Этот факт, который, несмотря на важность, редко удостаивается внимания, обычно связывают с самой природой и сущностью морали как таковой. Данный факт свидетельствует и о том, что настало время для реконструкции, и о том, то всякая попытка осуществить ее будет даваться нам крайне непросто.
Средством, которое в конце концов смягчило прежний разлад между наукой и общепринятыми, устоявшимися нормами, стало, скорее, их временное перемирие, даже отдаленно не напоминающее интеграцию, которая избавила бы нас от этого разлада раз и навсегда. Такой механизм был фактически полной противоположностью интеграции. В основе его лежало жесткое и прочное разделение интересов, связей и целей человеческой деятельности на два "царства", или, пользуясь более строгим языком, на две "сферы" - но отнюдь не полусферы.
Одну посчитали "высшей" и, следовательно, имеющей более важную юрисдикцию, чем другая, по определению "низшая". Ту, что выше, обозначили понятием "духовной", идеальной и отождествили с моралью. Вторая была объявлена "физической", согласно стилю новой науки о природе. Низшая-стало быть, материальная; все ее методы подходили только к чему-то вещественному, к миру чувственного восприятия, а не разума и откровения. Новому естествознанию неохотно предоставили право на действие, к тому же на условиях, что оно не станет выходить за пределы своей компетенции и будет интересоваться только соб
17
ственными внутренними проблемами, круг которых для него уже определен. Тем фактом, что для философии это обернулось целым скопищем и клубком дуализмов, которые в совокупности и сформировали так называемые
"современные" философские "проблемы", мы обязаны тогдашним культур-
ным условиям, ответственным за фундаментальный раскол между нравствен-
ным и физическим.
Все сказанное фактически призывает нас к тому, чтобы постараться достичь тех же реальных преимуществ легкости, комфорта, удобства и мощи, которые повлекло "использование" новой науки для решения рядовых жизненных проблем, но не посягая при этом на высокий авторитет старины в пресловутых вопросах высшей нравственности, называемых "духовными". Самыми надежными союзниками людей, которые создали новый способ революционного изменения взглядов на природу как на космос, прежде считавшихся научными, оказались главным образом материалы но
вой науки и ее практическая полезность, а не нечто вроде признания интел-
лектуальной, не говоря уже о моральной, важности нового метода.
Перемирие продлилось недолго. Было явно непросто удерживать рав-
новесие, достигнутое с его помощью. Это ведь все равно что, поедая пиро-
жное, беспокоиться о том, как бы его сохранить. Перемирие было нашей
попыткой вкусить материальные и практические, или утилитарные, преиму-
щества новой науки, в то же время не допуская, чтобы она серьезно влияла
на старые, устойчивые, привычки, включая верования, которые считались
основой норм и принципов морали.
Иначе пресловутое деление утратило бы свою жесткость. В целом без помощи каких-либо сил (хотя и при некотором явном подталкивании со стороны "продвинутых" мыслителей от философии) эффект очевидной полезности новой науки распространился и на сферу деятельности и ценностей, номинально присущих "духовному". Волны от этого проникновения произвели так называемую секуляризацию-
движение, которое по мере его развития все больше отождествляли с ко-
щунственной профанацией неприкосновенности духовной сферы.
Даже се-
годня найдется немало людей, хотя и не имеющих никакого реального отно-
шения к старым церковным порядкам или основанной на них метафизике,
но упоминающих эту секуляризацию с сожалением или в лучшем случае
примирительно.
Впрочем, единственная возможность сделать метод (и дух)
науки как исследования поистине универсальным, то есть тем, чем он обя-
зан быть,-первооткрыванием, в котором старые позиции и заключения
нашего ума неуклонно отступали бы перед новыми и непривычными, -
состоит также в своего рода открытии того, как придать факторам секуляри-
зации форму, содержание и авторитет, которые, будучи номинально прису-
щи морали, практически уже не были бы свойственны нравственности, до-
ставшейся нам от донаучной эпохи.
Утрату ее авторитета подтверждает се-
годняшнее оживление старой доктрины о той неизбывной порочности чело-
веческой природы, в силу которой, собственно, авторитет морали и не мо-
жет не падать, а также широкое распространение пессимистических идей о
будущем человека.
До тех пор, пока мы считаем действующие официальные
нормы и принципы донаучной эры окончательными и неизменными, все эти
жалобы и сомнения нам гарантированы. Но в них есть и польза: они
подталкивают нас к созданию такой теории морали, которая сможет дать
позитивное интеллектуальное направление для развития практической, то
есть по истине действующей, нравственности, способной призвать себе
на службу все имеющиеся у нас ресурсы, с тем чтобы внести порядок и
стабильность в процессы и планы человеческой жизни - не только там,
где царит смятение, но и так повсеместно, как никогда прежде.
== Мечты о массовом единосогласии с группой лиц, которая в текущем месяце сама себя считает за высшую власть на данной территории... ==
У наиболее громко звучащих сегодня заявлений и сетований по этому поводу
есть три тесно связанные друг с другом особенности.
Во-первых,
все они направлены против естествознания;
во-вторых, они основываются
на учении, согласно которому человек внутренне настолько порочен, что из-
за этого невозможно сформировать мораль, имеющую опору в стабильнос-
ти, равенстве и истинной свободе и не нуждающуюся в ссылках на внечело-
веческий, внеприродный авторитет;
и в-третьих, в них обычно слышится
уверенность представителей некоторых традиционных учреждений, что толь-
ко они одни в состоянии сделать все необходимое.
== Тут "традиционными учреждениями" вежливо именуются полицейские участки... ==
Я говорю об этих вещах
не для того, чтобы прямо подвергнуть их критике. Я говорю о них, так как
они представляют собой позицию столь общую, что в ее свете отчетливо
виден путь, по которому философия сможет уйти от своей апатии неприка-
янности. Резко "от противного" данная позиция указывает нам другое рус-
ло возможного развития философии-русло неиссякаемого стремления ви-
деть и констатировать, что революция, инициированная новой наукой, име-
ет созидательное значение для будущего человека (при условии, что мы
проявим твердый здравый смысл, развивая систему принципов и позиций,
или философию, на заданных нам сегодня основаниях).
== У болванов в правительстве всегда хватало "твёрдого болванского смысла". Где в мировой науке монографии изучающие степень наличия здравого смысла хотя бы у одного правительства из вероятно 700 правивших по миру за прошлые 50 лет?... ==
Актуальный вопрос, возникающий из нападок на новую науку и их плод
- тотальное отвержение человеческой природы, а также из идеи о восста-
стоит только в том, стоит ли нам идти вперед, в направлении, обеспеченном
этими новыми ресурсами, или последние, в сущности, настолько сомнитель-
ны, что над ними лучше установить контроль, передав их в подчинение ав-
торитету, который заверяет нас в своей внегуманности и внеприродности,
ибо "природное" принадлежит сфере научного исследования.
== То, что в данный час нигде ни в какой реальной форме не действует (например, я молчу), является внеприродным. По Шпенглеру (Закат Европы), нечто должно уже совершиться, а не ещё совершаться, прежде чем станет фактически наличным.
Ну, а если нечто можно в масштабе года или 10 лет или 5 дней описать как прошедшее через цепочку из 50 или 1500 или 5 "состояний" когда же оно получит статус "природного"?
"Становящееся" в течении 5 дней или 5 месяцев где-то в принципе отличается от того, что становилось 2 часа или 2 минуты после чего затихло (например, скандал в семье...).
Когда нечто завершилось по своей сути, но посыпались последствия от наличия фактически завершенного (например, от нового закона в государстве) эти последствия имеют ли отношение к причине?
Где же грань между природным, уже подлежащим научному изучению, и внеприродным, что пока или никогда изучать научно нет возможности?
Стало быть можно говорить что нечто можно описать научным языком или языком наблюдателя. Или обоими языками. Отсюда - то что научным языком описать пока или в ближайшие 10 лет невозможно, является внеприродным.
А психология толпы состоит исключительно из потока внеприродных явлений. Предел внеприродности -нечто анархическое в обществе. ==
Для филосо-
фии следствием этой постоянно осознаваемой двойственности направлений
стало открытие, что так называемая "современность" еще не сформирова-
на, еще находится в процессе становления. Ее запутанные конфликты и тре-
вожащие неясности говорят о смешении самых несовместимых элементов
старого и нового.
Поистине современному еще только предстоит войти в
жизнь. Творение его не является непосредственной задачей или ответствен-
ной функцией философии. Эта работа требует решительной, энергичной со-
вместной деятельности мужчин и женщин доброй воли, состоящей в любом
из полезных занятий и не ограниченной во времени.
== Самоочевидно, что господин Дьюи даже к 1950 году не собрался прочитать хотя бы первые страницы в книге Шпенглера... ==
Еще не было ни одного
абсурдного заявления, будто философы, ученые или люди иной группы об-
разуют некое священное духовное братство, которому вменяется в обязан-
ность эта работа. Но, поскольку в последние несколько веков философы со-
19
вершили такое полезное и необходимое дело, как поддержка научных ис-
следований, их сегодняшние преемники имеют возможность и стимул для
того, чтобы проделать подобную же работу в целях продвижения нравствен-
ных изысканий.