Аннотация: Темная фэнтези. Любовь среди эльфов - возможна ли она?
Под копытами хрустит красный песок - берег небольшой речушки пропитан кровью. Множество тел в уродливых позах, пронзенные насквозь стрелами. В некоторых впилось по три, по четыре. В рот, в лоб, в глаза, в сердце и пах - эльфы метко стреляют. Сколько тут трупов? Сорок, пятьдесят? А где же эльфы? Неужели наших всех... Нет, не может быть.
Но между тем ты понимаешь, что так именно и произошло - всех перестреляли из чащи на том берегу. В гневе смотришь на высокие деревья исполинские, - сжечь под корень весь лес, очистить скверну. Как смеют эльфы воевать так, - исподтишка, нет, чтоб выйти в поле, как подобает настоящим воинам.
Оттуда уже тянутся чахлые струйки дыма - солдаты выполняют твой приказ.
Вперед! Посмотрим, какова на цвет эльфийская кровь, и сколько их полегло там - на том берегу. Эскорт несется следом, подымая фонтаны красных брызг.
Трупы, кругом одни трупы, лошадь на них наступает, спотыкается. Вот еще парочка, застыли у самой кромки воды, пронзенные одной стрелой. Да, сколько можно уже?! Где мертвые эльфы, они должны быть - ведь бой выигран. Все там, наверное, - у деревьев, сколько наших положили, пока до них добрались.
Красный мох, кровь на можжевельнике, на листьях, на еловых ветвях. Все в крови, красного цвета больше чем зеленого. Трупы везде - в траве, вповалку, с застывшим страхом на лицах - люди. Эльфы?! Где трупы эльфов?! Это быть не может.
Дальше, вперед! Наверное, их настигли в глубине, у поляны, там несколько наших обирают мертвых. Вперед! Вперед!
Вскочили, поклонились военачальнику. А ты пылаешь, лицо красное, как песок, как мох. Где трупы эльфийских собак?! Сержант, молодой совсем, губы трясутся, - не привык к вспышкам командирского гнева.
Эльфы своих с собой забрали. Все время отступали, мертвых волокли на плечах. Всех. Хотя нет, один остался - вон там, на пригорке. Эльфы за его тело дрались, как пантеры, потом лишь отошли, как основные силы людские через реку перебрались.
Резко лошадь хлещешь, сержант еле из-под копыт выскочил. Туда, на пригорок! А за тобой свита. Гора трупов, даже больше, чем в реке, и все со стрелами. Спрыгиваешь с коня и ногами отшвыриваешь, - многие на животе лежат. Где эльф?! Хочу посмотреть на его лицо, хочу насладиться его мучениями. Адъютанты словно опомнились - помогать начали. Там он, ваша светлость, - нашли.
Быстрым шагом, многие не успевают и бегут. Зубами от злобы скрежещешь - вечером о потерях докладывать и что - своих триста, а эльф - один. Подчиненные расступаются - вот он, лежит. Такой, как и все, словно их из одного теста вылепили - бледное, даже синеватое лицо, светлые волосы, красная кровь стекает по щеке. Огромные глаза широко раскрыты, а в узком, кошачьем зрачке застыло презрение к смерти. Ты сразу понимаешь, как его убили - страшный, зверский удар ужасного оружия - кистеня. Даже крылатый шлем не помог.
Маг из твой свиты рядом, присел и руку на лоб эльфа положил.
- И впрямь мертв. А эти невежды из академии думают, что они - бессмертны.
- Ха-ха, - нервный смех, руки дрожат. - Зачем тогда они бежали от нас? - и резко приказываешь. - Всех - в общую могилу, - ухмыляешься ехидно. - Этого тоже.
- Но... ваша светлость... для них, наверное, очень важно забрать трупы. Вероятно, это какое-то языческое суеверие, но этим можно воспользоваться...
- Закопать! - даже не дослушал мага, развернулся и сверкнул плащом.
***
Мертвый лес - обугленные, черные деревья руки тянут к небу и солнцу - словно защиты просят. На лицах эльфов суеверный страх. Как же люди бесчеловечны! Все выжжено - ни кустика, ни травинки, пять лет войны, а земля так и не возродилась. Что-то жуткое ей мешает, не до того раньше было - люди в других местах лес жгли. Живое нужно защищать, а не о мертвом думать. Лишь теперь, когда совет с людьми пергамент мира подписал, а воины свои луки разобрали.
- Госпожа, - разведчик вернулся и на одно колено стал, дрожь в голосе. - Там - на холме.
Проводишь рукой по его волосам - успокаиваешь. Ты чувствуешь это - там, на небольшом пригорке, где даже пней не осталось. Центр чуждой силы, словно паразит, пустил корни в теле дуба, словно жук пожирает его кору. Нет... ты вздрагиваешь... ни одно насекомое не натворит столько зла.
Смело идешь вперед, опираясь на посох. Спутники за тобой, жмутся в линию и испуганно оглядываются. Чувствуешь их страх, даже ступать в след пытаются. Злая сила, порабощающая. Где бы ты не прошла раньше - по песку, по глиняному руслу речному, по каменному полю или озеру застывшей лавы - везде земля зазеленится, новые ростки пустит. Ничто не может эльфийской магии противиться. Но только не здесь - кровь эльфа землю прокляла.
Ты вздрагиваешь, но лишь ускоряешь шаг. Уничтожить, освободить землю, помочь брату найти покой. Лишь разведчик, ободренный, вскочил и вперед вырвался - дорогу показать госпоже - как она сама найдет? Не замечает даже, что могильный камень людской уже виднеется. Черный, словно алтарь в оскверненном храме, словно великий хранитель сожженный.
Ласково улыбаешься провожатому.
- Помоги своей госпоже. Очень крут для меня этот склон.
Ободренный за руку берется, дрожит. Мальчишка совсем - глава охраны, но ты не винишь его - страшно самой.
Высокий камень на вершине небольшого кургана. Люди всех убитых землей забросали, а среди них и одного эльфа. Словно в насмешку - смотрите, чем вы, бессмертные, от нас отличаетесь. Лежать вам всем в земле сырой, всех до малого закопаем.
- Раскопать! - прикрикиваешь на своих, злобу вымещаешь. - Глава охраны, останься, держи меня за руки.
Успокойся - силы еще понадобятся. Эльф лицом к тебе стоит, глаза отводит, слеза течет по щеке. Хозяева зверей своими существами распоряжаются - маленькими по пояс, коричневыми с длинными до земли руками, и слепыми от рождения. Не самим же захоронение раскапывать и в костях ковыряться. Но сначала нужно камень сломать - хоть магия у людей и примитивная, лучше, чтобы ее не было. И ты отпускаешь ласковые руки.
Каждое слово дается с трудом, словно не великой госпоже, не магу, сотню учеников взрастившему. Как же злая сила сопротивляется -покидать это место не хочет. Крепко зубы стискиваешь - получи и уйди отсюда! Молния в черный камень вонзается, на бок опрокидывает и на три части разбивает. Что-то мерзкое оттуда выползает, лишь ты его замечаешь, шипит. Недовольно, что потревожили, грозит какими-то проклятиями людскими. Мысленно смеешься ему в лицо - ничто не испугает великую госпожу.
Пискнув напоследок, оно исчезает. А ты поправляешь непослушную прядь седую, выбилась из косы при ворожбе - вот, всегда так.
- За работу! - кричишь, и хозяева зверей взмахом рук отправляют существ.
Кости, снова кости и черепа. Как неблагодарны люди, как не заботятся они о мертвых - захоронить всех в одной могиле. Содрогаешься - на миг представила, что все это эльфы. Где же? Где же он - простой воин пограничной стражи? Стоишь у края ямы и опираешься на всю ту же руку - зачем менять привычки?
Неожиданно существа застыли без движения. Собрались кучкой - голова к голове, и будто в землю смотрят... Неужели нашли? Они ведь знают, что ищут. Двое их хозяев в яму бросились, будто существа драку устроили и их разнять нужно. Растолкали, один голову поднял - взгляд его желтых глаз с твоим встретился.
- Нашли, госпожа. Это он, - пальцами щелкнул - существа засуетились, тело на руки подхватили и наверх поволокли.
Такое, каким его застала смерть - тела эльфов не гниют и не разлагаются. Даже грязь, казалось, побоялась коснуться бледного лица, словно испугалась благородных черт.
Улыбаясь, тянешь к брату руки - быстрее несите его. Существа кладут тело пред тобой и медленно пятятся, мотая головами и языками слюнявыми. Не из уважения к великой госпоже - хозяева зверей приказали. Опускаешься на колени перед братом и чуть не отшатываешься в ужасе. Нет! Только не это! Уже коснулась эльфа своим перстом темная владычица - ее еще смертью называют. Жестокие черты, злые, на губах усмешка - посмертная маска. Волосы совсем седые, лицо потемнело, а на лбу - руна смерти, слабая, пока лишь еле заметная. И глаза... слегка прищуренные и белые - без зрачка.
Пошатываясь, отходишь - грязь на руках и лице, платье испачкано. Никто на тебя даже не смотрит - все взгляды умершему. Сжимаешь кулаки, один раз, второй, третий. Нет, еще не все потеряно! Еще не слишком поздно!
- Что уставились?! - кричишь. - Несите его туда - вниз с холма, прочь с этой земли!
Все вздрагивают - никогда еще госпожу в таком гневе не видели.
***
- Милый мой! Как давно я тебя ждала, - голосок нежный, ласковый, будто золотой ручеек, блестящая струйка магическая.
Счастлива твоя любимая. Ветерок волосы колышет - длинные, цвета вишни. Ты не знаешь этой ягоды - не с чем сравнить. Любимая по твоей щеке проводит, улыбается. Темная, чуть красноватая рука на бледном лице. Тебя это не удивляет - вы прекрасно дополняете друг друга - ночь и день, свет и тьма... Она - это свет, яркое солнышко красное. Каждая веснушка счастливо улыбается и блестит в свете росы - каплях воды на листьях цветка. А ее глаза - будто безбрежный океан северный - неистовый, темпераментный. На нем бури гости частые - но только не сегодня - спокоен, волны ласково плещутся и тебе улыбаются. Словно губы твоей любимой.
Как давно ты ее ждал - годы, тысячелетия. За что-то боролся, кому-то служил - зачем, наивный глупец. Любимая не отводит от тебя взора - небольшая точка вместо зрачка, словно водоворот в белом океане, тонкие извилистые линии сходятся в этом центре силы. Она твоя навечно - вы никогда не расстанетесь. Улыбаешься любимой.
- Милый, хочешь, у нас будет сын? - говорит она.
Как невинно это звучит. Вы занимались любовью тысячи, миллионы раз в этом лесу гигантских цветов. И никогда ничего она не спрашивала.
- Или даже дочь, - счастливо улыбается. - А может, повезет, и у нас родятся близнецы? - ложится тебе на грудь и ласково проводит по ней руками. - Мальчик и девочка.
Тонкие пальцы с острыми ноготками - она чуть тебя щекочет. Ерзаешь, смеясь, пытаешься вырваться. Конечно, она тебя не отпустит, все это уже было тысячи, миллионы раз. Только никогда любимая ничего не говорила - ваша любовь не нуждалась в словах.
- Мальчик будет таким же красивым и ласковым, как ты. А девочка - сильной, как я. А вдруг... - на счастливом личике любимой загорается мечта. - Будет пять девочек и мальчиков? Или даже...
Любимая смотрит куда-то отрешенно, что видит она там? С обожанием смотришь на свою королеву, быстро целуешь. На щеке паутина морщинок, ровные светлые круги на темной коже. Проводишь рукой, разгладить хочешь - устала любимая, когда тебя ждала. Какой же ты дурак, почему раньше сюда не пришел?
Она вскакивает, выпрямляется - худенькая, словно ребенок. Смотрит вдаль, задумчива. Волосы струятся и развиваются на ветру, она проводит по ним руками. Запрокидываешь голову - кто ты? Откуда здесь? Кто твои отец и мать? Как зовут тебя? - К чему все эти вопросы? Ты здесь, ты с ней - вот и все, что имеет значение.
Лежишь на земле - а вверху над головой сплел паутину неизвестный ткач. Большая - все небо закрывает. В самом деле, куда делся паук, почему ты никогда его не видел?
Любимая оборачивается - на личике милом тревога. Что случилось? Что так огорчило тебя? Всегда ты дарила только счастье, в цветочном саду райском нет места для забот и тревог. Хочешь спросить, но молчишь, вам не нужны слова - она тебя понимает. Оборачивается и напряженно смотрит вдаль. А там... ты поднимаешься на локтях и замечаешь - на ваш сад, на место рая, на землю радости и мир счастья наползает тень. Словно солнце за тучи заходит, хоть на небе ни облачка. Но нет - полоса темная, будто гигантская волна все небо расчертила. Все больше она, скоро нахлынет и унесет в своей круговерти.
Страх. Убежать, спастись! Забрать с собой любимую! Порываешься вскочить, но милый взгляд улыбкой к месту приковывает. Не волнуйся, любовь моя - это лишь маленькая буря, кораблик нашей любви выдержит ее и дальше поплывет. Не бойся ничего, в нашем саду нам ничего не страшно.
Успокаиваешься, даже улыбаешься любимой.
К вам медленно, словно рок, приближается старуха. Ей тяжело - опирается на посох, стонет и кряхтит. Седые волосы в косу сплетены и взгляд пронзительный, страшный - на тебя направлен.
- Как ты посмела, Андра? - любимая говорит - голосочек ласковый, может, чуть лишь скрипит от гнева. - Пришла ко мне в мой дом, просто так, без приглашения.
- Это как ты посмела? - старуха яд исторгает, и голос свистит. - Нарушила все законы, явилась в чужой мир, украла моего воина.
- Ах, не смеши, ты сама так поступала. И почему о нем не позаботилась, раз так волнуешься? Сколько лет он пролежал в земле?
- Хватит разговоров, Дана. Отдай его, и тогда тебя я не убью.
- Лучше уходи, сила твоя слаба здесь - это мир мой, сад мой и дом мой. Уноси ноги, пока жива.
- В последний раз, - шипит старуха, а тело ее вытягивается. - Отдай, отдай мне его. Этот воин - мой.
- От твоего воина я рожу сотню, тысячу своих детей, - скрипит любимая, и мохнатые руки тянет, все шесть.
Так вот, кто сплел ту паутину, - жмешься к земле в испуге.
Сколько длился бой - годы, тысячелетья? Яд и кровь залили все окрест. Паучиха лишалась лап, а змея хвоста, но не надолго. Равные во всем, вот каков он - бой бессмертных. Ты лежишь и просто смотришь. Неужели бьются из-за тебя? Да кто ты таков? Почему так ценен? Любимая защитит, не отдаст мерзкой старухе - змее. Но ведь она сама - паук. Закончится ли бой когда-нибудь, или он бесконечен, как добра и зла война ...
Возвращается любимая, с ужасом наблюдаешь за страшным пауком. Змея повержена, на тысячи кусочков разорвана, ее яд и кровь в землю впитались, а мертвое тело исчезло под яркими лучами солнца - оно вновь на небе.
Быстро лапы передвигает - огромная, жуткая. Когда подползла лишь преобразилась - в бегущую девушку. Ты всегда такую знал - легкую, нежную.
- Милый, - радость на лице. - Послушай, - рука на животе.
Ухо прислоняешь - чуть слышные толчки. От счастья плачешь и все забываешь, про змею и паука...
- Не беспокойся, - любимая говорит, будто напевает. - Это первый наш ребенок, до тысяч еще миллионы, миллионы лет... У нас вечность впереди. Лишь потом убью тебя - не велика цена за счастье.
Голосом ласковым зачарован, слов любви почти не слышишь.
***
С силой тебя в грязь бросает, выворачивает суставы, разрывает грудь. Корчишься, кричишь, руки к голове прижимаешь. Навалились пятеро на госпожу свою, удержать пытаются. Не получается, кусаешь их, лягаешь, вырываешься. Дышишь тяжело, глаза в безумии и пена изо рта - так это ж яд.
Нет! Нет! У тебя его забрали! Эльфа - воина простого, брата! Нет - сына. Плачешь долго, успокаиваешься, наконец. Отпускают.
Встаешь и идешь к нему. На каменном алтаре в великом круге - десяток хранителей ветви в небо протянули. Высокие, вершин не видно - сердце леса, центр всех сил. Возле алтаря спят два олененка, семейство зайцев в салочки играет, а на теле тысячи бабочек разноцветных. Пугаются тебя и улетают. Да, ты страшна - в грязи и крови. Волосы седыми клочьями свисают - ведьма, а не великая госпожа, хозяйка леса.
Тебе все равно, ты плачешь. Тело сына темное - такое, как у Даны. Он ее уж, а не твой. На колени падаешь и к телу прикасаешься, словно попрощаться. Оно вспыхивает и исчезает, все - ушел навсегда, служит злу и детям зла отец.