Ты ворчливая старуха, ты была с Адамом,
С Евой тоже ты была. Ты живешь давно
И вечно будешь. Ты нас дурманишь газом,
Взломав замок и погрузив в мир снов.

Ты постарела и истерлась за все то время,
Но газ молодит тебя, заполняя пеленой
Глаза и мозг, и сердце, пробуждая зверя
Ото сна, мешая ясно мыслить головой.

Тебя поносят, если ты к другим уходишь,
Тебя боятся, перед тем, как ты придешь,
Тебя встречают с легкой паранойей,
Опасаясь, что ты опять от них уйдешь.

Ты вечность бороздишь, как крейсер,
Ты слепа, и не видишь тех, кто за бортом
Плывет на льдине жизни, голову повесив,
И давишь их своим блестящим животом.

Скудный слов запас тебя не сможет описать,
Ты нечто большее, чем просто сон,
Ты заставляла рыцарей принцесс спасать,
Которых стережет большой дракон.

Ты звезды зажигала и свергала королей,
Ты убивала, просто мимо проходя,
Из-за тебя, жестокой убивали сыновей,
Кто-то просто для тебя убил себя.

Ты в дом чужой вторгалась, мужей чужих крадя
У жен, которых ты толкала на измену.
Для тебя сдвигали горы, себя нисколько не щадя,
Умирали за тебя, зовя других к себе на смену.

Ты стояла за спиной поэтов, воспевающих тебя
И твердою рукой вино им наливала в кубки,
Затем, что бы на листе бумаги увидать себя
В стихах, где чернила - кровь из перерезанной руки.

Ты приходила и ко мне, с улыбкой палача,
И у меня тебя украли, как у многих,
И меня, смеясь, мечем рубила ты с плеча,
И меня убила ты под взглядом глаз жестоких.

Но без тебя я не могу, ты вечно знала это.
И ты вернулась, меня обняв и попросив прощенья,
Но была верна недолго мне. Ты ушла без света
И гуляла долго в темноте и в исступлении.

И вот сейчас стоишь в дверном проеме,
Стоишь и смотришь на меня, ища мой взгляд.
И плачешь тихо, при неслышном звоне
Моего звонка дверного, принимая яд.

И я опять тебя хочу, опять тебя боюсь,
Ты особенно опасна, для таких, как я.
И в темное окно, как мотылек я бьюсь,
Ведь ты - Любовь, не могу я без тебя.