т -118
Д.Дьюи Реконструкция в философии.
Проблемы человека -118
Один из них состоит в том, что существуют определенные явления,
имеющие такую внутреннюю природу, что наблюдать их можно исключи-
тельно "интроспективно", ибо это может делать лишь один человек, или эго, в
котором они возникают, и подобные явления столь "изолированы от внеш-
него мира и индивидуальны", что относятся к числу приватных и, говоря на
языке психологии, "субъективных".
Второе положение Райса заключается в
том, что, несмотря на свою субъективную внутреннюю природу, они могут
использоваться в качестве очевидных оснований для суждений о ценностях
с не меньшим успехом, чем факты открытой для наблюдений и
"объективной" природы, и что поэтому в логическом смысле они
"объективны", хотя субъективны в смысле экзистенциальном 3 .
3 В работе м-ра Райса есть и третий тезис, с которым, несомненно, связано
название его статьи. Этот тезис слишком независим от двух только что упомянутых,
чтобы удостоиться особых рассуждений на собственный счет, и мы его
соответственно в нашей ответной статье не касаемся.
327
I
Первое из этих двух положений поднимает проблему факта, реального. Факт,
о котором здесь идет речь, имеет столь фундаментальную природу, что с
логической проблемой очевидного основания, на весомость которого опирается
оценочное суждение, он соотносится или связан ничуть не более, чем с любым
другим представителем всего множества философских вопросов.
Поэтому я буду
рассматривать эту проблему как проблему факта, однако с той оговоркой, что, с
точки зрения м-ра Райса, факт, как он его понимает, играет важную роль в
суждениях о "ценностях". М-р Райс убежден, что такие явления, как "формы, цвета,
видимые движения", обладают качествами, равно доступными для обозрения
какому-то числу наблюдателей, и поэтому они принадлежат к публичному и
"объективному" типу существования.
Противоположность подобным явлениям
составляют такие явления, как "мышечные ощущения", невысказанные или
нереализованные в действии мысли, чувства аффективного характера и прочее.
Последние подлежат наблюдению лишь одного-единственного лица, или
"интроспективному", и поэтому относятся к приватным, субъективным. У него
отчетливо проводится мысль, что "и возникновение, и качество этих явлений
непосредственно может наблюдать только тот индивид, в организме которого они
возникают".
С физиологической стороны они обусловлены индивидуальными и
внутренними механизмами восприятия, в то время как внешние сенсорные
механизмы обусловливают явления публичной и "объективной" природы.
В обсуждении этой проблемы факта есть одна трудность.
Явление того рода,
о характере которого мы спорим, по определению не может быть доступно сразу
двоим наблюдателям, то есть, следовательно, Райсу и мне одновременно. Поэтому
м-р Райс, что вполне логично, отсылает меня к "моим собственным"
(исключительно моим собственным) "радостям, недомоганиям и тайным мыслям"
как свидетельствам существования приватно наблюдаемых фактов.
Тогда мое
прямое заявление насчет того, что, признавая, с одной стороны, существование
событий, примеры которых приводит м-р Райс, я тем не менее не нахожу их
"приватными" или внутренними объектами наблюдения и познания, нисколько не
продвигает вперед нашу дискуссию; похоже, оно даже держит ее в мертвой точке.
Однако к истине в нашем споре мы можем приблизиться окольным пу-
тем. М-р Райс не согласен с моей характеристикой его позиции как "гносео-
логически-метафизической". Я никак эту характеристику не обосновал. Ведь
в мои намерения не входило использовать ее в качестве какого-то оскорби-
тельного ярлыка для взглядов м-ра Райса.
Напротив, с ее помощью я хотел
обозначить традиционную и по-прежнему широко разделяемую идею, кото-
рая зародилась и развилась в новых гносеологических дискуссиях и являет-
ся "метафизической" в том смысле, что ее объект-внутренняя природа
двух типов, или порядков, существования.
Поскольку м-р Райс принимает и
проповедует, если я его верно понял, ту точку зрения, что таких порядков
328
два - один психологический и "индивидуальный", а другой нет, - то эту
характеристику я применил к нему вполне справедливо 1 .
1 Этот вопрос несколько усложняет то обстоятельство, что в своей последней
работе м-р Райс непринужденно склоняет "субъективное" и "объективное" как
аспекты, аспекты, казалось бы, "опыта", который толкуется как двусторонний, или
двуликий, бог весть как лучше сказать, но одно из этих начал приватное, а другое
общедоступное.
Я предпочел бы по-прежнему считать это воззрение
"метафизическим", подразумевая под метафизическим высшую степень всех возможных
обобщений о природе существующего. Так или иначе, поскольку я не смею
предположить, что м-р Райе использует слово "аспекты" как лазейку на всякий
случай, это слово кажется мне требующим объяснения. Похоже, что в рассуждениях
м-ра Раиса о "мышечных ощущениях, тайных мыслях и чувствах аффективного
характера" эти явления трактуются как самодостаточные, а не как аспекты чего-то.
В любом случае я хотел бы еще раз выразить благодарность м-ру Райсу
за предоставленную мне возможность максимально четко обозначить соб-
ственную позицию по данной проблеме, ибо, как я уже отмечал в своей ра-
нее написанной статье, неверное понимание моей точки зрения по этому
конкретному вопросу представляется мне ответственным за неверное вос-
приятие многих положений моей философской теории в целом.
Заново развивать свои взгляды я начну с изложения полученного мною вывода. Он
заключается в следующем:
несомненная укорененность явлений, служащих
наиболее непосредственным условием возникновения всех явлений в поле
наблюдения и в целом познания в рамках конкретного организма, скажем
организма Джона Смита, и была в итоге использована как доказательство
"индивидуального" характера самого наблюдения.
Еще я уверен, что это
превращение условия возникновения явления в неотъемлемое внутреннее
свойство самого явления (которое наблюдают) вызвано не чем-то из мира
фактов, а продиктовано пережитками давней доктрины донаучного и в ос-
новном теологического происхождения-доктрины об индивидуальной
душе как субъекте познания, хотя нынче она несколько отощала, "душа" в
ней сузилась до "сознания", "психики" или даже до такого отдающего науч-
ностью Erzatz 2, ( 2заменитель (нем.). ) как мозг отдельного организма.
Другими словами, я не отрицаю того, что непосредственные или бли-
жайшие условия возникновения боли, зубной например, и непосредствен-
ные и ближайшие условия существования явления в процессе познания дан-
ного явления как зубной боли сосредоточены в конкретных органических
телах. Но отрицаю, что каузальные (причинные) условия возникновения
явления есть ipso facto 3 ( 3в действительности (лат.) ) качества или черты
этого явления.
Я считаю, что по отношению к явлению они носят внешний характер, хотя и прочно связаны
с его возникновением. И еще я считаю, что, хотя ограниченные временем и
пространством условия наблюдения сосредоточены в частном организме,
они отнюдь не расположены под кожей этого организма. Ведь в порождении
либо боли, либо наблюдениям как боли непосредственно участвуют и явле-
ния по другую сторону его кожи, и явления, имеющие место под ней.
329
Начну с этого последнего момента. Я провожу различие между тем, что
называю средоточием явления, и его расположением вовсе не для того, что-
бы напустить побольше туману. Всякое явление, которое происходит, имеет
определенные параметры пространственной протяженности и временной
продолжительности, оно такое же долгое и обширное, как все участвующие
в его возникновении взаимосвязанные условия.
Условия окружающей сре-
ды, несомненно, в той же степени ответственны за появление зубной боли,
что и органические условия; распознавание явления как зубной боли, кото-
рой оно действительно является, зависит от знания первых.
Единственная
реально существующая разница между окружающими условиями и орга-
ническими условиями состоит в том, что первые находятся скорее в начале,
а вторые скорее в конце всего ряда процессов возникновения, образующих
одно общее явление.
Деятельное присутствие окружающих и органических
условий в равной мере обнаруживается в явлениях, которые м-р Райс назы-
вает "приватными", и в явлениях, которые он называет "общедоступными".
Представление о том, что речь, не слышимая окружающими (то есть "не
высказанная вслух или не реализованная в действии"), на этом основании
является приватной по происхождению, возникновению и качеству, кажется
мне столь радикальным, что я не в силах вообразить, как его может придер-
живаться кто-либо, помимо крайних солипсистов.
Более того, если то об-
стоятельство, что определенные события сосредоточиваются в конкретном
организме, подтверждает вывод о том, что явление, обусловленное таким
образом, приватно и "субъективно", то из этого по логике вещей, казалось
бы, должна вытекать идея, согласно которой цвета и видимые движения,
когда их воспринимают, тоже являются приватными.
М-р Райс опроверг сло-
жившееся у меня впечатление, будто он считает качества как таковые
"субъективными". Но я думаю, что по той же логике вещей основания пола-
гать, что все качества субъективны, есть именно у тех, кто не делает никаких
различий между воспринимаемыми цветами и воспринимаемыми чужими
страданиями.
Что касается логики данного вопроса, то почему бы нам не придержи-
ваться того взгляда, что у всех событий есть эксклюзивный, обособленный,
приватный, сконцентрированный в эго аспект? Огонь, например, имеет ме-
сто не просто как огонь вообще. Он поддерживается в конкретном доме и
может быть ограничен стенами этого единственного дома, то есть, согласно
логике, призванной служить субъективистской доктрине, он "индивидуален".