Но современный ход развития науки привел к колоссальным изме-
нениям в жизни. Когда чисто диалектическая практика познания сменилась
на экспериментальную, изменения составили основной предмет познания,
а критерием знания в свою очередь стала его способность вызывать опреде-
ленные изменения. Познание с точки зрения экспериментальной науки рав-
нозначно некоторому типу разумно управляемого действия; оно больше не
84
является созерцательным и становится в истинном смысле практическим. А
из этого вытекает, что философия, если только она не собирается порвать
всякую связь с официально господствующим духом научности, должна так-
же изменить свою сущность.
Ей следует принять характер практический,
стать оперативной и экспериментальной. И еще мы выяснили, какую огром-
ную перемену влечет за собой подобная трансформация философии в двух
понятиях, сыгравших величайшую роль в истории философствования, - в
понятиях "реального" и "идеального" соответственно.
Первое из них боль-
ше не является готовым и окончательным; оно становится понятием о том,
что следует считать материалом для преобразования и рассматривать как
препятствие либо средство для совершения некоторых особых, желаемых
изменений.
Идеальное и рациональное также перестают означать какой-то
отдельный и ставший мир, непригодный к использованию в качестве рыча-
га для преобразования мира реального, эмпирического, они перестают быть
простым укрытием от эмпирических зол. Отныне они представляют собой
интеллектуально проработанные возможности, имеющие отношение к дан-
ному миру, - возможности, которые надо использовать в качестве методов
его преобразования и совершенствования.
Переход от созерцательного познания и философии к оперативным, дей-
ственным их видам вносит великие изменения в философию в целом. Этот
переход вовсе не означает того, что достоинство философии пало с заоблач-
ных высот на уровень грубого утилитаризма.
Из него следует, что главной
функцией философии является рационализация возможностей опыта, осо-
бенно коллективного человеческого опыта. Чтобы осознать масштаб этого
изменения, надо представить себе, насколько мы далеки от его окончания.
Несмотря на наличие изобретений, которые помогают человеку использо-
вать энергию природы в его собственных целях, мы еще по-прежнему дале-
ки от того, чтобы привычно считать познание методом деятельного контро-
ля над природой и опытом. Мы скорее склонны воспринимать его подобно
зрителю, рассматривающему законченную картину, чем подобно художни-
ку, который эту картину творит.
Поэтому у нас и возникают все те вопросы
из области гносеологии, которые так хорошо знакомы любому студенту,
специализирующемуся по философии, и которые сделали в особенности со-
временную философию столь далекой от понимания повседневных задач
человека, а также результатов и процессов науки.
Ведь эти вопросы вытека-
ют из допущения о чисто созерцательном характере мысли, с одной сторо-
ны, и чужеродности, отдаленности объекта наблюдения и комментирования - с другой.
Это вопросы о том, как сознание и мир, субъект и объект, столь
взаимно обособленные и независимые, могут каким-либо образом всту-
пить в такие отношения друг с другом, чтобы истинное знание стало воз-
можным. Если бы у нас выработалась привычка понимать знание как актив-
ное и оперативное, по аналогии с экспериментом, который руководствуется
гипотезой, или с изобретением, которое следует представлению о какой-то
возможности, то нам не казалось бы преувеличением, что это первым делом
ведет философию к освобождению от всех гносеологических головоломок,
85
усложняющих ее в наши дни.
Дело в том, что все эти головоломки возника-
ют из такой концепции отношений сознания и мира, субъекта и объекта в
процессе познания, в соответствии с которой знать - это пользоваться лишь
тем, что уже существует.
Современное философское мышление в столь значительной степени
поглощено подобными шарадами гносеологии, а также спорами реалистов
с идеалистами, феноменалистов с абсолютистами, что многие студенты и
представить себе не могут, останется ли что-нибудь на долю философии,
если лишить ее как метафизической задачи разграничения ноуменального и
феноменального миров, так и гносеологической задачи объяснения того,
каким образом изолированный субъект может знать независимый объект.
Но разве избавление философии от этих традиционных проблем не позво-
лит ей посвятить себя более плодотворной и более нужной цели? Не подвиг-
нет ли это философию к тому, чтобы смело смотреть на главные социальные
и нравственные недостатки и трудности, от которых страдает человечество,
и сконцентрировать свое внимание на прояснении причин и точной сущно-
сти подобных зол, а также на выработке отчетливой идеи либо идеала, кото-
рые, вместо того чтобы отражать представления об ином мире или некой
далекой и неосуществимой цели, будут использоваться в качестве метода
понимания и излечения конкретных социальных недугов?
Эти положения сформулированы неопределенным, вопросительным об-
разом. Но в первую очередь имейте в виду, что подобная концепция надле-
жащих задач философии, очищенной от пустой метафизики и праздной гно-
сеологии, вполне соответствует происхождению философии, кратко опи-
санному в течение первого часа. А во вторую очередь учитывайте и то, на-
сколько глубоко нуждается современное общество, весь мир в более общих
и основательных формах просвещенности и путеводных начал, по сравне-
нию с теми, которыми он располагает сегодня.
== Праздная гносеология... Российская философия в 1925 -2000 годы была вообще шарлатанной болтовнёй, логическим словоблудием.
Разве честная философия закопавшись в архивные фонды тех лет сможет создать монографии о позитивных процессах в "обществе" и "государстве" России?
Если фактически нет "общества", то откуда может взяться "государство"? Разве оно "система контор с функциями держимордия"?
И даже негативные процессы возможны ли, если нет ни общества, ни государства? Советский политический строй был бредом в головах...
Население фактически было Ордой на уровне гуннов в 4 веке? ==
Я попытался показать, что
радикальная перемена спекулятивной концепции знания на деятельную яв-
ляется неизбежным итогом того пути, по которому идут сегодня исследова-
ние и изобретение. Но, делая подобные заявления, необходимо также осоз-
навать, или, скорее, оговаривать, что до сих пор изменения в основном затра-
гивали только более узкие стороны человеческой жизни.
Науки создали но-
вые методы производства. Физическая власть человека над природными
энергиями возросла до неопределенных масштабов. Он установил свой кон-
троль над источниками материального благополучия и процветания. С тем,
что когда-то относилось к области чудес, отныне ежедневно справляются
пар, уголь, электричество, ветер и человеческие усилия.
Но едва ли найдет-
ся много людей, достаточно оптимистичных для того, чтобы считать, будто
сколько-нибудь подобная власть установлена и над силами, определяющи-
ми социальное и нравственное благосостояние человека.
Где же тот моральный прогресс, который соответствовал бы нашим эко-
номическим свершениям? Последние являются прямым результатом рево-
люции, произведенной в сфере физических наук. Но где же тогда соответ-
ствующие человеческие науки и умения?
== Социальные умения... Они начинаются с 4 лет в детских садиках. Но нет сомнения, что среди 1000 четырехлетних психическое неравенство намного больше, чем среди 1000 15-летних. Предположительно эта картина неравенства становится почти однообразной начиная с возраста 29 лет.
Никакого психического или физического равенства никогда нигде не будет, если не производить специальный отбор людей в группы.
Но и отбор в группы оказывается совершенно бесполезным если посмотреть на ситуацию с отсевом даже из пресловутых "спортивных школ олимпийского резерва" в России.
Это в самом деле школы особого типа, или хрень спортивная обвешанная внушительными словами?! ==
Дело не только в том, что усовер-
86
шенствования метода познания до сих пор принадлежат исключительно
сфере специальных и экономических вопросов, но и в том, ч т о п р о г р е с с принес с собой новую серьезную нравственную сумятицу. Достаточно
упомянуть последнюю войну, проблему капитала и труда, отношения эко-
номических классов и тот факт, что современная наука, достигнув порази-
тельных успехов в области лекарств и хирургии, одновременно создала и
умножила возможности для болезней и ослабления организма.
Данные соображения наводят на мысль о том, как плохо продумана наша политика,
как незрело и примитивно наше образование, как пассивна и инертна наша мораль.
Те причины, которые вызвали к жизни философию как попытку найти
разумную замену слепому обыкновению и слепому импульсу в качестве ру-
ководящего начала в жизни и поведении, все еще в силе.
Первая попытка
философии не увенчалась успехом. Разве это не повод считать, что, вместо
того чтобы лишать философию ее проблем и предмета, ее следует освобо-
дить от бремени стерильной метафизики и стерильной гносеологии, - толь-
ко так перед ней откроется дорога к вопросам самого сложного и самого важного рода?
== Реальный переход на философские основы организации жизни означает, что из числа высших 50 000 лиц власти в России только 5-9 человек останутся на своих местах, остальных придётся выгнать как безнадежных болванов с интеллектуальными возможностями " три года учился в третьем классе" ... ==
Позвольте мне особо выделить одну проблему, довольно прямо связан-
ную с некоторыми положениями данной лекции. Уже подчеркивалось, что
применение идеи созерцания было по-настоящему плодотворным не в на-
уке, а в эстетической сфере. Трудно представить сколько-нибудь высокую
ступень развития изящных искусств там, где нет любознательного и пылко-
го интереса к формам и движениям мира, интереса, совершенно не связан-
ного с любыми соображениями о выгоде, для которой они могли бы служить.