Тени. День за днем, неделя за неделей, они сжирали истории, отмеряя их годами и десятилетиями. Истории начинались и заканчивались, вспыхивали и затухали, тлели, а иногда не могли даже разгореться. Истории о мужчинах и женщинах. О любви и ненависти. О сексе, деньгах и власти. О пороках и сумасшествии. О мире, к которому мы привыкли и мире, которого для многих из нас нет. Это был их путь. Путь теней. Путь, по оставленным нами следам.
***
Смрад, царивший в комнате, задушил поток свежего ветра, ворвавшийся в открытое окно, однако его прохлада успела оставить свой след, тронув ознобом разгоряченные, покрытые потом тела любовников. Их было трое: двое мужчин и разделившая их женщина. Они лежали на небольшой кровати, тесно прижавшись друг к другу, чувствуя, как слипается между собой их вспотевшая кожа. Их тела были обнажены. Молодые, крепкие Харви и Вендел и начинавшая дряхлеть Урсула. Она могла бы быть им матерью, но стала любовницей.
- Оставь. Пусть дует, - сказал Вендел.
- Мы замерзнем, - Харви закрыл окно.
- Зато не будем нюхать свое собственное дерьмо!
- Ты сам сказал. Это наше дерьмо.
- Вечно ты цепляешься к словам! - Вендел повернулся к Урсуле и потряс ее за грудь. - Что скажешь, старушка?
- О чем?
- Харви - зануда?
- Мне кажется, он прав.
- Черт! И ты туда же. Правду говорят, свое дерьмо не пахнет.
- Нас здесь трое, Вендел, - Харви лег на кровать.
- Хочешь сказать, я тоже воняю?
- Мы все воняем.
- Старое тело воняет больше. Правда, Урсула?
- Правда.
- Ты старая и дряблая, Урсула. Верно?
- Да.
Вендел громко заржал.
- Не слушай его, - Харви погладил Урсулу по щеке. - Он шутит. Ты не такая уж и старая.
- Да, Харви.
- Ты еще не устала от нас?
- Нет, Харви.
- Ты наше все, - он провел рукой по ее лицу, между ее полных грудей с большими бледно-коричневыми сосками и остановился на ее животе, изучая его мягкость. - Ты - это мы, Урсула. Ты это понимаешь?
- Понимаю.
- Это хорошо.
- Я же говорил, что она умная! Урсула?
- Да, Вендел?
- Угадай, чего я сейчас хочу?
- Я не знаю, Вендел.
- Я сейчас ничего не хочу, Урсула!
Вендел весело рассмеялся. Она отвернулась от него, снова устремив безразличный взгляд в потолок. В комнате действительно было душно. Капли пота щекотали Урсуле лоб. Она лежала, стараясь ни о чем не думать. Мысли сами плыли куда-то в своем хаотичном потоке. Одежда, квартира, цветы на окне, которые нужно полить, посуда в раковине, сериал, который она сегодня пропустит - вот и вся ее жизнь, вот и все ее мысли. Ни сомнений, ни тревог, даже мечты и те далеки. Она выжата, словно лимон. Ее соки, их высосали из нее до конца. Остались лишь Харви и Вендел.
***
Джулия. На вид ей было около тридцати. Красивая и сексуальная. Рыжие волосы, лукавые глаза. За последний месяц Урсула видела ее слишком часто.
- Уйди из моей жизни! - небрежно бросила ей Урсула, проходя мимо нее к двери своей скромной квартиры.
- Почему ты боишься меня?
- Исчезни!
Ключ настырно не попадал в замочную скважину.
- Я всего лишь хочу поговорить.
- Нет.
- Я могу заставить тебя.
- Не можешь.
- Тебе есть, что терять, старуха!
- Ты ошибаешься.
Урсула наконец-то открыла дверь. Лишний вес вызывал одышку и боль в ногах. Она села на табурет и стала снимать туфли. В сорок семь жизнь не кончается. Она вспомнила Харви и Вендела. Интересно кто это сказал? Не один ли из них?
- Ты ведь знаешь, я не уйду! - послышался за дверью голос Джулии.
- Пошла к черту! - Урсула посмотрела на ненадежную задвижку. Нужно будет сменить запор. Или квартиру?
- Я все равно найду его, Урсула! С тобой или без тебя!
- Не понимаю, о чем ты говоришь.
Она прошла в единственную комнату и включила телевизор. "Я все равно найду его!" - ей все еще казалось, что она слышит эти слова. ЕГО. Старость подкралась слишком незаметно, чтобы заставить Урсулу вспоминать о проведенном с НИМ времени. В какой-то период жизни она даже поверила в то, что ЕГО не было. Только женщина по имени Габриэла. Но период этот прошел. ОН был. Но кем ОН был на самом деле? Посланником дьявола или же чем-то выходящим за рамки популярных вероисповеданий? Так или иначе, ОН знал, как доставить ей удовольствие. В ЕГО руках она испытала десятки сладостных оргазмов. Она вспоминала о полученном наслаждении каждый раз, когда принимала душ или меняла нижнее белье. Десятки шрамов, оставшихся на ее теле, складывались в одну единственную картину боли и желания. ОН покорил ее тело. Заставил ее плоть любить ЕГО. Иногда Урсула спрашивала себя, какой будет расплата за эту любовь? Ведь она прикасалась к самому исчадью ада. И вот теперь, когда страхи ее были почти забыты. Когда прошлое стало таким далеким, что можно было не вспоминать о нем, появилась эта стерва Джулия. Она называла ЕГО демоном. Она говорила, что ОН приходил к ней, когда она была еще ребенком. "ОН мой крестный отец", - сказала эта сумасшедшая, после чего Урсула отказалась разговаривать с ней. Хотела бы она посмотреть на ту мать, которая позволит подобному исчадью ада быть крестным отцом ее ребенка!
Положив на подушку тяжелую от мыслей голову, Урсула уснула. Ей снились иглы, огонь и цепи. Расплавленный воск капал на ее истерзанную плоть, сталь протыкала ее груди, кнут истязал спину. Она проснулась в поту и тяжело дыша. Промежность горела, руки заломлены в истоме. Она прошла в ванную и умылась. ОН все еще ждал ее. Она не сомневалась в этом. Ждал там, где она оставила ЕГО. Зло. Ее тело все еще любило ЕГО. Плоти не было дела до судного дня Урсулы. Только лишь желание. Даже ее глаза и те горели нездоровым блеском.
Она вернулась на диван и заставила себя думать о своих любовниках. Харви и Вендел. Сейчас лишь они могли спасти ее от возвратившегося безумия.
***
- Опять неудача? - спросил Терри, когда Джулия села к нему в машину.
- Глупая старуха! - она сильно хлопнула дверкой. - Как она не понимает, что я все равно добьюсь своего?!
- Может быть, она действительно ничего не знает? - Терри смущенно улыбнулся. - Может быть, ты придумала тогда, в детстве, что к тебе приходил демон?
Джулия залепила ему пощечину, попав по губам.
- Не смей даже думать об этом! - теперь она гладила его щеку. Кровь из разбитых губ наполняла его рот.
- Я хочу тебя прямо здесь, - прошептал он.
- Не сегодня, - она смотрела в его горящие желанием глаза. - Считай, что ты наказан за свое невежество.
Она знала, что возбуждает его. Возбуждает каждое ее прикосновение, даже ее взгляд.
- Ты заставляешь меня страдать, Джул.
- Ты хороший любовник, Терри, но сегодня я хочу побыть одна.
Это была ложь. Она просто устала от него. Когда-нибудь настанет день, и она избавится от этого болвана.
- Ты не подвезешь меня до моего друга?
- Ты спишь с ним?
- Боже упаси!
"Да! Да! Тысячу раз да, глупый осел!" - вот, что хотела она ответить.
- Мы просто друзья, - вот, что она ответила.
- Я должен тебе верить?
Она улыбнулась ему и кивнула.
***
Они встретились с Александром поздним вечером. Он был намного старше ее, но Джулия давно поняла, что молодость это не главное. Он был высок, худощав и статен. Седина лишь украшала его и делала подчеркнуто влюбленным. Джулии нравилось, как он смотрит на нее. Нравились его ласки. Его либидо было все еще молодо, словно годы дарили ему лишь опыт, не требуя взамен силу. В его руках она находила забвение. Его постель пахла оргазмом и тихим сном. Идеальный любовник для такой неидеальной женщины, как она.
***
Прошло долгих тридцать лет с того дня, когда мойрам в последний раз посетили Оскара. Они ушли навсегда, оставив в память о себе лишь слабый след, который лежал в его сознании подобно шраму, о котором он знал, но не мог вспомнить, где его получил. Иногда этот шрам, отметина мойрам, начинал зудеть. То, что видел Оскар, не возвращалось. Оно накладывалось на его повседневность, лишая смысла. В голове рождались мысли о счастье и боли, о красоте и уродстве, о чем-то ужасном и противоположно прекрасном. Оскар вглядывался в пустоту перед собой, словно надеясь заглянуть за ее тонкую грань, увидеть то, что он когда-то видел. В такие моменты окружающая обыденность становилась ненужной, превращаясь из уюта в катализатор раздражительности. Семейный ужин убивал аппетит, жена - желание, а дети нервную систему. В такие моменты Оскар садился в машину, ссылаясь на то, что на работе остались незаконченные дела и ехал вдоль ночных улиц, в надежде просто убить время. Сгрудившиеся под фонарными столбами шлюхи не интересовали его. Ему не нужно было платить женщинам за любовь. Его достаток и успешная карьера могли гарантировать ему успех на этом поприще, но женщины вызывали в нем только лишь симпатию. В постели все они выглядели серыми и невзрачными. Ночи, проведенные с мойрам, наложили отпечаток на его плоть. Ничто не могло сравниться с тем жаром и страстью, с которой они отдавались Оскару в те далекие дни. И пусть он забыл обо всем этом, его тело все еще помнило вкус тех далеких поцелуев. Иногда, в конце рабочей недели, он вызванивал пару-тройку друзей и прятался в их компании в одном из душных баров за бутылкой пива. Он бежал от своей неудовлетворенности, от своих амбиций. Ему нравились те пустые разговоры, которыми полнилась их компания. Они помогали забыться. Рассказы о случайных знакомствах, о сексе в телефонных будках и общественных туалетах. Оскару тоже было что рассказать, но большинство его историй имели место быть в юности, когда он, как и все свои одногодки только начинал сексуальную жизнь. Теперь же у него была только одна история. История его неудовлетворенности. И эта история хранила молчание. У нее были свои тайны, свои имена, свои лица и персонажи.
Терри. Он работал охранником. Оскар встречался с ним, когда приходил на работу. Невысокий темнокожий крепыш с обритой наголо головой. Ничего особенного, если бы не его жена, которая пришла просить за своего мужа, когда тот был под угрозой увольнения. На вид ей было чуть больше тридцати. Мулатка с пышной грудью и тяжелыми бедрами. Она привела с собой дочь. Беззубый ангелочек лет пяти с кучерявыми волосами.
- Пожалуйста, не увольняйте моего папу, - прошепелявила она заранее выученную фразу.
- Это было лишним, - сказал Оскар, глядя на ее мать.
- Что же тогда?
Она подошла к нему так близко, что он почувствовал пряный запах ее кожи. Он бегло разглядывал ее лицо, невольно отмечая недостатки. Еще одна история, о которой он будет молчать. История его неудовлетворенности.
Он вернулся домой, стараясь не думать о случившемся. Это был просто секс. Просто еще одно разочарование.
- От тебя пахнет женщиной, отец, - сказала Джулия, когда поздним вечером они остались вдвоем в гостиной.
Оскар промолчал. Спорить с тридцатилетней дочерью было бесполезно.
- Ответь мне, - усердствовала она.
- Почему бы тебе не заняться анализом своей собственной жизни?
- Обещаю, мать ничего не узнает, - Джулия, словно и не слышала его предыдущих слов. - Скажи, Саманта удовлетворила тебя, или же ты по-прежнему страдаешь? - она, словно видела его насквозь.
- Откуда ты знаешь ее имя?
- Это я послала ее к тебе.
- Ты?!
- Надеюсь, теперь ее муж не потеряет работу?
- Иногда ты пугаешь меня, Джулия, - признался Оскар.
- Знаешь отец, - она мечтательно прикрыла глаза, проводя рукой по своей груди, - иногда я и сама пугаю себя.
- Это невыносимо! - покачал головой Оскар.
Джулия весело рассмеялась. Поднимаясь по лестнице, он все еще слышал ее смех. Дверь в спальню была открыта. Супружеская кровать пуста. Оскар прошел в детскую. Его жена укладывала спать их сына. Ему было десять. Их последний ребенок. Он все еще любил засыпать, слушая, как мать читает ему сказки. Лора родила его в сорок три года, и Оскар все еще помнил, насколько тяжелыми были те роды. Он осторожно прикрыл за собой дверь и вернулся в спальню. Постельное белье было мягким и пахло косметикой. Когда пришла Лора, он закрыл глаза, притворившись, что спит. Она выключила свет и легла в кровать. Дыхание ее было ровным, а кровать достаточно большой, чтобы ее не приходилось делить. Оскар уже не помнил, когда в последний раз у них был секс. Может быть, всего пару месяцев назад, а может и пару лет. Они уже давно перестали говорить об этом. Лора думала, что у Оскара проблемы с потенцией. Оскар был благодарен ей за эти ошибочные выводы.
- Лора? - тихо позвал он ее. Разговор с Джулией никак не выходил из его головы.
- Я думала, ты спишь, - тихо сказала она.
- Я все хотел спросить... - он лежал на спине, глядя в темноту, скрывавшую потолок. - Кто был настоящим отцом Джулии?
- Почему ты снова спрашиваешь об этом? Я же говорила. Ты его не знаешь.
- Ну, хотя бы имя его ты можешь назвать?
- Нет.
- Почему?
Лора промолчала. Что она могла сказать? Что она была молодой и глупой? Рассказать о безумной ночи, где она отдавалась десяткам мужчин и женщин? Он не поймет. Поэтому Лора предпочитала оставлять эту тайну при себе. Тридцать долгих лет она смотрела на свою дочь, пытаясь убедить себя, что это обычный ребенок. Ее зачатие было грузом ее матери, но никак не ребенка. Тридцать долгих лет она хранила молчание, не смотря ни на что.
- Я хочу знать, Лора.
- Пусть все останется, как есть, Оскар, - попросила она. - Джулия уже давно не ребенок, а у нас есть еще Тим и Натали. У них прекрасный отец. Не так ли?
Теперь промолчал Оскар. Лора была старше его на шесть лет. Иногда он спрашивал себя, почему возраст дает ей право считать себя умнее?
- Ты помнишь, как мы с тобой познакомились, Лора?
- Помню.
- Джулии было столько же, сколько сейчас Тиму.
- Она приняла тебя, как своего отца.
- Но я не ее отец.
- Я помню, ты говорил обратное.
- У ребенка должна была быть полноценная семья.
- Почему же сейчас ты хочешь лишить ее этого?
- Ей в этом году тридцать, Лора.
- И что?
- Ее поведение пугает меня, - признался Оскар.
- Она просто доверчива и прямолинейна.
- Ты это так называешь?
- А как называешь это ты, Оскар? - обиделась Лора.
- Иногда поступки Джулии заходят слишком далеко.
- Вы снова поругались, да? Что она тебе сказала на этот раз? - вопрос попал в точку, заставив Оскара замолчать. - Обещаю, что поговорю с ней, - заверила его Лора.
Он снова промолчал, закрыл глаза и попытался вспомнить Саманту. Может быть, хоть это принесет ему сон? Но вместо сна пришли воспоминания и видения. Иногда такое случалось, и Оскару начинало казаться, что он видит странных существ возле тех или иных людей. Иногда они напоминали ему ангелов. Иногда безликих монстров. Сейчас, вспоминая Саманту, он видел возле ее ног мохнатое и крайне уродливое существо с большими глазами. Оно плясало, выделывая в воздухе причудливые пируэты. Оно питалось их страстью. Интересно, как давно его приемная дочь знала хозяйку этого существа? Он попытался вспомнить Джулию. Нет, возле нее он ни разу не видел ничего подобного. Рубец, оставленный мойрам, начинал зудеть. Джулия. Она была не такой, как его дети. Даже не такой, как все те женщины, которых он знал. Он помнил, как много лет назад, будучи еще ребенком, она забиралась на его колени, как называла его папой. У нее всегда было богатое воображение.
- Он приходит ко мне каждую ночь, - говорила она.
- Кто, моя прелесть? - спрашивал Оскар.
- Демон.
- Он пугает тебя?
- Нет. Он охраняет меня.
- Людей охраняют ангелы, мое солнце.
- А меня охраняет демон. Он что-то вроде моего крестного отца, понимаешь?
Тогда Оскар ничего не ответил Джулии. Лиши вечером, когда он и Лора легли в постель, попросил жену не читать дочери больше страшных сказок на ночь. Он помнил, как спустя месяц после этого разговора, проходя вечером мимо комнаты Джулии, услышал ее голос. Сначала ему показалось, что она просто разговаривает во сне. Но голос ее был слишком четким, а слова связаны между собой.
- Неужели это правда?
- ...
- Да, я знаю, что такое оргии.
- ...
- Конечно, мне же уже двенадцать.
- ...
- И я, правда, появились после одной из них?
- ...
- Это значит, что у меня очень много отцов?
- ...
- Нет, меня это не расстраивает.
Оскар затаил дыхание. С кем разговаривала Джулия? Может быть с Лорой?
- Обещаю, что мама ничего не узнает, - сказала Джулия.
Оскар нахмурился. Рядом с ним, на противоположной стене висел телефон. Мир полон грязи. Может быть, его приемная дочь принесла трубку из кухни и сейчас разговаривала с каким-нибудь извращенцем-педофилом? Оскар осторожно протянул руку и снял телефонную трубку, готовясь услышать в ней мужской голос по смежной линии. Ничего. Только гудки. Он повесил трубку на место, приоткрыл дверь и заглянул в детскую. Свет не горел. Окно не занавешено, и светлая ночь позволяла узнать очертания комнаты. Джулия сидела на кровати. Оскар видел лишь контуры ее лица. Оно было повернуто к причудливой тени, застывшей на другой стороне кровати. С ней и разговаривала Джулия. Вернее с ним. Это был тот самый демон, о котором так часто она рассказывала своему отчиму. Оскар не сомневался, что глаза не обманывают его. Он видел подобных тварей раньше. У коллег по работе, у любовниц, просто на улице или в баре у совершенно незнакомых ему людей. Но впервые одна из этих тварей пришла в его дом. Задержав дыхание, он шарил по стене в поисках выключателя. Сейчас свет нужен был ему, как воздух.
- Что ты здесь делаешь? - удивленно спросила его Джулия, когда он наконец-то включил свет.
Лампа была слишком яркой, и привыкшие к темноте глаза непроизвольно зажмурились, но перед этим он успел разглядеть существо, с которым говорила его приемная дочь. Его тело было похоже на тело человека, только более грубое, словно вырубленное из камня. Его глаза были налиты кровью. Его лицо было не более чем эскизом. Неловкий набросок, без каких бы то ни было отличительных черт. Словно скульптор наспех вырубил из цельного камня тело, совершенно забыв о том, что у его творения должно быть лицо.
- С кем ты разговаривала? - спросил Оскар.
- Не бойся. Он не причинит нам зла, - сказала ему Джулия. - Иди спать. Мама уже давно ждет тебя.
- Да, - Оскар растерянно кивнул. - Пожалуй... Ты тоже ложись. Уже поздно.
Джулия торопливо забралась под одеяло и пожелала ему спокойной ночи.
В эту ночь Оскар так и не смог заснуть. Несколько дней случившееся не выходило из его головы.
- Кто был настоящим отцом Джулии? - спросил он тогда Лору, понимая, что не может больше молчать.
- Сейчас это уже не важно.
Она полулежала на диване в гостиной и смотрела телевизор. Ее большой восьмимесячный живот заставлял Оскара молчать.
- Я бы хотел с ним встретиться.
- Зачем? Для Джулии ты - отец.
- Вдруг он захочет ее увидеть когда-нибудь?
- Не захочет, - заверила его Лора.
Сейчас, спустя почти двадцать лет, Оскар снова хотел знать ответ на этот вопрос. Его страхи, его опасения, его ревность и его гордость - все сейчас восставало против того, чтобы лежать и смотреть, как жизнь проходит мимо, скрывая свои тайны в глазах близких ему людей. Какой бы ни была правда, он должен узнать ее. Хотя бы для себя. Лучше жить и молчать, чем томиться в неведении.
***
Жирные голуби, тяжело махая крыльями, недовольно перелетали с места на место, потревоженные незваным гостем. Этим глупым птицам не было дела до того, что было здесь раньше. Теперь это был их дом. Разобранные потолки обнажали стальные стропила металлической крыши. Последний раз это помещение использовали, как склад. В углах все еще гнили пожелтевшие горы зерна. Своеобразный голубиный рай. Толстый слой помета этих птиц, отъевшихся до того, что они едва могли летать, покрывал засохшей коркой гниющие половицы. Белый пух кружил в воздухе. Когда-то это место было совсем другим.
Джулия прикрыла за собой скрипучую дверь. Она приходила сюда довольно часто с тех самых пор, как смогла отыскать это место. Место, где ее зачали. Когда-то здесь пахло ладаном и человеческим потом. Десятки горящих страстью тел сплетались на мягких коврах, становясь одним целым. Джулия представляла среди них свою мать. Обнаженная, с безумным блеском в глазах. Десятки мужчин и женщин, совокупляющиеся между собой снова и снова. Райские сады порока и похоти. Джулия подняла юбку и начала ласкать себя. Рано или поздно она отыщет своего крестного отца, и вместе они возродят это место. Брачное ложе, на котором ее мать, отдавшись пороку, зачла свое дитя. Эти мысли еще сильнее распалили сознание Джулии, и она громко застонала, заставляя притихших голубей снова подняться в воздух.
***
Оскар Гуэйд вернулся в машину, одолженную у друга. Увиденное за стенами заброшенного склада вызывало отвращение. Когда Джулия вышла и села в свою машину, он поехал за ней следом. За последние несколько дней он успел уже выучить этот маршрут. Он вел в грязный район к одному и тому же дому. Каждый день Джулия приезжала сюда. Иногда одна. Иногда ее привозил Терри. Каждый день она дожидалась возвращавшуюся с работы толстую женщину. И каждый раз та прогоняла Джулию.
- Ее зовут Урсула, - сказала Оскару Саманта сегодня днем, когда он заехал к ней, зная, что Терри находится на рабочем месте.
Как он и предполагал, она считала Джулию своей подругой и уж, конечно, даже думать не смела о том, что Джулия спит с ее мужем. Оскар не стал разрушать ее неведение. Лишь припугнул, что если она не расскажет ему все, что знает о Джулии, то он позаботится о том, чтобы Терри потерял работу.
- Терри считает, что Джулия немного не в себе, - смутившись, сказала Саманта. - Она одержима идеей найти своего крестного отца. Она узнала, что Урсула когда-то... Как бы это сказать? Жила с ним, что ли? И теперь хочет, чтобы та сказала, где он сейчас.
- Джулия сказала, что он не человек, ведь так?
- Да.
- Демон, да?
- Угу, - Саманта покраснела. - Это так глупо...
Оскар знал, что это отнюдь не глупо, хоть и убедил Саманту в том, что Джулии нужна профессиональная помощь. Эта тварь действительно приходила к его приемной дочери. Лора что-то скрывала от него. Теперь он уже не сомневался в этом. И, похоже, что только этот демон, это исчадие ада, могло дать ему ответы. И если для того, чтобы найти его придется отправиться следом за Джулией к старой ведьме по имени Урсула, то он готов. Готов зайти так далеко, как только потребуется. Лишь бы узнать правду. Сейчас Оскар готов был заплатить за это любую цену.
***
Габриэла была стара. Она знала, скоро смерть придет за ней. За ее телом. Но демон научил ее не бояться смерти. Он рассказал ей о том, что будет после нее. После смерти была жизнь. Последние дни Габриэла все чаще вспоминала рассказы демона. Они были вместе слишком давно, чтобы она сомневалась в его словах. Ее единственный друг на пороге старости. Скоро ей исполнится семьдесят. Никто из ее предков по материнской линии не переживал эту дату. Не переживет и она. Следующего лета не будет, по крайней мере, для нее.
Габриэла разделась и легла в кровать. В последние годы демон все чаще оставлял ее одну. Он кого-то искал. Она знала это. Чувствовала с тех самых пор, как пожар уничтожил дом Мольбрантов. Вместе они часто приходили на оставшееся пепелище, и там Габриэла особенно остро ощущала грусть, которую испытывал ее демон. Может быть, в том доме жило подобное ему существо? К сожалению, она подумала об этом слишком поздно. Теперь демон не хотел разговаривать об этом, но она знала, что он все еще ждет. Ждет и ищет кого-то. Может быть, демоны тоже умеют любить? Она заснула, думая об этом. Приснившийся ей сон перенес ее в прошлое. Она снова была молода. Рядом с ней был ее демон. Он тоже был молод и полон сил. Он вел ее по страницам боли, открывая науку страданий и наслаждений. Он помогал ей изучить новый мир плоти, рисуя его карту на ее юном теле. Габриэла не хотела отпускать этот сон, но утро было слишком настойчивым. Она открыла глаза. Ее демон стоял, склонившись к ее лицу, словно проверяя, дышит ли она.
- Я все еще жива, - сказала ему Габриэла.
Он ничего не ответил. Ее веки снова пожелали опуститься. Сновидение все еще висело на них тяжелым грузом. "Он постарел вместе со мной", - подумала Габриэла о демоне. Она знала, что это абсурд. Он сам говорил ей, что время не властно над ним. Габриэла чувствовала, что снова засыпает. Сон, где она и демон были молоды, возвращался к ней. Ее добрый сон...
***
Несмотря на теплое летнее утро, серая улица, затерявшаяся на задворках расстроившегося квартала, была пуста. Небольшие частные дома резали глаз своим запустением. Многие из них были заколочены и готовились под снос. Стены некоторых все еще хранили следы случавшихся пожаров. Урсула запомнила это место другим. Тридцать лет назад здесь кишела жизнь. Газоны были аккуратно подстрижены, на старых деревьях висели веревочные качели, на асфальтовых дорожках резали глаз классики.
- Вот этот дом, - сказала Урсула, указывая на серый ничем не примечательный одноэтажный дом.
Оскар остановил машину. Входная дверь была открыта.
- Похоже, тебя действительно все еще ждут, ведьма! - он подтолкнул ее в спину, заставляя первой войти в дом.
Урсула споткнулась о порог и едва не упала. Бессонная ночь прибавляла ей лишних десять лет. Ночная пижама, сшитая из лоскутов старой выходной одежды, была местами порвана. Несколько оставленных Оскаром синяков на спине отдавались болью во всем теле.
- Не вздумай обмануть меня, ведьма! - предупредил ее Оскар, оглядываясь по сторонам.
Внутри дом казался еще более старым и запущенным, чем снаружи, но признаки жизни все-таки были. Крошки на столе, не успевшая засохнуть посуда в раковине, запах лекарств и пыли. Урсула осторожно пересекла гостиную. Дверь в спальню была закрыта.
Старые петли громко заскрипели, заставляя Габриэлу проснуться. Она подняла голову, близоруко разглядывая толстую женщину в странной ночной пижаме. Оскар осторожно выглядывал из-за плеча Урсулы. Задернутые шторы были слишком плотными, чтобы солнечные лучи могли пробиться сквозь их ткань. Тени - пережитки ночи, все еще сгущались в углах комнаты. Оскар нетерпеливо толкнул Урсулу, заставляя ее войти.
- Где твой демон, ведьма?
Урсула не ответила ему. Прошлое было слишком сладким, а она слишком старой, чтобы, как и раньше, свободно плыть в его вязи.
- Что вам здесь нужно? - Габриэла пыталась заставить свое тело подняться с кровати.
Ее демон. Он мог бы узнать Урсулу и в многотысячной толпе. С этой женщиной было связано слишком многое, чтобы забыть ее. Юное тело. Игры боли и желаний. Она помогла ему найти нечто большее, чем все те, что были до нее. Ее похоть изменила всю его жизнь. Благодаря ей он нашел того, кто значил для него больше, чем вся прожитая жизнь до этого. Его ангела. Демон вздрогнул, увидев мужчину за спиной Урсулы. Он не знал его, но он знал печать, которую оставили мойрам на теле этого мужчины. Невидимый рубец по-прежнему кровоточил. За свою долгую жизнь демон усвоил одно - там, где появлялись эти верховные жрицы судьбы, ничего хорошего ждать не приходится. Ковер жизни, который они прядут, слишком изощрен, чтобы предугадать, каким будет рисунок. Никто не знает, чью нить судьбы они возьмут в руки, вплетая ее в свой ковер жизни, а чья нить закончится, оставив на ковре свой невзрачный след.
Оттолкнув Урсулу, мужчина вышел вперед. Он смотрел на демона. Он видел его. Видел так же, как и двадцать лет назад, когда демон стоял рядом с постелью его приемной дочери. Круг замыкался. Мойрам держали его за горло. Теперь демон понимал это. Его нить судьбы давно была в их руках. Слишком давно. Но теперь он знает об этом.
Демон заметался по комнате, пытаясь найти выход. Он не позволит закончить свою нить. Не сейчас. Воспользовавшись замешательством Оскара, демон выскочил мимо него в гостиную. Входная дверь была открыта. Он еще сыграет в свою последнюю игру. Сыграет по своим правилам. Демон слышал топот шагов за своей спиной. Он выбежал на улицу. Где-то здесь, недалеко был парк. Там у него будет шанс затеряться. Там у него будет шанс спастись. Не рискнув обернуться и посмотреть на идущую за ним по пятам судьбу, он бежал к своему призрачному спасению.
***
Клив Периш решил посвятить этот солнечный воскресный день своей семье. Красивая жена, двое ребятишек. Одному семь, другому двенадцать. Он обещал их сводить после полудня в цирк, а вечером на футбольный матч. Они вышли из дома в десять тридцать. Погода была солнечной, времени в запасе полно. Младший из сыновей испачкался в сладкой вате и старший весело смеялся над ним до тех пор, пока порыв теплого ветра не уровнял их шансы. Он замолчал, недовольно отдирая прилипшую сладкую вату, которую ветер старательно размазал по его лицу. Клив обнял жену и, пока дети не видят, поцеловал. После тридцати пяти, она казалось, только начинала расцветать. Клив не изменял ей уже несколько лет и втайне от всех даже гордился этим фактом. Она что-то рассказывала ему о своих новых духах и успехах сыновей в школе, а он смотрел на бурлящий небольшой фонтан, в котором их дети пытались отмыть сласти со своего лица, и продолжал гордиться своей верностью. Когда внезапный всплеск воды окатил его с головы до ног, он вернулся с небес на землю и недовольно воззрился на своих сыновей, считая, что это одна из их нелепых, но от этого не менее пакостных шалостей. Они лишь удивленно пожимали плечами. Собравшиеся возле фонтана люди недовольно озирались по сторонам.
- Наверно, клапан, - сказал один из них, стирая с лица блестевшие на солнце брызги.
Клив подумал, что он, наверно, прав. Для всех это была просто неприятная случайность. Никто из них не видел демона, перемахнувшего через фонтан. Следом за ним бежал Оскар, таща за собой Урсулу. Его строгий черный костюм резко контрастировал с пижамой Урсулы, больше похожей на лохмотья.
- Вот вам и цирк, дети, - подметил Клив.
Оскар пробежал мимо него, даже не взглянув в сторону своего друга. Клив окрикнул его по имени, но тот не услышал или был слишком занят, чтобы отвечать.
- Ты его знаешь? - удивилась жена Клива.
- Это же Оскар Гуэйд! - Клив смотрел ему в след. - Я отойду ненадолго? Позвоню его родным. Может, что-то случилось? Побудешь пока с детьми?
Жена кивнула и, глядя как он уходит, подумала о том, что в следующий раз закатит скандал, если он снова решит встретиться со своими друзьями за кружкой пива. Дружба с такими людьми до добра не доведет.
***
Джулия удивленно смотрела на мать. Эмоции на лице Лоры были редкостью, поэтому сейчас она не могла не заметить ее растерянность.
- Что случилось? - спросила Джулия.
- Не знаю, - Лора озадаченно положила телефонную трубку. - Звонил друг отца. Сказал, что видел Оскара в городском парке с женщиной.
- Поздравляю, - Джулия улыбнулась. - Теперь он уже даже на людях появляется со своими любовницами.
- Клив сказал, что женщина была старой и толстой. Оскар силой тащил ее куда-то, не обращая внимания на людей вокруг. Ему показалось, что он был не в себе.
- Странно... - Джулия спешно начала собираться.
- Куда ты?
- Поеду, узнаю, что на этот раз случилось с отцом.
- Хочешь, поедем вместе.
- Не нужно, - Джулия выдавила из себя торопливую улыбку. - Вдруг это всего лишь очередная любовница? Ты же не захочешь об этом знать, верно?
- Это не смешно, - отрезала Лора, но Джулия уже не слышала ее. Она бежала к своей машине.
***
Клив Периш вел Джулию через разросшийся кустарник.
- Все это очень странно, - говорил он Джулии. - Твой отец и эта женщина... - Он замолчал, разглядывая клочок кожи, повисший на ржавом шипе колючей проволоки.
- Иди же! - Джулия нетерпеливо подтолкнула его в спину.
Клив споткнулся и едва не упал. Кустарник закончился, открывая его взору хаотично разбросанные могильные кресты, надгробия и фамильные склепы. Он обернулся и посмотрел на Джулию. Она улыбалась.
- Чему ты радуешься? - опешил Клив.
- Это ОН! - Ее глаза горели нездоровым блеском. - Я чувствую ЕГО! - произнесла она с придыханием. - Куда дальше?
- Я не знаю.
- Черт! - Джулия озиралась по сторонам.
Замки на некоторых могильных склепах были сорваны. Решетки открыты, приглашая спуститься вниз, в зиявшую пустотой ледяную бездну.
- Ему не понравится там. Да? - Джулия сверкнула на Клива своими безумными глазами, затем обернулась и устремила взгляд на старую часовню. - ОН там! - в ее голосе различались нотки раболепия. - ОН любит игры, Клив!