Аннотация: "Идёт охота на волков, идёт охота..." Владимир Высоцкий
Когда-нибудь нас всех убьют.
Когда нас всех убьют, и мы будем лежать в снегу или в траве или в сухих листьях - охота обычно начинается осенью - тогда всё изменится, и лес сразу станет тихим, и ничего не будет слышно кроме негромких человеческих голосов. Это будет большая охота.
Потом, когда всё закончится, они стащат нас за лапы в общую кучу, и мы будем лежать рядом, серые и чёрные окровавленные туши с оскаленными клыками, и охотники - спокойные расслабленные стрелки с карабинами на плечах - сделают снимки, закурят, усядутся вокруг костра и станут ждать.
А потом придёт чёрная машина с чистым, отмытым от крови, обитым железом кузовом, нас покидают в него и свезут в ближайший овраг.
Но это потом - ведь мы ещё живы.
Мы всё ещё живы, мы живём на полянах в самой чаще Синего леса, куда редко заходят звери и ещё реже люди. Мы не волки, но очень похожи на волков, но и не собаки, хотя тоже умеем лаять. Но лаем мы не по-собачьи, а по своему, люди легко узнают нас по этому лаю и обходят стороной, они нас не любят, да и за что нас любить, если мы не служим им, а живём для себя и лаем не по команде, а когда захочется, для собственного удовольствия.
Но и волки, ещё более дикие и свободные, чем мы, тоже не любят нас, мы воем не по-волчьи и живём не по-волчьи, многие из волков вообще не считают нас зверями и сторонятся стаи, да и мы стараемся держаться от них подальше.
Я в стае уже год, мне здесь нравится, хотя попал я сюда случайно и не собирался оставаться в ней надолго. Однажды я бежал по лесу, как всегда один, и увидел серую волчицу. Она тоже заметила меня и остановилась. Я хотел убежать, ведь я знал, как опасно повстречаться с волчьей стаей, но почему-то не сделал этого. Мы стояли и смотрели друг на друга, а потом я подошёл к ней. По тому, что она позволила себя обнюхать, я понял, что это не волчица и побежал за ней.
Мы долго бежали по лесу и к вечеру достигли поляны с возвышением посредине, на котором лежали несколько зверей, и ещё много зверей теснились вокруг, окружая их несколькими плотными кольцами.
Все они выли.
Они выли так, как воют волкособы - не вместе, а вразнобой, кто как умеет. Мне сразу понравился этот вой, было в нём что-то успокаивающее, к тому же я редко бывал среди зверей и не хотел сразу уходить отсюда. Я так заслушался, что не выдержал и завыл вместе со всеми, но сразу же пожалел об этом. Когда долго молчишь, голос грубеет, вой получился слишком тоскливым и хриплым, он выдавал чужака, и все сразу поняли это. Они не прогнали меня, только порычали немного и отправили спать на дальнюю поляну, чтобы я не мешал общему пению, да я и сам порядком устал и хотел отдохнуть. Я нашёл в кустах подходящее место, свернулся клубком и уснул.
С того дня я стал приходить на большую поляну с холмом, чтобы повыть вместе со всеми. Со временем голос окреп, и мне уже не приходилось его стыдиться. Иногда я встречал на поляне молодую суку, которую принял за волчицу, и мы усаживались рядом, чтобы вместе повыть на луну. Когда я пришёл, стая уже три недели выла на луну, а потом был объявлен победитель, им оказался чёрный кобель с белым пятном на горле.
Надо сказать об этой особенности стаи - здесь воют не о своём, а о чём-нибудь одном, о чём, посовещавшись, решат вожаки, тема всегда бывает разной. Нет, конечно, никто никого не заставляет, и любой может отбежать подальше в лес и повыть всласть, но это скучно, а вместе-то как славно: после лунного воя настала пора правдивого лая, а за ним - боевого рычания, а после - человеческой речи, в которой победил старый пёс, который когда-то жил при бурсе и понимал людей, он единственный из всех смог правильно выговорить по-человечьи три раза "армагеддон".
А то вдруг придумают неделю танцев, и все танцуют, кто как умеет, а потом скажут поймать мышь, и все бросаются в поля ловить мышей, и кто поймает самую хорошую жирную мышь, тому достанется слава и всеобщее уважение.
Так шёл день за днём, и всё было хорошо, мы лаяли, рычали и выли (однажды подняли такой вой, что даже тролли вылезли из своей пещеры и насмешливым свистом донимали нас из кустов, пока их не прогнали), всё было бы хорошо, вот только мне никак не удавалось стать лучшим или одним из лучших, и я чувствовал, что устаю от всего этого.
Однажды нам велели принести рога.
Я сразу же ушёл от всех подальше, чтобы мне никто не мешал. Мне повезло. Я нашёл хорошие большие рога королевского оленя. Они были развесистые и тяжёлые, и я совсем измучился, пока тащил их сквозь заросли. Мне хотелось их бросить, но мысль, что я стану победителем, придавала силы. Уже глубокой ночью я доволок рога до поляны, рухнул рядом и сразу же уснул.
Утром меня разбудили, и я с гордостью показал свою добычу. Знатоки внимательно осмотрели её, рога им понравились, но оказалось, что я всё напутал, надо было найти лосиные рога, и победа досталась не мне, а другому, который принёс не такие красивые, но настоящие лосиные рога, именно такие, какие и были нужны. И хотя меня похвалили и даже подарили фишку из кабаньего зуба, но мне уже ничего не было нужно. Я больше не участвовал в общем вое и только иногда выходил на поляну послушать, как это делают другие. Я поднимался с восходом солнца и убегал в лес, одиночество снова позвало меня в дорогу, но я убегал не для того, чтобы что-нибудь найти, а просто бежал по лесу, солнце мелькало сквозь кроны деревьев, рощи сменялись полянами, чаща редколесьем, а я бежал и бежал, не думая ни о чём, и только поздним вечером возвращался в стаю, напивался из ручья и заваливался спать в своём логове.
Так прошло лето.
Однажды я встал очень рано и целый день бежал по лесу и не уставал, я никогда ещё не заходил так далеко, на пути стали попадаться тропы и просеки. Я знал, что здесь уже можно встретить людей, но отчего-то не вернулся, а продолжал бег, пока не выбежал к дороге, которая уходила в поле с видневшимися вдалеке крышами.
Дальше идти было опасно, и я решил отдохнуть перед обратной дорогой. Я лег в высокой траве и сразу же уснул. Мне снилось, что я бегу высоко в воздухе, под самыми облаками.
Я проснулся от резкого звука.
Когда я осторожно выглянул из травы, то увидел людей возле чёрных блестящих машин. Люди были с оружием, в пятнистой охотничьей одежде. Они о чём-то негромко переговаривались. Потом один из них что-то коротко сказал, они рассмеялись и двинулись в лес.
Я бросился прочь, теперь я бежал для того, чтобы выжить. Но от растерянности и страха я побежал не от, а вдоль цепи и понял это только тогда, когда выбежал на него, наверно, я бы его заметил, но он не шёл, а стоял, когда я становился, он уже поднимал оружие - два чёрных пустых зрачка...
Куда они шли - искать стаю, бить волков, ловить беглеца, или им нужна была другая, неведомая мне дичь - это для меня навсегда останется тайной.