Васюра Елена : другие произведения.

Часть I. Лесная королева

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    К вашему вниманию первая книга будущей серии "Семь корон". Многогранный мир Терос, или Земная Чаша, разделен на множество королевств, княжеств и владений. На землях Кармакама происходят непредвиденные события. Когда то в этих местах разыгралась масштабная война добра и зла. Зло было изгнано, но не оставляет попытки вернуться снова. Сберегут ли потомки достижения своих предков или вовлекут Кармакам в новую пучину разрушений? На трон садиться молодой многообещающий король, но сумеет ли он удержать власть, если в собственной семье зреет заговор против него? Неужели мрачному пророчеству древнего мага суждено сбыться?... Да хранит всех Судьба!
  Часть I. Лесная королева
  В нашем мире нет ничего вечного. Время строит и разрушает все так же, как и неумолимая Судьба делает неожиданные повороты на своих дорогах. Мне, одному из семерых волшебников Магического Круга, тяжело осознать, что я уже ничего не могу предпринять для спасения того, за что мы так долго сражались. Или, может быть, это гордыня подтачивает меня изнутри, и я досадую от того, что Судьба распорядилась не так, как я бы того хотел? Но сердце мое преисполнено печали, и очи мои не хотят взирать на то, что мне приходится видеть. Да, в союзе с королем Хадевальдом мы изгнали из Кармакама все зло, и защитные чары теперь стерегут границы королевства. Но Хадевальду больше не нужно волшебство, он печется лишь о роде людей, из которых сам происходит. А мои верные товарищи? Имилайна слишком занята своими сердечными невзгодами, она видит пылинки, но не замечает целой горы. Меликар готов умереть за призрачные сокровища заморских земель, и он в ближайшее время уплывет за ними в довольно сомнительной компании. Тамалон поседел от непоправимых утрат. Жизнь больше не приносит радости ему. Душа Амарны ожесточилась от долгой войны. Воительница жаждет крови и в скором времени уйдет туда, где крики воинов оглашают бранные поля. Балагуру Саметару нет дела ни до чего, лишь бы по кубкам рекой лилось вино. Наконец, Дамилон увлекся всяким чародейством и не показывается со своего подвала. Мне тяжело видеть, как распадается Магический Круг, как король принимает решения, что противоречат здравому смыслу. Я ухожу из этих земель в добровольное изгнание. Мне нечего больше делать там, где мое мастерство и искусство больше не в почете. Однако мне очень тяжело покидать Кармакам, ведь я к нему сильно привязан. Моя кровь тоже пролита в этих лесах, частица моей души вложена в общую победу.
   О, люди! Остановитесь! Из всех семерых волшебников я обладаю самым сильным даром предвидения. И нет мне покоя от того, что я вижу. Пройдет три сотни лет, и однажды людская алчность и зависть погубит Кармакам. Будут сотворены страшные дела. Чары ослабеют, откроется дорога для врагов, и королевство падет под стопами Собирателя Корон. Война будет бесполезной. Может быть, ребенок самого сильного воина-иноземца, на которого укажет перст Судьбы, и старшей дочери короля Кармакама спасет положение. И тогда наступит время восстановить Магический Круг... И каждый, кто сможет прийти, вернется, ибо не будет ему покоя, не насытится он ничем. А все потому, что черпаем мы силу друг от друга, и только вместе мы - истинная сила, способная противостоять злу. И тогда потомки осознают ошибки своих предков. Только бы не было бы поздно...
  Белавар, волшебник Магического Круга.
  Непроходымые леса, Калеманские пещеры.
  Писано в 7-й день октября, в год Великой Победы.
  (Надпись на камне).
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  1.
   Повозка медленно тащилась по размокшей дороге, петлявшей меж высоких деревьев. Был месяц март, и снега уже почти растаяли. Холодный сырой ветер налетал порывами, теребя волосы путников, пронизывая до костей. Спереди сидели и погоняли лошадей маленький сморщенный старичок с зеленой бородой и молодая девушка, кутавшаяся в плащ. Внутри крытой повозки задремала, убаюканная мерным движением, пожилая женщина.
  - Моховик, мы ужев Кармакаме? - спросила девушка.
  - Разве ты не видишь, Лия, что уже начались знаменитые кармакамские леса? Мы давно миновали Милаваль с его равнинами.
  - Здесь так неприветливо и холодно. У меня какое-то неприятное ощущение. Неужели так будет всегда?
  - Нет, вот увидишь, в Кармакаме даже очень неплохо. Просто весна только начинается и погода пока не радует. А когда потеплеет, когда деревья распустят свои листья, а цветы расстелятся удивительным ковром, ты полюбишь этот край. Он ничуть не хуже Адеванамара и Милаваля.
  - Откуда ты это знаешь, Моховик? Ты уже бывал здесь?
  - О, деточка, где я только не бывал. У меня хоть и короткие ноги, да я ими пол света исходил.
  - Неужели в Кармакаме одни леса?
  - Да нет же. Леса действительно занимают большую часть королевства, но есть и пустоши, и немного степи. Здесь текут самые чистые реки и сверкают самые прозрачные озера из тех, что мне доводилось видать. Земли в Кармакаме тучные и богатые. В лесах много дичи водится, в водоемах - рыбы. Только вот на северо-западе - одно болото. Ну да северные кармакамцы - сплошь торговцы. Они с нелимами такую торговлю развели! Нелимы им шкуры да меха возят, золотые изделия, а кармакамцы - зерно, дерево. На нелимских землях же ничего не произрастает, холод собачий. Зато у них золотые рудники есть. Говорят, что стерегут их драконы, а нелимы им за эту службу человеческими жизнями платят. Впрочем, я там не был, поэтому утверждать не берусь. А вот на западе Кармакама - море. Местные жители рыболовлей занимаются, торглевлей не гнушаются.
  - А я никогда моря не видела.
  - Да нет в нем ничего примечательного. Про меня, лучше твердо на суше стоять, чем водой захлебываться. Да... А вот на юге у Кармакама беспокойные соседи.
  - Это кто же? Ты о деревимах?
  - Деревимы, они самые. То и дело на границы набеги учиняют. Отважные охотники.
  - Я слышала о них. Разное говорят: и хорошее, и плохое. - Лия плотнее закуталась в плащ, но холод все равно донимал ее.
  - Я бы лично не доверял ни одному деревиму. Довелось мне когда то с ними свидеться, - и Моховик скорчил одну из своих смешных рож, так что даже порядком уставшая и продрогшая девушка улыбнулась.
  - А что, они и вправду такие страшные, как о них рассказывают?
  - Обычные люди по виду. Голова, две руки, две ноги. Только вот не нужно с ними связываться.
  - Почему?
  - Дикие они. Нелюдимые. Силы огромной. Чужеземцев не любят. И лгуны отменные.
  - Ты их так описал, словно это самый злодейский народ.
  - Да нет, деревимы - не злодеи, но я их недолюбливаю. Это союз четырех племен, каждое со своим вождем. Есть среди них и оселые, а есть и кочевники. Большинство деревимов охотой промышляет.
  - Значит, на восток от Кармакама Алерия находится, а Милаваль - на юго-востоке?
  - Деточка, - деланно рассердился Моховик, - сколько тебя учить? Вроде бы и не глупая, и премудростей разных тебя Белирунда научила, а в сторонах света никак разобраться не можешь? Мы откуда прибыли? Из Милаваля? А едем куда? Разве не видишь, что на северо-запад?
  - Ну не злись, Моховичок. - мягко улыбнулась Лия. - Я же не нарошно. Я же потому и спрашиваю тебя, что бы знать.
  - Вот я уж возьмусь за твою науку, слово лесного гнома! А то Белирунда пичкает тебя разной ерундой, а то, что действительно тебе в жизни пригодиться, то не рассказывает, - он поворчал, но сразу же и обмяк. Прекрасная улыбка Лии могла обезоружить кого угодно.
  - Так что там насчет Алерии? Что это за королевство?
  - Вот там я как раз и не успел побывать. Знаю только, что Алерия - давнишний союзник Кармакама. А вот Милаваль - куда поинтересней!
  - Из-за королевы-чародейки?
  - И не только. Видишь ли, кармакамцы в Милаваль почти не заходят. Бояться.
  - А что в Милавале такого страшного? Вот мы проехали, и никакое же чудище на нас не напало.
  - Там они и не водятся. Но не в чудищах дело. Ты видела, что в Милавале живут разные народы: и эльфы, и гномы, и много всяких других. А вот в Кармакаме остались почти одни люди. И этим людям другие народы, кроме них, очень в диковинку.
  - Как? - широко раскрыла глаза Лия. - Не может быть! Такое большое королевство, и одни люди?
  - Когда то здесь проживали многие народы. Но после того, как из Кармакама было изгнано зло, они один за другим ушли. Вроде бы чего там: злых существ больше нет, и чары их развеяны. Но в королевстве стали заправлять люди, вытеснив всех остальных. Исчезли черные колдуны, но потом ушли и белые. Может быть, кто то и остался, да и тот старается жить незаметно. А если какое нибудь чудовище и забредет в Кармакам, то ютиться по нехоженым лесным дебрям, где действие защитных чар ослаблено.
  - А как же мы будем жить здесь, - испугалась Лия, - в стране, где заправляют только люди, где чары витают над землей, но их никто не творит?
  - А кто здесь будет знать, кто мы такие и зачем прибыли? Притом, мы собираемся жить обособленно, в лесу. Вам с Белирундой вообще нечего тревожиться, а я вообще не хочу людям на глаза показываться. - успокоил ее Моховик и покосился назад, где внутри повозки дремала их спутница. - Раз она решила, что нам надо укрыться в Кармакаме, значит, это наилучшее решение. Белирунда знает, что делает.
  - Только я все в толк не возьму: почему все таки Кармакам? Да, в Адеванамаре нам жить крайне небезопасно, после всего, что случилось. - Голос Лии внезапно осекся, а на высокое чело належала легкая тень. - Но можно было бы поселиться в Милавале, в Талемании, наконец.
   Лесной гном пожал плечами:
  - Значит, Белирунда думает, что в Кармакаме безопаснее. Здесь живут одни люди, и древние защитные чары стережуть этот край. Картис и его приспешники сюда точно не посунутся нас искать. Хотя, если говорить по правде, мне сдается, что о нас уже давно забыли. Сколько уже времени прошло. У нового адеванамарского короля и так хватает забот. Белирунда же родом из этих мест. Наверное, она помнит еще те времена, когда Кармакам был местом битвы между Волшебниками Магического Круга и Номиланом. По правде говоря, мне иногда кажется, что ее просто тянет сюда. Может, зов крови или родной земли... Что то вроде этого. А сам я так насмотрелся на жадность большей части моих соплеменников, на их рабскую готовность служить Картису, что мне стало всеравно, куда ехать. Я готов забраться хоть на край света, только бы немного отдохнуть от всего пережитого нами. Эх, - замечтался он, - поселиться в лесной чаще, устроить себе удобное логово, побродить по лесу, поставить силки на мелкую зверюшку... Чем не жизнь?
   Лия только задумчиво покачивалась в такт движению. Моховик весело потрепал ее по плечу.
  - Не вешай нос! Вот увидишь, как мы здесь прекрасно устроимся! Посмотри на деревья! Разве эти великаны не приветствуют нас, шевеля ветвями на ветру? Древние кармакамские леса станут на время нашим домом. А там как повернется Судьба, как говорят кармакамцы. Для нас, изгнанников, еще настануть лучшие деньки.
  - Хочется в это верить, - пробормотала Лия.
   А дорога все петляла по лесу, в который уже вступала щедрая весна.
  
  2
   В Кармакаме рождался новый день. Восходило чистое, свежее солнце, даря всей земле благодатный свет, разгоняя угрюмые тени ночи, возрождая жизнь. Небеса на востоке окрасились в нежные розовые и золотистые тона. Этот майський денек обещал бать теплым и ясным.
   Лес тоже пробуждался, радовался наступлению утра. Деревья втряхивались ото сна, тянули отяжелевшие ветви к свету. Легонький ветерок шелестел в листве, разнося вокруг ароматы рассветной свежести. Холодная роса упала на густые травы. Ее капли блестели, переливаясь множеством красок. Просыпались лесные звери, птицы уже заводили свою вековечную трель, воспевая жизнь и свободу.
   Но не все было так блаженно и спокойно. По лесной тропе стрелой мчалась лань. Животное уже задыхалось от быстрого бега, однако оно понимало: остановка - значит, смерть. Лань в один миг пересекла широкую поляну и скрылась в кустах. Через некоторое время послышался собачий лай, улюлюканье охотников, конское ржание и треск раздавленных ветвей. Кусты раздвинулись, и на поляну один за другим выехала дюжина всадников. Это были преимущественно молодые люди, одетые в богатые добротне куртки. У каждого за плечами висел лук и по полному колчану стрел. Резвые, разгоряченные кони нетерпеливо переступали с ноги на ногу, вертя ухоженными, лоснящимися боками. Охотничьи собаки, высокие и лохматые, вынюхивали землю вокруг поляны, услужливо виляя хвостами. Но след они потеряли. Охотники возбужденно обсуждали, куда же теперь им ехать.
   Высокий, статный всадник, умело управлявший вороной лошадью, видимо, предводитель, безкомпромиссно заявил:
  - Нутром чувствую, что лань умчалась на север. Нам надо продолжать травлю в этом направлении.
   Охотники снова загудели, как рой раздраженных пчел. Однако один всадник в алом плаще осмелился возразить вожаку:
  - Радоман, почему, ты так уверен в этом? А я предлагаю ехать на запад. Посмотри, псы лают в ту сторону.
   Ответ был не терпящим возражений:
  - Нет, я знаю, что говорю. Лань надо искать на севере.
  - Но собаки рвуться на запад! - не сдавался спорщик.
  - Я не держу тебя, Велиман, - спокойно, с чувством собственного достоинства, ответил Радоман. - Я же еду на север. А вы как думаете, сеньоры? - обратися он к остальным охотникам.
   Кто то робко возразил, что, мол, если уж псы рвуться в западням направлении, то уж лучше положиться на их нюх, не раз помогавший на охоте. Однако Радоман остался непреклонным.
  - Что ж, езжайте. Увидим, кому из нас удастся приторочить дичь к седлу.
   Он тронул лошадь и скрылся в кустах. Один охотник, совсем еще юнец, было рванулся вслед за ним, однако Велиман остановил его:
  - Если хочеш разделить с нами добычу, Коломан, оставайся здесь. - Потом он поднял руку, обращаясь ко всем остальным. - Вперед, сеньоры, продолжим нашу забаву.
   Охотники двинулись. Велиман чуть задержался, глядя вслед брату, уехавшему в одиночку.
  - Экий гордец! - процедил он сквозь зубы и злобно стеганул коня.
   А гордец тем временем продирался через заросли орешника. Ветки хлестали его по лицу, обещая в скором времени выцарапать глаза, но он ни на что не обращал внимания, просто двигался вперед. Наконец заросли расступились, и Радоман выбрался на широкую лесную поляну, неожиданно возникшую перед ним. Его брови поползли вверх, а серце заколотилось быстрее, когда прямо перед собой он увидел лань. Животное, совсем обессиленное от долгого бега, стояло на другом конце поляны и уже не могло куда нибудь убегать. Только в огромных влажных глазах светились безграничное отчаяние и мольба.
  - Вот ты куда забрела! Я знал, что догоню тебя, - пробормотал, довольно улыбаясь, охотник, прилаживая стрелу к луку и прицеливаясь. - Только стой и не шевелись!
   Что случилось потом, Радоман не успел понять. Сначала он услышал где то совсем близько истошный женский крик. Потом его конь рванулся вперед, и незадачливый охотник, явно не ожидавший такого резкого движения, на какой то миг потерял равновесие и упал, больно ударившись головой о древесный корень, как нарочно выступивший из-под земли. Мир померк перед его глазами...
   Очнуться Радомана заставили какие то голоса, звучавшие как из небытия. Он начал прислушиваться, но глаз не открывал, все еще пребывая в обморочной полудреме. Один голос, глухой и надтреснутый, принадлежал мужчине, другой, мелодичный и звонкий, явно - женщине, причем молодой. Говорили они с еле заметным акцентом, вставляя неизвестные слова. Женщина как будто пыталась оправдаться:
  - Видит Небо, я не хотела его калечить! Но он мог убить мою Сину! Держал ее на прицеле... Разве я могла позволить... Он не умрет, масте нара?
  - Успокойся, Лия, не умрет. Такие верзилы да от такой легонькой встряски не умирают. Ему это даже пойдет на пользу. Халила науре эста.
  - Твое зелье быстро действует? Он скоро очнется?
  - Мое зелье - самый надежный способ привести человека в чувство. А он уже надышался запаха ароники больше, чем надо.
  - Как ты думаешь, Моховик, кто он?
  - Да кто же еще, как не один из тех богатеньких дурней, которые от безделия гоняют целыми днями по лесам да ради забавы убивают несчастных животных!
   Эти слова заставили Радомана очнуться еще быстрее, чем запах ароники. Его еще в жизни никто не называл дурнем! Кто же это посмел? Он открыл глаза и быстро приподнялся на локтях. Над ним склонились низкорослый сморщенный старичок со странной зеленой бородой и молодая девушка. Естественно, что взгляд Радомана привлекла в первую очередь она. Такой ему еще не доводилось видеть. На точеном лице вовсю играли краски недавнего рассвета. Тонкие изогнутые брови, напоминавшие крылья ласточки, в тревоге сходились посередке, изгибаясь еще больше. В огромных глазах, смотревших с беспокойством и интересом, казалось, уместилась вся зелень леса. Из них лился свет, подобный тому, какой несут солнечные лучи, пропущенные густой листвой. Пухлые губы приоткрыты в немом вопросе. Незнакомка была одета в зеленое платье, богато отделанное вышивкой. На тонкие плечи, заслоняя собой сложный узор, падали густые черные волосы, скрепленные на высоком лбу золотым обручем.
  - Лия, он не должен тебя видеть! - закричал старичок.
   Этот возглас заставил Радомана оторваться от созерцания прекрасной незнакомки и перевести взгляд на ее супутника. Он повернул голову - но там, где еще недавно находился дед, уже никого не было. Девушка тоже исчезла, словно ее ветром сдуло. Радоман, ничего не понимая, ошалело смотрел вокруг, но видел только лесную поляну, окруженную могучими деревьями. Он резко вскочил на ноги и чуть не застонал от резкой боли в затылке. Уже стоя, охотник огляделся с высоты своего роста и ничего так и не заметил: ни тени, ни следа, ни покачивания веток.
  - Эй, люди, куда вы подевались? - крикнул он, но в ответ ему только крякнула какая то птица, парящая над макушками деревьев.
   Радоман никогда не принадлежал к робкому десятку, но инстинктивно отступил спиной к огромному дубу - вдруг в ближайших кустах засел стрелок? Однако лес зажил своей обычной жизнью, словно ничего и не случилось. Радоман даже заморгал глазами: не привидилось ли? Однако он твердо знал, что пережитое случилось с ним наяву. Охотник подобрал свой лук, валявшийся на земле, а вот стрелы нигде видно не было. На ум полезли слышанные в детстве сказки о существах, которые жили в густых дремучих чащах. Радоман отмахнулся от этих мыслей, как от назойливой мухи. Чушь! К тому же он явно видел людей. Правда, борода у старика была какая то странная...
   Радоман поднес два пальца ко рту и ловко свистнул. Где то в глубине леса послышалось знакомое конское ржание, и в скором времени на поляну выбежал его вороной конь.
  - Ты далеко не забежал, - он похлопал его по крупу. - Что ж ты так меня подвел?
   Животное только тихо заржало и виновато ткнулось влажной мордой в плечо Радомана.
  - Кто же тебя так испугал? - спросил он и прислушался. Треск веток и лай собак выдали приближение отряда охотников.
   Радоман еще продолжал поправлять конскую збрую, когда на поляну выехал отряд, возглявляемый его братом. Зоркий глаз Велимана сразу приметил и примятую траву на поляне, и несколько сухих листочков, прицепившихся к широкой Радомановой спине.
  - Да ты, я вижу, славно поохотился, брат мой, - насмешливо обратился он, вертясь на лошади во все стороны, словно красуясь своим алым плащом. - Где же добыча? - Велиман заливисто засмеялся, однако его никто не поддержал - слишком уважали Радомана.
  - Вы тоже проехались впустую, - угрюмо заметил Радоман, вскакивая в седло, однако чуть не так ловко, как обычно - все еще побаливала голова.
  - Но ты же обещал нам подстрелить лань, - съехидничал брат, подъезжая почти вплотную и небрежным движением руки смахивая бесстыдные листочки.
  - Вы тоже много чего обещали. Я уже держал ее на прицеле, как мой конь вдруг от чего то резко шарахнулся. - Больше ничего Радоман объяснять не стал. - За мной, сеньоры, в этом лесу еще хватит дичи и для нас.
   К досаде Велимана всадники разворачивались и поспешили за своим предводителем. Ему тоже ничего не осталось, как повернуться следом. На краю поляны, словно что то вдруг почувствовав, Радоман обернулся, но так ничего и не заметил. А из зарослей за ним внимательно наблюдали ясно-зеленые глаза.
  3
   Кармакамом правил король Адальберт. По человеческим меркам он был уже довольно старый, однако еще пытался держать власть твердой, хоть и морщинистой, рукой. За свою жизнь прошел он много битв, много шрамов осталось на его теле. По части интриг Адальберт тоже считался матерым волком. Пол-столетия носил он кармакамскую корону, держал скипетр, приказывал, судил, казнил и миловал. И немало гордился своими достижениями. При Адальберте междуусобные войны в Кармакаме поутихли. Теперь королевство можно было назвать более-менее единым. Конечно, еще оставались недовольные, но долгожданный относительный мир все же установился. Сразу и торговля оживилась, принося прибыли казне. Росли старые города и появлялись новые, строились храмы и крепости. И близорукие глаза старого короля радовались, видя, как расцветает вверенное ему самой Судьбой королевство. Ибо он знал, что не зря жил на земле.
   Более двух десятков лет назад король Адальберт не был так доволен жизнью. Тогда он был еще крепок, силен и не боялся никаких врагов. Но у него, последнего прямого потомка Хадевальда, основателя нынешней королевской династии Кармакама, не было наследников. Его супруга, принцесса высокородных кровей, оказалась бесплодной. Тогда Адальберт удалил королеву с глаз долой и женился на ее фрейлине, Фирине. Молодая и здоровая, она родила королю один за другим, троих сыновей. Адальберт очень гордился ими, особенно старшим, Радоманом. Тот, в свою очередь, полностью оправдывал отцовские ожидания.
   С самого детства Радомана воспитывали как будущего наследника престола. То ли кровь славных предков взыграла в нем, то ли его наставники очень уж постарались, но он вырос таким, каким и полагалось быть будущему правителю. Это был высокий, крепкого телосложения парень, выглядевший несколько старше своих лет. Юношей его никто бы уже назвать не посмел. У него было лицо сурового воина, привыкшего к лишениям. Черты правильные, но строгие. Прямые темно-каштановые волосы аккуратно подстрижены полукругом, из-под густых бровей метают молнии колючие серые глаза. Этот взгляд редко кто мог выдержать. Губы всегда стиснуты в одну черту, тяжелые скулы гармонично переходят в крепкий подбородок, всегда гладко выбритый. Радоман отличался широкими плечами, длинными сильными руками, прямой, истинно королевской осанкой и тяжелой походкой. Его нрав был под стать его внешности. Старший сын короля привык отдавать приказы и требовать их бескомпромиссного выполнения. В его голосе звучали стальные ноты. Разговаривал Радоман мало, больше по делу. Пустословие ему не было присущим. Он имел острый ум, слыл прямым человеком. Много кто побаивался его только из-за угрюмого вида. Хотя Радоман был суровым и не делал никому поблажек, однако все знали, у кого можно искать справедливости. Наследник престола окружил себя людьми верными, испытанными на протяжении лет. Они уважали своего вожака и постоянно сопровождали в его бесконечных поездках по королевству. Поскольку престарелый король уже начал сдавать, Радоман был в курсе всех государственных дел и полностью готов примерить корону Кармакама. Да и воином он был отменным. С детства выявленный интерес к бранной науке не покидал его всю оставшуюся жизнь. Он отменно владел всеми видами оружия, использовавшимися кармакамскими воинами. На свою первую битву Радоман попал в двенадцатилетнем возрасте. Он прошел через множество сражений и всегда дрался в первых рядах, где не один враг пал от удара его грозного меча или тяжелой секиры. Много женщин искали путь к сердцу сурового воина, но Радоман мало интересовался ими. У него было несколько увлечений, которые так же быстро угасли, как и загорелись. Он просто шел вперед, напролом, невзирая ни на что, зная, какую роль отвела ему в этой жизни Судьба - быть королем Кармакама - и будучи готовым выполнить эту роль до конца.
   Совсем непохожим на старшего брата был Велиман - второй сын короля Адальберта. Будучи тоже крепким и жилистым, он не выглядел так внушительно, как Радоман, - тоньше, уже в плечах, несколько ниже ростом. Кто видел его впервые, мог бы принять принца за какого -нибудь мечтательного поэта. У Велимана было бледное, с тонкими чертами, лицо, хранящее восторженно-слащавое выражение. Но как же оно изменялось, когда его никто не видел! Льстивая улыбка превращалась в самый настоящий волчий оскал, а светло-серые глаза загорались недобрым огоньком. Золотистые вьющиеся волосы Велимана, всегда ухоженные, крупными локонами спадали на плечи. Он любил яркие одежды, и, в отличие от Радомана, одевался с изысканной роскошью. В его тонких ухоженных руках меч держался не совсем уверенно, однако он любил дорогое, богато украшенное оружие. Велиман не был воином, скорее ему подошла бы роль искусного царедворца. По части интриг принц продвинулся далеко. Он умел красноречиво говорить, убеждать других людей, обладал каким-то природным чутьем, умел бессовестно лгать, и ему при этом верили. Велимана окружала целая толпа прихлебал сомнительного происхождения, и он щедро платил этим головорезам. Он сумел наладить даже собственную шпионскую сеть. Часто по ночам Велиман не мирно почивал в своих покоях, а инкогнито слонялся по ночным заведениям Аларуса, столицы Кармакама, где собирался всякий сброд. Он знал много секретов, и это доставляло ему несказанное удовольствие. Алчный и хитрый, принц умел скрывать свои пороки. В Эльвиале, королевском дворце, мало кто знал о его бурной деятельности. Даже многие опытные приближенные короля Адальберта считали Велимана за невинного ягненка, способного только развлекать придворных дам милыми россказнями, а его ночные похождения списывали на молодость. Однако не все было так просто. Он был слишком высокого мнения о своей персоне, однако все его честолюбивые желания разбивались просто потому, что существовал Радоман. Именно своего первенца король Адальберт готовил к будущему царствованию, а Велиману тем временем уделялось намного меньше внимания, чем полагалось. Он всегда чувствовал себя ущемленным в правах, всего лишь вторым сыном. Велиман страстно хотел носить корону Кармакама, однако на его пути стояла непреодолимая скала по имени Радоман. Поэтому он люто ненавидел старшего брата. Пока Велиман ограничивался небольшими кознями, но он вынашивал в себе большие планы, которые были вполне жизнеспособными...
   Третий сын короля Коломан едва вступил в возраст, когда последние детские сны нехотя покидают своего хозяина, когда пробиваются первые тоненькие усики, когда кажется, что в этом мире все можно добыть, стоит только захотеть. Это был тоненький угловатый юноша с ломающимся голосом, чьи огромные голубые глаза горели мечтами о шальных подвигах, о славе воина, воспетой менестрелями. Его идеалом, его предметом для подражания был Радоман. Коломан боготворил старшего брата, старался копировать его повадки, даже свои прямые, темно-русые волосы стриг совсем как тот. Конечно, у него не получалось быть таким суровым и непоколебимым, как Радоман, ибо природа наделила юношу более мягким нравом, однако он не унывал. Сколько раз Коломан представлял себе, как он мчится бок о бок с Радоманом во главе войска, как они спиной к спине рубятся в самой гуще кровавой сечи... Он не бывал в настоящем бою, но бредил этим, даже не подозревая, как жизнь может попрать его самые заветные мечты. Целыми днями юнец упражнялся в воинском искусстве, набивая синяки, натирая мозоли на худеньких руках, а по ночам тайком писал баллады о героях минувших времен и о подвигах старшего брата. Больше ничего его не интересовало.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"