Юрий решительно толкнул обшарпанную, но с виду ещё довольно крепкую дверь ключной мастерской, шагнул внутрь. Переход от яркого солнечного дня к вязким сумеркам помещения оказался настолько резок, что он несколько секунд ослеп. Ругнувшись вполголоса, машинально пошарил перед собой руками.
- Заходи, заходи, почтеннейший, - раздался из полумрака бодренький голос с сильным восточным акцентом. - Неприлично в дверях стоять. Старый Хаджи рад всякому гостю.
Щуплый, сморщенный узбек сидел на корточках на толстом коврике в углу мастерской и старательно шлифовал алмазным надфилем заготовку для ключа. В другом углу скромно притулился небольшой верстачок, над ним тускло светила засиженная мухами лампочка. Точно такая же лампочка, только снабжённая самодельным колпаком из пожелтевшей газеты, висела над головой мастера. Силы этих сорокаватных источников света едва хватало, чтобы осветить эти самые углы, остальное помещение тонуло во мраке. Казалось невозможным даже определить истинные размеры этой клетушки. Захлопнутая тугой пружиной дверь напрочь отрезала как дневной свет, так и все наружные звуки кипящего базара.
- Ягу-у! Я-хак! - тихонько напевал мастер, казалось, совершенно не обращая внимания на пришедшего. Загорелая до черноты лысина странно блестела, едва прикрытая маленькой расписной тюбетейкой.
Юрий почувствовал себя на редкость неуютно.
"Чурка долбанный, - подумал он раздражённо. - Понаприехало вас тут... Сейчас ещё унижайся, блин!"
Он неуверенно переступил с ноги на ногу, робко покашлял.
- Будь здоров, благословенный, посетивший старого Хаджи в минуты размышления, - немедленно откликнулся узбек, однако головы не поднял.
- Спасибо, уважаемый, - неожиданно даже для себя произнёс Юрий и удивлённо добавил. - Мне бы это...ключик бы заказать...
Мастер тихонько и дробно рассмеялся, словно сушёный горох рассыпал, поднял испещренное морщинами лицо, похожее на печёное яблоко, внимательно взглянул на гостя.
- Как отрадно видеть в этом углу Вселенной особу, столь одарённую почтением и неслыханной вежливостью!
"Да старик-то того...чокнутый!" - в панике подумал Юрий.
Он уже сожалел, что прельстился на низкие цены, вывешенные на двери этой халупы.
Нет бы пройти на двести метров подальше, где отменная светлая мастерская! И вполне современная.
Нет-нет, он не жадный - это просто желание сэкономить хоть самую малость. С финансами у него сейчас ...сказать "туговато" - было бы довольно мягко. Хреново, в общем. Да, пожалуй, как и у большинства по всей стране.
Тёмные, как тёрн, и необычайно глубокие глаза старого узбека продолжали пристально разглядывать Юрия. Взгляд его скользнул с самого низа, от стоптанных, но идеально начищенных ботинок, на секунду задержался на брюках, далеко не новых, но всё же чистых и безупречно отутюженных, пробежался по фланелевой рубашке, затем остановился на лице.
Юрий попытался робко улыбнуться. Он всегда чувствовал себя очень неуверенно, когда приходилось о чем-то просить, словно всем своим видом показывая - как ему неудобно отвлекать посторонних людей на его заботы. К тому же сейчас он был невероятно раздражён этим вынужденным неудобством.
- Вот, - протянул он свой единственный ключ и виновато добавил - потеряла моя ворона.
Ещё больше раздражало, что сам он никогда ничего не терял. Зато Наташка - прямо простодыра, вечно у неё из рук всё валится. Не могла, блин, сама заказать, раз уж умудрилась прохлопать! Ни к чему не приспособлена, даже с таким простым делом не сумела справиться - пришла, разревелась...тьфу.
Узбек слегка прищурился, отчего морщинки на его лице стали ещё глубже.
- Хочешь только ключ - и я буду рад оказанной недостойному чести исполнить дубликат от этого Храма Счастья.
- Храм Счастья, - поморщился Юрий. Видел бы этот старик - в каком храме он живёт! Раздобревшая после родов жена, ещё недавно вроде бывшая весёлой девчонкой, а теперь вечно чем-то недовольная брюзга. Понятно, что с его зарплатой о Канарах нечего и мечтать, но нельзя же вечно тыкать носом в его же ... Он ведь старается! Одно утешение - дети. К слову сказать, от окончательного разрыва их удерживали только эти два маленьких чудных сорванца. От бывшей любви остались только жалкие ошмётки, перенесённые на пацанов. Да и самой любви-то не осталось - так, скорее привычка.
- Прости, благословенный, но у тебя такой вид, что тебе нужен не ключ, а другая дверь, - и, видя, что Юрий порывается что-то сказать, предостерегающе поднял смуглую ладошку. - Молчи, ничего не говори! Поэт сказал "Лишь молчание могуче - всё же иное есть слабость"*. Твоё состояние не позволяет тебе сейчас принимать столь важное решение.
Юрий тяжко вздохнул.
- Где бы её ещё найти, эту дверь-то.
Узбек, тихонько напевая себе под нос, повертел ключ в жилистых руках, внимательно разглядывая бороздки и зубчики. Заметно удовлетворённый осмотром, кивнул, улыбнулся и лукаво прищурился, глядя Юрию прямо в глаза.
- Хочешь попробовать, эфенди?
- Хочу, - неожиданно легко согласился Юрий. И сам удивился простоте принимаемого решения. Его даже не удивило, что такое возможно только в сказках да в фантастических романах. - Да только дорого, наверное, стоит такое удовольствие?
На всякий случай он хмыкнул и недоверчиво прищурился.
Старик сокрушённо покачал головой, невесомо поднялся на ноги, оказавшись росточком по плечо Юрию.
- Что значит - муж зрелый и рассудительный: умеет сразу же увидеть возможные препятствия и жалкие попытки низменного обмана. Нет, благословенный, это не будет стоить тебе ничего, кроме...
Мастер помолчал, в задумчивости пожевал нижнюю губу.
- Души!? - не выдержал Юрий. Всем всегда надо обязательно бессмертную душу.
А вдруг правда!? Ведь должны же случаться чудеса хоть раз в жизни. Тем более что с ним до сих пор ещё ничего такого не происходило. Впервые у Юрия появилась хоть какая-то возможность изменить свою жизнь, и он не хотел её упускать. А изменить так хотелось. Даже таким вот способом. Только бы этот Хаджи не оказался шарлатаном - разочарование будет просто невыносимым.
Старик рассмеялся.
- Нет-нет, клянусь Аллахом, досточтимый юноша, душа твоя необычайно чиста и завладеть ей был бы великий соблазн даже для такого несовершенного усто**, как я. Но ценой за эту возможность будут только твои собственные муки совести перед выбором нужного пути.
- Как это? - не понял Юрий.
- Подойди сюда, - с поклоном пригласил его мастер к маленькому комоду, Юрий только сейчас его заметил в полумраке.
Шагнув вперёд, он вдруг с изумлением ощутил в руке прохладу ключа.
"Странно, - подумал он, - я ведь вроде только что отдал его этому Хаджи!"
Мастер тем временем выдвинул верхний ящик комода, тот оказался доверху набит самыми разнообразными ключами. Ничего удивительного - ведь он в ключной мастерской. Но ключи как-то странно светились в темноте, словно гнилушки на болоте в ночь на Купалу.
- Вот, - гордо сказал мастер, - это всё ключи от дверей Счастья. Твоё право выбрать свою дверь.
Юрий недоверчиво хмыкнул, протянул, было руку, даже не для того, чтобы уже взять какой-то определённый ключ, а так...просто прикоснуться к ним, ощутить их магическую силу... но Хаджи решительно остановил его.
- Э, нет, уважаемый. При всех твоих достоинствах у тебя может быть только одна дверь. Твоя собственная дверь с этого момента будет для тебя закрыта. А это значит, что ты должен прежде бросить свой ключ сюда - возможно кто-то тоже захочет его взять.
- Что-о!? - только теперь до Юрия дошёл смысл выражения "муки совести". Кто-то чужой будет вместо него входить в его дом, к его жене, его детям! А он...а он в это время будет счастлив!? И будет ли? Некстати вспомнились слова приятеля, что мы все женимся на чужих жёнах, а они выходят замуж за чужих мужей.
- Ты должен хорошо подумать, прежде чем решиться на такой поступок, - тёмные глаза мастера смотрели, казалось, в самую душу.
...И кто-то другой будет теперь выслушивать её упрёки в загубленной молодости...
Не отдавая себе отчёта - что он делает, Юрий решительно протянул руку и выпустил ключ. Крутанувшись в воздухе, кусочек родного металла, скрылся среди себе подобных, тихонько звякнув на прощание. Внутри Юрия словно лопнула какая-то струнка, связывающая его с прежней жизнью. Теперь, даже если бы он очень захотел, он не смог бы отыскать свой ключ - в ящике их, наверное, не меньше тысячи!
В груди разлилась странная горечь, глаза увлажнились. Вот так запросто!
Старик вздохнул со всхлипом, глухо обронил:
- Что ж, обратной дороги уже нет. Ты сделал свой выбор, о достойнейший. Теперь можешь выбрать один ключ... Бесплатно, - добавил он зачем-то.
Юрий сунул руку в ящик, долго и бессмысленно шарил там, пытаясь на ощупь отыскать тот самый Единственный. Наконец достал, зажал в кулаке, боясь даже взглянуть на него.
- Перед тобой дверь, эфенди, - Хаджи отступил на шаг, указывая на обшарпанную дверь мастерской, - и весь мир. Новый мир. Твой Мир.
Юрий, словно сомнамбула, шагнул к выходу, даже забыв поблагодарить, настолько он был потрясён происходящим.
В открывшуюся дверь хлынул такой мощный поток света, что он невольно зажмурился и шагнул вслепую.
Постепенно привыкнув, рискнул открыть глаза: перед ним, словно сотканная из солнечных лучей, стояла Самая Прекрасная Женщина на всём белом свете. Она не была стройной, как газель, зато у Неё по бокам были такие милые жировые валики, предусмотренные заботливой Природой, чтобы сберегать плод от случайного удара. Его плод! Длинные ноги, высокие голени, предназначенные для долгого стремительного бега. Удивительные длинные волосы словно расплавленное золото обрамляли безупречный овал совершенного лица. А глаза! Самые чистые, серые, словно лесные озёра. И такие же спокойные и глубокие, добрые и понимающие. Она смотрела на него с лёгкой улыбкой, маленькие милые ямочки на румяных щёчках делали её похожей на расшалившуюся девчонку.
У Юрия защемило в груди. Внезапно он понял - что значит Любить, понял смысл этого слова, этого понятия, в последнее время уже порядком затасканного и опошленного.
Когда Она заговорила, он словно наяву услышал журчание лесного ручейка, весело бегущего в тени зелёных крон деревьев, сквозь залитые солнечным светом лужайки.
- Обедать будешь, дорогой?
Эмоции захлестнули его с головой, он не мог произнести ни слова, он задыхался от любви и нежности.
Внезапно до него дошло, что всего минуту назад он мог не встретиться с Ней, мог навсегда потерять свой шанс. Слёзы брызнули из его глаз, он разрыдался и упал на колени, обхватив Её ноги и уткнувшись зарёванным лицом в кухонный фартук. Его сотрясало от рыданий - он плакал неумело, натужно, как всегда плачут сильные мужчины, не привыкшие даже к минутному проявлению слабости.
Она ласково погладила его по голове, наклонилась, взяла его лицо в свои ладони и поцеловала заплаканные глаза.
- Ну что случилось, дурачок!?
Он судорожно всхлипнул, еле слышно прошептал.
- Боже мой, Наташка, КАК Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!!!
Она улыбнулась и молча поцеловала его.
Юрий разжал кулак, ключ выпал, тихонько звякнув, и замер, поймав солнечного зайчика.