четно-интуитивного - понимания существа проблем и их средоточия. На-
блюдение не бесцельно, не беспорядочно, не хаотично, а целенаправленно,
94
специфично и ограничено характером исследуемой проблемы.
Цель его состоит в таком прояснении хаотичной и запутанной ситуации, за которым
могло бы последовать предложение разумных способов ее разрешения. Бы-
вает, что человек науки наблюдает за чем-то без всякой цели, но это лишь
потому, что он настолько обожает проблемы как источник и ведущую силу
исследования, что старается откопать проблему даже там, где на первый
взгляд никакого затруднения не оказывается; он, можно сказать, охотится за
проблемой ради того удовольствия, которое испытает, когда справится с ней.
Поэтому особое и полное наблюдение за конкретными фактами всегда
есть взаимодействие не только со смыслом проблемы или затруднения, но и
с неким неясным смыслом последствий трудности, то есть того, что она
несет в себе или означает для дальнейшего опыта.
Это своего рода предвос-
хищение или прогноз того, что еще только будет происходить. Мы вполне
обоснованно толкуем порой о неминуемых неприятностях и, наблюдая зна-
ки того, что представляют собой эти неприятности, мы одновременно пред-
чувствуем, предсказываем, короче говоря, формируем понятие, идею о них,
все четче осознаем, что они значат.
Если неприятность не только неизбежна,
но уже абсолютно актуальна, действительна, то мы пребываем в полнейшем
унынии. Нам тогда не до размышлений, и мы отдаемся на волю депрессии.
Проблемы, заставляющие думать, - это проблемы из числа нереализован-
ных и становящихся, в данном случае то, что мы уже застаем существую-
щим и что может использоваться только как знак, по которому мы вольны
определять, что именно нам угрожает.
В процессе осмысленного наблюде-
ния мы в одно и то же время, скажем так, стремимся понимать и понимаем.
Мы на страже того, что все еще только может случиться.
Любопытство, ис-
следование, узнавание поистине в равной степени направлены и на то, что
уже произошло, и на то, что собирается произойти в свою очередь. Осмыс-
ленный интерес к первому связан с возможностью получить свидетельства,
индикаторы, симптомы приближения второго.
Наблюдение-это диагнос-
тика, а диагностика предполагает заинтересованность в предвидении и под-
готовке. Оно заранее мобилизует нашу способность реагирования, чтобы
ничто не застигло нас врасплох.
То, чего еще нет в наличии, то, что только предвидится и может после-
довать из другого, наблюдению недоступно. Его статус-это не статус фак-
та, чего-то данного, исходного, а статус значения, идеи. Если идеи не явля-
ются фантазиями, созданными эмоциональной памятью и помогающими
нам бежать и прятаться от реальности, то они определенно служат предпо-
ложениями о чем-то грядущем и возникают при рассмотрении обстоятельств
развития ситуации.
Кузнец следит за своим железом, его цветом и структу-
рой, чтобы уловить в них признаки того состояния, в которое это железо
готовится перейти; врач наблюдает пациента с целью выявить симптомы
изменений его здоровья в каком-нибудь определенном направлении; внима-
ние ученого постоянно приковано к лабораторным данным в надежде, что
они дадут ему ключ к пониманию того, что будет происходить при опреде-
ленных условиях.
То обстоятельство, что наблюдение является не само-
95
целью, а поиском свидетельств и знаков, говорит о его тесной связи с заклю-
чением, или предупредительным прогнозом, - короче говоря, с идеей, МЫСЛЬЮ или концепцией.
В более специальном контексте не мешало бы рассмотреть, как эта
логическая сопряженность наблюдаемых фактов и прогностических идей
или значений может повлиять на понимание традиционных философских
проблем и загадок, включая проблему субъекта и предиката в суждении,
объекта и субъекта в познании, "реального" и "идеального" в целом.
Но в настоящий момент мы вынуждены ограничиться подчеркиванием того, что
данное понятие о соотносительности происхождения и роли наблюдаемого
факта и идеи-прогноза обязывает нас к кое-каким чрезвычайно значимым
выводам, касающимся природы идей, значений, концепций и всего прочего,
что используется в качестве понятия об исключительно психической функции.
Являясь предположениями о чем-то, что может случиться или воз-
никнуть, эти выводы, как мы убедились на примере идеалов вообще, слу-
жат основанием для нашей реакции на происходящее. Человеку, понимаю-
щему, что причина его проблемы есть автомобиль, несущийся прямо на него,
сохранность уже не гарантирована; видимо, он слишком запоздал с этим
наблюдением-прогнозом.
Но если его предвидение-понимание рождается
вовремя, то у него есть основание для того, чтобы что-нибудь предпринять
и отвести угрозу катастрофы. Благодаря предвидению неотвратимого по-
следствия он способен сделать нечто такое, что заставит ситуацию разре-
шиться каким-то иным образом.
Всякое понимающее мышление ведет к
возрастанию свободы действия, освобождению от власти случайного и фа-
тального. "Мысль" заключает в себе предложение совсем иного типа реак-
ции, нежели тот, который последовал бы в том случае, если осмысленное
наблюдение не привело бы нас ни к какому выводу относительно будущего.
Таким образом, способ действия, модель реакции, направленные на до-
стижение определенного результата, - то есть позволяющие кузнецу придать
определенную форму расплавленному металлу, врачу - лечить пациента так,
чтоб обеспечить его выздоровление, ученому-экспериментатору-делать вы-
воды о том, что будет происходить во всех подобных ситуациях, - ввиду
специфики обстоятельств, остаются пробными и неокончательными до тех
пор, пока не будут проверены своими последствиями.
Далее мы рассмотрим, каково значение данного факта для теории истины.
А пока достаточно
отметить, что понятия, теории, системы, вне зависимости от того, насколько
хорошо они проработаны и внутренне согласованы, должны считаться не
более чем гипотезами. В них следует видеть основания для действий, в ходе
которых они будут опробованы, но отнюдь не нечто самодостаточное. Осоз-
нав справедливость данного положения, мы изгоним из нашего мира строгие догмы.
Мы тем самым признаем, что понятия, теории и мыслительные
системы всегда открыты развитию, которое стимулируется их применени-
ем. Мы тогда прочнее усвоим урок, состоящий в необходимости столь же
неустанно быть готовыми к тому, чтобы увидеть приметы грядущих собы-
тий, на основании которых можно будет менять эти события, сколь и к воз-
96
можности принять их такими, как есть.
Понятия, теории, системы - это инструменты. Их ценность, как ценность любых инструментов, заключена не в них самих, а в их способности к работе, выявляемой в последствиях их применения.
Тем не менее исследование протекает свободно только в том случае, когда
познавательный интерес настолько высоко развит, что он несет в себе и не-
что стоящее для самого мышления, нечто вроде его собственного эстетичес-
кого и морального интереса.