Питкерн Теодор : другие произведения.

Точка отсчёта

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Автор этой статьи - Теодор Питкерн (1893-1976). Рождённый в семье клана миллиардеров, являвшейся, наряду с семьями Рокфеллеров, Морганов и иных "китов" большого бизнеса, одной из базовых столпов американской капиталистической системы конца прошлого века, во времена её созревания и становления, (и, как это ни неожиданно прозвучит, также составившей собою одну из столбовых опор для церкви Нового Господнего Откровения), Теодор Питкерн всю свою жизнь посвятил глубокому и исключительно плодотворному изучению материй, относящихся к самым высшим сферам религии, теософии и метафизики. Его многочисленные труды отличаются необыкновенно глубоким проникновением в теологические и теософские проблемы христианства, а также исполнены духа высочайшей интеллигентности и просветлённой мягкости просвещённого христианина. На русский язык, к сожалению, из его духовного наследия до сих пор не было переведено практически ничего. Так что данная статья является первым опытом подобного перевода, и, как надеется переводчик, опытом отнюдь не последним.Говоря более конкретно, данная работа, кстати достаточно многоплановая по числу рассматриваемых там вопросов, посвящена, прежде всего, тому, какова должна быть ПОДДЛИННАЯ любовь религиозного человека к своему Творцу, и в духе какого сознания любовь такая может быть человеком достигнута.Кроме всего прочего, здесь также затронут и достаточно злободневный, для нашего времени, вопрос взаимоотношения женщины и мужчины в подлинно христианской семье.

Теодор Питкерн

ТОЧКА ОТСЧЁТА

  
   Но как многим неизвестно, в чём существенно состоит мужское, и в чём - женское, то об этой разности здесь же объяснится. Разность существенная состоит в том, что самое внутреннее в Мужчине есть Любовь, а покров её есть Премудрость, или Любовь, покрытая Премудростью; самое же внутреннее в Женщине есть эта Премудрость Мужчины, а покров её - Любовь оттуда. Эта Любовь есть Любовь женская, и даётся от Господа жене через премудрость мужа, первая же вышесказанная Любовь есть Любовь мужская, составляющая любовь премудрствовать, то есть понимать предметы духовно; она даётся от Господа мужу по восприятии им премудрости. По этому самому Мужчина есть Премудрость Любви, а Женщина есть Любовь премудрости его; для этого, от самого Сотворения, и впечатлена в обоих Любовь сочетания воедино. Что женское есть из мужского, или что Женщина взята из мужчины, о том явствует из книги Бытия. (Э. Сведенобрг Увеселения Премудрости о Любви Супружественной 32)
  
   Всякий человек, вне зависимости от того, относит ли он себя к Новой Господней Церкви, к церкви старохристианской, или же церкви иудейской, и вне зависимости от того, добр он или же зол, всякий такой человек искренне верит в то, что он или же уже любит Господа, Бога своего, всем сердцем своим, и всею душею своею, и всею крепостию своею, и всем разумением своим, или же что он прилагает все мыслимые усилия для того, чтобы в любовь такую войти как можно скорее. Таким образом, человек злой, равно с человеком добрым, может испытывать одинаково горячую любовь и к Богу, и к своей церкви. Но так как любовь человека злого совершенно противоположна любви человека доброго, то из этого следует, что существуют две совершенно противоположные друг другу любви к Богу и к Церкви.
   Всякий человек, до возрождения своего, обретается исключительно в побуждениях ума природных, и, поэтому, если, посредством этих природных побуждений ума своего, в которые всякий из нас входит уже с самого раннего своего возраста, он будет введен в духовное, относящееся к Церкви Господней, то он, хотя и сможет, при этом, пламенно любить как Бога, так и Церковь, вместе со всеми её духовными познаниями, он, тем не менее, будет любить всё это тогда исключительно по своим невозрождённым, или же чисто природным побуждениям.
   Всякий человек создан таким образом, что, по своему представлению, ему кажется, что он является самым центром Вселенной, и всё в ней, относящееся непосредственно к нему, видится ему важным и существенным, всё же, что слабо к нему относится, или же не относится вовсе, наоборот, кажется ему малым и незначительным. Видимость эта в человеке является, однако же, Божественным даром в нём, дарованным ему на тот конец, дабы каждому человеку представлялось бы, что он пребывает в совершенной полноте жизни; и видимость эта остаётся с человеком во всю его вечность - равно как с теми, кто пребывает в Небе, так и с теми, кто низвержен в преисподнюю, с той однако же разницей, что находящиеся в Небе возвышаемы, относительно рационального своего постижения, над видимостью этой, и поэтому они воспринимают вселенную из Господа, как центра, отчего ум их природный, невзирая на присутствие там видимости этой, и возводим бывает в подлинный Божественный порядок восприятия своего, тогда как находящиеся в преисподней не в состоянии возвысится над видимостью этой, и обречены обретаться в ней вечно.
   Вышесказанное пояснено может быть посредством солнца мiра природного, которое кажется всем нам, без исключения, вращающимся вокруг земли нашей, как центра вселенной, тогда как человек, посредством рационального ума своего, может возвышать постижение своё над видимостью этой, и воспринимать нашу солнечную систему обращающейся вокруг солнца, как своего центра, и, таким образом, постигать её в подлинном порядке её существования, оставаясь, тем не менее, относительно природного своего постижения, всё в той же видимости земли, как центра вселенной.
   Человек может восхищаться солнцем, а также и всем воинством небесным от земли, как от центра вселенной, но он может также восхищаться солнечной системой и из солнца, как её центра. Подобным же образом человек церкви может любить Господа и Церковь из природных побуждений ума своего, как центра, в соответствии с видимостями ума своего природными, но он может, также, и возвышен быть, относительно постижения своего рационального, даже до самого Царствия Небесного, которое внутри его есть, и, созерцая затем Господа в духовном Солнце этого Небесного Царствия, внутри него находящегося, он может тогда постигать всё, относящееся к жизни его, из этого Солнца, как из центра.
   Всё вышесказанное всякий человек с лёкостью уразуметь может, проблема же здесь заключается не в признании истинности приведенного выше, но в восприятии всего этого в жизнь свою.
   Главным служением солнца является произведение тепла в мiре, вторичным же его служением есть произведение света. Так и с человеком церкви - определяющим вопросом для него является, где же именно расположен центр того огня, которым жизнь его воспламеняется и существует. Находится ли центр этот в Небесном Царствии, внутри его пребывающем, в котором Сам Господь обитает, или же он обретается меж его природных побуждений, которыми сформирована внутренняя земля его духа. В обоих случаях человек может быть убеждён совершенно, что он любит Господа всем сердцем своим, и всею душею своею, и всею крепостию своею, и всем разумением своим, но лишь в первом случае любовь его восходит из пламени Солнца Небесного, тогда как во втором, из вышеприведенных, она исходит исключительно от его соби, и тогда, внутри его любви к Богу и к Церкви, вместе со всеми познаниями её, пребывает затем скрытно лишь любовь его соби, и через это, любовь та обращаема бывает в любовь зараженную, испорченную, неподлинную и фальшивую, что сам человек, однако же, из природных состояний ума своего, разглядеть совершенно не в состоянии.
   Насколько же, при этом, центр побуждений человеческих обретается в соби его, в семье его, и в приятельствующих ему, настолько же и пламя господствующей любви его, обитая преимущественно в побуждениях этих, центр свой располагает исключительно в его соби; и тогда, из центра этого, человек такой воспринимает и Господа, и Церковь, и все духовные её познания, как пребывающие в непрестанном коловращении вокруг его соби, тогда как он сам располагается в центре коловращения этого, совершенно неподвижно. И для человека, в этом его состоянии, нет ничего более усладительного, чем созерцание Господа и Церкови, со всеми её духовными познанями, обращающимися, послушно и непрестанно, вокруг его соби, ибо что может польстить более самолюбию человеческому?
   Если же человек возвышает сознание своё к Господу, и постигает, из возвышения этого, что всё, что ни относится к жизни любого существа человеческого, обращается лишь вокруг Господа, как своего неизменного и неподвижного центра, то постижение такое, разумеется, будет ощущаемо им как исключительно унизительное, более того - крайне мучительное и невыносимое для природных побуждений ума его.
   Человек, воспринимающий себя центром своей внутренней вселенной, человек такой, с неизбежностью, задаётся, в душе своей, лишь вопросами типа: В каком отношении находятся Господь и церковь ко мне? Преклонится ли Господь к молитвам моим, и сделает ли Он так, как я желаю? Напротив, если человек находится в противоположном порядке, и взирает исключительно на Господа, как на единственный центр своей внутренней вселенной, то человек такой задаёт тогда себе совсем другие вопросы, и вопрошает затем, во глубине духа своего: В каком отношении я нахожусь к Господу и к Церкви? Как мне исполнить Его волю, а не мою собственную? И как же мне так преобразовать свою жизнь, дабы она обращалась бы вокруг Господа, как единственного центра своего существования?
   В первом из вышеперечисленных состояний человек обеспокоен исключительно своими личными непосредственными взаимотношениями со своей семьёй, своими приятелями, своим отечеством и своей церковью, которые основаны тогда лишь на его побуждениях природных; но все внутренние понятия и побуждения духа его находятся, затем, в совершенном разброде и смешении, ибо всё существующее рассматриваемо тогда им исключительно из соби своей, как центра его восприятия; и это весьма напоминает смятение и смущение понятий, наступающее при попытке осмыслить законы небесной гармонии, относящиеся к астрономии, из предустановленного предположения о том, что земля является единственным и неподвижным центром вселенной.
   Существенно измениться всё это может только в том единственном случае, когда Господь, Его Любовь и Его Премудрость, станут главным центром для всей нашей жизни. Только тогда мы будем взирать на любое церковное сообщество, на любую страну, на любого отдельного человека не непосредственно, из соби нашей, а лишь в отношении их к Солнцу Неба, как к тому центру, вокруг которого всё должно обращаемо быть. И лишь только тогда мы в состоянии уразуметь будем, что никакие человеческие взаимоотношения, никакая любовь к жене, к детям, друзьям, отечеству или же сродному нам людскому сообществу не могут быть подлинными, если они не основываются единственно на взаимоотношении этого всего к Господу, как к центру, относительно которого всё, затем, и коловращается. И только тогда мы постигнуть сможем, что абсолютно все природные и личные побуждения, все непосредственные отношения, словом, все те побуждения ума нашего, которые не взирают на Господа, как на центр, все они должны умереть.
   Такая революционная смена центра нашей духовной вселенной не может осуществиться, однако же, в одночасье, ибо, хотя в состоянии возвышения духа своего, человек и может ощущать и постигать ту истину, что Господь является центром всякой жизни, и что любые взаимоотношения человеческие, вместе с относящимися к ним побуждениями ума его, должны основываться исключительно на центре этом, его побуждения природные, однако же, низвергают его, вновь и вновь, из состояния этого, в его исключительно природные привязанности к жене его, к его родителям, его детям, его друзьям, ближайшему ему сообществу человеческому и к его отечеству, или же в то его отношение ко всему этому, которое не коловращается вокруг Господа, как своего центра, или же единого духовного огня для всякой жизни.
   Древние говорили часто о Гармонии Сфер, о той гармонии, чьё восприятие и различение было даровано лишь тем из людей, которые имели уши, дабы слышать, и которая была основой для всякой иной гармонии, совершенства и порядка; гармония эта есть ничто иное, как взаимная любовь, существующая между сообществом и сообществом, или же между личностью и личностью, и существующая тогда лишь, когда всё движется и коловращается относительно Господа, как единого и недвижного центра их взаимной жизни. Ибо лишь только в этом случае взаимоотношения между любыми сообществами, а также и отдельными индивидуумами находятся в нерушимой гармонии, и есть само совершенство.
   Если же Господь не составляет здесь единого центра, вокруг которого всё и движется, природные побуждения ума человеческого к его к семье и к его друзьям могут также представляться прекрасными, гармоничными и, даже, исполненными невинности, но, при этом, внутри их заключён лишь хаос духовный, который скрыт, тем не менее, от любого внешнего постижения.
   В древних же легендах описаны были, как противоположность Гармонии Сфер, песнопения сирен, которым ни один человек сопротивляться не мог, если только, как Улисс, он не был привязан к мачте своего корабля. Песнопениями этими означены были там вся внешняя привлекательность, очарование и возбуждающая сила, для суетности ума человеческого, побуждений его природных, их взывание к жалости человеческой и природным симпатиям человеческим, которые понуждают человека оставлять сферу рационального в уме своём, и нисходить в удовольствия его чувств природных.
   Всякая женщина, прежде своего возрождения, несёт в себе нечто от сирены, и вякий мужчина, если только не привяжет он себя накрепко к мачте корабля своего Учения Веры, обречён с неизбежностью уступать всегда женскому влиянию, возбуждающему в нём всю суетность его, и позволять ей низводить ум свой с его рациональных высот в её природные побуждения.
   И, таким образом, история Адама и Евы, и падения их, повторяема бывает вновь и вновь. Нам сказано было, в книге О Любви Супружественной, что Господь насаждает церковь сначала в мужчине, и что Он насаждает церковь в женщине лишь через мужчину; но мы может отметить также, что, перед возрождением, женщины часто отличаются гораздо более горячими побуждениями ума своего к Господу, Слову и Церкви, но всякий раз, под конец, с ним приключается нечто, что разворачивает их побуждения природные совсем в другую сторону, и, более того, никогда из этой ямы они не могут выкарабкаться самостоятельно; ибо лишь мужчине даровано возвышать рациональное ума своего, над своими природными побуждениями, в духовно-рациональные сферы, где пребывает, в самом центре, Господь, как Солнце Неба; и если ему дано войти в такое возвышение, даже до формирования в нём интеллектуальной воли, то он может возвысить, вместе с собою, также и женщину, даже вопреки её склонностям природным.
   Это возможно потому только, что женщине даровано инстинктивное желание быть сочетаемой со своим супругом, или же, если она не жената, быть зависимой от мужчин; и, таким образом, если её муж, или же мужское сообщество в целом, получив эту интеллектуальную волю, откажутся быть низвергнутыми, из этого состояния своего возвышения, в природные побуждения женские, то женщины тогда возвысят свои побуждения, дабы соединиться там с рациональным мужчин.
   Средства, посредством которых женщина низвергает мужчину из рационального возвышения ума его, бывают обычно взывания к его суетностям, или же к его природным привязанностям; и насколько мужчина не способен преодолеть своей суетности, и подчинить свои мiрские привязанности принципам духовным, настолько же он бывает и беспомощен в женских руках.
   Мужчина такой может быть, затем, даже непревзойдённым мастером и знатоком в любых теологических материях, как в холодных теоретических знаниях, но познания эти, тогда, будут совершенно непричастны к наималейшей частности жизни его. Жена такого мужчины может обожать и преклоняться перед его интеллектом, но связана она тогда неразрывно лишь с его природными побуждениями, и жизнь её, в этом случае, остаётся совершенно незатронутой подлинными духовными истинами, имевшими бы хоть малейшее отношение к жизни.
   В древнейшей церкви проблемы, связанной хоть как-либо с вопросом о подчинённости между мужем и женою, не существовало вообще, ибо тогда муж пребывал неизменно в любви к возрастанию в мудрости, и любовь премудрости этой претворяема была Господом непрестанно в образ духа жены его, а также и во все побуждения ума её. В частности, вся любовь её к мужу отсюда непрерывно и проистекала. Поэтому-то они и пребывали в неразрывном единстве относительно духа, сознания и тела, в единой любви, в единой мудрости и в единой жизни.
   Но, после падения, дана была та заповедь, что женщина должна подчинятся своему мужчине, и он должен править над нею. Если, на основе заповеди этой, мужчина возвышал ум свой в свет рациональности духовной, и женщина дозволяла, своим природным побуждениям природным, также быть возвышенными, посредством духовных рациональных истин супруга своего, то из них обоих сотворяема была затем Господом церковь духовная. Но, в протяжении времён, и этот порядок уничтожен был, и побуждения природные женщины стали властвовать над рациональным постижением мужчины.
   Относительно такого положения вещей в книге Сведенборга Порождение сказано было следующее:
   Для того, чтобы женщина могла быть субъектом активной силы и собственно воли супруга её, необходимо, дабы воля её была бы подчинена побуждениям духа её, но сами эти побуждения должны подлежать воле её партнёра, и воля эта должна подлежать его рассудку. ( 213)
   Женщины более склонны быть побуждаемы к изменениям посредством внешних чувств. Также, относительно к насилию побуждений духовных они обладают горздо меньшей рассудительностью. ... Они обладают и более живым воображением, чем мужчины, и их рациональное сознание, которое составляет высшую сферу духа, действует по преимуществу как пассивная и реагирующая сила, откуда оно и нисходит, затем, с огромной силой убеждения, в фантазии воображения нижней сферы их духа.
   Это совершенно иначе у мужского пола, который гораздо больше пребывает в наслаждениях рационального сознания и его активной силы, чем в его ведомых формах; и это таким образом, что мужчина не только царствует над побуждениями своего собственного сознания, как над слугами и силами подчинённого порядка, но царствует также и над своей супругой, которая обладает не активной, но пассивной силой воли; и поэтому, как естественное следствие, во всех тех случаях, которые относятся исключительно к области рационального, женщина должна быть ведомой и уступающей решениям своего мужа. ... Женщины пассивны также и в моральных поступках; тогда как мужчины, по своей природе, активны, Поэтому-то женщины и более прекрасны, более нежны, и, по своему более пассивному расположению, являются как бы грациями во плоти; в любом решении они также более зависимы и более склонны к подчинению, нежели мужчины, и в любом поверхностном суждении кажутся более разумными, чем мужчины.
   Дух нашего времени, однако, состоит в непрестанном совершенствовании лишь силы воображения, и в превращении рационального ума нашего в пассивное и отзывчивое начало, по отношению к тому что входит в сознание наше посредством чувств внешних. К тому же, активность рационального сознания, и его способность сопротивляться побуждениям духа нашего, или же, так сказать, его способность к господству, совершенно не ценится в современном нам мiре как свойство характера, и едва ли - как свойство независимости суждения. Это-то и является той причиной, по которой мужчины не могут не впадать нынче в подчинение женщинам, ибо такое расположение духа мужского почитаемо повсемесно тем большинством, которое считается рупором нашей эпохи. ( 290)
   Именнот этот господствующий дух нашего времени и есть та принадлежность современного нам сознания человеческого, которая должна быть обращена вспять; и мужчина, возвысивший дух свой в сферу рационального, просто обязан использовать свой дар мощи господства, дабы в мiре нашем возможным стало, пусть и медленное, но возвращение к такому небесному состоянию, в котором мужчина и женщина опять стали бы едины, как в воле, так и в разумении.
   Любовь к Господу, Богу нашему, от всего сердца нашего, и всею душею нашею, и всею крепостию нашею, и всем разумением нашим, в сознании человеческом базируется, образуя с этим неразрывное единство, прежде всего на взаимоотношениях между мужчиной и женщиной; и подлинная любовь к Господу, в сознании человеческом базируется, образуя с этим неразрывное единство, лишь на подлинной любви Супружественной.
   Если только мужчина и женщина, или же, скорее, муж и жена, относительно фундаментальных основ всей своей совмесной жизни, коловращаются вокруг Господа, как центрального огня, воспламеняющего всякую наималейшую частность жизни их, то затем уже всё остальное, относящееся к их общей жизни, может быть приведено к порядку духовному без особого труда, и лишь тогда, в первый раз, может быть и подлинно исполнена ими эта заповедь Господня:
   Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя. (Лука 10; 27)

Написано 11 октября 1936 года,

Переведено 18 июля 1999 года Васильевым А.В.

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"