Я всегда ненавидел эстонцев. А также литовцев и латышей. Еще со школы. Уже учась в начальных классах, я был глубоко уверен, что если бы в руках у меня вдруг оказалась винтовка, а у каменной стены напротив стоял литовец, или еще кто ни будь из тех народностей, то я, не задумываясь, нажал бы на спусковой крючок. Чем мне не угодили эти нации? Иногда мне кажется, что они не хуже и не лучше других. Но, это что-то внутреннее, природное. Это как выделение желудочного сока при звуке ударов в рельсу...
В 12 комнатной коммунальной квартире на Петроградской стороне, где я рос, у нас был сосед дядя Витя. Раньше он был политзаключенным. Вечерами, усевшись на кухне, мы подолгу слушали его рассказы о зверствах прибалтов - охранников в сталинских лагерях. Дядя Витя рассказывал, как два офицера латыша заставляли его сдирать крупной шкуркой кожу с ягодиц, а потом садиться в муравейник. Он показывал нам шрамы и ожоги, нанесенные ему изуверами особой бригады эстонского НКВД.
В детстве у меня был друг, звали его Сашка. Он жил в соседнем подъезде. Мы играли в футбол, мастерили самолеты, терли магний для взрывпакетов, запускали ракеты, ходили в кино, мечтали, как повзрослеем, и станем летчиками, или моряками. Мой друг Сашка спился, попробовав однажды на дне рождения любимой девушки ликер "Ванна Таллинн"...
Во время службы в армии мы с ребятами из моего призыва убили старшину - литовца. Я проломил ему голову ломом от пожарного щита. Просто так. Потом мы повесили его на дереве с табличкой "оккупант" на груди. Виновных не нашли, хотя все солдаты в части знали, кто его убил. Комиссия из округа приехала на три дня, но ничего не выясняла, а только пили в офицерской столовой и пели песни. По приказу командира части, я приводил им из гарнизона девушек - буфетчицу и парикмахершу. В парикмахершу я был влюблен. Ее звали Таня. Я дарил ей букеты полевых цветов, а она только смеялась, говорила какой я дурачок, и гладила меня по голове. В тот вечер я увидел, как он стояла на коленях голая и сосала член у капитана литовца из особого отдела, а другой офицер - латыш - засовывал ей во влагалище соленый огурец.
Потом, меня рвало несколько часов. С тех пор я не могу есть соленые огурцы, и закусываю водку яблоками.
Демобилизовавшись, по дороге домой я случайно встретил этого капитана. Он меня не узнал. Он стоял на автобусной останове и курил. Вокруг стояло еще пять - шесть человек. Я встал от него в нескольких шагах. Подъехал автобус, и люди стали садиться. Последним заходил офицер. Мест в автобусе не хватало, и он повис, ухватившись руками за поручни, пытаясь втиснуться внутрь. Я подошел, и воткнул ему в спину заточенный электрод. Он сразу как-то резко выпрямился, двери автобуса захлопнулись, и он поехал в этом автобусе, уже мертвый. И снова мне повезло, меня никто не заметил, и я благополучно добрался домой.
Приехав, я узнал, что папу осудили. Он заступился за девушку и ударил на улице сына секретаря горкома партии, литовца. Папе дали 8 лет. Мама не подавала вида, как ей тяжело, но я часто слышал, как она плачет одна в своей комнате.
Потом я сам попал в лагерь. Меня поймал патруль, когда я расклеивал антиэстонские листовки. Началось все, о чем рассказывал дядя Витя. Пытки, унижения, издевательства надсмотрщиков, все они были латышами и эстонцами.... Я прошел через ад, и вернулся.
Недавно, одна женщина рассказала мне, как она ездила в Ригу по туристической путевке. Там было очень жарко, и ей стало плохо с сердцем. Она зашла в аптеку, и попросила продать ей упаковку валидола. Девушка - аптекарь сказала ей, что "Не понимает русского языка". Пожилая женщина стала сползать по аптечному прилавку вниз, на пол. А девушка, будто не замечая этого, принялась показывать мужчине эстонцу презервативы и насадки для клизм.
Для чего я все это рассказываю - не знаю, просто так ...
Сейчас я уже старый, и, конечно же, ни для кого не опасен. Я давно потерял свой электрод, и не расклеиваю больше листовок. Не могу понять, зачем они нашли меня, через столько лет? Вчера я услышал в подъезде лай собаки. Я узнал ее. Это собака эстонских надсмотрщиков. Ею меня травили в лагере, я помню боль от ее укусов. Была забастовка заключенных. Нас вывели на тюремный плац, и натравили собак. Потом, окровавленных, поливали ледяной водой. Начальник лагеря товарищ Лаурис ходил вокруг, похлопывал плеткой по хромовому сапогу и говорил что-то на непонятном языке...
Я помню все. Они приходят ко мне ночью, в моих снах я вижу их всех. Товарищ Лаурис, офицеры из особой комиссии, девушка - аптекарь из Таллинна, сын секретаря горкома партии, из-за которого я вырос без отца, а моя мать поседела раньше своих лет...
Сегодня - мой день.
Остро заточенная крышка от мусорного ведра стоит за лифтом.
Я надеваю форму, ордена.
Выхожу на лестницу. Ждать недолго, я знаю... Внизу хлопает дверь.
Лай. Похож на голос прибалта, из лагеря.
Я слышу, как почуяв мой запах, псина бежит вверх, преодолевая этаж за этажом, навстречу своей смерти. Крышка в руках. А вот и она. Вздыбленная шерсть, голубые глаза, налитые кровью, клыки, торчащие из оскаленной пасти. Она бросается на меня.
Удар! Еще удар! Еще!!! Еще!!!
Парадная форма забрызгана кровью. На боты налипли какие то внутренности. Кишки на перилах. Лестница напоминает бойню. Улыбаюсь.
Внизу слышны крики, топот людей. Это они. Быстро. Разбиваю окно лестничной клетки. Встаю на раму. Теплый ветер, шелест берез. Меня хватают за мундир, тянут обратно. Бью ногой в лицо, отталкиваюсь от оконной рамы, и лечу...
Сучья, ветки... удар о землю. Шум в голове. Тошнит. Переворачиваюсь на живот, встаю, держась за ствол дерева. Никого. Пять шагов до входа в подъезд. Лифт работает. Я дома. Падаю в прихожей. Ушел...
Из милицейского протокола: "...18 июля 2004 года, около 6 часов утра жильцами дома Љ 62 по улице Пролетарской, на лестничной площадке 8 го этажа был обнаружен расчлененный труп небольшой собаки, ориентировочно болонки. Животное было убито заточенной крышкой от мусорного ведра. Орудие убийства обнаружено на месте преступления. На лестничной клетке выбито стекло. Следов злоумышленника найти не удалось. Осмотр места происшествия результатов не дал. На газоне у входа в подъезд были найдены два кружка из жести, диаметром по 6 см. На кружках имеются надписи, сделанные острым предметом. На одном написано "За особиста-латыша", на другом - "За старшину-эстонца". Жестяные кружки имеют характерный запах шпрот. Кроме того, на газоне найдена статья, вырезанная из газеты с текстом... "Продавцы в Таллиннских супермаркетах отказываются продавать русским туристам кроссовки и сливочное масло".