Васильев Владимир Ильич : другие произведения.

Д.Дьюи -26

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Т - 26
  
  
   Д.Дьюи Реконструкция в философии.
   Проблемы человека - 26
  
  
  Не являясь плодом применения какого-либо осознанного метода, улучшения смиренно приписывались воле богов.
  
  Что касается сферы социальных навыков, то такой ради-
  кальный реформатор, как Платон, предполагал, что все зло, существующее
  в мире, связано именно с отсутствием неизменных образцов, подобных тем,
  на которые ориентировалось ремесленное производство.
  
  Этический смысл
  философии состоял в том, чтобы обеспечить появление таких образцов, а
  когда они в один прекрасный день будут созданы, их должна будет освятить
  религия, им станет служить искусство, их внушением займутся структуры
  образования, а укреплением - судьи; словом, изменение их станет делом
  уже невозможным.
  
  Нет необходимости вновь говорить о том, на чем мы и так столь часто
  останавливались, - об эффекте опытных наук, от которого в свою очередь
  усиливается эффект свободного контроля человека над окружающей сре-
  70
  дой. Но поскольку влияние этого контроля на традиционное понятие опыта
  редко принимают в расчет, то мы должны подчеркнуть, что, когда опыт пе-
  рестал быть эмпирическим и стал экспериментальным, случилось нечто ра-
  дикальное по своему значению.
  
  В старину человек применял достижения
  своего первоначального опыта только для того, чтобы выработать опреде-
  ленную норму, которой в дальнейшем всегда будут слепо следовать либо
  слепо же ее нарушать. А теперь старый опыт стал использоваться для пред-
  положений о целях и методах развития нового и улучшенного опыта. Сле-
  довательно, опыт с этих пор оказывается в конструктивном смысле самоуправляемым.
  
  То, что Шекспир так многозначительно сказал о природе, будто
  она "совершенствуется при помощи средств, доставляемых ею же самою"*,
  становится верным относительно опыта. Нам не следует просто повторять
  прошлое или ждать, что какая-то случайность вызовет перемены в нас. Мы
  используем свой прошлый опыт, чтобы в будущем строить опыт новый и лучший.
   == Следовательно, кто за 20 лет после школы ни в каком смысле не стал лучше, тот идиот в скрытой форме... Если я в 17 лет был вспыльчивый хам, в 27 лет скандалист, а в 47 лет стал вежливым тихоней -разве моя человеческая сучность превратилась в человеческую сущность?! ==
  
  Иными словами, сама реальность опыта предполагает в нем такой
  процесс, который устремлял бы его к собственному совершенствованию.
  Наука, "разум", стало быть, не являются тем, что накладывается на опыт
  свыше. Предполагаемые и проверяемые в ходе опыта, они также в качестве
  изобретений используются для того, чтобы тысячами путей обогатить и рас-
  ширить опыт. Хотя, как уже довольно часто повторялось, эти само-творче-
  ство и само-регуляция опыта по-прежнему имеют больше технический, не-
  жели поистине художественный или человеческий аспект, и все же то, что
  уже достигнуто, несет в себе гарантированную возможность интеллекту-
  ального управления опытом.
  
  У опыта есть нравственные и интеллектуальные
  границы, но они обусловлены только недостаточностью нашей доброй
  воли и знания. Они не являются метафизически присущими самой природе опыта.
  
  Сегодня мы начинаем поражаться тому, насколько "разум" как спо-
  собность, изолированная от опыта, открывающая нам высшую область уни-
  версальных истин, далек, неинтересен и не важен для нашей жизни. Разум
  как описанная Кантом способность привносить в опыт обобщенность и за-
  коносообразность все больше и больше шокирует нас своей ненужностью -
  до чего же излишне это творение людей, приверженных традиционному фор-
  мализму и строгой терминологии.
  
  Его роль с лихвой выполняют конкрет-
  ные предположения, которые возникают на основе прошлого опыта, разви-
  ваются и вызревают в свете потребностей и несовершенств настоящего, при-
  меняются в качестве целей и методов специфической перестройки знания и
  проверяются успехом или поражением в реализации задачи нового приспо-
  собления человека к миру. Таким эмпирическим предположениям, которые
  в конструктивной манере применяются для достижения новых целей, и дано
  носить название "интеллект".
  
  Подобное признание места активного и планирующего мышления внутри
  самого процесса опыта радикально изменяет традиционный статус специ-
  альной проблемы особого и всеобщего, чувства и разума, восприятия и по-
  нятия. Но это изменение имеет отнюдь не только специальный смысл. Ведь
  разум - это экспериментальный интеллект, который используется в созда-
  71
  нии социальных навыков аналогично тому, как он работает в науке; в этой
  сфере ему тоже есть чем заняться.
  
  Он освобождает человека от оков прош-
  лого благодаря невежеству и случайности ставших прочными нормами его
  жизни. Он строит планы на лучшее будущее и помогает человеку в их осу-
  ществлении. Вместе с тем его действия всегда подвержены проверке в ходе
  опыта. Планы, которые формируются, принципы, которые человек предла-
  гает в качестве руководства реконструктивной деятельностью, не являются
  догмами. Это - гипотезы, которые ждут разработки на практике, а также
  отвержения, исправления и расширения в зависимости от того, насколько
  удачно либо неудачно обеспечивают они нашему современному опыту то
  руководящее начало, которое ему требуется.
  
  Мы можем называть их про-
  граммами действия, но так как они служат для того, чтобы в будущем наши
  действия были менее слепы, более целенаправленны, то они являются гибкими.
  
  Интеллект - это не то, что дается нам в собственность однажды и
  навсегда. Он находится в постоянном процессе формирования, и для его
  сохранения необходимы постоянная склонность наблюдать за последствия-
  ми, непредвзятое стремление к познанию и готовность к новой адаптации в
  изменяющихся условиях.
  
  Надо сказать, что, в отличие от связанного с экспериментальной дея-
  тельностью и перестраивающегося интеллекта, разум в значении, харак-
  терном для исторического рационализма, был склонен к равнодушию, са-
  монадеянности, безответственности и непреклонности, - короче говоря, к
  абсолютизму.
  
  Известная школа современной психологии использует поня-
  тие "рационализация" для обозначения тех ментальных механизмов, при
  помощи которых мы бессознательно стремимся представить свой опыт или
  поведение в лучшем свете, чем на то указывают факты*. Мы сами себя оп-
  равдываем, когда привносим цель и порядок в то, чего тайно стыдимся.
  
  Подобным образом и исторический рационализм всегда тяготел к тому, чтобы
  использовать разум в качестве инстанции оправдания и апологетики. Со-
  гласно ему, недостатки и пороки реального опыта исчезают в "разумной це-
  лостности" вещей; вещи оказываются порочным исключительно ввиду
  фрагментарной, неполноценной сущности опыта.
   == Вот и очень хорошее объяснение откуда берётся столько зла если население состоит исключительно из тупых болванов... ==
  
  Как заметил Бэкон, "ра-
  зум" предполагает фальшивую простоту, однообразие и всеобщность и от-
  крывает перед наукой воображаемо легкий путь.
  
   Итогом подобного курса
  являются интеллектуальная безответственность и нигилизм: безответствен-
  ность - потому, что, согласно основному допущению рационализма, кон-
  цепты разума настолько самодостаточны и так сильно вознесены над опы-
  том, что они не нуждаются ни в каком опытном подтверждении и не могут
  его иметь; нигилизм - потому, что то же допущение делает человека безраз-
  личным к конкретным наблюдениям и экспериментам.
  
  Неуважение к опыту
  трагически отозвалось в самом опыте; оно выросло в пренебрежение фактами,
  а платой за это стали неудачи, разочарование и война.
  О догматической строгости рационализма лучше всего свидетельству-
  ют результаты кантовской попытки подпереть опыт чистыми понятиями, ко-
  торый в их отсутствии якобы хаотичен.
  Поначалу Кант заявил о себе по-
  72
  хвальной попыткой не дать непомерным претензиям разума распростра-
  ниться на область опыта. Он называл свою философию критической. Но в
  силу того, что, согласно его учению, для понимания используются неизмен-
  ные, априорные концепты, благодаря которым в опыт привносится связан-
  ность, тем самым делая познаваемые объекты возможными (то есть ста-
  бильными, упорядоченными отношениями качеств), он породил в немецкой
  мысли небывалое презрение к живому разнообразию опыта и столь же не-
  бывало преувеличенное представление о ценности системы, порядка, законосообразности.
  
  Причины же более практического характера довершили
  эту работу по культивированию характерного германского почтения к мушт-
  ре, дисциплине, "порядку" и послушанию.
  
  Но задача философии Канта состояла в том, чтобы обеспечить этой под-
  чиненности индивидов неизменным и готовым универсалиям, "принципам",
  законам интеллектуальное оправдание, или "рациональную обоснован-
  ность". Разум и закон считались синонимами.
  
  И подобно тому как разум
  вторгался в опыт извне и свыше, закон должен был приходить в жизнь из
  какого-то внешнего или верховного авторитетного источника. На практике
  абсолютизм проявляется строгостью, жесткостью, негибкостью нрава.
  
  Когда Кант учил, что некоторые понятия, причем самые важные, априорны, что
  они не возникают из опыта и не могут быть удостоверены или испытаны в
  нем, что без таких готовых добавок к опыту тот остается неуправляемым и
  хаотичным, он тем самым поощрял дух абсолютизма, даже несмотря на то,
  что формально отрицал возможность абсолютов.
  
  Его преемники оказались
  более верны его духу, нежели букве, и принялись исповедовать абсолютизм
  как систему. То, что немцам со всей их научной компетенцией и технологи-
  ческой грамотностью суждено было прийти к трагически жесткому и "над-
  менному" образу мысли и действия (трагическому, так как подобный образ
  мысли вверг их в неспособность к пониманию мира, в котором они живут),
  служит достаточным уроком, свидетельствующим о том, к чему может при-
  вести систематическое отрицание экспериментального характера интеллекта и его понятий.
  
  По всеобщему признанию, от английского эмпиризма веяло скептициз-
  мом, в то время как от немецкого рационализма - апологетикой: первый
  развенчивал то, что подтверждал второй. Там, где эмпиризм выявлял те
  случайные связи, которые под влиянием личных и классовых интересов
  трансформировались в обычаи, немецкий рационал-идеализм находил выдающиеся значения, порожденные необходимым порядком развития абсолютного разума.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"