Запыхавшиеся мамаши разбирали заплаканных малышей, техничка заканчивала уборку спален и игровых комнат, а в столовой детского сада-яслей номер восемнадцать царила веселая кутерьма. Окна, затянутые марлями от назойливых, вечно голодных мух, были широко распахнуты, прохожим на улице было слышно, как стучит посуда, и перекрикиваются между собою кухонные работники.
Кто подумал, что это работает ночная смена, подготавливая всё к завтраку, глубоко ошибался. Ну, признаться, к завтраку тоже кое-что сделали - вскипятили молоко, почистили и отварили овощи, освободили от костей ароматно пахнущую селедку - на завтрак частенько давали её детям с отварной картошечкой. Вроде для повышения аппетита и улучшения обмена веществ.
Но, главная задача была иная.
Маргарите Львовне Захаровой, музыкальному работнику садика, вчера исполнилось, шутка сказать - пятьдесят! А сегодня вечером она пригласила сюда, в садик, друзей и родных - какой- же Юбилей без застолья. Но в кафе-рестораны дорого, дома - хлопотно, а тут - девчата-повара все приготовят, а техничка потом и полы помоет. Ну, и поздравят юбиляршу вместе со всеми. Понятно, что все делалось с разрешения заведующей, а как же иначе!
В печи скворчали куриные окорочка, ожидая, когда запечется румяная корочка. Людмилка, помощник повара, строгала овощи на салаты, конечно, не так быстро у неё получалось, как у старшего повара Августы Филипповны, но тоже мелко и аккуратно. Таисия, второй повар, выложив рядками картошечку на противень, поливала её майонезом, чтобы потом запечь в духовке.
Августа Филипповна проверила состояние приготовленного с утра заливного:
- Вкууусно!
И выложено красиво: под прозрачным слоем желе на приличных кусочках говяжьих языков нежились ярко-оранжевые морковные звездочки, листиками порезанный яичный белок, мелкая россыпь зеленого горошка, пятипалая петрушка.
Довольно кивнув, Филипповна приступила к главному блюду - фаршированной щуке.
Собственно, щук было две, здоровенные и толстые. Шкуру с рыбы Филипповна сняла ещё днем, тогда же подготовила фарш. А сейчас начала набивать шкурку, напевая любимую:
- Как по Волге речке плыли две дощечки, ах, эх, твою мать, плыли две дощечки...Кыш отседова! - последние слова, произнесенные не в такт положенной мелодии, предназначались садиковому коту Матвею. Ослепительно белому и наглому, то ли сибирской, то ли ещё какой лохматой дворянской породы. Обиженный, тот нехотя отошел к сердобольной Людмилке, чтобы съесть несколько кусочков мяска, ещё не порезанного для традиционного Оливье. Там и уселся, кося серым глазом на разделочный стол Филипповны.
А та, напевая про плывущие по Волге дощечки, уже выкладывала на красивое овальное блюдо наполненную фаршем щуку, не обращая внимания на тягостные вздохи несчастного кота. Серые глаза Матвея гипнотически пытались просверлить насквозь плотную фигуру Филипповны, с традиционными общепитовскими нормами - 90 -90- 120.
- Шла Сара, не спеша, дорожку перешла, - затянула Филипповна другую, не менее любимую, насторожив кота изменившимися звуками. Несколько быстрых движений, и готовая вторая щука послушно легла на свое праздничное место.
- Я никому не дам, всё слопает Абрам, - весело напевая, Филипповна подошла к Людмилке за овощами для украшения щучек. Кот напрягся, словно нехотя, потянулся и медленно сменил дислокацию - как можно ближе к дивно пахнущим большим блюдам с агромаднейшими рыбами. Вернувшаяся к столу Филипповна цыкнула на Матвея да ещё ногой притопнула, тот, вконец обиженный, затаился под шкафом.
Таисия помогала Людмилке раскладывать закуски и салаты - часть в салатники, а кальмаров - в индивидуальные розетки, как юбилярша просила. Филипповна вырезала из овощей цветочки и листики, украсила щук, раскидала по бокам укроп и петрушку. Отошла. Кивнула, довольная - очень красивые получились щуки. Вымыв руки, подключилась к девчатам делать нарезку, растревожив притомленную кошачью душу колбасными запахами. Матвей, однако, сдержался и из-под шкафа не вылез - видел, как Людмилка часть колбаски в сторону припрятала, неужто ему ни кусочка не перепадет?
- Девчонки, как дела? - появилась в дверях нарядная благоухающая юбилярша.
- Нормально, успеваем! Сейчас уже на столы выносить будем, - откликнулась Филипповна.
- Давайте помогу!
Вместе они быстро перетаскали готовые закуски и нарезки в столовую на сдвинутые вместе столы.
- Ай! Стулья-то! - Захарова бросилась в подсобку за взрослыми стульями и двумя лавками, детские-то очень низкие.
Вскоре в садике зашуршали нарядные платья гостей, зазвучали поздравительно мужские басы, полилась, журча, вода в подготовленные цветочные вазы. Нуступало время для торжественного внесения блюд со щуками.
- Полюбить, так полюбить, паренька хорошего, а такого нечего, который дремлет с вечера, - Филипповна, поманив Таисию, взяла в руки одно щучье блюдо. Таисия взялась за второе.
- Августа Филипповна! - раздался за спиной старшего повара удивленно-отчаянный крик. Так, что чуть щука из рук не выпала. Медленно Филипповна повернулась, держа на вытянутых руках тяжелое блюдо. Таисия стояла, расширенными глаззами глядя на стол. Там, на красиво украшенном блюде лежала обезглавленная щука.
- Ёшкин кот, вашу мать! - вскрикнула Филипповна, аккуратно поставила блюдо на стол и кинулась к Таисии. Затем, уперев руки в бока, медленно обвела взглядом кухню. Белый пушистый хвост, подрагивая, торчал из-под шкафа. А дальше Матвей, урча, сражался со щучьей головой, разгрызая её длинными острыми клыками.
- Ни хрена! Не масленица! - Филипповна оттащила кота, подняла измученную кривую-косую рыбью голову. Матвей отчаянно взвыл.
- Да пошел ты, бандит продуманный, - с этими словами кот был отпихнут сильной ногою подальше в угол. Вздыхая и отпыхиваясь, Филипповна подрезала голову. Приставила к тоскующей без башки щуке.
- Блин, о-хо-хо, - пропорции были нарушены. Второй кусок явно был шире головы, рыба выглядела как больная зобом. Решительно взяв лопатку, Филипповна убрала этот вопиюще неподходящий кусок на тарелку, сдвинула щуку, накидала сверху овощей и, облегченно вздохнув, вытерла руки о висящее на поясе полотенце.
Под задорные переливы модной "Малиновки" и несмолкающие аплодисменты восхищенных гостей на почетные места накрытых столов улеглись два огромных блюда с просящимися в рот щуками. Их фотографировали, охая и ахая то на столе, то в руках у юбилярши.
Повара дружно скинули фартуки, поправили прически, подкрасили губы и заняли свои места за праздничным столом. Произносились тосты, звучала музыка, стучали приборы, звенели бокалы. Юбилей входил во вкус.
Немного посидев за общим столом, посудница Света двинулась на кухню вымыть посуду. Шкворча, запекалась в духовке картошка под майонезом. В другой печи смиренно ожидали подачи на стол поджаристые куриные окорочка.
На разделочном столе посапывая, спал Матвей, уронив голову в тарелку с остатками не вошедшего в кошачий желудок куска фаршированной щуки, на полу возле Людмилкиного стола валялись несколько шматов обгрызанной колбасы...
![[]](/img/w/wasilxewa_t_n/koty/1281639676_36130170_1228241812_367b129f47e9.jpg)