Утро. Осень в расцвете. Солнце ослепляет, посылая в окно свои желто-красные лучи. На улице еще не сыро, но уже довольно прохладно.
Коля положил руки на подоконник. За окном город наполнялся утренним движением. Ускоряясь и замедляясь, соперничали между собой за право занять выгодное положение на дороге автомобили. Дымя сигаретами, с мобильными телефонами в руках, широкими торопливыми шагами мерили тротуарное покрытие прохожие.
Коля любил это время года, когда после лета, обычно доставляющего множество хлопот на работе и в быту, всегда наступал период короткого отдыха. Проблемы как будто теряли свою силу, а настроение было все больше приподнято-романтичным.
Но в этот раз начинающаяся осень преподносила все более нерадостные чувства. Его бизнес, который, казалось, уже должен идти ровно по выработанной в течение семи лет колее, давал сбои. Коля надеялся, что, набирающий обороты экономический кризис, не достанет его небольшое дело. Но все чаще возникали сложности: то важный заказчик начинает "капризничать" в самый неудобный момент; то поставщик неожиданно изменит условия поставки, естественно, в сторону увеличения цены; то сотрудника, от которого многое зависит, переманят на более высокую зарплату и так далее. Приходилось вручную латать прорехи, возникающие в работе: срочно куда-то ехать, с кем-то договариваться, что-то придумывать.
Но все это было еще полбеды, а точнее, совсем не беда. Колю волновало то, что работа отнимала много времени. Очень много времени. А оно было так нужно ему теперь, чтобы завоевать расположение одной девушки...
Крепкий чай, два бутерброда и просмотр утренних новостей были неизменным утренним обычаем, когда вместе с завтраком и бездумным поглощением информации с экрана, рассеивался сонный дурман, и приходила бодрость, необходимая для успешного ведения дел, общения с людьми, да и для всех сторон жизни в целом.
Сегодня же хмурое настроение было во власти с самого пробуждения.
Главной причиной тому была изумительная и необыкновенная девушка. Коля влюбился, и очень сильно.
Не привыкший оставлять женщин равнодушными, Коля недоумевал от холода, с которым она встречала его ухаживания. Нет, она не отвергала его. Даже, наоборот, с радостью соглашалась на свидания. Но существовала какая-то тайна, воздвигнувшая вокруг нее высокий барьер, преодолеть который Коле не хватало сил. По-крайней мере, сейчас.
- А, может, и нет никакой тайны? Может все обстоит банально и просто? - раз в сотый подумал Коля.
- Нет, нет, это вряд ли, - в такой же по счету раз он ответил сам себе.
Коля был уверен, что умеет чувствовать женщин, и знает как выглядят женщины несвободные.
Возможно, она не позволяет приблизиться просто из-за недоверия. Возможно, он вел себя слишком напористо и где-то, на ее взгляд, грубо, а нужно было неспешно пробуждать в ней интерес к себе. Но катастрофически не хватало времени, которое безжалостно забирала работа, а вместе со временем и почти все силы.
- Курс доллара сегодня остался на прежнем уровне... - голос телеведущего отвлек Колю от грустных мыслей.
- Вот, черт! - подумал он, метнув взгляд в правый уголок экрана, где изображены электронные часы. - На встречу я уже опоздал.
Одним глотком Коля выпил остатки чая и, накинув пиджак, выбежал из квартиры.
Глава вторая
Маленький серебристый Рено безнадежно пытался прорваться сквозь ряды машин утренней городской пробки. Еще пара маневров-перестроений и Реношка, наконец, сдался, покорно подчинившись общему потоку, медленно текущему в направлении центра города.
Конечно же, опоздание - это не самая большая беда, которую встречает человек на своем жизненном пути. Но каждому знакома та мощная гамма чувств, которую испытывает опаздывающий: от откровенного бешенства на себя, за то, что промедлил и не вышел раньше, на окружающих, что создают помеху, на власти, что не могут привести город в порядок, вплоть до чувства безысходности и бессилия перед рвущимся вперед временем.
Вот и Коля, переживая все вышеописанное, обреченно слушал гудки в телефоне.
Гудки прервал голос:
- Алло, доброе утро, Николай Викторович.
- Доброе утро, Фархад Салимович, - ответил Коля.
Фархад Норбаев - глава представительства компании "Эртатонг" в России и правая рука Искандера Умарова, миллионера и крупного узбекского бизнесмена.
- Фархад Салимович, - Коля старался говорить спокойно. - Миллион раз извиняюсь, но я крепко встал в пробке и мне никак не успеть к десяти часам. Я вас очень прошу, передайте мои извинения Искандеру Каримовичу, и, пожалуйста, попросите его подождать минут тридцать.
- Николай Викторович, вы меня режете без ножа, у нас еще столько дел на сегодня запланировано! К счастью, у Искандера Каримовича еще есть немного времени, он вас подождет.
Фархад повесил трубку и тут же раздался еще один звонок. Это был Миша - заместитель и друг Коли.
- Привет! Ну, старик, сегодня мог бы и пораньше выехать. А мне что делать прикажешь? Я еще держу себя в руках, но надолго меня не хватит. Ты же знаешь, я не умею общаться с персонами высокого полета, не умею поддерживать непринужденных бесед, не умею шутить, улыбаться. Старик, еще не много, и я ударю в грязь лицом и вместе со мной и ты и вся наша фирма, так что в твоих же интересах, оказаться здесь побыстрее.
- Миха, держись. Подмога скоро придет, пробка вроде бы оживает. Тебя жена недавно в театр водила?
-Ну да.
- Вот и расскажи им о своих впечатлениях. Все, давай.
****
Дружба Николая и Михаила, а точнее их вражда началась на первом курсе института - в самом начале учебы, когда ребята едва были знакомы друг с другом. С целью более тесного знакомства, а также по случаю дня рождения, один из сокурсников пригласил весь поток в небольшой ресторан, который принадлежал его отцу. Пришли не все, но человек тридцать собралось.
Их институт был обыкновенным, техническим, и студенты, учащиеся там, в основном, были из семей среднего достатка. За исключением, пожалуй, именинника. Поэтому всем казалось в диковинку и целый ресторан, работающий для них одних, и богатое убранство столов, и певица с музыкантами. Ребята сидели за столами, в полумраке, очень смущаясь от того, что малознакомы друг с другом. Слышались тосты и поздравления. Кто-то делал вид, что увлеченно слушал музыку, кто-то шутками неудачно пытался разрядить ощущение неловкости, а кто-то с независимым видом просто сидел и молчал.
Организатор того мероприятия, именинник, видя, что вечеринка складывается не лучшим образом, вскочил со своего места и воскликнул:
- Ребята, есть идея: а давайте-ка передвинем столы вот сюда!
И первым показал пример. Вслед за ним остальные парни сдвинули свои столики в один общий большой стол, прямо на танцплощадке, практически вплотную к сцене, где выступали музыканты. Именинник что-то прошептал на ухо певице. Заиграла музыка другого рода и певица запела на хорошем французском языке, из репертуара Милен Фармер.
И вот, под романтическим влиянием умелого женского голоса в сочетании с, что тут скрывать, выпитым алкоголем, в разноцветных лучах цветомузыкальных установок разговор начал оживать. И через какое-то время компания уже искрила весельем.
Тогда-то Миша и утонул в глазах одной из его сокурсниц. По характеру своему, обычно Миша робел перед девушками, но в этот вечер он почти не отходил от Марины. Подливал вина, когда ее бокал пустел, глядел только на нее, приглашал на танцы и в танце говорил красивые слова. Марина улыбалась в ответ, принимая ухаживания. Было видно, что он нравился ей. А Миша, так тот просто сходил с ума от любви.
Конечно, неизвестно, вышло бы что-нибудь серьезное между робким Мишей и эффектной Мариной, но этот вечер мог бы запомниться ему как один из самых радостных и ярких в его жизни, если бы все не испортил Коля.
В момент, когда зазвучала очередная мечтательно-минорная песня, Марина находилась у противоположной стены, на некотором расстоянии от Миши, который изо всех сил прорывался к ней сквозь танцующую толпу. Однако, Коля опередил его, и Мише осталось лишь ревниво наблюдать, как умело Коля вел девушку.
Когда танец окончился, Марина не отошла от Коли. Они стояли у той же стены и о чем-то разговаривали, хотя говорил больше Коля, и говорил, приблизив губы к уху Марины, держа ее за руку выше локтя.
Певица запела что-то незнакомое. Миша решительно подошел к Марине и пригласил ее на танец.
Не существует такого закона, позволяющего отказать одинокой девушке в пылкой просьбе потанцевать. Но Коля вдруг приобнял Мишу и сказал:
- Слушай, друг, ты прервал наш разговор, пригласи кого-нибудь еще.
Возможно, Мише следовало отреагировать на это правильным образом, например, продолжать настоятельно вести Марину на танцпол. Но он растерялся от такого неожиданного исхода событий, а, через мгновение, было уже поздно. Соперник продолжал что-то на ухо говорить девушке, от чего глаза ее переливались искорками смущения.
Больше от досады на себя и на свою растерянность, чем на то, что Марина не с ним, Миша почувствовал, неконтролируемую ярость. И уже не осознавая своих действий, он подошел к Коле, схватил за плечо и сильно оттолкнул его. Коля, бывший на голову выше Миши и имевший разряд по боксу, опешил лишь на секунду. И вот, Миша уже стоял на коленях, стараясь удержать поток крови, ливший из носа. Так произошло их "знакомство".
Друзьями они стали годом позже.
В то время у Коли жизненные обстоятельства сложились так, что ему требовалась определенная, довольно крупная по тем временам сумма денег. У молодого человека имелись некие сбережения, так как после учебы он немного подрабатывал. Но этих денег было слишком мало. Тогда он стал спрашивать взаймы у всех, кого мог спросить: у друзей, знакомых и просто однокурсников. Сочувствовали все, некоторые согласились одолжить немного, но большинство отказало. И однажды вечером, в момент, когда Коля сидел и мучительно размышлял, где бы достать деньги, раздался звонок в дверь. На пороге стоял Миша. Нерешительно потоптавшись, он протянул сверток, перевязанный веревкой. Это были деньги, которые Миша уже лет пять, как собирал на свою первую машину.
Глава третья
Реношка зарулил на единственное свободное место, на стоянке. Коля захлопнул дверь машины и побежал к входу отеля ''Звезда'', на бегу нажимая кнопку сигнализации. Промчавшись мимо охранника, взлетев вверх по лестнице, Коля оказался у входа в конференц-зал отеля, где происходила деловая встреча.
Здесь должно решиться: быть Колиной фирме ''Коралл'' официальным поставщиком и продавцом хлопковых тканей и текстиля от крупного узбекского производителя или нет.
Быстрым шагом, почти бегом Коля прошел в зал. Все уже сидели на своих местах за большим круглым столом. Поближе сидели сам Искандер Умаров, Фархад Норбаев и двое незнакомых Коле человека. Подальше сидел Миша и Оксана Владимировна - главный бухгалтер, финансовый директор и, вообще, главная по всем финансовым вопросам.
Все взгляды были устремлены на пришедшего. Коля виновато улыбнулся.
- Господа, извините меня, великодушно, - произнес он задыхающимся после быстрой ходьбы голосом.
Искандер Умаров встал со своего места и подал руку:
- Доброе утро, Николай Викторович. Не беспокойтесь, ожидание в приятной компании - есть приятное времяпровождение. Присаживайтесь. Я надеюсь, у нас с вами получится доброе сотрудничество.
Николай пожал руку Искандеру, затем остальным и сел на свободный стул, рядом с Михаилом.
Непродолжительная пауза. Коля оглянулся по сторонам. Зал был оформлен в классическом стиле с примесью античности. Несколько декоративных колонн. Большая хрустальная, с голубыми вкраплениями, люстра, бросавшая отблески на стены и потолок. С окон свисали длинные портьеры, а дальний угол зала украшала копия статуи греческой Афродиты.
В центре стола возвышалась ваза покрытая узорами и изображениями в древнегреческом стиле с эротическим оттенком, на которой задержал свой взгляд Искандер. Лица гостей выглядели торжественно-серьезными и вполне приветливыми, лишь лицо Умарова выражало, как отметил про себя Коля, ленивую надменность и снисходительность, обычно присущую лицам, долго занимающих высокое положение в обществе.
Искандер оторвал взгляд от вазы, открыл папку с документами и ровным негромким голосом произнес:
- Итак, разрешите считать нашу встречу состоявшейся. Хочу сказать, что мы долго шли к тому, чтобы начать работать не только с Москвой, а еще и с другими регионами России. Препятствий к тому было не мало. Ну да не будем об этом. Главное, что контакты налаживаются, число партнеров растет и в числе их, можно сказать, мы уже видим компанию ''Коралл ''.
Но ткани - не просто бизнес для нас. Это еще и экспорт опыта национальных многовековых традиций, хранимых нашими дедами и переданных нашим отцам. И мы бы очень хотели, чтобы представляющая нас компания вместе с продукцией донесла до покупателя частичку нашей национальной души.
Из десятка претендентов на сотрудничество, Фархад Салимович порекомендовал вас, несмотря на то, что вы еще молодая фирма. Нам нравится ваш стиль работы. Мы видели ваш магазин, зашли на ваш сайт. Чувствуется любовь к делу, а не голая коммерция.
Опять же Фархад Салимович знает Николая Викторовича уже достаточно давно (Коля познакомился с Фархадом два года назад в Москве, на специализированной выставке. Время от времени они поддерживали контакт, переписываясь по соцсети, пока Фархад не сообщил Коле о желании Искандера расширять текстильный бизнес и работать в их регионе)
- ...В общем, мы готовы заключить с вами контракт...
****
Встреча продолжалась еще часа полтора-два, обсуждались различные рабочие вопросы. Контракт был подписан на хороших условиях. В завершение встречи, Искандер предложил всем пообедать в ресторане отеля, поблагодарил всех и, вскоре, вышел из зала, в сопровождении охранника.
После ухода Умарова, напряжение, сковавшее воздух, тотчас же спало. Все почувствовали себя более непринужденно. Миша закурил и с выражением лица человека, совершившего крупное дело, вместе с Оксаной Владимировной стал укладывать бумаги в папку. К Коле подошел Норбаев вместе с теми двумя незнакомыми людьми.
- Ну что, Коля, я вас поздравляю с удачным подписанием контракта. Теперь будем работать вместе. Кстати, разрешите вам представить Темира, племянника Искандера Каримовича и господина Исаева Платона Робертовича - нашего друга и партнера.
Николай пожал руки обоим. В его дальнейшей судьбе Темир сыграет немаловажную роль. Но поначалу, Коля не обратил на него особенного внимания, так как в его внешности не было ничего примечательного: худощав, не высокого роста, обыкновенное лицо ярко выраженного азиатского типа.
А вот на второго - Исаева Платона Робертовича, не обратить внимания было невозможно.
Вытянутое и, вместе с тем, достаточно красивое лицо было ни узбекским, ни славянским, а, скорее, обладающее какими-то кавказскими или греческими, а может и румынскими или итальянскими чертами. Скулы, худые, немного впалые щеки. Черные кудрявые волосы закрывали лоб до самых бровей. Выглядел лет на 45. Слаженную фигуру подчеркивал хороший костюм.
- Интересный типаж, - подумал Коля. - В фильме про средневековье одинаково бы подошел и для роли злодея и героя.
Только ни у героев, ни у злодеев в фильмах Коля не видел таких глаз. Глаза у Исаева были совсем не актерские. Карего цвета, едва видимые из-за прикрытых, словно устало опущенных, век. Блестящие, как две искорки, они смотрели на Николая, как будто, безразлично, и вместе с тем, так внимательно, что тому стало не по себе. Так смотрит кошка на незнакомого посетителя.
- Сегодня удивительно прекрасная погода, - сказал Платон Робертович после обмена взглядами, а, затем, приветствиями. - Здесь всегда бывает так в это время года?
- Скорее наоборот, - ответил Коля. - Дожди начинают лить уже с тридцать первого августа. Но в некоторые годы случается поистине пушкинская осень - сухая, теплая и усыпанная золотом. В целом, здесь погода лишена постоянства. Сейчас солнечно как летом, но посмотрите в окно - над крышами дальних домов висят черные тучи. Я уверен скоро пойдет дождь. Минут на тридцать, не больше и, затем, снова солнце.
Исаев:
- Мне нравится ваш город. Я бывал здесь однажды, лет пятнадцать назад. Теперь его не узнать.
Коля:
- Да, город приобрел обновленный вид. Правда, в основном, благодаря супермаркетам, торговым комплексам и офисным центрам.
Платон Робертович на секунду задумался, затем продолжил разговор:
- Направляясь на встречу с вами, я решил не ловить такси, а прогуляться пешком. Погода ранним утром стояла еще изумительнее, чем сейчас! Вдыхаешь этот ароматный влажный воздух и как будто силы черпаешь. Еле сдержался, чтобы не пуститься в бег.
Я шел и думал о том, что на улицах города - этого или любого другого, а мне, по долгу работы, приходится много путешествовать, чувствуешь города, так сказать, настроение. Проходят люди, проезжают машины. Парки, площади, дома, магазины. В каждом городе все также как и в сотне других. И невозможно объяснить, почему каждый город оставляет в памяти свою индивидуальную печать.
Гуляя по улицам, часто я ловлю себя на мысли, что хочу увидеть и не вижу тех людей, которых видел пятнадцать-двадцать лет назад. Города, которые я посещал в прошлом, исчезли. И чувство города, оно уже новое, другое.
Коля молчал. Он не знал, что ответить.
Платон Робертович одарил Колю еще раз своим странным взглядом и произнес:
- Однако, пора на обед.
Все шестеро направились к ресторану отеля. Оксана Владимировна шла впереди и несла папку с документами. Рядом с Колей шел Миша с портфелем, также набитым различной документацией.
Коля:
- Как жизнь семейная, с женой помирился?
Миша, у которого с Мариной романа не получилось, впрочем, как и у Коли, после института женился, жил обыкновенной добропорядочной семейной жизнью, в любви и согласии. Но, чтобы разбавить однообразие повседневности, периодически возникали бурные ссоры, за которыми впоследствии происходили такие же бурные примирения.
Вот и недавно супруги совершили поход в театр, и, казалось бы, вечер должен пройти идеально. Но к полночи Коле позвонила Аня - жена Миши и со слезами в голосе просила вразумить друга, этого самоуверенного грубияна, способного говорить только обидные вещи и ничего не понимающего в чутком и тонком, но, конечно же, верном взгляде женщины на положение вещей, читай, на организацию семейного бюджета.
Миша:
- Пришлось посреди ночи бежать за цветами, но одиннадцать белых роз, бутылка вина и ночной ужин сделали свое дело.
****
За обедом Искандер произнес краткий тост за преодоление трудностей и успешное партнерство. Все чокнулись бокалами и занялись своими блюдами.
Искандер обратился к Николаю:
- Я ведь не случайно заговорил о традициях. Производство текстиля - это лишь небольшой сектор в моем бизнесе. Но самый близкий моему сердцу.
Чтобы взойти на вершину Бизнес-Олимпа, пришлось пройти тернистый путь. Жертвуя молодостью, я работал и день и ночь. Ничего не давалось легко, но семья была мне опорой. Также поддержку и помощь оказывали друзья. И семьи друзей.
Выдержав паузу, Умаров продолжил:
- Но были и враги. И семьи врагов.
Мы все боролись за место под солнцем, но никогда не преступали известных пределов, потому что помнили, что одно небо укрывает нас. Что есть закон, который не писан, но живет внутри человеческого сердца.
Моя семья, мои друзья, друзья семьи, семьи друзей. В конце концов, мы все являемся одной большой семьей. Об этом не нужно было говорить, это знал каждый. Это наше наследие веков - наш национальный дух.
Поначалу мы стремились создать лишь небольшую фирму, стабильный доход которой, полностью бы изгнал из нашей жизни нужду. Но мы развивались, росла сфера нашей деятельности. Вначале число наших работников измерялось десятками, позднее - сотнями и далее - тысячами. Мы вышли на международный уровень. И стали обычной уважаемой компанией западного капиталистического типа, играющей по коммерческим правилам. Оказалось, что с развитием бизнеса, стала исчезать наша национальная, если хотите, духовная составляющая.
Производство хлопкового трикотажа и тканей для меня и есть то самое национальное, коренное. Доход с моей фабрики не такой уж и большой. Зато мы сохранили ручное производство в промышленных масштабах. У нас работают потомственные текстильщики.
И здесь в России, далеко от нас, когда покупатель придет к вам, Николай Викторович, в магазин и увидит наш товар, я бы хотел чтобы он увидел не просто кусок материи, а продукт опыта многих веков и нашу национальную гордость.
Далее пошел общий разговор на более отвлеченные темы.