Аннотация: Литературная игра на основе Кэрролловской "Алисы"...
- Время здесь тянется медленно, - потягиваясь, сказал Безликий. Видимо, он решил прикорнуть прямо за столом, не дожидаясь послеобеда, и приход Марио его разбудил. - Оно тяжело на подъем, и расшевелить его нелегко - зато оно гораздо менее аморфно. Вот бедняга кролик из кожи вон лезет, чтобы опоздать куда-нибудь, но у него ничего не получается - шоколадки никогда не тают раньше положенного, и ни одно яйцо так и не решилось протухнуть. Или взять тебя, например... Кстати, будешь еще чаю?
Марио отрицательно покачал головой. Когда он только попал сюда, манера Безликого внезапно перескакивать с одной темы на другую его жутко бесила, но теперь, спустя некоторое время, она казалась ему вполне обычной. Почти.
- Так вот, - продолжил Безликий, - взять хотя бы тебя, мой мальчик. Как ты думаешь, сколько времени ты здесь находишься?
- Десять дней, - не моргнув, ответил Марио, - я считал.
- Это очень хорошо, что ты умеешь считать - значит, в школе ты тратил его не зря. А оно это ценит, уж поверь, - Безликий усмехнулся. - Скажи, не взглянул ли ты часом на календарь утречком того знаменательного дня, когда неким замечательным образом ты оказался здесь? Какой месяц и какое число были там?
- Двадцать второе февраля.
- Воооот... - протянул Безликий, - а теперь поглядим-ка, какое сегодня число. Марио готов был держать пари, что если бы у Безликого были бы губы, они бы растянулись в ехидной ухмылке. Но ни одна морщинка не исказила идеальной гладкости лица его собеседника, которое по форме больше всего походило на перевернутое яйцо. Кстати, ротового отверстия тоже не было, но чай, в огромных количествах поглощаемый Безликим, исправно попадал по назначению - Марио ни разу не видел, чтобы хоть одна капля пролилась на белоснежную до невозможности скатерть. Первое время Марио удивлялся этому и другим чудесам, но их здесь было столько, что через несколько дней чувство удивления, похоже, попросту атрофировалось.
Между тем Безликий извлек из-под стола видавший виды будильник, за который обоими лапами отчаянно цеплялась крысорока.
- Вот зараза! - выругался Безликий, усиленно махая будильником из стороны в сторону в попытках стряхнуть крысороку,- а ну кыш отсюда!
Марио с интересом следил за этим увлекательным поединком, однако, к его разочарованию, тот закончился довольно быстро: крысорока, признав свое поражение и обиженно каркнув, улетела, поджав свой длинный и тонкий хвост. Безликий удовлетворенно вздохнул и, поставив будильник на стол, нажал зеленую кнопку у него на боку. Сначала ничего не происходило, а потом будильник, откашлявшись, произнес: "двадцать шестое февраля тысяча девятьсот восемьдесят девятого года, двенадцать часов тридцать четыре минуты".
- Двадцать шестое февраля? - вскочив со стула, воскликнул Марио, - но ведь этого не может быть! Я же точно помню, как десять раз темнело, мы десять раз ложились спать, а потом я десять раз просыпался, потому что на небе светило ярко солнце!
- Я же говорил, - хмыкнул Безликий, - время к тебе еще хорошо относится. Могло бы и вообще продвинуться, скажем, часа на три-четыре. А так, целых четыре дня...
- Десять дней! - продолжал настаивать на своем Марио.
- Тссс, - шикнул на него Безликий, - тише, мой мальчик, тише... не говори о нем в таком тоне, оно этого не любит. Запомни, что в Стране исполнившихся желаний восход солнца не всегда означает начало нового дня, а заход солнца - его конец. Равно как и смена осени и лета не означает смену времени года.
- Прости, - сказал Марио, - сам не знаю, с чего это я... Мне-то какая разница - что десять дней прошло, что четыре, все равно это ничего не меняет.
- Почему же, - неуверенно сказал Безликий, - меняет, еще как меняет... Просто мы не знаем что, как и где. Так-то.
- Кстати, - уже бодрее добавил он, - что-то мы заговорились - наверняка уже давно послеобед, а это значит, что пора, наконец, отдохнуть.
И он, замолчав, опустил голову на скрещенные руки.
"Если бы у него были глаза и он мог бы видеть, то наверняка бы сейчас смотрел вдаль, на Конфетные горы, или на небо в облаках-барашках, или на дубосиновую рощу, - подумал Марио, - хотя... он же видит чашку и чайник, и сахар, и варенье. А может, и не видит - просто хорошо знает, где что лежит"...
Тянулось время - а может, и не тянулось, а спало себе, свернувшись калачиком вокруг маленькой и необъятной Страны исполнившихся желаний. За столом по-прежнему царило молчание - Безликий спал, хотя за это и нельзя было ручаться, а Марио сидел за столом, над остывшим чаем, и смотрел на осенние листья, которые, кружась в неспешном хороводе, поднимались с земли и прилипали обратно к веткам. Марио наблюдал это диковинное явление не в первый раз, но зрелище от этого не становилось менее завораживающим. Где-то в вышине трещали крысороки, и все вокруг дышало таким спокойствием и безмятежностью, что Марио начало клонить в сон. "Что со мной происходит? - подумал он. - Что со всеми нами происходит? Первые дни я не мог найти себе места, бегал туда-сюда, пытаясь найти выход из этого странного места. Трижды я отправлялся в путь, чтобы добраться до Конфетных гор, думая, что выход там, но трижды я возвращался сюда, на поляну Чаепитий, словно шел по кругу. А теперь мне уже почти все равно, останусь я здесь навечно или нет, ведь можно вот так сидеть целыми днями и пить чай, а потом спать, и снова...снова..."
- Марио! Марио, да проснись же!
- А... кто... кто здесь? - очнувшись, воскликнул Марио, - я что, уснул? Кто...
- Кто, кто... - передразнил его Шляпник, ударяя пустой чашкой о стол. - Кто чай заваривать будет - моя очередь, что ли? Разлеглись тут... Этого, - он кивнул в сторону Безликого, - и громом не разбудишь, так что давай, заваривай, уже давно послеобед, а мы еще ни чашки не выпили! А для чая - самое время!
- Да сейчас я, сейчас... только не ворчи! - раздраженно ответил Марио, зевая. Он знал, что очередь Шляпника заваривать чай не наступает никогда - но спорить с ним, равно как и пытаться это доказать, было совершенно бесполезно, проще было не связываться. Поэтому тащить пустой самовар к рукомойнику и уже полный - обратно -приходилось Марио. Хитрый Безликий давно выработал свой способ уклоняться от частой трудовой повинности (чай, к слову, действительно заканчивался слишком часто) и делал вид, что спит (или действительно спал?), как убитый.
Шляпник, по мнению Марио, был самым странным жителем Страны исполнившихся желаний. И уж точно самым несчастным - может, со стороны гора из сотен спрессованных шляп самых разных фасонов, водруженных на голову несчастного, и выглядела величественно, но гордости его осанке она не добавляла, скорее наоборот - Шляпник всегда ходил сгорбленный, еле передвигая ноги - не трудно было догадаться, что и вес у его ноши тоже довольно "величественный". Поэтому Марио старался не ругаться с ним - он понимал, что сварливость шляпниковского характера во многом объясняется его надоевшей ношей, снять которую нет никакой возможности. Впрочем, когда-то такое было его, Шляпника, искреннее желание. Ну, или почти такое...
Так уж повелось, что в Страну исполнившихся желаний попасть было совсем нелегко - почти невозможно. Нужно было лишь, увидев падающую звезду, загадать настолько нереальное и абсурдное желание, которое ни при каких обстоятельствах не смогло бы исполниться. Но для этого и существовала Страна - что было невозможно в обычном мире, исполнялось здесь. Такую версию высказал Безликий, и Марио, хорошенько поразмыслив, вынужден был с ним согласиться.
Да-да, это значило, что Марио когда-то сам, будучи ужасно виноватым перед родителями, со всей своей юношеской горячностью пожелал самому себе провалиться сквозь землю - и не его вина, что тогда он не сознавал всей серьезности своей мольбы. В том, что все случилось именно так, не было вины ни Шляпника - когда-то широко известного по всей стране шляпных дел мастера, вконец разорившегося под старость и пожелавшего, чтобы все головные уборы, что он сделал за свою жизнь, вдруг вернулись к нему, ни Безликого - актера насколько известного, настолько уставшего от внимания поклонников и папарацци, желающего, чтобы больше никто и никогда не узнал его, пусть даже и не будет у него больше его до сумасшествия идеального и прекрасного лица, ни других обитателей Страны исполнившихся желаний. Но так вышло, что в один из вечеров какой-то звездочке было суждено сорваться с небосклона и начать свое падение, до того стремительное, что ее яркий след успел отразиться лишь в безумных глазах старика, сжимающего в руках последнюю шляпную болванку, в голубых глазах красавца-баловня судьбы, сидевшего в одиночестве на террасе своей загородной виллы, и в заплаканных глазах несчастного подростка, закрывшегося в своей комнате, чтобы хоть ненадолго спрятаться от родителей - и от своей совести.
Ни Безликий, ни Марио, ни кто бы то ни было еще из обитателей Страны не мог понять механизмов происходящего - например, почему сбывается желание, загаданное именно в тот момент, когда с неба падает звезда, или как объяснить, почему Марио, Безликий и Шляпник покинули обычный мир утром двадцать третьего февраля - а здесь появились по очереди? Ни на один вопрос такого рода не было ответа - впрочем, для Марио это, действительно, было не так уж и важно. Важным было то, что ничего, к сожалению, уже нельзя было изменить - ни молчаливое утро следующего дня, ни до боли знакомый путь в школу, ни совершенно обычную, необъяснимым образом возникшую посреди дороги кроличью нору, оказавшуюся вдруг необыкновенно широкой и до ужаса глубокой...
А если ничего нельзя изменить - то и осталось только наливать чай в заботливо приготовленные Шляпником чашки, пока...
- ОСТОРОЖНО! - в один голос вскричали Шляпник и внезапно проснувшийся Безликий.
Марио тряхнул головой. Задумавшись, он едва не плеснул кипящего напитка в чашку, стоявшую в отдалении от остальных.
- Уууу, душегуб! - прошипел Шляпник, схватив со стола чашку и прижав ее к груди.
В чашке что-то заворочалось, и сонный голос чуть слышно прошептал: "Я сейчас, еще минутку...". Потом в чашке вновь стало тихо, и Безликий со Шляпником с облегчением выдохнули. До Марио только дошло, что он едва не обварил Соню - всеобщую любимицу. Эта мышь просыпалась столь редко, что часок-другой ее бодрствования становились событием. Нет, не так - Событием, и посмотреть на нее приходили чуть ли не все обитатели Страны исполнившихся желаний, которая была не такой уж и маленькой, если вы, разумеется, не хотите найти из нее выход.
- Кажется, все обошлось, - сказал Безликий, - но тебе, мой мальчик, впредь следует быть осторожнее.
- Простите, - промолвил Марио, опустив глаза. Ему действительно было очень стыдно.
Внезапно чашки и чайник заходили ходуном, так что чай расплескался и пролился на скатерть, которая, как ни странно, не перестала быть от этого идеально белой.
- Кто это безобразничает? - насторожился Шляпник и подозрительно посмотрел на Марио, - уж не ты ли, сорванец?
- Не стоит волноваться, друзья мои,- спокойно сказал Безликий. - Кажется, у нас гости.
И точно - вот над столом показалась крохотная девчоночья голова, потом крохотные ручки, крохотное красное платьице в красный горошек, и наконец - согласитесь, было бы странно, если бы они не появились - крохотные ножки в белых чулочках и красных босоножках.
- Здравствуйте, - вежливо промолвила миниатюрная гостья и присела в реверансе, - меня зовут Элис, и я, кажется, заблудилась.
Очень приятно! - хором ответили Марио, Безликий и Шляпник, причем последний даже сделал попытку приподнять свои шляпы в знак приветствия, но, разумеется, у него ничего не получилось.
- И еще у меня есть одна проблема, - продолжила девочка, - вы не знаете, здесь можно как-нибудь вырасти?
- Эээ... кхе-кхе... вообще-то я знаю одну гусеницу...
Безликий и Марио удивленно посмотрели на обычно молчаливого Шляпника, но тот, не обратив на них ни малейшего внимания, продолжил, хоть и заметно смущаясь: - она, конечно, курит опий, кхе-кхе, что не может являться хорошим примером для такой милой барышни, как вы, но я думаю, что она сможет вам помочь.
- Ой, здорово! - захлопав в ладоши, закричала Элис и подбежала, огибая чашки, к тому месту, где сидел Шляпник. Тот покраснел и, казалось, еще больше втянул голову в плечи. - Вы ведь проводите меня к ней?
- Ну, вообще-то... - по привычке было проворчал Шляпник, но тут же спохватился, - но, в общем-то... это и отложить можно, так что я, так сказать, с радостью. Сопровождать столь милую барышню - большая честь для меня.
И он, посадив Элис к себе на плечо, побрел куда-то в сторону дубосиновой рощи.
- Ты видел, мой мальчик? - воскликнул Безликий. - Воистину, мир полон чудес! Никогда не видел, чтобы старик так себя вел.
- Да уж... дела, - промолвил Марио, почесывая затылок и думая, что, может быть, была в обычном мире у старика такая вот милая внучка, в которой он, может быть, когда-то души не чаял. От этой мысли Марио должно было стать грустно, да и наверняка стало бы, не пронесись мимо него кролик с его вечной сумкой, забитой пасхальными яйцами и шоколадом.
- Чаю?! - прокричал ему вслед Безликий, но в ответ донеслось только еле слышное "я опаздываю".
- Скажите, - обратился Марио к Безликому, - а почему он все время опаздывает, если время здесь течет так медленно, как ему вздумается?
- О, в этом есть свой секрет, - начал Безликий, включая "лекторский" тон. Зная, что это означало долгую историю, Марио подлил им обоим чаю и принялся слушать.
- Однажды я как-то пил чай с Котом-который-все-время-исчезает-и-появляется, и он рассказал мне, что как-то пил чай с Вилли-Бобром, который пил чай с Карзайцем, большим другом нашего кролика. Так вот, ему рассказали, что кто-то, ну.. неважно кто, пожелал, чтобы пасхальный кролик действительно существовал, и приносил всем раскрашенные яйца и шоколад ровно к пасхальному завтраку. И вот, мой мальчик, как несложно догадаться, это желание сбылось.
- Но я все равно не понимаю, - перебил его Марио, - ведь пасхальное утро случается только раз в год.
- Ну, это в обычном мире, - хмыкнул Безликий, - в Стране исполнившихся желаний нашему ушастому другу достаточно взять карандаш и написать на своем календаре "сегодня пасхальное утро", чтобы так и случилось. А потом схватить свою сумку, полную вкусностей, и бежать, бежать, бежать так быстро, чтобы опоздать всего самую чуточку...
- То есть вы хотите сказать, что он опаздывает специально? - не понял Марио.
- Ну да, - кивнул Безликий, - если он хоть раз опоздает, то перестанет быть самым собой, ведь пасхальные кролики всегда приносят яйца вовремя, правда? А значит, тогда он перестанет существовать в этой Стране - и для него это будет все же немного лучше, чем быть самим собой, но в Стране исполнившихся желаний.
- Да, но зачем же бежать со всех ног? Не проще ли было бы в таком случае вообще сидеть на месте?
- О, тогда это уже будет нечестная игра со временем. А я уже говорил, что с ним такие штуки не проходят... Ну что, я все доходчиво вам объяснил, юноша? - довольно спросил Безликий.
- Я вам очень признателен, - поблагодарил его Марио. - Вот только скажите, если кролик все еще надеется выбраться отсюда, и наверняка есть еще кто-то... Может, они знают что-то такое, чего не знаю я... не знаем мы?
- Я же тебе говорил, малыш, - недовольно сказал Безликий, - отсюда не выберешься. Сколько раз ты пытался уйти и всякий раз, заплутав, возвращался обратно? Но надежда - великая штука, она кружит голову и пьянит лучше чистейшего виски, что об этом говорить. Я здесь очень давно, пусть тебя и смущает это обстоятельство, ведь, как ты помнишь, мы отправились сюда в один и тот же день, но, хм... На чем я остановился? Ах да... Я видел так много закатов и восходов, что сбился со счета, видел много смельчаков, которые пытались найти выход, но все зря. Некоторые самонадеянные личности даже ходили к Звездочету, но лишь немногие из них возвращались обратно...
- А кто это - Звездочет? - переспросил Марио, - Вы мне раньше никогда о нем не рассказывали.
- А что о нем рассказывать? - удивился Безликий, - обычный чокнутый ученый - любитель опытов, иногда как взорвет у себя что-нибудь... в общем, типичный здешний обитатель, хе-хе. Живет на самой высокой дубосине, его дом сейчас и не увидишь, а только когда стемнеет - по огоньку можно выследить.
- Тогда зачем же к нему ходили всякие...эээ... - Марио запнулся.
- Самонадеянные личности? - подсказал Безликий.
- Ну да, они самые, - кивнув, продолжил Марио.
- Молва ходит, что Звездочет - самый старый обитатель этой Страны, - сказал Безликий, - и что знает он о ней гораздо больше любого из нас, но только мне в это что-то не верится.
- Так, может, мне... - начал было Марио, но осекся, увидев, что Безликий сложил руки на груди, что означало высшую степень раздражения.
- Что ж, мой мальчик, если не боишься сломать себе шею, навернувшись с какой-нибудь ветки, как многие до тебя, то скатертью дорожка, - холодно проговорил он. - Только учти - хоронить тебя никто не будет. И вообще, три часа как послеобед, а мы лишь раз почаевничали. А ну-ка...
Этой ночью Марио, в отличие от Шляпника и Безликого, уснувших за очередной порцией чая там же, за столом, не мог сомкнуть глаз. Он все ждал, когда зажжется тот самый огонек, о котором говорил Безликий, и думал о том, что, возможно, это его последний шанс - пройдет еще неделя-другая, и он, подобно своим товарищам, будет так же беззаботно чаевничать дни напролет, пока не закончится его век - да и закончится ли, учитывая капризность здешнего времени?
Наконец Марио показалось, что там, в вышине, среди крон деревьев, словно мелькнул светлячок. Он присмотрелся - и вновь увидел яркую желтую точку. "Как высоко, - подумал Марио, - гораздо выше, чем я мог бы представить". Он поднялся и размял затекшие ноги. Мелькнула подлая мысль: "Смогу ли?". "Смогу, - тут же сказал он себе, - а если не смогу и сорвусь - невелика беда, это все же лучше, чем вечное чаепитие". И Марио, поплевав на руки, полез вверх...
Он лез, и лез, и лез, совсем потеряв счет времени. Его ноги гудели, а руки были все исцарапаны колючими ветками и, когда ему начало казаться, что он не выдержит и вот-вот сорвется, оказалось, что он все-таки справился - вскарабкавшись на очередную ветку и отдышавшись, Марио увидел веревочную лестницу, которая вела к площадке из связанных вместе толстых обструганных веток, на которой и находился небольшой, размером с голубятню, домик, единственное окно которого светилось ярким желтым светом.
- Ну и ну, кто же это к нам пожаловал, - с напускным равнодушием спросил некто неопределенного возраста и не самого высокого (примерно с Марио) роста, в штопаном черном халате, колпаке и висящих на длинном носу перевязанных веревочкой очках. Казалось, он нисколько не удивился ночному гостю, - неужто сам Марио?
- Вы... вы знаете мое имя? - удивленно спросил Марио.
- А как же! - с внезапно появившейся в голосе злостью ответил некто, который скорей всего и был Звездочетом, потому что никого другого в домике не было, - я вас всех, поганцев, знаю. Штопаю небо за вами ночи напролет, а вы знай себе чай внизу хлещете!
- Но... но я же, - растерянный Марио никак не мог подобрать нужных слов, - я ничего не понимаю. Кто вы вообще такой? И как можно штопать небо?
- А как можно загадывать идиотские желания, рушащие основы мироздания? - закричал Звездочет. - Каждая падающая звезда - это вам не шутки, это с осторожностью надо, ничего лишнего не пожелать, а вы... эх! - он махнул рукой. - Каждое нормальное желание помогает мне создать новую звездочку. И всем ведь хорошо, вам - желание исполненное, мне - звездочка, так нет же!
Казалось, Звездочет разошелся не на шутку, и Марио оставалось только помалкивать.
- Каждый так выпендриться норовит, что реальность из кожи вон лезет, создавая вот такие вот островки абсурда, лишь бы сохранить себя в первозданном виде! А небо... а с небом что делается - ты видел хоть раз, сколько на нем черных дыр? И ведь неймется же, все придумывают и придумывают, словно соревнуются, у кого нелепей желание выйдет...
Звездочет замолчал. Глубоко вздохнул, смерил Марио недобрым взглядом и процедил сквозь зубы:
- Ты, собственно, зачем пришел?
- Ну, я... - окончательно растерялся Марио, - я ведь ничего, мне просто очень... очень хочется домой.
Последняя фраза далась ему легко, так, будто шла из самой глубины души, из самого сердца, и Марио понял, что дурман, который окутывал его здесь сплошным облаком и не давал собраться с мыслями, вдруг пропал. Вместе с этим вернулась тоска - по маме с папой, по своей комнате и даже своей кровати, и он, уже не сомневаясь ни секунды, твердо сказал:
- Верните меня домой. Пожалуйста!
- Вот! Так бы сразу, - внезапно подобрел Звездочет и даже подмигнул Марио, - а то начал умничать, "кто вы такой", "как можно штопать небо"... Не твоего это ума дела, сопляк. А вот отправить тебя домой я, пожалуй, смогу - дырку от твоего горе-желания я заштопать еще не успел.
- Так значит, я все-таки смогу вернуться? - вскричал от радости Марио, но внезапно его лицо помрачнело. - Нет... я, наверное, все-таки не смогу. Не сейчас.
- Почему? - снова напрягся Звездочет.
- Там, внизу, остались мои друзья, - сказал Марио, - я должен вернуться и рассказать им о вас, я не могу их так...
- А я говорю - оставь, - сказал Звездочет. Он подошел к Марио и примирительно положив руку ему на плечо. - Малыш, ты один из тех, кто оказался здесь скорее по ошибке, чем по собственной воле. Такие, как ты, в конце концов и приходят ко мне, потому что тебя не отторгал мир, и тебе есть куда возвращаться. И к кому. А твои друзья... Подумай сам, каково им будет?
- То есть... в нашем мире для них уже нет места? - спросил Марио.
- Боюсь, что да, - ответил Звездочет. - А вот тебя необходимо вернуть обратно! Если ты, конечно, все еще хочешь...
- Очень хочу! А вы... ты сможешь меня вернуть?
- Я сейчас пришью на место дыры новую звезду, - ответил звездочет, - и тебе останется лишь загадать желание. Только на этот раз - правильное... Итак, ты готов?
- ...готов! Эй, соня, повторяю, завтрак готов! Сынок, ну вставай же, а то школу проспишь!
- Сейчас, я... - разомкнуть глаза было очень тяжело, словно он очнулся после долгого сна. Наконец Марио это удалось и - о, чудо - он, одетый в пижаму, лежал под теплым пуховым одеялом в своей кровати, в своей комнате, в своем доме. Неужели...
- Мама? Мама, это ты? Я дома? - вскричал Марио, выпрыгивая из постели, распахивая дверь настежь и пулей выбегая из комнаты.
- Опять бесишься, дурачок? - засмеялась мама, когда Марио обнял ее, счастливо смеясь, - да что с тобой?!
- Ничего, - улыбнулся Марио, - я просто по тебе очень, очень соскучился... - Мне такой странный сон приснился...
- О чем же? - спросила мама.
- Да так, ерунда, - махнул рукой Марио. Внезапно улыбка пропала с его лица, и уже серьезным голосом он продолжил, - Мам, мне нужно извиниться перед тобой, и перед папой за вчерашнее... мне ужасно стыдно...
- Сынок, с тобой все в порядке? - насторожилась мама. - За что это ты хочешь извиниться?
- Как, разве вчера... - начал Марио и осекся - электронные часы-радио на столе показывали время - десять двадцать два, и дату - двадцать первое февраля. "Значит, это был не сон, - подумалось ему, и мне дан еще один день, чтобы все исправить".
- Спасибо, Звездочет, - так тихо, чтобы не слышала мама, сказал он. - Спасибо, Безликий и Шляпник. Спасибо, время. Я не подведу, обещаю.
И Марио вновь обнял маму и засмеялся, а она, растерянная, гладила его по голове и все твердила "сынок, ну хватит уже, ну, чего это ты", а в голове все еще звучал голос Звездочета: "...останется лишь загадать желание. Только на этот раз - правильное"...