душевность) понятие не простое. Могу точно сказать, что в её основе лежит умственная деятельность - интеллект. Но можно ли подобрать к понятию "интеллект" определение? Какой он бывает? Высокий? Глубокий? Подвижный? В чем измерять "высоту" или "глубину" интеллекта. Насколько я знаю, человечество еще не сформулировало конкретные понятия. Я, как многие ученые-экспериментаторы, могу лишь по косвенным признакам говорить о причинах породившим явление.
   Лондон пишет о своих отношениях с Мэйбл во время плавания на "Снарке". Прошло семь лет после разрыва. За это время Лондон заключил, а затем расторг брак с Бэсси, написал "Письма...", снова женился уже на Чармиан.
   Не сомневаюсь, что и Мартин (Джек) считал свое отношение к Руфь (Мэйбл) любовью. Да, любовь, там и тогда. Между конкретным мужчиной и женщиной. А я, совершенно другой человек, через сто лет после описанных Джеком Лондоном событий так оцениваю состояние Мартина Идена. Во-первых, Мартин испытывал к Руфи естественно-биологическое влечение. Во-вторых, Мартин считал, что нашел в Руфи душевное (интеллектуальное) родство.
   В первое время знакомства Мартина с Руфью, когда решающее значение имела "поддержка снизу" (все по Амосову, В.В.), Руфь обладала большими познаниями в литературе и искусстве. Не даром она училась на бакалавра искусств. Но уже скоро Мартин не только догнал, но и обогнал Руфь в понимании, оценке и восприятии красоты и сущности бытия. Оказалось, что интеллект Руфи был способен лишь заучивать незыблемые университетские истины, раскладывая их по полочкам в мозгу. В безжизненном архиве. Интеллект же Мартина постоянно работал с приобретенными знаниями. Его мозг - это не мертвое хранилище, невостребованных фактов, а живая библиотека, где в кажущейся тишине идет борьба, низвергаются одни авторитеты и поднимаются другие, и в этой постоянной борьбе зарождается Истина.
   Развитие отношение неизбежно привело к тому, что: "Мартин вдруг остановился, испуганный догадкой, что Руфь еще не доросла до всего этого". Автор настоящих слов скажет больше. Руфь не "еще не доросла", а Руфь не способна дорасти. Да, интеллектуальные способности у людей разные и с этим надо считаться. Если вы изучали и знаете теорему Пифагора еще в 4 классе, то это не значит, что вы великий математик. Вы лишь способны воспринять то, что создали великие математические умы, а попробуйте сказать свое слово в этой науке!
   Мартин ослеплен любовью к Руфь. И когда слышит от Бриссендена:
   "- И вы написали свои изумительные "Сонеты о любви" в честь этой бледной и ничтожной самочки?" он, естественно, вскипает, и интуитивно защищает свою любовь - ударом кулака сбивает друга с ног.
   Бриссенден говорит горькие истины:
   "Найдите себе настоящую женщину, пылкую, страстную, - знаете, из тех, что "над жизнью и смертью смеются и любят, пока есть любовь".
   "- Именно, убогая душонка! Она будет лепетать вам прописные моральные истины, которые ей вдалбливали с детства, и при этом будет бояться жить настоящей жизнью. Она будет по-своему любить вас... А вам нужна великая, самозабвенная любовь, вам нужна свободная душа, сверкающий красками мотылек, а не серая моль".
   Наверное, я могу понять, как давались эти строки Джеку Лондону. А какой надо иметь интеллект, чтобы не обманывая себя, писать о своих отношениях с Мэйбл: "-Вы меня любите. Но почему вы меня любите? Ведь именно то, что заставляет меня писать, заставляет вас любить меня. Вы любите меня потому, что я не похож на людей, которые вас окружают и одному из которых вы могли бы подарить свою любовь. Я не создан для конторки, для бухгалтерских книг, для мелкого крючкотворства. Заставьте меня делать то же. Что делают все эти люди, дышать одним с ними воздухом, разделить их взгляды - и вы уничтожите разницу между мною и ими. Уничтожите меня, уничтожите то, что любите. Самое живое, что только есть во мне, - это страсть к творчеству. Будь я какой-нибудь заурядный олух, я не мечтал бы стать писателем, но и вы вряд ли захотели бы стать моей женой.
   - Но почему же, - прервала его Руфь, поверхностный, но живой ум которой сразу усмотрел возможность параллели".
   Лондон (Мартин Идеен) переоценил интеллектуальные возможности Мэйбл (Руфь). "Руфь не доросла..." Со временем пропасть непонимания становиться всё шире. Конечно, задним умом мы можем говорить о том, что эта девушка была недостойна Лондона, что круг её интересов был слишком узким и не подходил для Лондона. Но судьбе было угодно, чтобы Лондон встретил именно Мэйбл. Чем сильнее он хотел подняться на её уровень, тем больше отдалялся от нее - просто Лондон поднимался на другую вершину. Мэйбл стала его бояться, бояться его жажды жизни. И теперь уже никакая биология не могла объединять их. Мне легко говорить об этом сейчас, а тогда для Лондона это был стресс. Лондон продолжал общаться с Мэйбл, она даже способствовала его знакомству с Бэсси. Уже в жизни Джека встретилась Чармиан и Анна Струнская. А Мэйбл всё боялась сама себя.
   Думаю, я понимаю состояние Джека после разочарования в Мэйбл. Это страшно, в голове стучит вопрос: почему. Почему, человек, который, говорит о любви, и поступками проявляет эту любовь, вдруг становиться чужим. Только что вы говорили на какую-то тему, прекрасно понимали друг друга, и вдруг, как будто захлопнулась дверь, как будто колея вашего разговора разделилась, и вы разъехались в разные стороны.
   Вчера по электронной почте пришло сообщение, что мою статью опубликовали в Интернет-газете в Лондоне (столица Великобритании, В.В.). Я должен быть счастлив, так оно и есть. Это, пусть небольшое, признание. Но я грустен. И грустен от того, что не с кем поделится успехом. С женой говорить на эту тему - совершенно немыслимо. Все равно, что я заговорю с ней по-китайски. К кому еще побежать с широко открытыми глазами, захлебываясь от восторга. Кому бросится на шею от переполняющих эмоций. Тишина.
   "Мерило собственного я" определила судьбу Джека и Мэйбл. Джек хотел покорить для любимой девушки весь мир: "Вы были конечной целью всех моих стремлений, и мысль о вас все время поддерживали мою энергию".
   Но для Мэйбл, для её интеллекта, пределом мечтаний был рядовой клерк.
   Духовная близость может перерасти в близость физическую, а вот обратный процесс не возможен. На какое-то время мужчина может быть увлечен биологическим резонансом, но со временем, при отсутствии духовного родства, неминуемо произойдет разрыв даже с идеально биологически подходящей женщиной.
   В "Мартине Идене" Джек Лондон, как автор, мыслит и за Мартина и за Руфь. Содержание последнего письма Руфи к Мартину - это слова Джека Лондона и обращены они к Мэйбл:
   "Письмо было написано в спокойном тоне. Никаких следов гнева в нем не было, но все оно от первой до последней строчки было дышало обидой и разочарованием. Он не оправдал её надежд, писала Руфь. Она думала, что он покончит со своими ужасными замашками, что ради любви к ней он в самом деле готов зажить скромной и благопристойной жизнью..."
   "Если бы вы захотели поступить на службу, постарались найти себе какое-то место в жизни! - писала Руфь. - Но это было невозможно. Вы слишком привыкли к разгульной и беспорядочной жизни. Я понимаю, что вы не виноваты. Вы действовали согласно своей природе и своему воспитанию. Я и не виню вас, Мартин, помните это. Папа и мама оказались правы: мы не подходим друг другу, и надо радоваться, что это обнаружилось не слишком поздно..."
   Там, на "Снарке", работая над "Мартином Иденом" Лондон пишет:
   "Он теперь ясно понял, что никогда не любил Руфь на самом деле. Он любил некую идеальную Руфь, небесное существо, созданное его воображением, светлый лучезарный образ, вдохновляющий его поэзию. Настоящую Руфь, буржуазную девушку с буржуазной психологией и ограниченным буржуазным кругозором, он не любил никогда".
   Сегодня же я, автор книги размышляю о том, нужно ли было использовать определение "буржуазная"? И прихожу к выводу, что "классовая" подкладка ни при чем. Во все времена множество браков распадается по причине "не сошлись характерами". А в основе этой "несхожести характеров" лежит разный уровень интеллектов. Ни в коем случае я не буду говорить, что один супруг умней другого. Они просто разные.
   В реальной жизни разрыв с Мэйбл не имел столь трагического оттенка, как описан разрыв Мартина и Руфь. Отношения Джека и Мэйбл словно забуксовали, забуксовали безнадежно, и продолжались по инерции, постепенно затухая. Конец 1899, начало 1900 годов! Интереснейший период жизни Джека Лондона. В декабре он знакомится с социалисткой Анной Струнской - будущим соавтором "Писем Кэмптона - Уэсу". В феврале - с Чармайн - будущей второй женой. Эти две женщины по складу ума совершенно не такие как Мэйбл. Это женщины Жизни, тогда как Мэйбл - это хрупкий идеал. В начале нового века (1900 год) уже подписан договор на издание сборника рассказов, в январе выходит "Северная Одиссея". Со стороны Мэйбл никакой реакции. Жизнь, которая открывается перед Лондоном, и к которой Джек постоянно стремился была совершенно чужда и непонятна Мэйбл. Любой психолог скажет, что Джек переживает глубокую депрессию, разочарование в жизни. Зачем все успехи, когда они не нужны человеку, ради которого это всё делалось. Только водоворот событий кружил Джека по жизни и не давал опуститься на дно. А в апреле 1900 года Джек Лондон женится на Бэсс Мадерн.
   Любовь - это не только тело, но и душа - полная гармония. А находится в одной постели с женщиной, пытаться получить от неё и дать ей удовольствие, произносить какие-то нежные, ласковые слова, заранее зная, что и как она будет говорить потом - гасит любые желания и стремления. Уж лучше связь со случайной женщиной. Сознательно сыграть сцену любви, отвести душу (поплакаться в жилетку) снять сексуальное напряжение и расстаться навсегда. И никогда не терзаться мыслью, что напрасно что-то говорил, стыдясь и испытывая неловкость от своих слов и поступков.
  
  
   2.8 Девушки в длинных платьях
  
   Я не нашел в Интернете фотографию Мэйбл Эпплгарт. Пришлось отсканировать фотографию из книги: "Виль Быков, "По следам Джека Лондона". Быков пишет:
   "Вот она, эта фотография, - писала Джоан в пришедшем следом письме, - на которой изображена моя мать, Мэйбл Эплгарт (транскрипция по книге Быкова) и мой отец в саду дома Эплгартов в Колледж-парке, вероятно, в 1899 году".
  

0x01 graphic

   Бэсси Маддерн, Мэйбл Эпплгарт и Джек Лондон. Около 1899 года.
   Информация из книги Быкова отличается от информации, приводимой Ирвингом Стоуном в книге "Моряк в седле", поэтому я сопровожу цитаты своими комментариями.
   Из книги Быкова на английском языке:
  

  

BY VIL BYKOV

............................................

Edited by Susan M. Nuernberg, Ph D., Earle Labor, Ph. D.

and Hensley Woodbridge, Ph.D.

Nathaniel Thomas, Technical Assistant

Copyright No 2004 by Vil M. Bykov

  
   Главы 35: "JACK LONDON'S FIRST LOVE" узнаю, что до конца жизни Джек сохранял хорошие отношения с Мэйбл, в 1910 приглашал её с матерью посетить его ранчо. Мэйбл так и не вышла замуж, была активисткой унитарной церкви. В декабре 1913 года госпитализирована с диагнозом "туберкулез" и скончалась 19 февраля 1915 года в возрасте 41 года.
   В издании 1983 года читаю: "Девушка с нежной кожей, белокурой копной волос, утонченная поклонница прекрасного. С фотокопии, немного прищурив глаза, на меня смотрела вполне обычная девушка. Она как будто бы хотела улыбнуться, но не успела, только обнажила свои ровные, пожалуй, несколько крупноватые зубы. Завитки светлых волос над большим лбом. Она, несомненно, мила и женственна. Но, пожалуй, выглядит несколько легкомысленной. Фотография сделана как раз в то время, когда все шло к разрыву между Мэйбл и Джеком, а кажется, что Мэйбл не коснулись никакие переживания.
   Губы Джека тронула скептическая улыбка разочарования. Он мнет в руках травинку. Набок сбился специально для поездки в Сан-Хосе повязанный галстук. Велосипедная куртка (он приезжал к Мэйбл на велосипеде), в гетры заправлены бумажные брюки.
   У Бесс открытое лицо, скромно убранные волосы, строгая кофта и юбка. Устремленный вдаль взгляд. У нее недавно погиб жених".
  
   Стоун пишет: "20 февраля Джек дочитал корректуру "Сына волка" и, волнуясь, отослал редактору. Первый сборник рассказов! На другой день он пошел на похороны Фреда Джекобса и там познакомился с невестой покойного, Бэсси Маддерн, красивой, статной как Юнона, девушкой-ирландкой, немного знакомой ему по Окленду".
   Далее Стоун пишет, что Лондон решил перебраться на новую квартиру. "Обставлены все семь комнат были главным образом стараниями Элизы (сводной сестры, В.В.), но уют и красоту в комнате Джека наводила Бэсси Маддерн".
   Известно, что 7 апреля 1900 года Джек Лондон женится на Бэсси.
   Честно говоря, я воспринимаю фотографию несколько иначе. Я вижу на фотографии трех молодых людей. Две подруги - как всегда, одна красавица, другая умненькая, и молодой человек. Если учесть, что Джек специально ехал на велосипеде из Сан-Франциско в Са-Хосе (а это 40 миль) к Мэйбл, то не трудно догадаться, что кто-то, третий, лишний. Вполне возможно, что в тот день так совпало, что Бэсси была в гостях у Мэйбл. Не знаю, как быстро пришло сообщение о смерти жениха Бэсси, и как долго доставили его тело (если похороны состоялись 21 февраля 1900 года), но думаю, что на момент съемки, 1899 год, жених Бесси был жив.
   Не буду соревноваться с Быковым в познаниях в физиогномике и модах того времени, но в выражениях лиц не буду искать никакого тайного смысла, а в одежде девушек - намека на траур.
   Стоун хочет показать, что брак с Бэсси был скоропалителен - действительно, знакомиться 21 февраля, а 7 апреля (через 45 дней) женится! Но, сопоставляя факты, прихожу к выводу, что это не так.
   Только при условии, что Джек давно и хорошо знал Бэсси, я соглашусь с тем, что вскоре после похорон жениха Бэсси могла находиться в новой квартире Джека, создавать уют в его комнате, а 7 апреля выйти замуж. Ситуация может показаться тривиальной - любил красивую, а женился на подруге, но на это были свои причины.
   О судьбе Мэйбл Эпплгарт Ирвинг Стоун пишет:
   "Два года спустя (1911-1912 г. В.В.), по выходе книги в свет, женский клуб в Сан-Хосе пригласил литературного обозревателя Майру Макклей выступить у них с разбором "Мартина Идена". Выступая, миссис Макклей с уничтожающей критикой обрушилась на героиню за её трусость и слабость; за то, что она разбила жизнь и Мартину Идену и себе самой. Откуда ей было знать, что тонкая, поблекшая старая дева в первом ряду, глядевшая на неё со смертельной тоской, - Мэйбл Эпплгарт?"
  
  -- Женщины
  
  -- 3.1 Первая жена Бэсси
  
  
   Elizabeth " Bess" Maddern London
   (Первая жена Джека Лондона, 13 июля 1876 - 7 сентября 1947)
  
  
   0x08 graphic
  
  
  
  
  
  
   Скажу о Бэсси Мадерн несколькими словами из книг известных лондоноведов, Игвинга Стоуна и Роберта Балтропа. В целом, я разделяю их точку зрения.
   Ирвинг Стоун:
   "Бэсси Маддерн, было красивой, статной как Юнона, девушкой-ирландкой, немного знакомой ему по Окленду. ... Двоюродная сестра известной актрисы Минни Маддерн Фиск, окончила среднюю школу для девочек в Сан-Франциско. ... Она была немного старше Джека (Неточность. Судя по датам жизни Бэсси на 5 месяцев моложе Джека. В.В.). Глаза у неё были лучистые, грусные; нос-орлинный; большой, хорошей формы рот; волевой подбородок и черные волосы с зачесанной назад тонкой седой прядью - памятью о несчастном случае, который произошел, когда ей было восемнадцать лет. Она держалась со спокойным достоинством и по натуре была человеком необычайно прямым".
   "С чувством облегчения возвращался он к ровной, непритязательной Бэсси. Отныне она корректировала все его рукописи, сглаживая шероховатые фразы; ей нравились его вещи, она свято верила, что он станет одним из крупнейших писателей в мире; эта вера осталась непоколебимой на всю жизнь".
   "Джек и Бэсси не лукавили друг с другом, не разыгрывали безумцев, пылающих страстью в духе лучших романтических традиций. Для них не было секретом, что Бэсси по-прежнему любит Фреда Джекобса, а Джек - Мэйбл Эпплгарт. Но оба стремились к браку".
   "Но порою, усталый, он внутренне восставал как раз против тех её качеств, которые ценил, из-за которых и выбрал её своей женой. Живой, как ртуть, с огнем в крови, он любил горение и торжество, любил жить отчаянно. Бешено: если радоваться - так неистово, горевать - так безудержно. Этих оргий Бэсси с ним не разделяла; она была невозмутима, безмятежна, бесстрастна, уравновешенна".
   Роберт Балтроп пишет:
   "В 1911 году он писал ей: "Помнишь, когда я сделал тебе предложение, а ты приняла его, я тебе сразу же сказал, что не люблю тебя. Тем не менее, ты приняла моё предложение".
   Его более ранее письмо к Джонсу многое объясняет. Он жаждал, чтобы все видели, как он живет придуманной и осуществленной им жизнью - окруженный друзьями обоего пола, гостеприимный и щедрый, хорошо одетый. Ему также очень хотелось иметь детей. Переезд в новый дом N 1130 по Пятнадцатой Восточной улице обеспечивал ему, так сказать, необходимые декорации. ... Но не хватало хозяйки, которая придала бы жилью домашний уют и родила бы Джеку детей. Для этой роли он и выбрал Бесс - так же, как после собеседования принимают на службу нового сотрудника, - и попросил ее немедленно приступить к исполнению своих обязанностей.
   Бедняжка Бесс! В её душевном состоянии после гибели Фреда ей оставалось только принять это предложение. Но если бы Джек научился обуздывать себя в домашней обстановке, брак мог бы оказаться удачным. По-видимому, Бесс разделяла мечты, которыми делился когда-то с Джеком её покойный жених: "...перед моим взором картина, которую часто рисовал Фред. Уютный скромный коттедж, пара слуг, избранный кружок друзей, а самое главное - аккуратная маленькая женушка и парочка наших миниатюрных подобий... Ровное пламя в камине, дети, задремавшие в обнимку на полу перед тем, как отправиться в кровать, некая смутная связь между огнем, моей женой и мной; обеспеченное, хотя скучноватое и монотонное будущее; легко удовлетворяемая жажда мелких наслаждений цивилизованной жизни, которые должны принадлежать и принадлежат мне". ( письмо к Мейбл Эпплгард, рождество 1898 года).
   " Мэддерны и Эпплгарты жили совсем в другом мире, чем Джек. Впервые этот мир явился десятилетнему Джеку в образе мисс Кулбрит, теперь он предстал ему в рассказах Бэмфорда о Моррисе и Рёскине. Здесь не чувствовалось ни снобизма, ни снисходительность, здесь царили красота и хороший вкус, картины и книги. Тэд научил Джека играть в шахматы, Бесс и Мейбл пытались учить его танцевать. Преимущества подобного социального уровня жизни как магнитом притягивали Джека, воплощая все, к чему он стремился. Он старался воспринять их образ жизни и подражать им".
   3.2 Мать Флора
   Флора Уэллман (Flora (Wellman) London), родилась 17 августа 1843 года. Умерла 4 января 1922 года. Прожила 79 лет.
   0x01 graphic
  
   Мои познания в области физиогномики позволяют заключить, что Флора была отчаянным человеком, который сначала режет, а уж потом отмеряет.
   Что пишут о женщине, которая дала жизнь Джеку Лондону и присутствовала на его похоронах биографы Джека?
   От Ирвинга Стоуна ("Моряк в седле") знаю, что Флора пыталась покончить жизнь самоубийством, когда профессор Чани, отец будущего ребенка, бросил её. Вот что пишет Виль Быков:
   "Мать его Флора Уэллман не обладала красивой внешностью. Крупный нос, желтоватый цвет лица, очки, парик - вот что бросалось в глаза при первом взгляде. В 1876 году Флоре было около тридцати. Это была низенькая крепкая женщина с некоторыми причудами. Двадцати пяти лет она ушла от родителей из штата Огайо и с тех пор переезжала из города в город, зарабатывая на жизнь уроками музыки. Она увлекалась спиритизмом и, хотя претендовала на практический взгляд на вещи, была бесхозяйственной и опрометчивой в своих решениях.
   Флору дети заботили мало - она была занята всевозможными проектами и идеями
   стремительного обогащения. Терпя неудачу за неудачей, она вносила в семью нервозное, беспокойное настроение. Нередко маленький Джек бывал свидетелем таинственных спиритических сеансов, разыгрываемых матерью в полумраке их комнаты. Впоследствии это сказалось на нервном состоянии ребенка".
   Балтроп говорит: "В зрелые годы он отзывался о Джоне Лондоне с уважением, но Флору всегда считал причиной всех своих несчастий. В его письме 1907 года к тетке Чармиан, Нинетте Эймс, говорится: "Существует по крайней мере один пункт, в котором у нас с вами нет расхождения, а именно - мнение о характере моей матушки... Поверьте, вы не видели и тысячной доли тех дьявольских штучек, на которые она способна".
   Женщина, которая дает жизнь человеку, по общепринятым представлениям понятие святое. Мадонне с ребенком на руках поклоняется не одно поколение верующих, да и просто нормальных людей.
   С точки зрения физиологии возразить трудно. Действительно, природа наделила женщину способностью рожать и выкармливать ребенка. Инстинкт материнства настолько силен, что нормальная женщина, подчеркиваю, нормальная, отдаст собственную жизнь за жизнь ребенка. В конечном итоге, целью всего материнства - вырастить человека. Человека, который естественным образом вольется в бесконечный процесс смены поколений, продолжение жизни.
   Я специально часто употребляю слова "нормальная женщина", чтобы акцентировать внимание на смысл этих слов. Проблема воспитания детей, участие родителей, общества - это целая наука, но не предмет моего интереса. Какой же смысл я вкладываю в слова "нормальная женщина"? Для меня "нормальная женщина" - это женщина, которая не только пожертвует всем, чтобы прокормить ребенка, чтобы обеспечить его биологическое существование и рост, но и женщина, которая научит своего ребенка существовать в реальном мире в соответствии с его природными способностями.
   Львица, не задумываясь, учит своего львенка приемам охоты на травоядных. Учит питаться мясом. Этой неразумной по нашему понятию матери и в голову не придет мысль учить львенка питаться травой. Природа создала львов хищниками! Строение опорно-двигательного аппарата, желудка, зрения, зубов и так далее предназначено для питания мясом. Вот это - нормально. И совершенно ненормально, когда разумная женщина, руководствуясь самыми благими намерениями, пытается сделать из своего ребенка великого композитора. Ребенка, который не имеет слуха, но которого природа наградила талантом шахматиста. Безусловно, мои рассуждения - всего лишь прикосновение к большой и интересной теме.
   Кому-то может показаться, что Флора была "плохой" матерью. Мало заботилась о сыне и приемных детях, даже не особенно утруждала себя проблемами о простом пропитании детей. Но с другой стороны, я могу задать вопрос, а так ли уж это плохо. Стал бы Джек Лондон тем известным человеком, которого знают во всем мире, если бы ежедневно его заставляли по утрам есть овсянку, читать перед обедом молитву, ограждали от влияния улицы и вообще воспитывали пай-мальчиком?!
   Кто-то назовет слова моего дальнейшего повествования циничными, неблагодарными, жестокими. Бог нам судья. Но в том, что я считаю, что еще в детстве во мне убили мечту, я считаю, виновата и мои родители. Конечно, во многом виновата та социальная система, в которой жили мои родители, но не могу снять ответственности и с них. Я прекрасно понимал точные предметы, но это не значит, что должен был связать свою жизнь с производственной деятельностью. Родители видели, насколько легко давались мне гуманитарные науки. Я был победителем городской олимпиады школьников по географии, грезил путешествиями, блестяще знал и любил биологию. Много читал, был неплохим рассказчиком и выдумщиком. Но родители знали, что в тогдашней нашей стране гуманитариям платили меньше технарей, что общественная деятельность связанна с идеологическим приспособленчеством и заставляли меня заниматься техникой.
   Свои неосознанные первые литературные пробы я никому не хотел и боялся показывать. Хорошо помню, как обнаружил в "Пионерской правде" (была такая детская газета) объявление о литературном конкурсе. Главный приз - 250 рублей. По тем временам - большие деньги. Я прочитал газету как всегда и как будто невзначай оставил у себя её под кроватью. Утром проснулся и первым делом, пока никто не видит, еще раз прочитал то объявление, что бы убедиться, что это не сон.
   А потом так, чтобы никто из членов семьи не видел, написал рассказ "Феномен". Также втихаря послал его в газету и долгое время с замиранием сердца напрасно ждал результата.
   Пусть мой первый литературный опыт оказался неудачным, но я его совершил. Совершил по внутреннему порыву, без всякой поддержки со стороны родителей, матери. Я скорей боялся насмешек с их стороны (тем более, что по русскому языку выше тройки не поднимался), чем поделился бы с ними своими мечтами.
   Вот и взвесьте, что лучше,- быть накормленным и непонятым, или голодным, но иметь моральную поддержку, когда делаешь первый шаг. Меня никто не поддержал. Только мое естество, моя судьба вопреки всему снова и снова заставляет меня браться за перо. У меня есть несколько публикаций. Все, чего я достиг сделано не благодаря, а вопреки родителям, жене, обществу. А сколько замыслов так и не пробились и были похоронены под плитой, замешенной на благих намерениях и "разумном" восприятии мира!
   Совсем другая картина была в жизни Джека Лондона. Пусть мать не заботилась о нем, пусть с детства ему приходилось содержать эту женщину, всю жизнь оплачивать её порой сомнительные счета и затеи, но эта женщина, всегда верила в великое будущее своего сына. Это она "не заметила", что её сын ушел на промысловой яхте к берегам Сибири. Это она не подумала, что её Джек живет среди пьяниц и работает до седьмого пота. Но это с её "подачи" был написан "Тайфун у берегов Японии", рассказ о победе человека над стихией. И рассказ этот по праву занял первое место на литературном конкурсе. И этот первый опыт был путеводной звездой в движении Лондона к литературному признанию. А то воспитание, многие назовут "отсутствием воспитания", впоследствии дало Лондону богатейший материал для его творчества, для формирования его мировоззрения. Лондон стал великим писателем и человеком. Все творчество Лондона - воспевание силы человека, вера в его прекрасное будущее. Биография Лондона - это жажда жизни, пламя жизни. Он, как Горьковский Данко зажигал в других желание жить.
   Такой уж создала природа мать Джека Лондона Флору, что она не могла не совершать опрометчивых поступков на грани авантюры. Зачем, почему? Все просто: так природа захотела. В любом из нас заложено желание выделиться среди других.
   За свою долгую жизнь Флора совершила немало отчаянных поступков. Все её благие начинания терпели финансовый крах. Сегодня невозможно даже предположить о чем думала она на похоронах сына. Вспоминала ли тот день, когда уже беременная пыталась покончить с собой? Но одно можно сказать точно: единственная афера, которая ей точно удалась, не прилагая сверхъестественных усилий - это остаться в истории как женщине подарившей миру великого писателя.
  
   3.3 Айна Кулбрит
  
  
   Айна Донна Кульбрит. Литературная мама Джека Лондона.
   (Jack London's Literary Mother Ina Donna Coolbrith 10.03.1841-1928)
  
   0x01 graphic
  
   Айна Кулбрит
  
   Вот какую характеристику Айне Кулбрит дает Айседора Дункан. Да, да, та самая Айседора, редкого таланта балерина, возлюбленная Сергея Есенина. Она родилась в Сан-Франциско в 1877 году. Айседора всего на год моложе Джека Лондона и вполне можно предположить, что пути их пересекались. По крайней мере, у них была общая знакомая. Айседора пишет ("Моя жизнь. Моя любовь"):
   "Покинув школу, я стала увлекаться чтением. В Окланде, где мы жили, была публичная библиотека, и я бегала туда, прыгая и танцуя всю дорогу, как бы далеко мы ни жили. Библиотекой заведовала удивительная и редкой красоты женщина, Айна Кулбрит, поэтесса из Калифорнии. Она поощряла мое чтение, и мне всегда казалось, что она радуется, когда я спрашиваю хорошие книги. Ее прекрасные глаза светились пламенем и страстью. Позже я узнала, что одно время отец сильно увлекался ею. Должно быть, она была его сильнейшая любовь и, вероятно, прошлое невидимо притягивало меня к ней"
   Прекрасные внешние данные (судите по фотографии), прекрасное образование. Предположу, что если прообразом Бриссендена из "Мартина Идена" был один из друзей Лондона, то успех его поэмы "Эфемерида" явно навеян достижениями мисс Кулбрит.
   Ирвинг Стоун пишет ("Моряк в седле"): "В публичной библиотеке он впервые встретил образованного человека - женщину, которая среди книг чувствовала себя как дома. Мисс Айна Кулбрит, поэт-лауреат штата Калифорния, видела как загораются у мальчика глаза, любовно поглаживая корешки книг, он бродит вдоль полок. Раньше, чем она успела прийти к нему на помощь, он уж натолкнулся на такие "взрослые" книги, как "Приключения Перигрина Пикля" Смоллетта и "Новая Магдалина" Уилки Коллинза.
   Вскоре, узнав, что больше всего ему хочется читать о приключениях, открытиях, путешествиях по суше и по морю, мисс Кулбрит стала откладывать специально для него множество таких книг. Джек полюбил её всей душой. Все, что она ему давала, он старался прочесть в один день, чтобы назавтра, возвращая книги, снова увидеться с ней".
   Удивительная женщина. Она старше матери Джека и, конечно, много старше Джека. Говорить о любви можно только с приставкой "материнская" или "педагогическая". В Джеке эта женщина-библиотекарь видела просто симпатичного, любознательного молодого человека, который искренне интересовался книгами, знаниями, искусством слова, наконец, и он не мог не вызвать самые добрые чувства у женщины, которая по призванию старалась сеять "разумное, доброе, вечное". Она потеряла своего ребенка и питала к Джеку материнскую, нереализованную в собственных детях любовь.
   В свои 9-10 лет я много читал. Любил посещать центральную городскую библиотеку. С высоты сегодняшнего возраста могу сказать, что и мне встречались библиотекари, занимающиеся этим делом по призванию. И когда такой человек видит в читателе истинный интерес, то и сам отвечает ему тем же. Для меня оставляли редкие книги. И не скрою, одной женщине доставляло удовольствие поболтать со мной о прочитанной книге. Она видела во мне угловатого подростка, еще не испорченного улицей, который боялся лишний раз поднять на неё глаза. Для меня же она была не только старшей, милой, вежливой, всегда приветливой, аккуратной молодой женщиной. Было в ней что-то неуловимое, задушевное. Вы же знаете, некоторые женщины при общении умеют как-то так коснуться ребенка: или погладить по головке, или взять за руку, или по матерински поправить деталь одежды, или подтолкнуть к книжной полке. Все эти движения совершенно естественны, но для меня каждое такое прикосновение было верхом блаженства. Я мало понимал причину того, что, поднимая глаза на библиотекаря, испытывал какие-то смутные чувства. Плюс к этому её познания в области литературы. Короче, для меня она была идеалом красоты духа и тела.
   Уверен, что нечто похожее испытывал Джек к мисс Кулбрит. Тем более, что культурный уровень этой женщины намного превосходил духовный мир женщин, окружающих Джека в повседневной жизни. Для Джека Айна Кулбрит - человек совершенно недосягаемый и возвышенный.
   0x01 graphic
  
   Надгробие Айны Кулбрит
  
   Человек из другого мира. Само её существование подтверждает, что такой мир существует. И, что бы там ни говорили, меня не удивляет, что Айна Кулбрит так или иначе сопричастна к жизни таких разных по роду деятельности, но равнозначных по таланту людей.
   А тогда, взахлеб читая книги, Джек Лондон еще не знал, что будет устричным пиратом, матросом, бродягой, студентом, золотоискателем... и великим писателем.
   Айна Кулбрит, не могла не знать об успехах Джека Лондона и Айседоры Дункан. На её глазах робкий, угловатый мальчик-читатель превратился во всемирно известного писателя, а танцующая девочка в приму мирового балета... и ушли из жизни.
   Джек Лондон не терял связи с Айной Кулбрит. В письмах Джек обращается к ней с самыми теплыми словами, называет её литературной мамой.
   Я пишу о людях живших более века назад. Пишу о людях, чьи заслуги перед мировой культурой, вызывают благоговейный трепет. Кто я, и кто они! Нет, я не создаю себе кумира. Я прекрасно понимаю, что подлинное значение, величие талантливого человека может оценить только ... соответствующий человек.
   В Интернете мне попалась "интересная" статья: "Джек Лондон: история, факты, домыслы". Автор Андрей Кузин. Читаю и чувствую как во мне поднимается желание то ли по простому набить... лицо, то ли по цивилизованному привлечь за клевету. Понимаю, что много чести, но все же процитирую несколько строк:
   "Но его природа тянула к знаниям, и в этом своем стремлении парень постоянно пропадал в Окландской библиотеке, где его, 15-ти летнего юношу, заприметила 28-ти летняя библиотекарша - Ина Кулбрит. Это абсолютно официальная история и описана она всеми биографами - "Дай-ка я почитаю, что ты пишешь", "Ой какая прелесть..." "Знаешь что, позвони-ка своей маме, что ты сегодня домой не придешь"... Примерно так, если перекладывать современным языком, состоялось их знакомство, "Я хочу тебя пригласить, мы с тобой о литературе побеседуем".

И вот она начала с ним беседы о литературе, постепенно вводя его в свой круг. Девушкой она была богемной. Это еще одна деталь, знаем мы богемных девушек этого возраста. И именно она его стала знакомить с писателями, художниками, журналистами. Всё стандартно. И на одной из вечеринок свела с редактором литературного отдела "San Francisco White Star". Первый же рассказ Джека Лондона тот взял в печать. Мало того, был заказан целый цикл. И так понемножечку, и так, по чуть-чуть, Джек Лондон стал популярным писателем.

Джек Лондон бегал по пепелищу, кричал, "ничего-ничего, мы построим еще лучше". Но все источники отметили... и друзья и знакомые и все биографы, что после этих всех событий его жизнь пошла вниз. Он еще что-то делал, он плавал, путешествовал, он построил яхту "Snark", но это уже было как бы все по инерции. Стержень был потерян".
   Я выделил текст с измышлениями не соответствующий действительности. Достаточно напомнить, что Айна Кулбрит на 35 лет старше Лондона, что яхта "Снарк" была построена в 1907 году, за 6 лет до пожара в "Доме волка". "...Абсолютно официальная история...", "... знаем мы богемных девушек этого возраста...", "Первый же рассказ Джека Лондона тот взял в печать". Я бы мог привести множество ссылок опровергающих домыслы Кузина. Но вместо этого открыл Интернет и посмотрел на знатока "богемных девушек". Журналист, фотограф, редактор. Вся деятельность связана с Интернетом. Объездил весь мир. Масса статей. Еще больше фотографий. Часто в центре сам Кузин рядом со знаменитостями. Я могу понять желание человека приобщится к "высшему обществу", к "богеме". Что ж, хочет быть "богемой" - пусть будет. У меня же сложилось о нем другое мнение...
  
   3.4 Элиза
   Eliza (Элиза) London Shepard
  
   Балтроп: " Элиза тоже хотела, чтобы у брата было постоянное и приличное занятие. Она всегда верила в него, восхищалась его способностями и неизменно ему помогала. В одном из писем этого года к Мейбл Эпплгарт он писал о сестре, справедливо замечая: "Если бы я следовал её советам, слушался её, я служил бы сегодня клерком за сорок долларов в месяц, чиновником на железной дороге или кем-нибудь еще в этом роде. У меня была бы зимняя одежда, круг приятных знакомых, я ходил бы в театр, принадлежал бы к какому-нибудь ужасному обществу обывателей, говорил бы, думал и поступал точно так же, как они... она давно заметила, что у меня голова работает несколько лучше, чем у других, несмотря на мои неудачи и невезение; что я не похож на большинство ребят нашей округи, и поэтому привязалась ко мне. Но главное, она одинока, бездетна, муж у нее больной и т.д.; ей надо было кого-то любить".
   "Он пригласил сестру Элизу вести хозяйство на ранчо. У нее был маленький сын, она разошлась с пожилым и хворым Шепардом. Она была очень способной женщиной и, что еще важнее, могла трезво и целеустремленно вести дела Джека.
   Младенец оказался девочкой и не прожил двух дней. Джек не отходил от постели Чармиан, а все заботы и хлопоты взяла на себя Элиза - это было счастье, что она оказалась рядом".
   Среди женщин, окружавших Джека, сводной сестре Элизе отведена интересная роль. Она была как декорация, фон, на котором развивались события жизни Лондона. Человек, который все время скрывался за кулисами жизни Джека, которого никто не замечал, и который становился незаменимым, необходимым в трудные минуты жизни. Но как только жизнь налаживалась, этот человек опять прятался в тень. Как ангел хранитель. О ней вспоминали, с ней советовались, когда больше никто ничего не мог предложить.
   Речь идет о сводной сестре Джека Лондона Элизе. Стоун: "Старшая, Элиза, была некрасивой восьмилетней девочкой, бесхитростной, очень взрослой и самостоятельной для своих лет. Отец повел Элизу показать комнаты и сказал, что ребенок - её брат. Впервые в жизни взглянув на Джека, Элиза увидела, что его лицо облепили мухи: Флоре не пришло в голову купить кусок москитной сетки, чтобы завесить младенца. Не говоря ни слова, Элиза сделала бумажный веер и села у кровати отгонять мух. В это мгновение не по годам серьёзная восьмилетняя девочка взяла Джека под свою опеку, которую свято соблюдала до того самого дня, когда похоронила прах Джека Лондона на холме, возвышающимся над Лунной Долиной".
   Некрасивым девочкам приходится быть умненькими и самостоятельными. Такова их судьба. Вы же знаете, это особенно заметно в школе: из двух подружек одна красивая, другая дурнушка. Одна блещет красотой, другая интеллектом. Красавица воспринимает подружку как фон, а дурнушка втайне завидует, является поверенной всех душевных тайн и теоретически осмысляет и растолковывает красавице, что с ней происходит. Соперничество между ними происходит не в сфере красоты. Они скорее дополняют друг друга.
   Почему Элиза, а не вторая, младшая дочь отчима Лондона, Ида, привязалась к маленькому Джеку. Можно говорить о зарождающемся материнском инстинкте и о других свойствах, я же отмечу качество, которое называю биологическим резонансом. Элиза, пожалуй, единственная женщина, которая действительно подходила Джеку по биологии, по характеру. Как судьба связала своими узами Флору Уэллман с Джоном Лондоном (что-то соединило их, хотя были и другие варианты) те же биополя связали Элизу и Джека, своеобразный отголосок отношений их родителей. Неизвестно как бы могла развиваться история, но первые слова "это твой брат" сразу исключали сексуальную сторону их отношений. Осталась только душевная близость и понимание. Допускаю, что заведомая недоступность Джека для Элизы как мужчины, её внешние данные, не сулившие блестящего будущего, заставили её выйти замуж за вдовца Шепарда, который был на 30 лет старше. Брак, в конце концов, оказался неудачным, и она вернулась в лона семьи Лондона. Это она Элиза, была верной, единственной, безотказной помощницей Джека. Она занимала деньги в трудную минуту. Снарядила Северную Одиссею Лондона, вела хозяйство семьи Лондонов. Биополе, связывающее Элизу и Джека, проявляется в том качестве, что часто лучше иметь хорошего друга, чем близкого родственника. Суть этой фразы понятна. Генетическая общность не дает общности духовной. Чаще наоборот, генетически разные люди имеют одинаковую духовную общность. То же произошло между Элизой и Джеком.
  
  
   3.5 Анна Струнская
   (21.03. 1879 - 25.02.1964)
  
  
  
  
  
  
  
  
   0x08 graphic
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Анна Струнская
  
   Титульный лист первого издания совместного труда Джека Лондона и Анны Струнской выглядел так:
  
   THE
   KEMPTON-WACE
   LETTERS
   A series of Philosophical Letters on Love.
   BY
   JACK LONDON
   AUTHOR OF "THE CALL OF THE WILD," ETC.
   AND
   ANNA STRUNSKY
   "And of naught else than Love would we
   discourse." -- Dante, Sonnet II.
  
   New York: The Macmillan Co.,
   (May 1903)
  
   Естественно, мое мнение об Анне Струнской, сложилось по фотографиям, биографическим фактам и мыслям, высказанным в "Письмах...".
   Анна родилась в России, Польше, в семье было шестеро детей. В 1893 семья эмигрировала в США.
   Виль Быков пишет о ней в "Одиссея Джека Лондона и Анны Струнской" (журнал "Путешествие Вокруг Света", март 2002, учредитель и издатель ЗАО "Вокруг Света"):
   " Джек также с интересом разглядывал новую знакомую - стройную, большеглазую девушку цыганского типа с пышной шевелюрой черных, как смоль, вьющихся волос".
   Почти два года, встречаясь и переписываясь, они создавали книгу "Письма Кемптона и Уэйса". За Кемптона писала Анна, за Уэйса - Джек.
   Несмотря на принципиальные разногласия, работа их сблизила, духовно породнила. Джек высоко отозвался о соавторе: "Я и молоденькая русская еврейка из Фриско часто спорили о проблемах любви. И знаете, она гениальна. Она тоже материалистка по духу и идеалистка по натуре".
   " Творчество поднимало Анну и Джека над суетой личных проблем. В письмах он называл Анну "дорогая", "товарищ мой", "сестра", а себя - "хабибом" нечто среднее между рабом и слугой. В июле 1902 года их отношения вновь достигают кульминации. Он пишет, что она нужна ему, что он любит её все сильнее, она занимает все его мысли. Признается, что разочарован в женитьбе".
   Инглиш Уоллинг (William English Walling, В.В.) с переводчиком ждут сестер в Петербурге. Он умница, красавец, владеет несколькими языками, является племянником кандидата в вице-президенты. Будучи миллионером и не зависимым журналистом, он привез десятки рекомендательных писем, имеет доступ к министрам, ко всем ключевым фигурам в партиях и правительстве, получи разрешение свободно ездить по стране. К тому же Уильям - социалист, по сути, они с Анной и Джеком - единомышленники".
   "Мы с Инглишем решили никогда не иметь дома, никогда не привязывать себя ни к какой секте, никогда не мешать жизни играть с нами, никогда не мешать друг другу. Это не теория, а реальная действительность - таков характер у человека, который меня любит. Он еще меньший буржуа, чем я, а я не буржуа. Он мой старший товарищ, частица моего сердца.
   Наши жизни покажут, как хороша эта любовь!
   С дружеским приветом,
   Анна".
   "... После всех тревожных перипетий и дорожных волнений, добравшись до Парижа, 8 февраля 1906 года Анна родила девочку Розалинд. К великому горю отца и матери ребенок прожил всего пять дней. Безалаберная нянька простудила младенца". (Конечно - нянька безалаберная., а вот мама идеальная - пока сквозняк губил её ребенка она думала о главном - тяжелой жизни этой няньки. В.В.)
   "Решив, что их брак изжил себя, Анна и Инглиш мирно разошлись, оставшись друзьями".
   "... дневниковая запись: "Я ошиблась, влюбившись в него и связав с ним свою жизнь. В его руках я никогда не чувствовала себя под надежной защитой. Исподволь он настраивал против меня детей, свою мать - дорогих мне людей, - моих друзей".
   "Источник высшего удовлетворения у того и другого был в другом - в служении общественному делу".
   Чармиан Лондон пишет в "Жизнь Джека Лондона":
   "Анна Струнская была русской еврейкой, студенткой Стенфордского университета. Это была пылкая семнадцатилетняя девушка, интеллигентная, обладающая даром речи, яркая и горячая, как цветок мака, освещенный апрельским солнцем. Она резко отличалась от других женщин, с которыми Джек до сих пор встречался,-- такая приветливая, откровенная, с широким сердцем, с глубокой, прямой честностью. Все любили Анну -- и мужчины, и женщины. Ее дружба с Джеком сложилась просто и естественно, их духовная и нравственная близость длилась многие годы. Джек был очарован не только Анной, но всей ее приветливой, гостеприимной, интеллигентной семьей. "Это прекрасные, тонкие люди, личности, а не масса. Они стоят за все высокое. Хорошо знать таких людей" -- характеризовал Джек эту семью в одном письме.
В это же время Джек и Анна решили начать совместную работу и в форме писем высказать свои противоположные взгляды на любовь. [Книга была названа "Письма Кемптона Уэсса".]"
"В статье, написанной после смерти Джека Лондона, Анна Струнская, вспоминая об этом периоде совместной работы, говорит:
"Он утверждал, что любовь -- западня, поставленная природой для отдельной личности. Надо жениться не по любви, а по особым качествам, определяемым разумом. Он защищает эту мысль в "Письмах Кемптона Уэсса", защищает блестяще и страстно, так страстно, что заставляет сомневаться, был ли он так уверен в своей позиции, как хотел казаться".
   Балтроп пишет:
   " Джек: "Не женские, а интеллектуальные достоинства пленили меня в ней. Интеллект и одаренность - это в ней чувствовалось, прежде всего. Рыться в человеческой душе для меня наслаждение, и тут Анна была неисчерпаемым источником. "Многоликая", прозвал я её. Что же я выбрал как ласкательное словечко, свидетельство близости? Чисто интеллектуальный термин, раскрывающий свойства её ума".
   "Она училась в Стенфордском университете; дом её родителей в Сан-Франциско славился гостеприимством и интересом к искусству. Описывая первую встречу с Джеком, она вспоминала: "Я почувствовала себя удивительно счастливой. Я словно встретила молодого Лассаля, Карла Маркса или Байрона". К концу года они уже регулярно переписывались. Анна состояла в Социалистической рабочей партии и мечтала об осуществлении общественных и личных идеалов. Впоследствии сложилось мнение, что её красота, постоянно воспламенявшая сердца, помешала развитию её способностей. Как до своей свадьбы, так и после Джек был явно в нее влюблен, и она отвечала ему взаимностью".
   Стоун: "В конце 1900 года он (Лондон) писал: "Чистая, прекрасная дружба? Между мужчиной и женщиной? Подобную вещь мир и вообразить не в состоянии, ее сочтут непостижимой, как вечность". Да Джек и сам не считал её возможной; иначе, потеряв надежду женится на Мэйбл Эпплгарт, он, быть может, стал бы ухаживать за девушкой из Сан-Франциско, а не из Окленда. Он и не помышлял о неверности, но его пленил ум Анны Струнской. Многое связывало его с Бэсси - и узы товарищества и зачатая жизнь; за это он любил её. Но с Анной его связывало другое - общность духа, ума, и за это он любил Анну".
   Не знаю, сможете ли вы из этих немногих строчек составить себе образ Анны Струнской. Для себя я бы выделил незаурядные интеллектуальные способности, столь редко сосуществующие с хорошими внешними данными. Анну, в известной мере, я бы сравнил с Лилей Брик (возлюбленной Маяковского), которая имела уникальную способность вдохновлять мужчин. Но, поддержки "снизу" в отношениях Анны и Джека не было. Он "белокурая бестия", она "кареглазая еврейка" - разные биологические типы.
   Но есть порог, который я никогда не смогу перешагнуть, чтобы понять этого человека. Порог этот - материальное положение Анны. Анна всегда была хорошо материально обеспечена. И родителями в детстве, и мужем в расцвете лет. Для неё вся революционная борьба, путешествие по России в период Революции 1905 года, это был "каприз богатой барышни". Она не знает, как это откладывать любимое дело и заниматься ненавистной тебе работой, чтобы прокормить себя. Не знает, как это бояться собственных мыслей, высказывание которых означает смерть.
   А жизнь Анны - защищала духовность в роли Кэмптона в "Письмах...", но вышла замуж по расчету, рассуждая, скорее как Лондон - Уэс. И, логично, брак распался.
   Через много лет, перелистывая страницы "Книги жизни" Анны Струнской и повести "Письма Кэмптона и Уэса" только и могу сказать: "Человек предполагает, а господь располагает". 3. Женщины
  
  
        -- Вторая жена, Чармайн
  
   Charmian (Чармиан) Kittredge London
   (род. 27 ноября 1871 года , Wilmington, California, умерла 14 января 1955 года
   прожила 84 года)
   0x08 graphic
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Чармиан Лондон
   Начало ХХ века. Джек Лондон хорошо знаком с Мэйбл Эпплгарт и Бэсси Маддерн. Знакомится с Анной Струнской и Чармиан. Ситуация странная: сожалеет о Мэйбл, разделяет постель с Бэсси, душу с Анной Струнской и где-то за кулисами маячит Чармиан. 19 ноября 1905 года все становиться на свои места: Мэйб - воспоминания, Бэсси - ошибочный брак, Анна - далекий революционный соратник, Чармайн - жена, секретарь, сподвижник.
   Чармиан стала второй женой Лондона. Мне не понятно, что связывало этих людей. Неужели больше десяти лет Чармиан вдохновляла Джека? Свадьба на следующий день после развода с Бесси. Какая-то суета. Совсем не в духе автора "Писем Кэмптона-Уэсу".
   По крайней мере, любовь к Мейбл сделала Лондон писателем, а с Чармиан он так и не избавился от алкоголизма.
   В произведениях Лондона, а они во многом автобиографичные, прослеживается такая закономерность - чтобы понять автора, нужно поступки и слова персонажей соотносить как бы наоборот. Помните, Руфь говорит: "Я и не виню вас, Мартин, помните это". Понимать же это надо как слова Джека: "Я не виню вас, Мэйбл, помните это".
   В самом конце жизни Джек пишет "Прибой Канака" (17 августа 1916 года), "Маленькая хозяйка большого дома" (1915 год), "Сердца трех" (23 марта 1916 года). Все три произведения объединяет одна черта - в них присутствует "любовный треугольник". Но не "классический" - двое мужчин претендуют на одну женщину, а "наоборот" - одна женщина должна выбрать из двух мужчин. А давайте посмотрим "наоборот"! И тогда все становиться ясно и просто. Джек Лондон стал вершиной треугольника: один мужчина и две женщины! Лондон неспособен выбрать из двух любимых им женщин. Согласитесь, это может многое объяснить в причинах смерти Джека.
   Виль Быков ( Читатель! Я нашел публикацию Виля Быкова под названием "По следам Джека Лондона" в 3-х вариантах: 1973, 1983 годов и американский вариант, 2004 года. Тексты похожие, но отличаются названием глав и объемом информации) пишет:
   " Близкий друг писателя, поэт Джорж Стерлинг, тоже был убежден, что Джек Лондон покончил с собой. Причиной такого поступка он считал любовь к неизвестной женщине, встреченной Лондоном на Гавайских островах. "Джек убил себя потому, - утверждал в одном из писем Стерлинг, - что он полюбил двух женщин и не мог решиться причинить боль ни одной из них, выбрав другую". "Одной" Стерлинг считал Чармейн, "другой" - незнакомку с Гавайев. Стерлинг проводил прямую параллель между смертью Лондона и трагической развязкой романа "Маленькая хозяйка большого дома" - это его собственная история, но покончив с собой надо бы не женщине из-за любви к двум мужчинам, а мужчине, раз он влюбился сразу в двух женщин".
   Тема любви не будет исчерпана никогда, а я закончу тезис "Любовь" словами самого Джека Лондона ("Мятеж на "Эльсиноре"): "Любовь есть заключительный аккорд. Разумному человеку одна любовь дает сверхрациональную санкцию его жизни... Любовь - оправдание бытия"
  
   4 Жизнь
   4.1 Печорин
   Вы спросите, почему Печорин? Да потому, что, как "Мартин Иден - это я" ( Лондон, В.В.), так и "Герой нашего времени" Печорин - это Лермонтов. А я глубоко убежден, что по духовной сути Лондон и Лермонтов одинаковые.
   Основное отличие: Лондон родился в низших слоях общества. Вера в то, что там, наверху, есть что-то светлое и прекрасное, заставляет его двигаться. Лермонтов наоборот - он рожден наверху. Живет барином и разочаровывается в своем существовании. Это всё когорта людей, способных осознать никчемность своего существования "наверху", а по этому попадающими в категорию "лишних людей". Сюда же я отнес бы ... Фауста! Все эти люди могут сказать о себе: "Я философию постиг, я понял жизни смысл". Поняли, но не нашли своего места. Итак, несколько цитат из "Героя нашего времени":
   "Послушайте, Максим Максимыч, - отвечал он, - у меня несчастный характер: воспитание ли сделало меня таким, бог ли так меня создал, не знаю; знаю только то, что если я причиною несчастия других, то и сам не менее несчастлив; разумеется, это им плохое утешение - только дело в том, что это так. В первой моей молодости, с той минуты, когда я вышел из опеки родных, я стал наслаждаться бешено всеми удовольствиями, которые можно достать за деньги, и, разумеется, удовольствия эти мне опротивели. Потом пустился я в большой свет, и скоро общество мне также надоело; влюблялся в светских красавиц и был любим, - но их любовь только раздражала мое воображение и самолюбие, а сердце осталось пусто... Я стал читать, учиться - науки тоже надоели; я видел, что ни слава, ни счастье от них не зависят нисколько, потому что самые счастливые люди - невежды. А слава - удача, и чтоб добиться её, надо только быть ловким. Тогда мне стало скучно...
   Я опять ошибся: любовь дикарки немногим лучше любви знатной барыни; невежество и простосердечие одной так же надоедают, как и кокетство другой. (Помните, у Лондона: "важная дама и Маша-чумичка друг другу родные сестрички")
   Глупец я или злодей, не знаю; но то верно, что я также очень достоин сожаления, может быть, больше, чем она: во мне душа испорчена светом, воображение беспокойное, сердце ненасытное; мне все мало: к печали я так же легко привыкаю, как к наслаждению, и жизнь моя становится пустее день ото дня; мне осталось одно средство: путешествовать".
   " - Заметьте, любезный доктор, - сказал я, - что без дураков было бы на
   свете очень скучно!.. Посмотрите, вот нас двое умных людей; мы знаем заранее,
   что обо всем можно спорить до бесконечности, и потому не спорим; мы знаем
   почти все сокровенные мысли друг друга; одно слово - для нас целая история;
   видим зерно каждого нашего чувства сквозь тройную оболочку. Печальное нам
   смешно, смешное грустно, а вообще, по правде, мы ко всему довольно
   равнодушны, кроме самих себя. Итак, размена чувств и мыслей между нами не
   может быть: мы знаем один о другом все, что хотим знать, и знать больше не
   хотим. Остается одно средство: рассказывать новости".
   Что можно сказать о Печорине? Умный, знающий себя и общество человек. Но зачем такой ум, если он не позволил Печорину (Лермонтову) найти свое место в жизни. Не удивительно, что Лермонтов, как и его герой, Печорин, уходят из жизни очень рано.
   С моей точки зрения, Лермонтов не осуществил цель жизни - не оставил биологических потомков. Но зато осуществил смысл жизни - нашел свое призвание - и, как великий писатель, остался жить после своей биологической смерти.
  
   4.2 Крейцерова соната
  
   В творчестве графа Толстого я, как это не покажется странным, нахожу мысли об отношении между мужчиной и женщиной, которые подтверждают правильность моей приверженности философии социал-дарвинизма. Читаем (Крейцерова соната):
   " - Вы говорите, род человеческий как будет продолжаться? сказал он,
   усевшись опять против меня и широко раскрыв ноги и низко опершись на них
   локтями. - Зачем ему продолжаться, роду-то человеческому? - сказал он.
   - Как зачем? иначе бы нас не было.
   - Да зачем нам быть?
   - Как зачем? Да чтобы жить.
   - А жить зачем? Если нет цели никакой, если жизнь для жизни нам дана,
   незачем жить. И если так, то Шопенгауэры и Гартманы, да и все буддисты
   совершенно правы. Ну, а если есть цель жизни, то ясно, что жизнь должна
   прекратиться, когда достигнется цель. Так оно и выходит, говорил он с
   видимым волнением, очевидно очень дорожа своей мыслью. - Так оно и выходит.
   Вы заметьте: если цель человечества - благо, добро, любовь, как хотите; если
   цель человечества есть то, что сказано в пророчествах, что все люди
   соединятся воедино любовью, что раскуют копья на серпы и так далее, то ведь
   достижению этой цели мешает что? Мешают страсти. Из страстей самая сильная,
   и злая, и упорная - половая, плотская любовь, и потому если уничтожатся
   страсти и последняя, самая сильная из них, плотская любовь, то пророчество
   исполнится, люди соединятся воедино, цель человечества будет достигнута, и
   ему незачем будет жить. Пока же человечество живет, перед ним стоит идеал и,
   разумеется, идеал не кроликов или свиней, чтобы расплодиться как можно
   больше, и не обезьян или парижан, чтобы как можно утонченнее пользоваться
   удовольствиями половой страсти, а идеал добра, достигаемый воздержанием и
   чистотою. К нему всегда стремились и стремятся люди. И посмотрите, что
   выходит.
   Выходит, что плотская любовь - это спасительный клапан. Не достигло
   теперь живущее поколение человечества цели, то не достигло оно только
   потому, что в нем есть страсти, и сильнейшая из них - половая. А есть
   половая страсть, и есть новое поколение, стало быть, и есть возможность
   достижения цели в следующем поколении. Не достигло и то, опять следующее, и
   так до тех пор, пока не достигнется цель, не исполнится пророчество, не
   соединятся люди воедино. А то ведь что бы вышло? Если допустить, что бог
   сотворил людей для достижения известной цели, и сотворил бы их или
   смертными, без половой страсти, или вечными. Если бы они были смертны, но
   без половой страсти, то вышло бы что? То, что они пожили бы и, не достигнув
   цели, умерли бы; а чтобы достигнуть цели, богу надо бы сотворять новых
   людей. Если же бы они были вечны, то положим (хотя это и труднее тем же
   людям, а не новым поколениям исправлять ошибки и приближаться к
   совершенству), положим, они бы достигли после многих тысяч лет цели, но
   тогда зачем же они? Куда ж их деть? Именно так, как есть, лучше всего... Но,
   может быть, вам не нравится эта форма выражения, и вы эволюционист? То и
   тогда выходит то же самое. Высшая порода животных - людская, для того чтобы
   удержаться в борьбе с другими животными, должна сомкнуться воедино, как рой
   пчел, а не бесконечно плодиться; должна так же, как пчелы, воспитывать
   бесполых, то есть опять должна стремиться к воздержанию, а никак не к
   разжиганию похоти, к чему направлен весь строй нашей жизни. - Он помолчал. -
   Род человеческий прекратится? Да неужели кто-нибудь, как бы он ни смотрел на
   мир, может сомневаться в этом? Ведь это так же несомненно, как смерть. Ведь
   по всем учениям церковным придет конец мира, и по всем учениям научным
   неизбежно то же самое. Так что же странного, что по учению нравственному
   выходит то же самое?
   Он долго молчал после этого, выпил еще чаю, докурил папироску и, достав
   из мешка новые, положил их в свою старую запачканную папиросочницу.
   - Я понимаю вашу мысль,- сказал я,- нечто подобное утверждают шекеры.
   - Да, да, и они правы,- сказал он. - Половая страсть, как бы она ни
   была обставлена, есть зло, страшное зло, с которым надо бороться, а не
   поощрять, как у нас. Слова Евангелия о том, что смотрящий на женщину с
   вожделением уже прелюбодействовал с нею, относятся не к одним чужим женам, а
   именно - и главное к своей жене".
   И ещё:
   "... животные как будто знают, что потомство продолжает их род, и держаться известного закона в этом отношении. Только человек этого знать не знает и не хочет. И озабочен только тем, чтобы иметь как можно больше удовольствия. И это кто же? Царь природы, человек. Ведь вы заметьте, животные сходятся только тогда, когда могут произвести потомство, а поганый царь природы - всегда, только бы приятно".
   Согласитесь, если принять эти мысли Толстого как истину, как это делали многочисленные почитатели уже при его жизни, то не имеет смысла жить ни конкретно мне, ни конкретно вам, ни человечеству в целом. Тупик в миропонимании. Остается только сложить руки, замаливать грехи и ждать конца света. Тупик, если рассматривать человека как высшее создание.
   Но посмотрим на человека как на животное, пусть самое организованное животное из существующих на Земле. Подчиняющееся, как и все животные, естественным законам, эволюции, как это делают социал-дарвинисты, то всё становится на свои места и тупика в миропонимании просто не может быть.
  
        -- Ну, и что? - Я так хочу.
  
   Время от времени появляются люди завоёвывающие, как правило, военной силой огромные территории и подчиняя своей власти многочисленные народы.
   С точки зрения разумного, правильного объяснения, действия этих людей совершенно не имеют смысла. Действительно, страшно подумать какое количество людей отдали свои жизни, какие нечеловеческие понесли страдания для того, чтобы всего один человек мог сказать о себе: "я покорил мир". По "разумной" логике, после этого восторженного: "Я покоил мир" обязательно последует: "Ну, и что?"
   До сих пор названия составляющих миропонимания, которое называются "социал-дарвинизм" - "евгеника", "гедонизм" - остаются чем-то сомнительным, настораживающим людей.
   В целом, я считаю эти науки единым целым, - науке о биологической сущности человека. Это материализм в понимании природы человека. Средний человек не представляет себе, что же это за наука. Например, с евгеникой связывают бесчеловечные эксперименты нацистов и другими опытами подобного направления. Средний человек, не способный разобраться в вопросе, ставит себя на место "подопытного кролика", ужасается, всхлипывает и гонит от себя эту науку.
   Я же смотрю на биологическую науку о человеке не с её ужасающей стороны, а с возможности объяснить деяния человека. И тогда все и в развитии конкретного человека, и в развитии общества становится ясным и простым.
   Фундаментальный закон биологии "потомство дает сильнейший" определяет все. И Природа заложила в каждом человеке программу: опередить других, быть лучше других, быть самым сильным, самым-самым во всем, в любой сфере деятельности. И стать самым-самым не просто так, а для того, чтобы только самый-самый дал потомство. И так все повторяется снова и снова. Таков закон жизни. Удовлетворение желаний способствующих выживанию вида соответствуют приятные эмоции, субъективное удовольствие. И наоборот, нежелательные для выживания вида действия сопровождаются субъективным чувством боли (страха, отвращения ит.д.). В неразумной природе существует баланс положительных и отрицательных эмоций. Баланс и движение. Никто не может оставаться первым вечно. Самое надежное, что придумала природа для продолжения движения - ограничение срока жизни, смертность. Дала инстинкт самосохранения и завела биологические часы. В неразумной природе жизнеспособность этой системы проверена миллиардами лет.
   Человек, своим разумом, нарушил баланс. Только в "разумном" человеческом обществе "лидером" страны может быть маразматирующий старец. В природе вы никогда не встретите хромую антилопу, так же как и ожиревшего гепарда.
   Но сейчас я говорю о любви. Социал-дарвинизм объясняет и это чувство. Пожалуй, только у Балтропа нахожу мысль, что Лондоном руководило не "классовое, пролетарское чутьё", а внутренний порыв: "Он (Лондон, В.В.) писал: "Главное - я так хочу. Именно это лежит в основе философии и пронизывает всю сущность жизни. Когда философия скучно вещает индивидууму, как ему должно поступать, он немедленно отвечает: "А я так хочу" и поступает противоположным образом, и тогда философия меркнет. "Я так хочу" заставляет пьяницу пить, а мученика носить власяницу... Часто философия не что иное, как способ объяснения человеком его личного "Я так хочу".
   Лондон постоянно повторяет эту мысль. "А все потому, что сильнейший из побудителей на свете - это тот, который выражается словами: так мне хочется" ("Путешествие на "Снарке").
   " - По правде говоря, я и сам не знаю, капитан. Наверное, мне просто хочется. А можете ли вы найти какую-нибудь более основательную причину для всех ваших поступков?" ("Сын солнца")
   Совершенно неожиданно встречаю эту же мысль у Джошуа Слокама! - "Я спросил юного пирата, почему он мне их подарил (цветы, В.В.). - Не знаю...- ответил он, - мне просто так захотелось". (Джошуа Слокам. Один под парусами вокруг света)
   Вот написал, что неожиданно встретил фразу у Слокама. А насколько неожиданно? В конце концов, неожиданное только то, что в словесной форме изложено то, что составляет жизнь. Долг, обязанность, необходимость - это все будет потом, а вначале было внутреннее желание, как выражение всего того, на что способно физическое строение человека и его интеллектуальные способности. Нравиться вот эта девчонка, вот эта профессия, вот эта музыка - и все тут. Потом, например, после прочтения книги можно рассуждать, почему она понравилась, а когда читаешь взахлеб - просто хочется...
  
   4.4 Жизнь
  
   О жизни Лондона написано не мало. Все авторы приходят к выводу, что жизнь Лондона соответствовала его кредо:
   "I would rather be than dust! I would rather than my spark should burn out in a brilliant blaze than it should be stifled by dry-rot. I would rather be a superb meteor, every atom of me in magnificent glow, than sleepy and permanent planet. The function of man is to live, not to exist.
   I shall not waste my days trying to prolong them. I shall use my time".
   (Я предпочел бы стать пеплом, а не прахом. Я хочу, чтобы искра моей жизни сверкнула подобно молнии, а не задохнулась под кучей гнили. Лучше быть роскошным метеором, каждый атом которого излучает великолепное сияние, чем сонной и косной планетой. Человек должен жить, а не существовать. Я не собираюсь тратить дни свои на то, чтобы продлить их. Лучше я потрачу отпущенное мне время на жизнь.)
   "Кредо" Джека Лондона замечательно тем, что он говорит о себе. Это не нравоучение, не пожелание, а просто принцип жизни конкретного человека - Джека Лондона.
   В средней школе меня и все мое поколение заставляли учить наизусть слова советского писателя Николая Островского: "Самое дорогое у человека -- это жизнь. Она дается ему один раз, и прожить ее надо так, чтобы не было мучительно стыдно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жег позор за подленькое и. мелочное прошлое и чтобы, умирая, мог сказать: вся жизнь и все силы отданы самому главному в мире: борьбе за освобождение человечества. И надо спешить жить. Ведь нелепая болезнь или какая-либо трагическая случайность могут прервать ее". 
   Детство Островского похоже на детство Лондона - нужда и работа с ранних лет. Но в 15 лет Лондон становиться устричным пиратом, а Островский - красноармейцем - пошел воевать за светлое будущее, за социализм. Вся короткая жизнь Островского, 32 года - это действительно борьба за освобождение человечества. Суть жизни Островского - борьба. Но нам, поколению, которое должно было жить при коммунизме, говорили, что так, как Островский должны жить все. Но тогда, за что же бороться, если каждый человек, составляющий понятие "человечество" будет бороться за ... человечество? Предмет борьбы растворяется в борцах. Так за что же бороться? В чем смысл борьбы и жизни?
   Нас выручит Николай Васильевич Гоголь. Он не был профессиональным философом, но делал такие литературные обобщения, в которых больше правды, чем в трудах иного философа. Гоголь ("Мертвые души") пишет:
   "От него не дождешься никакого живого или хоть даже заносчивого слова. Какое можешь услышать почти от всякого, если коснешься задирающего его предмета. У всякого есть свой задор: у одного задор обратился в борзых собак; другому кажется, что он сильный любитель музыки и удивительно чувствует все глубокие места в ней; третий мастер лихо пообедать; четвертый сыграть роль хоть одним вершком повыше той, которая ему назначена; пятый, с желанием более ограниченным, спит и грезит о том, как бы пройтиться на гуляньи с флигель-адъютантом, напоказ своим приятелям, знакомым и даже незнакомым; шестой уже одарен такою рукою, которая чувствует желание сверхъестественное заломить угол какому-нибудь бубновому тузу или двойке, тогда как рука седьмого так и лезет произвести где-нибудь порядок, подобраться поближе к личности станционного смотрителя или ямщиков, - словом, у всякого есть свое, но у Манилова ничего не было".
   Под "задором" Гоголь подразумевает способности человека. А жизнь - это реализация своих способностей и желаний. Все равно - выше себя не прыгнешь.
  
   На титульном листе "Писем..." издания 1903 года стоит: "A series of Philosophical Letters on Love". - "Философские письма о любви". Еще и еще раз пытаюсь определиться: философия или физиология. Чего-то явно не хватает, что-то главное упущено. Лондон писал "Письма..." каждый день осознавая, что его брак с Бесси оказался ошибкой. "Письма..." скорее оправдание, осмысление, предчувствие неизбежного разрыва. Не думаю, что в таком состоянии Лондон мог говорить о философии. Например, строки: "Любовь - это болезнь ума и тела. Причиной является страсть, созданная воображением.
   Любовь - одна из фаз функции воспроизведения и ведома только человеку. Любовь, говоря языком обычной речи, есть возбуждение чувств, неизвестное низшим животным".
   Не зря есть хорошая фраза: "Женись - или получишь хорошую жену или станешь философом". Интересно, если бы ваш покорный слуга был счастлив в браке, подвинулся ли бы он написать эти тезисы?
   Написал много-много слов. Ну, и что же такое любовь? А вот не знаю. Не знаю, какими словами подвести под мое представление о любви. Определение не даю. Вся философия любви Лондона в "Письмах..." - это своеобразная "мертвая вода". Помните, как в сказках: чтобы оживить героя, надо сначала побрызгать на него водою мертвою. И только потом, водой живою. Мертвая вода соединяет части тела в единое целое. Но не дает жизни. И только обработка безжизненного тела живой водой вселяет в него жизнь, душу.
   Так и любовь. Именно любовь, а не секс или эротика. Она заставляет жить. Помните у Пушкина: "... в душе настало пробужденье...".
   Жизненное поле мужчины и женщины. Поле - совокупность свойств. Совпадают - любовь, желание жить, творить, продолжаться. Нет, - в лучшем случае половое удовольствие. Но этого можно получить и без женщин.
   Прихожу к выводу, что определения и смысла любви искать бесполезно и бессмысленно, но необходимо. Как говорят: "Джентльмену следует учить латынь, не джентльмену не следует её знать".
   Одно время мне казалось несправедливым имущественное неравенство людей. Я удивлялся, почему это, в общем-то, неглупые люди, способные заработать миллион не способны понять, что столько денег им не нужно. Они просто физически не смогут истратить все. Удивлялся почему, человек на вершине славы, популярности продолжает цепляться за нее.
   А теперь понимаю - это закон жизни. Пусть это нелогично, где-то глупо, но это закон. Это кажется удивительным, что многие школьники-отличники, всякие там умники и умницы очень часто не находят места в жизни. Всё понимают, могут объяснить, но оказываются не у дел. И в то же время бывший двоечник, который сопромат сдал с восьмого раза, становится успешным предпринимателем. И бывший отличник идет наниматься к нему на работу. Да, дело именно в том, что у двоечника нет знаний, но у него осталась жажда жизни, любовь к жизни. Он не может объяснить, зачем ему пятый автомобиль, но он просто хочет и делает все для удовлетворения своего желания. В то время когда отличник объясняет, почему им достаточно трехкомнатной "хрущевки", двоечник "крутится", чтобы "отгрохать" себе трехэтажные хоромы. Он не может объяснить, зачем ему столько спальных комнат, но продолжает крутиться сам, заставляет крутиться людей вокруг себя, жизнь, по большому счету.
     
     
   2
  
     Что значит для меня жизнь - 2
     
      Почему - 2? Потому, что сто лет назад Джеком Лондоном была написана статья с таким же названием. Потому, что 12 января День рождения Джека Лондона и своей статьей я хочу почтить память великого человека.
       Да, я преклоняюсь перед творчеством Джека Лондона, считаю, что понимаю его. А понять, как известно, можно лишь того, чьи мысли перекликаются с собственными мыслями.
     В названии статьи нет вопросительного знака. Лондон просто говорит о том, что значит для него жизнь в тридцатилетнем возрасте. Каждый из нас периодически объясняет сам себе, что же для него жизнь.
      Статья эта интересна тем, что Лондон показывает в ней свой путь в лагерь социалистов.
     Со мной случилась обратная метаморфоза. Еще задолго до перестройки я пришел к теоретическому выводу, что социализм невозможен по определению. Я позволю себе провести параллели между формированием моего мировоззрения и формированием мировоззрения Джека Лондона. Может быть, в моих откровениях кто-то из читателей увидит нечто узнаваемое для себя
      Лондон пишет: "Я родился в рабочей семье. Меня окружали грубость, темнота и невежество. Место мое в обществе было на самом дне. Надо мной высилось громадное здание общества, и мне казалось, что выход для меня - это подняться вверх.
      С тех пор меня безжалостно эксплуатировали другие капиталисты. Но меня это не возмущало. Я считал, что таковы правила игры. Они - это сила. Отлично, Я тоже не из слабых. Я пробьюсь в их ряды и буду сам выжимать деньги из чужих мускулов. Я не боялся работы, я любил тяжелый труд. Я напрягу все силы, буду работать еще упорнее и в конце концов стану столпом общества".
        Свою жизнь Лондон начинал на нижних этажах общества, но у него был очень хороший посыл для движения вверх. Во-первых; - его разум не был забит всевозможными условностями и догмами. Свою жизнь он воспринимает как данность. Во-вторых;- природа наделила его незаурядными способностями, настолько незаурядными, что он понимает, что "меня окружали грубость, темнота и невежество".
     Ваш покорный слуга: я родился в семье советских служащих еще при жизни товарища Сталина. Мои родители относятся к поколению, которое со школьной скамьи ушло на войну. Отец был коммунистом и верил в светлое будущее, а мама всегда считала его идеалистом. С детства, в стране победившего социализма, мне не приходилось, как Джеку Лондону испытывать ни муки голода, ни грубость окружающей среды. Мама с папой решали задачу создания материально-технической базы коммунизма, а из меня, как и изо всех советских детей, воспитывали "нового человека".
      Я хорошо помню ликование, которое охватило всю страну весной 1961 года после полета Гагарина в космос. А когда осенью приняли "Программу построения Коммунизма", мой детский ум скорее усомнился бы в том, что солнце завтра не взойдет, чем в то, что коммунистическое общество - это и есть светлое будущее и торжество человеческого разума.
      И, думаю, обладал достаточными способностями, чтобы удивляться тому, что в младших классах снова и снова появляются двоечники и хулиганы. Верил, что этих людей надо просто перевоспитывать. В свою очередь меня постоянно мучила совесть оттого, что я недостаточно сознательный, что получаю иногда тройки, и боялся, что меня не возьмут в Коммунизм. Я был искренне убежден, что твист - это тлетворное влияние запада, "Биттлз" - растлевающая музыка, Высоцкий - плохой. В отличие от Лондона, который мог выбирать пути подъёма "наверх" по своим способностям, у моего поколения не было выбора. Само слово "карьера", было чем-то постыдным, не достойное советского человека. Детский сад, школа, институт, армия, - работа на благо государства. Считалось, что всё в стране уже хорошо и надо быть достойным и благодарным за то, что тебе дает государство. Самых достойных "заметят" и поднимут наверх, наградят, и поставят в пример.
      А еще меня учили быть таким же, как все. Как-то писали сочинение по Островскому, "Как закалялась сталь". С вдохновением излагал я на бумаге мысли рожденные талантливым произведением в моей голове. Тайно надеялся, что преподаватель заметит это и похвалит. Но педагог усмотрел в моих словах плагиат, стыдил за то, что я присвоил себе чужие мысли. А мои одноклассники, которые просто переписывали целые абзацы из учебников в свои сочинения, смеялись надо мной: не высовывайся.
      Это через многие годы я пойму, что совпадение моих мыслей с мыслями признанных корифеев поднимает и ставит меня рядом с ними. Пойму, что стал одной из издержек плановой, монополистической системы под названием "социализм". Пойму, наконец, что при социализме всё должно быть запланировано: сколько металла, сколько отличников, сколько героев труда и когда наступит коммунизм. И не предусмотрено рождение людей достойных светлого будущего. А если они все же появляются - они лишние в этой системе.
      Школу я окончил человеком с большими возможностями и без определенных целей. В характеристике, которая прилагалась к каждому выпускнику, были и такие строчки, " всегда был примером для всех своим умением и отношением к физическому труду". Я любил, умел и хотел много работать. В этом я с гордостью ставлю себя рядом с Джеком Лондоном.
      Сто лет назад Лондон был на взлете литературной карьеры. Еще недавно он искал счастье на берегах Клондайка, учился в университете, любил, шел с "армией Келли", бродяжничал. Началась литературное признание. Знакомство с Анной Струнской - "девочкой-социалистской".
      Их совместная работа - роман о любви "Письма Кэмптона - Уэса". Поездка на театр военных действий в русско-японской войне. Революция в России, женитьба, словом, лавина событий. 1906 год можно назвать пиком его социалистических взглядов на жизнь. В литературном творчестве это отразилось в романе "Железная пята", который в советские времена было принято называть первым пролетарским романом в Америке. Интересно отметить, что в том же году, в той же Америке Максим Горький пишет пролетарский роман "Мать". Джек видел в социализме систему, продиктованную логикой исторического развития, систему столь же неопровержимую как таблица умножения.
      Вот при таких жизненных обстоятельствах тридцатилетний Лондон пишет статью "Что значит для меня жизнь".
      Лондон: "Работая сверх сил, я возненавидел работу, я видеть ее не мог. И я бежал от работы.
     Я очутился на дне, в бездне, в выгребной яме человечества, в душном склепе, на свалке нашей цивилизации.
      Недостаток места заставляем меня умолчать о них, и я скажу лишь, что то, что я там увидел, повергло меня в ужас.
      Потрясённый, я стал размышлять. И наша сложная цивилизация предстала предо мной в своей обнаженной простоте. Вся жизнь сводилась к вопросу о пище и крове. Для того чтобы добыть кров и пищу, каждый что-нибудь продавал.
     Я решил не продавать больше мускульную силу, а торговать изделиями своего ума.
     И тогда началась бешеная погоня за знаниями. Готовясь к тому, чтобы стать торговцем мозгом, я невольно углубился в область социологии. И тут, в книгах определенного толка. Я нашел научное обоснование тех простых социологических идей, до которых додумался самостоятельно. Другие и более сильные умы еще до моего появления на свет установили все то, о чем и я думал, и еще многое такое, что мне и не снилось. Я понял, что я социалист.
      Социалисты - это революционеры, стремящиеся разрушить современное общество, чтобы на его развалинах построить общество будущего. Я тоже был социалистом и революционером".
        Не правда ли, эти слова сильно похожи на слова известной песни: "...старый мир разрушим до основанья, а затем,.." Моё мировоззрение как раз и формировалось в период "затем". Течение жизни оторвало меня от берега социализма и понесло, нет, не к берегам капитализма, а к океану бытия в поисках его сущности.
      Действительность постоянно ставила меня "на место" и к 30 годам я обнаружил, что потерял интерес к жизни. Объяснил это себе так. Десять лет учился в школе, учился неплохо и хорошо усвоил нравственные установки о том, что сейчас мы живем еще не очень хорошо, но строим светлое будущее. Последующие десять лет, - а это армия, институт, работа на производстве, - вводили "поправки" в школьные истины. В конце концов, из меня получился человек, который не знает, как и зачем жить. Жить так, как учили в школе - не позволяет сама жизнь, а жить так, как заставляет все та же жизнь - мешают хорошо выученные школьные уроки.
     Постоянно ощущал какую-то ущербность. Поступал, так как учили, а на меня смотрели как на чудака, который не знает общепринятых правил. Постоянно жил в каком-то своем тайном мире. Пробовал иногда поверять свои мысли немногим друзьям, но меня не понимали. В лучшем случае советовали быть проще.
      И тогда началась бешеная погоня за знаниями. Я поступил в аспирантуру по технической специальности, но все свободное время отдавал изучению гуманитарных наук.
      Изучая марксизм-ленинизм, психологию, понял, почему оказался в кризисе. Дело в том, что я, с одной стороны, старался подавить в себе все человеческие слабости, чтобы, работая не покладая рук обеспечить счастливую жизнь всем, в том числе самому себе. Но с другой стороны, оказалось, что понятие "счастливая жизнь" включает в себя то, от чего я отказался и что не представляет для меня теперь интереса.
      Живя в условиях реального социализма, я возненавидел его, я видеть его не мог. И я убежал от действительности в теорию. Я поднялся к вершинам разума, нашел кладезь человеческой мысли. Потрясенный я стал размышлять. То, что я понял, привело меня в восторг. И наш "развитой социализм" предстал предо мной в своей обнаженной простоте. Я понял, что социализм невозможен по определению.
      Я чувствовал отвращение к этой жизни, отвращение и отчаяние от безысходности. И ничего не мог поделать. Воспитание и нищета не позволяли покинуть страну.
     Лондон: "И я вернулся к рабочему классу, в среде которого родился и к которому принадлежал. Я не хочу больше взбираться наверх. Пышные хоромы над моей головой не прельщают меня. Фундамент общественного здания - вот что меня привлекает.
     Придет день, когда у нас будет достаточно рабочих рук и рычагов для нашего дела и мы свалим это здание вместе со всей его гнилью, непогребенными мертвецами, чудовищным своекорыстием и грязным торгашеством. А потом мы очистим подвалы и построим новое жилище для человечества, в котором не будет палат для избранных, где все комнаты будут просторными и светлыми и где можно будет дышать чистым и животворным воздухом.
     Таким я вижу будущее. Я сохраняю веру в благородство и величие человека. Я верю, что чистота и бескорыстие духа победят господствующую ныне всепоглощающую алчность. И, наконец - я верю в рабочий класс".
        Я неоднократно перечитывал статью Лондона. И когда "копался" в марксизме и когда искал смысл жизни. Примерно десять лет Лондон шел к социалистическим идеям. Еще десять лет ушло на то, что бы понять их несостоятельность. Но какие это были годы. Как отмечают критики, лучшие произведения Лондона основаны на противоборстве идей Маркса, Ницше, Спенсера и других. Перед самой смертью, в1916 году Лондон выходит из соцпартии.
     При всех экономических успехах рыночного производства, я не могу принять его общественные отношения. Ну, разве можно признать жизнеспособной систему, которая сама себя изживает. Изживает, несмотря на всеобщую сытость и отсутствие войн. Систему, в которой выпячиваются противоестественные отношения между людьми. Ну, кого при таком развитии человечества заинтересует брак Элтона Джона с каким-то мужчиной, лет через 50. Тогда просто некому будет интересоваться. Закончится человеческий род. Вымрет вид Ноmo sapiens. Но тогда каким путем идти человечеству. Социализм был хорош тем, что было конкретное, пусть ошибочное, понимание хода истории - исторический материализм. Каменный век, бронзовый, рабовладение, феодализм, капитализм, коммунизм. Все логично и понятно. А что теперь. Вот процесс поиска ответа на этот вопрос и заключается для меня жизнь.
      Несколько дифирамбов техническому прогрессу, Интернету, и "Самиздату".
      Я прекрасно понимаю, что все мои литературные и философские труды могут оказаться жалкими потугами бездарного самоучки. И представляют интерес только для меня и никогда не дадут мне ни славы, ни денег. Понимаю, что получил возможность заявить о себе только благодаря развитию техники. Уже через несколько секунд после того, как я нажму на клавишу, чтобы отправить эту статью через "Самиздат" в бесконечность Интернета, в списке произведений вслед за мной появятся еще несколько авторов. К концу дня их уже много. И каждый со своими идеями, которые считает единственно правильными.
      Я пережил Лондона более чем на 10 лет. Для меня жизнь сегодня то то и то то. А что бы мог написать Лондон о себе в 40, или, если бы дожил, в 50 и так далее лет. Этого, естественно, мы теперь уже не узнаем никогда. Можно только догадываться. По настроению, которое просматривается в "Мартине Идене", "Сердцах трех" и "Бюро убийств" - загадка смерти или самоубийства Лондона останется загадкой навсегда.
     
      12 января 2006 года
  
   3
   Позор солнца
   "Позор солнца" ("The Shame of the Sun") - так называлась статья в 30 тысяч слов, которую написал Мартин Иден. Статья, по сюжету романа "Мартин Идеен", вышла отдельной книгой, имела шумный успех и положила начало стремительному восхождению писателя Мартина Идена на литературный Парнас.
  
   "Martin Eden", Chapter Forty-three. "The Shame of the Sun" was published in October".
   "Мартин Идеен", Глава сорок три. "Позор солнца" вышел в октябре... Книга наделала шуму, это было очевидно... "Двадцать пять дней, не отдыхая даже по воскресеньям и праздникам, Мартин работал над "Позором солнца" - большой статьей почти в тридцать тысяч слов. Это была организованная атака на мистицизм школы Метерлинка - вылазка из цитадели позитивных знаний, направленная против фантазеров, мечтающих о чудесах; правда, и в самой статье содержались элементы чудесного, но только такого, что не противоречило фактам".
   Бриссенден: "Но вот что я вам скажу: если "Позор солнца" будет напечатан, он наделает невероятно много шуму. Из-за него поднимется полемика, и это будет для вас лучше всякой рекламы. ... Когда-нибудь Мартин Иден станет знаменит, и немалая доля его славы будет создана этой вещью".
   Ведь главной причиной всех его успехов был "Позор солнца", все остальное пошло вход чисто случайно. Ведь эти самые вещи много лет подряд отвергались всеми журналами. Но появление "Позора солнца" вызвало сильнейший шум и оживленную полемику, что и создало ему имя. Не появись "Позор солнца", не возникла бы полемика, а успех книги был, в сущности говоря, лишь чудом".
   Исследователями творчества Джека Лондона роман "Мартин Иден" изучен вдоль и поперек. Роман - произведение автобиографическое. Ни у кого не вызывает сомнения, что Руфь - это Мейбл Эпплгарт, паровая прачечная - это реальная прачечная Бельмонтской академии, в которой работал Джек Лондон. Упорное самообразование Мартина - это жизнь самого Джека Лондона. Тогда что стоит за "Позором солнца", который так высоко оценивает Мартин Иден, и публикация которого открыла дорогу его невероятной популярности?
   По сюжету книги, написать статью "Позор солнца" спровоцировала встреча Мартина Идена с "высшим обществом" в доме Морзов. Из этого вечера Мартин вынес странные и противоречивые чувства. Он разочаровался в людях, до которых хотел подняться. И в то же время его ободрял успех - он сумел подняться! Мартин не только преодолел трудности подъема, но и оказался выше тех, с кем старался сравняться. Единственный человек, чей уровень казался Мартину выше его, - это профессор Колдуэлл. Отдавая должное уму и знаниям профессора, Мартин чувствовал, что профессор что-то не договаривает: "Это самый умный и развитой человек, которого я когда-либо встречал, но у него не спокойна совесть. ... - Я хочу сказать, что он производит на меня впечатление человека, который заглянул в глубь вещей и так напугался, что самого себя хочет уверовать в том, что ничего не видел".
   Вот этот страх, боязнь реальной жизни, желание подменить действительное чудесным вымыслом, заставили Мартина обрушиться на мистицизм Метерлинка.
   В книге, нападки на Метерлинка - результат столкновения представлений о жизни, сложившихся у Мартина в результате интенсивного самообразования и жизненного опыта. Он сразу принял эволюцию Спенсера, потому, что подтверждение её можно найти в каждом клочке реальной жизни. И напрочь отметает мистицизм Метерлинка, который отрывает человека от реальной жизни. Позитивист Лондон на дух не переносил мистика Метерлинка. Рождение, поиск пропитания и жилища, продолжение рода, смерть - это было и будет всегда. Это естество, натурально - это настоящее, существующее. И мистика Метерлинка! Выдумка, такого не бывает, но каждая эпоха рождает своего Метерлинка - людям нужен сладкий обман. Ну, разве не впадет в отчаяние позитивист Лондон. "Неужели они не понимают!" - стенает Лондон.
   И, напомню читателю, что реальный писатель Морис Метерлинк - признанный крупный писатель, драматург и философ рубежа 19-20 веков. Метерлинк считается одним из родоначальников театра абсурда. В 1905 году выходит пьеса-притча "Синяя птица", посвященная вечному поиску человеком непреходящего символа счастья и познания бытия - Синей птицы. Пьеса со многими элементами мистики. В 1911 году Метерлинку присуждается Нобелевская премия по литературе. В Советском Союзе был снят советско-американский детский фильм "Синяя птица", с участием таких звезд, как Элизабет Тейлор, Джейн Фонда, Георгий Вицин.
   Уверен, что в 1907 - 1908 годах, времени написания "Мартина Идена", Лондон не смог удержаться от того, чтобы не "зацепить" Метерлинка с его мистическим представлением о поисках счастья.
   "Позор солнца" в какой-то мере способствовал появлению поэмы "Эфемериды", которую написал друг Мартина Бриссенден. Мартин перепечатал поэму на машинке и отправил в редакцию журнала.
   "- Да, да, - усмехнулся Бриссенден, - недурное заглавие, не правда ли - "Эфемерида"... лучше не скажешь. А это слово ваше - помните, как вы говорили о человеке как о "последней из эфемерид", ожившей материи, порожденной температурой и борющейся за свое местечко на шкале термометра. Мне это засело в голову, и я должен был написать целую поэму, чтобы наконец освободиться! Ну-ка прочтите и скажите, что вы об этом думаете?
   Читая, Мартин то краснел, то бледнел от волнения. Это было совершеннейшее художественное произведение. Здесь форма торжествовала над содержанием, если можно было говорить о торжестве там, где каждый тончайший оттенок мысли находил словесное выражение настолько совершенное, что у Мартина перехватило дыхание от восторга и слезы закипали на глазах. Это была длинная поэма в шестьсот или семьсот стихов. Поэма странная, фантастическая, пугающая. Казалось, невозможно, немыслимо создать нечто подобное, и все же это существовало и было написано черным по белому. В этой поэме изображался человек со всеми его исканиями, с его неутомимым стремлением преодолеть бесконечное пространство, приблизиться к сферам отдаленнейших солнц. Это была сумасшедшая оргия воображения умирающего, который еще жил и сердце которого билось последними слабеющими ударами. В торжественном ритме поэмы слышался гул планет, треск сталкивающихся метеоритов, шум битвы звездных ратей среди мрачных пространств, озаряемых светом огневых облаков, а сквозь все это слышался слабый человеческий голос, как неумолчная тихая жалоба в грозном грохоте рушащихся миров".
   "Это изумительно! Изумительно! Я ошеломлен! Этот великий вечный вопрос теперь не выходит у меня из головы. В моих ушах всегда будет звучать этот жалобный голос человека, пытающегося постичь непостижимое! Точно предсмертный писк комара среди мощного рева слонов и рыканья львов. Но в этом писке слышится ненасытная страсть. Я, вероятно, говорю глупости, но эта вещь совершенно завладела мною. Вы... Я не знаю, что сказать, вы просто гениальны. Но как вы это создали? Как могли вы это создать?"
   "Ведь такие произведения рождаются раз в сто лет!" "Это истина провидца, выкованная из железа космоса мощным ритмом стиха, превращенная в чудо красоты и величия. ... Я подавлен, уничтожен!"
   Мы, читатели "Мартина Идена" вынуждены брать на веру литературные достоинства "Эфемериды". Подкрепить эту веру должны слова в реальной жизни не существующего величайшего американского критика Картрайна Брюса: "Эфемерида" - величайшее произведение американской поэзии....
   Мы еще не можем оценить все красоты "Эфемериды"; быть может, нам никогда не удастся вполне оценить её. Но, читая и перечитывая поэму, мы изумлялись необычайному словесному богатству мистера Бриссендена и не раз спрашивали себя, как и откуда мог мистер Брисенден почерпнуть такой запас слов и так искусно скомпоновать их".
   "Эфемерида", Бриссенден, Картрайт Брюс - придуманы Джеком Лондоном. Так же как и величайшая поэтесса Соединенных Штатов Элен Дела Дельмар, которая "не пожелала освободить для Бриссендена место рядом с собой на Парнасе и писала многословные письма к читающей публике, доказывая, что он вовсе не поэт".
   Все эти вымышленные герои ведут себя так, как это делают реальные люди. Психологи могут объяснить, почему ни один человек добровольно не уступит своего места, даже не подвинется, чтобы можно было сесть рядом! Но чтобы ни говорили всевозможные психологические школы, корни явления уходят в животную сущность человека, в постоянную борьбу за первенство, за место под солнцем. И даже такие, совершенно справедливые слова из другой газеты: " Мисс Дельмар, написав эту пародию, очевидно, забыла о том, что один великий поэт всегда должен уважать другого, быть может, еще более великого. Но несомненно, что, даже если мисс Дельмар несколько ревниво относится к успеху "Эфемериды", она, как и все, находится под впечатлением этого произведения, и, быть может, настанет день, когда она сама попробует написать нечто подобное" - лишь претендуют на справедливость.
   В романе все произошло так, как это происходит в жизни: "Он (Бриссенден, В.В.) так ненавидел толпу, а теперь этой толпе было брошено на поругание самое для него святое и сокровенное. Сотворенная им красота ежедневно подвергалась вивисекции. Каждый ничтожный щелкопер радовался случаю покрасоваться перед публикой в лучах величия Бриссендена".
   Радовался не только "каждый ничтожный щелкопер", имеющий хоть какое-то отношение к литературе. В аналогичных ситуациях будет радоваться любой из нас, в том числе автор этих слов. Но, вот что интересно - Бриссенден ненавидел толпу. Она его растерзала. Но толпа эта состояла не из рядовых читателей. Читатель: грузчик, крестьянин, инженер, врач, рабочий - мог лишь про себя отметить нравиться ему произведение или нет. Купить книгу или нет. Толпа, терзающая Бриссендена, не так уж и велика и состоит из собратьев по перу. Они то, как раз, особенно тонко понимают красоту, а еще острее понимают своё убожество перед гением. А это обстоятельство уже прекрасно иллюстрирует идеи социал-дарвинизма: внутривидовая борьба в ограниченных пищевых условиях. Тут уже все забывают о гуманизме и борются за место под солнцем не на жизнь, а на смерть. Я уже взывал к психологии, не буду повторяться, а напомню народную мудрость, впитавшую в себя все психологические премудрости: "Ничто нас так не радует, как неудача ближнего".
  
   Вскоре после "Эфемериды" выходит из печати книга самого Мартина Идена "Позор солнца".
   Так как же теперь определить статус Мартина Идена? Он сам становится элементом толпы, которая терзает Метерлинка! Почему я не могу сказать, что Мартин - "ничтожный щелкопер" не понявший великого Метерлинка и в лучах его славы нагрел свои бока?! Чем лучше Мартин Иден мисс Дельмар? Да ничем! И об этом можно спорить сколько угодно, но так и не добиться правды. Можно принять какое-то положение за критерий и относительно него оценивать достоинства писателей. Но какой критерий является единственно правильным, абсолютным?! Где истина?
   А причину своего успеха Мартин определил так: "Он был просто баловнем судьбы, выскочкой, который вторгся на Парнас, воспользовавшись тем, что боги зазевались. Эти сотни тысяч читают его и восхищаются им с тем же скотским непониманием, с каким они накинулись на "Эфемериду" Бриссендена и растерзали её в клочки, - подлая стая волков, которые перед одним виляют хвостом, а другому вонзают клыки в горло. Все дело случая! ... Так много ли стоит преклонение толпы, той самой толпы, которая еще так недавно втоптала в грязь "Эфемериду"?
   В огромном количестве людей вида Homo Sapiens выделяется группа людей, которые награждены природой способностью выражать свои мысли письменными знаками. Кто-то в прозе, а у кого-то поэтический дар. В этих людях так же, как во всех других бродит природная закваска - стремление стать первым. И вот уже между двумя, или тремя, или тысячью авторов разгорается борьба за первое место. На вооружение берется не только божий, литературный дар, но привлекаются и другие силы: реклама, полиграфия - да все, что угодно - лишь бы продать побольше книг. Продажа - авторские отчисления- деньги - большие возможности - место в обществе. И уже не важно - прочитает ли книгу человек её купивший. Сколько книг о приключениях Гарри Потера было продано в России после показа фильмов о нем! И дай бог, если половина из них была раскрыта! А заставить человека купить не нужную ему вещь, оказывается совсем просто. Но это уже совсем другая тема.
   В биографическом "Мартине Идене" Лондон не говорит ни о "Золотой лихорадке", ни о "Дороге" - периодах жизни, когда он пытался поправить свои финансовые дела добычей золота на Клондайке и бродяжничал по Соединенным Штатам с, а, точнее сказать, рядом с армией Келли - формированиями безработных, которые двинулись на Вашингтон под руководством генерала Келли, чтобы добиться улучшения своей жизни.
   Из "Мартина Идена" мы узнаем, что Мартин - моряк, который самообразованием и отверженным трудом поднимается на литературный Парнас. Вдохновляет его голубоглазая девушка Руфь с пышной копной золотистых волос. Узнаем, что Мартин периодически отправляется в плавание, чтобы заработать на жизнь. Посвятив себя писательскому труду, Мартин вынужден заниматься и "сухопутной" работой, чтобы прокормить себя - литературная деятельность долго не давала заработка.
   О чем же писал Мартин Иден? Чем завоевал публику? Почему добившись литературного успеха, к которому так стремился, покончил жизнь самоубийством? Решение стать писателем Мартин принял в плавании. Труд писателя - это настоящая карьера, и это - путь к сердцу Руфи - девушке, сестре случайного знакомого, которому он помог на пароме отбиться от хулиганов. Сразу по возвращению из плавания Мартин пишет очерк об искателях сокровищ. Искателях, в экспедиции которых он сам принимал участие. Почувствовав вкус творчества - пишет еще повесть о приключениях двух мальчиков-подростков. Затем, прекрасно зная тему, - очерк "Ловцы жемчуга". Продолжает писать о том, что знает, что ему понятно: о профессии моряка, о ловле черепах, о северо-восточном пассате. Откровением становиться знакомство с философией Герберта Спенсера. Теперь его произведения приобретают определенную окраску; не просто повествование о событиях, но и осмысление причин происходящего: жестко, реально, без слюнявости.
   О содержании первых вещей Мартина еще можно догадаться, то о чем говориться в "Вине жизни", "Котле", "Приключении", "Радости", "Водовороте" мы ничего не знаем. Лондон лишь описывает как на произведения Мартина реагирует его окружение. Вот что сказала Руфь о рассказе "Котел":
   "- Какой ужас! - воскликнула она, когда он кончил читать. - Это просто страшно!" И далее:
   "- Это жизнь, - возразил он, - а жизнь не всегда прекрасна. А впрочем - может быть, я очень странно устроен, но я и здесь нахожу красоту. Она мне даже кажется еще в десять раз более ценной в таком...
   - Но почему же эта несчастная женщина не могла...- прервала его Руфь и, не договорив фразы, снова воскликнула с возмущением: - О! Это безобразно! Это гадко! Это грязно!
   На мгновение ему показалось, что у него остановилось сердце. Грязно! Он никогда не думал об этом, никогда не предполагал. Весь рассказ горел перед ним огненными буквами, и, ослепленный сиянием, он не замечал в нем никакой грязи. Но вот сердце снова забилось у него в груди. Совесть его была спокойна!"
   Мы можем лишь догадываться, о чем рассказ, но прекрасно видим натуралистическое (реалистическое, позитивное) литературное направление Лондона.
   Первый серьезный успех: "Белая мышь" публикует "Водоворот". "Водоворот" - один из ранних, "страшных" рассказов Мартина. В голове у Мартина была целая сотня рассказов не хуже "Водоворота". Мартин продолжает много писать: это и любовная лирика, и "доходные" вещи, и прочая литературная продукция. Мог ли Мартин Иден рассчитывать на успех в мире, где множество не менее достойных людей мечтают о литературном славе? А прототип Мартина Идена - реальный человек Джек Лондон? После "Тайфуна у берегов Японии", в школьном журнале "Эгида" Лондон публикует рассказы и очерки, основанные на впечатлениях от своей бродячей жизни. Вещи, которые не сделали его знаменитым. Даже высокое мастерство рассказчика не могло обеспечить литературный прорыв.
   Невольно мы подошли к понятию "Успех"! Чем определяется величие, значимость писателя? Количеством проданных экземпляров книг? Количеством лет, в течение которых его идеи и слова будут волновать людей? Лондон жил и творил в те же годы, что и Драйзер, Метерлинк, Чехов, Пастернак, Шоу, Синклер, Булгаков, Джером К. Джером и еще многие, многие писатели, имена которых на слуху. Но еще большее количество писателей навсегда кануло в лету. В Советском Союзе было более 15 тысяч членов союза писателей. Сейчас их более 6 тысяч человек. А сколько людей пишет, публикуются, но не состоят в формальных творческих организациях. И из всей этой массы людей ни один не скажет про себя, что он не достоин места на литературном Парнасе. И приведет множество причин, почему не может туда подняться.
  
   Сошлюсь на книгу Виля Быкова "Джек Лондон" - Быков дает анализ литературной обстановки рубежа веков в Соединенных Штатах: писатели, идеи - на любой вкус. Сколько имен! Сколько рассказов, повестей, романов! Литературные глыбы лежат так плотно, что совершенно невозможно не то чтобы занять место между ними, а даже быть услышанным за этой стеной! Только действительная новизна, смелость, случай помогут стать литературным столпом.
   Надо совершить что-то экстраординарное, чтобы на тебя обратили внимание. Моряк Джошуа Слокам в 1900 опубликовал книгу "Один под парусами вокруг света" ("Sailing Alone Around the World"). Успех книги (о литературных достоинствах говорить не буду) в том, что автор описывает первое в мире одиночное кругосветное путешествие под парусами в 1895-1898 годах. Писать о том, что было впервые - гарантия интереса читателей. Второй, третий,.. десятый раз, как бы мастерски не строился сюжет, какими бы словами не излагалось - все равно - это уже было. Так же как имя первого космонавта Юрия Гагарина - знают все. И все знают, что последующие полеты были во многом технически совершеннее, научно полезнее, выполнены смелее, но только специалисты могут назвать имена исполнителей.
   Для Джека Лондона лезвием ножа, которое он протолкнул между литературными глыбами, стали его рассказы о Севере периода "золотой лихорадки". Он сам непосредственный участник - писал из первых рук. События "золотой лихорадки" 1896-1898 годов - совсем свежи. Появление на рынке в январе 1899 рассказа "За тех, кто в пути!" не могло не быть замеченным. Оригинальный литературный язык, неизбитая тема - всплеск интереса обеспечен! Февраль того же года - "Белое безмолвие". Далее следуют множество "северных" рассказов. 1900 год - "Северная Одиссея", "Сын волка"- начало литературной славы Лондона.
   Об Аляске писали многие. Например, Роберт Сервис (1874-1958, "След 98-ми" в 1912 год). Но откровением Аляски стал Джек Лондон.
   Почему начали печатать Мартина Идена? Просто "очередной" начинающий писатель с элементами удачи? Свежее имя? Или что-то другое? Лондон мало говорит о литературных достоинствах произведений Мартина Идена, но показывает, как личность Мартина Идена привлекла интерес публики к его произведениям. И это тоже автобиографичное. И Мартин, и Джек открывают для себя философию Спенсера и проявляют интерес к социализму. На рубеже веков это также свежие, спорные, животрепещущие темы. Видят мир, механизм, движущий миром с позиции социал-дарвинизма. Спенсер целиком захватывает Лондона (Идена, В.В.). Это совершенно новое мировоззрение, объясняющее все перипетии человеческих отношений. Спенсер дал Мартину великий ключ к мирозданию, который зовется эволюцией. Мартин Иден вступает в словесные споры с отцом Руфи, судьёй Блоунтом, выступает в социалистическом клубе.
   Я могу только представить, какие и сколько мыслей бродило одновременно в мозгу Лондона в первые годы двадцатого века. Торнадо мыслей! Идеи социал-дарвинизма (Спенсер), уходящие корнями в животную сущность человека противостояли идеям социализма (Маркс) - материалистическая наука, построенная на идеалистическом представлении о разуме человека. Все они просились на бумагу. Из под пера Лондона выходят "Письма Кэмптона-Уэсса", "Дочь снегов", "Зов предков", "Люди бездны", "Морской волк". В это же время - множество социалистических статей, которые позднее будут объединены в "Войну классов". Лондон одновременно исповедует идеи социал-дарвинизма и социализма.
   Известно, что весной 1903 года Лондон начинает работать над романом "Морской волк". Думаю, не ошибусь, если скажу о романе Лондона словами из ... "Мартина Идена": "И в то же утро Мартин начал писать повесть, которую задумал уже недели три тому назад и которая с тех самых пор настойчиво просилась на бумагу. Это должна была быть повесть из морской жизни, образец романтики двадцатого века, с увлекательным сюжетом, с реальными характерами и реальной обстановкой. Но под занимательной фабулой должно было раскрыться нечто такое, чего поверхностный читатель не мог заметить, но что, впрочем, не мешало бы и такому читателю получать удовольствие при чтении. Именно это "что-то", а не перипетии сюжета, было для Мартина самым главным в повести. Его всегда увлекала в произведении основная идея, и сюжет зависел от неё. Определив для себя идею, он искал такие образы и такие ситуации, в которых она могла получить наиболее яркое выражение. Повесть должна была называться "Запоздалый" и по объему не превышать шестидесяти тысяч слов, - а при работоспособности и творческой энергии Мартина это были, разумеется, сущие пустяки. В первый же день, начав писать, он испытал глубокое наслаждение мастера. Он уже не боялся теперь, что неловкость, беспомощность литературной формы обеднит его мысль. Долгие месяцы упорного, напряженного труда принесли наконец желанные плоды. Теперь он мог идти твердо и неуклонно к своей цели, и, самозабвенно отдаваясь работе, он чувствовал, как никогда прежде, что правильно понимает жизнь и умеет показать её. В "Запоздалом" Мартину хотелось изобразить действительные происшествия и вывести реальных людей, реально мыслящих и чувствующих. Но, кроме того, в повести должен был заключаться великий тайный смысл, идея, ровно справедливая для всех времен и народов. "И все это благодаря Герберту Спенсеру, - подумал Мартин, откинувшись на спинку стула. - Да, благодаря ему и тому великому ключу к мирозданию, который он дал мне и который зовется эволюцией!"
   Автор настоящей книги ставил перед собой вопрос: "Почему в Лондоне одновременно уживался социал-дарвинизм и социализм?" Ответ я нашел в этологии и, как мне кажется, идея хорошо сформулирована словами Яна Линдблада: " Как и все живые существа, мы подчинены фундаментальным биологическим законам.  Нам следует попытаться понять, какие основные биологические законы управляют нашей жизнью как индивидов и как групповых существ и как эти законы изменялись и теряли силу в нашей все более искусственной среде обитания".
   В "Морском волке", Джек Лондон вырывает молодого человека, журналиста по имени Хэмфри Ван-Вейден из привычной, созданной цивилизованным человечеством среды обитания, и вбрасывает в другой мир, ограниченный пространством промыслового судна. В этом пространстве есть только один закон, один бог - это капитан Вульф Ларсен - человек необычайной физической силы и глубокого ума. Личность, безусловно, выдающаяся, по меркам цивилизованных людей, но совершенно неуместная в окружении команды - как принц среди пастухов. Ларсен это прекрасно понимает, понимает, что и сам является узником корабля и как бы в отместку судьбе юродствует своим превосходством. Появление на судне "хлюпика" Ван-Вейдена - рафинированного интеллигента - создает интригу...
   Лондоновед Виль Быков пишет: "Лондон хотел "запрятать" в роман важную для него идею, которая требовала углубленного раскрытия, - разоблачения индивидуалиста, модной в то время фигуры "сверхчеловека".
   Но вот эта новая "среда обитания" - борт "Призрака" делают замысел Лондона неосуществимым. Лондон сам себе ставит ловушку. Ван-Вейден - интеллектуал со средними физическими данными противостоит Волку Ларсену. Ларсен заведомо физически сильнее Ван-Вейдена. В среде обитания - "Призрак" - Ларсен - "сверхчеловек". Сделать Ван-Вейдена не журналистом, а чемпионом по боксу? Но тогда не получится фигуры "сверхчеловека". Лондон, вероятнее всего, понимает ситуацию, ищет выход и ... в течение одного месяца создает "Зов предков"! Повесть опубликована в июле 1903 года, отличается совершенной художественной формой. Виль Быков:
   "Повесть "Зов предков" стала в ряд немногих совершенных в своем роде творений не только благодаря содержанию и предмету, который с такой убедительностью изображала, но и поразительному стилистическому мастерству художника: проза Лондона поэтична, местами она читается как стихи"
   "Зов предков" понятен, интересен, убедителен, естественен. Герой повести - четырехлетний пес Бэк (Лондон изначально создает его большим и сильным - смесь сенбернара и шотландской овчарки, вес около 60 килограмм), попадает из искусственной среды обитания, созданной человеком (домашнее животное, не знает даже откуда появляется пища), в естественную среду. Все приключения Бэка - возвращение к жизни по законам природы. Все, что нужно Бэку - сбросить оковы "цивилизации" и стать самим собой. Бэк вливается в естественную жизнь и становится альфа самцом. В "Зове предков" Лондон показывает процесс восстановления и применения законов природы, которые уже заложены в собаке, и которые не были востребованы в среде обитания, которую составляли цивилизованные люди. Это интереснее рассказов Эрнста Сетон-Томпсона (1860-1946). Септон просто описывает животных, у Лондона - развитие отношений. Лондон рассказывает об этом живо, захватывающе. Читатель - человек, с покровительственным интересом следит за перипетиями собачьей жизни. Собака видит и понимает мир самым естественным образом - без выдумок человека. Мы читаем, как Бэк охотится и убивает добычу. Или как борется за место вожака упряжки. Им, животным, как думает читатель, так можно действовать и думать: они же животные!
  
   Как разоблачить индивидуалиста и "сверхчеловека" Волка Ларсена?! В среде обитания - на "Призраке" или на необитаемом острове, Ван-Вейден никогда не выйдет победителем. Пусть хоть день и ночь напролет читает сонеты Шекспира и рубаи Хайама. Потому, что на необитаемом острове нужно убить котика, чтобы добыть пропитание. Соорудить какое-то укрытие, чтобы противостоять холодной погоде. А для этого больше подходит физическая сила, чем интеллектуальная глубина.
   Разоблачение индивидуалиста, "сверхчеловека"?! Критики считают, что Лондон справился с задачей. Но так ли это? Ван-Вейден так и не победил Волка Ларсена. Да, он остался жив, даже нашел любовь и, вероятнее всего, проживет еще долго и счастливо. Лондон создал "сверхчеловека", над которым потерял контроль и вынужден придумать неизвестную болезнь, чтобы остановить Волка Ларсена. Представьте себе, что Волк Ларсен не был бы болен. Как бы сложились отношения на острове? Конечно, Ван-Вейден, в лучшем случае, прислуживал Ларсену, который бы владел Мод Брустер и был альфа самцом.
   В наше время популярны шоу типа "Последний герой", "Остаться в живых". Зрителю интересно смотреть на известных людей, оказавшихся в необычных условиях, непривычной среде обитания. Но в этих шоу слишком много "натяжек". Да, герои могут есть тараканов, устраивать соревнования - изображают борьбу за выживание - но это все игра. За кадром их и накормят, и напоят, и окажут медицинскую помощь. И любой участник может "сойти с дистанции".
   Я увлекался самодеятельным водным туризмом. Увидел много красот природы, испытал себя в разнообразных ситуациях. А еще интересно было наблюдать за поведением моих товарищей. Часто в группу попадали незнакомые люди. Или люди, которых знал по работе в определенных формальных ситуациях. В походе, в совершенно иной среде, в человеке раскрываются качества, о которых можно только догадываться. Как на исповеди. И эти качества навсегда остаются тайной в привычной для него среде обитания.
   Все более искусственная среда обитания... Это понятие многое объясняет. Долгое время я не мог воспринимать молодых парней, которые украшают себя татуировками, серьгами и другими предметами явно женского предназначения. Я знал, что парню с длинными волосами и пирсингом языка будет неудобно, например, пахать на тракторе Т-75. Целый день на жаре, в пыли, в грохот и вибрация. Уже к вечеру грязные длинные волосы будут обузой. Стесненные полевые условия, где нет даже душа, где простая и грубая пища превратят сережку в языке орудием пыток. Через несколько дней парень сам попросит, чтобы его постригли, и выбросит серьгу. Мои рассуждения были бы верны, если бы парень оказался в тракторе Т-75. А если он никогда не окажется на тракторе Т-75? В современном цивилизованном обществе многие люди всю жизнь проводят в городах и среда их обитания - искусственные материалы. И когда мы говорим о противоестественных проявлениях, мы ориентируемся на естественную среду обитания. А что противоестественно для человека зачатого в пробирке, искусственно вскормленного и выросшего среди компьютеров? Представим себе подготовку межпланетного полета. На несколько лет для космонавтов средой обитания станет полностью созданный разумом человека окружающая среда. Животное тело человека создает проблемы: надо брать с собой продукты питания, утилизировать отходы жизнедеятельности. Надо организовать нормальную половую жизнь! Для экипажа из мужчин и женщин потребует определенные бытовые условия. А это дополнительные сложности для межпланетного полета. Но ведь можно подобрать экипаж из людей нетрадиционной сексуальной ориентации. Тогда решается множество проблем! И теперь люди, отношение к которым в современном обществе не однозначно, окажутся востребованными!?
   Пять лет: 1900 -1905 годы! Невероятный всплеск популярности Лондона. Много пишет. Участвует в событиях мирового масштаба: отправляется на англо - бурскую войну, но оказывается в трущобах английской столицы. Едет корреспондентом на русско-японскую войну. Оставляет семью и женится на следующий день после развода!
   Ирвинг Стоун пишет: "Именем Джека Лондона запестрели газетные заголовки: что бы он ни сделал, все волновало прессу.
   В разгар шумихи, поднявшейся вокруг социалистических убеждений Джека Лондона, Макмиллан выпустил его "Классовую войну". Книга вызвала такой интерес, что в июне, октябре и ноябре того же года её пришлось переиздать".
   А Мартин Иден попадает в аналогичную ситуацию с "Позором солнца". "Издательство "Синглтри, Дарнлей и К" из осторожности напечатало всего тысячу пятьсот экземпляров, но первые же рецензии побудили его выпустить второе издание - в три тысячи; а вскоре последовало и третье, уже в пять тысяч.
   "Это совершенно небывалое событие, - писала Мартину фирма "Синглтри, Дарнлей и К", - критико-философская книга расходится как роман".
   Проводя аналогии, я соотношу "Позор солнца" и "Классовую борьбу". И Мартину Идену и Джеку Лондону эти книги помогли добиться литературного успеха.
   В реальной жизни весь бум вокруг имени писателя позволял Лондону просто зарабатывать много денег.
   Исследователи творчества Лондона (особенно советского периода) обязательно превозносят, акцентируют внимание на социалистических взглядах Лондона. Обязательно вспоминают прозвище Лондона "мальчик-социалист", а об интересе Лондона к Спенсеру и Ницше говорят как о незрелости социальных взглядов. Ирвинг Стоун так же отмечает балансирование Лондона между социализмом и социал-дарвинизмом (в его форме -ницшеанством).
   Но посмотрим на "Войну классов" несколько с другой стороны, чем это делает официальная критика. Книжка выглядела так:
  

WAR OF THE CLASSES

(Published 1905, New York: Macmillan Co.)

   0x01 graphic
  
  
   Preface
   Oakland, California, January 12, 1905
  
   Chapter I
   The Class Struggle
  
   Chapter II
   The Tramp
  
   Chapter III
   The Scab
  
   Chapter IV
   The Question of the Maximum
  
   Chapter V
   A Review
  
   Chapter VI
   Wanted: A New Law of Development
  
   Chapter VII
   How I Became a Socialist
  
   Перевод содержания:
   Предисловие - Окленд, Калифорния, 12 января 1905 года.
   Глава 1 - Борьба классов, (9.11.1903)
   Глава 2 - Бродяга (19.01.1902)
   Глава 3 - Струпья (5.04.1903)
   Глава 4 - К вопросу о максимуме (26.11.1899)
   Глава 5 - Обзор
   Глава 6 - Что нужно: новый закон развития (1.08.1901)
   Глава 7 - Как я стал социалистом (1903)
   "Война классов" - сборник статей, написанных в течение 5-6 лет. В статьях - взгляды Лондона на социализм. "Предисловие" и "Как я стал социалистом" вошли в большинство изданий Лондона в Советском Союзе и России. Одно заглавие статьи: "Как я стал социалистом", казалось бы, не оставляет сомнений в политических взглядах Лондона. Но так ли это? У Виляя Быкова прочитал: "При социализме взявший власть пролетариат уничтожит преимущества для сильных, таким образом борьбе между сильными и слабыми за пищу и жилище будет положен конец. И для Лондона оставался открытым вопрос, что же будет стимулировать совершенствование человека, когда закон естественного отбора потеряет силу (статья "Что нужно! Новый закон развития", 1901). Однако, несмотря на этот оставшийся открытым для него вопрос, писатель был убежден в огромных преимуществах новой системы". Из этих строк я впервые узнал о существовании статьи "Что нужно! Новый закон развития" и о том, что в социалистических взглядах Лондона существует открытый вопрос, своеобразное "белое пятно". Найти статью в русском переводе не удалось. Увлеченный дальнейшим изучением творчества Лондона я оставил разборку "белого пятна" "на потом".
   Шло время: события, люди, осмысление прожитого. Зачем? Почему? Снова возвращаюсь к Лондону. Перечитываю еще и еще раз. Теперь уже по-другому вижу формирование мировоззрения Лондона. На рубеже веков, под влиянием Спенсера Лондон, видит диалектику развития общества. И эта диалектика ведет общество к социалистическим отношениям. Но в каком-то месте происходит разрыв логической цепочки. Получается так, что после победы социализма исчезают причины стимулирующие совершенствование человека! Лондон пришел к этому теоретически! Еще не было 70-летнего опыта строительства социалистического общество в России и краха социалистической идеи! Но Лондон уже более ста лет назад обнаружил не стыковку в тогдашнем понимании эволюции. Я же, рожденный через 50 лет после смерти Лондона, стал не только свидетелем краха социалистических идей, но и являюсь частью развивающегося человечества! Жизнь не остановилась, технический прогресс продолжается!
   Нашел статью на английском языке. Прочитал, сделал перевод. Да, Лондон понимает, что что-то в диалектике не так: "There shall no longer be a life-and-death struggle for food and shelter. The old heartless law of development shall be annulled". ("Больше не должно быть жизненно важной борьбы за еду и убежище. Старый бессердечный закон развития должен быть аннулирован".)
   "What will be the nature of this new and most necessary law of development? Can the common man, or the uncommon men who are allied with him, devise such a law? Or have they already devised one? And if so, what is it? "
   ( Какова будет природа этого нового и самого необходимого закона развития? Может обыкновенный человек, или необычные мужчины, с которыми соединяются с ним, разрабатывают такой закон? Или они уже разработали тот? И если так, что это?)
   Напомню, Лондон ставит этот вопрос еще в 1901 году. Но, пропустив это "трудное место" продолжает проповедовать социализм, оставаясь убежденным сторонником эволюции. И это противоречие нельзя назвать пустяковым. Это как микроскопическая заноза, которая сидит в теле и, поначалу не заметная, даже не причиняющая боли, может, в конце концов, привести к гибели организма.
   После 1901 года Лондону было не до теоретических изысканий. Жизнь наполнена практическими действиями, массой событий, новыми идеями, мыслями. И только во время путешествия на "Снарке", работая над "Мартином Иденом" Лондон вновь касается не решенного вопроса. Касается, констатирует существования проблемы и... не находит ответа. "Заноза" остается в теле. В "Мартине Идене" Лондон отдает дань своему увлечению эволюцией: и по ходу повествования и целая глава посвящена "настоящим людям": " - Пойдемте, я покажу вам "настоящих людей", - сказал Мартину Бриссенден в один январский вечер. (Уверен, многие читатели так и не поняли, что "настоящие люди" и "социалисты" в "Мартине Идене" - это разные группы людей. В.В.)
   - А что же это такое? - спросил Мартин.
   - Люди, настоящие умные люди, а не болтуны, вроде тех, которые толкутся в торгашеском притоне, где я вас встретил. Вы читали книги и страдали от одиночества! Ну вот, я познакомлю вас с людьми, которые тоже кое-что читали, и вы больше не будите так одиноки". "- Вы открыли для меня волшебную страну, - сказал Мартин Бриссендену, когда они оба взошли на паром. - Поговорив с такими людьми, чувствуешь, что стоит жить! ... Я знаю, что всегда останусь реалистом,- так уж создан, должно быть. ... Не вижу, чтобы Спенсеру были сделаны серьезные возражения. ... Я убежден, что Спенсер неуязвим". Я разделяю мнение Мартина. "Настоящие люди" много говорили о монизме. Для справки: Мони?зм (от др.-греч. ????? -- один, единственный) -- философское учение, согласно которому кажущиеся различными виды бытия или субстанции в конечном счете сводятся к единому началу, общему закону устройства мироздания. В отличие от дуализма и плюрализма, предполагающих существование двух и множества субстанций, монизм отличается большей внутренней последовательностью и монолитностью.
   ? Но Лондон также говорит и о своем увлечение социализмом. "- Пойдемте в социалистический клуб! - сказал Бриссенден,.. Мне бы очень хотелось, чтобы вы стали социалистом прежде, чем я умру. Только это может спасти в час разочарования в жизни, который, несомненно, наступит". И опять, как и в 1901 году Лондон поднимает вопрос о законах эволюции в социалистическом обществе. Он говорит устами Мартина Идена: "I have shown that no society of slaves can endure, because, in its very nature, such society must annul the law of development. No sooner can a slave society be organized than deterioration sets in. It is easy for you to talk of annulling the law of development, but where is the new law of development that will maintain your strength? Formulate it. Is it already formulated? Then state it."
   "Нет, государство рабов не может существовать, ибо это противоречит биологическому закону эволюции. Как только организуется общество рабов, немедленно наступает упадок и вырождение. Вы отрицаете законы эволюции? Хорошо! Где же тот новый, другой закон, на который вы рассчитываете опереться? Формулируйте его. Или это уже сделано? Ну тогда скажите мне его."
   Замечу, что Лондон пишет эти слова уже после того, как написан "пролетарский" роман "Железная пята". Не удивительно, что "заноза" дала нагноение, которое, в конце концов, погубит писателя. Через несколько лет Лондон выйдет из рядов социалистической партии, и социализм не спас Лондона в час разочарования, в неизбежности наступления которого предупреждал Бриссенден. А спасал его, как пишет Лондон в "Джоне Ячменное Зерно" - алкогольный коктейль.
   Лондон понимал, что не может существовать два начала в законе устройства мироздания: одно для совершенствования, эволюции человека от обезьяны к Homo Sapiens, другое - для совершенствования человека после победы социалистической революции. Он не находил единого начала. Ставил вопрос о новом законе развития.
   Лондон лишь ставит вопрос, понимает, что "старый" закон развития не может действовать в условиях социализма. Предлагает его отменить и придумать новый. Но природу не обманешь: вода никогда не потечет снизу вверх - это объективно. И чтобы не придумывали даже самые светлые головы - это всего лишь - желаемая выдумка, а не объективный закон. Социализм потому и не возможен, что основан на умозрительных желаниях, а не законах природы. А потому продолжает действовать старый, а точнее, единственный закон развития! К пониманию этого Лондон придет, но написать роман не успеет.
   Джек Лондон (в образе Мартина Идена) называл "позором Солнца" слабовольное бегство Метерлинка от жизни. Метерлинк прячется от реалий жизни в мистике, закрывает глаза на действительность и в сладком, надуманном мирке витает в облаках.
   Все живое на планете Земля породило наше светило - Солнце. Таким же Солнцем, под лучами которого происходило, происходит, и будет происходить становление, существование и продолжение современной цивилизации, является Разум.
   Человечество само себя назвало разумным. И само себя позорит, стараясь спрятаться от своих же разумные выкладок. Как профессор Колдуэлл, который заглянул в суть вещей и так напугался, что пытается убедить себя в том, что ничего не видел.
   Я имею в виду идеи социал-дарвинизма. Чего только люди не придумали, чтобы спрятаться от очевидной истины!
   Передо мной книга Ивана Ефремова "Час быка". Открываю. Фотография Ивана Антоновича Ефремова. Уже не молодой, солидный человек. В глазах чувствуется глубина мысли, проникаешься уважением и доверием к этому человеку.
   0x01 graphic
   Иван Антонович Ефремов
  
  
   Читаю вступление, "От автора" (1968г. В.В.):
   "Люди будущей Земли, выращенным многовековым существованием высшей, коммунистической формы общества, контраст между ними и такими же землянами, но сформировавшимися в угнетении и тирании олигархического строя иной планеты, - вот главная цель и содержание книги."
   Еще цитата:
   "Переход к бесклассовому коммунистическому обществу и полное осуществление мечты основоположников марксизма о "прыжке из царства необходимости в царство свободы" не просты и потребуют от людей высочайшей дисциплинированности и сознательной ответственности за каждое действие".

Главные действующие лица

Экипаж звездолета "Темное Пламя"

  
   Начальник экспедиции, историк -- Фай Родис
   Командир звездолета, инженер аннигиляционных установок -- Гриф Рифт
   Астронавигатор-I -- Вир Норин
   Астронавигатор-II -- Мента Кор
   Инженер-пилот -- Див Симбел
   Инженер броневой защиты -- Гэн Атал
   Инженер биологической защиты -- Нея Холли
   Инженер вычислительных установок -- Соль Саин
   Инженер связи и съемки -- Олла Дез
   Врач Звездного Флота -- Эвиза Танет
   Биолог -- Тивиса Хенако
   Социолог-лингвист -- Чеди Даан
   Астрофизик и планетолог -- Тор Лик
  
   Из части "пролог" возьму такие строчки:
   " -- Вовсе нет! -- возразила свернувшаяся калачиком Пуна. -- Мне Гриф Рифт показался самым глубоким, твердым и умным!"
  
   - И что? - спросите вы, читатель. В приведенный строках все настолько очевидно, узнаваемо, что действительно возникает вопрос: "А что не так?" Экипаж звездолета "Темное пламя" - люди коммунистического общества. А у людей коммунистического общества не может быть постоянного занятия! Разделения по роду деятельности! Не может Гриф Рифт быть командиром звездолета, а Нея Холли инженером биологической защиты. Потому, что это противоречит посылкам, на которых воздвигнуто здание марксизма-ленинизма! Читаем в "Немецкой идеологии" Карла Маркса:
         "Дело в том, что как  только начинается разделение труда, у каждого появляется
какой-нибудь определенный круг деятельности, который ему навязывается и из
которого он не может выйти: он - охотник, рыбак ли пастух, или же критический
критик и должен оставаться таковым, если не хочет лишиться средств к жизни, -
тогда как в коммунистическом обществе, где никто не ограничен каким-нибудь
исключительным кругом деятельности, а каждый может совершенствоваться в
любой отрасли, общество регулирует все производство и именно поэтому создает
для меня возможность делать сегодня одно, а завтра - другое, утром охотится, после
полудня ловить рыбу, вечером заниматься скотоводством, после ужина предаваться
критике, - как моей душе угодно, - не делая меня, в силу этого, охотником, рыбаком
или критиком".
   Фридрих Энгельс в "Развитии социализма от утопии к науке" добавляет:
          "...Настанет время, когда не будет ни тачечников, ни архитекторов по
профессии и когда человек, который в течение получаса давал указания как
архитектор, будет затем в течении некоторого времени толкать тачку, пока не
появится опять необходимость в его деятельности как архитектора. Хорош был бы
социализм, увековечивающий профессиональных тачечников!"
   Из слов Пуны делаю выводы, что кроме "самого глубокого, твердого и умного" Грифа Рифта существуют и другие люди не столь глубокие, твердые и умные. Известно, что коммунизм соглашается с разными способностями людей коммунистического будущего, но он же собирается удовлетворять их потребности. И что делать с потребностью, той же Неи Холли на пол часика стать командиром звездолета? Именно в те пол часика, когда нужно принять решение, от которого зависит жизнь всего экипажа и для принятия которого у Неи Холли недостаточно способностей?
   Нобелевский лауреат Конрад Лоренц, как мне кажется, вплотную подошел к пониманию биологической основы социального поведения человека. Он пишет (книга "Восемь смертных грехов цивилизованного человечества"): "Анализ органической системы, лежащей в основе социального поведения людей, -- самая трудная и самая почетная задача, какую может поставить перед собой естествознание, ибо эта система -- безусловно, сложнейшая на Земле". Поведение - одно из самых сложных явлений в живой природе. Чем обусловлены поступки животных и людей? Как объяснить понятие "инстинкт"? Почему без видимых причин вдруг проявляется агрессия? Зачем животные иногда имитируют процесс охоты, будучи сытыми? Дать ответы на эти вопросы пытались многие известные ученые - психологи, зоологи, физиологи, генетики. Для изучения основ человеческого и животного поведения была создана отдельная наука - этология.
 Он же создал науку этологию. "Этология как отрасль науки возникла тогда, когда при исследовании поведения животных и человека начали применять постановки вопросов и методы, самоочевидные и обязательные со времен Чарльза Дарвина во всех других биологических дисциплинах".
   При всех своих заслугах, Лоренц так и не сформулировал слишком очевидную причину всех "восьми смертных грехов цивилизованного человечества".
   Для меня открытием стала американская писательница российского происхождения Айн Рэнд (Алиса Зиновьевна Розенбаум, 1905-1982).
   Всё произошло совершенно случайно. Как-то сидел на кухне пил чай и переключал каналы телевизора. Ничего интересного для меня не было, но вдруг на канале "Культура" увидел кадры старого американского фильма. Такие фильмы узнаваемы по нескольким кадрам. Черно-белые, академические артисты, свет, поведение. Я начал смотреть с того места, где один из героев признается другому: "Я всегда был паразитом". И уже не мог оторваться. Досмотрел фильм до конца и сразу же посмотрел в Интернете, что это за фильм. По краткой аннотации нашел имя Айн Рэнд, потом сайт, посвященной этой писательнице. Купил и прочитал книгу "Источник", "Атлант расправил плечи". Познакомился с философией Рэнд.
   Джек Лондон через свои художественные произведения нес философские взгляды на жизнь. Так же поступает Рэнд. Интересное сравнение жизненного пути Лондона и Рэнд. Лондон становится социалистом в возрасте 21-22 года. По словам Ирвинга Стоуна ("Моряк в седле") он уже отстаивал социалистические идеи в устье реки Стюарт зимой 1897-1898 годов. К социализму его приводит жизнь. Становление мировоззрения Рэнд происходит после победы Социалистической революции в России. Рэнд покинула Советскую Россию в 1926 году, в возрасте 21 года. Она жила и выжила при социализме. Лондон жил при капитализме и только мог предполагать как будет при социализме. Лондона называют разоблачителем капитализма ("Железная пята"). Рэнд наоборот, всю жизнь посвятила доказательству абсурдности социализма. Героев Лондона часто - это "всадник на коне", воинствующий индивидуалист. Герои Рэнд - воинствующие эгоисты. И какой бы ни была окраска героев: социалистическая или капиталистическая, - они люди, выделяющиеся из толпы,.. как и их создатели.
   В "Атлант расправил плечи" Рэнд пишет: " Народ голодает и потерял надежду, экономика разваливается, никто ничего не производит, и мы не видим выхода. Но вы видите. Вы знаете, как заставить все и всех работать. Хорошо, мы готовы уступить. Мы хотим, чтобы вы сказали нам, что делать.
   - Я сказал вам, что делать.
   - И что же?
   - Убирайтесь с дороги.
   - Но это невозможно! Что за фантазии! Об этом не может быть и речи!"
   И все. Дальше Рэнд не развивает идею почему они должны уйти с дороги и почему об этом не может быть и речи. Рэнд несколько раз выписывает, как заклинание, фразу "Убирайтесь с дороги". Рэнд надеется, что "Когда-нибудь, - сказал Даннешильд, на секунду оборачиваясь к ним, - лет этак через сто, сторонники силы, явные или тайные, уверенные, что управлять теми, кто лучше их, можно только с помощью насилия, поймут, что происходит,.." Опять надежда и упование на "проясняющееся сознание", на то, что кто-то что-то поймет и сам уйдет с дороги!
   Рэнд говорит устами профессора Стадлера: "Я не виноват! Не мог помешать! Я не могу с ними тягаться! Они правят миром! В этом мире нет места для таких, как я!.. Что для них разум? Что для них наука? Ты не представляешь, как они беспощадны! Их невозможно понять! Они не умеют мыслить! Это безмозглые животные, движимые бессознательными чувствами, слепыми, алчными, непостижимыми чувствами! Они хватают все, что их привлекает, только это их и интересует, все, чего хотят, независимо от логики, причин и следствий - они желают этого, кровожадные, грязные свиньи!.. Разум? Разве ты не понимаешь, как он беспомощен против этих безмозглых орд?"
   Зачем же переходить на такой грубый тон? Тон грубый, а объяснения нет. Посмотрим на ситуацию с позиции социал-дарвинизма и все становится на свои места. Любое животное, в том числе человек, нацелено на место "альфа" особи. И никто, никогда сознательно, не уйдет с этого места. У природы нет такого механизма. Путь природы - соревнование (борьба), и победивший занимает главенствующее положение. В итоге - или первое место, или "Акела промахнулся" - и стая изгоняет вчерашнего вожака, а победивший становится новым вожаком. До тех пор,.. пока не сам промахнется...
   Причем статус "альфа особи" позволяет не только продлевать род конкретному сильнейшему животному, но и обязывает заботиться о сохранении и процветании стаи (коллектива).
   Нет, люди не "кровожадные, грязные свиньи". Они нормальные биологические объекты, стремящиеся подняться наверх и удержаться там.
   Меня поражает то обстоятельство, сколько веков, сколько различных авторов ходит вокруг да около главного в понимании причин общественных поступков человечества. Уже просто набрав статистику, нужно согласиться с правотой социал-дарвинизма. Но конкретный человек скорее поверит в свое тайное, мистическое предназначение, чем откровенно скажет себе - да, я не самое хорошее создание природы.
   Но авторы не объясняют существующее положение вещей и не предлагают свои варианты существования в реальном мире. Они создают другой мир по своему разумению и поселяют туда своих героев. Беда и ошибка теоретиков и мечтателей создающих "правильное, "справедливое" общество в том, что они не обращают внимания, забывают, или не учитывают качества присущие каждому человеку. Проще рассмотреть и придумать возникновение Разума в космическом пространстве, а потом перенести его на Землю.
   Люди готовы согласиться с внеземным происхождением разума, но признать естественные причины не хотят. Даже если окажется, что разум имеет внеземное происхождение, все равно остается вопрос "откуда появился разум" на той первичной планете, с которой он был распространен по Вселенной.
   Еще с детского возраста у меня осталось благоговейное отношение к Ивану Ефремову. Сегодня уважение осталось, но согласиться с основополагающими выкладками этого певца величия человеческого разума не могу. Ефремов пишет будущему писателю Геннадию Прашкевичу:
   "Абрамцево (под Москвой), 20.10.59.
   Глубокоуважаемый Геннадий!
   * * *
   Теперь коротко о Вашем вопросе -- подробно писать не могу -- переписка
   у меня выросла так, что совершенно меня задавила -- и не отвечать нельзя и
   отвечать невозможно -- секретаря мне по чину не положено.
   Так вот, на человека теперь, в его цивилизованной жизни не действуют
   никакие силы отбора, полового подбора, приспособления и т. п. Накопленная
   энергия вида растрачивается, потому что нет полового подбора и вообще
   человек не эволюционирует, во всяком случае так, как животные. Да и общий
   ход эволюции животного и растительного мира из-за столкновения с человеком
   сейчас совершенно исказился и продолжает еще сильнее изменяться под
   воздействием человека".
   В этих строчках - отрицание естественного отбора в современных, изменяемых человеком условиях своего обитания. Относительно биологической сущности человека - в чем-то соглашусь. Но текст подразумевает, что и в общественной жизни не действуют силы отбора! Да, в цивилизованной жизни человеку не приходится бороться за выживание, как в дикой природе. Нет и серьезной борьбы за возможность продолжить род. Но главное, что выпадает, сознательно или нет, из поля зрения большинства мыслителей - отличие людей между собой по умственному развитию. Противники социал-дарвинизма игнорируют аксиомы эволюции. Первая гласит, что всё в жизни меняется, вторая - существование - постоянный выбор. Даже когда предлагается всего один вариант, человек может взять, а может и не брать.
  
  
  
  
   Я давно пришел к выводу, что человек разумный - это высокоорганизованное животное, поведение которого определяется инстинктами, но возможность реализовать инстинкт определяется свойствами разума. Так инстинкт первенства - заложен в каждом, но чтобы стать первым, в современном обществе нужны не биологические качества - физическая сила мышц, а интеллектуальные способности заставлять действовать на свой интерес чужие мышцы и разум.
   Классики марксизма-ленинизма утверждают, что "с тех пор как возникла противоположность классов, рычагами развития сделались дурные страсти людей: жадность и властолюбие". Вы нигде не найдете причину возникновения классов и почему рычагами стали "дурные страсти людей", а не "умные". А ведь как просто: "властолюбие" - желание власти. Власть - значит первый, лучший, имеющий возможность дать потомство. Но ведь это же основной инстинкт жизни - дать потомство, продолжить Жизнь. Но когда дело доходит до животных инстинктов, Разум делает вид, что не понимает о чем речь, как будто стесняется своего происхождения.
   Множество определений социал-дарвинизма можно свести к таким словам:
   "Социал-дарвинизм - антигуманистическая, социологическая теория, согласно которой закономерности естественного отбора и борьбы за выживание, выявленные Дарвином в природе, распространяются на отношения в человеческом обществе. Основоположником социал-дарвинизма считается английский философ Герберт Спенсер, который видел в борьбе за существование и естественном отборе движущую силу развития общества.
   Социал-дарвинизм не создал научной школы или ярко выраженного политического течения. Данный термин сегодня используется в академической среде для описания антигуманистических и антисоциалистических тенденций в социально-экономической теории".
   Основной пугающий элемент - "антигуманизм" - не любовь к людям. И "борьба за выживание" и её крайне примитивной и вульгарной трактовке. Социал-дарвинизму я посвящу самостоятельное исследование. А сейчас выскажу настолько очевидную мысль, что мало кто понимает её парадоксальность, если не исходить из того, что в ней соль социал-дарвинизма.
   Верхом развития общества считается общество, построенное на демократических принципах. В их число входит: ограничение сроков пребывания одного человека на многих из государственных постов и тайное голосование на выборах. В этих принципах - величие разума, торжество мысли, гордость сознания - как же, человек разумный вышел из "животных условий существования"! Но почему? Почему надо законодательно ограничивать сроки властных полномочий и скрывать свой выбор? Почему, почему, почему..? В итоге, - да потому, что демократические принципы - это квинтэссенция биологических законов эволюции.
   Срок властных полномочий. Король-лев действует в интересах прайда. Президент страны - в интересах народа. Проходит время. Король-лев теряет силу и уже не в состоянии защищать прайд и давать полноценное потомство. Президент страны теряет способность или допускает ошибки в управлении страной; жизнь народа ухудшается. В интересах прайда (страны) необходима смена лидера. В львином прайде - схватка самцов, проигравший отступает и изгоняется. Новый, сильный вожак блюдет интересы выживания прайда. В обществе людей разумных происходит борьба идей, намерений, которые должны привести к процветанию общества. Побеждает конкретный человек, выражающий прогрессивные идеи. Ему предоставляется время реализовать идеи. В животном царстве, король-лев вынужден постоянно подтверждать свой статус в стычках с подрастающими молодыми самцами. В разумном обществе - показатели благополучия страны определяют правильность курса президента. Но как бы ни хорош был существующий курс, подрастающие поколения несут в себе новые идеи. Идеи, которые могут дать ускорение прогрессу. Как цивилизованно заменить руководителя? Очередные выборы. Мудрость разума заключается в том, что предоставляет возможность старому президенту уйти с достоинством, не вступая в борьбу. Только человек разумный понимает, что со временем теряет качества, позволяющие руководить другими людьми и уступает место. И в случае животного сообщества (львов), и в обществе человека разумного цель смены лидера - выживание и процветание общества.
   Тайное голосование. Удержаться у власти еще труднее, чем завоевать её. Приходится постоянно следить за потенциальными соперниками, постоянно кого-то "ставить на место". Животным проще: на кого-то зарычал, кого-то прикусил и вот уже ослушник поджал хвост и отошел в сторону. Тайное голосование обеспечивает защиту несогласного от произвола победителя. А почему победитель будет преследовать своего противника? Да потому, что это потенциальный конкурент на его место. А закон природы заставляет бороться за место под солнцем. Этот же закон заставляет любого руководителя окружать себя людьми более слабыми (как физически, так и интеллектуально) чем он сам. Тем самым руководитель обеспечивает ощущение своего превосходства и убирает конкурентов. Александр Македонский уничтожал слишком успешных товарищей - военноначальников. Сталин постоянно менял окружение с тем, чтобы в среде "единомышленников" не могла зародиться оппозиция. А как выразить свое мнение и одновременно защититься от преследования со стороны победителя - только тайным голосованием.
   4
   Джек Лондон в моей жизни
     О чем эта статья? Да о вечном - о смысле жизни. Я хотел начать её словами из "Мартина Идена": "Вся наша жизнь - ошибка и позор", рассказать о своей жизни, прожитой бездарно и напрасно, для "красного словца" вставить цитату из Лермонтова: "Мало ли людей, начиная жизнь, думают кончить её, как Александр Великий или лорд Байрон, а между тем целый век остаются титулярными советниками?" Но потом подумал: "А кого сегодня удивишь или заинтересуешь рассказом о чужой напрасно прожитой жизни?". Да любой человек, будь то опустившийся пьяница или преуспевающий бизнесмен, популярный артист или президент страны, может рассказать вам о своих неосуществленных планах.
    Можно привести множество высказываний людей разных исторических эпох и общественного положения, в которых они говорят о своих несбывшихся надеждах. Почему так происходит? Почему разочарование в жизни становится порой сильнее инстинкта самосохранения?
    Видимо, существует в отношениях между людьми, или в самом человеке, что-то такое, что не позволяет реализовать свои мечты и желания. Своеобразная болезнь, поражающая мышление, болезнь, приводящая к летальному исходу.
    Для одних жизнь становится невыносимой на вершине славы, и они кончают жизнь самоубийством. Другие, на дне общества, ищут выход в пьянстве или наркотиках, убивают свой разум - собственно источник болезни.
    В свое время, когда я еще не привык к тому, что реальная жизнь постоянно отторгает меня, как живой организм инородное тело, я и сам подумывал свести счеты с жизнью. Тогда я обвинял в этом социалистическую систему, в которой я жил и в которой был лишним человеком. Но тема "лишнего человека" существовала всегда: будь то Мартин Иден Джека Лондона или Чацкий из "Горя от ума" Грибоедова. Значит, причина где-то глубже и присуща всем общественным системам.
    Пусть моя история - одна из многих. Но она существует и почему бы о ней не поведать миру. Из таких историй-песчинок и складывается история человечества. Меня вдохновляют слова Лондона: "Все связано в мире, от самой далекой звезды в небесных просторах и до малейшего атома в песчинке под ногой человека".
    Для себя я нашел решение проблемы относительно целесообразности дальнейшего существования. Я не буду ни убивать свое тело физически, ни отключать своё сознание химическими веществами. Я буду изучать проблему. Называю себя психологическим трупом и сам же в поисках истины философски препарирую этот труп.
    Во время философских изысканий обнаружил, что и у моего любимого писателя Джека Лондона на протяжении всей жизни изменялось мировоззрение, от интуитивного, эмоционального восприятия социализма до полного его отрицания, на основе понимания природы человеческих поступков. Изменилось и представление относительно характера справедливого общества. И в этом нет ничего удивительного, и никто не виноват. Никто же не виноват в том, что долгое время все человечество считало землю плоской. Только с появлением новых научных данных это мнение изменилось. Так и с социалистической идеей - потребовалось пройти почти столетию во времени, принести в жертву миллионы человеческих жизней, чтобы убедиться, что социалистическая идея, насколько же привлекательная, как идея вечного двигателя, настолько же противоречит природным законам.
    Почему я обращаюсь к сочинениям Джека Лондона, а не к работам великих философов, писателей или психологов.
    Сократ, Платон Фрейд, Бердяев, Гегель, Ленин, Эйнштейн, Чехов, Плеханов, Толстой, Ницше, Шопенгауэр. Произнося эти имена, хочется встать и вытянуться по стойке "смирно", - какие гиганты мысли, какой кладезь ума, идей и устремлений. Почти физически ощущаю, что где-то там, на сияющих вершинах разума, находится недоступная мне истина.
    Но поборов робость, начинаю думать о том, что же сделали все эти недосягаемые корифеи. И прихожу к выводу, что, в конце концов, и лично мне и человечеству в целом наплевать на все искания, метания, и сомнения этих "гигантов". Чего стоят все их идеи, если ни одна из них не смогла остановить ни Первую, ни Вторую мировую войну. Ни один террористический акт, ни постоянную, бессмысленную гибель одних людей от рук других.
    Меня приводит в ужас и отчаяние, что уже вскоре после окончания Второй мировой войны, после Нюрнбергского процесса, вновь и вновь появляются разного рода вожди, которые совершают не менее ужасные преступления против человечности, чем Гитлер или Сталин в своих странах. И движут этими "вождями" благие намерения. Чего стоят все умозаключения, все гениальные философские труды, когда даже в ХХ1 веке в некоторых странах опять собираются строить социализм, а на постсоветском пространстве возрождаются средневековые царьки с передаваемой по наследству властью. Назад в пещеры!? История никого ничему не учит.
    Так, например, русский философ Бердяев: "Я начинаю писать эту главу в страшные и мучительные дни для европейской истории. Достаточно сказать, что это июнь 1940 года. Целые миры рушатся, и возникают еще неведомые миры. Жизнь людей и народов выброшена во вне, и эта выброшенность во вне определяется, прежде всего, страшной трудностью и стесненностью жизни".
    Возможно, кто-то и оценит глубину мысли Бердяева, я же вижу в этих словах признание полной несостоятельности Бердяева как философа. Задолго до Бердяева один человек писал: "Чем больше я читаю, тем глубже понимаю, что человечество постоянно терпело страшные муки, и цивилизация всегда находилась на грани гибели" (Дейл Карнеги, "Как перестать беспокоиться и начать жить"). Уже в наше время Виктор Ерофеев выпускает книгу с претенциозным названием "Русский апокалипсис".
    Что бы ни писали различные теоретики, жизнь, ее движение и развитие продолжалось и продолжается своим естественным, еще плохо изученным путем, а обваливается надуманный внутренний мир конкретно господина Бердяева, и апокалипсис наступает не для России, а для Виктора Ерофеева. Не жизнь народов и людей выброшена во вне, а персонально господа Бердяев, Ерофеев, Иванов, Петров, Сидоров оказываются не у дел, банкротами со своими идеями.
    Вспомним хотя бы Александра Македонского, Карла Великого, Чингисхана, Наполеона и многих других, с чьими именами связано очередное переустройство мира. Вся история человечества - разрушение одних миров и создание новых. И всегда в водоворотах жизни встречаются люди, оправдывающие свое никчемное существование в изменяющемся мире. Но все волны их витиеватых, наукообразных философских умозаключений разбиваются о скалы реальной жизни. И чаще всего идеи существуют до тех пор, пока живет сам автор. У Лондона, на вопрос: "А что же книги?", герой "Мятежа на "Эльсиноре" отвечает: "А ну их к черту вместе со всеми больными мировой скорбью, глупыми головастиками, которые их написали..."
   Вот потому-то очередной раз копаться в идеях "популярных" гигантов мысли, считаю, не имеет смысла.
    В творчестве Лондона для меня на первом месте стоит его философия, и только потом беллетристика. Философия Лондона подана в виде художественных произведений, где в достоверные, реалистичные описания вплетена нить философских рассуждений и выводов. И такая расстановка приоритетов соответствует духу самого Лондона. В "Джоне - Ячменное зерно" он пишет: "Меня привлекали четыре отрасли: музыка, поэзия, статьи по философским, экономическим и политическим вопросам и, наконец (хотя и меньше, чем все остальное), художественная проза".
    Я прочитал многие произведения Джека Лондона, изданные в Советском Союзе. У меня сложилось совершенно определенное мнение о творчестве Джека Лондона. Мнение, которое не зависит от официальных догм и политической ситуации в стране. Более того, уже родилась и была спрятана где-то глубоко в душе мечта побывать на Клондайке, пройти Ящичное ущелье, посетить родину Лондона. И только после этого я прочитал, что думают о нем советские литературоведы. Прочитал и оказался в недоумении.
    Лондон был довольно известным писателем в Советском Союзе. Его популярность  поддерживалась советской пропагандой благодаря тому, что Лондон считался пролетарским писателем Америки. Официальное литературоведение руководствовалось словами М.Горького: "Идет великая пролетарская литература, и Джек Лондон будет чествоваться, потому что он прокладывает путь". И словами Луначарского: "Некоторые его повести и особенно большой роман "Железная пята" должны быть отнесены к первым произведениям подлинной социалистической литературы". Все литературоведы упоминали в своих исследованиях случай о том, что Надежда Константиновна читала больному Владимиру Ильичу рассказ Лондона "Любовь к жизни". (Для тех, кто уже забыл: Надежда Константиновна - жена основателя Советского государства Владимира Ильича Ленина.)
    Советская литературная критика рассматривала творчество любого писателя, в том числе и Лондона, с позиций, которые установила коммунистическая партия. Партия создала своеобразный эталон, и всё литературоведение сводилось к тому, чтобы проанализировать, насколько точно творчество писателя соответствует этому эталону. Авторского мнения, голоса практически не слышно. Слышен лишь чей-то глас, вещающий непререкаемые истины.
    И какие бы изыскания в жизни и творчестве Лондона не проводились, какие бы новые факты биографии или документы не обнаруживались, всё сразу рассматривалось как подтверждение марксистских воззрений Лондона, или не рассматривалось вообще.
    Крупнейший советский лондонист, Виль Быков, сделал свою карьеру благодаря тому, что постоянно превозносил пролетарский аспект творчества Лондона. "Под это дело" Быкову даже позволили посетить родину Лондона. Думаю, ни для кого не секрет, что совершить поездку в Соединенные Штаты в разгар "холодной войны", в 1958 году, Быкову стало возможным только для того, чтобы выполнить установку коммунистической партии; доказать, что Лондон был истинно пролетарским писателем. А "компетентные органы" проверили до седьмого колена всю родословную Виля Матвеевича, чтобы не допустить даже прецедент "неправильных" мыслей уже на генетическом уровне. Я уже не говорю о том, что все расходы по командировке оплачивало социалистическое государство.
    Ницшеанские воззрения Лондона были очень удобной темой для всех советских лондоноведов, чтобы поговорить о его заблуждениях, покритиковать писателя.
    Так, об изменении мировоззрения Лондона А.Зверев пишет: "Духовный переворот, пережитый им в конце пути и оплаченный жесткими творческими поражениями, многим современникам Лондона казался необъяснимым. На самом же деле ничего загадочного в нем не было. Просто с наглядностью проявилась незрелость того типа революционного мышления, который был присущ и Лондону и большинству других социалистов его времени".
    Я не могу согласиться с этими словами. Даже не вижу смысла вступать в полемику. Уже потому, что в свете полного банкротства сегодня социалистической идеи во всем мире очевидно, у кого наблюдается "незрелость ...мышления". А манера высказывания Зверевым своего мнения является прекрасной иллюстрацией того, каким тоном не надо говорить сегодня, чтобы не попасть впросак завтра.
    "Сердца трех" я прочитал на одном дыхании. Для меня этот роман интереснее, чем весь Джеймс Бонд, Индиана Джонс, и все те кинофильмы и книги, которые относят к категории "action". Это первый роман Лондона, прочитанный мною, и отношусь я к нему с трепетом. Поэтому когда у Ирвинга Стоуна читаю: "Работал он в это время только над кинороманом "Сердца трех" - за эту забавную чепуху "Космополитен" предложил двадцать пять тысяч". Или у А.Зверева: "После смерти Лондона еще несколько лет продолжали появляться торопливо, небрежно написанные книги, и среди них такие, как, например, "Сердца трех". Мне хочется воскликнуть: "Вы что, святее Папы"! Ведь сам Джек Лондон так оценивает свой роман: "До сих пор я, безусловно, не создавал ничего подобного и почти убежден, что и впредь не создам. И я вовсе не намерен скрывать, что горжусь этой работой. А теперь я советовал бы читателю, который любит стремительное развитие действия, перескочить через всё это бахвальство, что содержится в предисловии, и погрузиться с головой в повествование, - пусть он попробует потом сказать мне, что от моей книги легко оторваться".
    Насколько марксизм Лондона способствовал его востребовательности в Советском Союзе, настолько из-за марксизма Лондон пострадал и у себя же на родине. Сошлюсь на слова А. Зверева: "В замалчивании Лондона, продолжавшемся почти полвека, свою роль - и немалую - сыграли не устраивавшие охранительное американское литературоведение социалистические устремления Лондона, те потрясающие картины классовых антагонизмов, которые он создал в "людях бездны", те грозные пророчества, которыми заполнена "Железная пята".
    В современной России, когда на первое место вышла борьба за деньги, когда перевернуты все нравственные, моральные, философские принципы, говорить о творчестве Лондона сложно, почти некому, и почти не с кем. Старое лондоноведение, привязанное к марксизму, мягко говоря, не выдерживает критики, а новое... его просто нет.
    Я "покопался" в различных сочинениях и рефератах. И у меня сложилось мнение, что все написанное за последние годы - это более или менее удачные пересказы работ Быкова, Зверева, Чармиан Лондон, Ирвинга Стоуна и других авторов, издаваемых еще в Советском Союзе. Как заниматься Лондоном, да собственно, любым другим писателем? Для этого нужно, прежде всего, время и ... деньги. Должен же исследователь существовать на что-то во время творческого поиска. А кто сегодня в России даст деньги на серьезные исследования?
    Марксистский эталон изжил себя, тогда что взять за точку отсчета, с какой позиции судить о творчестве Лондона? Сколько людей, столько и мнений. И тогда я решил "привязаться" к собственной жизни. Ведь для любого из нас самое ценное - это собственная жизнь. Я не хочу, не умею и не понимаю, когда о творчестве писателя говорят с позиции педагога, который безапелляционно отчитывает нерадивого ученика. Поэтому в моем повествовании буду говорить о жизни и философии Джека Лондона, сравнивая и проводя параллели между событиями его жизни и моими, повторно переживая и осмысливая мой жизненный опыт. И такой самоанализ позволяет мне не ставить на себе крест, а глубокомысленно оценить прошедшее: "так природа захотела".
    Не хочу, чтобы мое мнение, моё видение творчества Лондона распространялось на Россию вообще. Это мнение конкретного человека. И в лучшем случае я могу надеяться на то, что оно окажется созвучным взглядам других людей. По природе своей я индивидуалист. Если имею какие-то мысли, то это мысли мои. Даже если они похожи на мысли других людей. Я могу согласиться с чьим-то мнением, но никогда не позволю себе присвоить право говорить от имени всех читателей или, как это делает Ерофеев, брать на себя смелость и так говорить обо всех русских женщинах: "Молодая русская женщина не имеет философской базы жизни, рынок сбивает её с толку своими соблазнами. Она живет не по средствам. Она живет лучше, чем зарабатывает" (Виктор Ерофеев. "Русский апокалипсис").
    В качестве своеобразного эпиграфа моему дальнейшему повествованию я возьму слова основного принципа коммунизма: "От каждого по способностям, каждому по потребностям". Кому-то они покажутся неуместными, но я считаю, что в них заключены все коллизии марксизма и ницшеанства Джека Лондона.
    Сегодня люди уже привыкли и примирились с мыслью, что все они отличаются друг от друга не только физическим строением и возможностями, но и умственными способностями. Но примирились как-то абстрактно: любой из нас признает превосходство над собой олимпийского чемпиона, но будет спорить до хрипоты, отстаивая свои убеждения. Никто не хочет признать себя глупее других, и самую сильную обиду человеку по-прежнему можно нанести сомнением в его умственных способностях.
    Я не буду доказывать, что Джек Лондон выделялся интеллектуальными способностями. Сегодня, когда всемирное значение Лондона неоспоримо, просто примем это обстоятельство как данность, как цвет его глаз или размер обуви.
    Логика повествования заставляет меня сказать несколько слов о себе.
    Я родился в семье советских служащих еще при жизни товарища Сталина, в январе 1953 года. Мой дед и его многочисленные братья и сестры занимались революционной деятельностью, они были участниками российских революций начала прошлого века. Родители относятся к поколению людей, которое воспитывалось на страхе перед репрессиями, на постоянной подозрительности и на восторге от грандиозных свершений первых советских пятилеток. В ожидании того счастья, которое обещает коммунистическая партия. Их кумирами были Чкалов, Папанин, строители Днепрогэса, борцы за свободу Испании и другие люди и события, вселявшие веру в приближающуюся и неизбежную мировую революцию. Отец окончил школу в 41 году. Для российского читателя эта дата говорит о многом. В этот год началась Великая отечественная война. После войны - существование на грани нищеты, постоянная борьба за выживание, создание семьи, в том числе и меня, надежда на то, что дети будут жить лучше. Отец был коммунистом и верил в светлое будущее, а мама всегда считала его идеалистом.
    Из раннего детства запомнилось красное полотнище, которое я видел из окна детского сада, когда меня укладывали на послеобеденный сон. На этом полотнище белыми буквами было написано "Слава КПСС". Слова мне прочитали взрослые, но смысл не объяснили, и я долго терялся в догадках, как это понимать. Дело в том, что слово "Слава" означает не только восторг, здравицу, но и имя человека. Этот эпизод из моих детских воспоминаний настолько знаком моему поколению, что появился анекдот: "... Славу Метревели (имя известного футболиста, В.В.) - знаю, Славу Капээсэс - не знаю..."
   Я пошел в школу в семь с половиной лет, 1 сентября 1960 года. И с этого дня на протяжении 10 лет - учеба в школе было моим единственным занятием. Разнообразить рассказ об этом периоде жизни могу только тем, что учился в четырех школах, а в летние каникулы отдыхал в пионерских лагерях, после шестого класса совершил туристическую поездку на колесном пароходе в родину Ленина город Ульяновск, а после девятого класса месяц работал помощником каменщика на стройке. Заработал сто тридцать рублей. По тем временам очень неплохие деньги. И еще, с четырнадцати лет, года три, я занимался гребным спортом. Впоследствии это мне сильно пригодилось.
    С детства, в стране победившего социализма, мне не приходилось, как Джеку Лондону, испытывать ни муки голода, ни непосильный труд, ни грубость окружающей среды. Мама с папой строили коммунизм, а общество воспитывало из меня "нового человека".
    Мое детство прошло в большом городе. Как и Лондон, могу сказать: "С ранних лет меня поражало невежество людей". Поражало даже не столько невежество людей, сколько то обстоятельство, что многие люди не хотят получать знания. Нас окружало множество литературы, - научной и художественной. Но насколько я с жадностью набрасывался на все новое, настолько другие проходили мимо тех же книг. Я так же, как и Лондон, любил читать. Особенно историческую, приключенческую и любую познавательную литературу. Книги Жюль Верна, Ивана Ефремова, и других. Стиль этих авторов похож на манеру писать Джека Лондона - подавать научные знания в форме художественных произведений. Не удивительно, что географию я изучал не столько по учебникам, сколько по "Детям капитана Гранта". Научно-популярные журналы были у нас в доме всегда, и мне было достаточно просто прочитать какую-нибудь статью, или учебник старшей сестры, чтобы запомнить даты, цифры, логику изложения. Мой детский ум жадно впитывал в себя естественные знания, а также все "правильные" мысли об устройстве общества, которые внушали взрослые. Уже в детские годы у меня сложилось благоговейное преклонение перед торжеством человеческого разума.
   Хорошо помню как в определенные часы, когда темнело мы с отцом выходили на улицу и смотрели в необъятное небо. И вдруг среди неподвижных звезд находили светящуюся точку, двигающуюся по небосклону - наш, советский спутник Земли! Отец много рассказывал о завоевании космоса, о достижениях человеческого разума.
    12 апреля 1961 года я пускал кораблики по весенним ручейкам. И вдруг новость: "Гагарин в космосе!". Мы, пацаны, кричали "Ура!". Всю страну охватило ликование. А осенью ХХ11 съезд КПСС принял "Программу построения Коммунизма". Мой детский ум скорее усомнился бы в том, что солнце завтра взойдет, чем в том, что коммунистическое общество - это и есть светлое будущее человечества, будущее, построенное благодаря человеческому разуму. Ту легкость, с которой эта идея овладела мной, сегодня я объясняю своими интеллектуальными способностями, детской восприимчивостью еще только формирующегося сознания и ... скромными физическими данными. Я долго верил, что со временем у человека будет большая голова, а руки, ноги и все тело изменятся за ненадобностью до размеров, позволяющих нажимать на кнопки управления различных машин-автоматов, да принимать пищу из тюбиков, как это делали первые космонавты.
    В том возрасте, когда Жизнь открывала Лондону свои законы, вашему покорному слуге в девятилетнем возрасте та же Жизнь преподнесла первый урок, который дал мне повод усомниться в правильности толкования причин и мотивов отношений между людьми. Отношений, которые называли коммунистическими, и которые вытекали из идей Маркса. Впервые в моё сознание вкралось ощущение какого-то подвоха. И связано это со вступлением в пионеры. Была такая детская организация, которая называлась пионерской, и целью этой организации было продолжение воспитательной работы, начатой еще в октябренском возрасте. Вступление в пионеры - это был обязательный ритуал в деле воспитания "нового человека". Полагалось торжественно обещать бороться за дело коммунистической партии, а на призыв: "Пионер, к борьбе за дело коммунистической партии, будь готов!", вскидывать руку над головой и отвечать: "Всегда готов!". Мало кто понимал смысл этого ритуала, достойного то ли обычаев диких племен, то ли лаборатории по зомбированию человека, но говорили, что так надо, а надо быть таким как все. Когда весь класс под диктовку писал заявление на вступление в пионеры, я отказался. Мотив был прост - я считал себя недостойным быть пионером. Ведь нам говорили, что в пионеры принимают лучших из лучших. Никто не заинтересовался моим внутренним миром, моей самооценкой, но шума вокруг этого неординарного поступка было много. Сегодня понимаю состояние моих родителей в то время. Хорошо, что в стране наступила "оттепель", и до обвинений в антисоветизме не дошло. Меня пожурили, меня напугали, меня перевоспитали, и я сдался. Но, в отличие от других, носил пионерский галстук до вступления в следующий возрастной период коммунистического воспитания - комсомол. Тонкость тут такая. Это в десять лет детям еще интересно носить галстуки, чувствовать себя сопричастным к чему-то большому и светлому. А уже лет в 12-13, когда девчонки начинают заглядываться на ребят, а ребятам хочется выглядеть взрослыми, пионерский галстук воспринимается уже как атрибут детства, подобно соске грудного младенца. Теперь признаками взрослости становились сигареты и спиртные напитки. И вот преданные борцы за дело коммунистической партии снимали и прятали галстуки сразу же за порогом школы. Для меня же галстук был свидетельством приверженности коммунистической идее, и я продолжал каждое утро повязывать его на шею. Я не понимал того, как это можно было давать торжественное обещание носить галстук, и не выполнять его. Объяснял себе это тем, что мои товарищи еще недостаточно сознательные.
    А ещё в школьный период, особенно вначале, я верил в возможность перевоспитания человека. "Вот если бы все были такими". Это было чисто детское представление. У меня еще не было ни жизненного опыта, ни научных знаний. А воспитатели говорили, что все люди одинаковые, надо только правильно воспитать их, и на земле наступит рай. А я верил. И удивлялся, почему это в младших классах снова и снова появляются двоечники и хулиганы. В свою очередь, меня мучила совесть оттого, что я недостаточно сознательный, что получаю иногда тройки из-за своего нежелания что-то учить, и боялся, что из-за этого меня не возьмут в Коммунизм. Казалось бы, все знают причину отрицательных явлений при социализме - это пережитки капитализма и неправильное воспитание. Об этом даже знает и сам "несознательный" человек. Знает, но продолжает, например, пить или курить.
    В восьмом классе, а это где-то 15-16 лет, была интересная дисциплина - обществоведение. Преподаватель - женщина с этаким "правильным" пониманием жизни - говорила нам, школьникам, о том, что надо искоренять в себе всякие "плохие" качества: стяжательство, подхалимство, лицемерие, обман и другие. Что при коммунизме все люди будут "правильными" и будут жить счастливо. Я был искренне убежден, что твист - это тлетворное влияние Запада, "Битлз" - буржуазная культура, Высоцкий - плохой, погоня за красивыми, модными вещами - мещанство.
    Считалось, что всё уже хорошо и надо быть достойным и благодарным за то, что тебе дает государство. Самых достойных "заметят" и поднимут наверх, наградят, и поставят в пример.
   И в то же время я сам видел, как пионерские, комсомольские, "вожаки", которые по определению должны быть лучшими из нас, только за счет лжи, лицемерия и обмана поднимались по жизненной лестнице вверх. Нам говорили, что карьеризм, стремление выделиться из других - плохо, а жизнь показывала, что это неизбежно и, собственно, составляет жизнь.
   Мои попытки выяснить природу явления у преподавателя вызывали у него вспышки гнева и негодования. Примерно так же как, помните, у Николая Островского, "Как закалялась сталь": " - Батюшка, а почему учитель в старшем классе говорит, что земля миллион лет стоит, а не как в законе божием - пять тыс... - и сразу осел от визгливого крика отца Василия:
   - Что ты сказал, мерзавец? Вот ты как учишь слово божие!
   Не успел Павка и пикнуть, как поп схватил его за оба уха и начал долбить головой об стенку".
   Одноклассники просто посмеивались надо мной, и шли слушать растлевающую западную музыку, и пить вредное для здоровья вино. Я постоянно ощущал себя в положении человека, который участвует в своеобразном розыгрыше. Все знают какие-то правила игры, но помалкивают, издеваются над тобой.
   С позиции пятидесятилетнего мужчины события школьных лет видятся совсем по-другому. Сейчас я могу глубокомысленно рассуждать о том, что во мне, как и в каждом из одноклассников "раскручивалась" природная программа. Как мы, семилетними детьми, стриженными под одну гребенку, в одинаковой школьной форме пришли в первый класс. И как на протяжении десяти лет, становились теми, что заложила в нас природа. И никакая сила, никакое воспитание не могли изменить эту программу. Если во мне природа заложила рост 183 сантиметра и худощавое, астеническое, телосложение, то так оно и будет. Я стеснялся своего телосложения, комплексовал из-за того, что был единственным в классе, кто имел тройку по физкультуре. Я пошел заниматься гребным спортом, надеясь, что стану таким же атлетически сложенным, как и мои старшие коллеги по спорту. Но ничего не изменилось: конечно, мышцы окрепли, появилась мастерство, но я остался тем же астеником. А в секции гребного спорта люди не становились атлетами, а в секции оставались люди атлетического телосложения.
   Бывало трудно узнать одноклассников после летних каникул: кто-то из "хлюпика" превращался в рослого крепыша, а девочка "гадкий утенок" - в принцессу. В те школьные годы ни я, ни кто-то другой не задумывались, почему так происходит. Просто происходит и все. И все надежды возлагали на: "вот выросту и тогда..."
   Внешние изменения в человеке хорошо видно. Но "раскручивалась" и интеллектуально - ролевая программа. В третьем классе я вдруг обнаружил, что у меня появилось много пятерок по арифметике. А в шестом - занял первое место на городской олимпиаде по географии. В седьмом - провалил олимпиаду по физике и через пять лет обучению игре на фортепиано испытал огромнейшее облегчение от того, что родители отказались от затеи сделать из меня пианиста. Мои одноклассники обнаруживали способности к пению, рисованию, математике. Я говорю о дисциплинах, которые входили в школьные программы. Но были направления, которые происходили как бы сами собой, без школьной программы.
   В каком возрасте дети начинают бороться за первенство? Да с рождения! Я прекрасно видел это на примере своих сыновей-двойняшек. Маленькие дети - маленькие интересы. Сначала - первым дотянуться до бутылки с молоком. В детских яслях, в детском саду - первым захватить новую игрушку или самое большое яблоко. Это поведение настолько естественно, что мало кто задумывается, почему это происходит. Дети растут. Когда впервые звучит вопрос: "Ты Петрову дашь?" Это пацаны начинают выяснять отношения. В шестом классе у нас было много стычек один на один. Это подросшие и окрепшие мальчишки, ведомые инстинктом первенства, устанавливали иерархию.
   Мне пришлось учиться в четырех школах. Хорошо помню, как пришел в 5 класс. Наша семья переехала из Кемерово, Россия, в Лисичанск, Донбасс, Украина. Мне было 11 лет. Я сразу почувствовал себя другим; мой акцент, коренного сибиряка, отличался от говора местных ребят; я был освобожден от уроков украинского языка, потому что в России украинский язык не изучали. В классе уже были распределены роли - первый ученик, второй, третий... Мне предстояло найти свое амплуа. По учебе я был в первой десятке, а по некоторым дисциплинам - первым. Невольно кому-то пришлось потесниться. А почему никому не нравиться, когда приходит кто-то со стороны и занимает твое место?
   Девятый класс снова начинался в новой школе. Старая школа была восьмилеткой. Половина ушла в училища и техникумы, а вторая - распределилась в соседние школы. Пятнадцать и одиннадцать лет - большая разница! Мы, несколько человек из старой школы, сильные по учебе ребята, вливались в новый коллектив. Нас уже ждали: все мы были из одного района и немного знали друг друга по улице, по школьным олимпиадам, по спортивным секциям и техническим кружкам. Счастливое и интересное время! Здоровый дух соперничества! Уже в первой четверти все стало по местам - определились лидеры по учебным дисциплинам и неформальному общению.
  
   Да, я был единственным учеником в классе, кому поставили тройку по физкультуре, но среди мальчишек никогда не был последним. Меня спасали успехи в науках и, как ни странно, физическое мастерство! Секцию гребного спорта я посещал вместе с самым сильным парнем в классе. Его природный атлетизм был закреплен занятиями в гимнастической секции. Он свободно держал "крест" на кольцах и выполнял другие силовые упражнения. Но на дистанции 500 метров на байдарках одиночках, выступая в разных заездах, мы показали одинаковое время.
   Природная программа, заложенная в каждом из нас на генетическом уровне, неумолимо выталкивала росток моей личности в жизнь, пробиваясь через бетон человеческих условностей. Бетон, который уродовал мою личность.
   На лабораторной работе по физике определяли коэффициент полезного действия (КПД) наклонной плоскости. Хорошо помню результат - 7 %. Но учитель поставил двойку, сославшись на то, что КПД всегда меньше 1. Я начал оспаривать. Оказалось, что весь класс написал результат в виде простой дроби, а я - в процентах. Дело дошло до заведующей учебной частью, начались разборки. Ни кто не говорил о том, что 7% и 7/100 это одно и тоже, а все говорили о моем неуважении к педагогу. Вспомнили мои неуместные "заумные" вопросы, постоянное стремление "высунуться", показать свои знания. Дело кончилось тем, что я зачеркнул в работе 7% и написал рядом 7/100, а за четверть мне поставили 3.
   Конечно, инцидент с КПД подорвал мое уважение к учителям, но самое страшное, желание изучать физику. Чем объяснить поведение учителя. Тогда он был моложе, чем я сейчас. Почему он стал учителем? В моем детстве учитель-мужчина редкое явление. Учителям платили мало. Для меня он был учителем формалистом: "отбубнил" материал по утвержденной методике и все. Ни шагу в сторону. И так из года в год. Какая там наука, какой поиск. Это только в кино учителя признают свои ошибки, и творят вместе с учениками, не признавая авторитетов. А здесь ничтожная оплошность воздвигла стену амбиций, самомнения, последний бастион собственного "я".
   Утенок, котенок, слоненок полностью доверяется родителям, старшим. Старшие научат добывать пищу, защитят пока ты маленький и научат бороться во взрослой жизни. Животные не разумные... А как поступают "разумные" люди.
   До чего же гибок и восприимчив детский мозг! Дети без труда, играючи осваивают язык, на котором общаются окружающие люди, обычаи и культуру. Воспринимают мир таким, каков он есть здесь и сейчас. Ребенок еще ничего не понимает, а "разумные" взрослые уже пытаются сломать его естество. Одни делают обрезание, другие окунают в купель. С ранних лет заставляют выполнять какие-то действия, которые, по мнению родителей, а отнюдь не ребенка, помогут ему в дальнейшей жизни. Ребенок воспринимает все быстро и легко. Одни крестятся, прося всевышнего простить грехи, другие падают ниц. Третьи заучивают наизусть определение коммунизма. А большинство "разумных" взрослых, не понимают, что детям еще не понятно значение слова "грех", а из формулировки "коммунизм" в их сознании только и отложиться: "...каждому по потребности...". Со временем, многие понятия превратятся в своеобразную догму: жидкость - вода, тепло - огонь. Но на любом языке понятие жидкость всегда ассоциируется с водой, а вот понятие "правильная жизнь" может ассоциироваться и с Исламом, и Христианством, и Марксизмом, и Буддизмом, и множеством других учений. Ассоциации разные но жизнь то одна, и одинакова. Какому бы богу не молились, какую бы идеологию не разделяли люди, а едят все одинаково: пережевывают и глотают пищу, ходят на горшок, спят, плавают, бегают, выражают мимикой и смехом свои эмоции совершенно одинаково. С точки зрения разумного человека, совершенно бессмысленны и религиозные войны и борьба за коммунизм во всем мире. Воевать за то, чтобы другие люди думали также как ты? Ели или не ели свинину? Абсурд, закладываемый в восприимчивый детский мозг во благо, взрослыми "разумными" людьми, со временем приводит к противоположным результатам.
   Детский мозг подобен бетону. Пока бетон находится в текучем состоянии, в него можно погрузить или установить кирпичи, арматуру, капсулу с обращением к потомкам, да все, что угодно. Но вот прошло время, бетон "схватился" - затвердел, превратился в монолитную глыбу. И теперь уже никакими силами, никакими заклинаниями невозможно извлечь из него то, что было заложено. Только разрушив эту глыбу можно "освободить" забетонированные предметы. А чтобы создать другое - нужно делать новый замес. Но это уже будет другое изделие.
   Так же и с детским сознанием - ребенок впитает с себя все - и хорошее и плохое, не зная разницы между ними. Вырастит и все, что он впитал превратиться в характер, мировоззрение, судьбу. Лишь немногим, действительно разумным людям удается менять свое мировоззрение. Уверен, Джардано Бруно или Коперник с детства были "напичканы" церковным представлением о строении мира. Но наблюдения за звездным небом, попытки понять и объяснить те или иные явления заставили, а наличие выдающегося разума, позволили, разрушить существующие стереотипы.
   Мои рассуждения вполне можно отнести и к пониманию сущности социал-дарвинизма. Посмотрим, что пишет Алла Большакова:
   " Не потерять русский язык!
   Из выступления на заседании Совета Федерации "Сохранение и развитие язы-ковой культуры: нормативно-правовой аспект"
   Наше общество поразила, пожалуй, самая страшная болезнь, имя кото-рой -- социал-дарвинизм, когда добро-та почитается за глупость, хитрость и подлость за ум, а в борьбе за место под солнцем побеждает не самый честный и талантливый, а самый беспринцип-ный и наглый. Симптомы этой болезни проявляются буквально во всех сферах нашей жизнедеятельности: и в борьбе политических, экономических, литера-турных и научных кланов, отстаивающих сугубо корыстные интересы и в общей деидеологизации общества, если под идеологией понимать не теоретиче-ское оправдание хватательных инстин-ктов, а систему и иерархию духовно- нравственных общенациональных ценностей и приоритетов. Естественно, не могла она не затронуть и нашей язы-ковой культуры".
   У меня не достаточно теоретической подготовки в области языковой культуры, но один учитель философии сказал бы: "социал-дарвинизм" - это не "когда", это - "что". Не знаю, когда и какие преподаватели заложили в сознание Аллы Большаковой представление о том, что социал-дарвинизм - это вселенское зло. Могу точно сказать, что сама Алла, как любая женщина хотела бы, чтобы её дочь (сын, внук, внучка - неважно, главное - потомок) вышла замуж за красивого, высокого, сильного, умного мужчину. Чтобы они жили душа в душу, успешно строили карьеру, имели домик с лужайкой и красивых, умных, здоровых детей. А что тут такого? Так мыслит и о таком мечтает каждый нормальный родитель!? А "такое" тут то, что нормальный родитель мыслит категориями естественного отбора! Употребляет принципы Дарвинизма! Ведь Алла Большакова никогда не согласится с тем, чтобы мужем дочери стал парализованный инвалид с детства, и к тому же даун! Основной институт существования человечества, институт семьи, как воспроизводящий инструмент, построен на принципах дарвинизма - выживает сильнейший. Естественно, имеется в виду не физически сильнейший, а лучший. Лучше приспособленный для жизни в современных условиях. Очевидно - в банк спермы отбирают, прежде всего, физически здоровых мужчин.
   Понимаю, что Алла Большакова будет, как бетонный монолит, настаивать на своей точке зрения, но на примере сохранения и продолжения человеческого рода мы видим прямое действие принципов социал-дарвинизма на социальные явления.
   Безусловно, можно найти влияние на языковую культуру и социал-дарвинизма, и вспышек на солнце, и любых других факторов. Но не надо своими выступлениями поддерживать другую "культуру" - "культуру" навешивать ярлыки. Кстати, я хорошо знаком с писателем Геннадием Прашкевичем. Он был известен уже в советские времена. И он позволяет себе в книге "Теория прогресса" сквернословить. Что это? Действие социал-дарвинизма или все же другие причины?
   Уже давно на территории бывшего Советского Союза прекратили реализовывать марксистко-ленинскую теорию построения коммунизма. Но научного объяснения причин, почему марксизм оказался несостоятельным, так и не появилось. Ситуация похоже на то, что случилось с вечным двигателем; в 1775 году Парижская академия наук приняла решение не рассматривать заявки на патентование вечного двигателя из-за очевидной невозможности их создания. И только потом появилась теория (Первое начало термодинамики), которая объясняла почему это невозможно. Несколько столетий лучшие умы пытаются создать ячейки идеального общества. Теоретики: Томас Мор - "остров Утопия", 1516 год. Томмазо Кампанелла - "Город солнца", 1623 год. Практики: Оуэн - создание в Англии и США коммунистических колоний. Фурье - ассоциации-фаланги в США. Наконец, эксперимент на 1/6 части Земного шара - Советский Союз. И всегда одно и то же: краткий успех и неизменный крах.
  
   В начальных классах я совершенно не задумывался, почему наша семья живет в определенном материальном достатке. Мама с папой ездили к родственникам и привозили от них, то несколько палок колбасы, которую не продавали в магазинах, то польские, а еще лучше, югославские туфли, которые те могли "достать". Когда я работал на стройке во время каникул, меня не удивляло, что можно просто выбросить машину раствора, потому что его некуда девать. Или разгрузить кирпич навалом, когда половина его разбивается и превращается в кучу строительного мусора. И в то же время, люди, с которыми я работал, не могли приобрести эти материалы для своих личных целей. Интерес к экономике у меня начал прорезаться с возрастом, также как на моем лице над верхней губой появился "пушок", так же в голове начали появляться вопросы. Я с увлечением просматривал газету "Правда", в которой раз в полгода приводились статистические цифры роста экономики СССР. С энтузиазмом встретил "пятилетку качества". А в жизни все было наоборот. Люди стремились "доставать" заграничные вещи. И, что бы там ни говорила газета "Правда", мои реальные туфли производства Ворошиловградской обувной фабрики, сидели на ноге как колодки каторжанина и расползались по всем швам. Мой отец занимал руководящую должность на стройке, до позднего вечера боролся за выполнение плана, имел неплохую зарплату, но, чтобы приобрести хорошую вещь, вынужден был обращаться к родственнику, занимавшего скромную должность товароведа.
   Я бы воспринимал существующую экономическую реальность как нечто само собой разумеющееся, если бы в школе не учили другому. Я жил в двух мирах: в неправильном, но реальном и в правильном, теоретическом мире, которого нет. Жил, но не как обиженный мальчишка, который "надул губы", а постоянно задавая себе вопрос "почему" и "зачем" люди обманывают себя.
   Да, это сейчас я прекрасно понимаю, что чем больше я доверял старшим, чем сильней старался учиться быть достойным членом коммунистического общества, тем все меньше становился способным жить в реальном мире.
   Сегодня я понимаю, что рос в убеждении, что буду строить новый мир, а идеей, на которой я вырос, завладели карьеристы, которые попирали эту идею и втаптывали в грязь, просто уничтожали людей преданных ей.
    В 17 лет я окончил школу. В характеристике, которая прилагалась к каждому выпускнику, были и такие строчки: "всегда был примером для всех своим умением и отношением к физическому труду".
    Да, я любил и умел работать руками, но и голова неплохо работала. У меня были неплохие успехи в точных науках, я всё понимал. Но это было не моё: "Не лежала душа". Я хотел быть писателем, путешественником, историком. Но родители знали, что гуманитариям мало платят, что стать большим писателем или журналистом - это значить быть преданным даже не коммунистической идее, а людям, паразитирующим на этой идее. А что я знал о жизни в 17 лет, чего хотел?! Да и кто из нынешних школьников уверенно может определиться со своим поприщем? Строительство коммунизма требовало технических специалистов, и я пошел поступать в престижный Харьковский авиационный институт.
   Поступал без желания. Вспоминаю: ходил по лесопарку недалеко от института и самобичевал себя за своё слабоволие. А мой внутренний голос говорил "не хочу, не моё это". С таким настроением я, естественно, в институт не поступил.
    Восемь месяцев до призыва в армию поработал автослесарем в таксопарке, и весной был призван в Пограничные войска.
   Призыв, дорога, воинская часть, баня. Из бани выходили совершенно одинаковые "оловянные солдатики": все стриженные наголо, одинаковая форма цвета хаки. Первые минуты, мы даже друг друга не узнавали в лицо, хотя десять суток ехали в одном вагоне. Начиналась новая жизнь, жизнь с нуля: на учебной заставе тридцать парней, одного возраста, одного образования, одна форма одежды. Словом, однородная серая масса.
   Из нас готовили пограничников со специальностью электромехаников. В соответствие с этой задачей, из серой массы стали выкристаллизовываться личности. Кто-то преуспел в физической подготовке, кто-то в строевой. Был даже человек, чьи способности к цветоводству (он занимался озеленением территории заставы) были оценены командованием краткосрочным отпуском на родину. Я отличался познаниями в электротехнике и политической подготовке. "Дедовщины" в учебной части не было. Мы все были одного призыва, и, главное, целый день у нас буквально был расписан по минутам. Засыпали, едва голова касалась подушки, и, кажется, в то же мгновение раздавалась команда "подъем".
   Те два армейских года прошли интересно. Было интересно даже то, что сначала я попал с Украины на самый юг Советского Союза, а потом, уже младшим сержантом, оказался под Хабаровском. Сказывалась моя страсть к путешествиям. И всегда меня интересовали отношения между людьми. Динамика этих отношений и вечный вопрос: "почему так происходит?".
   Вот мы, одиннадцать младших сержантов, прибыли в часть. Неделю в дороге. Из солнечного теплого Туркменистана приехали в зимний Хабаровск. И в первую же ночь попали на разгрузку вагона с цементом: прибывала машина, на наши плечи падали пятидесятикилограммовые мешки, мы несли их на склад. Потные, грязные как шахтеры от цементной пыли мы едва успевали перевести дух, как в ворота въезжал следующий автомобиль. Нас поставили на рядовые должности. А через полтора года уезжали домой, кто заместителем командира взвода (звание "старший сержант"), кто старшиной роты (звание "старшина"), а кто-то так и остался просто стрелком (звание "рядовой"). Со мной служили даже парни, которые без специального образования, получали и звания и должности. И у всех у нас была одна цель: отслужить два года, отдать долг родине, а жизнь начнется потом на гражданке. Этими словами я хочу подчеркнуть то обстоятельство, что конкретного интереса от прохождения службы не было: ни материального, ни социального. Никто из моего призыва не собирался строить карьеру военного. Но, раз уж обстоятельства собрали нас вместе, и жизнь продолжается, то надо жить. И живет лучше тот, кто оказался лучше приспособленным к армейским условиям. Конечно, говорить о физическом выживании не приходится, но вот за место на иерархической лестнице нужно побороться. Иначе окажешься внизу: и кусок будет доставаться похуже, и работа самая грязная. Столовая. Чашка с кусочками масла по 20 грамм (солдатская норма). Но какой-то кусочек на 3 грамм меньше, а какой-то больше. Тянуться руки. Никакая сознательность, никакая политическая подготовка не заставит человека взять меньший кусочек масла. Только побольше! А меньший достается, а бывало и не достается, слабому... Наряд на работы: уборка туалета. Кого послать? Добровольцев нет. Командир начинает выбирать: "Иванова, который разбирается в моторах, командир приказал отправить в гараж; Петрова, у которого замечательный голос - на спевку; Сидорова, аккуратный солдат - наряд в офицерскую столовую..; ну а туалет пойдет чистить рядовой ... Никчемный"
   Политико-экономический идиотизм социалистического образа жизни в армии превратился в юродствующую банальность. Так заместитель по политической части проводил занятия по очередному пленуму партии, говорил об усилении мер экономии, об улучшении трудовой дисциплины, о научной организации труда, о сознательном отношении к порученному делу. Сам же это время думает о том, как бы задействовать двух бойцов на ремонте собственной квартиры, пока остальные, по приказу командира, будут выбрасывать из протекающего склада промокшие и пришедшие в негодность мешки с цементом. Сами же бойцы, внимая словам замполита, думали о том, как вынесут из соседнего помещения несколько бухт колючей проволоки, продадут её местным жителям, а деньги пропьют. А какое благо стихийные бедствия! Сколько делового леса, колючей проволоки, битума и других строительных материалов списывалось на "неожиданные" наводнения и случайные пожары. Любая чрезвычайная ситуация - золотое дно для нечистых на руку командиров.
   На линейных заставах, где люди круглосуточно охраняли границу, ходили в дозоры, как на "гражданке" на работу, а после "работы" занимались жизнеобеспечением (начиная от выпечки хлеба, до поддержания огня в кочегарке) неуставные отношения явление крайне редкое. Скорее - это учеба, пусть не совсем педагогическими методами. А чтобы издеваться изощренными методами?! Для этого нет даже посылок: наряд два человека, с оружием, с боевыми патронами. Много часов и километров на участке в любую погоду... В этих условиях понятие "дружба", "товарищеская взаимопомощь" имеют конкретный смысл, который просто несовместим с "дедовщиной".
   Я служил в инженерной роте. Летом люди были разбросаны по всей границе, выполняя работы по инженерному оборудованию. Только зимой на пару месяцев весь личный состав собирался в одной казарме. И тогда проявлялась "дедовщина".
   В Интернете можно найти множество материалов об неуставных отношениях. О причинах, способах борьбы... В двадцать лет я просто не задумывался, почему существует "дедовщина". Ни я, ни многие мои товарищи никогда не были ни "молодыми", ни "стариками". Да, на первых этапах службы приходилось чаще старослужащих ходить в наряд, а когда сам перешел в разряд "стариков" пользовался какими-то привилегиями, но никогда не был унижен, и не унижал сам.
   Очевидное: в любом обществе в любую эпоху существует иерархия. В ясельной, в детсадовской группе всегда есть дети, которых все обижают. Тоже мы видим в школе, в любом коллективе, не зависимо от социального положения и степени образования. Вспомните хотя бы кинофильм Эльдара Рязанова "Гараж". В список членов гаражного кооператива, которых собираются исключить попадает некто Гуськов. Но Гуськова даже нет на собрании. Его защищает жена!
   "- Как Гуськов? Почему Гуськов! Я так и знала...
   - Я вам не позволю издеваться над моим мужем...
   - Мой Гуськов в нашем институте вечный козёл отпущения..."
   Можно вспомнить "Поединок" Куприна (написан в 1905 году): "Перебирая в памяти случившееся, Ромашов незаметно дошагал до железнодорожного полотна и в темноте разглядел солдата Хлебникова, предмет издевательств и насмешек в роте. "Ты хотел убить себя?" -- спросил он Хлебникова, и солдат, захлебываясь рыданиями, рассказал, что его бьют, смеются, взводный вымогает деньги, а где их взять. И учение ему не под силу: с детства мается грыжей".
   Посмотрим, что пишет армейский Устав:
   "1.  Воинская  дисциплина  есть  строгое  и  точное  соблюдение  всеми  военнослужащими  порядка  и правил,  установленных  законами,  воинскими  уставами  и  приказами  командиров (начальников).
      2. Воинская  дисциплина  основывается  на  осознании  каждым  военнослужащим  воинского  долга  и  личной  ответственности  за  защиту  своего  Отечества,  на  его  беззаветной  преданности  своему  народу. Основным  методом  воспитания  у  военнослужащих  высокой  дисциплинированности  является  убеждение.  Однако  убеждение  не  исключает  применения  мер  принуждения  к  тем,  кто  недобросовестно  относится  к  выполнению  своего  воинского  долга".
   Дисциплина основывается на "сознании" и воспитывается "убеждением"! А в одной статье, которую я прочитал в Интернете, указывается: "Главной движущей силой возникновения дедовщины в Советской Армии явилось снижение степени солидарности советского общества".
   Мне нечего возразить на доводы людей, которые основываются на "разуме во взаимоотношениях между людьми". Я убежден, что инстинкт первенства и природные способности распределяют людей по иерархической лестнице. В "неразумной" природе, "последнего" просто вытесняют из жизни. Без издевательств и унижения личного достоинства. У "разумного" человека есть возможность не водить ребенка в ясли или садик. Перевести ученика в другую школу. Неудачник может поменять место работы, находит возможность избежать ролевого давления вне коллектива. Да и в самом коллективе, реализующего конкретную задачу, нет необходимости попирать достоинство человека: "последнего" тоже вытесняют: просто всю жизнь будет на низкой должности с соответствующим заработком.
   Другое дело, когда "некуда бежать". А это наблюдаем в армии и среди заключенных. "Последнему" не куда деваться и его будут "долбить" самыми изощренными методами.
   Отслужил в Пограничных войсках, вернулся домой и столкнулся со старой проблемой - чем заниматься. Это теоретически передо мной были открыты все двери. А какую дверь отворить лично мне? Годы армейской службы укрепили мое убеждение в лживости коммунистической идеологии и затушевали мои школьные познания. Я не знал что делать, куда поступать учиться. Приближался август, время начала вступительных экзаменов. Я подал документы в ближайший от нашего города институт: Коммунарский горно-металлургический. К своему удивлению, сдал экзамену лучше многих вчерашних школьников и был зачислен. Еще больше удивился, когда по результатам первого семестра оказался отличником. Так и окончил институт на отлично. Начертательную геометрию считал самым лёгким предметом (да, в ней есть логика), но самые блестящие успехи у меня были по таким несуществующим сегодня дисциплинам, как "История КПСС", "Политэкономия", "Научный коммунизм". Один из преподавателей даже удивился, почему я пошел в технический вуз, а не в гуманитарный. А другой, сам выпускник Киевского университета, назвал меня "еще одним талантливым инженером-металлургом", намекая на то, что Л.И. Брежнев тоже имел эту специальность.
   Про себя отмечаю: наш поток - 125 человек. У всех разные способности к учебе. "Бежим" в одну сторону, каждый по своей дорожке, не мешая друг другу. Я прихожу с лучшим результатом. Вывод - мои способности лучше чем у других в части обучения. Да, и еще один немаловажный фактор. Во время учебы я никого не догонял: я "соревновался" с такими же людьми как я, для преподавателей я не был конкурентом - это были люди из "другой весовой категории", они меня "не боялись".
   Но из-за моих глубоких знаний марксистско-ленинской теории мне не дали ни Ленинскую стипендию, ни удостоили места на доске лучших выпускников института. Как-то шутя, на вопрос однокурсника почему я не стал членом партии (а тогда была только одна КПСС), я ответил, что у меня разногласия с решениями ХХ съезда. Мои слова не имели под собой никакого смысла: так, бравада, чудачество, треп... А на семинаре по истории партии я поделился с преподавателями своими сомнениями относительно логики марксизма. За моими сомнениями не было никакого "заднего смысла". Естественный поиск истины. Я не знал, что в тот год танцовщик Михаил Барышников остался в Канаде, что незадолго до Нового 1975 года Слава Курилов бросился в океан с борта теплохода "Советский Союз", добрался до филиппинского берега и навсегда остался "за бугром". "Вражеские голоса" я не слушал, "Архипелаг Гулаг" в "самиздате" не читал. Был простым советским студентом. Просто учился и действительно хотел знать предмет, который изучаю. Но партком института зорко следил за безупречностью идеологического воспитания, и самые прозорливые идеологи решили не рисковать, не давать мне ни Ленинской стипендии, ни выбивать мое имя на доске лучших выпускников института.
   Как отличник, я имел право быть первым при распределении - выборе будущего места работы. Я выбрал Воронежский завод тяжелых механических прессов - флагман советского прессостроения. Искренне хотел приложить свои знания на благо развития прессового оборудования. Но при получении диплома и "направления" - своеобразной "путевки в жизнь", оказалось, что меня без моего согласия перенаправили - место назначения Краснодар. Очередной обман в лучших ожиданиях...
   В  Краснодаре я участвовал в производстве материальных ценностей, и здесь впервые услышал от профессионального редактора, что у меня хорошо получаются репортажи. В Краснодаре я утвердился в мысли, что что-то не так происходит в нашей стране. Меня, человека окончившего институт с красным дипломом, свободно оперирующего тройными интегралами и понятиями теории упругости, посадили писать технологические процессы. Мой первый оклад - 115 рублей. Для сравнения, в цехе кузнецы, люди с начальным образованием, получали 400 за работу, которая так же, как и технологические процессы, не менялась последние 50 лет. Из технологов я перешел мастером в цех, и узнал, как получаются эти 400 рублей. Оказалось, что только 100 рублей эквивалентны какому-то труду (вспоминайте Маркса), а остальное - приписки! И таким было всё социалистическое производство. Я не мог жить в таких условиях. Для меня это был тупик. Я ещё надеялся, что есть другая жизнь. И мне захотелось найти её. Решил начать с науки, ведь я отлично учился, и меня рекомендовали для поступления в аспирантуру. Для меня Краснодар стал началом пути, подобно тому, как Окленд стал началом пути для Билла и Саксон из "Лунной долины". "Окленд - это такое место, откуда надо отправляться в странствия, - говорил он (Билл, В.В.). - Это только начало пути".
   Я поступил в аспирантуру в городе Краматорске с намерением заняться техническими науками, но с головой ушел в науки общественные. В Краматорске, пожалуй, я впервые занимался делом, которым хотел. Я упрекал себя за то, что не читаю книги по технике, но не мог оторваться от "Происхождения семьи..." Энгельса или "Фонаря Диогена" Добровича. Рука сама тянулась к ручке и бумаге. Я конспектировал, делал заметки на полях, возвращался к прочитанному и не замечал, как бежит время. Это было Творчество, Поиск, Высшее наслаждение. Я мог, я хотел заниматься этим бесконечно. Меня завораживала логика философских рассуждений. Любой разрыв логической цепи заставлял меня возвращаться к истокам, находить потерянную нить и отслеживать её дальнейший движение. Я сделал для себя маленькое открытие: при изучении в школе точных наук начинают с простых доступных и однозначных для всех понятий. Например, таблица умножения. Она одинакова для всех людей в любой точке земного шара. Или, второй закон Ньютона - сила равна произведению массы на ускорение. Масса - величина постоянная, а ускорение - изменение скорости. Этих понятий было достаточно, чтобы объяснить окружающий мир. В институте ускорение превратилось не просто в изменение скорости, а в производную скорости по времени. Дальше - больше. И школьная формулировка второго закона Ньютона "разворачивается" в классическую механику с её высшей математикой. Но есть и обратный путь - сложнейшие формулы механики можно "свернуть" в простые школьные формы.
    При изучении же гуманитарных наук начинают с понятий, которые нельзя трактовать однозначно. Что значит "хорошо" или "плохо", а "справедливость", "равенство", "честность"? Лондон пишет:
    "- Сам не знаю, - сознался Билл. - Начнешь думать - и голова идет кругом. А вместе с тем ведь ясно, как дважды два: найти честных людей - и все пойдет как следует. Честные люди создадут честные законы, и тогда каждый честный человек получит то, что ему причитается".
    Но кто будет искать честных? Не честные? Вопросов слишком много. Действительно, голова пойдет кругом. Изменить мышление невозможно. Никогда человек не "прозреет", не "поумнеет". Это только "ясно, как дважды два": взять и переделать человека. На самом же деле биология, на которую ссылался Лондон, не допускает такого переворота. В живой природе никогда хищный тигр не станет травоядной овечкой.
    Так вот, для себя я открыл, что всевозможные философские теории с их замысловатыми выкладками, в конечном счете, можно "свернуть" в инстинкт первенства и природные способности человека. Но эти простые и естественные понятия никто не хочет применить к человеку. К животным - пожалуйста. Но к человеку!
    Кроме общественных наук, в Краматорске я увлекся водным туризмом - вот когда пригодилось моё спортивное прошлое. Я легко влился в коллектив и уже к осени был известным человеком в туристической среде. Пожалуй, только здесь у меня появились настоящие друзья. Объехал всю страну, приобщился к бардовскому движению. Вживую слушал Визбора! Туризм же помог мне лучше узнать, понять и почувствовать творчество Лондона. Для меня прохождение порогов Смоком Белью - это целая история. В книге - несколько строк, для меня - лавина эмоций, воспоминаний, такая же сильная и неумолимая как поток бушующей воды. А преодоление Чилкутского перевала - я знаю, что такое тошнота от усталости, от физического напряжения. Как-то, вернувшись из похода, я взвалил на себя весь багаж, состоящий из туристического снаряжения, и пошел домой пешком. Дома взвесил. 52 кг.! А ведь в походе приходилось переносить по бездорожью не меньше. И это при моём собственном весе 68 кг! Ей богу, я бы не уступил ни Лондону, ни индейцам, переносящим грузы на Чилкуте. В городской газете появились мои публикации на туристическую тему. Мне было интересно, и я хотел писать о походах. Там же в Краматорске появилась мечта пройти по Юкону. Мечта безнадежная. Мы жили за "железным занавесом". Меня бы просто не поняли.
   Изучая марксизм-ленинизм, психологию, я понял, почему оказался в кризисе. Дело в том, что я, с одной стороны, старался подавить в себе все "человеческие слабости", чтобы, работая не покладая рук, обеспечить счастливую жизнь всем, в том числе самому себе. Но с другой стороны, оказалось, что понятие "счастливая жизнь" включает в себя то, что называют "человеческими слабостями", и от чего я отказался: получение удовольствия от обильной вкусной пищи и вина, от комфортного жилья, от успехов в карьере, общения с женщинами, от получения любых удовольствий.
    Я жил в условиях реального социализма, и я возненавидел его, я видеть его не мог. И я убежал от действительности в теорию. Я поднялся к вершинам разума, нашел кладезь человеческой мысли. Потрясенный я стал размышлять. То, что я понял, привело меня в восторг. И наш "развитой социализм" предстал предо мной в своей обнаженной простоте. Я понял, что социализм невозможен по определению.
   Это было ужасно: я ходил на работу, чем-то занимался и знал, что это никому не нужно. В газетах, с экранов телевизоров, в любом официальном выступлении не утихали здравицы в честь Брежнева и клятвенные заверения в успешном продвижении к коммунизму. Я знал, что это обман, знал, зачем и почему.
    Я чувствовал отвращение к этой жизни, отвращение и отчаяние от безысходности. И ничего не мог поделать. Воспитание и нищета не позволяли ни вырваться из социалистической системы, ни найти забвение в вине или наркотиках.
    И вот я, человек, рожденный при социализме, в благополучной семье, не обремененный пережитками прошлого, воспитанный советской системой, превратился в убежденного противника марксизма.
    Я собрал свои мысли в труд, который назвал "Еще раз о происхождении семьи, частной собственности и государства". (Ответ на "Происхождение семьи, частной собственности и государства", Ф. Энгельса) Собрал и похоронил в недрах своего разума и в портфеле, который остался у меня еще с институтских времен. Это случилось 19 декабря 1981 года. Запомнил потому, что в этот день исполнилось 75 лет дорогому, любимому, верному ленинцу, мудрому руководителю и прочая, прочая, прочая, Леониду Ильичу Брежневу. Пытаться обнародовать свои мысли в то время, за десять лет до падения берлинской стены, было бы полным безумием.
  
     Действительность постоянно ставила меня "на место", и к тридцати годам я обнаружил, что потерял интерес к жизни. Объясняю себе это так. Десять лет учился в школе, учился неплохо, и твердо усвоил нравственные установки о том, что сейчас мы живем еще не очень хорошо, но строим светлое будущее, в котором все будут счастливы. После окончания школы, я был человеком, все качества которого начинались на "не": не курил, не пил, не сквернословил, не целовался, не хулиганил, не воровал, не проявлял инициативу, не мечтал, словом - никакой. Ко мне можно было бы даже применить слова Джека Лондона, из "Джона - Ячменное зерно":
    "И все-таки скажу по опыту зрелых лет: избави меня, Бог, от того большинства обыкновенных людей, которых нельзя назвать хорошими, ибо от них веет холодом, которые не курят, не пьют, не употребляют бранных слов, но зато ничего не осудят, никогда не совершат смелого поступка. Это все малодушные людишки, глушащие в себе зов жизни, не осмеливающиеся рвать паутину быта. Вы их не встретите в кабаке, но не увидите и на баррикадах. Их не влекут неведомые дали, они не способны самозабвенно полюбить. У них свои заботы: не промочить ноги, не утомить сердце, не упустить возможности добиться маленького обывательского успеха при своих незначительных талантах".
    Из меня сделали тот самый винтик для механизма так называемой социалистической системы. И, возможно, я и прожил бы таким "винтиком", если бы система была жизнеспособна.
   Последующие после школы десять лет вводили "поправки" в школьные истины. Судьба предоставляла мне возможность сделать карьеру и на комсомольской работе, и на производственной деятельности, и на профсоюзном поприще. Порой я делал шаг, другой по карьерной лестнице и "сходил с дистанции". Но мне всегда не хватало того, чему не учили ни в школе, ни в институте: желания денег, лицемерия, предательства, умения пить, курить, волочиться за юбками. Меня обманула система. Многие из россиян еще помнят выступления Аркадия Райкина. Сатирический киножурнал "Фитиль", идейно выдержанные кинофильмы, спектакли, лозунги. В школах и сейчас знакомятся с баснями Крылова. Ну и что менялось? Конкретно человек по имени Аркадий Райкин обеспечил лично для себя какое-то материальный достаток и положение в обществе. Крылов стал знаменитым, пересказывая басни Эзопа, которым уже не одно тысячелетие. Но все "отрицательные" качества людей продолжают править миром. Люди по "большому блату доставали" билеты на того же Райкина, слушали и восхищались, как он бичевал стяжательство, лицемерие и другие "плохие" качества и ... продолжали лицемерить, давать и брать взятки. Зачем тогда вся эта пустая болтовня? Зачем этот обман? Если бы меня учили, или, по крайней мере, не говорили, что делать этого нельзя: лицемерить, обманывать, мошенничать и пр. пр., то я бы со своим интеллектом добился очень больших высот в социалистической системе.
   Одно время меня удивляли биографии выдающихся партийных работников. Многие начинали свой путь "наверх" из самых простых рабочих и крестьян. Но когда я разобрался почему это произошло, то оказалось, что ни "классовое чутье", ни "пролетарское происхождение" здесь ни при чем. Как раз наоборот. С одной стороны эти люди имели определенные способности. А с другой, в силу их "простого" происхождения, они не знали теории и не были "зажаты" тисками идеологии. На определенном этапе, они нахватались идеологических фраз, а в начале пути они просто видели: скажешь или сделаешь что-то так, как хочет начальник и, пожалуйста, имеешь материальные блага. А будешь работать в поте лица - придут, отберут, осудят и сошлют.
   Меня же с детства существовал в идеологическом панцире. Я не был обыкновенным человеком. Меня как раз влекли неведомые дали и самозабвенная любовь. Но когда был разбит идеологический панцирь, оказалось что я не знаю ни как, ни зачем жить. Жить так, как учили в школе - не позволяет сама жизнь, а жить так, как заставляет все та же жизнь - мешают хорошо выученные школьные уроки.
    Я постоянно ощущал какую-то ущербность, как прокаженный, которого изолируют от нормальных людей, как "идиот" Достоевского, который постоянно был неуместен со своим представлением о жизни, своей правдой. Поступал, так как учили, а на меня смотрели как на чудака, который не знает общепринятых правил. Жил в каком-то своем тайном мире. Пробовал иногда поверять свои мысли немногим друзьям, но меня не понимали. В лучшем случае советовали быть проще.
    
    С тех пор прошло уже более четверти века. Многое из того к чему я пришел теоретически, получило свое практическое подтверждение. Социализм как экономическая формация показал свою полную несостоятельность. "Новая историческую общность людей - советский народ", которой рукоплескала вся страна, обернулись кровавыми этническими столкновениями начала "перестройки". А "Союз нерушимый..." развалился от ветра перемен. Чудес не бывает. Нельзя бесконечно обманывать самих себя.
    Я бы не хотел отпугнуть читателя перспективой знакомства еще с одной теорией, объясняющей устройство мира. Но людям, которые ценят творчество Джека Лондона, хочу показать фрагменты его произведений, созвучные моим выкладкам.
    В результате исследований я пришел к выводу, что главная причина всех коллизий марксизма и ницшеанства связаны со способностями человека. А основная причина смены общественных формаций - противоречие между тем положением в обществе, которое человек занимает по происхождению и тем положением, которое он может занимать по своим способностям. Способ производства и распределения материальных благ, на который делает ударение Маркс, всего лишь способ устранения этого противоречия.
    Суть "Американской мечты" - подняться из низов наверх. (Собственно, почему "американской"? Просто осуществление мечты наиболее ярко видно на примере Америки). Подняться благодаря применению своих природных способностей. Лондон поднялся благодаря литературным способностям, Форд - техническим, Линкольн - организационным.
    У всех людей разные умственные способности. Осознание человеком того факта, что его способности отличаются от способностей другого человека, воздействует на психику человека сильнее, чем осознание собственной смертности. Объясняется это тем, что перед смертью все люди равны, а вот жить приходится с тем, что дала нам природа.
    И вот подтверждение этих мыслей, порой их развитие, я постоянно нахожу у Джека Лондона. В произведениях Лондона много биографических мест. И поэтому мы можем достоверно проследить эволюцию взглядов Лондона на жизнь.
    Читатель, надеюсь, знаком с подробностями биографии Лондона, я не буду повторяться, но скажу о главном, по моему пониманию. Интеллектуальные способности Лондона превосходили средний уровень. В детстве он этого просто еще не мог осознавать, но чувствовал, что что-то не так.
    Миллионы мальчишек начинали жизнь так же, как и Джек Лондон. Но не многие из них обладали способностями, которые позволили им осознать своё положение, почувствовать, что оно не соответствует их предназначению, и пытаться изменить его.
    Лондон пишет: "Я родился в рабочей семье. Меня окружали грубость, темнота и невежество. Место мое в обществе было на самом дне. Надо мной высилось громадное здание общества, и мне казалось, что выход для меня - это подняться вверх".
    Лондон напрямую не говорит, и, пожалуй, еще сам не осознает то, что обладает исключительными способностями. Это как человек наделенный способностью, например, стихосложения. Рифма сама слетает с его уст, и он не представляет, что может быть иначе, и кто-то никогда в жизни не сможет сделать то, что получается у него без усилий. Но уже в "Martin Eden", повествуя о себе в третьем лице, (напомню: "Но Мартин Иден - это я!") он неоднократно повторяет, что Мартин наделен исключительными способностями:
    "В этом мускулистом теле жила обостренная чувствительность. Под малейшим воздействием внешнего мира его чувства и мысли вспыхивали и играли как пламя. Он был необычайно восприимчив и впечатлителен, а его пылкое воображение всё время работало, устанавливая связь между вещами, их сходство и различие".
    "Он видел огромную разницу между собой и своими товарищами, но не мог понять, что разница эта лежит не столько в достигнутом, сколько в возможном. То, что он делал, могли делать и они, но какое- то внутреннее чувство говорило ему, что он способен на большее".
    Уже в юношеском возрасте Джек Лондон чувствует в себе силы и видит путь своего подъёма наверх:
    "С тех пор меня безжалостно эксплуатировали другие капиталисты. Но меня это не возмущало. Я считал, что таковы правила игры. Они - это сила. Отлично, Я тоже не из слабых. Я пробьюсь в их ряды и буду сам выжимать деньги из чужих мускулов. Я не боялся работы, я любил тяжелый труд. Я напрягу все силы, буду работать еще упорнее и в конце концов стану столпом общества".
    В этих словах идеология Лондона-юноши. Он еще не знает ни Маркса, ни Спенсера, ни Ницше, ни Дарвина. Он просто живет так, как предписывает природный инстинкт. Как вылупившиеся в песке пляжа черепашки сразу смело направляются к воде и плывут, даже не задумываясь - а умеют они плавать или нет.
    Хочу остановиться на этом месте подробнее, потому, что это важно для понимания сути многих жизненных явлений. Посмотрим, что пишет А. Зверев: " Так, десятилетиями держалась легенда о страстном ницшеанстве Лондона, со ссылкой на "аргументы" в его книгах, начиная с первого романа "Дочь снегов" (1902). Давно отвергнутая в советском литературоведении, эта легенда еще до недавней поры принималась на родине писателя за истину даже некоторыми из сочувствующих Лондону исследователей. Р. Балтроп с фактами в руках доказал, что о Ницше Лондону было известно лишь понаслышке, когда он работал и над этим романом, и над другими произведениями".
    Можно согласиться со словами Зверева о том, что Лондону действительно не был известен человек по имени Ницше, но нельзя согласиться с тем, что идеи, которые впоследствии стали именовать ницшеанством, не могли не возникнуть в сознании у Лондона под воздействием реальных условий жизни. Мальчишки, играющие в догонялки, не знают имени ни одного философа, ни суть их идей, но, прибегая плотной кучей к финишу, начинают выяснять, кто же из них первый, и каждый кричит: "Я самый первый". Мальчишки и представления не имеют о немецком философе Ницше, но желание любого из них стать самым первым, быть сильнее и главнее других как нельзя лучше можно описать с позиции Ницше, а не Маркса.
    И нет ничего удивительного, что одинаковые идеи могут возникнуть в головах разных людей.
    У Лондона находим подтверждение этой мысли:
    "- Вы, очевидно, изучали биологию! - воскликнул он наконец. К его удивлению, Бриссенден отрицательно покачал головой. Но ведь вы высказываете положения, к которым немыслимо прийти без знания биологии, продолжил Мартин, заметив удивленный взгляд Бриссендена. - Ваши выводы совпадают со всем ходом рассуждений великих ученых. Не может быть, чтобы вы не читали их трудов".
    И ещё несколько слов о ницшеанстве Лондона.
    Ирвинг Стоун пишет:
    "Джек будет исповедовать социализм и ницшеанство одновременно, если даже они взаимно исключают друг друга. Всю жизнь он оставался индивидуалистом и социалистом; индивидуализм был нужен ему для себя - он ведь сверхчеловек, белокурая бестия, победитель, а социализм - для тех, кто слаб и нуждается в защите, для масс. Не один год ухитрялся Джек проскакать на этих двух философских рысаках, хотя они тянули в разные стороны".
    А почему, собственно, взаимно исключают друг друга. Я утверждаю, что марксизм и ницшеанство - две стороны одной медали. Идея "всадника на коне" - не выдумка воспаленного воображения. Вся наша жизнь может быть уложена в рамки идей Ницше. Начиная еще до нашего рождения. С того момента, когда миллионы сперматозоидов устремились к яйцеклетке. И только один, самый первый, если хотите, сверхсперматозоид, достигнувший цели, дал начало вашей жизни, дорогой читатель. И всё наше дальнейшее существование построено на этом принципе - стать первым, стать лучшим, стать "сверх". А конкретная реализация инстинкта первенства зависит уже от интеллектуальных возможностей каждого конкретного человека. Для одних - это выражается в примитивном хамстве водителя автомобиля, проезжающего на красный свет, другим - докторская диссертация...
    Посмотрим на марксистов. Они проповедуют идеи коллективизма, всеобщего равенства, братства. Проповедуют один убедительнее другого. Настолько самозабвенно и убежденно, что начинают расталкивать друг друга локтями, пока кто-то не заберется на коня, или, как в случае с Владимиром Ильичем, на броневик. Заберется и поведет за собой массы, народ. Постойте, скажете вы, так ведь это же и есть ницшеанский "сверхчеловек", "всадник на коне".
    Даже о теоретических противниках Ницше можно сказать, что своими победами они подтверждают торжество идей Ницше. Например, какой-то философ в пух и прах разгромил идеи Ницше, разгромил лучше, убедительнее всех. Выпустил книгу, овладел умами миллионов людей. Указал истинный путь развития общества, возглавил и повел за собой народ. Но это, опять же, хорошо узнаваемый ницшеанский "всадник на коне", сверхчеловек. Мое первое знакомство с Ницше произошло в институте при изучении общественных наук. Тогда нам подавали Ницше как реакционного философа. Преподаватели подчеркивали, что в ницшеанстве следует искать корни фашистских идей. При этом с произведениями Ницше невозможно было познакомиться. Сегодня же я нахожу многие положения ницшеанства интересными. Единственное с чем не могу согласиться, так это с "белокурой бестией". Но это объясняется очень просто, - во времена Ницше европейская раса преуспевала. В Германии был расцвет экономики, культуры, науки. Сам Ницше был европейцем. И в этой эйфории он приписал выдающиеся качества именно европейской расе. История последнего столетия прекрасно показывает, что брать на себя роль "всадника на коне" могут люди с любым цветом кожи.
    Мотивация поступков человека лежит в природе человека, любого живого существа. Та же природа дала всем, тем, кто не сумел сегодня "вскочить" на коня, марксистскую теорию коллективизма, равенства и справедливости. Теорию лукавую, которая позволяет самому равному среди равных в любой момент, подобно оборотню, превратиться из раба в хозяина, вождя, сверхчеловека.
    Марксизм и ницшеанство одновременно сидят в каждом человеке. Как мистер Хайд и доктор Джекилл. Они не могут появляться одновременно, а действуют в зависимости от обстоятельств.
    Так, когда Лондон работал в прачечной, - он не мог не быть марксистом. Его способности, и, прежде всего, интеллектуальные, были во много раз выше возможностей хозяина прачечной. Но быть владельцем прачечной для её хозяина - физиологический предел. Для Лондона - это всего лишь эпизод, ступень наверх. Но в конкретной ситуации он находится ниже хозяина. В этих условиях, конечно, для Лондона это не справедливо, но это данность, которая порождает мысли о неравенстве, об изменении условий существования у конкретного человека Джека Лондона.
    Но тот же Лондон на Юконских порогах - уже совсем другое дело. Он преодолевает пороги, - делает то, чего не могут другие, кто с завистью смотрят на него со скал. Он на гребне волны, он на гребне успеха, он полубог, он сверхчеловек, попирающий стихию. Но, через несколько минут, он уже снова в роли слуги господ-инженеров. И нет ничего удивительного в том, что у Лондона появляются одновременно произведения марксистского и ницшеанского толка.
    Я разделяю мировоззрение Лондона на до и после путешествия на "Снарке". До "Снарка" - это восходящая ветвь, формирование взглядов, жизнь, переполненная событиями. Лондон еще только доказывает свое право называться писателем, учится у жизни. Он находится еще ниже уровня своих способностей. На том этапе противоречия, которое я назвал "...положением в обществе, которое человек занимает по происхождению..."
    Находясь под давлением, прежде всего экономических обстоятельств, Лондон понимает несправедливость ситуации и с юношестским максимализмом примыкает к марксистам. Его социалистические статьи, роман "Железная пята" - вещи во многом эмоциональные. "И тогда началась бешеная погоня за знаниями. Готовясь к тому, чтобы стать торговцем мозгом, я невольно углубился в область социологии. И тут, в книгах определенного толка, я нашел научное обоснование тех простых социологических идей, до которых додумался самостоятельно. Другие и более сильные умы еще до моего появления на свет установили все то, о чем и я думал, и еще многое такое, что мне и не снилось. Я понял, что я социалист.
    Социалисты - это революционеры, стремящиеся разрушить современное общество, чтобы на его развалинах построить общество будущего. Я тоже был социалистом и революционером", - пишет он в статье "Что значит для меня жизнь".
    И вот после десяти лет постоянной борьбы, учебы, роста, Лондон становится признанным писателем, может позволить себе построить яхту по собственному проекту и осуществить мечту - уйти в длительное кругосветное путешествие. На яхте он сам себе хозяин и бог для остальных членов экипажа. Рядом любимая женщина. И никакой связи с внешним миром. Сто лет назад не было еще ни радио, ни сотовых телефонов с космической связью. Лондон действительно оторвался от цивилизации, от её бесконечной суеты и, может быть, впервые получил возможность спокойно проанализировать свою жизнь, оценить мотивы своих поступков. Он пишет автобиографический роман "Мартин Иден".
    Для меня "Мартин Идеен" замечателен тем, что в нем я впервые встретил слова, подтверждающие мои сомнения относительно правоты Маркса. Когда я штудировал марксизм, меня постоянно преследовало ощущение, что классики что-то не договаривают, что-то очень главное опускают. Марксизм оперирует такими понятиями как "классы", "народ", "пролетариат", а я все время ждал, когда же заговорят об отдельном человеке с его желаниями и возможностями. Жизнь же показала, что все благие устремления марксизма применительно к интересам конкретного человека приобретают противоположную окраску. И вот, исследуя это явление, я пришел к выводу, что ошибка марксизма состоит в том, что теория игнорирует биологический фактор, животную сущность человека. У Лондона нахожу:
    "Я скажу вам, в чем вы заблуждаетесь или, вернее, в чем слабость ваших суждений, - сказал он. - Вы пренебрегаете биологией. Она отсутствует в вашем миросозерцании. То есть я разумею подлинную научную биологию как средство познания жизни, начиная с лабораторных опытов по оживлению неорганической ткани и кончая самыми широкими социологическими и эстетическими обобщениями.
    Разве во вселенной существует что-нибудь, не подчиняющееся всемирному закону эволюции? Я знаю, что история эволюции отдельных искусств разработана, но мне кажется, что она разработана чисто механически. Человек остается при этом в стороне. Великолепно разработана эволюция инструментов - арфы, скрипки, эволюция музыки, танца, песни. Но что можно сказать об эволюции самого человека, о тех органах, которые развивались в нем, прежде чем он смастерил первый инструмент или пропел первую песню? Вот об этом-то вы забываете, а это именно я и называю биологией. Это биология в самом широком смысле слова".
    И ещё:
    "Вы упомянули о человеческой ограниченности, мешающей человеку охватить все стороны проблемы - все факторы. Вот вы как раз - по крайней мере мне так кажется - упускаете биологический фактор, то есть именно то, на чем строится в конечном счете всякое искусство, - основу основ всех человеческих дел и свершений".
    А затем Лондон делает заключение из своей теории, которое потрясло меня на некоторое время:
    "Итак, - резюмировал он свою речь, - не может существовать государство, состоящее только из рабов! Основной закон эволюции действует и здесь! В борьбе за существование, как я уже показал, выживает сильный и потомство сильного, а слабый и его потомство осуждены на гибель. И в результате этого процесса сила сильных увеличивается с каждым поколением. Вот что такое эволюция! Но вы, рабы, - сознавать себя рабом неприятно, согласен,- вы, рабы, мечтаете об обществе, не подчиняющемуся великому закону эволюции. Вы хотите, чтобы хилые и неприспособленные не погибали. Вы хотите, чтобы слабые ели так же, как и сильные, и столько, сколько им захочется. Вы хотите, чтобы слабые наравне с сильными вступали в брак и производили потомство. Каков же будет результат всего этого? Сила и жизнеспособность человечества не будет возрастать с каждым поколением. Напротив. Она будет уменьшаться.
    Я исхожу из биологических законов, а не сентиментальной морали".
    Но чем больше я вчитывался в эти строки, тем сильнее крепло во мне сомнение. И, наконец, пришел к выводу, что Лондон, приверженец биологии в самом широком смысле, допускает принципиальную ошибку. Он забывает о существовании в биологии изменчивости и мутаций. Суть их в том, что у одинаковых родителей не обязательно родятся такие же дети. В том-то и мудрость природы, что, например, у сильных не всегда рождаются такие же сильные дети. Известно, например, что у гения русской поэзии Пушкина были многочисленные потомки. Они обладали всевозможными достоинствами, но никто не стал поэтом!
    В "Мартине Идене" Лондон лишь открывает, что способности незаурядного человека позволяют ему подняться над окружающим обществом и показывает, что такому человеку невозможно продолжать существование в этом обществе. Лондон не находит выхода из сложившейся ситуации. Мартин теряет друга, разочаровывается в любимой девушке, не находит в себе силы для поиска решений, и единственный для него выход - покончить жизнь самоубийством: "Я болен, очень болен, - сказал Мартин, безнадежно махнув рукой. - Я даже не подозревал до сих пор, что так сильно болен. Что-то во мне иссякло. Я никогда не боялся жизни, но никогда не мог себе представить, что потеряю вкус к ней. А теперь я оказался пресыщен жизнью. Во мне не осталось никаких желаний. Я даже вас не хочу! Видите, как я болен!"
    Главное для меня в "Мартине Идене"- я нашел подтверждение мысли о том, что люди отличаются друг от друга, прежде всего, различными интеллектуальными способностями. И чем ярче эти способности, тем труднее человеку жить в окружающем мире. Вот еще две цитаты из "Мартина Идена", подтверждающие мои слова:
    "А я индивидуалист. Я верю, что в беге побеждает быстрейший, а в борьбе сильнейший. Эту истину я почерпнул из биологии, или, по крайней мере, мне кажется, что я ее почерпнул оттуда. Повторяю, что я индивидуалист, а индивидуалисты - вечные, исконные враги социалистов".
    "Так на пути своего развития Мартин столкнулся лицом к лицу с моралью, основанной на экономике, - классовой моралью; и вскоре она сделалась для него настоящим пугалом. Его собственная мораль опиралась на интеллект, и моральный кодекс окружающих его людей раздражал его даже больше, чем их напыщенная пошлость; это была какая-то удивительная смесь экономики, метафизики, сентиментальности и подражательности".
    "Чем больше Мартин раздумывал над всем этим, тем сильнее крепло в нем убеждение, что вся разница между этими адвокатами, офицерами, дельцами, банкирами, с одной стороны, и людьми рабочего сословия, с другой, основана на том, что они по-разному едят, живут и одеваются. Всем им одинаково не хватало того самого главного, что он находил в книгах и чувствовал в себе. Морзы показали Мартину сливки своего круга, и он не пришел от них в восхищение. Нищий раб ростовщика, он все же был головою выше всех тех, кого встречал в гостиной у Морзов. Выкупив из заклада свой единственный костюм, Мартин являлся к людям и в их обществе неизменно испытывал чувство оскорбленного достоинства, точно принц, принужденный жить среди пастухов".
     За свою сознательную жизнь я жил в пяти городах в разных уголках России, в среднем на одном месте работал два года. Спрашивал себя, почему так происходит. Каждый раз, с энтузиазмом и большими надеждами, начинал новую жизнь. Я рассчитывал задержаться надолго, сделать что-то большое, важное, но каждый раз находились серьёзные причины, чтобы бросить всё и начать сначала. Снова и снова, на подсознательном уровне, я чувствовал, что занимаюсь не своим делом. Часто на новом месте за год, два я достигал в карьере таких успехов, за которые другие борются многие годы, я же без напряжения достигал чего-то и без сожаления оставлял всё. Через год после института, начав рядовым технологом, я уже был начальником бюро. Через полтора года на другом месте получил квартиру (в советские времена люди порой всю жизнь ждали, когда государство даст квартиру). Но меня не устраивала такая жизнь. Я всё бросал.
    
   Подобно Биллу и Саксон из "Лунной долины" Джека Лондона я переезжал с места на место в поисках своей земли обетованной.
    "Лунную долину" считаю этапным произведением Лондона. Роман появился после путешествия на "Снарке". Этот период я называю ростом мировоззрения Лондона в глубину. Ему не надо доказывать, что он востребованный писатель, его интересует правда жизни. С ним любимая женщина. Лондон на месте, "которое он должен занимать по способностям".
    Главные действующие лица романа "Лунная долина" Билл и Саксон, как это часто бывает у Лондона, люди простого происхождения, но наделенные природой физическим и интеллектуальным совершенством. Первая половина романа насыщена размышлениями Лондона о сущности жизни: об отношениях между мужчиной и женщиной, о красоте человека, о радостях человеческого бытия. Считаю, что Лондон искусственно драматизирует ситуацию и делает это чтобы еще раз поговорить о социалистической идее. И он говорит спокойно, рассудительно. Это уже не взрыв эмоций, как в "Железной пяте", а анализ природы человека. Если после "Железной пяты" самым отчаянным хочется взять в руки знамя и пойти "борьбе навстречу...", то после "Лунной долины" начинаешь задумываться, "а куда идти, за что борешься? С кем и как!".
    "Лунная долина" не может понравиться ни социалистам, ни капиталистам.
    Судите сами. Как могут оценить социалисты такие слова:
    "Люди в большинстве прирожденные дураки,- это и есть рабы. Ум дан только очень немногим, - это и есть господа. Мне кажется, сам бог создал людей такими".
    или:
    "Хоть бы мы, рабочие, когда-нибудь поумнели и сговорились выбирать только честных людей!"
    Ну а эти слова вызовут взрыв возмущения всех сторон:
    " - Демократия - мечта глупцов. Ах, милочка, поверьте, демократия - такая же ложь, такой же дурман, как религия, и служит лишь для того, чтобы рабочие - этот вьюченный скот - не бунтовали. Когда они стонали под бременем нужды и непосильного труда, их уговаривали терпеть и нужду и труд и кормили баснями о царстве небесном, где бедные будут счастливы и сыты, а богатые и умные - гореть в вечном огне. Ох, как умные смеялись! А когда эта ложь выдохлась и у людей возникла мечта о демократии, умные постарались, чтобы она так и осталась мечтой, только мечтой. Миром владеют сильные и умные".
    В "Лунной долине" явно звучит тема разочарования Лондоном в организации рабочего движения. Он еще пытается найти путь, который спасет его:
    "Беда в том, что рабочие еще не вполне прозрели. Профсоюзы должны заниматься политикой, но только политика-то должна быть правильная".
    Напомню, роман вышел в 1913 году, когда в мире наблюдался спад революционного движения. Поведение рабочих лидеров способствовали разочарованию Лондона в рабочем движении и поиску причин его несостоятельности. Он пишет:
    "Рабочие лидеры проводят более грязную политику, чем даже представители старых партий; они спорят и ссорятся, но никак не поделят взятки и то и дело садятся в тюрьму".
    "Ну, как тут быть, если у каждого свой взгляд? Посмотри, даже социалисты вечно спорят, откалываются, выставляют друг друга из партии. Прямо сумасшедший дом, я сам теряю разум, когда об этом думаю".
    Подобные мысли привели позднее Лондона к решению выйти из социалистической партии. На моих глазах происходили не менее удивительные метаморфозы. В конце ХХ века убежденные российские марксисты в одночасье стали миллиардерами и кинулись строить капитализм.
    В "Лунной долине" Лондон ещё пытается реабилитировать пролетарскую идею, еще звучит тема равенства людей:
    "- Если бы каждый хозяин сажал овощи на одной грядке с цветами, то каждый хозяин получал бы за свои овощи двойную цену против рыночной, и тогда никаких двойных рыночных цен уже не было бы. Значит, ничего бы не изменилось.
    - Нет, не согласен. Если бы каждый хозяин продавал однодневные яйца, вам не удалось бы продавать ваши на десять центов дороже рыночной цены, и все опять осталось бы по-прежнему".
    Но социалистическая идея "если бы каждый" противоречит биологии. Природа не создает двух одинаковых особей. И поступки одного человека будут отличаться от поступков другого. И каждый будет поступать по-своему разумению.
    В "Лунной долине" Лондон находит выход для героев, оказавшихся в критической, казалось бы, безнадежной жизненной ситуации. Но, если Мартин Иден находит выход из тупика в небытие, то Билл и Саксон не стучатся в "закрытую дверь", а находят другой выход - меняют среду обитания, уходят из той среды, которая загнала их в тупик. Они ищут и находят "место под солнцем", место в котором они могут и хотят существовать.
    Для меня таким Оклендом стал Краснодар. Для себя же я решил,- если я родился, вырос и живу, но не доволен своей жизнью, то надо просто найти такой мир, где найдется место для меня, для применения моих способностей. Или создать свой собственный мир! Но ни в коем случае не пытаться переделать тот, что уже существует. Если существует мир, то существуют и люди созданные для него и создавшие его. И никто не имеет права переделывать его. Не нравится - ищите или создавайте другое, но не переделывайте существующее.
    В "Лунной долине" я нашел, а Лондон показал, что нужно сделать, чтобы устранить противоречие между происхождением и способностями человека - надо просто найти среду обитания, соответствующую способностям человека.
    Я сложил в портфель свой личный архив, оставил его на хранение у родителей, а сам поехал дальше.
    В моей жизни, как и в жизни Лондона, появился Север. Но на Севере мне пришлось бороться не с морозом и физическими лишениями, а с обнаженной человеческой жадностью, глупостью, корыстолюбием и предательством.
    Мой Север - это не золотые прииски, а последняя великая стройка развитого социализма - БАМ. Двадцать пять лет назад эта аббревиатура была хорошо известна - Байкало-Амурская магистраль. Я приехал в город Нерюнгри - центр угольной промышленности, устроился на работу в проектный институт. По своему расположению Нерюнгри - это южная Якутия, но по природным условиям это Север, с его морозами, вечной мерзлотой, удаленностью от цивилизации. Природа прекрасна своим разнообразием в любой точке земного шара, а люди везде одинаковые. Это в газетах писали, что БАМ строят люди смелые, мужественные, преданные делу коммунизма. Я же столкнулся с людьми, которые оставили более или менее устроенную жизнь, как говорили, "на материке", чтобы заработать деньги на Севере. В Советском Союзе была значительная прибавка к зарплате в местах приравненных по климатическим условиям к Крайнему Северу. Можно было не только накопить деньги на автомобиль за три года, но и получить его реально в условиях вечного советского дефицита. Ради денег люди забывали всё. Забывали о таких понятиях, как самолюбие, собственное достоинство, честь, гордость. Ни "Морального кодекса строителя коммунизма" ни христианских заповедей не существовало. На "материке" эти люди, как правило, не блистали особыми талантами, и здесь, на Севере, они шли на все ради денег. Этим пользовались начальники всех рангов и коррупция, расхищение социалистической собственности, приписки и т.д. расцветали в полную силу.
    На работе я завоевал определенное положение в коллективе и был на хорошем счету у директора. Я имел не только технические способности и знания, но и был способен играть необходимую социальную роль, следуя советам Карнеги. Меня однажды даже пригласили в президиум собрания коллектива института. Но играть постоянно невозможно. Все равно произойдет срыв, проявится истинное лицо человека. Наступил момент, когда моё естество взбунтовалось против роли подчиненного, восхищающегося технической гениальностью начальника. Я не согласился с очевидным экономически нецелесообразным решением моего директора, и меня уволили. Я не буду утомлять читателя подробностями. Моя история - обыкновенная. В газетах эпохи начала перестройки вы найдете множество статей о произволе царившего в эпоху развитого социализма. Сошлюсь, например, на "Литературную газету" и корреспондента Юрия Щекочихина. Публиковались такие материалы, что мое дело выглядит мелким инцидентом на фоне глобальных разоблачений.
    Но я прошел через это. Для меня социалистический произвол был не абстрактным, а конкретным понятием.
    Для защиты своих интересов мне пришлось обратиться в суд. Сегодня не могу вспоминать заседание суда без улыбки. Но тогда это было ужасно. Начали разбираться с делом. По инициативе ответчика была зачитана моя характеристика. А потом выступали мои коллеги. Я узнал о себе много нового и интересного. Говорили о чем угодно, только не о причинах моего увольнения. Я даже начал гордиться тем, насколько, оказывается, я плохой. После выступления оратор занимал место в зале суда. Вот зашел начальник строительного отдела. Импозантный мужчина немного за сорок. Хороший специалист. Мы иногда говорили с ним "по душам": на бытовые темы; о порядках в институте. Зашел и стал, как ученик у доски перед классом - надо говорить зазубренный текст. Не успел начальник отдела раскрыть рот, как секретарь вызвала судью в коридор. Судья в коридор, а начальник - на стул. Сел и притаился, слился с "коллективом". Через несколько минут заходит судья, занимает свое место:
   - Кто там следующий? - громко произносит он.
   Глаза начальника отдела безучастно блуждают по потолку. За дверью встрепенулся и зашел в зал очередной "свидетель". Спектакль продолжается, начальник расслабляется. Детский сад, честное слово.
   Постепенно народа собралось много. И это были люди, с которыми я работал, с которые еще несколько недель назад был в самых хороших отношениях и даже развлекал их в роли Деда Мороза на Новый год. Я прекрасно видел, что говорят они то, что приказал директор. Директор дал команду "фас", и толпа бросилась на меня. Я представляю себе состояние людей, которые подвергались публичным процессам времен Сталина, и более позднее время. Конечно, мое дело на порядок менее значимо, но я тоже человек, я на себе почувствовал, что испытывали, например, Синявский и Даниэль, не понаслышке, а как участник похожих событий.
    Как гиены вцепились в меня коллеги, все сильнее сжимая мое горло. А я корчился в предсмертных судорогах. Я сидел на виду у всех как преступник, схваченный за руку, и на меня показывали пальцем. Никогда мне не уделяли столько внимания. Но вот слово предоставлено прокурору. Спокойным голосом, профессионально он прошёл по каждому пункту обвинения. И по всем десяти пунктам признал меня не виновным! Зал заседаний напоминал финальную сцену гоголевского "Ревизора". Это надо было видеть! Насколько выпрямлялся мой стан после снятия очередного обвинения, настолько тушевались мои злопыхатели. На них было жалко смотреть. Куда делась вся ваша прыть. Вы все сильные, когда чувствуете за собой безнаказанность, вы мать родную продадите, лишь бы урвать кусок пожирнее. И многие из них были и коммунистами и комсомольцами. Где ваши принципы. Меня восстановили в должности, выплатили зарплату за вынужденный прогул. И с этими людьми я проработал еще целый год!
    Я не строю иллюзий. Меня спасла... "перестройка"! Уверен, что власти ещё не знали, в какую сторону повернутся события, и оставили меня в покое.
    А пока я продолжал работать в проектном институте, ко мне неоднократно подходили люди, которые поливали меня грязью на суде, шепотом извинялись, говорили, что их заставили так поступить, что они не хотели, что им надо думать о детях, о своем будущем, а их тоже могли уволить. Даже подсовывали мне материалы, компрометирующие директора. Я не обвиняю этих людей. Конечное, мне было обидно, но я и понимал их, понимал, что это система превратила людей в безмолвное существо. Способности этих людей не позволяли им вырваться из порочного круга.
    Я выжил, но душа покрылась ранами, и чтобы залечить их, я ушел... в тайгу. Взял свою резиновую надувную лодку, туристическое снаряжение, продукты и ушел сплавляться по Тимптону. И чем дальше течение уносило меня от людей, цивилизации, тем лучше я себя чувствовал. Уже на второй день, когда в порогах сердце стремилось выскочить из груди, а мышцы лопнуть от напряжения, я забыл о городских неприятностях. За многие десятки километров я был совершенно один. И каждый раз, зарываясь в кипящую воду, я не знал, вынырну из неё или нет. Это была реальная опасность для жизни, по сравнению с которой, какие-то служебные склоки казались детской суетой. Перед сном я устраивал себе из камней своеобразную ванну на мелководье и погружался в нее. Меня омывала теплая, чистая вода, нагретая за день. Камни еще хранили жар солнца безоблачного дня. Воздух, насыщенный хвойным запахом лиственниц и цветов, покрывающих берега, был куда более целебен, чем воздух любого курорта.
    На одном притоке я обнаружил заброшенные старательские разработки. Вверх по течению ручья простирались бесконечные поля перелопаченного песка и мелкого гравия. Поразил размах, объём этих разработок. Не верится, что столько грунта можно перевернуть простой лопатой. Но это было. Конечно, работали заключенные. Эх, и жуткое это было время. А сейчас никого. Отвалы покрыты как будто бы травой. Присмотрелся - это не трава, а молодые побеги лиственниц. Их так много и они настолько плотно стоят друг возле друга, что создается впечатление сплошного изумрудного ковра.
    Городские неприятности были забыты. Я вспоминал свои былые походы, вспоминал рассказы Лондона о Севере. Это была эйфория, но поделиться своими чувствами было не с кем. Все эту гамму положительных эмоций, восхищение природой, её совершенством я держал в себе.
    У меня появилась возможность переехать в Новосибирск, и я в очередной раз бросил всё. Под крылом самолета простирались просторы Якутии, а внизу я оставлял еще один кусок жизни. Кусок, который всё же имел свой вкус. Мне было 33 года, возраст Христа. Билл Гейц закладывал основы своей компьютерной империи. АВВА исполнили свои лучшие песни, а я доказывал свое право на существование. И кому доказывал, - людям, пределом мечтаний которых была палка колбасы, полученная по блату с черного хода, да рабское преклонение толпы, которая на большее не способна. Расцвет физических и душевных сил потрачен так бездарно.
    "Перестройка" набирала темпы, и я ожидал перемены в стране. Мне исполнилось 34 года. Я уже не надеялся увековечить своё имя в делах, а вот пойти по пути Адама и Евы и продолжить себя в детях, - этой способностью природа меня не обидела. Я создал семью.
    За более чем двадцатилетнюю жизнь в Новосибирске я продолжал искать свое место. Я взлетал и падал, сорил деньгами и считал копейки. Жизнь не обделяла меня своими превратностями. Право и время было такое: "перестройка", "приватизация", раздел страны и собственности, развал социалистического лагеря, финансовые пирамиды, и сеансы экстрасенсов по центральному телевидению. Всевозможные шоу под общим названием "выборы". Можно даже сказать, что было интересно жить. Кем я только не был. Характер работы порой менялся от интеллектуального до чисто физического. Но это меня не пугало. Мне приходилось и "калымить" на машине и плести корзины. Моё имя даже фигурировало в районных выборах.
    Словом, жизнь кипела, и об этом можно говорить долго и интересно. Но я остановлюсь не на описании жизненных перипетий, а на том, что обнаружил, что многое в жизни повторяется. Своеобразный "День сурка". С той лишь разницей, что события происходят в другом городе, при других обстоятельствах, с участием других людей. Постоянно было лишь мое присутствие.
   Для меня стала аксиомой то обстоятельство, что в отношениях даже между двух человек просыпается дух соперничества, соревнования - элемент эволюционной теории Дарвина. И еще я знаю, что чаще всего, люди, отстаивающие свою точку зрения, забывают о чем идет разговор. Они защищают себя, свои амбиции, свое "Я".
   Я разделяю жизнь человека на две большие фазы. Первая - рождение, биологический рост, физиологическое созревание и обучение. Первая фаза является подготовкой к взрослой жизни. В этот период полностью разворачивается биологическая программа, заложенная на генетическом уровне. Человек обретает, заложенной природой, рост, вес, физическое строение, координацию движений, слух, голос и многое другое. Эти факторы никак не зависят от желания самого человека. Конкретный человек - просто один из многочисленных вариантов, одно из уникальных созданий природы. А насколько жизнеспособно именно эта особь покажет время. Человечество давно приняло на вооружение систему обучения, при которой ученики начинают с одинаковых позиций: с одного возраста, по одной программе, по одинаковым учебникам, одними преподавателями. Ученики (студенты) начинают своеобразный бег как спортсмены: бегут с одной линии старта. В одном направлении, каждый по своей дорожке, до одной линии финиша. Друг другу не мешают, а кто окажется лучшим (отличником) или худшим (двоечником) зависит только от личных способностей конкретного человека. Очень важно по каким критериям оценивается результаты обучения и кто выставляет оценки. В программу обучения входят опробованные веками истины. Например, теорема Пифагора. Проверить выучил ли ученик теорему и умеет ли её применять легко при решении задач. Ответ задачи - объективный критерий и выставлять оценку может не только живой человек, но и машина (компьютер). Постепенно ученики приобретают знания и приближаются к уровню преподавателей. Но ученики заведомо не конкуренты для преподавателей. Они из разных "весовых категорий". Обучение заканчивается в определенное время или после прохождения курса. Все, человек вырос физически, заряжен какими-то знаниями, и начинает самостоятельное существование.
   Надо сказать, что я на этапе обучения всегда шел в первой шеренге. Мне всегда нравился процесс познания. Последний раз мне пришлось пройти курс обучения компьютерной графики (AutoСad) в возрасте 52 лет. Обучали весь отдел - от начальника, до самого рядового конструктора. И по результатам я превзошел и начальника, и вчерашних студентов.
   А вот на втором этапе, во взрослой жизни, многое меняется в "правилах соревнования". В современном обществе редко кому и лишь в немногих областях деятельности удается сразу начать самостоятельную деятельность. Чаще всего люди становятся наемными работниками. В этих условиях соревноваться по восхождению по служебной лестнице приходится не только между людьми, стартующих вместе с тобой, например, вчерашними однокурсниками, но и между людьми, которые давно карабкаются наверх. Причем служебная лестница с каждой ступенькой становится все уже и кому-то никогда не найдется на ней места.
   Оценивает человека по деловым качествам уже работодатель (то же человек), но что теперь является критерием оценки? Чаще всего поставленные задачи не имеют известных однозначных решений. В живой (неразумной) природе проще: убили, например, волки сегодня лося, и стая наелась мяса и продолжает существовать. Можно продолжать вилять хвостом, выстраивать иерархические отношения, бороться за самку, словом, жить.
   В обществе разумных людей, критерий остался прежний - результат работы данного сообщества людей, но появилось много факторов, влияющих на время появления результата. Вчерашний социализм и сегодняшняя "постсоветская" система держится на грабеже части населения и распродаже природных богатств.
   Вот и моя карьера на производстве останавливалась на определенном этапе. И останавливалась не потому, что у меня не хватало технических способностей, а потому, что они не были востребованы. Как-то изготовили стапель для сборки стрелы подъемного крана. Еще на стадии проекта я указывал на ошибки: на чертеже (чертежи разрабатывала другая организация) выглядело неплохо, но в металле конструкция оказалась не работоспособна именно там, где я указывал. И что вы думаете? Оказывается, разработчики чертежей пообещали включить начальника в заявку на изобретение, и он подписал документы на прием и оплату проекта. Меня, соответственно "задвинули". Я понимаю ситуацию. Прекрасно знаю, что, если бы я поддержал проект или, хотя бы промолчал, то мне перепали бы какие-то деньги и благоприятное отношение начальника. Но я так поступить не могу. Мне не надо стараться выглядеть умнее, чем я есть: я сам был автором многих заявок на изобретения. Пусть никогда не "состоюсь": ни денег, ни положения, но я никогда не пойду против совести. Не вижу я смысла обманывать самого себя! Изготавливать подъемный кран не стали, а купили за границей на деньги, полученные от продажи леса. Вот и все. И не нужны в нашей стране ни талантливые инженеры, ни ученые. Зачем создавать что-то новое (а в этом процессе сразу видно кто, на что способен), когда можно купить готовое изделие (например, автомобиль), украсть конструкцию (например, атомной бомбы), отобрать (например, ракету "фау") и на основе уже имеющегося создать нечто похожее. Правда, при таких вариантах всегда будешь, в лучшем варианте, вторым... Ни сколько не сомневаюсь, что когда-нибудь положение в стране изменится, но моя конкретная жизнь каждое мгновение становиться все короче и короче...
   Кто-то из читателей уже упрекнул меня: "Что ты ноешь! Не нравиться - ну и организовал бы свое дело!" Я приму этот упрек, но... При социализме проявить инициативу, выходящую за рамки системы было просто невозможно: систему оберегал свод экономических и политических законов. "Перестройка" и "переходной период" создали систему, устойчивость которой обеспечивают богатства данные природой. А человеческий разум опять ни при чем...
  
  
    Естественно, как биологическая особь я не менялся. Я лишь оттачивал исполнение своей роли в спектакле под названием жизнь. Если раньше в моём мозгу набиралась статистика и строились предположения, то теперь на основании жизненного опыта я делал выводы, заключения, формулировки. Наступило время "собирать камни". Наверное, это и есть "житейская мудрость"?
    В Новосибирске я узнал об утрате моего личного архива. Во время моей "северной эпопеи" родители решили уничтожить его, чтобы не допустить попадание в чужие руки. Как жаль. Моя память многое хранит, но документы, фотографии уже не восстановить никогда. Как будто вырвали и уничтожили частицу меня самого. Я не упрекаю родителей. Они росли в эпоху, когда нечаянно оставленное письмо могло стать причиной репрессий других людей. Социализм заставлял людей отказываться от собственных мыслей, собственных детей, собственных родителей. И люди отказывались. Я не осуждаю этих людей, потому что в этом был биологический смысл. Люди выживали физически, хотя и были сломленные морально. Физическое выживание позволяло надеяться на возрождение человеческого облика в грядущих поколениях.
    В "смутное" время мои мечты, желания, интересы отодвинулись на задний план. Надо было думать о хлебе насущном. Я, как и все люди, научились жить и в такой ситуации. Но вот совершенно случайно, в 2002 году, во время командировки в Челябинск я увидел в киоске журнал "Путешествие. Вокруг света" со статьей В. Быкова "Одиссея Джека Лондона и Анны Струнской". Купил, прочитал. Задумался. Нахлынули мысли. Рука опять потянулась к ручке и бумаге.
    Быков по-прежнему делает акцент на социализм Лондона. Я глубоко уважаю Виля Матвеевича Быкова. Он сделал переводы редких статей и рассказов Лондона. Он страстный пропагандист и знаток Джека Лондона. Мне очень импонирует даже его постоянство в определении Лондона как писателя социалистической ориентации. Но я с ним не согласен. Быков имел возможность всю жизнь заниматься "социализмом" Лондона. Все это время государство давало ему средства к существованию. Мне же приходилось добывать пропитание другими путями, но вся моя Жизнь вела к социал-дарвинизму ("спенсеризму", натурализму - назвать можно по всякому) Лондона.
    Уже дома освежил в памяти книги Лондона. "Маленькая хозяйка большого дома" - это не только последний роман, изданный при жизни Лондона, но и, пожалуй, самое завершенное философское произведение. Последние десять лет жизни Лондона как-то вяло освещались советскими лондонистами. Это понятно, Лондон уже зрелый человек, он отходит от марксистского идеализма в отношениях между людьми, и становится материалистом (натуралистом). Он избавился от "детской болезни" всеобщего равенства и братства людей. В "Хозяйке..." Лондон развивает тему "научной биологии как средство познания жизни".
    Мне особенно импонирует трактовка Лондоном сущности человека. Не превосходство одной расы над другой, а констатация того факта, что у всех людей разные способности, не зависящие от происхождения:
    "В школе он был просто учеником среди прочих учеников, и все миллионы отца не могли изменить того факта, что не он, а сын подносчика кирпича Пэтси Хэллорэна показал себя вундеркиндом в математике, а Мона Сангвинетти, мать которой содержала зеленную, была рекордсменкой по части правописания.
    Средний готтентот или средний меланезиец, в сущности, мало чем отличается от среднего белого.
    Возьмем среднего человека белой расы. Он совершенно так же туп, жаден, инертен, он такой же косный и отсталый, как и средний дикарь".
    Согласитесь, эти слова применить к себе осмелится не каждый человек. Но и возразить ничего не сможет.
    Натурализм Лондона критики, как правило, рассматривают как отношение человека и природы. Я же вижу величие Лондона в его натурализме в отношениях между людьми. А этот натурализм, по крайней мере, и в СССР и в России, никто не осмелится назвать социал-дарвинизмом. И один из основателей которого учитель Лондона Герберт Спенсер.
    Эта часть творчества Лондона наиболее сложна для понимания. Это как, например, в физике. Физику на элементарном уровне изучают все. Чем глубже, тем меньше людей понимают, о чем идет речь. А формулы Эйнштейна и современной физики не до конца понимают профессиональные ученые. Чтобы понимать некоторые вещи, надо обладать определенными умственными способностями. Стоун, например, пишет о "Маленькой хозяйке...": "Это фальшивая, надуманная, напыщенная книга; читатель поражен, не понимая, как эти натянутые мыслишки могут исходить от Джека Лондона".
    Видите как Стоун, возможно, даже сам не замечая того, оказывается ницшеанцем - сверхчеловеком, сверхчитателем, присвоившим себе право говорить от имени всех читателей.
    Это Стоун "поражен, не понимая". Я тоже читатель, но я восхищен, и поражен тем, как точно Лондон говорит о причинах взаимоотношений между людьми. Я не буду отвечать Стоуну словами: "Из покон веков все, что люди не понимали, они отвергали". Просто приведу слова самого Лондона о своей книге: "Позвольте мне Вам заявить раз и навсегда, что я чертовски горжусь "Маленькой хозяйкой".
    Да, читатель, я убежден, что большинству людей не дано понять причины происходящих в обществе процессов. Думаю, Лондона недопонимали на родине не только из за социалистических взглядов. Кому из людей, например, связанных с сельскохозяйственным производством, понравятся такие слова о фермерах: "Дело в том, что фермеры будут хозяйничать на свой страх и риск, пользуясь передовыми методами, рекомендованными в наших инструкциях. Земля на всех участках совершенно одинаковая. Эти участки, как горошины в стручке, один к одному. И плоды работы на каждом участке через некоторое время должны сказаться. А когда мы сравним между собой результаты, полученные на двухстах пятидесяти участках, то фермер, отстающий от среднего уровня из-за тупости или лени, должен будет уйти.
    Лентяи и глупцы будут естественным образом вытеснены теми, кто умен и трудолюбив". Но Лондон без сентиментальности называет вещи своими именами. А ведь неудачным фермером можно назвать и отчима Лондона. Вы бы смогли сказать о своем отце или о себе, что вы неудачник? А каково человеку, о котором так говорят? Человек старался, вкладывал душу, а его называют неудачником. И, тем не менее - это так. Я не побоюсь представить ситуацию, когда кто-то назовет мою статью "сочинением троечника". Не скрою - в этой статье - моё естество. Вся боль, желания, разочарования, сомнения. По сути, раскрыл душу, а в ответ могу услышать - "сочинение троечника". Эмоционально такой отзыв восприму как плевок в душу, как оскорбление, непонимание, негодование... Но сознание подсказывает слова Лондона: "Мартин вдруг остановился, испуганный догадкой, что Руфь еще не доросла до всего этого". Больше того, я допускаю, что я тысячу раз неправ. Можете говорить и думать обо мне всё что угодно, но я, читатель, позволю себе напомнить вам, что в статье я не изощряюсь в изящной словесности, а препарирую собственную душу.
    И сразу отвечу тем, кто заподозрит, что я считаю себя слишком умным. Да, я считаю, что обладаю определенными способностями. Как, собственно, и каждый из нас. Я бы мог гордиться, что мой IQ достаточно высок. Но я ориентируюсь не на отвлеченные тесты, а на реальные жизненные результаты. А вы можете так оценить свою жизнь?
   Неожиданно для себя я обнаружил, что весь мой жизненный путь вел меня к идеям социал-дарвинизма. Джек Лондон познакомился с идеями Маркса, Энгельса, Ницше и Спенсера, можно говорить, примерно в одно время. Да и сами эти классики философских течений долгое время жили и работали в одно время в одной стране, Англии. (Маркс 1818-1883, Энгельс 1820-1895, Г. Спенсер 1820-1903, Ницше 1844-1900).
   Естественно, стихийно Лондон был сторонником Спенсера, Ницше. Мечтал "белокурой бестией" мотаться по свету. Но жизнь заставила его перейти в стан марксистов. Его теоретические рассуждения сделали его социалистом. ("Как я стал социалистом"). И на протяжении всей жизни "теоретический" марксизм постоянно разбивался о реалии жизни, а из осколков складывался социал-дарвинизм.
  
   Виль Быков, Джек Лондон: "Однако посмотрим, какую эволюцию претерпевает его герой на протяжении творческого пути: в Северных рассказах и романах его герои вступали в единоборство с суровой природой, то же происходит в произведениях, посвященных морской тематике. В романах "Железная пята", "Мартин Идеен" и некоторых других, в ряде рассказов его персонажи вступали в конфликт с обществом или осуждали общество. В "Маленькой хозяйке" герои заняты только решением своих внутренних семейных проблем и действие соответственно перенесено в сферу семьи, а силой, против которой они борются, является любовь. Так нищает духом, мельчает при всей своей физической и интеллектуальной привлекательности герой Лондона".
   Политический заказ. Я ведь тоже могу рассказать, какую эволюцию претерпевает строитель коммунизма. Сначала великое преобразование природы в интересах человека коммунистического общества: покорим природу - повернем реки, превратим пустыни в цветущие сады - все для блага человека. Потом, конфликт в самом обществе - перестройка, демократизация, метания куда идти. И, наконец, "мышиная возня" в собственном доме: кому быть или не быть президентом, кто больше украл, кто кого подставил. Так нищает духом, мельчает при всей своей физической привлекательности герой России.
   Я вижу, что Джек Лондон не нищает, не мельчает, наоборот, богатеет и увеличивает силу своего понимания сущности происходящего в человеческом обществе. Он не удовлетворяется внешними проявлениями, эффектными приемами, а углубляется в суть вещей. Понимает, что все причины общественных явлений нужно искать в самом человеке, в способностях и устремлениях каждого конкретного человека.
  
   Моя первая работа, написанная еще во времена Брежневского застоя в 1981 году "Еще раз о происхождении семьи, частной собственности и государства" была своеобразным "антиэнгельсом" и содержала в себе естественнонаучные представления о развитии общества, которые, безусловно, можно отнести к идеям социал-дарвинизма.
   Многие авторы говорят о натурализме (реализме) в сочинениях Лондона. Но что такое натурализм? Это реальный, мир естественных отношений. Меняющихся отношений. Эволюция. Мир социал-дарвинизма.
    В известной мере и я и все социал-дарвинисты обречены на непонимание. Социал-дарвинизм порожден разумом, и этим же разумом спрятан за семью печатями. Разум позволил человеку осознать свою смертность и для "увязки" с инстинктом самосохранения создал вечную потустороннюю жизнь. Тот же разум в сочетании с инстинктом первенства породили у каждого конкретного человека одновременно и представление о своей исключительности, и позволил спрятать своё убожество в создании идеализированных представлениях об отношениях между людьми. Любой человек будет обвинять другого, искать объективные причины, которые не позволили ему подняться наверх, но редко кто признается даже самому себе в том, что у него просто не хватает способностей. Социал-дарвинизм никогда не станет философией масс.
    О себе я бы сказал словами, которыми Лондон так характеризует своего героя, Дика: "Он ничем чрезмерно не увлекался. Это был редкий образец среднего, нормального, уравновешенного и всесторонне развитого человека".
    И меня так же, как и любого человека, интересует вопрос:
    "Неужели кусок хлеба да мяса и, может быть, немного джема - это и есть смысл жизни, цель нашего существования?
    "Я спрашивал себя: неужели смысл жизни лишь в том, чтобы быть рабочей скотиной?"
    И я так же отвечаю на этот вопрос словами Лондона: "Мне хочется... хочется что-нибудь создать".
    Любой психолог скажет, что Разум не может бездействовать, он должен быть загружен. Работа, творчество, алкоголь, игры, наркотики - каждому своё. Ну, а какие из занятий способствуют выживанию человека как биологического вида, и которые, пожалуй, можно однозначно назвать "хорошими", определиться не трудно.
    В "Хозяйке" я вижу своеобразное предсказание пути развития человечества. Дику повезло,- у него за плечами были 20 миллионов долларов, и он мог позволить себе пойти по пути поиска своего места в жизни: "Он мог его избрать потому, что миллионы отца сделали его хозяином жизни. Деньги были для него всегда только средством. Он не умалял, но и не преувеличивал их значения. Он только покупал на них все, что ему было нужно".
    Прогресс человечества, может быть, и заключается в том, чтобы богатеющее общество смогло позволить своим членам не заботиться о хлебе насущном с детских лет, а искать свое место в жизни. Ну, а для человека нашедшего себя - созидательный труд, творчество. Благо этот процесс бесконечен, а технический прогресс открывает всё новые и новые сферы приложения человеческих способностей.
    "Перестройка" дала возможность выезжать за границу. У меня появились деньги. Больше двадцати лет в моей голове таилась мечта совершить путешествие по Юкону, по маршруту Джека Лондона. И вот осуществление этой мечты стало возможным. Я с головой окунулся в осуществление этого мероприятия, истратил все накопления и так и остался не понятый ни родственниками, ни знакомыми. До конца поверил, что моя мечта осуществляется только в самолете над Гренландией. А потом были несколько дней путешествия по Аляске.
    Вспоминаю: еще вчера шел на каяке по Юкону, сегодня утром гулял по улицам Доусон-Сити. И вот я в музее Джека Лондона. Во дворе избушка, такая же, в каких жили покорители Севера. Нечто похожее я видел у нас, когда путешествовал по Якутии. Захожу в здание музея. Стены увешаны фотографиями. Сплавляясь по Юкону, я, кажется, ушел не вглубь материка, а переместился во времени. Я смотрю на фотографию Джека, где он стоит в компании золотоискателей. Ему всего 21 год. Мне уже 50. Кажется, мы встречаемся глазами. Это не безжизненный, а живой взгляд. Джек еще не знает, что будет завтра, через неделю, годы. А мне уже известно, что произойдет с ним, и через год, и через десять... А может быть, в своей прошлой жизни я тоже был золотоискателем. Может быть, это я стою там, на заднем плане, или рядом с Джеком. Почему меня так тянет к этому человеку. Перемешалось все: пространство, время. Фотография сделана осенью 1897 года. А 27 января 1898 Джек оставит автограф на бревне хижины в устье реки Стюард. Вырезая на древесине дату, Джек даже не подозревает, что ровно через 55 лет на свет появлюсь я. А еще через 55 лет напишу эту статью. Прямо мистика какая-то.
    Я закончил писать эту статью в день своего рождения. Для меня это не просто очередной день рождения. Это юбилей. Я достиг пенсионного возраста и не обязан больше работать. Еще с социалистических времен во мне утвердилось представление, что пенсионер - это человек, доживающий остаток своих дней. Мой отец рано ушел из жизни - сказались болезни военных лет. Ушел в разгар "перестройки", "перестройки", которая, по сути, перечеркнула всю его жизнь. Всё, за что он боролся, во что верил, за что готов был отдать жизнь, оказалось ошибкой, обманом. Единственное, что он сделал, что имеет смысл и бесспорно в этой жизни, так это создал меня - продолжателя рода. Теперь мне нести эстафету. Но вот и моя созидательная жизнь формально подошла к концу и, оглядываясь назад, я только и могу сказать, что вся моя жизнь ошибка и позор.
    Знание и применения биологии в широком смысле позволяет мне утверждать, что ничего не изменилось в России за последнее двадцатилетие.
    По-прежнему достигнуть успеха в жизни можно только используя такие понятия, которым нигде не учат. Чтобы стать миллионером, не надо, как Форду, быть гением в организации производства, достаточно уметь давать взятки. Но этому не учат ни в одном учебном заведении! Тем не менее, коррупция приобрела масштабы государственного бедствия. Опять обман. Обман самих себя...
    Но это не тема моей статьи. Мне "за державу обидно". Мой сын учится на третьем курсе института. У него такое же имя, как и у меня. И он тоже отличник. Я узнаю себя в нем. Мне страшно, что его судьба повторит мою. Господи, неужели ничего не изменится. Сколько еще потребуется времени, чтобы человечество убедилось, что построение отношений между людьми на таких отвлеченных понятиях как "сознательность", "справедливость", "демократия" и т.д. такая же утопия, как и построение социализма?
    А что ждет меня? Конечно, я буду продолжать работать. На пенсию прожить невозможно. По-прежнему искать свое место в жизни? Или:
   "Лира прочь!
    Я песню спел!"
     Герои Лондона: Мартин Иден, Паола, Дорогомилов сознательно уходят из жизни. Они не находят выхода из сложившейся жизненной ситуации. Я тоже в тупике, но уходить не собираюсь. Может быть, не хватает силы воли?
    Лондон, думаю, указал, что лежит в основе межчеловеческих отношений. Он начал развивать свои мысли в "Бюро убийств". Жизнь Лондона оборвалась. Я тоже не завершил многие дела. Но я точно знаю, что завтра мир не обрушится, что снова взойдет солнце. Жизнь продолжается. И, честное слово, порой бывает такой интересной. Посмотрим...
      27 января 2008 года, Новосибирск, Россия
  
   5
  
   Через стремнины к Клондайку - 2
    
    Почему - "2"? Да потому, что такое же название носит очерк, который написал Джек Лондон в далеком 1897 году. В те времена он болел "Золотой лихорадкой", и вместе с тысячами золотоискателями устремился на Клондайк. Лондон еще не знал, что станет великим писателем, и свои путевые заметки делал, что называется, по зову сердца. Делал не просто с натуры. А как непосредственный участник событий. Позднее эти записи стали хорошим подспорьем при создании "северных" произведений. С литературной точки зрения, пожалуй, лучшее - "Смок Белью".
   Я расскажу о своем походе по Канаде. Не просто по Канаде, а по местам, по которым прошел Джек Лондон. Я собирался в этот поход 22 года. Вы удивлены моей выдержке, или спросите, почему именно Джек Лондон?
    Когда я впервые услышал имя Джека Лондона и заинтересовался его творчеством?.. Хорошо запомнился голос Алексея Баталова, который читал по радио "Белый Клык". В моей комнате висела большая, на всю стену, политическая карта мира - в школе увлекался географией. Нашел на карте и Доусон и Клондайк-Сити. Забегая вперед, скажу - сегодня ни на одной карте Вы не найдете Клондайк-Сити, потому, что этот город просто перестал существовать.
    И ещё. Девятый класс. Как-то в свободное время взял в руки 14-й томик Лондона и начал читать "Сердца трех" сразу со второй главы. И не встал, пока не дочитал до конца. Сегодня, когда есть с чем сравнивать, скажу, что это интереснее, чем Индиана Джонс и все, что относят к категории "action".
    С Джеком Лондоном связан период моего становления как человека. Во время учебы в аспирантуре серьёзно увлекся водным туризмом. Прошел Лосевский порог на Вуоксе, затем все ступени Кивиристи на Охте. А осенью прочитал очерк "Через стремнины к Клондайку". И это в то время, когда еще не просохли чернила на моем отчете о походе по Охте! Туристы меня поймут. Естественно, мне захотелось пройти по Юкону.
    Дальше - больше. Теперь я уже ищу ответ на вечный вопрос: "В чем смысл жизни". И еще, на специфичный вопрос советской эпохи: " Почему все не так, как должно быть по единственно правильной теории исторического процесса". Глубоко "копаю" марксизм. Настолько глубоко, что предсказал начало перестройки. Про себя отмечаю, что Лондон тоже увлекался марксизмом.
    По мере взросления менялись мои интересы, но осталась любовь к путешествиям и писателю Джеку Лондону. Со временем он увлек меня не столько своей приключенческой литературой, сколько философией. Лондон, впрочем, как и Лермонтов и другие - это далеко не "детские" писатели. С высоты своих лет скажу так: изучать творчество, например, Лермонтова, в школьные годы - это все равно, что преподавать квантовую физику в детском саду.
    Жизнь, любовь к перемене мест побросали меня по Союзу. Кое-что повидал. Заметно повзрослел, полысел, поостыл. Но желание побывать на Клондайке не пропало.
    Прошли годы. Изменилась обстановка в стране и мире. Стало возможным осуществить поездку на Аляску. Мой интерес заключался еще и в том, чтобы своими глазами, руками, ногами потрогать, посмотреть те места, в которым ходил мой любимый писатель. Среда обитания, действительность откладывает отпечаток на формирование личности, если не сказать больше. Естественно, что житель далекого горного аула никогда не сложит песню "Раскинулось море широко" уже потому, что просто не знает ни что такое море, ни как оно может раскинуться.
    И вот судьба предоставила мне время, деньги, и что очень важно, познакомила с Владимиром Ивановичем Лысенко. Его имя Вы можете встретить в книге рекордов Гинесса, а его перу принадлежат книги "Вокруг света на автомобиле" и "Сплав с высочайших вершин мира". Человек бывалый, владеющий английским языком. Я вышел с предложением, меня поняли, поддержали, и "процесс пошел".
    
    29 мая 2003 года, Москва
    
    Больше десяти лет не был в столице. А тут пришлось срочно лететь за канадской визой. В Москве меня ждал Владимир Иванович. Все организационные вопросы он взял на себя. Благо у него богатейший опыт, и есть где остановиться. Москва внешне сильно изменилась. Но суть осталась прежняя - большая ярмарка тщеславия. Утром, 29, двинулись в посольство. Центр Москвы, узкая старинная улица. На одном из домов развевается флаг Канады. Нас утро встречало прохладой.
    В посольстве, говорят, особенно придираются сотрудники из наших, российских граждан. Я попал на собеседование к приятному молодому человеку - канадскому офицеру, который почти сразу через переводчика спросил: "Какая гарантия, что Вы не останетесь в Канаде". Я пожал плечами. Мы улыбнулись друг другу, и, думаю, поняли - какая может быть гарантия между двумя нормальными мужиками - достаточно слова. Кстати, я не раз замечал, что общение между людьми происходит где-то на подсознательно волевом уровне. Не надо знать языка, не надо долго излагать доводы, достаточно одного взгляда, жеста.
    Весь день, и в посольстве, и в "Шоколаднице" на Новом Арбате, и в новостях по телевидению, я слушал сообщения о том, что в этот день исполняется пятьдесят лет первого восхождения человека на Эверест. Понимаю, что это случайность, но тогда счел такое совпадение счастливым предзнаменованием.
    
   10 июля 2003года. Планета Земля
    
    "Боинг" несет меня через Северную Атлантику. Подо мной проплывает Гренландия. На лице блуждает улыбка, а мысли... Всю сложную гамму чувств можно выразить словами: "сбылась мечта идиота". Для кого-то пересекать континенты - рутина, а я чувствую себя первопроходцем, который осуществляет свою заветную мечту. Как Амундсен, как Гагарин, как Колумб, наконец. Коллеги, родственники, знакомые меня просто не поймут, в лучшем случае удивятся.
    Помню, я всегда жил в своих мыслях особой, тайной жизнью. Я иногда пробовал поверять свои мысли другим, но до сих пор не встретил ни одного человека, способного их понять. Когда я высказывал их вслух, на меня смотрели с недоумением. Меня бы скорее поняли, если бы купил "крутую" подержанную иномарку или дачу. Не хочу. Каждому свое: Акакию Акакиевичу - шинель, сэру Хиллари - Эверест.
   Внутренний голос искушает: зачем тебе это надо. Дома тепло, уютно и сытно.
   Прожил с мечтой двадцать лет, проживешь и до гробовой доски. Его перебивают другие мысли: а что ты предъявишь там, наверху. Сдался, когда судьба улыбнулась. Вижу себя рядом с великими: Шлимана считали старым чудаком, который искал и искал свою Трою. Тур Хейердал отходил от берегов Перу на "Кон-Тики" в неизвестности и в неизведанное.
    Вспоминаю события последних месяцев, и не могу сдержать улыбку. Сначала в моем лексиконе робко, вполголоса стали появляться слова: Юкон, виза, "Люфтганза"... Потом была поездка за канадской визой в Москву. На любом этапе мог произойти срыв. Я делал все "втихаря", чтобы "не спугнуть". И в то же время была внутренняя уверенность. Этот год у меня юбилейный, и я осуществляю свою мечту. Наверное, все прошедшие годы шел не тем путем, или не давали идти. В 50 лет я "на коне" - все получается.
    Вспоминаю, как при заполнении анкеты мне советовали завысить месячный доход, что-то опустить... Но я решил для себя - хватит с меня. Всю жизнь приходится обманывать. Клондайк - для меня святое, и осуществлю мечту чистыми руками.
   Всего два часа назад. Франкфурт. Очередь на регистрацию. Люди со всего мира. Наконец и мой паспорт попадает в руки приятной девушки за стойкой... А дальше произошло то, о чем писал мой великий тезка:
    "И вдруг
     Как будто
    Ожогом
    Рот
    Скривило
     Господину.
    Это
     Господин чиновник
    Берет
     Мою
    Краснокожую паспортину".
    У меня что-то ёкнуло внутри, кажется, желудок поднялся к горлу. При всех изменениях в мире, когда побережье Турции, Кипра, Испании и других стран усыпано телами российских туристов, появление простого российского инженера, который за всю жизнь никогда не был за границей, и который вдруг, минуя фазу: Болгария, Анталия, Греция, сразу в Канаду, да не в Монреаль или Ванкувер, а в канадскую глубинку, - вызвало шок. Нас отвели в сторонку. Персонал засуетился. Появились еще люди в форме. Что-то воркуют между собой. Наконец, отдали документы и пожелали счастливого пути. Не знаю, поймет ли меня читатель. Дело в том, что всю жизнь я чувствую себя "под колпаком". Какой-то неправильный еще с социалистических времен. На меня донесли "куда следует" люди, которым я бесконечно доверял, и которые знали о моём мировоззрении. К счастью, началась перестройка, властям было не до меня, но ощущение осталось. Ну, да ладно. Я уже над Севером Канады, и - да здравствует мечта.
    Этот день я назвал сутками длинною 36 часов. И дело не только в перемене часовых поясов. Тысячи километров, две страны, множество лиц, ситуации, в которых я оказался впервые - этого хватит на целую жизнь.
    
    11 июля 2003года. Белый перевал. Канада.
    
    По организационно-техническим причинам экспедиция наша организована так, что опорным пунктом стал город Уайтхорс - центр провинции Юкон. Сюда мы прилетели, отсюда же возвращаемся домой. Будем делать радиальные выходы по Лондоновским местам. Начинаем с перевала.
    К сожалению, попасть на Чилкут нам не удалось. Маршрут по этому перевалу начинается в США, проходит по территории национального парка, хорошо организован и строго лимитирован. Другими словами, просто так туда не попадешь, а у нас не было к тому же американской визы.
    Кстати говоря, Чилкутский перевал, хотя и является кратчайшим расстоянием для перехода от побережья Тихого океана к верховьям Юкона, но не самым удобным. Уже в разгаре "золотой лихорадки" Белый перевал, расположенный недалеко от Чилкута, стал более популярным, - пусть немного длиннее путь, но по нему можно двигаться на лошадях. Позднее по Белому перевалу проложили узкоколейку. Рейсовым автобусом Уайтхорс - Скагуэй выдвигаемся в сторону американской границы. За окнами автобуса сплошной калейдоскоп видов один прекраснее другого. Водитель - он же экскурсовод - рассказывает о достопримечательностях.
    Мне показалось, что на дороге нет обочин. Дорожное полотно, и сразу кювет. Автобус ехал со скоростью 50 миль в час. Это разрешенная скорость. И водитель соблюдал правила. По нашим, российским, понятиям ехать можно было значительно быстрее. Я еще удивился, почему нас никто не обгоняет. Неужели на дороге нет больше автомобилей. Оказывается, все проще - движение аналогично движению вагонов железнодорожного состава: все едут в одну сторону с одинаковой скоростью и прибудут в одно время. Запомнился такой эпизод. Нас всё-таки обогнал автомобиль. Водитель смотрит на наш автобус в зеркало заднего вида. Наш же водитель погрозил нарушителю пальцем, движение пальца было не угрожающим, а в смысле: "не балуй". Как пояснил мой напарник, стоит нашему водителю сказать несколько слов по рации, как откуда и полиция возьмется.
    Делаем остановку в Каркроссе - несколько домов, музей, и под открытым небом немногие сохранившиеся вещи со времен "золотой лихорадки". Каркросс - бывшее пересечение дорог, и сюда в высокую воду доходили даже пароходы.
  
   0x01 graphic
   На остановке в Каркроссе
  
   Далее - остановка в поселке Фрезер. Здесь канадская таможня и железнодорожная станция - первая на канадской территории. Дожидаемся прихода поезда - этакого игрушечного тепловоза с вагончиками времен начала века. Дорога имеет чисто развлекательное значение и проходит по удивительно красивым местам. А ведь это была, без преувеличения, дорога жизни.
    Строительство этой узкоколейки достойно пера Николая Островского, а по технической сложности не уступает БАМу и, наряду со строительством Транссиба и железной дороги в Кении, той самой, на которой лев съел то ли принца, то ли сэра, занимала известное место в новостях рубежа веков.
    Мы видели документальные киносъемки начала века. Показывали, как состав из нескольких вагонов и трех паровозов пробивался через снежные заносы. От доставки этих грузов зависела жизнь целой провинции. Многие наши попутчики пересаживаются в поезд, чтобы полюбоваться природой из вагонов узкоколейки, а мы отправляемся на автобусе дальше.
    Высаживаемся метрах в 100 от американской границы. Впереди поднятый шлагбаум, плакаты с надписями "Добро пожаловать...". Хотелось подойти ближе и сделать хоть шаг по США, но мы люди законопослушные. Откровенно говоря, мной владели сложные чувства. Двадцать лет назад такого нельзя было себе представить. Я в капиталистической стране, впереди заклятый враг Советского Союза - Соединенные Штаты Америки. Вспоминаю времена, когда из социалистического лагеря пытались убежать любыми способами. Сколько было невозвращенцев. А сколько людей погибло, преодолевая Берлинскую стену. А мне сейчас ничего не стоит остаться в Штатах или Канаде.
   0x01 graphic
   За шлагбаумом - Соединенные Штаты
  
    Находимся на вершине перевала. За шлагбаумом дорога начинает спускаться вниз. Если посмотреть на физическую карту - увидим, что вдоль западного побережья Северной Америки протянулись горные хребты. Здесь одна земная твердь "наехала" на другую, смяла ее в гармошку, подобно тупоносой барже, толкающей впереди себя бурлящую, неистовствующую воду, и растекающуюся постепенно затухающими волнами. Волны эти так и стоят - кажется, что с некоторых гор вот-вот сорвутся барашки. Просто мы - люди, и они - горы, по разному отсчитываем время. На этой полоске гор мы и находимся. Тепло, даже жарко.
    У дороги, на смотровой площадке, стоит автомобиль, а рядом замечаем тропу, уходящую вниз.
    С площадки хорошо видны заснеженные пики, ручей, который многочисленными водопадами стекает откуда-то сверху из облаков. Решаем идти - совершить траверс в сторону Чилкутского перевала, сколько позволит обстановка. Спускаемся с автомобильного полотна, переходим вброд озерцо и начинаем подъем вдоль ручья.
    Карликовые ели, какие-то кустарники. Все это в солнечном освещении под аккомпанемент журчащей воды. По мере продвижения вверх исчезает растительность, а остаются ручей, скалы и туман, цепляющийся за вершины. Начинают встречаться островки снега. Дальнейшее движение вперед теряет смысл, так как упираемся в непроходимое поле снега и камня. Ручей появляется сверху, из тумана-облака, протекает мимо моих ног и скрывается опять же где-то в тумане, как будто низвергается водопадом, поднимая занавес из водяной пыли. Мы словно артисты на сцене. Кругом туман, а прожектора выхватывают наши фигуры. Знаю, что возвращаться надо вниз вдоль ручья, и боюсь - хочется лечь на живот для большей устойчивости, подползти к воображаемому краю, и заглянуть в бездну. Я посмотрел на своего товарища и как будто увидел нас со стороны: в шортах, футболках, кроссовках. В руках лишь видеокамера и фотоаппарат. Наша экипировка в данных условиях смешна и нелепа. Все равно, что собраться в открытый космос без скафандра. И, тем не менее, это реалии. Через полтора, два часа мы опять будем там, где зеленая трава, дорога, машины, цивилизация, кофе с хот догом.
    По опыту знаю, что даже в наших условиях уже часа через четыре станет холодно, неуютно и страшно. Двигаться в таких условиях, даже летом, да еще с грузом на плечах - очень тяжело. Сначала будет жарко "под рюкзаком". Потом устанешь и начнешь замерзать. Усталость и отчаяние заставляют натянуть на себя все пожитки. Хорошо, если удастся спрятаться в палатку и заснуть. Через некоторое время холод и голод пробуждают сознание. Надо выходить из укрытия навстречу вселенского холода и пустоты, надевать холодные, мокрые вещи и начинать двигаться. Сознания нет. Теплится инстинкт самосохранения. А рядом особа женского пола с косой. Сдайся, и все будет хорошо. И попробуй объясниться с ней в одиночку. Вот тут и определишься со смыслом жизни.
    Вот как описывает Джек Лондон подъем по Чилкуту: "Мешок с бобами и Кит превратились в ходячую трагедию... И это называлось "прогулкой, достойной мужчины"! Сравнительно с таким путешествием служба у О"Хара была блаженством. Снова и снова приходила ему на ум заманчивая идея: кинуть мешок с бобами в кусты, потихоньку улизнуть обратно на берег, сесть на пароход и вернуться в цивилизованный мир.
    Но Кит не бросил мешка и не убежал, Где-то в глубине его души жила непоколебимая твердость. Он упрямо повторял самому себе, что все, доступное другим мужчинам, должно стать доступным ему.... Это были слезы бессилия и отвращения к самому себе. Никогда еще ни один человек не чувствовал себя до такой степени побежденным. ...но, прежде чем встать, он пятнадцать минут пролежал неподвижно, не в силах расстегнуть ремни и снять с себя тяжелый мешок. У него началась рвота".
    Но через несколько дней, мы видим совсем другого Кита.
    " Не раз приходилось ему карабкаться вверх на четвереньках. Но когда он в снежную вьюгу добрался до вершины перевала, тайная гордость наполнила его душу; он сделал трудный переход наравне с индейцами, не отставая от них и не жалуясь".
    Я понимаю Джека. Как-то вёл группу студентов по Южному Бугу. В один из дней пришлось покрутиться: несколько часов провел в воде, вылавливая байдарки, садился на весла, обносил пороги. И всё это в роли лидера. К вечеру до рвоты не дошло, но устал так, что следующий день не мог ничего делать. Тело не принадлежало мне.
    Навстречу нам попались две девчонки. Это их ожидает на обочине джип. Вот они прошлепали своими прелестными ножками по голым камням. Остановились у воды. Побрызгали на лицо хрустально-ледяной водой, взвизгивая от восторга, сладко (если не сказать смелее) потянулись на фоне суровых скал, обдуваемые свежим ветром. Ну, хоть сейчас делай снимки для рекламы, а через пару часов включат кондиционер в машине, и на следующий день их ножки можно будет увидеть на песке где-нибудь на Мысе Доброй Надежды или Неаполе.
    
   12 июля 2003 года. Уайтхорс. Канада.
    
    Посвящаем этот день отдыху и знакомству с городом.
    Уайтхорс, центр провинции Юкон, 22 тысячи жителей. Джек Лондон ничего не писал об этом городе потому, что тогда его еще просто не было. Возникновение и развитие города всецело связано с "золотой лихорадкой".
    Для доставки грузов от берегов Тихого океана в Доусон - столицу золотодобычи - на рубеже Х1Х и ХХ веков было построена узкоколейная железная дорога от города Скагуэй через Белый перевал до места, где кончаются пороги, и дальнейшее перемещение грузов возможно на пароходах. В этом месте и был заложен город, получивший название, как и пороги, Уайтхорс, что переводится как "Белая Лошадь".
  
   0x01 graphic
   В центре Уайтхорса
  
  
    Уайтхорс - чистенький, административно-туристический центр. Аэропорт, позволяющий принимать самолеты любого класса со всех концов планеты. Бесчисленные музеи, прокатные конторы, туристические фирмы. Даже непосредственно со зданием аэропорта, который отдален от города, находится музей дорожной техники и так называемая "Берингия" - краеведческий музей с уклоном в сторону палеонтологии. В городе много памятных мест, связанных с "золотой лихорадкой". А на въезде в город с Юга, в красивом месте на излучине реки стоит на вечном приколе пароход "Клондайк".
    В Уайтхорсе, я впервые увидел настоящее поле для игры в гольф, трассу для картинга, прогулки на лошадях, гидросамолеты, и еще такое, назначение, которого так и не узнал.
    Расположились в кемпграунде "Роберт Сервис". Кемпграунд - это лагерь туристов. Для автомобилей - специальная стоянка, а дальнейшее перемещение пешком. Территория разбита на площадки примерно 6 х 6 метров для установки палатки. Оборудовано кострищем и столиком с лавочками. В одном из зданий рядом с администрацией находится умывальник с душем и туалет. В другом - собственно администрация и буфет. Рядом стоит телефонная будка, из которой можно позвонить в любой конец мира. От кемпграунда 15 минут ходьбы до города по специально проложенной асфальтированной дорожке. Эта дорожка является частью Милениум тропы - кольцевой трассы по памятным местам вокруг города, который отмечает свое столетие.
    Я направлялся в музей. Тихие, чистенькие улицы. Редкие пешеходы, еще меньше машин. На одном из перекрестков я остановился перед красным сигналом светофора. Посмотрел по сторонам. Никого. Совершенно никого. Боковым зрением отметил каких-то велосипедистов - в Уайтхорсе их можно часто встретить. Не дождавшись зеленого сигнала, пошел. Еще горел красный свет, когда я обнаружил, что велосипедисты остановились рядом со мной, пропуская меня (и это на совершенно пустынной улице где меня можно было объехать как угодно). Велосипедисты экипированы по всей форме: шлем, перчатки, что-то на ногах. Все это красочное и для меня непривычное. Вдруг осознаю, что это не просто велосипедисты, а полицейские на велосипедах. Пропускают меня. А я на красный свет. Чувствую, что по моему лицу прошла цветовая пляска под названием "попал". Этого мне только не хватало. Однако полицейские с легкой улыбкой дожидались, когда я закончу переход. А потом продолжили движение. Мне же стало ужасно стыдно. Стыдно за свое убожество. За нашу страну. За то, что в стране, где я живу, гордятся тем, что попирают законы, и это сходит с рук.
    В Канаде полицейские смотрели на меня с интересом не как на нарушителя правил движения, а как на дикаря, который и ложку-то в руках держать не умеет.
    Еще днем мы познакомились с туристом из Германии. Он путешествует на велосипеде, и был уже знаком с другим туристом-мотоциклистом из Голландии. Так уж получилось, что нас пригласили "на рыбу". Настоящая большая местная рыба, запеченная в фольге. Вечером в компании оказался еще парень из Канады. Рыба получилась вкусная, а разговор интересным. Ни капли спиртного. Я помнил со школы несколько фраз по-немецки. Володя, мой напарник, мог объясняться на английском. Знакомый из Германии учил в школе русский. А канадский парень шпарил по-французски.
   0x01 graphic
   "На рыбе"
  
    Вот с таким языковым арсеналом мы переговорили обо всем. Подробностей не помню, но пришли к выводу, что жизнь хороша, а все люди - братья.
    
    13 июля 2003 года.
    Верховья Юкона. Канада.
    
    Идем на одноместных каяках по Юкону. Стали на воду ниже озера Марш. Через пару часов подойдем к Ящичному ущелью, или, как его сейчас называют, "Мильному каньону". Я размеренно погружаю лопасти в воду, привыкаю к новому для меня типу судна. Снова и снова в голове возникает мысль: "неужели это я, а это река Юкон, и скоро покажется "Ящик". Знаю, что после возвращения буду писать о походе, а сейчас до конца не верю в реальность происходящего. Остановись, мгновенье!
    Природа, берега, река похожи на нашу Сибирь. На берега хочу обратить особое внимание. Как правило, срезы на многочисленных поворотах обнажают смесь песка, гальки и глины. Самый верхний, поверхностный слой более темный - почти плодородная земля, ближе к воде попадается галька. Пограничный слой, почти чистый песок, особенно нравится стрижам. Их многочисленные норы тянутся извилистой линией, повторяя направление слоев грунта. Пронзительные крики проносящихся птиц разнообразят картину.
    Неожиданно, за поворотом, когда хочется вытянуть шею и посмотреть, что же там, дальше, река словно одевается каменными стенками гранитной набережной - это каньон! Какие уж страсти бушевали в недрах матери-земли многие миллионы лет назад - неведомо, а сейчас на поверхности видим застывшее каменное поле, которое прорезал поток воды. Сразу за каньоном камень исчезает, и опять тянутся песчанно-глинистые берега.
    Средняя часть каньона имеет расширение правильной, почти круглой формы. В самом узком месте каньона перекинут подвесной пешеходный мост, а вдоль берега специально из Уайтхорса проложена автодорога, которая, повторяя рельеф местности, высоко поднимается по холмам. На вершине одного из таких подъемов оборудована смотровая площадка. Вид на "Мильный каньон" изумительный. Я как раз находился на этой площадке, когда подъехали какие-то американские пижоны, остановились и начали развлекаться тем, что забивали мячи для игры в гольф на середину потока.
    Джек Лондон пишет: "Первые пороги находились в Ящичном ущелье, следующие - Белая Лошадь - на несколько миль ниже. Ящичное ущелье недаром было так прозвано. Это был захлопнутый ящик, западня. По сторонам его поднимались отвесными стенами скалы, и выйти из него можно было только через пороги. Русло реки сужалось здесь, и вода, как бешенная, с неистовым ревом мчалась через узкий проход, вздуваясь посередине футов на восемь выше, чем у скалистых берегов. Волны мчащейся реки сталкивались с огромными бурунами, которые клокотали на порогах, не двигаясь с места. Ящичное ущелье пользовалось дурной славой: здесь смерть собирала богатую дань с проезжавших золотоискателей".
    Говоря современным языком, мы имеем дело с мощной струей со стоящей волной высотой 2,5 метра. Порог глубокий. И очень много зависело от высоты воды. Джек Лондон описывает позднюю осень. Воды в реке было мало. В высокую же воду через порог проходили пароходы! Так что, позволю себе предположить, что основная сложность при прохождении порогов сто лет назад заключалась в полной неприспособленности применяемых плавательных средств.
    На Юконе ниже порогов "Белая Лошадь" в 1958 году построили гидроэлектростанцию и, соответственно, водохранилище. Вода не только скрыла под собой "Белую Лошадь", но и подперла поток из Ящичного ущелья. Перед нами предстал удивительно красивый каньон, по которому не спеша, с достоинством, протекала ласковая вода.
   0x01 graphic
   Ящичное ущелье сегодня
  
    О "Белой Лошади" можно судить по сохранившимся фотографиям, схемам и описанию Джека Лондона. "Проплыв по тихой реке еще несколько миль, все четверо сошли на берег, чтобы посмотреть на новые пороги. Каменная гряда отклоняла здесь стрежень порожистой реки к правому берегу. Мощная масса воды устремлялась в узкий проход между грядой и берегом, неистово вздымая огромные пенистые волны. Смертоносная грива Белой Лошади собирала еще более богатую дань мертвецами. Перед Гривой бушевал бурун, позади Гривы крутился водоворот. Обойти Гриву стороной было невозможно...
    Перед ним было мясо, настоящее сырое мясо, и он радостно думал, что такое мясо по зубам лишь сильным людям.
    - Держи прямо на бурун, - крикнул ему Малыш и бросил в рот кусок прессованного табака, а лодка между тем летела все быстрей, увлекаемая течением к порогам.
   Кит кивнул Малышу и изо всех сил налег на руль. Через несколько минут мокрый до нитки Малыш, причалив к берегу ниже Белой Лошади и выплевывая жвачку, пожимал своему товарищу руку.
    - Мясо! Мясо! - ликуя, восклицал Малыш. - Мы едим его сырым! Мы живьем пожираем его".
    Интересно, какие эмоции будят у читателя слова Джека Лондона. Я ходил по порогам. Для меня каждое слово - целая история, в памяти вспыхивают воспоминания самых ярких эпизодов походов.
    Восторг Малыша, читай Лондона, это не просто эмоциональный всплеск в сиюминутной ситуации.
    До Аляски мировоззрение Джека Лондона - это борьба за место среди людей в среде самих людей. Лучшие места уже заняты. Каждый норовит указать на твое происхождение, принизить твои способности, чтобы удержаться самому. На Аляске все иначе - борьба в среде, которая обеспечивает всем равные шансы. Высота, на которую ты можешь подняться, зависит только от твоих способностей.
    Вот написал я эту мудреную фразу, а сам вспомнил рекламу, которая мелькает на экране телевизора. В этой рекламе мужчина, тип которого принято называть "состоявшимся", требует: "Ты мне мяса, мяса давай". И ему дают...законсервированный продукт, похожий на кусочек мяса. Я ничего не имею против таких мужчин, но знаю - мясо то не настоящее. Как в прямом, так и переносном смысле. Да и "состоявшийся" мужчина, - это что, труп?
    Сто лет спустя после описанных событий мы, поклонники творчества Джека Лондона, спокойно прошли Ящичное ущелье, пересекли водохранилище и причалили к берегу, где нас ожидал на микроавтобусе туристический агент.
    Так некогда сложнейший участок реки на пути к Клондайку превратился в обыкновенный туристический аттракцион.
    
   Середина июля 2003года. Юкон. Канада.
    
    Переход от Кармекса до Доусона протяженностью 415 км занял у нас три дня. Город Кармекс, получивший название по имени одного из первооткрывателей золота на Клондайке - Георга Кармека, расположен ниже озера Ле-Барж, на пересечении автодороги с Юконом.
   Ниже моста через Юкон, часа через полтора-два подошли к порогам "Пять пальцев" (Five Finger Rapids). Место живописное. Река уходит влево и нашему взору неожиданно предстали пять островов-скал перегораживающие реку по всей ширине. Течение ещё больше ускорилось. Прямо на нас надвигаются скалы, вершинами уходящие ввысь. Жутковато. Как будто собираемся проскочить между Сциллой и Харибдой. Стремительное течение и высокие стоячие волны. Несколько секунд и вот уже скалы за кормой, река расширяется, становится спокойней. Представляете, сто лет назад здесь ходили пароходы. Все в том же документальном фильме показывали, как это делалось: заводили выше скал по течению якоря и, упираясь всей мощью паровых машин, силой мускулов, полагаю, крепким словом, протаскивали пароход между скал как через игольное ушко. Романтика... Но у Джека Лондона я встречал упоминание о порогах Пять Пальцев всего два-три раза. Даже странно.
    Мы сплавлялись по малонаселенной местности, которая не изменилась не только со времен Джека Лондона, но и Адама с Евой. Красивая, северная, нетронутая природа. Юкон постоянно делится на рукава, одна группа островов сменяет другую. Течение быстрое, напоминает кильватерную струю от большого корабля на полном ходу: бурлящий поток, водовороты, водяные грибы. Вся эта масса воды несется к океану. Я чувствую себя паломником на святой земле. Каждый островок, каждый распадок, каждый ручей, каждая горка связаны с героями Лондона.
    Первая ночевка в Форт-Селькирке. Форт, в котором останавливался Элам Харниш - легендарный Время-не-ждет. Сто лет назад здесь кипели нешуточные страсти, а сегодня это просто памятное место, музей. Сохранилось несколько построек, имеющих историческую ценность, и оборудован кемпинг для туристов.
    Поселок содержит правительство Канады. Утром я наблюдал, как семья, живущая здесь и обслуживающая поселок-памятник, проводила регламентные уборочные работы, хотя после нас не осталось не только мусора, но и ни слуху, ни духу.
    На стоянке мы познакомились с тремя японскими каякерами. Японцы, хотя и были вместе, но шли каждый самостоятельно. Каждый имел свою палатку, примус, питание.
    И снова целый день машем веслами. Меня особенно "достает" необходимость опираться на пятую точку. Болит, ноет, затекает. Периодически меняю положение тела, но через некоторое время опять невозможно сидеть. По-прежнему великолепная природа. Чем-то напоминает Южную Якутию, но вместо ярко-зеленых лиственниц растут ели, и много осины. Ели имеют жалкий вид - это вам не красавицы у Кремлевской стены, или алтайские исполины, а какие-то куцые, словно сжавшиеся от мороза, деревца.
    Радует обилие иван-чая. Некоторые склоны, особенно гари, покрыты сплошным ковром ярких цветов. Иной раз ветерок приносит характерный запах.
    Осина - дерево лосей и бобров. Встретили одного из представителей копытных, который зашел по колено в воду, что-то задумчиво жевал и долго провожал взглядом желтое, скользящее по поверхности воды и машущее крыльями-веслами сооружение.
    Ночуем снова в компании японцев, но теперь их уже двое. Третий отстал - пошел своим путем.
    Тело устало. Вот это нагрузка! Мышцы еще могут повторить движения гребца, а вот работы по лагерю даются плохо. Надо отдохнуть. С уважением посматриваю на наших попутчиков. Они прошли такое же расстояние, как и мы, и выглядят неплохо. Разбили каждый свою палатку, хлопочут у примусов.
    Уже засыпая, вспоминаю слова Лондона "Ему трудно было поверить, что он знал когда-то иную жизнь, что он когда-то плескался и барахтался в болоте городской богемы. В одиночестве, лишенный возможности перекинуться с кем-нибудь словом, он думал о том, как попусту прошли для него годы его городской жизни, о бездарности всех школьных и книжных философий... они не знают, что такое волчий аппетит, крепчайший сон, железное здоровье; никогда они не испытывали настоящего голода, нестоящей усталости, им незнакомо опьянение работой, от которой вся кровь в жилах бурлит как вино".
    Последний переход. Самый продолжительный, но физически дается легче, - втянулся.
    За три дня сплава встречаем много туристов. Кто-то на каяках, как и мы, но многие на каноэ. Каноэ лучше приспособлено для сплава по спокойной воде. Больше места для размещения вещей, удобнее сидеть.
    Меня поразило большое количество туристов-одиночников. На велосипедах, мотоциклах, каноэ. Люди из развитых стран, где состояние одиночества невозможно: традиции, обстоятельства, мобильная связь, камеры наблюдения, коммуникации, социальная роль - пересыщенный человеческий раствор.
    Лететь из Европы в Канаду, чтобы оказаться в мире Белого, или, как сейчас, летом, Зеленого безмолвия, в бескрайних просторах, сознательно оставить сотовый телефон, ступить на тропу испытаний, даже просто остаться наедине с самим собой, согласитесь, удовольствие не для каждого.
    Заметным явлением стало впадение Белой реки - много воды мутно-белого цвета. В этих местах разворачивались события рассказа "Скачка" из Смока Белью. Где-то здесь Смок выскочил на лед Юкона и погнал свою упряжку в Доусон, регистрировать заявку стоимостью миллион долларов.
    Через несколько километров среди островов находится устье реки Стюарт. Именно в этом устье, а не в Доусоне, провел Джек зиму 1897 - 1898 годов. Джек прекрасно знал места между Белой и Стюартом, и многие его герои совершали свои подвиги на этих берегах.
    Опять вечер. По часам. На этих широтах белые ночи, и по солнцу ориентироваться невозможно. Где-то 22 по местному времени. Продолжаем махать веслами, и готовы в любой момент встретить Доусон. На время я бросил весло, приподнялся на локтях, чтобы снять нагрузку с некоторых частей тела. Напарник продолжает грести. У берега замечаем странную лодку с каким-то приспособлением. Подходим, то ли рыбак, то ли гидролог. Узнаем, что до Доусона осталось всего один километр. Даже не поверили. Откуда и силы взялись. Налегли на весла. Впереди открывается поселение. Справа впадает приток. Сознание лихорадочно работает. Господи! Да ведь это же Клондайк! А на берегу он - Доусон. Доусон-сити. Чистые воды Клондайка омывают высокую террасу, на которой расположен Доусон и устремляются дальше, постепенно смешиваясь с мутными водами Юкона. Еще несколько взмахов, и мы пристаем к берегу рядом с пирсом, у которого стоит красавец - корабль-катамаран. За несколько минут мы словно вынырнули из первобытной дикости в цивилизацию. Уже поздно. Решаем остановиться в кемпграунде на противоположном берегу, а утром заняться делами.
    Усталость не дает насладиться значимостью события. Сейчас, дома, в спокойной обстановке, можно описать чувства, сравнивая их с восторгом всех, кто, пройдя испытания Севером, достигал Доусона. Тогда же у меня в голове крутилась банальная фраза: "я сделал это".
    
   Начало ХХ века. Доусон-сити. Канада.
    
    В разгар "золотой лихорадки" в Доусон-сити проживало до 30 тысяч жителей. В устье Клондайка располагался еще один поселок Клондайк-сити. А долина реки Клондайк с притоками - ручьями была усыпана золотоискателями, как муравьями. Сохранилось много фотографий тех лет, и можно хорошо представить, какой тогда здесь стоял бум. Уже бегали поезда от Скагуэя до Уайтхорса, пароходы не успевали разгружаться в Доусоне. Воды Клондайка и многочисленных золотоносных ручьев покинули свои русла и растекались по промывочным желобам. Выполнив свое предназначение - отделять золото от пустой породы, вода мутным потоком стекала в Юкон.
    Кто лучше Лондона скажет о Доусоне времен "золотой лихорадки":
    " Знаешь большую террасу между Клондайком и Лосиной горой?..
    Он увидел город своих грез - золотую столицу Севера, привольно раскинувшуюся на высоком берегу Юкона. Он видел речные пароходы, в три ряда стоящие на якоре вдоль пристани; лесопилки на полном ходу; длинные упряжки лаек, везущие спаренные нарты с грузом продовольствия для приисков. И еще он видел игорные дома, банковские конторы, биржу, крупные ставки, широкое поле для азартнейшей в мире игры", - так пишет Джек Лондон в романе "Время-не-ждет".
    
   Начало ХХ1 века. Доусон-сити. Канада.
    
    Переправляемся на пароме с левого берега Юкона на правый. Узнаю Лосинную гору, обширную террасу, вижу устье Клондайка.Перед нами Доусон - город музей, город-турист, город- история.
    После того, как были процежены золотоносные ручьи и речки, туризм стал градообразующим и градосохраняющим явлением. В Клондайке чистая вода. Промывочные работы не ведутся. Отвалы заросли растительностью, а потоки вернулась в исторические русла.
    Знаменитая драга 4. В свое время намыла сотни и сотни тонн золота, дала прибыли на миллионы долларов. Она и сегодня приносит прибыль, услаждая любопытство многочисленных туристов. Все, что осталось, брошено золотоискателями, превращено в памятные места. В аттракцион превращен и сам процесс промывки золотоносного песка. Мы прилежно повторяли движения экскурсовода и собственными руками намыли несколько чешуек золота. Нам их аккуратно упаковали, и теперь эти золотинки я с гордостью показываю друзьям.
    Доусон, в угоду туристам, остался без асфальтированных улиц, но зато с деревянными тротуарами, казино, кабаре, ресторанами, музеями, памятниками, историей, одеждой служащих в стиле начала века, конными канадскими полицейскими, щеголяющими в красных униформах, как и сто лет назад, пароходами, стоящими на вечном приколе, и постоянной заботой о том, чем бы еще привлечь туристов.
    Тяжелые времена наступают зимой, когда вместе с морозами и Северным Безмолвием на город опускается спячка. Вот уже несколько лет в Доусоне устраивают собачьи гонки. В них даже принимал участие наш путешественник Федор Конюхов. Зрелище, безусловно, привлекает множество туристов. Зима на Севере в феврале-марте, когда солнце радует глаз и душу, очень привлекательна.
    Мы ожидали начала экскурсии на легендарный, золотообильный ручей Бананза. Солнце нещадно палило, и я спрятался в помещении агентства. Девушка в форме начала века предложила воду со льдом, включила кондиционер. Удобно расположившись в кресле и потягивая воду, я осмотрелся. Все в помещении сделано под старину. Оборудование настоящее столетней давности. Стол, пишущая машинка, конторское бюро, стойка с витриной. Кофемолка, весы для золотого песка, вещи, посуда. Рядом со мной вешалка. На ней шляпы-котелки черного цвета. Можно даже купить. 25 долларов. Ловлю себя на том, что нахожусь не в театре, не в кинозале, а в реально действующем заведении. Окружающие меня предметы не бутафория, девушка не играет, а реально работает. Я переместился во времени. Компьютер на столе - инородная вещь. Мы, люди, это настоящее, реальное. Все остальное - счеты, кофемолка, или еще что там будет через сто лет - преходящее. И смотрю я на девушку с вполне определенным интересом, как смотрел мужчина на женщину и сто лет назад, и как будут смотреть через сто лет после нас.
    Прав Хейердал когда говорил: "Люди совершенствуют только технику, а сами при этом не становятся лучше".
   0x01 graphic
   В музее Джека Лондона
    Три раза я заходил в музей Джека Лондона. Какими словами описать чувства. Нет, я не создал себе кумира. У меня не подкашивались коленки, и я не собирался биться лбом, отвешивая поклоны.
    Экскурсовод прочитал лекцию. Мы, туристы из России, да еще почитатели Джека Лондона, вызвали у него удивление и интерес. Мы - первые россияне за многие годы.
    В музее, среди фотографий на стенах, я чувствовал себя "межзвездным скитальцем". Кто не читал Лондона и не знает этого героя, вспомните аналог, кинофильм "Назад в будущее". Я перенесся на сто лет назад. На меня смотрели люди с фотографий. Я среди них. Физически ощущаю их присутствие. Я уже знаю как сложатся их судьбы, а они, позирующие фотографу, еще нет.
    Только через три года как раз на рубеже веков Джек будет грезить: "Зато новый век - ах, что это будет за время. Вот когда стоит пожить.
    Машины, научные достижения, природные богатства - их заставят служить человечеству, а не порабощать его. Человек научится постигать законы природы, смотреть в лицо непреложным фактам, вместо того, чтобы одурманивать себя религией, созданной для слабых, и моралью, поработившей дураков".
    Он только будет грезить, а я уже знаю, что ничего этого не будет. Не научится человек за сто лет постигать законы природы. Не сможет его разум остановить ни первую, ни вторую мировые войны, а очередной ХХ1 век Америка встретит атакой террористов.
    В своих произведениях Джек, как беспристрастный наблюдатель, невольно показывает силы, движущие человеческим обществом. Древние египтяне, китайцы, Сократ, Дарвин и многие, многие другие открывают законы общения между людьми еще и еще раз. Но люди упорно пытаются жить по надуманным законам. Есть от чего придти в отчаяние. Порой задумываешься, а разумный ли человек вообще?
    Джек вернулся с Аляски переполненный творческими замыслами. Может быть, теоретически он еще сторонник социалистических идей, но на практике он реалист. Его "северные" произведения полны сильными, смелыми, самостоятельными людьми. О любом из них можно сказать словами, отнесенными к Эламу Харнишу: "Он принадлежал к числу тех немногих, кто устанавливал законы в этой девственной стране и вводил правила морали; его поведение служило здесь мерилом добра и зла; сам же он был выше всяких законов. Есть среди смертных такие общепризнанные избранники судьбы, которые не могут ошибаться".
    Джек приехал домой без гроша в кармане. И все-таки именно он заработал на золотой лихорадке больше, чем любой старатель, застолбивший участок на золотоносном ручье Бананза.
    Позволю себе подробнее остановиться на пароме. В Доусоне моста через Юкон нет. Берега соединяет паромная переправа. Переправа бесплатная. Движение круглосуточное. У пирса на обоих берегах стоит по бульдозеру. Представляете, просто небольшой бульдозер "на ходу". По мере необходимости на него садится машинист и "подправляет" берег у пирса. И эти два бульдозера используются только для поддержания переправы в рабочем состоянии. Подъезжают машины. Разные. В основном путешествующая братия. Меня умиляет такая картина: фургон размером с наш "ПАЗик" - жилой дом на колёсах. Так у него на прицепе еще джип размером с нашу "Ниву", а на переднем бампере висит велосипед. Но это еще не все! На крыше фургона закреплено каноэ. Что еще можно предусмотреть для активного отдыха? Я не удивлюсь, если где-то упакован самолет. А самое удивительное, что за рулем мужчина лет так под 80 и бабушка "божий одуванчик." Вот так и проводят лучшие годы жизни. Молодежи мало. Молодежь зарабатывает деньги. И ездят на обычных машинах.
    Сам себе прикинул: а в этом есть смысл. Сначала подъехал туда, где есть дорога. Потом можно забраться туда, куда Макар телят гонял, а после всех приключений, после дождя, снега, ветра, как бы ты ни замерз или устал, закрыть за собой дверь фургона, принять душ и заснуть в цивильной постели. Это хорошо, когда путешествуешь ради путешествия. А для меня главное добраться из пункта А в пункт Б. А маршрут просто неизбежный атрибут. Джек Лондон преодолевал все препятствия не ради удовольствия, а потому, что просто иначе было невозможно добраться от берегов Тихого океана на золотоносный Клондайк.
    

25 июля 2003 года. Новосибирск. Россия.

    
    Промежуточная посадка в Анкоридже. Вот я и попал даже в Соединенные Штаты. Поднимаемся по лестнице, и вдруг вижу надпись "Беспошлинный магазин". Не сразу сообразил, что меня поразило. Оказывается, она написана по-русски! Настолько привык к английским словам, что их начертание стало ассоциироваться с определенными понятиями. А тут не узнал родные буквы. Написано специально для пассажиров из Магадана. Здесь недалеко. Но нам лететь еще долго, и в другую сторону. Прошлись по аэропорту, сфотографировались у чучела медведя-гризли.
    А потом мы полетели в Москву. Северная Америка скрылась под покрывалом облаков, и только вершина Мак-Кинли еще долго провожала нас. Прощай, Новый свет.
    Я вернулся домой ровно через 106 лет после того, как Джек Лондон отправился на Аляску. Можно говорить очень красиво, с пафосом, о том, что вот, мол, прикоснулся, осуществил, приобщился, повидал... Все это так. Мы живем в начале ХХ1 века. Он не менее интересен, чем начало прошлого. Жаль только, что большое видится на расстоянии.
    Я был на перевале, порогах, сплавлялся по Юкону. Я понимаю Джека, когда он говорит: "В Клондайке я нашел себя. Там все молчат. Все думают. Там обретешь правильный взгляд на жизнь. Обрел его и я". Прошедшие три недели станут главным событием моей жизни. Вся жизнь была подготовкой к этой экспедиции. А теперь что? Зачем дальше жить? Или после Клондайка жизнь только начинается. Три недели, это всего лишь мгновение в судьбе человека. Или это тот самый миг, который называется жизнью. Дай бог, чтобы обо мне кто-то вспомнил 25 июля 2103 года. Надо что-то сделать, чтобы вспомнили. Еще не поздно?
   Новосибирск, 2004 год
   6
   Пьянству - бой
   16 января 1920 года в Соединенных Штатах начала действовать 18 поправка к конституции страны. Проще говоря, "Сухой закон". Закон действовал 13 лет и был отменен 5 декабря 1933 года 21-й поправкой.
   "Сухой закон" далеко не американское изобретение. В период Первой мировой войны "Сухой закон" действовал в России. Можно найти еще множество примеров введения этой принудительной меры. Для чего, почему и отчего возникла необходимость в "Сухом законе". На каком основании одни люди запрещают делать что-то другим? Пить или не пить - это личное дело каждого человека. Опущу дискуссию. Сразу о главном - "Сухой закон" в мирное время, в Америке, вводился для того, чтобы улучшить состояние общества. Ожидалось, что "Сухой закон" улучшит здоровье и моральную гигиену американцев, уменьшит преступность и коррупцию в обществе.
   Общемедицинский факт: алкоголь разрушает здоровье пьющего, пагубно влияет на наследственность. Снижает умственные способности, волевые, морально - этические качества личности.
   Казалось бы - все это общеизвестные истины и ни один здравомыслящий человек не захочет делать себе что-то во вред.
   Тринадцать лет действия закона показали полную несостоятельность идеи запрета употребления алкоголя. Теме расцвета преступности на нелегальном производстве, ввозе и сбыте алкоголя во времена "Сухого закона" посвящено много работ. Не буду на них останавливаться. Меня поразила вот эта фотография. А на фотографии лозунг борцов за отмену "Сухого закона". "Я не верблюд, я хочу пива!". Почему хотят воды не только верблюды но и все живые существа, в том числе человек - это понятно. Вода участвует во всех биохимических процессах органической жизни. Но почему люди хотят еще и пива и других алкогольных напитков! Алкоголь притупляет одни свойства разума и обостряет другие. Но ведь это же не только противоестественно, но и вредно для выживания вида. Представьте себе пьяную антилопу! С нарушенной алкоголем координацией движения она станет легкой добычей хищников.
   Что заставляет разумных людей употреблять напитки, изменяющие сознание, освобождающие желания, спрятанные глубоко в душе?
   Человек стал царем природы; поднялся на вершину пищевой цепи, благодаря разуму. Разум позволяет сознанию человека оторваться от своего материального носителя - биологического, животного тела.
   0x01 graphic
   На плакате:
   Я не верблюд, я хочу пива! Отменить 18-ую Поправку!
  
   Посмотрите на работающего человека. Композитор, шофер, писатель, шахтер, конструктор, дворник, ученый... Когда человек непосредственно занимается своей производственной деятельностью, он забывает о своем бренном теле. Тело выполняет лишь роль инструмента, с помощью которого осуществляется задуманное действие. Люди занимаются работой, которую могут "потянуть", которая соответствует их разумным способностям. Даже использование своих биологических способностей: голос, слух, координация движений - все возможно использовать только при соответствующей координации мозга. В конечном итоге, голова влияет на способность добывать пищу. Но когда пища попадает в руки - дальше - процесс поедания и пищеварения - мало отличается от наших прародителей. Можно заниматься высокоинтеллектуальным, высокооплачиваемым трудом. Купить на заработанные деньги дорогие, редкие продукты, приготовить их самым изысканным способом, подать на безумно дорогой золотой и хрустальной посуде, пользоваться серебряными или другими редкими приборами, но, когда продукт питания попадает в рот и начинается процесс пережевывания с выделением ферментов уже в ротовой полости - дальнейших отличий в процессе пищеварения нет. Организму все равно, что он расщепляет: обыкновенную картошку в мундирах или букатини с острым соусом из шпика. И процесс пищеварения совершенно идентичен - что в пищеводе Альберта Эйнштейна, что в пищеводе человека, страдающего болезнью Дауна.
   Происходит то, что я назвал переключением разума. Для добычи пищи нужен разум высокого совершенства, на потребление - значительно более низкого.
   Человек тратит часть жизни на добычу средств к жизни, требующую высокий интеллект, и часть времени на потребление, требующие значительно более низкий уровень интеллекта. Но есть еще и время, в течение которого человек не добывает пищу, не потребляет её, а может просто ничего не делать. У человека появилось свободное время, появился досуг и остался разум - продукт работы мозга.
   Мозг, разум, сознание, интеллект... Соотношение физического состояния организма и функционирование мозга, как материальной субстанции, в которой множество логически связанных электрохимических импульсов порождают сознание - большая и интересная наука. Я же обращу внимание читателя на то обстоятельство, что разум должен быть постоянно загружен... или отключен. Поскольку уровень интеллекта у каждого человека свой, то и нагрузка на разум у каждого человека своя. Кто-то копается в математических или химических формулах, кому-то подвластна логика токарных работ. А чем же загружает человек свой разум во время досуга. Не буду рассматривать крайнее проявление - трудоголизм - работу до упада. Чем занимается средний человек на досуге? Оптимальный вариант - хобби - увлечение, при котором занят разум делом, которое не вредит физическому состоянию человека. Как поступает человек, чьи интеллектуальные способности низки.
   Со мной в кузнечном цехе работал кузнец, мужчина немногим за 50. Чисто внешне, казалось бы, работал нормально. О нем говорили как об очень талантливом кузнеце, ему поручались работы, которые не мог выполнить никто другой. Были случаи, когда сам директор специально посылал за ним машину, чтобы привести на завод чтобы срочно отковать поковку, которую никто другой не способен сделать. Я отдаю должное профессиональному мастерству этого человека, но я вижу его распростертым на полу в раздевалке цеха. Он пьян до такого состояния, что не может стоять на ногах. Он грязный, растрепанный, в луже собственной мочи. Какие-то нечленораздельные звуки с хрипом вырываются из груди. Да любая свинья, смачно расположившаяся в аппетитной грязи, выглядит достойнее, чем это подобие человека. И вы предлагаете мне уважать этого специалиста?
   Или мой сосед, профессиональный водитель. Профессия обязывала его быть трезвым в течение рабочего дня. А после работы?! Еще в молодые годы были какие-то увлечения и заботы: спорт, рыбалка, семья, ребенок. Но жена, женщина совершенно другого темперамента ушла, и сосед остался один. Увлечения молодости прошли, и в жизни осталась работа, требующая трезвости и досуг, который не мыслим без выпивки. Он пил, и пьет сейчас, потому, что не знает, не умеет жить иначе. Кто виноват? Не научило общество или собственный интеллект ничего не требует. Бутылка, телевизор, диван. Уже скоро он не сможет работать и будет постепенно спиваться. О таких людях, Горький слагал стихи:
   "А вы на земле проживёте,
Как черви слепые живут:
Ни сказок о вас не расскажут,
Ни песен про вас не споют".
  
   Что делать выдающимся людям!? Гигантам мысли! Оптимальный вариант, как мне кажется, загрузить ум решением технических проблем: физика, химия, астрономия - хорошо, что процесс познания бесконечен. Кстати, насколько я осведомлен, в кругу людей, занимающихся естественными науками, алкоголики - явление редкое. А вот гуманитарии... Горе от ума... Поэты, писатели, артисты, люди, для которых рабочим материалом является сами люди. Хотят они этого или не хотят, а факты человеческого общения приводят их к пониманию того, что идеалы, которые пропагандировали книги, религии, мыслители - не соответствуют действительности. Законы математики, механики вечны и объективны. А сколько не глупых людей, как и Лондон, вдруг обнаруживали, что им претит общение с другими людьми. Претит потому, что придуманные законы общественной жизни - обман. Что единственный способ выжить в этом обмане - понизить свой интеллектуальный уровень. Хотя бы на время. И чем выше взлетают гуманитарные гении над толпой в трезвом состоянии во время созидания, тем сильнее им надо напиться, что бы низвести свой разум до уровня посредственностей, которые окружают их, которые возносят и восхищаются ими.
   Джек Лондон - оказался обманутым. Формально - обманул сам себя. Выход - не знает. И тогда на помощь приходит привычка молодости - выпить. Привычка появилась в молодые годы, когда Джек не понимал её причину, а обычай пить воспринимал как приобщение к миру взрослых. Выпил - понизил уровень интеллекта алкоголем - исчезла потребность в поиске выхода!
   Джек Лондон был убежденным противником Бахуса и радел за принятие "Сухого закона". В повести "Джон Ячменное Зерно" Лондон убеждает читателя в необходимости запрета алкоголя. Убеждает, ссылаясь на собственный жизненный опыт.
   "Джон Ячменной Зерно" был написан по просьбе Чармиан. Джек уже несколько лет состоит с ней в браке, уже съедено много соли, вместе пройден Тихий океан. Родился и умер ребенок. Совместно они пережили уже достаточно много, чтобы говорить о зрелости взаимных чувств.
   "Джон Ячменное зерно" - автобиографическое произведение. Всем повествованием Лондон старается убедить читателя в необходимости запрета алкоголя, в необходимости сделать его недоступным с тем, чтобы исключить его пагубное влияние на людей. Честно говоря, Лондон меня не убедил. Считаю, что Лондон поверхностно прошелся по проблеме алкоголизма, но поднял важную проблему: существование выдающейся личности в среде обычных людей.
   Первая часть книги, а это семьдесят процентов её объема посвящены детским и юношестским годам жизни Джека Лондона. Он показывает, что алкоголь был легко доступен, а его употребление было органической частью жизни людей, в среде которых существовал Лондон. Алкоголь существует как данность, нечто само собой разумеющееся, как необходимая и неизбежная составляющая образа жизни.
   Молодому Джеку Лондону, вольно или не вольно, приходилось пить, чтобы соответствовать и быть такими же как все. Джек пьет, и постепенно разумом понимает пагубность действия алкоголя. Понимает пагубность действия и видит органическое привыкание и потребность организма к алкоголю.
   Всего пять процентов от объема повествования Лондон уделяет периоду взлета и становления литературного таланта. Это промежуток времени длиной 5-7 лет, когда на его жизнь, личность, творчество коренным образом влияли такие женщины как Мэйбл Эпплгард - несостоявшаяся первая любовь, Бэсси - первая жена, мать его дочерей, Анна Струнская - идейный товарищ и соавтор "Писем Кэмптона-Уэсу". Почему опускает? Предположу - чтобы не травмировать Чармиан. Или потому, что в это время был литературный взлет, увлечение социализмом, множество дел и алкоголю просто не было места в жизни?
   Вот как о том периоде жизни пишет сам Лондон:
   " У меня были тогда неприятности - житейские и сердечные, о которых здесь говорить не место".
   Литературный и общественный взлет Лондона заслоняли собой еще одну сторону жизни. Он пишет:
   "Но, кроме того, я переживал трагедию идейного свойства, она-то и сыграла в
   дальнейшем главную роль.
   Со мной случилась довольно обычная история. Я начитался позитивистской философии и слишком долго был позитивистом.
   Пыл молодости заставил меня совершить вечную ошибку молодых:
   очертя голову пуститься на поиски правды. Я сорвал с неё все покровы и отступил, потрясенный страшным ликом. Так я потерял прекрасную веру во все, кроме человечества, а оно в то время спало непробудным сном.
   То, за что я боролся, ради чего просиживал бессонные ночи, обмануло меня. Успех я презирал. Слава казалась мне мертвым пеплом. Люди, принадлежавшие к более высоким слоям общества, чем портовые пьяницы и баковые матросы, оказались ужасающе убогими в умственном отношении. Женская любовь стоила не больше всего прочего. Оставались деньги, - но ведь спать-то можно лишь в одной постели, а сотню бифштексов не съешь зараз, хоть ты на них и заработал! Искусство и культура в свете незыблемых фактов биологии казались мне смешными, а те, кто их представлял,- и того потешнее. Из всего этого можно заключить, как далеко зашла моя болезнь".
  
   Вот она "трагедия идейного свойства". Советские лондонисты ищут причины трагедии в сущности буржуазного общества. Отчасти и сам Лондон направил их по этому пути. Вот несколько его высказываний: "Но народ спас меня. Народ приковал меня к жизни. Есть еще за что бороться - вот она, моя цель! К чертям предосторожность! Смеясь над тем, что предрекали мне редакторы и издатели, являвшиеся источником моей ежедневной сотни бифштексов, дерзко, сам того не замечая, оскорбляя чувства инакомыслящих, я ринулся в бой за социализм". "Любовь, социализм, народ - эти здоровые побудители человеческого сознания вылечили меня и спасли". "Есть еще за что бороться - за народ!"
   Но, толпясь в этом направлении, исследователи лишь все сильней натаптывали собственную дорожку, превратив её в столбовую дорогу, забывая, что "трагедия идейного свойства" была куда более многогранна. Вот еще слова Лондона:
   "Длительные приступы пессимизма хорошо знакомы большинству людей, и о них не стоит здесь распространяться. Достаточно сказать, что я тяжко страдал. Я думал о самоубийстве с хладнокровием греческого философа и жалел, что не могу уйти из жизни, у меня на руках была целая семья. Но то был вопрос чисто моральный".
   "В моем мозгу ни разу не мелькнула мысль, что алкоголь - лекарство.
   Лживыми посулами он не заставит меня жить! Пуля в лоб - вот единственный выход, говорил я себе, нажми курок - и погрузишься в вечную спасительную тьму.
   В доме всегда было много виски - для гостей. Сам я его не касался. Я
   стал бояться своего револьвера. Это совпало у меня с тем периодом, когда я
   обрел светлый и чистый идеал - народ - и подчинил ему свои желания и волю".
   И снова о "трагедии идейного свойства". Причины трагедии показаны в "Мартине Идене" - разочарование в любимой девушке, разочарование в высшем обществе, разочарование в идеалах. В гонке "наверх" народ был где-то на втором плане и был тем, что, действуя на органы чувств, производил ощущения. "Тупик" оказался "наверху", Лондон разворачивается назад, к народу, надеется найти в нем спасение. Подчеркну, в этот период Лондону дарит свою любовь женщина (безусловно, имеется в виду Чармиан). Улавливаете суть?! Женщина дарит любовь Джеку, а не он полюбил её. И Лондон принимает этот подарок! Принимает в состоянии трагедии идейного свойства. Джек знаком с Чармиан с 1900 года. Но тогда, пусть разочарованный в первой любви, Лондон предлагает свое тело Бэсси, а душу Анне Струнской! Получается, что Чармиан "завоевала" его, когда он был болен и беспомощен. Не удивительно, что со временем Джека вновь охватил пессимизм.
   "Я обрел светлый и чистый идеал - народ - и подчинил ему свои желания и волю. Народ, а не Джон - Ячменное Зерно спас меня от тяжелой болезни". Народ?! Только в состоянии трагедии идейного свойства Лондон мог принять "народ" как спасение. Только в болезненном состоянии мог ошибиться в выборе лекарства, и то, что он принял за панацею, погубило его.
   Кто или что такое народ? Коллектив, толпа, население, публика, пролетариат? Слишком многогранный термин. Можно предположить, что Лондон подразумевал часть населения, исповедующий социализм? Конкретный человек Джек Лондон и абстрактное, включающее в себя множество обезличенных индивидуумов, понятие народ. Что, мы противопоставляем их? Возвращаемся, таким образом, к понятию исключительной личности, сверхчеловека! Еще почитаемый Лондоном Карлейль сказал: " Я не верю в коллективную мудрость, невежественных индивидов". Естественно, что вера в "народ" со временем оказалась не состоятельной и привела Лондона в новый тупик. Какой была жизнь Лондона после 1910 года, который принято считать годом творческого кризиса? Что, Лондон вернулся в прачечную или в кочегарку? Ушел в море рядовым матросом? Нет, Лондон уже не мог вернуться в среду, из которой вышел. Все реже в качестве глашатая социалистических идей касался он поверхности неопределенной субстанции, называемой "народ". При каждом прикосновении то, что казалось настоящим, твердым, вселяло надежду и веру рассыпалось на отдельных невежественных индивидов, пределом мечтаний которых был "кусок хлеба да мяса и, может быть, немного джема". "Но и матросы, казалось, изменились с тех времен, когда он сам спал на матросской койке. Он не мог найти в себе ничего общего с этими тупыми, скучными, скотоподобными людьми".
   Завершается повесть "Джон Ячменное зерно" констатацией нового разочарования Лондона. Я приведу обширную цитату потому, что не смогу лучше сказать о состоянии Лондона, чем об этом скажет он сам:
   "Но теперь я искал правду уже менее ревностно. Мне было страшно сорвать с неё последние покровы даже тогда, когда я уже сжимал их в руке. Я не стремился больше видеть голую правду, наоборот, я подавлял в себе желание увидеть её опять. А то, что повидал однажды, старался во что бы то ни стало вытравить из памяти".
   "Но незаметно у меня стала расти потребность в алкоголе. Физическая
   потребность? Нет. Я занимался боксом, плавал, катался на яхте, ездил
   верхом, наслаждался здоровой жизнью на лоне природы. Медицинская комиссия,
   перед которой я предстал в связи с желанием застраховать жизнь, дала самую
   высокую оценку моему физическому состоянию. Теперь, обдумывая прошлое, я полагаю, что возбуждающее действие спиртных напитков было необходимо моим нервам и мозгу. Попытаюсь разъяснить.
   Дело обстояло примерно так: физиологически, с точки зрения желудка,
   виски было мне, как всегда, противно. Я находил в нем не больше вкуса, чем
   в пиве, которым отравился в пятилетнем возрасте, и в вине, от которого
   заболел, когда мне было семь лет.
   Работая или читая в одиночестве, я не чувствовал желания выпить. Но что-то со мной произошло: то ли сказывался возраст и житейская мудрость, а может быть, то и другое; то ли появилась старческая вялость, но я перестал испытывать удовольствие и возбуждение в обществе людей. Светские развлечения, которыми я прежде увлекался, вдруг потеряли свою прелесть, мне наскучило пошлое воркованье дам и напыщенные, высокомерные речи тупых невежд - мужчин. Поделом, нельзя знать так много! Или так мало?
   Впрочем, это неважно, что бы там ни было, я дорого расплачивался. Факты говорили сами за себя: общение с людьми все меньше радовало и согревало мою душу.
   Я не был пессимистом, честное слово, нет! Мне просто надоело. Я слишком часто видел одно и то же, слышал слишком часто одни и те же песни и шутки. Я настолько хорошо знал подоплеку этого "парада муз", знал, как приводятся в движение закулисные механизмы, что никакая великолепная игра, звонкое пение и заразительный смех не могли заглушить в моих ушах назойливый скрип за сценой".
   Согласитесь - интересные слова. Может быть, Лондону имело смысл поменять круг общения? Максим Горький то же выходец из народа. Прекрасно знал жизнь "дна", рабочих, босяков. Знал жизнь "низов" и имел от природы талант писателя. Симбиоз знаний и способностей позволил Горькому подняться, вырваться из своей среды обитания. И как бы не подпитывалось его творчества сюжетами из жизни народа, сам Горький уже никогда не возвращался в среду, породившую его. И водил теперь дружбу Горький не с рабочими и крестьянами, а с Чеховым, Толстым, Ролланом.
   Впрочем, Лондон и сам понимал ситуацию:
   "Вместе с тем иногда - признаться, в очень редких случаях - мне попадались люди замечательные (или, быть может, наивные, как я), и мы проводили вместе чудесные часы в мечтах, в этом рае глупцов. Таким замечательным - или наивным - человеком была моя жена.
   С ней никогда не было скучно, я видел в ней неиссякаемый источник удивления и восхищения. Но я не мог быть всегда только с ней. И было бы несправедливо и неразумно требовать, чтобы она проводила все время исключительно со мной. Кроме того, я выпустил уже ряд книг, пользовавшихся успехом, а общество требует, чтобы писатель уделял ему часть своего досуга. Да и вообще всякому нормальному человеку и для себя самого и для дела необходимо общение с людьми".
   Да, Лондон прав. От общества людей никуда не денешься. Это они, люди, раскупают его книги и тем самым дают ему возможность творить. И какими же действиями отвечает Лондон на вопрос: " Как участвовать в жизни общества, если интерес к этой игре пропал?"
   Лондон пишет:
   "Я заметил, что несколько коктейлей делали меня снисходительным к пошлостям, изрекаемым глупцами. Два-три коктейля, а когда и один, перед обедом, помогали смеяться от души над тем, что было давно уже не смешно. Как хлыст, как шпоры коню, был нужен коктейль моему уставшему мозгу и тоскующей душе.
   Без помощи коктейля я был неинтересным собеседником, но, выпив, сразу
   оживал. Подстегнув себя искусственно, одурманив мозг, я становился душою общества".
   Где-то после этих слов я на одном дыхании дочитывал повесть до конца, и готов был согласиться с выводами Лондона: "Единственный способ прекратить пьянство - перестать продавать алкоголь". Но не соглашался, а перечитывал еще и еще раз, стараясь понять, что же меня останавливает.
   "Привычка к алкоголю создалась у меня из-за того, что он был доступен,.."
   "Я пил потому, что пили люди, с которыми я общался, а также потому, что из гордости не мог допустить, чтобы их считали мужчинами, а меня нет".
   Делаю вывод: привык, потому что алкоголь был доступен, и пил, потому что подражал обществу. Но потребность в алкоголе для Лондона заключалась в том, что с его помощью он становился таким же, как окружающие его люди. Алкоголь выступал в роли овечьей шкуры, которую натягивал на себя серый волк, чтобы стать своим в стаде баранов, как лекарство, подавляющее отторжение организмом донорского органа. Пусть бы не было алкоголя, тогда все равно нашлось бы средство, которым Лондон уравнивал себя с остальными людьми.
   И все же Лондон указывает на причину пьянства:
   "Мозг мой, активный и любознательный, оживший от чудес, которые раскрыл перед ним новый замечательный мир книг, страдал от бездеятельности и застоя". "Из всех животных только человеку дано мыслить. Страшная способность!" "Я тоскую оттого, что со мной Ячменное Зерно, я не виноват, что родился в такое время, которое наши потомки, люди эпохи разума, будут называть темными веками варварства".
   "Любовь, социализм, народ - эти здоровые побудители человеческого сознания вылечили меня и спасли". Жизнь Лондона показывает, что не вылечили, а лишь на время сняли боль. "Джон Ячменное Зерно" опубликован в 1913 году. А через три года Лондон официально выходит из рядов социалистической партии. Чармиан уже не возбуждает в нем жизнь, а "народ", за который он боролся и в который верил, поднес факел к строениям его Дома Волка! И вновь вопрос: "Как участвовать в жизни общества, если интерес к этой игре пропал?" требует решения! Чем на этот раз возбудить в мозгу желание жить? Любовь, народ, социализм исчерпали себя. Алкоголь, теоретически, отвергает; тогда как? Остается пистолет... любой способ уйти из жизни...
   Итак, я не соглашаюсь со словами Лондона: "Единственный способ прекратить пьянство - перестать продавать алкоголь". И прихожу к выводу, который в простонародье формулируется примерно так: "все пороки от безделья". Но ни в коем случае не предлагаю работать до упада - "от работы кони дохнут". А вот научить людей организовать свой досуг, научить выходить из стрессовых ситуаций без вреда для здоровья имеет смысл.
   В нашей семье алкоголя не было. А если на столе появлялись вино и водка, то это означало, что или у нас гости или мои родители взяли меня с собой в гости. Из дошкольных лет мне запомнилось посещение двоюродных теток, старых революционерок - большевичек. Разговоры на политические темы и варенье из ранеток, сваренных целиком с хвостиками. Мне давали розетку, в которой лежали несколько полупрозрачных, аппетитных ранеток. Я брал ранетку за хвостик и отправлял яблочко в рот. Казалось - нет ничего вкусней на свете.
   А старшее поколение говорило о культе личности Сталина. И тетки и деды были убежденными революционерами. Для них культ личности Сталина, репрессии были не абстрактными разговорами, а фактами жизни.
   Мои мама и папа прошли войну. Вкусили от жизни не самые лакомые куски. Работали на стройках, где контингент по большей части состоял из заключенных. Право же, у них были все основания, чтобы оправдать появление на столе бутылки. Уже повзрослев, я узнал, что сразу после войны у отца были периоды, когда он "крепко выпивал". Мать ушла на войну семнадцатилетней девчонкой. Не самые благоприятные условия для становления личности. Но в нашей семье алкоголя, даже в виде пива не было.
   Пьяных я видел только на улице и уже с детства любой пьяный вызывал у меня и физическое отвращение и страх. Я почему-то боялся, что пьяный человек бросится на меня. Пьяный для меня сразу ассоциировался с неуправляемым грязным человеком, одетым в рваньё, часто валяющийся под забором, небритый, изрыгающий непристойные слова. Уже тогда, в десятилетнем возрасте я даже не мог представить, что на их месте может оказаться кто-то из моих родственников. А родители говорили, что это несчастные люди, которых скоро не будет, потому что они перевоспитаются.
   Мое отношение к нецензурной лексики формировалось в "тепличной среде". Ни отец, ни мать, ни родственники в присутствии нас, детей никогда не использовали бранные слова. Но среди друзей по двору, старших пацанов мат был обычным явлением. Вот и мои ровесники, подрастая, все чаще стали использовать мат. Пожалуй, я воспитывался пай-мальчиком, но природное естество, инстинкт первенства давал о себе знать. Стремясь верховодить в компании ровесников, где-то лет в девять я взял на вооружение матершинные слова. Хорошо помню свое поведение в пионерском лагере. Мне десять лет и я уже начал выделяться среди ровесников оригинальным поведением. В ту лагерную смену я был заводилой в отряде. Игры, выяснения отношений, самоутверждение свойственные десятилетним детям для меня оказались смачно сдобрены матом и приобщением к курению. Ребенок хочет быть взрослым, подражает им. Я оказался самым смелым и начал матерится. Матерился виртуозно, самозабвенно. Мой авторитет среди друзей сразу поднялся. В это же время началось приобщение к курению. Мы, пацаны, старались быть такими же и как взрослые. Сейчас, вспоминая прошлое, я вижу себя частицей той пацанской, детской братии. Я всего лишь один из них и никак, по крайней мере, сознательно, не выделял себя из коллектива. А то, что какие-то природные данные все же выделяли меня из коллектива, воспринималось как само собой разумеющееся. Многие из моих друзей вдруг обнаруживали в себе те или другие таланты. Не знаю, как бы развивалось мое поведение дальше, но где-то уже в конце смены я поймал на себе взгляд. Мы, человек пять, куда-то быстро шли по аллее пионерского лагеря. Я вышагивал впереди, жестикулировал и страшно матерился, подбадриваемый восхищенными взглядами товарищей. Неожиданно показался кто-то из взрослых. Я не мог упасть в грязь лицом, прекратив сразу нецензурную брань, и продолжал выражаться. Человек прошел мимо, ничего не говоря, а в те времена взрослые еще одергивали матершинников, тем более в расположении пионерского лагеря, а просто посмотрел на меня. Не знаю, что думал тот человек. Может быть, он даже не заметил нашу компанию. Помню только, что мне стало стыдно. Мне показалось, что через его глаза, как через зеркало я посмотрел на себя. И увидел не вожака, не заводилу, не лидера группы, а жалкого, слабого щенка, который пыжится казаться значительнее, чем он есть: подпрыгивает, забавно тявкает. И с этого момента я навсегда перестал произносить, даже про себя, нецензурные слова.
   Учился я неплохо. По точным наукам постепенно превзошел всех. И вот что запомнилось и в последствии, уже разумом было воспринято как проявление определенных способностей. Писали контрольную работу по природоведению. Я писал без особого старания. Что приходило в голову, то и писал. Надо было объяснить какие-то природные явления. Помню первый вопрос - доказать существование воздуха. Написал, сдал работу вместе со всеми. А, кажется, на другой день учитель меня похвалила! Похвалила за умение кратко и понятно объяснять суть явлений. Я был удивлен. Я не напрягался, когда писал работу. Писал первое, что приходило в голову. Поверьте, в этот момент, когда я набираю на компьютере этот текст, я испытываю большие трудности. Какими словами, передать мысли? Текст должен быть легко читаем. Все повествование должно выражать и вести к определенной идее. Я еще не раз перепишу этот текст. А тогда я просто писал... А сегодня говорю сам себе, что у меня проявились способности кратко и вразумительно передавать мысли.
   Две смены места жительства и учебы как-то оторвали меня от ровесников и от "влияния улицы". Среда моего обитания не включала в себя ни мат, ни выпивку. Правда, отец курил, но подвергался со стороны матери постоянным гонениям, а меня отлучили от курения простым родительским авторитетным словесным запретом. По праздникам на столе появлялось вино, "Гиссар". Отец говорил, что это хорошее вино, они с мамой выпивали немного, но мне не давали даже попробовать.
   Летом наша семья вновь поменяла место жительства - родители переехали на Украину. Для меня - это новая школа, новые люди. Все новое. Но не только новое, но и разрыв с только что установившихся связей, взаимоотношений.
   И вот я в пятом классе на Украине, Донбасс. Город меньше, чем Кемерово, но промышленный центр. В новой школе и новом классе меня поразило изменение моего статуса - я оказался физически самым слабым в классе. Еще год назад я был на уроках физкультуры таким же как все, и оценки были как у всех, а тут вдруг для меня оказалось, что я ни подтянуться не могу, ни прыгнуть, бегаю хуже всех, даже девчонки обгоняют! За лето "вытянулся" чуть ли на десять сантиметров, потерял координацию движений и уже не управлял своим, ставшего вдруг чужим телом.
   И вот тут, в пятом классе я впервые почувствовал себя не таким как все. По логике вещей, мне была уготовлена учесть "затюканного" пацана. Где-то в переездах, в смене школ, я потерял преемственность времен, была прервана линия жизни, нарушен естественный процесс созревания личности. Мои новые одноклассники уже вовсю матерились, хвастались и поднимали свой авторитет наличием новой поджеги (самопала) - самодельного, однозарядного пистолета. Примитивного как оружие времен Ивана Грозного, но реально стреляющего. Словом я многое упустил в жизни. На праздники, так было принято на Украине, многие родители давали детям целый рубль - на кино и мороженное. Но рубль тогда был таким большим богатством, что его хватало не только на кино и мороженное, но и отчаянные пацаны могли "скинуться" на бутылку и совсем как взрослые отметить Первомай с выпивкой и сигаретами. Я пропустил фазу перехода во взрослую жизнь.
   Но меня не "затюкали". Меня спас интеллект. При моей физической слабости я обладал мощным интеллектом. Да, я пробегал шестьдесят метров последним, но первым выполнял контрольную работу по математике. Первый сдавал тетрадь и меня отпускали с урока, что бы не отвлекал других. Те, кто мог оттолкнуть меня на уроке физкультуры, заискивали передо мной, когда просили что-то подсказать. А еще, оказалось, я могу "завести людей". Седьмой класс. Обычный "воспитательный час". Дополнительный урок, который ведет классный руководитель: подводит итоги, кого-то ругает, других хвалит, читает нотации, говорит о сборе металлолома, и подготовке к празднованию очередной революционной даты. Скукота и желание скорее убежать домой. В тот раз разговор зашел о том, что мальчики обижают девочек. Выслушали нотацию педагога и уже собирались схватить портфели и разбежаться по домам, но выступил я. Слово за слово. Вот уже и звонок прозвенел, и начался следующий урок, а класс не расходился. Остались все, даже безнадежные хулиганы. Я то наступал, то отсиживался, давая возможность выступить других. Нашел и сторонников и противников. Первый раз класс почувствовал себя коллективом и не хотел расходиться. Мне запомнились глаза классного руководителя: большие и удивленные. А ко мне стали чаще обращаться за решением школьных проблем...
   В возрасте 13-15 лет, когда Лондон получал практические уроки жизни в заливе Сан-Франциско, я очень много читал. Пока мои ровесники осваивали все новые и новые напитки и сорта сигарет, я оправдывал свое поведение познаниями из книг, газет и журналов. А знания эти говорили, что пить и курить - вредно. Я высоко ставил способность человека мыслить. Школьные преподаватели, обстановка в стране, строящей государство разума - коммунизм, утверждали меня в мысли, что для человека главное не физическая сила, а разум. Интеллект ставил на первое место и не мог понять, почему же многие люди губят себя привычками, о вредности которых прекрасно знают.
   К окончанию школы, а это 17 лет у меня выработались определенные жизненные принципы. Прежде всего, вера в могущество человеческого разума. Я верил, что человек сам кузнец собственного счастья, что человек сам добивается жизненных вершин и стремится к ним, постоянно повышая свой интеллектуальный уровень. Чисто разумно, исходя из того, что природа отбрасывает все без чего можно продолжать существование (принцип минимизации) я исключил из своей жизни алкоголь, курение, ненормативную лексику и... хлеб! Не удивляйтесь последнему. Привычка есть с хлебом, как подошел я теоретически, восходит к тем временам, когда хлеб был почти единственной пищей. Всякие там "пустые щи" и прочие "разносолы" были лишь добавлением к хлебу насущному. Со временем, и это действительно так, хлеб перестал играть решающую роль. Я уже не говорю о продуктах, в основе которых, как и хлебе, лежат злаковые - всевозможные макароны. Увеличилась доля мяса, молочных продуктов, фруктов и так далее. А манера есть с хлебом (а ведь есть люди, которые продолжают есть лапшу с хлебом) всего лишь привычка! В конце концов, у меня был сокрушительный аргумент на довод, что без хлеба не наешься и не наберешься сил - миллиард китайцев и еже с ними народов Азии питаются рисом и процветают.
   При таком разумном взгляде на жизнь для меня было совершенно неприемлемо употребление алкоголя как средство общения. Теоретически считал, что умные люди и без спиртных напитков найдут и тему для разговора, и занятие по душе.
   Мое неприятие мата также получило теоретическое обоснование: если можно выражать мысли, объяснятся литературным языком, то что за необходимость употреблять матершинные слова. Употребляя их, каждый человек автоматически опускается до уровня развития тех людей, которые пользуются матом. Как же я мог опуститься до уровня пьяницы, у которого из трех слов два бранные, если постоянно тянулся к звездам! Помню, в школе преподаватель говорил, что мода на французский язык пришла потому, что Франция была передовой, просвещенной страной и российское высшее общество стремилось приобщиться к науке, культуре, красоте. Знание языка стало признаком культуры и образованности! Не зря же даже Чичиков употреблял некоторые фразы, похожие на французские. И, естественно, передовое общество тянулось не к простонародному мату, а к французскому языку. Сегодня же я прекрасно понимаю, что наличие внешних атрибутов - это совсем не то, что внутреннее, интеллектуальное содержание владельца этих атрибутов. И если человек на всю улицу матерится в трубку "iPhone 5", или ведет дорогой автомобиль, как обезьяна обращается с очками, то это говорит только о том, что люди просто имеют какие-то совершенные вещи, и что их способности и интеллект никак не соответствуют этим вещам.
   Как-то в разговоре с пацанами, я высказался и грубо и нескладно. Пусть это была не бранная нецензурная речь, но речь... неправильная. Совершенно случайно рядом оказалась преподаватель русского языка, и она сделала мне замечание в дружеском тоне, тоне старшего товарища. Смысл был понятен только мне, хотя многие слышали слова. А сказано было примерно так: человек, каждый день одевающий белую рубашку не имеет права позволять себе такую грязную речь. Да, у меня была возможность каждый день менять рубашки. Случайно родители "достали" две нейлоновые белые французские рубашки. Они были страшным дефицитом и предметом вожделения многих одноклассников. Было особым шиком вечером прогуляться по центру города в такой, закатанной по локоть рубашке.
   А я ходил каждый день. Каждый день одевал чистую, а вечером сам стирал ту, в которой ходил днем. Сам гладил. Один мой приятель даже отвернул воротничок, чтобы убедится, что рубашка чистая. А я не без тайного самоуважения вспоминал слова Лермонтова из "Героя нашего времени": ...белое белье, изобличавшее привычки порядочного человека.
   Нечего и говорить, что в моем юношеском представлении работники умственного труда: профессора, ученые представлялись людьми иного мира, где господствуют высокие культурные принципы, возвышенные цели, устремления... И как Лондону мне казалось, что это там, наверху царствует разум, красота и культура.
   На фоне ожидание приближающегося чего-то большого и светлого, диссонансом выглядело редкое появление отца в пьяном виде после работы. Он тяжело переносил отравление алкоголем. Я прятался в такие вечера к себе в комнату и старался не выходить. Но как-то мы оказались вдвоем, отец, понимая свое состояние, объяснил мне, что таким путем (через стол, водку, обильное угощение, здравицы) строительное управление выполняет план и завязываются деловые, неформальные отношение. Для меня тогда это было не понятно.
   И вот таким пай-мальчиком я окончил школу и окунулся в жизнь. Без энтузиазма поступал в Харьковский авиационный институт. Был удивлен и оскорблен в лучших ожиданиях, когда оказалось, что общежития абитуриентам не предоставляется, хотя и было обещано. Нашел "угол" в частном секторе. В итоге, в "угол" набилось пятеро таких же как и я. Был среди нас один парень, который поступал второй год подряд. От него исходило предложение выпить за знакомство. Парни поддержали. Я тоже согласился для того, что бы не отставать от других. Появилась бутылка, какая-то суета вокруг приготовления закуски. И, как ни странно, меня захватил сам процесс: вот мы, уже взрослые люди, организовали стол, новые интересные люди из разных городов. Наш "ветеран" со знанием дела откупорил бутылку. Разговоры. Появилось чувство собственной значимости. Разговор об абитуриентках.
   В институт не поступил, весной меня ждала служба в армии, а пока я устроился на работу в таксопарк слесарем. В тоже время меня через военкомат обязали поступить на курсы водителей автомобиля. Таким образом, днем я работал в таксопарке, а вечером учился на курсах шоферов. Моя жизнь вступила в режим: подъем в 6-00 и отбой в 23-00. С утра шел в таксопарк, надевал промасленную робу (к ужасу матери), - это после белых сорочек. Роба напоминала жесткий скафандр - задубела и закоксовалась от масла и грязи. Сменил несколько фуражек. Когда лазишь под машиной, постоянно цепляясь за днище головой, фуражка быстро превращается в промасленный, замызганный картуз, а вечером ехал на другой конец города, чтобы получать знания в области устройства и вождения автомобиля.
   Пожалуй, только теперь я понимаю мою маму, когда она смотрела на мои руки - грязь, благодаря бензину и маслам настолько въелась в кожу рук, что невозможно было ничем отмыть. И когда я уволился из таксопарка, наверное, больше месяца руки еще пахли бензином, а кожа приобрела свой природный цвет и качества только после того, когда естественным образом не сошло множество слоев.
  
   До меня доходила новости о том, как устроился тот или иной мой одноклассник. Многие поступили в институты. Неудачники устроились лаборантами в школы или другие "чистые места", а, пожалуй, только я окунулся в жизнь. Как-то встретил одного, он поступил, тогда, в Рижский институт инженеров гражданской авиации. Поговорили, он пошел дальше, а я на работу с чувством, что мой поезд ушел, а я остался на перроне.
   И все же я не жалею о том времени. Впервые я оказался лицом к лицу с жизнью, жизнью без школьных истин. Да, по духу я был принцем, оказавшемся среди пастухов, но жизнь меня не сломала. Мне нравилась работа. Пусть грязная, порой тяжелая. Мне нравился процесс работы, процесс созидания - сначала снять рессору, очистить от грязи, "отрихтовать" листы, заменить втулки, потом это все поставить на место. Затянуть гайки и опустить машину с домкрата. Водитель заводит мотор и съезжает с ямы - поехал на линию. Понимаете, в этой работе было логика, последовательность операций следующих друг из другом. И невозможно было "поставить телегу впереди лошади" - все в этом мире связано между собой. Позднее я понял, что меня привлекают, и я понимаю поступки, события, действия, в которых есть логика - будь то высшая математика, начертательная геометрия или плетение корзины. Видимо, таков склад моего ума.
   Была в моей "автомобильной жизни" и другая сторона. Выше я описал внешнюю сторону своей жизни, но была еще и внутренняя, которая не так заметна, но которая определяет многие события, происходящие на поверхности. Как красоты водопада: низвергающаяся вода. Прозрачные струи, хрустальные брызги, радуга и величие. Это все внешние признаки, но есть еще законы тяготения, которые заставляют воду падать вниз, законы преломления света и межмолекулярного притяжения. Именно эти законы заставляют молекулы воды собираться в капли, пронизывая которые солнечный луч распадается на семь цветов радуги.
   В гараже я оказался в совсем другой среде. Оказалось, что, например, шайбу, гайку, винт, гравер (шайба пружинная) и еще множество других деталей можно и называют одним и тем же нецензурным словом. И это слово однозначно определяло, например, что нужна гайка, а не винт в контексте конкретной обстановки, предыдущих действий. Ильф и Петров как-то прошлись по словарному запасу от Шекспира до Элочки-людоедки. Я же открыл, что и описать технологию ремонта автомобиля, состоящего из четырех тысяч различных деталей можно, владея двумя десятком нецензурных выражений. Но что интересно - общаться нецензурными словами возможно только в конкретной ситуации: например, при замене колодок на ручном тормозе автомобиля, когда стоишь в яме под автомобилем, изогнувшись самым невероятным образом. А в распоряжении у тебя лишь плоскогубцы и отвертка. И совершенно невозможно изложить последовательность действий теми же словами на бумаге. Получается, что настоящий язык может абстрагироваться от конкретного действия и описать его, в то время как примитивный мат может нести смысловую нагрузку только в связи с конкретной ситуации. Так и наш далекий предок мог мычанием и жестом показать, что необходимо делать в конкретной ситуации на охоте. Или устраивать целые пляски, что бы довести смысл своих намерений. И только с развитием языка стало возможно словами передавать сложнейшие чувства или порядок действий, смену событий. Эти выводы опять привели меня к мысли о том, что нецензурная речь - это речь примитивного разума. А я, претендующий на звание умного человека, не могу, да и просто неспособен выражаться матом. И оказалось, что те люди, которых мы в детстве считали взрослыми и которым хотели подражать, на самом деле не взрослые, а примитивные!
   Я прошприцевал передок (наполнил консистентной смазкой шарнирные соединения рулевых тяг передних колес с помощью ручного нагнетателя смазки (шприца), вылез из под машины, и, неожиданно получил от водителя несколько монет. 50 копеек! В 1970 году это были деньги. Сначала я подумал, что меня просят передать их кому-то, - оказалось мне. За работу! Так я познакомился с еще одной стороной реальной жизни. Оказывается, кроме заработной платы, слесарям перепадают еще деньги, как сказали бы "на чай". Водители такси работали с наличными деньгами. Любой водитель выполнял не только план, отчитываясь по счетчику, но и всегда имел неучтенные деньги. Ну и как не отблагодарить слесаря, от расторопности, или не расторопности которого зависит и состояние автомобиля и то, насколько быстро такси выйдет на линию, а, следовательно, водитель сможет заработать.
   Лондон постепенно входил во "взрослую жизнь". Постоянно был "на людях". Меня же из тепличных условий "правильной" семьи бросили в суровую школу жизни. Потрясенный, я ушел в себя, замкнулся, исподлобья всматриваясь в окружающий мир. Про себя: кто они и кто я!
   Прошло совсем немного времени и я, как черепаха, начал все смелее и смелее выглядывать из панциря собственного мира. Помогли мне природная исполнительность, смекалка, знания и интеллект. Да и руки, оказалось, растут у меня, откуда надо. Я умею работать руками. Постепенно, на наряде (при распределении на работу, на ту или иную машину), уже сами водители просили, чтобы направили меня, потому, что знали - работаю хорошо.
   Как правило, приезжая вечером с линии, или становясь на ремонт, водитель "поощрял" ремонтников (слесарей, мотористов и др.) тем, что платил за работу из своих средств. А рабочий день заканчивался выпивкой. А кое у кого и начинался со стакана вина - иначе просто не могли работать.
   Меня и нескольких ровесников приглашали в "мужскую компанию". Мне не нравилось такое общество, да и спасали вечерние курсы. Однако пару раз я оказывался за общим столом. Колбаса, килька в томатном соусе, икра кабачковая, луковица, хлеб. И бутылка "биомицина" - вино "Бiло мiцнэ" - крепленое вино неизвестного состава. Компания, куда я попадал, состояла из людей молодых. Некоторые парни только как год, два пришли из армии.
   Совместная трапеза, как известно, объединяет людей. Выпитое вино развязывает языки. Общение становится неформальным, хочется высказать наболевшее, и не важно, слушают ли тебя.
   Но, пройдя гараж, я не стал ни пить, ни курить.
   В армию меня провожали "неправильно". Я и родители. Семейный прощальный ужин. Отец достал бутылку коньяка, налил по рюмочке, сказал, что бы я никогда не злоупотреблял алкоголем, особенно с подчиненными. Утром я взял рюкзак с вещами, отец проводил меня до угла дома, пожал руку и я пошел в военкомат. Так я ушел из родительского дома. Туда же вернулся после службы, но через месяц уехал учиться в другой город. Иногда совсем на короткое время навещал родителей и каждый раз все на больший срок и все дальше уезжал из родительского дома.
   А неправильные проводы потому, что в нашем городе проводы делали так. Собиралась большая компания. Здесь и родственники, и друзья, и, часто, подруга, которая, подразумевается, будет ждать призывника. Всю ночь ели, пили. Много говорили, что-то обещали, в чем-то клялись. А утром пьяная толпа шла в военкомат и забрасывала новобранца в кузов автомобиля. Забрасывала буквально. Автобусы на сборный пункт не подавали. По опыту многих лет было известно, что пьяные провожающие ломают двери, бьют стекла. Подавали бортовые, крепкие "ЗиЛ" ы. Призывником, как я уже сказал, забрасывали в кузов. Пьяные друзья цеплялись за борта в порыве последний раз пожать руку другу или передать бутылку в дорогу. Автомобиль, рассерженно сигналя, выбирался из толпы. Последние провожающие, наконец, отпускали борта. Через несколько кварталов призывников пересаживали в автобусы и везли в областной призывной пункт.
   Представляете, каким образом я протиснулся через безумствующую пьяную толпу, залез в кузов и не был раздавлен. А как неуместно я выглядел в автобусе! Минут через 15, после начала движения, все мои товарищи заснули. Даже сопровождающий нас офицер задремал на переднем сиденье. И только один я, совершенно трезвый смотрел в окно и думал о чем-то возвышенно-патриотическом.
   Десять дней в поезде до части. Сначала были выпиты запасы из дома, потом покупали что-то на станциях. Мне было все совершенно чуждо. Сошелся с несколькими такими же непьющими как я парнями. Ехать было томительно. Много спали и разговаривали о гражданской жизни. А я побаивался своих товарищей. Боялся их пьяного состояния. Когда эти люди превращались в скотов.
   В мои времена в армию попадали или люди не претендующие на статус развитых, или неудачники. Причем неудачники не потому, что не поступили после школы (как правило) в институт, а потому, что родители не могут, или не хотят, добиться отсрочки. В нашей семье даже не предполагалась делать что-либо, чтобы меня не призвали весной, а летом я вполне мог поступить в "легкий" институт. Да и я никуда не стремился, и мне было все равно, чем заниматься. Так, человек с определенными способностями, но без определенных устремлений. Меня просто несла жизнь, а я за ней наблюдал. Как понял через многие годы, у меня оказалось громадное преимущество: я не просто наблюдал, как сторонний человек, а наблюдал, находясь "внутри" событий. Согласитесь, можно смотреть кино о "неуставных отношениях" или читать книжку о приключениях в дремучей тайге, а я находился и действовал и в армейской среде, и в дремучем лесу.
   Большинство моих товарищей по призыву окончили, кто 8, кто 10 классов. Ни отличников, ни хорошистов среди них не было. Это был тот контингент, который уже познал "прелесть" вина и не представлял, как можно отдыхать или проводить свободное время без бутылки. Это была наследственная черта.
   Со своими скромными физическими возможностями я оказался поначалу в числе отстающих. Но однажды, на политических занятиях мне пришлось выступить. Хорошо помню, что говорил о трех источниках и трех составляющих частях марксизма. Просто говорил о том, что знал еще со школьной скамьи. И хорошо помню расширенные глаза нашего лейтенанта - заместителя командира заставы по политической работе.
  -- Ну, ты даешь! Молодец. Надо привлечь тебя на комсомольскую работу.
   Я же, честно, говорил просто, так как умел. Не старался специально ни выделиться, ни подчеркнуть свои познания. Но меня поражало, до какой же степени примитивным было мышление некоторых моих товарищей, которые не могли связать вместе несколько слов. Потом оказалось, что я знаком с кладкой кирпича и меня, как политически грамотного, стали освобождать от занятий, на которых изучались материалы очередного пленума, и привлекать на строительные работы. Наше учебное подразделение готовило электромехаников. Все дисциплины давались мне без труда.
   На втором году службы я пользовался авторитетом и среди подчиненных и ровесников. Армия не запомнилась мне выпивками. Да, пили, но меня не приглашали, а скорее сторонились, даже мои годки. А проявить инициативу мне и в голову не приходило.
   Запомнился и врезался в память на всю жизнь следующий эпизод. В бытовой комнате собрались парни одного года призыва. Наше подразделение редко собиралось вместе в силу характера выполняемых задач. А в этот раз, зимой собрались люди, которых я даже никогда не видел прежде. Через несколько месяцев, весной нас ожидала демобилизация. За плечами полтора года службы. Кое-что уже повидали. Народ занимался кто чем. В основном бытовыми делами: гладили форму, рассматривали "дембельские" альбомы, делали погоны на дембельский мундир: надо найти (купить, выпросить, отобрать) новые ярко зеленого цвета погоны, аккуратно распороть с одной стороны, вставить между слоями ткани пластину из фибры, чтобы погон постоянно имел правильную плоскую форму. Пришить сержантские лычки, все это тщательно зашить. Словом - целое дело. В тот вечер я ничем не занимался. Просто присел на корточки в теплом помещении, прислонился спиной к стене и слушал треп своих товарищей. Я уже был старшим сержантом, заместителем командира взвода и пользовался известным авторитетом. "Гвоздем" вечера был рядовой Нефедов. А уже слышал эту фамилию, знал, что он пользуется уважением как хороший водитель и всеобщей любовью как исполнитель песен под гитару. Вот и сейчас появилась гитара и Нефедов артистично, явно играя на публику, настраивал её. Купаясь в лучах славы, милостиво разрешая поупрашивать себя спеть что-нибудь. Надо сказать, что для артиста он имел все внешние и голосовые данные. Такие парни всегда нравятся женщинам и являются душой компании. Начал петь. "Помню как-то весною соловьи заливались... так уж случается, если влюбляются ... слушают все соловья..." Потом еще и еще какие-то хорошие песни. Народ расчувствовался. Вспомнили, что было на гражданке, мечтали, что нас ждет после демобилизации... Я расслабился, "размяк", мысли крутились вокруг чего-то большого и светлого, думал о солдатском братстве, о друзьях-товарищах... Вдруг Нефедов оборвал песню и произнес:
  -- Вдовин, уйди ради бога. Не могу на тебя смотреть...
   Эти слова обращены ко мне. Я встал и молча вышел. При гробовой тишине. Все произошло слишком быстро и неожиданно для всех. Те события, все, что им предшествовало, сопутствовало, описываются значительно дольше, чем происходили.
   Первый раз я услышал: "Ты как посмотришь, так к тебе страшно подходить" еще в школе. От одной девчонки, с которой был в очень неплохих отношениях. Я даже расспросил её почему. Она ответила, что у меня выражение лица такое, что не захочешь обращаться. Помните, Виктор Гюго: "Человек, который смеется". Герой повествования - молодой человек, которому еще в детстве грубо изуродовали лицо: рот, нос, придав лицу выражение смеющегося человека. Даже когда в душе он плакал, - лицо продолжало смеяться. Я подумал про себя: "а у меня наоборот". Лицо сохраняет серьезное выражение, даже тогда, когда душа вырывается наружу, просит любви или сочувствия. Какое-то время мне это даже импонировало - нашел, что у Печорина тоже:
   "- Да, такова моя участь с самого детства! Все читали на моем лице признаки дурных свойств, которых не было; но их предполагали - и они родились. ... И тогда в груди моей родилось отчаяние - не то отчаяние, которое лечат дулом пистолета, но холодное, бессильное отчаяние, прикрытое любезностью и добродушной улыбкой".
   "Джон Ячменное зерно" - автобиографическая повесть Джека Лондона. Откровенный рассказ мужчины, который верит, что только женщины, получившие избирательное право, способны проголосовать за "сухой" закон, что позволит избавить людей от Джона Ячменного зерна. Лондон уповает на здоровое начало женщины-матери, на социализм.
   Возможно, я бы так и прожил жизнь - алкоголизм был для меня чем-то посторонним, инородным, ни при каких обстоятельствах не касающемся лично меня. Но судьба, в отместку за мое неприятие алкоголизма, обрушила все его "прелести" совершенно с неожиданной стороны и ударила по самому больному месту.
   Я познакомился с будущей первой женой в возрасте тридцати лет. Если вы подумали: "Не мог нагуляться", прошу отложить мою книгу навсегда. Вероятнее всего вы подменяете высокое, чистое стремление поиска той единственной женщины, которая разделит с вами жизнь, станет матерью ваших детей, заскорузлым представлением о мужчине-самце, меняющем женщин как перчатки. Для которого, женщина всего лишь источник физического удовольствия, кухарка и нечто, стирающее грязные носки. Меня не однократно пытались "сватать": вот девушка - и умница, и красавица, и прекрасно готовит, и вяжет, и шьет... Мне, часто, действительно нечего было возразить. Но проблема заключалась в том, что и шить, и вязать, и готовить... я умел сам. Я не искал дом работницу. Могу сказать, что ни одна женщина, никогда не стирала ни моих носок, ни рубашек! Я искал женщину, которая бы близка мне, прежде всего, духовно.
   Я жил в небольшом городке; работал на недавно построенном заводе, где меньше чем за год получил квартиру (по советским временам это было очень хорошо). Мое душевное состояние было катастрофическим. Уже был написан "Антиэнгельс". Я знал, что коммунизм не будет построен никогда; в моем дневнике появилась запись: "я чужой в социалистической системе". Я планировал переехать в Сибирь, устроится где-нибудь на 140 рублей оклада и так коротать жизнь, "как простой советский инженер" в ожидании смерти. Никчемный, ни кому не нужный и отвергаемый обществом человек. Смирился с тем, что никогда не женюсь, что никогда не буду иметь детей. Я боялся связывать свою жизнь с другим человеком. "Что я могу предложить? - эта мысль постоянно преследовала меня. Существование рядового советского инженера! Без перспективы и желаний. Да и ни какая - ни красивая, ни умная женщина не захочет связать свою судьбу с моей. А на что я обреку потомство! На жизнь в этой отмирающей системе. Состояние было ужасным. Порой я впадал в страшную депрессию.
   Но такая женщина нашлась. На работу в архив завода поступила новая сотрудница. Первое впечатление - биологически не мой тип женщины. "Снизу" меня не тянуло к ней, но несколько брошенных фраз возбудили во мне любопытство. Дальше - больше. Порой мы по долгу общались. У неё оказалось такое же критическое отношение к существующему обществу, эрудиция, прекрасный собеседник. Было неудачное замужество. Отзывы окружающих людей, скорее привлекали меня к ней, чем отталкивали. Мне представлялось, что она такой же изгой, как и я. Душевное общение становилось все более доверительным и необходимым для меня. Внутри меня все громче звучал вопрос: "А если это она?" Как-то весной мы выбрались на реку. Пасмурный, тихий день. Мы гуляли по берегу, я рассказывал о своих походах. Я по-прежнему не слышал "голос снизу", но в какой-то момент сознание сказало, что я должен обнять и поцеловать её. Я осмелился. Она ответила.
   Душевная близость должна перерасти в физическую, но дальнейшие отношения, по крайней мере, для меня, имели непонятное продолжение. Я снова и снова говорил себе, что биологически она - не мой тип женщины, что она не может быть матерью моих детей. Но эта женщина настойчиво убеждала меня в своей любви, в том, что я тот человек, которого она любит. А у меня не было опыта. Я даже не мог предположить, что такими понятиями можно обманывать. Чувствовал - что-то не так, но по словам, по поступкам получалось, что наши отношения все же любовь.
   Отношения с Ларисой (имя первой жены) развивались точно по Амосову: сначала духовное понимание и близость, потом близость физическая, затем кризис и переоценка отношений. Я не испытывал к Ларисе настоящего физического влечения, а душевное понимание, со временем, сменилось желанием прекратить всякое общение. Мое подсознание говорило одно, а уста Ларисы произносили слова любви, тянулись к моим губам. Были заверения в бескорыстности чувств - ей не надо от меня ничего материального. Мы лежали в траве на берегу речушки, как в кино. Запах свежей мятой травы, запах полевых цветов мог вскружить голову кому угодно, а бесконечное голубое небо обещало счастье на всю оставшуюся жизнь. Мне было больше тридцать лет, я никогда не был с женщиной, понимал, что меня нельзя полюбить самозабвенно, безрассудно, просто таким, какой я есть, ни за мои физические данные, ни за духовный мир, и, слушая слова Ларисы, постоянно задавал себе вопрос: "а может быть, это все же любовь?"
   В тот день, когда мне показалось, что я поставил точку на наших отношениях, она пришла ко мне домой. Клятвы в любви; заверения в бренности всего земного; только настоящие чувства; постель... Через несколько дней сообщение о беременности, о желание родить ребенка из-за любви ко мне, не смотря ни на что...
   Мое воспитание, интеллект определили отношение к супружеству, к детям. Брак только по любви, только один на всю жизнь, а дети... Дети - не просто невнятное понятие "святое", а понимание того, что ребенок - это материальное воплощение идеи бессмертия - это же я сам, только новый, немного другой, но я. Так же как во мне скрыта генетическая память всех прошлых поколений, так и мои дети - продолжение меня самого, продолжение бесконечной линии моей жизни.
   С такими мыслями я сделал предложение. Я не мог даже допустить, чтобы мой ребенок будет существовать без меня. Отбросил все колебания относительно наших с Ларисой отношений, нашей совместимости. Да и не мог я представить себе, какие еще мотивы могут двигать тридцатилетнюю женщину. Она побывала замужем, имела ребенка, педагогическое образование. Как говорят, "обожглась в жизни". Духовно, как мне казалось, мы были близки. Неужели это все же настоящая любовь?!
   Надо отдать Ларисе должное - она действительно ничего от меня не требовала. Это я сам упрашивал её подать заявление в ЗАГС, упрашивал подписать заявление на прописку в моей квартире, упрашивал познакомиться с моими родителями...
   Меня уже ни что не могло остановить. А я делал для себя все новые и новые неприятные открытия. Я переоценил себя: я стал не вторым, а третьим мужем! Уже через год, любящая женщина оставила себе не только ребенка от "любимого" человека, но и квартиру, мебель - все, чем мог обладать советский инженер. Иезуитскими методами она использовала нашу душевную близость, мои откровения с ней, чтобы спровоцировать меня на неблаговидные поступки. Я никогда не мог поверить, что ребенка можно использовать и как приманку, и как знамя, и как таран для достижений личных целей. Все оказалось слишком просто. Моя первая жена была алкоголиком. Но только не делайте ассоциаций с алкоголиком в банальном понимании. Она была алкоголиком-тихушницей. Для всех, в жизни, среди людей - она несчастная женщина с поломанной судьбой, мужьями-злодеями. Самоотверженно воспитывает детей. Скромная, не участвует в компаниях за общим столом, например, на работе по случаю Нового года. Святая. Требует жалости и понимания. Но вот за очередным мужем, спрятавшись от посторонних глаз...
   А я и мои предшественники: мужья-идеалисты, сами старались скрыть алкоголизм Ларисы, наивно верили, что настоящая большая любовь вернет её к нормальной жизни. Я не был первым, кто повез её с Украины на Север, чтобы сменить обстановку, начать новую жизнь... Перед моими глазами навсегда запечатлеется эта картина: я пытаюсь завести Ларису в квартиру родственницы, у которой жил на Севере. Лариса пьяная, хватается за перила, упирается, выкрикивает нецензурные ругательства, куда-то рвется. Это был кусок грязной плоти, лишь физически сохранившей облик человека. И этот кусок был моей женой! Нам с родственницей с трудом удается уложить её спать. А в чреве Ларисы мой ребенок! Живот уже большой. У меня волосы встают дыбом от одной мысли, что может родиться! А утром пытаюсь взывать к разуму этого человека, который сам, сознательно вычеркнул себя из списка людей разумных.
   Не думаю, что читателю будут интересны клинические подробности развития отношений. Наше самое правильное социалистическое общество, которое не смотрит на факты, а просто считает мужчину "плохим" потому, что он... мужчина, оставило ребенка матери.
   Прошло много лет. Поверьте, мое описание событий - это не слова обиженного человека, не анализ стороннего наблюдателя претендующего на истину, а слова человека прошедшего через конкретное испытание. Про себя я могу сказать - я прошел через это, я видел, я трогал, я чувствовал отвратительный привкус во рту, я помню страшную боль, пронзившую мой желудок от одной только мысль, что мой ребенок - а это я сам, изуродован женщиной, в любовь которой я поверил!
   Родители Ларисы, заслуженные учителя, прекрасные люди, воспитавшие в школьных стенах не одно поколение, в отношении собственной дочери становились неразумными животными. Сейчас об этом смешно говорить, но отец Ларисы донес на меня в КГБ и основной "уликой" стала моя же дневниковая запись: "я чужой в социалистической системе". А "обнаружила и разоблачила" меня любящая женщина! И, как ни парадоксально, я понимаю и считаю единственно возможной позицию мамы и папы Ларисы. Не знаю, в чем они обвиняли первого мужа, в чем второго. Я вот, третий, оказался "врагом народа". Родители действовали так, как им предписывает закон природы - защищали свое дитя.
   Мои личные неприятности по времени совпали с неприятностями на работе. Согласитесь, есть от чего впасть в отчаяние. В свое время любовь, социализм и вера в народ на время спасли Джека Лондона от Джона Ячменного Зерна. Они заполнили собой пространство после потери любви, идеалов буржуазного общества и разочарования в людях.
   Меня спас не алкоголь. Я даже не представлял, что алкоголем можно изменить ситуацию. Да, мозг метался в поисках выхода: обрушилась вся система ценностей. Под её обломками должен был физически погибнуть я. Пусть не от пистолета (его просто не было, но можно было найти другие способы). Пылающий интеллект я залил не алкоголем, я ушел в одиночный сплав по Тимптону - это река в Южной Якутии. Кипящая вода порогов, реальная физическая опасность от захлестывающих тебя волн остудили мой мозг. Через несколько дней все жизненные неприятности казались чем-то далеким и не реальным. А может быть, действительно, мой организм с детства не был приучен алкоголем заглушать душевную боль? Может быть, действительно Лондон прав, когда говорит, что надо запретить алкоголь.
   Прошло много лет. Очень много. Не знаю, жива ли Лариса, и что с ребенком. Теоретически надеюсь, что защитные механизмы Природы уберегли его сознание и тело от разрушающего действия алкоголя. Я бы смог смириться и принять собственного ребенка, рожденного с болезнями и уродствами, доставшимися ему от Природы. Но не знаю, смогу ли посмотреть в глаза человеку, о котором знаю, как он зарождался, подозревать и видеть в каждом его поступке, в каждом его слове гибельное влияние отравы, которая разрушала еще не рожденное тело. Тело, которое имело общую с матерью кровеносную систему, и в которую мать снова и снова сама вливала алкоголь. Страшно. Страшнее собственной смерти.
   Когда я считаю, что человек обманывает сам себя, мне хочется посмотреть ему в глаза - удостоверится, что это не заблуждение, а действительно обман. И оказывается, что человек действительно говорит правду, и действительно убежден в правоте. Но правота это его. Его личный "монастырский устав". После таких наблюдений и многих лет жизни сделал для себя открытие. Вот его суть. В любое живое создание природа заложила несгибаемый стержень - незыблемую веру в то, что вот это создание, разумное оно или нет - венец творения. Знаете, как у скульптора, конструктора, собственно, у любого творца. Человек поставил последний штрих и, кажется вот это - самое совершенное, что только можно создать. И вот этот стержень сродни инстинкту самосохранения. Что бы ни происходило вокруг, какие бы не были перемены в климате, в общественной жизни любое живое существо будет стоять на своем. Живое существо, в конце концов, погибнет, но не изменит свое мнение. С точки зрения создателя такая позиция понятна: выйти победителем можно только с уверенностью в своей правоте и стоять до последней капли крови. Но борьба до победного конца - не обязательный результат схватки. Природа предоставляет шансы любому живому существу бороться за первое место и возможность дать потомство. Но, даже отступив, или на словах признав поражение человек, не меняется внутри и всегда найдет объяснение своему поражению. Давайте называть это "синдромом Галилея". Старика Галилея инквизиция смогла заставить отречься от своих убеждений, но "все-таки она вертится!". Бесполезно убеждать вождей на постсоветском пространстве в том, что они идут по пути тоталитаризма, что Путин - является творцом нового застоя. Тот же Путин может прекрасно, убедительно рассказать, что сталинизм, хрущевский волюнтаризм, брежневский застой довели страну до развала, и все равно будет цепляться за свое место и лелеять созданную им аналогичную систему. Все равно внутренний стержень будет занимать единственно возможное для него положение. Естественное решение проблемы - физически устранить человека. Природа заговоров, интриг, переворотов - исходит к этому закону эволюции. Понадобилось много веков, чтобы лучшие представители человечества сформулировали принцип демократии -ограничение срока правления, чтобы была возможность устранить человека и дать ему возможность уйти самому. Даже марксистская идея о диктатуре пролетариата и насильственной смене власти уходит корнями в этот природный инстинкт. Маркс прав: бесполезно убеждать капиталиста в безнравственности эксплуатации. Но ошибка Маркса в том, что он относил эту бессмысленность на дурные качества людей: жадность, властолюбие, стяжательство. А все проще - действует природный инстинкт. И никто не переубедит меня в том, что природные законы, законы эволюции открытые Дарвином не действуют в человеческом обществе.
   Ни один алкоголик не верит, что он безнадежен. До последнего верит, что виноваты обстоятельства. В глазах родителей Ларисы я видел ту же убежденность - дочь не больна, просто произошел досадный сбой, но вот все исправиться. Со мной Лариса второй раз уезжала на Север начинать новую жизнь. Мне точно известно по тому, куда высылались алименты, что и после меня она опять уехала на Север, в Анадырь.
   Мне остается только сожалеть о том, что мой первый брак закончился бессмысленной суетой. Я остался со своим стержнем, Лариса со своим. Я продолжаю жить, а она?
   Я употребляю алкогольные напитки. Редко, по необходимости в обществе других людей.. Но я ничего не буду иметь против, если в бутылках будет обыкновенная вода. Открытие бутылки, - особенно мне нравиться раскупоривание шампанского, обязательно с хлопком - всего лишь символ, кульминация, апофеоз каких-то предварительных действий, событий. Как вручение Нобелевской премии венчает собой многолетнюю кропотливую работу, как команда: "Шагом...марш!.." приводит в движение многочисленные колонны долгое время готовившиеся показать свое строевое мастерство, как выстрел стартового пистолета дает начало движению спортсмена, как удар в "там-там" дает сигнал к началу первобытных плясок, так и хлопок шампанского говорит о завершении серьезной работы и получении заслуженной награды.
   Мне затруднительно давать какие-то конкретные рекомендации относительно искоренения пьянства. Запретительные меры, как известно, ни чего хорошего не дают. Думаю, надо учить людей жить. Учить будут те, кого природа одарила большим разумом. Человека учат математике, физике, юриспруденции, рисованию, пению... Учат как надо работать или организовать работу. Но не учат, как проводить свободное время. Это раньше - жизнь - это постоянные заботы о хлебе насущном. Современное общество все больше и больше предоставляет человеку свободного времени, не связанного непосредственно с поисками пропитания. Достаточно большие массы людей вообще не участвуют в процессе производства и распределения - они только потребляют. Как правильно, не в ущерб личного здоровья и здоровья общества загрузить этот огромный интеллектуальный потенциал. Спорт, хобби, искусство,..
   Борьба с алкоголем - надо переустроить общество на естественных началах. И в основе - перестать обманывать себя. Надо жить по естественным законам. Геннадий Шпаликов, поэт, автор песен и сценария "Я шагаю по Москве". Лирический жизнеутверждающий фильм. Но сам автор много пил и покончил жизнь самоубийством совсем молодым. Сколько еще жертв упадет на алтарь "чистого разума". Когда же "разумный человек" поймет, что "чистый разум" невозможен, что это обман. Разум всегда привязан к своему носителю - биологическому телу. Разум способен лишь управлять природными инстинктами, цель которых - сохранять и продолжать жизнь.
  
  
   7
   Машина времени
  
   Я назвал эту главу "Машиной времени". Понимаю, что это претенциозно, но, надеюсь, содержание соответствует названию. Итак, все по порядку. А было это так.
   30 октября 2010 года. Новосибирск
   Суббота. Будильник прозвонил как всегда в 6 утра. Жена и дети продолжают спать. Они лишь несколько дней назад узнали, что я еду в Соединенные Штаты на симпозиум общества Джека Лондона. Реакция жены была известна, да и дети восприняли мое сообщение как предстоящее рядовое событие. Дети понятно - они привыкли, что я иногда без особой суеты уезжаю; чаще всего в командировки, но один раз еще дальше, в Канаду. Дети принадлежат к поколению, которого не удивляют заграничные поездки. Это в мои молодые годы, годы железного занавеса, поездка даже в социалистическую страну была событием. А для них - все равно; что съездить в соседний Бердск; что в далекий Таиланд. Для супруги мои заграничные поездки совершенно не понятны. Ехать в Канаду, чтобы сплавится по Юкону? Теперь в Штаты, чтобы посмотреть на мост Золотые Ворота и поклонится могиле Джека Лондона?! Нет, не понятно. Она просто молчит. Даже не обижается на то, что всегда уезжаю один и неожиданно для неё. Она просто не знает, как реагировать. У неё нет примера для подражания. Когда у нее спрашивают, куда и зачем уехал муж, она просто отвечает, что не знает и что её муж "ненормальный". Естественно, никаких сборов, проводов.
   Умылся, выпил кофе с дежурным бутербродом и вышел из дома. Ни тебе прощального поцелуя, ни напутствий беречь себя, ни заказов подарков, ни вареной курицы в дорогу. И, естественно, она не знает ни сколько стоит поездка, ни откуда у меня деньги. Не знает ничего. Чужой человек. Ну, ладно, мне не привыкать. Вышел на улицу и сразу почувствовал себя по-другому. Переступил Рубикон. Вызов брошен. Отступать некуда. Я должен сделать это. Вперед! На автобусной остановке подошел к таксисту.
   "Куда?" - "Толмачево". - "Сколько?" - "500 рублей". - "Поехали".
   Приехал рановато. Пришлось подождать. Аэропорт реконструирован. Выглядит прилично, - я кое-что видел.
   Ожидал больше часа. Интересно наблюдать за пассажирами. А еще больше за собой. На огромном циферблате против меня на стене перемещаются стрелки. Пока они не займут определенное положение - у меня есть шанс остановить время: бросить всё и вернуться домой. И тогда продолжительность моей жизни, которая измеряется количеством событий, а не промежутками времени между датой рождения и датой смерти будет значительно короче. Но вот стрелки занимают положение, которое я обозначил для себя как "точка возврата". Все, теперь назад пути нет, только вперед к победе.
   Регистрация, личный досмотр. Я не снимал пиджак, в нем осталось довольно большое и увесистое портмоне. Контролер скользнул руками по одежде, оценивающе потрогал портмоне, что-то сказал о необходимости вынимать вещи. Выполняет свои обязанности рьяно и, мне кажется, недостаточно тактично. Синдром "вахтера" - человек поставлен на должность. В одночасье становиться вершителем судеб! Я слишком привычен к российской грубости, пропускаю все мимо ушей.
   В Москве приземлились вовремя и произвели пересадку на самолет до Лос-Анжелеса. Уже в самолете нам, пассажирам, объявили, что придется подождать, пока устранят неполадку. Это совсем не к стати - в Лос-Анжелесе меня ждет пересадка. Ничего не поделаешь, вынужден отдастся воле провидения.
   Где-то за спиной слышу, как девушка звонит отцу. Уже узнаю её по голосу. Она несколько раз звонила родственникам, друзьям. Такое впечатление, что ведет репортаж с поля боя, или просто болтушка. На этот раз тема разговора - задержка рейса. Она что-то объясняет папе, рассказывает, как гудят двигатели и спрашивает, что это может значить. Говорит громко и её невольно, как и я, слышат многие пассажиры. Она или просто паникерша или относится к той категории людей, которые могут сделать или сказать что угодно лишь бы привлечь к себе внимание. Я уже знаю, что она летит в Штаты на тренинг, по какой-то программе. Прекрасно представляю, как родители натаскивали её на английский язык, пристроили в институт, проталкивали на эту программу. Но дочь-то не далекая умом. Мне как-то приходилось общаться с похожей девушкой, прошедшей "тренинг". Она бегло щебетала на английском языке. Зазубрено пересказывала материалы тренинга. Рисовала кружочки, соединяла их стрелками, надписывала английские названия и приводила различные толкования понятий. Считала себя "продвинутой" и страшно умной. Несла в массы идею электронного правительства. Но мне показалось, что для неё идея электронного правительства - просто еще не занятая ниша, где она может покрасоваться своим, действительно, сексуальным телом. Интересно, как она сейчас.
   Самолет опоздал на два часа. Перелет прошел нормально и... привычно. Похож на тот, когда летал в Канаду. Тогда мне все было в диковинку, а теперь многое повторяется: океан, льды севера Канады, много гор внизу. Я даже не уловил момент, когда пустынные пейзажи под крылом самолета сменились морем огней большого города.
   Открылись двери, и я оказался в другой цивилизации. С потоком пассажиров вышел на таможенный контроль. Прошел все формальности. Аэропорт большой. Очень большой. Где-то здесь происходили события "Крепкого орешка-2". Мы опоздали, и меня интересует пересадка на другой рейс. Нашел представительницу Аэрофлота - афроамериканка, говорящая по-русски. Что-то объяснила. Пока разбирался с формальностями, познакомился и разговорился с интересной женщиной. Сначала мы вместе летели до Москвы. Потом оказались в одном самолете до Лос-Анжелеса. Теперь вместе разбираемся, как добраться в Сан-Франциско. Моя попутчица немного понимает по-английски, ориентируется в обстановке. Энергичная женщина. Не моложе меня. Вместе вышли из аэропорта. Повеяло влажным теплым воздухом, шумом большого города. Деревья, пальмы, здания, асфальт. Мне показалось, что все это - элементы декораций. Я даже не сразу понял, что нахожусь под открытым небом, а не в бесконечных помещениях аэропорта. Перешли на терминал N7. Нас уже ждали, сели в самолет и через час, на внутреннем рейсе, как простые американцы прибыли в Сан-Франциско. Самолет попроще. Стюардессы постарше. Как будто бы на автобусе переехал из одного города в другой.
   Мою знакомую встречал сын. Мы мило попрощались, пожелали друг другу приятных впечатлений и расстались.
   Я осмотрелся, нашел выход и оказался на перроне. Пассажиры быстро разъехались, и перрон опустел. Я оказался один. Направился на опустевшую стоянку такси. Человек в униформе скорее жестами, чем словами поинтересовался, нужна ли мне машина. Тут же появилось такси. Джип. Водитель открыл багажную дверцу. Я подсознательно почувствовал, что он русский и сразу заговорил на родном языке. И не ошибся. Назвал гостиницу, адрес. Поехали. Уже темно. Кругом огни, строения. Такое впечатление, что постоянно движемся по паутине эстакад, путепроводов, акведуков. Таксиста зовут Александром. Из Новороссийска. Уже 13 лет в Америке. Женат. Семья. Не жалеет. Приходится много крутиться. Порой забывает зачем. Дорога обошлась в 40 долларов. Приехал поздно ночью. Разобрался с регистрацией и, наконец, оказался в номере. Все, сбылась мечта. Я в Сан-Франциско! За окном шум большого города. Я не стал разбираться с обстановкой, а просто лег в постель. Долго не мог заснуть. Еще утром был в Новосибирске, а вот теперь, совершив бросок через множество часовых поясов, после стольких впечатлений я лежу в гостинице Сан-Франциско, носящей имя "Марк Твен".
   Целый день, или целые сутки, а точнее, в течение суток длиной 33 часов я был в движении: преодолел тысячи километров, пересадки, волнения. А формально - утром проснулся и вечером того же дня лег спать.
  
   31 октября, Сан-Франциско
   И снова утро, но уже за тридевять земель. Организм еще не адаптировался к смене часовых поясов - непонятна фаза биологической активности. Лишь голова соображает как распределить время, какова последовательность действий. Решил умыться, привести себя в рабочее состояние, тем временем окончательно проснуться и начать действовать осмысленно. И первое что я осмыслил - свою ошибку! Ошибку, которую совершил, бронируя гостиницу по Интернету. В гостиницах предлагались номера с разными размерами кроватей. Не знаю почему, но я считал, что размер - это длина кровати! Поэтому выбрал под свой рост - 190 см. И вот проснулся, и понял, что лежу на краю огромной как футбольное поле кровати, а 190 - это ширина! Может быть, это и смешно, но не хватило у меня фантазии додуматься, что в одноместном номере кому-то может понадобиться кровать, на которой можно уместиться поперек!
   Поездка в Америку планировалась не только с целью принять участие в симпозиуме Общества Джека Лондона в Санта-Розе - это в 110 километрах от Сан-Франциско, но и просто посмотреть, как живут люди. Одно название Сан-Франциско! Сколько фильмов снято на его улицах! "Скала", "Детектив Нэш Бриджес". Кто не знает "Господин из Сан-Франциско" Бунина. Залив, "Золотые ворота", другие достопримечательности. Заочно я неплохо знал город.
   Из всех проблем, которые мне предстоит решать в чужой стране - это даже не незнание языка, а необходимость пребывания в большом городе. Что это: природная застенчивость или еще какое-то качество, но я не люблю и не умею находиться в большом городе, на правах праздного обывателя. Всегда кажется, что вокруг кипит другая жизнь и никому нет до меня дела. Не важно, где этот город - Москва, Петербург, Нью-Йорк или Сан-Франциско. Чувствую себя рыбой, выброшенной на берег.
   Еще в Новосибирске я связался по Интернету с бюро, которое обслуживает русскоговорящих туристов. Есть телефон. Но основной вариант - меня ожидает Юля - дочь моего товарища по работе. Не знаю деталей, как и почему, но лет пять она живет в Америке, вышла замуж за парня, корни которого в Белоруссии и теперь они - моя основная зацепка. Предлагали встретить в аэропорту, даже поселиться у них. Но я человек самостоятельный и стараюсь никого не утруждать своей персоной.
  
   Набрал номер телефона Юли. Телефон молчал. Через некоторое время Юля позвонила сама. Договорились где и когда встретимся - они подъедут к гостинице. С этого момента мои действия приобрели осмысленное направление.
   Собираясь в Америку, мне пришлось решить не простую задачу: в чем ехать, какую одежду взять. Главный для меня критерий - минимум вещей. В начале ноября у нас уже холодновато, а в Сан-Франциско - порядка двадцати градусов тепла. Опять же; одно дело гулять по городу, другое - участие в симпозиуме. Мой стиль - строгость и официальность. Я свободнее чувствую себя в черном костюме с галстуком, чем в джинсах. Остановился на костюме - пусть я буду слишком официален, но, по крайней мере, в своей тарелке. К тому же пиджак дает защиту от холода. Снять его можно всегда. И еще костюм обладает для меня главным достоинством - в нем есть карманы! Документы, деньги, телефон, фотоаппарат, очки - все это я постоянно ношу с собой. Растолкаю по карманам, и руки остаются свободными. Итак, я одел костюм, свежую светлую рубашку без галстука, спустился в вестибюль и вышел на улицу.
   Кинематограф много, много раз обыграл сцену с выходом в другой мир. То "Окно в Париж", то "Назад в будущее". Миг и герой из одного мира, попадает в другой. Вот и сейчас, за мной закрылась дверь и я оказался не на улице Сибиряков-Гвардейцев в Новосибирске, а на Тейлор-стрит в Сан-Франциско. Направо - улица уходит вниз и глазу открывается широкая застроенная долина, уходящая за горизонт, налево - улица зажата домами как стенами каньона - уходит вверх. Нижняя часть каньона жутковата: темные, похожие на лабиринт улицы уводят в неизвестность. Зато через три- четыре квартала зазубренная линия, обрамляющая по верхнему срезу темные дома-скалы, как бы разрывается и за этим провалом распахивается ослепительно голубое, яркое, бесконечное небо.
   Решил скоротать время, прогуляться. Спустился до ближайшего светофора и повернул направо. Еще одно перемещение в пространстве! Совсем другой мир: неухоженные здания, мусорные баки, грязь, расписанные стены. Декорации для съемок гетто. И публика совершенно другая - в основном выходцы из Африки. Причем далеко не сливки общества. Такие картинки тоже знакомы мне по американским фильмам. Я прошел совсем немного и понял, что выбрал неправильное направление. Под вопросительными взглядами вернулся к светофору. Однако, этот светофор направляет не только потоки автомобилей, но и движение социальных слоев.
   Вскоре подъехали Юля с Андреем. Машина "БМВ", не новая, но в отличном состоянии. Познакомились без лишних церемоний и поехали завтракать. Андрей сказал, что у него есть на примете отличное кафе, а Юля заметила, что они стараются побывать в каждом из кафе Сан-Франциско. Пара сразу расположила к себе. И не только потому, что молоды и красивы, но и чем-то еще, что невозможно описать словами, но чувствуется сразу. Юля сказала, что они рады видеть меня, и я верю, что это действительно так, а не дежурная фраза. Юля и Андрей могут посвятить мне два дня. Я не стал отказываться. Сегодня они покажут мне Сан-Франциско.
   Несколько поворотов, подъемов, спусков и вот уже главная задача - найти место для парковки. Задача решена быстро и в автомат летят "копеечки" - так мои друзья называют 25 центовые монеты. Раньше я все это видел в кино. А теперь вот он - автомат. Даже потрогал руками. Наверное, как дикарь стеклянные бусы. Вдруг у стены дома рядом с мусорным баком что-то зашевелилось. Невольно бросил взгляд на нечто обесформленное, тряпочное. Оказалось - это бомж спит в спальном мешке. А что такого? Демократия. Где хочу, там и сплю. Главное - никому не мешать. Для меня непривычно, но собственно, что тут такого: климат мягкий, человек безобидный, ну и пусть себе спит.
   Про американскую систему питания написано много. Повторяться не буду. Но все же еще раз скажу, что меня поразили огромные порции, и разнообразие блюд. В России я уже давно не был ни в ресторанах, ни в кафе: что вы хотите - рядовой трудящийся.
   На огромной тарелке, два больших горячих блина с мороженным и нарезанными фруктами, кофе. Новое для меня - на столе бокалы с водой и льдом. Для меня завтрак очень обильный. Тем не менее, одолел, чему, во многом, к моему удивлению, способствовала ледяная вода. Надо взять на вооружение!
   Оскар Уайльд назвал Сан-Франциско Италией, но без её искусства. Мы прокатились по улицам города, прошлись по знаменитому Ломбарду - удивительно красивой улочке серпантином спускающейся по склону холма. Мощенная булыжником она окаймлена цветущим кустарником, который у нас выращивают как комнатные растения. Цветы, игрушечные, "пряничные" дома. Море солнца, все чистенькое. Рай!
   Кружась по городу, машина то поднимается круто в гору, то резко спускается вниз. С холмов открывается удивительный вид на залив Сан-Франциско. Надо побывать в Италии. Наверное, так же просматривается Неаполитанский залив. Набережная Эмбаркадеро. Удивительно знакомая по кинофильмам. Взгляд не знает на чем остановиться. Только узнаешь очертания Алькатраса, как открывается портал Золотых ворот. Оклендский мост, небоскребы города. Башня Койт-Тауэр. Машины, дома, люди, бегающие трусцой - лавина картин. Мозг уже не осмысливает увиденное, а, наверное, как компьютер, просто записывает, складывает в архив памяти все, чтобы потом еще долгое время изучать.
  
   0x01 graphic
   На мосту Золотые ворота
   Повествовать в хронологическом порядке как мы ехали по мосту Золотые ворота (Голден Гейт), ехали по долине Напа, дегустировали вина, сыр, оливковое масло? Видели виноградники, простирающиеся до горизонта, или поместья, сравнимые со средневековой Европой. Или подавляющие впечатления от гигантских деревьев "Красного леса" (Muir Woods) - национального парка. Нет. Занятие не благодарное - все это можно увидеть и на картинках и в Интернете. Достаточно нажать несколько клавиш и весь мир перед вами. Увидеть можно многое, правда, это все равно будут чужие глаза. Но вот что невозможно сделать в виртуальном мире, так это загадать желание, когда первый раз въезжаешь в туннель сразу после "Золотых ворот". А я это сделал!
   Вернулись в город. Солнце уже висит низко и своими лучами создает сказочную картину набережной Сан-Франциско. Поехали обедать в кафе, где работает Юля. Это как раз на 39 пирсе. Прогулка по набережной запомнилась многочисленными туристами. Белые, черные, желтые. Различные смешения этих рас. Звуки разговоров на всех языках, в том числе на русском. Для меня, человека впервые на набережной Сан-Франциско все краски этого мира особенно контрастны. Встретили человека неопределенных занятий с кружкой в руке. Просит подаяние или элемент экзотики? Насмешил один, скажем, чудак. Сцена такая: набережная, тумба. У нее на земле сидит афроамериканец, спрятавшись за ветками дерева, которые держит в руках. Вокруг много туристов. Оживленно обсуждают виды залива, какие-то красоты и достопримечательности. На тумбу никто не обращает внимание, мало кто даже догадывается, что за ветками кто-то скрывается. Неожиданно этот человек на манер лешего вскакивает и, размахивая ветками, как пугают детей: "забодаю, забодаю" кидается на прохожих. Люди пугаются, визжат и отскакивают от неожиданности. Потом смеются. Смеются и свидетели шутки. Но, говорят, не все понимают этот юмор и были случаи, когда нашего лешего ударом кулака возвращали на исходную позицию - под тумбу. Честно говоря, я, хотя и посмеялся, тоже не понял этого юмора. Не понял и какой резон нашему чудаку бескорыстно играть свою роль. Из любви к искусству? Или его подкармливают из бюджета города, чтобы поддерживать имидж?
   39 пирс. Центр туристической жизни набережной Сан - Франциско. С этого места отлично видно и Алькатрас, и "Золотые ворота" и оклендский мост, и город, на холмах. А еще здесь постоянно обитают морские львы. С некоторых пор они облюбовали понтоны специально установленные для них рядом с пирсом и используют их как лежбище. Все это привлекает туристов.
   Кафе расположено на втором этаже. Мы ели, обменивались впечатлениями, а я находился в своеобразной эйфории - не верил, что это я, и все, что я вижу вокруг - настоящее. Слишком много впечатлений для одного дня.
   Из гостиницы позвонил домой - так мол и так: жив, здоров.
   Лег, долго не мог уснуть. Доносятся музыка, звуки сирен полицейских машин, голоса. Там, за окном, своя жизнь.
  
   1 ноября, Стенфорд
  
   Стэндфордский университет. Еще в далекие школьные годы, когда я верил в торжество человеческой мысли, у меня вызывали благоговейный трепет такие названия учебных заведений как Харьковский физ. тех., МВТУ, МГУ, Новосибирский университет. Причем произносились они именно с сокращениями. Не Харьковский физико-технический институт, а просто физ.тех. И сразу воображение рисовало передний край большой науки, Ландау, тайны атомного ядра! А что там говорить о Кембридже, Гарварде, Оксфорде, Стэнфорде! Коленки подгибались, и хотелось упасть ниц перед этими храмами науки! Сгустки человеческих знаний! Разум! Таинство неизвестного! Все к чему я стремился. Жизнь внесла коррективы в мировоззрение, но уважение к кладезям науки не уменьшилось. Утратили свой блеск отечественные очаги науки, а вот заграничные продолжают сиять. И раз уж я оказался недалеко от Стэнфорда, я не мог пройти мимо. Тем более, что где-то рядом знаменитая Силиконовая долина, где возможно, именно в это время зарождается искусственный Разум.
   Юля и Андрей тоже ни разу не были в Стэнфорде и потому с интересом поехали со мной. Точнее, я с ними. Как говорил классик: "Идея наша, бензин ваш".
   Дорогу искали по навигатору. Практичная вещь. Заехали позавтракать. Я уже привыкаю к чистеньким улочкам. Идиллия. Ни спешки, ни суеты. Опять огромные тарелки, обильная вкусная еда.
   Я так и не понял, когда пригород перешел в территорию университета. Вдруг увидел знакомые по фотографиям строения университетского городка. Андрей сделал несколько разворотов в поисках парковки и вот мы уже перед стендом - схемой университета. Определили свое положение и вперед. Все выглядит так же, как я уже видел на бумаге и экранах телевизоров: невысокие здания из красного туфа, расположенные в строгом порядке. Площадь с фонтаном. Башня Гувера. Поднялись еще с несколькими экскурсантами. Вид прекрасный и знакомый по многим открыткам. Заинтересовал музей на первом этаже. Есть материалы, связанные с Россией: статуэтка из благородного металла. Граф Толстой на пахоте. Максим Горький на плакате прошлого века. А один плакат даже на русском языке. Посвящен американской помощи советской России во время голода первых лет новой власти. Много интересного. Гувер - президент Соединенных Штатов 1929-1933 годов, много сделал для университета. Был сметен Великой депрессией 29-30 годов. И как-то забывают, что успехи президента Рузвельта, выведшего Штаты из кризиса, во многом были заложены Гувером.
   Пальмы, лимонные деревья, скульптурные группы, церковь, студенты, велосипедные стоянки - все узнаваемо. Но я могу гордиться, что дышал воздухом Стэнфорда. Собственной рукой прикоснулся к первому камню, с которого началось строительство университета. Теперь фотографию, на которой моя рука лежит на том самом камне, я предъявляю как свидетельство о втором высшем образовании.
   А церковь поразила красотой и необычностью. Я впервые в католической церкви. В зале было пусто, но играл орган. Мы посидели, подумали о вечном...
   0x01 graphic
   Автор среди студентов Стенфорда
   Теперь могу сказать, что был в Стэнфорде. Это бы 40 лет назад! Только сердце разрывается. На обратном пути заехали в японский ресторан.
   Не имеет смысл писать о японском ресторане, где мы пили саке из миниатюрных чашек и закусывали экзотическими блюдами из таких же крохотных прямоугольных тарелочек. Все это можно сегодня попробовать и почувствовать в любом большем городе России. Другое дело, что мне в России это не доступно. Нет, я могу позволить себе пойти в японский ресторан на Красном проспекте, раз в году. Но точно знаю, что это подорвет мой бюджет, доставит удовольствие, в основном за счет новизны ощущений и все. На следующее утро мне надо будет снова идти на работу, погружаться в рутину, а рестораны и другие интересные заведения: цирк, театр, формально отдаленные на 5-10 километров, реально будут так же далеки, как и огни Сан-Франциско.
   Завезли Юлю в колледж, а меня в отель. Взял карту. Завтра буду предоставлен сам себе. Встретил итальянку, говорящую по-русски.
  -- ноября, Сан-Франциско
  
   Сегодня действую самостоятельно. Страшно. Мало того, что большой город, так еще и говорят не по-нашему. Делать нечего - надо двигаться. В голове крутятся простейшие английские фразы. Еще накануне Андрей рекомендовал мне одно кафе. Нарисовал, как туда пройти - это недалеко от гостиницы. Однако! Сегодня в Новосибирске трудно найти заведение по названию: столько вывесок - надо долго всматриваться пока глаз не идентифицирует искомое. А тут - английский язык! Да своя манера писать, изображать. Так и не нашел нужное кафе. Зашел в первое попавшееся. Оно мне понравилось тем, что у стойки никого не было. Минут пять объяснялся с официантом. Наконец сделал заказ и уселся у окна. Людей почти нет. Какое-то время вообще оставался один. Это и хорошо: никто на меня не смотрит. А мне некуда спешить, ем и смотрю на улицу. Странное ощущение. В Новосибирске я связан с другими людьми делами, обязательствами, мечтами. А сейчас я вырван из того мира, но и не являюсь частью этого.
   На обратном пути неожиданно встретил ту самую вывеску, которую не мог найти. Оказалось все просто. Туда я шел вверх по улице, и другая вывеска заслоняла мою. А сейчас я иду сверху вниз и моя вывеска видна сразу. Решил зайти сюда завтра. Предварительно написать на бумажке, что надо говорить: это будет для меня подсказкой, в крайнем случае, покажу официанту.
   В мои сегодняшние планы входит катание на знаменитом Сан-Франциском трамвае. Так называемом "Cable Car". Но "Cable" переводиться не как "кабель" в нашем понимании изделия, по которому передается электрический ток, а "cable" в переводе: "трос", "канат" - гибкое изделие, которое передает усилие, за которое тянут. Трос, бесконечной нитью движется ниже уровня земли между рельсами. Вагоновожатый с помощью рычажных механизмов цепляется за трос, и вагончик начинает двигаться. Кстати, холмы СФ настолько крутые, что обыкновенный трамвай просто не сможет взобраться на них - будет пробуксовывать. Сегодня этот трамвай - туристический аттракцион, а не транспортное средство. Ехать на нем интересно: сначала взбираешься по крутой улице, а потом головокружительный спуск. Страшно, почти как американские горки. Рабочее место вагоновожатого занимает, чуть ли не третью часть вагона. Ему приходится манипулировать огромным рычагом и могучими педалями. Он все время на ногах. Я доехал до конечной остановки - это на набережной, рядом со знаменитой кондитерской фабрикой Жирардели.
   Прошелся по набережной - а это сплошные музеи и достопримечательности. Хотел найти тур в "Джек Лондон сквер", но оказалось, что для этого надо ехать в Окленд. Рекламу видел, но никак не мог найти место, откуда отправляется экскурсия. Наконец, собрался со смелостью и обратился к водителю автобуса, который совершает экскурсии по городу:
   - Where is...
   - Давайте, я отвечу по-русски,- улыбнулся водитель, однозначно признав во мне бывшего земляка.
   Разговорились. Он русский, из Молдавии. Уже давно в Штатах. На мой интерес к Лондону отреагировал энергично, назвал его "левым" писателем. И еще добавил все, что думает о социализме. Я не стал развивать дискуссию. Узнал, что сквер в Окленде - это на другой стороне залива. Наступило время отправляться ему в путь. Мы попрощались. Экскурсионный автобус с открытым верхом быстро наполнился пассажирами и поехал по маршруту. До меня донеслась чистая английская речь моего собеседника. Первые слова в свободном переводе означали: "Посмотрите налево..."
   Меня утомляют длительные экскурсии. Знаете, пока голодный, кажется, можешь съесть целого слона. Но стоит съесть три-четыре хороших куска, утолить голод, как гора мяса становиться не интересной.
   Вот и я уселся на лавочке. Погода отличная. Ни одного облачка, тепло и солнечный свет заливает все. Слева видны Золотые ворота. Прямо - Алькатрас. Корабли на пристани. Справа пирс 39 с морскими львами и кафе, где работает Юля. Дальше виден мост на Окленд. Сзади меня трезвонят трамваи, и по холмам простирается большой, замечательный город. В городе еще множество интереснейших мест, о существовании которых я знаю, хотел бы посетить. Но... не могу, пресытился. Я бы мог добраться до зоопарка: я всегда "отмечаюсь" в зоопарках. Но это было бы формально, даже не честно с моей стороны. Душа, разум, все чувства притупились, эмоциональная чаша переполнена - любые новые впечатления прольются напрасно...
   Передо мной гуляет масса народа, всё туристы. Местные приходят сюда работать. Как Юля - бывает здесь каждый день, видит всю эту красоту, живет в этой красоте и ... не замечает её. Ничего удивительного - я ведь тоже мало что вижу и знаю и в Новосибирске, и о Новосибирске.
   Как, еще в детстве, я завидовал жителям далекой Греции, Египта, Палестины... Ведь они жили в местах, где происходили такие исторические события! Где проповедовал Христос. Пифагор чертил свои треугольники, обитатели "Древнего Царства" поклонялись богу Ра! Где каждый камень - целый мир! А я родился в Кемерово. Молодой промышленный город, который возник только потому, что рядом оказались месторождения угля.
   Но, с другой стороны, это хорошо. Не хочу показаться занудой, но что такое жизнь? Разве могла зародиться мечта о "Золотых воротах", если бы я видел их каждый день через окно дома на набережной Эмбаркадеро или через щель спальника бомжа на Тейлор-стрит?
   Жизнь - это движение. Движения от данного, от того, где существуешь здесь и сейчас к тому, о чем узнал от людей, из книг, что нарисовало воображение. Каждый человек хочет подняться наверх - так заложила природа. Но у каждого свой "верх". Для одних это королевский трон, других - Нобелевская премия, третьи грезят о звании чемпиона мира, четвертым не дает покоя миллиард долларов! Каждому свое! Хорошо помню, как занял первое место на школьной Олимпиаде по географии. Одним из заданий было - совершить путешествие вокруг Земного шара! Писал с вдохновением. Описывал места, о которых знал из учебников географии и многочисленных книжек про путешествия. Писал я и о Сан-Франциско - городе, в котором не был, но о котором так много читал и мечтал. А когда Сан-Франциско стал ассоциироваться еще и с именем любимого писателя - Джека Лондона - мой интерес начал перерастать в манию. И вот я в Сан-Франциско. Все кажется так просто, а позади целая жизнь. И как она прожита? Можно ли назвать меня состоявшимся человеком? И что такое "состоявшийся". В России под этим понятием сегодня понимают человека, имеющего много денег, который может позволить себе многое... И под этим "многим" подразумевают материальные блага. Особняк, машины, обильный стол, власть. Меня никогда не интересовала материальная сторона жизни. Какая разница, чем я насыщаюсь - креветками с омарами под соусом или простыми макаронами с куриной ножкой. Для меня пища - всего лишь необходимый элемент существования моего биологического тела. А вот уже на что способно это тело, и особенно, разум, заключенный в этом теле! И тут я не оригинален. Диоген, школа стоиков. Другие учения, не принимающие телесные удовольствия!
   Или люди путают понятия "состоятельный" и "состоявшийся" человек? Это страшно - когда "желаемое" совпадает с "существующим"! Например, человек рождается наследным принцем, и у него природное стремление к власти! К чему ему стремиться, если он уже король? Ужас. Для чего жить! Другое дело, если бы природа наградила его стремлением стать лучшим в мире шахматистом! Тогда бы было куда стремиться, а наследуемое положение в обществе благоприятствовало движению к цели. Данность - сколько людей каждый год приезжают "покорять" Москву. (Париж, Нью-Йорк, Копенгаген, Рим) Подавляющее число успешных людей в Москве, - выходцы из регионов! Жители Москвы уже по происхождению обделены желанием ... стремиться в Москву!
   Джек Лондон никогда не стал бы великим писателем, если бы родился в благополучной литературной среде. Стал бы, может быть, рядовым "писакой". Но великим! В чем его величие. В знании жизни. А жизнь он знал не с чужих слов, а через собственные ощущения. Ему было о чем писать. И я уверен, что он был благодарен жизни за то, что она чуть было не утопила его в порогах Ящичного ущелья, не оглушила Белым безмолвием, не бросила под колеса товарняка и еще множество бед, которые дали ему богатейший материал для литературной деятельности.
   Я, человек из сибирской глубинки, многие десятилетия вынашивал и осуществил идею посетить родину Джека Лондона и поклониться его могиле. Какой-то неизвестный пока мне человек из, например, глухой Африки или полуторамиллиардного Китая, приехал учиться в Стэндфордский университет. Кто-то, где-то борется, бежит, сражается, восходит к своим целям. Преодолевает немыслимые трудности и расстояния, чтобы оказаться здесь, в Сан-Франциско. Но очень много людей родилось здесь, и живут, как бомжи. Благоприятный климат, государственные подачки. Можно прекрасно существовать, как биологическая особь. Среди стольких красот. Не надо думать ни о питании, ни о теплом жилье. Не надо переживать из-за карьеры. Просто живи, или существуй? Причем среди свободных людей множество не только явно недалеких. Есть умные, образованные люди, у которых нет жажды жизни, того состояния, которое Гоголь называл "задором". Человек может и умеет, но не хочет. Нет в этом жизненной необходимости. Зачем напрягаться, когда можно и так получить свою тарелку супа, да еще и гуляш на второе. Можно подвести солидную философскую базу под такой никчемный образ жизни. Я уважаю философию, но точно знаю, что подобная "никчемная", "паразитирующая" прослойка в обществе могла появиться только в богатой, сытой стране. Стране, которая может позволить себе содержать противоестественные биологические образования. Проще говоря - бомжи вымерли бы в живой природе. В периоды голода, например, в Советском Союзе в 30-е годы, встречались случаи каннибализма. Понимаете, люди оказывались в таком положении, что теряли человеческий облик и ели все, лишь бы выжить. Естественно, не желающие бороться за свое существование отмерли бы первыми. Я не осуждаю бомжей. Они мне не мешают. Да и обвинять бомжей, собственно, не в чем - просто такими они родились: без божества, без вдохновенья, без слез, без жизни...
   Мечта моего более взрослого возраста. Она родилась в те годы, когда джинсы, настоящие американские, были мне совершенно не доступны. А это мои студенческие годы! Нет, джинсы не были пределом моих мечтаний, но мне было просто обидно, что я не могу купить какие-то там штаны. Нашел магазин "Levis". Поднялся на второй этаж и попал в оборот приятной, маленькой продавщицы китайского или вьетнамского происхождения. Через несколько минут стал обладателем джинсовых штанов и джинсовой рубашки! Представляете, у меня теперь есть джинсы, купленные в центре Сан-Франциско! Ах, если бы это случилось лет 30 назад! Я это сделал. Зачем? Понимаете, всю жизнь у меня как бы был изъян, какая то неполноценность, пробел. А теперь я этот пробел заполнил! Классические джинсовые штаны и рубашка (изготовлены в Индии и Мексике), все настоящее, фирменное. И не важно, что пошиты не на территории США. Главное имя, идея, технология, а конкретно шить можно в любой стране, хоть обезьяну усади за швейную машину.
   В отеле я собрался с мыслями. За три дня столько впечатлений. Надо упаковать вещи, продумать план действий на завтра. Что бы я не делал, мысли возвращаются к моим новым знакомым - Юле с Андреем. Андрей похож на артиста Пореченкова. Прекрасные физические данные, знаю, что работает в гостинице по технической части. Юля, - что и как могу сказать? Только слова восхищения! Вмести они милая пара, дай им бог всего. Как они оказались в Америке - не знаю и не пытаюсь узнать. Меня радует их сегодняшний статус. Если захотеть, можно найти много отрицательного, но это все - преодолимые трудности. Овчинка стоит выделки! Я знаю подруг Юли по школе. Они у нас, в Новосибирске. В общем-то... устроились.
   И что мне особенно понравилось в этой паре - искренность. Мне было удивительно легко общаться с ними. Это, считаю, связанно не только потому, что они мне нравятся чисто физически, но и духовно. Бывает же, что попадаешь в какой-то круг людей, где тебе номинально хорошо. А в душе какой-то дискомфорт. А здесь я чувствовал себя совершенно естественно.
   Я посмотрел на фотографии, на себя рядом с Юлей. Какой же я урод! Даже если бы был на 30 лет моложе, все равно, как известно, не блещу физическими данными. Но еще пытаюсь покорить мир! Чем беру - идеи, энтузиазм, напор..? А сейчас сижу в гостинице вместо того, чтобы разыскивать редакторов местных газет. И меня еще ждут на Украине. Удивительно - я для кого-то еще и в авторитете. Как говорит Людмила Авраменко - моя одноклассница - "невероятно". Сам до конца не верю. А завтра надо ехать в Санта-Розу. Опять масса впечатлений. Общение.
   Подбил финансовый баланс. Даже приведу его. Со временем будет интересно и полезно.
   Первый день: 40$ - за такси до гостиницы.
   Второй день: 60$ - за две бутылки вина - взял на сувениры.
   Третий день: 110$ - потратил в университете на сувениры.
   Четвертый день: 10$ завтрак; 5+5 трамвай, 131$ джинсы с рубашкой.
  
   3 ноября, Сан-Франциско - Санта - Роза
   С утра решил все же позавтракать в кафе, которое рекомендовал Андрей, сходить на Маркет-стрит, сфотографировать магазин, в котором покупал джинсы и выехать в Санта-Розу.
   В кафе оказалось много народа, и я развернулся прямо в дверях - застеснялся. На Маркет-стрит меня ждал сюрприз: она вся была запружена народом! Оказывается, встречали команду-победительницу по бейсболу. Народа больше, чем у нас бывало на первомайских демонстрациях. А время то - где-то 10 утра! Я потолкался в толпе, попробовал рассмотреть и разобраться, что же происходит на проезжей части. А там двигалась красочная кавалькада, плакаты, флаги, вымпела! Толпа периодически взрывалась криками восторга!
   Пришлось вернуться. Сфотографировал магазин. Чувствовал себя плохо физически, нездоровая слабость, ноют ноги. Пошел "домой" и у самого отеля увидел кафе. Зашел. Народу мало. Мне предложили сесть. Официантке пришлось повторить приглашение. Только со второго раза мой слуховой аппарат интенсифицировал фразу: "Садитесь, пожалуйста! (Sit down please!)". Господи, ведь я же знаю эту фразу давно, а на слух воспринял её только сейчас! В моих глазах загорелась мысль, и я уверенно занял столик. А заказ сделал совсем легко - просто указал: завтрак номер "С". Подали мои любимые блины: два толстых блина и нарезанные фрукты и ягоды, в том числе арбуз, яблоко, виноград, киви. Порция, естественно, большая, официантка незаметно и своевременно подливала чай. Мне понравилось. Тихое, спокойное, уютное место. После приема пищи - почувствовал плотную тяжесть в животе. По счету 9-25. Я оставил 13. Многовато? Да, хватило бы и 11, но приятно чувствовать себя щедрым, пусть даже в этом непритязательном заведении. В общем - понравилось. С моим знанием языка и финансовыми возможностями. Да и поведение, думаю, было не хуже других.
   Собрал вещи, спустился вниз - так мол и так. Специально до 12 - 00 - расчетный час. Посчитали за 4 дня - 624 доллара. Хотел попробовать уехать на автобусе - но это долго разъясняться, а я еще и плохо себя чувствовал. Попросил вызвать такси, сфотографировался в фойе - все же гостиница имени Марка Твена! Сижу, жду, наблюдаю. Зашел невысокий, плотный мужчина азиатского происхождения в форменном костюме и галстуке. Подошел к администратору, тот показывает на меня. Несколько слов, таксист подхватил мою сумку, и мы пошли к машине. Для меня такое обращение новое. Стараюсь соответствовать. И как стараюсь! В школе этому не учили. В повседневной жизни встречать не приходилось. Кое-что видел в кино, да читал в книгах. Водитель открыл дверь. Сел на заднее сиденье "Кадиллака". Ну, я как настоящий джентльмен! Выехали 11-08. Проехали по городу, а вот и узнаваемые места. Дорога в сторону "Золотых ворот". Защемило сердце; покидаю, пусть пока не надолго, Сан-Франциско! Вот уже и мост, туннель, где я загадал желание. Острое чувство времени, утраты - еще два дня назад это было настоящим, а сейчас - это уже прошлое! Ехали чуть больше часа (110 км.): дорога отличная, несколько полос движения, развязки. Все время держали больше 100 км. Ехать одно удовольствие. Приехали в отель, таксист, также с уважением ко мне и чувством собственного достоинства, вынес вещи. Таксометр показал 194 доллара. Я подал две сотенные и одну двадцатку.
   Представился администратору. Он посмотрел на монитор компьютера, покопался в своих бумагах и подал мне две пластиковые карточки. Показал куда идти. В лифт я зашел парадным шагом, нажал на кнопку второго этажа и стал ждать. Сначала ничего не происходило, но потом дверь закрылась и всё... Никакого движения: ни вверх, ни вниз! Я потыкал по кнопкам - никакой реакции. Замуровали! В голове суматоха мыслей. Я даже не смогу объясниться! Наконец догадался сунуть в щель на панели с кнопками этажей свою гостевую карточку. Появилась зеленая полоска света и на мое очередное нажатие на кнопку, лифт двинулся вверх! Ох, и дремучий же я. И это еще притом, что я не самый последний из россиян: веду довольно подвижный образ жизни! Открыть дверь номера с помощью карточки уже не представляло сложности.
   Номер немного похож на номер в Сан-Франциско. Те же атрибуты. Немного попросторнее и замечательный вид из окна. Из окна видно патио - прямоугольный внутренний дворик. В центре какая-то малая архитектурная форма- то ли фонтан, то ли...
   Освоился в номере и подбил баланс.
   Истратил: 624 - по кредитке (было 2434)
   220 - такси
   13 - завтрак
   _____
   857
   Итого: по кредитке, остаток примерно 1800
   наличными: 100х12=1200
   20х7=140
   5х5=25
   25х1=25
   ___________
   1390
   Ожидаю, - расходы по отелю 600 и 60 на питание.
   4 ноября, Санта - Роза
   Проснулся по будильнику в 6-00. Спал, пожалуй, первую ночь довольно хорошо, хотя опять проснулся сначала в 04-00, но скоро заснул снова. Предстартовый мандраж: "Вот сейчас все и начнется". Подленькая мысль - взять и не выходить из номера, отсидеться. Смешно, гоню её от себя, встаю - ну, что ж, в бой. Умылся, побрился, оделся. Несколько раз переложил предметы по карманам: телефон, фотоаппарат, очки, портмоне, носовой платок - все должно быть под рукой и не стеснять движения. Черный костюм, туфли, белая рубашка, галстук в полоску - красное с черным. Стройное телосложение, благородная седина. Хорош...
   Спустился на первый этаж. Пошел искать наш зал. Оказывается, в гостинице, проходят еще и другие мероприятия: в одном из залов накрыт большой стол для завтрака, в другой заносят корзины с цветами, в третьем уже собралось много людей. Про себя мелькнула мысль: "живут же люди".
   Нашел фойе "Russian River". Сидят девчонки за столом. Назвал фамилию. Меня нашли в списке! Система работает! Дали программку и бейджик, - повесил на шею. Заплатил какие-то взносы. Теперь я полноценный участник симпозиума. Подошла Джейн Рисман - председатель общества. Женщина интересная, стройная для своих лет и, кажется, голубоглазая. Она искренне обрадовалась, а мне пришлось осваивать непривычное для меня действие - обнимание. Приветствие с обниманием. В кинофильмах и здесь, в Америке, я уже видел, как люди при встрече обнимаются. В зависимости от степени знакомства, объятия могут сопровождаться поцелуями в щечку. Я по природе своей держусь всегда сухо и официально, да и не приняты у нас в России обнимания. Вот и получается, что мало того, что не умею обниматься, так тут еще и незнакомые люди - я невольно становлюсь центром внимания. Ну, раз уж Рисман потянулась обниматься, то и я неумело и неуклюже обозначил объятия. Рисман заговорила со мной. А я от избытка чувств забыл даже то, что знал по-английски. Только и вспомнил: " Я счастлив! (I'm happy!)". Фразу, которую запомнил из какого-то мультфильма.
   В зале заседаний ничего необычного: ряды стульев, трибуна, стол президиума, экран. Часть площади зала свободна: здесь выход в патио и столы с напитками и выпечкой. Я занял место - положил на один из стульев программку - и стал прохаживаться по свободному месту, разглядывая дворик и новых коллег. Надо сказать, что моя персона вызвала определенный интерес. Не многие из присутствующих одеты официально. И у меня в руках не просто козырь, а джокер - шутка ли - единственный человек из России! Некоторых людей представляла Рисман, другие, видя на моей груди табличку со словами "Novosibirsk, Russia", произносили слова восторженного удивления. Многие из присутствующих знакомы друг с другом. Оживленно обмениваются репликами и уже известными мне объятиями.
   Собирается народ. Люди моего возраста. Кому до 30, по моему, очень мало. Заметил трех девчонок, наверное, студентки. Молодых парней вообще нет, зато есть люди намного старше меня.
   Еще один элемент поведения непривычен для меня, да и, пожалуй, нашему менталитету. Почти каждый из вновь прибывших, после приветствий и объятий, наливал себе сок, брал что-нибудь из закусок и с таким вооружением перемещался по залу. Занимали места, ели, пили, ставили стаканы на пол рядом с собой. Не скрою, я не завтракал; был бы не прочь что-то съесть. Но застенчивость не позволяла воспользоваться угощением.
   Попытался поговорить с женщиной из Минессоты. Зовут Роберта. Занимается экологией, пишет о Лондоне, еще не знаю что. Женщина приятная, общительная. У нее польские корни, знает по-русски слово "здравствуйте". Я не понял, что она сказала, когда она произнесла: "здравствуйте". Это даже не другое ударение, а другое произношение звуков. Первые два звука: "зд..." - в России никогда не задумывался, как это произношу сам и слышу от других, а тут - произносит все звуки - а слово неузнаваемое! И сразу подумал - а ведь и они, американцы, так же воспринимают мою английскую речь! Мало того, что каждый раз листаю в голове учебник английского, вспоминая нужные слова, так еще и произношение - никакое!
   Когда очередная новая знакомая сказала что-то о том, что рада меня видеть, я автоматически ответил (вырвалось из дебрей сознания): "Ich auch!" Представляете, ответил по-немецки: "Я тоже". Не по-английски, языке, на курсы которого ходил полгода назад, а по-немецки, который изучал очень давно, еще в школе! К счастью, оказалось, что моя новая знакомая немного знает немецкий, и мы с ней довольно мило поговорили на этом иностранном для нас обоих языке. Так за мной закрепилось представление, что россиянин говорит по-немецки. Кстати, я уже сталкивался с подобным явлением, когда ездил в Канаду: туристы со всего мира неплохо общаются между собой на английском, но с трудом понимают носителей языка.
  
   Джейн открыла симпозиум. Все узнаваемо: президиум, председатель или ведущая симпозиума. Уже по программе я знал, кто выступает и тему доклада. Из выступающих - в основном преподаватели университетов. Аспиранты. Это и можно понять - Лондон американский писатель. И где, как ни в Америке изучать его. Ну, и естественно, творчество Лондона является темой ни одной диссертации. Выступление на симпозиуме, безусловно, пойдет в зачет любому студенту. Общение между участниками симпозиума внезапно натолкнуло меня на мысль: а ведь и здесь существует своя иерархия! Одни выступающие, те что помоложе, поглядывали на Джейн и еще нескольких солидных "товарищей", явно ища у них поддержки и одобрения; сами же солидные "товарищи", выступая, становились объектами повышенного внимания. Господи, но ведь иначе не может быть! Какими бы самостоятельными и независимыми не были исследования любого из присутствующих, все равно, даже из двух человек кто-то будет "главным". Мало того, что невозможно категорично определить значимость того или иного исследования в литературоведение, так еще и совершенно точно можно сказать, что люди обладают разными ораторскими способностями. Одно дело, когда выступает профессиональный преподаватель, лектор, умеющий "держать аудиторию", и другое дело, когда на трибуне робеющий новичок.
   А по какому принципу отбирались доклады для выступления? Кто выбирал? Например, подали 20 докладов, а надо только 15. Естественно, выбирающее лицо оставит те, которые по духу ближе ему! Плюс "конъюнктурная" составляющая! В прошлом году в Новосибирске проходил фестиваль фантастики "Белое пятно". В рамках фестиваля проводился международный литературный конкурс! Громко звучит: "международный"! Какой это фарс и скопище интриг! Все решал один человек! А приглашенные авторитетные члены жюри лишь поставили свои подписи. Бог с ней, с литературой - все равно: на вкус и цвет товарищей нет. А вот когда в телевизионных новостях говорят, что в Новосибирске на литературном конкурсе фестиваля фантастики первое место присуждено автору из Бразилии... Чувствуете какой сразу вес и значимость фестиваля! И ни кто не вспоминает, что бразилец - наш бывший соотечественник, а литературные достоинства романа оценит... время.
   Если бы я заявил свой доклад на симпозиум - приняли, уже потому, что для них человек из России - экзотика!
  
   Наступило время обеда. Неожиданно мне предложила пообедать вместе с её компанией какая-то женщина - она подошла уже во время выступлений. Согласился. Компания - пять человек, и я шестой. Я пошел с ними и за ними. Женщина оказалась праправнучкой Джека Лондона! Зовут Tarnel. Другие давно и хорошо знали друг друга, были светилами в лондоноведении. Обедали в небольшом ресторане. Я сидел за столом с такими людьми! Наверное, такое же благоговение испытывал Мартин Идеен, когда оказался на обеде в доме Руфи: за столом профессор, судья, банковские служащие... Как всегда, в такие моменты не оказалось фотоаппарата. Праправнучка - очень интересная женщина. Она правильно оценила мое состояние. Тактично предложила помощь. Сделала за меня заказ, по моей просьбе, - такой же, как себе.
   Я сидел, ел обильную пищу, созерцал. Умеют же американцы жить. А меня сначала советская, а теперь российская система низвергла на самое дно. Ну, ладно, я вам еще покажу. Послушал разговор; половина слов узнаваема, но говорили быстро, почти не улавливаю смысл. Надо тренировать ухо и учить слова. Кстати, меня спросили о Быкове Виле Матвеевиче. Это наш крупнейший лондонист. Я отвечал, что Виль Матвеевич, к сожалению, скончался, а я только-только успел обменяться с ним письмами.
   После обеда появились еще новые лица. Я, как старый, безнадежный сердцеед заметил 2-3 интересные фигуры. У одной из них был фотоаппарат. Стройная женщина, где-то за 40. Кажется, встречал на страницах Интернета. Я, безусловно, тоже заинтересовал её, но начать разговор не могу. Пару тройку любопытных взглядов поймал. И прекрасно понимаю, что интерес ко мне обусловлен ни физическими данными, ни оригинальностью мышления, а я - всего лишь человек из экзотической страны. Несколько раз начинал говорить с праправнучкой. Она сказала, что через пару дней я уже смогу разговаривать.
   День закончился фуршетом. Не знаю, правильно ли я называю это мероприятие. В программке оно называется "Cocktail reception".
   Гостиница, или все же называть это заведение "отель" - это не только место временного проживания, как это в большинстве российских городов. Отель - это общественное место: и ресторан, и банкетный зал, и место конференций и съездов. Жилые номера на втором и третьем этажах, а первый отдан на общественные нужды. В Новосибирске провести свадьбу, банкет, встречу, презентацию, "корпоратив" дешево и сердито - проблема. Подходящее помещение не просто найти. Конечно, еще и климат виноват - холодно.
   Я уже касался внутреннего устройства отеля. А по периметру вся прилегающая территория разделена зелеными изгородями на уютные площадки. Здесь и зеленый газон, и камин и столики.
   Наше "Общество Джека Лондона" собралось на одной из таких площадок для неформального общения.
   Я взял бокал шампанского и подошел к столику, за которым сидела праправнучка. Произнес тост за здоровье присутствующих. Подошла Роберта, другие товарищи. Общий разговор. Показывали мне и друг другу фотографии детей и внуков. Обменялись визитками. Фотографировались. О чем-то говорили, много смеялись. Я умудрялся вставлять слова на английском, немецком и русском языках. И все было понятно - главное - понятен дух встречи.
   Вы же знаете, "как упоительны в России вечера"! Но и "за морем житье не худо..." Все же как хорошо, что жизнь прекрасна во всех своих проявлениях!
  
   5 ноября, Санта-Роза - Глен Элен, округ Сонома
  
   Утром позвонил на Украину; поздравил Людмилу, мою однокурсницу по институту, с днем рождения. Казалось бы - рядовое поздравление, но с другого конца света - воспринимается совсем иначе. Сказал, что скоро встретимся.
   Страшная мысль - опять нырять в англоязычную среду. Спрашиваю себя: "А чего, собственно, боюсь?" Кажется, понимаю. Я бы чувствовал себя значительно лучше, если бы был один. А сейчас я - член коллектива. Вынужден чему-то соответствовать, быть членом команды. А это трудно делать не зная языка и обычаев. Меня сильно выручает то обстоятельство, что я - новый человек в этой команде. Общение идет на уровне разведки - знакомство, внешнее впечатление. Даже незнание языка я могу еще компенсировать общей активностью - общаюсь со многими людьми. Говорю по-русски. Вставляю английские, немецкие фразы - пока проходит. Понимаю, что следующий раз этого уже будет явно не достаточно.
   Прослушали два-три доклада. Появляются новые лица. В том числе два француза. Один из них немного знает немецкий. Общаемся. Кого-то послушали. После обеда запланировано посещение ранчо Джека Лондона. Там же находится его могила.
   Ранчо в Глен Элен, округ Сонома. Прекрасная природа: мягкий климат, пальмы, виноград, лес, предгорья. Джек сначала купил небольшой участок земли и постоянно его расширял. Здесь он проводил свои сельскохозяйственные опыты. Строил "Дом волка" - свою мечту, островок собственного представления о счастье. Здесь происходят события "Маленькой хозяйки большого дома", сюда же стремились Билл и Саксон из "Лунной долины".
   Джейн пригласила меня и французов в свою машину. Организационные антраша прошли мимо меня. В машине Джейн предложила после всех мероприятий отужинать в ресторане. Предложение было сделано в письменной форме - она просто написала на бумаге. И смысл этой написанной фразы стал мне понятен сразу. Я согласился.
   Все участники расселись по машинам и в назначенное время выехали в Глен Элен. Форма одежды была объявлена "полевая". Моя "демократизация" свелась к тому, что я надел джинсовые штаны и снял галстук. Джейн уверенно вела "Ниссан". Ехали меньше часа. Постепенно узнаю названия: Сонома, Глен Элен. Я как тень следовал за Джейн. Заехали в магазине. Там все участники купили себе что-нибудь на обед. Я, следуя рекомендациям Джейн, купил "Джек Лондон ланч".
   Въезжаем на территорию национального парка. Меня не покидает ощущение, что скоро, где-то здесь меня посетит Откровение. Машину на стоянку, сами с вещами поднимаемся по эвкалиптовой алее. Сначала ланч. Есть не хочу, но все располагаются, и я присоединяюсь. Наконец с пищей покончено и двигаюсь дальше. Мои коллеги группируются в кучки и растягиваются по дорожке. Впереди появляются постройки, и я окунаюсь в мир Джека Лондона. В материальный, бытовой мир Лондона. Здесь он ходил, запрягал лошадь в водовозную телегу, руководил строительством свинарника, сажал виноградник и эвкалипты. Вот и дом. Интерьеры знакомы по фотографиям. Печатная машинка, стол, этажерка, книги. Много предметов-сувениров из южных морей. На кухне предметы быта. Я покрутил мясорубку. Сто лет назад, возможно, эту самую мясорубку крутил Джек. Интересно, удивительно и буднично...
   Делаю несколько фотографий и покупаю "Martin Eden" на английском языке. Хожу вокруг дома, стою под деревьями - пытаюсь наполнить свое естество ощущениями от пребывания в данном географическом месте.
   0x01 graphic
   В этой обстановке жил Джек Лондон
   Постепенно я подсознательно отделился от коллектива. Территории парка огромная, я, не спеша, стараясь сохранить в себе как можно больше ощущений, осматривал места, где еще сто лет назад жил и работал Джек Лондон. Народ куда-то разошелся, а я обнаружил указатели, как пройти к могиле Лондона. Остро почувствовал, что остался один. Вокруг неизвестные мне породы деревья, кустарники. Стволы и ветки покрыты мхом - видно большая влажность. Деревья стоят плотно, листва пожухшая, но еще зеленая - все же осень, начало ноября. Ощущение как будто бы идешь по дремучему лесу. Широкая тропа, которую можно даже назвать дорожкой, петляет между деревьями, спускаясь вниз. Вдруг моя тропа под прямым углом сливается с проселочной дорогой. Стоит указатель: направо - руины Дома волка, 0,15 мили, налево - могила Лондона, 0,07 мили. Направляюсь к могиле. Вокруг никого. Жутковато. Два-три подъема, поворот и вот она - могила Джека Лондона! Передо мной простенькая оградка - обыкновенный замшелый штакетник, окаймляющий прямоугольную площадку. В центре камень, также покрытый мхом. Благоговейный трепет и оглядываюсь по сторонам - не хочу, что бы меня кто-либо видел в эту минуту. К сожалению, недалеко двое парней, - что оказалось даже кстати: прошу их сфотографировать меня на фоне могилы. Парни делают пару снимков и уходят. Все, никого посторонних. Только я и Лондон. Между нами всего лишь столетие. Я, живой, и прах великого человека у меня под ногами. И очень похожие мысли, идеи своими биоэлектрическими полями соприкасающиеся где-то в космосе. Там, у той простенькой, замшелой оградки я смотрел на обыкновенный, покрытый мхом камень. Мысль, или скорее чувство: я пришел, мы рядом. Кругом никого. Впервые на моем лице нет маски. Перед этим камнем мое естество. Передо мной суть, соль земли. На дощечке вырезано: "Могила Джека Лондона" (JACK LONDON'S GRAVE) Тишина. Момент истины! Я пришел к тебе, Джек! Что-то похожее на слезы, дрожь и спазмы в грудной клетке. Комок в горле!..
   "Я предпочел бы стать пеплом, а не прахом..."
   (I would rather be ashes than dust!)
  
   0x01 graphic
   У могилы Джека Лондона
   Сколько десятилетий прошло с того времени, как я осознал, что идеи Джека Лондона, его жизнь, поиск смысла жизни станут для меня мерилом собственного "Я". Три - четыре? Лучшие годы истрачены на то, чтобы понять, что люди обманули и меня и сами себя! Годы уже истрачены. Время не вернуть. Живешь лишь однажды. В моем организме происходят необратимые биологические процессы. Досадно...
   Это я рассуждаю сейчас. А тогда просто смотрел на могилу, на камень. Опять же сейчас понимаю, что там - не мысль, а восприятие, сознание, разум - да как хотите - работали совсем в другом режиме, чем обычно. Мысли не выстраивались в виде цепочки слов, не проговаривались. Совсем другой уровень. Прозрение, озарение, интуиция, предчувствие. Не знаю. Передо мной открылось что-то значимое, то, что потом еще долгие годы буду описывать словами. Говорят, Менделеев увидел свою "периодическую систему" во сне. А потом многие годы излагал её на бумаге.
   Вернулся к указателю и пошел дальше к руинам "Дома волка". Даже по нынешним меркам развалины впечатляют. И размерами и замыслом. Стены выложены из неотесанного камня. Как раз один из таких камней, который Джек назвал "камнем, который не пригодился строителям" стал надгробием самому Джеку.
   Возвращаюсь так же в одиночестве. Прихожу - никого нет. Обнаружил машины на другом месте. Прошел довольно большое расстояние, даже вспотел. Снял пиджак, присел на лавочку. Смотрю - появились знакомые лица и маленькая открытая машинка, на которой развозят посетителей по ранчо. Водителем оказался мой бывший соотечественник по имени Евгений. Он давно работает на ранчо, хорошо знает многих членов общества Джека Лондона. Он рассказал мне, что скоро начинается концерт из произведений, которые звучали в доме Лондона, а потом - дегустация вин с виноградников ранчо. Евгений прошел со мной в дом-музей и взял на себя функции переводчика. И вот уже я слушаю музыку, любимую Лондоном. Две вокалистки исполнили несколько песен. Опять общение с соратниками. Фотографии, вещи Джека Лондона. Модель яхты "Снарк". Спускаемся на первый этаж. Общение, дегустация вин.
   На обратном пути нас уже было пятеро в машине - присоединилась еще одна женщина. Поужинали в ресторане. Все расплачивались карточками, а я - наличными.
   Плотный ужин. Все, подчеркиваю, все выпили по бокалу красного вина. За руль села наша новая попутчица. Так это запросто села и мы поехали. Не скрою, меня это несколько удивило. Но посмотрел на товарищей - все в порядке вещей.
   В Санта-Розу вернулись часов в 10 вечера. Я уже настроился поблагодарить всех за прекрасно проведенный день и, не обременяя своей персоной народ, удалиться ко сну, но Джейн с подругой предложили следовать за собой. Как потом оказалось, Евгений договорился, а Джейн обещала, что на обратном пути мы заедем в магазин, но не получилось, потому что возвращались поздно. На втором этаже Джейн вынесла из своего номера бутылку вина с символикой ранчо Джека Лондона, головой волка, и протянула мне. Я полез за деньгами, но меня остановили. Однако!? Отнекиваться не стал, поблагодарил, взял бутылку и пошел в свой номер. Ох, и отчаянный же я человек.
  
   6 ноября, Санта-Роза, Сан-Франциско, Сан-Хосе
  
   Утром обнаружил под дверью счет. Похожую картинку видел когда-то в кино. Посмотрел - все как и ожидалось. Собрался в обратный путь, рассчитывая выдвинуться после обеда. Прослушал доклад моих французских друзей. Они собрались уезжать. Я тоже загорелся, скомкано со всеми простился и ушел к себе. Французы уехали на "шатле", и оставили мне расписание движения этих автобусов. Но я опять заказал такси. "Шатл" обошелся бы мне в 40 долларов, а такси в 200. Вот где плачу за незнание языка!
   Добрался до Сан-Франциско без проблем. Правда, таксист оказался не таким обходительным как его коллега из Сан-Франциско. Он просто подъехал к отелю, очевидно полагая, что пассажир будет метаться от одной машины к другой, разыскивая его. Что ж, и в Америке не все понимают, кто кого обслуживает. Я заплатил почти по счетчику (160 вместо 154 долларов) и то потому, что не было мелочи.
   Таксист был похож на "ковбоя Мальборо" - колоритная фигура в соответствующей шляпе. Он, безусловно, представляет себе как выглядит со стороны. Ему бы подвиги совершать... И уж точно он не может смириться с тем, что ему не помешало бы подносить вещи пассажирам и распахивать двери... По крайней мере, для заработка... Помню, в мою бытность "бомбилой" - таксистом-нелегалом, приходилось возить самых разных людей: и интеллигентов, и хамов, и проституток, и бандитов. Многим из них в других условиях я бы и руки не подал, но, в роли таксиста, приходилось выслушивать разговоры, и терпеть выходки: кто платит, тот и заказывает музыку. Вот только прошу не опошлять этот великий принцип. Как правило, забывают, что, даже заплатив, ты можешь рассчитывать и требовать лишь какой-то определенный объем услуг. Ты вступаешь в какие-то, часто не оговоренные словами и не зафиксированными на бумаге обязательствами отношения. Те же "чаевые" таксисту или официантке предполагают, что таксист поможет погрузить багаж или официантка лишний раз улыбнется. Мой первый таксист - не знаю - может быть, в свободное от работы время, он возглавляет китайскую триаду и от его взора трепещут грозные гангстеры. Я же дал ему чаевые за хорошую работу таксиста...
   У меня оставалось свободное время. Пришел на 39 пирс. Нашел Юлю. Она сказала, что сегодня вечером едем на хоккей. Поел тут же в кафе. Меня обслуживала Юля - с максимальными скидками. Выпил кофе и что-то съел. Смотрел как Юля обслуживает клиентов. Персоналу не разрешается ни сидеть в рабочем зале, ни пользоваться сотовыми телефонами. Поэтому, когда я звонил Юля не отвечала; только в служебном помещении могла посмотреть есть ли пропущенные вызова и ответить на них, если позволяет обстановка. Все правильно: дело есть дело. Представляете балерину, у которой на 18 - м фуэте из 32-х зазвонил сотовый телефон!
   Несколько раз Юля подходила ко мне. Клиентов было очень мало; она мило присаживалась на корточки перед столиком и мы обменивались впечатлениями. У Юли светло зеленые глаза, приятный контур лица, прическа, фигура. Она удивительно похожа на другую девчонку, которая мне когда-то нравилась. Похожа даже манера говорить. Но Юля как-то ближе, понятнее, родней.
   Оставшееся время я провел на пирсе. Долго наблюдал за морскими львами. Вскоре для меня это было уже не беспорядочное скопление тел на понтоне и какофония звуков, а упорядоченная система. Пару львов я начал узнавать. И перемещаются львы не хаотично, а в определенной системе. Словом, интересное это занятие - наблюдать за поведением животных.
   Погулял по набережной, подъехал Андрей и мы сразу направились в Сан-Хосе на хоккейный матч. Сан-Хосе - город в 75 километрах от Сан - Франциско; по численности населения даже больше, чем Сан-Франциско. В машине оказалась подружка Юли Лена; она из Белоруссии. Приехали специально рано: поужинать в ресторане. И поужинать не просто так, а выпить за встречу, за проводы, за дядю Мишу - Юлиного папу. У него сегодня день рождения. Под это дело припасена специальная бутылочка вина. Кстати, в ресторане очень лояльно отнеслись к тому, что мы со своим вином: даже помогли открыть. Кругом много футбольных фанатов - поклонников местной команды "Акулы" в зеленых футболках. Это целый ритуал: пойти на хоккей! Отводится целый вечер. Обязательно футболка, посиделки, разговоры.
   Появление нового человека, Лены, было очень кстати. Я ненавязчиво ухаживал за ней, предупредив всех, что пока я далеко от жены и детей, могу позволить себе "тряхнуть стариной". Поговорили о папе Мише, обо мне, Лене, хоккее, устрицах, которые я пробовал впервые в жизни. Это мой последний вечер в Америке. Я был на подъеме.
   0x01 graphic
   Сан-Хосе. На хоккейном матче.
   Хоккей, безусловно, интересная игра. В детстве я любил смотреть чемпионаты мира с комментариями Озерова. Тогда команда СССР была в "авторитете". Харламов, Мальцев, Фирсов... Прекрасно помню их игру. И вот стадион в Сан-Хосе. Я впервые смотрю хоккей не с экрана телевизора а "вживую". Надо перестроить восприятие. Когда смотришь хоккей по телевизору - всегда показывают шайбу и обстановку вокруг неё. В поле зрения несколько игроков. Общий план хоккейной коробки дается редко. А тут наоборот - видишь всё, и надо иметь натренированный глаз, что бы уследить, кто же владеет шайбой.
   Ну, а в целом - хоккейный матч - это спектакль, зрелище, действо! И ты не пассивный наблюдатель, но активный участник! Начиная с момента появления местной команды через пасть акулы. Остановка матча - тут же рев трибун, танцы девчонок из группы поддержки, антраша и лица зрителей, которые выхватывает оператор и тут же показывают на огромных экранах, подвешенных над полем. Противник остался в меньшинстве, и тут же тысячи болельщиков вытянули руки вперед, изображая движение ножницами - вот мол, мы акулы, порвем противника. Я почувствовал себя не в своей тарелке - как вести себя среди моих друзей бурно реагирующих на все перипетии хоккейного матча. А потом - слился с коллективом: после очередного гола вскочил с места, вытянул ладошки вперед, подставляя их под хлопок соседа. Потом повернулся сам и хлопнул по ладошке незнакомого мне человека. Что-то кричал и изображал ножницы. Стал частью коллектива. И мне понравилось! Понравилось быть элементом толпы, слиться со всеми. Чувство силы, вытекающее из сплоченности... стада. Даже не помню, когда последний раз ощущал себя частью чего-то большого и дружного. Всегда был индивидуалистом и не люблю толпу. А про себя отмечаю: стал как все и чувствую, что стал управляемым... как все. Какой-то невидимый дирижер сейчас взмахнет палочкой и толпа разразится криками, или вытянет руки... Первое моё сравнение было - да ведь это же нацистское приветствие! А потом - и пионеры вскидывали руки в знак приветствия. Конечно, мы то знаем, что вскидывая руки, люди вкладывают разный смысл. А если посмотреть со стороны? Нацисты выбрасывают руку с вытянутыми пальцами, а их оппоненты сжимают эти пальцы в кулак! Опять я за свое. Но от этого никуда не деться. Человеком управляют животные инстинкты - они и проявляются одинаково. А уж как ими дирижировать, направлять - другой вопрос. А там, на хоккейном матче я чувствовал себя прекрасно - чувство общности, единства, силы, защищенности, даже физической близости от соприкосновения ладошек, объятий. Какой-нибудь умник, психолог, разложит вам по полочкам, чем полезно такое поведение для стадного животного, каким является человек! А власть предержащие скажут, и будут правы, что для стабильности общества полезнее выброс адреналина на хоккейном матче, а не в уличных беспорядках.
   Остался доволен - действительно отдохнул. Снял накопившееся напряжение: от хорошего тоже надо отдыхать.
   Поздно вечером завезли Лену домой и поехали к Юле с Андреем. Они живут на острове, который имеет частично искусственное происхождение. Одно время здесь располагались военные. А сейчас этот просто жилой, спокойный малоэтажный поселок. Обитание на острове имеет ряд преимуществ. Во-первых, - прекрасный вид во все стороны. Во-вторых, - отличный транспортный узел. На острове опора моста, соединяющего Сан-Франциско с Оклендом. Соответственно, можно въехать и спуститься с моста, а до центра города и набережной Эльбаркодер - рукой подать.
   Жилищные условия по нашим, российским меркам очень неплохие. Это, правда, не коттедж с бассейном и газоном, но и не наша "общага".
   Выпили чаю. Мне, как-то по-домашнему, предложили постирать вещи. Я согласился. Отличная стиральная машина, которая еще и сушит. Андрею завтра на работу и он ушел спать, а мы с Юлей остались.
   Юля показала и позволила потрогать Шушу - шиншиллу - мягкое, пушистое, доброе и очаровательное создание.
   Пока я укладывал в походную сумку свои вещи, разбросанные по комнате, стараясь придать им какую-то систему, Юля справилась со стиркой и вернулась ко мне. Она примостилась на подлокотнике кресла, очень мило свернулась в клубочек, и мы стали разговаривать. Наконец вещи уложены, и я присел рядом с Юлей. Мы находились совсем близко друг от друга, говорили полушепотом, чтобы не разбудить Андрея. Те же психологи заметили бы, что я вошел в "личное пространство" Юли. Конечно, между нами пропасть. Мы - люди из разного времени, а с некоторых пор и разного образа жизни. Не знаю, действительно ли мы понимали друг друга, но оба были благодарными слушателями.
   Последний вечер. Вот и заканчиваются мои американские приключения. Неизбежность расставания, тоска, досада... Завтра также будут резвиться морские львы, на набережной "леший" так же будет пугать туристов, Юля придет на работу, а в мой номер гостиницы "Марк Твен" поселится другой человек... со своими мыслями и проблемами...
   Наконец Юля сказала: "Андрей завтра увезет Вас, а мы давайте прощаться". И раскрыла объятия. Мы обнялись, поцеловались. Это было так искренне, так волнительно, что даже у Набокова не хватит таланта описать прелесть нашего расставания. Трепет девичьего тела. Как будто бы я обнял свою молодость. Такое я впервые испытал на школьном вечере. Помню, набрался храбрости и пригласил девчонку. Когда мои руки легли на её талию - восхитительный трепет, восторг необъяснимое чувство словно парализовало меня.
   Вот и сейчас я испытываю тот же трепет. Трепет не от женского тела, а от воспоминаний, от сопричастности к молодости, от прикосновения с необъятной жизнью. И вздыхаю - время! Время проходит невозвратимо. Я уже многого не хочу и не могу. А молодость, как жизненная закваска продолжает бурлить, заставляет двигать человечество вперед и вперед! И хорошо помню, как у меня что-то сработало в голове, наверное, появляется профессионализм: попробовать запомнить ощущения и написать рассказ: "Объятия ангела".
  
   7 ноября, Сан - Франциско - Нью-Йорк - Москва
  
   День 7 ноября - "красный день календаря". Утром шел дождик, но было тепло. Андрей отвез меня в аэропорт. Долго стоять нельзя. Мы пожали друг другу руки, и я бросился в пучину англоязычного общения. Немного позора, я даже вспотел, но вот выбрано направление и процесс пошел. Рейс внутренний, ничем не запомнился. Современные аэропорты... Как вошел под крышу здания в Сан-Франциско, так и много часов находился "под колпаком" - менялись города, континенты, аэропорты, самолеты, а мне казалось, что я нахожусь в замкнутой капсуле. Только в Москве вышел на открытый воздух.
   От Западного побережья до Восточного, то есть из Сан-Франциско до Нью-Йорка лету всего 5 часов. Ненамного больше чем от Москвы до Новосибирска! Приземлились. Звоню Нине, моей знакомой по Украине. Телефон городской, домашний. Ответила мама: "Нина поехала на метро, скоро будет". Не знаю, что и делать. Сотового телефона Нины у меня нет. Ожидаю в зале прибытия. Боюсь, что Нина задержалась и как только я уйду, появится она, и мы разминемся.
   Через два часа перебрался на терминал N 1. Спустился в зал и сразу увидел и узнал Нину! Какая она была, такой и осталось - конечно, виноват я - не смог догадаться, что она придет не встречать меня, а провожать! Нина давно ищет меня, а я где-то запропастился. Ну, ладно. Время до отлета еще оставалось, и мы уселись за столик. Нина заказала кофе, булочку. Это так - атрибутика. Главное - я видел её, мы даже обнялись (благо, я поднаторел в действе) и поцеловались. В 1982 году наши пути разошлись на Украине в Краматорске, чтобы вновь пересечься в Нью-Йорке через 28 лет. Никак не могу привыкнуть, прочувствовать эту субстанцию - время. Кажется, что мы расстались вчера, что ничего не случилось за многие годы, что вся жизнь впереди и еще все успею... Много лет тому назад я знал её как подающую надежды аспирантку. В соответствии со своим статусом и перспективой научного работника она подыскивала себе "партию". Мы с Ниной отчасти земляки; я отдавал должное её энергии, уму. Она первая весьма лестно оценила мою заметку о походе по Карелии, опубликованную в "Краматорской правде". Поговорили. Живет с мамой, работает бухгалтером. Нина вручила мне подарок и подписала две книги - одну мне, другую нашему общему знакомому, писателю Прашкевичу. Сфотографировались, пошли на регистрацию. Там она буквально передала меня другой девчонке, а сама пошла на выход.
   Как-то в Новосибирске на литературном семинаре Прашкевича зашел разговор о том, что наши американские друзья предлагают рассмотреть рассказы писательницы Нины Б. Мне показалось имя знакомым, но не придал этому значения. И какого же было мое удивление, когда оказалось, что Нина Б. - та самая девчонка, с которой мы сидели у костра много лет назад! Девчонка, из-за которой мы с Вовкой Капоровичем на спор съели полведра манной каши! Как должны были расположиться звезды на небосводе, чтобы стало возможным такое стечение обстоятельств! Невероятно! И, тем не менее, сначала по Интернету, а теперь вот вживую, за многие тысячи километров от родины, от того кострища с манной кашей мы встретились вновь! Вот и не верь после этого в судьбу!
   Я смотрел Нине вслед: немолодая, потерявшая блеск, сутулая женщина растворялась среди посетителей аэропорта. В многомиллионном Нью-Йорке. В огромной стране. На земном шаре! В голове опять щелкнуло - написать рассказ: "Старуха".
   Как-то сразу начал разговаривать с другой женщиной. Говорил живо. Она хорошо слушала. Она живет в Нью-Йорке, сама из Ашхабада, летит в Москву. После регистрации мы опять встретились, ожидая посадки (я предчувствовал, что это произойдет).
   Я много говорил о себе и подбирал момент, когда разговор надо перевести на неё.
   Сказал ей комплимент: указал на качества: молодая, красивая, перспективная.
   Она еще не замужем. Говорит, что знает, зачем живет. Область - гражданское право. Прекрасно говорит по-русски и по-английски. Зовут Джанет. Она, кстати, озвучила то, что я давно говорил себе: у меня есть внешние черты похожие на черты Путина и эти черты нравятся женщинам.
  
   8 - 12 ноября, Украина, Донбасс
  
   Эти пять дней связаны с поездкой на Украину (или, как выяснили специалисты, правильно говорить "в Украину"). Украина, Донбасс... Я жил там в разных городах с 1964 по 1984 год. Если не считать 2-х лет службы в армии, да года отработки по направлению после института, получается 20 лет. С 11 лет до 31 года. Годы моего становления как личности и человека.
   Благодаря Интернету, я нашел или меня нашли многие одноклассники, одногруппники, коллеги по аспирантуре и работе. Я знал, как сложилась судьба того или иного человека. Знал, что многих нет в живых. Еще в 2009 году я встречался с одноклассниками в Кемерово. Было интересно, волнительно, но... как это в песне: "Для того чтоб детством дорожили мы, надо с ним расстаться навсегда..." Вот и поездка на Украину сулила мне встречу со стареющими, и теперь совершенно чужими мне людьми. И все же я поехал. Тоска, или просто желание вернуться к истокам. Книга жизни в основном прочитана, и захотелось полистать её первые страницы, освежить память - где и как все начиналось.
   Из пяти дней - два дня дорога. Первый день - Краматорск. Обескровленный город с мощнейшим, а теперь устаревшим и никому не нужным промышленным потенциалом. Встреча трех (согласитесь, редкий случай) Владимиров Владимировичей и Александра Васильевича! Аспирантура, философия, туризм, Джек Лондон... Мои первые литературные опыты и философский труд: "Еще раз о происхождении семьи, частной собственности и государства".
   Собрались у Капоровича. Передаю привет от Нины. Всего сутки назад я был в Нью-Йорке. Такое впечатление, что я свободно блуждаю в пространстве и во времени. Откровенный разговор. Разговор до полуночи, коньяк, который не дурманит, а лишь обнажает память... Разговор - исповедь... четырех мужиков... как на духу... Мы прекрасно понимаем, что общаемся таким составом последний раз в жизни. Это последняя возможность высказаться, оценить собственную жизнь. Даже если тебя не слушают, или не все поймут. Говоришь то ты все равно для себя. Но говорить такое, ты можешь только в присутствии этих людей... Без обмана... самого себя. Вовка Капорович посмеивается: - А у меня плохая наследственность. Я итак задержался - пережил своих предков! - И Вовка знает, о чем говорит: у него половина позвоночника из титана, и сердце... "троит"...
   Еще день посвящен одноклассникам по Лисичанску. Я остановился в гостинице, в городе, где, казалось бы, все родное, друзья и знакомые... Собственно, я хотел увидеть несколько человек. Девчонку, которой признался в любви, и которая совершенно меня разочаровала. Друзья, которые не оправдали надежд. Да и сам я - таким ли ожидалось мое будущее, ставшее сейчас настоящим.
   В целом я предстал перед одноклассниками перспективной личностью: писатель, езжу по миру, где-то участвую, к чему-то стремлюсь, грандиозные планы. Да, права была моя классная руководительница: "...умеет выгодно подать себя". Это слова из школьной характеристики. И это видимая сторона поведения. А вот слова "... честен при этом..." помню только я. Потому, что честен сам с собой...
   Закончилась встреча. Мы шли с Ленькой Манговым по улицам Лисичанска как и 40 лет назад. Мы одни. Еще горят огни, светятся окна, редкие автомобили. Мы говорим "за жизнь"... Страшно... Сорок лет назад все было точно так же. Та же улица, те же дома. Внешне - ничего не изменилось. Но тогда Ленька обещал обуздать термоядерный синтез... А сейчас: "Я разочаровался в физике". Он ассистент на кафедре пединститута. Даже не защитился... Понимает свое положение и находит оправдание своей жизни в эзотерике. Мы расстались на том же перекрестке, на котором всегда разбегались по домам много, много лет назад. И понимаем, что это произошло в последний раз...
   И, наконец, заключительная встреча в Кременной. Так уж получилось, что через несколько лет после окончания института в Кременной на новом заводе работало восемь человек с моего выпуска. Работали, чтобы получить квартиры. И получили. Для советских времен это было серьезным достижением. К тому же работа на новом предприятии открывала неплохие перспективы для карьерного роста. Сейчас и город, и завод представляет жалкую картину. Самое сильное впечатление - посещение кладбища. Пять лет мы: я, Леша и Толик жили в одной комнате. А теперь остались Леша и я. Толик умер от болезни. У него неплохо складывалась карьера, но наступила перестройка, все полетело кувырком, несчастный случай, болезнь и смерть. А мы продолжаем жить...
   И снова поезд, Москва, самолет, Новосибирск. Я дома. Прошло всего две недели, а кажется - заново прожил целую жизнь. Даже две жизни. Как герой "межзвездного скитальца" Лондона. И странное чувство от увиденного: мне кажется, что я уже все это переживал или, по крайней мере, знал, что переживу. Как будто читая не знакомую книгу, вдруг понимаю, что где-то уже слышал о её содержание.
   Зима, 2011 год
  
   8
   Вместо сорок шестой главы
   "Лира прочь,
   Я песню спел..."
  
   Р. Браунинг
   "Мартин Иден" содержит сорок шесть глав. В последней главе герой - признанный писатель, человек, который, казалось бы, достиг всех поставленных перед собой целей, как сейчас говорят, состоявшийся человек, открывает иллюминатор, выбрасывается в океан и заставляет себя утонуть.
   "Мартин Иден" - повесть о не заурядном человеке, который поднялся из низших слоев общества к его вершинам. История о том, как моряк, окрыленный желанием завоевать девушку из высшего общества, поднимается к этому высшему обществу, но, оказавшись наверху, не находит понимания и разочаровывается и в девушке и обществе. Проделав колоссальный путь из низов наверх, вдруг понимает, что не может существовать ни на верху, ни внизу. Остается один путь - в никуда.
   Литературные критики и биографы советского периода обвиняли в смерти Мартина Идена буржуазное общество. Кто-то из моих читателей предположит, что я, наоборот, в своем разочаровании в жизни обвиняю социалистический образ жизни.
   Проводя параллели между жизнью Лондона и своей жизнью, я отмечаю общие черты: мы оба наделены неординарными способностями и оба оказались жертвами завышенных ожиданий. Что значит "Завышенные ожидания". Мы, Мартин Иден и я, появились на свет в среде, которая не соответствовала нашим способностям. Мы хотели и могли вырваться из неё. Вырваться в другой мир. Но куда? Где этот мир? Каким он должен быть? И этот мир мы могли только представить, нарисовать в своем воображении. И пищей для воображения, поставщиком красок стали для нас книги. Для Лондона в большей степени, потому что мое воображение подпитывалось не только книгами, но и радио, кино, телевидением. Я родился почти на сто лет позднее Лондона, а за это время технический прогресс создал много новых источников информации. В книгах, чаще всего, описывался мир отличный от реального. В тех мирах жили красивые, умные, сильные люди. Совершались благородные поступки, описывались сильные чувства. Ставились великие цели. Добро боролось и побеждало зло. Авторы, безусловно, из самых благородных побуждений рисовали жизнь, какой она, по их представлениям должна быть. Но мы, молодые читатели, думали, что такая жизнь уже есть! Стоит только получить образование, научиться хорошим манерам, много работать и ты поднимешься, станешь частицей того прекрасного мира. Стоп! Мы коснулись главного. Для взрослого человека, который побывал в разных жизненных ситуациях, который сталкивался с реалиями бытия - весь этот книжный мир - не более чем сладкий вымысел. Чтение - забава, приятное времяпровождение, возможность уйти в грезы, просто отвлечься от реальности. Для ребенка же, который еще даже не знает, что существует обман - книги - реальная жизнь. Для меня Робинзон Крузо был реальным человеком. Жизнь Павки Корчагина - реальная жизнь. И никто в начале жизненного пути не подсказал мне, что книги (как и кинофильмы, радио, телевидение); сеющие "разумное, доброе, вечное" - это во многом не реальный, а надуманный, желаемый мир. Обман. Пусть сладкий, но обман. Взрослые молчали. Родители старались защитить от невзгод суровой действительности. Создавали, по мере сил, "тепличные" условия". А в результате получился обман. Все мои проблемы, как и проблемы Идена - результат обмана.
   Ох, уж эти книги. Очень долгое время листки бумаги, на которых написаны слова, которые собранны в пачки и переплетенные между собой, назывались книгами и являлись хранителями человеческих мыслей. Мысли, сохраненные в книгах, часто не нравились правителям. Казалось - избавиться от не нужных мыслей можно, если сжечь книги. Почти двести лет назад, Грибоедов в "Горе от ума": "Уж коли зло пресечь, собрать бы книги все да сжечь". Двадцатый век - нацисты публично жгут книги. 1953 год. Рэй Брэдбери: "451 градус по Фаренгейту" - опять жгут книги.
   В общении с Руфь Мартин не раз критиковал современную ему литературу за то, что она приукрашивает жизнь, показывает её только с благовидной стороны. Своим творчеством он как раз и шокировал публику правдой жизни. Но сам то он все-таки обманулся книгами. Книги, как современный кинооператор, показывали жизнь под таким ракурсом, чтобы не было видно истинных причин заставляющих трепетать эту самую жизнь.
   И пришел к выводу, что у меня много общего и с Айн Рэнд, и с Джеком Лондоном, и с Джонатаном Свифтом, и с Лермонтовым, и с Грибоедовым!
   Герои произведений этих авторов - люди, которых можно назвать и индивидуалистами, и эгоистами. Да, как хотите. Но все они люди, которые выделяются из толпы. Люди, естество которых отвергает сложившиеся отношения в обществе и они или уходят, или создают, или ищут другой, свой мир.
   У Лондона герои Билл и Саксон скрываются от мира в Лунной долине. Герои "Атлант расправил плечи", Айн Рэнд, находят гармонию в долине Галта. Гулливер Джонатана Свифта: "Намерением моим было открыть, если удастся, какой-нибудь необитаемый островок, где бы я мог добывать средства к существованию собственным трудом; подобная жизнь больше прельщала меня, чем пост первого министра при самом лощеном европейском дворе: столь ужасной казалась мне мысль возвратиться в общество еху (людей, В.В.) и жить под их властью. Ибо в желанном мною уединении я мог, по крайней мере, размышлять о добродетелях неподражаемых гуигнгнмов, не подвергаясь опасности снова погрязнуть в пороках и разврате моего племени". Печорин уходит на войну, а Чацкий уезжает "...искать по свету, где оскорбленному есть чувству уголок..."
   Если бы мне уже в детстве сказали, что справедливости нет, что никогда меня не полюбит девчонка, с идеальными физическими данными, что надо искать свою стезю по своим способностям, а не в интересах общества, уверен, - моя бы жизнь сложилась совсем иначе.
   Такова уж моя психика, что мне надо изложить всё на бумаге словами. "Поднять" очередную страницу "Книги судеб". Знаете, есть у военных такое понятие: "поднять карту". Заключается оно в том, что офицер получает карту местности, на которой множество обозначений, рельеф местности, дороги, населенные пункты, реки и прочее. "Слепая карта". Известен пункт "А" - начало пути и пункт "Б" конечная точка. Офицер красным карандашом, жирной чертой проводит линию, по которой пойдет его подразделение. Из множества дорог выбрать свою. Так и жизнь. "Дороги, которые мы выбираем". Я делаю это "задним числом", обвожу не будущую дорогу, а прошедшую. И чем длиннее становиться черта прожитой жизни, тем ближе, к конечному пункту, а главное - я уже могу предсказать, каким будет тот остаток пути, по которому еще только предстоит пройти.
   Наверное, так и пишется "Книга жизни". Если хотите, "Книга судьбы". Я глубоко убежден, что для каждого из нас уже написана своя "Книга". А каждый прожитый миг - прочитанная строчка. С годами вы прочитываете все больше и начинаете догадываться, что произойдет на следующей странице. И каждая книга начинается словами: "Родился ХХ.ХХ. ХХХХ" и заканчивается: "Умер ХХ.ХХ. ХХХХ". И как в хорошем детективе до последней страницы не знаешь развязки событий.
   После похода по Юкону я писал: "Дай бог, чтобы обо мне кто-то вспомнил 25 июля 2103 года. Надо что-то сделать, чтобы вспомнили. Еще не поздно?" Писал эти строки в 2003 году. Путин еще находился первый срок на президентском посту, еще казалось, что соблюдается принцип демократии - ограничение срока пребывания на высшем государственном посту. Я второй год как вернулся на конструкторскую работу. Взялся за интересный проект и с головой погрузился в него. Тогда была последняя вспышка надежды на новую жизнь, я подсознательно понимал, что эта работа последнее, что я успею сделать.
   И все опять полетело прахом. Дробилка, которую я проектировал, оказалась никому не нужна. Деловая активность на заводе оказалась одной из предсмертных конвульсией социалистической организации производства и орудием удовлетворения амбиций директора. Наш директор, бывший партийный работник, стал обеспеченным человеком и кандидатом технических наук.
   Страна плавно перешла от ожидания демократических преобразований и экономического прорыва в очередной застой. А человек, на которого даже я поначалу возлагал надежды, оказался обыкновенным "голубым воришкой". Помните, как в "12 стульях" Ильфа и Петрова: "Завхоз 2-го дома Старсобеса был застенчивый ворюга. Все существо его протестовало против краж, но не красть он не мог. Он крал, и ему было стыдно". Так и Путин он публично заявлял, что не допустит изменения конституции под себя: ни увеличения срока полномочий, ни возможности баллотироваться на третий срок. Но не сделать этого он не мог. И он действительно не сделал это напрямую, силой, как грабитель. А поступил как вор, незаметно, соблюдая формальные приличия. Главное - цель достигнута: он третий срок занимает президентское кресло, и срок этот увеличен в полтора раза. Как это сделано - совсем другая история.
   Брежнев был намного старше меня. По молодости я допускал, что он мог что-то упустить, что-то не понимать, что-то не знать. Я допускал, что Брежнев забыл, к чему привело многолетнее правление Сталина. Поэтому произошел "застой" в обществе. Но сегодня инициатором "застоя" стал мой ровесник! Он прекрасно знает и об эпохе Сталина, и об эпохе Брежнева, но и сам, как обреченное жертвенное животное, создает очередную застойную эпоху! Вполне возможно, что и после смерти моего поколения, в России опять может наступить застой и возглавлять его будет человек, который сегодня еще не родился.
   Время ушло. В стране ничего не изменилось, а я постарел еще на 10 лет. И уже точно знаю, что в производственной сфере, даже при желании, я просто не успею за оставшуюся жизнь достичь успехов.
   Я понимаю, почему люди никогда не признают социал-дарвинизм, и не обвиняю их. Знаю - социал-дарвинизм никогда не станет господствующей философией. Появятся всевозможные секты, теории. Они будут носить самые невероятные названия. Но правильно отражать жизнь будут только те, в основе которых лежит социал-дарвинизм. И еще раз повторюсь: пока человек будет получать энергию извне, то есть
питаться и получать удовольствие от еды; пока будет размножаться половым путем и
получать удовольствие от полового акта; пока человек будет человеком -
созданием живой природы, он никогда не выйдет из поля действия законов живой природы. А "действительно человеческие" условия существования представляются каким-то абстрактным, надумано - идеализированным представлением разума о своей
материальной оболочке. И не верю, что человечество захочет когда-нибудь отделить
разум от его материального носителя - животного тела и реинкарнироваться в гуманоидальном компьютере.
   Примеряя социал-дарвинизм на себя, я причисляю себя к категории "лишних людей".
   Но на душе лежит тяжесть. Тупая, безнадежная тяжесть. Может быть, это еще катастрофичнее, чем осознание смертности. Если бы я не знал. Или, хотя бы надеялся! Смерть - естественное явление. А "справедливое, сознательное, разумное общество" - всего лишь временное заблуждение Разума. Знаю точно - моей жизни не хватит, чтобы пережить эту эпоху. И как жить, когда знаешь, что страна, в которой живешь, обречена!
   Продолжаю писать, делать выкладки заранее зная, что все это может понадобиться через многие, многие столетия. Сколько раз меня могло победить желание бросить все. Но в такие минуты я находил поддержку у Сартра! Я также как герой "Тошноты" не в состоянии обрести веру, возможность воздействовать на окружающую действительность, переделать себя под эту действительность. Для меня, в настоящем, сделать свое существование осмысленным - значить написать книгу. Работа над книгой - единственное занятие, имеющее для меня хоть какой-то смысл
   Мое сегодняшнее физическое, и главное, психологическое состояние таково, что я просто слаб. Не смогу подняться. И не смогу улучшить свою ни физическую, ни психологическую форму. Старость. Так устроен мир. Я - отработанный материал. Природа попробовала на мне один из своих нескончаемых вариантов и вскоре мое тело распадется на молекулы-кирпичики, из которых Природа снова соберет себе игрушку. Мне остается смириться с существующим положением вещей и применить весь свой жизненный опыт, чтобы обустроить оставшуюся жизнь. Получить удовольствия, на которые еще способны мои внутренние органы, прожить интересно, в пределах реальных финансовых возможностей. Я выполнил свое биологическое предназначение - вырастил сыновей. Мой род продолжает жить.
   Наверное, поэтому я нашел и приобрел домик в отмирающей деревне. Когда я начал компанию с домиком, честно говоря, я не представлял до конца, какую преследую цель. Смутно понимал, что одна из целей - изменить среду существования - найти свою долину.
   Я вполне могу существовать один в деревенских условиях. Приведу жилье в порядок, буду топить печку, заниматься натуральным хозяйством. При этом мне не понадобиться официально рвать связи с внешним миром - этой неприятной суетой. Я просто сойду с дистанции.
   Я умею плести корзины, ухаживать за пчелами, разводить кур. Неплохо могу работать по дереву различным инструментом. Словом - не пропаду. Подведу свет к домику, поставлю компьютер с Интернетом и, пожалуйста, - живи в свое удовольствие. Казалось бы неплохой вариант. Но есть и загвоздка. Нет задора к жизни. Я прекрасно понимаю, что все могу, но все это не мое. Вскоре будет слишком заметно, что я и манерами, и поведением, и интеллектом не вписываюсь в сельскую жизнь. Немногие соседи меня не поймут. Я и там окажусь чужим. Кроме того, я знаю себя. Мне нужны толчки извне. Как писал Добрович А.Б.: "Для себя готовить не будешь ..."
   Но есть же еще один интересный вариант, о котором я грезил еще в детстве. Я мечтал совершить такое же путешествие, как капитан Врунгель из книги А. Некрасова "Приключения капитана Врунгеля". Почему бы нет? Одна из причин толкнувшая Мартина на самоубийство - физиологическая пресыщенность на тот момент. Он не хотел ни есть, ни пить, ни спать, ему не было ни холодно, ни жарко. В этой комфортной клетке металась мысль, заставляя тело разорвать оковы. Уверен, если бы физически не дать Мартину покинуть корабль, заставить его поголодать в холодном помещении, то уже через 2-3 дня потребности, не контролируемые разумом, заставили бы его продолжать жить. Так и я, оставшись один, буду вынужден готовить себе еду, бороться со штормами, ставить и убирать паруса. Буду вынужден жить. Мартин Иден перехитрил волю к жизни - сознательно настолько глубоко погрузился в пучину океана, прошел "точку возврата", что никакая сила уже не успевала поднять его на поверхность и чтобы сделать вдох, и он умер.
   Мартин Идеен разочаровался в жизни. Источником страданий был его высокий интеллект. Мартина удерживал среди живых только инстинкт самосохранения. Мартин победил животный инстинкт мощью своего интеллекта. Сам Джек Лондон к 40 годам, глубоко разочарованный в жизни, продолжал существовать за счет алкоголя и наркотиков (наркотики, принимаемые для снятия физической боли от уремии, безусловно, действовали еще и на разум). Только постоянно понижая алкоголем уровень своего интеллекта, он вписывался в окружающую действительность. Но алкоголь и наркотики не только облегчали психологическое состояние Джека Лондона, но и разрушили его биологическое тело.
   Я же поступлю наоборот - заставлю себя жить. Я знаю, что мне уже не нужно то место, та обстановка, где я бы мог существовать в соответствии со своими способностями. Я просто стар, и эта неизлечимая болезнь прогрессирует с каждым днем. Моя жизнь сейчас - это движение не куда-то, не с какой-то целью, а движение ради самого движения.
   Я все больше и больше склоняюсь к варианту кругосветного путешествия. Если мне удастся к лету построить парусную лодку - копию яхты Слокама, то, для начала, отправлюсь на зимнюю олимпиаду в Сочи. За лето 2013 года сплавиться вниз по Оби до Салехарда. Оттуда переберусь в бассейн Камы. Потом вниз: Кама, Волга, Дон. Азовское и Черное море до города Сочи. Таким образом, получу прекрасную практику судовождения. А потом уже из Сочи двинуться в пожизненное кругосветное плавание. Совершу то, о чем мечтал в далеком детстве. Повторю маршрут детей капитана Гранта. Пройду путем "Кон-Тики" Тура Хейердала. Остров Пасхи, остров Уайт. Много интереснейших мест. Можно даже поставить перед собой цель: придти на остров Табор. Изюминка в этой идее в том, что, если верить информации Интернета, острова Табор - или Мария-Тереза - не существует. Он порожден фантазией Жюля Верна, хотя обозначен на многих официальных географических картах. Но в жизни его никто не видел и не посещал. Реально его, вероятнее всего, просто нет. Согласитесь - прекрасное место, где искать вечный покой.
   Вслед за Джеком Лондоном я повторяю: "Я предпочел бы быть пеплом, а не прахом!" Когда придет время покинуть мир - это будет моя проблема. Как это произойдет - мое дело: каждый умирает в одиночку. Я не хочу, чтобы мое немощное тело лежало на диване в окружении родственников и ожидало, когда душа покинет его. Я хочу, чтобы это случилось в бурю. Чтобы "девятый вал" в щепки разнес мою яхту, а волны сомкнулись над моим безжизненным телом!
   27 января 2013 года
  
  
   Добавлено 31 августа 2013 специально для "Самиздата".
  
   Профессиональный путь большинства лондонистов таков: школа (неплохие оценки по языку и литературе), выбор института (не знаю куда пойти - а, займусь-ка филологией или чем-то связанным с литературой). Годы учебы (освоение академических истин), потом аспирантура, докторантура (обязательно научный руководитель с мнением которого необходимо считаться, официальные оппоненты, которым надо угодить). И вот человек становиться "остепененным" лондонистом. Но знаете ли вы Лондона в действительности? И что вы можете узнать о человеке, не выходя из кабинета?
   Мои слова могут обидеть кого-то. Кто-то не согласится. Я показываю Лондона таким, каким открыл для себя сам. Это моя истина, моё мировоззрение! Любое совпадение с выводами других людей лишь подтвердят, что Истина где-то рядом.
  
Оценка: 7.44*4  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"