Росинки слились в изумительно прозрачный шарик. Лепесток чуть наклонился и капля, соскользнув, полетела вниз. Но, разлететься на мелкие искристые брызги, ей было не суждено. Быстро высунувшийся язык ящерицы внушительных размеров, прервал полёт.
"Двести сорок восемь. Продолжать смысла нет - Солнце. Ещё этот филин. Сидит, таращится. Сейчас..."
Ящерица расправила крылья, превращаясь в дракона... вдруг замерла, как бы прислушиваясь к себе, вновь прижала их к бокам и скользнула в приоткрытую дверь ярко-красного "Jeep"-па.
Девушка тщательно протирала себя гигиеническими салфетками. Это непреодолимое ощущение слизи, которой не остаётся в помине, раздражало до высшей степени брезгливости.
Филин тяжело плюхнулся на капот и уставился выпученными глазищами на обнажённую в салоне.
- Пошёл прочь! - Мартинелла запустила косметичкой в лобовое стекло.
Птица не испугалась а, даже несколько презрительно прищурилась, расправила огромные крылья и легко взмахнув, поднялась в воздух. Последними с "экрана" исчезли скрюченные когтистые лапы.
***
"Степень удачности дня определяется несколькими, зачастую совершенно случайными, факторами..."
Зелёный плющ, цепляясь за расщелины,
Стремится вверх упорно и уверенно
Ему ничто преграды из камней...
Они крепки, но он сильней!
Воронтэн отогнал неизвестно откуда взявшуюся мелодию. Обстановка осложнялась приближающимся раздражением. Очень сильным... близким к гневу. .
Перед парадной лестницей резко затормозила машина госпожи.
"Так и есть!"
Раздражение, выплеснувшись из красного монстра на колёсах, быстро заполняло всё пространство.
- Сиреневый душ и маникюр. Быстро!
- Слушаюсь госпожа.
Служанка поспешила к службам... Кончик хлыста, описав красивую дугу, ужалил её в чувствительное место. Девушка, "ойкнув", подпрыгнула и перешла на бег.
"Да. Если госпожа велит "Быстро!", то всё должно выполняться очень быстро!"
Воронтэн, согласившись со своим собственным выводом, кивнул.
"Что-то сегодня с госпожой неладно. Лишь блузка на голое тело и та застёгнута всего на две пуговицы. Это нервное постукивание хлыстом по ноге. И ещё госпожа босая..."
- Воронтэн!
- Слушаю, госпожа.
- Откуда в моём лесу филин?
- Пока не знаю. Охрана, сигнализация, заклятия... Сомнительно, что посторонняя живность могла проникнуть на территорию.
- Я не привыкла, чтобы меня рассматривали без моего ведома! Тем более после... - Мартинелла набрала побольше воздуха. - А, этот наглец ещё и прищурился!
- Филин прищурился?
- Ты стал плохо слышать?
- Простите, госпожа. Я удивился.
- Держи свои эмоции при себе. Мне нужно чучело этого... этой свиньи в перьях!
- Сделаем всё возможное ... и невозможное. Немедленно.
Мартинелла никак не могла успокоиться. Ни лёгкий лепестковый душ, ни привычное усердие массажисток и маникюрщиц... Впрочем, они своё получили.
Воронтэн нёс эликсир.
В неведомой и дальней стороне,
В стране, которая за краем света,
Всем правило могущество владыки.
Он мог создать или разрушить, что захочет,
Лишь волей разума и духа.
И в мысли, чьи угодно мог проникнуть
И не терпел ни лести, ни бахвальства.
Он дочь растил, души не чая в ней.
А дочь была свежее воздуха в горах,
И солнца ярче и мечты прекрасней...
"Откуда этот напев... Ветер? Листва? Портьеры? К сожалению, изменения привычного таит в себе новое. А, новое..."
Воронтэн, оглянулся, ища источник неопознанных звуков но, не обнаружив ничего подозрительного, шагнул в спальню госпожи.
***
- Это невозможно! Триста тридцать три падающие капли росы до прямых лучей Солнца поймать невозможно! Ворнтэн! После возвращения в своё тело, всё дольше остаются острыми зубы и раздвоенным язык! Каждый раз всё дольше! А коготь на мизинце, этой неумёхе, всё труднее стачивать до ногтя. В один ужасный день я останусь драконихой!
- Госпожа, династические проклятия утомительны...
- Не для тебя! Шевели, как следует, своими птичьими мозгами! Ищи решение!
"Увы. До сих пор все усилия по избавлению от малоприятного наследства, подаренного многогневной Персиной, лишь усугубляли положение. Мартинелле, теперь приходится превращаться в дракониху..."
Но ветер времени стремлением к любви
Сдувает беззаботность детства,
Владыка разумом всё понимал, но сердце против было.
Как так? Как можно с дочерью расстаться?
Как может кто-то ею обладать... его дочуркой...
Кто мира свет ему заменит в старости нелепой?
А разум всё твердил: разлука неизбежна...
И повелитель разум погасил,
Решив, так ублажить любимейшую дочь,
Что ей никто не нужен будет... кроме отца родного...
"Опять эта баллада. Хорошо, что пока её слышу только я. Само по себе ничего нигде никогда не появляется..."
- По мере сил, госпожа. Век ворона недолог... всего триста лет...
- Ты должен быть благодарен, что служишь нам уже три своих никчемных жизни. И должен, в конце концов, найти способ избавиться от этого прабабкиного подарочка.
Ворнтэн прикрыл глаза. Ещё до перехода на службу к династии Персин он успел прожить четыре жизни, только зачем госпоже об этом знать.
Но как другому сердцу приказать,
Когда нам со своим не совладать?..
Дворецкий поспешил заглушить в себе неожиданно звонкий фрагмент баллады до того как его услышит фея.
- Я благодарен, госпожа. Я стараюсь, госпожа. Я имел ввиду ничтожность своего жизненного опыта. Я...
- Не "якай" бестолковое пернатое.
- Простите, госпожа. Для постижения и малой части вечной истины недостаточно множества жизней смертного. А, вороны смертны...
- Это не должно тебя печалить - я найду другого слугу.
- Да, госпожа. Осмелюсь напомнить, что через час прибудет принц Фертикс. На первом приёме принято быть в платье времён зарождения династии, для обозначения древности и значимости рода.
- Дурацкие условности. Тогда люди на первый прием должны являться в фиговых листочках, как Адам и Ева.
- Пожалуй, нет. Речь идёт о точке отсчёта династии. Обычно это выдающаяся личность. А, её многочисленные предки остаются в забвении. Ваша пра-пра-пра-прабабушка...
- Чтоб ей пусто было!
- ...была одной из самых могущественных фей.
- Довольно. Пусть принесут этот маскарадный костюм.
Воронтэн поклонился и вышел.
И девушка влюбилась так,
Как в первый раз влюбляемся все мы,
Когда никто нас убедить не может,
Что мир не кончится с любовью первой.
И юноша, ей избранный судьбою,
Влюблён был тоже... как иначе?
Соединившись взглядами, они
Могли кружить в мечтаньях бесконечно.
Но, те мечты нетрудно прочитать,
Не только мудрому отцу, но и любому,
Кто только взгляды их на миг поймает.
Разгневался владыка, и видеть дочери сурово запретил
Того, кто мил ей был
И без кого вся жизнь теряла смысл.
Между отцом и дочерью разверзлась пропасть,
Которая всё шире и бездонней становилась.
В конце концов, отец взъярился так,
Что видеть дочь уже не мог совсем.
В горах пустынных только силой гнева
Воздвиг он чёрную огромную скалу.
Шелестящее звучание странной истории стало громче у лестницы, ведущей в подвал.
***
Точно в назначенное время перед парадным входом остановился чёрный "Rolls-Royce". Принц был в камзоле, шляпе с пером, разумеется, при шпаге. Воронтэн поклонился, жестом приглашая гостя во дворец.
Зелёный плющ, цепляясь за расщелины,
Стремится вверх упорно и уверенно
Ему ничто преграды из камней...
Они крепки, но он сильней!
"Опять. Ну, этот ничего не услышит. Я полагаю..."
После соблюдения всех формальностей Мартинелла и принц остались вдвоём.
Могущество у потомков великих фей было, конечно, не как у прабабок... но, для ограждения разговора от любопытных ушей, вполне достаточно.
Примерно через час принц вышел из приёмной залы, сел в автомобиль и укатил в свои владения.
На дворец опустилась тишина ожидания.
Воронтэн спустился в подвал...
Владыка на вершине в камне высек замок...
Туда любимую когда-то дочь он заточил.
Скалу же окружил проклятьем:
Любой, кто вздумает взобраться,
Сорвётся непременно вниз, и если вдруг
Испуг на миг проявит, то разобьётся насмерть.
Но у кого мускул ни один не дрогнет,
Тот превратится в гордого орла.
Заклятье это знали только двое:
Отец суровый и волшебная скала.
А дочь обречена была в том замке, что над облаками,
Дни коротать и ночи
С мечтами о возлюбленном... одна.
И юноша принцессу не забыл.
Он исходил страну всю вдоль и поперёк.
В конце концов, добрёл до гор,
Где вдруг нашёл скалу чернее злости.
Тут ветер облака ленивые прогнал,
И юноша увидел замок.
Блистающий холодной красотой.
Дворецкий, пытаясь вернуть размеренность мыслям, поднимался по ступеням, а следом плыло это странное звучание...
Надежда? Да. Она и возвращает силы,
Но, только тем в ком чувства не остыли.
"Если нечто ранее неведомое очень стремится заменить привычное, то финал может оказаться каким угодно..."
Долгоживущим пернатым независимо от ипостаси более подходит флегматичная уравновешенность. Воронтэн проконтролировал безупречность фрака и шагнул в золотистое свечение, заполняющее зал.
Фея Мартинелла, восседая на троне, рисовала волшебной палочкой в воздухе. Выходило очень даже красиво... замысловатые узоры, цветочки, мотыльки, танцующие эльфы...
"Милая девочка..."
Воронтэн улыбнулся - абсолютно отрицательные персонажи под этим небом ему ещё не встречались.
- Чему ты улыбаешься, старое чучело?
- Прошу прощения, госпожа.
- Ты представил мне неполные сведения по жениху... титулы, земли, сокровища... это всё... ан-ту-раж. Как он выглядит?
- Но... Госпожа, я извиняюсь, он только что был перед вами...
- В натуральном виде, болван! Под этими кружевами, плащами... ничего разглядеть не-во-змож-но... и видео, а не фотографии. Я сама выберу кадры, на которые следует обратить внимание.
- Будет исполнено, госпожа.
"Когда-то один любознательный король нарушил своё обещание не подсматривать за купанием Персины и дочерей. Увы, одной из малышек оказалась Мелюзина, которая и припомнила папаше удаление от дворцовых радостей. Но, матушка сию инициативу не одобрила и шустрая феечка вынуждена была периодически частично менять облик. Её супруг тоже не удержался от соблазна посмотреть на свою суженную в неурочный час. Н-да! Феям не нравится, когда подсматривают за ними... но, непрочь рассматривать других..."
- О чём там скрипят твои мозги?
- Пустое, госпожа. Обрывки старых полустёртых мыслей.
- Сотри их совсем. Оставь одну - моё повеление! Эти постоянные превращения надоели мне больше, чем всем прабабкам вместе взятым. Твоей единственной заботой должно быть отсутствие забот у госпожи. Иначе я преобразую тебя в ворона и буду выдёргивать по одному пёрышку, пока не поумнеешь.
Старик сдержал вздох. Этим занимались все феи, которым ему довелось служить. Только, в молодые годы на месте вырванных перьев вырастали новые, а теперь... теперь остаются проплешены. Как сейчас говорят - ресурс на исходе.
- Осмелюсь доложить... Я как-то слышал, что на древней керамике могут остаться следы от звуковых колебаний инструмента, как на граммофонной пластинке...
- На чём?
- Был такой способ записи звука. Он устарел.
- Так, что?
- Можно попробовать послушать, о чём говорили при плетении гобеленов. Конечно там другие принципы... но, что-то наверняка осталось.
- Ты собираешься подслушивать, о чём сплетничали во дворце последние девятьсот лет?
- Для начала бегло. Возможно, удастся найти зацепку.
***
"Чёрная скала, замок, принцесса...с проявлениями чувств у знатных особ всегда были проблемы. Итак, что дальше?"
Забилось сердце так, что стало ясно -
Любимая в том замке на скале.
И юноша с тем самым безрассудством,
Которое влюблённых отличает,
Немедля устремился вверх.
Добрался вот уже почти до основанья замка
И камнем вдруг сорвался вниз.
Но страха не было - была мечта в глазах,
А в сердце - жаркая любовь.
И юноша над острыми камнями дна ущелья
В могучего орла вдруг превратился.
И воспарил к своей любимой.
А девушка, орла увидев, затрепетала,
Признав в той гордой птице любимого,
Который приходил во снах лишь.
Сплетаясь взорами, они как раньше,
Кружились вместе. Орёл и девушка.
Он по утрам бросал цветы к ногам любимой,
Она ему нежнее неба песни пела,
В них всё вложив: любовь, мечту, надежду...
"Понемногу ситуация проясняется и переходит в разряд стандартной неудачи. Или обойдётся?"
Зелёный плющ, цепляясь за расщелины,
Стремится вверх упорно и уверенно
Ему ничто преграды из камней...
Они крепки, но он сильней!
Время имеет обыкновение не учитывать пожелания пользующихся его услугами. Мчится своей дорогой, разбрызгивая во все стороны лужи, подвернувшихся под колёса, событий. И "брызги" эти оказываются в самых неожиданных местах.
Дворецкий, перебирая в памяти последние события, пытался понять, что происходит. Безрезультатно...
- Воронтэн, ты стал отвратительно неисполнительным.
- Помилуйте, госпожа...
- Где чучело того охамевшего филина? Приближается время драконьего обличия, и я не желаю... - Мартинелла брезгливо поджала губки.
- Филин не найден. Но, я сам прослежу за тем, чтобы вам, госпожа, никто не доставлял неудобств.
- Если филин появится ещё раз, то чучела сделают из вас обоих. Нет - много чести. Достаточно подвесить за лапы на шестах, чтобы болтались, пока ветер не слижет вашу сгнившую плоть.
- Да, госпожа. - Дворецкий смиренно поклонился, ему приходилось слышать угрозы и пострашнее... от тех, кого уже нет.
- Что рассказали тебе сплетницы у гобеленов?
- В чулане мне попалась странная работа. Я её раньше не видел, госпожа...
- Покороче.
- Если чьи-то страдания разрушили сильное проклятие, то сердца победивших...
- Где это?
- В горах за Синей Грядой. Завтра второй визит принца Фертикса...
- Я спрашивала у тебя совета? Путь принесут этот гобелен. Когда он звучит?
- Вам, госпожа, достаточно вести палочкой с фиолетовым заклятием по нити...
***
Мартинеллу забавляло бестолковое тараторенье сударушек, как при ускоренной перемотке, если скользить палочкой слишком быстро. А, вот к самой легенде стоило прислушаться.