Я тихо крадусь по темному коридору, изо всех сил стараясь ступать абсолютно бесшумно, но предательские подошвы то и дело подводят меня. Гулкое эхо моментально, как мячик, швыряет звук, и он несется обезумевший, отскакивает от бесчисленных стен, проникая все дальше и дальше вглубь нескончаемых коридоров. И, кажется, единственное, что от меня останется, умри я здесь, - это беспокойное эхо.
Черт возьми, какого хрена я здесь? Почему я не могу, как все нормальные люди, сидеть дома и, попивая пиво, смотреть с друзьями футбол? Почему мне нужно всегда быть на волосок от смерти? Чтобы сердце клокотало где-то в горле, чтобы пальцы, сжимающие автомат, были белыми и влажными от нервного напряжения? И чтобы в унисон каждой пульсации в голове билась только одна мысль: "Как хорошо, как хорошо было бы вернуться домой!", почему?
Неизвестность впереди действует угнетающе. Нас с ребятами просто привезли сюда и выбросили, сказав лишь то, что мы дожны здесь что-то найти и обезвредить, обезвредить настолько, чтобы оно стало мертвым. Вот только что это за хреновина нам не сказали.
Еще минуту назад нас было восемь. Теперь на моем экране только семь сердечных ритмов, один из них мой... Ох и скачет!
Я выхожу на перекресток. Боковым зрением замечаю движение в левом рукаве коридора. Поворачиваюсь, но слишком медленно. Автомат издает кашель и замолкает прерванный на полуслове. Боль красными шарами взрывается в моей голове. И я падаю в зыбкую серую бездну. Я лечу... Я...
... двигаюсь прямо, по узкому коридору. Мне надо как можно быстрее добраться до перекрестка и перехватить то дерьмо, что прется к нему слева. Откуда-то я знаю - оно будет там вовремя. И это помогает унять нервную дрожь в руках. Указательный палец правой руки привычно ложиться на спуск, а левая ласково сжимает цевье. Уже скоро.
Вот и оно - черная тень всколыхнула полумраке коридора. Жду еще немного. Тварь стремительно приближается, уверенная в своей неуязвимости, я уже чую ее тошнотворный запах. Чую даже через распираторы.
Ну все, баста! Палец плавно давит на спуск. Автомат ревет и дергается словно необъезженный жеребец, огненные плевки озаряют вспышками тьму коридора, и на какие-то мгновенья она рассеивается, позволяя разглядеть чудовище. Но оно движется слишком быстро. Рывками. И мне удается увидеть лишь окровавленную темную массу, медленно оседающую на пол.
Я засмотрелся и совсем забыл, что время от времени надо посматривать за спину. А там уже порядочная толпа собралась. В гости что ль пожаловали? Так мы быстро, мы гостеприимные.
Автомат снова ожил, поливая нечисть гостеприимностью. Я выхватил из кармана новый магазин и приготовился быстро его сменить, как только старый выплюнет последний патрон.
Сделано. Уже секунд тридцать гостей угощаю, а они все прут. Хоть бы кто из наших помог. Где же вы? Ага, у вас тоже проблемы - еще два ритма слабо мигнули и погасли навсегда...
Я отцепил от пояса гранату, не переставая стрелять, выдернул зубами чеку и швырнул в шевелящуюся гущу. Взрыв и все. У этих гадов нервов нет что ли, боли не чувствуют? Не кричат почему? Черт...
Автомат заклинило, я пару раз дернул затвор - ничего. Бросил ненужное железо, очередь за пистолетами. Еще живем. В этот миг потолок обвалился, и меня придавило.
Последнее что я увидел - слюнявая пасть, заслонившая весь мир...
Я споткнулся. Остановился и отдышался, прижавшись к стене проверил автомат - нормально.
Так, к перекрестку. Откуда-то я знаю, что там все будет тип-топ. Вот и тварь. Пара очередей и готово. Не задерживаясь, бросаю за спину гранату. Рвануло. Так, порядок. А теперь еще одна. И быстрее вот в эту самую дверь, что я вижу перед своим носом.
- Закрыть не забудь за собой! - слышу из темноты комнаты, мгновенно поворачиваюсь на голос, настороженно всматриваюсь - Марк. То есть то, что от него осталось, без ноги и с дыркой в печени бока ему здесь уже не выжить.
- Вот и я так думаю, - говорит он и протягивает мне свою бирку, потом останавливается и скрипнув зубами кидает ее мне, я ловлю. - Если, вдруг, выберешься - передай моему сыну. Скажи... А, впрочем, ничего не говори, просто передай...
Слышится щелчок - Марк взвел курок, выстрел и все.
Еще один ритм на моем экране, слабо вспыхнул и погас. Вот так и вся жизнь - одна вспышка. Я разжал кулак и посмотрел на окровавленный кусок металла, теплый...
- Обязательно передам.
Я подошел и закрыл глаза Марку, вернее, попытался закрыть...
Говорила мне мама, а может и не мама, а может и не говорила, ну, в общем, говорил кто-то: "не будь сентиментальным солдат, чувства они тебе только мешать будут в жизни, как водянка мешает ходить". Мудрый был человек. А я не послушал и теперь мертвый, как и зажатая в кулаке стальная память. Марк заминировал себя, а меня забыл предупредить или не захотел.
Умирать так - не больно, просто обидно...
Я иду по темному коридору. Где-то справа пробирается Сид, слева Марк... Все в порядке, но, только, я нутром чую, что-то не так. Откуда-то я помню как взрывается Марк, но вот он - живой дергающийся ритм. Почему-то я ясно вижу себя под обвалившимся потолком и без лица. Почему я знаю, что не пойду больше налево?
Как будто все это уже было.
А у вас никогда не бывало такого ощущения?
* * *
- Саша, иди кушать! - кричит из кухни, ну конечно же, мама.
- Сейчас! Доиграю! - откликается Саша и с ожесточением продолжает долбить по клавишам. А на экране творится нечто страшное - ужасные монстры, как и положено с зубами и клыками, пытаются заполучить жизнь хорошего парня. И похоже им это удалось.
- Черт! Гадство! - взрывается Саша и в ожесточении бьет кулаком по столу. - Опять завалили. Хорошо хоть успел засэйвиться.
Он отодвигает стул, встает и идет на кухню походкой смертельно уставшего человека. Неудивительно, ведь он целый день играл на "найтмаре", прошел пятнадцать уровней. И умер двадцать три раза.