Вера Новой Церкви ни в коем случае не может уживаться с верою церкви прежней, и если они будут соединяемы между собою, то отсюда произойдёт такое столкновение и разногласие, что абсолютно всё, относящееся к церкви у человека, разрушено будет.

Это потому неизбежно, что вера прежней церкви и вера Новой Церкви совершенно разнородны, ибо вера прежней церкви порождаема была идеей о трёх божествах, но вера Новой Церкви порождаема идеей одного Бога. Из этого следует, что те, кто утверждён в вере прежней церкви, не в состоянии, не подвергая жизни своей духовной великой опасности, войти в относящееся к вере Новой Церкви. Это они сделать смогут лишь тогда, когда совершенно разуверятся в наималейших частностях, и искоренят в себе совершенно всё, к этой старой вере относящееся, вместе со всеми её догматами. (Э. Сведенборг "Краткое изложение Учения Новой Церкви" 102, 103)

Текст статьи:

И никто не вливает молодого вина в мехи ветхие; а иначе молодое вино прорвет мехи, и само вытечет, и мехи пропадут; но молодое вино должно вливать в мехи новые; тогда сбережется и то и другое. (Э Лук. 5; 37-38)

В прошлое воскресенье, в тексте проповеди "Единородный Сын", прозвучал, среди многих прочих, и тот, пожалуй для большинства из вас достаточно неожиданный вывод, что Ветхий Завет Церкви Иудейской и Господне Слово Ветхого Завета Новой Церкви - это отнюдь не одно и то же Слово Божье.

Суть вывода этого заключается в том, что хотя, по определённому подобию своего самого внешнего, или же буквального, природного смысла, Святое Писание Церкви Иудейской, и та часть Канона Святого Писания Новой Церкви, которая у нас называется Ветхим Заветом и представляются нам не просто идентичными Святыми Писаниями, но и, более того, одним и тем же Словом Божьим, тем не менее между ними, кроме этого, совершенно внешнего и природного подобия, нет, и принципиально не может быть ничего общего. И, более того, даже само подобие это есть ничем иным, как лишь видимостью, или же некоей иллюзией сознания нашего природного, возникающей в нём по той причине, что природный рациональный слой сознания нашего отделён и совершенно замкнут от постижения внутреннего, или же духовного, в каковом постижении лишь только и возможно созерцать подлинную реальность окружающего нас мiра предметного, или же созерцать феномены мiра этого во свете подлинной истины, или же во свете духовном.

По сути, подобное заключение является лишь частным случаем гораздо более общего правила, говорящего нам о том, что всякая церковь имеет своё собственное, особое Слово Божье, которое ниспосылается Богом именно для ЭТОЙ церкви, и которое совершенно исчезает после ёе распада и гибели. Вывод этот достаточно однозначен для читающего книги Третьего Завета, когда речь там идёт, допустим, о Слове Древнейшей Церкви, или о Слове Древней, послепотопной Церкви, ибо, скажем, Священное Писание Древней Церкви было заключено даже в совершенно иные обороты смысла своего буквального, нежели то Слово, которое было, затем, ниспослано для Церкви Иудейской.

Но, как ни странно, хотя, скажем, Слово Древней Церкви, совместно со Словом Церкви Иудейской и опирались, в смысле своём буквальном, на совершенно разные тексты Священных Писаний этих церквей, которые, по внешнему их подобию, выглядели, при этом, как совершенно разные книги, тем не менее между ними, внутренне, было гораздо больше общего, чем, скажем, между Священным Писанием Церкви Иудейской, и Ветхим Заветом Церкви Христианской, или же Ветхим Заветом, как частью канона Господней Новой Церкви. Ибо, как было показано в прошлой проповеди, Человеческое Божественное, составлявшее собственно высшее начало как Слова Древней Церкви, так и Слова Церкви Иудейской, каковому Человеческому оба эти Священных Писания были лишь соответствиями, заключёнными в феноменах мiра природного, и Божественное Человеческое Господа после Его прославления, составившее, затем, высшее Божественное начало Слова Ветхого Завета как в Церкви Христианской Примитивной, так и в Новой Господней Церкви, различались между собою настолько же, насколько отличается любое подобие от своего оригинала.

И так как качество объекта всегда определяет не внешняя его форма, а лишь внутреннее его содержание, которое, затем, определяет также и качество даже собственно внешней его формы, то отсюда и следует, что если два объекта, различных по своей форме, тем не менее, совершенно однородны по своему содержанию, то мы можем здесь говорить о родственных, или же практически однородных объектах, как бы велико их внешнее различие не было бы при этом. И наоборот - если два объекта кардинально отличаются друг от друга своим внутренним содержанием, и, тем не менее, представляются нам идентичными по форме своей внешней, то отсюда можно сделать лишь один вывод, что мы воспринимаем объекты эти не в их подлинной цельности, то есть не такими, как они есть НА САМОМ ДЕЛЕ, а лишь в состоянии некоего иллюзорного, ложного восприятия, совершенно затемняющего для нас подлинную суть каждого из этих объектов.

Дабы прояснить суть вышеизложенных рассуждений, и показать, как они соотносятся с тем заключением, которым и была начата эта проповедь, нам необходимо обратится к Святому Писанию Слова Третьего Господнего Завета, ибо лишь там рассуждения эти могут быть получены и доказаны посредством смысла буквального этого Господнего Слова, так как если они не будут извлекаемы и подтверждаемы ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО посредством этого смысла, то:

Истинное, относящееся к Учению, будет казаться в себе как бы одним человеческим разумением, а не Премудростью Божией, и тогда Учение будет бы как дом на воздухе, а не на земле, и потому будет совершенно как бы без своего основания. (Э. Сведенборг "О Священном Писании" 54)

Итак, относительно порядка существования Слова Господнего, а также и порядка, посредством которого всё в Церкви Господней удерживаемо в непрерывном единстве, как от первых своих начал, так и до своих начал последних, Священное Писание это учит нас, что:

Так как в Слове присутствует (небесное) супружество, то в нём есть как смысл духовный, так и смысл небесный - смысл духовный для обретающихся в Господнем духовном царствии, и образующих все нижние небеса, и смысл небесный - для обретающихся в Господнем небесном царствии, и образующих собою все высшие небеса. Ангелы царствия духовного обретаются в истинах Слова, ангелы же царствия небесного обретаются во благах Слова. Поэтому, когда человек читает Слово с благоговением, то ангелы духовные, по соответствиям, постигают там истинное, ангелы же небесные постигают там благое; но, и это - таинство, ангелы небесные не постигают благое оттуда непосредственно через человека, но лишь посредственно - через ангелов духовных. (Э. Сведенборг "De Verbo" 8)

Отсюда вполне можно было бы сделать то заключение, что в Слове Божьем ВСЕГДА и НЕИЗМЕННО присутствует один и тот же порядок связи творения со своим Творцом, посредством соответствий, где, через человека церкви, ангелы небесные обретаются во благах Слова, ангелы духовные обретаются в его истинах, а над всем этим господствует высший и неизменный источник всех этих благ и истин - Господь Бог, или же вечное и неизменчивое, в самой сути Своей, Божественное Слово. Что так есть, так было, и так будет всегда. И что Слово это Едино всегда для человека любой церкви, любой эпохи, и любого состояния духовного, меняется же лишь восприятие Слова этого, как человеком Церкви, так и, через него, ангелами обоих царств Господних - как духовного, так и, через них, небесного.

Но, вообще говоря, это, как бы, всё же, не совсем так, и, вполне возможно, совсем, совсем не так просто и однозначно, как может нам показаться на этот самый первый взгляд.

Ибо, согласно тому же Священному Писанию Третьего Завета:

Перед Господним Пришествием небо не разделено было на трое небес, или же на высшее, или же третье, на среднее, или же второе, и на последнее, или же первое, как это стало после Господнего Пришествия, но было едино, ибо духовное небо тогда ещё не было сотворено. (Э. Сведенборг "Тайны Небесные" 8054)

Откуда и следует тот совершенно неожиданный вывод, что Духовное Слово ангелов духовных, каковое Слово, по логике как предыдущей цитаты, так и различных иных мест из Третьего Завета и есть смысл духовный всякого Слова Природного, а также и всякого Священного Писания (see De Verbo 35), что оно, это духовное Слово, до Господнего Пришествия попросту не существовало вовсе. То есть, до Господнего пришествия, существовало Слово Небесное, или же Слово у ангелов небесных, каковое было смыслом небесным всякого Слова Природного в Церкви, а также существовало, у людей Церкви, и Слово Природное, или же смысл буквальный этого Слова Небесного, каковое было тогда Содержащим, Основанием и Опорой этого небесного смысла.

Собственно же Словом, в высшем смысле Своём, тогда была Человеческое Божественное Господне, или же Его непрославленное Человеческое, как уже было показано в предшествующей проповеди, которое тогда и было Богом всех существовавших до Господнего Пришествия Церквей, от Древнейшей и до Иудейской. Собственно Божественность, или же Господь, как Слово от Вечности, тогда присутствовал в этом Своём непрославленном Человеческом лишь прообразовательно, откуда и Слово в творении тогда было также лишь прообразовательно, от самого высшего своего начала, или же от Бога тех церквей, до самого низшего своего начала, или же до смысла буквального всех их разнообразнейших Священных Писаний.

(Вообще говоря, у Древнейшей Церкви собственно Священного Писания, разумеется, не было, и быть не могло. Но, тем не менее, у них, всё же, было последнее начало их Слова, или же его смысл природный и буквальный, каковым для них были внешние начала их жизни природной, но сейчас я совершенно не намерен вдаваться в детали этого вопроса, так как уже однажды разбирал его в одной из своих предыдущих проповедей.)

Но, тем не менее, каковым бы ни было это Слово, оно, для существования своего, ДОЛЖНО было, всё таки, иметь если и не собственно смысл духовный, как неразрывную составляющую единого порядка своего нисхождения от своих первых начал, и до своих начал последних, то хотя бы нечто такое, что в нём звено это собою восполняло бы и заменяло бы, ибо "ангелы небесные не постигают благое из Слова непосредственно через человека, но лишь посредственно - через ангелов духовных".

И правда, согласно Слову Третьего Завета, служение это, до формирования духовных небес, осуществляемо было, в мiре духовном, злыми духами с так сказать духовным расположением их сознания, каковые поставлялись в изобилии из языческого мiра тех времён, даже и в эпоху Древнейшей Церкви на земле сией.

Как об этом пишет Слово Третьего Завета:

Область, где должно было быть впоследствии сформировано духовное небо, была занята тогда теми, кто пребывали во лжи и во зле, но кто могли быть содержимы в некоторой истине, и некотором добре с помощью посредий внешних, и, особенно, посредством представлений о высоких чинах и достоинствах, точно таким же образом, как это происходит и в мiре, где обретающиеся во зле и во лжи, понуждаемы, тем не менее, как бы мыслить и говорить по истине, и как бы хотеть и делать доброе, с помощью средств внешних, к которым относятся почести и прибыли. Причина же тому, что эта небесная область была тогда занята таковыми духами заключалась в том, что добрых недоставало, и принадлежавшие к церкви духовной не были ещё тогда приуготовлены должным образом, и, тем не менее, всякая область [в мiре духовном], всё же должна быть заполнена соответствующими духами, ибо должна существовать непрерывная протяжённость от Господа вниз, к человеку, ибо если бы не существовало протяжённости этой, то человек должен был бы непременно погибнуть. (Э. Сведенборг "Тайны Небесные" 8054)

Однако же эти духи, удерживаемые в самых внешних началах некоторой истины и определённого добра, они, тем не менее, совершенно не обретались в соответствующих им внутренних состояниях блага и истины, но лишь в состояниях соответствующих прообразовательных. Откуда и следует, что истины, присутствовавшие тогда во внутреннем смысле Слова, были не подлинными, или же соответствующими истинами, но лишь прообразами таковых. Из этого, также следует, что даже Слово Небесное, у небесных ангелов, или же смысл небесный тогдашнего Слова Природного, также не был ещё очищен совершенно, или же, не пребывал тогда в соответствующей полноте своей, и, поэтому, с необходимостью должен был быть ещё очищен Господом. Ибо, как об этом было сказано в Слове Третьего Завета:

Божественное, которое тогда нисходило через царствие [небесное], не могло быть чистым, ибо небо, само по себе, также не есть абсолютно чистым. (Э. Сведенборг "Тайны Небесные" 6373)

Откуда и следует, что после Первого Господнего Пришествия произошла радикальная смена почти всех уровней Божественного Слова в творении, начиная с его самого высшего начала, или же с Божественного Человеческого Господа, отныне прославленного и неразрывно соединённого в творении с Собственно Божественностью от вечности, затем, относительно его смысла небесного, который у ангелов небесных приобрёл тогда совершенно иное качество, и, также, относительно своего смысла духовного, образованного тогда, по образовании небес духовных, уж совсем, что говорится, заново и почти что из ничего.

Но, всё же, после Первого Господнего Пришествия остался один уровень Слова, который не был тогда ещё совершенно очищен, ибо не был тогда ещё приуготовлен для этого. Уровень этот назван в Слове последним, или же первым небом, и образовался он тогда как часть новосоздаваемого духовного неба, но, в отличие от высшей области духовных небес, или же собственно духовного смысла Слова первой, или же примитивной христианской Церкви, он, всё ещё, лишь прообразовывал Прославленную Человечность Господа, а отнюдь Ей не соответствовал.

Но, впрочем, и этого уже было тогда вполне достаточно, чтобы отделить Слово Христианской Церкви от Слова Церкви Иудейской, которое, как раз перед этим, и умерло совершенно. Ибо Иудеи, распяв воплотившегося Бога своей Церкви, или же Иегову, сошедшего к ним во плоти, убив и уничтожив Его, убили и уничтожили также и Высшее начало Слова своей церкви, со всеми его уровнями и смыслами, небесным, псевдодуховным и, даже, с собственно буквальным. Ибо в тот момент, когда Человеческое Божественное Господне испустило свой последний вздох на Своём кресте, в этот момент погибли не только все внутренние составляющие Слова Иудейской Церкви, но, как завершение всего этого, даже смысл буквальный их Слова потерял свою прообразовательность, ибо, отныне, ему уже совершенно нечего было более прообразовывать, и он превратился тогда всего лишь в сборник иудейского племенного фольклора, чем он поныне у них и остаётся.

Когда же Господь от вечности, силою Своей Собственной Божественности, воскресил и прославил Человеческое Своё в творении, соединив Её со Своею Собственно Божественностью навеки и веки, то Он создал тогда, Своим Божественным Человеческим, или же Словом, прославленным той Славою, которую Оно имело у Бога "прежде бытия мiра" совершенно иное, новое Священное Писание для своей Христианской Церкви. И это Священное Писание, состоявшее отныне уже из двух Заветов, или же Завета Ветхого, и Завета Нового, хотя, в части Ветхого Завета, и походило, по букве своей, на предыдущее, или же Иудейское Слово, как однояйцовый близнец на своего брата, тем не менее, оно, в тех же оборотах смысла буквального, содержало уже совершенно иной смысл небесный, а также и такой смысл духовный, которого у Слова предшествующего не было, и быть не могло.

И это уже не упоминая того факта, что оно, это Христианское Священное Писание, даже в самой букве Своей, прообразовывало и соответствовало совершенно иному Богу, нежели Слово Церкви Иудейской, а что, действительно, может быть хоть сколь-нибуть общего у Святых Писаний, говорящих нам и прообразующих для нас совершенно различных Богов! Поистине - совершенно ничего!

Откуда и следует также, что Священное Писание Христианской Церкви было единым Заветом, состоявшим из двух нераздельных частей, а именно - части Ветхой, и части Новой, а отнюдь не из двух ОТДЕЛЬНЫХ Заветов, или же Завета Ветхого и Завета Нового. И надо сказать, что эта существенная деталь всегда совершенно ясно постигалась просветлёнными умами в прежней Христианской Церкви. Недаром борьба с иудействующими "братьями" велась там не менее бескомпромиссно, нежели борьба с ересью Арианской, каковые ереси, впрочем, и составляли там совершенно единый комплекс, следуя одна за другой, как следствие за своей причиной.

И всё же, невзирая на то, что Священное Писание первой Христианской Церкви прообразовывало и соответствовало Подлинному Предвечному Слову, или же прославленному Божественному Человеческому Господа, Единого Бога Неба и земли, хотя его смыслы небесный и духовный были также подлинно соответствующими Господу, от него Единого исходящими, и, поэтому, отныне чистыми в самих себе, тем не менее, нижняя область смысла духовного этого Слова, или же его смысл духовно-природный, была ещё лишь, по большей части, прообразовательной, даже с самого своего начала. И, по мере старения и разрушения Церкви этой, она становилась всё более и более прообразовательной, и всё менее и менее соответствующей, пока, наконец, не потеряла уже даже и эту прообразовательность, и не погибла совершенно.

И тогда Господь нисшёл в наш мiр снова, уже не Человеческим своим непрославленным, но подлинным Своим прославленным Божественным Человеческим, которое, пройдя небеса небесные и духовные, или же смысл Слова Христианского небесный и духовный, воссияло затем, во всей Своей Славе и Полноте, также и в области небес духовно-природных, или же в смысле Слова Христианского духовно-природном, пересоздав небеса эти, и, соответственно, смысл этот совершенно наново, и сотворив, поэтому, совершенно новое небо, и совершенно новую землю в Слове, то есть совершенно иной смысл Слова природно-духовный, и совершенно иной смысл Слова буквальный.

Откуда, кстати, и видно, что, скажем, в "Тайнах Небесных" идёт раскрытие не какого-либо извечного внутреннего смысла Слова Иудейского, присутствовавшего, скрыто от Иудеев, в Слове их церкви, ибо ТАКОГО смысла там, до Господнего пришествия не было и не могло быть по определению, но именно того внутреннего смысла который существовал в Священном Писании исключительно Церкви Христианской, хотя существование его и было, по преимуществу, совершенно скрыто от подавляющего большинства членов этой церкви.

И, более того, хотя смысл небесный и внутренне духовный у Священных Писаний Церкви примитивной Христианской и Новой Господней Церкви на земле сией, или же Нового Иерусалима, совершенно идентичны и едины, как, впрочем, Един для них и их Бог, Господь неба и земли Иисус Христос, тем не менее, относительно смысла своего природно-духовного, и, особенно, смысла собственно буквального, у Старой Христианской Церкви, и у Новой Господней Церкви они, их Священные Писания, совершенно различны.

Поэтому-то составляющие Канон Новой Церкви части её Священного Писания, называемые Ветхозаветной и Новозаветной, не имеют, в букве своей (и, прежде всего, ИМЕННО в букве) совершенно ничего общего ни со Священным Писанием Церкви Христианской, ни уж, тем более, со Священным Писанием Церкви Иудейской. Поэтому-то христианствующие и, тем более, иудействующие в Новой Церкви должны рассматриваться как носители ереси не менее серьёзной, страшной и разрушительной, нежели носители ересей Арианской, и ереси о трёх богах от вечности, каковым их ереси, в общем-то и соответствуют.

Поэтому-то основным законом Церкви нашей и должны быть, с совершеннейшей необходимостью, следующие положения, записанные отныне на скрижалях её Священного Устава, и говорящие о том, что "смысл буквальный, как Ветхого, так и Нового Заветов, в Новой Господней Церкви должен быть читаем, воспринимаем, изучаем и интерпретируем исключительно в свете того, что сказано о смысле буквальном этих двух Заветов в рационально-природных, или же адаптированных к рациональному постижению природного человека изъяснениях, заключённых в букве Третьего Завета", а также и о том, что "единственной и исключительной основой для учения веры в Новой Господней Церкви является Латинское Слово Третьего Завета. Всё, относящееся к учению веры, извлекаемому из Ветхого или же Нового Заветов, должно быть извлекаемо исключительно в свете, а также и в совершеннейшем согласии с вышепоименованным основанием учения веры в Новой Церкви."

И именно по этой-то причине Слово Третьего Господнего Завета и предупреждает нас так строго относительно жизни веры нашей, качество каковой, разумеется, весьма сильно зависит от того, из какого именно Священного Писания мы её извлекаем, говоря нам, что:

Вера Новой Церкви ни в коем случае не может уживаться с верою церкви прежней, и если они будут соединяемы между собою, то отсюда произойдёт такое столкновение и разногласие, что абсолютно всё, относящееся к церкви у человека, разрушено будет. (Э. Сведенборг "Краткое изложение Учения Новой Церкви" 102)

Васильев А.В.