Теплая летняя ночь. Уже несколько дней стояла неимоверная жара, а потому даже ночью прохлада вела себя чуточку боязливо. Осторожно, с оглядкой выбиралась она из своего таинственного убежища, лишь после наступления темноты, да и то не сразу. Ночь еще только начиналась, а потому прохладой веяло кое-где и еле-еле. Было тепло и тихо. Ну, не мертвая тишина, конечно же, стояла в округе: стрекотали на лугу у реки беспокойные насекомые, в реке плескалась крупная рыба, и иногда из лесной глуши ухал филин. Это имелось в наличии, а в остальном всё было тихо и спокойно. И было так до тех пор, пока в лесу не затарахтел мотоциклетный двигатель. Сперва слышался он глухо да издалека, но с каждой минутой дребезжание "железного коня" становилось всё явственней. Быстро мчал мотоцикл по лесной дороге. Вот он, рядом уже. Теперь от ночной тишины и следа не осталось. А мотоцикл выскочил из леса к берегу реки, где дорога делала крутой вираж, и... И страшный скрежет с грохотом, подобно взрыву, добил благостную картину теплой летней ночи...
- А я по ягоды пошел, - резко дергая головой, рассказывал милиционеру о своей страшной находке худощавый пожилой мужик в соломенной шляпе. - Я каждый выходной хожу. Лето. Люблю я лес. Встану с рассветом и туда. Душа у меня там отдыхает. И сегодня пошел. Ага. Иду, значит, по дороге и вижу: две березки поломанных торчат. Кто ж, думаю, вас так, красавицы мои дорогие? Кто ж посмел так над красотою такой надругаться? Рассердился я даже малость, вот, ведь, паразиты какие бывают, а, как глянул под берег, так сразу бегом и в милицию.
Начальник уголовного розыска районной милиции капитан Васин слушал свидетеля и мысленно проклинал лето с его жарой, с пикниками на речных берегах да с безмозглыми мотоциклистами, которые гоняли по дорогам, как сумасшедшие, и непременно бились, можно сказать, "пачками", человек по пять за летний сезон. Еще досталось от капитана летним отпускам. Уж как начальство ругается каждый год, насчет соблюдения графика отпусков, какими карами грозно стращает, как кулаком по столу яростно стучит, но ничего не помогает, как лето, так в отделении - шаром покати. Вот и сегодня ни одного оперативника уголовного розыска в отделе не осталось: двое в командировке, трое в отпуске, один болеет, а двоих пришлось вчера на первенство области по милицейскому многоборью отправить. А что поделаешь? Престиж района! Куда денешься?!
- Вот, случись сейчас чего, - думал капитан Васин, устав от проклятий и любуясь утренней рекой, - оперативную работу вести совершенно некому. Найдут, скажем, труп. Ну, не этого мотоциклиста-лихача (здесь всё ясно), а с "огнестрелом", например. Тьфу, тьфу. Так тогда, вообще, послать...
И только успел капитан мысль свою печальную завершить, а снизу, от изуродованного мотоцикла его эксперт Кузякин кличет:
- Виталий Михайлович, иди сюда, чего покажу!
Пришлось лезть с крутого берега вниз к сотрудникам ГАИ, которые вместе в экспертом осматривали покореженную технику.
- Гляди, Михалыч, - радостно улыбался эксперт, тыкая перстом указательным в сторону мотоциклетного колеса. - Вот, ведь, сволочи, чего делают.
- А чего? - переспросил капитан, чуя нутром своим многоопытным всё нарастающую тревогу.
- Тросик заднего тормоза какая-то зараза плоскогубцами перекусила. Злонамеренным убийством здесь попахивает. И подрезали как хитро... Умысел. С закрытыми глазами видать - умысел.
- Врешь! - вздрогнул Васин. - Это он при падении с обрыва оборвался! Пусть автоинспекция "роет"!
- Чего там "оборвался"? - в один голос с экспертом настойчиво "запели" гаишники, радуясь, от проклюнувшейся перспективы спихнуть дело незадачливого мотоциклиста в сторону уголовного розыска. - Сто процентов подрезан. Преднамеренное убийство. Наше дело дорожно-транспортные происшествия, а здесь умысел.,.
А гаишникам палец в рот не клади, мигом оттяпают по самое некуда да еще после этого сам же виноватым останешься. Дошлые люди. Тут же, еще как на грех, начальник отделения прикатил. Руководил он отделением всего неделю, а потому непременно на второй неделе отличиться хотел. Он, прямо-таки, разошелся, услышав намеки гаишников.
- Непременно подлого убийцу нам обнаружить надо. Уголовному розыску поиск поручаю. Это дело чести для нас, товарищи!
- Для тебя "дело чести", - думал Васин, разглядывая серую пыль на своих ботинках, - а у меня ни одного оперативника не осталось. - Конечно, произносить такие мысли вслух было глупо, и капитан был не дурак, а потому стоял он, молча, взирая только лишь на свои туфли. Не любил Виталий Михайлович лето еще и за пыль с паутиной. Всякому свое: великого поэта Пушкина летом комары с мухами донимали, а капитана Васина - пыль с паутиной.
Между тем, два мелких хулигана, которых доставили ради такого случая из места заточения, выволокли труп из-под берега к дороге. Выволокли и стояли над ним с постными лицами, но радуясь про себя близости полной амнистии, какую им обещали за выполнение столь пренеприятнейшего дела. Каждый из них отбыл только по десять суток из заслуженных пятнадцати, и уже понимал, что свобода от душного каземата, стоила того, чтобы покойника из зарослей кустов на видное место вытащить. За волю летом и не такое можно запросто сотворить.
Мигом вокруг трупа собралась молчаливая толпа.
- Кто такой? - мрачно глянул капитан Васин на толпу. Обычно, после такого вопроса, толпа оживлялась, наперебой рассказывая интересующие милицию сведения, но на этот раз толпа безмолвствовала. Погибший мотоциклист был не из местных. И номерные знаки у мотоцикла отсутствовали.
Тем временем начальник отделения раскручивал свою бурную активность на полную катушку. Довольные гаишники поведали ему, что мотоциклист приехал из леса и теперь руководитель районного масштаба выяснял, откуда пришла сюда эта лесная дорога. Толпа оживилась.
- Из Семеновского, - кричала женщина в белой косынке.
- Ничего ты не знаешь, - яростно перебивала её товарка в розовой панаме, - в Семеновское она только заходит, а начинается у Митиной горы.
- Дуры вы все! - ворвался в беседу лохматый мужчина в кирзовых сапогах. - Она мимо Семеновского и Митиной Горы проходит - это верно. Начало же её от Фокиной сторожки, а уж если совсем точнее, то от Змеиного родника.
- А, вот и не так, мил человек, - оттолкнул плечом обладателя кирзовых сапог старикан в линялой пограничной фуражке на голове. - Она еще километров пять от Змеиного родника в сторону Карачарова петляет.
Короче, через пять минут капитану Васину было велено начальством немедленно обследовать семнадцать населенных пунктов на предмет узнавания трупа.
- Ага, разбежался, - подумал капитан, послал всех куда-то, дождался, когда "Волга" начальника скроется за ближайшим огородом, а потом пошел в свой душный кабинет с мухами воевать и ждать. Знал своё дело капитан.
- Он это, - плакала после обеда в кабинете Васина худенькая женщина в сером больничном халате. - Петя это. Сынок мой. Ой, горе какое, горе. Он, ведь, неделю только как из армии вернулся. Горе, ой горе... А всё мотоцикл этот проклятый... Из-за него всё...
Через полчаса капитан уже многое знал о погибшем мотоциклисте. Звали его Петр Клушин, и проживал он на окраине фабричного поселка, расположенного в четырех километрах о города. Мать его работала нянечкой в фабричной больнице, об отце сведений было мало. Кое-как успокоив убитую горем женщину, Васин попробовал ухватиться за кончик той ниточки, дергая за которую, можно раскрутить данное дело. Чувствовал капитан, что не даст ему начальник милиции покоя. По глупости своей не даст. Нежели трудно сообразить, что дело, при данной кадровой ситуации, весьма тухлое. Кого сейчас на розыск пошлешь? И гаишники молодцы... Такую свинью своему же товарищу подложить... А Кузякин... Повеселиться им захотелось... Преступление века для начальника организовать. Вот, гады...
- Откуда он мог ехать ночью? - спросил капитан свою посетительницу, наливая ей еще один стакан воды.
- Из лагеря, - опять зарыдала женщина.
- Из какого еще лагеря? - мгновенно напрягся капитан.
- Из пионерского. Надька Шишина вожатой там работает. Вот он к ней каждый вечер и ездил. Всё из-за неё, из-за проклятой... Ждать из армии обещала, а сама...
- Чего "сама"?
- Другого нашла. Петя последние дни, как в воду опущенный ходил. Ой, горе мне, горе...
Вечером из областного центра пришла телеграмма: "Поздравляйте тчк Вышли финал тчк Соревнуемся финале еще два дня тчк". Следом за телеграммой из того же центра прибыл начальник. Он тут же устроил совещание, на котором горячо похвалил спортсменов, велел равняться на них и как можно скорее завершить "дело ночного мотоциклиста".
- На контроле оно уже! - высоко поднял указательный палец командир. - В области им заинтересовались. Вот так-то, товарищи.
- Вот, олух, наверняка сам там языком своим наболтал, - подумал Васин и шепнул сидевшему рядом с ним дежурному, чтоб его завтра поутру не искали. - В пионерский лагерь еду. По "делу ночного мотоциклиста".
Районный пионерский лагерь расположился в старинном парке у реки недалеко от деревни Митина Гора. Изумительной красоты место. Когда-то давным-давно было здесь барское поместье. Посмотришь на красоту местную, и никак язык не поворачивается губу здешнего помещика дурой назвать. Что надо у него была губа. Разбирались люди в красоте когда-то. Ничего тут не скажешь. Теперь же здесь отдыхали дети. Капитан показал важному не по годам дежурному в линялых спортивных штанах с отвислыми коленками удостоверение и прошел на территорию. А там шла утренняя гимнастика. Проводил занятия сам директор лагеря, и это обстоятельство пришлось милиционеру весьма на руку. Во время гимнастики под столь высоким руководством, отлынить от спорта могли только избранные из избранных, а потому можно было основательно и беспрепятственно осмотреться. Осматриваться капитан решил из столовой, вернее с крыльца её. На крыльце пахло летом, манной кашей и какао с молоком. Только сыщик позицию облюбованную занял, а его за рукав хвать! Обернулся капитан и увидел уборщицу тетю Глашу. Сколько себя Васин помнил, тетя Глаша всегда уборщицей в пионерском лагере была. Ему и самому в пионерском детстве не раз от неё мокрой тряпкой по спине доставалось, а потому и обрадовались сыщик с уборщицей, как родные. Поздоровались, обнялись, а уж потом тетя Глаша поинтересовалась.
- Ты здесь, Виталя, чего? Неужто наши пионеры в преступлению какую вляпались?
- Да, вроде, пока нет, у них еще всё впереди, - засмеялся капитан, и тут же вступил на тропу разработки самой перспективной версии насчет ревности. - Тетя Глаша, а у Надьки Шишиной хахаль здесь есть?
- А как же не быть, - с изрядной долей мечтательности улыбнулась старушка и махнула рукой в сторону гимнастической площадки. - С Вадиком она крутит. Вон он - очкастенький ручонками машет, а Надька правее в сиреневом костюме на одной ноге прыгает. Надька-то в третьем отряде работает, Вадик во втором, а палаты их прямо окно в окно стоят. Вот там и сошлись. После отбоя сядут они на лавочку и соловьев слушают. Сидят, как голубки и улыбаются. Счастливые... Э-хе-хе...
Васин сразу же решил поинтересоваться, а не имеет ли каких сведений тетя Глаша по поводу мотоциклиста (в смысле, бывшего Надькиного), но тут на крыльцо пункта питания вбежал запыхавшийся директор лагеря.
- Виталий Михайлович, товарищ капитан, - захрипел начальник пионерской братии, - неужто наши чего натворили? Неужто? Когда?
Капитан успокоил слегка местного руководителя, и тот сразу же пригласил милиционера в свой кабинет. По дороге к кабинету сыщик вкратце изложил руководителю суть интересующего его дела. А через три минуты порог директорского кабинета переступил рыжеватый юноша самого серьезного виду, в очках да при красном галстуке.
- Чем могу помочь вам товарищи? - с первых шагов по кабинету поинтересовался юноша и без приглашения уселся за стол.
- Борзота, - мелькнула в голове сыщика злая мысль. - Надо ему понты подрезать малость. Ишь ты, "чем могу помочь". Сейчас поможешь...
Сперва хотел Васин напомнить наглецу присказку о тамбовском волке, но передумал, так как заметил легкое смятение в наглых глазах пионерского вожака. При такой ситуации надо сразу взять быка за рога да по орешнику его погонять, чтоб сердце в копыто. А с такими только так и надо!
- Это ты Петьку Клушина пришил, сука? - прошипел капитан, ухватив встрепенувшегося юнца за отворот его белой рубахи.
- Как?! - попытался освободиться от железной милицейской хватки вожатый. - Как вы смеете?!
- А как ты посмел, гнида, тормоза на мотоцикле парня твоей зазнобы подрезать? А? Чего молчишь?
- Какие тормоза?
- Тебе лучше знать, сволочь! Колись!
Последний призыв, кроме всего прочего, сопровождался демонстрацией увесистого милицейского кулака. И вот тут сыщик почувствовал всем нутром своим, что сник подозреваемый, надломился да замельтешил. Обрадовался капитан, и даже мимолетно узрел картину, как он сегодня вечером начальнику о раскрытом деле доложит. Вот, дескать, как мы могем! Красота! Да вот беда, через секунду подло взбудоражил благость в милицейской душе визгливый крик прижатого к стенке юнца.
- Да, как вы смеете?! - заверещал он, подобно молодому поросенку, впервые познающему нож ветеринара промеж задних ног. - Я на вас жаловаться буду. Я секретарь комсомольской организации факультета! Меня в обкоме комсомола уважают! У меня отец в прокуратуре работает! А двоюродный брат его милицией вашего района руководит! Я на вас на всех управу найду!
- Кто чем руководит?! - не смог не взреветь в ответ Васин, но, услышав из уст подозреваемого фамилию своего нового начальника, мгновенно осекся и от души врезал кулаком по крышке директорского стола. - Этого мне еще только не хватало.
Кулак сыщика еще пылал от встречи с деревянным столом, и тут дверь кабинета распахивается, аж со свистом! Распахивается и впускает под очи разгоряченного капитана светловолосую девушку с зелеными глазами, которые и так-то прекрасны, а на фоне алого галстука прекрасны втройне. Это была Надя Шишина. Девушка была настроена так решительно, что капитан Васин невольно вспомнил героические повести о подвигах комсомольцев в военные годины.
- Оставьте Вадима в покое! - выпалила красавица, щеки которой мгновенно стали подстать алой материи на груди. - Во всем я одна виновата! Только я!
- В чем виновата?! - подался всем телом в сторону зардевшейся заступницы капитан, чуя еще один след.
- Это я украла из кабинета физрука ракетки для бадминтона, - тут же перешла на шепот девушка. - Вернее, не украла...
- Какие еще ракетки?! - вновь познакомил со своей силой директорский стол сыщик.
- Импортные, - зашмыгала носом Надя. - Мы на речку собрались, а физрука Ивана Ивановича на месте не оказалось, вот я и взяла их без спросу. Думала, верну вечером, а мы их на речке забыли. Я потом искала их на берегу. Нету. Хотела Иван Ивановичу признаться, а он очень сердитый третий день ходит. Испугалась я. Только Вадим здесь не виноват. Это всё я.
- Эх, Надежда, - укоризненно покачал директор, - что же ты сразу Ивану Ивановичу про ракетки не сказала, он ведь до сих пор на сторожа Фирсова грешит. Надежда, Надежда. Что же ты...
- Здесь милиция не из-за ракеток, Надя, - метнулся к девушке Вадим. - Они говорят, что я Петра Клушина убил. Видишь, чего выдумали.
- Как убил?! - мигом побледнела девушка и села на стул.
- Они говорят..., - попытался продолжить свою мысль Вадик, но сыщик мигом выволок болтуна за шиворот на крыльцо. Юнец пытался сопротивляться милиции и тут же об этом пожалел. Следом выбежал директор.
Поручив директору охранять дюже взволнованного, но благоразумно притихшего юнца, капитан метнулся обратно в кабинет. Разговор с плачущей девушкой получился не сразу, но получился.
- У меня бабушка на фабричном поселке жила, - часто всхлипывая, ведала Надя капитану свою печальную повесть. - Там мы с Петей и познакомились. Нравился он мне очень. А потом он в армию ушел. Я два года ждала его, а тут Вадим... Он, знаете, какой умный... Когда Петя приехал сюда, я никак не могла решиться ему сказать... После отбоя к нему бегала, а потом ,на третий раз Вадим нас "застукал". Он же умный. Мне пришлось выбирать... Петя, конечно, хороший, но Вадим... Петя обиделся, я думала он больше не приедет.... Он же на следующий вечер опять здесь был. У нас после ужина кино. Петя позвал меня, и Вадим со мной пошел.... Вот и всё... Больше я Петю не видела.
- Они подрались? - уточнил сыщик.
- Нет, - захлопала пушистыми ресницами Надя. - Вадим же умный, он говорит, что только дураки до мордобоя с рукоприкладством опускаются. Вот. Они отошли в сторону и долго говорили, а потом Петя, молча сел на мотоцикл и уехал. Темно уже было.
- Так, так, так, - крепко потер шею капитан. Его мечта по молниеносной поимке душегуба потихоньку разваливалась. Получалось, что у вожатого Вадика есть алиби? Не было у него возможности тросик тормозной перерезать. Грусть-тоска зашевелилась в капитанской душе. Не понравился Васину этот Вадик, ой, не понравился но...
Дальше капитан решил проводить следственные мероприятия на месте последней встречи Петра с Надей. Место то было за лагерным забором. Директору с Вадиком велено было идти следом.
- Вот здесь всегда его мотоцикл стоял, - показала Надя на доски забора. - У него эта была сломана... Ну, как её? Ну, эта... Подножка! Вот он и прислонял мотоцикл к забору.
- Всегда здесь ставил? - переспросил сыщик, внимательно рассматривая низ забора.
- Всегда, - печально вздохнула девушка. - Как приезжал, так именно здесь и ставил. Все пять раз...
Капитан прибил назойливую муху у себя на лбу, немного потер шею, а затем стал проверять доски забора на прочность. Лаз в заборе открылся секунд через тридцать.
- Безобразие! - вскричал искренне возмущенный директор. - Ну, сколько можно?! Сам на прошлой неделе с молотком ходил доски прибивал! И вот опять! Поймаю негодяев - мало не покажется. Мне бы только их с поличным взять... Я сам с молотком, а они...
Надя во время крикливого монолога директора вновь густо покраснела, Вадим был всё еще под впечатлением результатов своего противления власти, а сыщик Васин ползал на коленях возле забора, но теперь уже с внутренней стороны. Сколько не ползал там капитан, а найти даже на шиш с маслом не получилось. Когда сыщик отряхнул коленки форменных брюк, директор продолжал вспоминать свой поход вокруг забора с молотком и сыпать вовсю интеллигентскими угрозами.
- А инструмент слесарный у кого здесь есть? - резким взмахом руки остановил капитан гневную речь директора.
- Инструмент? - часто заморгал директор. - Весь инструмент у Юрия Львовича хранится. Уникальный человек. Золотые руки. Числится у меня электриком и сантехником на полставки, но за любую работу берется всегда и охотно. Всё может.
В мастерской Юрия Львовича такая чистота с порядком, что наверняка девять из десяти хирургов, узрев такое, от зависти спиртом казенным злоупотребят.
- Есть все-таки аккуратные люди у нас в стране, - подумал капитан Васин, а вслух спросил. - Нет ли у Вас, Юрий Львович, чего-нибудь такого, чем мне провод стальной перекусить можно.
- Как же не быть, - улыбнулся электрик и подал сыщику плоскогубцы. Плоскогубцы были совершенно новые, со следами заводской смазки.
- Недавно приобрели, - заинтересовался капитан, разглядывая инструмент.
- Четыре дня назад, - развел руками Юрий Львович. - У меня были очень хорошие плоскогубцы, но пропали куда-то. Куда могли подеваться? Ума не приложу. Я в авиации долгое время служил, и инструмент у меня всегда на своем месте лежит. Авиационный порядок. Там без этого нельзя. Сами понимаете. И, вдруг, у себя в мастерской плоскогубцев не нахожу. Странное дело. Со мной такого никогда не случалось.
- Может, украл кто? - потер ладони капитан.
- Да, кому они нужны?
- Нужны, нужны, - оживился сыщик и действием попросил директора с вожатыми очистить помещение. - Вспоминайте скорее кто к Вам в день пропажи в мастерскую заходил.
- Да, ко мне редко кто заходит, - пожал плечами электрик. - Я постоянно профилактикой всех порученных мне устройств занимаюсь, стараюсь не доводить до аварийных ситуаций, поэтому ничего у нас вроде не ломается, а потому и не заходит ко мне никто. А если честно сказать, то некогда мне гостей принимать. А хотя нет... За день до пропажи заходил ко мне сторож Фирсов замок починить. Неисправность плевая, я при нем все и исправил... Но это за день до пропажи. Да! А вот в день пропажи Вадим заходил. Вожатый из второго отряда. Браслет у него на часах у него сломался, так я ему шпилечку поставил. Вот, вроде и всё.
Васин чуть было не подпрыгнул от нахлынувшей волны радостных чувств.
- Все-таки он, гаденыш! - ликовала капитанская душа. - Вадик это! Он! Вот ведь славненько как. Теперь не отвертится. И мотив у него, и плоскогубцы. А то ишь ты, умник нашелся. Да я таких умников одной левой да носом в борщ. Умный он. Меня хотел вокруг пальца обвести... Знал бы он на кого рыпается! Я Колю Меченного с поличным брал, Веню Дермантина на три кражи за раз расколол.... Умный он...
В другой раз капитан вряд ли бы так разошелся, но сейчас он явно понимал, если не окажется Вадик преступником, то такая "телега" Васина на службе ждет, что от неё потом никаким шампунем не отмоешься. Такие личности как Вадик "телегам" колеса мажут за милую душу. Да еще у него и папа в прокуратуре... А теперь...
- А как же его алиби? - слегка охладил пыл капитана внутренний голос, но на это голосу было тут же строго отвечено. - Так у него был сообщник. Пока Вадик Петьку разговорами отвлекал, сообщник ворованными плоскогубцами тросик резал.
Чтоб немного успокоиться от душевной радости (насчет холодной головы работника органов, ведь, всякий знает), сыщик решил присесть на крыльце мастерской и перекурить это дело. Он полез в карман за пачкой сигарет, но тут рядом зашевелились кусты. Васин насторожился и по привычке двинулся в месту таинственного шума. В кустах мелькнула синяя майка.
- Не иначе за забор курить бегают, - подумал сыщик. - Надо пресечь. А то ведь начнут с малого, а там и до следственного изолятора недалеко.
Крался капитан по кустам, как разведчик в тылу врага. Пионеров надо было брать с поличным, чтоб не отвертелись, иначе воспитательный эффект совсем не тот получится. Но оказалось, что пионеры бегали сквозь кусты не курить, они возле забора стреляли из винтовки в мишень. Конечно, винтовка была не настоящая, а деревянная, но с упругой резинкой и спусковым механизмом, согнутым из алюминиевой проволоки. Из той же проволоки были изготовлены и пули. Васин разочарованно вздохнул из-за того, что не удалось повоевать с никотиновой заразой, и уж хотел пойти из кустов вон, но тут подумал, как бы пацаны друг другу в глаз из этой винтовки не попали и решил присечь на всякий случай. Он вынырнул из кустов, выхватил у стрелка винтовку и крикнул "Стоять!". Пионеры стояли, как вкопанные.
- И кто это смастрючил? - качал головой сыщик, рассматривая добротную поделку из дерева.
- Этот Мишка смастерил, - первым отозвался белобрысый малец. - Его работа.
- Да, где Мишке такой винтарь сделать, - закричал мальчишка чернявый и ростом повыше. - Это ему сторож Фирсов винтовку сделал. А сам видел, как они договаривались. Фирсов сделал. У Мишки для такой винтовки кишка тонка.
- Молчи, Ванька! - заорал пионер в желтой майке с цифрой десять на спине и бросился на чернявого драться. Этот драчун, как потом оказалось, и был Мишкой, у которого кишка тонка.
Васин разнял драчунов и взялся с них для начала спрос чинить, чтобы потом выйти на воспитательную мораль, согласно которой - драться нехорошо. Но ходе спроса сыщик заметил, что Мишка прямо-таки панически боится слова "Фирсов". Это обстоятельство капитана заинтересовало, а дальше, как говорится, дело техники.
- Фирсов мне уши отрежет, - через пару минут размазывал слезы по щекам Мишка.
- За что?
- Он сказал, если я расскажу кому, то это "западло", а тем, кто западло делает, надо уши резать.
- Чего расскажешь?
- Фирсов сказал, чтобы винтовка стреляла, плоскогубцы нужны. Подсадил меня к окну, чтоб я в мастерскую электрика забрался. Потом он винтовку мне сделал, а плоскогубцы себе забрал.
- А вот и сообщник, - мысленно потер ладони капитан и бегом к директорскому кабинету. - Сейчас поднажму, и сдаст сторож Вадика. За милую душу сдаст.
После вопроса о Фирсове директор чуть было на колени перед милиционером не встал.
- Грешен, Виталий Михайлович, грешен, - сопровождая протяжными вздохами речь свою, каялся директор. - Без документов его на работу взял. Завхоз упросил. Поддался я. Ну, грешен. Но, Фирсов работник хороший... У него ночью муха не пролетит... Ну, виноват...
- Где он сейчас? - прервал раскаяния руководителя сыщик.
- Спит, где ему еще быть?
Когда капитан осторожно перешагнул порог избушки сторожа, его аж в жар бросило. На кровати лежал и храпел никакой не Фирсов, а убийца-рецидивист Волков, полгода назад бежавший из мест заключения. Ориентировка на него во всех отделениях имелась. Рецидивист, проснувшись, хотел оказать сопротивление, но тут же был уложен на жесткий пол приемом самбо и связан бельевой веревкой, которую своевременно подал капитану директор.
- В лагере он у нас выводящим при карцере служил, - давал показания Волков во время следствия. - Падлой он был первостатейной. Никакого послабления никогда не даст. О моем побеге хорошо знал. Я тут на дно прилег, всё вроде нормально было. А тут сталкиваюсь с ним нос к носу. Я его сразу признал. А он-то в расстройстве был, баба его кинула, ну и он как, вроде, не признал меня. Но сегодня не признал, а завтра вспомнит... Вот я и решил тормоза ему подрезать. Вижу, он на нервах из-за бабы своей, думаю, гнать на всю катушку будет, а без тормозов он при такой скорости сто процентов во что-нибудь влетит. И всё. Как думал, так и вышло. Кто ж знал, что вы там расследование затеете?
А Вадим оказался не таким, каким его Васин себе представлял. Никаких жалоб писать он не стал, а даже наоборот дядьке своему хвалебное слово насчет капитана сказал. И теперь Васин у начальника на первом счету.