Аннотация: Специально в качестве подарка конкурсу Высокие Каблуки-5. В основе - реальная история.
Татьяна Потапова появилась у нас на предприятии поздней осенью, когда на многих нашла очередная шиза, все чего-то спорили и ссорились, поэтому и приняли деваху настороженно.
Высоченная, неуклюжая, с короткой стрижкой новая плановичка получила меткую кликуху Дылда.
Все попытки докопаться до глубин её скрытой души увенчались неудачами, бабы схлынули, сплюнули, послали Таньку мысленно, а кто и вслух, по разным, всем известным направлениям, и потеряли к ней всяческий интерес.
А вот интерес директора к новой сотруднице, наоборот, воспалился, как чирей, и через некоторое время Дылда буквально взлетела на самый политический верх фирмы, заняв почетное место секретаря партячейки. Нет, нет - ничего интимного, только лишь сугубо организационная выгода.
Здесь нужно пояснить, что было это в те славные годы, когда наша страна носила гордое название - СССР, а наша фирма представляла собою ничто иное как Свердловский Комбинат Художественного Фонда РСФСР.
Художники, скульпторы, прикладники, форматоры всех мастей и возрастов активно трудились и творили свои незабываемые шедевры, были это, в основной массе, мужчины, не лишенные всех человеческих достоинств и недостатков - последних, пожалуй, было более, чем в избытке. Но тут дело не в падших личностях, а в менталитете - люди-то творческие, как у нас было принято шутить - пыльным мешком из-за угла хлопнутые.
Каждую новую бабу... простите, особу женского пола, наши мужчины подвергали жесткой проверке на податливость и устойчивость.
Поджатые губы, строгие, сверкающие статьями партийного Устава, Танины очи быстро повергли наших ловеласов в уныние. А сама Дылда получила в придачу ещё одну кликуху, которая быстро вытеснила первую.
И стала Потапова не кем иным, как Железным Феликсом.
Нет, а как ещё можно назвать девицу двадцати пяти лет, которая приходит к вам в отдел, размахивает руками, как Ленин на броневике и, дико вращая глазами, строго вопрошает:
- В чем дело, товарищи?!
Товарищи, то есть, мы - шестеро девчат-бухгалтеров, поперву вообще онемели, растерялись и поддались на агитационную удочку партийной вожачки. Прочтя лекцию на тему "Что такое хорошо и что такое плохо, и, вообще, все вы тут не так делаете, и все надо переделывать", Танька развернулась и гордой походкой длинноногой цапли удалилась в свой плановый отдел.
- Мы не товарищи, мы - девочки, - слабо донеслось вслед.
Наша главбухша, Николавна, очухалась первой, хрюкнула от хохота:
- А что это было-то?
Ну, тут и мы все опомнились, наржались, зарядившись на весь день темой для обсуждения, а именно: какие молодцы наши художники, надо же так метко кличку придумать!
В общем, маята была с этим Железным Феликсом.
Вместо того, чтобы по-хорошему, как все, подойти к сторуднице, которая совершила какую-нибудь незначительную ошибку, Дылда вырастала на пороге, как на трибуне Мавзолея, и, брезгливо удерживая двумя пальчиками, словно мерзкую вонючую гадость, злополучный документ, изрекала выученную, видимо, ещё с пеленок, фразу:
- В чем дело, товарищи?!
При этом товарищи делали вид, что вникают и дружно сникали. На деле же прижимались к столам, дабы Железному Феликсу не видны были трясущиеся от хохота губы и брызнувшие от него же слезы. Танька, узрев волнующиеся плечи отчитанных ею сотрудниц, разворачивалась и удалялась с гордым видом, светящаяся от переполнявшего её душу чувства исполненного долга.
Промаявшись с непутевыми "девочками" около года, Дылда была вознаграждена путевкой в южный санаторий - видать, для поправки расшатанных нами нервов.
Месяц! Целый длинный летний месяц нас никто не обзывал товарищами. Мы вздохнули свободно, мы почувствовали себя женщинами, на предприятии возник легкий флер кокетства, и все чаще слышался веселый женский смех. Про Железного Феликса почти забыли.
Ха! Она вернулась. Чуть подзагоревшая, с ещё более поджатыми губами, с ещё более сверкающими очами. Ну, и конечно, с извечными товарищами.
Та, да не та...
Что-то неуловимо странное появилось в поведении Железного Феликса. Ходить она стала как-то боком, глазами словно что-то в полу выискивала, папки стала таскать не на вытянутых руках, а прижимая к плоскому животу. О прежней Дылде вскоре стала напоминать только фраза:
- В чем дело, товарищи?!
Ну, товарищи-то были бы рады прежним её выволочкам и лекциям, потому как теперь она срывалась на поросячий визг по каждому поводу, водрузив непроходимую преграду между плановым отделом и всеми остальными службами. Начальница Татьяны на все вопросы ходоков только пожимала плечами, впрочем, как-то признавшись, что та хамит и ей тоже.
Апогей пришелся на квартальный отчет, все переругались, перессорились, Дылда, наконец, загремела в больницу. Поползли сплетни, что в психушку, потом в урологию с почками (кстати, их-то она и лечила в санатории).
Однако бабы сразу скумекали, что это за почки. И не ошиблись.
Южный подарок рос не по дням, а по часам. Скрывать живот уже смысла не было, и Танька перестала таскать на нем папки, а вскоре ушла в декретный отпуск, оставив в полном недоумении директора, который на оперативке задал офигенный вопрос:
- А как такое могло С НЕЙ случиться?
На что весь руководящий состав фирмы также недоуменно пожал плечами. Действительно, как?
Ну, рассуждай - не рассуждай... а в положенный срок родился мальчишечка, названный Юрием - то ли по имени папаши, то ли в честь первого космонавта планеты. Мама Таня регулярно приходила за положенными пособиями, пока не грянула перестройка, и мы все как-то разбежались, растерялись на просторах девяностых.
С кем-то судьба помогла сохранить отношения - ведь проработали вместе по много лет, с иными, как вот с Дылдой, с этим Феликсом Железным - развела, и казалось, навсегда.
Встретились мы через пятнадцать лет в гостях у одной бывшей сотрудницы, Любаши, которой вдруг вбилось в голову желание нас всех собрать.
И тут оказалось, что их дети ходили в одну школу - Феликсов Юрочка и Любашкина Полинка, и Потапова тоже приглашена в гости.
Мы сразу насторожились и сжались в ожидании испорченного вечера.
Танюшка приятно разочаровала - не появившись вовремя, дала надежду, что вообще не придет, мы сумели расслабиться и развеселиться, а когда она явилась и тихонько присела с краешку стола, мы поняли - а ведь она сама боится. Боится встречи с нами, того, примем ли мы её в свой коллектив сейчас, много лет спустя.
Мы приняли. Потому, как всегда были - девочки, женщины, а не товарищи - в том смысле, какой вкладывала в это слово Татьяна.
О чем говорят люди, когда встречаются после долгой разлуки? Конечно о том, кто и как провел эти годы. И когда очередь дошла до Татьяны, она сначала молчала, потом тихо заговорила:
- Юра у меня часто болел... А тут перестройка, всех подсокращали, жрать нечего, лекарства купить - не на что,- губы Танюхи задрожали, она, судорожно вздохнув, всё же совладала с собой и продолжила:
- Экономисты никому не нужны стали. С трудом устроилась в жилконтору - с утра дворником на улицах убирала, днем - мусоропровод чистила, а вечером - подъезды мыла.
Не поверите, девчонки, меня первое время выворачивало, рвало от этой работы, но я вставала ранехонько утром и снова тащилась за метлой или лопатой - мести улицы, снег отгребать, дорожки чистить. Чужую блевотину собирать. Руки с тех пор болят и желудок - часто голодная уходила. Но Юрку вытащила. Вырастила. Выучила. Ну, а потом жизнь в свое русло вернулась, и экономисты стали снова нужны.
Она немного помолчала, потом махнула рукой, подняла наполненный хозяйкой бокал с вином, улыбнулась немного виновато:
- Я так боялась, что вы не захотите меня видеть, девчонки. Давайте, за вас?
- Тань, да что ты, мы рады тебя видеть!
- Молодец ты, Танюха! Столько вынести...
- За тебя, Таня!
И лед растаял. И не стало больше Железного Феликса. Вместе с нами за столом сидела миловидная, самодостаточная женщина, мама уже взрослого сына, который, кстати, вечером приехал за ней на машине.
По очереди обняв Потапову и расцеловав не ожидавшего такого внимания Юрку, мы долго смотрели как сначала медленно, потом все быстрее катится по асфальту серебристая "Субару", увозя от нас нашу подругу.
Теперь ненадолго. Потому, как после той встречи были ещё и ещё, да и у кого из нас сейчас нет её телефона?