Адальберт потер узловатыми пальцами слезящиеся воспаленные глаза и громко закашлялся. Недуг досаждал ему больше и больше. А сколько еще нужно сделать. Он оглядел богатый зал, в котором находился. Сколько поколений собирали это богатство? Когда то он радовался блеску золота, а сейчас он все отдал бы за каплю жизненных сил, за то, что бы этот проклятый кашель перестал ему досаждать. Он слышал легенды о колдунах прошлого, которые умели возвращать человеку молодость. Да где же теперь сыщешь таковых?
За массивными дверями, отделанными листовым золотом, послышались тяжелые шаги. Король вздохнул и повернулся навстречу вошедшему Радоману. Принц отвесил отцу легкий поклон - в Кармакаме принять было почитать родителей - и невозмутимо ждал, пока старик заговорит. Адальберт несколько мгновений завороженно смотрел на сына снизу вверх. Хотя король в свое время тоже был высоким и могучим воином, но сейчас сильно осунулся, и Радоман на полголовы возвышался над отцом. Старик слегка улыбнулся. Вот он, сын, крепкий, как дуб. Его надежда, его опора, его наследник. Кармакам будет в надежных руках.
- Ты вернулся из наших южных земель. Как прошло твое путешествие?
- Благодарю, отец, ничего. Дождей давно не было, дороги не размыло. Ничто не потревожило нас.
- Целы ли наши королевские замки? Справно ли ведут службу управляющие?
- Об этом тоже нечего беспокоиться, отец. Отряды в некоторых замках пришлось немного пополнить, ведь на границе с деревимами снова неспокойно. А вот нескольких сборщиков податей пришлось наказать - много добра присвоили себе. Слух о бунте в Карионе оказался ложным. Мои люди прошерстили город, а местного вельможу - барона Таера - я немного припугнул. Теперь он с еще большим рвением будет исполнять королевскую волю, - лицо Радомана оставалось все таким же бесстрастным.
-Говоришь, деревимы снова бряцают оружием?
- Их вожди снова перессорились между собой, на этот раз из-за того, в чьем стане должен находиться камень власти, и затеяли небольшую резню. Из-за беспорядков в деревимских лесах развелось много разбойников, которые часто подходят к нашей границе. Хоть северные вожди и подтвердили свои союзнические обязанности по отношению к Кармакаму, однако, повторяю, пришлось усилить гарнизоны южных крепостей.
- Да, ты правильно сделал, сын мой. Нынче снова неспокойно. И когда только мир установиться на Судьбоносных землях? - развел руками король.
- Сегодня мир, завтра война. Одно меняет другое. Ко всему надо быть готовым, - спокойно, будто покоряясь такому миропорядку, ответил Радоман.
- Сколько лет я боролся за то, чтобы хоть изнутри Кармакам не раздирался междоусобицами, - вздохнул Адальберт. - И вот последние полгода герцог Роденский снова нарушает спокойствие. И так просто к нему не подберешься - ты же знаешь, каким количеством земель он владеет. Если он учинит мятеж, то сможет поднять пол-Кармакама. Он потакает разбойничьим шайкам, обосновавшимся в северо-западных лесах, а сам заперся в своей крепости среди болот, как лисица в норе. Купцы бояться подъезжать к Родену. Торговля нарушилась, и только одному герцогу это выгодно.
- Вы хотите, отец, дабы я с войском отправился в Роден?
- Нет, кровопролития нельзя допускать. Войну можно пресечь. Надо удовлетворить одну просьбу герцога Роденского, которая тоже сулит нам выгоды, и вопрос решится мирным путем.
- Что же это за просьба? - Радоман начинал догадываться.
- Он хочет выдать за тебя свою единственную дочь, Фредегонду. Герцогу очень хочется, дабы его потомки правили Кармакамом. Так мы заполучим очень ценного для короны союзника. Роден больше не будет пытаться отделиться от Кармакама. За Фредегондой - очень большое приданое. Она - единственная наследница земель герцога. И все это богатство через нее перейдет к тебе. Это прекраснейшая возможность устранить последнего мятежника и наконец полностью объединить Кармакам под одним скипетром! К тому же в жилах Фредегонды течет кровь нелимских князей, и нам не стыдно будет породниться с ее родом. - Адальберт выжидающе поглядел на сына. - Ну, что ты на это скажешь?
Радоман остался таким же невозмутимым. Слухи о его браке с Фредегондой Роденской ходили уже давно. Он знал, что должен когда-нибудь стать королем, а короли почти всегда женились из политических соображений. Поэтому Радоман давно свыкся с мыслью о том, что когда то ему выберут в жены высокородную девицу. Что ж, это время наступило, и для Кармакама действительно этот брак будет выгодным. Зачем проливать лишнюю кровь, если война принесет одни разрушения и подточит королевство изнутри?
- Да будет все так, как угодно Судьбе! - спокойно ответил Радоман.
У Адальберта отлегло от сердца. Он почему то думал, что сына еще придется уговаривать, а тот все так прекрасно понял. Из него получится искусный правитель.
- Я уже стар, и мне недолго осталось дышать этим воздухом. Ворота Паремайи скоро откроются и для меня. Но я не могу спокойно умереть, невоплотив в жизнь своего последнего замысла. Я знаю, ты достойный наследник. Но я должен сделать так, что бы корона еще крепче сидела на твоей голове, сын мой. Особенно памятуя о пророчестве, - король внезапно запнулся и закашлялся.
Радоман несколько поморщился. Старик совсем выживает из ума. Верит в какие то глупые пророчества!
-Судьба еще подарит вам долгих дней жизни. Но как вы можете верить в пророчества? Это вздор!
- Подходит время, указанное в пророчестве Белавара! Кармакам пожет пасть! Я должен сделать все, от меня зависящее, что бы не допустить этого! Любая война может оказаться фатальной!
- И вы верите россказням колдуна, жившего триста лет назад? Он поссорился с нашим великим предком, Хадевальдом, и в отместку напророчил тому, что его королевство падет! Это все выдумки невежественных людей, - Радоман даже чуть вспылил, что с ним бывало редко.
Адальберт в упор уставился на сына. Его глаза гневно сверкнули.
- Не смей так говорить! Белавар был великим предсказателем! Разве ты не видишь, что творится в Кармакаме? Дыма без огня не бывает! Народ взбудоражен. Слухи ходят самые разнообразные. Наверное, нет человека, который бы не знал об этом. А толпа безумцев, бродившая недавно по королевству? Они выступали на площадях и вещали о пророчестве. Их большей частью переловили и наказали, но они сделали свое дело. Люди начали бояться. А медведи-оборотни, появившиеся за Непроходимыми лесами? Ты скажешь, что оттуда недалеко до Милаваля. Ну а чудище, изловленное в Эке вниз по течению от Аларуса? А Катинайское чудо? Простолюдины ждут по крайней мере конца света.
- Это еще не повод опускать без нужды руки и думать, что завтра Кармакам провалиться под землю, - холодно ответил Радоман.
- Я молю Неназываемых Богов, что бы все было так, как говоришь ты. Однако не будь таким беспечным, - король устало махнул рукой. - Иди, сын мой, мне нужно побыть одному.
- Ко мне будут какие то поручения?
- Пока нет. Иди.
Радоман снова отвесил легкий поклон и вышел, в душе посмеиваясь над невежеством старика. Слухи о пророчестве мало трогали его. Разве нужно воспринимать всерьез бред сумасшедшего? Принц пересек внутренний двор замка и отправился к конюшням. Он и не подумал отдыхать после поездки в южные земли, из которой только что вернулся. Радоману подвели его коня, он легко вскочил в седло и легкой рысцой поехал к воротам. В полном молчании он миновал двое внутренних и одни внешние Южные ворота Аларуса и направился по изъезженной торговыми караванами дороге, минуя крестьянские повозки, встречавшиеся на пути. Через некоторое время он свернул с дороги и еле заметной тропой отправился в лес. Радоман еще некоторое время петлял по знакомым лесовым дорожкам, пока не выехал на широкую поляну, где и спешился.
Вот уже несколько раз он приезжал сюда. Радоман упрекал себя, что поступает, как легкомысленный ребенок, что он, наследник престола, которого никто бы не посмел упрекнуть в отсутствии трезвомыслия, просто так, по наитию неизвестно каких чувств, едет в одиночку в лес и высматривает там непонятно что. Если бы об этом узнали в Эльвиале, с него бы посмеялись, может, не в открытую, но посмеялись. Нашелся бы превосходный повод для зубоскальства Велимана. Но Радоман не привык считаться с чужим мнением и упрямо приезжал на эту поляну. Что он искал там? После случая на охоте он потерял покой. По множеству раз прокручивая в голове происшедшее тогда, Радоман приходил к выводам, что та женщина в зеленом сделала что то такое, не поддающееся объяснению, что сильно испугало его коня. Но что? Откуда вообще взялась в этом лесу та странная парочка - богато разодетая девчонка с необычной для Кармакама внешностью и маленький старик с зеленой бородой? Как может у человека быть зеленой борода? Кто они такие? Слова из какого языка вворачивали в свой разговор? В том, что они не местные, Радоман был уверен, потому что тогда бы они узнали своего правителя. Во всяком случае, он явно столкнулся с чем-то необычным. Эта тайна манила и манила его, заставляя снова и снова приезжать на место происшествия. И для ее разгадки у Радомана не осталось практически ничего, кроме короткого женского имени - Лия. И каждый раз, когда он приезжал сюда, у него возникало чувство тревоги, будто кто-то невидимый посмеивался над ним. Однако Радоман упорствовал. Хотя он и знал, что нет никакой надежды найти хотя бы след незнакомцев, но снова и снова приезжал на заветную поляну.
Так было и на этот раз. Радоман огляделся вокруг. Никого. Лес будто бы замер. Даже проказник ветер не шевелил густую листву.
- Лия! Лия, выходите! Я пришел с миром! Вам не нужно бояться меня, - могучим голосом прокричал Радоман. Эхо подхватило его крик, вспугнув нескольких птиц.
Ответа нет. Впрочем, как и всегда. Однако внезапно его охватило знакомое чувство беспокойства. Оно быстро распространилось по всему телу, сильнее, чем обычно. Такое Радоман ощущал, когда проезжал мимо засады. Натренированная воинская привычка заставила его выхватить меч из ножен и напрячься.
- Кто здесь? Выходи, если не трус! Я знаю, ты здесь, - крикнул он. Радоман начал медленно вращаться вокруг своей оси, оглядывая поляну, как вдруг услышал голос позади себя:
- Вы всегда бросаетесь с мечом на женщин?
Он резко повернулся и замер, как укопанный, с поднятым вверх оружием. Прямо перед ним стояла она, та самая девушка, которую он искал. Стояла и, заложив руки за спину, смеялась. Она была такая же, как и тогда: с размаянными волосами, в зеленом платье с золотой вышивкой. Зеленые глаза светились каким то особенным светом. Она не могла появиться так внезапно и казалась совсем нереальным видением, однако действительно существовала, и к ней можно было даже прикоснуться. Радоман совсем опешил и не мог оторвать от нее своего взгляда. И только ее обращение привело его в чувство:
- Что же вы молчите? Опустите наконец то свой меч. Вы звали меня, и я пришла.
Радоман опустил руки и вздохнул. Он еле выдавил из себя:
- Вы - Лия ?
- Зачем вы спрашиваете мое имя, если знаете его? - в ее голосе слышался легкий, еле заметный акцент.
- Я хочу удостовериться в том, что вы действительно так зоветесь, - Радоман чувствовал, как у него пересохло в горле.
- А вы ждали кого-то другого, выкрикивая имя Лия? Или по лесу гуляет так много Лий? Вы звали меня, и я пришла. Здесь нет другой Лии.
- Нет, я искал именно вас, - он не знал, что сказать дальше, и от этого начинал злиться. И почему она так бесстыдно смеется?
- Вам лучше знать, кого вы ищете в глухом лесу. Ведь вы сюда приходите уже в третий раз.
Радоман почувствовал, как его лицо покрывается краской. Значит, она знала об этом.
- Да, это так. Откуда вы знаете?
- Как же, - удивилась девушка, подняв вверх стрельчатые брови, - вы постоянно ходите сюда, кричите, пугая зверей и птиц, и я не должна знать об этом? Я даже наблюдала за вами.
"Так вот откуда то чувство беспокойства, которое я постоянно испытывал на поляне! Я ощущал ее взгляд" - подумал Радоман, а вслух сказал:
- А почему же вы не вышли тогда, а решились только сейчас?
- Мне нужно было удостовериться, что вам можно доверять. К тому же я чувствовала, что вы придете снова.
- А сейчас вы мне доверяете? И, разговаривая с незнакомым человеком, не испытываете страха? Я все- таки при оружии.
Лия окинула его испытующим взглядом с головы до ног.
- Вам кажется странным, что молодая девушка запросто разговаривает в лесу с незнакомым мужчиной? Но вы же сами хотели этого разговора. Я не боюсь вас. Да, должна признаться, вид у вас достаточно грозный. И с огромным мечом, торчащим в ножнах у вас на боку, надо считаться. Не каждый человек справиться с таким тяжеленным оружием, которым вы, наверное, мастерски владеете, раз носите его. Судя по всему, вы еще и большой силой обладаете. Но мне вы не внушаете страха. Вы не разбойник с большой дороги, скорее, вы рыцарь. К тому же всегда приходите один. Я чувствую, что вы не можете причинить мне зла. Да и я не так беззащитна, как кажусь. Я легко могу убежать здесь, в лесу, где каждая тропка мне знакома. Стоит мне закричать, и подоспеет помощь. Да и за себя я могу постоять.
- Что и показал случай на охоте, около двух месяцев назад. Я упустил добычу, но так и не понял, что же произошло, - с притворным недовольством сказал Радоман.
Она искренне улыбнулась. Ему пришлось признать, что такой красивой улыбкион никогда не видел.
- Значит, вы пришли за разъяснениями. Да, признаюсь, это действительно я испугала вашего коня. Я случайно оказалась на поляне и мое сердце кровью облилось, когда я увидела ваш лук, натянутый в сторону нещасной лани. Вы уж не взыщите, я не могла позволить, что бы вы ее просто так убили. А что я сделала, пусть останется моей маленькой тайной. Простите меня, наверное, вы тогда сильно ушиблись. Я очень испугалась за вас.
"Она за меня испугалась!" - мысль взбудоражила Радомана. В его глазах вспыхнул огонек.
- Вы правильно поступили. Я возомнил себя слишком умелым охотником, и сама Судьба вашими руками наказала меня. Это я должен быть благодарен вам за умело оказанную помощь, за то, что не оставили в лесу одного лежать без сознания. К тому же это маленькое досадное происшествие обернулось для меня сторицей - я имел счастье встретить вас...
Радоман уже отошел от начального оцепенения и пошел в наступление. Настал черед краснеть Лии.
- Только Судьба знает, принесет ли счастье наша встреча, или она обернется пустой случайностью. Но, ради Высокого Неба, скажите, как зовут вас, ибо вы знаете мое имя, а я даже не знаю, с кем говорю. По крайней мере это нечестно с вашей стороны по отношению ко мне.
"Она не из местных, раз не знает, кто я. Разве она никогда не видела меня в Аларусе? Странно. Жить так близько к столице... Хорошо хоть за разбойника с большой дороги не приняла. Может, это и к лучшему. Кто знает, как подействует на нее мое настоящее имя. Не поверит, или, еще хуже, убежит" , - размышлял Радоман.
- Ох, простите меня за мою забывчивость. Я сильно увлекся созерцанием удивительных красок природы на вашем лице. Мое имя Альдарик, барон Лунимейский. Может, вы слышали его, ибо мои предки совершили несколько достойних деяний, воспетых в героических песнях.
- Нет, - покачала головой Лия, - как бы мне не хотелось угодить вам, я не слышала никогда вашого имени. А вы, кармакамская знать, всегда так кичитесь делами свои предков? Разве важнее не смотреть в прошлое, а самому сделать свое имя достойным их деяний?
- А разве вы не принадлежите к этой самой кармакамской знати? - вопросом на вопрос ответил Радоман.
Лия поняла, что сделала ошибку и попыталась выкрутиться:
- Отчего же, принадлежу. Однако не все мои предки были чистокровними кармакамцами. Поэтому я долго жила в других землях и успела отвыкнуть от некоторых повадок кармакамцев. Считайте, что я почти иноземка.
- Простите, если я чем то обидел вас. Пожалуй, вы правы. Я дествительно еще не успел в этой жизни чем то отличиться. Но я дал обет в ближайшее время совершить кое какие благовидные дела, угодные Судьбе, - мнимый барон Лунимейский явно кривил душой. О подвигах принца Радомана на то время была сложена не одна песня.
- Все ли рыцари так самонадеянны?
- Не все, однако же большинство рыцарей свиты короля Адальберта именно такие. Но ваш покорный слуга, - Радоман сделал легкий поклон, - наделен большой долей трезвомыслия.
Он хотел проследить ее реакцию на имя короля, к котрому он якобы близок, но Лия и виду не подала и заговорила совсем о другом:
- Разве трезвомыслящий рицарь ездил бы в одиночку в лес и искал там сам не знать что? Нет, в вас есть что то другое, особенное, и вы сами не подозреваете об этом.
- Наверное, сама Судьба вела меня, - проговорил Радоман тихо, украдкой наблюдая за ней.
- Вы, кармакамцы, так преданно верите в Судьбу. Что она для вас?
- Это наш путь, прекрасная Лия. И ваш тоже.
- И ваш путь никак не смог обойти этого леса? - тихо спросила девушка, пряча улыбку.
- Вот именно, вашими устами звучит сама истина.
Лия взглянула на Радомана и даже чуть-чуть поежилась. Почему эти серые глаза не отрываются от нее? Это волновало, лишало равновесия, притупляло ее интуитивные чувства. Нет, она не боялась этого рыцаря. Он не мог причинить ей никакого вреда и даже в какой-то мере был бессилен перед некоторыми умениями Лии. Она знала, что ей строго-настрого запрещено разговаривать с людьми, и в то же время не могла уйти. Ну что ей до этого изнеженного и хвастливого болтуна, коими, наверное, есть большинство окружающих короля рыцарей? Но она чувствовала легкую дрожь перед человеком, в четвертый раз приходящим в лес, дабы отыскать ее. Лия даже на расстоянии ощущала силу, исходящую от него, и эта сила сковывала ее.
Минуту они молчали, пока Радоман не спросил:
- И все таки, ответьте мне, какой-такой родитель отпускает свою такую молодую и красивую дочку одну гулять по лесу? Где вы вообще живете?
-А не слишком ли много вопросов? Почему я должна выдавать свои тайны человеку, имя котрого только недавно узнала?
-Вы по-своему правы. Однако, будь я вашим отцом, то посадил бы вас под замок в самой высокой башне замка, а единственный ключ хранил бы у себя на груди.
-К моему счастью, вы не мой отец, - хитро засмеялась Лия. - Но разве бы такая опека пошла бы мне на пользу? Что-бы я зачахла в вашей самой высокой башне?
-Видите, есть в мире такие жемчужины, за которыми нужен глаз да глаз. А вот если я был бы вашим мужем, - сощурил глаза Радоман, - то вообще бы не отпускал от себя... Что-бы какой-нибудь недостойный негодник не украл.
Лия опешила от таких речей, но быстро совладала с собой.
- Вот вы как поступаете с женщинами! Это неразумно, ибо даже золотая клетка всеравно остается клеткой. Я высоко ценю свою свободу, и очень благодарна тете, что она у меня ее не отбирает!
-Ах, вот вы и попались! Значит, у вас есть тетя! Может, все-таки у вас и батюшка есть, и строгая матушка, и этакий здоровенный братец, таскающий здоровую секиру весом в три меча?
-А если и есть, вам то что? - с вызовом ответила она. - Какая вам разница?
-А что, если ваш увалень-братец вдруг вспомнит, что плохо бережет сестрицу и разищет меня, дабы накостылять мне шею? Или отец прикажет спустить всю собачью свору?
-Вас такими угрозами вряд ли напугаешь.
-Почему вы так думаете? - Радоман получал истинное удовольствие от розговора.
-Чувствую.
-Но, ради Неназываемых Богов, поведайте, какого вы рода!
-Вы хотите выяснить, достойна ли я, что-бы разговаривать с вами? А вы гордец, барон Лунимейский! Разве только происхождение красит человека? - съехидничала Лия.
-Как вы можете такое обо мне думать! Разве я такой ханжа? Просто, простите за мое любопытство, мне очень интересно, представители какого знатного рода нашли себе приют в лесу неподалеку от Аларуса, и не показываются в столице?
-В моей семье ценят в первую очередь покой и уединение. Зачем нам месить Аларускую грязь и дышать пылью большого города? Поверьте, господин, мой род ничем не хуже вашого, и вы не унижаете себя моим обществом. Впрочем, вы пришли сюда сами. Все остальное вам знать не нужно. Вы и так уже непростительно много обо мне знаете.
"Ах, девочка, что бы ты сказала, если бы знала, кто я в действительности. Поверь, с королевским родом Хадевальда твоя семья уж точно соперничать не будет! Однако меня это совсем не интересует. Просто я хочу все знать о тебе" - подумал Радоман.
"Рыцарь короля Адальберта! Твое неведение оправдывает тебя в моих глазах. Князья Адеванамара умеют хранить свои тайны" - размышляла Лия.
- Вы неправильно растолковали мои намерения. Если у вас нет отца или брата, кто же защитит вас в случае непридвиденных обстоятельств? - мнимый барон Лунимейский подступил на шаг ближе.
- Вы ко мне в защитники напрашиваетесь? - засмеялась Лия, слегка вздрогнув. - Но смогли вы себя сами защитить, когда я испугала вашого коня?
- Вы же действовали исподтишка...
Лия только рот открыла, дабы дерзко ответить, как Радоман снова пошел в наступление:
- А хотите, я заберу вас в Эльвиал? Весь цвет Кармакама собирается там. Самая родовитая знать считает за честь пребывать в королевском дворце. Благородные рыцари и прославленные воины, мудрецы и блестящие царедворцы, прекрасные дамы в шелках и парче... Впрочем, я уверен, что вы сумеете затмить этих напыщенных женщин! Ну же, соглашайтесь!
- За кого вы меня принимаете? - округлила глаза Лия. - За бедную бесприданницу, считающую за счастье подобрать кусок с чужого стола? На мне тоже вроде как не обноски! Как неучтиво с вашей стороны говорить мне такие речи! Мне не нужен ваш Эльвиал, так же, как и ваше общество! - выпалила она, развернулась, и, трепыхнувши роскошными волосами, кинулась наутек. Однако Радоман в последний момент успел схватить ее за руку. Он мигом понял свое упущение. Какую же глупость он сказал девице, которую видел лишь второй раз и которой так хотел понравиться!
- Прошу простить меня, глупого и несведущего! Благородная дама, я повел себя весьма и весьма недостойно! Да и вы неверно растолковали мои слова. Я не имел в виду, что все, что находится вне Эльвиала - недостойно, я хотел сказать, что, может быть, вы своим присутствием облагородите Эльвиал...
Лия остановилась и внимательно посмотрела в глаза Радоману. Однако не увидела там и тени фальши, только немую виноватую просьбу. Откуда ей было знать, что будущий властитель Кармакама, мудрый на королевских советах, немногословный с окружающими, вообще не славился умением разговаривать с женщинами. В этот день он и так превзошел себя. Девушка тихонько вытянула тоненькую кисть с железных тисков его ладони и спрятала руку за спину, как будто он грозился ее оторвать.
- Одному Небу известно, почему вы снова заставляете меня себе поверить. В вас есть какая-то двойственность. Но что вы хотите от меня? Мне кажется, вы до сих пор не уяснили, почему сюда пришли.
Внезапно где то в лесу, за хитросплетениями веток, приглушенный женский голос закричал:
- Лия! Лия! Где же ты запропастилась? Ты мне нужна!
- Ой! Простите, барон Лунимейский, меня уже зовут. Мне нужно идти. - Лия немного даже испугалась. Если Белирунда увидит ее с человеком, то-то будет...
- Как? Уже? Так скоро вы норовите покинуть меня? - какая-то досада змеей заползла внутрь его существа, и он, не узнавая своего голоса, четко выговорил: - Я хочу снова увидеть вас.
-Лия! Отзовись! Когда ты нужна, то вечно где то пропадаешь! - донесло из леса эхо все тот же голос.
-Зачем вам это нужно? Поверьте, вам лучше больше не приходить сюда и не искать меня.
Но Радоман твердо настаивал на своем:
- Когда я снову смогу вас увидеть?
Лия вздохнула. Внутри ее происходила нешуточная борьба. Ну зачем она вообще показалась этому рыцарю, какая муха укусила ее отозваться на его зов? Она взглянула на его плотно стиснутые губы, твердые скулы, оцепененно застывшие в ожидании ответа, уловила на себе цепкий решительный взгляд и поняла: кто бы ни был этот человек, он не остановиться ни перед чем, он все равно придет и будет снова искать ее. А где то, скрытая расстоянием и лесной чащей, ее снова и снова звала Белирунда, и голос все приближался... И Лия сдалась.
- Хорошо. Приходите послезавтра в полдень - девушка, до сего бывшая словно застывшей, резко рвонулась и побежала по знакомой тропинке, не совсем разбирая дорогу.
- Лия! Куда же вы? - Радоман только успел заметить, как за ее спиной сомкнулись зеленые ветки кустарника, будто поглотившие ее. Он остался недвижимо стоять на поляне, только ошарашенно оглядываясь по сторонам. Как будто и не было ничего - открылось сказочное видение и исчезло, растаяло за зеленью листьев, растворилось в солнечных лучах, пробивавшихся сквозь кроны высоких деревьев. И никаких вещественных доказальтельств недавнего присутствия на поляне красавицы в зеленом платье. Только же отчого так бешено колотится серце, отчого же легкая и светлая грусть наполняет душу, как чашу?
Радоман подошел к своему коню и погладил его по долгой, шелковистой гриве.
- Ну, друг мой, хоть ты мне ответь: что это только что было? Ну не чудо ли? Как она тебе? Слишком прекрасна, что бы быть явью. Что ж, у меня есть одно утешение - я увижу ее снова.
Он легко вскочил в седло, огляделся еще раз, словно пытаясь заповнить поляну, виденную им уже много раз, и потихоньку направился по тропе, ведущей к границе леса.