Мальчик сидел на полу, разглядывая картинки в букваре. Он уже довольно неплохо читал для своих пяти лет, а сегодняшний подарок - кубики с буквами, приводили его в восхищение. На маленький лоб наплывала морщинка, создавая удивительно смешное и трогательное выражение сосредоточенности.
- Мы-а-мы-а... - задумчиво сказал он, глядя на рисунок. Спортивного типа женщина с косынкой терла тряпкой окно. МАМА МЫЛА РАМУ - до боли знакомая любому человеку надпись.
- Мы! - торжествующе сказал мальчик, доставая из груды кубиков один, с огромной буквой "М". - Мы!
Он покрутил кубик и поставил его на пол, любуясь, как выделяется яркое синее пятно на котором почти светится буква. Картинка в книжке притягивала взгляд. Он был один в квартире, а этот рисунок напоминал, что скоро из темноты за окном вынырнет мама, вставит в замок ключ, откроет дверь, и все будет хорошо, даже просто замечательно. Ему почему-то было немного страшно. Тени в неосвещенных комнатах колыхались, создавая впечатление живых шевелящихся змей. Однажды он видел по телевизору такую тварь. Огромная и раскормленная, она душила кролика, а красная пасть все раскрывалась, раскрывалась, раскрывалась над головой маленького зверька, силясь заглотнуть его целиком. Тогда мальчик расплакался, и мама долго утешала его, выключив телевизор. А ему начали сниться кошмары, в которых не было пушистого кролика, дрожащего в объятиях удава, а был он сам, и лианы переплетались за его спиной, шипя змеиными головами. И длинные клыки, похожие на мамины кухонные ножи, сверкали в темноте, а по ним стекали темные капли. Мальчик знал, что это яд, и одно прикосновение такой капли к коже убьет его. Поэтому он бежал, продираясь сквозь кусты с диковинными цветами, пахнущими сладко и заманивающе, срывая эти цветы, обсыпаясь пыльцой, пачкаясь в зеленой крови листьев. Бежал, задыхаясь, почти теряя сознание, чувствуя противное колотье в боку (Ваш мальчик просто растет, у него внутренние органы растут медленнее, чем растет он сам. Это пройдет со временем, не волнуйтесь, это практически у всех детей так), чтобы проснуться в собственной кровати от истошного крика, и узнать, что кричал он сам...
Мальчик зажмурился, сжимая в руках букварь, прижимая его к груди, как единственную защиту от темноты.
- Мама мыла раму! - произнес он, как заклинание. - Слышите вы! Мама мыла раму!
- Все в порядке, малыш, - прозвучал женский голос, заставляя его открыть глаза. - Конечно, мыла. Все хорошо...
Он изумленно посмотрел, еще испуганный темными тенями, наползающими из соседних комнат. Молодая женщина спортивного типа сидела на подоконнике, заталкивая непокорные локоны под косынку. Она ласково улыбалась мальчику. Небольшой пластиковый тазик с водой выделялся алым цветовым пятном на белом подоконнике, подтверждая ее занятие.
- Мама? - удивленно спросил мальчик. - Мама, когда ты пришла?
- А я и не уходила, - улыбнулась женщина. - Я все время тут, разве ты не заметил? Вот, раму мою.
- Совсем как в книжке, да? - на его лице начала распускаться робкая ответная улыбка, как первый цветок, раскрывающий свои лепестки после дождя. - А я тут складываю кубики, а тебя не видел.
- Ты был слишком увлечен своими кубиками, - сказала женщина, доставая из тазика тряпку и выкручивая ее. Мальчик завороженно следил за длинными тонкими пальцами, изгибающимися над тряпкой, как змеи (как белесые червяки, которые никогда не видели солнечного света, поэтому они такие бесцветные и слепые), и страх опять начал вползать в него, а тени за спиной оживились, протягивая темные щупальца в круг света.
- Мама, почему у тебя такие длинные пальцы? - дрожащим голосом спросил мальчик, чувствуя, что его словно ведут за руку в какой-то странный и непонятный мир. В этом мире маму нужно было бояться, книжка с картинками несла опасность, тени были живыми, а кубики... кубики были оружием против страхов. (Бабушка, почему у тебя такие большие глаза? - А это чтоб тебя лучше видеть, внученька) Мальчик вцепился в коробку с кубиками так, что побелели костяшки пальцев. Он не сводил глаз с женщины на подоконнике, но она только выжимала тряпку и продолжала улыбаться.
- Мама, так почему у тебя такие длинные пальцы? (И глаза! Глаза тоже неестественно большие! И зубы! Такие, как кухонные ножи... Вон они видны, когда губы расходятся в улыбке!) - мальчик перебирал кубики, а глаза его расширялись от испуга.
- А это чтобы быстрее работать, мой маленький, - локоны опять выбились из-под косынки, и она тщательно убрала их на место. Пальцы изгибались так, словно в них вообще не было костей. Из-под длинных лакированных ногтей выступили алые капельки. Улыбка примерзла к лицу, но глаза не улыбались. В них отражались дикие джунгли, а по комнате поплыл тяжелый приторный запах диковинных цветов.
Мальчик уставился в книжку, чтобы не смотреть на страшную женщину на подоконнике. (Если не смотреть, то она не сможет достать тебя, если громко читать, то она не сможет даже подойти близко!) Яркие картинки, поблескивающие при свете лампы, успокаивали, показывая привычный и уютный мир. "Мама скоро придет с работы", - подумал он. - "Она будет возиться у двери, ища ключ, а потом войдет... Она принесет мне что-нибудь вкусненькое, обязательно... Может, сегодня она принесет пирожное... Хочу пирожное..." Он водил пальцем по картинке в книжке и успокаивался. Разумеется, никакой женщины на подоконнике, похожей на маму, не было. Это он просто испугался, потому что был один дома.
Мальчик бросил взгляд на подоконник. Темное стекло отражало комнату, как зеркало. Раздвинутые занавески колыхались. Никакой женщины с пальцами-червями и в помине не было. Он вздохнул, наконец-то поверив, что все это померещилось.
- Мама мыла раму, - громко прочел он и вздрогнул. Слишком уж отчетливо прозвучал голос в тишине пустой квартиры. - Мама мыла раму!
Он повторял эти слова все тише и тише, перебирая кубики. Найдя еще один подходящий, он торжествующе поднял его вверх.
- А! Это "А"!
Мальчик положил второй кубик рядом с первым, любуясь полученным результатом.
- Мы-а! - сказал он, рассматривая два кубика. Он быстро достал еще два таких же и уложил их в ряд. - Мы-а-мы-а! Мама!
Сложив волшебное слово, он обрадовался. Теперь уже не могло произойти ничего плохого. Ему казалось, что мама где-то рядом, уже почти дома, может быть, вот прямо сейчас раздастся щелчок открываемого замка. Мальчик заторопился, он вытряхнул все кубики из коробки, быстро перебирая их, ища нужные буквы. Он хотел сложить фразу до того, как появится мама, представляя, как она будет обрадована, увидев предложение, выложенное на полу синими кубиками. МАМА МЫЛА РАМУ. Он даже тихонько напевал про себя, ставя кубики на места. Наконец, все кубики были положены так, как нужно. Мальчик с гордостью оглядел свою работу, прислушиваясь к тишине. "Ну почему так долго нет мамы?" - подумал он. Теперь уже больше нечего было делать, и он опять начал бояться. Жуткие тени снова вытянули щупальца, а квартира наполнилась треском сухих веток и шуршанием огромных мясистых листьев.
- Мама мыла раму, - неуверенно произнес он, уже не веря в действенность своего заклинания.
- Ну конечно же мыла, мой маленький, - нежно сказал за спиной женский голос, и на его шее сомкнулись руки. Длинные пальцы изгибались, тычась в кожу. На кончике каждого пальца открылась маленькая зубастая пасть. Мелкие зубы рвали горло, больше царапая, но они были упорны. Мальчик дернулся, пытаясь вырваться, но руки держали крепко.
- Мама... - прошептал он, теряя сознание. Где-то вдалеке раздался щелчок замка, но его тело уже оплетали мускулистые кольца, а над головой нависла алая дымящаяся пасть, раскрывающаяся, раскрывающаяся, раскрывающаяся все шире, словно пытаясь заглотнуть целиком беспомощное тельце. Тяжелый запах цветов колыхался, как волны, унося куда-то далеко, где нет этих страшных клыков, со стекающими по ним тяжелыми темными каплями яда. Клыков, так похожих на мамины кухонные ножи. Змеиные кольца судорожно сжались, и что-то беспомощно хрустнуло. Мальчик обвис, как тряпичная кукла, а изо рта его выплеснулась темная кровь...
... Посреди пустой комнаты стояла молодая женщина, с удивлением оглядываясь. В квартире никого не было, только в круге света синим пятном выделялся ряд кубиков, составляющих фразу. МАМА МЫЛА РАМУ. На одном из кубиков поблескивала алая капля, свернувшаяся, как маленькая роза...