и динамичны; для всякой конкретной общественной мысли они - естествен-
ные понятия. Но отождествление с атрибутами мелочного эгоизма для них
равноценно вечному проклятию. Ими можно пользоваться как понятиями
жизненно важными только в том случае, если смотреть на эго как на про-
цесс, в котором интерес служит именем для того, что способствует его
дальнейшему движению вперед.
== Стало быть надо посмотреть какая деятельность индивидуалистов не приводит к некоему "движению вперёд" в данной или другой, но реальной ситуации. Индивидуализм вполне может создать хапугу который тянет на себя все одеяла, какие смог ухватить...
А что же такое коллективизм?! По какому поводу могут сразу договориться 2-3-22 человека, если имеется в виду что им придётся заниматься каким-то делом больше 8 часов? Разве поход туристов представляет из себя полезную для общества деятельность коллективистов? ==
По той же логике развивался и старый диспут о том, с чего должны
начинаться реформы - с индивида или с институтов.
Когда эго трактуется
как нечто самодостаточное, то сам бог велел отстаивать взгляд, согласно
которому в рамках генеральной реформы важны лишь этические корректи-
вы в рамках личности. Институциональные изменения относятся к разряду
чисто внешних. Они могут прибавлять удобства и комфорта в жизни, но не
в силах обеспечить нравственный прогресс.
В результате бремя социального совершенствования перекладывается на свободную волю, хотя оно ей меньше всего по силам.
== То есть тут автор имеет в виду "принудительную волю" в делах социального совершенствования.
Это запредельная нелепость... ==
Более того, такая ситуация благоприятствует обще-
ственной и экономической пассивности. Индивидам предписывают зани-
маться сосредоточенным нравственным самоанализом собственных добро-
детелей и заслуг, игнорируя при этом специфику внешней среды. Мораль
прекращает свои активные отношения с конкретными экономическими и
политическими условиями.
Будем же внутренне совершенствоваться, и пе-
ремены в обществе сами произойдут в должное время - вот суть этого уче-
ния. И пока святые увлечены самоанализом, землю заставляют вращаться
крепкие телом грешники.
Если же эго понимается как активный процесс, то
123
сразу становится очевидным, что социальные преобразования - единствен-
но возможные средства добиться изменений и в сфере индивидуальности.
В этом случае институты оцениваются с точки зрения их образовательного
эффекта, а именно со ссылкой на то, какие типы личности они способны
взрастить. Индивидуальная заинтересованность в личном нравственном со-
вершенствовании совпадает с заинтересованностью общества в объектив-
ном изменении экономических и политических условий.
Вместе с тем исследование значений социальных механизмов обретает определенные цель
и направленность.
Нам теперь приходится ставить вопрос о том, какой осо-
бый стимулирующий, воспитательный и поучительный эффект может иметь
каждое конкретное общественное устроение. Это в корне ликвидирует изо-
ляцию политики от морали, характерную для старых времен.
Поэтому мы не можем довольствоваться общим положением о том, что
общество и государство органично связаны с индивидом. Это вопрос осо-
бых причинно-следственных отношений, вопрос о том, какую реакцию по-
родит и как будет влиять именно данное общественное устройство на тех-
чья жизнь проходит в его условиях.
Раскрепощает ли оно способности че-
ловека? Если да, то на многих ли это распространяется? Только ли на неко-
торых, при неизбежном подавлении остальных, или данное свойство режи-
ма отражается на всех и в равной степени? Направляется ли также та спо-
собность, которая получает свободу, в какое-нибудь светлое русло, чтобы
превратиться в реальную силу, или ее проявления являются спастическими
и непостоянными?
Поскольку здесь возможны самые разнообразные вари-
анты ответов, то исследование данных вопросов должно быть детальным и
конкретным. Становятся ли чувства людей более деликатными, тонкими и
избирательными, или они притупляются и тускнеют в условиях той или иной
формы социальной организации?
Мудреют ли их головы настолько, что и
руки становятся более ловкими и искусными? Пробуждается или увядает
их любознательность? Какого она характера - чисто эстетическая и касает-
ся только поверхностей и форм вещей или является также осмысленным
интересом к их значениям?
Подобные вопросы (как и более очевидные - о
чертах, условно относимых к моральным) становятся отправными пункта-
ми для исследований каждого института сообщества, если индивидуаль-
ность признается не первозданным фактом, а явлением, формирующимся
под влиянием ассоциированного образа жизни.
Как и утилитаризм, такая
теория подвергает всякую форму организации непрерывному и глубокому
изучению и критике. Но, в отличие от первого, она не побуждает нас интере-
соваться тем, как эта форма влияет на переживание страданий и удоволь-
ствий уже сформированными индивидами, - она озабочена тем, что делает-
ся для раскрепощения конкретных человеческих способностей и согласова-
ния их друг с другом как прообразов эффективных общественных сил.
Индивиды какого рода создаются в итоге - вот в чем ее главный вопрос.
Тратить духовную энергию на ведение дискуссий о социальных пробле-
мах с использованием концептуальных обобщений противоестественно. Как
далеко зашел бы в своих успехах биолог или врач, если бы при рассмотре-
124
нии вопроса о дыхании дискуссия специалистов свелась к обмену понятия-
органа и организма, - когда одна сторона, например, полагает, будто ды-
хание можно познать и осмыслить, если настаивать на том, что оно присуще
индивидуальному телу и поэтому есть феномен "индивидуальный", в то вре-
мя как противная сторона упорствует в том, что дыхание - это просто одна
из функций во взаимодействии одного организма с другими, и потому ее
можно познать и осмыслить только относительно всех иных функций, тол-
куемых в столь же общей или огульной манере?
Оба этих предположения одинаково верны и одинаково бессмысленны.
Поистине же насущными яв-
ляются конкретные исследования всего множества конкретных структур и
взаимодействий. От формального многократного воспроизведения катего-
рий индивидуального и организованного или социального целого эти опре-
деленные и детальные исследования не только не продвигаются ни на шаг,
но и сдерживаются.
Оно запирает мысль в границах помпезных, звонких
обобщений, в которых противоречия столь же неизбежны, сколь неразреши-
мы. Да, довольно справедливо то утверждение, что, если бы клетки энер-
гично не взаимодействовали друг с другом, между ними не возникали бы ни
конфликт, ни сотрудничество. Но факт наличия "органичной" обществен-
ной группы, сам по себе также не вызывая никаких вопросов, просто указы-
вает нам на то, что вопросы следует ставить, а именно: какие конфликты и
какое сотрудничество имеют место и каковы их особые причины и последствия?
Однако вследствие того, что в социальной философии преобладает
порядок идей, заимствованный у натурфилософии, даже социологи прини-
мают конфликт или сотрудничество за общие категории, пригодные в каче-
стве оснований для их науки, и снисходят до эмпирических фактов только
тогда, когда нуждаются в иллюстрациях.
Как правило, их основополагаю-
щая "проблема" носит чисто диалектический характер и прячется под тол-
стенным покровом цитат из опыта антропологии и истории: как индивиды
объединяются для построения общества? как индивиды управляются обществом?
И эта проблема заслуженно именуется диалектической, поскольку
она вытекает из прежних понятий "индивидуального" и "социального".
Как "индивидуальное" не есть нечто физически ощутимое, а представ-
ляет собою всеобъемлющий термин для колоссального разнообразия отдель-
ных реакций, привычек, склонностей и потенций человеческой природы,
которые рождаются и крепнут под влиянием совместной жизни, так и по-
нятие "социального": общество - это только слово, но подразумевается под
ним бесконечно многое.
Оно включает все способы, которые люди, объе-
динившись, используют для обобществления опыта и выработки общих ин-
тересов и целей: уличные шайки, школы будущих грабителей, кланы, соци-
альные клики, профессиональные союзы, акционерные компании, городки
и межнациональные альянсы. Эффект нового метода состоит в замене офи-
циозных манипуляций с общими понятиями исследованием конкретных,
непостоянных и относительных фактов (относительных, так как они связа-
ны с проблемами и целями, а не релятивны, не относительны в метафизи-
ческом понимании).
125
Как ни странно, но в качестве примера нам очень подходит современная
концепция государства, поскольку одним из прямых последствий класси-
ческого порядка неизменных родов, построенных по иерархическому прин-
ципу, является попытка немецкой политической философии XIX века опре-
делить некоторый набор институтов, каждый из которых имеет свое глубо-
кое и незыблемое значение; и перечислить эти институты в порядке "эво-
люции" достоинства и ранга соответствующих им значений.
Национальное
государство помещалось на самый верх как завершение и кульминация, а
также основа всех других институтов.
Гегель - выдающийся столп такого строительства, но он далеко не един-
ственный. Многие из тех, кто горячо спорил с ним, имели просто слегка
отличные взгляды на "эволюцию" или на то, какие особые значения долж-
ны быть приписаны в качестве неотъемлемых Begriff 1 ( 1 Понятие(нем.) одному из приводимых ими институтов.
Споры были ожесточенными только ввиду сходства
тех положений, которые служили им подоплекой. В частности, многие шко-
лы мышления, хотя различия между ними в вопросах метода и заключени-
ях носили даже еще более глубокий характер, были совершенно согласны
друг с другом относительно позиции государства как окончательного объе-
динительного образования.