Холар оторвал взгляд от золотой чаши наполненной кровью. Уши, подрагивая, навострились, волосы в изголовье встопрощились. Кольчуга зашелестела на валунах плеч, словно неспешно накатывающий прибой, ласкающий прибрежные камни.
За его спиной воин в графитово-серых доспехах вырисовывался на фоне темного провала входа древнего, как само время, зала. Серебристый дракон на кирасе словно встрепенулся, стряхнул лень, расправил крылья.
- Конечно, чувствуешь, - в усмешке оскалился Холар. - Атейа просыпается... - он с наслаждением потянул ноздрями воздух.
Глаза блеснули черными обсидианами, в глубине которых тонул любой свет - сама Истинная Ночь могла бы гордиться тьмой, заволакивающей их.
- Время пришло, - прорычал Холар, с хрустом сжимая кулаки.
Пламя свечей встрепенулось в неподвижном воздухе. Багровая жидкость в чаше на алтаре разошлась кругами.
Но Холар уже не слушал. Все его чувства сосредоточились на ощущении Силы, что, наконец, встрепенулась. Силы, которой не знали в Сером Мире уже давно. Что могла накрыть, словно бурная река, бегущая по склонам гор, пенясь и сметая все со своего пути. И подобно водопаду снести преграды и наполнить все вокруг "влажной моросью брызг".
Мокат молчаливо отступил в сумрак коридора. Конечно, он чувствовал - Атейа беспокойно заворочалась. Веки ее еще только подрагивают, сквозь сон прислушивается к потревожившим звукам, пытается устроиться поудобнее, вновь укутаться тысячелетней негой спокойствия... Но "цепи" с лязгом натягиваются, словно дикий изголодавшийся зверь рвется наружу.
Чаша взбурлила вновь. Кольца ударили в стенки, вспенились; неразборчивый шепот всколыхнул сумрак зала.
- Здесь наши желания немножко расходятся, - надменно ответствовал Холар. - Зачем быть одним из сильнейших, если можно стать сильнейшим! Я Возрожусь в Дитя Солнца, и Когуар подчинится мне! Я один стану повелевать его Силой! И тогда - этот Мир не единственный, что окажется у моих ног! И ни вы все, ни сам Морет, не сможете мне указывать!
Свечи вспыхнули, пламя неистово взвилось над фитилями, воск брызнул на пол. И грозный рокочущий голос пробился сквозь бурлящий "багрянец":
- Остерегись, Холар! Ты много на себя берешь! Ты навлечешь гнев Хозяина!
- С Силой Когуара я сам стану Хозяином!
Он небрежно взмахнул рукой, словно отсылая прочь гонца, принесшего дурные вести, и в чаше полыхнуло пламя. Кровь вскипела, свернулась и осела рдяной пылью на золотых стенках. Свечи мгновенно угасли, и зал поглотила тьма.
Резко развернувшись, Холар двинулся прочь от алтаря, и во тьме, только шелест кольчужной вязи хауберка, отмечал его движение.