Сволота вы недобитая краснокорочная или писатели?!
Вот вам пара цитат из публицистики Ивана Бунина (того, который стал первым россияновским Нобелевским лауреатом в 1932 году... И среди 100 человек, прочитавших вот этот мой опус сколько тех, кто прочитал у Бунина хотя бы не меньше 300 страниц?
Почти весь Бунин находится бесплатно на сайте --сами не найдёте?! Удивляет и возмущает, что вся наша "культурная" и околокремлевская Россия до сего дня ничего не сделала, чтобы в Россию вернулся весь архив Бунина, который псевдонаследник имущества, псих паршивый, каким-то сомнительным способом спихнул в Великобританию (владелец архива уже лет 50 никому не показывает документ на право владения архивом -с подписями и печатями... И это в стране отменного права -Великобритании?! Где крупный международный скандал по инициативе Президента России?!...)
** Вот в Москве было нанесено тягчайшее оскорбление памяти Пушкина (- вокруг его памятника обнесли тело Есенина, - то есть оскорбление всей русской культуре). А как отнеслась к этому русская эмиграция? Отнеслась как к делу должному, оскорбления никакого не усмотрела. Большинство пошло даже гораздо дальше: стало лить горчайшие слезы по "безвременно погибшей белой березке", в каковую превратило оно Есенина, произведя этого маляра (правда, от природы весьма способного) чуть не в великого художника и убедив себя (в который уже раз?), что Есенины и есть подлинная соль русской земли, самый что ни на есть основной русский дух.
если, например, этот самый Есенин со всеми его качествами есть и в самом деле "наш национальный поэт" (как уже сто раз писалось в эмигрантских газетах), чего же нам, позвольте спросить, воротить рыло и от большевизма?
Большевистской власти, конечно, было очень приятно, что Есенин был такой хам и хулиган, каких даже на Руси мало, что "наш национальный поэт" был друг-приятель и собутыльник чекистов, "молился Богу матерщиной", по его собственному выражению, Европу и Америку называл "мразью", и в то же время наряжался в шелковое белье на счет американской старухи, мордуя ее чем попадя и где попало, и вообще по всему свету позорил русское имя. Но что ж с того, что большевикам все это было приятно? Тем хуже для Есенина. Он талант, трагическая натура, и посему ему все прощается? Но талант у него был вовсе не такой, чтобы ему все прощать, а "трагедия" его стара, как кабаки и полицейские участки. Ведь и до Есенина был вышеупомянутый "мальчонка", ведь и до него пели: "Я мою хорошую в морду калошею", и во веки веков процветала на Руси белая горячка, в припадках которой и вешаются, и режутся. И думаю, что все это отлично знают все проливающие слезы над "погибшей белой березой". А если знают, то почему же все-таки проливают? А потому, очевидно, что и до сих пор сидит в нас некое истинно роковое влечение к дикарю и хаму.
Один писатель как-то жаловался Чехову:
- Антон Павлович, что мне делать? Меня рефлексия заела! Чехов сумрачно ответил ему:
- А вы поменьше водки пейте.
"Рефлексия", тоска, "надрывы", гражданская скорбь... Помню, мы не раз беседовали об этом с Чеховым, и он упорно твердил:
- "Как врач вам говорю: это все от некультурности. Державин, Пушкин, Лермонтов, Тургенев, Толстой, Тютчев, Майков и все прочие, подобные им, не пьянствовали и не надрывались. А вот как пошли разночинцы, все эти Левитовы, Нефедовы, Омулевские, так и пошла писать губерния..."
кажется, сорок лет с тех пор, как погиб один из замечательных русских писателей, принадлежащий к числу тех, кого упоминал Чехов, - Николай Васильевич Успенский. В шестидесятых и семидесятых годах он занимал в литературе одно из самых видных мест, и совсем не в силу каких-нибудь посторонних обстоятельств, а исключительно в силу своего очень большого художественного таланта. Однако, он сделал, кажется, буквально все, что от него зависело, чтобы погубить и свою славу, и свой талант. Он быстро бросил работать, стал пьяницей и бродягой, писать стал как попало и что попало и кончил свое ужасное существование в Москве на улице: перерезал себе горло бритвой. Существование это было, действительно, ужасное и позорное. Мы были с ним земляки, и я о нем много наслышался в Ефремове (уездный город Тульской губернии) и в деревнях Ефремовского уезда, а потом от его тестя и тещи. Эти последние (поп и попадья) жили от нас в верстах тридцати. Узнав о смерти Успенского, я, с мальчишеской горячностью, тотчас же поскакал к ним. Батюшка принял меня ласково, но от разговоров о зяте уклонился, поспешил уйти на пасеку. Зато матушка, - с которой Успенский долго жил как муж с женой, - проявила редкую откровенность:
- Да, сказала она, это все правда, что говорят и говорили о Николае Васильевиче. Несколько лет тому назад он явился к нам вполне босяком, поселился у нас и вскоре увлек и обесчестил мою дочь, - назло мне, как он сам выразился. Назло за что? Но он и сам этого не знал: просто, говорит, захотелось сделать гадость и все тут. Затем он на ней женился, свел ее в гроб, а девочку, прижитую с ней, увел с собой, уходя от нас. Жил он тем, что потешал купцов, мещан и мужиков всяким шутовством, игрой на гармонике, тем, что заставлял своего несчастного ребенка плясать под гармонику и приговаривать всякую похабщину. Он иногда даже брал ее, как щенка, за шиворот и, на забаву мужикам, бросал в реку, в пруд. Вот, говорил он, вы сейчас увидите, православные, образец рационального воспитания, - и трах ребенка в воду! Бог ему судья, замечательный, но ужасный был человек. Тургенев, желая его спасти, целое имение ему подарил. Так нет - он и имение бросил. Оскорбил ни за что, ни про что Тургенева и опять ушел шататься...
И еще кстати о Левитове. Теперь и Левитова никто не знает, не помнит, а меж тем и он когда-то гремел и опять с полным основанием, так как тоже обладал замечательным талантом: из того, что он написал и напечатал, по крайней мере, треть принадлежит к истинным перлам русской литературы. Но и Левитов погиб в белой горячке в одной из московских больниц. И Левитов был горький пьяница и бродяга. И его сто раз пытались (совершенно тщетно, разумеется) спасти, устроить. Я знал одного из этих спасителей, и он мне рассказывал:
- Я однажды Левитова подобрал в такой грязи, в такой нищете, которой вы представить себе не можете. Он у меня отдышался, отъелся, я его одел, обул, предоставил ему прекрасную комнату, снабдил карманными деньгами, - мол, живи, сколько хочешь, поправляйся, работай... И чем же он мне отплатил за все это? Выхожу раз утром, а он ходит по гостиной, куда только что поставили новую шелковую мебель, - и мочится на кресла, диваны... Увидал меня и сделал этак ручкой: "Вот вам, говорит, полюбуйтесь на свою мебель!" А затем вышел в прихожую, взял свой картуз и палку - и исчез...
Впрочем я, конечно, не сравниваю Успенских с Есениными, - разница между ними безмерная. Все, мною рассказанное о Левитове и Успенском, сущие, конечно, пустяки по сравнению с той чудовищной низостью, до которой дошли прозаики и поэты из острожников и полотеров. Мы о них уже много наслышались и начитались. Например, мы читали в "Современных записках" статью Ходасевича все о том же Есенине, где, между прочим, рассказывается, что у Есенина, в числе прочих способов обольщать девиц, был и такой: он предлагал девице посмотреть расстрелы в Чека, - я, мол, для вас легко могу устроить это.
Но все-таки рекомендую непременно прочитать "роман" Мариенгофа. Как документ, это самая замечательная из всех книг, вышедших в России за советские годы. Мариенгоф сверхнегодяй - это ему принадлежит, например, одна такая строчка о Богоматери, гнуснее которой не было на земле никогда. Но чудовищный "роман" его очень талантлив, действительно лишен всякого вранья и есть, повторяю, драгоценнейший исторический документ.
Я приведу из него всего несколько строк, сравнительно невинных, но все-таки удивительно постыдных для почитателей Есенина: о том, как жулики гримируются под самородков, и сколь уже не ново это искусство. Есенин, в зависимости от необходимости, то воспевавший сладким тенором Иисуса, то с балаганно-наигранной удалью "крывший матом" все и вся на земле и на небе, поучает Мариенгофа, как надо делать поэтическую карьеру:
- Так, с бухты-барахты, не след лезть в русскую литературу, Толя, искусно надо вести игру и тончайшую политику. Трудно тебе будет в лаковых ботиночках. Разве можно без поэтической рассеянности? Разве витают под облаками в брюках из-под утюга? Вон, смотри - Белый. И волос уж седой, и лысина, а даже перед свой кухаркой, и то вдохновенно ходит. А еще очень невредно прикинуться дурачком. Шибко у нас дурачка любят. Да и вообще каждому надо поставить свое удовольствие. Знаешь, как я на Парнас всходил? Тут, брат, дело надо было вести хитро. Всходил в поддевке, в рубашке расшитой, как полотенце, с голенищами в гармошку. Один говорит, что это его, Есенина, в литературу ввел Городецкий, другой - что это ввел Клюев, третий - что это Сологуб, четвертый - что это Мережковский, Гиппиусиха, Блок... А я со всеми соглашаюсь: ввел, ввел... Все на меня в лорнеты, - "ах, как замечательно, ах, как гениально" - а я-то краснею, как девушка, никому в глаза не гляжу от робости! Потеха! Знаешь, я никогда в жизни не носил таких рыжих сапог и такой драной поддевки, в какой перед ними предстал. Говорю, еду в Ригу бочки катать, жрать, мол, нечего. А какие там бочки - за мировой славой в Санкт-Петербург приехал, за бронзовым монументом... Вот и Клюев тоже так. Тот маляром прикинулся. К Городецкому с черного хода пришел, - не надо ли, мол, чего покрасить, - и давай кухарке стихи читать. А кухарка сейчас к барину, а барин зовет поэта-маляра в комнаты, а поэт-то упирается: где уж, мол, нам в горницу, креслица барину перепачкаю, пол вощеный наслежу... Барин предлагает садиться, - Клюев опять ломается, мнется, да нет, мол, мы постоим... Так, стоя в кухне, и читал ему стихи...
- Тут, рассказывает Мариенгоф, Есенин помолчал, глаза его обернулись в серые, злые. "Меня, продолжал Есенин, недели три по салонам таскали, я им похабные частушки распевал под тальянку... Ух, как ненавижу я всех этих Сологубов с Гиппиусихами!" **
А закончу я этот цитатник моим постом в фейсе. На который отмолчалась добрая сотня россиян всех сословий и пошибов, и ни одного из этой сотни не подумаешь с ходу обозвать разными позорными словами...
А кто и где видел, чтобы они "не молчали", начиная с господина Проханова, коему я тоже оказал превеликую честь, заслав ему по фейсу мой текст о банде фашистов на Проза.ру?
Насколько я помню по прошествии лет -это вот такой мой пост в Фейсбуке:
== 22.12.14 19 декабря на Руси случилось воистину великое событие!! Писателя и поэта Васильева В.И. -то есть меня -вышвырнули с сайта Проза.ру. Заметьте, не заблокировали мои тексты в поддержку братского народа Украины, которые там по количеству составили около трети, а по объёму около двадцатой части, а вынесли всё. До этого там успели вычистить за 2 дня 5 и 19 текстов. Не заблокировали, а вычистили, словно их никогда не выкладывал. То есть на сайте этом -организованном всяким ушлым старьём из бывших генералов КГБ -ещё имеют наглость скрывать своё держимордие в отношении наших прав на свободу мнений и свободу слова...
Стало быть есть повод поднять на защиту прав любого автора всё международное писательское сообщество. Для этого надо разослать информацию во все союзы писателей мира. А где найти их список?!
Буду надеяться, что мои читатели не только этот список составят и он будет доступен всем вообще авторам в России и в мире, но и по мере сил вот эту информацию о расправе с автором за то что он защищает Украину сами доведут в разные международные адреса. Вам не кажется, что в известном смысле то, что вытворяют на сайте Проза.ру -аналогично захвату украинской летчицы Савченко?
Зайдите на сайт библиотека Максима Мошкова -Самиздат -рейтинги -по количеству -Васильев Владимир Ильич (3893 текста стихов и прозы) и оцените факт, что на Проза.ру осатаневшие фашисты и безбожники выбросили даже Псалтырь в моей обработке...
Верхушка этого сайта с некоторого времени кружится вокруг Российского Императорского Дома. Прошу знающих людей предупредить потомков Николая П что около них пытаются пристроиться крайне подозрительные люди, фактически террористы по законам Украины... Да благословит Господь всех людей дела и да ответят на Суде перед ним все люди болтливых намерений "сделать когда-нибудь"... ==
Ну, если погулять по Сети, то можно найти до десятка публикаций о том, что модераторы на Проза.ру -такие же отпетые мерзавцы, как модераторы Вконтакте... При резкой смене политической ситуации в России, когда Соловьев и пятеро других болтунов будут повешены, я не забуду сообщить в Службу Безопасности Украины про её оголтелых врагов на этом сайте где под жопой старых фашистских высокопоставленных негодяев и негодяек из времён послевоенного "союза" "писателей" орудуют на добыче денег из простодушных графоманов выродки и выблядки из КГБ -организаторы сайта проза.ру.
Кому нужны комментарии по поводу тех, кто выбрасывает даже публикации о Христе? За прошедшие времена я оказался единственным,кто в Фейсбуке делает каждый год больше 6 публикаций в защиту христианства. Сволочам с Проза.ру я не пришелся ко двору... И наверняка, что меня похерили по доносу -был там тогда какой-то "писатель" лет под 70. на фотографии он в ушанке, которую он, похоже, насильно с бомжа реквизировал...
Но ведь мог донос высрать и тот член Союза писателей, вероятно в Иркутске, который оборудовал себе кабинет с книжными полками и с огромным портретом грузинского бандита и выблядка Сталина...
И вся вообще графоманная сволота на проза.ру не имеет привычки отвечать на рецензии даже если они размером больше 5 строчек. Старые идиоты там на полном серьёзе считают что умные люди будут писать рецензии короче 5 строчек... Те, кто там воображают себя за приличных писателей, на самом деле как сдуревшие подлецы не знают что писатель -активно общается со всеми, кому есть до него дело?
Дураки и подлецы тоже ведь пишут, и порой много чего пишут...
Я тогда сообщение об этом размером до 15 строчек заслал в несколько десятков фейсбуков незнакомых украинцев -все поголовно отмолчались. Что, все несколько десятков оказались пропутинской мразью?! Если помнить, что в Украине фейсбучников хотя бы 30 000 наберётся и посмотреть, что в фейсбуке не каждый день видишь украинца, да и этих активистов нет и десяти -то понимаешь, что быдло в Украине ничем не лучше российского...