Васильев Сергей Васильевич : другие произведения.

Астроном или Работа по коррекции звёздного неба

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В "высших сферах" разные "объекты" встречаются.
  
  Сергей Васильев
  
  
  Астроном
  или
  Работа по коррекции звездного неба
  
  
  (фантастическая история,
  которая никогда не будет экранизирована)
  
  
  
  
  Глава первая,
  в которой исполняются желания, поначалу
  вполне безобидные.
  
  
   В прошлом, не вполне просвещенном веке, преобладали граждане, которые совершенно игнорировали звезды на небосводе и полагали, что те отвечают им взаимностью. Эти люди даже не знали, под какими знаками зодиака появились на свет и должны были прожить весь освещенный период, вплоть до ухода, сначала в тень, а потом и во тьму.
   Но, в начале нашего, гораздо более прогрессивного и образованного двадцать первого столетия, целая армия астрологов, магов, предсказателей, целителей и других специалистов (настоящих энтузиастов своего дела!), принялась закрашивать в сознании соотечественников это позорное белое пятно. Теперь на любой намек в поисковой строке, интернет мгновенно выдает такое количество ссылок, что сомнения в важности взаимного расположения звезд рассеиваются окончательно и бесповоротно.
   Пальцы, резво попрыгав по клавиатуре, замерли, давая время оценить информацию прежде, чем ее впитывать. '...он является автором "Махабхараты", т.е. стоял за спиной тех мудрецов, которые ее писали... День связан с Вулканом... Это период изучения тайного знания и его использования. Кроме того, это день достижения человеком цели,... а также постижения своих корней, именно в этот день ему открывается мудрость, начертанная в древних письменах и символах...'
  - Что-то они тут намудрили.
  'Лучшее время для покупок...'
  - Понятно. Это не ко мне...
  'Вас ожидает кавалькада новостей, фейерверк событий, поток новых идей...'
  - Вот так уже лучше!
  'На утро этого дня не рекомендуется планировать ответственные дела и важные начинания...'
  - Нет... не то... назначено ведь.
  'Этот день звезды рекомендуют вам провести максимально активно... Это удачное время для индивидуальных, а не коллективных инициатив...'
  - Совсем другое дело, тем более сами звезды рекомендуют.
  'Бабочка в Тельце сулит выполнение всех ваших желаний...'
  - '...Бабочка в Тельце...', пожалуй, на этом мы и...
  Олег, не закончив фразы, прервал общение с 'настоящим другом' и корректно завершил его работу. Многообразие информации хорошо тем, что всегда можно выбрать подходящее для себя, или (в определенных случаях это действительно необходимо) что-нибудь не очень приятное для конкурента. Главное, не увязнуть.
   За неимением недругов (в начале карьеры бывает такой короткий период) сейчас важны были добрые предзнаменования, да и помощь бесчисленного количества светил, праздно летящих где-то там в бесконечном пространстве, будет не лишней. Их (звезды) это не должно сильно утомить, а Олегу Николаевичу содействие оказалось бы весьма кстати. Начинался путь в новую жизнь, где успех и удача должны были входить в обязательную комплектацию.
   Каждый мечтает, чтобы его желания исполнялись (в идеальном варианте) сами собой.
  А почему, собственно, нет?
  Даже если мечтатель живет в двадцати пяти минутах ходьбы от конечной станции метро. Ну и что? В современном мире место жительства не должно становиться определяющим фактором, ведь кого-то судьба забросила еще дальше, к примеру, на Камчатку или даже в Тамбовскую область! Люди мечтают везде, потому что телевещание и интернет... в общем, с ними бороться бесполезно.
  А уж в такой ясный день, когда весело поблескивают лужицы (после добросовестных поливальных машин) и сограждане еще не раздражают, все должно сбываться!
  Непременно! Пусть не у всех, но... Обязательно!
   На пешеходных переходах должен зажигаться только зеленый свет, а двери предупредительно подкатившего вагона метропоезда, не заставившего себя ждать, раздвинутся прямо перед тобой.
   Не верящие в удачу могут угрюмо бурчать себе под нос, что в это время дня на 'Юго-Западной' всегда пусто, а уж где останавливаются вагоны, любой 'местный' пассажир знает. Ворчите, сколько угодно, ваш вагон пройдет мимо! А двери, возможно, не откроются вовсе.
  
   Сейчас счастливый билет (пусть, пластиковая карточка) был в кармане свежеиспеченного выпускника журфака Олега Николаевича Силаева, который спешит на встречу с генеральным директором СН-телеканала.
  Нет, он не спешит, а просто не хочет опаздывать.
  Пусть телеканал не из ведущих, но здесь стать 'замеченным' проще, чем в какой-нибудь газете, хоть большой, хоть очень большой. В журналах еще, куда ни шло, свое лицо можно продемонстрировать. Ценящие себя обозреватели без этого публикаций и не мыслят. Что это за 'заметочка' (даже если из одного заголовка), да без портрета!? Газеты такая мода еще не совсем поглотила, поскольку там и с цветностью проблемы, и с качеством печати. А Олегу было что демонстрировать, поэтому на свои изображения он всегда обращал особое внимание - другие тоже должны получать удовольствие. Ну, хотя бы, от созерцания. Посильная забота о ближних - святая обязанность каждого сознательного гражданина.
   А посмотреть действительно было на что: блондин с собранными в 'хвост' длинными вьющимися волосами, в чьих зеленых глазах утонуло достаточно претенденток, при росте 1 метр 82 сантиметра имел фигуру тренированную, и не пугающий бодибилдинг с предсказуемой атрофией, а вполне достаточный фитнес. Звероподобность может тешить только животные инстинкты и потребности, а Олегу Николаевичу Силаеву было не чуждо эстетство - что-то этакое, даже не в направлении модерна, а скорее, эллинство, хотя плавные изгибы модернистских шедевров на него всегда действовали завораживающе. Единственно, чего там не доставало (Бердслей это понимал или, во всяком случае, догадывался), так это - тысячелетий, авторитета времени, если коротко.
  Вообще, трудно найти индивидуума, которому не нравилось бы хоть что-нибудь из модерна, даже если он и не подозревает, что это модерн... и, вообще никогда ничего о нем не слышал. К примеру, вот этот работяга, возвращающийся с ночной смены, очевидно, со стройки. Вон, какие у него на лбу сильно накаченные мышцы, отвечающие за хмурый вид, а скользнул взглядом по рекламному плакату и снова вернулся к завитушкам виньетки. Даже что-то такое блеснуло в глазах... Наверное, у каждого труженика есть мечта - стать рантье (вовсе неважно, знает он это слово или нет). И только рантье убеждены в том, что кто-то все-таки должен работать.
   Молодой журналист пометив себе в памяти это соображение, невольно взглянул в посветлевшее окно и поморщился от надоевшей картинки.
   Пусть приезжие зеваки любуются с метромоста 'открыточным' видом серого монстра ГЗ на Воробьевых горах, подпирающего шпилем небосвод: все равно главное здание Московского университета на Моховой. Исторически главное! Поэтому журфаковцы чувствовали себя приближенными и посвященными, а некоторые даже осененными и озаренными. Олег в очередной раз проигнорировал образец сталинской архитектуры, и поезд в знак солидарности с ним быстро шмыгнул под землю. Можно было бы длинные темные тоннели метро с короткими красивыми светлыми станциями уподобить самой жизни с ее буднями и праздниками, рутиной и удачей... но, это для районной газетки... какой-нибудь 'Прихвостовье'. Современный столичный житель даже в темном тоннеле способен обеспечить себе движение с комфортом и в хорошо освещенном вагоне.
  Единственным минусом во внешности восходящей телезвезды был подозрительно ровный загар, но он объяснялся недостатком времени и средств для приобретения естественной (курортной) пигментации кожного покрова. Недели, отведенной для подготовки, хватило только на просмотр всех программ телеканала. Впрочем, на это хватило бы и одного дня, но в судьбоносные моменты Олег Николаевич мог заставить себя поглощать даже непригодное к употреблению. Незамутненный заработной платой свежий взгляд молодого журналиста то и дело цеплялся за шероховатости, нелепости, пошлости и даже вопиющий непрофессионализм, а рука в специально купленном блокноте фиксировала предложения по кардинальным изменениям работы канала.
  Блокнот был исписан почти до половины, но, ни видом, ни цветом не подходил к новой летней экипировке, приобретение которой, собственно, и поглотило все средства Олега Николаевича. А что оставалось делать? Привести внешний облик ('форму') в соответствие с богатым внутренним миром (то есть, 'содержанием') было совершенно необходимо.
   Новая жизнь требовала вложений. Подсказанный сокурсником Дом моделей своими ценами соответствовал высокому имиджу, и это вполне оправдывало вынужденную замену солнечного света в субтропических широтах на ультрафиолетовое излучение в тесной кабинке солярия. Зато теперь шедевры последней коллекции выгодно выделяли его даже на ярко-разноцветном столичном фоне. Особой гордостью, вначале дизайнера, а теперь и Олега Николаевича, являлись пуговицы! Несведущий провинциал мог подумать, что они просто разные и объяснить это рассеянностью или чудачеством носителя, но на самом деле пуговицы были авторскими, ручной работы, с инкрустацией, но без камешков (пока для Олега, это было дороговато). А на запястье белел след от как бы забытых дорогих часов, может быть даже 'Rolex'.
  Конечно, нелегко перескочить из потомственных ИТР (сейчас не все и расшифровать смогут эту аббревиатуру - инженерно-технические работники) в сферы утонченные и возвышенные - хотя бы из финансовых соображений... Да, именно в сферы, а не в плоскости столов, заваленных макулатурой никому не нужных набросков. К людям, создающим лицо этого мира. Раньше их называли 'творческой интеллигенцией', но постепенно второе слово отпало из-за ненужности, непонятности, да и, вообще, отсутствия четкого толкования. Потом его заменили на 'деятели', затем на 'люди', сейчас на 'тусовка'... Но! Различные варианты склонения слова 'творчество' еще пока остаются. Затем и рвутся в бой молодые, окрыленные идеями, чтобы распахнуть окна в затхлых студиях и впустить свежий воздух, плеснуть яркой краской на серые стены! (Это потом выясняется, что окон в павильонах-то и нет, а зритель все равно видит только декорации...)
   Итак, блокнот, не соответствовавший размеру карманов, пришлось оставить дома, а взять с собой только тоненькую, подходящую по цвету пластиковую папку с заявлением о приеме на работу.
   Еще пришлось немного 'доработать прикид': некоторое время походить в нем дома и даже поваляться на диване, чтобы одежда не казалась, свежеприобретенной для парадного выхода. Олег внимательно оценил свое отражение и удовлетворенно кивнул. Все было 'на уровне'. Изысканная монограмма 'ЗН' для тех, кто разбирается, говорила о многом, а остальные пусть остаются в неведении и теряются в догадках.
   Еще неделю назад и сам Олег, к примеру, о воротниках мог сказать только то, что они есть или их нет, а сегодня ему уже были известны пусть не все, но многие очень важные сведения, неведомые основной массе.
   Да, таково первое условие посвященных - их должно быть меньше, чем остальных. Молодой, перспективный, в скором времени популярный (может быть даже, с собственной программой!) журналист прекрасно это понимал и даже чувствовал. О подсознании и говорить было нечего, оно этим жило уже целую неделю! Ведь его заметили и пригласили, а это, согласитесь, для рядового (впрочем, уже не рядового) выпускника журфака - хороший знак.
   Чрезвычайно гламурный голосок промурлыкал в трубку: 'Олег Николаевич?.. СН-телевидение. Не могли бы вы встретиться с генеральным (это было произнесено с особым выражением) директором нашего канала?.. 7 июля в 14 часов?.. Спасибо, мы Вас ждем'
   Телефонный звонок стал 'стартовым выстрелом' на 'беговой дорожке', которую раньше называли 'жизненный путь', просто в нашем веке совсем другие скорости.
   Впрочем, все это публицистика... главное, что мечты должны сбываться! На любом этапе исторического развития! Наступала эпоха собственных творений и воплощения грандиозных замыслов! Время обсуждения с едино- мышленниками плохо (даже отвратительно, за редким исключением) сделанного до них, оставалось в старом здании МГУ.
  
  * * *
  До Мельниковского переулка (дом 17) от станции метро 'Рижская' нужно было пройти еще два квартала - вполне достаточно для устранения признаков волнения на лице.
   Мимо 'прохромал', гремя волочившейся по асфальту цепью, какой-то допотопный бензовоз, явление необычное для столицы. 'Деревня!' - само собой сформировалось определение у Олега Николаевича. 'В школе нужно было учиться! Так заряд не снимается, а наоборот...', всплыло в памяти что-то из монологов учителя физики и подумалось, что 'горбатый Запорожец' вызвал бы меньше удивления, его скорее приняли бы за диковинную иномарку. Олег чуть оглянулся и замер - следом, действительно, издавая (мягко говоря) не вполне автомобильные звуки, катился салатного цвета 'Запорожец' первой модели.
   Проводив глазами 'раритеты', он свернул в заранее разведанном направлении и через полторы минуты бодро взбежал по ступенькам. Двери в будущее услужливо открылись перед ним и где-то заиграла музыка... Вообще-то это были двери центрального офиса телеканала (открывающиеся автоматически, а музыку слушал охранник), но именно здесь и должен был произойти взлет. Другого развития событий не предполагалось, собственно, даже не допускалось.
   Пропуск ждал на вахте, а обладательница изысканного тембра - в приемной. Девушка посмотрела на часы и произвела визуальную оценку новичка.
   - Вы, Олег Николаевич Силаев? Заявление принесли? Присаживайтесь, я сейчас сообщу Владимиру Васильевичу.
   И обладательница стильного платья, состоявшего (как спереди, так и сзади) из сплошного декольте, положив заявление в папку с эмблемой канала, упорхнула в кабинет, не прикрыв за собой дверь. А в кабинете дело явно шло к ссоре.
   - Василич, ну мы как будто в первый раз встретились... - горячился кто-то.
   - Бери, Ваня, бери, - настаивал Василич, судя по всему сам генеральный директор.
   - Ну и зачем он мне нужен? У меня свои от скуки, как сонные мухи ползают!
   - Иван, забирай... вопрос решенный, не нами, но решенный. Бери, не брыкайся... там видно будет. Что у тебя к новостям?
   - Ничего.
   Допустить, что эта перебранка по его поводу, кандидат в телезвезды не мог, да и не слушал он, рассматривая фотографии на стенах приемной. А зря, в случайно оброненных фразах иногда кроется больше, чем в длинных докладах 'по существу'.
   - Мы новостной телеканал. На пресс-конференцию отправь группу Семеныча.
   - Я в курсе. Только Семеныч в запое.
   - Владимир Васильевич, вы назначали Олегу Николаевичу на 14 часов... - Вклинился в разногласия голос секретарши.
   - Ну, да.
   - Он пришел.
   - Пришел, зови.
   Старинные часы с боем, заставили всех вздрогнуть, неожиданно громко начав оповещать о наступлении назначенного часа.
   - Тьфу ты! Они же у тебя стояли, - ругнулся неведомый Ваня.
   - Стояли, теперь пошли. Может уборщица завела, - спокойно отреагировал не склонный к мистике Василич.
   - Заходите, Олег Николаевич, вас ждут, - оповестила, выходя из кабинета генерального директора, секретарша.
  И Олег сделал очередной шаг в будущее, переступив невидимую границу порога заветного помещения, в котором должен был решиться вопрос о его трудоустройстве. Ладони предательски вспотели, но присутствующие и не собирались здороваться с ним за руку.
  'Ну, и ладно, - подумал Олег, - будет еще и обратная ситуация!'
   - Здравствуйте.
   Претендент на звание сотрудника телекомпании остановился у торца длинного стола, за Т-образным завершением которого восседал грузный и лысый Владимир Васильевич.
   - Здравствуйте, здравствуйте... э-э... Олег Николаевич. - Генеральный подсмотрел имя и отчество в тощенькой папке, лежавшей у него на столе. - Наша телекомпания приглашает вас для работы в редакции срочных новостей... с испытательным, разумеется, сроком. Вот кстати, и редактор вашего отдела здесь. Знакомьтесь - Иван Витальевич.
  Иван Витальевич стоял сбоку от генерального, опершись на подоконник и вместо приветствия пыхнул трубкой. Вид у редактора был скорее боцманский, чем журналистский.
   - Вань, да ну тебя с твоим табаком, вечными недовольствами... Забирай пополнение и отправляй в бой. А 'вкусненькое' чтобы к вечерним новостям было!
   - Вам бифштекс 'с кровью'? - еще раз пыхнул трубкой, хмуро осведомился Ваня.
   - Иди, работай! Остряк. И нового репортера не забудь.
   Проходя мимо Олега, редактор указал ему бровью следовать за ним и прежде чем выйти из кабинета, добавил еще пару порций дыма. Так что Олегу пока не удалось изложить генеральному директору свое мнение о состоянии телеканала, на основе недельного изучения сетки вещания, тем более не успел он и подать в лучшем виде свои гениальные идеи о путях к вершинам рейтингов... Как-то коротко и буднично все получилось, без длительной и обстоятельной беседы о понимании 'status quo'. Пока Олег, для себя, объяснил это занятостью генерального, а не оскорбительным невниманием к своей персоне.
   - Из этих значит... Все под себя подмяли. - Пробурчал редактор, окинув оценивающим взглядом экипировку нового сотрудника и, сочтя себя полностью отомщенным, гордо, как крейсер, покинул кабинет начальства.
  Новопринятый сотрудник смиренно последовал за флагманом и уже хотел вежливо прикрыть за собой дверь, но голос руководства его остановил.
   - Не закрывай, пусть проветрится.
  
  В непродолжительной 'гонке' за редактором рассмотреть толком ничего не удалось, да, собственно, и рассматривать в пустынных коридорах было нечего - фотографии, стенды и витрины отсутствовали, а зеркальные таблички на дверях в общую картину разнообразия не вносили. Жизнь если где-то и кипела, то в замкнутых объемах, звукоизолированных от окружающей действительности.
   Иван Витальевич, резким движением открыл, похожую на все остальные, дверь и не стал утруждать себя ее удерживанием, поэтому Олегу пришлось ловить ручку перед самым захлопыванием.
   Довольно большая редакционная комнате тоже не радовала, выделялось только несколько рабочих мест, очевидно, обжитых представительницами числящимися в прекрасной части человечества (как показывал исторический опыт, это не всегда соответствовало действительности, но условное деление оставалось).
   - Где народ? - Сурово спросил Иван Витальевич у трех скучающих за дальним столом, сотрудников.
   - Народ в поле. - Вяло отозвался самый молодой, вытянув шею на достаточную длину, для того что бы его голова показалась над монитором. Не для оправдания перед начальствам, а для осмотра незнакомого объекта. - Вы же сами всех... того... послали... Вот они и разъехались на охоту.
   - Охотнички. Семеныч не обещал завтра выйти?
   - Семеныч человек основательный и невыполнимых обещаний не дает... старый недуг дело серьезное.
   - А ты, значит, Андрюша, специалист по старым недугам? - еще больше нахмурился редактор.
   Торчащее над монитором лицо широко улыбнулось.
   - Не, стаж маловат, поэтому только наблюдения, личного опыта недостаточно, но я работаю!
   - Я тебе поработаю, - Иван Витальевич повернулся к Олегу. - Везет тебе. Мечталось, небось, сразу? А, стола пока все равно не дам. Нету у меня лишнего. Сотрудников много. Толку мало, а сотрудников с избытком. Вот, бери группу, и мотайте на пресс-конференцию, к этому... как его? Сытый такой депутат...
   - Матюхин. Вы вчера говорили, - голова скрылась.
   - Да. Вот именно к нему. Грозился дядя выдать сенсационный компромат на всех и вся, в огромном количестве. Если наскребете чего-нибудь, хоть на пару минут - награжу, не наскребете... Знакомься. Это оператор Николай Петрович, звук - Андрюха и водитель - Леша.- Иван Витальевич трижды 'ткнул' трубкой в присутствующих.
   Петрович оказался практически совсем седым в возрасте мужчиной но, даже с виду, весьма крепким, а скорее бывалым, повидавшим и хлебнувшим. Захватив свой баул, он, молча, пошел к выходу. Звукооператор Андрей, напротив, был молод, весел и словоохотлив, только грозный взгляд редактора заставил его ограничиться лишь насвистыванием при сборах, которые, впрочем, могли быть и еще короче, но чувство собственного достоинства вперемешку с чувством независимости не позволяли ему двигаться сразу и в указанном направлении.
   - Жизнь - только миг... - пояснил он строчкой мотив и встал в ряд с оператором.
   Последним (точнее первым), ближе всех к двери в строй, для импровизированного развода, встал крепыш Леша, отрекомендованный водителем.
   - Все. Стартуйте. Генеральный жаждал крови. Время работает против вас, - еще раз пыхнул редактор. - И чтоб на пресс-конференцию, а не в буфет!
   - Да все сделаем, Иван Витальевич. Весь компромат будет у нас, - откликнулся Андрей и подтолкнул водителя к выходу.
   Получилось, что Олегу пришлось выходить последним. Странное было это первое задание, без четкой формулировки и совсем без всякой подготовки по объекту и материалу. Нужно было еще что-то сказать, уходя.
   - До свидания. - нерешительно изрек Олег. Как-то само вырвалось, он и не ожидал от себя такой банальности.
   - Про свидания это не здесь. Пробуй, раз уж тебе карты сдали, - уже отворачиваясь, напутствовал редактор. И молодому сотруднику ничего другого не оставалось как, сочтя это за благословение, отправиться догонять группу.
  
  * * *
   Вот так, без фанфар началась творческая деятельность будущего гения сенсационного репортажа. В предварительных мечтаниях это выглядит несколько красочнее, интереснее, а главное не столь безразлично к человеку, у которого начинается новая жизнь. Или уже началась?
   - Прямо так сразу? Надо же подготовиться... - поравнявшись, обратился ко всем одновременно Олег.
   - Подготовиться бы не мешало - газетку с кроссвордами прикупить, чтобы не помереть от тоски прямо на первом репортаже, - отреагировал Андрей.
   - Я в смысле вопросов... о чем будет пресс-конференция?
   - Как всегда ни о чем, то есть, о благе народа. - Звукооператор протянул руку, представляясь. - Андрей. У тебя курить есть?
   - Олег. Не курю я...
  - Ничего, научим! Алексей. - Водитель тоже протянул руку.
   - Олег.
   - Николай Петрович. Можно просто Петрович. Результат будет зависеть не от этого, - представился, чуть повернувшись, оператор.
   - Олег.
   - Ну, это мы запомнили, - пожал Петрович протянутую руку. - На редактора особо не обижайся, он мужик нормальный.
   - Да я его видел всего минут пять...
   - Для первого раза достаточно.
   - Вполне, - подтвердил Андрей, выходя во двор корпуса. - Что, по коням?
   - Ага, садитесь! - Алексей подставил спину. - Бензина у нас в один конец.
   - Ну, это больше чем ничего. Там у коллег выклянчишь на обратную дорогу.
   - Меня уже приметили.
   - А ты переодевайся чаще.
   - Поехали. Хватит трепаться, - скомандовал Петрович, усаживаясь поудобнее в микроавтобусе.
   - Поехали, - смиренно согласился Алексей, резко рванув с места.
   Впечатление это произвело только на Олега, который еле удержался на сиденье, остальные были привычны к подобным проявлениям резвости водителя - каждый имеет право выражать эмоции, соответственно своей профессии (сдерживание чувств, плохо сказывается на сердечной деятельности и работе пищеварительной системы). Врачи рекомендуют почаще разряжаться, желательно даже чаще, чем заряжаться. Современная медицина предпочитает уделять внимание больше именно таким сложным проблемам, поскольку всякие простые, вроде ежегодного гриппа, все равно неразрешимы.
   - А че они, эти политики, - с небольшим опозданием, вслед за двигателем, завелся Алексей, - вы на их физиономии посмотрите... Еще можно звук в телевизоре выключить, а смотреть только как у них глазки бегают и сразу видно, что они нам лапшу на уши вешают...
   - Считай, Леша, это этапом выполнения продовольственной программы - страну-то кормить надо, - отвлекся от рассматривания девушек Андрей.
   - Че? Да ну тебя. Кто там сказал? Ну, а наш повторил, что политика штука неприличная, откуда там порядочные люди возьмутся? Их периодически нужно того... всех, а то заелись там совсем... А че? Вот что бы в районные депутаты пробраться, в каком-нибудь захудалом городишке... Ну, куда он лезет?! ...вот у нас в райцентре, я ж их всех, как облупленных... Ну, куда ты прешь!? - Алексей с явно выраженным недовольством посмотрел на коллегу в соседнем автомобиле.
   Оператор вздохнул.
   - Леша, давай доедем без ДТП, хотя бы в одну сторону.
   - Да, все нормально будет, Петрович! ...а в область? Кого купить не получается... убирают. Сейчас, правда, в переносном смысле, а раньше и в буквальном. А дальше? Понятное дело, что еще круче! Так откуда же они в столице такие чистенькие берутся?
   Андрей попытался сделать лицо средне-статистического избирателя.
   - Так сами выбираем - из предлагаемых зол меньшее... с виду.
   - А почему нам предлагают выбирать из нескольких зол поменьше? Почему нам не предлагают выбирать из хорошего и побольше? Вот у нас один учился... постарше меня... как по малолетке ушел, так только изредка на отдых приезжал... или 'на дело'?.. неважно... а тут в газете... он уже при должности в области и награжден 'За заслуги перед Отечеством', аж самим! Я у знакомых спрашиваю: 'За какие заслуги?', а они мне отвечают: 'Перед Отечеством!' Во! Там этому... что подсунут, то и будет. Он уж сам и не говорит, только зачитывает... Что за народ! Права купят и вперед... Кстати, к нему тоже вопросы имеются!
   - К народу?
   - К президенту. С народом то все ясно... Как говорит моя теща: 'Наведите порядок в аптечке, а то пока успокоительное найду, вся изнервничаюсь!'
  Для Петровича и Андрея Лешины разгла-гольствования были делом привычным, а Олега заинтересовала версия преемственной нечистоплотности власти. - 'Нужно парочку таких цепочек проследить, от первой ступеньки до верхней, и проработать. Вполне занятные истории могут получиться, хотя бы про этого 'Перед Отечеством' взять...'
   - Про порядок это ты как-то слишком глубоко... давай про понятное: Так что народ? - поинтересовался Андрей, скорее для поддержания беседы, чем для выяснения степени зрелости революционной ситуации.
   - У народа своих дел достаточно... - Алексей решил пока подробно ситуацию не прояснять и вильнул к обочине, заметив повелительное движение палочки инспектора. - Считай, приехали. Далее пешочком, вон к тому строению номер восемь.
  
  * * *
   В просторном и хорошо освещенном конференц-зале особенно остро чувствовался недостаток слушателей. Присутствовали, не проявляя большой заинтересованности, корреспонденты трех радиостанций и с десяток газетчиков. Поэтому появление людей с телекамерой вызвало оживление и у самого депутата, и в рядах журналистов.
   - Ну, и что о нем можно интересного рассказать? - скорее сам себя спросил погрустневший Олег, увидев уже изрядно надоевшее всем лицо с неистребимо неграмотной и бессвязной речью. Загадка его попадания в верхние эшелоны власти, скорее всего, объяснялась теорией Алексея.
   - Просто сейчас не сезон. Вот они, то по шоу всяким со звездами скачут, то скандальчики организуют. Наскребем чего-нибудь, - зевнул, настраивая свою, уже отработавшую положенный срок, аппаратуру Андрей.
   - А чего так мало народа?
   - Крики о пожаре надоедают с третьего раза, а заявления о разоблачениях и компромате еще до самих разоблачений... Пустышка это все. Зато нам тут все рады - попасть на экран хотя бы фрагментом тела - заветная мечта многих смертных. Петрович, помоги исполниться сокровенным желаниям.
   - Поможем. - Петрович начал съемку с панорамы зала, особенно ни на ком не задерживаясь
   - А поп здесь что делает? - удивился Олег, следуя взглядом за движением камеры и стараясь проникнуться обстановкой, большего он придумать пока ничего не мог.
   - Это не поп, а дьякон, по совместительству корреспондент газеты какой-то... религиозной и политически активной. Он нам уже попадался в разных местах, - пояснил Андрей. Петрович при этом то ли поморщился, то ли прищурился, впрочем, если бы кто и обратил на это внимание, то отнес все на обычное у операторов наведение резкости при помощи мимики.
  
   - Господин Матюхин, вы обещали предъявить некий компромат на действующее правительство, - журналистка подняла карандаш, дождавшись нужного момента, выгодно повернувшись к камере профилем.
   - Совершенно так. Наше движение 'За чистую правду!', которое я возглавляю, всегда выступало за прозрачность в темных делишках всяких там руководителей! Сейчас я располагаю целой кучей документов...
   - Вы готовы их предъявить?
   - Да, щас все покажу.
   - Каковы цели у вашей партии или движения... как там вас правильно?
   - Цель любой... м-м... партии - это власть!
   - Вы готовы взять власть в свои руки?
   - Да. Мы ведем всякие консультации и работу среди разной молодежи!
   - Во как взбодрились все. Так и чешут! Вот она волшебная сила телеискусства! - Андрей с интересом посмотрел на оживление среди собравшихся.
   - Что конкретно вы можете сейчас озвучить?
   - Вот она у меня, папочка документов, - Матюхин потряс увесистой папкой, - которые всем докажут правоту нашу! Мы их всех на чистую воду!
   - Что конкретно?
   - Сейчас вот готовим представление в прокуратуру и конституционный суд! - Не обращая внимания на реплики, продолжал депутат. - Если этого будет мало, мы пойдем дальше!
   Краткость (про дело можно и не вспоминать) в настоящее время стала неэффективной и, к тому же, абсолютно не приносящей прибыли, а вот пространные интервью и пресс-конференции теперь кормят не только тех, кто спрашивает, но и тех, кто отвечает. Нерациональный подход ко всякого рода обсуждениям у предшествующих политиков объяснялся их занятостью (иногда даже работой), но эволюция позволила последующим поколениям избавиться от этих недостатков. Дебаты ради дебатов или даже 'за идею' еще встречаются, но это рудименты, наподобие аппендикса для накопления неперевариваемого - при необходимости их можно удалить без ущерба для остального и свести к монологам властей предержащих.
   - Куда дальше?
   - В международные инстанции!
   - Вы за вмешательство в наши внутренние дела?
   - Нет. Мы против всякого там... Но, мировой общественности нужно открыть глаза на режим! Пусть поглядят! Вон чего насаждают в стране! И церковь туда же!
   - Зачем нас сюда послали? - совсем загрустил Олег.
   Подобных заявлений везде и всегда предостаточно (и даже больше чем нужно), заметный репортаж на таком материале невозможен! Наверное, редактор просто хотел побыстрее отделаться и от оставшейся без дела компании и от нового, не приглянувшегося сотрудника. Теперь у этого Боцмана будет повод в виде невыразительного репортажа, отодвинуть Олега Николаевича на сто тридцать второй план, и никаких заданий больше ему не давать. Олегу подумалось, что везение субстанция странная, быстро улетучивающаяся, как средство с салфеток для протирки монитора.
   - Вообще-то, у Виталича нюх... - отозвался Петрович, почувствовав разочарование в голосе молодого коллеги.
   - Кстати про нюх...А что тут в буфете на второе? - пробудился Андрей.
  - Да. Материал мы с этого Матюхина не соберем ни на пару минут, ни на пару секунд. Кому нужен сейчас компромат? Только, если решили убрать кого-нибудь под благовидным предлогом. В остальных случаях он 'без надобности'. Разве это репортаж? Ладно. Ничего здесь не будет. Сворачиваемся. - Номинально Олег являлся руководителем группы, поэтому потеряв интерес к заданию, решил сэкономить хотя бы время.
   - А ты хочешь сразу в 'срочно' с пометкой 'молния' попасть?
   - А почему нет? Желания должны сбываться. Вот если бы он загнулся прямо сейчас или лучше бы его хлопнули, на худой конец совершили покушение. Обливание майонезом уже не катит...
   - Жаль, а то я хотел предложить свои услуги. - Андрей расплылся в широкой декоративной улыбке. - За определенную плату, разумеется. А сырые яйца не подойдут? Это безопасней - можно успеть удрать.
   - Значит, и тебе крови захотелось? - Петрович скосился на жестокого молодого человека: юношеский максимализм не всегда бывает забавным.
   В зале тем временем страсти накалялись, дьякон угрожающе стал приподниматься со своего места.
   - Как ты смеешь порочить православную церковь!? Пусть на тебя падет весь ее гнев!
   - Не пугай! Пуганые уже! - Взвизгнул, вскочив, Матюхин и поднял папку с бумагами, как бы прикрывая самое дорогое - живот - от указующего перста священнослужителя. - Тут все есть!
   - Ну не в буквальном смысле. Хватит, пожалуй, сырых яиц, хотя для 'срочно' этого мало... - смутился Олег, начиная сбивчиво оправдываться и пытаясь перевести все в шутку, просто не очень удачную. - Ну, может, в 'скандалы' возьмут... Нет, что-то подогревается. Возьми их, покрупнее, Петрович.
   - К славе по трупам... - больше уже сам себе пробормотал оператор. - Вот сейчас прицелимся...
   Олег недоуменно посмотрел на оператора, а потом на депутата Матюхина. Тот вздрогнул, прижал к себе папку с компроматом, выпучил глаза и, высунув неприятного цвета язык, рухнул лицом вниз на стол, подмяв жалобно хрюкнувший микрофон.
   - Ну, вот, как заказывали, - прокомментировал Петрович, продолжая автоматически снимать возникший переполох.
   Две дамы в первом ряду падать в обморок не стали (не тот век, никто не оценит), а просто по-бабьи завизжали. Обладательница волевого профиля начала быстро перебирать кнопочки на телефоне, очевидно, спеша обрадовать редактора и одновременно пыталась запечатлеть происшествие с помощью фотоаппарата. Уставшие визжать коллеги поддержали ее почин. Лысина падшего депутата Матюхина празднично поблескивала в свете фотовспышек. Вот и он, наконец, чем-то порадовал окружающих.
   - Врача. Вызовите врача!
   - Охрану. Где его охрана!?
   Дежурные возгласы не мешали журналистам с воодушевлением заниматься обработкой свежего материала, а из боковой двери к депутату уже бежали два дюжих молодца в одинаковых костюмах и с одинаковыми, как у близнецов, лицами.
   - Петрович, это ты? - выйдя из ступора, спросил Олег.
   - Ага, лазерной пушкой. Давай, студент - лови момент. Желания, говоришь, должны исполняться?
   Олег шумно выдохнул и мгновенно встроился в кадр.
   - На пресс-конференции известного оппози-ционного депутата Матюхина...
   - Радость с лица убери...
   - Чего?
   - Твой счастливый вид неуместен при сообщении о трагических событиях.
   - Попробую. Все. Поехали! На пресс-конференции известного оппозиционного депутата Матюхина, лидера запрещаемой партии 'За чистую правду!' и сторонника прозрачности в деятельности правительства... Во время попытки оглашения компрометирующих документов Матюхин погиб при загадочных обстоятельствах. Только нашей телекомпании удалось стать свидетелем этого несчастья. Политическая элита оппозиционного движения и всей страны понесла невосполнимую утрату...
   - Особо не старайся. Запись изымут. - Не мог не охладить пыл вдохновившегося Олега, оператор.
   - Петрович, сколько тебе годиков?
   - Да уж порядком.
   - Кассета запасная есть?
   - Ну?
   - Вот ее пусть и забирают, а эту давай отдадим Андрею.
   Олег быстро передал кассету звукооператору и тот спрятал запись репортажа в свою сумку.
   - Делаем вид, что продолжаем съемку. Вот и первый шаг...
   - К славе? - Андрей попытался заглянуть в глаза Олегу.
   - Как минимум, к 'замеченности'! Финал, давайте, допишем на фоне входа, среди прочих опоздавших, т.е. не свидетелей. Как говорится кто не успел... тот не успел!... - Резвая молодежь пошла, - Петрович сменил кассету и продолжил съемку.
   - Молодежь всегда резвее предков! Нам нужно больше света и больше места! Это вы с Семенычем любите старушек в сквериках снимать, - парировал звукооператор. - Ну, ну...
   - Петрович, а гонорары, а эфирное время... чего я тебе рассказываю... и потом ты сам прицеливался... Что он тебе - брат родной? - то ли оправдывался, то ли просто рассуждал Андрей. Что поделать, разные поколения видят одно и то же очень даже неодинаково.
  
  * * *
   В зале, несколько озабоченные неординарностью произошедшего, появились представители правоохрани-тельных органов, пока из низших местных чинов.
   - Просим всех оставаться на своих местах и прекратить съемку. Граждане, сохраняйте спокойствие и постарайтесь обойтись без звонков. - Попытался взять ситуацию под контроль молоденький лейтенант.
   - А кому в туалет?
   - Мне срочно надо! - Одна из корреспонденток всплеснула руками.
   - Прошу потерпеть до прибытия оперативной группы, - смутился, но не сдавался юноша.
   - Давненько, Петрович, мы с тобой в такой переплет не попадали! Уж года два без дачи показаний и без разрешения в туалет ходили. - Андрей начал набирать SMS-ку редактору. - Виталичу нужно сообщить, чтоб в монтажной не толкаться и не бодаться... сколько нас тут еще промаринуют?
   - Не знаю. Но без указаний от вышесидящих лейтенант нас не выпустит. - Оператор задумчиво смотрел на людей, стоящих в нерешительности вокруг депутата. - Что-то там не так...
   - Что именно? - Олегу нужны были еще варианты заключительного монолога и он пытался ухватить хоть какую-нибудь идею.
   - Когда ты убрал свою счастливую физиономию из кадра, папки на столе я уже не увидел.
   - Да и его на стол уложили, а папку, может, скинули просто.
   - Может.
   - Думаешь, на журналистское расследование тянет?
   - Поживи пока здоровеньким, расследователь.
   - Все. Нас ждут, монтажная будет свободна и сразу в эфир, - завершив сеанс связи, удовлетворенно выдохнул Андрей.
   В этот момент и прибыла оперативная группа, появление которой позволило лейтенанту снять фуражку и вытереть пот. На первый план, пока остальные привычно - деловито копошились вокруг депутата (точнее его тела), вышел старший по званию или по должности (кто их разберет, если они всегда без формы).
   - Здравствуйте. Я капитан Фролов. Прошу всех оставить свои координаты. - Капитан спокойно и придирчиво рассматривал немногочисленных свидетелей в зале, только присутствие человека в рясе его несколько смутило, и он быстро перевел взгляд на съемочную группу.
  - Снимите, пожалуйста, общий план сцены и зала, желательно, чтобы все попали в кадр. Кассету отдадите мне. Вернем по окончании следственных действий.
   - То есть, никогда, - хмыкнул Андрей.
   - Вернем после окончания! - Фролов оглянулся на подошедшего сотрудника, выслушал какое-то сообщение, кивнул и, спустившись в зал, пошел к телевизионщикам.
   - Да, общий план. Кассету мне, - капитан протянул руку. - Оставьте свои координаты и можете быть свободны.
   Петрович, молча, отдал, то, что требовал капитан и начал упаковывать камеру. Следователь еще раз мельком взглянул на дьякона, впрочем, ничего удивительного в этом не было, поскольку фигура в рясе несколько выделялась среди одетой по-летнему публики. Странным было то, что капитан кивнул дьякону, а тот отвернулся, или Олегу это просто показалось?
   - Визиток достаточно? - Спросил звукооператор.
   - Вполне.
   - До свидания.
   Капитан не удостоил съемочную группу ответом и направился навстречу прибывшему начальству, которое тоже явилось без опознавательных знаков.
  
   - Здравия желаю, товарищ подполковник, - поприветствовал капитан, протягивая руку.
   - Докладывайте, - скомандовал начальник. Фролов был новым сотрудником, переведенным в отдел только два дня назад и его (пока не выяснится, что за фрукт) следовало держать на расстоянии и в строгости.
   - Давайте-ка отсюда по-быстрому, пока они не передумали, начальство то все выше, сейчас и усердия прибавится. - Андрей потянул всех к выходу. - Уходим, потом уложим.
   Уже в дверях, обернувшись, Олег увидел, как подполковник поднес к уху телефон и, недовольно нахмурившись, сбросил номер, очевидно, кто-то нужный был недоступен.
   - Неожиданно быстро выполнил пожелание своей избирательницы известный депутат Матюхин, - на ходу пародировал Олега Андрей, цепко выхватив его манеру, - пенсионерки Бутиковой, подрабатывающей уборщицей до 'прожиточного минимума', стоявшей в боковом входе наготове, с ведром и шваброй. Уперев кулаки в бока, она достаточно ясно сформулировала свой наказ избирателя: 'Чтоб ты сдох!'
  - Не паясничай, - одернул его Петрович.
   - Не буду, - смиренно опустил голову Андрей, - грех-то какой!
  
  * * *
   За ограждением начинала собираться толпа любопытных, и уже спешили коллеги с других телеканалов. Кто-то считает подобные новости плохими, а кто-то совсем иначе. Самые резвые ребята с НТК уже брали интервью у возмущенного трагедией соратника павшего в борьбе с режимом депутата.
   - ...эта власть, без зазрения совести, расправляется с лучшими сынами Отечества... - забрызгивая слюной микрофон, орал осипшим голосом соратник и интенсивно жестикулировал. Корреспондент с соответствующим искусственно-трагическим выражением лица, старался удержаться в кадре.
   - Пожалуй, вот на этом фоне концовочку и допишем. Давай, Петрович, чтобы было видно ограждение, вход и, суетящиеся конкуренты. - Олег начал озираться, выбирая себе фон.
   - А обратную сторону Луны тебе в кадр не включить? - одернул поймавшего вдохновение кореспондента, оператор. - Стой, где стоишь. Нет, чуть правее. Нормально. Вещай.
   - С огромным трудом освободившись от неприятного внимания правоохранительных органов, наша съемочная группа СН-телеканала первой сообщает зрителю всю правду о произошедших трагических событиях. Самые свежие новости только на СН-телеканале.
   - Ну, ну... - пробурчал Петрович.
   - Да ладно тебе, Олег все нормально сказал. Рвем в студию, если Лешка не весь бензин слил. - Андрей считал, что рабочий день и так уже затянулся.
   - Куда слил? - Олег вернулся из кадра на бренную землю.
   - Олежек, заработной платы россиянину никогда не хватало! Не зависимо от ее размера, поэтому все стремятся восстановить справедливость, компенсируя недостающее, по их мнению, в оплате...
   - Воруют что ли?
   - Восстанавливают справедливость! Ты вот ради продвижения убил ведущего политика и ничего!
   - Я не убивал.
   - Но желал его досрочной кончины, я слышал, и Петрович свидетель.
   - Хватит тебе. Это не совсем та тема, - одернул его оператор, сворачивая оборудование.
   - Умолкаю! Это... Петрович, давай все же посмотрим до Олеговой физиономии и после... что там с папкой, а то и до эфира не доживем.
   - В машине посмотрим, любознательный ты наш.
   Алексей топтался вокруг микроавтобуса, дымя сигаретой и пиная по очереди все колеса.
   - Че там у вас за буза?
   - Политические сферы понесли невосполнимую потерю, - развел руками Андрей.
   - А-а-а... Только одну? Плохо работаете, товарищи.
   - Ну, начали... Поехали. - Петровичу эти шутки явно не нравились, он стал задумчив и мрачен.
   Уже по дороге все трое уставились в маленький монитор, время от времени рекомендуя любопытному водителю смотреть на дорогу, причем, повнимательнее.
   - Вот он лежит на папке, подходят два охранника... Олег, подумай над макияжем...
   - А что?
   - Не запоминающаяся у тебя физиономия, хоть и смазливая... татуировку, что ли, сделай как у шамана... Ага, Олег отходит, депутата кладут, а папки нет. Открути назад, посмотрим, кто заходил за нашего выдающегося корреспондента. Еще журналист... и этот...
   - Дьякон.
   - Ну, дьякон. Все? Нет... еще вот эта дамочка с сумочкой.
   - Приехали! Чего вы там наснимали, что сам Боцман вас на пороге встречает. Правда, без хлеба-соли, но и без увесистых предметов.
   Иван Витальевич, дымил как ледокол Седов во льдах Северного Ледовитого океана, стоя посреди раскрытых от испуга настежь автоматических дверей.
   - Сколько вас ждать, вы что уже и ссылку отсидели?
   - Пока Бог миловал, Иван Витальевич. Со всех ног бежали. А так во всем виноват Олег, у него монологи слишком продолжительные. Поделились бы опытом с подрастающей сменой... - Андрей состроил умильно - покорное выражение лица и, даже, молитвенно сложил руки на груди.
   - Хватит трепаться, все в монтажную!
   - И я? - высунулся в открытое окно с пассажирской стороны водитель.
   - Ты в гараж. До эфира полчаса, а ваш сюжет идет первым.
   - Вот счастье-то, какое!
   - Хватит трепаться! Работаем.
   Олегу показалось, что трубка у редактора раскалилась докрасна и, скоро он сам вместо дыма будет изрыгать огонь. А чего волноваться? Материала достаточно, сюжет для 'первой полосы'. Только у них и больше ни у кого. Остренько, как заказывали. Ну и пусть говорят, что новичкам везет, главное, чтобы действительно везло. Вот первый день, первый сюжет и сразу первый эфир, чего тут огнемет изображать? Завидует, наверное. Не всем выпадает столько везения в столь короткий временной отрезок. Так и в гороскопы поверишь, особенно если они обещают исполнение желаний - Олег не хотел ни на кого сердиться по пути к эфиру.
   Он уже много раз видел свое лицо на экране (практики на факультете было достаточно), только на всю страну его изображение транслировалось первый раз. Правда из всех 'спичей' оставили всего пару фраз, да и самые душераздирающие кадры вырезали, но про телеканал и съемочную группу все оставили. 'Фирма должна держать марку' - вот такой, бессмысленный, на первый взгляд, набор слов определял структуру подаваемого материала.
   - С почином! - хлопнул Олега по плечу Андрей. - С тебя магарыч. Если по неопытности не знаешь что это такое, проконсультируйся у Леши. Только у него все консультации платные. Если не обмыть почин, то он может остаться без продолжения.
   - Понял. Сейчас сгоняю. Что тут поблизости есть?
   - Буфет на первом этаже, только чтобы Виталич не засек.
   - Ругается?
   - Да нет, просто отберет и сам все выкушает. В очереди за чае-кофе-пьющими и прочими болезными, не стой, крупные, содержательные клиенты обслуживаются вне очереди. Закон такой. Раньше даже табличка висела.
   - Какая?
   - 'Алкоголь без очереди!!!' Особенно утром, а то пока простоишь, и 'белый конь' может прискакать, да как даст копытом в грудь! Были случаи.
   - Понял, - уже на ходу осознал важность местного законодательства Олег, хотя окончательное понимание всей его мудрости могло прийти только с годами.
   Действительно, обслужили вне очереди и никто из небольшой шеренги в пять человек, даже слова не сказал. Закон есть закон.
   В редакционной Андрей уже освободил дальний стол и расставил пластиковые стаканчики.
   - Петрович, присоединяйся.
   - Да, Николай Петрович, давайте обмоем мой первый выход в эфир...
   - И помянем заодно...
   - Давайте, только, Андрейка, не вали все в одну кучу...
   - Не буду. Как вот тут рассудить... - поднял было вопросительно руку звукооператор.
   - А не нужно рассуждать. Пей и все. Вздрогнули. - Петрович одним длинным глотком, отправил содержимое своего стаканчика прямо по адресу.
   Как и положено начальникам, непосредственно во время самого вздрагивания, где-то на этапе выдоха, стремительно вошедший редактор вынул изо рта трубку и подозрительно понюхал воздух.
   - Пьянствуете?
   - Отмечаем.
   - Уволю я тебя, Андрюша, за нарушение трудовой дисциплины.
   - Ну, это потом, а сейчас присоединяйтесь.
   - Да, Иван Витальевич, присоединяйтесь. Первый выход в эфир как-никак... - взял себя в руки быстро захмелевший Олег и постарался все произнести абсолютно трезвым голосом. По мнению самого молодого корреспондента, ему это удалось, впрочем, никого больше его состояние и не интересовало.
   - Ладно, наливайте. Попрошу дежурную машину вас по адресам доставить.
   - Один момент! - встрепенулся Андрей и поставил еще один стаканчик.
   Редактор проконтролировал налитие и кивнул на 75% заполнения.
   - Что там на самом деле произошло?
   - Да мы и сами не поняли, - совершенно искренне развел руками звукооператор.
   - Я думаю, это попик! - сконцентрировавшись, сказал Олег.
   Николай Петрович вздохнул и поправил:
   - Дьякон.
   - Ну, дьякон. Как он в депутата пальцем... вот так! И проклясть обещал...
   Олег, хоть и захмелел, но решил промолчать, что Петрович 'прицеливался', пусть даже сам по себе этот момент был подозрительным и ни-в-ка-ку-ю не хотел идти из головы.
   - И папка, говорите, исчезла?
   - Да, это может потянуть на журналистское расследование. - Осоловевшие глаза молодого корреспондента попробовали возбужденно загореться, но не смогли и опять помутнели.
   - Всем по домам. И завтра на работу. Всем! Надеюсь, у Семеныча недуг не заразный.
   - Ну, это еще от погоды зависит... - хотел было начать рассуждения Андрей.
   - Всем на работу и вовремя, - резко оборвал его редактор и, уходя к себе, негромко процедил в сторону Олега. - А одежонку нужно заменить, голубчик, не нравится она мне...
  Единственный остававшийся трезвым Петрович, несколько удивленно посмотрел на редактора, но промолчал. Всем хорошо было известно (а ему с Семенычем еще и давно), что Иван Витальевич трудно сходится с новыми сотрудниками. Ну, да время все по своим местам расставит, а пока неугомонный звукооператор разливал очередные порции, уже расплескивая часть мимо цели - не обедали ребята... и молодые еще. Петровичу хотелось переключиться, забыть ту 'картинку' с падающим депутатом, да и косой взгляд редактора в монтажной, поэтому не отказался, а выпил еще.
  Засыпал Олег одетым рядом с диваном, заведя будильник исключительно за счет ответственности, практически неосознанно. Уже между ночью и утром выпив одной заварки, он переместился на следующий, более высокий, уровень, свернувшись калачиком на диване и укрывшись уютным маминым пледом. Хорошо, хоть родители с весны на даче и не мешают начинать жизнь, ведь рождение новой творческой личности это весьма болезненный процесс, не требующий свидетелей, а тем более комментариев с назидательными поучениями.
   - И все-таки, 'Бабочка в Тельце' - это лучше, чем муха, - куда-то в пространство изрек Олег Николаевич, после чего удовлетворенно уткнулся в подушку. Утром от этого озарения не останется и следа. умные мысли, к сожалению, забываются чаще, чем приходят в голову. Может быть, в этом состоит главная мудрость природы... Излишние умствования, они обычно не от большого ума...
  
  
  
  Глава вторая,
  в которой молодой корреспондент получает
  очередное задание.
  
  Проснуться знаменитым и счастливым у Олега Николаевича Силаева не получилось по той простой причине, что вообще открыть глаза ему удалось с трудом и не с первой попытки.
   - О-о-х-х... - начал стонать страдалец, но вибрации только усугубляли положение, поэтому пришлось сносить тяготы и мучения молча.
   Состояние утреннего тяжелого похмелья, не было для вчерашнего студента чем-то уж совсем неведомым, только раньше (если совсем худо) за этим следовал пропуск занятий, а теперь... Теперь совсем другое дело, трудовой стаж из одного рабочего дня маловат для не выхода на работу. Вон Семенычу, подобное даже в вину не ставят, а его, пожалуй, распекут или даже уволят, впрочем, думать о неспра-ведливости было больно и не только душевно, но еще и физически. Наверное, ученые все же чего-то недосмотрели и в мозгу есть какие-то мышцы, поскольку уж очень все похоже на беспомощность, безысходность и дикую боль, как если бы свело ногу... но, внутри черепной коробки. Придерживая голову руками для амортизации излишних встряхиваний и устранения возможного распада на составляющие, восходящая звезда шокирующего телерепортажа стал аккуратно перемещаться в ванную комнату.
   Может быть, и были в истории человечества, какие-нибудь исключительные знаменитости, которым удалось добраться до самых вершин, избежав подобных испытаний, только сама история по этому поводу предпочитает отмалчиваться. Мало у нее положительных примеров... преобладают - поучительные.
   Олегу пришлось сменить одежду вовсе не из-за настоятельной рекомендации Ивана Витальевича (память этот, не самый яркий, фрагмент вчерашнего дня еще не восстановила), а по причине утраты части эксклюзивных пуговиц. Да еще случайно оказавшийся в кармане джинсов кусочек колбасы оставил свой след. Вот этот факт, а вовсе не пуговицы, привел Олега в крайнее замешательство - раньше такого проявления, глубоко спрятанной в подсознании жадности, он за собой не замечал. Распихивать продукты по карманам было не в его характере. И молодому человеку подумалось, что по одной этой причине уже можно бросить пить. Или не начинать.
   Дорога не в новую жизнь, а на работу была уже более прозаичной и утомительной. Следующие встречным курсом прохожие, не то чтобы узнать или просто улыбнуться, вообще не желали смотреть на молодого и симпатичного журналиста... или сегодня уже не такого привлекательного?
   Не спеша, перебрав в голове все возможные причины оскорбительного невнимания, Олег остановился на неблагоприятном расположении звезд - может быть 'муха', действительно, сменила 'бабочку' и, именно этим утром?
   Многие считают Провидение капризным, хотя, если вдуматься, то когда вас постоянно дергают и тянут в разные стороны, все кому не лень, то тут станешь не только капризным, но еще и крайне раздражительным.
   Опоздав на работу всего на сорок минут, Олег опять застал только свою группу, остальные уже разъехались в направлениях, указанных трубкой редактора.
   - Ну что, все собрались? Вот и давайте к генеральному, там вас следователь ожидает, полагаю с нетерпением, поскольку, уже давно. Потом ко мне. Ясно?
   Собственно, подтверждения понимания отданного распоряжения Ивану Витальевичу и не требовалось, поэтому, не дожидаясь ответа, он скрылся в своей каморке.
   - Как же не ясно, конечно, ясно, что ж тут неясного, все как Божий день... - запричитал Андрей. - К генераль-ному 'на ковер'!
   - О-о-ох... - тяжело вздохнул Олег.
   - Тяжко? Пошли, подлечу. - Андрей был значительно опытнее, даже можно сказать имел уже некоторый стаж, поскольку именно время позволяет перейти нам от умения к навыкам.
   - Я не похмеляюсь.
   - Ничего, любое дело поначалу ново... первый шаг труден всегда.
   - Эй ты, лекарь, учую запах свежей выпивки в рабочее время, пойдешь искать другую работу, - отреагировал на сочувствие к ближнему, черствый душой Боцман из открытой двери.
   - Не учуете, товарищ редактор... фактор, трактор, реактор... - уже в коридоре пытался красиво закончить предложение звукооператор.
   Секретарша, скучая у подоконника, без пояснений указала на раскрытую дверь в кабинет директора. Сегодня на ней было коротенькое обтягивающее платьице совсем без декольте, но с большим вопросом по поводу наличия под ним каких-нибудь элементов белья. Впрочем, даже Лешу это сегодня не очень интересовало, не перед ними этот вопрос ставился, и не им нужно было искать на него ответ. Не так уж много женщин хотят нравиться всем, у большинства все же это желание избирательно и имеет строго определенный адрес, ну, или несколько адресов.
   Съемочная группа гуськом потянулась в указанном направлении.
   - Здравствуйте. Вызывали, Владимир Васильевич? - за всех сразу поздоровался Олег
   - Вызывал. Только час назад. Вот у капитана к вам вопросы появились по поводу вчерашнего сюжета... ну, происшествия.
   - Присаживайтесь. Откуда у вас взялась вторая кассета? - Капитан пытался смотреть в глаза сразу всем, сегодня он был в форме. Может для солидности или с развода.
   - Спасибо, мы постоим. Вторая у вас, а это первая, просто она закончилась, - соврал Олег, но краснеть не стал, не было у организма на это сил.
   - И на сколько времени съемки хватает одной кассеты?
   - Она была начатой.
   - Ясно. Правды пока говорить не желаете. А сколько времени? - капитан посмотрел на старинные настенные часы, которые показывали десять минут третьего. - Или они стоят?
   - Стоят. Как подарили, так еще и с места не сдвинулись, - грустно подтвердил генеральный директор.
   Теперь уже Олег посмотрел на Владимира Васильевича с некоторым удивлением, но промолчал.
   - Ладно. Тогда пройдемте в монтажную. Кассета и весь материал там? - капитан резко поднялся с места, так что отпрыгнувший стул чуть-чуть не упал.
   - Да. Материал должен быть там. Ребята вас проводят. Николай Петрович, соберите, все что требуется, и отдайте следователю. - Генеральный директор устало посмотрел на оператора.
   - Хорошо, - кивнул Петрович и вышел из кабинета.
   Разумеется, все последовали за ним, правда, без обычных комментариев. Присутствие капитана не делало обстановку дружественной и располагающей. Посторонние, а особенно, в определенной форме, всегда способствует развитию скромности, рассудительности, а так же воздержанности в речах, особенно у чувствующих за собой некоторую вину, даже если она в будущем. Нет, тогда, наверное, чувствуют вину не 'за собой', а 'перед собой'.
   В монтажной пришлось провозиться довольно долго. Капитан дотошно выспрашивал что откуда и как монтировался сюжет для эфира. Просматривал все куски и спрашивал, кто, где в это время находился. Наконец он и сам устал, положил кассеты в папку и перешел на официальный тон.
   - В интересах следствия, мы изымаем и оригинал, и смонтированный материал. Олег Николаевич, ваша информация о начатой кассете не верна. Запись велась с самого начала и на нее вы потом дописывали концовку уже за оцеплением.
   - Наверное в спешке все... ситуация то была неординарная.
   - Ясно, так и запишем.
  Капитан, не прощаясь, вышел из монтажной.
   - Невежливый он, какой-то, ни 'здрасьте', ни 'до свиданья'... или день только начинается? Надеется с нами еще увидеться? - зевнул Андрей. - Слушай, Олег, когда ты, наконец, начнешь курить? Ты ж у нас уже второй день. Пора! А то мне и стрельнуть не у кого.
   - Цепкий этот капитан. Просто так нас в покое не оставит. Под подозрением мы у него. - Петрович достал пачку сигарет и протянул Андрею.
   - Петрович, так ты же бросал?
   - Теперь поднял. - Взъерошив свою седую шевелюру, он тоже достал сигарету из пачки и закурил. - Пошли к Виталичу. Чего он там нам приготовил?
   - Лучше бы отдохнуть дал, а то я и похмелиться не успел.
   - Похмелишься еще. Пошли. - Петрович, не докурив, затушил сигарету и расправил плечи.
   - Пойдемте, - согласился Олег, поскольку других вариантов как бы и не предполагалось.
   Иван Витальевич, корпел над бумагами у себя в кабинете. Собственно это и кабинетом назвать было трудно, просто небольшой закуток в углу, отделенный от остальной комнаты двумя стеклянными перегородками. В отгороженном пространстве помещались только стол и кресло редактора, поэтому посетителям приходилось стоять, а если их было больше одного (хотя бы в два раза), то частично располагаться за дверью и заглядывать в кабинет через головы расположившихся ближе, поэтому, на 'разводы' Боцман выходил в общую комнату. Только сейчас Иван Витальевич был явно не в настроении.
   - Давайте все сюда, - крикнул он вошедшим, не вставая с места.
   - Да как мы там все поместимся? Я хоть и не завтракал с утра... - попытался заартачиться Андрей.
   - Ничего, привыкайте к маленьким помещениям.
   - Зачем? - не понял Олег, хотя отдаленные и смутные ассоциации с процедурой следствия, хотели было мелькнуть в сознании, но не мелькнули.
   - Это руководство так шутит, - пояснил Петрович. - Что там у нас на сегодня?
   - Концерт.
   - В каком смысле?
   - В прямом смысле, Олег Николаевич. Дело-то уже к вечеру, а вы все тут толчетесь!
   - Не по своей воле...
   - Помолчи, Андрюша. Катите в ДК Сенцова, там сегодня концерт Миши Вяземского.
   - Кого, кого?
   - Миши Вяземского, следить нужно за рейтингами. Так вот, делаете зарисовочку по концерту и берете интервью после оного. Ясно? Завтра-послезавтра все аккуратненько сошьете, и на выходные в музыкальные новости вставим.
   - Виталич, мы с похмелья, какой концерт? Тут и так голова трещит после этого капитана... 'А вы что делали в этот момент?' Помилосердствуй! Какой еще Коля Питерский!?
   - Андрюша, езжайте и работайте. У Миши Вяземского на следующей неделе начинается гастрольный тур, нужно проанонсировать в музыкальных новостях. Олег, у нас в таких сюжетах корреспонденты за кадром. Все. Езжайте
   - Птицы пролетят над нами в небе... - вдруг заголосил как-то гнусаво в нос, Алексей у всех за спинами.
   - С ума, что ли сошел? На ухо так орать, - взвился
  Андрей.
   - Поедем, 'вживую' насладимся!
   - Это же, это... 'Голуби летят над нашей зоной...'
   - Во! Олег искусство знает.
   - Понятно. 'Кто говорит плагиат? Я говорю - традиции!' - процитировал мультфильм Андрей. - А орать то зачем?
   - Я вас просвещаю. Знать нужно объект, который снимать поручили. Тут еще настроение передать важно! Сейчас диск поставлю, и по дороге проникнитесь и погрузитесь, может даже зафанатеете! А че, там и попса, и рок, и шансон, на все вкусы... наедитесь досыта! Гы-гы!
   - Погрузиться-то мы погрузимся... а вот всплывем?
   - Хватит тут балаган устраивать, езжайте.
   - Уже, Виталич, практически одной ногой там. Культурные, за мной! На процедуры по расширению кругозора, а то все по театрам... Хлебните искусства вместе с народом!
   Алексей, как Чапаев, двинулся впереди немного-численного и усталого эскадрона, даже несколько морально прихрамывающего.
   Не все, что относят к искусству настоящее, много там и искусственного. Но, попробуй тут порядок навести... творческие личности все равно будут что-нибудь вытворять.
  
  * * *
   В машине Алексей долго проводил раскопки в бардачке, но к счастью остальных, диска с песнями этого самого молодежного кумира не нашел...
   - Братишка мелкий, наверное, стибрил, паршивец.
   Андрей согласно кивнул.
   - Хороший у тебя братишка, обеспечил нам немного тишины и отдыха.
   - А как он к тебе в машину то попал? - удивился Олег.
   - Во, наивное студенчество! Если я вас просто так сидеть ждать буду, то какой мне резон? Возите себя сами за такую зарплату.
   - Олег, я же тебе вчера объяснял, что россиянину одной зарплаты всегда недостаточно.
   - Россиянину! Я тебе пообзываюсь! Я русский!
   - Понятное дело, русскому зарплата вообще всегда казалась оскорбительно недостаточной!
   - Во! Так правильнее. Взяли моду всех в кучу! Не получилось вывести одну породу - советский человек, и россиянина сделать не получится... разные мы...ра-зны-е. Ну, поехали! - Алексей опять резко взял старт и гы-гы-кнул, увидев в зеркало, как неопытный в этом деле Олег, слетел с сиденья... - С ветерком поедем!
   - С ветерком, только ветер у тебя в голове, - прокомментировал Петрович, неуловимо быстрым движением успев удержать новичка за плечо.
   - Зато не жарко и мозги не потеют!
   - Они есть у поклонников попсы? - Андрей поднял бровь и пыхнул воображаемой трубкой, пародируя редактора.
   - Па-а-ап-ра-шу без намеков и оскорблений, мне расстраиваться нельзя, я за рулем и в моих руках, если не жизнь, то здоровье неразумных пассажиров. А так, согласен... популярное искусство деградирует!.. Или мы стареем? Что попса, сейчас и шансон какой-то слюнявый, я уж про рокеров молчу... Сказали же - рок мертв. Помер, значит, помер...
   - 'Рок-н-ролл мертв...' - поправил Олег, устраиваясь понадежней на сиденье.
   - А... какая разница... 'Где эта шпана, что сотрет нас с лица земли?' Не-ту-ти. Вот попса вечная, как грипп, мутирует только... Че, 'чубчик кучерявый' у Лещенко не попса?
   - Лещенко это пел? - удивился далекий от эстрады выпускник журфака.
   - Пел. Только не Лев, а Петр. У меня теща под него молодеет. И теперь... Ну, народ! Засветятся разок по телеку и катаются, денежку загребают. Время от времени так, о творчестве порассуждают, если на публике, между собой только про барыши. Это раньше за песни сидели, а за стихи стрелялись, сейчас все финансы решают. У меня один знакомый столько песен написал, так не прорвется ни в одну студию, ни на один канал, это не советские времена... Вон, тогда, этот кавалерист, звук делал, его по дружбе выпустили пару песенок спеть. Теперь он на коне, а те у кого он работал, вроде, как и не в друзьях уже... Ну, вот куда он прет?! А вы, че там, притихли? Или уже вышли?
   Эстрада, как и многое другое начала зарождаться и формироваться еще в каменном веке... Эволюция тысячелетиями старательно шлифовала это направление, но до совершенства (впрочем, как и во всем остальном) в сценическом действе было еще далеко. Выпирало время от времени первобытное, а иногда и вовсе со сцены не уходило, тогда это характеризовалось, как самобытность.
   - Слушаем лекцию по культуроведению с большим вниманием, а Олег еще и записывает, - зевнув, отозвался Андрей.
   Олег, действительно, пытался записать хоть часть мыслей в блокнот (который теперь не был оставлен дома из-за несоответствия форме одежды), но дело это, при наличии Леши за рулем, было практически безнадежным.
   - Это я свое.
   - Напрасно, сначала нужно постигнуть классиков, чтобы не повторять их ошибок. Смотри, какие девушки симпатичные. Это я, Леша, не тебе, а Олегу... ты от дороги не отвлекайся.
   - А ты не отвлекай. Все, прибыли, выгружайтесь.
   - Как скажешь, начальник.
  Кучка малолеток, не особенно прячась, курили у угла здания, сбившись в кружок и передавая друг другу замусоленную сигарету, явно не с табаком. Дымившие поодиночке и легальное, просто топтались на порожках, заряжаясь пивом. Шпана, как не вытравляемая культура, способна произрастать и процветать в любой исторический период и в любой точке мира, совершенно не обращая внимания на уровень цивилизации вокруг. Впрочем, цивилизация до поры до времени тоже делала вид, что все нормально.
   - Петрович, так, на всякий случай, сними общий план фанатов и поклонников. - Олег раньше с такой разновидностью публики не сталкивался, дворовые компа-нии его не привлекали.
   - Хорошо, только чуть прикройте, а то сейчас позировать начнут и кривляться.
   - Почему сразу кривляться, может тогда они показывают свое истинное лицо?
   - Вот охота тебе, Андрейка без конца умничать, тоже 'лицо' демонстрируешь?
   - Ладно, пристыдили. Пройдемте в залу.
  
   Зал, не очень большой, да и не концертный даже, а давно не ремонтированное помещение бывшего районного дома бывшей культуры, казался не просто заполненным, а забитым до отказа. Над оформлением сцены особенно не задумывались - на фоне ДК-овского задника с колокольчиками после выпускного вечера, торчали разные металлические конструкции для крепежа светового оборудования.
  Олег скептически поджал губы.
   - Ну, не заморачивались ребята...
   - Может у них стиль такой, - предположил звукооператор.
   - Заключающийся в отсутствии всякого стиля.
   - Не злобствуй, просто ребята 'на мели'.
   Свет внезапно погас и раздался дружный вопль - визг - стон - вой поклонниц и поклонников.
   Затем, постепенно начала высвечиваться сцена и появился сам Миша Вяземский. Выражение восторга публики стало стремиться к ультразвуковому барьеру.
   - И чего они все так кричат? - даже просто морщиться Олегу было больно.
   - Это изощренная месть руководства. Посылать народ с похмелья, с больными головами, слушать завывания. Чего нам от него нужно-то? - Андрей покопался в сумке и достал головные телефоны с большими поролоновыми наушниками
   - Интервью, ты же сам слышал.
   - Оплачено?
   - Наша компания не бюро добрых услуг, зря не пошлют, - прокомментировал Петрович, не отрываясь от камеры. - Гастроли у него... культуру понесет в массы... на необъятные просторы 'глубинки'...
   - О, гляди, Петрович, наш попик, только прикид мирской. - удивился Олег.
   - Точно, он, только это дьяк.
   - Ну, дьяк. Чем они отличаются?
   - Это чины церковные...
   - Во, как в армии... - Андрей сдвинул один наушник в сторону.
   - А ты-то там был? - Петрович как то странно взглянул на него, не то, что бы презрительно, а с некоторой недооценкой.
   - Где?
   - В армии.
   - Нет. По слуху не прошел.
   - А в звукооператоры сгодился? - хмыкнул оператор.
   - Да хватит вам. Давай, возьмем общие планы, и дьяка этого захвати, чего он там бормочет...
   - Молитву, наверное, но уж точно не за здравие.
   - И потом с наездом, покрупнее, само светило современной эстрады. И вон тех фанаток, уж очень стараются.
   - Ты смотри, сколько девчоночек симпатич-неньких... - вздохнул Андрей. - Только они ему без надобности...
   - Почему?
   - А ты не видишь? Вон в углу вроде как драка начинается...
   - Темно там... ничего не выхватим...Так, Петрович, фанаток поярче. На старательность нужно обращать внимание и она должна быть вознаграждена мельканием на телеэкране. Ну, и Андрей потом полюбуется, так-то он стесняется.
   - Осваивается молодой специалист у нас, Петрович. Хамить начинает более заслуженным и опытным сотрудникам.
   - У тебя и учится, так что поглощай плоды, - отозвался Петрович. - Помогите поближе продвинуться.
   Раздвигая дрыгающуюся под музыку толпу, чтобы они не толкали оператора, съемочная группа начала медлен-но пробираться к сцене. Миша Вяземский (а по-другому его и не назовешь), заметив, что камера берет крупный план, вышел на авансцену и начал исполнять соло, испытывая гитару на прочность и извиваясь соответствующим образом, иногда даже подвывая от избытка чувств.
   - Во дает! Пусть не в тему, но с желанием!
   - Давай еще ближе.
   - Нет. Так пломбы видно, уж очень широко рот разевает, - Петрович застыл величественным памятником самому себе.
   - Вырежем. И глаза...
   - Тоже не следует.
   - Почему?
   - Ты посмотри, какие у него зрачки... по 10 копеек
   - Обкуренный что ли?
   - Пойди, спроси...на что у него так организм реагирует... может от куража...
   Вяземский, войдя в раж, изо всех сил стиснул и вывернул гриф так, что тот с треском оторвался от деки. При этом Миша издал некий финальный рык, в изнеможении рухнув на сцену. Поклонницы от восторга зашлись в истошном визге.
   - Ну, надо же, сколько экспрессии!
   - Талант! Другого слова и не вспомню сразу.
   - А чего он не встает?
   - Уморился.
   Пауза затягивалась, а театральных ценителей подобных приемов в зале не было, поэтому публика начала понемногу гудеть и пока негромко посвистывать.
   Бас-гитарист подошел к лидеру, тронул его за плечо, потом попробовал перевернуть и, не придумав ничего лучшего, просто, взяв за волосы, приподнял голову лидера. На зрителей уставились выпученные остекленевшие мертвые глаза, а изо рта хлынул фонтан крови, обрызгав особенно рьяных фанаток, стремившихся быть как можно ближе к кумиру и некоторыми частями тела уже находившихся на сцене.
   Возобновившийся визг в зале сменил тональность от восторга к ужасу.
   - Снимай, Петрович, чего уж теперь... - поморщился звукооператор.
  Петрович даже не вздрогнул, плавно перемещая объектив камеры, и Олег недоуменно посмотрел на оператора. Что это, профессионализм или Петрович был готов к такому развитию событий? Очень уж он спокойный.
   - Снимаю. - Оператор чуть скосился на Олега. - Что, желания продолжают исполняться?
   - Да не было у меня таких желаний, чего ты взъелся?
   - Ну, ну...
   - Это вы о чем? - икнув, спросил Андрей. - Извините.
   - Давайте, к месту событий дорогу расчищайте, и речь готовь, корреспондент.
   Теперь освободить путь оператору было несколько труднее, потому что после некоторого оцепенения толпа начала судорожно метаться, одни пытались прорваться к сцене, а другие выбежать прочь. Включить свет в зале еще никто не догадался, поэтому нескольких упавших, просто начали затаптывать. Воплей и ругательств, прибавилось, но обошлось без дополнительных жертв.
   - Хорошо, что не 'Олимпийский' и не 'Лужники', - кивнул на поднимающихся, и отряхивающихся в быстро пустеющем зале Андрей. - Давай, Олег, речь... соответствующую моменту. Начали.
   - Съемочная группа СН-телеканала стала свиде-телем трагического события. Во время исполнения своего нового хита погиб известный исполнитель Миша Вяземский. Наша эстрада потеряла одного из самых ярких и самобытных талантов нового тысячелетия. В ближайшее время СН-телеканал планировал выпустить большую программу о творчестве певца, находящегося в статусе настоящей звезды современной сцены, подлинного кумира молодежи...
   Звукооператор выпучил глаза еще больше чем Вяземский в финале своей карьеры и замахал руками, делая круговые движения. Не переводя взгляда на отчаянно жестикулирующего Андрея, Олег стал закругляться.
   - Мы будем держать своих зрителей в курсе событий. Самые свежие новости только на СН-телеканале. Оставайтесь с нами. - После некоторой паузы он громко выдохнул. - Чего ты размахался?
   - А ты чего за лекцию завел - тысячелетие, понимаешь... Ноги делать нужно. Второй раз нас так быстро не выпустят. Петрович, вот, напоследок священнослужителя увековечь и сматываемся.
   Дьяк протиснулся к сцене, вытаскивая из толпы самую резвую девчонку. Пытаясь вытереть ее носовым платком, он одновременно тянул фанатку к выходу, стараясь не привлекать внимания. На сцене появилась охрана, растерянная и не способная сообразить, что нужно делать в таких случаях. Мутные глаза этой разновидности 'homo sapiens' надежно скрывали ход мыслей.
   - Просим всех успа-акоиться и оставаться на своих местах. Я кому сказал. Че не ясного? - Охранник, который, наверное, насмотрелся современных сериалов про милицию - полицию, взял инициативу на себя и даже начал похлопывать дубинкой по ладони левой руки. - Ща-ас, кто не успа-акоится, я успа-акою.
   - Пожалуй, нам пора. - Олег растерянно огляделся, пытаясь сориентироваться в стремительно меняющейся обстановке. - Так быстро, как в прошлый раз нас, действительно, не выпустят.
   - Рецидив. Дьякон с барышней быстрее тебя соображают. - Андрей кивнул в сторону их спин, скрывающихся в дверном проеме. - Давай за ними.
   Пользуясь тем, что бравые охранники пошли растаскивать рыдающих девчонок перед сценой, съемочная группа, не бегом, но достаточно быстро, последовала за дьяконом.
   В любой сложной и даже безвыходной ситуации, как правило, находится человек, который знает выход и, если следовать за ним, то потом можно сделать вид, что ты сам этот вариант видел, возможно, еще до начала событий.
   В фойе было уже почти совсем пусто, только у выхода толкались несколько человек, не успевших протис-нуться в дверь. Тех, кто уже смог выбраться на свежий воздух, ждало оцепление. Через мутные, давно не мытые, стеклянные двери было видно, как капитан Фролов давал распоряжения - толпу отсекали, рассекали и заворачивали, прижимая назад к зданию.
   - А вот и капитан. Резвый какой. Быстро они сегодня, - удивился Андрей.
   - Может, проезжали мимо.
   - Или обедали, тут рядом кафешка классная есть.
   - Или знали... Значит, нам в другую дверь, вон за дьяконом. Видно, он в курсе...
   - Может из-за драки вызвали?
   - Капитан по другому ведомству...
  Выскочив в пустой двор здания, все трое остановились в нерешительности перед внушительным бетонным забором по всему периметру небольшой площадки с двумя ржавыми автомобилями в углу. Дьякона с девушкой здесь не было...
   - И? - начал было Олег, но справа хлопнула металлическая калитка, и Андрей поднял палец.
   - О! Значит, не провалились сквозь землю и не вознеслись, а просто удалились известным им путем. Ну, тогда мы повторим их подвиг.
   Звукооператор широко пошагал в нужном направлении. Калитка была спрятана за выступом здания и выходила прямо на тротуар другой стороны квартала.
   - Нужно еще дописать финал. Пойдем к главному входу.
   - Вот неугомонные эти корреспонденты! Поехали в контору. - Возмутился Андрей.
   - Нет. Точку нужно поставить.
   - Давай поставим, - согласился Петрович, поскольку, несмотря на стажи и заслуги, определял работу группы все-таки корреспондент.
   - Ладно, пошли, - смирился и Андрей.
   В центре оцепления, не успевший спрятаться в здание капитан, утирая пот со лба, пытался вразумить наседающих настырных журналистов с камерами и микрофонами. Причем, микрофонами они норовили угодить прямо в нос растерявшемуся представителю власти. Радостного возбуждения никто не скрывал: запахло поживой (обычно говорят, 'жареным') и изголодавшиеся 'каннибалы' от массмедиа слетелись за своими порциями... Печальные события для кого-то из них удача, а для иных - просто счастье. Даже Эйнштейн со своей теорией относительности здесь выглядел бледновато, узковатая она у него... на самом деле все сложнее и запутаннее
   Перед оцеплением разворачивались только что подъехавшие конкуренты. Резвые ребята с 13-го канала пытались добиться чего-нибудь вразумительного от полутрезвого очевидца.
   - Да, че... там, драка началась... ну наши и эти... а потом девки как завизжат... глядим, а он того... ну, мы ходу...
   - Очень содержательный рассказ, - не удержался от комментария Андрей, протягивая руку знакомому. - Привет!
   - Привет. Что, коллеги, на этот раз опоздали?
   - Да и вы не очень-то успели.
   - Мы уже у директора группы интервью взяли, он только что подъехал, теперь вот, восстанавливаем картину происшествия...
   - Поздравляем. Ну, восстанавливайте. Давай, Петрович, на фоне конкурентов. Олежек, речь!
   - Когда гаснут такие яркие звезды, наступает сумрак. Наша российская, современная эстрада уже не засияет в прежнем блеске, после такой невосполнимой потери...
   - Дурацкое выражение с лица убери, в кадре оно не нужно, даже если несешь полную чушь, а то видно, что ты сам себе не веришь. Попроще давай. Помни о поклонниках и не перенапрягай их непривычной умственной деятельностью, - звукооператор с видом опытного режиссера, надувал щеки и хмурил брови.
   - Наш канал единственный стал свидетелем этого трагического события, поэтому только мы можем представить зрителю полный и подробный отчет о случившемся. Самые свежие новости на СН-телеканале, оставайтесь с нами.
   - Вот - другое дело. А про сумрак это ты зря, это у тебя в голове затмение случилось, ну, да не расстраивайся - вырежем. До хаты, пока никто не опомнился. К новостям успеваем, я звоню шефу. - Андрей на ходу начал искать в карманах телефон.
  
  * * *
   Машины на месте не было. Олег нервно закрутил головой.
   - Да успокойся, вон он. - Петрович кивнул на подъезжающий микроавтобус.
   - Опять в бегах? Кого грохнули? - Высунулся из окна довольный (очевидно, удачным калымом) Леха. - Куда подвезти? Сойдемся.
   - Шутки у тебя... Давай в контору, и быстро. - Олег пока не знал, как в подобных случаях реагировать на наглость как бы подчиненных.
   - Сделаем, шеф. Грузитесь, доставлю в лучшем виде. Успели выскочить? - Он, наконец, увидел оцепление и вяло растущую толпу любопытных. - Сейчас от этих органов лучше подальше. Вот прикинь, у меня знакомые сыночка в школу ихнюю пристраивали, так чуть без штанов не остались. Что ж, теперь, когда он выучится, неужто не компенсирует расходы? И свое вернет и прибыль поимеет. У них, как и везде сейчас доходность на первом месте. Эти статисты... ну, статистики, считали... больше всего взяток берут врачи и учителя! Гы-гы... а у органов и власти меньше всех, так понятно. Что ж, органы сами себя будут считать, что ли? И с властью им не с руки цапаться.... А учителку можно за коробку конфет тягать, это ж не вилла в Альпах и не яхта на Балтике... Ну, куда люди прут!? Ездить научись! Мерин ржавый... О чем я?
   - На дорогу смотри!
   - Вот я и говорю... Чего ее искать правду-то, если ее нет!? Найдешь только неприятности на свою... скажем... голову? Сейчас в органы попадешь... так тебе все органы так отделают, что признаешься в убийстве Юлия Цезаря, а Брута оправдают... А че искать, если вот он, сознавшийся...
   - Ты знал Гай Юлия Цезаря?
   - Не, Гая не знал, только Юлия, он в соседнем дворе бандитствовал... а че, они братья?
   - Кто?
   - Ну, Гай и Юлий...
   - Один ноль в пользу пролетариата, - подытожил Петрович блиц между Лешей и Андреем.
   - Не, Петрович, я на пролетариат не тяну... вот дед мой заслуженный, тот мог не то что мастеру, а и директору по физиономии съездить за нарушение прав трудящихся. Уважало его руководство... а мне сознательности не хватает, мещанство засасывает... и уже почти поглотила меня эта трясина... Ну, вот куда он прет, где у него глаза?
   - Ну, не там где ты думаешь, раз он тебя не видит...
   - Ды, да... - Алексей скосился в зеркало заднего вида и увидел, как поморщился Олег от последнего буквосочетания. - Че кривишся, столица? Кукожит тебя от живого русского языка? Это те не рафинад университетский, это настоящее... с запахом навоза... Молоко, небось, любишь? Вот оно только в комплекте с навозом получается...
   - Леша, мы прониклись, ты на дорогу смотри... - несколько нервно отреагировал на последний маневр Андрей, невольно вцепившись на вираже в кресло.
   - Без паники! Кресла сохнут долго. Вас, господа, к парадному крыльцу? А вон и почетный караул, для торжественной встречи. Р-р-авняйсь! Смир-р-на!
   Действительно, на этот раз встречающих было двое - в открытом окне холла, прямо над входом виднелись фигуры, переговаривающихся между собой, генерального и редактора.
   - Василич, как этот паренек к нам попал?
   - Порекомендовали взять.
   - А, кто?
   - Вань, какая тебе разница?
   - Чую, не к добру он у нас.
   - А у тебя хорошие предчувствия последний раз сколько лет назад были?
   - Неоткуда им взяться, Василич, хорошим-то...
  Увидев прибывшую группу, Иван Витальевич махнул им рукой в сторону монтажной, а директор только взглянул мельком и, даже не кивнув сотрудникам, ушел. Мало кто из руководителей остается в равновесии, если намеченная ранее линия резко виляет в сторону, а то и вовсе обрывается. Излишнее внимание приятно со стороны зрителей, но никак не со стороны различных государственных структур, ведающих порядком. Может быть, поэтому Владимир Васильевич и проигнорировал процедуру дежурного приветствия, а может, просто подчеркивал дистанцию разделяющую сотрудников и руководство... Впрочем, они сегодня уже виделись.
   Поспорить с редактором и отстоять сюжетную линию репортажа Олегу не удалось, поскольку Боцман и не собирался обсуждать ее ни с кем, а тем более, с сотрудником, работающим в отделе всего второй день. Хотя, может быть, Олег по молодости лет перегибал палку, желая показывать все и во всех подробностях. Отсмотрев свой кусочек эфира прямо в студии (его уже туда пускали, точнее, не прогоняли) под пристальными взглядами (с перешептываниями) молодых сотрудниц, он, несколько разочарованный, спустился в редакцию.
   - Чего они нас все режут и режут?
   - А... полюбовался на себя? Работа у них, Олежек, такая - находить в поставляемом мусоре крупинки, достойные вещания... - Андрей лениво зевнул. - Чего, может, отметим развитие успеха?
   - Нет, я пас.
   - Олег Николаевич, вас просит зайти к себе генеральный директор, - заглянула для оповещения, но не стала заходить секретарша.
   - А как ее зовут?
   - Валентина Викторовна. Если каждый день будут вызывать в ставку, требуй казенную обувь, зачем свою стаптывать, - нахмурился Петрович.
   - Это к чему?
   - О секретарше голову не ломай, а Николай Петрович имел в виду ненормальность частых вызовов к начальству. Я правильно понял?
   - Правильно, Андрюша.
   - Если уже 'органы' пожаловали, то мы ушли через черный ход, чтобы не толпиться в дверях - спешили на студию и для сохранности дорогостоящих музейных экспонатов, вверенных нам под материальную ответственность, вместо оборудования для съемок. Это что бы разногласий у нас не было. Все запомнили?
   - Запомнили. А ты откуда такой опытный, - Петрович с усмешкой посмотрел на звукооператора.
   - Детективов много в детстве читал.
   - Значит в теории, а не на практике... и то ладно.
   - Чего вы все друг друга подначиваете? Ладно, давайте, вы по домам, а я 'на ковер'. До завтра... надеюсь. - Олег пожал коллегам руки.
   В кабинете у генерального уже сидел усталый насупившийся капитан, барабаня пальцами по столу.
   - Вот, Олег Николаевич, опять по вашу душу.
   - Здравствуйте. Хотя уже виделись сегодня...
   - Присаживайтесь. - Капитан указал на стул не у стола, а у стены.
   - Спасибо, я постою...
   - Ну, постойте пока... Как объяснить исчезновение съемочной группы с места происшествия?
   - Так мы до вашего прибытия уехали, спешили смонтировать материал к эфиру...
   - Материал мы изымаем
   - Петрович совсем без кассет останется...
   - Думаю, найдутся кассеты... не так ли, Владимир Васильевич? - Капитан хотел вежливо развернуться к генеральному директору, но зацепился взглядом за настенные часы, которые показывали сейчас без пяти минут двенадцать.
   - Обязательно, - с готовностью откликнулся Владимир Васильевич, сделав вид, что не заметил взгляда следователя.
   - Тогда пройдемте в монтажную, Олег Николаевич.
   - Пойдемте, - смиренно согласился Олег, а в коридоре решился спросить. - Вы и этим делом занимаетесь?
   - Да. Резонансные дела в нашей компетенции. Ваши сотрудники еще на месте?
   - Не знаю. Вообще-то, мы попрощались.
   - Давайте заглянем. - Войдя в лифт, капитан нажал кнопку второго этажа.
   Ехали, молча, поскольку любое слово могло быть истолковано обеими сторонами совсем не так, как хотелось бы другой стороне. Хорошо, хоть недолго ехать. Только открытие дверей завершилось не пустым коридором - на этаже ожидали лифт Петрович и Андрей.
   - Вот товарищ капитан и утра дожидаться не стал. Прибыл по 'горячим следам'. Опять, наверное, все отберете, а нам как работать? Правильное было предложение у Петровича, пешком идти. - Андрей обреченно вздохнул, покосившись на старшего товарища, по всему чувствова-лось, что вина за задержку лежит полностью на нем.
   - Да. И звук тоже. Так что пройдемте в монтажную, раз поленились пешком спуститься со второго этажа.
   - Вот! Говорила мне мама, что нужно слушаться старших, а я все сомневался.
   - Что-нибудь странное заметили на концерте?
   - Да нет... обычный молодежный шабаш.
   - Сейчас заберем материал и проедем все к нам в отдел для дачи показаний по обоим эпизодам.
   - Вот и выпили.
   - Ничего, перерывы полезны для очищения организма. - Петрович похлопал Андрея по плечу.
   - Шумихи вокруг этих происшествий больше чем нужно и не без вашего участия.
   - А... так вы по резонансным делам! - Андрей явно разбирался в специфике работы органов. - Это несчастные случаи или убийства?
   - Следствие рассматривает различные версии...
   - Ну, что ж... ответ исчерпывающий, а главное оригинальный. Показания, это долго?
   - Зависит от желания сотрудничать со следствием.
   - То есть желание должно быть, но умеренным. Мне вообще много говорить нельзя давать, а то протоколы можно будет сразу нести в издательства.
   - Учтем.
   В общем, действительно, получилось не долго, где-то порядка часа и достаточно обыденно, даже можно сказать скучновато. Олега насторожил только финал разговора (пока на допрос это похоже не было) с непонятным направлением мыслей капитана.
   - В чем вы были одеты в прошлый раз?
   - Переодеваться, преступление?
   - Отвечайте на вопрос. Там у вас монограмма была, кажется... 'НЗ', если не ошибаюсь.
   - Ошибаетесь: 'ЗН' - это Дом моделей.
   - А когда вы заказ получали, ничего в карманах не было?
   - Вроде ничего.
   - Проверьте, пожалуйста, и если обнаружите что-либо, потрудитесь сообщить. - Капитан протянул карточку с номером телефона.
   - Посмотрю, я перед стиркой всегда карманы проверяю... а что там должно быть?
   - Если найдете не принадлежащее вам, то сообщите.
   - Хорошо.
   В это время в кабинет заглянул тот самый начальник, что был в конференц-зале.
   - Валентин Сергеевич, зайдите ко мне, как освободитесь.
   - Хорошо, товарищ подполковник, сейчас со съемочной группой распрощаемся.
   - А водитель где?
   - Упустил из вида.
   Подполковник был явно в курсе происходящего. Наверное, ему полагалось по должности видеть то, что подчиненные 'упустили из вида', если бы это было всегда одним из определяющих факторов при распределении должностей, то первые ряды на высоких совещаниях выглядели бы более здравомыслящими. Пока у телезрителей создалось устойчивое впечатление, что основным фактором является обхват талии, который убывает по мере удаления от президиума.
   Начальство опять набирало номер на мобильном телефоне и опять абонент был недоступен. Теперь Олег не догадывался по реакции, а просто услышал женский голос, привычно разочаровывающий звонящих..
   - Даже очень умные люди должны помнить, что телефон следует заряжать, - вздохнул подполковник и, засунув телефон в карман, вышел из комнаты.
   И странный вопрос про содержимое карманов новой одежды, и несчастливый в телефонных связях подпол-ковник, все осталось за тяжелыми дверями официального до неприятности здания, впереди была ночь отдыха. Остановив по очереди машины, коллеги распрощались и разъехались по домам. Рабочие дни подобрались, какие-то ненорми-рованные, и удлинять их еще питием настроения ни у кого уже не было, даже у Андрея.
   Теплый летний вечер, располагал бы к прогулке при наличии хоть каких-нибудь остатков сил, но их, увы, не было. Олег хотел было немного навести порядок в квартире после не вполне осознанных действий прошлой ночью, но ограничился лишь тем, что положил вышедшую из строя одежду в ящик для грязного белья. Копаться в карманах у него не было ни малейшего желания, а если уж у капитана был интерес к их содержимому, то пусть бы сам приходил и исследовал. И вообще, странно ведет себя этот следователь, вместо того чтобы ловить убийц, если это убийства, он торчит на телеканале и отнимает время у людей, занятых делом.
   Со стороны всегда лучше видно, кто, что, как и когда должен делать. Очевидно, поэтому руководство стремится, как можно дальше, отодвинуться от самих процессов - для улучшения обзора... восприятия картины 'в целом'... видения перспектив... стратегического курса и чего-то там еще... но, тоже важного.
  
  
  Глава третья,
  в которой проклятая удача
  продолжает преследовать съемочную группу.
  
  
   Третий рабочий день уже дважды попавшего в эфир удачливого журналиста начался в более щадящем режиме, чем предыдущий. Олег даже успел сделать разминку, принять душ и выпить полчашки растворимого кофе с засохшей печенюшкой трехдневной давности, что говорило о желательном скорейшем возвращении родителей с так называемой дачи, где после развала своих НИИ и КБ находили утешение в труде бывшие ИТР. Сам по себе термин 'дача' предполагал отдых на природе, вдали от городского чада, шума, суеты и прочих прелестей столичной жизни. 'Шестисоточные' участки на закате советской власти, обеспечивали из всего вышеперечисленного только 'вдали'. Отдых в проекте этого начинания не предусматривался - советский человек (в более поздней редакции - россиянин, что, собственно, содержание почти не меняло) должен был трудиться непрерывно и, по мере сил помогать государству избежать дефицита сельхозпродуктов. А в идеальном варианте, брать эту заботу полностью на себя. Стосковавшиеся по клочочку собственной земли горожане, уходившие корнями в деревню, с воодушевлением, даже большим, чем при возведении Днепрогэса, неслись с саженцами и рассадой на 'дачи' и возвращались переполненные впечатлениями, сельскохозяйственным опытом, усталые, загорелые и пыльные. Олег застал финал этой великой эпопеи, но в память навечно врезались уходящие вдаль ряды склонившихся к грядкам 'дачников', и кусочек из чьего-то стихотворения:
  
   Воздевши к небу исполинский зад,
   Россия вновь потеет в огороде.
   Ее согнул экономический разлад,
   А может быть, веление природы...
  
   Дальше что-то не припоминалось... но, ему еще в детстве надоели утомительные экспедиции на 'фазенду', где палило солнце, было плохое водоснабжение и, практически, отсутствовали удобства. И все ради пары недозревших ягодок клубники. Экологически чистой!
   Старшее поколение было убеждено в пользе свежего воздуха и физического труда, лишь взросление помогло наследникам земельных наделов устраниться от этого счастья под предлогом большой занятости, сначала в учебном процессе, а потом на работе.
   Вот так, постепенно, поколение, ради которого терпелись лишения с муками, участки эти забросило и подалось в Турцию, там удобства встречались чаще и клубники было больше. Что поделаешь, другой век предполагает иные взгляды на то, что нужно для счастливой и плодотворной жизни. Возвращения 'к истокам' не случилось... В голове у молодого журналиста выстроилась фраза: 'Своим горбом можно заработать только еще один горб!', потом добавилось: '...или несколько...'. Вопрос: чья мысль? Кто придумал? Господин Силаев или народ? В конце концов, Олег Николаевич решил, что он, ведь, тоже из народа, поэтому может считать себя соавтором.
   В первый раз придя на работу вовремя, Олег, наконец, смог увидеть весь состав редакции. Комната была забита суетящимся народом, пришлось остановиться у входа в некоторой нерешительности. Вообще-то, Олег Николаевич постарался сделать вид, что оценивает ситуацию, хотя больше всего ему хотелось уйти из под перекрестного осмотра. Коллеги метались от стола к столу, что то друг у друга спрашивая, клянча, перекладывая с места на место бумаги, пакеты, сумочки... Дам было не численное, но разноцветное большинство, они доминировали яркостью, подвижностью и узнаваемостью.
  'Сколько же всего съемочных групп?' - мысленно почесал себе затылок Олег, но этим и ограничился, наверное, он все-таки опоздал, раз все уже здесь и весьма озабочены.
  Если руководство постепенно старается приучить вас к мысли, что приходить на работу пораньше, а уходить попозже - настоящее благо, то нужно аккуратно, без шума, выяснить - для кого? Ответов на этот вопрос может быть несколько, а поэтому следует выбрать наименее обидный для себя и им утешиться. Есть еще разные варианты: к примеру, можно поискать другую работу... нет, это не совсем удачное предложение, лучше самому стать начальником.
   Прислонясь к дверному косяку своего 'аквариума', привычно дымил трубкой Иван Витальевич, наблюдая за утренней суетой.
   - Здравствуйте, - несмело и негромко сказал Олег, обращаясь сразу ко всем. 'Собственного' стола у него еще не было, поэтому направления, в котором нужно было двигаться, он пока выбрать не мог.
   - Привет. Привет, - дежурно откликнулись несколько человек, продолжая заниматься своими делами.
   - Олег, иди сюда, - махнул ему рукой из дальнего угла Андрей, ставший за пару дней почти родным. А на фоне общего (может быть, даже, показательного) невнимания коллег, он казался еще и спасителем.
   Ох, уж это 'общее невнимание', оно всегда кажется демонстративно презрительным, даже если просто вызвано обычной рабочей суетой. Но, все-таки, новичок был замечен и Олег слышал перешептывания за своей спиной. В определенные моменты именно эта поверхность (т.е. спина) становится очень чувствительным (можно сказать, самым чувствительным) органом... независимо от количества одежды.
   - Везет некоторым...
   - Только не героям репортажа.
   - А не сами ли они их?
   - Это, коллеги, вы от зависти. Впрочем, а кто вам мешает. Почин есть...
   - Юморок у вас черный...
   - Симпатичненький.
   - Он тебе во внуки годится!
   Наконец (а короткий переход, действительно, может показаться очень долгим), Олег с совершенно израненной взглядами и репликами спиной, добрался до стола, за которым сидел Петрович, сочиняя какой-то отчет, и на котором сидел Андрей, явно, скучая.
   - Привет, чего мрачноватый? На клубок друзей-коллег внимания не обращай. Солнце хоть и генерирует много света, но оно одно, а желающих погреться много. Как говорится: 'Хочешь света - выйди из тени!'
   - В мат. отчетах матом не писать, мне их в бухгалтерию передавать. А вместо эмоций по поводу того что и куда делось... пишите: 'утрачено', - выдал общую рекомендацию Иван Витальевич, и сразу зашуршали сминаемые листы в разных углах комнаты.
   - Вот, правильно ты, Петрович, не стал записывать мои комментарии. Не придется портить еще один лист. В XXI веке им, видите ли, в письменной форме... я вот, уже не все буквы разборчиво могу изобразить. Вообще-то, Олег Николаевич, это ваша работа - отчитываться за прошлый месяц, но поскольку у Петровича душа добрая, а Семеныч ему друг...
   - Не сбивай, - буркнул оператор, не поднимая головы.
   - Так я всего третий день работаю! - автоматически попытался защититься Олег.
   - Вот и я им говорил, а они пришли все на работу ни свет, ни заря с целью разобрать самые перспективные задания! А мы опять последние.
   Действительно, народ, группами по два-три человека постепенно расходился, сдавая отчеты Боцману и попутно что-то уточняя. Через десять минут в комнате осталась только съемочная группа Олега. Иван Витальевич ушел в свой закуток и прикрыл дверь, а последняя дама, выглядящая на 20 лет моложе своего возраста, уже в дверях улыбнулась.
   - Мальчики, не скучайте, - проворковала она прокуренным голосом.
   - Где уж тут скучать, Петрович вон никак отчет недосочинит... - Андрей очень вежливо улыбнулся даме.
   - А мы? Нам что, задания не будет? - несколько растерялся Олег.
   - Сейчас все узнаем. Какое сегодня число? - Петрович вопросительно посмотрел на коллег.
   - Девятое, среда... а что за отчет-то?
   - Да так, чтобы бухгалтерия не скучала. - Оператор поставил дату, расписался и, потянувшись после непривычной работы, поднялся из-за стола. - Пойдем в боцманскую.
   - Существует еще мнение, что бухгалтерия намеренно заставляет составлять отчеты в письменной форме.
   - Зачем?
   - Они собирают, подшивают и хранят рукописи, в ожидании того, что кто-нибудь сильно прославится и тогда телеканал может существенно заработать, продавая автографы на аукционе 'Sotheby's'. - Андрей соскользнул со стола и последовал за оператором. - Лет так через сто - двести... Пойдем.
   Олегу ничего не оставалось, как удовлетвориться такими комментариями и отправиться вслед за своей группой. Пока ее действия определялись не всегда им. Но... Но, это дело наживное, как специалисты Петрович и Андрей его вполне устраивали, материал получался качественный, ну не совсем так, как на 'одиноком', но по максимуму для данной аппаратуры. Ничего, вот 'засветится' как следует здесь, а там и на каналы попрезентабельнее пригласят, ведь не настолько долго он тут трудится, что бы стать патриотом СН-телеканала. Да и вообще, сейчас понятие 'патриот' может относиться только к самому себе. Быть патриотом собственного внутреннего мира и надежней и полезней, вот родители этого не понимали, им было жаль не себя, а страну, хотя особых забот она о них не проявляла ни в прошловековом варианте, ни в современном.
   - Виталич, отчет. - Петрович без стука открыл дверь и на полкорпуса углубился в застекленный чуланчик. Редактор, не отрываясь от просмотра остальных бумаг, молча, протянул руку.
   - А нам сегодня куда? - Олег просунул голову в так называемый кабинет начальника. Не очень солидно как-то получилось выглядывать практически из подмышки у оператора, ну, уж как вышло. Нужно было бы, конечно, дождаться пока Николай Петрович выйдет, а потом уже с достоинством зайти и спросить... а так как-то по мальчишески вышло.
   Иван Витальевич оторвался от отчетов и внимательно посмотрел на не очень живописную скульптурную группу.
   - Специалисты по печальным событиям? - начал, было, он.
   - Не, до специалистов нам еще далеко, мы пока в любительской лиге, вот еще десятка два... - перебил его Андрей, но не договорил, поскольку был прерван движением локтя Петровича.
   - ... на курортное задание сегодня, - не обращая внимания на болтовню звукооператора, продолжил редактор. - Надеюсь, все помнят популярного пародиста... (Иван Витальевич покопался в бумагах на столе) Альфонс Комаров.
   - Не Муха?
   - Нет, Комаров.
   - А... как мы можем его помнить, если это было еще до нашего рождения?! Хотя... вспомнил! Меня им в детстве пугали, если я не слушался, грозились позвать.
   У Андрея сегодня было явно чрезмерно разговорчивое настроение, хотя и прежде сдержанностью в речах он не отличался.
   - Отправляетесь на репетицию к этому юмористу-пародисту...
   - Повеселее ничего не было? Я думал, что его уже того... нет...
   - Есть и готовит новую программу к выпуску, а мы дадим анонс и т.д. За премией зайдите в бухгалтерию, рейтинговые вы наши... Да, еще вот эту чепуху всю им отволоките. - Редактор сгреб все отчеты, сочтя их разбор делом для себя недостойным, и протянул Олегу. - Там без грубости, хамства и провокационных вопросов. Ясно?! Персонально Андрейки касается. Отправляйтесь. Вот адрес театра.
   За отчетами последовала цветастая визитная карточка Альфонса Комарова.
   - А чего я, я только записываю...
   - И комментируешь. Все. Дебаты окончены. Сделайте красиво, а свое мнение оставьте при себе. Ясно?
   - Ну, так... немного прояснилось, - зевнул Андрей, и группа отправилась в бухгалтерию.
   Возле окошка никого не было, впрочем, в самом окошке тоже. Оно было закрыто. Петрович забрал у Олега отчеты, и пошел к железной двери. В бухгалтерии дамы заметно оживились, вскоре в окошке показалась пышная кассирша.
   - Силаев? Распишитесь.
   - Почем сегодня услуги киллеров? - Из-за плеча высунулся любопытный коллега.
   Олег вздохнул и просунул подписанную распечатку обратно, получив взамен несколько бумажек разного достоинства, не пересчитывая, засунул их в карман. И отошел, пропуская Андрея.
   - Оказывается, 'жмурики' прибыльнее репортажей о сельском хозяйстве. - Задумчиво изрек звукооператор, получив свою премию. - Рейтинг растет, а для телеканала это главное! Как же быть с ценностью человеческой жизни? Цену мы уже получили. А как быть с ценностью? Что нам остается? Только веселиться, поглощая шедевры пародий-ного искусства! Или пародии на шедевры?
   - Как бы так необидно, порекомендовать тебе, немного помолчать? - спросил, подошедший Петрович, кладя кошелек в карман.
   - Понял. Доброжелательные замечания старших, всегда воспринимал с почтением, - смиренно склонил голову Андрей, - только, если он будет без грима, я в зал не пойду.
   - Не капризничай, а то вообще не возьмем. - Оператор подтолкнул коллегу к выходу.
   Машина, гостеприимно распахнув двери и все что можно, стояла посреди двора, вопя с надрывом что-то о любви. Водителя на месте не было. Петрович потянулся в кабину, выключил магнитолу и посигналил, через несколько секунд из гаража появился веселый Алексей, с коробками и свертками.
   - Во, выпросил у завгара, может сгодится куда. Тут у меня знакомый в автозапчастях нарисовался... - и он аккуратно сложил все на месте отсутствующего первого пассажирского сиденья. - Куда править?
   Покрутив в руках визитную карточку, переданную Олегом, Алексей несколько озадаченный, плюхнулся на свое сиденье.
   - Значит, 'мумия возвращается'? А я думал, что он давно... Вот уж мне эти юмористы - пародисты... - и он, опять резко рванул с места, кивнув в зеркало, начинающему привыкать Олегу. - Во, осваиваемся! А че там с утра делать, может, пока съездим за пылесосом? Мне теща заказала...
   - Репетиция там. Так, что давай по адресу, - Петрович откинулся в кресле.
   - Да, как скажете! 'По адресу', значит, 'по адресу'... Только своей деятельностью по популяризации подобного творчества вы, уважаемые, способствуете деградации общественного вкуса и массовой культуры вообще! Вам не стыдно перед современниками и будущими поколениями? За деньги различные продажные средства массовой информации готовы потчевать зрителей самой низкопробной продукцией! Честь, достоинство и вкус, без боя, уступили место выгоде! Что может ожидать нашу страну при таком развитии событий? Полнейший упадок! Позор беспринципным работникам средств массовой информации! А также неразборчивым и меркантильным... журналистам!
   Олег, не ожидавший услышать такую тираду от водителя, вопросительно на него уставился.
   - Че, студент, съел? Ну, давай, перестраивайся... а ты куда прешь? - Алексей еще успевал комментировать происходящее на дороге. - Мы хоть академиев не кончали, но щи не лаптем хлебаем... а двумя! Гы-гы... Особенно, эти из бракованного Уленшпигеля меня достали, хоть вообще на 'Родной' канал не переключайся... Рафинированный идиотизм! Тотальная пропаганда пошлости и безвкусицы! А еще эти... синдрионские близнецы... им по мордам помидорами, и хоть бы что... все божья роса, лишь бы платили. Введите цензуру, хотя бы на юмор!
   - Ну, тебя проняло! - Теперь и Андрей заинтересованно посмотрел на Алексея. - Ты чего завелся-то?
   - Так супруга ненаглядная, как уткнется в телевизор, так значит помирай с голоду или жуй все холодное.
   - Вот видишь - народу нравится и залы полные при таких ценах!
   - Так умственная отсталость передается на большие расстояния безо всяких вирусов! Просто за счет излучения с большой проникающей способностью... Нету сейчас приличных юмористов... один МЖ еще пытается что-то острое выдать, но возраст и достаток не позволяют. Так, кругом одно ржание...Народ нужно воспитывать, а не деньги загребать... Вкус нужно прививать, а не тухлятиной пичкать!
   - То есть ты считаешь, что с юмором дело обстоит грустно?
   - Печальней некуда! Увязли в дебилизме... иногда выхлопы, как на болоте, выбрасываются... но, запах! - Алексей скорчил подходящую физиономию. - К власти в индустрии развлечений пришли люди, застрявшие на уровне развития пионерского лагеря... Чтоб у тебя... эх, дамочка!
   - Леша, женщин за рулем нужно воспринимать, как участников дорожного движения, а не как объект внимания. На дорогу смотри, а не на 'дамочку'. Так причем тут пионерский лагерь?
   Андрей помахал рукой стильной даме в красном 'Peugeot', который они обгоняли.
   - Да нас вожатые там еще притомили этими 'сказками на новый лад'... ну, по малолетству вроде смешно было... но сколько можно? Своего ничего нового сочинить не могут, вот и перевирают все подряд... наизнанку выворачивают... куда прешь?!.. ладно бы еще по путю... так, кривляются... фантазия там на уровне... даже постесняюсь сказать каком... А народ смотрит, потому что ему сравнивать не с чем... хлебные места все заняты...
   - А капустник вечного насмешника?
   - Ну, там стеб молодежный... и авторов толпы, и все время меняются... Заметил, как какая компания чуть пересидела, так их на философию тянет... Тогда от них можно избавиться только одним способом...
   - Каким?
   - Сделать чемпионами. У нас лавры дают перед выходом в отставку... А, те кто пригрелся на каналах, постепенно мхом обрастают и превращаются в тех, кого сами раньше на дух не переносили... мысли у них тяжелеют и опускаются ниже пояса... и на этом уровне болтаются... 'монетизация' свое дело знает!
   - А чего ты всем всегда недоволен? - Звукооператор взялся интевьировать водителя.
   - Обижаешь... не всем... вот собой я почти всегда доволен!
   - А есть ли область человеческой деятельности, о которой у тебя нет собственного мнения?
   - Я читаю много... Вам некогда, а я че, привез и занимайся своими делами, а когда калыма нет, расширяю кругозор... От вас в этом деле проку мало, приходится самому...
   - Ты про кругозор или про калым?
   - Вот, к примеру у Воланда был треугольник на портсигаре... - Алексей проигнорировал иронический уточнящий вопрос.
   - Это 'дельта' буква греческого алфавита, начальная в слове 'дьявол'...
   - Про букву я знаю... в фильме треугольник какой-то слабенький...понятно, что дьявол... мог бы и поприличнее портсигарчик раздобыть... а вот был ли у него хвост?
   - У Гафта или Басилашвили?
   - У Воланда! Вот и приехали, господа творческие работники! Спасибо за внимание. - Алексей широко улыбнулся. - Желаю приятно провести время!
   Водитель это особая разновидность человека, едущая вне всяких национальностей, причем, практически не меняющаяся уже второе столетие. Любители, дамы и прочие 'чайники' это лишь досадные недоразумения в классе 'chauffeur'. Шоферы - это шоферы... особенно 'дальнобойщики' и таксисты...
  
  * * *
   В зале чувствовалась некоторая нервозность: не совсем одетый народ метался по сцене, помощник режиссера пытался выставить звук и свет, декорации подозрительно качались. Независимо от продолжи-тельности подготовки, последний момент - это, когда ничего не готово. Так уж повелось.
   - Ну, где Коля?
   - Кордебалет, поторопите кордебалет! Чего они там вечно копаются?!
   - Раз - раз...
   - Ну и где вас носит?
   - Да, вот этот прожектор правее... ага.
   - Я же еще на прошлой неделе просил это сделать!
  Стройная дама с несколько широковатыми плечами направилась навстречу съемочной группе, по пути взяв микрофон с режиссерского пульта.
   - Прошу всех очистить сцену, генеральный прогон начинаем через десять минут. Закройте занавес.
   Голос у нее был низкий и густой. Выключив микрофон, она обратилась к Олегу:
   - Здравствуйте, я Виктория. Вы с телевидения? Я сейчас спрошу у Альфонса Исаевича...он хотел, что бы вы зарисовку начали с гримерной. Там афиши, костюмы. Такой экскурс по достигнутому и новые планы, перспективы... Понимаете? Эта программа будет хитом, разорвавшейся бомбой в затхлом болоте нашей эстрады.
   - Понимаем. Мы пока тут подождем, осмотримся. - Олег старался быть любезным.
   - Хорошо. - Режиссер ушла, громко цокая каблуками.
   - Олег, ты тут поаккуратней, а то тобой заинтересовались... могут и в труппу пригласить... - как-то не совсем понятно изъяснился Андрей. - Неохота еще куда-то тащиться, пусть сам идет. А от бомбы взорвавшейся в болоте, кроме разлетающейся жижи еще, наверное вони...
   - Помалкивай, раз послали, значит все оговорено. - Петрович осматривал свою камеру.
   - Оплачено... сейчас у кого деньги есть, тот и на первой полосе! Мне вот перед Алексеем стыдно... наверное должно быть.
   - Если они не будут платить, то у тебя и зарплаты не будет.
   - А если мы их не подадим в оберточке, то им и платить будет нечем.
   - Если мы не подадим, другие подадут..
   - Продажность - движитель культуры?
   - Массовой да... основательность и умность не прибыльны. - Оператор вопросительно посмотрел на Андрея. - Откуда вдруг в тебе столько беспокойства об уровне культуры?
   - Да тошно мне...
   - Заболел?
   - Петрович, да все я понимаю: у них пирог, нам крошки от этого пирога, только с душком пироги... глянул я на эту Виктю... этих вообще нужно как клопов.
   - Ну, началось. Клопа-то хоть раз видел? Кровожадный ты наш.
   Олегу оставалось только озадаченно переводить взгляд с Петровича на Андрея, то ли ругающихся всерьез, то ли привычно подначивающих друг друга.
   - В деревню одноногих нужно идти на одной ноге. - Непонятно к чему изрек он где-то давно прочитанную африканскую пословицу и теперь коллеги удивленно посмотрели на него, но нарастающий накал был сбит.
   По проходу к ним приближалась Виктория.
   - Альфонс Исаевич сейчас не готов, точнее, занят, давайте после репетиции, - она улыбнулась персонально Олегу. - Вам, наверное, удобнее расположиться ближе к сцене.
   - Хорошо. Как скажете. - Олег еще не понял, как вести себя с режиссером и пошел по центральному проходу к сцене, позвав операторов за собой. - Подстраиваемся поближе к сцене, панораму возьмем от боковых ступенек.
   - Всем приготовиться! Начинаем! - раздался голос Виктории и, вместе с нарастающим грохотом барабанов плавно усилилось освещение, а занавес пополз в разные стороны, тяжело волочась и, открывая пока пустую сцену, вступили фанфары.
   - В общем, можно сказать, нормально начали, - прокомментировал Олег, присаживаясь в первом ряду, пока для него работы не было, а Петровичу сейчас лучше никаких советов не давать. Так рекомендовали интуиция и небогатый жизненный опыт, других советчиков в этот момент у Олега не было.
   Вслед за фанфарами началось что-то опереточное и, на сцену высыпал жизнерадостный кордебалет, несколько крупноватый. 'Может быть, из-за финансовых трудностей набрали отставных...' - подумалось Олегу Николаевичу, готовящемуся погрузиться в сегодняшний день эстрады, пропитаться, проникнуться, возможно, даже понять. Тут кордебалет расступился и по центру, вышагивая цаплей на неестественно высоких каблуках, выдвинулся Альфонс Исаевич Комаров. Кого он пародировал понять было трудно, поскольку с короткой юбкой, париком, ужимками он являлся продолжением всей современной эстрады или ее выжимкой... наверное все-таки он пародирует какую-нибудь певицу, решил Олег, но точно угадать прообраз не смог... может быть помог бы текст, но и эта песня была ему незнакома...
   - Охо-хо-хо-хо... - вздохнул, расположившийся во втором ряду Андрей. - За передвижение на таких устройствах, уже можно давать звание героя... Или героини? Героины. Вот!
   - А кого он изображает?
   - Пока самого себя, это, судя по всему, программная песня. Пародия штука опасная - постепенно можно стать самому пародией на артиста. Тогда, пытаясь 'сохранить лицо', они начинают делать программные заявления, чаще всего в виде песен о смысле их бессмысленной жизни. Подведение итогов, так сказать... обычно неутешительных.
   'Я вам станцую и спою...' - привычно раскрывал рот под фонограмму Альфонс, игриво прикрываясь цветастым зонтиком, который вдруг начал раздуваться, превращаясь в шар, разрисованный портретами плохо узнаваемых звезд. Попытка легко перебросить шар с руки на руку Комарову не удалась и, подобрав реквизит со сцены, он одной рукой взялся за ручку бывшего зонта, а другой крутнул шар. Нарисованные шаржи замелькали перед глазами. Вымеряя своими ходулями сцену, гений пародии остановился по центру и, закрепив шар на сцене, повернул его к залу портретом дамы с очень большими губами. Затем он скрылся за кордебалетом но, практически, тотчас вернулся, сменив парик и какое-то подобие юбки. Фонограмма завопила, Альфонс в очередной раз отправился измерять сцену неестественно длинными шагами, широко разевая рот, очерченный ярко накрашенными губами.
   - Эти кривляния называют пародией? - У Андрея была явная аллергия на Комарова, может быть в детстве его действительно пугали Альфонсом. - Нет, пожалуй, слово 'артист' здесь не совсем уместно. - Судя по всему, фишка в каблуках.
   - А кого он изображает? - Олег не очень интересовался эстрадой, как-то в их доме к ней относились прохладно, считая чтение (конечно, после дачных забот) более достойным времяпрепровождением
   - Ну, если сам не признал, то разъяснять бесполезно... покурить бы пойти... Нехорошо потешаться над бедной бабушкой, моги бы ограничиться просто записью ее выступления, получилось бы смешнее.
   Добредя до шара, Альфонс послал смачный воздушный поцелуй в зал и повернул шар другим шаржем к зрителю. Комаров уже собрался уходить, но его нога неестественно вывернулась... и он, покачнувшись, рухнул спиной на шар. Фонограмма еще продолжала греметь, а главный герой лежал спокойно на спине, причем из груди (в области сердца) у него торжественно торчал заостренный стержень бывшего шара-зонтика. Очень быстро появившийся из-за кулис врач тщетно искал пульс, пытался освидетельствовать зрачки, наклоняясь к неестественно вывернувшейся голове, затем, растерянно развел руки в стороны.
  - И совсем не смешно... - грустно заметил Андрей, разминая сигарету.
   - А в прошлые разы было смешно? - поинтересовался оказавшийся неподалеку Петрович, продолжая снимать.
   - Трюк? - не совсем понял произошедшего Олег.
   - Труп. То ли каблук сломался, то ли ногу подвернул... - Плюнув на меры пожарной безопасности Андрей, чиркнув зажигалкой, закурил. - Пожалуй, теперь можно курить здесь. Ну, хоть какая-то польза от выступления...
   - Что, студент, речь подготовил? 'Ряды наших пародистов понесли невосполнимую утрату...' - Петрович начинал сердиться и в этом состоянии Олег наблюдал его в первый раз. - Какие-то глаза у него были странные...
   - Какие? - Не понял Андрей.
   - Мертвые.
   - Ты, хочешь сказать, что это труп скакал тут как резвый молодой козлик? - спросил звукооператор, разгоняя рукой дым.
   - Я, Андрей, говорю то, что вижу! Когда он поворачивался уходить, то уже был мертв.
   - Он мертв! - Наконец и врач обрел дар речи.
   - Вот и подзаработали... - неожиданно громко озвучил общие мысли кто-то из кордебалета.
   - И на гастроли съездили...
   - Все о своем, тут еще тело не остыло... бедный Альфонс Исаевич.
   - Бедный! Ему-то теперь все по барабану!
   Собственно, никаких воплей на этот раз не было, на сцену высыпали все причастные к действию и разбрелись по кучкам, обсуждая сложившуюся ситуацию. Режиссера в зале не было. Виктория появилась из-за кулис в сопровождении толстого развязного человека в расстегнутой до пупа рубашке, открывающей волосатую грудь.
   - И кто теперь вернет мне вложенные денежки? - Спросил пузан сразу у всех собравшихся, - голуби мои сизокрылые... Шоу отменяется?! Я вас два месяца для чего кормил? Чтобы вы меня без штанов оставили?
   Он попытался подтянуть штаны немного вверх, но нависающий живот свел эту попытку к нулю, поэтому спонсору (может быть даже продюсеру) пришлось ограничиться щелчком подтяжками и задумчивым почесыванием волосяного покрова груди.
  - Сегодня быстро управились... можно после обеда еще... того. И что теперь группа киллеров расскажет правоохранительным органам? - Спросил, заставив Олега и Андрея вздрогнуть, подошедший незаметно Алексей.
   - Ты откуда здесь?
   - Решил вот на кумира полюбоваться...
   - Полюбовался?
   - Не успел. Вы без меня управились. Жду в машине. - И водитель исчез так же незаметно, как и появился.
   - Без паники! Никого пока не нужно вызывать... давайте, сначала сами разберемся... - режиссер взяла инициативу в свои руки. - Предлагаю сделать шоу памяти, безвременно павшего Альфонса Исаевича Комарова. Костюмы готовы, площадка оплачена.
   - Падшего или павшего? - попытался уточнить у коллег Андрей.
   - Не умничай! - одернул его Петрович.
   - Да я просто не расслышал, - пожал тот плечами.
   - А сольные номера? - раздался голос из кордебалета.
   - Какие сольные номера, вы что? Что же он у нас здесь валяется!
   - Да нельзя его сейчас снимать, крови знаешь, сколько будет и эти еще не приехали...
   - Давайте, что ли тряпки какие-нибудь ненужные подложим, там занавес старый валялся...
   - Я уже беру его на дачу.
   - Тихо всем! Найдутся желающие и на сольные номера, видеорядом подкрепим. Есть возможность 'засветиться' и нам. Вот телевидение здесь... сразу можно сделать заявление. Скандал - лучшая реклама... - Виктория повысила голос после недолгого замешательства.
   - В принципе, выход... Пожалуй, на мертвого придут даже больше чем на живого...а то поистаскался он и молью малость побило.
   Спонсор смачно, с большим чувством отрыгнул, очевидно его отвлекли от трапезы.
   Прием пищи, да и пищеварение, подобных, раздражающих прерываний не любят, поскольку это способствует неправильному усвоению. А в чем тогда смысл, если не усваивается? Одна пустая трата времени и средств. Худым людям вообще нельзя доверять ничего важного, поскольку они даже собственное питание правильно организовать не в состоянии, что по ним же и видно.
   - Что-то быстро у них идея созрела. - Петрович вернулся к своим обязанностям. - Давай, Олег.
   - Все, Петрович, я готов, снимаем. Странная эпидемия неожиданных уходов из жизни выдающихся личностей...
   - Про эпидемию, кажется лишнее... - буркнул Андрей, - накаркаешь еще... давай что-нибудь менее глобальное....
   - Череда... ряд...
   - Череда пойдет, хорошая трава.
   - Череда странных и несвоевременных уходов из жизни выдающихся людей, каждый из которых в своей области сделал много... и...
   - Наделал, - совершенно серьезно подсказал звукооператор.
   - Что?
   - Уместнее было бы 'наделал'.
   - Да ну тебя, Андрей, что ты меня все время сбиваешь!
   - Ладно, истребитель, лети, сбивать не буду.
   - ...еще одна звезда эстрады покинула небосвод... не... не могу... - сдался Олег и помахал рукой, подзывая режиссера. - У режиссера-постановщика от имени труппы есть заявление, Виктория э...
   - Мы в память о выдающемся лидере и руководителе нашего коллектива, - проигнорировав процедуру представления начала дама, - покажем эту программу и доведем начатое дело... продолжим дело начатое Альфонсом Исаевичем Комаровым, заслуги которого перед нашей сценой велики и значительны. Мы ждем всех на программе посвященной памяти великого артиста.
   Спонсор удовлетворенно кивнул головой. Перед возвращением к трапезе ему осталось только широко зевнуть, что он сделал с большим удовольствием.
  
  * * *
   - В дневные новости успеете? - спросила Виктория у Олега и скомандовала остальным: - Вызывайте милицию или как их там теперь... Никому не расходиться, будем перераспределять роли. Ребята, это наш шанс!
   Съемочная группа ее уже не интересовала, тут действительно появлялась возможность, которую не следовало упускать ('шансы', 'возможности', 'перспективы', 'удачи', 'везения'... - субстанции шустрые и порой скользкие, ухватить, а потом удержать их не всегда получается).
   - Ловко вывернулись, - Петрович сделал еще один план засуетившейся труппы.
   - Кушать хотят все. Одними поминками сыт не будешь, а так, действительно, могут и заметить. - Андрей вопросительно посмотрел на Олега. - Что, Олег Николаевич, сворачиваемся? А! Еще это про свежие новости... или у входа?
   - У входа. - скомандовал оператор. - Студент, приди в себя, ты лицо телеканала, а не барышня в растерянности по поводу... Андрей, звони Боцману, все равно узнает.
   - Узнает. Найдется кому наябедничать.
  Дежурная концовка перед входом на фоне афиши была отснята, и еще до появления заинтересованных по службе в этом происшествии лиц, на удивление молчаливый и сосредоточенный Алексей вывез съемочную группу с места происшествия.
   - Алексей, вы не захворали? - осведомился звукооператор уже у офиса СН-телеканала..
   - Пока нет... - немного помолчал и, наконец, раскрыл причину своей озабоченности Леша. - А какой все-таки пылесос лучше, немецкий или мытищенский? Я вот купил мытищинский, теперь думаю, как обосновать теще подоходчивей свой выбор... она денег давала на 'Bosch'.
   - Может надпись не разберет?
   - Не, она всю свою жизнь и часть жизни тестя проработала учительницей немецкого языка, нужно что-нибудь более убедительное. Ладно, не впервой. Выгружайтесь.
   Почетного караула у входа не было, но Иван Витальевич бродил по коридору перед редакцией.
   - Что-то у вас, уважаемые, сюжеты однообразные какие-то... - прокомментировал он через свежую дымовую завесу.
   - А в чем наша вина? Это жизнь однообразна. - Вздохнул Андрей
   - Если каждое интервьюирование у вас будет с летальным исходом, то могут начать отказываться и от уже оплаченных заявок.
   - Зато рейтинг, интерес зрителей...
   - И правоохранительных органов, - закончил за звукооператора редактор. - Пойдемте готовить сюжет к эфиру.
   Полюбовавшись в очередной раз на свое транс-лируемое изображение, Олег с неудовольствием отметил некоторую растерянность в глазах и нерасправленный воротник. Обиднее всего было то, что коллеги не подсказали, теперь вот все его видят таким... немного не в форме. Выпускающий, поняв причину недовольства, похлопал его по плечу и сказал, что так он больше соответствует трагизму сложившейся ситуации, 'отглажен-ность' здесь была бы неуместна. Мнение более опытного телевизионщика, не то что бы утешило, но несколько успокоило Олега Силаева (как он представлялся в конце репортажей). Время капризничать и диктовать свои условия еще не пришло, но приближалось.
   Иван Витальевич, Петрович и Андрей ждали его в редакции, сидя на столах. Под звукооператором был стол без передней панели и он имел возможность болтать ногами... а остальные... остальные были взрослее и серьезнее...
   - Чего ты там застрял, Силаев? А то без тебя бы не выпустили, или налюбоваться на себя не можешь? Давайте перекусите и к ... этому члену... союза... писателей... Да, как его?! - Редактор похлопал себя по карманам и извлек несколько визитных карточек, перебрав их, он озвучил. - Фрол Никанорович Янтарный... Сокращенно ФНЯ. Кристинка должна была поехать, но задерживаются где-то, а у него время назначено, и юбилей не отодвинешь. Так что придется вам. Если только он не постесняется общаться с такими популярными.
   - Ну, 'фня', так 'фня', - смиренно вздохнул Андрей, передавая визитку Олегу. - А пообедать не мешает.
   - И без фокусов там! - в спину уходящим, высказал свое пожелание Боцман.
   - 'Без фокусов...', как будто это мы их... стечение обстоятельств, - уже в коридоре огрызнулся Андрей и для убедительности хотел хлопнуть дверью, но медлительный 'доводчик' этого не позволил, плавно закрыв створку.
   Техника все больше и больше заботится о нас, иногда даже оберегая от ненужных конфликтов на службе, а если 'доводчики' установить в квартире, то и семейные отношения станут более безоблачными, не говоря уж о сохранности дверей.
  
   Алексей, собравшийся уже к теще, был несколько удивлен и, можно сказать, даже обескуражен.
   - И куда?
   В принципе, весь небольшой коллектив съемочной группы разделял его недовольство и ничего хорошего от второго задания не ждал, поэтому Олег просто протянул визитную карточку водителю.
   - Фрол Никанорович Янтарный?! О! И что здесь псевдоним? Ладно, хоть не очень далеко ехать. - Алексей, уже сев в машину, обернулся и сделал очень заинтере-сованное лицо: - А он-то чем вам не угодил?
   - Леша, вчерашняя хохма - уже не хохма, это еще полвека назад один мальчик разъяснил Утесову. Тот понял сразу. Побереги здоровье для беседы с тещей, экономист-растратчик, - грустно вздохнул Андрей и начал искать по карманам сигареты. - Лучше закурить дай.
   - Да, пожалуйста! На вот, отравись за чужой счет... для хорошего человека яда не жалко... Поехали!
   Олегу даже на мгновение показалось, что их старенький микроавтобус, как сноровистый конь, сначала встал на дыбы, а потом рванул 'с места в карьер'.
   - А че стало с нашей литературой?! Кто-нибудь что-нибудь у этого... - Алексей скосился на визитку, - Янтарного читал? Я про него и не слышал даже... развелось писателей... Я, вообще, считаю, что написано уже достаточно, уже не успеваем прочитать и то что есть, куда еще-то? Вот раньше были Азбука и Библия, к пенсии можно было вполне осилить... Ну, куда!.. он на своем полиро-ванном, против нашего боевого? Таким деятелям подушку безопасности нужно надувать еще до начала движения транспортного средства. О чем я? Собирать нужно сберегательные книжки! Собрание счетов в Сбербанке в ста двадцати томах! Вот это я понимаю. Вреднее писателей для общественного блага могут быть только поэты. 'когда б вы знали из какого сора растут стихи...' Че, не так? А детей в школе пичкают... я со своим умаялся учить!
   - Бывают ли молчаливые водители? - задумчиво у пространства спросил Андрей, сидя задом наперед и рассматривая следующий за ними поток машин. - А, что это там за зелененькая машинка от нас не отстает? Допрыгались?!
   - Не-е, это коллеги ваши... - Алексей скосился в зеркало заднего вида. - Мы НаТаКовцы!... Чернушное у нас какое-то телевидение...
   - Это жизнь такая.
   - А мы жизнь делаем или жизнь нас...
   - Когда как. И у кого как получается.
   - Вот сейчас и посмотрим! - скорее сам себе сказал водитель, резко перестраиваясь из ряда в ряд. Потом он свернул в узкий переулок и на полной скорости повилял по закоулкам, пугая мирно отдыхающих голубей и кошек.
   - Вот так! - резюмировал он, выруливая опять на основную магистраль.
   - Умеешь. - коротко оценил Петрович.
   - Да, по молодости сколько раз от ГАИшников удирали, если бы не умел, то был бы у вас другой водитель, - довольный похвалой улыбнулся Алексей. - Так вот я про поэтов... ладно стихи, так Пушкин еще за цифры взялся... Правда с цифрами я не согласен...
   - Какими цифрами? - Олег недоуменно повернул-ся к водителю.
   - Эх, темнота университетская! Надумал, было, Александр Сергеевич цифры в квадрат запихивать...
   - Может с похмелья? - заинтересовался и Андрей.
   - Не уточнялось... первые четыре запихнул, даже указал как нужно, и приписал, что дальше, мол, в том же духе...взялся тут один за него дописывать... на свой манер... да причитать, вот какой Пушкин гениальный! Я и так смотрел и... по-всякому...короче, со стихами у него лучше получалось...
   - В интернете наткнулся?
   - Не... в 'Ленинской библиотеке'... Гы-Гы! Вон и ваш особнячок.
   - Не наш, Леша, а известного писателя, как там его... - откликнулся Андрей.
   - Фрол Никанорович Янтарный, - напомнил Олег и пошел к домофону. - Как-то без подготовки неудобно...
   Разобравшись с множеством кнопочек он нажал нужную.
   - Здравствуйте, мы с телевидения по поводу юбилея, хотели бы взять интервью, и снять сюжет... была, вроде бы, договоренность.
   - Подождите, я сейчас узнаю... - ответил железный коробок и раздраженно щелкнул.
   Занавеска в угловом окне второго этажа чуть шевельнулась, впрочем, это зарегистрировал только Петрович, да и то краем глаза. Олег изучал блестящие латунные таблички, с множеством всякий званий-регалий у входа, а Андрей с Алексеем закуривали возле машины.
   - Извините, нет, сегодня не получится, - ожил домофон, - Фролу Никаноровичу нездоровится.
   - Хорошо, точнее, пусть выздоравливает... время съемок уточните с редактором. - Наверное, слишком громко ответил Олег, часто так получается, что говоришь громко, когда в этом нет совершенно никакой необходимости - хочется убедительности или эмоций придать своей речи... Потом, правда, понятно становится, что не так нужно было, но уже после.
   И Олег сразу после отключения проклятого ящика это понял и даже несколько расстроился. Неопытность никак не удавалось прикрыть, она все время выпирала, причем в самые неподходящие моменты и на самых видных местах. Нужно было солидно и серьезно ответить, а не орать, как оглашенный. Что теперь о нем будут думать люди, табличек-то вон сколько! Не мог же один человек за свою жизнь заработать такое количество званий....
   - Все, можем отправляться на базу, сейчас только Ивану Витальевичу сообщу. - Повернулся он к остальным. - Ну, отзванивайся, а мы покурим спокойно, ты погляди, какой буржуйский райончик, - Андрей с интересом осматривался по сторонам. - И в центре, и тихо, и куда ни плюнь - плевать нельзя - памятники архитектуры.
   Наконец все погрузились. Не торопясь развернув-шись, микроавтобус поехал на выход из привилеги-рованного тупика. Буквально уже на выезде, они столкнулись лоб в лоб со съемочной группой Кристины, той, что утром рекомендовала 'не скучать' Она и сейчас приветливо помахала ручкой с первого сиденья.
   - Кажется, они спешат к нашему захворавшему юбиляру, - отсалютовал в ответ Алексей.
   - Вот она, цена популярности! Три сюжета и за нами уже следят, и от нас уже шарахаются, и мы уже интересны органам! - Андрей тоже помахал рукой и улыбнулся коллегам. - С такой популярностью мы без работы останемся. Боцман как в воду глядел!
   - На то он и Боцман, - заключил Петрович.
   Иван Витальевич для пущей официальности пригласил всех четверых к себе в кабинет, хотя знал, что помещается там только он один.
   - Так, ребята, вы свой эфир на эту неделю исчерпали. А может быть, и на более длительный срок. Посмотрим. Вот вам на завтра повестки, а на работу явитесь в понедельник. Все, кто будет на свободе. Ясно?
   - Куда уж яснее, - Андрей взял повестки и начал раздавать их остальным. - Во, всем на разное время. Лешке раньше всех вставать.
   - Трудящихся всегда угнетали. Но, будет и наш переулок улицей! - не промолчал Леша. - Вот только тещу победю... Виталич, как объяснить пожилой женщине, что отечественный пылесос лучше, хотя стоит столько же... ну, примерно.
   - Только чистосердечным признанием и раскаянием, - ответил за редактора звукооператор, поскольку тот и не собирался вникать в проблему, а вопросительно смотрел на Петровича.
   Николай Петрович еле заметно пожал плечами и, резко по-военному развернулся, так что подошвы возмущенно скрипнули. В принципе, и остальные могли больше здесь не задерживаться, о чем красноречиво говорил внешний вид редактора. Невидимая, но плотная и неумолимо расширяющаяся сфера недовольства начальства, выпихнула присутствующих, заполняя все пространство.
  Пить по этому поводу, да и вообще, не хотелось. Отказавшись, Олег поехал сразу к себе домой. Нужно было еще купить что-нибудь из продуктов и организовать стирку с проверкой карманов. Вспомнилась странная рекомендация капитана обратить внимание на лишние предметы. Обычная магазинная растерянность перед переполненными полками, когда купить, в общем-то, нечего, оказалась напрасной: приехали родители. Из кухни вкусно пахло жарившимися котлетами, а в ванной работяще гудела стиральная машина.
   - Родителям привет! Где вы есть? - крикнул из коридора Олег.
   - Новости вот смотрим. Опять тебя показывают, - совсем без гордости, а даже встревоженно откликнулась мама.
   - Что-то у тебя сюжеты какие-то однообразные... - добавил свою ложку дегтя отец.
   - Это мне уже сегодня говорили.
   - Да? Кто?
   - Редактор. Так я же не виноват, что попадаю в такие веселые обстоятельства... Нас, вообще всю группу, до понедельника отправили по домам. Мам, а ты карманы проверила?
   - Все у тебя на столе. Ладно, мужчины, пойдемте, я вас покормлю, а то этот самостоятельный питался одним печеньем.
   Мама Олега Николаевича даже не подозревала, насколько была близка к истине, поскольку утренняя печенюшка действительно была в единственном числе.
  И уже когда всей семьей уютно расположились за столом в тесной кухоньке (это гениальное изобретение отечественных архитекторов позволяло взять солонку из шкафа, не вставая с табуретки), намереваясь зачерпнуть горячих, свежих, со сметаной и перчиком, щей, зазвонил телефон Олега. Он, извиняясь, улыбнулся и протиснулся к выходу. Содержимое карманов, действительно, было аккуратно выложено на письменном столе в его комнате.
   - Привет, - прикрывая за собой дверь, сказал в трубку Олег, посмотрев, что звонит ему бывший однокурсник, тот, что порекомендовал модельное агентство 'ЗН'
   - Завтра?.. А время?.. Наверное смогу, пропуск оставишь?... Ну все, договорились... Ага, спасибо, Альберт... До завтра.
   Альберт приглашал на свой стартовый выпуск ток-шоу. Вообще-то, 'Изысканный канал', который злопыхатели с других каналов чаще называли 'ИК', избегал прямых эфиров, поскольку именитые участники предпочитали посмотреть, как они будут выглядеть до выпуска, а не после. Меньше жизни, зато меньше и неприятностей - экспромт должен быть подготовлен и хорошо отрепетирован. В противном случае это уже не экспромт, а какая-то самодеятельность получается. Люди с 'лицом' этого позволить себе не могли: 'лицо' требовало к себе бережного и уважительного отношения, иначе могло перестать кормить.
   Не обращая внимания на попытки развития разных цивилизаций, корм продолжал оставаться вершиной горы человеческих ценностей. Время от времени, его пытались оттуда спихнуть и заменить идеей, но эту эфемерную субстанцию с вершины быстро сдувало всякими веяниями.
  
  
  
  Глава четвертая,
  в которой все систематизируется,
  но ничего не проясняется.
  
  
   Что-то тревожило начальника отдела по резонансным делам Михаила Григорьевича Дмитриева, вот уже четвертый день, проще говоря, прямо с понедельника. Он, конечно, не старушка, снам верить, да и снов, собственно, никаких не было, а вот беспокойство присутствовало. Подобные предчувствия обманывали Михаила Григорьевича редко, поскольку и навещали нечасто, а значит, требовали внимания и проработки. Тут еще Игорь 'недоступен', ну этот, скорее всего, про телефон просто забыл.
   Подполковник в очередной раз набрал номер, опять прослушал отповедь электронной барышни и решил послать электронное письмо. Вероятность посещения другом интернета, была несравнимо выше, чем пользования телефоном.
   - Ну, почту-то он смотрит? - спросил у монитора Михаил Григорьевич, нажимая кнопку 'отправить'. Монитор промолчал, зато ожил телефон внутренней связи.
   - Слушаю, Дмитриев.
  - Слушаешь, значит?
   - Слушаю, Леонид Иванович.
   - У тебя как там с отчетностью? Нераскрытых и незакрытых много?
   - Хватает, Леонид Иванович...
  - Ну, и хорошо... тремя меньше, тремя больше... бери себе еще дела Фролова. Не 'под контроль', а лично.
   - Так у меня...
  - Бери. Отстал, небось, от жизни, политикой не интересуешься, современного искусства, тем более, не знаешь. Новомодные течения, небось, мимо тебя протекают. Протекают?
   - Протекают, Леонид Иванович.
   - Ну, вот и устраняй.
   - Чего?
   - Протечку. Дела, говорю, принимай!
   - Слушаюсь!
   - Это хорошо, что слушаешься. - Уже сам себе сказал Леонид Иванович, кладя трубку.
  - ...и повинуюсь, - добавил Михаил Григорьевич, услышав гудки. Абсолютно серьезно к разговорам с начальством относиться вредно для здоровья, да и абсолютного ничего в этом мире нет (к примеру: любитель чистоты Галилео Галилей и на Солнце нашел пятна, чего уж тут говорить о более близких объектах).
   Значит, предчувствия Дмитриева не обманули. '...а, капитан 'буксует', хотя, когда тут расследовать, если каждый день новое дело...' - резюмировал подполковник.
   Контролируя нового сотрудника, Михаил Григорь-евич сам выезжал на места событий, но уловить, что неуловимо связывает все эти три случая, пока не мог... что-то общее явно было.
   - А, может быть они ничем и не связаны... Это был бы идеальный вариант... - подполковник крутил диск, набирая телефонный номер, дырочки для пальцев мощной пятерни были маловаты. - Фролов? Давате ко мне со всеми делами.
   Не дослушав ответ капитана, Дмитриев положил трубку (эта небрежность со стороны вышерасполагающихся остро чувствуется, а к подчиненным не очень) и набрал в поисковой строке: 'Матюхин'. Компьютер деловито побурчал внутренностями и отрапортовал, что 'нашлось 495 тыс. ответов'.
   - Нет, нам столько не нужно, нам что-нибудь по существу... что за птица этот депутат? Перелетавший уже один раз дорогу... - Михаил Григорьевич не стеснялся общаться с техникой вообще и с монитором в частности, не видел он в этом ничего зазорного. Техника чаще всего отмалчивалась, иногда довольно или недовольно урчала, в зависимости от настроения.
   В дверь кабинета постучали.
   - Войдите.
   - Добрый день, Михаил Григорьевич. - Поздоровался капитан, прикрывая локтем дверь - в руках он бережно держал папки с делами.
   - Давайте, Валентин Сергеевич, докладывайте, что там у нас... не смотрите, так удивленно, приказано вести эти дела мне лично, так, что пока самостоятельно поработать не получится. Ясно?
   - Так точно.
   - Точно, не точно... какие мысли или хотя бы соображения? Надеюсь, мы уже не на нулевом уровне?
   - Тут, Михаил Григорьевич, много удивительного...
   - То, что много удивительного, это не удивительно. Вы с филфака, что ли к нам пришли?
   - Да нет...
   - Понятно... и 'да', и 'нет'. Давайте по существу, впечатления позже, - одернул нового подчиненного Михаил Григорьевич, листая начинающую распухать папку с делом Матюхина.
   - Седьмого числа на пресс-конференции умирает депутат Матюхин Алексей Николаевич. Из показаний съемочной группы, и это хорошо отслеживается в снятом материале, следует, что сразу после его смерти исчезла папка с предполагаемым компрометирующим материалом.
   - Нашли?
   - Да. В боковом выходе валялась на полу. Там ничего, кроме пачки старых предвыборных листовок не было...
   - Послевыборных.
   - Не понял?
   - Так выборы уже прошли. И не факт, что важных документов там не было, остальное могло быть положено для веса и солидности. Возможно, взяли нужное, а остальное бросили, чего лишние тяжести таскать, да и заметно.
   - Сомнительно, папка была старая, картонная с тесемочками и они были завязаны на узел.
   - С самого начала?
   - С какого начала??
   - На записи видно, на узел завязаны тесемки или на бантик до проишествия?
   - Виноват, не обратил внимания.
   - Еще эти, бравые ребята охранники, толклись там рядом, откуда?
   - Личная охрана депутата, он их сам набирал.
   - Ясно. Что делается?
   - Старший лейтенант Подвойский отрабатывает адреса и телефоны по записной книжке. В телефоне сохранилась запись разговора угрожающего характера, но не по поводу политики... что то личное: 'Если ты меня бросишь, то я тебе отомщу!' Голос вроде женский...
  - Что значит 'вроде'?
   - Низкий такой, ну это слушать нужно.
   - Послушаем. И послушаем и посмотрим, спасибо телевидению. Что вы думаете об этой компании?
   - На сегодня у них у всех повестки по поводу третьего эпизода. - Капитан посмотрел на часы. - Через сорок пять минут должны начать прибывать. Первым я пригласил водителя Алексея Борисовича Зямина..
   - Значит, замечание услышали, ну и хорошо. Шофера видят и запоминают больше пассажиров, по роду деятельности. Что скажете про оператора?
  - Николай Петрович Резников...
   - Вот-вот...Резников, во времена моего лейтенантства, он проходил по делу мести бывших 'афганцев' одному интендантскому генералу. Снайпер он и, как мне помнится, не из последних. Поднимите всю его биографию от нуля до сегодняшнего дня.
  - Быстро не получится.
   - Почему?
   - Людей нет.
   - Давайте дальше, кадровый вопрос обсудим позже. Михаил Григорьевич сделал себе пометку в перекидном календаре. Почему-то они полагались начальникам и регулярно закупались завхозами, причем, подставки должны были соответствовать рангу: у Дмитриева она уже была деревянной, а не пластмассовой, но до мраморной он еще не дорос. Правда, у подполковника календарь всегда был раскрыт не на сегодняшнем числе, а там где еще было место для записей.
   - По съемочной группе или по происшествиям?
   - По происшествиям.
   - Восьмого, прямо на концерте умирает, находившийся под воздействием наркотических средств популярный певец Миша Вяземский, он же Михаил Иванович Лопатов.
   - Лопатов, Лопатов...Популярный? Что-то я не наблюдал там ни стадиона, ни столпотворения.
   - Успели разбежаться. Там началась драка и был вызван наряд, а уже после случившегося сообщили нам. А так, он действительно популярен среди молодежи ПТУшного толка, таких сейчас достаточно. 'Где же мою долю прячут, укрывают...'
   - А, слышал, крутили радиостанции, только это ворованное... - и подполковник вдруг запел с мальчишеским надрывом:
  
   Что-то мою пулю долго отливают,
   Что-то мою волю прячут-укрывают,
   Догони меня, догони ме-ня,
   Да лицом в траву, урони ме-ня...
  
  Как-то так... Я сам из этих ... 'ПТУшного толка'. Шпана, короче, - пояснил Михаил Григорьевич, застывшему в недоумении капитану. - И что там выяснилось?
   - Пока ничего. У него должны были начаться гастроли и частенько внахлест с другими исполнителями этого плана. Возможна конкурентная борьба. Старший лейтенант Шведов сводит все гастрольные планы и просматривает пересечения.
   - Шведов, Шведов... не аналитик он, ему нужно с живыми людьми работать, а не с бумажками. При виде букв он засыпает быстро и надолго. Ладно, пока простительно, вы еще сотрудников плохо знаете. Поручите этот анализ Данилову.
  - Он в отпуске и Тимошенко тоже.
   - Я и забыл. Отзывайте обратно и практикантов нужно себе взять. А может он от передозировки.
   - Нет. Это у него был обычный допинг перед выступлением.
  - Тоже все отснято?
   - Да. Качественно и подробно, даже камера не шелохнулась.
   - Значит, в форме еще Николай Петрович.
   - Вчера, девятого июля, во время генерального прогона новой программы на штырь из реквизита падает Альфонс Исаевич Комаров.
   - Это пародист такой воблообразный что ли?
   - Так точно.
   - Давненько его не было видно, а все телевидение ругают, вот ведь хватило у них ума не показывать этого деятеля столько, что все подумали, что его уже нет. Знал бы о ком речь, отпросился с совещания, лично убедиться. Несчастный случай?
   - Нет. Экспертиза показала, что он был мертв еще до падения.
   - Труп, что ли, там репетировал?
   - Пока эксперт по всем трем эпизодам в некотором замешательстве.
   - И когда он размешается?
   - Обещал сегодня после обеда. Что-то ему еще нужно уточнить.
   - И тоже все отснято.
   - Так точно
   - Здесь что делается?
   - Тут я сам пытаюсь разговорить труппу. Слишком быстро у них созрело решение о продолжении программы как бы в память о погибшем. Там тоже достаточно претендентов на одно место.
   - А сегодня у нас какое число? - Дмитриев скосился на календарь, тот добросовестно краснел 12-м июня.
   - Десятое.
   - Ну, да... если вчера было девятое, то сегодня десятое. Причем июля! - Последняя фраза в виде упрека относилась к календарю. Подполковник погрузился в свои мысли, но пару секунд спустя решил всплыть. - Тихо?
   - Пока тихо...
   - Не каркайте, товарищ капитан. Занимайтесь телевизионщиками, а видеоматериалы передайте мне. Шведова разбудите, пусть принесет. После обеда возьмите заключение у эксперта и приходите. Если появятся дельные мысли, возьмите с собой. Идите.
   - Слушаюсь.
  
   Капитан удалился, а Михаил Григорьевич перелистнул календарь. На страничке 13 июня было написано: 'Поздравить тещу с днем рождения!!!'.
   - Пожалуй, уже поздно. - Буркнул себе под нос подполковник и зачеркнул устаревшее напоминание.
   В это время в дверь постучали, и Дмитриев решил дальше календарь не листать, что бы не обнаружилось еще что-нибудь забытое из непростительного. Чего собственно бередить память, совесть и прочее, если уже давно июль?
   - Войдите.
   - Разрешите, товарищ подполковник, - в помеще-ние просунулся Шведов с большой картонной коробкой, дверь закрывать ему пришлось пятой точкой. - Где поставить, куда подключить?
   - Давай вон туда, на журнальный столик, там и розетка где то у плинтуса... переняли эту моду, а я привык, чтобы выключатели были вверху, а розетки посередине...
   - Принимаем мировые стандарты...
   - Мы стандарты принимать не можем, мы можем принимать только один продукт...
   - Ну, вроде того... - согласился Шведов, а про себя подумал, что чем больше звездочки, тем тяжеловесней шутки... такая вот зависимость.
   - И научи, чего тут к чему.
   - Разумеется, товарищ подполковник. Тут ничего сложного.
   Выслушав инструкцию и попробовав сам несколько раз переставить кассету, прокрутить, остановить и уменьшить скорость, Дмитриев отпустил лейтенанта. Кассет на столике лежало много, а времени было маловато. Теперь ответственность за дела была на нем лично и, значит, придется не спрашивать, а докладывать.
  
  * * *
   Смотреть внимательно Михаил Григорьевич умел, это годами вырабатывалось. Только не любил он дела политические и от искусства, там обычно было не то, что виделось - наизнанку как-то всегда, без логики, без морали и очень жестоко.
   - Повторяются лица-то, а капитан промолчал... или не успел? Разберемся. - Обсуждение дела с самим собой, было плохой, но уже давно укоренившейся привычкой, непонятно откуда появившейся. - Да, уж... просмотр не из приятных. И вести все три дела нужно параллельно. Наверняка есть еще общие моменты, очень уж похоже на действия по расписанию. Займемся 'сливками' и другими кисло-молочными продуктами нашего общества... и тем, что из них, в конце концов, получается.
   На первое место выдвигались проблемы современной отечественной эстрады. Для Михаила Григорьевича, вся она представлялась чем-то полуголым, вихляющимся, ноющим... но, по их мнению, привлека-тельным. Впрочем, друзья говорили, что недовольство современным искусством - это явный признак старости. Стареть не хотелось, а довольным быть не получалось. Наверное, это был переходный период.
   Грустные рассуждения прервал зазвонивший телефон внутренней сети (почему-то завхозы меняют все, кроме этих допотопных аппаратов) и Михаил Григорьевич обязан был отвлечься - снять трубку.
   - Слушаю, Дмитриев.
   - Слушай, слушай... В общем, Михаил Григорьевич, мне уже начинают задавать вопросы... Ты дела принял?
   - Так точно. Какие вопросы, Леонид Иванович?
   - Спрашивают: 'Когда это прекратится?'.
   - Что?
   - Вот и разберись... что и когда. Еще одного убили прямо в прямом эфире! Бери, кого нужно и дуй туда. Там пока райотдел копошится... Еще продумай, кого тебе в группу добавить.
   - Понял... А куда 'туда'? - Уже у гудков спросил подполковник, несколько озадаченный резким тоном и неопределенностью направления, в котором нужно 'дуть'.
  - Четвертый!
   Водруженная на свое родное место трубка тут же подпрыгнула, испуганная новым резким и громким звонком. Подполковник, даже не успевший убрать руку, тоже вздрогнул и чертыхнулся, потом, выждав три дребезжания, поднял трубку.
   - Слушаю, Дмитриев.
   - Товарищ подполковник, у нас еще один труп...
   - Знаю. Телевизионщиков допросили?
   - Да, закончил.
   - Значит, выезжаем. Через две минуты у моей машины.
   Сам Михаил Григорьевич спустился через четыре минуты и привычно уселся на заднее сиденье. Капитану пришлось садиться на переднее...
   - Куда? - дежурно поинтересовался водитель.
   - Командуйте, Валентин Сергеевич, - переложил ответственность за направление движения на капитана, Дмитриев, хотя уже успел узнать где, что и когда произошло. Без подробностей, в общих чертах, но пока и этого было достаточно.
   - Дом моделей Хотина, Верпатьевский переулок семь, - сориентировал водителя Фролов и пояснил начальству. - Там выездная студия, снимали серийную передачу о моде, может быть видели? 'Модный эшафот' называется...
   - Нет, не видел... 'Эшафот' что-то к моде...не очень подходит... впрочем, тут я профан, это моя супруга должна быть в курсе. Ну, и?
   - Сегодня у них юбилейная, восемьдесят восьмая программа, решили собрать побольше знаменитостей и выпустить в прямом эфире.
   - Какой-то странный у них юбилей - восемьдесят восьмая программа. Что за канал-то?
   - ИК.
   - Чего?
   - 'Изысканный канал', при содействии телеканала 'Элита Ку'.
   - А почему они не в 'Останкино'?
   - Тут все под рукой было и за студии платить не нужно. Вот и прибыли.
   - Неплохо живет Дом моделей Хотина, - высказал свою оценку водитель и посигналил постовому в оцеплении. Тот посторонился, убирая ленточку и, на всякий случай козырнул, пропуская машину - номера начальства подчиненные должны, если не знать, то чувствовать всем своим существом. Отвести душу можно было на тех, кого пускать не следовало, то есть на всех прочих, в первую очередь на журналистах. Какая-то у них взаимная неприязнь выработалась за время многолетнего пребывания в одном месте, но по разные стороны ленточки или решетки. Может быть, как раз ограждение в этом и было больше всех виновато? Скорее всего.
   У малоопытных сотрудников, вообще, создавалось впечатление, что раньше журналистов на месте происшествия могут оказаться только жертвы, ну и иногда сам преступник. Поэтому 'зачистка' места для оперативни-ков частенько предшествовала самой работе. Приехать на место преступления раньше репортеров считалось большой удачей, тем более в столице. То ли у них нюх на всякую гадость, то ли их стало так много, что они везде и сразу по нескольку штук. А если ненароком где 'клюнет', так туда слетаются еще несколько десятков в поисках сенсации, или хотя бы события, на худой конец происшествия, ну хоть чего-нибудь. Разбитные, шустрые, модно одетые ребята до невозможности раздражали деревенских парней в мешковатой форме, вынужденных стоять молча и только изредка огрызаться.
   В холле ругались редактор и режиссер, негромко, но очень эмоционально, шипя и даже выгибая шеи, они уже не замечали окружающих и не обратили внимание на подошедших подполковника и капитана, впрочем, те были в гражданской одежде.
   - Это был первый и последний прямой эфир! - шипел тот, что поменьше в цветастой рубашке с широким отложным воротником. - Мы не скандалисты 'НТК'...
   - Собрать всех кто планировался, можно было только сегодня, мы не успевали отснять и обработать заранее. Что же, по-вашему, отдавать эфирное время?
   - А что теперь вы будете делать, после этой программы?
   - Да уж найдем что!
   Переглянувшись, Дмитриев и Фролов пошли в студии, где деловито копошились коллеги, но уже не только из районного отдела, а еще из прокуратуры. Следователь бегло опрашивал присутствующих и отпускал.
   В центре тихо переговариваясь между собой и внимательно осматриваясь, стояли начальник райотдела и районный прокурор.
   - Здравия желаю, - поприветствовал их Дмитриев. На этом уровне сотрудники уже знали друг друга по разного рода совещаниям и празднованиям.
   - Здравия желаем, Михаил Григорьевич. - Прокурор первым протянул руку. - Тебе заботу повесят?
   - А кому еще? - Начальник райотдела тоже протянул руку. - Приветствуем.
   - Запись велась? - дежурно поинтересовался Дмитриев, провожая взглядом капитана, который не стал лезть к незнакомому начальству с рукопожатиями, а отправился сразу к экспертам.
   - Конечно, эфир ведь был. Прямой, будь он неладен. Хоть и немного народа в обед эту чепуху смотрит, но назад уже не отмотаешь, - вздохнул прокурор и полез за носовым платком, чтобы вытереть пот со лба, продол-жавшегося длинной лысиной, уходящей на затылок и обрамленной по бокам реденькими рыжими волосками. - У нас же любят выхватывать из зрителей узнаваемые лица: вот, мол, кто к нам пришел, теперь эти 'лица' озабочены, тем в каком свете будет все дальше рассматриваться.
   - А я здесь, судя по всему, уже больше не нужен. - Начальник райотдела повторно протянул руку Дмитриеву.
  - У меня совещание в администрации. Михаил Григорьевич, особо долго моих тут не держи, у них своих дел... сам понимаешь... с товарищем прокурором пока не прощаюсь.
   - Как дело пойдет. - Буркнул подполковник и направился к экспертам.
   Прокурор хотел было пойти следом, но его схватила за рукав бойкая старушка из зрителей и потянула в сторону, что-то шепча на ухо. Прокурор невольно морщился, скорее всего, у пожилой представительницы элиты не совсем хорошо пахло изо рта, или она рассказывала, что-то ужасное... скорее первое.
   Тело уже положили на носилки, собираясь уносить, но пожилой эксперт снова присел и начал повторный осмотр.
   - Что, Михаил Григорьевич, уже 'под контролем'? - вместо приветствия спросил эксперт подошедшего подполковника. - Или просто из любопытства?
   - Привет нестареющим ветеранам. Значит, Михалыч, говоришь 'из любопытства'... - Дмитриев задумчиво рассматривал, лежащего на носилках. - Что, интересное что-нибудь нашли? От чего труп помер?
   - Все в отчете, товарищ подполковник. Ничего сверхъестественного...
   - И то хорошо, что без нечистой силы.
   - Что это за них взялись?
   - За кого? - вопросительно посмотрел на опытного эксперта Михаил Григорьевич, но тот сделал вид, что не расслышал, а может быть и в самом деле ближе к пенсии стал туг на ухо, скорее всего жизненный опыт позволял ему слышать только то, что хотелось.
   - А звездочки такие блестящие, голубенькие были? - не утерпев, встрял в разговор старших стоящий рядом капитан.
   - Были. - Михалыч внимательно посмотрел на Фролова. - И по тем трупам, значит, тоже находили... ты дела вел?
   - Я.
   - Думаешь 'рисуется' кто-то.
   - Пока не знаю Быстро все как-то... но этот пункт есть во всех четырех эпизодах.
   - Вы, уважаемые, про что? - напомнил о себе Дмитриев. - А то я чувствую себя лишним.
   - Михаил Григорьевич, я не успел доложить: у всех трупов в заднем кармане... - капитан вопросительно посмотрел на эксперта, тот кивнул, и Валентин Сергеевич продолжил, - ...обнаружены голубые звездочки в разном количестве. Пластиковые, блестящие, как для рекламы...
   - Так, может, они действительно для рекламы? - непонятно почему растерявшись, негромко откликнулся подполковник. - Покажите что ли...
   Теперь Михалыч расслышал все очень даже хорошо и вопросительно покосился на Дмитриева.
   - Саня, дай-ка подполковнику пакетик с этими штучками полюбопытствовать, - попросил эксперт молодого паренька, наверное, практиканта и тот протянул прозрачный пластиковый пакетик с несколькими блестящими голубенькими звездочками, размером с пятидесятикопеечную монету
   - Вот, пожалуйста, товарищ подполковник.
   Дмитриев молча, покрутил пакетик перед глазами и вернул его практиканту, дело поворачивалось нехорошей для Дмитриева стороной и это требовало времени на осмысление сложившейся ситуации. Он поджал губы, как бы от недовольства работой подчиненных, и двинулся в сторону вошедших в студию редактора и режиссера, тех, что переругивались в фойе.
   - Подполковник Дмитриев, - подойдя, он продемонстрировал удостоверение. - Что, по вашему мнению, произошло?
   - Думаю, здесь все было хорошо подготовлено... это провокация... - заявил тот, что повыше, но как-то слишком торжественно, или они по-другому не умели?
   - Мы сразу прекратили трансляцию и поставили ... мультфильм, - добавил тот, что пониже
   - Вы больше ничего придумать не могли? Впрочем, на другое вы и не способны!
   - Можно посмотреть, что прошло в эфир? - вмешался в творческие разногласия подполковник, уж очень приторно они переругивались, вроде даже, с наслаждением.
   - Мультфильм? - обрадовался короткий.
   - Нет, само происшествие. И копии записей мы изымем.
   - Конечно, конечно...
   - И с камер слежения все заберем. - Дмитриев обернулся, посмотреть на некоторое оживление в центре студии.
   Уносили носилки с телом. Оба творческих работника охнули, сдерживая рыдания, одинаково прикрыли рты ладонями и сжали протянутые друг другу руки.
   - Фролов, - позвал капитана Михаил Григорьевич. - Пойдемте, посмотрим запись, товарищ капитан, и забрать все, потом будет нужно.
   - Хорошо, товарищ подполковник. - Валентин Сергеевич кивнул на прощание Михалычу и направился к начальству. Они явно сошлись с экспертом, хотя тот был характером колюч и вообще необщителен.
   Дмитриев подумал, что это совсем неплохо, значит толковый парень капитан, раз Михалыч не развернул его с вопросами и рассуждениями.
   В небольшой комнате, приспособленной под аппаратную, аппетитно пахло горячим кофе и пиццей. Самой пиццы уже не было, а последний глоток кофе из кружки с надписью 'ALEX' и собственным портретом, допивал упитанный и уже немолодой видеоинженер.
   - Саша, ну что тут опять за запахи? Что ты тут устроил привокзальный буфет? - возмутился короткий, и Дмитриеву даже показалось, что он надул губы, а его широкий отложной воротник всплеснул уголками. - Вот, покажи все товарищам из правоохранительных органов. А я пойду, мне и одного раза больше чем достаточно.
   Режиссер или редактор (наверное, все-таки это был режиссер, но не исключается что и редактор) удалился, не прикрыв за собой дверь. Возможно, для проветривания помещения, а может быть, надеялся услышать, что будет сказано за его спиной.
   - С начала? - спросил Алекс, вытирая руки кружевной салфеткой, одновременно пытаясь кончиком языка извлечь застрявшее между зубов. - Или само происшествие?
   - С начала и все камеры, - скомандовал подполковник: классическое утверждение, что в их работе нет мелочей, иногда срабатывало.
   - Камеры! - вздохнул видеоинженер и полез вытаскивать то, что застряло указательным пальцем. - Камер было всего две, поэтому что-нибудь толковое сочинить с этим народцем трудновато... одни понты... Ладно, смотрим кино по заявкам.
   - Лактионов Артур Константинович, культуролог. - Отрекомендовал появившееся на экране, показательно приветливо улыбающееся, лицо ведущего капитан.
   - Куль-ту-ролог?
   - В визитке так написано... это специалист по культурологии.
   - Ну, теперь все прояснилось... - Дмитриев внимательно всматривался в изображение, даже, вытянул шею вперед, что-то мелькнуло знакомое, и он уже хотел попросить отмотать, но камера сама начала медленно разворачиваться, показывая сидящих в зале людей. - Он?
   - Да. Силаев собственной персоной. Когда этот момент записан? - капитан даже прищурился, что-то сопоставляя у себя в голове.
   - В двенадцать часов двадцать шесть минут, - дежурно откликнулся Алекс, он уже извлек палец изо рта, то ли достиг нужного результата, то ли бросил эти попытки.
   - От меня он ушел в одиннадцать часов тридцать минут, вполне мог успеть.
   - Логично, если в кадре, значит успел.
   Фролову пришлось пропустить укол со стороны начальства, по причине неравности служебного положения и разницы в весовых категориях. Капитан просто сделал вид, что не услышал.
   Камера чуть приостановилась на становящемся известным телекореспонденте и Олег, не привыкший еще к подобному вниманию, невольно скосил глаза. Хотя сам всегда ругал не умеющих держаться в кадре естественно. Он был опять (спасибо маме) в капиталоемком комплекте модной одежды с вензелем 'ЗН'. Кстати, и у ведущего пиджак был с такой же эмблемой. Камера не выделяла это специально, но по ходу создания монументального образа ведущего, не могла не показать.
   - Опять это 'НЗ'. - Капитан заметил, значит, оператор свое дело знал, причем, весьма неплохо. Возникающие время от времени детали умно акцентировали внимание зрителя по ходу программы.
   - 'ЗН', - поправил подчиненного подполковник, - а эта девчушка уже мелькала в другом сюжете. Ну-ка отмотайте и остановите... ага, здесь.
   За ширму с подносом не спеша удалялась та самая фанатка с концерта Вяземского или очень похожая на нее девушка. Сразу точно сказать было трудно, поскольку в студии совсем другое освещение, и девушка была одета несравнено более презентабельно, чем на концерте. Капитан про себя восхитился цепкостью взгляда подполковника, но говорить ничего не стал, может быть опасался, что его слова будут расценены как лесть, а еще хуже - подлизывание, хотя у него могли быть и другие причины... личные.
  
  * * *
   Самодовольно развалившись в кресле-качалке и разложив подбородоки по цветастому шейному платку, специалист по всем модам сразу, пошевеливая пухленькими пальчиками, рассуждал об общих тенденциях, то есть практически ни о чем. Было понятно, что это завидное умение шлифовалось и оттачивалось годами, пока не превратилось в мастерство.
   Простой смертный и представить себе не может, что построение витиеватых фраз, даже не содержащих мысли, в определенных кругах считается трудом тяжким, но благородным, и направленным на просвещение темного большинства, именуемого в лучшем случае 'чернью'. Годы непосильного труда, связанного с разъездами по столицам европейских государств (не всех, а достойных того) легли морщинками, которые теперь уже не скрыть. Время уходило, и нужно было как-то ухватить его, хотя бы за рукав, ведь в стране еще столько людей, не подозревающих о лорде Реглане и считающих 'Haute couture' ругательством. Ведущий задумчиво окинул взглядом прошлое, настоящее и будущее отечественной моды и печально прикрыл глаза.
   Потом Артур Константинович отпил из кофейной чашки и замер, лицо его стало багровым, а щеки надулись, как будто он старался удержать рвущийся обратно напиток. Не удержал, вылив все обратно в чашку.
   - Это у него фирменный трюк?
   - Вы про что? А... про это... нет, в первый раз с ним такое. Не знаю, чего ему там налили, но явно не понравилось.
  После этого Лактионов откинулся назад и замер, уже с абсолютно синим, даже фиолетовым лицом. На указательном пальце безвольно повисшей руки еще держалась чашка, из которой на пол выливалось содержимое. Определенно оператор был профессионалом высшего уровня... или заранее знал, как будет выставлена сцена.
   - Это ужасно! В прямом эфире выплюнуть кофе обратно, - вздохнул вернувшийся (а может быть вовсе и не уходивший) редактор или режиссер.
   - Думаешь, он от стыда кони двинул? - спросил Алекс, не оборачиваясь.
   - Саша, ну что за выражения! Он всегда старался выглядеть идеально...
  - Значит, выглядеть. Откуда кофе? - подполковник ткнул пальцем в остановленный кадр.
   - Ой, знаете, в Мещанском переулочке есть такая замечательная маленькая кофейная лавочка. Я там всегда беру. Здесь отвратительный кофе подают. Только Саша может его употреблять, причем ведрами. Вы не думайте, мы пили из одного кофейника, я сам варил.
   - А чашка тоже была одна?
   - Боже упаси! Как можно! Конечно, у меня была своя чашка, а у него своя...Вы думаете его отравили? - догадался обладатель яркой рубашки. - А я думаю, куда делись мои турка и кофейник с чашкой... Ведь могли и меня отравить!
   - Причину смерти установит экспертиза, поэтому не нужно делать преждевременных выводов, - взял на себя переговоры капитан. - Что вы поставили после прекращения прямой трансляции?
   - Ой, замечательный старый мультфильм про снеговика...
   - И в тему, и по сезону, - зевнул Алекс. Он делал то, что ему говорили, поскольку это оплачивалось, но оставлял за собой право иметь собственное мнение и иногда его высказывать. Любой человек имеет на это право, даже если не подозревает об этом. И любой гражданин в удобное ему время может, даже молча, и даже не шевеля губами, высказывать кому угодно, внутри себя, любые недовольства в какой угодно форме.
   - А почему такой странный юбилей - восемьдесят восьмая передача?
   - Ой, не знаю... Артур Константинович был таким оригинальным человеком всегда... - обладатель отложно-го воротника хотел всхлипнуть, но ограничился скорбным видом.
   - Так он же из домпионеровских коротковол-новиков, поэтому и 88, - коротко пояснил видеоинженер.
   - Ясно. Капитан, - позвал за собой Дмитриев, выходя из тесной аппаратной на более-менее свежий воздух, размышляя, что за необычностью номера юбилейной программы ничего кроме желания выделиться не было. Термин: 'домпионеровские коротковолновики' был малопо-нятен, точнее сказать, не понятен совсем.
   Фролов вышел следом и вопросительно посмотрел на подполковника.
   - Заканчивайте все тут, а я в управление. Шведова сейчас пришлю с машиной в помощь. Как приедете, зайдите ко мне... попробуем выстроить план работы.
   - Понял, как приедем, зайду.
   С некоторым подозрением пока относились друг к другу подполковник Дмитриев Михаил Григорьевич и капитан Фролов Валентин Сергеевич, не было еще у них такой передряги, после которой каждому становится ясно, что может один ожидать от другого. Они только присматривались друг к другу, и переходить 'на ты' было рановато.
   Да и само появление в отделе у Дмитриева нового сотрудника произошло без его ведома, просто генерал представил Фролова и выразительно покосился на телефон. Михаилу Григорьевичу подумалось, что нужно еще раз просмотреть личное дело капитана и при необходимости уточнить детали.
   Не до улучшения отношений сейчас, слишком уж навязчиво нанизываются эти дела одно на другое, да и спокойнее, когда между подчиненным и начальником есть дистанция - обзор лучше. Только с таким быстрорастущим комом в начальниках можно долго не засидеться, слишком уж все показательно.
   Водитель у Михаила Григорьевича был приучен не мешать глубоким, важным размышлениям, поэтому Дмитриев не сразу сообразил, что машина уже подъехала к управлению, поначалу он думал, что они просто стоят в пробке, пока не пиликнул в кармане телефон, принявший СМС-ку. Подполковник, очнувшись, молча вышел и захлопнул за собой дверцу, заставив водителя болезненно поморщиться.
   Отдав распоряжения Шведову, Дмитриев начал заново просматривать видеоматериалы. Если все это убийства, то образуется весьма занятная цепочка... надежд на то, что это случайные совпадения ненасильственных смертей уже практически не оставалось, последней соломинкой было не полученное пока заключение судмедэксперта. Ожидание Фролова затягивалось и начинало раздражать, вызывая подозрения о намеренной неторопливости подчиненного. Именно в этот момент в дверь постучали.
   - Входите.
   - Разрешите? - Капитан был нагружен стопкой кассет, из под верхней торчали несколько листов, очевидно, с долгожданными заключениями. - Это я взял еще записи предыдущих программ. Нужно понять, что за человек...
   - Так у нас тут скоро 'Госфильмофонд' образуется. Только вряд ли будет на это время.
   - Почему?
   - Событий много, а ясности никакой, сидеть и смотреть передачи о моде нам не дадут. Кассеты вот сюда до кучи. Что эксперт резюмировал?
   - Готово по всем четырем случаям. Судмедэксперт сказал, что теперь он знал, где искать.
   - Ну и чего он там нашел, где искал?
   - Смерть во всех четырех случаях наступила из-за повреждения, похожего на точечный ожог коры головного мозга в разных участках.
   - Никак не могу привыкнуть - только представлю, что они в этом копаются и дотошно все рассматривают, так передергивает. - Подполковник брезгливо сморщил нос. - Продолжайте.
   - В первом эпизоде с депутатом Матюхиным смерть была вызвана повреждением зоны, отвечающей за дыхание, что привело к полному параличу соответствующих органов. В случае с певцом Вяземским судорожное сокращение мышц левой руки привело к болевому шоку и разрыву сердца, у него мозги повреждены в двух местах...
   - Значит, все-таки были.
   - Не понял?
   - Были мозги-то у Вяземского, я говорю. Туго соображаете, товарищ капитан. Продолжайте.
   - В эпизоде с пародистом Комаровым, - Фролов, конечно, обиделся, но вида опять решил не подавать и не высказывать начальству, что ему сейчас не до плоских бородатых шуток, - внезапно остановилось сердце, то есть, действительно, когда Комаров падал на штырь, он был уже мертв. По словам эксперта, сердце сжалось до необычно малых размеров и уже больше не разжалось.
   - Тоже повреждение коры головного мозга?
   - Да, только в другой области. В четвертом случае произошло резкое сжатие всего пищевода, и наступил болевой шок...
   - Значит не отравление?
   - Посуда и кофе еще на экспертизе, сказали, что будет готово завтра, только у него повреждения мозга аналогичные предыдущим эпизодам. При неповрежденной черепной коробке.
   - И как судмедэксперт это объясняет?
   - Никак, сказал, что его дело выяснить причину смерти, а как этого получилось, уже его не касается.
   - Не обращайте внимания, он всегда был грубияном. Что сами думаете?
   - Пока не знаю, но все четыре случая теперь можно объединять в одно дело.
   - Полагаете, если дело будет одно, а не четыре, то его быстрее раскрутим? Или отчетность улучшится?
   - Нет. Просто все можно будет рассматривать через повторяющиеся элементы.
   - Ну, давайте рассматривать.
   - Корреспондент Силаев присутствовал во всех четырех случаях и признался, что для достижения известности желал смерти Матюхину, что слышал оператор Резников. Со слов самого Силаева, сам Резников сказал: 'Сейчас прицелюсь'. Оператор присутствовал в первых трех случаях, как и звукооператор Бадиков. Водитель съемочной группы Зямин теоретически мог присутствовать в первых трех случаях, но был замечен только в третьем, когда вступил в разговор с остальными.
   - С группой понятно, а вот там еще мелькал священнослужитель и потом еще в гражданском, кажется он был.
   - Так точно Дьякон Никифор замечен в первых двух эпизодах, а его дочь Людмила во втором и четвертом. Это мой старший брат и, соответственно, племянница.
   - Вот как?!
   - Я собирался подать рапорт об отстранении меня от расследования.
   - Написали?
   - Пока нет. Могу сейчас.
   - Успеете, работать кому-то нужно. Народ из отпуска отозвали?
   - Так точно. Лейтенант Данилов выйдет завтра, а капитан Тимошенко в понедельник, поскольку он в Сибири у родственников.
   - Что еще общего? Вижу, припрятанные соображения топорщатся в голове.
   - Вензель и звездочки.
   - В смысле?
   - На всех трупах одежда с вензелем 'ЗН' и в задних карманах брюк, джинсов, в третьем случае, юбки, обнаружены пластиковые звездочки в разном количестве. Кстати в такой же одежде в первый и четвертый раз был Силаев.
   - Ну, и я тоже. - Подполковник отвернул полу пиджака и продемонстрировал вензель на внутреннем кармане. - Это Дом моделей моей жены, а звездочки я придумал, потому что называется ее заведение 'Звездный небосвод'. Валентине идея со звездочками понравилась, и они стали их класть в свои изделия...
   - Не всем.
   - В смысле?
   - Я просил обратить внимание на содержимое карманов Силаева, ничего он не обнаружил.
   - Да, и у меня не было, я думал, супруга пожадничала для мужа. Так что вы мне собираетесь подавать рапорт, а я планирую сделать то же вышесидящим.
   - А нельзя ли узнать у Валентины...
   - Викторовны.
   - У Валентины Викторовны, кто занимается этими звездочками?
   - Спрошу, если попаду сегодня домой. Только меня способ сейчас больше волнует.
   - Я думаю, что это излучатель, наподобие лазера. Можно проанализировать, где поврежденные участки, как располагался человек и тогда появится возможность рассчитать, где находился источник излучения.
   - Попробуйте. - Дмитриев в такое простое решение не верил, уж очень все тонко было сделано и, если бы не дотошный судмедэксперт, то никто бы про эти ожоги и не узнал, а значит все списали бы на подорванное здоровье, у кого спиртным, у кого наркотиками... Ну, и остальным бы придумали болячки, высокие каблуки к примеру. - Достаточно на сегодня, товарищ капитан. Завтра, пожалуйста, с реальным планом действий и рапортом на всякий случай. Хотя... скорее всего рабочий день у вас плавно перейдет в рабочий вечер, а возможно и в рабочую ночь. В любом случае в семь тридцать ко мне с полной систематизацией того что надумаете.
   - До свидания, товарищ подполковник, - Фролов ушел, так и не услышав ответа на свое 'до свидания', поскольку Дмитриев был полностью занят своими мыслями. Обычно в таких случаях говорят 'ушел в себя', хоть это и невежливо по отношению к подчиненным.
   Можно было подумать, что Дмитриев задремал, но на самом деле он пребывал в глубокой задумчивости. Когда же все считали, что он думает, подполковник дремал, вот такой непредсказуемый был подполковник.
   Любой человек - загадка... часто даже для себя самого. Возрастающее количество наук изучающих нас, это подтверждают, иначе зачем бы им плодиться, если вот-вот все станет окончательно ясным. Нет, ясность, наоборот, отступала перед подавляющим численным превосходством научных сотрудников в этой сфере. Тут даже если не вникать в содержание, а просто названия научных работ прочитать, и то мало не покажется. Порой и авторы бывали озадачены тем, что насочиняли.
  
  
  Глава пятая,
  в которой в расследование включается
  ранее недоступный абонент.
  
  
   Подполковник понимал, что не их уровня эта серия, но выкручиваться придется самим. Неплохо было бы привлечь, наконец резервы с разряженным или отключенным телефоном, а именно Игоря - человека умного, но не себе во благо (так частенько получается, и примеров тому много, но достоинством это считается только после смерти, а до оной окружающие уверены, что это недостаток), и поэтому не то чтобы скрывающегося, а просто не афиширующего себя широкой общественности. Внешний вид и прошлые заслуги пока не позволяли. Оставаться 'на дне' Игорю удавалось с помощью подполковника Дмитриева, поскольку не помочь другу детства Михаил Григорьевич не мог. И Игорь помогал другу довольно дельными советами, а пару дел 'раскрутил' практически в одиночку, да таких, за которые Дмитриев получил и медаль и отдел. Конечно, подполковник не сидел в стороне, сложив ручки, и не ждал, пока за него все сделают, но направление в розыске с некоторыми, на первый взгляд, необъяснимыми моментами были за Игорем.
   Михаил Григорьевич привычно похлопал себя по карманам, вспомнив, что не посмотрел пришедшее и пропиликовшее сообщение, (в это время аппарат обычно радует разными сказочными выигрышами) а оно как раз извещало, что недоступный прежде абонент теперь в сети, и ему можно даже, при желании, позвонить.
   - Вот и ладненько. - Повеселев, Дмитриев отыскал номер друга в памяти телефона.
   - Привет! - наконец он дождался соединения. - Жив-здоров? Ну, и хорошо. Я сейчас к тебе подъеду, а ты новости посмотри, проникнись, так сказать, обстановкой. Чего-нибудь купить?.. Ладно, сам соображу.
   Подполковник с трудом затолкал все кассеты в сейф и, перед уходом бегло оглядел кабинет. Официальный рабочий день можно считать завершенным, пора перемещаться на 'явочную' квартиру. В принципе ехать было недалеко, но машину следовало оставить за пару кварталов, зайти в магазин за продуктами и потом уже проходными дворами добраться до квартиры Игоря. Торговые точки приходилось посещать каждый раз новые, благо их сейчас не намного меньше чем покупателей. Буйный расцвет торговли при, практически, полном отсутствии производства давно уже никого не удивлял и блеклые, невыразительные (как и отечественные товары) возражения, соображения, предостережения и прочие недовольства привлекали внимание только самих возражающих, да и то не всех и не всегда - изобилие перевешивало, непрерывно плюя на поток разоблачений. Бродя по рядам с наполненной продуктами корзиной, Михаил Григорьевич, даже и не пытался решить загадку отечественной экономики, поскольку она была выдуманной, как и сама экономика. Надувательство чувствовалось, но никого абсолютно всерьез не беспокоило. Пока гигантский пузырь не лопнул, а продолжал раздуваться, переливаясь всеми цветами радуги.
   В глубине души Дмитриев надеялся, что Игоря уже давно никто не ищет (тем более, после смерти Матюхина), но неутомительные меры предосторожности лишними не казались. Сегодня тоже было тихо. Подполковник проконтролировал окружающее пространство и направился к нужному дому, затерявшемуся в плотно застроенном квартале. Строения здесь не просто теснились, а буквально наползали друг на друга, толкаясь и цепляясь углами. Новые пытались пробиться к свету, а старые еще крепко стояли на своих местах. Поэтому приходилось изрядно повилять, прежде чем достигнуть нужного подъезда.
   Открыв своим ключом дверь (значит, блокировка была отключена и хозяин все контролировал), подполковник Михаил Григорьевич Дмитриев превращался в друга детства, одноклассника, в далеком прошлом не очень благополучного подростка Мишку, и в этом пряталось что-то такое, что жалко было бы потерять, чего в будущей жизни не будет, то что было только в тех прошедших уже периодах: детстве, юношестве и молодости. Наверное, это была возможность испытывать счастье по самым, казалось бы, незначительным поводам. Возраст давал положение и солидность, но только в обмен на это ощущение счастья, детского, чистого, очень большого, даже по поводу увиденной божьей коровки, ползающей по травинке.
   - Привет домоседам, - крикнул в глубь квартиры Михаил Григорьевич и, разувшись, прошел сразу на кухню, что бы разгрузить пакеты, заполненные в магазине. - Как дела-то?
   - Нормально, Миш. А у тебя что стряслось?
  Несколько странный внешний вид друга не шокировал подполковника, он уже давно привык (хотя поначалу было жутковато) и к зеленоватому цвету, и к некоторой 'гелевой' полупрозрачности...
   - Сейчас расскажу, - Дмитриев, кивнув появившемуся в дверях другу, продолжал распихивать продукты в холодильнике, а часть отправлял на стол для немедленного употребления. - Вроде как получше стал выглядеть... Новости просмотрел?
   - Работаем над собой, и с новостями ознакомился. Ты имеешь в виду эту серию смертей?
   - Убийств.
   - Я по пропущенным звонкам понял, что преступность растет и поднимает голову. На тебя повесили?
   - Так точно. А что у тебя с телефоном было.
   - Как ты и предполагал. Только я бы и сам сообразил, что телефон нужно зарядить... вот, соскучился бы по кому-нибудь, и вспомнил.
   - Считай это заботой старшего товарища. Про Матюхина слышал?
   - Без меня обошлись.
   - Да я на тебя и не думал, просто теперь можно понемногу легализоваться.
   - В таком виде? Брось, это дело будущего, сейчас другие проблемы. Да и не он был макушкой, ты же понимаешь?
   - Ну, да. Есть такие подозрения.
   - Давай лучше по существу. Четверо, или про кого-то еще не рассказывают?
   - Четверо.
   - В новостях правду вещают, или то, что вы им скинули?
   - А, вот сейчас и посмотрим. - Михаил взглянул на часы. - Включи телевизор.
  Приближалось время 'Оперативки' на НТК, где молодые и резвые ребята с увлечением (можно сказать, даже, с наслаждением) изливали нечистоты в уши и глаза доверчивого обывателя.
   - Давай посмотрим. Чай будешь? У меня вот печенье есть. - Игорь показал на только что положенный Михаилом и еще нераскрытый пакет. - Овсяное.
   - Ну, если угостишь, тогда буду.
  Друзья расположились в креслах у журнального столика и начали просмотр криминальных новостей плюс прослушивание соображений ведущих программы.
   - Ты, что телевизор не смотришь?
   - Ну, ты попросил новости посмотреть, вот я и посмотрел. А так да... уж дня три. Как кот ушел, обычно он смотрит, ну и я тогда... приобщаюсь. Ума не дам, кем он был в прошлой жизни...
   - Почему?
   - Смотрит только ночные каналы для взрослых и новости... может депутатом каким-нибудь.
   - И куда он делся?
   - Не знаю. Ничего он мне на прощание не сказал.
   - Кот ничего не сказал?
   - Ну, да.
   - Не слышал, что бы Степан говорил.
   - А чего ему с тобой разговаривать? У вас с ним интересы не пересекаются.
   - Конечно, я же не дорос еще до его уровня - депутатом я еще не был...
   - Вот. Наметилось некоторое понимание своего места в жизни.
   - Волнуешься за кота?
   - Нет, он взрослый и самостоятельный. Это я за тебя волнуюсь.
   - Понятно. Уронили, практически, до плинтуса...
   - Да, ну, Миш, подняли, практически до плинтуса!
   - Вот сейчас и узнаем всю правду. - Михаил ткнул надкушенным печеньем в сторону экрана - там появилась заставка интересующей их передачи.
   За доминирующим над всем остальным портретом ведущего с очень серьезным и ответственным лицом, кто-то бежал, стрелял, кричал, пока, наконец, не прошли озвучиваемые буквы с кровавыми подтеками - 'Оперативка с Николаем Востриковым'.
  После этого Николай Востриков, эффектно отодвинув свое изображение, явился лично и сразу пошел в атаку.
   - Целая серия э... загадочных э... смертей на этой неделе, наводят на мысль э... о эффективности работы э.. правоохранительных органов. Обо всем э... по порядку.
   На фоне листка календаря '7 июля понедельник' начался первый репортаж с интервью соратника по борьбе, павшего в неравной схватке депутата.
   - Что вы э... думаете о смерти Матюхина?
   - Здесь явно видна рука спецслужб...
   - Наш политический олимп потерял э... ярчайшего лидера. - Заслоняя разговорчивого соратника, стремился в кадр корреспондент.
   Листок сменился, поведав, что наступил вторник, на экране появился обшарпанный фасад ДК и очередное радостное лицо, дорвавшегося до эфира корреспондента.
   - Сегодня при э... странных обстоятельствах э... ушел из жизни кумир э... молодежи...
   Реклама стирального порошка несколько скрасила начинавшей казаться мрачной сводку. Потом активный кислород (наверное, еще бодрый и делающий утреннюю зарядку), озадачивший Игоря, сменил жидкий фтор в зубной пасте. Тут просвещенному, но неискушенному зрителю, пришлось открыть рот, но промолчать (поскольку фтор кипит уже при минус 188 градусах), подробности и уточнения превратили бы рекламу в популяризатор науки.
   Далее шла среда.
   - Мы беседуем э... с режиссером э... постановщиком нового гениального шоу великого пародиста... э...
   - Наша труппа продолжит дело начатое Альфонсом Комаровым, его идеи будут воплощены в жизнь и концерты пройдут в намеченные сроки, следите за афишами в своих городах...
   - Труппа продолжит дело трупа... - Грустно сказал Игорь. - Неумный какой-то каламбур получился...
   Календарь перелистнулся на 10-ое число. Тут слово взял сам Николай Востриков.
   - Сегодня, э... прямо в прямом э... эфире ушел из жизни популярный э... ведущий э... популярной передачи 'Модный эшафот'... У нас много э... вопросов к органам э... долг которых... стоять на защите э... своих интересов, извините, э... граждан.
   Загорелые, мускулистые парни с красивыми, веселыми девушками отдыхая в рекламе далеко и дорого, выгодно смотрелись после худосочного, прыщеватого Вострикова, но, увы, реклама коротка и Николай опять заполнил экран свои бледным и возбужденным чужими неприятностями лицом. Повозмущавшись в отведенное время сразу по всем поводам, он обронил фразу про звездопад и поинтересовался, кто следующий. Возможно, даже у него были собственные кандидатуры, но он пока от оглашения списка воздержался, может из-за его объемности, про деликатность здесь как-то не вспоминалось. Эта черта (из скромности) обычно не выпячивается.
  
  * * *
   - Так кто следующий? Востриков вон переживает, 'звездопад', говорит. - Игорь закурил. - Только что-то по довольным лицам этих 'Э...' репортеров не скажешь, что они огорчены...
   - Да им хоть с чем, лишь бы в эфир.
   - И 'Э-э-э...', это неубиваемое... может, они все у одного человека обучались?
   - Учились.
   - Нет, учились это другое. Ладно. Как говорится, не нравится, не смотри. Все верно изложили?
   - По датам и персонам - да.
   - Понятно. Тогда уточним детали: Время?
   - Разное.
   - Сферы деятельности?
   - Разные. Сам слышал.
   - Может быть, пересекались где? Бизнес?
   - Нет.
   - Увлечения?
   - Скорее всего, нет, возраст и образ жизни слишком разный.
  - Все 'на людях'?
   - При большом скоплении...
   - Причины смерти?
  - Вот тут как раз и загвоздка... кто-то упражняется в подборе изысканных видов умерщвления.
   - Во как! Откуда слог такой, товарищ подполковник?
   - Что-то из литературы мне все это напоминает. Как-то надуманно все, продуманно и с претензией на изысканность. Как будто главное не убийство, а подача...
   - Так о причинах.
   - Судмедэксперт наш дотошный раскопал ожоги на коре головного мозга, в областях, отвечающих за те или иные органы. Так что, умерли все по-разному: один задохнулся, другой перенапрягся, у третьего сердце скукожилось, четвертый подавился, а причина одна - как-то им мозги прижигают. Капитан предполагает лазер, только черепа целые. А может так быть, что луч сначала шел, потом остановился, а потом снова пошел?
   - На Нобелевскую премию замахнулись?
   - Не откажемся.
   - Не... не дадут, скорее оштрафуют. В школу вам нужно вместе с капитаном. Фантасты. Еще световой меч из 'Звездных войн' вспомните и лампу дневного света из 'Ночного позора'
   - А ты как все это объяснишь?
   - Пока никак, я ж тебе не провидец какой-нибудь, для мгновенных озарений... и не автор этого изобретения. Что еще общего? Должно же быть что-то общее, что заставило начальство посчитать все это одной проблемной и отдать тебе.
   - Звонили.
   - Кто? - внимательно посмотрел на друга Игорь
   - Откуда я знаю. Очевидно, тот, кто может дать указание моему руководству. Люди популярные, убийства 'резонансные', кто-нибудь заинтересованный.
   - И все-таки убийства?
   - А заключения?
   - Могут люди ошибаться или новая форма опухоли какой-нибудь.
   - Я печенкой чую...
   - Ну, да... это очень чувствительный орган. Значит, говоришь, видные люди?
   - Ну, видные, не видные... на виду, в общем. Сливки, так сказать, общества!
   - Или пена?
   - Может и пена. Я себе всю голову сломал!
   - С головой нужно поаккуратней, лучше печенку используй, но тоже береги...
   - Ладно. Еще эти звездочки...
   - Какие?
   - Из Дома моделей Валентины. Главное, я сам ей подсказал этот рекламный ход. У нее весь 'бомонд' пасется. Вот и эти там одевались, а звездочки клали в карманы. Теперь помощник вцепился в них как клещ! Тоже Валентином зовут. Капитан Фролов.
   - Он уже был в ателье?
   - В Доме моделей. Пока нет.
   - Пусть в Доме. Капитан знает, что Валентина твоя жена?
   - Знает, чего тут скрывать, потом вопросов будет больше, и у него старший брат по двум эпизодам проходит, так, что нас обоих от дела нужно отстранять. Завтра рапорта понесу этажом выше. Только дело нужно раскрыть. Иначе могут все повесить на Валентину.
   - С какой стати, мало ли кто у нее одевается.
   - Боюсь, будут искать крайнего, ну и все ее предприятие уберут, как плохую примету.
   - Миш, ты, прежде чем материалы сдавать, мне скопируй самое важное, да и не важное тоже - мне посмотреть на все это нужно.
   - Понятное дело. Кое-что я тебе уже привез, только записывал все с экрана на обычную камеру... качество сооьветствующее.
   - Ну, посмотрим пока то, что есть. Тимофея нужно еще найти. Впрочем, уже не нужно. - Игорь покосился на монитор с изображением копошашегося у двери друга и отключил блокировку.
   - Э, привет! По какому поводу собрание? Я что-то пропустил? - Из прихожей выглянул Тимофей, у которого тоже были свои ключи. Повелось это с тех пор, когда хозяин передвигался еще с трудом.
   - Пока только чай, - откликнулся Игорь и подозрительно принюхался к изменившемуся химическому составу воздуха в комнате. - А ты чего такой веселый сегодня? Неужто, аванс?
   - Не. Это я с поминок.
   - В смысле? - теперь и Михаил обратил внимание на неумолимо распространяющийся по комнате запах. - Каких еще поминок?
   - Похорон и поминок надежды и опоры нашего народа, Матюхина Алексея Николаевича, депутата в полном смысле этого слова... с мандатом. Вообще-то, положено на третий день хоронить по христианским обычаям но, во-первых, христианского в нем ничего не было, а во-вторых, тело отдали только сегодня утром, - разъяснил несведущим друзьям Тимофей и отправился на кухню. - Есть-то я не хочу, а вот кофейку бы, а? Не мог же я не проводить нашего благодетеля в последний путь, кто же вам еще все подробно и красочно опишет? Кофею мне дадут в этом доме?
   - Сам ищи, - крикнул Игорь и повернулся к Михаилу. - А ведь это хорошая идея!
   - В смысле?
   - У тебя другие словосочетания есть? Если туговато, обратись вон к литератору. - Игорь кивнул в сторону кухни. - Думаю, нужно Тимофея командировать на поминки всех фигурантов, можем узнать много того, что в показаниях не упоминается.
   - Пожалуй, да. Тебе нельзя, меня будут сторониться, а Тимофей везде душа компании.
   - Делать из поэта филера! Как вам только такое могло прийти в голову! - Из кухни высунулась часть друга.
   - Да брось ты, многие великие этим не брезговали. Капали друг на друга под видом поиска правды, восстановления справедливости... и ничего - великие.
   - Да?
   Игорь утвердительно кивнул.
   - А то ты не в курсе. Тем более, у тебя благородная миссия - помочь своему другу, находящемуся на нелегальном положении, который оказывает содействие нашему общему другу, который, в свою очередь, стоит на страже закона.
   - Как все в этой жизни запутано...
   - Это тебе не в книжке, 'Что такое хорошо и что такое плохо'
   - Это стихотворение Маяковского.
   - Спасибо, что просветил. Слушай, поэт, ты ямб от хорея отличаешь? - Михаил с улыбкой взглянул на Тимофея.
   Пикировки между друзьями были обычным и необидным процессом.
   - Это для меня ругательные слова из очень неприличных. Душу нужно изливать, а не слоги и ударения считать, товарищ полковник.
   - Подполковник.
   - Тем более!
   - Ну, да... со счетом у тебя еще в школе туговато было, а сейчас, наверное, и подзабыл
   - Ладно, отличник нашелся. Если бы не Игорек, сидеть бы нам до сих пор в седьмом классе. Что конкретно от меня требуется?
   - Ты, пользуясь своей незаметной внешностью и врожденной пронырливостью, проникаешь на различные творческие и политические сборища... - Игорь попытался начать инструкцию, но Тимофей был в настроении порассуждать и оставить чужую реплику без комментария никак не мог.
   - Попрошу не оскорблять творческие объединения в моем лице! И лицо с внешностью тоже, тем более, если сам не идеал.
   - Постараюсь. Ты же был сегодня на похоронах депутата... и, даже, я полагаю, выступал на поминках...
   - Ну, покушал, захмелел немного, и как-то забылись все его грехи... хоть и праведного ничего не вспомнилось, но о покойниках или хорошо... или ешь молча.
   - Ну, этого ты не умеешь.
   - Да, у меня есть собственное мнение! Кстати, потом, на перекуре...
   - Вот это уже интереснее. - Михаил даже развер-нулся к Тимофею полностью, для убедительности приоткрыв рот и изобразив чрезвычайную внимательность.
   - И вот этим людям, с сомнительными умственными способностями, доверена охрана правопорядка в нашей несчастной стране. - Оценив по достоинству старания друга, Тимофей продолжил. - Версия с компро-матом или с его исчезновением весьма сомнительна, поскольку в нее не верят и ближайшие помощники. Один сболтнул, что он второпях взял вообще первую попавшуюся папку из тех, что приготовили выбросить после уборки.
   - Да, папка была дешевенькой, картонной и тесемочки с самого начала завязаны на узел. Так что развязать быстро вряд ли получилось бы.
   - Но версия мести сильных мира сего трясущихся от страха перед разоблачением будет основной с намеками на участие спецслужб. Не оригинально, конечно, думаю, что им пора автора сменить.
   - В смысле?
   - О, Господи! Ну, в словаре столько слов! А ты все 'В смысле?', 'В смысле?', почитай словарь! Сюжеты во всех этих громких политических делах однообразные, исписался автор и ничего нового придумать не может - повторяется...
   - Ты знаешь автора?
   - Пока Бог миловал. Так вот пресс-конференция эта была на скорую руку собрана, потому что скомандовали из-за зубчиков.
   - Откуда? - переспросил Дмитриев.
   - Наверное, Тимофей так именует московский Кремль. - высказал свою версию Игорь.
   - Вот, сразу видно, что человек не носит фуражки.
   - А причем здесь фуражка? - Михаил вопросительно посмотрел на Тимофея и на всякий случай убрал с лица дурацкое выражение.
   - От долгого ношения мозги принимают ее форму, а у фуражки извилин не очень много - конструкция у нее такая. В Англии полицейские носили цилиндры, в которых было больше простора для мыслей! С каркасом из ротанга, чтобы они не разлетались. Можно было догадаться стать на цилиндр и заглянуть за забор, или в окошко, или присесть на него отдохнуть. Это вам не фуражка! Так вот, подобные команды 'непримиримым политическим оппонентам' даются, когда нужно срочно кого-нибудь убрать под предлогом уступки или нахождения компромисса с воинствующей оппозицией.
   - И кого хотели разжаловать?
   - Это не важно... ну, не знаю я. Если не передумают, то через недельку по телевизору скажут, потерпи. Только смерть Матюхина им не на руку, они, конечно, и ее в свою пользу повернут, но не планировали.
   - Может бывшие 'братки'.
   - Не похоже, у них на него планы были.
   - Какие?
   - Да зачем мне знать, я жить хочу долго и спокойно. У меня вот перед глазами убедительный пример, - Тимофей ткнул кружкой с кофе в сторону Игоря. - Просто на похоронах один расчувствовался и изрек: 'Не вовремя улегся, не довел дело-то', а другой на него покосился и он замолчал. Я рядышком стоял, за соседней оградкой, грустные такие стихи мне на ум пришли...
   - Маяковского?
   - Нет, мои!
  ...И столь фатальное во всем везенье,
  Что сразу возникает подозренье:
  Не взятку ли всучил судьбе прохвост,
  Что даже отправляясь на погост,
  Лечь норовит на самом видном месте...
  
  - На Новодевичьем?
   - И не в дальнем углу.
   - Надеюсь, ты не это на поминках читал?
   - Обижаешь, после такого стола можно простить многое или даже все.
   - Вот она, неподкупная творческая интеллигенция, - Михаил выставил обличающий палец в сторону школьного друга.
  - Так я же на задании был, как теперь выясняется, внедрился и не мог себя выдавать.
  - Ну, вот и завербовали. - Игорь сонно потянулся, разминая суставы. - Завтра, судя по всему, будут хоронить современную эстраду...
   - Завтра я дежурю.
   - А чего летом в котельной делать?
   - А горячей водой ты пользуешься?
   - Извини, о привычном вспоминаешь, когда его нет. Невнимателен я к твоему творчеству... Да поменяйся ты с кем-нибудь.
   - Хорошая мысль. Попробую. А ехидства насчет творчества не приемлю! Тебя вон тоже наука не кормит и кроме неприятностей ничего не принесла, когда это теперь в форму придешь!
   - Да не обижайся...
   - А я и не обижаюсь, я за тебя переживаю, что ты такой не чуткий. Только вот к пародисту этому идти неохота. Он мне никогда не нравился, и у меня нет ничего по его поводу, кроме одной эпиграммы... или двух...
   - У тебя еще есть время и там обязательно будет телевидение. Вечерком посидим, все и расскажешь... эти протокольные так красиво описывать не умеют.
   - Ладно, попробую. Я тебе оставлю почитать свой новый рассказ?
   - Длинный?
   - Нет. Не очень.
   - Оставляй, почитаю. Поскольку, по твоему мнению, больше мне делать нечего...
   - А чего тебе, действительно, еще делать! Сидишь
  целыми днями дома, вот и знакомься с современной литературой.
   - Парадоксальность ситуации в том, что чем больше окружающие думают, что у тебя масса свободного времени, тем меньше его на самом деле. Тогда бери рецензентом и корректором.
   - Это тебе платить нужно будет...
   - Жадничаешь?
   - Экономлю. Попытки жить 'по средствам' привели к их полному уничтожению... теперь приходится соблюдать финансовую дисциплину. Увы. Перо денег не приносит.
   - Приравняй его к штыку и на большую дорогу. Не при подполковнике будет сказано, а то сейчас ухватится за 'перо'.
   - Некогда мне на большую дорогу, у меня тут идея вызревает.
   - Держи в тепле.
   - Кого?
   - Идею. А то не вызреет.
   Тимофей достал из внутреннего кармана несколько свернутых пополам листов и протянул Игорю.
   - Не умничай. Читай вон. Потом свое мнение скажешь.
   - Так оно же тебя не интересует.
   - Это не главное. Главное что бы оно у тебя было! Сформулируешь, а потом посмотрим, стоит ли его учитывать.
   - Хорошо. Сформулирую. Ты чайник-то заново поставил?
   - Поставил.
   - А снял?
   - Тьфу ты... - Тимофей быстро переместился на кухню и уже оттуда доложил. - Все нормально, выкипел, но еще не расплавился. Сейчас новый налью. Кстати, уже давно изобретены чайники со свистками.
   - Не на одного, пожалуйста, - крикнул Михаил, - а то знаем мы вас...никого кроме себя и не видите.
   - А никого и нет вокруг, все пространство заполнено одиночеством... - печально сказал, торжественно вышедший Тимофей. - Налей, Игорек, грамм семьдесят пять...
   - Это ты хорошо сказал, - откликнулся хозяин квартиры, и осталось непонятным к чему относится похвала, к первой или второй части фразы, и шутит он или говорит серьезно.
  
  * * *
   В мужской компании приготовление к употреблению напитков, а также всего, что к этому прилагается, много времени не занимает - на столике появилась начатая бутылка коньяка, пакет с печеньем, пакет с пряниками, неаккуратно разорванная сверху коробка рафинада, банка растворимого кофе, два стаканчика и три кружки с кипятком. Для пущей изысканности может добавиться порезанный лимон, но обычно это считается излишним и нарушающим гармонию хаоса. На поиски чайных ложек пришлось отправиться Михаилу, поскольку спиртного ему сегодня даже и не предложили.
   - Ну, будем! - сказал Тимофей и выпил свою порцию одним длинным, шумным глотком с прихлебыванием, как будто он пытался поглотить горячий борщ из такой же горячей ложки.
   - Будем, - согласился с ним Игорь и, немного отпив, прислушался к происходящему внутри него.
   - Что, не пошло?
   - Да, нет, все нормально.
   - Вроде немного помутнел, получше стал выглядеть.
   - Нет, все идет не так, как я думал. Обрати, пожалуйста, внимание на тех, кто вроде как не при чем - мол, случайно зашли-подошли, могут повторяться в разных местах.
   - У Матюхина зевак не так много уж и было... Ты, как отнесся к кончине своего злого гения...
   - Нет, Тимофей, он не злой гений, он злой идиот.
   - А в депутатах заседал.
   - То-то и плохо.
   - Нормально. В народе укоренилась мысль, причем давно, что правление и политика дело не чистое... как там... 'не дай мне, Боже, вляпаться во власть...' Порядочные люди туда не только не идут, а даже шарахаются.
   - Значит, просвета не будет?
   - Спохватываться нужно было раньше, лет эдак, тысячу назад...
   Послушай, парень, если вдруг,
   В конце тоннеля свет потух,
   Ты оглянись, хоть и в печали,
   Горит ли он еще в начале?
  Яркий свет режет глаза, при резком увеличении освещенности мы непроизвольно зажмуриваемся...
   - О чем выпиваете без меня? - Из кухни с тремя свежевымытыми ложками появился Дмитриев. - Давайте что ли, в лесок махнем, ушицы, водочки откушаем!
   - Да, я всегда готов! - загорелся Тимофей открывающейся перспективой, но взглянув на Игоря, несколько пригасил эмоции. - А, что... Ночью запросто можно. Или все подготовить, а потом Игоря привезти... или на хуторке домик снять на выходные... Да, решаемо все.
   - И съездим, и отдохнем, и выпьем, давайте только пока с этим делом закончим. - Игорь выпил залпом коньяк, а потом медленно и очень осторожно начал размешивать кофе, скорее всего, он выстраивал совместные действия. - Миш, материалы не забудь оставить.
   - Вот они. - Михаил достал из внутреннего кармана флешку, и качнул головой. - До чего техника дошла, тут еще и место осталось. Раньше бы в сумке не поместилось, а сейчас привычное дело и никто не удивляется.
   - Кроме отсталых подполковников, - уточнил Тимофей.
   - Ну куда нашему управлению до вашей котельной, вот там творческая обстановка и все условия для роста, можно сказать - стартовая площадка!
   - Смейся, смейся. Да, настоящая литература не кормит, печатают только всякую чушь на потребу дня!
   - А Пушкин?
   - Он издавался за свой счет. Мне деревеньки по наследству не перепало...
   - Значит, родители во всем виноваты?
   - Хватит вам, как маленькие дети. - вздохнул Игорь, держа в раздумье руку над столом и пытаясь выбрать между печеньем и пряником, потом рука взяла и то и другое.
   - Давайте завтра вечером здесь и с реальными результатами... или хотя бы с мыслями. - Тимофей, не проспи похороны. Ты во сколько встаешь?
   - Зависит от того, когда я попадаю домой.
   - Мишка тебя подвезет.
   - Ага, и весь салон будет пропитан перегаром.
   - Вот ведь необычное состояние для твоей машины. Я с тобой и сам не поеду.
   - И мне за Валентиной ехать, ее машина в ремонте.
   - Ко скольки?
   - Они раньше одиннадцати не угомонятся.
   - Вот и завезешь друга по пути, заодно расскажешь толком, что к чему.
   - Все, уходим.
   - А посуда.
   - Ну, ты уже не маленький, мы тебе доверяем. - Михаил похлопал Игоря по плечу.
   - И надеемся, что в следующий раз будет из чего пить чай. - добавил Тимофей.
   Друзья, хлопнув по рукам, очень быстро удалились, оставив хозяина в холостяцком беспорядке и без возможности возразить.
   Вообще-то Игорь и не думал возражать, поскольку ситуация была привычной. Тем боле, что пропикали часы, напомнив о необходимости просмотреть набор вечерних новостей. Нового ничего не прибавилось. И если при ожидании хороших новостей переливание из пустого в порожнее жутко раздражает, то при опасении услышать плохие новости, словесное недержание у ведущих, напротив успокаивает. Более никто к вышеупомянутым подпол-ковником фигурантам не прибавился, значит пока по одному человеку в день. Чувствовалась методичность, неспешная уверенность, как у великого каменщика дяди Вити, который умудрялся при любых обстоятельствах, держать одну руку всегда чистой, что бы можно было спокойно закурить в любой удобный для него момент или почесать нос.
   Чешется обычно там и тогда, где и когда это желание не совсем удобно удовлетворять. Даже удивительно, насколько похожи проблемы у столь различных представителей человечества, к примеру, у нас и неандертальцев. Или не очень различных?
  
  
  
  Глава шестая,
  в которой растет поток информации
  и неприятностей.
  
   Тяжелые портьеры с затяжками от кошачьих когтей лениво шевелились, создавая эффект присутствия некоторой незримой, но могущественной силы, способной колыхать малахитовые колонны. Впрочем, излишняя впечатлительность и чрезмерное воображение не были свойственны хозяину квартиры: если бы не сквозняк, то 'колонны' и не шевелились, а сохраняли, как обычно, монументальное спокойствие. Просто открыта балконная дверь в ожидании Степана, который не появлялся уже пятый день. Кот и раньше позволял себе отлучаться в бессрочные отпуска без предупреждения, но обычно это бывало весной, а сейчас середина лета, когда Степан обычно дремал в прохладном месте перед телевизором.
   Находиться на нелегальном положении не очень трудно, если у тебя друг в 'органах' и при должности, к тому же склад характера располагал к длительным периодам одиночества, когда никто не мешает сосредоточиться. Да и демонстрировать себя в таком виде непосвященным было небезопасно, могли принять за инопланетянина или мутанта с последующим стремлением сделать чучело. Мягко скажем, не очень удачный результат научных изысканий был на совести тех, кто о науке и слышать не слышал, а просто выполнял распоряжение об устранении резвого исследователя. Устранить, правда, им удалось только саму лабораторию и часть здания, а Игорь хоть и носил в то время 'розовые очки', но взгляды на окружающую действительность поверх них отрезвляли. А главное, заставляли задумываться не только о научных проблемах, но и о бытие, быте и прочем, более близком к жизнеобеспечению, т.е. 'к телу'.
  Главным результатом всей кропотливой работы, явился простой вывод, что нельзя осчастливить человечество, не раздражая некое сообщество, которое и так уже живет очень даже хорошо, а то, что это происходит за счет тех, кто живет хуже, - несущественные детали. Повального же улучшения жизни не может быть по причине неодинаковости восприятия самой жизни бездомным в подвале и бабушкой на лавочке у подъезда. Про остальных, даже исправно трудящихся в одной организации и говорить нечего. Человек индивидуален и неповторим начиная с молекулы ДНК и заканчивая отпечатками пальцев - марширование 'в ногу' в одном строю существенного влияния на это не оказывает (даже на отпечатки пальцев). В общем, с научной деятельностью на благо человечества пока пришлось притормозить, оно к такой заботе было не готово.
   Во всем нужно знать меру, излишняя непохожесть доставляет неудобства преже всего самому индивидууму. Игорь чувствовал себя неловко (и перед котом тоже), поскольку был отчасти просвечивающимся, да еще несколько нефритового оттенка. Друзья считали этот цвет просто зеленым, но у одного это происходило от недостаточной начитанности, а у другого от врожденной и плохо замаскированной, вредности.
   Игорь постепенно свыкся со своими 'останками', даже составил 'инструкцию по эксплуатации' - самоучитель по пользованию собой, а потом уж придумал, как постепенно восстановиться.
   Еще с девушками возникали трудности, поскольку им хотелось хотя бы минимального освещения в виде свечей, а повязки на глазах заставляли их разум метаться между мыслями о кинематографе и маньяках. Впрочем, в этом направлении большинство проблем можно урегулировать материальным способом, а переводы текстов и проверка расчетов (спасибо интернету) давали такие возможности.
   С некоторым несвойственным ему раздражением, Игорь вспомнил о недоделанном и неотправленном вчера тексте - переключился на просмотр принесенного Михаилом материала. Не видно там было убийцы, с другой стороны, конечно, было бы слишком просто сразу понять в чем дело, но хочется же иногда и без заморочек обойтись. Однако, если без заморочек, то все раскрутили бы и без него. Михаил обращался только в тех случаях, когда попадал в явный тупик, и бывало это довольно редко.
   Тем не менее, первой по плану должна идти статья и вовсе не из-за денег, а для сохранения своего 'имени' даже на не очень тесном рынке умеющих это делать. Осталось, в принципе, совсем немного - примерно на час работы, если никто не будет мешать. И еще параллельность этой работы тому, чем раньше занимался сам Игорь, завораживала. Было не просто любопытно, а очень даже интересно до чего додумались другие и как скоро они смогут прийти к его результатам.
   Китайские часы без акцента бодренько сообщили о том что 'десять часов ровно', они еще шепелявили на слове 'сэсть', но логопеды здесь были бессильны. Пришла пора будить культурного агента Тимофея и, продублировав инструкцию, отправлять на задание.
   - Доброе ли утро у нашей литературы? - дождавшись соединения поинтересовался Игорь, стараясь быть внимательным и заботливым. - Ясна ли голова и светел ли взор?
   - Да нормально все, Игорек. Ты ж мне вчера дал с собой бутылку коньячка, правда, там всего ничего оставалось, - неожиданно бодрым голосом откликнулся друг, причем даже на расстоянии чувствовалось вдохновение посетившее его.
   - Я тебе дал?
   - Ну, хотел, просто постеснялся предложить не целую бутылку, а недопитую. Да, ладно, мы же друзья.
   - Ну, да. Пусть будет так. А я думал тебя разбудить.
   - Ты меня обижаешь! Я с утра на ногах, вот уже почти полчаса и многого добился!
   - Чего же, интересно знать?
   - Я побрил одну щеку!
   - Вторую не забудешь?
   - Обижаешь! У меня зеркало есть. Короче, не напрягайся, я уже почти стартовал. Похороны, чтобы творческие слои не сильно расслаивались, разнесли по времени: Вяземского на двенадцать часов, а Альфонса на пятнадцать, так что я успеваю на оба мероприятия.
   - Поздравляю. Ты там здоровье береги и постарайся впечатления до нас донести не расплескав.
   - Обижаешь, когда я при деле, то никакая отрава меня не берет! Даже твой коньяк.
   - Понял. Ладно, как освободишься, приезжай, может, прольешь свет на ситуацию.
   - Будьте покойны, приедем и прольем! До вечера. - И Тимофей отключился, но трубка вместе с гудками еще продолжала излучать его бодрость и приподнятое настроение.
   Все-таки есть в траурных мероприятиях и приятные моменты... не для всех, конечно.
   Теперь можно было повторно просмотреть материал и почеркать немного составленный специалистами график появления подозрительных лиц на месте происшествия (кажется, так это у них называется). Есть ли на самом деле хоть что-нибудь общее между убитыми, и каким образом на них так оригинально воздействуют? Или это просто неприятная череда совпадений? 'Череда... трава...' - как-то так в черновой записи проскакивало. И действительно ни разу у оператора не дрогнула рука во время съемки самих моментов смерти, хоть Мишка и говорил, что это бывший снайпер, но ведь человек. Тут знаешь, что произойдет и то передергивает, хотя какое дело отставнику Петровичу до всех этих деятелей? Если только заказ?
   'Чепуха!' - одернул себя Игорь и потянулся за пачкой сигарет, которой на столике тоже не оказалось, как и недопитой бутылки коньяка. Пришлось вставать и брать в шкафу новую, хорошо, что для подобных ситуаций там всегда имелся запас.
   Петровича не было в последнем эпизоде, или он не попал в поле зрения, а камера у оператора дернулась, как при отдаче после выстрела... Проверить бы камеры, да поздно уже, если там что-то и было, то наверняка убрали. Хотя, что там могло быть... лазер? 'Чепуха!' - опять одернул себя Игорь. Нужно смотреть еще. Только занятие это, скорее всего бесполезное... вполне может быть, что виновников и даже пособников в кадре нет. Точнее - скорее всего их там нет. Отрабатывать все версии принято у специалистов - работа у них такая, а здесь нужно выбрать одно - единственно верное направление и решить, стоит ли по нему продвигаться или лучше отойти в сторону, пропуская целеустремленных ребят в бронежилетах.
   Довольно часто, даже если знаешь что делать (и, возможно, умеешь), разумнее перепоручить сам процесс специалистам, начиная с родов и заканчивая похоронами.
  
  * * *
   - Разрешите? Михаил Григорьевич, можно ли... - в открывшейся после стука двери показалась часть капитана Фролова.
   - По одному. - Дмитриев не любил, когда ему мешали думать, тем более, если было над чем поразмыслить - подача рапорта могла привести к кадровым решениям, а они в свою очередь могли уменьшить возможности и доступ, что в свою очередь приводило к незащищенности близких людей перед неприятно складывающимися обстоятельствами.
   - Так я один.
   - Вопросы по одному. Первый вопрос: 'Разрешите?'
   - Так точно.
   - Разрешаю. Теперь переходим ко второму вопросу 'можно ли...' что?
   - Забрать практикантов из других отделов?
   - Ну, если отделы 'проставятся' за избавление от головной боли, то и начальство возражать не будет. Какие еще идеи светлым утром?
   - Так к обеду уже дело. Утром же у нас не получилось встретится - вы же мне разрешили 'по горячим следам'...
   - Тогда сформулируем вопрос иначе: удалось ли сегодня достаточно наработать, чтобы не совестно было поглощать обед?
   - Я проверял версию о прицельном выстреле.
   - Ну, и?
   - Учитывая положение жертвы и расположение места поражения, указанного экспертом, местоположение подозреваемых...
   - Я обижу вас, я скажу: '...капитан, никогда ты не станешь майором!..' - перешел на интонации Владимира Семеновича подполковник
   - Почему?
   - Потому что посмертно звания не присваивают, а жить вам осталось немного - терпение у меня заканчивается. Давайте, вещайте все по порядку - коротко и подробно!
   - Слушаюсь! - Фролов еще пока никак не мог привыкнуть к несколько фамильярной манере общения непосредственного (во всех смыслах) начальника. - Ни удобных мест, ни креплений в предполагаемых местах не обнаружено. Может быть использовались легкие парящие отражатели...
   - Зачем?
   - Что бы перенаправить луч лазера...
   - В школу вам, товарищ капитан, нужно... - Вспомнил Дмитриев реакцию друга на эту версию и от себя добавил, - в начальную.
   - Ну, не лазер, другой вид излучения, который не оставляет следа на кожном покрове, а воспринимается только корой головного мозга. В микроволновке котлета нагревается, а посуда нет.
   - Ясно. По этому направлению результатов нет. Еще что?
   - Сводный анализ графика гастролей Вяземского показал, что он намеревался передвигаться очень быстро и пересекался по нескольку раз с двумя десятками других исполнителей. Отработка всех, возможно, заинтересованных лиц потребует времени. Думаю, этим целесообразно заняться Тимошенко, когда он вернется из отпуска.
   - По конкурентам Комарова?
   - Работает Данилов.
   - По Лактионову?
   - Пока некому. Я написал рапорт. - Капитан достал из папки лист и протянул подполковнику.
   - Давайте, почитаем... 'Прошу отстранить... в связи...ближайшим родственником... учитывая... по причине... капитан...' - Дмитриев внимательно просматривал документ, озвучивая фрагменты. - Значит, не в литературном учились... Ну, что ж, товарищ капитан, в сложившейся ситуации я обязан отстранить вас от расследования и отправить в бессрочный отпуск... с понедельника, за ваш счет... так сказать. Продолжайте, Валентин Сергеевич, расследование частным порядком... это и в ваших, и в моих интересах, если коллеги вцепятся в наших родственников, то предвижу множество самых разных неприятностей...
   - Я понимаю.
   - Идите, а я добавлю свой лист и понесу выше. Займитесь Лактионовым, а в конце дня доложите, что по всем направлениям наработано.
   - Слушаюсь. - Капитан ушел, оставив вместо себя, некоторое чувство тревоги или, может быть, он просто сменил крем после бритья.
   Совершенно невозможно предвидеть, какая именно мелочь повернет ход событий, которые до этого не удавалось сдвинуть с места титаническими усилиями.
   Дмитриев еще раз прочитал рапорт не по ведомственному грамотного капитана, вздохнул, достал чистый лист и старательно стал переписывать чужой текст, на ходу редактирую под себя.
   - 'Ближайшие родственники...', ишь ты, - бурчал он себе под нос и старался изобразить буквы похожими на оригиналы в прописях.
   Он уже почти вывел последнюю закорючку, но дернувшаяся непроизвольно от резкого звонка рука погубила шедевр.
   - Слушаю, Дмитриев. - Подполковник уже знал, кто будет говорить и что именно скажет.
   - Зайди ко мне, Михаил Григорьевич.
   И трубка начала издавать короткие, раздраженные гудки. Что-то такое было в этих старых аппаратах, что позволяло им не только передавать информацию, но и участвовать в разговоре. В недовольстве телефона, как продолжении недовольства начальства были и свои положительные моменты: во всяком случае не нужно будет торчать в очереди в 'предбаннике'. Гудки стали уже устало-хриплыми и Дмитриев, сжалившись, вернул трубку в привычное положение, все-таки ветеран внутренней службы.
   В приемной, действительно, терпеливо потели на стульях вдоль стены четверо полковников с кожаными папками 'Для доклада' на коленях. Дмитриев, лишь кивнув им и секретарше, а сам без остановки проследовал к плотно закрытой двери.
   - Результаты есть? - Генерал не любил длинных и пространных речей, за которыми обычно дела вовсе и нет, потому что сам владел этим искусством в совершенстве. От подчиненных он требовал краткости и ясности.
   - Нет, Леонид Иванович.
   - Мысли?
   - Толковых нет, отрабатываем стандартные...
   - Обойдусь без твоих пояснений. Сколько тебе еще нужно человек? Привлекай всех, кого сочтешь полезным.
   - Вот рапорты. Мой, и капитана Фролова. - Дмитриев протянул, извлеченные из парадной, тоже кожаной (пластиковые генерал на дух не переносил) папки, два листа.
   Сверкнув солнечным зайчиком лысина Леонида Ивановича склонилась над поданными бумажками.
   - А чего у капитана списываешь?
   - Да не списывал я, просто ситуации схожие.
   - Тогда почему ошибки одинаковые?
   - Какие ошибки? - такого подвоха от капитана подполковник не ожидал.
   - Шучу. Рапорты ваши рассмотрю в понедельник в рабочем порядке, а эти два дня вам на завершение расследования и прекращение этого безобразия. Утром мне звонили второй раз... третий звонок не-же-ла-те-лен! Ясно?...
  - Так точно. А вы телефон отключите...
   - Тоже шутишь? Что думаешь про орудие? Лазер? Не смотри удивленно, только плохой подчиненный думает, что начальство ничего не знает.
   - Что-то еще. Что, пока не ясно. Похожего мне ничего не встречалось.
   - Ну, да... привыкли к ножам и пулям, а век-то уже двадцать первый! Проясняй, подполковник.
   - Постараемся.
   - Вот этим и займись - старанием, а в понедельник ко мне с докладом. Свободен.
   - Слушаюсь.
  Дмитриев ушел, в общем, удовлетворенный непродолжительностью разговора. Нудные 'вытягивания жил' обычно имели результатом потерю времени, и иногда должности. Подполковника нельзя было обвинить в том, что он трясся за свое место, но считал себя доросшим и соответствующим.
   Как и подавляющее большинство должностных лиц (от начальника склада до президента), он и не представлял, кто еще так хорошо мог бы справиться с его обязанностями и не видел в ближайшем окружении кандидатуры столь же опытной и талантливой. Другие могли оценивать все иначе, но, скорее всего, они ошибались.
   Еще, опыт подсказывал Михаилу Григорьевичу, что в тупиковой ситуации нужно сначала поесть, потом покурить и затем уже (если озарения так и не случится) заняться рутинной работой. Выполнив все намеченное, Дмитриев продолжил просмотр кассет.
  
  * * *
   В это время тем же занимались и капитан Фролов и Игорь, без видимого прогресса и, даже, без особой надежды на успех. Только Тимофей был занят реальным делом, угощая чужими сигаретами бас-гитариста, как ближайшего соратника и непосредственного свидетеля.
   - Да запросто могли заказать, или подсыпать чего... Да любой из тех, кто сейчас с цветочками здесь топчется. Да никто не хотел наших гастролей с новыми песнями! Все думали, ну смотался в деревню, там и сопьется или прирежут местные... Мишаня резкий был... А он с песнями вернулся... и пить стал меньше... теперь вот совсем бросил...
   В таких случаях нельзя задавать наводящих вопросов, не у следователя, нужно чутко и понимающе молчать, нервно затягиваясь сигаретой. А после паузы, поддержать разговор.
   - Надо бы хоть записи ребятам прокрутить... - вздохнул Тимофей, - не зря же...
   - Да директор на все лапу наложил, это ж теперь верный доход с радиостанций без всяких расходов, а нас побоку...
   Грянул сводный оркестр друзей-музыкантов и из дверей подъезда типовой панельной пятиэтажки показался гроб с бывшим кумиром неблагополучной молодежи. Да, директор явно не желал слишком тратиться на эту процедуру. Точнее, теперь ему можно было не очень раскошеливаться.
   У стоявших, на противоположной стороне машин представительского класса чуть опустились стекла, впрочем, скорее всего это были просто случайные любопытные, заинтересовавшиеся странной процессией. Разглядеть сидящих в машинах было трудно, да никто их и не разглядывал. Фанатки рыдали, фанаты шли мрачные и старались соответствовать моменту.
   Делать здесь больше было нечего, но Тимофей из старательности все-таки присутствовал на всем мероприятии до финала. Уже на кладбище появились съемочные группы, представители разных обществ и организаций с речами о признании заслуг, только Михаила Ивановича Лопатова, лежащего посреди разношерстного скопления народа это совершенно не волновало, в пустой черепной коробке, после дотошного эксперта, звуковые волны распространялись свободно, не вызывая никакого раздражения.
   Обойдя по периметру всю плохо организованную толпу, Тимофей счел возможным удалиться - пора было перемещаться к более заслуженному покойнику.
   В зале арендованного не на один концерт, а на месячный прогон программы, на сцене среди пышных венков, чуть приподнятый головной частью (чтобы проходящим перед сценой не вытягивать шеи, стараясь разглядеть получше, это портило бы общую картину), размещался лакированный гроб с открывающейся, по последней моде, створкой. Явно, что рекламная компания трансформируемой программы набирала обороты. Съемочных групп было достаточно и личности, считающие себя известными, перемещались от одной к другой, напоминая о своем существовании воспоминаниями о безвременно закатившейся звезде. 'Скорбим', 'Продолжим', 'Не забудем'... вещали они во всех точках, приспособленных для съемок.
   Тимофей, тоже решил не отставать и внести свою лепту в дело увековечивания памяти, некогда нелюбимого им артиста: '...когда другие улыбнуться-то не смели, смеялся ты над тем, что чуждо нам...', попытался он сочинить на ходу, но потом сделал вид что это цитата из классика, главное, что часть фразы попадает в кадр.
   Тимофей бы и еще попал в несколько сюжетов, но тут его внимание привлек странный человек - явно из священников, хотя в обычной одежде. Вел себя этот субъект не как все, он явно молился в полумраке у бокового входа, но глаза его бегали по лицам приходящих, как будто искал или ждал кого-то.
   Пройдя перед сценой и возложив две пышные розы, Тимофей отправился в фойе покурить и послушать толкования происшествия. Здесь сигареты уже не 'стреляли', а курили свои и довольно дорогие, впрочем, у Тимофея еще оставалась парочка сигарет, хоть и в смятой, но, не уступающей по рангу коробке. Только толку с этого не было совсем никакого, поскольку солидные люди (чтобы не растерять достоинства) хранили молчание и, даже, старались не смотреть друг на друга.
   Ужасно сморщенный престарелый печальный юморист (впрочем, он никогда смешным не был) поозирался, но только Тимофей с пониманием ответил на его взгляд, грустно улыбнувшись и протянув пачку с последней сигаретой.
   - Последняя?
   - Это не потеря, а возобновляемый ресурс. Вот жизнь...
   Предчувствуя начало разговора, немногочисленные курильщики стали, как бы, не спеша расходиться. Всем было известно, что старый, скучающий от всеобщего невнимания юморист (принявший постепенно, за основной, цвет переполнявшей его желчи) славился любовью к пересказыванию разговоров в удобной ему интерпретации в удобных для него местах, в самые неподходящие моменты. Тимофею стало совсем грустно. Где вы, смешные и умные, которым не нужно было кривляться перед публикой и опускаться до неприличностей? Где вы, до которых сами зрители хотели дорасти или хотя бы приблизится в тонкости и глубине? Все в прошлом, а сегодняшним зрителям кроме похабщины и вспомнить будет нечего... Ну, изредка выкатится биллиардный шарик МЖ, тряхнет стариной... только уже и портфель стерся до ноля от столь длительного употребления, что уж говорить о... ну, значит и не будем говорить. Тимофей вдруг остро, всем существом, почувствовал, что жанр нужно срочно спасать и что придется этот непосильный труд взвалить на свои плечи. Решившись на самопожертвование, он старательно изобразил внимание по отношению к собеседнику.
   - Как-то искусственно все, как по плохо написанному сценарию... Я... - Юморист не договорил, или передумал договаривать. - В принципе Альфонс никому не мешал, у него была своя ниша, и там было не так уж и тесно. Так неудачно упасть... я всегда ему говорил, что это слишком высокие каблуки.
   - Может быть, сердце?
   - Сердце? А было ли оно? С возрастом они такие становятся... Это невыносимо. - Собеседник раздраженно взглянул на сигарету и с ненавистью швырнул ее в урну, поэтому осталось неясным, к чему относился финал его фразы к пародисту или к никотину.
   Тимофей пожал плечами вслед быстро удалившемуся собеседнику и перевел взгляд на слабеющий дымок напрасно потраченной последней сигареты.
   - Так и запишем. - Мрачно подвел он итог несостоявшейся беседы, пора было присматривать себе место в сопровождающем транспорте.
  На кладбище все прошло чинно: с речами, вздохами и перешептываниями, одному артисту, из прежде популярных, стало плохо, но не очень убедительно, поэтому двое крепких ребят с длинными волосами, вежливо отвели его в сторону и усадили на лавочку в соседней оградке, в тенистом, прохладном месте. Ему можно было позавидовать, поскольку день выдался жаркий с назойливым солнечным излучением.
   Период печеных яблок и недозрелой айвы, подумалось Тимофею и рот его скривился от воспоминаний о кислоте последней. Отчизна упорно откладывала явление на свет (роды - это слишком короткое слово для такого процесса) если не гения в этой области, то хотя бы приличного человека
   Повращавшись в свое удовольствие в высших сферах, Тимофей решил снизойти до скромной квартиры на первом этаже. Любой, даже очень гордой птице приходится приземляться: бренность как гравитация тяжелым камнем висит у всех на шее. Или это одно и то же? Тогда 'физики' зря потеют в безуспешных попытках объяснить эту самую гравитацию... тут 'лирики' могут утереть им нос по количеству публикаций.
  
  * * *
  Игорь и Михаил, молча, смотрели на монитор явно не в состоянии сдвинуться с места в непонятном деле. Все очень хорошо отснято и вместе с тем, абсолютно ничего не просматривается. Свидетелей много, свидетельств достаточно, а толку... Некоторое разнообразие в просмотр внесло всплывшее окно видеоконтроля, которое продемонстрировало попытки Тимофея попасть ключом в замочную скважину. В конце концов, ему это удалось, и взбодрившийся литератор торжественно открыл дверь.
  
   - Добрый вечер, господа. - Тимофею не хотелось прямо так сразу выходить из образа представителя творческой элиты.
   - Привет. Ты чистый пришел? - подполковник всегда нервничал при непонятных стечениях обстоятельств, как и любой другой человек, только у него было больше органов, которые предчувствовали неприятности.
   - Не нужно обижать полковую разведку, это может быть вредно для здоровья. - Все-таки Тимофею пришлось спускаться с небес до уровня дружеской беседы. - Тихо все. Что же я думаете, выпив для маскировки, бдительность потеряю? Да, я...
   - Ну, завелся. Только не нужно углубляться в воспоминания о героическом прошлом.
   - Обойдемся без перепалки и потасовки. Тим, тебе ко скольки на работу? - Игорь оставил бесполезное рассматривание экрана с задумчивым видом и повернулся к другу.
   - Я взял отпуск. Летом люди должны отдыхать!
   - Без горячей воды?
   - Ну, какой ты мелкий человек, даже кот от тебя сбежал. Я, понимаешь, целый день в трауре...
   - О, своевременное замечание - что поведают нам новости, - Игорь, включив телевизор начал перебирать каналы.
   - Раз мне не звонили, значит, по нашему направлению новостей нет.. - Явный тупик в расследовании очень даже выбивал подполковника из привычной колее. - Этих пока выше головы. Не прошлый век с ножами и пулями, как выразилось мое начальство.
   - Вот это здравая мысль. Не зря твое начальство кресло просиживает. Нужно искать то, что еще не запущено в серию. Тим, что скажешь?
   - У Вяземского большие каналы не появились, да и вообще, публика была скромная, за исключением парочки машин в сторонке.
   - Номера?
   Тимофей пожал плечами.
   - Не приметил, не было такой возможности. Во, Игорек, оставь здесь. Эти ребята меня снимали... Я там речь произнес... Еще вон в углу мужчина явно из другой оперы.
   - Это дьяк Никифор, а что ты, Игорь, про серию?
   - Орудие убийства из еще не поставленных на поток.
   - Думаешь секретные разработки? Мне казалось, что все ваши головастики разбежались по кустам давным-давно.
   - А вот уже на кладбище. - Тимофей кивнул на экран - камера плавно демонстрировала первые ряды, слегка притормаживая на особо заметных персонажах.
   - Что-нибудь приметное?
   - Так, мелочи... вот Филину стало плохо... может, расчувствовался, а скорее хотел обратить на себя внимание... напрасно - все равно вырезали. Его хлопцы на лавочке в сторонке усадили... и, кстати, на поминки он не пришел... может, обиделся. Нервная какая то публика была.
   - А где он сейчас вообще-то?
   - В театре у Лелика, только актер из него... он же эстрадник... сольный, ему партнеры мешают.
   - Какого еще Лелика? - Михаил нахмурился, поскольку кроме Большого театра и концертного зала Дворца съездов других площадок и не знал. - Можно же туда позвонить?
   - Можно. - Игорь быстро набрал вопрос в поисковой строке и, получив телефон, ткнул в него печеньем. - Тим, поинтересуйся, пожалуйста.
   - Понятно, больше никто телефоном пользоваться не умеет.
   - Нет, просто ты один помнишь, как там их всех зовут.
   - Не всех. А чайник?
   - Горячий.
   - О, чудо. - Тимофей набрал номер с экрана и пошел на кухню.
   - То, что что-то новое - это понятно, но лазер ты отверг, может какой другой излучатель? Вот капитан вспомнил про микроволновую печку, там же продукты греются, а посуда холодная...
   - Печка, говоришь, камеры осматривали?
   Михаил не успел начать оправдываться по поводу недальновидности своих подчиненных, потому что из кухни появился растерянный Тимофей и без чашки желанного кофе.
   - Не явился он на спектакль...
   - Ты помнишь, где его оставили?
   - Конечно, я же там работал почти полтора года, без трех месяцев... личный рекорд!
   - Что же тебя там грело?
   - Можно было спокойно поговорить с разными выдающимися людьми.
   - А чего ушел?
   - Да не отвечали они ничего
   - И на осознание этого у тебя ушло 15 месяцев?
   - Ну, такой период был. Бывают же в жизни сложные моменты, которые растягиваются на месяцы и, даже, годы.
   - Ну, поехали, покажешь, где и что. Момент, говоришь, у тебя пятнадцать месяцев длился?
   - Как одно мгновение все пролетело, но вспоминаю с теплотой и без обиды на судьбу. Это когда я на 'севера' было засобирался, но... но... но.
   Михаил с Тимофеем направились к выходу, склоняясь в беседе постепенно к философствованиям, подтверждая тем самым стандартные характеристики, классифицирующие различные этапы переходного возраста от жизни к старости. Обычно это еще перемежается возгласами: 'Да мы еще ничего!'
  
  Актер Филин так и остался сидеть в оградке на скамеечке, несмотря на всю былую свою популярность, в полном одиночестве и можно сказать даже, в забвении. Луч фонарика кладбищенского сторожа осветил его грустное лицо с открытыми глазами, печально смотрящими на пришедших его побеспокоить.
   - Фу, ты... - вздрогнул подполковник, но подойдя, убедился, что перед ним труп и достал телефон. - Значит и сегодня 'плюс один'. Фролов? Не сильно задремали, товарищ капитан? Давайте к нам, с дежурной группой и всем что положено. Да, у нас еще одно тело.
   Уже ближе к полночи, вернувшись опять к Игорю, друзья были растерянны еще больше...
   - Как по расписанию...
   - Интересно, выходные у этой дамы будут?
   - Ты думаешь, это женщина?
   - Я имел в виду смерть.
   - А... завтра и посмотрим. Только у нас выходных не будет совсем, это уж точно! - Подполковник насупился.
   Игорь разминался, прохаживаясь из угла в угол.
   - Звездочки были?
   - Да.
   - Слушай, Миш. А нет ли возможности отправить
  Валентину в творческую командировку?
   - Думаешь, пора?
   - Лучше перестраховаться. Пока параллельные структуры не проснулись. Полковая разведка вот с машин номера не срисовала... Доложите-ка, сержант, еще раз, как было дело.
   - А параллельные структуры все время лезут поперек... Да, они плотно стояли, так что не прочитаешь, перед первой барьер дорожный торчал, оранжевый такой пластиковый, а на багажнике последней здоровый такой детина сидел... за ногами номера не видно было...
   - Там были дорожные работы?
   - Нет.
   - И ты это так просто оставил?
   - Обижаешь. Докладываю: номера государствен-ные... Скорее случайные. Если бы спецслужбы, то они бы на ржавом жигуленке паслись. Может, лучше по местам захоронений попробуем систематизировать?
   - Пустая трата времени, ты завтра, давай, опять поучаствуй. Только повнимательнее.
   - Понятное дело. А у пародиста попик этот, что-то он мне не понравился... как там вы его... дьяк?..
   - Вот этот? - Михаил нашел нужный кадр.
   - Ага.
   - Давай по всем фигурантам пройдемся, - Игорь придвинул к себе планшет. - Нужно было тебе их еще вчера показать... только вчера я и сам их не свел в картотеку... Смотри, а товарищ подполковник будет 'обналичивать' персоналии.
   - Понятное дело, что проще искать, если знаешь кого.
   - Не совсем, так можно не обратить внимание на что-то еще.
   - О, кажется, Петрович! Это у него рука не дрогнула? Так они с Семенычем смертей насмотрелись и наснимались под завязку на всех войнах, еще с афганской... Там он снайпером был.
   После просмотра с комментариями и повторного беглого, выяснилось, что никого, кроме дьякона Никифора, который непонятными судьбами был занесен на собрание чуждых ему людей, разведчик не видел.
   - Интересная складывается ситуация. Давайте, я как самый несведущий буду задавать неудобные вопросы. - Тимофей покопался в бардаке на столике. - Сигареты есть?
   - Хорошо начал. Вот возьми. - Игорь протянул начатую пачку. - Только с собой не уноси.
   - Жадничать нехорошо. Кого планомерно устраняют? То, что 'по списку', вроде как уже понятно...
   - Трудно сказать кого... люди по роду своей деятельности особо не пересекающиеся...
   - Известность?
   - Разные у них, как там говорят... амплуа.
   - Согласен. Тогда за что?
   - И это не понятно. Кроме привычных, штатных врагов, злопыхателей и завистников в последнее время в их окружении никаких новых персонажей не появлялось. Только по Филину Илье Фомичу пока сказать ничего не могу.
   - Когда мы появляемся на свет, то, поначалу, к нам претензий нет...
   - Тут я с тобой полностью согласен.
   - Но, вот с годами их прирост не остановит и погост.
   - Про погост у тебя уже было - вчера.
   - Да? Повторяюсь... это обстановка сказывается. Возвращаемся к расследованию. Спрашивать о том, кто - смысла, как я понимаю, уже нет. Тогда спрошу, каковы предположения об орудии и способе?
   - Никаких, кроме того, что это из новых изобретений... или реплики старых разработок. - Игорь сменил, уставшего от отрицательных ответов Михаила.
   - И ты слышал о таких разработках?
   - Каких?
   - Которые способны парализовать одну из систем жизнеобеспечения точечным воздействием на кору головного мозга, без внешних повреждений?
   - Это не моя область. А попадания, хоть и точечные, но случайные.
   - Чем попадают-то?
   - Да не знаю я.
   - Значит, следствие зашло в тупик и можно расходиться по домам.
   - Пожалуй ты прав. - Михаил поднялся из кресла.
   - О супруге побеспокойся... - напомнил Игорь Дмитриеву, когда друзья уже были на выходе.
   - Что-нибудь придумаем.
  
   Молчание бывает разным, можно молчать с полным согласием, или так, будто бы не возражаешь, или, наоборот, молчать категорически против. Молчание красноречивее сотрясания воздуха звуками и смысла в себе содержит гораздо больше. Во всяком случае, там можно подозревать больше смысла. Друзья молчали совсем по-другому, вышагивая по тротуару между домами. Никаких мыслей по поводу решения задачи не было, только одни смутные предчувствия.
   - До завтра. - Тимофей протянул руку.
   - А то, давай, подвезу.
   - Нет, я немного прогуляюсь.
   - Как знаешь. - Михаил пожал руку и пошагал через дорогу к своей припаркованной машине.
  
   Уличные фонари, выстроившись в ряд, самодовольно светились собирая вокруг себя мельтешащую мошкару. Только стремление к свету не всегда полезно для здоровья, так вот как-то, странно все устроено. И Сам Господь Бог поступает порой вопреки здравому смыслу, хотя, вполне возможно, у него свои взгляды на жизнь... только тогда они очень сильно отличаются от наших. В общем, по правилам никак не получается, точнее - по правильным правилам. Высшая Справедливось как то соответствием званию себя не особо утруждает...
  
  
  Глава седьмая,
  в которой убийца не уходит на выходные,
  а вовсе даже наоборот.
  
  
   Суббота началась сообщением в новостях о смерти актера Филина. Информация была куценькой, поскольку и охочих (даже излишне жадных) до чужой беды телевизионщиков складывающаяся обстановка стала приводить в некоторое замешательство. Слишком уж размеренно все происходило.
   Подполковник Михаил Григорьевич Дмитриев смотрел утренний выпуск новостей не дома с чашкой свежесваренного любимой женой кофе, а в рабочем кабинете с дотлевшей до фильтра сигаретой, в обществе капитана Фролова. Рокировка не самая приятная, но других вариантов не было.
   - Печальное известие о кончине Филина продолжило звездопад с небосвода нашей культуры и нашего современного искусства... - сбивчиво пытался подстроиться к ситуации ведущий. - ...череда невосполнимых утрат...
   - Опять 'череда'. Как-то не очень у него фраза сложилась, искусственно - культурный небосвод получается... - Невыспавшийся, уставший после ночных блужданий по кладбищу, Фролов был раздражен. - И еще все время оттуда чего то падает!
   - Да и у нас не лучше, товарищ капитан. - Дмитриеву говоруны (точнее, болтуны) из новостей тоже не нравились, но они были далеко и не могли услышать критики, скорее даже и не подозревали о ней, точнее, вообще, думали, что могут вызывать только восхищение. А вот Фролов был в непосредственной близости. - Безработным сейчас большие пособия выплачивают? Что смотрите? Вопрос для нас уже не праздный. Вот идите и работайте, пока есть работа! Хотя, подождите...
   Подполковник тоже не спал ночь. Часть ее ушла на убеждение жены поехать отдохнуть, сменить обстановку... в конце концов пришлось раскрыть карты.
   - Да пойми ты, Валентина, что у всех в карманах одежды из твоего Дома моделей, звездочки эти... будь они неладны.
   - Что с того? Просто у меня несколько последних коллекций получились удачными и даже стали популярными... кстати ход со звездочками подсказал ты сам.
   - Я это помню. Где вы их заказывали, ну кто их для вас изготавливал?
   - Понятия не имею, этим занималась наш менеджер по рекламе Светочка.
   - Рыженькая такая?
   - Отстаешь от жизни, сейчас она брюнетка. И ею уже интересовался... я его с тобой видела - капитан...
   - Капитан Фролов.
   - Вполне симпатичный такой... кажется, со Светочкой они нашли общий язык...
   - Давай обсудим это все по дороге, что-то мне подсказывает, что займутся всем этим скоро мрачные и скрытные ребята...
   - Ну и что они могут мне сделать?
   - Ничего хорошего... в лучшем случае останешься без своего ателье...
   - Дома моделей.
   - Пусть Дома моделей, давай собирайся, пожалуйста. Карточки свои оставь, все равно ими пользоваться нельзя.
   - Почему?
   - Потому что сразу станет известно, где ты. Возьми все, что есть наличными...
   - Все эти смерти действительно связывают с моим Домом моделей?
   - К сожалению, это пока единственный общий пункт для всех фигурантов.
   - Фи-гурантов. Так я останусь без клиентов!
   - Ничего, научишься шить нормальную одежду, нормальные клиенты появятся. Шучу.
   - Неудачно. Куда ты собираешься меня сослать и как надолго?
   - По дороге сообразим, отдохнешь, пока все не прояснится.
   - Ты меня подозреваешь?
   - Конечно! Ты все это специально устроила, что бы я тебя проводил в отпуск одну.
   - В общем, вы близки к истине, товарищ подполковник. Поехали.
   - Поехали. Сообщи на работу, что ты решила немного отдохнуть.
   - Ну не сейчас же! Утром позвоню...
   - Лучше сейчас написать СМС-ку, потому что телефон тоже придется оставить...
   - Это так серьезно?
   - Пока не знаю, считай, что перестраховываюсь.
   Подполковник непроизвольно вздрогнул, выведенный из полудремной задумчивости резким звонком телефона и решил, что аппарат все же нужно сменить, даже если для убеждения завхоза придется уронить его на пол (аппарат, уточнил Дмитриев для себя).
   - Слушаю, Дмитриев.
   - Поднимись-ка ко мне, Михаил Григорьевич.
   - Хорошо, Леонид Иванович. - Дмитриев положил трубку и многозначительно посмотрел на капитана. - Какие у вас отношения с братом?
   - Практически никаких, он почти не общается с семьей... родители были против его увлечения религией. Папа, вообще, всю жизнь преподавал научный атеизм.
   - Помню, помню... была такая дисциплина из обязательных, а еще история партии и марксизм-ленинизм. - Дмитриев резко оттолкнулся, уперевшись кулаками в крышку стола и пружинисто встал. - Пойду, послушаю, что придумалось с утра руководству. Возьмите результаты экспертизы по звездочкам. Еще заключение судмедэксперта по Филину.
   - Хорошо.
   И они оба вышли из кабинета, который подполковник закрыл на ключ, смысла в этом большого не было, но привычка работала на уровне подсознания.
  Генерал явно не собирался сегодня на работу и одет был, скорее всего, для поездки на дачу, но свободная рубашка из веселенького ситца только усиливали его серьезность - в воздухе чувствовался запах озона, сопровождающий грозы. В углу кабинета сидел еще один человек, абсолютно незнакомый подполковнику.
   - Все на работе?
   - Так точно.
   - Как ты на кладбище-то ночью оказался?
   - Оперативная информация.
   - Ну, хоть, раньше телевизионщиков в этот раз приехали, только все равно поздно. Знакомься - полковник Побылин... Петр Олегович.
   'ПОП' - сократил для себя Дмитриев, руки они с полковником друг другу не пожали и даже не кивнули, а просто оценили быстрыми профессиональными взглядами
   - Дело у нас забирают и все материалы тоже... что еще... вы с Фроловым отстранены от расследования со вчерашнего дня... все остальные переходят в подчинение к полковнику. Сейчас пойдешь, представишь. Что еще? - Генерал вопросительно посмотрел на полковника, но тот никак не отреагировал. - Все. Формально вы с Фроловым тоже в подчинении у Петра Олеговича. А пока идите в отпуск... оба. Делать будет нечего, от скуки и займетесь делом в частном порядке... можно с использованием служебного положения... Ясно?
   - Не совсем...
   - И над чем туман?
   - Если расследование будет неофициальным, то, как быть с результатами?
   - Что-то не верится мне в такую радужную перспективу. Можешь идти.
   Дмитриев излишне четко развернулся на каблуках и пошел к выходу, а за ним, не торопясь встав, последовал Побылин.
   - Где сейчас находится ваша жена? - уже в коридоре ударил вопросом в спину полковник.
   - В отпуске.
   - Где именно?
   - Она обычно не сообщает. А что?
   - Мне хотелось бы ее кое о чем расспросить. У вас есть ее телефон?
   - Кажется, она забыла его дома.
   - Вам с капитаном Фроловым нужно будет перед уходом оставить подписки о невыезде.
   - Оставим, раз нужно. - Дмитриев мысленно поблагодарил друга за своевременный совет отправить Валентину подальше от места событий, которые к тому же выходят у него из-под контроля, а от людей неизвестных неизвестно чего можно ожидать.
  Передав материалы, представив подчиненных и оформив подписки, подполковник и капитан вышли из здания. Они уже протянули друг другу руки для прощания 'до понедельника', но Дмитриев остановил свою на полпути.
   - А не выпить ли нам чего-нибудь, раз выдались выходные?
   - Так рестораны еще все закрыты, времени только девять. - Фролов посмотрел на часы, ему тоже захотелось перебить этот неприятный привкус, оставшийся после беседы с полковником, хотя скорее, это был первый допрос.
   - Вы из 'мажоров', капитан... кроме ресторанов есть еще столовые и кафе, причем некоторые практически круглосуточные. Даже, вблизи нашего управления. Заключение экспертизы взять успели?
   - Да, конечно.
   - А ознакомиться?
   - Разумеется.
   - Ну, вот и пойдемте, расскажете, заодно попробуем сообразить, что нам делать дальше. Что смотрите? Нам, нам! Делать обязательно что-то нужно, пока нас, как подозрительных, не изолировали от внешнего мира.
   - Пешком?
   - Да пусть тут стоят, все равно с маячками и еще мы сейчас усугубим...
   - Все так серьезно?
   - Время покажет, расставит по своим местам, сотрет лишнее... короче, сделает все за нас.
   - Михаил Григорьевич, как вы обнаружили Филина?
   - Оперативная информация, кстати, ваш брат присутствовал на гражданской панихиде по Комарову.
   - Они дружили в школе, только на чем-то разошлись и потом не общались вообще.
   - Маленькая, все-таки, у нас планета, вон как все поперепуталось. А чем он вообще занимается?
   - По сути дела пропагандой... пресса, телевидение, интернет... церковь от жизни не отстает, а может даже немного опережает.
   - Похоже на то. Так что с экспертизой, и что вам вчера поведала симпатичная брюнетка, а по совместитель-ству рекламный менеджер Светочка?
   - Есть у них машинка такая, в виде пресса, для пробивки фигурных отверстий в ткани, коже... Насадки только меняют. Так вот этим прессом и наштамповали они целый ящик звездочек из отходов от кроя... Где-то там такой блестящий пластик наподобие клеенки использовался.
   - Остатки все забрали?
   - Что нашел. Из заключения экспертизы следует...
   - А без предисловий?
   - Обычные обрезки, без ядохимикатов, хотя сами по себе не очень полезные для постоянной носки. То есть, отрава в пределах, определенных производителем.
   - Каждую звездочку просмотрели?
   - Сомнительно.
   - У вас немного не осталось?
   - Нет, а зачем они мне?
   - А затем, что пока это единственный элемент,
  проходящий сквозь все эпизоды.
   - Может быть, в машине. Из коробка немного рассыпалось - попал колесом в водосток. Я вроде все собрал, но могло что-то и завалиться.
   - Завалиться... Машина на стоянке?
   - Да. Вон она.
   - Пойдемте, посмотрим, что там 'завалилось'... только разговаривайте о чем-нибудь отвлеченном, про мелочь, зажигалку ...
   - Я не курю, ключи буду искать.
   Ключи, правда, по причине их отсутствия найти не удалось, но с десяток рассыпанных звездочек, обнаруженных под сиденьем, перекочевали в пакетик, а затем в карман к подполковнику.
   - Вот и ладненько. Теперь выпивка за мой счет! - Хитро улыбнулся Дмитриев и добавил не очень громко, но разборчиво, вспомнив про дефицит наличности. - А закуска за ваш.
   Уже в довольно чистой и респектабельной чайной с бесплатными бубликами на столе (ну, как бы бесплатными... просто о том, что их стоимость 'включена' всем не рассказывали), Дмитриев подмигнул знакомому официанту и тот принес два заварных чайника с вином, не отличающимся по цвету от другого, тоже любимого народом напитка, т.е. чая. Михаил Григорьевич налил из своего чайника себе в чашку, и Фролов последовал его примеру, поскольку в подобном заведении он оказался в первый раз и не знал как себя вести. Кивнув, друг другу они отпили не парящую, как у других посетителей жидкость и потянулись к тарелочке с блинчиками, начиненными ливером. Такие обжаренные, толстенькие и лоснящиеся от удовольствия.
   Причем, Фролов хотел справиться вилкой.
   - Бросьте, Валентин Сергеевич, блинчики надежнее брать руками.
   - Попробую. - Капитан посмотрел, как ловко управляется со своей порцией подполковник и решился повторить основные манипуляции.
   - Очень рекомендую... это у них получается изумительно. - Михаилу Григорьевичу пришлось прервать рекламу и уделить максимум внимания тому, чтобы начинка попала именно в рот, а не на стол или на пол.
   - Действительно, вкусно, - согласился Фролов, вытирая кончики пальцев и губы фирменной салфеткой с изображением пузатого купца в обнимку с еще более пузатым самоваром. - Что вы обо всем этом думаете?
   - То же самое - вкусно.
   - Я о деле...
   - Да, чепуху всякую думаю, поскольку ничего путного в голову не приходит. Непонятно кого и за что, не понятно кто и непонятно как... ну, не штампованными же этими обрезками, - подполковник скосил взгляд на нагрудный карман, в который положил пакетик со звездочками.
   - Как орудие могли использоваться приставки к телекамерам, только их мы вовремя не проверили...
   - Это было бы слишком просто, и потом вы сами говорили, что места поражения не на оси камеры.
   - Да, но за время действия жертва могла изменить свое положение относительно объектива.
   - Заговор операторов? - Михаил Григорьевич долил себе из чайника и приподнял чашку.
   - Ну, тогда потусторонние силы. - Фролов повторил порядок действий начальства и застыл, ожидая команды на пригубление весьма забористого напитка.
   - И их нужно учитывать... хорош чаек. - Подполковник даже причмокнул и зажмурился на пару секунд от удовольствия, потянувшись на этот раз за ломтиком сыра. - У вас помощники есть?
   - Попробую обратиться к Никифору... в общем, найдутся.
   - Ладно, работаем каждый по своему плану, поскольку общих идей пока нет, а вечерком встретимся. На реке вечером здорово, прохладно... - Дмитриев набрал на своем телефоне короткий текст и повернул его экраном к Фролову, как бы показывая фотографию.
   - Хорошо,- согласился капитан и чуть прикрыл глаза, давая понять, что прочитал текст - Вечером, действительно, лучше к реке, дома душно.
  Выйдя из чайной, они молча разошлись в разные стороны, только чуть кивнув при расставании, времени было уже десять часов, а порядок действий даже смутно не вырисовывался.
   В таких случаях нужно искать отправную точку для стартового толчка или 'пинка', как говорил Игорь. Именно за этим и отправился к другу отстраненный от официального расследования подполковник, по пути заскочив на вокзал, пополнил запас наличных, и купил у цыганки ворованный телефон с пустой SIM-картой такого же происхождения.
  Для себя Дмитриев дежурно отметил, что порядок здесь будет еще нескоро. Стражи этого самого порядка демонстративно бездействовали и в подобном зле сейчас была польза (правопорядок, в зависимости от исторического периода, или допускает исключения, или из них состоит). Осталось перекинуть несколько обязательных номеров на новый телефон и отключить старый, чтобы не утруждать лишней работой подчиненных полковника Побылина.
   Уходя, Михаил Григорьевич поморщился: не было ничего на Курском вокзале такого, чтобы захотелось туда вернуться еще раз, без крайней необходимости. Своеобразный у нас 'сервис', после него, как минимум, хочется тщательно вымыть руки.
  
  * * *
   Переодевшись дома и выйдя через закоулки проходных дворов, заставленных мусорными баками, Дмитриев еще раз проверил 'чист' ли он и повернул во двор к Игорю. Прямо напротив кухонного окна друга стояла незнакомая машина с сильно тонированными стеклами, поворачивать было уже поздно и Михаил Григорьевич вошел в подъезд.
   - Привет. Что это за машина у тебя под окном?
   - Вот этот скромненький 'FIAT'? Считай что мой.
   - В смысле?
   - Ну, начинается... Заработал, купил через подставных лиц, сегодня ночью перегнал поближе к квартире, чтобы был свой транспорт под рукой.
   - Исчерпывающе. Что-нибудь придумал?
   - А чего тут придумывать, телевизор смотреть нужно. Ты вот двенадцатичасовые новости смотрел? И почему такие ценные сотрудники не на службе?
   - Нет, я сюда ехал, а от расследования меня с Фроловым отстранили... даже, взяли подписку о невыезде.
   - Во как! Свои или чужие.
   - Чужие.
   - Значит, клюнули.
   - В смысле?
   - Есть там любознательные ребята, а тут что-то новенькое.
   - А что в новостях?
   - Сейчас запись прокручу, смотри внимательно, потом перескажешь содержание. - Игорь пощелкал мышкой и отправился на кухню разогревать чайник.
   Теперь комментатор выглядел совсем растерянным.
   - Срочное сообщение... только что стало известно, что на утренней съемке очередной серии популярного телесериала 'Твои глаза' погибли режиссер Вениамин Петин, главный герой и солист группы 'Позвоночник' Борис Алонов, клавишник этой группы, исполняющий роль Ильи Гудова - Владислав Пешин и продюсер группы Стас Ядрыгин... Подробности в следующем выпуске новостей. Теперь о погоде...
   - А что за сериал?
   - Понятия не имею, их сейчас выше макушки и все популярные, надо полагать, у тех, кто там снимается.
   - И кто такие не знаешь?
   - Стар я для молодежных увлечений, неинтересно мне это... там, на панели задач...
   - Где-где?
   - Внизу экрана на полосочке свернутая страница, кликни по ней мышкой она и развернется... - командовал из кухни хозяин, разливая чай и набрасывая на тарелку то, что могло употребляться вместе с напитком.
   - Сам знаю, думаешь один ты грамотный? - Михаил развернул страницу с описанием, фотографиями и восторженными отзывами, а также признаниями в любви и всякой ерундой, которой положено заполнять фанатские страницы. - Популярные были ребята...
   - Как и толпы других, - заметил, появившейся в дверях с кружками и тарелкой Игорь, - помоги. Последнее время основной целью стало не дело, а популярность... Это раньше индивидумы сначала творили, а потом на этой почве становились популярными, сейчас сначала стремятся 'засветиться', а уж потом может быть что-нибудь и сотворят... натворят... вытворят... Сейчас уроню.
   Дмитриев принял плохо зафиксированную тарелку с печеньем, сыром, колбасой вперемешку и, сдвинув часть вещей, поставил ее на стол. Рядом две зеленовато-полупрозрачные руки пристроили чай. Никак не мог привыкнуть к этому Михаил, и жалко было друга, и помочь он ничем здесь не мог, хорошо, хоть живой остался, и не потерял интереса к жизни, машину вот купил...
   - А наша общая знакомая оказалась настоящим трудоголиком. Не признает, понимаешь, выходных, а берет повышенные обязательства... - заметив непонимающий взгляд друга, Игорь пояснил, - я про старушку с косой. Ты мог бы добыть что-нибудь с места происшествия?
   - Только общие соображения, если попадутся знакомые сотрудники. Меня же отстранили от следствия. Где дело-то было?
   - Несколько кварталов отсюда в скверике... съемки на натуре, так сказать...
   - Опять, значит, все запечатлено... может маньяк, какой-то, очень продвинутый работает?
   - Еще бы про этого паренька... корреспондента разузнать побольше... вплоть до родословной, кого-то он мне напоминает, а кого, понять не могу.
   - Попробую, только время нужно.
   - Времени у нас нет. Что новенького привез?
   - Звездочки эти дурацкие. Эксперты дали заключение, что обычные обрезки. - Михаил достал из кармана и протянул Игорю тощий целлофановый пакетик с десятком пластиковых блестяшек.
   - А тебе как эта мысль в голову пришла?
   - Хотел придумать необычный рекламный ход.
   - Молодец, ход действительно необычный... я без иронии. Где их делали?
   - Там же, в Доме моделей.
   - А кто?
   - Умеешь ты носом ткнуть. Капитан или не сказал, или не узнал. Наверное, тот, кто у них на пробойнике этом сидит. Узнаю. Заданий уже больше чем на полдня, поэтому я удаляюсь, пока ты еще чего-нибудь не спросил.
   - Валентину спрятал?
   - Надеюсь. Ладно, до вечера. И все-таки посмотри повнимательнее на эти звездочки, чует мое сердце...
   - О, это уже ближе к голове, чем печенка.
   - Ладно, проглочу. - Дмитриев допи чай, не прощаясь, ушел.
   Чем можно дополнить лабораторные исследования в домашних условиях, Игорь пока еще не придумал и, поэтому, просто пришпилил пакетик к тяжелой шторе, на которой уже разместились группа жертв, компания снимающих события, повторяющиеся свидетели и еще несколько портретов лиц, которые показались ему причастными к происходящему. Подполковник косился в сторону выставки, но ничего не спросил, поскольку внятного объяснения и собственных ассоциаций порой добиться весьма сложно, а уж чужих... Тем более что в вершине треугольника был закреплен красный чистый лист из набора цветной бумаги для детей. Зачем?
   Игорь курил. Со стороны могло показаться, что единственной его целью было наполнить пепельницу окурками до верху. Последний бычок был воткнут в горку собратьев вертикально и от гордости напоследок выпустил тоненькую плавно извивающуюся струйку дыма.
   Программа охраны выдала портрет Тимофея, после чего временно отключилась.
  - Если система и есть, то мы ее не видим! - сам себе сказал уже одуревший от никотина Игорь, подводя неутешительный итог размышлений.
   - Значит нужно изменить расстояние и угол обзора! - Из коридора показался, уже даже несколько лоснящийся друг.
   - Тимофей, ты стал поправляться.
   - Ну, так регулярное питание. Поминки каждый день, а там меню не то, что у тебя - лимон и два печенья...
   - Что поделать, если у Мишки на большее фантазии не хватает. Какие новости?
   - Новости в телевизоре, а у меня бесценные сведения, сейчас кофейку забодяжу и поведаю.
   - И мне заодно налей.
   - Вот народ обленился! До кухни пять шагов сделать не может. - Тимофея распирало от желания поговорить: то ли у него действительно была интересная информация, то ли он не мог остановиться после поминок.
   - А где наш доблестный подполковник?
   - На задании.
   - Ты, небось, послал человека сразу в несколько мест? - Из кухни появился Тимофей с одной чашкой кофе.
   - А мне?
   - Ну, квартирка, хозяева прямо изо рта у гостей все вырывают. Так и быть - это тебе, все равно без сахара. - Тимофей поставил чашку перед другом и ушел обратно. - Почему у тебя холодильник пустой?
   - Потому что там ничего нет
   - Убедительное объяснение. - Тимофей вернулся с кружкой. - Похороны, доложу я вам, были по последней моде и главный герой, как положено, затмил всех. А что это у тебя за вернисаж? Фильмов про сыщиков насмотрелся?
   - Давай по делу, потом рассмотришь.
   - Вот и я думал, что потом рассмотрю, а они уехали.
   - Кто?
   - А те, неопознанные, что стояли в сторонке на похоронах Вяземского.
   - Опять номера не срисовал?
   - Зачем? Машины-то уже другие.
   - А как же ты определил?
   - Охранник был тот же. Только он теперь возле пассажирской двери терся, как бы хотел открыть хозяину, но не стал. Никто не вышел попрощаться и отдать последний долг, возложив цветочки по моему примеру, - вздохнул Тимофей.
   - Как ты думаешь, кто это был?
   - Думать это твоя забота, а я и так знаю. Фрязин это был.
   - А это кто?
   - Темнота. Фрязин Роман Всеволодович советник президента.
   - Наш президент нуждается в советах?
   - Не заводи меня, а то начну характеризовать руководство и его курс .... и, вообще, советы и советники это разные вещи...
   - Да, пожалуй. Так что там было нужно этой 'вещи'?
   - Понятия не имею, хотя за спиной у меня один деятель из верхних слоев министерства без культуры шипел, что тот мог бы и высунуть нос из машины. Наверное, советник не хотел лезть под перекрестную съемку. Кстати, появились ребята в штатском.
   - Да. Дело у Мишки забрали, а с него взяли подписку о невыезде.
   - Во как! Становится веселее, даже не смотря на непрерывные похороны. - Тимофей, чувствуя опасность, всегда приходил в некоторое возбужденное состояние, свойственное людям, любящим рисковать собой. Может быть поэтому одиночество бывший разведчик считал гарнтией безопасности. Точнее, Тимофей был несколько раз удачно женат, но недолго. Удача не может длиться долго, если долго, то это уже что-то другое. И к тому же, следовало не упустить момент, когда после тебя еще могут остаться приятные воспоминания.
   - Так ты сам не видел этого советника?
   - Нет, конечно. Чего мне на него смотреть, если вокруг столько желающих себя продемонстрировать.
   - Может быть, в машине был не он или вообще никого не было?
   - Вот ты пристал ко мне со своим советником... как там его... Фрязиным, - Тимофей отцепил дорогую заколку от лацкана пиджака и начал вытягивать тонкий проводок, а из внутреннего кармана извлек портсигар, кажется, даже позолоченный. - Давай лучше кино смотреть, кстати, очень занимательное, сейчас шнур подберем...
   - Это камера?
   - Камера, камера... неудобно было соваться в такое изысканное общество без цацки, а из заколок у меня только объектив и был.
   - Тима, откуда это у тебя?
   - В теплосетях всем операторам котельных выдают, по-вашему - кочегарам, для контроля за телеметрией.
   - А, если серьезно? Или ты завербовался?
   - Ага, сразу в пять разведок... две отечественные и три враждебные. Купил я эту штуку, Игорюша, купил. Давай, подключай.
   - Такую штуку можно купить?
   - Ну, ты рафинированный стал в своем заточении, сейчас все можно купить: и завод, и половину подземелья в Сибири с запасами углеводородов на две сотни лет вперед, а уж такую малость, которую можно в кармане вынести, так раз плюнуть. Не напрягайся, я не предатель и не засланный. Заводи.
   Полистав папки в памяти портативной видеокамеры, Игорь запустил первую. На экране монитора появилась улица с рядом роскошных автомобилей, из которых выходили весьма преуспевающие, обладатели знакомых по телеэкрану лиц.
   - Это я только подхожу. Это вот союз писателей пожаловал, а вот кремовые цветочки с верхнего слоя мельпоменовского торта...
   - Лактионов был так популярен?
   - Я сам удивился, но потом мне показалось, что это просто какое-то сообщество, в котором он был, вроде старейшины... или ветерана...
   - Масоны что ли?
   - Смейся, смейся... нет, это вроде какой то клубной принадлежности и изысканный наш Артур Константинович, был там не последним человеком... Прокрути дальше... это в зале... это, кажется, режиссер, о котором Мишка рассказывал... Давай дальше... вот вынос... ага, а вон те машины. Стоп. Увеличить можно? Смотри, сидит кто-то в машине!
   - Вижу, но понять, кто - не представляется возможным... Ты, что покруче камеру не мог купить?
   - Я и за эту еле рассчитался.
   - А зачем она тебе?
   - Для вдохновения?
   - В смысле?
   - Заразный человек Михаил Григорьевич - и ты этим 'В смысле?' захворал. Включил, пошел на вокзал, потолкался, выпил с простыми людьми, узнал много нового... о себе тоже. Дома посмотрел, вот тебе и сюжеты, и материал, и народная речь не испорченная грамотностью.
   - С бриллиантовой заколкой по вокзалам?
   - Хм... Да, пожалуй, нужно под значок замаскировать. Это я планирую так, а на деле еще не использовал. Задумал я книжку... Знаешь, когда вокруг все слишком красиво, хочется воблы.
   - Это от исходной первобытности...
   - Это от приторности. Так вот, задумал я книгу...
   - Все, дальше не продолжай. Творческие планы нужно держать в секрете, что бы завистники и конкуренты не сглазили и не украли основополагающую идею.
   - Ну и ладно, - привычно обидевшись, Тимофей оставил Игоря просматривать материал, а сам пошел разглядывать вывешенные на портьере опорные сигналы. - Звездочки можно снять посмотреть?
   - Не стоит, от таких уже пять человек почило, а может уже и больше... если на съемках все из этой оперы.
   - Да, когда сегодня эта новость дошла до 'сливок', то они несколько скисли. Как-то шаблонно я выдал... вот потерся возле телевизионщиков! Зашушукались все. наметилось некоторое замешательство похожее на панику. Часть, не дождавшись и не убедившись, что объект закопан окончательно, разъезъехались, даже не прощаясь. На поминках было довольно свободно. Прокрути дальше... вот когда речи пошли... ну, сами разглагольствования можешь не слушать, а вот о чем шепчутся окружающие обрати внимание...
   - А что тут можно расслышать, если помехи...
   - Это у меня в животе бурчало, я же со вчерашних поминок ничего не ел...
   - А кофе кто у меня почти все выдул?
   - Значит это из-за твоего кофе... Так вот из отрывочных фраз складывалась картина повального бегства хоть куда-нибудь, чтобы не стать следующим...
   - И там создалось впечатление планомерного отстрела?
   - Скорее даже глубокое убеждение. Сетовали на бездействие или неспособность исправить ситуацию некоторых влиятельных лиц. Имен не называли, но было понятно, что речь идет о властьпридержащих, причем, из верхних слоев.
   - За что 'отстреливают'?
   - Как я понял, за принадлежность к некоторому кругу... про масонство я уже слышал. Вот, может у подполковника свежие мысли, он только с улицы, а у тебя тут консервированный табачный дым и приличному человеку некуда пепел стряхнуть, хотя пепельницу я сам лично вчера высыпал. Миша видел. - Тимофей ткнул пальцем в появившееся изображение друга. Дмитриев выглядел озабоченным и усталым.
  
  * * *
  Ситуация складывалась самым неприятным образом.
   - Возможно, господа, нам придется экстренно эвакуироваться... что-то ко мне неизвестные лица излишнее
  внимание проявляют.
  - А, чего, ты мужчина видный, при должности и при звании...
   - Нет, Тима, тут уже не до шуток...
   - Ну и панику сеять нечего, толком, давай рассказывай. - Игорь прервал просмотр и повернулся к Михаилу.
   - Хвостов мне понавешали...
   - А ты наивно полагал, что это только твоя прерогатива распоряжаться о наружном наблюдении? Ушел же?
   - Вроде как. Значит по сегодняшним четверым: молодые, быстро взлетевшие, успешные и доходные. Явно их продвигают... точнее продвигали. О ценности... художественной... судить не берусь...
   - Звездочки?
   - У всех, я Михалыча уже возле машины поймал ...
   - Старые знакомые, по прошлым эпизодам, мелькали?
   - Не знаю, это нужно записи смотреть, а у меня теперь доступа нет.
   - Зато Тимофей заделался документалистом, смотри, какая у него штука, оказывается, имеется.
   - А... Да это уже старая, сейчас покомпактнее есть и с лучшим разрешением.
   - Вот она моя простота, а та сволочь говорила, что последняя модель!
   - Значит, говоришь, новые и успешные...
   - Если звезды зажигают, значит...
   - Еще Владимир М-м. говорил, что звезды - плевочки...
   - Да, понаплевали в последнее время, так что и места свободного не осталось...
   - И нашему незнакомцу или незнакомцам это сильно не нравится.
   - Если кто-то плюет, значит это кому-нибудь нужно! А с другой стороны, если звезды гасят, значит это, тоже, кому-нибудь нужно. Подведем итог, перефразируя классика, значит кругом заинтересованные лица... это интересно. - Тимофей расхаживал вдоль вернисажа и для верности еще чесал затылок, - съестного притащил?
   - Притащил.
   - А откуда тогда пораженческие настроения? Или опять ограничился печеньем с лимоном?
   - Нет, вроде, что-то там посущественнее в пакет бросал. Пока я тут осяду, да и тебе рекомендую. Ты же у нас становишься тоже популярным.
   - Не преувеличивай, подумаешь, мелькнул пару раз в новостях.
   - Тимофей, Миша прав: тобой могут заинтересоваться, как ты говоришь, люди в штатском. А что по корреспонденту, его, вроде, тоже продвигали?
   - Я попросил своего сотрудника справочку составить... правда, он может и в другой угол сообщить о моем интересе, но иного варианта пока нет. Пошли, Тимка, стряпать...
   - Пойдем, только я после ужина, ни в каких обсуждениях участвовать не буду. Я спать пойду, мне ваши рассуждения, как у осликов по кругу, уже здорово надоели. Собрались, понимаешь, специалист и светлый ум, а придумать ничего путного не можете.
   - Тимофей, нам уже стыдно, помоги лучше Мишке.
   - А ты мой рассказ прочитал?
   - Пока нет.
   - И это называется друг!
   - Потому что не прочитал, поэтому, пока еще друг. Иди, не мешай. - Игорь опять начал просматривать принесенный материал, а чтобы переругивающиеся на кухне друзья не мешали, надел наушники, постоянно регулируя звук, и пытаясь вникнуть в, накладывающиеся друг на друга, разговоры.
   - Этот дорогой сыр так воняет... - даже сквозь наушники пробивалось искреннее возмущение Тимофея. - Купил бы дешевый, к Новому году эффект будет тем же! Можно, я его не буду есть?
   - Не ешь.
   - А можно я его выброшу?
   - Нет. Я его сам съем.
   - Завещание сначала напиши. Слушай, где ты ... чем ты думал, когда покупал импортное подсолнечное масло?
   - Тоже не так пахнет?
   - Оно вообще не пахнет. Это все равно, что покупать валенки, произведенные в Конго!
   - А что, там хорошие валенки валяют?
   - Это ты дурака валяешь! Подсолнечное масло наше изобретение! У графа Шереметьева одному крепостному надоело что все семечки лускают и он начал из них масло давить...
   - Серьезно? Ни в Америках ни в Европах не доперли, а наш мужик сообразил... Ваня?
   - Не... кажется Данилой звали.
   - Ну, да... если все вокруг вместо работы семечки щелкают, то это сильно раздражает.
  
   Игорь уже не слушал ни тех ни других, внезапно включилась изолирующая от внешнего мира завеса необъяснимой задумчивости... В молодости открытия следуют одно за другим, и только, в отягощенной разочарованиями взрослости начинают закрадываться подозрения, что это уже видел, как минимум, во сне, или в кино, или читал, или слышал... или что-то еще... Из-под облупившейся штукатурки новой информации все время вытарчивают слои чего-то почти забытого. Неужели, действительно, все уже было и ничего абсолютно нового не может быть в принципе?..
  
  
  
  Глава восьмая,
  в которой 'эпидемия' начинает проникать
  в высшие эшелоны и вызывает ряд
  внеочередных отпусков.
  
  
   Басовитый размеренный храп Михаила дополняло переливчатое бульканье Тимофея, создавая замысловатую, но совсем не музыкальную композицию, уснуть хозяину квартиры в такой обстановке было совершенно невозможно. Игорь, бесцельно покружил по кухне, выкурил подряд две сигареты, рассматривая сквозь узенькие щели в закрытых жалюзи темный силуэт крыши соседнего дома на фоне начинающего сереть неба.
   - А Степан так ни разу и не появился за целую неделю, - пожаловался сам себе котовладелец, отметив обострение признака одиночества (а с кем еще разговаривать, как не с самим собой, если больше никого нет?), и не принимая в расчет храпящих друзей - у них своя жизнь. - И почему вчера сразу четверо? Спешит, или это уже неуправляемый процесс?
   События развивались стремительно, но не в том направлении...
   Игорь разбудил дремлющий компьютер и начал автоматически просматривать новости:
  
  'Мир потрясен...'
  'Общественность в ужасе...'
  'Более трагических событий...'
  'Ужас сковал...'
  'Земной шар вздрогнул...'
  
   Плакать или смеяться? Кто всю эту белиберду сочиняет и для кого? Самое главное, тут не поймать себе неприятностей отправляясь по ссылкам. Вот это явно будет лишним, восстановление системы займет время... машина нужна живой и здоровой... но и новости знать сейчас тоже нужно, пусть даже в идиотском изложении. Вот, к примеру, извещение об изменении в программе телеканала 'Элита Ку'... новости они убрали, а это была, пожалуй единственная не консервированная программа в эфире или, как минимум, отснятая в этот же день... Почему? Сами молчат, а вот доброжелатели разъясняют, что ведущим вдруг понадобилось уехать на отдых... Кто еще захотел внезапно отдохнуть? Ага, телеканал 'Изысканный', тоже убрал все свежеприготавливаемое и поставил балет. А что пишут информаторы? Подозревают зарождение эпидемии и массовый психоз. Пожалуй...
   - Ты, что не ложился? - по пути в общественное место осведомился Тимофей.
   - Ложился, но безуспешно... шума от вас много.
   - Знаешь, где было последнее выступление этих ребят?
   - В Сочах.
   - Нет. На закрытой вечеринке у этого самого Фрязина. До меня дошло, о чем шептались за спиной. А прием был устроен в честь другой особы, пока неизвестной, с которой Фрязина свел Лактионов, за что, по мнению шипящих, первый должен был бы быть благодарен последнему. Курить есть?
   - На кухне. Думаешь, этот Фрязин связующая нить?
   - Ну, или тот к кому он попал в фавориты.
   - Президент?
   - Ну, ты темнота! Президент это табличка, министры это инструмент, а работают они на тех, кто себя не афиширует.
   - Почему?
   - А зачем им? Они ребята самодостаточные и прибавить что то к тому что у них уже есть, сложно, да и не к чему.
   - На мировой империализм замахнулся?
   - Боже упаси на мировой, тут своего выше головы. Сам посуди, откуда нынешние властители попали во власть? Из небытия! Раз и в дамках.
   - Понятно, эту теорию я слышал. Полагаю, ты меня подводишь к осознанию важности пятой графы?
   - А как еще ты собираешься очистить зерна от плевел? Все ветви власти растут из одного дерева... нет лучше ствола... 'дерево' кое-кто может принять на свой счет, и ствол определяет, какой ветви сколько питательных веществ дать, иные (не очень послушные) и совсем могут усохнуть, а некоторые прорасти в самых неожиданных местах.
   - Ствол. Ну, да. У нас, чуть что не так, значит, евреи виноваты!
   - А ты хотел, чтобы мы думали, что сами виноваты? Нет! Так нация может потерять веру в себя. Просто ты не патриот. Курить есть?
   - Я же уже тебе сказал: на кухне.
   - Это я для проверки, вдруг ты переметнулся во враждебный лагерь.
   - Ладно, сами не ложатся, так еще болтают без умолку и мне спать не дают! - в дверях появился заспанный Михаил. Он широко зевнул и только один глаз раскрыл полностью, наверное, пытался досмотреть ускользающий сон. - О чем рассуждаем? Тимофей раскрыл очередной заговор жидомассонов?
   - Уже закрыл, а в кабинку я первый. - Тимофей продолжил путь в первоначально выбранном направлении, поскольку упускать инициативу не следовало.
   - Два канала изменили программу передач, убирая прямые эфиры, поскольку визитные физиономии этих передач подались в разные стороны.
   - В смысле?
   - В смысле покинули нашу дорогую столицу под разными предлогами.
   - Понятно. Намечается легкая паника. А почему вчера сразу четверо?
   - Может и больше... тут еще какие-то намеки были. А почему? - я не знаю. Вот: после матча не вернулся в гостиницу, где разместилась команда, полузащитник Максим Трутов. Вечером его видели в обществе спортивного комментатора Артема Зотова. И он тоже не отвечает на звонки...
   - Комментаторы, комментировали, коментировали, да не выкоме... Слушай, что за истеричные дамы комментируют сейчас спортивные соревнования?
   - Понятия не имею. Представляются, вроде, как мужчины...
   - А чего повизгивают?
   - Миш, я редко спорт смотрю, хотя, что-то такое проскальзывало... сильно переживают. Даже страшно за них иногда становится. - Игорь потянулся, выпрямляя затекшую спину. - Что-то знают те, кто разъезжается... что-то, о чем мы никак догадаться не можем.
   - Ну, если сами не догоняете, значит нужно спросить у тех, кто знает, у самих отъезжающих. - Тимофей изобразил очень умный вид.
   - Хорошая мысль пришла к тебе во время непродолжительного раздумья в специально отведенном месте. Те, кто знал - уехали, а те кто остался, очевидно, не знают. Это же не может быть сообществом клиентов Дома моделей Валентины.
   - Почему?
   - Потому что меня тоже там одевают.
   - В правилах бывают исключения.
   - Я серьезно.
   - Если серьезно, то пару часиков еще можно поспать. Я пошел, а вы как хотите, - творческий человек хищно зевнул и, поплелся в спальню, дымя сигаретой.
   - Дымовушку оставь.
   - Слушаюсь, товарищ подполковник, - Тимофей изменил курс, заложив вираж на кухню.
   - Как нам проверить еще двух кандидатов в жертвы? - Игорь вопросительно посмотрел на Михаила.
   - Пока никак. Отсюда лучше не звонить. Если в твоем ящике ничего не напечатают, значит отъеду на вокзал какой пошумнее, и проконсультируюсь у коллег.
   - Консультироваться придется в любом случае, поэтому, пока нормальные люди спят...
   - Подтверждаю правильность высказывания, - уже из спальни встрял в разговор оператор газовой котельной.
   - Бери мою машину, она заправлена, и созванивайся со своими дежурными. Есть же у вас дежурные группы.
   - Есть. Давай ключи.
   - У зеркала в коридоре, только штаны надень.
   - Так по телефону кто меня увидит?
   - Ваше б с Тимофеем остроумие, да в дело. Езжай, кажется, мы уже созрели, что бы понять, кого вычищают.
   - Понял, шеф, сейчас организуем. - Михаил быстро напялил одежду и, похлопав себя по карманам, быстро пошел на выход, немного поеживаясь от предчувствия прохлады раннего утра. - Блокировку на автомат поставь.
  
  * * *
  Интернет не спал никогда! Надежные источники в ненадежных правоохранительных органах сообщали, что в переулке невдалеке от ночного бара с сомнительной репутацией найдены тела Максима Трутова и Артема Зотова.
   - Значит, еще двое вчера...И что мы имеем? - Игорь начал копаться в ссылках, собирая сведения о двух новых фигурантах.
   Только не вписывались они в общий ряд ушедших публично... или ребят убрали по другим причинам, или другим способом, или в работе неведомого трудоголика начались сбои, возможно, из-за спешки и большого числа клиентов. Впрочем, гадания здесь излишни, разумнее дождаться информации от компетентных органов (придумают же словосочетание). Игорь распечатал еще две фотографии, но повесил их чуть в стороне от основной мемориальной доски и с грустью окинул взглядом все компании расположившиеся на тяжелых парчовых портьерах с чистым красным листом в верхнем ряду.
  
   Нужно было начинать все с начала, или 'по кругу', как справедливо заметил Тимофей... а у круга начала нет, впрочем, и окончания у него тоже нет... замкнутая это кривая... линия, все точки которой равноудалены от центра... Стоп! Карту и точки.
   План столицы занял простенок у балконного окна, и Игорь, истосковавшийся по реальной работе (после мыслительных перенапряжений, порой, хочется простых физических действий, иногда можно опуститься даже до мытья посуды) начал пришпиливать старательно вырезанные звездочки из золотистой фольги от пустой уже пачки сигарет. Правильного ничего не получалось, но что-то это все напоминало... Что? Аналитик поневоле, отошел и полюбовался от противоположной стены на свое произведение.
   - А... я тоже подумал про взаимное расположение. Что вырисовывается? - спросил вернувшийся Михаил.
   - Ничего.
   - Понятно. Так, по Силаеву Олегу Николаевичу... обычный парень из обычной семьи ИТР, вот справка, подробности сам прочитаешь. Вижу, новеньких ты чуть в стороне разместил, можешь вообще убрать. У одного проломлен череп, ударом тяжелого и тупого сзади (наверное, имелся в виду и предмет и человек), а у другого удар ножом в спину, в область сердца. И работа грязная и документальная съемка не велась...
   - А звездочки были?
   - Вот дались они тебе... Были! У Валентины весь бомонд этот приторный пасся...
   - А чего ты завелся? Есть общий элемент, поэтому пока новеньких оставим, это же нормально, я ведь не на Валентину материал собираю...
   - Да понятно все, извини. Меня вызывают на работу.
   - Это как же тебя вычислили?
   - Со знакомыми оперативниками по этим двоим поговорил и не успел выключить телефон. Сидел, как дурак, листал SMS-ки... 'Вы выиграли мерседес...'
   - Действительно?
   - Давай еще ты будешь подначивать. А тут генерал звонит... не спится ему... значит, ждали, когда проявлюсь. Поеду.
   - А вернешься?
   - Теперь уже не знаю... надеюсь, не запрут, впрочем, у нас любую ситуацию могут вывернуть, как заблагорассудится.
   - 'Заблагорассудится'... откуда слог такой, подполковник? - в дверном проеме, почесывая живот, живописно расположился зевающий Тимофей.
   - Это не слог, а слово, литератор встольный.
   - Последний термин уточните, пожалуйста.
   - Ну, ты же, это, 'в стол' сочиняешь.
   - Вот, совсем другое дело: 'ну, ты же, это...' Теперь узнаю... У тебя компромат на начальство есть?
   - Нет.
   - Все равно, говори, что есть. Мол, если я к такому-то времени не вернусь, то его размножат и опубликуют...
   - Зачем?
   - Понятия не имею, но во всех фильмах герои, попавшие в затруднительное положение, поступают именно так. Ты же герой?
   - Спасибо за совет.
   - Причем, практически бесплатный. Сыр только нормальный купи на обратном пути, а тот будешь есть в гордом одиночестве, запертый в туалете.
   - Ладно, я поехал.
   - Сыру купи, - Тимофей посмотрел на изрезанную пустую пачку, - и сигарет!
   - Сигарет не нужно покупать, у меня еще есть в шкафу, - подправил указания Игорь. - Изобрази там смирение и недопонимание. Если удастся, добудь съемки по вчерашнему случаю.
   - Не обещаю. - Михаил дежурно похлопал себя по карманам и извлек постороннее, а именно, ключи от машины и новый телефон. - Ключи я у зеркала брошу, а телефон пусть пока здесь побудет - это новый, не засвеченный. Все, пока.
   - Пока. - Тимофей, подойдя к шторам, рассматривал пополнение в галерее. - Значит спектр интересов у нас расширяется... А ведь он вчера не играл, хоть и был заявлен... Спросил почему, сказали - травма, я: 'какая?', а они мне: 'душевная!'...
   - Так ты же на похоронах был.
   - Но там присутствовал не только покойник. А это что у нас? План обороны столицы?
   - Думал, что-нибудь нарисуется, а получилась чепуха бессистемная.
   - Ты надеялся, что интересующее нас лицо звездочками напишет тебе свое имя на карте города?
   - Вроде того.
   - А как он радовался, когда забивал... впрочем, они почти все сейчас готовы из себя выпрыгнуть, сразу видно, что дело это для них необычное. Понятно, что Пеле им тут не пример... тот в основном силы тратил на забивание, и кататься от восторга по полю ему было некогда. А реклама на матчах?
   - Тима, я футбол не смотрю.
   - Зря. Ты бы проникся уважением к мудрости определяющих рекламную политику нашего футбола, да, впрочем, и всего спорта... По тщательно подобранным роликам сразу становится понятно, что главная проблема - это неполноценность, и не только на поле, но и в постели... а также алкоголь...
   - Чего это тебя на футбольную тему понесло?
   - Там я хоть немного разбираюсь, это же не астрономия, - Тимофей ткнул пальцем в звездочки, - в астрономии я кроме Большой медведицы ничего и не знаю.
   - Понятно, разведка... Тогда найдем близкую тебе тему искусства.
   - Не близкую, а больную.
   - Пусть так. Почему ведущие разбежались и из эфира и из города?
   - Это, которые на заставках, красиво так себя поворачивают? Кому ж охота помирать в зените славы, даже при большом скоплении...
   - А почему они считают, что стояли в одной очереди с предыдущими? Спектр-то широкий, сам сказал.
   - Ты хочешь, чтобы я за тебя ответил на этот вопрос?
   - Да.
   - Нет, не дождешься. Кофе вот сделаю и, потом, мне пора на проводы в последний путь господина Филина Ильи э... Фомича. Вот оно что!
   - Что?
   - А я все думал, почему его 'фифа' называют.
   - Кто?
   - Соратники по цеху. Вот ты тугой с утра, это потому что сам не спал и нам мешал. Стучал, понимаешь, на весь дом по клавишам.
   - Извини.
   - Ладно, хорошо, что хоть осознал. Тебе покрепче?
   - Да.
   - А сигареты где?
   - В шкафу, вторая полка.
   Достав из шкафа сигареты, Тимофей бросил пачку на журнальный столик, еще одну сразу засунул в карман своего пиджака, висевшего тут же на ненадежно пристроенной вешалке с торца того же шкафа, а последнюю взял с собой на кухню.
  Погромыхивая, позвякивая и припевая он копошился, пытаясь сочинить подобие завтрака. И делал это с большим усердием, поскольку такой пункт в его расписании обычно пропускался или из-за больной с похмелья головы, или из-за элементарного просыпания, или просто из-за отсутствия средств, а, следовательно, и продуктов.
   - Прошу к столу! - пригласил, высунувшись из кухни Тимофей. - Руки можно не мыть.
   - Считаешь, так вкуснее?
   - Так быстрее. Остынет все.
   Холостяцкие завтраки поглощаются еще стремительнее, чем приготавливаются. Вот в этом законе исключения бывают крайне редко. От трапезы остались лишь воспоминания и посуда, испачканная теми самыми воспоминаниями.
   - А стоит ли вообще идти на сегодняшнее мероприятие? - бродя, по квартире с сигаретой спросил у пространства Тимофей, но ответил Игорь.
   - Честно говоря, не знаю. Может быть, и не стоит лишний раз мозолить глаза, а может быть, появится штрих, который 'щелкнет'. Соображай, разведка, насколько это рискованно.
   - Риска особого нет... так - возьмут на заметку. А как мирно все начиналось - с политики... политиков особенно никому не жалко... скорее даже... Слушай, а почему совет народных депутатов 'Думой' обозвали?
   - Приучают народ к мысли о возвращении боярства.
   - Это ты о народных депутатах?
   - Они уже давно не народные.
   - А какие?
   - Инородные.
   - Пожалуй. Они там, действительно, уже и челядью обзаводятся и землицей. И все-таки я пойду, хоть пообедаю в приличной компании. Камеру давай.
   - Да оставь. Тебя с ней сразу вычислят.
   - Так если вычислить, то еще вчера бы могли.
   - Вчера тебя видели в первый раз, а сегодня начнут изучать, как повторяющийся элемент. Будем полагаться на твои литературные способности.
   - А ты рассказ прочитал?
   - Нет.
   - Никакого дела тебе поручить нельзя, ни читки, ни, даже, расследования. Все - меня нет.
   - Давай. До вечера.
   Одного предчувствия приближающейся разгадки для успокоения души маловато, вот самой бы разгадке в глаза посмотреть. Теперь уже понятно, что профессия, возраст, социальное положение и прочие внешние факторы здесь не-при-чем... только, если дело не во внешних факторах, значит во внутренних, тех, что непосвященному не видны с первого взгляда, да и со второго, и даже с третьего... Взглядов было уже более чем, только увидеть ничего не удалось... в эти моменты ощущения собственного бессилия всегда хочется найти, если не виноватого и крайнего, то хотя бы достойного гнева и недовольства. Объекта для разрядки поблизости не наблюдалось...
  
  * * *
   - Астроном с Большой медведицы. - Эта реплика была послана вдогонку уже неизвестно где находящемуся Тимофею, но она заставила Игоря взглянуть иначе на казавшееся раньше совершенно бессистемным расположение звездочек и огласить другую мысль, уже не имеющую к ушедшему другу никакого отношения: - Интересный у нас оппонент.
   Игорь не торопясь, чтобы не улетучилось впечатление, вырезал еще одну звездочку и прикрепил ее на карту. Теперь, раздражающая своей неправильностью ломаная линия, приобретя последний элемент ковша, стала созвездием той самой Большой медведицы, которая была известна даже разведчику.
   - Прошу любить и жаловать - альфа Большой медведицы, но не седьмая, а скорее первая звезда Дубхе, что, собственно, и переводится, как 'медведь'. Значит, сегодня заключительный концерт неизвестного солиста. Куда мы попадаем? - Игорь приподнял звездочку и в некотором замешательстве посмотрел на изображенное здание.
   Не то что бы он хорошо знал историю архитектуры прошлого столетия, или ему был знаком сам архитектор Чечулин, как автор проекта (может быть, когда-то он о нем и слышал)... просто сейчас это здание занимало правительство. Первая мысль, позвонить и потребовать эвакуации, погибла, не родившись до конца, и не потому что нельзя было рассекречиваться и ломать с таким трудом налаженную систему безопасности, а потому, что его бы и слушать не стали... в лучшем случае.
   Игорь включил правительственный канал, программа которого анонсировала внеочередное открытое заседание правительства по поводу остро необходимой реформы, которая не является краткосрочной компанией перед предстоящими выборами, а, напротив, запланирована на века, а может и более длительный срок. Вокруг главного стола за раскрытыми ноутбуками с одинаковыми заставками расположились сами министры, за столами-партами вдоль стен - народ рангом пониже, и уже у самых дверей толклись журналисты, сидеть которым в таком обществе не полагалось. Докладчик, внимательно всматриваясь в бумажки, знакомил присутствующих с содержанием текста, который он и сам первый раз видел. Это чувствовалось. Отвлекаясь на какой-то шум и суету в зале, он поднял глаза и уже собирался постучать пальцем по микрофону для восстановления всеобщего внимания, но передумал, а почему - осталось непонятным для телезрителей. Хотя, скорее всего, во всей огромной стране внимательно смотрел эту передачу только один Игорь. Но и он ничего не успел понять - трансляция внезапно прервалась каким-то роликом про успехи, причем не с начала, а с полуслова, как на каком-нибудь совсем уж провинциальном канале, где все включают и выключают по мере пробуждения того, кто за пультом.
   Игорь продолжал терпеливо ждать возобновления прямого эфира, хотя прекрасно понимал, что никакого продолжения не будет, объяснений и извинений тоже не последует. Подробности, или хотя бы общую картину, мог сообщить только Михаил, но где он сейчас и чем занимается, пока было неизвестно. Созвездие дорисовано, оставалось только ждать.
   - И жили они припеваючи, только песня у них была длинная и нудная... - резюмировал Игорь.
   Не переключаясь с телепрограммы, он начал понемногу разгребать бардак, наведенный им и друзьями за последние дни. Порядок в доме отчасти может способствовать и порядку в мыслях, во всяком случае, ликвидации пробелов в логических построениях. А если этого не получится, то хотя бы квартира станет чище, что само по себе - неплохой результат любой мыслительной деятельности, можно даже сказать, хороший. Заведя пылесос, хозяин начал елозить щеткой во всех доступных местах. Из под кресел были выужены два целых печенья и совершенно инородный тапок, таких здесь раньше не водилось. Вертя в руках этот чужеродный элемент, Игорь продолжал изыскания под журнальным столиком. Когда давно не вытрясаемый и тяжело гудевший агрегат, начал завывать особенно натужно, хозяин обратил на него внимание: теперь несколько скрепленных листов не желали пролезать в узкое отверстие щетки.
   Это была та самая справка по родословной молодого и резвого корреспондента, которую принес и нелестно охарактеризовал Михаил, и которую сам Игорь так пока и не посмотрел. Уборка закончилась по уважительной причине. Бросив пылесос посреди комнаты, Игорь удобно устроился в кресле. Только, чем дальше он читал, тем больше чувств появлялось на его лице, даже цвет немного изменился. Прочитав, он немного посидел молча и перечитал справку еще раз и еще раз, и покосился на пакетик со звездочками. Затем откинулся в кресле, впав в некую длительную задумчивость. По внешним факторам понять, размышляет ли он или просто ему надоело убирать, понять было совершенно не возможно. А дело шло к вечеру, и хоть что-нибудь из начатого следовало завершить. Игорь решил допылесосить, это хоть и не совсем то, чего от него ожидают, зато с конкретным результатом.
  Видимые результаты, даже незначительных усилий и не касающихся основных проблем, вызывают большее уважение, нежели многослойные размышления - они не материальны и учету не поддаются, не говоря уж о наглядности.
   За шумом пылесоса Игорь не услышал, как вошел Михаил, система сработала сама.
   - Привет труженикам тыла.
   - Привет. - Пылесос пришлось выключить и спрятать в стенной шкаф.
   - Угадай, где я был и кого видел.
   - Если тебя не заперли, значит, попросили участвовать в расследовании дальше. А раз так... - поскольку поправок со стороны Михаила не последовало, Игорь подошел к карте и ткнул пальцем в крайнюю звездочку ковша, - были вы, товарищ подполковник, вот здесь.
   - Голова! А откуда ты знаешь, если решено ничего не сообщать... или в интернете уже?
   - Пока не видел, но обязательно будет.
   - Похоже на Большую медведицу.
   - Она и есть, что означает завершение сериала.
   - Думаешь?
   - Чувствуется что на той стороне любитель символики, а это последняя седьмая звезда в созвездии, причем, альфа.
   - Так называется?
   - Нет. Называется она Дубхе, а классификация 'альфа', это означает, что она самая яркая в созвездии.
   - Любитель символики значит? А почему Большая медведица.
  - У этого созвездия есть еще и другое название -
  'Катафалк'
   - Серьезно?
   - А ты еще не понял, что это серьезно?
   - Да объяснили сегодня. Сказали, что против меня лично и моей супруги ничего, в общем-то, не имеют, но мое участие в расследовании, несмотря на официальное отстранении, желательно. Все равно, говорят, вы с друзьями продолжаете этим заниматься и фотографию Тимофея продемонстрировали с камерой... это их списанное оборудование, которое частично растащили...
   - С маячком?
   - А вот не знаю! Где она есть? Тимофей взял на похороны?
   - Нет, сегодня я ему ее не дал, чтобы не светился, но уже поздно... его зарегистрировали, а если есть маячок, то и квартиру запеленговали... все равно нужно ее изолировать.
   - Выбросить?
   - Да, ну... Тимофей не переживет. Экранируем понадежней, мы же ее дома для съемок не включали, только, как с флешки записи забрали. Моя персона фигурировала?
   - Пока нет. Пока, по их мнению, в моей группе числятся Тимофей и капитан Фролов, плюс агенты из сослуживцев. Кстати, Фролов тоже считает, что вчерашние добавочные двое все-таки к делу косвенное отношение имеют... Ребята, скорее всего, из общего ряда, но исполнители другие.
   - Другие.
   - Капитана тоже вызвали на работу, и мы успели немного переговорить. Кстати, брата его сутки продержали под перекрестным допросом и, только сегодня отпустили, когда Фролов прибыл в управление.
   - Строгие ребята.
   - Да. При необходимости заставят рассказать все. Сейчас всякой химической гадости достаточно. Так что я думаю, тебе лучше уехать, и чтобы я не знал, куда.
   - Ну, еще не так припекло и ты еще им нужен в нормальном состоянии.
   - Пока да... Даже дали ознакомиться с тем что было наработано без меня. Машины эти темные у них тоже фигурируют, только в интересующей нас сидел не Фрязин, а 'неустановленное лицо'. Кстати, этот самый Фрязин сегодня после обеда убыл во внеочередной отпуск, как и еще целый ряд официальных лиц. Надо полагать, после событий на заседании правительства.
   - А чего там стряслось-то?
   - Ничего нового: съемки и два трупа, скончавшихся в жутких конвульсиях на глазах у всех присутствующих, перед объективами телекамер.
   - И что присутствующие?
   - Как бросились в рассыпную, и журналистов всех посшибали. Материал, изъятый, когда отсматривали, так последние крохи веры в эту структуру утратили. Чайку-кофейку?
   - Что сделаешь.
   - Я, конечно, Тимофею приобрел примитивную сырную продукцию, но ты, может, будешь тот?
   - Не, Миш, я еще не дорос до понимания таких изысков.
   - Ну, как знаешь. А здесь, пока Тимки нет, его можно есть? В Англии вот...
   - Да, ешь... балкон-то открыт, проветрится до его возвращения.
   После хлопанья дверцей холодильника и шуршания пакетами с кухни донеслось возмущение.
   - Эй, любитель порядка, ты зачем мой тапочек выбросил в ведро?
   - Так он один был... а это твой?
   - Мой. Второй я дома забыл.
   - Ничего, купишь новые.
   - А как я объясню Валентине, куда делись старые?
   - Ну, достань, отряхни.
   - Ладно, скажу что ограбили. Это тебе... - Михаил поставил перед другом чашку и блюдце, - а я поближе к балкону расположусь. Значит, говоришь, 'Катафалк'?...
   - Еще 'Семь мудрецов' и 'Плакальщицы'.
   - А нам, ты думаешь, подходит 'Катафалк'?
   - Катафалк нам не подходит. Это он им подошел, - Игорь кивнул в сторону фотографий на портьере.
   - Пожалуй. Где Тимофея то носит?
   - На свежем воздухе. - Из коридора появился третий друг. - Поскольку в квартире одновременно с твоим сыром находиться невозможно. Кроме раздражения он еще и галлюцинации вызывает... или в квартире убрано?
   - В комнате, и то частично, - уточнил Игорь, вопросительно посмотрев на разведчика. - Что новень-кого?
   - Перебили большую часть правительства, а остальные эвакуированы за Урал.
   - Ну, вот... теперь там будет веселее... - Михаил счел, что уже может вступить в разговор. - Быстро у нас слухи распространяются и множатся. Народные волнения уже начались?
   - По поводу?
   - И в связи с утратой руководства?
   - Смеешься? О правительстве вспоминают только при увеличении цен, тарифов и налогов. А до очередного повышения народ и руководство предпочитают друг друга не замечать.
   - Интересно, а может ли создаться ситуация, когда начнется понижение этих самых...
   - Кофе дадите - скажу.
   - Чайник горячий, остальное по вкусу.
   Довольно быстро вернувшись, Тимофей принял вид лектора в сельском клубе.
   - Экономика в стране... базируется на эффекте ножниц...
   Подполковник почесал затылок.
   - Ты попроще изъясняйся, не все же институт физкультуры оканчивали...
   - Хорошо. Повышаются прямые и косвенные взимания с народа, затем, под предлогом заботы о нем, повышаются пенсии и различные выплаты, но несколько меньше чем требуется. Вот так и правительство не в ущербе, и забота проявлена. Хотя, разумнее было бы не повышать пенсии и зарплаты, а снижать стоимость обязательных трат... - проглотив печенье, лектор продолжил, - тогда бы уровень жизни рос на самом деле, а не в показателях. Пока безоблачное будущее только у инфляции, которая, хоть и не очень быстро, но ползет к бесконечности.
   - И твои предложения опять проигнорировали? - В голосе Михаила чувствовалось неподдельное участие, скорее как частичное искупление вины за приобретение благоухающего сыра.
   - И все-таки, влияние фуражки заметно! - Парировал Тимофей. - Сколько сегодня прибавилось?
   - Пока двое, но уже на верхнем этаже.
   - Пока, пока... Ага, значит, Большая медведица! - Тимофей, наконец, увидел изменения на карте города, - со вкусом кто-то работает!
   - 'Катафалк' или 'Плакальщицы'. - Блеснул недавно приобретенными знаниями подполковник.
   - Какой еще катафалк?
   - 'Катафалк', 'Плакальщицы', 'Семь мудрецов' - это другие названия созвездия известного нам как 'Большая медведица'...
   - Это у вас в сводке было?
   - Игорь рассказал... и это была седьмая звезда.
   - Занятно.
  
   Одни жалуются на однообразность жизни, другие на избыток 'сюрпризов', но жизни до этого нет совершенно никакого дела - она катится сама по себе, не обращая внимания на тех, кто останется на обочине или попадет под колеса и даже на тех, кто успевает вскочить на подножку заветного транспорта. И приобретенные билеты решающим фактором в этом распределении никогда не были - кондукторов всегда меньше, чем желающих ехать.
  
  
  
  Глава девятая,
  в которой и подполковник, наконец, понимает
   на кого охотились.
  
  
   Комнату, освещаемую только торшером в углу у 'вернисажа', постепенно заполнила тишина, не свойственная этой компании. Игорь листал новостные странички в интернете и его лицо меняло цвет в свете монитора, Михаил курил, уйдя глубоко в себя и уставившись в ничем не примечательный противоположный темный угол, а Тимофей стоял у портьеры, поворачиваясь на пятках то к фотографиям, то к плану города.
  - Кто-нибудь может что-то внятное сказать?
   - Нет.
  - Ну, и не надо.
   - Хорошо ребята работают, пока ничего о событиях в 'Белом доме' не просочилось.
   - Там дураков не держат... - неоригинально изрек литератор..
   - Дураки везде есть, но и умные люди не такая уж редкость. Просто пока не выработана общая версия для подачи... не опомнились еще, что-нибудь к экстренной госпитализации подведут... - Михаил медленно возвращался в общество. - Какие, кстати, у тебя впечатления по последним поминкам?
   - Скучно. И народа стало меньше, и разговоров тоже, и вообще какие-то они все... смотрел я на этот сегодняшний день театра и у меня все в голове крутилось: '...когда на сцене был огонь, а не дым, когда не нужно было быть голубым'...
   - Тима, ты гений!
   - Тебе понравились строчки? Это пока даже не набросок, а настроение...
   - Дело не в настроении и не в строчках, дело в ключе... - Игорь довольный, откинулся на спинку кресла и, улыбнувшись, потянулся за сигаретой. - Теперь все становится на свои места.
   - Какой ключ? И какие места? - В глазах Михаила появилась надежда, можно сказать, к нему вернулся интерес к жизни и даже аппетит.
   - Вот что их связывает между собой, вот вам и 'общность' и 'клубность'. Профессии, образование, положение самые разные, а пунктик общий, - не обращая внимания на вопрос туго соображающего друга, продолжал рассуждать вслух Игорь. - Тогда все действительно выстра-ивается в понятную логическую схему, с ясными целями и задачами!
   - А я все думал, что меня в этих компаниях раздражает, - постепенно смысл стал доходить и до Тимофея, который передумал обижаться. - А то я уже и на себя коситься стал.
   - Мне показалось не коситься, а заглядываться в зеркало, я утром обратил внимание.
   - А это заразное? От этого можно вылечиться?
   - Тебе лучше знать.
   - Ты думаешь, я того?
   - Все зависит от продолжительности и близости контактов...
   - Я даже за руку не здоровался!
   - А воздушно-капельным путем?
   - Да о чем вы? Кто заразный? - не выдержав, Михаил опять вмешался в непонятный ему разговор.
   - А начиналось все мирно - с политики. И на тебе: бомонд, Мельпомена, и спорт, и... эти еще... - вздохнул литератор.
   - Думал 'народовольцами' ограничиться?
   - Ну, да... максимум, изменением существующего конституционного строя.... Пустили бы немного дурной кровушки, давленьице сбросили и залегли бы обратно в уютное болото. А тут - на тебе, нарисовалось планомерное уничтожение меньшинств...
   - Так, стоп! Если вы сейчас все толком не изложите, то я ужин готовить не буду! - окончательно рассердившись, сделал жесткое ультимативное заявление подполковник.
   - И проработал-то в органах совсем ничего - всего полжизни, а без выкручивания рук обойтись никак не может - все фуражки! - показал Тимофей на Михаила Игорю.
   - А мы на него пожалуемся или в управление собственной безопасности, или жене.
   - Жене надежней.
   - Я еще и рукоприкладством сейчас займусь! - Дмитриев начал сердито вращать глазами, изображая предельную по накалу ярость.
   - Ну... я только порядок начал наводить!
   - Вот шериф Дэвид Кук писал: 'Никогда не бейте арестованного по голове своим пистолетом, потому что, если вы потом захотите им воспользоваться, оружие может оказаться неисправным', - почти нежно посмотрел на подполковника Тимофей..
   - Значит, обойдусь кулаками.
   - Убедил. Есть подозрения, товарищ полиционер, что все эти ребята с нетрадиционной ориентацией, - тщательно, для лучшего понимания, выговаривая слова, литератор, методически правильно дополнял свое предло-жение жестом в сторону той части 'Доски почета' где расположились жертвы, а не подозреваемые.
   - В смысле? Какой еще ориентацией?
   - В смысле сексуальной, и интереса не к противоположному полу, а к своему.
   - Геи, что ли? - Дошло, наконец, до Михаила.
   - Да, Миша, они самые - представители одного из сексуальных меньшинств, - добавил Игорь, а Тимофей важно поднял палец к потолку.
   - Пока меньшинств, но они уже управляют большинством. И, практически, вытеснили евреев... а это о многом говорит... базу подводят, по всем каналам, понимаешь... сначала приучают к мысли о нормальности этого, а потом начнут вещать о необходимости. Мужикам без вывихов и не пробиться никуда!
   - Думаешь, заговор в масштабах страны? - улыбнулся Игорь.
   - Мелко плаваешь, это уже в мировом масштабе закручено, думаешь, зачем нам про всех этих деятелей все чаще и чаще стали рассказывать? Ясное дело - мировой заговор 'веселых' ребят и на голодный желудок его не раскрыть. А, если серьезно... Подполковник, с вас причитается! Хватит изображать мыслителя, отправляйтесь готовить пищу для желудка, души и ума.
   - Не, я столько сразу не смогу приготовить, пошли вместе. - Михаил, крякнул, поднялся и поводил могучими плечами, до него постепенно стала доходить схема сложившейся ситуации. - Значит их несколько?
   - Кого?
   - Меньшинств. Вы же говорите: 'одно из...' Пойдем. Помощь правоохранительным органам - святая обязанность каждого честного гражданина.
   - А, если я не честный? Может быть я уклоняюсь от уплаты налогов?
   - Тогда это будут исправительные работы. Пройдемте, гражданин.
   Проводив взглядом друзей на кухню, Игорь еще раз начал мысленно восстанавливать всю цепочку событий. В целом картина получалась ясной, за исключением того, как и кто все это проделал, хотя возможно, этого лучше никогда и не знать.
  
  * * *
   - Ну, вот теперь, Игорек, излагай по порядку, а мы попробуем найти недочеты или недоработки в твоих логических построениях. - Михаил взял сразу две сигареты из пачки, что бы, не очень отвлекаться в процессе.
   - Да тут, в принципе, можно обойтись и без логических схем... Неведомый нам - пока - знаток астрономии решает обратить внимание на избыточный рост одного из сексуальных меньшинств. Может быть, в первую очередь, самих представителей этих сообществ.
   - Предложения, пожалуйста, попроще и покороче.
   - Почему первым оказался Матюхин, известно только самому автору. Вряд ли он хотел сделать мне подарок к очередной годовщине известных нам событий...
   - Вот здесь поставим первый вопрос. Почему первый Матюхин?
   - Хорошо. Скорее всего, был взят план меро-приятий в столице на неделю и выбраны площадки, укладывающиеся, для пущего эстетства, в рисунок созвездия...
   - Где можно заполучить такое расписание?
   - Понятия не имею... наверное в интернете есть всякие афиши.
   - Значит, пометим второй вопрос: Откуда можно взять перечень мероприятий?
   - Скорее всего, здесь ответ на первый вопрос: Матюхин мог удобно расположиться по месту и времени своей пресс-конференции. Далее все шло по плану целых четыре дня.
   - Так в пятницу был Филин, мы же с Тимофеем ездили на кладбище.
   - Не перед камерами это случилось, а где-то в стороне и непонятно когда.
   - Судя по экспертизе, примерно через полчаса после того, как все разошлись.
   - Значит, схема дала сбой, осечку или не точное попадание. Ведь он был в первом ряду, в кадре, но ему стало лишь дурно. Тимофей, вон, вообще заподозрил симуляцию, хотя сам из этой среды.
   - Из какой еще я среды?
   - Из творческой.
   - Ты думаешь там все такие? - Тимофей раздумывал обижаться ему сразу или подождать момента, когда расстановка сил будет более ясной.
   - Не я думаю, а общественность, точнее, простой народ.
   - А зачем он, ну, или они, все это перед камерами проделывают? - подполковника больше интересовали соображения, касающиеся непосредственно дела.
   - Возможно, в воспитательных целях.
   - В смысле?
   - Новое слово в педагогике, кроме убеждения словом, еще и демонстрация записи наглядного примера. Даже не демонстрационный эксперимент, а прямо-таки практические занятия. - Игорь зевнул.
   - Говоришь, 'в воспитательных целях'? - Подполковнику положено было относиться к любой версии критически.
   - Если исходить из назидательности, то Матюхин подходил по всем параметрам, как яркий пример непорядочного во всех смыслах политика... да, политика, слово 'человек' здесь не к месту. Далее шел Вяземский, который, в свою очередь, по мнению организатора 'отстрела', никак не должен быть кумиром подрастающего поколения, хотя, может и случайно он оказался в списке, но попал в тему. И к тому же, его предполагаемое турне в молодежной среде культуры не прибавило бы. Далее следует господин Комаров, и тоже перед возвращением, с очередной порцией разлагающих население кривляний...
   - Может быть, старая нелюбовь? Еще где-то в девяностых годах мне попалась в 'Литературной газете' статья Юрского о разрастании гомосексуализма в театре... я тогда очень удивился... говорить об этом открыто... может, что-то и про эстраду было. - Тимофей опять начал изучать фотографии на портьере.
   - Может. Возраст воспитателя масс пока не ясен, но скорее всего выше среднего... - начал уточнять Игорь.
   - Это рост, - поправил Михаил.
   - Или интеллект, - добавил литератор.
   - Я про возраст. Далее идет Лактионов, как один из основоположников и законодателей мод в этой области.
   - Ты про меньшинства?
   - Мы уже говорили, что в некоторых сферах они стали большинством...
   - Ну, да... я помню, он раньше еще вел передачу... Мне тогда сочинилось:
  
   А на экране голубом,
   Не видно было голубых...
   А в телевизоре цветном,
   Уже не видим мы иных...
  О моде что-то такое было...
   - И ты смотрел такие передачи? Значит у тебя это уже давно? - Михаил с демонстративным интересом взглянул на друга.
   - Что?
   - Затаенная тяга...
   - Какая еще тяга?
   - Ну, склонность к прекрасному. Ты, главное, не волнуйся, все уже почти прошло. - Подполковник широко улыбался.
   - Игорь, мне его стукнуть?
   - Не нужно, он сильнее, поэтому пусть пока живет.
   - Я, оказывается, четыре дня подвергаюсь ужасной опасности...
   - Интонацию смени, а то подозрения перерастут в уверенность.
   - Правда, мне сегодня звонил один глянцевый редактор, приглашал в понедельник побеседовать.
   - Ну, вот видишь!
   - Что 'видишь'?! Я не собираюсь лить воду на мельницу гейлитаризма.
   Дмитриев пожал плечами.
   - Да и не лей, вот завелся. Еще вопрос о термине: коротковолновики и 88-й юбилейный выпуск... Это к чему?
   - Во времена молодости наших родителей и нашего золотого детства в моде было радиолюбительство, а '88' это у них знак 'целую' в переписке. Кому-то он хотел передать поцелуй. - Посмотрев на друзей, Игорь добавил. - Радиоволны бывают 'длинные', 'средние', 'короткие' и 'ультракороткие'. Радиолюбители связывались в диапазоне коротких волн в цифровом коде. В азбуке Морзе цифры проще отстукивать... Чего уставились? Фильмы про разведчиков вспомните... про Штирлица, например...
   - Может быть, речь идет о новом фаворите Лактионова? Входящие в определенный возрастной период, некогда популярные, могут себе позволить завести молодых компаньонов. Средств и возможностей у них достаточно, а вот времени и привлекательности уже... - Тимофей важно выпятил нижнюю губу, наверное, для усиления значимости. - Патронирование такое... Причем, те, кто выходит из всех возрастных периодов, чудят еще больше. Я раньше, по наивности думал, что это только наши 'матроны' с ума сходят, а тут все 'ширше и глупше', как говорил наш кладбищенский сторож.
   - С этим ясно, а дальше? - Михаила интересовало объяснение цепочки событий больше, чем упадок нравов у стареющих представителей культуры.
   - Итак, в пятницу массового урока не получилось. Скорее всего, поэтому в субботу был произведен не один выстрел, а сразу залп, - спокойно продолжил Игорь.
   - Еще вопрос. Съемки вряд ли могли быть в списке развлекательных мероприятий.
   - Пожалуй.
   - Тогда как ребята попали в 'избранные'?
   - Отметим и подумаем, может, через этот пунктик и выйдем на основного фигуранта, хотя... скорее всего на каком-нибудь 'форуме' могло в переписке проскочить.
   - А еще двое ночью?
   - Думаю бритоголовая шпана, и вот их поймать вполне реальная задача.
   - Скорее всего, не очень. За ними подобных дел много, а до суда практически ничего не доходит.
   - Ну, это не новость, кто-то тоже в шпанской молодости чуть не подсел... не в подобной ли ситуации?
   - В подобной, но без всякой 'мокрухи' и членовредительства. Мы 'на живца' извращенцев ловили, провожали до квартиры, а потом громили... один высокопоставленный попался, вот всех и замели... только он одумался, и дело во избежание огласки закрыли, а нас отпустили... кажется даже без протоколов обошлось.
   - Да ты старый солдат на этом фронте! А почему я не в курсе? - Тимофей с интересом посмотрел на друга.
   - Ты тогда в разведчиков играл.
   - Да уж поиграли, у меня из взвода остались двое: я и радист, потому что днем раньше, нас, продырявленных, в госпиталь отправили.
   - Тима, не заводись. И вот сегодня заключительный дуплет в зале заседания правительства, - Игорь постарался увести друга от воспоминаний о бессмысленной войне - это обычно заканчивалось грустно.
   - Дуплет для верности? - подхватил Михаил, поняв свою ошибку.
   - Скорее всего.
   - Но это заседание уж точно отсутствовало в списке увеселительных мероприятий.
   - Обижаешь, а программа телепередач? Анонс наверняка был.
   - Проверим. Хотя, как все проверишь, если столько источников... Черт бы их побрал.
   - Вот оно, истинное лицо, так и тянет карательные органы перекрыть кислород свободному слову! - Тимофей вернулся к своей обычной ироничной манере.
   - Да мало, Тима, там кислорода, в основном отравляющие вещества.
   - Все равно это не повод...
   - Ладно, проблему свободы слова оставим на более спокойное время. Теперь важный вопрос. Как, с помощью чего, удалось все это провернуть? - Игорь внимательно посмотрел в глаза и одному и другому.
   - У последних фигурантов было что-нибудь общее с предыдущими?
   - Хотите верьте, хотите не верьте, но у них тоже нашли звездочки.
   - Где?
   - Да все там же, в задних карманах.
   - Из ателье Валентины?
   - Дома моделей.
   - Пусть, Дома моделей. Скорее всего, этот клуб по интересам предпочитал одеваться именно там, а в верхней части сообщества находился господин Фрязин... Хотя есть одно интересное совпадение... Я все пытался вспомнить, кого мне напоминает этот молодой парень... журналист.
   - Силаев Олег Николаевич.
   - Я помню. Так вот, папа его работал в нашей конторе, только в другой лаборатории. Фамилия у него была Пендюкин, вот из-за изменения фамилии я не сразу их и сопоставил. Сын взял фамилию матери.
   - Понятно, батюшкина фамилия для эфира не очень подходила. А чем занималась та лаборатория?
   - Не знаю, так же как и они не знали, чем занимаемся мы, что-то связанное с передачей команд. Пендюкин не был руководителем, но, кажется, все идеи генерировал именно он.
   - И чем сейчас занимаются ведущие специалисты?
   - Картошку выращивают. Да, Миш, кушать то что-то нужно. Справку-то ты не дочитал, или тебя отвлекли. А сегодня я нашел этот почти утраченный документ.
   - Вот почему порядка-то навести не можем - читать любим. - Тимофей укоризненно покачал головой.
   Игорь утвердительно кивнул.
   - Был не так давно в жизни Пендюкина период, когда он работал в ателье, извиняюсь, Доме моделей твоей супруги наладчиком оборудования.
   - Значит, он мог иметь доступ к этим звездочкам и часть подменить какими-нибудь излучателями... - начал, было, Михаил.
   - Излучатель в звездочке? Да брось... - Игорь махнул рукой.
   - Когда мы, совсем недавно, учились в школе, то и представить не могли, что вот в такой маленькой флешке может поместиться библиотека!
   - Одно дело запись информации, другое дело излучатель. Должен быть источник энергии, антенна... Впрочем, чем-то подобным соседняя лаборатория и занималась... но, у них устройство несколько покрупнее было... на два 'БЕЛАЗа' примерно... и еще парочка с генераторами.
   - Вот! 'Наши микросхемы самые большие микросхемы в мире!', как говорил ЮрьИваныч. - Тимофей с интересом рассматривал пакетик со звездочками. - И не лазер, сами говорили - прошлый век. Что-то новое удумали яйцеголовые братья по разуму. Это я не про тебя, Игорек.
   Михаил, не обращая внимание на Тимофея, внимательно посмотрел на Игоря.
   - И куда делись эти разработки?
   - Канули... безвозвратно. Как и многие другие. Хранить достигнутое не в наших национальных традициях.
   - А твои?
   - От моих поисков остался только я, и то в несколько неполном комплекте
   - Мог кто-то воспользоваться вашими идеями?
   - Без авторов? Сомнительно, мы тогда себя не очень обременяли оформлением документации. Через некоторое время, может быть, кто-нибудь и додумается.
   - А почему ты считаешь, что это не Пендюкин? Довел до совершенства устройство, подобрал новый источник питания, запаковал все это в рекламные звездочки, а потом только кнопки нажимал в нужное время.
   - На даче с лопатой он все провернул? Да и зачем ему это?
   - Во-первых, борьба за чистоту рядов, а потом и сыну с продвижением помочь. Организовать парочку сюжетов, там эфир, популярность, могут пригласить и на более мощный телеканал. К тому же, какому разработчику не захочется посмотреть, как его детище функционирует?
   - Это ты мультфильмов насмотрелся про ученых-маньяков. Нормальный человек этим заниматься не будет.
   - Ты его освидетельствовал?
   - Интересно, а каков радиус действия? - опять встрял Тимофей.
   - Если это звездочки, то небольшой, поскольку они находились в непосредственной близи от тела, в задних карманах джинсов, брюк, в одном эпизоде юбки.
   - А что, весьма все остроумно: звездочки контактируют с одной парой полушарий и оказывают воздействие на полушария, что повыше. В народном эпосе эти две части тела всегда были неразрывно связаны. И если радиус действия предполагаемого излучателя невелик, то встает вопрос о радиусе действия пульта управления.
   - Пожалуй, Тим, это зацепка. Если радиус невелик, то отдающий команду должен находиться в непосредственной близости. Повторяющиеся лица есть, но нет постоянных участников.
   - А если это были 'Семь мудрецов', может, следует искать не тех, кто повторяется, а тех, кто наоборот - присутствовал только на одном отделении этого представления?
   - И как тогда мы их вычислим? Будем пытать всех, оказавшихся в радиусе двух километров? - махнул рукой Михаил.
   - Не, так мы устанем быстро, - вздохнул литератор, а Игорь задумчиво покачал головой.
   - Сомнительно, что это была компания, куда больше похоже на психологию одиночки, желающего исправить мир.
   - Подкорректировать звездное небо.
   - Это какой-то голубой звездопад получается. Хотя, звездам свойственно падать на землю...
   - Ниже.
   - В смысле?
   - Ниже уровня земли. Миш, профессиональные заболевания пособиями к пенсии у вас учитываются? - Тимофей сотворил совершенно серьезную и озабоченную судьбой друга физиономию
   - Да, уважаемые, с астрономией у вас... Звезда не может упасть на Землю, скорее уж наоборот. - Игорь начал разминать сигарету.
   - А когда желания загадываем?
   - Это метеорные потоки - мусор космический.
   - Вот так, мимоходом наплевал в души всем романтикам. С таким агрессивным материализмом ты можешь стать внеплановой жертвой, а спишем все на серию, - всплеснул руками поэт.
   - Я по основному фактору не подхожу.
   - Тогда живи. Таким образом романтического голубого звездопада не получается, скорее получается мусоропад. А почему ты отвергаешь идею о всемирном или, хотя бы, государственном заговоре?
   - Не отвергаю, а не воспринимаю. Просто двигают 'своих' в места, где потеплее, так незаметно и берут власть. Без лозунгов и революций. Дело это обычное для небольших сообществ, которые, к тому же, считают себя выше большинства, хоть по национальному признаку, хоть по местному, хоть по сексуальному.
   - Значит, 'голубое' будущее тебя устраивает?
   - Оно уже настоящее.
   - Тогда в паспорт следует вернуть не только графу о национальности, но еще ввести графу о пристрастиях.
   - Думаю, еще рановато. Население в столице заметно уменьшилось?
  - Да, нет.
   - Значит, их не так уж и много.
   Дмитриев встал, разминая ноги.
   - Звучит утешительно, но не обнадеживающе. Что мне завтра, нет, уже сегодня, докладывать на оперативном совещании?
   - Да все, о чем говорили. Про Пендюкина только, пожалуй, не нужно. Утешь тем, что пока напасть закончилась, а на поиски центрального паука времени уйдет очень много, и результат, скорее всего, окажется отрицательным. Хотя они могли уже и сами все просчитать. Найти быстро можно только тех, кто убил ребят возле ночного клуба, впрочем, это могла быть просто случайность.
   - Вот как раз и посмотрим.
   - А мне все покоя не дает их наглость, порой даже показательная - у меня теперь на многое глаза открылись! Можно сказать, взглянул иначе на окружающую действительность. Слушайте, товарищ подполковник, а как же уголовная ответственность за это муже... как там его? - никак не мог успокоится Тимофей.
   - ...ложство. Статья отменена еще в девяносто третьем году прошлого века. При приведении уголовного кодекса к мировым стандартам...
   - И ты не считаешь это совпадение подтверждением закономерности?
   - Да, нет... Кажется, в 2008 и ООН что-то там приняла.
   - И вы мне будете рассказывать, что 'веселые' ребята просто помогают друг другу устроиться на 'теплые места'?! Пожалуй, я перейду на сторону этого неизвестного нам звездочета...
   - Ладно, народный мститель, ты пока в резерве посиди. Кстати, там за горами, за лесами Николая Петровича Резникова ты хорошо знал?
   - Встречал, хотя лично не знаком... фигура была известная, несмотря на нелюбовь к публичности. Два друга - Петрович с Семенычем, могли отработать за роту, если Боцман давал разрешение. Я же вроде уже говорил?
   - Боцман? Не Иван Витальевич Градов ли?
   - Имени и отчества я и не знал никогда, а в народе его звали Град или Боцман, борода у него всегда была не по уставу и трубку он курил.
   - Это редактор, судя по отчетам? - уточнил Игорь.
   - Да. Он и отправлял ребят на задания, а Силаев попал в группу вместо Семеныча, который, якобы, запил, или, может быть, отказался участвовать в деле, - и подтвердил, и разъяснил Михаил.
   - Думаешь все шло через Градова?
   - Направление группы по первым трем случаям исходили от него.
   - Ты смотри, сколько у нас возможных желающих навести порядок вместо уголовного кодекса. Если, действительно все за дело возьмутся... - опять развел руками Тимофей и плюхнулся в освободившееся кресло. - Кстати, о Петровиче. Его представляли к герою.
   - А почему не дали?
   - У медали обычно сторон больше чем две.
   - Ясно. А за 'голубых' всем браться и не нужно, достаточно будет и части, только весьма сомнительно все это...
   - Что именно?
   - И гнев народных масс, и мужики эти тертые в роли санитаров общества. Во всяком случае, версию о фронтовых братьях в докладе излагать не нужно. - Игорь нашел и распечатал фотографию Боцмана. - Миш, дополни ряды ветеранов.
   - Давай. - Подполковник взял лист. - Ладно, про эту компанию промолчим. Пожалуй, мне пора - я домой сегодня. Переодеться нужно, и привести себя в надлежащий, для появления на службе, вид. Не дают мне покоя эти звездочки, посмотрел бы ты на них повнимательнее а, Игорек?
   - Без оборудования?
   - Твоя голова это больше, чем все оборудование вместе с методиками... стандартные исследования здесь ничего не дают. Ситуация нетривиальная.
   - Миш, ты, главное, на работе таких слов не говори, - забеспокоился Тимофей, - а то уволят за 'несоответ-ствие'. Ишь, 'нетривиальная'!
  
  * * *
   После ухода Михаила воцарилась тишина. Очень много уже было сказано и стоило передохнуть. Тимофей, уйдя на кухню, гремел там, ставя чайник и изучая запасы в холодильнике. А Игорь смотрел на медленно вращающийся пакетик со звездочками, который он подвесил на нитке к рожку люстры.
   - А есть ли на ягодицах что-нибудь выдающееся? Как ты, Тим, считаешь?
   - Мне кажется, ничего, кроме самих этих ягодиц. Давай медицинскую энциклопедию полистаем. Думаешь, воздействие оттуда?
   - Не знаю. У нас всего десять звездочек, вероятность того, что они все опасны для здоровья ничтожна, если принять эту Мишкину мысль: опасные объекты подмешивали. Вопрос, в какой пропорции и есть ли в нашем пакетике такой экземпляр?
   - Ты меня спрашиваешь?
   - Если желаешь, начнем с тебя.
   - Я не знаю.
   - Ответ правильный. Не хочешь положить себе пакетик в задний карман?
   - Это ты меня вместо лабораторного оборудования вздумал использовать? Я тебе не собака Павлова, хоть и считаюсь другом.
   - Ясно, добровольно подвергать себя опасности ты не желаешь.
   - И под угрозой тоже.
   - Так и запишем в отчете. Попробуем найти другой подход. - Игорь снял пакетик и, достав звездочки, разложил их в ряд на полке шкафа. - В микроскоп их наверняка рассматривали, химический анализ проводили, структуру изучали... что остается нам?
   - Все остальное.
   - Совершенно верно. Вот любит Михаил поручения подчиненным раздавать, хотя мне и самому интересно.
   - Так мне тем более интересно, если расскажут, как все было и не нужно будет самому париться. А Мишка, что Мишка... В любой профессии встречаются увлеченные люди. Уже и должность имеет, и звание, и множество проблем, но отвращения к своей деятельности не испытывает. Даже наоборот... интерес проявляет, не соответствующий стажу работы и возрасту. Вот один мой знакомый кладбищенский сторож рассказывал, что его шурин...
   - Значит, интерес, не соответствующий стажу... да, пожалуй, в нашем возрасте большинство предпочитает увлекаться материальными благами.
   - А если молотком по звездочке долбануть или поджарить, или прокипятить?
   - Тима, у нас всего десять штук и какая из них 'заминирована', и есть ли там вообще такая не ясно. Нужно действовать наверняка.
   - А мне кажется, они все рабочие. Ты же сам говорил, что при подмешивании вероятность попадания ничтожна, а действовать нужно было наверняка.
   - При проведении экспертизы, скорее всего, проверяли экземпляры взятые наугад и ничего необычного не обнаружили, значит попали на незаряженные... или не смогли толком рассмотреть.
   - Вот! Может это все на каком-нибудь атомарном уровне.
   - Ага, инопланетные технологии, так мы и до пришельцев засланных дофантазируемся.
   - А космические разработки, там же у нас авангард науки?
   - Как говорил господин Утесов: 'Мы живем в то время, когда авангард располагается сзади'.
   - Тогда без пришельцев не обошлось, должен же кто-то у нас порядок поддерживать! Что, самим, что ли? Сами мы и в квартире не всегда, где уж тут в стране... а, тем более, на планете. Не... без пришельцев никак, и Мишке отмазка будет.
   - Телевизора, что ли насмотрелся? Перед сном не рекомендуется.
   - Так во всех легендах, мифах и предсказаниях прямо указывается...
   - Ты читал оригиналы?
   - Зачем? Там ребята очень интересно все рассказывают, а первоисточники - это скучно и требует много времени.
   - Те ребята тоже исходных материалов не видели...
   - А им тем более незачем, их задача повкуснее все перемешать, и специй, специй побольше... конец света, еще что-нибудь подобное... Слушай, наука, а если есть конец света, то и начало света было?
   - С началом, кстати, попроще, чем с концом, поскольку оно уже состоялось, но и о нем к единому мнению еще не пришли. Существует теория большого взрыва... коротко не расскажу.
   - Тогда другой вопрос: почему все время откладывают конец света?
   - Не успевают.
   - Чего?
   - Подготовиться, мероприятие-то нешуточное - один раз только будет, поэтому нужно наверняка.
   - Ну, тогда, у нас конца света вообще не будет никогда... или не получится, а хотелось бы посмотреть. - Тимофей немного помолчал, потом, вроде как не к месту добавил, - А еще они связаны через того кто звонил Мишкину шефу - 'Когда это прекратится?!' Знал абонент, в чем проблема.
   Игорь, несколько изумившись очередным неожиданным открытием друга, отметил у себя в памяти и этот момент.
   - Вернемся к звездочкам. Если принять идею о зашифровке команд на атомарно-молекулярном уровне, то энергии там достаточно, и другие источники не требуются. Обрезки материала заранее запрограммированы быть не могли, поскольку неизвестно, какой кусок мог быть вырезан.
   - В процессе самой резки пробойником? Пиндюкин имел отношение к наладке оборудования... Значит он!
   - Не думаю, он был хороший, но узкий специалист совсем по другому профилю.
   - Подучился.
   - Сомнительно... но я попрошу тебя посмотреть за ним на даче и дома. Кстати, твоя камера из списанных в конторе, и тебя рассекретили с первого раза.
   - А я все думал, почему они на меня стараются не смотреть... наверное боялись рассмеяться, точнее заржать. Ну, надо же... я, как павлин там, важно так вышагивал, то в одну сторону повернусь, то в другую... Стыдоба-то какая. Теряю квалификацию.
   - Еще в ней может быть маячок, который, скорее всего, работает при включении.
   - Если и были, то умельцы их повырывали. Нет там ничего.
   - Почему такая уверенность?
   - Ну, кто будет воровать оборудование, если его могут запеленговать? Сначала хвосты нужно обрубить, а потом уж сбывать краденное имущество.
   - В общем, убедительно, но ты ее выключай, когда сюда направляешься.
   - Ладно. А сейчас, что, экранировали?
   - Да. - Игорь достал из шкафа сверток и протянул Тимофею.
   - Ладно, учтем ваши пожелания.
   - Теперь вопрос второй, а как запускался этот механизм?
   - Ты у меня спрашиваешь?
   - У нас.
   - А-а-а... Я предлагаю телепатию.
   - Принимается за основную версию, еще какие предложения?
   - Давай поспим хоть пять - шесть часиков.
   - Ладно, топай, я тебя часов в семь разбужу.
   Уже уйдя в спальню, Тимофей частично всунулся обратно.
   - Слушай, а можно ли сделать перчатки с чужими отпечатками пальцев?
   - Думаю что, в принципе, можно, только пото-жировые следы останутся твоими, без этой составляющей отпечатки вызовут подозрение...
   - Да?
   - А тебе зачем? Задумал преступление века?
   - Нет, пока преступление недели... а есть такие уже?
   - Мишка придет, вот у него и поинтересуйся.
   - Ну, ладно.
  
   Зеленоватые пальцы взяли крайнюю звездочку. Каким образом заглянуть? Что происходит внутри? Совершенно непонятно, но заглянуть было необходимо. Пока кроме как шандарахнуть молотком, по предложению Тимофея, ничего другого на ум не приходило, да и этот вариант был невыполним по причине отсутствия ударного инструмента в хозяйстве. Хотя, если срабатывают звездочки и все скопом, то сбой в случае с Филиным можно объяснить их малым числом, правда, ни в одном отчете не указано точное количество найденных сувенирчиков, а по случаю на кладбище просто написано, что обнаружено несколько штук. Вопрос: сколько именно? Протоколы обычно излишне подробны в тех местах, которые и так ясны, как белый день, а вот моменты, которые позже вызывают вопросы, зачастую не освещаются вовсе. Впрочем, всего, действительно, не опишешь. Нужно бы не забыть попросить Михаила уточнить эти пунктики у тех, кто находил звездочки, по идее, они должны помнить. Чем можно зарегистрировать излучение и, главное, как его вызвать? Голова думать отказывалась и Игорь легонько шлепнул себя ладонью по макушке.
   Конечно, у жертв в момент волнения могла изменяться температура тела и усиливаться потоотделение, что повышает проводимость, но незначительно и как эти возможные импульсы могли передаться в определенную точку коры головного мозга и вызвать там ожог? Очень уж невероятные события, хотя многое из невероятного впоследствии становится обыденным. Нет, там же не было непосредственного контакта с кожей, обязательно присутствовали слои ткани, как минимум, два. Пусть ткань сама по себе пориста, но предположить, что люди потели до такой степени, что штаны становились мокрыми... Сомнительная эта версия, но другой связующей нити пока не было. Интересные, вообще, сами по себе эти штучки, если дело, действительно, в них. Полупрозрачная зеленая рука аккуратно выстроила звездочки в ряд.
  
   Самыми простыми кажутся те задачи, которые знаешь, как решать, с остальными все обстоит несколько сложнее, вплоть до полного ступора. Правда, всегда остается надежда на подсказку или внезапное озарение... но, больше, все же, на подсказку, в крайнем случае, намек. Или что-нибудь в этом духе.
  
  
  Глава десятая,
  в которой становится понятным,
  что интересует компетентные органы.
  
  
   Поспав, пусть и не очень спокойно, но зато в своей постели (с возрастом непривычные спальные места не дают полностью расслабиться и отдохнуть), подполковник Михаил Григорьевич Дмитриев собирался на службу, причем, в понедельник, как обычно, чуть пораньше - привычка, выработанная годами. Оба телефона были отключены и мирно возлежали рядом на тумбочке под зеркалом. События складывались пока таким образом, что выходить на связь с женой, а тем более, возвращать ее домой было преждевременно. Что заставило подключиться полковника с его братией? Может быть, указания каких-нибудь высокорасположенных деятелей, а может, необычность происходящих событий. Очень даже не мешало бы это выяснить, вопрос, как это сделать? Гладить свежую рубашку, и подправлять уже несколько измятые брюки пришлось самому.
   Рассовав все нужное по карманам и неспешно обхлопав себя для верности, подполковник, еще раз осмотрелся, все ли он выключил и с удивлением остановил взгляд на своем отражении в зеркале, точнее на том, что отражалось за его спиной. Фотография жены, которой он подмигивал перед уходом (поскольку сама супруга обычно в это время изволила почивать), смотрела не на него, нежно и ободряюще, а куда-то в сторону. Резко развернувшись, Дмитриев подошел к шкафу. Да, действительно, фотография была немного сдвинута с места, точнее, ее поставили не совсем туда, где она располагалась раньше, изменив угол отражения (...или падения?.. какая разница! ...настроение-то испорчено!). Неприятное ощущение того, что в квартире хозяйничал кто-то посторонний, сделало утро не просто отвратительным, а даже, омерзительным! Хоть и ожидаемым было вторжение, но приятнее оно от этого не становилось. Сжав кулак, Михаил Григорьевич для разрядки от души стукнул по стене и пошел к выходу, нимало не заботясь (хотя это было само собой разумеющимся) о дежурном на прослушивании, который, сидя у пульта в наушниках болезненно поморщился и схватился за уши. Что поделаешь, работа у них такая тяжелая. А вообще, подслушивать нехорошо, стыдно, даже если интересно и за это платят деньги.
  
   Машину подполковник даже не стал осматривать, и так ясно, что нашпиговали, причем, сразу все не найдешь. Смирившись с тем, что придется ее, родную, опять бросить возле управления (а чистить уже после завершения всей этой катавасии) Дмитриев ехал на работу, даже не глядя ни по сторонам, ни в зеркало заднего вида. Наружное наблюдение, скорее всего, велось, и, скорее всего, по всем правилам, следовательно, незачем дергаться и тратить нервы, тем более, что все равно ехать в управление.
   Дежурный офицер на входе привычно козырнул, но затылком подполковник почувствовал, как тот поднимает трубку телефона внутренней связи и, надо полагать, именно по его поводу. Еще можно было повернуться и уйти, только в этом случае, не выяснится по какому, поводу ему оказывают такое внимание. А неясность будет утомлять и раздражать еще больше, следовало расставить хоть часть точек над 'i'.
   Кабинет встретил убраностью, пустотой, почти стерильностью, жалеть о содержимом памяти компьютера было поздно. Из самого важного там только письмо Игорю, но оно должно бы затеряться среди остальных... пока еще все проверят и сопоставят, не стожильные же ребята, тоже люди. Хотя, друзей пора эвакуировать.
   Брезгливо морщась, он обошел вокруг стола и, достав из шкафа салфетки, начал протирать доступные ему поверхности. Раздался вполне ожидаемый звонок.
   - Слушаю. Дмитриев, - дежурно представившись в трубку, он продолжал вытирать ее на весу.
   - Чего там у тебя шуршит, Михаил Григорьевич?
   - Да вроде ничего, Леонид Иванович, - не прекращая гигиенических процедур, то ли соврал, то ли не соврал Дмитриев.
   - Тогда поднимайся ко мне. Ясно?
   - Так точно, - откликнулся подполковник, хотя ясно ему ничего не было.
  
   В кабинете у генерала собралось уже достаточно заинтересованных в этом деле (по службе, разумеется) лиц, причем несколько незнакомых. Все сидели, молча, и угрюмо посматривали друг на друга. Никто не решался закурить первым, хотя пепельницы по-прежнему на столе присутствовали, большие, хрустальные и, пока еще сверкающие в лучах, заглянувшего в окно веселого утреннего солнышка. Вот светилу совершенно не было никакого дела да всяких там проблем.
   - Звонят мне и беспокоятся... много что-то трупов... а вчера так до зала заседания правительства добрались... Что могут доложить подполковник Дмитриев и капитан Фролов?
   - Мы же подали рапорта и отстранены...
   Дмитриев не спешил вскакивать и вытягиваться 'в струнку', а ограничился недоуменным видом.
   - Мне, подполковник, результат нужен, причем однозначный - 'отстрел' должен прекратиться. А не рапорта ваши. Ясно?
   - Так точно. Вчера был последний эпизод в этой серии.
   Все головы вопросительно повернулись в сторону поднимающегося со своего места Дмитриева.
   - Докладывай.
   - Убийства, скорее всего, проводились из назидательных соображений, лицом, владеющим нестандартным способом влияния на жизнедеятельность человека.
   - Толком говори, не умничай. Причем тут назидательность?
   - Все события происходили прилюдно и обязательно документировались телесъемкой.
   - Ну и что?
   - Устранялись известные люди, имеющие нетрадиционную сексуальную ориентацию. Очевидно, для того чтобы посеять в их сообществе панику и предостеречь собирающихся к ним примкнуть. Паника действительно наблюдалась и часть всем известных лиц срочно, под разными предлогами, покинуло свои рабочие места. Свернута до минимума работа ряда телеканалов и некоторых подразделений обеспечивающих работу правительства.
   Поначалу округлившиеся глаза сидящих, за столом начинали наполняться смыслом произошедшего, и удивление постепенно сменилось пониманием сложившейся ситуации. Некоторые, даже сдержанно кивнули, поскольку, вполне возможно, и у них были подобные соображения. Дмитриев сразу вспомнил полунамеки-полуфразы, несколько озадачившие его с самого начала этой цепочки.
   - Эту тему... ориентацию твою...
   Генерал посмотрел на собирающегося возразить Дмитриева и поправился:
   - ...их ориентацию пока отставим в сторону, а почему все закончилось-то? Никого не осталось, что ли больше?
   Леонид Иванович мрачнел: эдакий поворот делал последующие доклады наверх несколько скользкими.
   - Никак нет. Такими точечными ударами проблема не решается. Просто автор этого сериала использовал в качестве матрицы расположение звезд в созвездии Большой медведицы.
   - Дмитриев, ты не с похмелья? Причем тут звезды?
   - Никак нет, товарищ генерал-лейтенант. Могу продемонстрировать на карте города.
   Михаил Григорьевич, шумно отодвинув стул, заставив поморщится генерала (вот он, скорее всего, действительно, был с похмелья), и подошел к стене с картами. Выдвинув план города, Дмитриев стал комментировать номера эпизодов и места событий, прикрепляя магнитики к карте, закончив последней яркой точкой рисунок созвездия.
   - Подразумевался намек на звездопад, а другое название этого созвездия - 'Катафалк'. Таким образом, данный проект завершен и будем надеяться, что на подготовку следующего у автора уйдет некоторое время.
   - Ну, и кто этот астроном?
   - Не могу знать.
   - Почему?
   - Наших средств, как экспертизы, так и слежения, разработанных в прошлом веке, для этого не достаточно. Ну, и образования с воображением тоже.
   - Полагаешь, посланец из будущего к нам пожаловал? Терминатор?
   - Пока у меня лично по этому поводу соображения отсутствуют.
   - А еще двое у ночного клуба?
   - Скорее всего... бритоголовые.
   С бокового стула поднялся принявший дела полковник Побылин, вообще у присутствующих так и не появилась ясность в том, кто в кабинете главный. Полковник сидел, до этого момента молча, но генерал время от времени на него посматривал, как бы сверяя правильность своих действий.
   - Схема, представленная подполковником Дмитриевым, похоже, действительно соответствует произошедшему, теперь нужно по крупинкам собрать все, что может вывести на этого чересчур культурного и образованного Терминатора. По всем эпизодам дела закрываем 'за отсутствием состава преступления', - не обращая внимания на вопросительные взгляды (даже не повышая голос) Побылин продолжил, - поскольку доста-точно свидетелей внезапного ухудшения здоровья по разным причинам. Да, два человека из схемы выпадают, и эти дела передадим в районный отдел, пусть ищут местную шпану. Основной задачей, я повторяю, становится выявление автора и его методов, этим займется наша организация, но все лица, посвященные в смысл происходящего, по мере необходимости будут привлекаться, так сказать, для консультаций. Всем спасибо. Распоряжения по плану закрытия дел отдаст Леонид Иванович. Сотрудник по режиму возьмет у вас расписки о неразглашении. Не следует тиражировать версию о мотивах, повлекших эти события. Думаю, ориентация - не главное и ненужно акцентировать на этом внимание. Ясно, товарищи офицеры? Можете идти.
  
   Товарищи офицеры пробурчав, что-то невнятное, каждый себе под нос, начали расходиться. Понятно, что такую информацию очень сложно скрыть от пронырливых журналистов, если они еще и предлагают неплохие деньги своим информаторам, но с параллельной структурой это может выйти несколько перпендикулярно.
  
  * * *
   Для большинства (кроме работающих в ночную смену) сотрудников телеканала, рабочий день начинался несколько позже, чем в управлении по охране не только общественного порядка, но еще иногда и имущества. Олег, изрядно помятый, с больной головой (хорошо, что хоть с тошнотой удалось справиться, поскольку все что было внутри, закончилось), предстал перед коллегами. Кто-то при его появлении присвистнул, у близсидящих дам округлились глаза, и когда он проходил к столу в дальнем углу, то чувствовал всей своей нервной и утомленной поверхностью удивленные взгляды, и даже разобрал один из шепотов по поводу падения нравов у молодежи.
   - Юноша, нужно регулярно бриться до тех пор, пока не станет отрастать приличная, равномерная и не раздражающая окружающих растительность, а с такой лесотундрой лучше в обществе не появляться, - почти нежно, и уж точно, участливо, потому что не так громко, как обычно, обратился к нему Андрей.
   - Да? Это я, наверное, просто не везде побрился... - Олег с отвращением (его даже передернуло) вспомнил противный звук электробритвы, зеркало, кажется, вообще не принимало участия в этой процедуре.
   - Точнее, кое-где и кое-как, - добавил Петрович. - На свежий воздух тебе нужно, парень.
   - Силаев с операторами, ко мне зайдите. - Иван Витальевич все держал под контролем, чадя своей трубкой возле редакторского закутка.
   Усевшись в кресло, он дождался появления оператора и двух голов за его плечами.
   - В общем, Петрович, бери в охапку всю эту ненадежную смену, да езжайте к Семенычу. И его проведаете, и ребят проветришь. Пора бы товарищу Щетинину уже и на работе объявиться, а то стажер без него научится всему чего не нужно.
   Редактор выразительно посмотрел на бывшего снайпера и тот еле заметно кивнул.
   Олег попытался постичь смысл фразы, но решил мозгами сильно не рисковать, ответственность была возложена на оператора, а это означало необязательность умственной деятельности вообще, достаточно было просто перемещаться за широкой спиной, движущегося впереди Петровича.
   Двор встретил не прохладой, а ярким солнечным светом прямо в глаза и громким до неприятности приветствием шумливого водителя.
   - Привет честной компании! Куда поедем? Мы еще с вами в Большом театре не были!
   - К Семенычу на дачу. - Больше ничего не объясняя, Петрович сел на свое сиденье.
   - Че, к затворникам-староверам? Надо, надо проведать отшельника, вдруг у него горючее закончилось, а сгонять некому. А ты, Олежек, чего не в форме? Хотел уйти в запой, да не нашел правильной дороги?
   - Ну, что ты такой громкий?!
   - Понял, убавим. Поехали? - Алексей участливо, даже бережно, плавно тронулся с места. - Сейчас все поправим. Там лесочек, тенечек, речка прохладная, Семеныч не даст помереть - похмелит...
   Подобное состояние всегда вызывает участие и сочувствие у любого русского человека, тем более, если он сам бывал болен этой, не заразной, но распространенной на наших бескрайних просторах, болезнью. И если собрать все известные и неизвестные вирусы с микробами вместе, то их все равно окажется меньше, чем поводов выпить.
   - Че, дело к анархии идет... вчера половину правительства перебили и без вашего участия, кстати...
   - Ну, откуда ты все знаешь? - Андрей всплеснул руками на манер пораженной новостями старушки.
   - А с народом общаться нужно почаще... у нашей дворничихи кума возле Белого дома работает, так говорит штук тридцать скорых помощей приехало... а, им всем строго-настрого приказали молчать, чтобы паники в народе не возникло... так у меня теща сразу за солью и спичками отправилась, да ладно бы сама... а то еще и меня припрягла...
   - Чепуха это все.
   - Конечно чепуха, на руках много не унесешь... вот батюшка мой, тот предпочитал тоннами, только у него один раз не получилось и закончилась его карьера громко, но не почетно... даже дед к нему участия не проявил, хотя сам по лагерям побродил... только дед сидел за то что не давал воровать, а батя наоборот... Если бы дедуня не правду искал, а сына воспитывал, то, может, все по-другому бы вышло... Кстати, за соблюдение закона дают больше, чем за его нарушение...
   До разговоров было одному Андрею.
   - Это как?
   - Да так... у нас не в законе дело, а в том захотелось тебя посадить или нет...
   - Ты нам сейчас свое мнение вещаешь, или газетное?
   - Свое, на базе публикаций... и семейных преданий... дед отсидел в два раза больше, чем батюшка. Ну, как судебная система может быть независимой, если им зарплату платят?
   - Ты предлагаешь не платить?
   - Я предлагаю запретить термины 'независимый' и 'самостоятельный' по отношению к этой структуре.
   - Предложение принято к рассмотрению, о результатах сообщим отдельно. Эх, в лесу-то лучше, чем на работе! - Андрей искренне радовался не асфальтированной проселочной дороге.
   - С такими звукооператорами никакого прогресса от телевидения ждать не приходится! Темы нужно искать! Вот некоторые на автомобильную выставку ездят! Я объявление видел: 'Шедевры советского автопрома'. А че? У нас плохие машины что ли были? 'Москвич' вон ралли выигрывал и самым безопасным автомобилем признавался...
   - Ага, если в гараже стоял.
   - А я бы посмотрел! У моего деда еще 'Запорожец' был... в нем потом бабушка несушек поселила... че за вопросы в глазах, а, студент? Город ущербный, несушки - это курицы специализирующиеся на производстве яиц... куриных. Яйца видел? Вот они из куриц берутся. Серьезно!
  
   Сквозь неокультуренные заросли стали проглядывать цветные заборы и крыши по последней моде, но целью съемочной группы был почерневший сруб с недостроенным крыльцом за не очень целым забором, подпертым поленницей свеженаколотых дров.
   - Во, Семеныч трудотерапией занялся, значит встал на верный путь возвращения к полноценной жизни. - радостно прокомментировал Алексей.
   Завернув за угол, машина, чихнув, остановилась у символических ворот с одной рабочей створкой, вторая была прислонена рядом к столбу.
   - Привет творческим работникам на отдыхе! - Опять завопил Леша, высунувшись из окна. - Комары все сыты или опять не доглядели, Петр Семенович?
   - Привет! А чего им голодать, если каждый день из города свежие и упитанные, вроде тебя, прибывают. За заявлением, что ли приехали?
   - За тобой. - По всему было видно, что Петрович не расположен шутить, а напротив, был довольно мрачен.
   - А ты не бычься, Коля, я живым не сдамся.
   - Время покажет. Ты телевизор включаешь или совсем одичал?
   - Да не смотрю я ваш поганый ящик... сосед по вечерам все в красках докладывает.
   - Или соседка? - встрял в чужой разговор вездесущий звукооператор.
   - Или соседка... Значит, взялись за них?
   - За кого, за бомонд?
   - За голубых.
  Несколько мгновений у съемочной группы ушло на осознание, а потом Андрей уточнил:
   - И Филин голубой?
   - Голубой... какой же он голубой, он синий!
  
  * * *
   - Капитан, зайдите ко мне... - попросил, было, Дмитриев, но передумал, вспомнив омерзение, посетившее его в своем кабинете, и, подождав пока народ в коридоре немного прорядится, махнул Фролову рукой, - лучше покурим на свежем воздухе.
   На балконе, мудро выходящем во двор, а не на помпезный проспект, было еще несколько человек, которым надоело коптиться в своих кабинетах, но площадь позволяла рассредоточиться группам 'по интересам' и, практически, не мешать друг другу.
   - Михаил Григорьевич, это действительно так?
   Спрашивал ли капитан об астрономической версии или о нетрадиционной ориентации популярных жертв из самой формулировки вопроса было не ясно, поэтому Дмитриев ответил в том же ключе.
   - По всей видимости - да. - Немного глубокомысленно помолчал, достал сигарету, пощелкав зажигалкой (хотя она загоралась с первого раза) прикурил, выпустил в пространство первую порцию дыма и сформулировал свой вопрос. - Что вы об этом думаете?
   - О чем именно?
   У капитана не было такой способности долго играть в прятки, изрекая выражения, к которым трудно придраться, поэтому, скорее всего большого карьерного роста у него не получится.
   - Хорошо. Тогда, сформулируем вопрос иначе: Могла ли церковь заняться чисткой рядов своей паствы?
   - Теоретически - да. Денег в этой структуре достаточно, влияние и степень проникновения во все сферы постепенно и неуклонно увеличивается, закрытых учреждений в виде монастырей тоже немало... Только зачем им это нужно?
   - И в воспитательных целях, и как инструмент освобождения мест для преданных людей.
   - Это присутствие моего брата в ряде эпизодов навело вас на такую мысль?
   - И не только... Видится мне за всем этим что-то такое могущественное и чувствующее свою безнаказанность. Брат в норме?
   - Да. И брат и племянница. Несколько выбиты из колеи, конечно, но живы-здоровы.
  - И то хорошо. После бесед с коллегами из параллельной структуры, я бы даже сказал, из параллельного мира, всегда бывают только неприятное чувство, других чувств не остается...
   - Пожалуй, вы правы.
   - Что скажете по Силаеву?
   - Пытался парень запить, но таланта у него к этому нет, поэтому он просто тупо провалялся с головной болью и тошнотой у себя в квартире. Среди недели приезжали родители, но всего на один день. Кстати, отец Силаева, у него другая фамилия, некоторое время работал наладчиком оборудования в Доме моделей вашей жены.
   - Это я знаю.
   - А раньше был сотрудником одного из закрытых НИИ, правда, над какой темой он корпел, мне узнать не удалось.
   - Мне тоже. Может на исповеди расскажет?
   - Или коллегам, после применения спецсредств. Еще на всех поминках фигурирует один и тот же объект. Ведет себя, в общем, соответственно обстановке, но явно человек не из этой среды.
   - Капитан, как вы все это успеваете? Или на вас работает целое агентство?
   - Это к самому делу отношения не имеет, но мы договаривались с вами о сотрудничестве и обмене информацией.
   - Обмене... Параллельными курсами мы шли с вами, Валентин Сергеевич. Неясным остается: кто и чем. Надо бы эти звездочки поподробнее рассмотреть, поколупать что ли... из лаборатории теперь их вряд ли вытащишь незаметно.
   - Их там нет вообще, коллеги все забрали вместе с коробкой. Из Дома моделей изъяты остатки этого материала и сам пробойник.
   - Да, Петрович с запившим Семенычем в свое время служили за горами, под началом своего нынешнего редактора... Боцмана этого...
   - Ивана Витальевича Градова.
   - Именно... именно он и отправлял группу на первые три точки.
   - Вряд ли Градов является главным злодеем, но отработать по этому направлению нужно со всей подробностью, чтобы за душу не тянуло. Кстати, все камеры, проходившие по делу, тоже изымались коллегами, но потом были быстро возвращены, очевидно, ничего лишнего там не было.
   - Что-то они не очень оригинальны, и идут на ощупь как и мы.
   - Возможно, виноваты стандарты в общем образовании.
   - Образовании. Дальше-то что делать?
   - Полковник рекомендовал ничего не делать и даже не разговаривать на эту тему.
   - Это с непосвященными и незаинтересовнными, а нам еще будут задавать вопросы, да и сами мы не успокоимся.
   - Согласен, только на данном этапе лучше заняться отложенными из-за сложившихся обстоятельств делами.
   - Да, пожалуй... и с меня за них спросят, и я попрошу вас отчитаться. На том и порешим. В конце дня ко мне с докладом.
   - Слушаюсь.
  
   В кабинете Дмитриев, уже несколько смирившись с проникновением в пространство, которое он стал опрометчиво считать своим личным, расположился в кресле (пользуемся же мы при необходимости общественными туалетами) и начал просматривать папки, листочки, конверты, накопившиеся на правой стороне стола. Мелочи имеют свойство по массе перевешивать крупные дела... как-то так, повелось.
   Работа предстояла рутинная, но необходимая, поскольку иначе в конце месяца придется буквально ночевать в управлении со всеми этими отчетами, совершенно никчемными и не относящимися непосредственно к работе.
   Управленцев становилось все больше и больше, их число постепенно превысило разумный предел, а потом и численность действительно работающих... отчетность в связи с этим, постепенно вытеснила саму работу на самый дальний план. К настоящему времени сложилась такая ситуация, что любой отважившийся заняться делом, объявлялся неработающим, поскольку у него не хватало времени на обработку бесконечного потока документации.
   Дверь кабинета после единственного стука, не дожидаясь реакции со стороны хозяина, открылась и вошел, без всяких предварительных и дежурных извинений полковник Побылин. Он довольно удобно расположился на стульях у стены, положив руку на спинку соседнего, и закинул ногу на ногу.
   Носки у полковника не с рынка, а длинные из фирменных и, возможно, на подтяжечках, подумалось Дмитриеву, когда периферийное зрение не зарегистрировало мелькания открытой части голени.
   - Михаил Григорьевич, один из ваших друзей ранее работал в научно исследовательском институте над проблемной создания новых источников энергии?
   - Игорь? Я не знал над чем он работал, он ничего не рассказывал.
   - Вы в курсе, что с ним произошло?
   - В общих чертах... Что-то взорвалось.
   - Ваш друг мог выжить?
   - Так похоронили же!?
   - Похоронили, то, что смогли найти, а что смогли найти второпях, по прошествии времени начинает вызывать вопросы. У него родственники остались?
   - Нет.
   - А дальние?
   - Я не знаю. А зачем вам это нужно?
   - Матюхин, стоящий первым в предложенном вами созвездии, имел непосредственное отношение к устранению Игоря Владимировича Боброва и уничтожению его лаборатории...
   - Вы думаете, что Игорь восстал из могилы и отомстил?
   - В этом необычном деле, как назвал ваш начальник, Терминатора, но лучше Астронома, ответ может оказаться тоже очень даже неожиданным. У вас сохранилось что-нибудь в память о вашем друге? Записи?
   - Только фотографии... нет, еще гиря.
   - Какая гиря?
   - Двухпудовая. Валялась у него в подвале, а я в то время занялся спортом, вот и выпросил у него, точнее даже выпрашивать не пришлось, просто спросил и он сразу ее мне отдал.
   - А он не занимался спортом?
   - Не припомню я за ним такого... неинтересно это ему было.
   - Разумеется... другие сферы интересов... а как же вы подружились?
   - Мы и сами порой удивлялись, и все окружающие... особенно учителя в школе.
   - Он мог быть в курсе разработок проводимых в других лабораториях, в частности Пендюкина?
   - Откуда мне знать?
   Полковник удовлетворенно кивнул, отметив про себя, что фамилия Дмитриеву известна и продолжил:
   - Дружеские застолья, отдых на природе... вы ведь частенько выезжали в лес... располагают к некоторой откровенности.
   - Нет. Работы мы обычно не касались, у нас было достаточно других тем. И потом, столько времени уже прошло.
   - Вы бываете на могиле друга?
   - Нет.
   - Почему?
   - Я не сторонник всех этих условностей.
   - А где сейчас еще ваш четвертый друг - Николай?
   - Понятия не имею, он вообще склонен к спонтанным перемещениям, когда появляется, заходит в гости, буквально на пару часов и снова уезжает.
   - Хорошо. Вы, конечно, сейчас окунетесь в свои дела, но информация в голову уже загружена и мозг будет ее обрабатывать помимо вашей воли. Если что-нибудь наработает, сообщите.
   - Ну, если он наработает, тогда да, а мне самому, наверное, будет не до этого.
   - На том и договоримся. - Побылин хлопнул себя по коленкам, резко встал и, не прощаясь, вышел из кабинета.
   После короткого и пока неофициального допроса, разбирать бумаги уже совершенно не хотелось. Подавив в себе первый порыв ехать к Игорю и срочно вывозить его как можно дальше от места событий, подполковник начал анализировать ситуацию. Хорошо, что пока еще не придумали устройства, прослушивающие мысли, а вслух можно и не все говорить. Явно, что коллеги не дремали и шли все примерно по одному и тому же шаблону... с одной стороны это хорошо, но с другой говорит о наличии впереди тупика.
  Понятно, что они раскопали Пендюкина, но плохо, что они вспомнили про Игоря, да еще связали его с Матюхиным, да еще намереваются провести генетическую экспертизу останков... с них станется. Что там было в гробу, Михаил Григорьевич и не знал, поскольку был поставлен перед фактом, находясь в командировке в Архангельске и еле успел на сами похороны. К счастью, рядом с Игорем оказались Тимофей с Николаем, и ему потом оставалось только спрятать то, во что превратился друг. И про Николая полковник не зря спрашивал. Могут ли они через Кольку выйти на Игоря? Или через Тимофея? Или через него самого? Нет. Здесь рисковать нельзя, уже несколько приведший себя в узнаваемое состояние нелегал должен убыть и так, что бы никто не знал куда. Когда все успокоится, тогда можно будет вернуться, но, скорее всего, на новое место. Снять квартиру сейчас можно совершенно беспроблемно, хозяева постояльцами интересуются все меньше и меньше, естественно, при своевременной оплате.
   В дверь, на этот раз уважительно, постучали.
   - Войдите.
   - Михаил Григорьевич, вы просили в конце дня доклад по всем делам.
   - Я помню. Докладывайте, только с расстановкой, я что-то туго к вечеру стал соображать.
   Если есть собственные заботы, то засиживаться на работе дольше отведенного графиком времени не хочется, и не следует. Работа (та, которая на работе) имеет свойство никогда не заканчиваться, а если вдруг начать прилагать дополнительные усилия или даже усердие, то ее становится еще больше (вот такой парадокс) и тогда единственным фактором, который может ограничить рабочий день, становится конечная продолжительность суток. Поэтому кое-что из рабочего графика нужно соблюдать строго... в частности, - время окончания рабочего дня. Ну, и еще обед... это уж обязательно.
  
  
  
  Глава одиннадцатая,
  в которой Астроном оказывается известной личностью.
  
  
   Когда молодежь ушла купаться и загорать на речку (а почему бы и не использовать рабочее время в личных целях, если начальство дало такую возможность), Семеныч выслушал неспешный рассказ старого и многократно проверенного друга.
   - А падали они, Петь, как и те ребята, хоть я и не стрелял, ни тогда, ни сейчас... В первый раз подумал, что показалось, потом второй, третий... Боцман вообще меня 'от полетов' отстранил, наверное стал за мою психику опасаться.
   - Астроном объявился? Давненько он у нас не показывался, я уж и забывать о нем стал.
   - А я помню, и сомнительно, что забуду.
   - Это понятно, только что ему тут делать? Вроде
  переворачивать у нас уже нечего и так все перевернуто...
   - Может, соскучился или ностальгия у него открылась.
   - Думаешь, пора из берлоги выбираться, да должок отдавать?
   - Пока думаю. Не молодеем мы.
   - Думать полезно... если не во вред себе. Он ведь тоже не молодеет.
   - Нет, он парень продвинутый, я так и не понял, как все срабатывало в этот раз.
   - Это да, когда мы с тобой ножички учились бросать, он уже с какими-то там лазерами-пазерами возился. А что Боцман говорит?
   - Курит он много, поэтому на разговоры у него времени не остается.
   - Понятно. Где ж искать сердешного? Да и не одни мы, я так думаю, захотим с ним встретиться. Только зачем он тебя злить вздумал?
   - Не знаю, но это у него получилось.
   - Вижу. Купаться пойдем?
   - Пойдем, окунемся, раз уж приехал.
   - А никого не приметил за это время?
   - Никифор пару раз мелькал...
   - Ты с ним разговаривал?
   - Мне и в то время с ним не о чем было разговаривать.
   - Ну, да... характерами не сошлись. Он вроде грехи подался замаливать?
   - До дьякона дослужился, но столько грехов не замолишь.
   - Не очень продвинулся, а насчет грехов не нам с тобой судить, мы были солдаты...
   - Приказы, приказы... Приказы нужно исполнять... Сколько народа погубили в чужой стране... Зачем? А сколько наших там легло? За что? Из-за чьего-то маразма?
   - Все уже случилось и назад не повернешь, думать нужно о том, что сейчас делать.
   - Купаться, сам же предложил. Или ты уже дожил до состояния, когда на память не жалуются, потому что забывают?
   - Проглотим. С Никифором я поговорю, может он Астронома почуял?
   - Поговори. Хлопцев нужно покормить, а то пока соберемся, да доберемся, уж и вечер будет.
   - Не проблема, я утром в магазин ходил, только эти запасы нам здесь уже не пригодятся, придется менять дачу на более подходящее место.
   Друзья, не спеша, вразвалочку, расстегивая и снимая на ходу рубашки, начали спускаться к реке. Благо она была тут же - только дорогу перейти. Молодая смена уже загорала на травке, а Олег, скорее всего, умудрился задремать, поскольку не реагировал на ползающего по спине большого рыжего муравья.
  
  * * *
   Покрутившись по подворотням дольше обычного, пока не перестал чувствовать затылком пристальный взгляд, подполковник, наконец, зашел в подъезд дома, где пока обитал Игорь. Вот ведь мерзкое ощущение, чувствовать к себе пристальное внимание. Так до какой-нибудь 'мании' недалеко... и будешь ходить - оглядываться. Михаил Григорьевич постарался успокоиться: несколько раз глубоко вздохнул изображая слона. Дыхательная гимнастика, наверное, полезная штука, только ей нужно заниматься.
   - А где Тимофей, опять на поминках? - спросил он, обнаружив в квартире только одного друга, как всегда мерцающего в свете монитора посреди темной комнаты.
   Вернисаж и карта были убраны со стены и шторы, что означало завершение расследования на этом этапе. Жертвы сами по себе, опять, уже никого не интересовали, в отличие от того, кто перед камерами так и не появился.
   - Нет. Поминки больше нас не привлекают, и ничего нового мы на них не выведаем. Я попросил его проведать Пендюкина. Теперь нужно понять 'кто и как?'.
   - А нужно ли?
   - Может и не нужно, из соображений сохранения здоровья, но интересно же? И тебе, наверное.
   - Мы с 'конторой' наперегонки бегаем.
   - Этого следовало ожидать, раз уж они дела под себя подмяли.
   - Дела как раз закрыли. Известность, и высокопоставленность жертв их не интересует. Приказано списать на резкое ухудшение здоровья фигурантов.
   - Прав Тимофей, речь у тебя изменилась.
   - Наверное, от капитана заразился, тот вечно, как начнет кружева плести, еле терпения хватает до конца дослушать.
   - Вот-вот. И у меня тоже.
   - Версия с созвездием показалась всем бредовой, но убедительной. Кстати, спрашивали про тебя, Игорек.
   - Из 'конторы'?
   - Да, полковник Побылин интересовался твоими разработками, уцелевшими материалами и связью с Пендюкиным. Еще они хотят найти твоих дальних родственников, наверное, для сверки ДНК с тем, что достанут из могилы.
   - Ну, может, и найдут, мне вот не удалось.
   - Найдут, у них это неплохо получается. Еще меня капитан удивил - столько объектов сразу одному не отследить.
   - А если этот твой капитан не просто проворный, а работает и на конкурентов? Тогда его шустрость, тире информированность объяснима. С тобой он ведет игру для пополнения информации, а нам сливает то, что мы и так знаем.
   - Неужели люди могут быть такими коварными? Ты мне, прямо, открываешь глаза! Скорее у него своя команда, примерно, как и у нас, брат, еще какие-нибудь друзья-товарищи...
   - Тебя послушать, так в городе одни бездельники, от скуки занимающимися частными расследованиями. Значит, дела по телам закрыли и взялись за наш институт?
   - И, кажется, очень даже внимательно хотят отнестись к тому, чем вы там занимались и куда все делось.
   - Куда все делось? 'Буран' вон в ангаре забыли, и крыша на него рухнула, а там не один НИИ потел, плюс КБ и куча заводов. Значит, сейчас они ищут уже не убийцу, а орудие убийства, уж очень оно привлекательное.
   - Пожалуй, ты прав, с такой штукой кого угодно когда угодно можно подвинуть чуть в сторону и вглубь, т.е. освободить место для своих продвиженцев.
   - У них, конечно, и без этого приемов достаточно, но оружие абсолютно нового принципа действия не может не за-ин-те-ре-со-вать. К тому же Тимофей сетовал на однообразие устранений. Наверное, прислушались. А Пендюкина, значит, они уже ведут? Как бы Тимофей не попал опять в поле зрения... Тут я что-то не додумал.
   - Будем надеяться, что оглядится и сориентируется, чай не маленький уже.
   - Да. Уже большой и заметный. Еле в кадре помещается. - Игорь указал на всплывшее окно системы безопасности. - Весьма крупный экземпляр...
   - Опять меня за глаза обсуждаете? Вам что, уважаемые, в школе не говорили, что это нехорошо?
   - Мы говорим, что уж очень ты у нас видный парень! - разъяснил Михаил, улыбаясь по-доброму, но загадочно. Друг был жив-здоров.
   - Не понял, 'это комплимент или повод для драки?' - процитировал Тимофей что-то смутно знакомое.
   - Для мужчины любой комплимент это повод для драки. Что там у тебя? - Игорь оторвался от экрана.
   - Как всегда: сыт, пьян и нос в табаке. Только у меня к тебе вопросы накопились... Ты не можешь соображать чуть быстрее, чем в 'конторе'? Куда не сунусь, они уже там. От квартиры до дачи приставили ко мне попутчика, ну разговорились, нашли общие интересы. Там возле станции забегаловка, наверное, еще с советских времен осталась и, кстати, с тех же пор не убиралась. Так он меня туда затащил с коварной целью напоить, подавить мою волю, контролирующую сознание, и выведать все секреты!
   - Ну, и?
   - И ну! Плохо стали в 'конторе' кадры подбирать, нестойкий агент оказался. Пришлось оставить его в тенечке отдыхать. Я даже удостоверение забирать у него не стал. Просто попросил человека в форме обратить внимание на, по-видимому, состоятельного гражданина, которому стало немножко нехорошо, пока его не обобрали без участия официальных представителей.
   - Теперь тебе лучше им некоторое время на глаза не показываться.
   - Долго?
   - Пока коллектив не сменится.
   - Ладно, уйду в запой недельки на две, тогда не то, что они, я и сам себя не найду до окончания процесса.
   - Пока ты нам нужен в нормальном состоянии.
   - Эгоисты, а потом пусть друг спивается, пусть его опять с работы выгоняют. Я так могу оказаться на самом дне общества, и вам всем будет очень стыдно! Или я могу замерзнуть где-нибудь в подворотне и тогда стану являться вам по ночам в кошмарных снах.
   - Сейчас лето, а к холодам мы тебя найдем и вылечим.
   - И на том спасибо. Игорек, а к чему ты так фигурно звездочки разложил?
   - Как? - Игорь, подошел к шкафу и увидел, что лежавшие в ряд звездочки несколько расползлись, впрочем, причиной могла быть вибрация от аудиокомплекса продвинутого молодого соседа, поэтому Игорь не стал комментировать ситуацию, а просто снова выстроил странные объекты в ряд и повернулся к Михаилу.
   - Как обозначили конкуренты лицо нас всех интересующее?
   - Астроном.
   - Ну, и мы также будем его величать, во избежание путаницы и разночтений.
   - Ага, в рапортах, донесениях и отчетах. Интересно откуда он тут нарисовался, этот Астроном? И к чему все эти изыски? Он желает влиять на обстановку в стране? Или, может быть, просто выпендривается?
   Тимофей вальяжно развалился в кресле Игоря.
   - Это ты слишком много вопросов задал и слишком сложных, - вздохнул Игорь то ли по поводу занятого места, то ли по поводу очередного тупика в расследовании. - Наверняка, акция требовала времени для подготовки, но если Астроном не новичок, а именно такое впечатление и складывается, то нечто подобное, хотя бы по серийности, должно было быть и раньше.
   - Так можно всю жизнь в архиве прокопаться... - махнул рукой Михаил. - И погибнуть под завалами пыльных бумажек, не отыскав нужного эпизода. Хотя бы национальность мы можем предположить?
   - Только предположить. Он хорошо знает страну, столицу, ситуацию и наш бомонд, правда это не означает, что он в него вхож.
   - Значит наш парень, родной, советский. - Подытожил Тимофей.
   - Вовсе не обязательно, он мог просто изучить обстановку.
   - С тобой не интересно, только за что-нибудь ухватишься, так ты сразу все построения разваливаешь. Уверен я, что это наш человек и к этим всяким вашим НИИ отношение имел. Просто, долго дома не появлялся, тут прибыл и ужаснулся падению нравов... Я и то ужаснулся, хотя картина вроде привычная.
   - Все просмотреть, конечно, не реально... но, если попытаться отобрать большие серии, подобные нашей. Созвездия обычно включают в себя несколько ярких звезд, значит от видных людей, точнее жертв, нужно и отталкиваться.
   Игорь, нахмурившись, перелистывал память, но ничего подходящего подыскать не мог, да и не интересовался он никогда подобными происшествиями. Тимофей из кресла подниматься не собирался.
   - А сколько их всего, светил этих?
   - Звезд? Много, и вряд ли их когда-нибудь сосчитают все. Их же бесконечно много.
   - И они хаотично расположены?
   - Откуда такие познания?
   - Соседскому пацану помогал домашнее задание делать. Я в нашем подъезде считаюсь человеком образованным. Так если хаотично, то значит более-менее равномерно, как газ?
   - Ну? В чем проблема то?
   - Тогда небо ночью должно быть освещено равномерно!?
   - Ну, да... это парадокс Ольберса.
   - Ты мне не эрудицией блистая, а дай внятное разъяснение!
   - Это если бы все звезды светились одновременно... а они имеют свойство 'рождаться' и 'умирать'. Света тех звезд, что 'живут' сейчас, недостаточно для заполнения всего пространства.
   - Значит это так изначально - звезд много, а толку мало!? - поджал губы Тимофей.
   - А еще, Тима, есть 'Темная материя', это которую не видно, так она по массе больше видимой, т.е. излучающей свет. - Игорь выжидающе прогуливался возле своего кресла.
   - Тут ничего удивительного, обычная бытовая философия - обслуживающего персонала больше чем всяких 'светил', но видят только то, что блестит.
   - А созвездий всего сколько? - Михаил похлопал себя по карманам, ища зажигалку.
   - Ты вообще в школе учился? Восемьдесят восемь созвездий, на столько участков разделено звездное небо.
   - Стоп! 88... это цифра нам уже встречалась.
   - 88 - это число, а цифр всего десять от ноля до девяти.
   - А про какие огромные цифры говорят тогда наши правители?
   - Не знаю, самая большая цифра, это девять, с начальной школы всем должно быть известно. Хотя на восьмерку чернил уходит больше.
   - Значит не всем. Так вот, я про этот дурацкий 88 юбилейный выпуск... Это поцелуй, или число созвездий? От чего плясать? - Михаил смотрел уже не просто вопросительно, а как-то растерянно и могло показаться, что отчасти даже жалобно.
   - Если он все по очереди созвездия начнет рисовать, то начальства у нас изрядно поубавится, а культура, так вообще 'на нет' сойдет, - вздохнул Тимофей. - Как же мы без культуры то?
   - Я записи с последнего выпуска этого 'Эшафота' просмотрел несколько раз... Миша, ты помнишь, какие там были декорации?
   - Помню - карта звездного неба... старинная.
   - Вполне возможно, что кто-то надоумил этого самодовольного платочконосителя сделать их к этой передаче. Изыск такой: 'звездный поцелуй'.
   - Как с куклами наш Астроном с человечками играет, даст немного повыпендриваться и потом голову откручивает.
   - Наверное, так оно и есть. У Матюхина звезд не было, у Вяземского, что-то там, на аппаратуре, Комаров звезды пародировал... Миш, а как тебе пришла в голову мысль про эти звездочки для Валентины?
   - Ну, пришла и пришла, что ко мне в голову уже никакая мысль прийти не может?
   - Почему не может? Может! Только такие редкие визиты должны запоминаться. Может быть, ты увидел что, или приснилось, может песня где-то рядом прозвучала?
  - Напрягись, подполковник, - поднасел и Тимофей.
   - Да, не помню я! Чего вы привязались.
   - Вот яркий пример, того, как несознательный гражданин не хочет помогать следствию. Как он заставлял всех встроиться в свою схему? Талантливый гад!
   - Это чувствуется.
   - Насчет серий нужно капитану мысль подбросить, у него быстро получается направления отрабатывать.
   - Ты бы с ним поосторожней.
   - У нас все друг с другом себя осторожно ведут. Работа такая. Сплоченность и целеустремленность остались только в старых фильмах. Ладно, сегодня больше все равно ничего не высидим, поэтому я домой отчаливаю. Тимофей, ты со мной?
   - А у тебя сигареты есть?
   - Покупал, это точно, а вот куда дел... Может в холодильнике?
   - Ох уж мне эти конспираторы доморощенные! - Тимофей, кряхтя, встал и отправился на поиски 'точно' купленных предметов первой необходимости. А Игорь, наконец, занял свое место.
   - Нашел?
   - Не просто в холодильнике, а в морозилке.
   - А курица?
   - И курица там же, причем, сволочь такая, половину блока уже выкурила. Поехали. Игорек, не скучай.
   - Не буду. Пока. Мусор вынесите.
   - Это к Мишке. Товарищ подполковник, заберите принесенный вами мусор и не забудьте зайти в магазин, купить новый.
  
   Зарегистрировав привычный щелчок замка, Игорь снова подошел к шкафу, звездочки лежали смирно, как их и расположили в последний раз. Каким образом в них заглянуть, и если это удастся, то станет ли понятным, как они работают?
   Печальный опыт большей части человечества подсказывает, что рассматривания внутренностей различных устройств (от швейной машинки до телевизора), ясности никакой не вносят и положительно на их работе не сказываются. Максимум, на что способен обычный человек - протереть пыль. Только такая, безусловно, полезная процедура, помогает редко. А попытки более существенного вмешательства в большинстве случаев заканчиваются плачевно - при благоприятном исходе для устройства, но может достаться и самому любопытствовавшему.
   Ухватив одну из звездочек пинцетом за кончик, Игорь повертел ее перед глазами и почувствовал, как постепенно превращается в ничего не понимающего обывателя. Для избежания дальнейшей и полной деградации он аккуратно положил исследуемый объект на место. Что-то было в них и притягательное, и зловещее, и... наверное, еще много чего, что воспаленное бессонницей воображение пока не успело сформулировать. Значит нужно, прежде всего, умыться, и может быть, даже почистить зубы. Как ни странно, эти, в общем-то, наружные процедуры очень помогают наладить капризный мыслительный процесс.
  
  * * *
   Подполковник несколько раз проконтролировал отсутствие слежки и поймал такси, только пройдя пару кварталов не обращая внимания на возражения расслабившегося, захмелевшего Тимофея (поскольку ответственность теперь лежала на старшем, по званию, товарище).
   - У перекрестка, над столбом,
   Луна застыла фонарем...
   - А дальше? - спросил Михаил, помогая другу попасть в проем открытой двери такси.
   - Эх-х-х... - махнул тот рукой.
  Доставив друга по адресу, Дмитриев, наконец, сказал водителю окончательную цель поездки, с опозданием подумав, что нужно было пересесть на другую машину.
  
   У подъезда его ждал капитан Фролов.
   - Извините, Михаил Григорьевич, за поздний визит, но у вас отключен телефон.
   - Есть разговор?
   - Да.
   - Тогда пойдемте ко мне, съестное в доме, скорее всего, отсутствует, по причине отсутствия супруги, но что-нибудь к чаю найдем.
   - Спасибо, я ужинал.
   - Да? Ну, ладно, значит, мне на завтрак останется. Пойдемте. Стоп! - Одернул себя подполковник. - Только, кажется, у меня там коллеги побывали, поэтому вы не все сразу высказывайте, постепенно, чтобы дежурный оператор успел вникнуть в смысл, спросонок.
   - Хорошо. А зачем тогда мы идем в квартиру?
   - Есть другие предложения?
   - Можно просто прогуляться.
   - Давайте прогуляемся.
   Развернувшись, Дмитриев не спеша пошел вдоль дома по направлению к детской площадке и столику доминошников, Фролову пришлось, молча следовать за ним, общаться с широкой спиной начальника особого желания не было. И только когда они уселись за обитый пластиком стол (для ровности и усиления звука), напротив друг друга, можно было начинать равноправную беседу. Не совсем 'глаза в глаза' из-за плохой освещенности, но, как минимум, 'лицом к лицу'.
   - Я разговаривал со своим братом, Никифором...
   - Это его изначальное имя или потом в церкви дали?
   - Нет, его отец так назвал в честь деда.
   - Ясно, и что он сказал такого, что не позволило вам дождаться утра?
   - Ему довелось участвовать в финале нашего вторжения в Афганистан. Там он пересекался с Николаем Петровичем Резниковым, это оператор из съемочной группы...
   - Я помню. Ну, и что?
   - Во время одного из политзанятий погиб замполит роты, так же как и Матюхин. В это время в него целился Резников.
   - Он выстрелил?
   - В том-то и дело, что выстрела не было.
   - А зачем он в него целился на политзанятии?
   - Все происходило в горах и сидевшие по периметру отслеживали склоны напротив в оптику, это было подразделение снайперов.
   - А Резников вам не говорил, что знаком с вашим братом?
   - Нет. Во время совместной службы, они друзьями не стали, а даже скорее наоборот.
   - И что дальше?
   - Сегодня всю знакомую нам съемочную группу отправляют к еще одному ветерану Петру Семеновичу Щетинину, чтобы вернуть его к работе после длительного запоя.
   - Удалось?
   - Скорее обратное. Группа вернулась в неполном составе и привезла заявления от Щетинина и Резникова с просьбой о внеочередном отпуске за свой счет.
   - Оба запили?
   - На даче их не оказалось. Кстати, там все убрано и аккуратно, надежно заперто.
   - Не перестаю удивляться темпам вашей работы, капитан. Они могли залечь в другом более злачном и менее известном месте.
   - Это понятно, главное, что они оба исчезли из поля зрения, после завершения серии с эпизодами, похожими на те, в которые снайперы уже попадали.
   - Думаете, решили спрятаться? Непохоже...
   - Согласен. Скорее они могли решиться на самостоятельную охоту, если прошлись по старым болячкам...
   - Ну, может, коллеги смогли за ними уследить.
   - Сомневаюсь, вряд ли они вообще брали в расчет это направление.
   - Не нужно недооценивать наших собратьев из параллельного мира.
   - Не понял?
   - Это я про коллег. Если наш злодей...
   - Астроном?
   - Астроном, Астроном... делает все так аккуратно и тщательно, то можно предположить, что это не первое его представление. Следовательно, нужно подобрать похожие, большие по количеству неожиданных смертей, эпизоды. Причем они могли и не проходить по нашему ведомству. С тем замполитом тоже никто не понял что произошло?
   - Списали на инфаркт из-за нервного перенапряжения.
   - И никто не возражал?
   - Я не знаю. За какой период просматривать схожие серии?
   - Наверное, с начала той военной компании. Там достаточно было тех, кто почувствовал себя вольно... 'лицензия на убийство' в ходу была. Помню, какой-то корреспондент восхищался ожерельями из отрезанных ушей... не его же уши-то были...
   - Хорошо, я отработаю это направление.
   - А где жил-то этот Щетинин?
   - Вот в соседнем подъезде.
   - Так вы меня ждали или его?
   - Того, кто первый придет. До завтра.
   - До завтра, капитан. - Дмитриев еще некоторое время смотрел вслед уходящему Фролову, а потом закурил очередную сигарету и повернулся к двери соседнего подъезда.
  Сигареты не хватило для того что бы дождаться внеочередного отпускника и, бросив окурок в ведро рядом со столом, Дмитриев отправился к себе (сидеть в засаде ему по должности уже не полагалось).
   Несколько поверхностно, без особого рвения, он освидетельствовал все помещения... если что-то и осталось, то было хорошо спрятано. Михаил Григорьевич автоматически заглянул в холодильник (хотя результат знал заранее). '... а там зима, пустынная зима...' - вспомнилось само собой из Визбора, и подполковник достал недоеденную женой плитку шоколада, а из шкафа извлек бутылку коньяка в компании с рюмкой.
  Бытовой алкоголизм явление печальное еще тем, что отсутствует необходимая для пития составляющая - компания... а это плохо сказывается на психике употребля-ющего, и может привести к разладу и сбоям в отношениях с окружающими... и, даже, с самим собой. В общем, пить одному и неинтересно, и вредно.
   - Астроном еще этот на мою голову, - пожаловался Дмитриев рюмке, наполняя ее приятной по цвету жидкостью.
   Рюмка понимающе звякнула, когда подполковник чокнулся с бутылкой. Пора было идти спать, а голова пусть сама работает с загруженным материалом, как и рекомендовал полковник.
   Заснуть удалось не сразу - самостоятельно мозг размышлять не хотел (может ему одному было скучно, или он ленился), поэтому подполковник проворочался практически до самого утра и не проспал на работу только потому, что по привычке завел будильник. Подчиненным нельзя показывать, что опоздание на службу допустимо.
   Добираться в управление без машины на городском транспорте было не очень удобно - толпа обреченно движущихся к своим рабочим местам казалась слишком сосредоточеной и даже несколько напряженой. В плотно спрессованном содержимом вагонов метро воодушевления вообще не наблюдалось, жизнерадостная молодежь еще не проснулась. Начинался новый рабочий день и Дмитриев надеялся, что он окажется более спокойным, а может быть удачным и радостным.
   Где-то в глубине каждой, даже совсем отчаявшейся души, такая надежда теплится под слоем золы ранее перегоревшего.
   Поворот ключа в замке двери кабинета ознаменовался громовым звоном ненавистного телефона, и у полковника появилось еще одно рационализаторское предложение - сшить на него ватную 'бабу', как на заварной чайник... можно в виде генерала.
   - Слушаю, Дмитриев.
   - Ты чего на работу опаздываешь?
   - Виноват, исправлюсь. - Объяснять начальству, что до начала рабочего дня еще тридцать восемь минут, было напрасным трудом, поскольку, если руководитель оказался на работе раньше, значит, подчиненный действительно опоздал.
   - После планерки ко мне с результатами по всем делам, что за твоим отделом, а то, понимаешь, целую неделю пробездельничали.
   - Хорошо, Леонид Иванович. - Трубка ответила короткими, раздраженными гудками и Дмитриев со стуком водрузил ее на место. - Тоже, наверное, не выспался или, опять кто-нибудь позвонил.
   Любой начальствующий считает, что все располагающиеся ниже не просто загружены меньше него, а вообще ничего не делают. Дмитриев не был приятным исключением на этой лестнице с блестящими и скользкими ступенями (хорошо натертыми), поэтому вызвал весь свой отдел на утренею планерку с явным желанием увеличить темп и интенсивность работы сотрудников. И не забыл сделать замечание по поводу их позднего появления на рабочем месте. Даже медики советуют как можно чаще изливать отрицательные эмоции и ни в коем случае не накапливать их в себе, во избежании язв и прочих напастей. О том, что язвы могут появиться у тех кто выслушивает 'разносы' врачи, обычно, вспоминают позже..
   Распределив равномерно критику между всеми сотрудниками (любимчиков у подполковника не было), он отпустил всех переваривать замечания и выполнять указания. Рабочий день начался. Теперь пора было идти самому этажом выше и докладывать о достижениях в рутинных расследованиях. С капитаном Дмитриев планировал поговорить позже, когда вернется и дергать уже никто не будет.
   Михаил Григорьевич набрал номер Фролова.
   - Валентин Сергеевич, не исчезайте, пожалуйста, пока мы не поговорим с вами после совещания у генерала.
   - Хорошо. - Ответила трубка голосом капитана и отключилась, наверное, более подробно отвечать ему было неудобно.
   Генерал, коротко и по-деловому раскритиковал всех и вся, потребовал собраться, напрячь силы... но пламенную речь прервал звонок и Дмитриев, сидящий ближе всех, уловил интонации супруги начальника, после выслушивания ее монолога суровый Леонид Иванович сказал в трубку, что уже едет, и закрыл совещание. Что-то там было более важное, чем работа, возможно на даче страдали неполитые грядки или, (что совсем недопустимо) клумбы. Семейное, уютное гнездышко (желательно большого размера), в центре которого, в виде парковой скульптуры, обычно располагается дородная супруга, не может не быть значимее всего остального. У тех кто этого не понимает, таких 'гнездышек' и нет.
  
  Подполковник встретился с капитаном опять на курительном балконе, причем больше там никого не было: вторник являлся действительным началом рабочей недели и все, наконец-то, вспомнили, что они очень заняты.
   - Что-нибудь по сериям удалось раскопать, Валентин Сергеевич?
   - Пока нет, единственно, Никифор упомянул, что у них было несколько таких случае, и что ходили слухи об испытании нового оружия, подобного лазеру...
   - Военные могут помочь?
   - Нет. Во-первых, там был жуткий бардак в документации, а во-вторых, попутно может всплыть очень много неудобных фактов. Я, конечно, попробую.
   - И я попробую. Резников со Щетининым нашлись?
   - Тоже пока нет.
   - Ну, ничего, бывают такие периоды, когда по всем направлениям одни нули.
   - Меня сегодня после обеда вызывает полковник Побылин, поэтому я могу задержаться... или не успеть на работу совсем.
   - Значит, надоело ему к нам ездить, теперь наша очередь. Хорошо, ребят только распределите, что бы толку побольше было. А завтра тогда обсудим новую информацию, если она накопится или, хотя бы появится. Будет что-то из ряда вон выходящее - вечером я планирую быть дома, а телефон после работы у меня выключен.
   - Хорошо.
   - Тогда по кабинетам. - Подполковник хотел бросить окурок с балкона и уже замахнулся, но остановился (хотя капитан не смотрел в его сторону) и, можно сказать, даже, нежно, отправил его в урну.
   Какое-то влияние младший по званию оказывал на начальника отдела. Дмитриев это чувствовал, даже пытался внутренне возмутиться всей своей независимой сущностью, но пока не видел достаточных оснований.
  
   Погони и перестрелки - это все в сериалах, на самом деле работа по охране правопорядка по большей части бумажная. Подполковник Михаил Григорьевич Дмитриев обреченно вздохнул, склонился над столом и стал вникать в смысл входящей документации, хотя в ряде случаев его там не подразумевалось изначально.
   Бумага, буквы, слова, смысл... разум...существовали независимо друг от друга и обычно по этому поводу не огорчались, точнее, 'физически' они были вместе... или должны были быть вместе... Подполковник устало потер глаза.
  
  
  Глава двенадцатая,
  в которой проводятся научные изыскания
  в домашних условиях.
  
  
  Уже пятый день подряд Игорь не мог просто лечь в постель и просто поспать в свое удовольствие - не спалось и не лежалось. Ограничивался короткими промежутками дремоты (или расслабленного покоя) в кресле за компьютером. Странно вел себя его организм после перехода в не совсем подходящее для всеобщего обозрения состояние. В периоды, требующие концентрации он не мог уснуть целыми неделями, и только помня, что мозгам следует периодически отдыхать, Игорь заставлял себя ненадолго отключаться.
   Около десяти часов утра (непривычно рано) прибыл Тимофей, причем выглядел чрезвычайно ухоженным, а это означало, что встал он достаточно давно и был совершенно здоров, то есть похмельный синдром у него отсутствовал. Привычную утреннюю 'помятость' полностью заменили жажда жизни и стремление к совершенству. Такие метаморфозы случались с другом не очень часто, скорее крайне редко.
   - Доброе утро! Опять не спал? Напрасно. Спать обязательно нужно! И не ел? Есть тоже необходимо.
   - Здравствуйте, доктор, вам-то чего не спится?
   - Бесцельно, и потому безрезультатно проспав большую часть жизни, я решил оставшееся время посвятить созиданию хоть чего-нибудь стоящего.
   - Падал?
   - Нет!
   - Другие травмы были?
   - Нет! Все совершенно осознанно!
   - Жениться опять надумал?
   - Мелко и не образно мыслишь, наука! Я про человечество думаю!
   - Если пока думаешь, то это не так страшно. У человечества еще есть шанс. Так чего надумал?
   - Спасать его нужно!
   - Про мелко и не образно, это ты пожалуй прав... - Игорь, не обращая внимания на глобальные цели друга, зацепился за предыдущую его фразу. - Кто ближе всего по параметрам жизнедеятельности к человеку?
   - Ну, что ты меня все время тормозишь прямо в полете? Всем известно, что свинья. Я тебе про глобальную опасность для всей цивилизации. Тебе, что живого поросенка притащить для эксперимента?
   - Да, ну... зачем животинку мучить, да еще близкое по функционированию. Так что за опасность угрожает всему человечеству?
   - Изменение сексуальных пристрастий. А главное, какой цвет чистый замарали! Это же был цвет неба, надежды! Иногда я склоняюсь к тому, что Астроном прав, хотя нужно сначала попробовать мирными методами.
   - Чего попробовать? Образумить человечество?
   - Ну, не инопланетян же! Чай пил?
   - Еще нет.
   - Нужно создать общую просветительную программу! Некоторые двигаясь по пути эволюции могут пойти не в ту сторону! Нужно показать всем правильное направление! Эволюция это не широкая столбовая дорога, а лабиринт! Заблудившись в нем погибают целые цивилизации!
   - Ты серьезно?
   - Да. Все недомолвки, полушуточки, кривляния и заигрывания пустое...
   Тимофей вышагивал по комнате, воодушевленно жестикулируя..
   - Ладно, только генерируй свою программу не здесь.
   - А чего ты эти звездочки каждый раз по-разному раскладываешь?
   - Как по-разному? - Игорь поднялся из кресла.
  Звездочки лежали правильной ломаной линией, а Тимофей смотрел, то на них, то на Игоря.
   - У тебя же есть старые друзья с электронными микроскопами?
   - У меня их быть не может, потому что меня самого нет на свете
   - Ну, извини, что побеспокоил твой прах.
   - Хоть бы раз цветочки на могилку принес!
   - Обойдешься. Ты и при жизни и после никогда не воспринимал всерьез моих проектов.
   - Извини, но ты ошибаешься. Твои замечания всегда кстати, за исключением литературного творчества...
   - Ну, что за манеры топтаться по мозолям, нужно нежно аккуратно наступать...Я ему про проекты, а он про замечания! Чайник горячий?
   - Понятия не имею, вы же вроде с Мишкой разогревали.
   - Эх, наука, это же вчера было. А насчет твоего замечания о скоропалительности моих порывов, ты прав! И медлить нельзя, и поспешность опасна, нужно все, что сейчас доступно, хотя бы, пролистать для полноты картины и впечатления.
   - Я это говорил? И я навел тебя на такую здравую мысль?
   - Да! Можешь гордиться.
   - Долго?
   - Ну, до второго моего пришествия. Я убыл.
   - А чай?
   - Сам разогреешь, сам заваришь, и если у тебя получится что-нибудь путное, то сам и выпьешь.
   - Вечером зайди.
   - Хорошо. Буду к ужину - пусть Мишка постарается. Спасителям человечества требуется усиленное питание.
  
   Само человечество 'по определению' не может устоять перед грядущими опасностями, поэтому логикой развития предначертано появление (время от времени) различных спасателей, добровольно рискующих собой, а чаще большим количеством ничего не подозревающих обывателей. Большинство героев остаются скромными и безвестными, но некоторым (пренебрегающим основными заповедями конспирации) все же не удается избежать докучливого внимания американского кинематографа.
  
   Свой компьютер у Тимофея второй месяц работать не желал (это у них с хозяином случалось по очереди), а отрывать у Игоря его второе 'я' было бесполезно, поэтому обеспокоенный за весь мир смело направился в 'ленинку', где уже несколько раз бывал, правда, не в этом веке. Что искать, он представлял смутно, поэтому решил начать с уголовного кодекса, пройтись по всем его мутациям и почитать пояснения к преобразованиям. Можно было бы, конечно пригреться у старой знакомой в музее с хорошей кухней (для приличного музея это не менее важно, чем коллекция, по мнению Евгении Викторовны), но там могут возникнуть вопросы, уж слишком странное направление поисков, а в библиотеке всяких чудиков хватает. Мало ли, кто над какой темой работает, может даже трудится... и Тимофей бодро стал подниматься по ступенькам.
   Только тягу к знаниям пришлось слегка пригасить - среди входящих мелькнули недавно вспоминаемые, Петрович и Семеныч. Чем привлекло двух снайперов в запасе, это заведение было совершенно непонятно, и Тимофей решил хотя бы частично прояснить ситуацию, последовав за бывшими сослуживцами (хотя о его существовании они, скорее всего, и не знали... это упрощало задачу).
   Сразу стало понятно, что боевые друзья владеют обстановкой и перемещаются быстро, уверенно к хорошо известному им помещению, причем, по пути несколько сотрудников не то что бы раскланялись, но довольно приветливо кивнули объектам наблюдения. Это обстоятельство сильно озадачило разведчика и больно укололо его самолюбие, поскольку он здесь был явно чужеродным элементом. Большая, тяжелая дверь в конце коридора закрылась за друзьями, и Тимофей услышал, как провернулся ключ в замочной скважине - все, возможные 'хвосты' были обрублены просто и эффективно. Табличка на двери, естественно, отсутствовала... а дальше был только выход на боковую лестницу. И это могло означать одно - следующий эпизод из жизни снайперов останется неизвестным для Тимофея.
   Немного побродив по окрестным коридорам и рекреациям, разведчик сориентировался на местности, стараясь запомнить координаты загадочной двери. Вопрос надолго ли отставники скрылись за ней, волновал его больше чем назначение самого помещения (это Мишка быстро выяснит), поскольку не хотелось торчать тут и мозолить всем глаза, ожидая, когда ведомые объекты соберутся выйти обратно. После мучительных, но не очень длинных размышлений, Тимофей решил, что объекты вообще могут воспользоваться другим выходом, что делает дальнейшее наблюдение бессмысленным и, несколько оправдав себя в своих глазах, отправился немного отдохнуть в обнаруженном при рекогносцировке буфете (кухня здесь была не хуже чем в музее у давней знакомой).
  
  * * *
   Сооружение на компьютерном столе очень мало походило на экспериментальную установку... скорее, напоминало мучительные попытки командировочного (который забыл дома кипятильник) подогреть себе чай при помощи утюга. А больше и не было ничего под рукой из не очень агрессивных нагревательных приборов. Утюг располагался вниз головой, а точнее вверх подошвой и для большей устойчивости был подперт с боков стопками книжек. На утюге стоял стакан с водой, в который был опущен частично разбитый термометр, привязанный на ниточке к шарнирной настольной лампе.
   Затем стакан сменился плоской фарфоровой тарелкой, потом в тарелке появился кусок ткани, не очень аккуратно отрезанный от старых джинсов, потом была долита вода, проведены измерения температуры, пристроена капельница, и уже после всего этого на ткани кучкой расположились звездочки. В процессе настройки оборудования и проведении тонкого эксперимента у руководителя проекта (а заодно и лаборанта) закончились сигареты, поэтому заглянув в пустую пачку, Игорь направился к холодильнику за очередной.
   Отогнав боковым выдохом дым из зоны наблюдения, он, несколько оторопев, уставился на получившуюся картину: звездочки расползлись, пытаясь образовать подобие эмблемы объединенной Европы, правда, это им до конца не удалось. У 'старого света', все вышло тоже не очень складно, но к эмблеме претензий не было.
   Отложив для верности сигарету в сторону, Игорь еще раз сдвинул их вместе и терпеливо начал гипнотизировать экспериментальную установку с исследуемыми объектами. Зная по опыту работы в НИИ, что дело это муторное, долгое и ненадежное (ожидание положительного результата) он потянулся за новой порцией табака, поскольку предыдущая истлела в пепельнице без его участия. Еще некоторое время потратил на поиски зажигалки под столом, но зато потом сразу можно было наблюдать результат - звездочки пытались замкнуть треугольник, только им не хватало численности.
   Поняв, что пора умыться холодной водой, экспериментатор не спеша поднялся из кресла и, прежде чем уйти в ванную комнату, сделал несколько кругов по комнате, непроизвольно косясь на результат своих исследований. Предчувствие больших неприятностей постепенно перерастало в уверенность. Некоторые открытия лучше закрывать еще до того как они произойдут, даже если фундаментальная наука пострадает (впрочем, можно ей и не говорить об открывавшихся перспективах), а прогресс немного притормозит. Большим дядям подавай большие спички - размеры возможных неприятностей предвидеть трудно... И химические соединения, и ядерные превращения, и тому подобное, очень даже занимательны, пока не начинают этим уничтожать сначала не мирное население, потом мирное, а потом всех без разбора.
   Умыться Игорю так и не удалось - практически друг за другом пришли Михаил и Тимофей. Подполковник сразу прошел с пакетами на кухню, не заметив некоторого замешательства в поведении Игоря, а Тимофей сам был чем-то выбит из колеи и находился полностью в своих мыслях, мурлыча себе под нос трудно опознаваемый мотив.
   Но, необычное сооружение на столе из утюга, блюдца и разбитого термометра, заставило его вернуться не только на землю, но и к своему обычному состоянию.
   - Это что за синхрофазотрон?
   - Ну, так ты отказался, а поросенка мне жалко было.
   - Ясно, а чего ты их так разложил?
   - А вот этого я пока не знаю.
   - Вы о чем? - Спросил Михаил, выйдя из кухни и вытирая руки полотенцем.
   - Звездочки выстраиваются самопроизвольно. Я правда много времени потратил на регулировку, ну, что бы температура изменялась в пределах двух-трех градусов, влажность была соответствующая... поэтому только два раза посмотрел этот фокус. В первый раз они выстроились в неполный круг, а потом в незамкнутый треугольник.
   Игорь пинцетом опять сдвинул все звездочки в одну кучку и все трое угрюмо уставились на них. Прошло несколько минут.
   - Не выстраиваются... - хрипло констатировал руководитель исследований.
  - Может, стесняются, что мы на них пялимся?
   - Хорошо, пойдем по ненаучно-лирическому пути курить на кухню.
  Только спокойно насладиться процедурой отравления своих организмов не получалось, разговор не клеился и каждого все время тянуло выглянуть в комнату. В конце концов, смяв в пепельнице недокуренные сигареты, они вышли из кухни. Первым, разумеется, оказался Тимофей, а за ним и Михаил с Игорем замерли у выстроившихся в неполный квадрат звездочек.
   - Вот это фокус!
  - К сожалению, это не фокус, - вздохнул Игорь.
  - Они что, живые?
   - Надеюсь, что нет. Это хорошо, что их мало и на фигурку не хватает, они все время пытаются замкнуться...
   Наконец и подполковник обрел дар речи.
  - Что это означает?
   - Миша, подполковникам следует грозно и громко вопрошать: 'Как это понимать?!'... ну, и что-нибудь дальше в рифму. - Скорее, автоматически уколол друга Тимофей.
   - Ничего хорошего. Пока мысль только одна: при возбуждении у человека немного повышается температура и усиливается потоотделение... Если это саморегулирующаяся система, то в определенный момент она могла что-то образовывать и срабатывать...
   - В заднем кармане? - недоверчиво спросил Дмитриев.
   - Так ведь факты!
  - Не потейте сильно попой, и все будет хорошо! - подытожил Тимофей.
  - Да, поэтический дар, это страшная сила, что еще изречешь, литератор?
  - Остроумный парень этот ваш Астроном. Только давайте их куда-нибудь денем, выбросим что ли... - разведчик обошел установку с другой стороны.
   - Выбрасывать нельзя, это же вещдоки, да и симпатичные вон какие, я сам придумал. Жалко.
   - Ага, пока дырку тебе в думалке не сделали.
  - Уберем, уберем, только их по отдельности хранить нужно, пока они, действительно не придумали, как им сомкнуться. - Игорь пинцетом начал брать звездочки и раскладывать их по конвертам.
   - Запихните их как можно дальше, уважаемый исследователь, больше экспериментов проводить не нужно, мы и с первого раза во все поверили, - очень вежливо попросил Тимофей.
   - Чушь, какая-то, галлюцинации... - еще пытался уцепиться за реальность подполковник.
   - Ага, у всех троих сразу.
   - Ну, не могли же их делать у Валентины в ателье? - Михаил был растерян и, разведя руки, забыв, что их пора вернуть в исходное положение
   - В Доме моделей. - Уточнил Игорь.
  - Да какая разница!
   - Этот парень может организовать все так, что люди делают то, что ему в данном случае нужно. Талант.
   - А я хотел ее домой вызвонить...
   - Пусть пока от тебя отдохнет, если кончатся носки, купишь новые.
   - Ладно. Еще вчера Резников и Щетинин взяли отпуска за свой счет и исчезли. Пока найти не можем.
   - А кто это такие? - Не отрываясь от важного процесса тщательной упаковки, спросил Игорь.
   - Оператор из съемочной группы и корреспондент, тот, что был в запое. Тимка же рассказывал...
   - Не рассказывал, а упоминал. А чего их искать, я сегодня обоих видел в 'ленинке', живые, здоровые и не прячутся.
   - Тебя-то, каким ветром туда занесло? - изумился подполковник.
   - А надо... Я же не твой подчиненный, чтобы отчитываться о каждом шаге.
   - Да шагай куда хочешь, главное не травмируйся душевно и физически.
  Игорь закончил упаковку.
   - Влипли мы с вами ребята в историю, которая может оказаться посерьезнее предыдущей.
   - Что, пора Николая вызывать? Кстати полковник им интересовался. Или я уже говорил?
   - Николай, Николай...
   - Так каким макаром могли все это сделать у Валентины?
   - А с чего ты взял, что это делали там?
   - А где?
   - Откуда я знаю... остальные звездочки где?
   - У коллег, разве я не говорил?
   - О, начальная стадия амнезии, вам, товарищ подполковник, к доктору нужно.
   - Тим, вот этот дьякон Никифор, брат капитана, тоже служил с вами. Ты его не помнишь?
   - Не помню. Нужно еще посмотреть, а что?
   - Он рассказал Фролову - это мой капитан, что у Резникова - это оператор Петрович, такой эпизод, как с Матюхиным, там за горами уже был. Будто точно также загнулся замполит на выездном политзанятии... не слышал?
   - А этот Никифор и там и там был и все видел своими глазами?
   - Именно так.
   - И все подумали на этого Петровича тогда?
   - Да, но выстрела не было, хотя он целился... вроде какое-то оружие новое лазерное испытывали в их подразделении ...
   - Вот только в армейских баек не нужно, там все фантасты отдыхают! - махнул рукой Игорь.
   - А чего ты взвился-то?
   - Ладно, сорвалось. Если эпизоды один в один, то Астроном может оказаться старым знакомым снайперов. Он мог вернуться неизвестно откуда и напомнить о себе, повторив старый трюк, может быть, новым способом. Вряд ли они были друзьями тогда...
   - Полагаешь, Астронома нужно искать среди сослуживцев?
   - Он мог и не служить, но был где-то рядом и они друг друга, скорее всего, знали.
   - Тим, а где ты их в библиотеке потерял?
   - Почему потерял? Просто они закрыли за собой дверь и повернули в замке ключ. Я могу набросать, где это, а ты узнаешь, что там, поскольку таблички не висело.
   - Давай узнаем, может, за ними и на Астронома этого выйдем.
   Игорь потянулся за сигаретой.
   - Сомневаюсь, но ищут они тоже его, поэтому и ушли из поля зрения. Разбередил...
   - Может быть он того и хотел?
   - Скорее всего. Поиграться, так сказать, с сильным противником.
   - Николай бы не помешал... Только где его искать?
   - Поедемте что ли в лес, я видел Мишка колбасок купил... пожарим, посидим у костерка... - Тимофей мечтательно закатил глаза.
   - А, чего? Поехали! Миш, ты как?
   - Поехали, кто ж откажется от колбасок на костерке. Грим-то у тебя остался, Игорек?
   - Остался, я сейчас редко выхожу.
  
   Небольшой костерок на берегу речки, колбаски, шипящие и шкворчащие, капающие растопленным жиром и распространяющие непередаваемый аромат, что еще нужно, что бы почувствовать себя человеком, а не загнанным в тупик существом? Да и в это время суток не толкутся вырвавшиеся на волю горожане, разве что, забредет на огонек какой-нибудь скитающийся, в расчете что дадут выпить, или прибежит виляя хвостом дворняга, в надежде на кусок хлеба, а то и кость, а может, даже мясо. Правда, в этот раз жаждущих свежего ночного воздуха никто не беспокоил, только чистое небо с чрезмерным количеством высыпавших звезд, напоминало о каком-то там Астрономе.
   Даже замена спиртного крепким чаем, не то, что не портила настроение, а напротив, располагала, именно, к отдыху.
   Тимофей мечтательно посмотрел в небо.
   - Вот некоторые умники утверждают, что звезды движутся с огромными скоростями, глупости - пусть просто оторвутся от бумажек и посмотрят в небо!
   - С этой точки тебе виднее, - согласился бывший научный сотрудник: для школьного курса астрономии момент был неподхолящий.
  Михаил старательно дул на горячую колбаску.
   - А помните, как мы с ночевкой в первый раз отпросились?
   - Лучше всех, наверное, ты помнишь, потому что уселся рядом с муравейником. Только, будь у меня дети, я в жизни бы их одних никуда не отпустил. Раньше, как-то поспокойнее было, - жуя, Тимофей не совсем внятно выговаривал слова. - Как говорят китайцы, не дай вам Бог жить во времена перемен.
   Игорь отвлекся от своей порции.
   - Какого именно Бога они имели в виду?
   - Не придирайся, считай это не дословным, а адаптированным переводом для среднерусского обывателя.
   - Интересно, как это в оригинале звучит... - тоже с набитым ртом попытался выговорить подполковник.
   - Тебе-то зачем? Хочешь приезжих правонару-шителей вразумлять на их родном языке?
   - А почему бы и нет?
   Тимофей потянулся за новой порцией.
   - Все непонятное кажется нам странным и загадочным.
   - Откуда у тебя сегодня такие оригинальные мысли?
   - От верблюда! Я серьезно говорю, вот у этого Астронома уж обязательно есть своя философия, которая убеждает его в правильности действий. Он как бы сам себе судья и плевать ему на всех остальных. - Философ опасно для окружающих размахивал колбаской, готовой к употреблению. - Попались сегодня 'голубые', он их попугает, завтра за продажных чиновников возьмется или ГАИшников, если в учреждении нагрубят или на дороге остановят, и созвездие соответствующее подберет, вроде какого-нибудь 'Скорпиона' или 'Гончих псов'. И возразить-то особенно нечего, нужно же порядок наводить... все вроде правильно, кроме летального исхода. Судя по всему, для него это основная, мера воздействия, можно сказать даже - привычная.
   - У тебя есть соображения по методике перевоспитания? Или ты считаешь, что зарвавшийся деятель может превратиться, если не в честного, то хотя бы в приличного человека? В Китае, к примеру, взяточников, вон, расстреливают прямо на площадях и стадионах... - В финале Михаил кивнул головой, подтверждая свои показания.
   - И что это дало? Эта страна стала самой честной? Нет! Доброта должна спасти мир! Ну, и разум. - Тимофей, наконец, принялся за трапезу и, поэтому был краток.
   - Это ты про отдаленную перспективу, а что сейчас делать? Если так пойдет, то никакой доброте места не останется и спасать мир будет некому и не к чему, - откликнулся Игорь.
   - Домашняя или, если хотите, кухонная философия и политэкономия, это не науки, а всего лишь упражнения для дыхания... более от них никакой пользы нет. Лето, светает рано и быстро, поэтому дискуссию сворачиваем, докушиваем - и на базу, - подвел итог подполковник.
   - А как же человечество?
   - Подождет немного.
   Хрустнули сухие ветки, и из темноты сразу с нескольких сторон к ним стали подходить молодые люди. Только от костра сразу было трудно определить количество гостей, но двое уже полезли в машину, ознакамливаться с имуществом
   - Закурить не найдется?
   - Почему же не найдется... и закурить дадим, и прикурить... - с готовностью откликнулся бывший разведчик и негромко добавил, обращаясь к другу: - Наука, ты только не вмешивайся.
   - Я и не собираюсь. - Игорь давно уже усвоил, что участвовать в рукопашной с друзьями, это только мешать и отвлекать их от привычных телодвижений, поэтому он продолжал вертеть над костром колбаску, старательно нанизанную на палочку.
   Замелькали руки, ноги, где-то блеснул нож; оханье и сопение, как и приглушенные вскрики с попытками выругаться, довольно быстро стихли. Несколько человек лежали со связанными (их же рубашками) за спиной руками.
   - Ну и что нам теперь делать с этим подрастающим поколением?
   - Это меня спрашивает подполковник управления внутренних дел! Давай сдадим в участок околоточному.
   - Пока дождемся, рассветет. Сейчас мы их всех на доску почета сфотографируем, а я завтра местному начальнику перешлю, может, какие знакомые ему попадутся... пусть побеседует...
   - То есть, мер никаких принято не будет? А завтра они к другим подойдут...
   - Ты предлагаешь их за решетку сразу посадить? Тогда давай вызовем наряд, напишем заявления... холодное оружие было, даже много, возраст у них уже не детский, так что получат сроки. Пойдут строем, как миленькие, за разбойное нападение. Статью цитировать?
   - Без сроков нельзя?
   - Так ведь завтра могут к другим подойти!
   - Ладно, пусть тогда здесь поостынут до утра... ножи в речку?
   - Нет, перешлем в отделение, вдруг уже использовались. Кстати, смотрите, какой занятный экземплярчик...
   - Пожалуй, восемнадцатый век... и, похоже, что Франция.
   - Значит, все-таки недооцениваем мы нашу смену. Михаил закончил фотосессию и сбор улик. - Поехали?
  Приятное впечатление от отдыха было испорчено.
   Михаил хмуро смотрел в окно.
   - Ну, и как эту шпану в рамки поставить?
   - Всех не пересажаешь, если память не очень короткая, то мы с тобой тоже были неблагополучными.
   - Ну уж не настолько, чтобы по ночам народ грабить. Сейчас их, по-моему, стало гораздо больше.
   - Последствия разрухи, что после гражданской, что после отечественной, что после долгожданных реформ и преобразований...
   - Да, войны не было, а сколько городов-героев без боя отдали... и значительную часть территории.
   - Обидно, конечно, но это не главное... плохо то, что правители так внутрь России и не научились смотреть, все по сторонам, вот и не очухаемся никак.
   Игорь вильнул, объезжая яму.
   - Значит, правители виноваты?
   - Это ты к революции подстрекаешь? За дорогой лучше смотри, не дрова везешь. По революциям и переворотам со сменой политико-экономических формаций мы в прошлом веке план перевыполнили, нужно хотя бы лет двести передохнуть.
  
  * * *
   Тимофей, зевая, сразу пошел в спальню.
   - Ну, вот... еще часика четыре поспать можно. Игорь, ты эти свои звездочки надежно изолировал от общества?
   - Это не мои, но пока вели себя скромно. Миш, остальные в конторе?
   - Все забрали. Я, кажется, говорил...
   - Интересно, до чего они докопались? Ты узнать можешь?
   - Сомнительно, разве что, сами проговорятся или в виде обмена информации, только у меня свободных козырей нет... не снайперов же им сдавать?
   - Я тебе сдам, потом и до двух не успеешь сосчитать, как станешь врагом номер один. Но что за дверь, узнай, - пробурчал из темной комнаты бывший разведчик, судя по всему, уже принявший горизонтальное положение.
   - Это можно, это нашему управлению под силу. Давайте, действительно, спать, уважаемые тунеядцы, мне сегодня на работу.
  
   До дверей управления Михаил Григорьевич дойти так и не смог, поскольку, прямо у парадного входа его ждали генерал и полковник, правда, непосредственное руководство на этот раз воздержалось от замечаний по поводу позднего прихода подчиненного на работу.
   - Доброе утро, Михаил Григорьевич.
   - Доброе утро.
   - Вот не дают нам с полковником покоя мысли об этом самом Астрономе...
   - В смысле?
   - В том смысле, что нам интересно твое мнение.
   - Так ведь забрали у нас дела, а потом закрыли, и приказано было заняться текущими делами...
   - Своими вялотекущими делами займешься позже, пока пусть подчиненные попотеют, не от чая, а от дела. Поступаешь в полное распоряжение полковника на сегодня. Ясно?
   - Так точно.
   Побылин удовлетворенно кивнул, приглашая Дмитриева пройти чуть в сторону.
   - Михаил Григорьевич, давайте проедем к нам.
   - Давайте проедем.
   - Как вы полагаете, наш оппонент местного розлива или приезжий?
   - Думаю отечественный, но на родине давно не был.
   - Согласен. А специальность?
   - Скорее всего, связан с военными и разработчиками нового оружия. Вы уже знаете кто это?
   - Пока нет. Как насчет немного пройтись пешком?
   - Пойдемте. - Дмитриеву начинал мешать пакет с ночными трофеями, который он до отправки в райотдел, хотел отдать в лабораторию и снять для себя 'пальчики', да и нетрадиционное оружие требовалось идентифицировать.
   - У вас уже взрослая дочь?
   - Иногда, даже слишком, с ней только бабушка справляется, поэтому летом отправляем ее на перевоспитание в Сибирь.
   - Я знаю. Тещу вашу местные жители называют Чапаевым в юбке... Вот и мой наследник не очень-то придерживается отеческих наставлений. Это же у вас пакет с ножами, которые вы отобрали ночью у ребят? Там был и мой сын.
   - Что-то она все меньше и меньше.
   - Кто?
   - Планета. Пересечений многовато, наверное, как говорит один мой знакомый: так звезды сложились. Вам нужны вещдоки?
   - Да, там должен быть экземпляр из моей коллекции.
   - Восемнадцатый век, Франция?
   - Испания. Позволите, я заберу их все и фотоаппарат? Кстати, кто был третьим в вашей компании, он не участвовал в битве?
   - Старый знакомый.
   - И машина была его?
   - Да.
   - Из поля нашего зрения, совершенно неожиданно ушли Резников и Щетинин. Правда, если это был кто-то из них, то вряд ли бы сидел в стороне... хотя... Ваш друг служил с ними в одном подразделении?
   - Тимофей вспомнил Резникова, но лично они знакомы не были... тогда разница в возрасте всего в четыре - пять лет уже разводила в разные стороны. Это чем старше мы становимся, тем меньше обращаем внимания на такие мелочи. Вы изъяли у нас все материалы по закрытым делам, а могу ли я кое-что просмотреть повторно?
   - Это исключено.
   - Почему?
   - Все сгорело, точнее все, что было в машине, перевозившей вещественные доказательства.
   - Это, каким же образом могло случиться в столь уважаемой организации?
   - Разбираемся. Кстати, то, что вспыхнуло, находилось в самих вещдоках. И температура оказалась необычно высокой. Как вы можете это объяснить?
   - Как я могу объяснить происходящее в машине вашего ведомства? Надеюсь, для меня это всегда будет загадкой.
   - Так что анализировать и исследовать и нам особенно нечего... Этот Астроном, задевает ваши личные интересы?
   - Отчасти. Во всяком случае, мне не нравится, что замешан Дом моделей моей жены.
   - 'Так звезды сложились', как говорит ваш знакомый. Мы не имеем в планах вмешиваться в работу этого учреждения, и тем более, нервировать допросами Валентину Викторовну, нам и без этого найдется, кого расспросить. Что вы скажете о семействе Пиндюкиных-Силаевых?
   - У меня по ним ни информации, ни соображений.
   - Что ж, тогда можете возвращаться на службу, я вас больше не задерживаю.
   - До свидания.
   Дмитриев не спеша направился в сторону управления, но прошел мимо, решив что для приведения мыслей в порядок следует немного прогуляться, но дойдя до угла квартала повернул обратно... текущую работу за него никто делать не будет.
  
   - Капитан Фролов здесь? - на ходу спросил подполковник встретившегося в коридоре Шведова.
   - Так они с Даниловым и практикантом
   - Когда появится, пусть зайдет ко мне. А сколько у нас сейчас этих практикантов?
   - Десять человек, как в горячке тогда передали, так и остались... не хотят их перераспределять. Документы у вас на столе.
   - Не добрался я до них еще.
   - Может их в другие отделы передать, а то у нас не протолкнуться, Фролов, конечно, рассылает, но чувствуется, что и у него фантазия иссякает.
   - Подумаем, а пока используйте по своим делам... не за водкой посылать, а по тем делам что ведете.
   - Понятно. А чего это контора все забрала?
   - Любопытные они, а нас свое любопытство попросили попридержать.
   - Это ясно, только по последнему эпизоду в доме правительства одна из камер кое-что необычное сняла.
   - Летающую тарелку? Откуда у тебя записи?
   - Копия. Приказали же всем думать...
   - Да, приказ отменить забыли. Копия с собой на флешке?
   - Конечно.
   - Пошли, покажешь, чего такого необычного там запечатлели. Нет, лучше к вам. - Дмитриев вспомнил, что его насиженное место скорее всего еще под присмотром и не следует подставлять ничего не подозревающего сотрудника.
   - Главное что у всех камеры дернулись, а эта нет.
   - Почему? Оператор выдержанный?
   - Не было оператора, просто камера на треноге.
   - А чья?
   - Их пресс-службы.
   - Когда ты успел, все же сразу изымали?
   - Только это и успел при предварительной прокрутке, мы там, в соседней комнате бегло просматривали, а их сотрудника ненадолго вызвали.
   - И тут в старшем лейтенанте Шведове проснулась врожденная тяга к шпионажу! Хорошо, что не засекли или все же посмотрели подозрительно?
   - Посмотрели...
   - Ладно, крутим. Камера направлена на докладчика?
   - Да, только потом ее кто-то задел, сдвинул и она стала снимать пространство между рядами этих столиков для приглашенных... а вот те двое, правда частично, которым стало дурно...
   - Ну и что?
   - Смотрите, вот у ближнего, пола пиджака оттопыривается, как будто в заднем кармане брюк засунут довольно большой предмет... вроде кобуры... А при осмотре я был и не видел ничего, что могло бы так выпирать.
   - Раньше могли забрать, мы же не с самого начала прибыли. Я себе скопирую и на досуге просмотрю, может, какие соображения появятся. Только дела закрыты не просто, а с рекомендацией к ним не возвращаться. Ясно? - Дмитриев закончил копирование и протянул флешку старшему лейтенанту. - Занимайся насущными проблемами.
   - Хорошо.
   И вздохнув, подполковни отправился в свой кабинет.
   - А вот, кстати, и документы на практикантов, так что я практически уже к ним подошел... - поерзав в кресле указал он себе на стопку документации справа на столе.
   Еще немного помедлив, начальник отдела раскрыл папку с бумагами по прибывшим в его отдел на практику, немного полистал не читая, еще раз вздохнул и закрыл. Новый фрагмент записи требовал повторного и подробного просмотра. Оттопыривались скорее всего звездочки в момент срабатывания, а вот кто сдвинул камеру, так ли уж случайно?
   В дверь постучали, Дмитриев уже узнавал этот набор звуков генерируемых Фроловым перед тем как войти.
   - Разрешите?
   - Заходите, Валентин Сергеевич. Что новенького?
   - Стоящего ничего.
   - Так это вы избыточное количество практикантов пристроили к рутинной работе?
   - Так точно. У них взгляд свежий и желание пока еще не пропало, но опыта никакого нет. Резников и Щетинин не обнаружены.
   - Кстати, в параллельных мирах тоже ветеранами заинтересовались... может кто из молодежи делится с ними информацией?
   - Не исключено, поскольку командировали их к нам именно в этот момент. Это неизбежная составляющая нашей работы. Задания им поставлены с учетом такой возможности.
   - Достаточно было 'учитываю'. По документам вряд ли я злодея вычислю, ну да ладно, собака без блох, это уже плюшевая игрушка. Какие мысли по Астроному?
   - Сомнительно что бы он работал один, но если у него были компаньоны, то мы их не могли не заметить. Если Резников и Щетинин не прячутся, а вышли на охоту, то вслед за ними можно выйти и на Астронома. Скорее всего, они его знают лично и имеют к нему серьезные претензии.
   - Где только они сами есть. Ваш брат больше ничего не вспомнил?
   - Я его уже два дня не видел.
   - Тоже исчез?
   - Нет, Никифор сегодня звонил и мы договорились встретиться вечером.
   - Если он узнал Резникова, то и Резников мог узнать его, а теперь может захотеть повидаться и побеседовать.
   - Скорее Щетинин, с Резниковым у них была ярко выраженная взаимная неприязнь.
   - Значит, держите меня в курсе, Валентин Сергеевич.
   - Хорошо. Возможно дело идет к развязке, эти снайперы судя по всему хотят просто убрать Астронома, а не передать его правосудию...
   - Капитан, про правосудие это вы сейчас серьезно?
   - Вполне.
   - А вы в курсе что на ноль можно делить и параллельные прямые пересекаются?
   - Серьезно? - Фролов удивленно выгнул бровь.
   - Вот и я ей верил.
   - Кому?
   - Учительнице математики... даже влюблен был в шестом классе...
   - А потом?
   - А потом к нам англичанка новая пришла, а старая на пенсию... Вы думаете, что эти материалы нам позволят предать огласке?
   - А почему нет?
   Дмитриев устало посмотрел на самодовольный ведомственный телефонный аппарат.
   - Потому что это материалы компрометируют верхние эшелоны и подрывают устои, хотя словосочетание 'верхние эшелоны' для меня всегда было загадкой.
   - А для меня 'сферы влияния' - ведь сфера это поверхность пустая внутри, значит влияние лишь видимое и поверхностное и тех, кто внутри, как бы и не касается?
   - Пожалуй, товарищ капитан, пора по домам... а то нас повело в сторону от прямых обязанностей. Постарайтесь найти снайперов, пожалуй, только через них и можно выйти на Астронома.
   - Если Астроном сам не выйдет на них.
  
  Толковый или, хотя бы вразумительный словарь современного языка составить невозможно по причине живости этого самого языка. Он как малолетний сорванец все время выдумывает ранее не существовавшее, а то, что было перевирает или выворачивает наизнанку (это в лучшем случае). Заставить всех воспринимать одно и тоже одинаково просто напросто невозможно. Даже расхожая фраза:: 'Сколько людей, столько и мнений' не верна. Обычно у одного человека несколько мнений, следовательно, точек зрения больше чем населения в несколько раз.
  
  
  Глава ...надцатая,
  в которой рассказывается о вреде и пользе суеверий.
  
  
   Не удержавшись в подтаявшем масле, нож сделал мало впечатляющий кульбит и шлепнулся на пол с частью того, что должно было оказаться в составе бутерброда. Пришлось искать салфетки и устранять загрязнение, иначе масло расползлось бы постепенно по всей квартире, так еще любят поступать хлебные крошки. Есть, правда, и вполне добропорядочные продукты, которые самостоятельно за пределы кухни не выходят, но их, как и приличных людей не очень много... так сразу и не вспомнишь... может быть - лавровый лист?
   Отправив нож в раковину, а салфетки в ведро (вряд ли они могли быть использованы повторно) Игорь решил все же довести начатое дело до конца, и достал второй нож, не подходящий по размеру, но вполне пригодный. Утреннее чаепитие должно было символизировать возвращение к нормальному режиму. Еще полупрозрачному нелегалу подумалось, что чай следует употреблять горячим и, лучше, внутрь, при наружном употреблении этот напиток совершенно не доставляет никакого удовольствия, не говоря уж о лечебном действии.
   Вообще-то, падающие предметы иногда совпадают с приходом кого-нибудь, некоторые думают, что предвещают приход, но это очень сомнительно, в таком случае человечество бы замучилось поднимать без конца падающее вещи, а в некоторых учреждениях большое количество предметов всегда валялось бы на полу.
   Убирая со стола, Игорь размышлял еще и о полезности общественных пунктов питания, где необходимость наводить после себя порядок не портит общего впечатления от приема пищи. Даже современные расфасованные продукты не решали эту проблему полностью, до совершенства здесь было еще далеко. Хотя, скорее всего совершенство прекрасно тем, что недостижимо и манит нас как осликов, болтаясь морковкой на веревочке перед носом.
   Пока никого не было (следовательно нож мог и не падать), а если быть более точным, пока никто не мешал и не лез с вопросами, советами и рекомендациями, Игорь продолжал возиться со странными звездочками, фиксируя в голове изменение их поведения. Мысль об увеличении количества объектов немного отвлекала, но исследователь гнал ее прочь, как неосуществимую. Перебрав самые разные режимы воздействия и, вдоволь налюбовавшись на удивительную фантазию объектов, Игорь утвердился во мнении, что они, все-таки, хотят образовать, замкнутую конструкцию. Никак звездочки не могли догадаться сделать сторону длиной меньше четырех штук и отойти от правильности многоугольников... Вообще-то, в ход наблюдаемых процессов обычно вмешиваться не принято, но всегда хочется ускорить дело, чтобы побыстрее получить результат, даже не очень честным (с точки зрения науки) путем. Немного посомневавшись, Игорь решился и помог, подвинув пинцетом крайние звездочки друг к другу, повторив ошибку многих исследователей, движущихся наугад и к неизвестному заранее результату. Мощная, яркая вспышка откинула экспериментатора к стене, и здорово приложила к этому препятствию. В принципе, строители давно уже могли догадаться делать стены упругими, но не догадывались, обучаясь, как и специалисты во всех других областях по методикам прошлых веков. В докторских диссертациях продолжали домусоливать уже изрядно замусоленное, а простые граждане при перемещениях по квартире, набивали себе синяки и шишки. Все-таки пора уже научиться смотреть вперед...
  
   Только льющаяся сверху холодная вода (и то не сразу) вернули Игоря к действительности и он начал несмело отплевываться, скорее даже отфыркиваться, поскольку все равно более резкие движения не получались..
   - Слушай, наука, откуда берутся черные кошки? - Спросил голос Тимофея, который и сам постепенно стал виден из-за импровизированного жалкого водопада, скорее всего другу было лень несколько раз бегать за водой и он экономно расходовал ту что принес. - Водные процедуры заканчиваем?
   - Угу!
   - А обтирание начинаем?
   - Давай.
   Сверху на незадачливого экспериментатора упало кухонное полотенце, которым обычно вытирали со стола, но в таких случаях привередничать не приходится, единственно, что можно, так это запомнить неуважительное отношение.
   - Хорошо у тебя система была на автомате, а не на ручнике. Так я насчет кошек интересуюсь.
   - С чего это?
   - Свернул к тебе во двор, а прямо под ноги черная кошка...
   - Точно кошка? Может быть кот?
   - Не знаю... А это существенно? В общем, я уже хотел отменить визит, но у меня опять кончились сигареты, а деньги еще не начались. Захожу, тут дым коромыслом. Признавайся, чего натворил?
   - Сейчас посмотрю и скажу. - Игорь, кряхтя, поднялся и, убедившись, что, в общем-то, легко отделался, пошел смотреть на результат последней стадии исследований.
   На оплавленном и даже прожженном насквозь блюдце никаких звездочек не было. Игорь осмотрел все вокруг: монитор с корпусом в стиле Сальводора Дали валялся рядом, подошва утюга представляла собой плачевное зрелище, и на потолке появилось темное пятно. Разбросанные вещи и высыпанную на стол и пол пепельницу, можно было не засчитывать в разрушения, такое происходило регулярно без всяких вспышек-взрывов.
   Игорь поднял кресло и сел.
   - Можешь радоваться и спокойно жить дальше до самой старости - звездочек больше нет.
   - А что ты с ними сделал?
   - Помог замкнуться, а они самоуничтожились.
   - И тебя вместе с жилплощадью тоже того... могли. Хорошо их хоть немного было, я все быстро потушил. Давай теперь порядок наводи... добрый дядя... 'помог'! 'замкнуться'!
   - Наведу, а тебе придется по магазинам пройтись, без утюга мы еще проживем, а вот без сигарет и компьютера вряд ли.
   - И сигареты самоуничтожились?
   - Закончились, кажется всего пара штук осталась.
   - Ладно, давай смотри, что к компьютеру докупить нужно, только толком мне на бумажке напиши - разборчиво, чтобы я этим консультантам показывал, а то они сразу умничать начинают, особенно если новенькие. Так ты мне про кошек не ответил.
   - Черные кошки и коты, Тимофей, берутся из других кошек, причем не обязательно исходные кошки должны быть черными, хотя для увеличения вероятности желательно. Из котов черные кошки появляться не могут, какого бы цвета сами коты не были.
   - Значит, коты менее вредные изначально... Если по науке рассуждать... они не репродуктируются напрямую.
   - Если исходить из этого, то - да. Двигай, давай по магазинам.
   - А?..
   - Карточка в шкафу.
   - Это я и без тебя знаю. Огнетушитель не купить?
   - Думаю, уже поздно. Вот список.
   - Ну, ладно, обойдемся без огнетушителя. - Тимофей смирился с тем, что его предложение отвергнуто и удалился в заданном ранее направлении.
  
  * * *
  Вообще то, каждый день (даже через день слишком часто) наводить порядок в квартире - это не присуще холостяцкому образу жизни, но иногда приходится поступиться принципами. Игорь, вздыхая и кряхтя, начал возвращать вещи на привычные им места.
   В каждой квартире порядок определяют хозяева, по своему разумению, но основываясь на местных традициях. У звездочек тоже все зависело от взаимного расположения, но никаких вспышек, ни в одном из эпизодов не было, правда, те фигуры уже не воспроизвести и, скорее всего, это к лучшему. Игорь устало сел в кресло, рассматривая оплавленные кончики пинцета.
   - Интересно, какая же была температура в центре, если прожгло блюдце? Только радиус действия небольшой у них, пока... При непосредственном контакте большой радиус не нужен в принципе. Как же они запрограммированы? Или этот термин тоже устарел? Но не могут же они быть живыми!? Пожалуй, наши мозги действительно сформированы прошлым веком...
  
   В коридоре щелкнул замок и появился Тимофей с покупками, очень даже собой довольный, поскольку в магазинах бывал не так уж часто... по разным причинам.
   - Я тут еще пивка, для снятия стресса приобрел холодненького, тебе полезно. - Пояснил он, открывая две банки, поскольку, очевидно, считал, что и сам перенес сильное нервное потрясение. - Слушай, а как ты относишься к снам?
   - К хорошим снам отношусь хорошо, а плохие я выключаю, пусть сначала снимать научатся. Что, стали беспокоить?
   - Не то чтобы беспокоить... просто, спать не дают! Я то, думал утром от вас отвяжусь, и дома хоть отдохну немного... так нет! Снится всякая чепуха... Ты не знаешь какой сегодня лунный день?
   - Нет. А зачем тебе?
   - Темнота! Сны или сбываются или нет, или частично, или с опозданием, в зависимости от того, какой по счету лунный день.
   - Ты серьезно?
   - Проверено! Причем не мной, а веками! Опыт тысячелетий сконцентрированный в карманном календарике с указанием благоприятных и не очень дней!
   - Скорее глупость тысячелетий... с обычной вероятностью попадания. И что тебе приснилось?
   - Не скажу, сначала нужно узнать толкование, возможность свершения предсказанного события, а потом уж решать оповещать широкую и узкую общественность или нет. Рыбку вот лучше бери, а не мистикой занимайся. Удивительная гармония, возникающая при совместном потреблении соленой рыбы и холодного пива, способна возродить человека не только к жизни, но и к каким либо свершениям!
   Тимофей торжественно продемонстрировал оба ингредиента.
   - Как скажешь. А за этими твоими снайперами можно увязаться? Только так, чтобы без вреда для здоровья?
   - Вот Мишка выяснит тайну запертой двери, и будем разрабатывать план. Без плана нельзя. Только, как я себе представляю, это дело глухое... если случайно столкнемся. Надо было купить пива побольше.
   - Да хватит пока, а то направление мыслей может измениться.
   - А ведь ты мог погибнуть, так и не прочитав мой новый рассказ!
   - То есть смерть это единственная возможность избежать знакомства с твоими каракулями?
   - Это произведения и смотреть нужно не на почерк, а на содержание и не то что на последнем листочке, а в целом...
   - А, если, я ослепну?
   - Будешь слушать аудиозаписи.
   - А если оглохну?
   - И это называется - настоящий друг!
   - А ты настоящий?
   - На, попробуй. Не искусственный.
   - А если мне опять не понравится?
   - Вот заладил: 'а если', 'а если'... Я тебе все это приношу для чтения, а не для критики.
   - Не понял?
   - Ну, должен же это хоть кто-нибудь читать!
   - Вот, Тима! Ты ко мне бережно должен относиться. - миролюбиво изрек Игорь - Число читателей уменьшается, а пишущих становится все больше и больше... Скоро сочиняющие задавят численностью читающих
   - Не... сочинителей единицы, это всяких-разных переписывающих множество... бесконечное! Новое -большая редкость, приходится попыхтеть. Я понимаю, конечно, что опережаю время и мои произведения будут востребованы в далеком будущем, когда-нибудь... А то, что нужно дорабатывать, я и без тебя знаю, просто у меня времени недостаточно. Меня постоянно отвлекают, то работа, то всякие разные поручения. Подключай, давай свои коробки, чего расселся?
   - Я пиво пью.
   - А делом за тебя кто заниматься будет? Вдруг не заработает, придется тащить менять, а у меня уже сил мало осталось.
   - Чего ругаетесь? - Из коридора выглянул усталый Михаил, продолжая разуваться.
   - Да вот находятся еще люди, которые не желают знакомиться с современной литературой.
   - Припугни.
   - Так ведь друг.
   - Тогда пообещай чего-нибудь ценное.
   - Так ведь друг. Его не запугаешь и не подкупишь, его тянет высказать, якобы, правду в глаза другу и потерять его навсегда!
   Михаил кивнул головой.
   - Кстати про 'потерять', при перевозке в контору все вещдоки сгорели, так что звездочек у них нет.
   - У нас тоже.
   - В смысле?
   Игорь театрально развел руки с пивом и рыбой в разные стороны.
   - И у нас сгорели. Совсем. Они при смыкании самоуничтожаются. Вот в каком смысле.
   - А я гляжу, зачем монитор новый купили, вроде и тот нормальный был.
   - Поплавился немного, лучше оцени воздействие на керамику, - зеленая рука протянула блюдце с отверстием по центру.
   - Впечатляет. А воздействие точечное... Я на звездочки и подумал, когда мне полковник сказал, что они не довезли материалы до места. Зато появилась новая запись по последнему эпизоду на заседании правительства.
   - Откуда?
   - Один любопытный старший лейтенант успел скопировать, пока ответственные люди отвлеклись.
   - Люди есть люди. А капитан порадовал?
   - Сегодня нет, хотя, как выяснилось, работали на него все десять практикантов, что к нашему отделу прикомандированы. Чего темнил?
   - Может для важности. Мне кажется, что снайперы захотят поговорить с этим дьяконом.
   - И мне так кажется, поэтому я посмотреть за ним и направлялся и если бы не поджигатели со своим пивом, то я бы был уже там... где-нибудь. А теперь, наверное, уже поздно. Что же было за тайной дверью в библиотеке? - Тимофей нежно посмотрел на рыбум впился в нее зубами.
   - Лестничная площадка служебных выходов. Ушли они от всех хвостов легко и просто, даже ни разу не оглянувшись. Некоторое время Щетинин там работал, поэтому с ним и здоровались, а уж как все расположено у него было время узнать.
   - Просто и эффективно, молодцы. А кем он работал?
   - Инженером по техническому обеспечению, потом встретил Резникова и тот его привел к Градову.
   - Три танкиста - документалиста, три веселых друга... а если за Боцманом посмотреть? - предложил Тимофей, сминая пустую банку.
  - Из тебя смотритель сегодня уже не получится.
  Пиво еще есть?
   - Не, все ушло на науку.
   - Понятно. А машину нужно ликвидировать. - Михаил попробовал сказать как можно тверже.
   - Я ее только купил! Даже не стукнул ни разу. Или это месть за пиво? - Игорь тоже смял банку. - Лучше, давай, что-нибудь другое ликвидируем, если уж такая потребность возникла.
   - В числе ночной молодежной банды был недовоспитанный наследник полковника Побылина. Так что утром озабоченный папаша все у меня изъял. Кстати, ножичек из его коллекции и не французский, а испанский...
   - Это многое меняет, - нахмурился Игорь.
   - В смысле?
   - Если бы нож был французский, то все было бы гораздо проще.
   - Да ну тебя! Я серьезно.
   - Тогда давай посмотрим запись с заседания нашего уважаемого правительства. Поучаствуем, так сказать и приобщимся. Может быть, даже проникнемся.
   - Не нужно иронизировать, я вот когда в профкоме работал, то мне каждая бумажка казалась важной и очень содержательной, - Тимофей важно поднял палец, - там даже в знаках препинания скрыто столько, что требуются последующие пояснительные записки с комментариями и толкованиями. И даже это не всегда помогало, часть указаний так и остались непонятыми, а потому невыполненными.
   - Значит, развал профсоюзного движения это твоя работа?
   - Отчасти. Нас там, дармоедов, столько было...
   - Кстати, Щетинин, оказывается живет со мною в соседнем подъезде.
   - Как же на них теперь выйти?
   - Практически никак, пока сами не объявятся. А я, пожалуй, домой, может капитан с вечерней сводкой объявится.
  - Меня бабушка ругала за то, что я ладонью крошки со стола смахивал, говорила, что денег не будет - примета такая. Так и получилось... я теперь иногда неделями со стола не убираю, - печально вздохнул литератор.
   - И что? - участливо уставился на него Игорь
   - Никакого толка!
   - Может быть нужно увеличить срок?
   - Не, у меня не такой большой стол.
   - Это вы к чему? - Михаил недоуменно переводил взгляд с одного на другого друга.
   Тимофей ответил взглядом полным надежды.
   - Может, за пивом сходишь? И себе, так уж и быть возьмешь...
  
  * * *
  У подъезда Фролова не было. Дмитриев понажимал кнопки кодового замка и только потом обнаружил, что дверь подъезда не закрыта. В другое время он на это бы и внимания не обратил (жильцы в подъезде были разные, в том числе и безответственные), Но сейчас это несколько насторожило подполковника. Похлопав, разочарованно по месту, где должна висеть кобура, он открыл дверь. Подъезд был освещен и чисто вымытая лестница пустовала, но, как только Дмитриев начал подниматься по ступенькам, сзади громко захлопнулась дверь, отрезая пути к отступлению.
   - Ох-хо-хо... - вздохнул Михаил Григорьевич (как-то по-стариковски у него это уже получилось) и начал подниматься на свой этаж, поскольку лифт летом вместе с лифтером был в отпуске.
   На площадке третьего этажа он столкнулся с недавно вспоминаемым капитаном Фроловым.
   - Добрый вечер, Валентин Сергеевич. Ко мне?
   - Так точно, товарищ подполковник.
   - Тогда домой не приглашаю, уж извините, давайте здесь побеседуем. Слушаю.
   - Никифор рассказал, что Щетинин приходил к нему и интересовался неким военспецем Иваном Петровичем Сидоровым.
   - Смеетесь?
   - Скорее этот военспец шутник или те, кто ему документы делали веселые ребята. По виду он был чистой воды араб, хотя, может быть, просто загорел там. В части появлялся редко, контактировал только с замполитом. Ходили слухи, что он занимался устранением перебежчиков. В общем, его толком никто из простых служащих не видел и не слышал, но звали его в солдатских байках Астроном.
   - Вот оказывается как! А почему?
   - Этого Никифор не знает, но Щетинин спрашивал именно про Астронома и советовал брату уйти на время в какой-нибудь монастырь подальше от столицы.
   - А фотографии? В армии обычно на память делают общие снимки.
   - Только потом никто не может вспомнить рядом сидящих и стоящих. Нет, этот военспец был человеком аккуратным и в кадр не попадал.
   - За Щетининым удалось проследить?
   - К сожалению, нет.
   - А брат в лицо Астронома знал?
   - Видел несколько раз, но теперь уже может не узнать, много времени прошло. Щетинин как раз и спрашивал, не встречал ли Никифор его в последнее время. Несколько раз Резников и Астроном уходили на задание вместе, только в последнем случае Резников вернулся один, но никто ему никаких вопросов не задавал. Возможно, Резников был просто сопровождающим при переходе.
   - Там, капитан, фронта не было... все вперемешку жили... Значит так и есть - снайперы ищут старого знакомого.
   - За последний эпизод Резников был представлен к званию Героя Советского Союза, но после случая с замполитом все кануло в воду.
   - Думаю, они его ищут не из-за этого, хотя кое - что проясняется. Спасибо, Валентин Сергеевич, давайте до завтра. А Никифора желательно переместить подальше от центра событий. - Дмитриев протянул руку для прощания.
   - До завтра, Михаил Григорьевич. - Фролов пожал руку и пошел вниз.
  
   Побродив бесцельно по пустой квартире, Михаил, еще раз крепко приложился кулаком о стену, взбадривая дежурящих на прослушке. Не помогло. На кухне нашлась корка хлеба, но посолить аккуратно не получилось. Подполковник подмел, то, что оказалось на полу, и решил вернуться на конспиративную квартиру к другу.
   Летний вечер с фонарями вдоль тротуаров и прогуливающимися парочками, должен был бы настраивать на мирный лад, но не настраивал. Все складывалось 'один к одному', только не в их пользу.
  
   - Соскучился? - Игорь, как обычно сидел за компьютером.
   - Угу. Тимофей ушел?
   - Да. Загадочный он какой-то... судя по всему, задумал спасать человечество.
   - Пусть, лишь бы нас не задело. Я соли дома полпачки рассыпал... это к чему?
   - К ссоре с кем-нибудь.
   - А когда?
   - Когда-нибудь.
   - Значит неизбежно? Примета верная?
   - Да. Гарантия стопроцентная!
   - Разговаривал сейчас с капитаном Фроловым.
   - Нашел снайперов?
   - Нет, но Щетинин был у Никифора и посоветовал тому уйти в монастырь. Ты случайно не слышал о некоем Иване Петровиче Сидорове?
   Игорь удивленно посмотрел на Дмитриева.
   - Был у нас такой общительный и загадочный зам. генерального. Вестником перемен его еще звали.
   - Почему?
   - Появлялся он редко, но это обычно совпадало с различными катаклизмами и иногда сменой руководства. А ты откуда про него прослышал? От капитана, а тот от брата?
   - Скорее всего, это и есть Астроном.
   - Очень даже может быть.
   - Чем он занимался?
   - Миш, я же тебе говорил, что толком мы про другие темы не знали. Не приветствовалось это, хотя дядечка Сидоров мог быть в курсе, поскольку курировал научную часть. Кстати моей работой интересовался и изображал живейшее участие.
   - Он был связан с новыми видами оружия?
   - Мы все тогда на военных работали. У него еще была странная манера расчленять проект на составные и раздавать по группам, а собирать потом самому. Вполне это могло быть и оружие. Может поэтому он из командировок не вылазил. А у него идей было много. Значит Иван Петрович Сидоров? Это, скорее всего у него липовые позывные.
   - Я тоже так думаю. Ты его можешь узнать в лицо?
   - Наверное, хоть и виделись мы с ним всего несколько раз, но взгляд у него такой... с вывертом... Сухой весь... доброжелатели звали его '50 килограмм испорченных продуктов'.
   - В смысле?
   - В том смысле, Миш, что на подначках у него все разговоры... вони от него много было, ну не в буквальном смысле...
   - Я понял.
   - Вот и хорошо. Только для нас ситуация становится не очень хорошей.
   - В смысле?
   - Миша, в смысле, что он похлеще кровожадной дамочки, которая загубила народа больше, чем матерые преступники и все из-за грязной посуды.
   - Ты о ком?
   - Об Агате Кристи... Астроном, судя по всему, сторонник реальных дел. Если сопоставить его приезды с изменениями у нас и его отъезды с изменениями в других точках, то можно будет составить весь послужной список, или почти весь. А возвращался, как я теперь понимаю, он за составляющими...
   - То есть, наберет игрушек и в дорогу, поизрасходуется и обратно?
   - Совершенно верно, поскольку его устройств или чего-то там еще никто в конечном варианте не наблюдал. Скорее всего, он не одно НИИ задействовал. Теперь у дяди новые идеи и нужен новый материал. Тогда все эти 'голубые' только наживка...
   - Э...
   - Ты хотел сказать: 'В смысле?'?
   - Да.
   - Подбирался он ко мне. Не поверил в мою преждевременную кончину, как и полковник. Точнее, конечной целью Астронома был даже не я, а мои генераторы. И сохранились они только у меня в голове, к которой можно подобраться через подполковника Дмитриева Михаила Григорьевича, если он попадет в затруднительное положение. Допустим, будет поставлен в тупик серией убийств... а остальное от любви к искусству и желания посыпать солью старые раны старых знакомых... тут он и прокололся... Петрович, видно всерьез обиделся и, если найдет, то разговаривать не будет.
   - А зачем ему твои генераторы?
   - Не знаю, может быть, освещать дачный участок.
   - Я серьезно.
   - По моим сведениям, пока ничего лучшего не придумали... попадалась мне недавно одна работа в переводах... Э, да он с разных сторон окучивал! Я же эту статью переводил и редактировал... и с дуру, пару комментариев ввернул.
   - И он понял, что ты жив?
   - Значит, скоро вычислит окончательно. Нужны они ему.
   - Это мы еще посмотрим, кто кого вычислит. А почему твои работы у нас не пошли?
   - Как говорит Тимофей: 'опережают время'. Ты представляешь сколько народа работает и неплохо зарабатывает на газе, нефти, электричестве... не те, кто наживается, а те кто за счет этого живут?
   - Много.
   - А если они все за короткое время станут безработными?
   - Понятно.
   - Поэтому фрагмент конкурентной борьбы с чадящими дизелями Матюхина, это мелочь, но на меня подействовало сильно.
   - То есть, осчастливливать человечество больше желания не возникает?
   - Да ну его, это человечество, пусть живет себе спокойненько, если Тимофей за него не возьмется.
   - Я, пожалуй, у тебя останусь. Не возражаешь?
   - Как я понял, для охраны? Оставайся, только не храпи. И еще со снами поаккуратней...
   - В смысле?
   - Тимофей с утра жаловался на сновидения и требовал толкований с учетом лунного календаря. Я тут постарался вникнуть...
   - А... Мне попроще и покороче.
   - Чем хуже сон, тем радужней его толкование. К примеру: смерть друга (во сне, разумеется) предвещает скорую и веселую свадьбу... Читая сонники я постепенно пришел к твердому убеждению о взаимной противоположности снов и толкований. Если во сне все нормально, то наяву 'вас ждут большие неприятности'. Если во сне все отвратительно, то в реальности 'вас ждут несметные богатства' и прочие прелести. Но если такой подход не устроит, то нужно помнить, что у одного и того же видения есть толкования на любой вкус.
   - Серьезно?
   - Еще нужно считать лунные дни, а большинство в этом несведущи... Самое трудное, это запомнить в подробностях все что приснилось... у пожилых людей в этом опыта больше и они фиксируют все мелочи с такой дотошностью, что вынужденные слушатели начинают подозревать их в пристрастии к сочинительству, но это сомнительно поскольку у них на пенсии и без этого дел невпроворот. А вообще ночью нужно спать, а не смотреть всякую ерунду...
   - Понял. У тебя балкон надежно перекрыт?
   - Да. Только Степан может пройти.
   - Не вернулся еще?
   - Пока нет. Спать иди... охрана.
   Давно и убедительно доказано, что незачем стараться загонять себя в угол, в нужное время жизнь сделает это талантливее и изобретательнее. Наши фантазии бледные и невыразительные мычания на фоне того что может преподнести судьба. Есть все-таки, какой-то внешний, могучий разум, которому наплевать на разумные доводы. Наверное, поэтому напасти распределяются в 'хаотическом порядке', как говорила Екатерина Ивановна и достается их больше тем, кто меньше заслуживает, хотя сытые статистики будут утверждать, что все 'равномерно'.
   В общем, к этому 'разуму' не только у психиатров накопилость много вопросов.
  
  
  
  Глава четырнадцатая,
  в которой окончательно становится понятным, что к чему.
  
  
  После того, как стало понятно, что они ищут человека (и это уже несколько успокаивало), который сам искал выход на него, осталось только ждать очной встречи, причем, скорее всего, недолго. Выиграет тот, у кого будет инициатива, если не вмешаются другие жаждущие возобновить знакомство, вот тогда предсказать все повороты будет совершенно невозможно. Тем более, если незнакомые тебе люди уже приняли неизвестные тебе решения и твердо намерены воплотить их в жизнь. 'Охота на охотника' - не очень оригинально сформулировалось где-то на задворках подсознания у Игоря.
   Но противника нужно знать, как можно лучше... и он начал сопоставлять периоды отсутствия Астронома в НИИ с неприятностями в разных точках земного шарика.
  К утру нарисовалась очень даже интересная картина - туманный портрет маленького человека на фоне больших развалин.
   О событиях в Афганистане сейчас стараются вспоминать поменьше, да и сам Игорь в то время догрызал набор ненужных дисциплин из серии 'марксизм-ленинизм', без которых госэкзамены обойтись никак не могли. А вот после того, как молодого, подающего надежды выпускника взяли вместе с дипломной работой в закрытый НИИ (по тем временам это было престижней нефтегазовой отрасли... честное слово), можно было сопоставлять, восстанавливая в памяти периоды присутствия и отсутствия Астронома на рабочем месте. Правда, он, скорее всего, считал рабочим местом, ту точку, где сам хотел находиться. Переворотов, развалов, переделов и прочего в конце прошлого и начале этого века было предостаточно и все их приписывать одному ироду, скорее всего не стоит, чтобы он не лопнул ненароком от гордости. Да и знаменитые разведки могли обидеться... Но если подумать, то Астроном обязательно должен был подписываться под своими творениями. Мания величия у маленьких людей очень болезненна и потому оберегаема и лелеема. Не желал он оставаться безвестным героем, хоть и считал себя единственным, кто мог бы прочитать его собственные автографы.
   Труднее всего было разобраться с Африканскими странами, поскольку там перемены происходили непрерывно и хаос стал таким же привычным, как и жара. А вот в Европе при всей неразберихе дроблений и влияний находилось достаточно документалистов, приверженцев свободы слова и желающих высказать свою точку зрения.
   Оказалось, что революционную ситуацию создать просто, если с одной стороны баррикады убрать 'серого кардинала' и парочку спонсоров, даже не трогая персону, которая явлась 'гарантом' чего-то там... и с другой стороны сделать примерно тоже самое.
   Как очень быстро стало понятно - не портреты управляют всем, а те, кто показывает специалистам, куда какой портрет повесить или перевесить, или вообще снять. Вот ими, как человек, понявший устройство политико-экономической системы мира, и занимался, во время воспаления чувства справедливости, загадочный Иван Петрович Сидоров. А чего мелочится, если желания и, главное, возможности имеются: вот этот дядя зарвался, убираем несколько человек обеспечивших его рабочим местом и он быстро сдувается, исчезая в небытие, иногда даже законным путем. Кресло то остается - кресло оно важнее человека. И еще кресел меньше чем человеков...
   Конечно, подписывался он не 'Сидоров', а каждый раз по-разному (благо созвездий было предостаточно), но все-таки однообразно.
   С ходу удалось просчитать по паре эпизодов в бывшем соцлагере и Африке. По одному в Южной и Центральной Америке (то ли там порядка было больше, то ли стран меньше) и еще один фрагмент в бывшей азиатской республике. Попутешествовал Астроном в свое удовольствие немало. На месте плана города появилась карта мира с флажками из тех же упаковок от сигарет.
   Аналитическую работу прервало появление сонного охранника и начальника службы охраны в одном лице.
   - Чего не спим?
   - Что бы тебя не будить.
   - В смы... это как?
   - Вдруг засоплю громко или повернусь неловко, а ты и проснешься.
   - А по кнопочкам всю ночь стучать это ничего?
   - Ну, извини.
   - Чего накопал, очень страшный этот Астроном?
   - Почитай. - Игорь распечатал составленную им сводную таблицу предполагаемых подвигов условного Ивана Петровича и протянул другу. - И карта вон, для наглядности.
   - Я еще не проснулся, не умылся, не попил кофе, а ты мне суешь целый лист мелким шрифтом. Я пока чайник поставлю. - Михаил вместе с листком удалился на кухню, лишь бегло взглянув на стену с картой.
   Теперь можно было откинуться в кресле, потянуться, зевнуть и ждать свою порцию горячего кофе, это уж Игорь точно заработал. Только заслуженное поощрение затягивалось и хозяин, даже успел немного задремать, до появления подполковника с листом, но без чашек и тарелочки с бутербродами.
   - Недавно вспышка на Солнце была... теща жаловалась... может это тоже его рук дело?
   - И лунное затмение наверняка. - Зевнул Игорь. - Кофе сегодня планируется?
   - Игорь, ты или испугался сильно, или у тебя воспаление воображения. Его бы давно вычислили.
   Дмитриев сверял текст на листе с флажками на карте.
   - Его нельзя вычислить, потому что он ни на кого не работает, где и когда появится предсказать невозможно. И никто кроме него самого этого не знает. Он одиночка. Вот на него работают, даже не подозревая. А чай-кофе будет?
   - Зачем ему это нужно?
   - Восстанавливает справедливость по своему усмотрению. Ведь в мире много того, что мы хотели бы исправить... Может, бутерброды сделаешь?
   - Во всемогущего играет?
   - Не играет, в том то и дело, что не играет. Будем мы сегодня завтракать?
   - Будем. Сейчас чайник поставлю, - и Михаил опять ушел на кухню с листом.
   - Листочек бы оставил, а то опять про питание забудешь.
   - Не забуду, просто мне кажется, что я могу этот списочек дополнить своими подозрениями и некоторыми соображениями, - откликнулся с кухни Дмитриев.
   - Ну, если хочешь... А так и этого за глаза, для понимания того, что это за фрукт.
   - Апельсин будешь?
   - Буду.
   - Тогда иди сюда.
   - Иду. Руки мыть?
   - Да, ладно... Я в последнее время стал склоняться к печальной мыли, что некоторые люди гораздо опаснее микробов.
   - Да, капитан на тебя влияет...
   - Опять слог?
   - Много слогов.
   Листочек Михаил Григорьевич прикрепил магнитиком к холодильнику, что бы по прибытию Тимофей мог тоже ознакомиться (в холодильник он заглянет обязательно) и принялся, наконец, за утренний кофе.
   - Я сейчас съезжу на работу, покажусь начальству, озадачу подчиненных, и вернусь. Часа два у меня это займет. Продержишься?
   - Ну, если не будет прямого попадания атомной бомбы, то продержусь.
   - Систему поставь на ручное управление, а то в автоматическом она у тебя слишком добрая.
   - Это она просто тебя узнает.
   - Тогда я побежал.
   - Главное не забудь умыться и штаны надеть, рубашку уж ладно...
   - Ну, вот где Тимофей? Где его носит, когда он нужен здесь?
   - Наверное, его носит там, где он нужен больше. Не мандражируй. Во-первых нас еще не нашли, во-вторых мы сами хотели с ним встретиться, в-третьих я нужен ему живым и в-четвертых твой друг, то есть я, уже не грудной младенец. Плюс система охраны.
   - В общем, говори, что дома никого нет. Шучу.
   - Я догадался. Не дергайся, все в норме.
   После ухода Михаила, Игорь заблокировал все что можно и, побродив для разминки по комнатам, опять уселся за компьютер. Дело двигалось к развязке, а значит, пора было вспоминать о том, что денег никто просто так не даст - их нужно зарабатывать самому. Сортируя уже сделанное и новые заказы, он открыл перевод статьи с темой похожей на ту, что в свое время разрабатывал сам. Следовало посмотреть еще раз повнимательнее, что там к чему и имеет ли она действительно отношение к Астроному, как показалось ему вчера. Тяжелые портьеры, застыв колоннами, хранили свою монументальность, использовавший их для тренировок Степан пока еще не вернулся. Где его носило столько времени, очень даже интересовало хозяина квартиры (у котов хозяев не бывает). 'Да, перевод мог вселить надежду в Астронома, на то, что я еще на этом свете. Точнее начальные замечания. Свои соображения нужно держать при себе и не лепить в переводы!' - Подытожил Игорь, отправляя документ в архив.
   На всплывшем экране появилось изображение вернувшегося Михаила, уложившегося в полтора часа, а не в два, как ранее предполагал. Наверное, волновался, или не хотел пропустить самое интересное.
   - Заходите, Михаил Григорьевич. Быстро вам надоела работа. - Приветствовал изображение Игорь, наблюдая, как друг открывает дверь.
   - Все нормально? - Из коридора поинтересовался Дмитриев. - Никто не навещал?
   - Нет. Скучаю вот в одиночестве и просматриваю свои старые переводы. Можно попробовать найти откуда прислали эту самую статью... или откуда пришла оплата за работу...
   - Ты, думаешь, Астроном настолько наивен, чтобы так подставиться? Ты же вот невычисляемый.
   - У меня это работа. Астроном живой человек, а не совершенная машина, кстати, и у них есть вероятность сбоя, у человеков эта вероятность больше.
   - Понятно. Ищи, коль не спится. Завтракать будешь?
   - Так мы вроде недавно...
   - То был нулевой прием пищи ни к чему не обязывающий.
   - Тогда давай пожарим яичницу с колбасой.
   - Примитивные у тебя потребности, но мы их удовлетворим. Посуду помыл?
   - Нет. Кстати, последнее время что-то кружки не отмываются... или моющее средство слабовато, или кружки старые, или терпения не хватает... я склонен винить кружки и моющие средства. У тебя на этот счет другое мнение?
  
  * * *
   Друзья вдвоем возились на кухне, сочиняя холостяцкий набор, в котором все было сытно, но не очень эстетично. Раскладывать красиво крупно и неровно порубленные продукты у мужчин не принято, по той простой причине, что это невозможно (красиво разложить можно тонко нарезанные кусочки, но тогда приходится чаще тянуться к тарелочке) и вообще не имеет смысла.
   Михаил Григорьевич скептически посмотрел на сковородку.
   - Глазуньи, увы, не получилось...
   - Не нравится, отдай мне свою порцию.
   - Обойдешься, тебе много есть нельзя, а то живот будет мешать сидеть за компьютером.
   - А можно заказать такой стол с вырезом. Солюшки подай.
   Друзья уже почти доели то, что было запланировано, когда громко и неожиданно прозвенел дверной звонок.
   - У тебя есть звонок?
   - Наверное... правда я его тоже в первый раз слышу. - Игорь быстро переместился к монитору, на котором устало улыбался человек в синем комбинезоне с чемоданчиком для инструмента и удостоверение он держал перед дверным глазком.
   - Астроном? - Спросил Михаил и громко крикнул в сторону коридора. - Сейчас! Сейчас!
   Подполковник сбросил пиджак, кобуру, расстегнул рубашку, а пистолет временно засунул в карман.
   - Не знаю, давненько не встречались... если это он, то в гриме. Если отрекомендуется как слесарь газовой службы, то скажи, что у нас плита электрическая.
   - Зачем? У тебя же газовая...
   - Тогда приглашай его в дом.
   - Понял. - Подполковник пошел к входной двери, спустив по пути воду в туалете.
   - Чего нужно? - спросил он через дверь, что в столице давно стало общепринятым способом общения с пришедшими (частенько и с родственниками).
   - Я водопроводчик из домоуправления и мне нужно перекрыть у вас воду, чтобы заменить вентили этажом выше, иначе они скоро вас зальют. Вот мое удостоверение. - Человек в комбинезоне поднес книжечку поближе к глазку.
   Михаил непроизвольно тоже потянулся рассматривать документ, но быстро подскочивший Игорь дернул его назад.
   - Не смотри, это Сидоров, может и отрубить. - прошипел он, вытягивая друга из коридора.
   - Удостоверением?
   - А звездочки?
   - Убедил... я через балкон выйти смогу? - Михаил кивнул на портьеры и громко сказал в сторону коридора. - Зальют - заплатят! У тебя, дядя, дела дома есть?
   - Есть.
   - Ну и иди домой.
   - Это тебе вокруг всего дома нужно будет обежать... - прошептал Игорь, выглянувшему опять в коридор другу.
   - Тогда распишитесь в том, что отказываетесь допустить специалиста в квартиру, а то мне сегодняшний день не закроют. - Не сдавался водопроводчик.
   - Сейчас, штаны найду, что ж я без штанов, что ли расписываться буду - Прокричал, уходя, оправдание в задержке подполковник, потом он очень резво прыгнул к балконной двери, а Игорь переместился к экрану.
  
  Водопроводчик осмотрелся по сторонам, вздохнул и начал не спеша спускаться по ступенькам к выходу из подъезда.
  'Не успеет', - подумал про Михаила Игорь, включая наружное наблюдение, захватывающее и пространство перед подъездом. Чуть наискосок стояла незнакомая машина с опущеным водительским стеклом. Сам водитель откинулся на отодвинутое сиденье, а в проеме, в глубине салона, виднелся ствол пистолета.
   Водопроводчик вышел из подъезда, прищурился на яркий свет и осмотрелся по сторонам (действительно людям свойственно терять бдительность при хорошей погоде) и лишь потом увидел направленный на него ствол. Выстрел был неэффектный, без грохота, огня и дыма. То ли Астроном успел дернуться, то ли его развернуло от попавшей в плечо пули но он, прижав руку и не выпуская чемоданчика, бросился к машине Игоря. Легко открыл, как будто она вообще была не заперта, при этом его толкнуло к двери, и в районе лопатки прорвался комбинезон (испортив надпись 'Водоканал'), но живучий слесарь, плюхнувшись на водительское сиденье, резко стартовал с места.
   В машине со снайперами поднялось стекло и она, лениво покачиваясь на внутридворовых неровностях, поехала в другую сторону. В этот момент появился запыхавшийся Михаил Григорьевич, растерянно вращаясь во все стороны, пистолет он держал подмышкой, прикрыв полой расстегнутой рубашки.
   Машина снайперов резко развернулась и у нее распахнулась задняя дверь. Подполковник, не размышляя, прыгнул на сиденье - началась, отвергнутая в первый момент, погоня: из-под колес брызнули камешки, резина завизжала, а автомобиль очень быстро исчез из кадра.
   Кино закончилось, оставалось ждать только устных рассказов очевидцев о судьбе совершенно нового автомобиля марки 'Fiat'.
  События опять развивались быстро, и опять не в том направлении.
   В такие моменты аппетит либо пропадает вовсе, либо просыпается и спросонок начинает требовать примитивных жевательных движений... впрочем, в этом тоже нет ничего страшного, поскольку продукты имеют свойство заканчиваться. Уничтожив колбасу, Игорь принялся за сыр, мучительно раздумывая, что бы такого еще поглотить, для достижения душевного спокойствия... оставалась только замороженная курица. Процесс разочарования прервал зазвеневший дверной звонок, значит, в прошлый раз были не слуховые галлюцинации. Это устройство действительно имелось в хозяйстве, мало того, оно еще и работало.
  Монитор изобразил взъерошенного Михаила в единственном числе, и Игорь снял блокировку.
   - Ну, вот размялся немного, - сказал подполковник, сбрасывая рубашку. - Пойду, ополоснусь.
   - И что с моей новенькой машиной?
   - Эффектно сгорела, порадовав жадную до зрелищ публику. - Уже из ванной комнаты сообщил друг.
   - Очень жаль. - Игорь опять отправился на кухню рассматривать содержимое холодильника - продуктов за это время в нем не прибавилось, и он повторил фразу. - Очень жаль!
   - Не грусти, Игорек! Считай, что ее у тебя просто не было. - Возбуждение, вызванное опасностью и погоней еще не покинуло Михаила. - Давай, лучше перекусим.
   - Уже практически нечего.
   - Тимофей что ли приходил?
   - Нет, это я, пока тебя ждал.
   - Так меня всего минут сорок не было!
   - Для меня это была целая вечность... даже больше. Что Астроном?
   - В машине нашли труп в комбинезоне, немного подгоревший... скорее всего это не он. Единственное слово, которое сказал Резников - 'ушел'.
   - Чего же он в первый раз промазал? Снайпер.
   - Игорек, пистолет, это не винтовка, да и объект дерганый попался, я как раз из-за угла вывернулся. Вторым выстрелом он бы его уложил, но бронежилет... или что-то еще... а если из винтовки, то и бронник бы не помог... только с ней в машине не развернешься.
   - И куда делись снайперы?
   - Понятия не имею. Щетинин извинился, сказав, что у них еще дела и нет времени отвезти меня обратно. Тут народ начал сбегаться, пожарных и полицию вызывать начали... Всего пара кварталов отсюда.
   - Мне от этого не легче. Может быть, они знают, где он залег?
   - Да ну, зачем тогда им тут стрельбу открывать? Просто ветераны его где-то зацепили и решили не упускать удобного момента. Может, курицу разморозим?
   - Давай. И выпьем немного.
   - Нет, мне еще на работе показаться нужно. Вечером выпьем. - Подполковник начал приводить себя в состояние подходящее для появления на службе.
   На экране появился Тимофей.
   - Вот и Тимка. - Игорь снял блокировку.
   - О, все в сборе! - удивился вошедший друг и, заметив что Михаил ставит пистолет на предохранитель, пряча его в кобуру, спросил. - Я, кажется, что-то пропустил?
   - Ты где был, разведка? - поинтересовался Михаил.
   - В тылу... у врага. А что, была война и уже закончилась?
   - Время покажет, - откликнулся Игорь.
   - Так вы толком скажите, что стряслось?
   - Игорек расскажет, а я в управление. После работы заскочу.
   - Ладно. Узнай только, что об этом у вас думают, - кивнул Игорь, доставая курицу.
  
  * * *
   Когда Дмитриев ушел, а на кухне не нашлось ничего кроме завалившейся за хлебницу пачки печенья (замороженная курица пока интереса не представляла), Тимофей вернулся в комнату с листом, снятым с холодильника
   - Так что стряслось-то?
   - Приходил Астроном, потом его подстрелил Резников и он угнал мою машину.
   - Петрович промазал?
   - Выходит так... машина сгорела, Астроном исчез... могу показать, то что наружка записала.
   - Давай. Я хоть посмотрю на героя последнего времени, может, признаю. Тогда чайник ставишь ты, я там пачку печенья, случайно уцелевшею, после нашествия саранчи обнаружил...
   - Сейчас сделаем. - Игорь включил запись и пошел заваривать свежий чай.
   К любому делу нужно относиться ответственно, или требовать этого от других, иначе незачем за него браться, да и поручать его кому-нибудь. В общем, довольно большая часть дел должна быть сделана. Не все, конечно, но заваривание чая отчетом не заменишь..
   - Ты сам эти записи просматривал?
   - Зачем? Я был очевидцем.
   - Тогда давай посмотрим момент, когда Мишка пошел искать свои портки...
   - Ну, и?
   - И ну! Вот он кладет удостоверение в карман, а вот рука его уходит в сторону из кадра... что-то он там прицепил.
   - 'Жучок' наверное, или бомбу... супер-пупер.
   - Ненаучная, какая-то у тебя терминология, Игорек, хоть ты и бывший сотрудник НИИ. Пойду-ка я посмотрю, что за подарочек он нам оставил.
   - Смотри, чтобы не шандарахнуло.
   - Жизнь коротка как афоризм, и также порой и не умна, и не смешна... Чему быть - мимо того не пройдешь. Инструмент в доме имеется? Пассатижи, к примеру?
   - Вот, остатки пинцета могу предложить.
   - Спасибо, - поблагодарил Тимофей, доставая из-под штанины метательный нож, впрочем, пинцет он тоже взял.
   Громко выдохнув, Тимофей вышел из квартиры, закрыл за собой дверь, потом, как бы вспомнив что-то, обернулся и зацепился взглядом за лишний гвоздик в окантовке двери. Без лишних раздумий, он сильно ударил по шляпке рукояткой ножа, а потом подковырнул острием. Чужое имущество звякнуло о кафельные плитки площадки. Аккуратно подцепив оплавленными кончиками пинцета, Тимофей почтительно на вытянутых руках вынес добычу во двор и торжественно бросил в открытый канализационный люк. Ничего не произошло.
   - И то ладно, - сам себе прокомментировал произошедшее разведчик. - Там-то картинка, пожалуй, поразнообразней будет.
  
   - Я полагаю, что он оставил этот загадочный предмет, чтобы вернуться? Примета такая есть...
   - Есть, Тима, но это для монеток в фонтане, хотя, вернуться он, конечно, планировал. Ему нужно было отследить приходящих-уходящих и вычислить меня.
   - Ну, это ему долго бы ждать пришлось. Значит, твои идеи живут?
   - Пока я жив, но не процветают. А вот и Михаил Григорьевич с работы возвращается, но без пакетов, поэтому или тебе идти в магазин, или наступит период воздержания. Миш, все нормально?
   - Штатно, только я, когда тут разоблачался бумажник где-то положил, - Михаил быстро осмотрел комнату, - да вот он. У вас без происшествий?
   - Почти.
   - В смысле?
   - В том смысле, подполковник, что территорию после событий нужно зачищать. - Тимофей укоризненно посмотрел на друга.
   - Разведка при просмотре документального боевика, заметила лишнее движение у водопроводчика. 'жучок' он нам оставил. Тимофей отправил его в канализацию.
   - Ну, у литераторов фантазия всегда из ряда вон.
   - Жаль... а я думал, что он борец за чистоту человечества. Полдня, проведенные в библиотеке...
   - Тимофей, зачем такие жертвы?
   - Смейтесь-смейтесь! Нас обложили со всех сторон и начали разъедать изнутри. Скоро они объявят себя высшей ступенью развития человечества.
   - Это ты про кого? - озадачился Михаил, рассматривая крошки, оставшиеся от печенья.
   - Это я про сексуальные меньшинства. Пока меньшинства.
   - У тебя, Тимофей, мания всеобщего нравственного падения. - Михаил был несколько раздражен.
   - Так я просмотрел все эти заявления ватиканские, ооновские, прочие разные и вы будете мне доказывать, что это не заговор?
   - Не будем. Тима, это хуже чем заговор, - откликнулся из своего кресла Игорь
   - В смысле? - от неожиданности Тимофей сбился на чужой шаблон.
   - Привыкание к ненормальному, которое превращает его не только в норму, но даже и в моду, эдакий изыск, понимаете... тут уже не повернешь. Возможно, они в этом видят дополнительную харизму...
   - Это от слова харя?
   - В отечественных толкованиях возможен и такой вариант. - постарался миролюбиво ответить Игорь. - К тому же, господин Гумилев завещал нам толерантность.
   - А это что такое? - подполковник услышал новое слово.
   - Если коротко, то можно толковать, как терпимость.
   Тимофей даже побагровел приближаясь к пику возмущения.
   - Ага, пусть будет страна терпимости! Давайте, тогда молчать или сами геями станем!
   Михаил перестал сердиться на крошки и зевнул.
   - Не... это слишком, кардинальные меры, меня Валентина не поймет, да и я сам себя тоже.
   - Вот Господь Бог поступил в такой ситуации жестко, но понятно. - Не унимался литератор.
   - С тех пор меньшинства так кучно не собираются. Ты предлагаешь продолжить дело Астронома? - Игорь с интересом посмотрел на друга. - Так далеко можно зайти. А это уголовно наказуемо. Вот товарищ подполковник может все подробно объяснить, про статьи и сроки. И еще обвинят в подстрекательстве с экстремистским уклоном.
   - Правильно, для них статью убрали, а для других оставили. Им, значит, зеленый свет, а кто против - те экстремисты! И что делать, умник?
   - Выпить. Что еще может предложить русский человек в безвыходной ситуации?
   - Это не тот выход, но я согласен. И, все равно, нужно проблему поднимать... - Не унимался, всерьез распалившийся Тимофей.
   - Поднимай, освещай, обсуждай... только нас не агитируй, мы не переметнемся во вражеский лагерь.
   - Да?
   - Торжественно обещаем. - Игорь, открыв шкаф, доставал рюмки. - Коньячку или водочки?
   - Так закуски нет. - Грустно констатировал Михаил.
   - Тогда коньячку.
   - Нет, ну Астроному, как оказалось это по барабану, что и всем наплевать?! - все еще кипел Тимофей.
   Игорь даже замер с бутылкой и рюмками.
   - Вот тебя завело! На стандартный вопрос: 'Как вы относитесь к голубым?', обычно отвечают: 'Я к ним не отношусь'
   - Ха-ха-ха... Я все больше становлюсь сторонником радикальных мер.
   - Это ты так нас без искусства оставишь.
   - И без руководства. - добавил сотрудник государственного учреждения.
   - Миш, а может в магазинчик смотаешься, тогда, как положено, водочкой побалуемся? - вкрадчиво посмотрел на подполковника Тимофей, - оставим мировую угрозу' на потом.
   - Не маленький уже - баловаться, да и в магазин сам слетать можешь.
   - Да хватит вам препираться. Есть коньяк вполне приличный, шоколадка, сигареты... Шукшин неоднократно именно так и рекомендовал.
   - Ладно, убедил. Жалко, Астроном ушел.
   - И это хорошо.
   - Почему?
   - Нам больше достанется. - Зеленые пальцы аккуратно расставляли рюмки. - Шучу. Пока мы слабее, и кто остался бы цел при сближении, вопросов не вызывает.
   - А снайперы так не думали и Мишка вон, как бравый ковбой скакал...
   - Это Астроном просто зазнался и упустил инициативу, а снайперов, судя по всему, вообще в расчет не брал. - Игорь не спеша разливал, мерно булькающий в длинном горлышке, коньяк по рюмкам. - Так кто звонил твоему генералу? А, Миш?
   - Думаешь, нужно продолжить раскручивать, пока все по полочкам не разложим?
   - Или нас не разложат. Давайте будем считать это дело закрытым! - Игорь поднял рюмку, призывая всех последовать его положительному примеру.
   - Кроме нас так должны посчитать еще много других заинтересованных сторон. Иначе...
  - Да. Давайте за взаимопонимание. - Игорь чокнулся рюмкой со всеми и опрокинул в себя содержимое.
   - Нет. Начинать нужно с тоста за здоровье - свое и присутствующих, потом следует коснуться успехов и достижений, а потом...
   - Ага, Тим, потом пожелания счастья успехов, любви...
   - Кстати, о пожеланиях... Ты, Игорек, не отвлекайся, разливай себе тихонечко. Так вот, в день рождения и на Новый год мне больше всего хочется, чтобы то, чего желают, сбылось еще при жизни.
   - Согласен. Но, выпьем мы за удачу и благоприятное стечение обстоятельств. - Теперь Михаил поднял первым рюмку. - А я сегодня Валентине позвоню - пусть приезжает.
   - У-у-ум.. - Бросил, вслед за жидкостью в рот кусочек шоколада Тимофей. - А как этот Кулибин тире Коперник звездочки заряжал? И, вообще, откуда этот супергерой взялся?
   - Из разночинцев. А как он все это проворачивал, пока можно только догадываться. Слушай, Миш, если он еще пасется по уцелевшим НИИ и собирает себе компоненты, то его можно просчитать.
   - Наше управление вряд ли, вот коллеги, наверное, еще могут, но с ними лучше не связываться. Ну их в болото...
   - А я теперь предлагаю выпить, не просто за здоровье, но еще и за здоровые влечения. - Тимофей взял инициативу в свои руки и начал разливать коньяк.
   - Вот тебя заклинило на этой теме, все от излишней начитанности... надо же полдня в 'ленинке' просидеть... Нельзя так, себя беречь нужно.
   - Нет, ребята, я серьезно... напирают эти... крепко, если их уже венчать стали... куда разум-то девался?
   - А он был когда-нибудь?
   - Тогда скажи мне, где это все начинается?
   - Опять школа тебе во всем виновата! Тима, с коньяка так не пьянеют.
   - Я не пьян, я возмущен и обеспокоен!
   - Но, они же меньшинства!
   - Тут, не важно, кого больше, тут важно у кого контрольный пакет. А он уже почти у них!
   - Охолонь, разведка, а то дело буксует.
   - Миш, все нормально - я разливаю. Просто есть разные виды жизни, некоторые из них вообще не имеют права на жизнь.
   - Высшие силы решил подправить?
   - А, почему нет? Всем свойственно ошибаться... Я не предлагаю репрессии, я предлагаю про-фи-ла-кти-ку и воспитательные ме-ро-при-я-ти-я... Будем!
   Друзья звякнули рюмками и выпили.
   - Нет на свете ничего однозначного, вот и 'ленинка', одним на пользу, а другим... - начал Игорь.
   - Да все понятно! Обычная отечественная философия: плевать на 'голубых', плевать на Астрономов... небось само все утрясется... ну, а если не утрясется, тогда уж мы поднимемся... с боку на бок повернемся и еще подождем! - Подвижник не забыл разлить коньяк по опустевшим рюмкам. - Ну...
   - Причем, заметь, что это всегда срабатывало. По мировым нормам ключевые сражения мы проигрывали, а враг в результате был разбит! Вот... - Игорь не договорил, потому что тяжелая портьера у балконной двери шелохнулась и, 'заснувший' было, от невостребованности, монитор ярко засветился. Подполковник запоздало потянулся к сданному на службе пистолету. Экран, еще раз спросонок моргнул и изобразил увеличенный портрет кота.
   - О, Степан вернулся! - широко улыбнулся новоявленный спаситель мира, пряча нож в крепление под штанину. - Пожалуй, Игорь Владимирович, я временно смирюсь с отечественной философией - подождут эти... как их... Командируюсь-ка я за закусочкой. Тут уж без водочки... Начальник, командировочные выпиши.
  
   Даже небольшие приятные эпизоды в состоянии заслонить в сознании целый ряд проблем, чувство опасности и прочие тревоги. И, если ложкой меда бочку дегтя не исправишь, то ну ее эту бочку, лучше заняться сладким.
  
  С. Васильев
  
  P.S. Вот так и не закончилась детективная киноистория, которая никогда не будет экранизирована. Почему не закончилась? Потому что жизнь продолжается! Почему не будет экранизирована? Ну, это опять сначала нужно начинать рассказывать...
  Да, чуть не забыл! Все совпадения вымышленных персонажей с реальными лицами остаются полностью на совести читателя.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"