Васильев Владимир Ильич : другие произведения.

Д.Дьюи -13

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  т -13
  
  
   Д.Дьюи Реконструкция в философии.
   Проблемы человека -13
  
  
  В двух словах это звучит так, что вещи, основанные на обычае,
  подлежали бы реставрации, после которой они были бы основаны уже не на
  стандартах прошлого, а непосредственно на метафизике Бытия и Вселенной.
  
  Метафизика потеснила обычай как источник и гарант высших мораль-
  ных и общественных ценностей и стала основным предметом европейской
  классической философии, начинающейся с Платона и Аристотеля, филосо-
  фии - не будем этого забывать, - восстановленной и снова взятой на во-
  оружение христианскими мыслителями средневековой Европы.
  
  В создавшейся таким образом ситуации, насколько я понимаю, и воз-
  никли все традиционные представления о функции и задаче философии, ко-
  торыми до самого недавнего времени руководствовались системные и кон-
  структивные философии западного мира. Если я прав в своем основном те-
  зисе, что начала философии состоят в попытках примирить два разных типа
  духовной продукции, то, стало быть, теперь мы знаем, как подступиться к
  основным характеристикам последующей философии, по крайней мере в
  той ее части, которая не была воззрением негативного, еретического толка.
  
  Во-первых, надо сказать, что философия отнюдь не развивалась беспечно из
  открытого и первозданного первоисточника. Задачи ей были ясны с самого
  начала. Для нее уже была определена миссия, которую ей предстояло испол-
  нить и которой она авансом присягнула.
  
  Философии надлежало извлечь ра-
  циональное нравственное зерно из пошатнувшихся традиционных верова-
  ний прошлого. Дальше-больше: эта работа была критической и отвечала
  требованиям самого истинного консерватизма, то есть такого, который обе-
  регает созданные человеком ценности и не бросается ими понапрасну. В то
  же время философия предопределялась к тому, чтобы добывать эту нрав-
  ственную суть в манере, конгениальной духу прошлых верований.
  
  Их слишком многое связывало с воображением и общественными авторитетами, что-
  бы можно было основательно разрушить эту связь. Не представлялось воз-
  можным постичь сущность социальных институтов в форме, радикально
  отличной от той, которая была им свойственна в прошлом.
  
  Разумное обоснование если не формы, то духа общепринятых верований
  и традиционных порядков стало задачей философии.
  В итоге из-за разницы формы и метода философия начала казаться сред-
  нему афинянину довольно радикальной и даже опасной. Радикальной она
  была в том смысле, что сметала наслоения и устраняла факторы, которые в
  сознании всякого гражданина ассоциировались с первоосновными верованиями.
  
  Но, если принять во внимание исторические судьбы этой филосо-
  фии и сравнить ее с иными, отличными способами мышления, которые сло-
  жились позднее и в других социальных средах, становится легче понять,
  32
  насколько гениально Платон и Аристотель выразили значение древнегре-
  ческих традиций и устоев.
  
  Знакомство с их сочинениями наряду с опусами
  великих драматургов остается лучшим способом донести до учащегося со-
  кровенные идеалы и стремления, характерные именно для греческого обра-
  за жизни. Без греческой религии, греческого искусства, греческого граждан-
  ского бытия их философия была бы невозможна, а влияние науки, которым
  больше всего гордились эти философы, оказалось поверхностным и незначительным.
  
  Подобный примирительный дух философии становится еще
  более выраженным примерно в XII веке, когда средневековое христианство
  занялось поисками своего системного рационального представителя и ис-
  пользовало классическую философию, в особенности аристотелевскую, что-
  бы придать себе разумные основания.
  
  Немногим отличная от этого ситуа-
  ция характеризует и ведущие философские системы Германии начала
  XIX века, когда Гегель взял на себя задачу обосновать с точки зрения раци-
  онального идеализма те учения и институты, которые могли бы пострадать
  от нового подъема науки и идей народовластия.
  
  В результате великие систе-
  мы оказались несвободными от некоторого духа предвзятости, выражавше-
  гося в верности предписанным понятиям. Но поскольку они одновременно
  претендовали на абсолютную интеллектуальную независимость и разум-
  ность, философии в конечном итоге слишком часто бывал присущ элемент
  неискренности, коварство которого усугублялось тем, что люди, интересу-
  ющиеся философией, совершенно не замечали его.
   == Давайте скажем прямо в лоб - в философии был значительный элемент подлости. Если бы удалось достоверно узнать бытовую жизнь философов начиная хотя бы с 8 века, сколько бы среди них нашлось глупых и тупых шкурников? Не намного меньше чем среди философов России с 1950 по 2000 годы.
   Что же, по отношению к тому, кто вздумал заниматься философией, уже неверны принципы пресловутой гносеологии?! ==
  
  Это приводит нас ко второй черте философии, связанной с ее истоком.
  Так как ее задачей было разумное объяснение вещей, ранее принимавшихся
  на веру ввиду их соответствия эмоциональным потребностям людей и тре-
  бованиям социального престижа, то философии предстояло изрядно пора-
  ботать над механизмом разумения и доказательства.
   == "... соответствия эмоциональным потребностям людей и тре-
  бованиям социального престижа"... А не вопросу "что же истинно..."... ==
  
  Из-за отсутствия внут-
  ренней рациональности вопросов, с которыми приходилось работать, она
  бросилась в другую крайность - начала, как говорится, щеголять логичес-
  кой формой.
  
  Имея дело с вопросами фактическими, можно прибегнуть к
  самым простым и грубым способам демонстрации. Достаточно задать воп-
  рос о факте, а затем указать на него - вот основная форма демонстрации.
  Но когда дело идет о том, чтобы убедить людей в истинности доктрин, кото-
  рые нельзя принимать на основании лишь обычая и общественного автори-
  тета и которые также не подлежат эмпирической проверке, нет иного выхо-
  да, как только преувеличить заметные в них признаки точного мышления и
  строгого доказательства.
  
  Так рождается феномен абстрактного определения
  и ультранаучной аргументации, который столь многих людей отталкивает
  от философии, но в глазах ее приверженцев становится одним из важней-
  ших ее достоинств.
  
  Самым большим злом было то, что философия тем самым свелась к па-
  раду отточенной терминологии, педантичной логике и надуманной заинте-
  ресованности в чисто внешних формах всеобъемлющей и детальной нагляд-
  ности. Ну а меньшим злом - то, что ради собственного блага она тяготела к
  излишней преданности системе и крайне амбициозным притязаниям на не-
  33
  сомненность.
  
  Епископ Батлер* провозгласил, что вероятность есть учитель
  жизни, но нашлось несколько достаточно храбрых философов, которые от-
  крыто заявили, что философия не может довольствоваться чем-то лишь вероятным.
  
  Привычки, подкрепленные традицией и желанием, претендова-
  ли на конечность и неизменность. Они хотели диктовать нам четкие и не-
  зыблемые законы поведения.
  
  В самом начале своей истории философия тоже
  притязала на подобную окончательность, и кое-что от ее тогдашнего харак-
  тера унаследовали все классические философии. Они стояли на том, что яв-
  ляются более научными, чем науки, и что философия, разумеется, была не-
  обходима, так как специальные науки в конце концов всегда оказываются
  неспособными достичь последней и абсолютной истины.
  
  Было и несколько
  раскольников, которые, подобно Уильяму Джеймсу* *, отваживались гово-
  рить, что "философия - это видение" и что ее главная функция состоит в
  освобождении человеческого ума от уклонов и предрассудков и расшире-
  нии их понятий об окружающем мире. Но в основном философия выдвига-
  ла куда более честолюбивые претензии. Откровенное признание в том, что
  философия не может предлагать ничего, кроме гипотез, и что ценность ги-
  потез зависит от того, насколько они помогают человеческой душе стать более
  чувствительной к жизни вокруг, выглядело бы тогда как отрицание самой философии.
  
  В-третьих, комплекс верований, связанных с пожеланиями и фантазия-
  ми и благодаря всеобщей поддержке развившихся в авторитетную тради-
  цию, отличался детальным и исчерпывающим характером.
  
  Он был, так сказать, всеприсутствующим, пронизывал все детали группового существовавидимо, закономерно, что конкурирующий принцип, принцип рефлектив-
  ного мышления, стремился к такой же универсальности и всеобщности. Он
  должен был стать столь же емким и далеко идущим метафизически, как тра-
  диция была емкой и далеко идущей социально.
   == "Социальность" традиции -один из камней в фундаменте мироощущения... ==
  
  И теперь существовал толь-
  ко один путь воплощения этой его претензии наряду с притязанием на со-
  вершенную логическую систему и несомненность.
  Все философии классического типа делали жесткое и фундаментальное
  различие между двумя сферами бытия.
  
  Соответственно одна из них-это
  набожный и сверхъестественный мир народной традиции, в метафизичес-
  ком выражении ставший миром высшей и совершенной реальности.
   == Точнее "народная бытовая традиция". В рамках которой вмещается пресловутая "тёмная стихия жизни". Не в смысле чего-то морально тёмного, а в смысле потёмок из которых через пару столетий выпирает нечто новое в бытовой традиции. ==
  
  Если первоисточником и поддержкой всех важных истин и правил действия в об-
  щественной жизни являлись возвышенные и неоспоримые религиозные ве-
  рования, то абсолютная и верховная философская реальность предоставля-
  ла исключительно твердую гарантию истинности эмпирических знаний и
  была единственным разумным наставником в сфере справедливых обще-
  ственных норм и личного поведения.
  
  Этой абсолютной и ноуменальной ре-
  альности, постичь которую можно только путем системного изучения соб-
  ственно философии, противостоял обыденный эмпирический, реальный
  лишь относительно, феноменальный мир повседневного опыта. Именно с
  этим миром были связаны практические дела и утилитарные цели человека.
  34
  Именно к этому несовершенному и обреченному миру имела отношение
  сухая позитивистская наука.
  
  Данная черта, на мой взгляд, наиболее глубоко повлияла на классичес-
  кое понятие о сущности философии. Философия самонадеянно приписала
  себе задачу доказывать существование трансцендентной, абсолютной или
  внутренней реальности и выявлять для человека природу и черты этой окон- чательной и высшей реальности.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"