Аннотация: Рассказ занял 26 место в финале 15-й "Расписной" Грелки
Камилла
Камилла прекрасно знала, что сердиться на родителей глупо. Но как же не сердиться, если им говоришь, а они не понимают? Вот вчера до обеда только и делала, что твердила им: "Хочу слимпа, хочу слимпа!", а они фрусс приготовили. А он такой невкусный! Бе-е-е-е.
Не слышат ее. Нет, так-то слышат, если выдохами говорить. Но ведь этими выдохами неудобно, просто до жути! Пока воздуха наберешь, пока подумаешь, сколько его потратить надо на каждое слово, уже и забудешь, что сказать собиралась. Нет, прямой речью гораздо удобнее. И чего они ее не понимают, это ж так просто!
Камилла представила, как папа-Ольза, вместо того, чтобы невнятно бормотать, как он всегда это делает, скажет ясно и четко прямой речью: "Камилла, ты такая славная девочка, так хорошо говоришь!" Не скажет. Картинки они еще понимают, а просто слова - нет. И ответить не могут. И еще недовольны, что она всех слов не выговаривает. Попробуй тут выговорить. Язык не поворачивается, как нужно, и губы не слушаются - бахрома мешает. Вот и получается всякая ерунда. Она скажет им с горем пополам, а Ользы подсмеиваются над ней втихую.
Включился экран оповещения, и по нему со средней скоростью, чтобы даже Камилла могла прочитать, побежала надпись: "Около станции совершает маневры сближения грузовик без опознавательных знаков на корпусе. Настоятельно рекомендую занять места согласно штатному расписанию..."
"Ура!" - настроение у Камиллы сразу же исправилось - грузовики появлялись настолько редко, что воспринимались, как подарок судьбы. Пока папа-Ольза и мама-Ольза о чем-то там судачили с пришельцами, можно было вволю бездельничать, подглядывать за пилотами, вышедшими из кораблей, и играть в прятки. Камилла сама придумала такую игру - чтобы никто из прилетавших ее не замечал. Она еще ни разу не попалась и про себя гордилась этим. Но, чем дальше, тем становилось скучнее - Камилла уже всерьез подумывала, чтобы слегка изменить правила.
По мнению Виктора, сломалось всё, даже то, что ломаться ну никак не могло. Хорошо, что автомат выкинул рядом с какой-то станцией. Судя по внешнему виду - старье-старьем, а судя по излучаемым сигналам, которые всё же удалось расшифровать бортовому компу, - редко посещаемое старье.
Но в любом случае, наличие станции резко облегчало жизнь. Теперь бы только нормально состыковаться. Виктор был почти уверен, что страховка покроет непредвиденные расходы: поломка произошла совсем не по его вине.
А формальности всё равно необходимо выполнять. Тяжело вздохнув, Виктор - пилот, суперкарго, навигатор и механик-ремонтник в одном лице - включил транскодер и внятно сказал:
- Запрос на причаливание. Грузовик "Цоизит". Порт приписки - Фэйхо. Необходимо тестирование внутренних систем... - Виктор скривился, представив, что придется вручную перебирать систему ориентации, и понадеялся, что владельцы станции не видят его в данный момент.
Корабль почти не слушался команд. Вернее, исполнял их совсем не так, как Виктор хотел. Приходилось быть всё время начеку, предугадывая действия капризного механизма. Возможно, страховка и покрывала собственные неполадки, но оплачивать повреждения чужой станции из своего кармана Виктор не хотел. К тому же, за использование чужих причальных систем наверняка тоже полагалось платить, а Виктор уже две недели субъективного времени был на нуле, не в силах закупить вообще ничего и питаясь сублимированными продуктами из старых запасов.
Станция молчала. Нет, голос автомата, твердившего на галактическом, чтобы он был осторожен в выполняемых маневрах, присутствовал. Но обычно ждешь живого радостного слова: "Привет, парень!", пусть и сказанного на очередном непонятном языке.
Видимо, сложности Виктора никак не впечатлили обитателей станции. Может быть, они даже и не оторвали своих частей тела от насиженных мест, предоставляя ему самому выкручиваться. Либо логика инопланетников сильно отличалась от человеческой. Виктор еще немного поколебался и включил сигнальный маячок, означающий, что сам с неполадками он справиться не может и просит задействовать автоматику станции. Платить, так платить! Пусть его хоть догола разденут...
Не удалось спрятаться, как следует: папа-Ольза позвал. Камилла вздохнула и пошла к нему - всё же для себя она решила быть послушной девочкой. Не хотелось сильно и нарочно огорчать ни маму-Ользу, ни папу-Ользу: им и так с ней было тяжело. Всё равно успеет развлечься: наверняка Ользы скажут ей пару слов и побегут встречать пилота. А она - по своим делам. Весело будет.
Ользы ждали ее в главной рубке, где на большом экране было в подробностях видно, как корабль неловко разворачивается, промахивается и мешает захватам станции аккуратно взять его и принять на борт.
- Ламер! - вынесла вердикт Камилла.
- У него неисправность на борту: двигатели ориентации не синхронно работают, - мягко поправила мама-Ольза. - Мы не должны ущемлять его гордость предложениями помощи.
- Вот как врежется в станцию, да пробьет борт... - Камилла представила этот ужас, и все вздрогнули. Ну, вот. Опять она не сдержалась.
- Пока он пристыковывается, у нас есть время поговорить, - папа-Ольза не стал ругать Камиллу за прямую речь, словно и не заметил ее, и Камиллу это слегка насторожило.
- Я слушаю, - осторожно сказала она.
- Ты уже большая девочка, Камилла, - папа-Ольза поерзал, никак не решаясь начать серьезный разговор, который назревал уже давно, - и, наверно, понимаешь, что мы совсем на тебя не похожи.
- А что, похожесть - основное качество разумных?
- Вовсе нет! - возмутился Ольза. - Все разумные различны. Я именно об этом и говорю. Просто удобнее жить с теми, кто такой же, как ты. Понимаешь?
- Понимаю... - Камилле уже наскучил этот странный разговор, который непонятно куда вел и выводил. Гораздо интереснее было пытаться что-нибудь сказать неслышное маме-Ользе, а потом прятаться в свою скорлупку. Мама недоуменно озиралась, прислушивалась, но никак не понимала, что это Камилла шалит.
- В общем, - папа-Ольза сплел пальцы, а потом с трудом расплел их, - мы подобрали тебя в аварийной капсуле.
У Камиллы в ушах эхом отдалось: "Подобрали... в аварийной... капсуле..."
- Что?! - только и выговорила она.
- Я же тебя предупреждала, - с осуждением выговорила мама-Ольза супругу, - нельзя же так неожиданно. Посмотри, девочка в стрессовом состоянии. А пилот уже просит задействовать нашу автоматику. Решай быстрее. Делай.
Папа-Ольза сделал жест, чтобы она помолчала, и добавил, словно добивая:
- А еще мы не знаем, где находится твой дом...
- Это-то зачем?! - в сердцах возмутилась мама-Ольза. - Ты совершенно бездушный тип!
- Надо сказать ей всё. А пилот может что-нибудь знать - он же из этих, людей. Такие где только не бывают. Девочке будет лучше среди сородичей. Мы не сможем ее дальше воспитывать - она нас уже на две головы переросла! А что дальше будет?! Наступит случайно - и всё!
- Прекрати ругань! Стыкуй корабль, он же врежется! - мама-Ольза тоже повысила голос, но тут же сказала спокойно и участливо, уж в интонациях Камилла разбиралась хорошо, - Девочка, родная. Папа-Ольза в чем-то прав. Но мы ни на чем не настаиваем...
Новости были слишком неожиданными, чтобы адекватно на них отреагировать: заплакать, засмеяться, обидеться, загордиться.
Камилла встала, слегка покачиваясь, и сказала:
- Мне нужно пойти подумать.
Почему-то раньше внешним отличиям от Ольз Камилла не придавала значения. Видела, но пропускала мимо глаз. Инопланетники, изредка появляющиеся на станции, выглядели еще чудаковатее. Вот, например, этот, который вышел из своего корабля и направляется по коридору вслед за светящейся стрелкой. Совсем не похож на папу-Ользу. Ни размером, ни осевой симметрией тела, ни количеством конечностей - по паре сверху и снизу, ни круглым выростом наверху, в котором наверняка находятся органы скачивания информации.
Или о живых существах принято по-другому говорить? Камилла всегда терялась в точном описании одушевленных и неодушевленных предметов - кому какое определение давать. Если честно, то и в выборе самой одушевленности она плавала. "Если предмет на вопрос "что ты такое?" ответит любым понятным образом, следует ему задать вопрос "кто ты такой?" - вспомнила Камилла правило по языку, - если же не ответит, вопрос был задан правильно".
Ну, вот это, идущее, - Камилла предпочла использовать средний полужизненный род, чтобы невзначай его не обидеть, - оно одушевленное? На кого-то похожее. Камилла не могла вспомнить, и это немного отвлекло ее от проблемы, которую ей задал папа-Ольза. Но на кого же?..
И тут она с ужасом убедилась, что на нее саму! Вот так сюрприз! Этого просто не могло быть! Да ни за что! Ни за какие слимпы! Они же не только ужасны, но и смешны!
Увидев на экране связи, как разумный снимает верхний покровный костюм, Камилла немного успокоилась: похож, да не он. Вот, скажем, волосяной покров наверху - у нее он почти совсем отсутствует, за исключением маленькой прядки. А у пилота - густые лохмы на голове. Да и вообще. Никакой прямой речи от него не слышно. Прямо, как с Ользами. Они-то хоть ей всё разрешают, даже внутренней закрытой сетью пользоваться. Сеть по станции свободно проходит, подключайся где и когда хочешь и смотри что угодно - никаких запретов. Однажды Камилла увидела такое, что до сих пор не могла уяснить для себя. Наверное, какое-то специфическое общение Ользов.
Нет, с Ользами хорошо... Но как же весело ей будет среди таких же, как она! Где все друг друга понимают, где не надо мучиться, выдыхая дурацкие слова, где никто не раздражается, что ты не такая, как они! А вдруг, она им не понравится? Если это она уже не такая? Камилле как по заказу вспомнился тот урок биологии, на котором мама-Ольза, качая головой, говорила, что среда очень сильно влияет на формирование организма. И что организмы одного вида в разных условиях могут формироваться по-разному. Если она провела на станции всю жизнь, то что из нее теперь получилось? Даже страшно попасть туда, где что-либо привычное для тамошних обитателей для Камиллы обернется палкой, через которую не перепрыгнуть.
Камилла потрясла головой, чтобы прогнать дурные мысли, которые всё возвращались и возвращались и никак не хотели уходить. Мама-Ольльза всегда в таком случае говорила: "Камилла, твоя голова - это твоя голова. Ты сама ей хозяйка. Поэтому, займись уборкой - это самое полезное дело для тех, кто чересчур много думает о разной ерунде".
Камилла улыбнулась, вспомнив чудесный голос мамы-Ользы. И как их с папой-Ользой бросить одних на станции? Пусть они и не всегда ее понимают, но ведь они стараются! А если она их покинет, они наверняка обидятся. Точно. Обидятся.
Камилла встала с мягкого ворсистого пола, надела ботинки и, привычно шаркая магнитными подошвами, направилась в главную рубку.
По закону подлости со скафандром тоже не заладилось: Виктор его еле стащил в шлюзе и с трудом запихнул в маленький ящичек, годный разве что для дисфад. Хотел уже пнуть ногой по дверце, чтобы лучше влезало, или плюнуть на пол, но остановился.
Это - нервы. Успокоиться, и всё будет нормально. Поговорить с хозяевами. Разъяснить ситуацию. В крайнем случае, выдать долговую расписку: если они с людьми раньше не встречались - прокатит.
Внутренняя дверь шлюза сдвинулась, и Виктор затопал, повинуясь указаниям безмолвной радужной стрелки "иди за мной". Привела она его в рубку, если судить по экранам и многочисленным узкоспециальным приборам.
Виктор огляделся, заметил нечто непонятное и движущее и спросил с долей неловкости:
- Здравствуйте. Это вы владельцы станции?
На Виктора глядели в четыре глаза два существа, напоминающих треножники. На вершине, там, где соединялись три гибких мохнатых ножки, находилась конусовидная голова с ротовым отверстием и глазами на стебельках. Таких инопланетников Виктор раньше вообще не видел - ни в каталогах разумных существ, ни, тем более, живьем. Может, он зря к ним обратился? Вдруг это всего лишь домашние любимцы хозяев? Конфуз выйдет.
Обошлось. Треножники резво подошли к Виктору и просвистели в разной тональности. Переводчик хрюкнул, настраиваясь, и что-то просвистел в ответ. Дожили. Даже техника его игнорирует. Нет, швырять на пол переводчик нельзя. Даже кулаком стучать не рекомендуется - слишком хрупкая вещь. Об этом даже на корпусе написано - чтобы расстроенные люди не забывали.
Инопланетники посвистели еще, переводчик откликнулся и всё же соблаговолил выполнить работу, для которой предназначался.
- Мы - Ользы, - с присвистом донеслось из динамика на корпусе.
Виктор не совсем понял - видовое ли это самоназвание или их личные имена, но поспешил представиться, надеясь, что дотошный прибор не будет дословно переводить его имя:
- Человек. Виктор.
- У вас имеются некоторые повреждения? В какой области? - по-деловому начали разговор Ользы.
- В области корабля, - съязвил Виктор.
- Вы желаете какой-либо от нас помощи?
- Желаю, - с вызовом сказал пилот и посмотрел сверху вниз на треножников.
- Известны ли вам действующие расценки на предоставляемые услуги? - просвистели Ользы.
Виктора аж передернуло от этой фразы. Никакой разумный так говорить не станет. Наверняка, выходка вредной техники.
- Расценки - неизвестны. Могу выдать заемное свидетельство на требуемую сумму.
Ользы повернули головы друг к другу и быстро засвистели. Переводчик молчал. Виктор занервничал.
Не доверяют. Вышвырнут обратно со станции без ремонта, или отрабатывать заставят. А груз - срочный. За каждый час просрочки такие пени набегают! На неделю позже прилетишь - грузовика можно лишиться - спишут в счет оплаты долга.
Наконец, когда Виктор уже вконец изнервничался и уже начал подумывать, чтобы самому распрощаться со станцией, Ользы ответили.
- Хотели задать мы вопрос. От результатов ответа будет строиться дальнейшее развитие отношений между нами.
- Слушаю, - кисло сказал Виктор.
- Посмотрите на изображение и скажите, что вы думаете о нем, - Ольза включил настольный голографический проектор. - Мы хотели бы узнать - где может существовать данное существо? Его родственники? Координаты планеты - самый лучший ответ.
Включился снимок. На Виктора, чуть исподлобья, смотрело разумное существо. Невысокое, пухленькое, с большой, почти лысой головой и с щупальцеподобными выростами ниже глаз; в платьице. И совершенно неуместное здесь, на станции. За разумным находилась стена небольшой детской комнаты, о чем можно было судить по некоторому беспорядку и нефункциональным предметам на полу.
- Ну, я примерно знаю, где планета каралангов, - с сомнением начал Виктор. - А откуда у вас их ребенок?
- Вы даже в курсе их видового наименования? - расцвели Ользы, не отвечая на вопрос Виктора. - Пожалуйста. Большая неограниченная просьба. Любезны вы будьте. Нам уже тяжело воспитывать инопланетного ребенка с чужой биологией. У нее всё не так. Мы всё время боимся, что сделаем ей какой-нибудь вред. А она задает вопросы, на которые ответа нет у нас. Ваша любезность наверняка будет простираться на то, чтобы доставить Камиллу к ее родичам? Так?
Виктор выслушал этот бурный монолог, который он понимал на две трети, с открытым ртом. Единственной реакцией, которую он смог выжать из себя, было:
- Ну, я не зна-а-аю...
- Да-да! Мы были уверены, что согласитесь вы. Позовем Камиллу и расскажем, что ей делать дальше. Вы - хороший сапиенс. В компенсацию ваших трудозатрат вам будет предоставлена безвозмездная помощь в ремонте вашего транспортного средства.
Ользы отвернулись от Виктора и засвистели в коммуникатор. О чем - непонятно: стандартно настроенный переводчик издевательски отказывался переводить слова, не предназначенные лично его владельцу.
Почти тут же отъехала дверь в рубку, и на пороге появилось существо с картинки.
Виктор с живым интересом разглядывал девочку-караланга: когда еще удастся так близко рассмотреть существо одной из самых скрытных рас Галактики. Потом понял, что поступает совсем невежливо, и повернул голову, продолжая смотреть краем глаза.
Хотя, если Ользы уговорят Камиллу, то ей с Виктором придется провести рядом друг с другом недели две. За себя пилот был спокоен - волшебные слова о компенсации сразу решили дело в пользу пассажира на борту.
- Я сама пришла! - заявила Камилла на похвалу папы-Ользы о том, как она быстро откликнулась на его просьбу, не то, что всегда.
- Что ты решила? - спросила мама-Ольза.
Камилла посмотрела на пилота, безуспешно старающегося скрыть свое любопытство, на привычную обстановку главной рубки, куда папа-Ольза на время своего дежурства приводил ее, на маму-Ользу, научившую ее всему-всему. Тяжелый выбор.
Внезапно Камилла осознала, что это будет ее первый взрослый поступок. Именно он определит всю ее будущую жизнь. И как бы она не поступила, всё равно потом жалеть будет. Ну и пусть. Легче выбрать уже знакомое и понятное, чем заманчивое, но неизвестное.
- Я с вами останусь! - безапелляционно провозгласила Камилла и топнула ногой по палубе, лязгнув подошвой. - Никуда не полечу!
Ользы дрогнули от удара по металлу.
- Камилла! Мы рады остаться с тобой. Но, боюсь, мы уже не в силах заботиться о тебе. Такой удобный случай. Сапиенс обещал вернуть тебя на родную планету.
- И вы ему верите?! - раздельно просвистела Камилла.
- У нас взаимовыгодное сотрудничество, - с достоинством ответил папа-Ольза.
- Вы меня выгоняете? - чуть слышно спросила Камилла.
Как же ей вдруг захотелось заплакать! Горько-горько, чтобы не стало противного октапода, дергающего ниточки внутри нее и собирающего в маленькую зеленую кружечку все ее скрытые печали. Нет. Она уже взрослая. И непременно решит эту непростую задачу.
Сапиенс неожиданно поднялся, положил ей руку на плечо и сказал через аппарат:
- Камилла, я обещаю, что приложу все усилия, чтобы доставить тебя домой. В тот дом, который ты сама изберешь для себя. А к Ользам ты сможешь иногда приезжать. Например, на каникулы. Правда?
Она посмотрела на лицо сапиенса, неподдельно участливое. Да и мысли его, хоть и читались смутно, но никакой враждебности, злобы или отвращения не содержали. Хорошие мысли. А милые родные Ользы ничего, кроме радости, надежды и веры в хорошее, не излучали. Они в нее верили, в Камиллу. И надо было оправдывать их веру.
- Я полечу. Сколько можно взять груза? Я быстро собираюсь. Скоро отлет? Запущено тестирование? Нет, это всё неважно-неважно-неважно... Вы будете меня вспоминать? Ведь правда, будете? Тогда я пойду. Правда, ведь, надо идти...
И Камилла быстро убежала.
Папа-Ольза привстал на ножках и закачался из стороны в сторону, прощаясь.
Странная девочка. Всё, что Виктор нашел о каралангах в общей сети, никак не соответствовало тому, что он видел. Это веселое, задорное, любящее играть в бурные игры и шутить по всякому поводу существо и есть караланг? В реестре разумных рас про них было сказано так: "мрачные, предпочитающие одиночество, замкнутые, подозрительные, не желающие контактировать... Ведут изоляционистскую политику... Вместе с тем, обладают высокими техническими достижениями, которыми предпочитают ни с кем не делиться..."
А Камилле нравились биология, планетарная история, сравнительное языкознание. В общем, то, о чем Виктор знал лишь понаслышке и поэтому с трудом мог ответить на настырные вопросы инопланетной девочки. Приходилось образовываться самому. Заодно готовить всякую странную еду, бегать за Камиллой, чтобы она поела, и упрашивать поесть. Камилла кривилась, но ела: она не хотела слишком сильно огорчать человека, который старался изо всех сил ей угодить.
Виктор был совсем не строгим. Конечно, он делал вид, что сердится, когда Камилла слишком сильно хулиганила, но внутри лишь растерянно разводил руками, не зная, как на самом деле реагировать на ее шалости. Она прекрасно читала Виктора, а тот даже не догадывался. Тем приятнее для Камиллы было его отношение к ней.
Основные сведения о воспитании Виктор добывал в сети. И если б источники придерживались одной концепции, всё было бы хорошо. Но как среди тысяч методик выбрать одну - самую верную и наиболее реальную в данном случае?
"Отвлеките вашего ребенка от недостойных занятий занятием достойным..." Уборкой помещений, например. "Предоставьте ребенку выбор - чем бы ему хотелось заняться..." Баловством, конечно. "Повышайте образованность ребенка любым интересным для него способом..." Копанием в общей сети.
Для Виктора проблемой было то, что в Камилле он видел земного ребенка, пусть и необычного, и пытался общаться с ней, как с человеком. Это давало странные результаты, которых он сам не понимал. Пришлось советоваться с самой Камиллой - как ее воспитывать.
- Да никак, - отозвалась девочка, - я и сама умная.
- Ну, какая связь между умом и воспитанием? - занервничал Виктор.
- Прямая. Я же понимаю, что ты меня собираешься воспитывать и противодействую этому.
Виктор отбросил в сторону распечатку с ценной информацией по запросу. Про такое никто не написал. Ничего из того, что он узнал в сети, для Камиллы не подходило. Ну, и ладно. Пусть караланги сами головы ломают. Потом. А пока можно заняться чем угодно. Всё равно свободного времени завались: автоматика справляется и без вмешательства человека.
Виктора остановили на дальних подступах, не дав даже выйти на орбиту изначальной планеты. Последовал недвусмысленный приказ лечь в дрейф, был послан запрос о цели посещения системы и, когда Виктор честно ответил, что имеет на борту пассажира-караланга, ему приказали ожидать.
- Мы высылаем катер, - почти тут же прозвучало из динамика.
- Ну, вот, Камилла, ты и дома, - Виктор был рад за девочку. Щупальца на ее лице так топорщились в ликующем ожидании, что хотелось самому пуститься в пляс, подпрыгивая и выкрикивая разные непонятные "эх!" да "ах!".
- Я их слышу! - восторженно прошептала Камилла. - Действительно слышу... Как здорово! Виктор, представляешь?!
Пилот представлял. Наконец-то девочка среди тех, кто сможет ею нормально заняться и дать всё необходимое, что требуется каралангу. Нет, время, проведенное в ее обществе, не казалось Виктору потерянным. Кое-чему он и сам научился. Даже привык к вечным вопросам и розыгрышам.
Корабельный комп предупредил, что приближается катер, и порекомендовал принять меры к обеспечению стыковки. Виктор послушался и включил автоматику. Мягкое содрогание от коррекционных двигателей, и универсальные связи зафиксировались в гнездах. Скоро на борту появятся гости. Или гость.
- Сколько их? - спросил Виктор.
- Двое, - отрывисто бросила Камилла. - Один - пилот, а другой... мой родственник. Ой, как здорово! - Камилла обернулась к пилоту.
Виктор видел, как ей не терпится увидеть родича, и жестом разрешил делать, что хочется.
Шлюз открылся, и в грузовик вступил инопланетник. Такой же, как Камилла, только высокий - ростом с Виктора.
Камилла рванулась вперед. Потом приостановилась на секунду. И быстро-быстро подбежала к взрослому каралангу, который положил ей руку на плечо. О чем шел разговор, Виктор, не владеющий телепатической речью, не понимал. Да, собственно, его не особо волновало. Уже было понятно, что он привез девочку именно туда, куда нужно. А с грузом и заказчиком он непременно разберется. Позже.
Караланг кивнул Виктору, и двое инопланетников пошли на выход. Уже выходя, Камилла приостановилась и крикнула напоследок:
- До свидания, Виктор!
Виктор кивнул. Слова были излишни. Дверь шлюза закрылась. Прошел сигнал о расстыковке. Катер отвалил от "Цоизита", и Виктору пришла команда на то, чтобы он незамедлительно покинул систему. Ну, да, что еще можно ожидать от личностей, не желающих контактировать? Не предъявили санкций - уже хорошо. Ну, какая благодарность может быть от каралангов? Спасибо и на том, что Камилла что-то сказала, уходя.
Прощание всегда грустно. Особенно, когда осознаешь, что вы больше никогда не встретитесь.
Неизвестно, что заставило Виктора на обратном пути заскочить в звездную систему каралангов. Предчувствия? Скорей всего, желание вспомнить то, что он здесь оставил. Ничего необычного в системе не было: желтый карлик с девятью планетами, одна из которых - газовый гигант. Стандартная реперная станция у точки. Обычные трудовые будни системных кораблей и транзитных грузовиков. Посмотрел, и давай обратно.
Но первым же сигналом, который пилот "Цоизита" получил при выходе из реперной точки, был тонкий голосок, повторяющий сквозь всхлипы: "Забери меня... Забери меня отсюда..."
Шлюпка дрейфовала в открытом космосе. Виктор проверил ближнее пространство и не обнаружил ни кораблей, ни других искусственных сооружений. Систему будто метелкой вымели. Полное впечатление, что кораблик забыли преднамеренно. Кто угодно мог потерять шлюпку, только не караланги, с их дотошностью. Следовательно, это ловушка. Стоит приблизиться, и точно напорешься на какую-нибудь неприятность. Однако, голос до жути знакомый. Неужели капкан расставлен лично на Виктора?
Не проверишь - не узнаешь. И Виктор начал маневр сближения, чтобы состыковаться с чьим-то временным домиком, летящим в неизвестность. В этот раз всё прошло штатно, без неожиданностей: Ользы прекрасно настроили и откалибровали все системы.
Едва стал возможен выход из шлюпки, как шлюз раскрылся, и к Виктору выскочила Камилла. Растрепанная, но живая. Увидев Виктора, она радостно запрыгала и бросилась к пилоту, надеясь заключить его в объятия.
Он не стал уворачиваться. Было приятно, что хоть кто-то ему радуется. И на мгновение отступили дела и заботы, такие ненужные в эту секунду. Забылось всё: и груз, и владелец груза, и долги, и техническое обслуживание, и силы усмирения, так и норовящие хоть как-то прищучить свободного пилота...
Виктор с трудом высвободился из объятий, усадил Камиллу в рабочее кресло и дрогнувшим голосом спросил:
- Ты как здесь оказалась?
- Выбросилась из прогулочного крейсера, неужели непонятно?
- Зачем? - изумился Виктор.
- С тобой встретиться, конечно. Ты же обещал.
- Да?
- Я же сказала - "до свидания". До встречи, значит. А ты не возразил.
И на это Виктор не смог возразить.
- Как же ты узнала, что именно сейчас я прибуду сюда? - Виктор всё же хотел выяснить некоторые несообразности.
- Почувствовала. Я тебя слышала! - Камилла высунула остренький язычок. - Знала, что скоро ты будешь здесь.
Виктор посмотрел на личико Камиллы и понял, что вся ее бравада напускная. И что у нее неприятности, иначе ее бы здесь не было.
- Что случилось? - спросил он тихо, приседая перед девочкой так, чтобы встретиться с ней взглядами.
Камилла некоторое время смотрела в пол, не решаясь начать разговор, ради которого и прилетела, но всё же сумела себя побороть. Она взяла Виктора за руки, крепко сжала и вдруг заговорила, быстро-быстро, так что переводчик чуть не захлебнулся скороговоркой:
- Они не могут со мной жить! Ты представляешь! Просто не могут! Конечно, мы прекрасно слышим друг друга, не то, что ты и я, - Камилла вымученно улыбнулась, - но это совсем не то. Я думала, это хорошо - понимать. Оказалось - нет. Я действительно думаю о чем попало, и многим это неприятно. Представляешь, они ставят себя искусственные блоки, чтобы не думать о чем-то, что может помешать соседу. А я не могу! - Камилла вдруг заревела, уткнувшись в ладошки.
Она плакала и вслух, что прекрасно имитировал переводчик, и телепатически. Вот от последнего и невозможно было закрыться. Слишком уж он был горьким, этот плач.
"До чего ребенка довели!" - в сердцах подумал Виктор. Он не представлял, как утешают детей. Ни человеческих, ни инопланетных. Но что-то же надо было с этим делать. Например, уместиться рядом с ней в кресло, и попытаться взять на себя ее боль.
- Ты непременно научишься, - Виктор гладил Камиллу по голове, задевая локон, который старался всё время убежать из-под чужой руки.
- Не научусь! Ы-ы-ы!
- Но почему? Все караланги это умеют.
- Потому что я не хочу этому учиться! Понимаешь, не хочу!.. - Камилла внезапно прекратила плакать и трезво спросила: - Ты ведь не отправишь меня назад?
И человеку ничего не осталось, как сказать "да".
Он развернул грузовик и попытался как можно быстрее вернуться к реперной точке. Разумеется, это были бессмысленные действия - даже Камилла это понимала. Потому что патрульный катер, внезапно вынырнувший из гравитационной тени ближайшего к "Цоизиту" спутника газового гиганта, понесся к земному кораблю на предельной скорости.
При этом он довольно громко и в широком диапазоне волн твердил одно и то же:
- Пилот грузовика "Цоизит" немедленно перейдите в свободный полет! Повторяю! Пилот...
- Да перешел уж! - в сердцах сказал Виктор и шлепнул ладонью по вирт-панели, от чего по ней побежали беспорядочные огоньки, а корабельный комп вежливо осведомился о том, какие неполадки следует устранить.
- Да никакие! - ответил ему пилот, и комп заткнулся, чтобы не раздражать человека.
Полицейские пристыковались, Виктор предупредительно разблокировал шлюз и впустил нежданных гостей. Вошло четверо каралангов - один из них в штатском. Камилла, едва увидев, кто прибыл, резво убежала в сторону жилого блока. Пилот проводил ее взглядом, нисколько не сомневаясь, что двое полицейских, отправившиеся вслед за ней, в два счета найдут девочку. Потом повернулся и принялся смиренно ожидать указаний от вторгшихся инопланетников.
Караланг в форме внутренних сил держал в руке усмиряющий жезл и угрожающе постукивал им по ладони другой руки. Дескать, не отвертеться тебе, пилот. Узнаешь, как нарушать чужие законы и уложения.
Второй, в штатском, достал карту памяти, вставил ее в стандартный разъем на пульте "Цоизита" и развернул картинку. Вспыхнула заставка с официальной печатью, и гнусавый голос проскрипел обвинения, меры наказания, минимальные права и гарантии. Виктор не стал возмущаться. Официальная процедура - это одно, а настоящие требования - совсем другое.
- Так что вы от меня хотите? - спросил Виктор.
- Возвращения Камиллы на родную планету, - объяснил штатский.
- Ах, вот как! Надеюсь, вы не будете отрицать, что подстроили нашу с Камиллой встречу? Зачем?
Караланг ответил спокойно, не пытаясь увильнуть:
- Мы хотели проверить ее адаптивность.
- Успешно? - язвительность сама прорывалась в голосе Виктора, и он с этим ничего не хотел делать.
- Нет. Мы не можем понять мотивов ее поведения. Но это не снимает с вас вины за ваши действия.
- А провоцирование действий, которые могут привести к нарушению закона, уже не является наказуемым деянием?
- Нет, - вежливо ответил штатский. - Впрочем, если наше общение приведет к положительному результату, обвинения могут быть сняты.
- Ну, ты гонишь! - грубо выразился Виктор. - Как я вам верну Камиллу? Что, посажу в ваш катер и запрещу улетать с вашей дерьмовой планеты?
- Планета у нас чистая, - невозмутимо возразил караланг и перешел на более личное обращение. - Но тебя она послушает. Ты единственный, кого она готова слушаться. Это немного странно, но мы готовы принять от тебя помощь.
В этот момент в проеме рубки возникли двое полицейских, мягко, но упорно влекущих упирающуюся Камиллу.
- Что с ней не так? Обычная девочка, каких, наверно, не счесть в Галактике, - Виктор уже начал уставать от этого бессмысленного разговора. Хотелось закончить его как можно раньше.
- Мы - другие, - ответил караланг. - Не такие, как остальные расы.
- Избранные, что ли? - усмехнулся пилот.
- Можно сказать и так.
- Куда я попал... - сказал Виктор сам себе
- На чужую территорию, где действуют законы этой территории, - напомнил каралаг.
- А я вот сейчас их почитаю! - пообещал пилот. Корабельный комп тут же начал выдавать листки, которые Виктор выхватывал и складывал в пачку.
Караланги ждали. Видимо, они не очень торопились. Способ потянуть время Виктор избрал правильный, но уж больно скучный. Впрочем, несколько пунктов Основного закона каралангов можно было применить в создавшейся ситуации.
Пилот откашлялся и, сверяясь с текстом, сказал:
- Вы не имеете права принуждать ее жить так, как она не хочет.
- Все живут одинаково. У нас очень сплоченное общество. В конце концов, Камилла вольется в него, как полноправный член.
На пропагандистские лозунги караланга хотелось плюнуть и растереть. Но Виктор придумал иной путь.
- Вот что, - сказал он, вплотную приблизившись к штатскому и ощущая его приторно-шоколадный запах. - Везде. Во всех уложениях. Есть пункт об усыновлении. Так?
Караланг не ответил, еще не понимая, к чему ведет Виктор.
- Сейчас я составлю официальное прошение об удочерении Камиллы, вы его подпишете, как представитель планеты проживания, и я улечу вместе с ней!
Камилла встрепенулась, удивленно посмотрела на Виктора, потом поняла, что он имел в виду, и хлопнула в ладоши.
- Это невозможно, - наконец ответил штатский.
- Да почему же?
- Вы с ней абсолютно различны в биологическом смысле.
- Это не может являться препятствием.
- Ты не сможешь содержать ее. Воспитание ребенка требует больших средств и много времени.
- Справлюсь. А количество средств на счету можете проверить.
- Ты ее не слышишь! - караланг уже начал нервничать.
- Так что? Вы ее хорошо услышали!
- Она погибнет среди вас, людей.
- Нет. Я ее понимаю. Камилла, скажи!
- Да, он понимает, - тихо ответила девочка, напряженно ожидая, чем закончится спор. Даже полицейские ждали.
- И для этого не нужно читать мысли другого и знать досконально все его желания! - Виктор улыбнулся. - Надо всего лишь поступать так, чтобы другому было хорошо и радостно от твоих поступков.
- Караланги живут иначе, - отрезал штатский. - Мы знаем, - он подчеркнул слово голосом, - что кому нужно.
- А я это чувствую.
Спор зашел в тупик. Полицейские переглядывались, и Виктору было непонятно - на чьей они стороне. Сейчас как набросятся, обездвижат и уведут Камиллу. И, предупреждая подобные действия, сказал первое, что пришло в голову:
- Вы ее спросите. Пусть сама решит.
Штатский послушался. Он, глядя в лицо Виктору, спросил вслух у девочки:
- Скажи, Камилла, с кем ты хочешь остаться? С ним? - караланг показал пальцем на Виктора, яростно шевеля щупальцами на лице. - Или с нами, своими родичами?
Камилла склонила голову, прислушиваясь, видно, к мыслеречи сородичей, которую Виктор никак не мог воспринять, и упрямо качала головой. Потом вытянулась во весь свой рост, едва доставая пилоту до подмышки, и сказала нарочито вслух, чтобы и Виктор понял:
- Я останусь с папой. С папой Витей.
Девочка-караланг ухватила двумя руками ладонь пилота и крепко к нему прижалась.