- Т-ты это зачем ему полушарок на зат-тылок налепил?
- Забыл, как в прошлый раз на дикого нарвались? Мне Здрав потом объяснил. Если пришлый чужой язык слышит, у него в голове всё путается. После глушака - буйный, не унять. Потому Тимоха и без ноги теперь.
- Д-дык, он же слышит нас!
- Конечно. Только сделать ничего не может. Пусть привыкает.
Голоса бились в голове, как две пичуги с острыми клювами, рвущиеся наружу из клетки. Илья никак не мог усмирить их - ни зернышек подсыпать, ни травки какой. Даже открыть дверцу клетки невмоготу было. Оставалось надеяться, что мужики помолчат, и птички успокоятся.
- Г-гляди, очухался почти.
- Сильный.
Илье показалось, что чья-то ладонь взяла его сзади за шею и крепко тряхнула. Острые клювики вонзились в глаза изнутри, и Илья был принужден поднять веки.
Увидел он совсем немного. Несколько жестких желтоватых стебельков, пару сапог, в меру грязных, с налипшими травинками, и что-то темное и шевелящееся.
- Поднимай его, поднимай! Та-а-ак... К дереву прислоняй... Да придерживай, придерживай! Ишь, как извалялся...
- Т-так мы сами его в лужу положили. Надо было замену Т-тимохе брать. Любой бы п-пошел.
- Молчи, Ждан. Не время спорить.
Клювастые бестии перестали порхать в голове, Илья поморгал и хрипло выдавил:
- Что за?..
- О как! Говорит! Точно - сильный. А ты - "девку бери, девку бери"... Взяли вон. Который день с ней возимся.
- Это т-ты за девку был! - возмутился Ждан, - чего п-поклеп наводишь?
- Шучу-шучу, - успокоил его второй.
Илья не чувствовал тела. Мог только голову поворачивать и смотреть во все глаза. Туман. Болото какое-то. Два мужика. Один высокий, со щекой, подвязанной белой тряпкой, - тот, что заикается. И второй - крепкий, уверенный в себе; веселый. На кочке еще двое сидят. Закутанные во что-то черное, так что только лица видать. Девушка и старик.
Крепкий оглянулся и крякнул с досады:
- Ну, где же Здрав-то? Или без него идти?
- К-как же! Уйдешь тут. В этом б-болоте только и плутать без п-проводника. Зря т-ты ему вперед заплатил.
- Ладно, время есть еще. Пока с пришлым поговорю.
Мужик подошел к Илье, внимательно его осмотрел, чуть подвинул, чтоб тот не свалился, и спросил спокойным деловым тоном:
- Звать тебя как?
- Илья.
- А меня Гонтом величать будешь. Сейчас введу тебя в курс дела. Ты - пришлый. Запомни это. За такими, как ты, здесь охотятся. Тебя Здрав вызвал, а мы вытащили. Вот этих - тоже, - Гонт показал пальцем на старика с девушкой. - Сейчас звач вернется, и пойдем потихоньку. Идти след в след, не отставать. Всё понятно?
Илья не ответил. Противно отвечать. Во всё, его окружающее, Илья поверил сразу - головная боль отрезвляла, но принять не мог. Это ж надо! Его - в рабство! А ничем иным это и быть не может.
- Не п-понял он, - за Илью ответил Ждан, - у них там всё не т-так.
- Разберется, - Гонт думал о чем-то другом - не об Илье и его проблемах, щурил глаза, высматривая в тумане звача; нервничал.
Постепенно чувствительность возвращалась к Илье. Тело прострелило болью, руки и ноги закололо стальными иголочками, так что страшно было двинуться. Илья невзначай дернулся и тут же повалился, только и успев повернуть лицо, чтоб не наесться болотной грязи.
Болото пахло не то, чтобы совсем противно, а непривычно. Мхом, стоячей, с гнильцой, водой, терпкими кустиками черники или там клюквы и чем-то еще. Тем, что нормальному болоту пахнуть не полагается. Какой-то химический запах, который Илья узнал, но назвать не мог. Почему-то казалось важным вспомнить его. Вот вспомнит, и сразу всё закончится.
Толчок в бок добавил внутренних ощущений и настроил на реалистический лад. Не закончится. Не сейчас.
Илья оперся на локти, согнул колени, ухватился за кривую сосенку и поднялся. Сам. Нечего давать лишний повод этим торговцам чувствовать свое превосходство над ним. Пусть уважают.
Гонт кашлянул, сплюнул в сторону и утер рот ладонью.
- Не видать?
- Идет. С-слышу.
Быстрые чавкающие звуки, и почти сразу из тумана появился человек в буром, мокром по подолу балахоне. Гонт оживился.
- А-а-а, вот и Здрав. Ну, как прогулялся? Или искал чего? Сказал бы нам, мы б пособили!
Звач что-то буркнул на нарочито-веселые слова Гонта, махнул рукой и быстро пошагал, прыгая с кочки на кочку, помогая себе палкой.
- Постой, Здрав! - голос Гонта вдруг стал неприятным. - Мы не одни. Память отшибло, что ли? Или долей поступишься?
Здрав оглянулся, приподнял верхнюю губу, открывая зубы, и хрипло зарычал.
- Так что? - Гонт говорил с нажимом, так что Здрав посчитал нужным ответить.
- Стражники, понял! Не знаю, кто выдал. Всех повяжут, разбираться не будут. Избавляйся от пришлых.
Девушка вдруг завыла. Ждан мигом влепил ей пощечину, опрокидывая на спину:
- Молчи, д-дура!
- Не прав ты. Не пра-а-ав, - протянул Гонт, обращаясь к Здраву. - Сам знаешь - договор. Мне этих людей довести надо, иначе - конец. Ты-то в любой момент свалить можешь - тебе ничего не будет... Коли я не скажу.
Звач дернулся, как от боли. Скрежетнул зубами.
- Тогда поднимай этих. И быстро.
Илья оступился, плюхнулся в темную воду и уже не встал. Гонт, шедший сзади, не стал поднимать его, как в прошлые разы. Обогнув Илью, он выбрался на невысокий холмик, на котором, помимо сосен, невесть как затесалось несколько березок, и объявил отдых. И так никто бы не сдвинулся с места, но авторитет поддерживать надо.
Полежав в воде, Илья всё же вскарабкался вслед за остальными и попытался пристроиться к маленькому костерку, который развел Здрав. Тот неприязненно посмотрел на Илью и сказал, будто одолжение сделал:
- Снимай одежу. Обсохни.
Илья и сам уже подумывал об этом - он уже почти закоченел в непросыхающей одежде, а черная накидка, кинутая ему Жданом, еще и пригибала к земле своей мокрой тяжестью. Повертев головой по сторонам, Илья убедился, что за ним никто не наблюдает, и стянул с себя всё. Сил подняться не было, поэтому пришлось делать это, лежа на боку.
Почти по всему телу его кожа стала противно влажной, белой, дряблой и жутко чесалась.
- Проклятые торговцы! - выговорил Илья тихо и зло. - Так и загнуться недолго.
Здрав высокомерно поднял брови и смолчал - реплика явно его не касалась. Гонт же откликнулся:
- Обсуши его, Здрав. Заболеет еще чего. Хлипкий. А нам его в целости доставить надо.
- Торговец заботится о своем рабе - подумать только! - язвительно сказал Илья.
- Г-говорил - не понимает, - встрял Ждан.
Звач сделал два шага к Илье, обхватил его кисть кольцом из пальцев, крепко сдавил, и от пальцев по всему телу Ильи прошла волна неистового жара. Внимательно осмотрев покрасневшее потное тело, Здрав остался доволен. Он кивнул и сказал Гонту:
- Сочтемся.
- Ага, - ответил Гонт. И, повернувшись к Илье, продолжил, - ты бы глупости не говорил, коли ничего не знаешь и думать не хочешь.
- А разве вы тут не рабов сопровождаете? Кто мы? Я? Девушка? И старик?
- Ты - свободен. Здесь все свободны. Только каждый понимает, что он может делать, а что граничит с безумством.
- То есть, - уточнил Илья, - я могу сейчас встать и уйти куда глаза глядят?
- Т-ты для начала встань, - Ждан фыркнул.
- Дурак, - констатировал Гонт. - Куда ж ты пойдешь? Даже если в болоте не утопнешь и выйдешь на какой хутор, так ведь тебя сразу повяжут. А в лесу жить ты не сможешь. Нет. Не по тебе это, - Гонт улыбнулся.
Илья пожевал губами, а потом выплюнул болотную грязь, стараясь попасть на сапог торговца. Промазал. Вязкая слюна не пролетела и метра.
- Попал - легче стало б? - усмехнулся Гонт.
За эти насмешки Илья ненавидел его еще больше. Так бы и вцепился в горло и давил бы, давил, пока силы будут. Жаль, что сил совсем не было. Правы и Гонт, и Ждан - нечего пока о побеге думать.
Вот же зараза! Не уйти одному. Места знать надо. Может, девушка подсобит - на старика надежды нет. Да как к ней подойти - следят, глаз не спускают. А и ладно. Ничего не сделают.
Завернувшись в подсохшую накидку, Илья подобрался к девушке. Она неприязненно посмотрела на него и отодвинулась.
- Тебя как звать? Меня - Илья, - опыт в знакомствах он имел немалый, самое время воспользоваться.
- Не твое дело, - девушка отвернулась.
- Почему не мое? Мы же в одной лодке.
- Где лодку узрел? Дубина!
- Ладно, - примирительно ответил Илья, - пусть не в лодке. Но ведь нас вместе куда-то ведут. И что будет там - кто его знает.
- Всё ж получше, чем раньше было, - девушка скривилась от отвращения, - а здесь кормят, поят, даже греют иногда. Когда придем, Гонт обещал, что в доме поселимся. Ты хоть знаешь, что такое дом?
- Бывал, - Илья чуть ни хихикнул, - а ты откуда?
- Оттуда! - девушка совершенно не была настроена на пустую болтовню.
Дохлый номер - не разговорить. Раньше, попадая на такую, Илья сразу же сворачивал знакомство, чтоб не тратить понапрасну силы, время и деньги. К сожалению, сейчас был совсем другой случай. От того, насколько он завоюет доверие девушки, вполне могла зависеть его жизнь.
- Так и я оттуда, - Илья изобразил веселье, - только, видать, наши "оттуды" различные.
- Это точно, - девушка поджала губы.
- Так как тебя называть, красавица? Я просто околдован, - Илья несколько преувеличил достоинства девушки, но почему бы не польстить?
- У-у-у, пристал... Фрида. А теперь помолчи.
Гонт прекратил разговор, кинув каждому ломоть хлеба. Фрида тут же откусила кусок и принялась сосредоточенно жевать, не обращая внимания на Илью. Тот вздохнул и последовал ее примеру. Терпение надо иметь, терпение.
До твердой земли дошли к вечеру. Тут Здрав повел себя странно. Сначала лег на землю, приложив ухо к земле, потом встал и прислушался к ближайшей ольхе. И Гонт, и Ждан равнодушно смотрели на звача - наверняка не в первый раз он этим занимался. Но Илья не выдержал и осторожно спросил:
- Это он чего?
- С-слушает.
- Что слушает?
- Землю с-слушает. Дерево с-слушает. Не видишь, что ли? - объяснил Ждан.
- Зачем? - не унимался Илья.
- Спроси.
- Вот я и спрашиваю.
- Его спроси, нас-то чего?
Однако мешать Здраву Илья не рискнул: стал бы тот ерундой заниматься, если стражники того гляди появятся?
Звач слушал недолго. Остановился, выпрямился, стукнул пару раз по балахону, отряхиваясь, и задумался, морща лоб и не замечая вопросительного взгляда Гонта.
- Ну что? - терпение у Гонта иссякло быстро.
- Не слышу. А ведь совсем рядом были. Либо без наводчика шли - потеряли, либо прикрытие сильное, - Здрав говорил медленно, словно кидал камешки в стоячую воду. - Если последнее - прямо сейчас и повяжут. Отдашь старика?
Гонт сморщился:
- Крайняк, что ли?
- Сам думай. Все пропадем, или им жертвовать будешь - твой выбор.
- Ладно. Для того и брали.
Гонт достал длинный узкий нож, подошел к старику и дернул острием вверх, приказывая подняться. Старик спокойно встал и повернулся к Гонту спиной.
У Ильи похолодело в груди - он внезапно понял, что старика этого беспомощного сейчас прирежут за милую душу. А где одного, там и всех.
Илья подскочил к Гонту и сильно ударил того по руке, держащей нож. Гонт вздрогнул и выпустил рукоять. Нож вонзился острием в мягкую землю и ушел в нее почти весь.
Все с ужасом уставились на чуть подрагивающую рукоятку, закрыв рты ладонями, чтоб даже писк случайно не вырвался. Только торговец не удержался.
По лицам Илья понял, что его прокляли, причем, весьма серьезно. Но сочувствия к себе не заметил. Они явно осуждали его действия, даже старик.
- Ну, и черт с вами. Зато человек жив, - с вызовом сказал Илья.
Здрав вдруг рассмеялся:
- Точно - надо было девку брать, как говорил. Поимеешь ты хлопот с этим пришлым. Делать нечего - так пойдем. Повяжут стражники - сам виноват будешь.
- Он умный, умный, а д-дурак, - высказался Ждан.
Гонт ничего не ответил, глянул зло и пошел вперед. Илье было неловко. Он чуть отстал, чтобы не видеть осуждающих взглядов. И чего все так окрысились? Он же как лучше хотел. А старик мог бы спасибо сказать - от смерти ж его спас.
Илья чуть прибавил шаг и догнал старика. Тот сморщил нос, будто гнилью потянуло. Вот так всегда. Помогаешь людям, помогаешь, а они твоих усилий совсем не ценят. Спросить, что ли, в чем проблема - вдруг снизойдет?
Илья вежливо кашлянул и спросил:
- Ты-то чем недоволен?
- Не по-людски поступаешь. Зачем чистый нож в грязь бросил? Таким обряд нельзя делать. Мой срок уже прошел, да вот зажился, даром пищу ем. Родные с Гонтом сговорились и меня ему за плату отдали - чтоб обряд совершить. В этом мое предназначение нынешнее - чтоб помочь своим смертью своей. А коли вернусь домой - так всем плохо будет. Деньги возвращать придется, и лишний рот в семье ни к чему.
- Каждый имеет право на жизнь, - возразил Илья.
- Не за счет других. Я жить останусь, так внуки помрут. Их смерти хочешь? - старик поджал губы и замолчал.
Некую правоту в словах старика Илья видел. Но согласиться с ней не мог. Надо, чтоб все жили - и те, и эти. Помочь им надо, да вот только чем? Хоть и сказал Гонт, что свободен, да только свобода разной бывает.
За мыслями Илья не заметил, что все остановились, и больно ударился носом о спину Ждана. Ждан повел рукой назад, отталкивая его и продолжая смотреть вперед. Илья посторонился, а потом протиснулся между Фридой и Гонтом - надо же увидеть, на что они уставились, любопытно. Ничего особенного он не увидел. Между поределых берез торчала разросшаяся ольха, а дальше и она пропадала. Опушка. Сквозь ветки проглядывало несколько неказистых домиков под дерновыми крышами.
- Деревня, - довольно прокомментировал Илья.
Ждану как будто слов Ильи не хватало для понимания.
- Т-ты куда нас привел? А?!
Здрав зарычал. Но наставленный самострел заставил поперхнуться и ответить.
- Живу я здесь. Как выйти - покажу. А я здесь останусь. После полной оплаты. Самим же будет лучше, если от договора не откажетесь.
- Да я т-т-тебя! - Ждан вытащил из мешка кистень и вознамерился стукнуть звача в лоб.
- Погоди! - одернул его Гонт. - Он прав. Я от своих слов никогда не отказывался. Будет плата. Будет.
Здрав довольно оскалился. Гонт порылся в своем мешке, извлек несколько монет, завернутых в грязную тряпку, отсчитал и протянул звачу. Здрав протянул ладонь, и Гонт ссыпал туда монеты. Поднеся ладонь к глазам, звач пересчитал золотые и, довольный, сунул их за пазуху.
- Надбавишь за дополнительные услуги? - наглым тоном спросил Здрав.
- О чем разговор, - Гонт весело хмыкнул. Сделал шаг к звачу и со всей силы вмазал тому в челюсть.
Здрав шлепнулся в лужу, и торговец довольно потер руки. Илья глянул презрительно.
- Осуждаешь? - завел Гонт разговор. - С ним только так и можно, а то на шею сядет - не снимешь, не спихнешь.
- Добрее надо быть, добрее.
- Ах, добрее?! - Гонт взбеленился. - Это что значит, по-твоему? Прощать? Этому уроду, который нас подставляет?
- Да, и ему. Потом сторицей воздастся, - Илья говорил уверенно.
- Слышал я такую болтовню, приходилось, - Гонт говорил быстро, с надрывом, - да только недолго эти люди в живых оставались.
- Зло - и в тебе, и в них.
- Нет во мне зла! - Гонт почти кричал. - Я - работаю. Не ради себя. Ради мира своего!
Здрав забулькал, закашлялся, привлекая внимание, перевернулся и постоял на карачках. Потом поднялся из лужи, злобно посмотрел на Гонта с Жданом и молча пошел к своей деревушке.
- Нажил ты себе врага, Гонт, - Илья позволил себе слегка позлорадствовать. - Приятнее жить будет?
- Может, и так. Тебе-то что? Продам товар, и наши пути разойдутся.
- К людям надо по-хорошему.
- Что, ко всем?
- Ко всем. Даже к врагам, - предупредил Илья вопрос Гонта.
- Чтоб им нас легче убивать было!
- А если они не станут этого делать?
- Среди стражников идиотов нет. Не ты - так тебя.
- Главное - первый шаг сделать. А потом наступит всеобщая любовь...
Ждан постучал пальцем по виску, намекая, что Илья не в себе, раз такое говорит, но Гонт внимания не обратил.
- Не понимаешь ты. Они вправе меня убить. А я их - нет. Закончим на этом, - Гонт выглядел усталым. Почему-то разговор с Ильёй отнял сил больше, чем переход через болото.
- Тогда я про другое. О себе. Можно?
- Спрашивай, - разрешил Гонт. - Один вопрос. Последний.
Илья почесал затылок, выковырял из волос сухой сучок и несколько хвоинок, тщательнее, чем надо, отряхнул руки и спросил:
- Если я скажу, как сделать так, чтоб без проблем большие деньги иметь, - ты меня отпустишь? Станешь честно торговать, без риска.
- Я честный торговец. Взял товар. Доставил. Деньги получил. Так что ты молчи, если не спрашивают. Мне дела нет до твоих знаний.
- Чем же торгуешь, если не секрет? Что за товар? - вызывающим голосом спросил Илья.
- Товар - это ты. Даже не совсем ты, а то, что у тебя в голове. Знания. У нас тут ничего своего - всё заемное. Что из голов пришлых вытащили - тем и пользуемся. Научники в этом деле хорошо навострились - так мозги промывают, что после них человек как та береза. Знания-то они под себя гребут, приторговывают, когда надо. А пришлых - на свалку: кто будет с чужими идиотами возиться, когда своих хватает? Не каждый знания купить может, если они действительно ценные. Всякую ерунду - пожалуйста. А простому человеку много не надо. Это всяким правителям неймется.
- Чем ты от научников отличаешься? Такая же сволочь, как они.
Гонт и не подумал обижаться:
- Я людям, пусть они и пришлые, мозги не потрошу. Ты думаешь - почему меня ловят? Закон нарушаю. Потому как вызовом пришлых и их доставкой только научники могут заниматься. Гребут они по-крупному - за раз сотня пришлых, никак не меньше. Я им и не конкурент даже. Договариваюсь с правителем помельче - такие не закладывают, беру троих пришлых, веду к месту, сдаю с рук на руки. Всем хорошо.
- Так может, мне лучше к научникам пойти? Сам им всё расскажу, что знаю, скрывать нечего. Тебе ж выгодней - никто ловить не будет.
Вот теперь Гонт рассердился:
- Тебе - не лучше. Нам - не лучше. Вся выгода - им, научникам. Они тебя даже слушать не станут. Подключат к своим машинам, и выйдешь ты оттуда полным дураком, а не таким, как сейчас - наполовину.
- А ты знаешь, что эти мелкие правители с пришлыми делают? Я тебе скажу. Они их пытают, чтоб знания получить. Кто ж за так такую ценность отдаст? Да невдомек им, что люди под пытками что угодно скажут. И помирают эти пришлые в муках, а не как у научников - тихо да спокойно.
Гонт был ошарашен:
- Ты это откуда знаешь?
- Да всегда так бывает, - отмахнулся Илья. - Ладно, пошли. Как доведешь меня, плату получишь, тут я и сбегу. И ты чист, и правителю никто не достанется.
- А девка как же? Или и ее с собой заберешь?
- Ее ты сейчас отпустишь.
- Вот как? С чего бы это? - Гонт скривил губы в жесткой улыбке. - Она ж сама не пойдет.
- Ты у нее спроси.
Фрида подошла к Илье, посмотрела на него странно, прикрыла глаза ладонью и сказала Гонту:
- Зло от него. Все погибнут.
Ждан хмыкнул. Потоптался, раздумывая, как лучше сказать и выдал:
- С-старика возьму. Всё ж лучше, ч-чем ничего.
Гонт проводил его тяжелым взглядом, но останавливать не стал.
- Вот и началось... Когда синее станет красным, а черное - белым... - изрек он в пространство. - Когда уйдут близкие, а придут далекие... Когда захочешь стать другим... Смешаются правда и ложь, вера и безверие, добро и зло...
- Я же только хорошего хочу! - Илья действительно недоумевал.
- Добро твое хуже зла. Мы живем так. Так, как нам хочется. Нам. А ты пришел и всё ломаешь. Всё по-своему норовишь. Знаниями разбрасываешься. Не зря, видно, научники их при себе держат. Не для всех они.
- Думаешь, правильно это? Тысячи лет одно и тоже, одно и тоже.
- Не лезь! - крик Гонта шел изнутри, от самой его сути. - Что ты мне дал?! Только рушишь всё. Вот Ждан ушел, Здрав отделился. Как я теперь один буду? На что жить? Тебя с девкой доведу - и всё? Конец?
- Другого звача найдешь.
Гонт сел на землю, прислонившись спиной к березе, и задрал голову вверх. Он сидел спокойно и смотрел в небо.
- Если б всё было так просто... Страшно твое знание, Илья, - Гонт говорил еле слышно. - В наказание ты мне послан. Вину искупить. А я не верил в проклятие сорокового...
Илья почти не слушал торговца, сил не было молчать. Но не находил слов, чтоб о главном сказать, и говорил почему-то о всякой ерунде:
- Никак не пойму - зачем мы через это болото перлись? Проще прямо у заказчика людей вызывать.
- Думаешь, ты один такой умный? - Гонт усмехнулся. - Только с того болота и получается, где уж только ни пробовали. Одно спасает - болото большое, труднопроходимое. Стражникам мало охоты на погибель лезть. Сидят по краю - там и ловят свободных ведунов-торговцев со звачами. Проскочить мимо них - не каждому удается. Одного везения мало. Искусство это большое.
- А на стражников наткнешься - что делать будешь? - Илья не хотел оставлять разговор.
- Что-что? Не удастся уйти - стрелять буду, - жестко сказал Гонт.
- Тебе их не жалко?
- Жалко? Стражников? Ну, ты сказал! - Гонт коротко хохотнул.
- Они же люди.
Торговец поглядел вверх, вздохнул и, игнорируя Илью, выразил своё отношение к его словам:
- Вот послал звач пришлого! Уж лучше без товара остались бы.
- Мне тоже было бы лучше, если б без меня обошлись.
- Опять словами крутить будешь? Уже всю душу мне вымотал. Прибыли лишил. Осталось только с жизнью расстаться. Как узнают, чего ты мне порассказал - вместе потрошить будут.
Гонт сошел с тропинки и идти стало труднее - ноги проваливались, цеплялись за сухие сучья, какие-то кусты дергали за накидку, за волосы, царапали колючками, древесный мусор сыпался за шиворот и на лицо. Разговаривать стало невозможно, и Илья замолчал, решив, что возьмет свое на привале.
Неясно только - когда он будет. Может, последний переход - а там к властителю местному, с которым у Гонта договор. Побег и не подготовил. Фрида - не помощница. Да всё против него.
Илья еле поспевал за Гонтом и девушкой. Последнее было всего обиднее. И когда в черную спину воткнулась стрела, Илья даже почувствовал некое удовлетворение: нечего его слабаком представлять, не такой он. Только через несколько мгновений до него дошло, что стрелы просто так не летают, что стражники настигли их и никого не отпустят. Он тут же рванулся в сторону, благо прогалина позволила, что-то невнятно и мучительно крича Гонту.
Лицо Гонта осветилось предвкушением давно ожидаемого. Он повалил Фриду, которая и не подумала пригнуться даже после ранения, вытащил самострел, зарядил его и выставил перед собой.
Мельком заметив это, Илья выпрямился, остановился, прекратив бессмысленный дерганый путь, и повернулся к стражникам. Раскинул руки, расправляя накидку, и пошел назад. Пятеро стражников уверенно шли на него. Они даже Гонта не боялись - наверняка имелась защита от его слабого самострела. У них же самих оружие было не в пример больше и, наверняка, убойнее.
Илья кивнул. И сразу же, как он прошел, прыгнул на него, сбивая с ног. Стражник никак не ожидал этого. Руки его были заняты самострелом, а Илья напал сзади. Никогда такого не было, чтоб пришлые нападали: носители знаний - не воины. Поэтому Илье удалось нейтрализовать одного, а за ним и второго стражников без малейшего сопротивления. Он бил по затылку - не сильно, только чтобы отключить их, но не сломать шеи. Круглые шлемы, конечно, мешали, не позволяя точно рассчитать силу удара, но Илья справился.
Третий повернулся на шум падения тел и получил удар в лицо. Илья бил ногой, чтоб наверняка. Оставшиеся стражники отвлеклись от Гонта, которого держали под прицелом, и выстрелили в так некстати активного пришлого. Илья ушел вниз, под стрелы, перекатился к одному из воинов, зацепил его за ногу и, когда тот повалился на спину, перекатился к нему еще раз и въехал локтем по подбородку.
Оставшийся перезарядил самострел, натянув тетиву вручную. К его большому сожалению противников было двое - торговец, готовый выстрелить, и пришлый - опасный, хоть и без оружия. Стражник недолго выбирал цель, чуть поводя самострелом из стороны в сторону, но этого времени хватило Илье, чтобы подпрыгнуть от самой земли и ударить воина обеими ногами в грудь.
Гонт поднялся, удивленно глядя на тела. Илья не был воином, ему нечем было сражаться, а победил пятерых профессионалов. Какие еще знания хранятся в его голове? Насколько они страшны и разрушающи? И этот человек идет по пути добра? Гонту не верилось в это. Если это добро, то что - зло? И он сам, Гонт, виновен в том, что Илья пришел на их землю. Как-то это всё неправильно...
Подошел Илья, нервно отряхивая черную накидку пришлого, готовый следовать дальше, словно и не было лежащих тел стражников. Гонт сглотнул.
- Ты почему не стрелял? - тяжело дыша и проглатывая слоги, спросил Илья.
- Не знаю, - тоскливо сказал Гонт, - что-то мешало. Твои прежние слова, наверно.
- Какие слова? - раздраженно сказал Илья.
- Разные... Странный ты человек. Говоришь одно, делаешь - другое. То о любви говоришь, то убиваешь.
- Не убивал я их, - возразил Илья, - живы они. Я их от твоих стрел спасал. А тебя - от них.
- Вот как... - протянул Гонт. - Права Фрида - добро твое злое.
- Кстати, как она? Жива? - поинтересовался Илья.
- Что с ней сделается? - Гонт махнул рукой. - Стрелу выну, и дальше пойдем.
- Раз она пришлая, то можно ее недостойной считать? Все люди - братья! Почему ты о ней так пренебрежительно говоришь?
- О Фриде? Да она ж не человек. У неё нет своих мыслей, только то, что в нее вложили. Как источник знаний она ноль. Это ж сразу видать.
- Чего ж ее вызывали? - Илья пытался переварить слова Гонта, но ничего путного в голову не лезло.
- Таких миров много, где люди - не люди. Сразу и не поймешь, кого тащишь. А какой мир звач открывает - от случая зависит. Только этих, как Фрида, не переделать. Одинаковые и бесполезные.
- Выходит, - Илья тянул слова, размышляя, - только меня продать можешь?
Лицо Гонта стало виноватым-виноватым. Он заморгал и отвернулся. Илья никак не мог понять - что с ним происходит. Как-то не верилось, что у торговца совесть проснется.
Наконец, Гонт нашел в себе силы и посмотрел Илье в глаза.
- Дурак я. Как есть дурак. Такое дело провалил. Знаешь, не могу тебя продать. И теперь никого не смогу. Кончился я, - Гонт почти весело усмехнулся. - Сам понимаешь, что за неисполнение договора бывает. Продадут меня. В возмещение неустойки. А ты иди. Иди, Илья. Все пути перед тобой...
Второй день Здрав зубами мучился. Сидел в своей избушке, прижав тряпицу к щеке, и изредка подвывал. Уже и травку заваривал, полоскал. Боль утихала, а потом возвращалась, чтоб по новой вгрызаться в челюсть. Никто к звачу не заходил - не тот он человек.
Дверь резко распахнулась, ударив по стене так, что из щелей труха посыпалась.
- Ну что, Здрав, вставай. Пойдем. Дело есть. Пришлых вызывать будешь.
Звач поднял страдальческое лицо. Насмешливо и чуть презрительно на него глядел Илья...