Аннотация: Ребят, всё в ОЧЕНЬ постепенном процессе, пока - не оконченное (или даже толком не начатое?) Выложил сюда пока как одно из наболевшего (потому что - текущее), дополнять буду, но неторопливо. Почитайте, прокомментируйте. Это не самое первое, но одно из первых (всё - под сукно...). Очень хотелось бы услышать отклики и оценки умных и вдумчивых читателей. Комментарии и критика - категорически приветствуются.
Все мы откуда-то и из когда-то. Все мы где-то и когда-то живём. Работаем, учимся, общаемся... Засыпаем и просыпаемся, падаем и поднимаемся, любим и ненавидим, рождаемся и умираем. Начинаем и заканчиваем. Все мы - так.
Бегал себе муравей по огромному листу бумаги. Бегал долго. Почти всю жизнь. Бегал, и знал, что бежать можно только влево и вправо или вперёд и назад. И прошло много-много дней, а, может, даже лет или поколений... но случилось вдруг непонятное. Муравей вдруг, долго-долго продолжая свой путь по листу бумаги, обнаружил впереди свой же запах. Будто он уже бывал там, впереди. Будто мог он, перемещаясь только лишь вперёд, догнать самого себя.
Жизнь - странная штука. Вот вроде бы и живёшь себе, и всё по плану у тебя, но... Как говорится, хочешь рассмешить бога - расскажи ему о своих планах.
Ну, шёл себе - и шёл. Кому бы нужен был? Откуда взялась? Ну нельзя же так в наших подворотнях, ну что за глупости?! "Завтра убьют тебя, пойдём со мной!" Ну, вот и огреблась, чего ждать-то было. Ладно бы к парняге какому соседскому с такой фразой подошла, такой бы не стал заморачиваться, пошел бы. С такой-то чего ж не пойти?
Так нет, Бабу Нюру выбрала. А Баба Нюра, между прочим, - нифига не бабушка. Годков двадцати двух, кажется, отроду. Ну, вот и схлопотала по самое... Да и за дело, получается-то.
Сам не понял, чего остановился. Вот как-то не по-нашему она себя вела. И одета... да чёрт с ней, с одеждой, и с причёской... Вела она себя не по-нашему. Откуда ж она такая? Принесло же...
- Баб Нюр, пламенный тебе!
- Здаров, отщепенец!
Вот так, зараза, и кличет. С детства ещё. И ничего с этой Нюрой не поделаешь.
- Сига есть? - Это я...
- А как не быть, бери, потравись, - протягивает.
Затягиваюсь... Ну жалко мне эту девчушку, хоть убей! А ведь навешают ей эти бабы, ой, навешают...
Уж не знаю, как такое случилось, но во дворе у нас все мамки лет двадцать назад как наперебой девчонок рожать взялись. Ну и образовалась со временем такая вот "мафия" из женского пола, которая в итоге никакого прохода пацанам из соседних дворов не давала, да и, что уж говорить, даже просто за порядком во дворе следила. Ни тебе алкашей никаких у нас во дворе никогда в песочнице не ночевало (это ж разве переночуешь, когда вокруг тебя банда сговорившихся бандиток танцует танцы индейского племени тумнамбы-бухамбы?), ни даже просто скандальных мужиков или жён, пусть даже и из своих, потому как придуманный (или восстановленный из славного прошлого?) этими же бандитками "народный суд" тоже не дремал... А среди всех - Анка эта. Даже не старше всех была, так, посерединке, ан всё одно, взяла двор в свои девчоночьи руки. Со старшими - договаривалась, младших - воспитывала. И дралась, ох как дралась!..
А я всю эту ситуацию, видать, своевременно умишком своим детским понял. И - сдружился. Нельзя сказать, чтоб прямо "не разлей вода", но - жили весьма даже мирно.
- Почто, - говорю, - животину обижаете?
Не поняла сначала, а потом, скосивши глаза на планируемую экзекуцию, рассмеялась:
- Так кто ж её обижает? Нефиг нести хрень всякую. Короче, насколько набалаболила - настолько и накажем. Сам знаешь.
А меня отчего-то понесло. Да и мультики детские вспомнились.
- А на пинжак с карманами - поменяемся?
Смотрю - удивилась... И глазками своими зелёными смеётся. Да и всё равно мне уже было на тот-то момент, удивилась она, рассмеялась или обозлилась... Да только согласилась почему-то.
- Да на кой, - говорит, - мне твой пинжак. Нравится - забирай. Спасителем будешь. Чем чёрт не шутит, вдруг на свадьбе всем двором погуляем?
Звонко так рассмеялась...
А свадьбу и вправду справляли всем двором. Я и своих денег не пожалел, и родитель мой посодействовал. Пир получился - на весь ближайший мир.
Жаль, что Бабы Нюры с нами тогда уже не было. Ох, как жаль.
Лизка и вправду была какая-то... неместная, что ли. Неуместная даже, можно сказать. Ничего её не расстраивало, ничто не казалось ей непоправимым. Она проживала эту жизнь, будто играя в компьютерную игру. Будто в любой момент можно сохраниться и вернуться потом к этой же точке.
Когда убили Бабу Нюру, мы с ней уже проснулись. Солнце уже завистливо подглядывало в наше окно сквозь щель между шторами, и мы решили было, что пора бы уже и подняться, да, поразмыслив, передумали ненадолго. А через час всё же подскочили и наперегонки побежали в душ. Мотька глянул на наше веселье с некоторым недоумением, почесал за ухом и, от греха подальше, грузно запрыгнул на свои антресоли.
Готовя завтрак, я вхлам спалил яичницу и, чтоб немного проветрить кухню, открыл нараспашку окно. Со второй попытки яичница удалась. А когда мы добрались до свежесваренного кофе, во дворе закричали.
Я только потом, вспоминая, понял, что Лизку нисколько не удивил этот крик. Она просто спокойно отставила кружку, пробормотала что-то вроде - "говорила же", - и пошла к телефону. И, даже не выглянув в окно, спокойно и чётко описала дежурной всё, что произошло во дворе. И милиция, и скорая приехали на удивление быстро. Медикам не оставалось ничего, кроме того, чтоб просто констатировать смерть и предварившее смерть изнасилование, а менты начали планомерно допрашивать всех присутствовавших на месте происшествия. Присутствовавших, в связи с этим, понятно, становилось всё меньше.
К нам зашли отдельно, как к вызвавшим наряд, и вот тут я, уже малость отошедший от шока, вдруг увидел и услышал, как качественно Лизка врёт. Меня даже оторопь взяла. Подумалось даже, а не причастна ли она, ведь откуда она вчера-то?..
- Я тут уже не в первый раз. - Говорит. - Вы, лейтенант, это в протокол уж не пишите, у меня родители строгих нравов... Но ребят этих, которые с утра у подъезда Бабу Нюру дожидались...
- Кого? - Не понял лейтенант.
- Ну, Савельеву, Анку нашу.
Откуда знает? Вот точно же первый раз её у нас вижу! И ведь главное, нашу Анку...
- Ясно. Ну, так что?..
- Ну вот. Пацаны эти уже не первый день здесь кружат. Вчера вон там, - через окно показывает, - в кустах у пенька сидели, вроде как пиво пили. Да только, по-моему, больше двор да девок наших разглядывали, чем пили. А позавчера я их у последнего подъезда в бэхе старенькой видела.
Вот опять: наших девок. И ведь во дворе-то её вчера, по большому счёту, как свою приняли! Ну, не стали бы они чужих поучать. Просто отметелили бы, как прочих залётных, и вышвырнули бы со двора.
- Номера помнишь? - Автоматически спросил летёха.
- Да ну, кто на них, на номера смотрит-то... Серая такая, металик. Лохматых восьмидесятых, наверное, совсем потрепанная. Ну, так вот. Я покурить вставала, часов семь, наверное, было. В окно высунулась, чтоб квартиру не прокурить. А они у подъезда уже стояли. Ждали. Знали видать, козлы, что она каждое утро с Данькой своей гуляет.
- С кем? - Опять переспросил лейтенант.
- Да терьерчиха у неё, породистая... Была... Даниура Лаплас по паспорту, кажется. А все Данькой кличут. Что ж вы, участковый, - а про Бабу Нюру нашу не знаете толком ничего, - с укором глянула она на него.
Ну вот откуда она опять эти подробности взяла? Кажется, даже оговорилась (не Лаплас, а Ла Глас) не нечаянно. Да и что лейтенант это - участковый, тоже не каждому известно.
В общем, когда ментовское любопытство было удовлетворено, а двери за носителями оного были закрыты, я не выдержал. Её осведомлённость не просто бросалась в глаза, она их резала.
- Ты кто такая вообще?!
Лизка молча пошла на кухню. Налила воды в чайник, насыпала заварки во френч. Села.
И - видимо, опять начала врать. И опять убедительно.
- Слушай, ну ситуация-то простая. Я просто неделю назад шла вашим двором, да и услышала нечаянно этот разговор. Уроды эти стояли, обсуждали, мол, достала эта Баба Нюра со своей бандой, мол, ни девок их местных прижать никак, ни спирту мужикам сбыть... Вот краем уха услышала да и поняла, что Баба Нюра эта - девка правильная. Ну и попыталась предупредить.
- А ментам чего наплела? - Спросил я.
- А что мне говорить было? Что я тут неделю уже шпионю за этими придурками? Так подельницей и пошла бы... Спасибо тебе, что промолчал. Если б не ты...
Ну как тут было не поверить? Поверил...
А потом были будни. Работа, дом, сумасшедшие вечера и ночи с Лизкой... А через полгода стало ясно, что мы уже окончательно и бесповоротно вместе. И что жить нам, видимо, придётся долго и счастливо.
Всё остальное только после свадьбы всплыло...
Первые дни шли себе, как у всех. Медовый месяц, в конце концов, есть медовый месяц. И жили мы, как и все другие молодожёны. Просыпались, только чтоб позавтракать, а спасли, только чтоб проснуться рядом.
Первое непонятное для меня событие случилось через три дня. Ребята, ехавшие в соседнем с нами купе, когда мы направлялись в сторону южных берегов ненашей родины, вдруг решили, что они больше меня достойны моей новоявленной жены. И, как ни странно, Лизка была готова ко всему этому куда лучше, чем я сам.
Когда они были уже в нашем купе и, пытаясь произвести хорошее впечатление, угощали нас "балтикой", вошла вдруг проводница, принесшая заранее заказанный Лизкой чай. И вошла она ровно в тот момент, когда дружеская якобы попойка уже грозила перейти в драку за Лизку. Причём я в этом споре не участвовал и понимал, что ещё немного, и всё может закончиться совсем плачевно. И тут - она, проводница.
- Чаю заказывали?
- Да брось, подруга, какой чай, не видишь что ль, мы другие напитки пьём! - Высказался один из гостей.
- Заказывали, - сказала в пику ему Лизка, - заноси... подруга, - и глянула искоса на говорившего гостя.
Мальчики в ответ покосились на мою жену, но в присутствии посторонней смолчали. А посторонняя, похоже, всё, что нужно, увидела, выставила два стакана с чаем на стол, и, не требуя даже денег, молча удалилась.
А через пять минут пришла бригада линейной милиции. Жалко, что вытрезвителей в поездах не бывает. С другой стороны, хорошо, что вытрезвители бывают даже на самых задрипаных полустанках.
Тут-то шокового состояния у меня не было, и я подметил всё. И своевременно подошедшую проводницу, и вышедшую прогуляться буквально за три минуты до прихода гостей Лизку.
Но на этот раз я решил не задавать вопросов. Просто промолчал. Может, и зря.
А Лизка, как и я, - чего уж греха таить? - просто наслаждалась нашим медовым месяцем. Исходили мы этот Египет вдоль и поперёк. И пирамиды видели, и сфинксы, и в саунах их побывали, и в массажных салонах... И даже в тату-салон заглянули. Лизка настояла. С того момента мы уже точно и безвозвратно стали мужем и женой. Татуировка - не кольцо. Её не снимешь
А потом мы вернулись домой. И было всё, наверное, как у всех. Мы выбирали, где купить новую мебель, обдумывали, не поставить ли в дальнем углу комнаты шкаф, обсуждали, а не нарожать ли много маленьких весёлых отпрысков...
Но жизнь сказала своё веское слово и перевернула все наши планы с ног на голову.
...Проснулись мы в тот день раньше обычного. Верней - опять - Лизка разбудила. То ли чувствовала, что выспаться нам всё равно не удастся, то ли просто случайность счастливая. Да только когда наш дом рухнул, оставив за собой только кучу невнятных обломков, да наших соседей с переломанными ногами и руками, нас там, в доме, уже не было. Мы крутили педали только что взятых напрокат велосипедов километрах в трёх от места происшествия. И узнали обо всём только три часа спустя. Да и то, только благодаря тюнеру, всю дорогу бившему меня по ляжке.
"Сегодня утром, по информации пресс-службы городской мэрии, - вещала дикторша Маяка, - вследствие ошибки застройщика, в самом начале процесса очередной уплотнительной застройки обрушилась северная стена дома, построенного ещё в сороковых годах. Урон, нанесённый архитектуре города и жильцам обрушившейся пятиэтажки, взялся полностью погасить застройщик. Жильцы разрушенного дома на улице имени..."
О жертвах не было сказано ни слова. Да и кому они нужны, все эти одинокие дяди Вовы и тёти Люси? Все же одинокие, как на подбор.
- Лизунь, ты знала? - Спросил я.
- Сдурел? - Возмутилась "половинка". - Если б я знала, я бы что, бросила их там?! Да и с чего ты, вообще?..
Так-то оно - так. Да только могла ведь и не знать, а так, догадываться. Чувствовать.
Пресловутый застройщик и вправду выделил для каждого выжившего по квартире. А для каждого погибшего - по месту на кладбище. Районы для квартир, конечно, были выбраны не самые престижные, но жильё - есть жильё. И из наших центральных сталинских кварталов мы переехали почти на самые окраины. Правда, и площадь у новой квартиры была побольше предыдущей.
После переезда мы учинили таки покупку новой мебели. С моего холостяцкого дивана перебрались наконец на нормальную двуспальную кровать, купленную по большому блату с почти пятидесятипроцентной скидкой в фирме, где мой школьный приятель трудился управляющим одного из филиалов.
В общем, сейчас, после семи уже лет нашего совместного жития, таких вот случайностей и удач я могу насчитать весьма немало. И простых лотерейных выигрышей, и удачное трудоустройство и моё, и Лизкино, да и ещё много чего подобного.