Народность миртов появилась на полуострове в незапамятные времена. Ученые считают, что они пришли то ли с юго-запада, переплыв море в относительно спокойный жаркий сезон, то ли с юго-востока, переправившись, вероятно, со значительными потерями через узкий пролив, то ли и вовсе с севера, со стороны диких степей.
Мирты быстро освоились на плодородной земле новой родины, легко, почти без трений, вписавшись в разношерстную семью кочевых и оседлых народов полуострова. Небольшой по первому времени поселок миртов вскоре вырос в обширный, хоть и состоящий преимущественно из землянок, город. По некоторым сведениям они даже основали порт, наладив морскую торговлю с далекими южными соседями, которые, возможно, упоминают миртов в своих географических и судебных документах. Однако в последнее время факт такого упоминания в действительно достоверных документах, как то анонимные судебные речи "Против Формиона", или комментарий автора "Словаря к десяти ораторам" в пояснении к ныне утраченным грамматическим схолиям, подвергаются сомнению рядом серьезных ученых, и теория эта, бывшая некогда прописной истиной, выглядит все более неправдоподобной. В самом деле, мог ли народ, не оставивший ни собственных денег, ни предметов роскоши, ни даже складов каких бы то ни было товаров, заниматься международной торговлей?
Разумеется, уход миртов с мировой сцены был неожиданным и необъяснимым, но мог ли народ купцов и мореходов исчезнуть практически бесследно? Скорее приходится предположить, что цивилизация миртов, обладая высокоразвитой системой нравственных ценностей и строгой, хотя и глубоко пессимистической философией, в материальной основе своей была цивилизацией земледельческо-рыбацкой. В пользу этой версии говорят многочисленные находки скорлупок морских моллюсков в предполагаемом месте обитания миртов, и также исторически подтвержденный факт небывалого увеличения популяции мелких грызунов, по всей видимости, бесконтрольно расплодившихся в тайных закромах миртов после исчезновения этого народа.
По поводу самого их исчезновения существует противоречивая и малоправдоподобная легенда, чрезвычайно, однако, любимая историками, из века в век повторяющими ее с исправлениями, дополнениями и искажениями. В изложении Псевдо-Страбона легенда эта звучит приблизительно следующим образом: во времена, когда на полуостров хлынул поток заморских пиратов-завоевателей на остроносых кораблях с красными парусами, мирты собрались на общий сход. Понимая, что варвары превосходят их как численностью, так и свирепостью, мирты долго спорили - сдаться ли им иноземным захватчикам, покинуть ли ставшую за столько веков родной землю, или с честью пасть в неравном бою. В результате, так и не придя к общему мнению, мирты разделились на три примерно равные армии, и за одну жаркую ночь практически полностью перебили друг друга. Так исчезла навсегда эта цивилизация, оставившая на самых труднодоступных пустошах полуострова десятки молчащих менгиров, а на стенах пещер, склонах вулкана и отвесных горных кручах - выбитый в камне символ веры: вписанный в окружность равносторонний треугольник, вершины которого прямыми линиями соединяются с центром.
Эта жирно выделенная центральная точка является в верованиях миртов знаком бога Единого и Преждесущего, бывшего цельностью и данностью в незапамятные времена, когда мир еще не существовал. Или, говоря по-другому, когда он и представлял собою весь существующий мир. И был этот мир совершенен и непротиворечив, ибо Преждесущий находился в ладе с собою-миром и проблем в общении с миром-собой не испытывал. Так длилось почти вечно, пока однажды, и момент этот носит в мифологии миртов наименование Начальных Времен, на бога не напал непереносимый Чих или, в другой транскрипции, Чесотка Творения, и он, промаявшись некоторое время, не вычихал из себя три семечка.
Заметим в скобках, что Преждесущий ни в коем случае не мыслится антропоморфным, так что можно только предполагать, какой процесс мирты описывали словом "вычихал".
Акт Чихания-Творения бесконечно утомил Преждесущего, и он отбыл отдохнуть от собственного произведения так далеко, как только это было возможно. Но поскольку он являлся богом Единым, самый дальний предел, куда он мог удалиться, был пределом последних небес, невидимых, но понимаемых посвященными в зрелище ночного неба, в той темноте, что лежит между звездами. Которые, кстати, представляют собой не более и не менее как капли божественного пота, обильно выплеснувшимися во время трудоемкого акта сотворения нынешнего мироздания.
Итак, бог удалился от мирских тревог, забывшись непробудным сном вдали от бытия, а из его семечек вскоре проклюнулись - светлый бог Солнца, темный бог Моря и женщина Земли. Земля и Солнце немедленно вступили в законный брак, от которого произошло все сущее на земле и в светлом поднебесье - цветы, плоды, деревья и травы, твари земные и птицы небесные. Море же вступило с Землей в тайный союз, от которого произошло все сущее в воде и под водой - рыбы, водоросли, кораллы, твари прибрежные и гады морские. И это было Срединное Время, когда сущий мир рос, развивался и заселялся.
Однако спустя некоторое время тройка богов осознала, что все, произведенное ими, было по сути своей ничтожно и не обладало и толикой божественного бытия. По всей видимости, коварный вирус Чесотки обуял и их, ибо с тех пор ни о чем ином они помыслить уже не умели, страдая от творческой неполноценности, не подобающей высшим существам. Они неким образом были осведомлены о своем родителе и первым делом воззвали к нему, прося помощи не то в избавлении от жажды творения, не то в способствовании ее осуществлению. Но Преждесущий не отвечал им, погруженный в сладостную дрему постсозидания. Тогда они затаили на него злобу, выросшую впоследствии во всемирную катастрофу. Здесь начинается отсчет Конечных, по верованию миртов, времен.
Однако до поры боги все же предпринимали попытки сотворить новый мир, родив адекватного ему бога.
Попытки эти были чем далее, тем рискованнее. Казалось, мог принести плоды неожиданный союз Солнца и вечно изменчивого Моря, что вошло однажды к своему светлому брату в женском обличии. От этого союза родилась их бледная сестра Луна, но надежды, которые они возложили на нее, не оправдались - Луна оказалась совершенно бесплодной. Однако при посредничестве Луны на Земле появились люди.
Понимание сути вещей, происходящих в эти и позднейшие, вообще говоря, уже принадлежащие истории времена, является великой тайной, доступной лишь адептам. Однако ясно, что следующие эксперименты тройки богов переходят все рамки человеческой фантазии и морали.
Самое невероятное, что они все же увенчались успехом - спустя некоторое время стало ясно, что Земля зачала. А множество знамений, запечатленных людской памятью, но непонятых непосвященными, указывали, что рождения ожидает великий бог.
Дальнейшие события происходят, возможно, в предсказываемом будущем, а возможно, и в свершившемся прошлом, также скрытом пеленой непонимания. Суть их в том, что Земля, то ли от стыда за совершенное, то ли желая всю себя посвятить великому нерожденному, затворилась от братьев и более не допускала их до себя. Тогда разгневанные Солнце и Море затеяли спор об отцовстве, в который вмешалась и Луна, заявившая, что оба бога как были, так и остаются импотентами творения, а с Землей тайно соединился ее родитель Преждесущий, единственное существо, обладающее божественной потенцией. Все мирты, невзирая на принадлежность к различным конфессиям и сектам, равно верят, что Преждесущий не участвовал в зачатии ребенка Земли, и лишь наговор холодной и ревнивой Луны, стремившейся посеять раздор между отвергшими ее богами, стал (или станет) причиной дальнейших трагических событий. И мирты, вслед за своими богами, отказывают Луне в праве принадлежать к божественному пантеону.
Однако ее предательство имело самые трагические последствия. Как раз в тот момент, когда Земле пришло время рожать, Солнце и Море, пошедшие на Единого войной, добрались до пределов небес и коварно напали на спящего родителя. Битва эта описывается в поэмах миртов цветисто и многословно, хотя и совершенно невразумительно. Ясно только, что в результате ее Преждесущий будет уничтожен, но и его взбеленившиеся дети погибнут, как сказано, "от одного взмаха его ресниц". К этому описанию следует подходить с осторожностью, помня об абсолютной неантропоморфности Преждесущего. Одновременно со смертью своих божественных родителей-братьев, Луна, простое отражение Солнца в темных водах Моря, также сгинет. Земля же погибает, будучи разорванной рождающимся из нее богом.
Так, во вселенской катастрофе и образовавшейся пустоте, в мир явится Единый бог, что станет отныне и на невообразимо долгие времена миром и вечностью. И эти времена мирты именуют Прежденачальными.
Таким образом, верования миртов, будучи до крайности примитивными и физиологичными, заканчивают мир в точке его начала, отвергая тем самым и принцип самоорганизации материи, и закон возрастания энтропии.
Из их системы, однако, можно сделать некоторые небезынтересные следствия. Так, существование человечества, по верованиям миртов, приходится на короткий и тяжелый период божественной смуты, нечеловеческих страданий, предательств и войн, завершающихся в итоге концом известного мироздания.
Удивительно ли в таком случае, что народ, ничего хорошего от будущего не ожидающий, столь легко примирился с собственным исчезновением с лица земли, исчезновением практически полным, если не считать десятков молчаливых менгиров и распространенного повсеместно рисунка равностороннего треугольника с линиями, сходящимися в его центр, а также загадочной фразы Лжеантисфена, переданной Трифиодором Сицилийским, греком из Египта, от чьих трудов до нашего времени не сохранилось практически ничего: "Из Пустоты Всего - Один, Друг(-ой?) и Трет(-ья?), из Них же - Пустота Всего", по которой ученые и реконструируют систему верований и историю этого навсегда исчезнувшего народа.