Осознавая всю серьезность ситуации, я, высунув язык, сосредоточенно и самозабвенно водила кисточкой по ногтю. Маникюр, будь он неладен! Одна малейшая ошибка и мой палец превратится в кровавый обрубок. Красный лак он такой. А учитывая, что у меня руки не из того места растут, то вероятность ошибки равняется 95%. И зачем, спрашивается? Ну, захотелось! Лишь бы ремонтом не заниматься. Хотя, маникюр слабое оправдание. Я нашла старый мамин лак и решила, что мне пойдет кроваво-красный. Правильно, у меня ведь кожа белая. Будет эффектно!
Такая вот я восседала на кухне за столом, с ногтями цвета "вырви глаз", растопырив пальцы, чтобы быстрее сохли и не смазался лак. Рядом стояла чашка с чаем, которую я злобно сверлила взглядом. Хочется! А приходится ждать. Вдруг смажу, и тогда получасовый труд пойдет насмарку. Кипятилась я, кипятилась, пока лак не треснул. Черт! Ну, как так?! Маленькие трещинки по всем ногтям. Блиин... Вот и докипятилась! Плюнув, я стерла его. Схватила рюкзачок, накинула толстовку и выбежала из квартиры. Поеду в гости к Ване.
А в деревне был траур. Хоронили председателя правления. Говорят, славный был мужик! Вот и весь народ собрался на его похороны. Я чувствовала себя немного неловко. Искала глазами мальчика в толпе, а он все прятался где-то.
Как только я приехала, сразу же побежала к его дому, адрес которого он мне скинул смской накануне. Открыла дверь старушка.
- Чего тебе, деточка? - прошепелявила она, близоруко щурясь на меня.
- Мне бы Ваню, бабушка! - громко ответила я.
- Кого? Ваню? А, дык нету его. Ушел кудать. Ты позже заходи, внучек может и объявится.
- Нету? - расстроилась я, - а куда он мог уйти?
- Это ж сегодня хоронят Анатолия Михалыча! Может там бегает где, с друзяшками.
- На похоронах? Ну ладно, спасибо.
Я достала мобильный и ткнула кнопку вызова. Лучше позвонить мальчишке, чем бегать искать его по всему поселку. Приятный голос огласил, что абонент временно не доступен. Значит, его телефон разрядился или он выключил его. Вот они блага цивилизации, когда надо, помощи от них никакой. Придется теперь искать.
Я побрела по поселку и попала на процессию похорон. Толпа селян понуро плелась за гробом, изредка выдавая жалобные вздохи. Все скорбели. Женщины протирали глаза, все как на подбор, одинаковыми черными платочками. Мужчины шли с каменными лицами. Лишь только дети-мелюзга весело носилась вокруг скорбящих взрослых. Изредка их кто-то приструнивал, тогда ребятишки на пять минут успокаивались, а затем, снова бросались в игры. Вани среди них я не заметила. Да и он был старше их. Тут совсем малыши, пяти-шести лет.
Я ввинтилась в толпу, подпихнув какого-то дяденьку с большим животом. Он тут же рассердился:
- Что это еще такое?! А?! - он схватил за лямку моего рюкзака, не давая мне ускользнуть из его цепких лап.
- Извините! - пискнула я, стараясь вырваться, но он держал крепко.
- Безобразие! Какое невежество! - продолжал возмущаться он, притягивая меня к себе. Лямки натянулись и меня вернуло назад, - Девочка, куда спешишь?
- Никуда, - отмахнулась я.
- Спешишь, спешишь! Я же вижу. Ишь, какая! Наглость второе счастье? Не спеши теперь. Кто такая, откуда будешь? - уже сменил гнев на милость, начал заваливать меня вопросами мужик. Я бы назвала его кабаном. Уж больно здоровый и жирный.
- Не местная, - буркнула я, все еще находясь в его руках.
- Вижу... - протянул он, рассматривая меня, - чего людям хорошим мешаешь процессию проводить? А? Или ты что-то дурное имеешь на нашего Анатолия Михалыча?
- Нет. Я просто шла.
- Просто тут не ходят! Явно замышляешь гадости, - сказал толстяк, свернув губы трубочкой.
- Не замышляю!
- Отрицаешь, значит, замышляешь. А давай, я тебя проведу куда надо и к кому надо?
- Куда? К кому? - испугалась я.
- Поменьше болтай! Отвечать будешь перед старшим лейтенантом, - толстяк зафиксировал свою руку на моем плече, не давая вырваться или сделать шаг в сторону и потянул меня из толпы куда-то в сторону.
- Куда вы меня тащите? Отпустите! - начала брыкаться я.
- За нарушение порядка, отпустить? Тем более не местная! Может ты террористка?
- Нет!
- Это Егорыч проверять будет.
- Кто такой Егорыч?
- Любопытной варваре, что? Правильно! Вот и молчи, - проигнорировав мое сопротивление, мужик затолкал меня в небольшое двухэтажное здание.
Серые пустые коридоры встретили меня совсем не радушно. Затхлый, тухлый воздух, нехватка кислорода тут же дали о себе знать. Я закашлялась.
- А ну, тихо! - рявкнул боров и затолкал меня в комнатушку три на три метра.
В комнатушке пытались создать что-то наподобие уюта, но с помощью проеденного молью ковра на стене, они добились только запыления комнаты. В углу стоял старый деревянный шкаф, рядом с ним стол. За столом, склонившись под тусклой лампой, сидел паренек бледного вида. Он что-то рассматривал сквозь лупу.
- Старший лейтенант! Я привел к Вам террористку! - доложил боров, проталкивая меня поближе к сидящему.
Он поднял голову и уставился на меня большими рыбьими глазами, которые под очками, казались еще больше.
- Здравствуйте! - поздоровалась я. На всякий случай. Тут же получила ощутимый тычок в спину от борова.
- А, ну тихо! - гаркнул он на меня, - Николай Егорович, вот преступница! Совершала противоправные действия против похоронной процессии и в частности, против меня. Разберитесь!
- Спасибо за содействие, гражданин Боровкин! - похвалил толстяка парень, поднимаясь, и пожимая его липкую ладонь. Я чуть не прыснула. Боровкин! Фамилия очень хорошо его характеризует, - можете идти, я с нарушительницей разберусь сам.
Боровкин что-то пробормотал, и вышел, злобно зыркнув в мою сторону. Тогда старший лейтенант повернулся ко мне.
- Ну, что, девочка. Нарушаем? - оглянув меня, он снова сел за стол и взял лупу в руку.
- Извините. Я ничего не делала. Просто шла, - спокойно ответила я, пытаясь увидеть, что он там рассматривает под лупой.
- Ясно. Ну, я так и думал. Городская?
- Да. В гости приехала.
- Я понял. Ну, можешь идти, - пробормотал себе под нос Николай Егорович, полностью концентрируясь на объекте под лупой. Я увидела, что это был какой-то жучок.
- Да? И все? - удивилась я.
- Да, да. Ты свободна. Только мой тебе совет, не попадайся этому Боровкину больше. А то он опять тебя сюда притащит. Надоел уже.
- Он активист какой-то?
- Не то слово. Замучил! Всех, всех хоть раз ко мне приводил. Ему кажется, что все заговорщики, террористы, маньяки, преступники. Я раньше ругал его, а теперь плюнул. Пусть! А вдруг и правда кого-нибудь опасного изловит? Лучше пусть активничает. Так и селу спокойнее, когда он шустрит. Ничто не скроется от его глаз. Новенькие или приезжие пугаются, когда сталкиваются с его прытью и рвением, а местный народ уже давно привык.
Я уже взялась за дверную ручку и начала поворачивать ее, но решила напоследок спросить.
- А Вы помните Катю Тренькову?
Парень поднял голову и отложил лупу.
- Конечно. Ты ее знала? - повернулся он ко мне, глядя с любопытством.
- Не совсем... Просто... Долгая история.
- Можешь рассказать. Я не тороплюсь, - повернулся ко мне лейтенант. Я отпустила дверную ручку. Рассказала часть истории. Что, мол, знала ее парня и брата. Она погибла из-за шкатулки. Но оказалось, что шкатулка никакой ценности для семьи не несла...
- Откуда ты все это знаешь? Это мало кому известно, - сощурился Николай.
- Общалась с ее родителями. С братом. Я ж говорю. Хотела вот с Ваней встретиться...
- Вот оно что. Ты слишком много знаешь, как для городской, не местной девочки. Это тайна нашего поселка, если что. За пределы семьи тайна не разлетается. Ты чужая здесь.
- Тайна смерти девушки?
- Да. Даже родители Кати знают лишь малую часть. Откуда у тебя информация? - вдруг стал очень серьезным парень, - тебе лучше все рассказать. Откуда ты все это знаешь?
- Я же все рассказала! - я была удивлена, что парень начал подозревать меня.
- Нет. Не все! Не ври.
Я замолчала и насупилась, кусая губу и думая, что же ему сказать. Сказать, что в меня вселился дух Кати, поэтому я в это все влезла? Но, он же не поверит и отправит меня в дурку!
- Говори, - снова потребовал Николай, грозно сдвинув брови.
Я запаниковала. Что ему говорить?! Он же не поверит, чтобы я не сказала! Мне стало трудно дышать. Как-то все не вовремя... Приехала к Ване, а вышло вон оно что... Я глазами стреляла из стороны в сторону, стараясь быстренько что-то придумать, но никаких идей. Ничего! Тут мой взгляд упал на стол, где лежала лупа и маленькое черное насекомое, уже давно мертвое... А что если...
Бывает, что под влиянием настроения, вокруг меня происходит что-то странное, обычно без моего на то ведома или желания. Не во вред мне конечно, но окружающих это порой удивляло или пугало. А если захотеть? Да. Признаюсь. Я стала немного контролировать все эти 'странности', которые происходят, когда меня трясет от злости или гнева, или когда мне страшно или я сильно нервничаю. И вот сейчас я очень хотела. Хотела показать! Доказать, подтвердить свои слова, которые я собиралась сказать лейтенанту.
Я пристально смотрела на стол, и это заметил Николай Егорович, он обернулся и замер. На его столе сидела орава жучков, одного из которых он ранее рассматривал под лупой. И если раньше он изучал трупик, то теперь они все были живы. Деловито ползали, шевелились, шуршали.
- Что это?! - подскочил к столу парень. Он выглядел немного безумно.
Я прокашлялась.
- Николай Егорович, я хотела сказать, точнее показать вам, что все это очень не просто и поверить сложно, я знаю.
- А? - ошарашено переспросил Егорыч, схватив одного жучка пальцами. Хрусь! Раздавил его, - живой! Живые! Как?! Откуда?!
- Николай, э, Егорович! Послушайте... - но он не хотел меня слушать! Его только жучки интересовали.
- Это же уникальные экземпляры! Исчезающий вид! Я продам их на кафедру биологии, напишу научную работу!
- Вы же полицейский! - воскликнула я.
- Та какой там! Я ученый! Просто загнала меня нужда сюда... Начальник скончался год назад, вот и сижу с тех пор. Теперь у меня есть шанс вырваться, к науке! К биологии! К моим славным жучкам.
- Подождите! Я хотела вам это просто показать, для того, чтобы...
- Мне все равно! Слышишь, девочка? Теперь я знаю, в чем смысл моей жизни! - возбужденно начал бегать по комнате парень, - меня не волнует больше твоя история! Беги, божий одуванчик! Лети, моя славная стрекозочка!