- Знаешь, снился мне тогда один и тот же сон, каждую ночь, изо дня в день, с ума просто сводил. - Игорь производил впечатление не сколько успешного в материальном смысле человека, сколько обогащённого душевно, его внутренне умиротворение и гармония при одном лишь взгляде вызывали легкие уколы серой зависти. Я не курил в его присутствии, зажигалка не поднималась, выпустить смачные клубы дыма. Игорь бросил, говорит после того случая многое изменилось, в том числе пересмотрел мнение о сигаретах.
- ... Вот и снова засыпаю, вокруг барабанит мелкий дождь, покрывает меня с ног до головы моросящим покрывалом. Я в своих сапогах, проклиная все на свете, поднимаюсь на высокий холм. Он пологий, будь хорошая погода мигом быв одолел, а тут будто море перепутало землю с небом и сквозь тонкое сито возвращается обратно. Под ногами хлюпающая, и ворчливо чавкающая грязь, налипает, не пускает наверх. Я то и дело поскальзываюсь, падаю в коричневую жижу. Подымаюсь и снова наверх. И так каждый раз, но так никогда и не поднялся. У самого верха обязательно валюсь на ноги и кубарем лечу обратно. Думал, тогда все и началось. - Игорь остановился, сделал глоток душистого чая и вздохнул полной грудью. В глазах читались сотни страниц прожитых воспоминаний, однако, не было в них горечи или сожаления. Обдуманный опыт и осознанная человеческая мудрость, связывали Игоря... со своим самоубийством, неудавшимся естественно.
- Помню, во вторник, шестое число было, достало всё, через край лилось, не остановить: С Иринкой поругались, ушла от меня, говорила характером обделенный я, непонимающий жизни, её не понимающий. Картинно дверью хлопнула и ушла. Не знаю куда, не задумывался. А за пару часов до ссоры, с работы пришёл, снова задержали, обмолвился с шефом о зарплате, только зря нервы испортил. Поэтому дома и сорвался. Тут ещё из банка звонят, угрожают. А как Иринка ушла, разум помутился. Злость, ненависть, обида, желчь, ключом из меня били, океаном вокруг разливались, отравляя все к чему прикасался.
Игорь отпил еще глоток, промочить горло. Несмотря на легкий непринужденный тон, история держала в напряжении, не давая отвлекаться, на шумы большого города, высоким бетонным лесом, окружившим уютное кафе.
- Сел телевизор поглядеть, не могу, не тянет, не цепляется взгляд, тоже и с книгами -лег подремать.... Не поверишь, снова у холма с его невыносимо склизким подъемом. Видать не успел в фазу глубокого сна окунуться. Чувствую, вся злость при мне. Зубы сжал, губы до крови прикусил и полез. Долго лез, испачкался весь, по два пуда на сапоги грязи налипло. Понимаю добрался, до вершины. Два шага осталось и гляну, что за той горой прячется. Сердце забилось, волнение подоспело. Сделал шаг, крепко зажмурился, открываю глаза, а там... ничего, степь, да грязь, а сверху дождик моросит. Так и простоял пару секунд посреди пустого поля, на холме, в разочарованном одиночестве...
... Просыпаюсь, сердце барабанной дробью военный марш отбивает, передо мной включённый телевизор на подставке, ночник светит, окно, занавеской зашторенное... и чувство разочарованного одиночества. Горько так стало, бесполезно. Нет, н серой дымкой покрылось, просто бесполезно, потеряло смысл. И тут внутри мыслишка тёмная зашевелилась, а испив желчи с обидой, затрепыхалась, обрела корни, и проросла в убеждение, что докажу всем, покажу всем, заставлю всех... чего покажу, кого заставлю? Нет, не думалось, в тот час. Чтоб не передумать стремглав, накинул куртку поверх футболки, кроссовки одел и помчался на крышу.
... Люк открываю - звездное небо переливается, не заметил. Вспоминал плохое, и злорадствовал, вот-вот пожалеют. Трясущимися от возбуждения руками сигарету зажег, в последний раз и к раю подошёл. Глянул вниз, там ни зги не видно, только вдали ночные отголоски далекого рёва машин. Засмеялся - еще и мечту исполню, полетаю. Вздохнул и в последний миг, краем глаза, заметил рядом темное пятно в красном спортивном костюме, сидевшее на карнизе и ногами болтавшее.
- Вы, дядька, тоже прыгать? А давайте вместе, а то мне уже страшновато. - темное пятно оказалось девчушкой лет тринадцати. В темноте было не разглядеть ее черт лица, но с уверенностью скажу, ранее я ее не видел.
- Ты чего тут делаешь, домой иди. - Мозг, под воздействием адреналина, думать отказывался, а подсознание с чего-то решило поговорить.
- Не пойду домой, я ушла от них, глупые они все, не понимают меня, Толика выгнали, а он любит меня, обещал в столицу свозить, вдвоем на башню сходить А они не отпускают, дураки!
Мозг отчаянно сопротивлялся потокам новой информации, пытаясь не дать ускользнуть поставленной задаче, довольно простой задаче - сделать один шаг.
- Дурочка ты, - выдавил я из себя, - Толик, нашла из-за чего... - в голове промелькнула просмотренная когда-то давно статистика по детским суицидам. - Балбес, поди он, раз решил тебя в город, одну свозить. Родители то молодцы вижу.
Я вспомнил своих, спят поди крепко, далековато сейчас от них, пять сотен километров в холодном вагоне поезда... какой поезд? Иринка, банк, бесхребетный дурак! Вот сейчас...
- А вы чего? Давайте вместе, уже полчаса сижу тут. - Я подумал, как глупо будет смотрится внизу на асфальте два тела...
- Давай домой дуй! - мозг стал различать объекты вокруг. Глаза привыкли к темноте и видели длинные косы девчушки, развевающиеся под холодным ночным ветром. Дура, самая настоящая!
- Таких Толиков куча будет. А это, если не дурак, вернется, и с родителями язык общий найдет, а если не вернется, то зачем он тебе нужен?
- Толик, кла-а-ссный...
- Да что я с тобой вожусь... ты вот прыгнешь и точно Толика не увидишь, если он вернется.
- Ну и пусть!
- Ну тогда я тебя не понимаю.
- Я тоже ничего не понимаю, и вообще мне страшно... мне назад страшно... и туда, вниз.
Я убрал ногу от края и протянул ладонь девчушке. - Хватайся и иди возвращайся, простят они тебя, меня ж прощали.
На удивление девчушка легко схватилась за руку и отбежала к люку: - Знаешь, дядька, а прав ты, мамка с папкой заждались. - И упорхнула в подъезд.
Вспоминая зачем я пришел на крышу попытался разбудить прежние чувства и потерпел крах. После разговора с девушкой резервуар эмоций дал протечку и незаметно опустел.
Я сел на карниз и еще раз глянул вниз, а затем наверх, и увидел звезды, множество, миллионы. Завораживающее зрелище. В голове крутился прошедший разговор. Не замечая я стал примерять всё сказанное к себе. Прокручивал в голове раз за разом. Не скажу, что осознал моментально. Нет, просидел до утра, размышлял. Понял, как Иринка права была. Не слушал её, она мне полгода уже твердила "брось гиблую работу", найди менее престижную, менее денежную, ничего, вдвоём сумеем выбраться из кабалы, одолеем всё. Да и зачем было так близко к сердцу слова шефа принимать? Мир на нём сошелся? Нет, знаешь сам, он самодур не бережет кадры, к черту такого. Много думал и после. А потом, потом понял. Истина рядом ходила, словно солнечный лучик светила рядом и оставалась невидима, пока л ней не задумаешься. Дело не в начальнике или не в разделенной любви о Толике, дело в выборе. Сумеешь понять, что выбор присутствует в большинстве случаев, то образуется всё, не сумеешь, окажешься здесь - на карнизе. Для решения, иногда достаточно взглянуть с другого угла. Вот просто же! И так сложно одновременно. В тот день я выбрал жизнь, курить бросил, Иринка вернулась, кредит конечно не исчез, но вдвоем справляемся.
Вот девочку ту, я больше встречал, да и сомневаюсь, что была она, подросток в красном спортивном костюме, скорее подсознание мое кричало, вот таким необычным способом.
Игорь замолчал, а я призадумался о сказанном, многое из его рассказа выглядело по-детски простым и наивным, многое непонятным, пространственным, недосказанным, но я ему верил, я чувствовал, не может быть иначе, в противном случае мы все ходим вдоль по узкому карнизу, нет-нет поглядывая в темноту.