Ванюковъ Андрей : другие произведения.

Столетье лихолетья

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  

   1917
  
   Горы, долы и поля –
   государева земля,
   но Руси не подфартило
   с капитаном корабля.
  
   Николай наш царь Второй
   был по складу не герой,
   от забот по государству
   часто маялся хандрой
  
   Обожал свою жену,
   Гессен-Дармштскую княжну,
   за семейными делами
   забывая про страну.
  
   Для святого из царей
   нарожала дочерей,
   а наследник долгожданный
   не был из богатырей.
  
   Хил здоровьишком и слаб,
   вытекала кровь кап-кап,
   не спасли бы от недуга
   Гиппократ и Эскулап.
  
   Лишь мужик по взмаху рук
   мог унять лихой недуг.
   Николай с царицей Гришку
   в письмах кликали: наш Друг.
  
  
   Тот со всеми был на ты,
   тискал фрейлин за бюсты́,
   раздавал за "катеринки"
   министерские посты.
  
   Все решили, что пока
   Гришка жив – другим тоска.
   Князь Юсупов бедолагу
   траванул, как крысюка.
  
   Но убийство вышло вкось,
   понадеясь на авось,
   добивать из револьверов
   им Распутина пришлось.
  
  
   А на фронте шла война,
   третий год велась она,
   истекла крестьянской кровью
   горемычная страна.
  
   Завсегда солдат любой
   не согласен на убой,
   особли́во, коль в снарядах
   и в патронах перебой.
  
   И эсдеки как могли
   агитацию вели,
   мол, бросай свою винтовку –
   подавайся до земли.
  
   А родившийся в селе
   мыслит только о земле...
   ...Тут в столице приключилась
   заварушка в феврале.
  
  
   Три столетья царский дом
   правил палкой и кнутом,
   но в двадцатом новом веке
   власть держал с большим трудом.
  
   Преподали нам азы
   диалектики тузы,
   мол, когда верхи не могут,
   то волнуются низы.
  
   Взволновались бедняки –
   засбоил подвоз муки.
   Мимо повода такого
   не прошли большевики.
  
   Триста тысяч работяг,
   прямо скажем, не пустяк.
   вдоль по Невскому проспекту
   вывел партии костяк.
  
   Кузнецы и слесаря
   супротив пошли царя.
   Над Россиею вздымалась
   революции заря.
  
   Гарнизона солдатня
   не промедлила и дня,
   захватили арсеналы,
   офицеров оттесня.
  
   Власть из Зимнего дворца
   доигралась до конца.
   В Главной Ставке, в Могилёве,
   царь отрёкся от венца.
  
  
   В государстве без царя
   враз сорвало якоря.
   Можно шляться по проспектам,
   что на ум придёт оря.
  
   Всюду толп водоворот,
   ходит с флагами народ.
   И тогда настал в России
   двоевластия разброд.
  
   Заправлял сперва кадет.
   Но потом, во френч одет,
   Александр всплыл Керенский,
   тех времён авторитет.
  
   Наиболее больной
   встал вопрос: А как с войной?
   – Будем биться до победы! –
   патриот призвал квасной.
  
   Но тому Петросовет
   дал решительный ответ:
   – Воевать народ не будет,
   изнемог за столько лет!
  
   Словом, всё как испокон,
   все плевали на закон
   А из Цюриха приехал
   пломбиро́ванный вагон.
  
  
   Господин, не крутоплеч,
   стал героем бурных встреч.
   Броневик ему пригнали,
   чтоб оттуда двинул речь.
  
   Эту речь любой совок
   с детства помнит назубок –
   выдал вождь Ульянов-Ленин
   установку на рывок.
  
   Чуть оправившись с пути,
   начал заговор плести
   и в ряды рабочей массы
   агитацию нести.
  
   Резок, груб и небрезглив,
   власть имущих разозлив,
   от судимости Ульянов
   летом спрятался в Разлив.
  
   Закосив под косаря,
   там не тратил время зря,
   а строчил статьи и книжки
   до дождей, до сентября.
  
  
   Мужики и господа
   не поладят никогда,
   Резво двинулась Россия,
   но куда-то не туда.
  
   Пели кто во что горазд,
   нынче каждый языкаст.
   Вот приспеет Учредилка,
   и людя́м порядок даст.
  
  
   Осень. Льёт, как из ведра...
   Тут Ильич решил: Пора!
   Навались, братва, на Зимний,
   там бабьё и юнкера.
  
   На исходе октября
   закричали все: Уря-я-я!!!
   Над Россиею вздымалась
   революции заря.
  
   Залп Авроры холостой
   гулко грянул над водой,
   И особый путь открылся
   для земли одной шестой.
  
   В государстве за ночь власть
   без борьбы успела пасть.
   В кабинет вошли без стука:
   – Кто тут временные? Слазь!
  
  
   Мужики из разных мест
   на Советов сбились Съезд.
   Огласил товарищ Ленин
   в зале типа манифест.
  
   Мол, когда мы взяли власть,
   не дадим Руси пропасть,
   и к сияющим высотам
   поведём народа часть.
  
   От войны солдат устал,
   о земле мужик мечтал.
   Нам декрет издать – раз плюнуть,
   мы ж читали "Капитал ".
  
   Только мы, большевики,
   к населению близки.
   И поэтому за нами
   маршируйте, мужики.
  
  
   Знали, как дела начать,
   чтоб не вздумали ворчать,
   первым делом запретили
   буржуазную печать.
  

   1918
  
   Больше нет в стране господ,
   в царстве братства и свобод,
   поднялся из грязи в князи
   кто со лба стирает пот.
  
   Замутили Совнарком,
   каждый с каждым был знаком –
   во главе Ульянов-Ленин,
   кто ж не ведал о таком.
  
   Ну и с классовой борьбой
   не случился перебой.
   Мог без лишней волокиты
   под распыл попасть любой.
  
   Будет счастье, а пока
   вот вам твёрдая рука –
   основал Железный Феликс
   беспощадный ВэЧэКа.
  
   Наркомнацем, скромный чин,
   стал знаток кавказких вин,
   спец по эксам Джугашвили,
   замечательный грузин.
  
   Троцкий был наркоминдел,
   за народом Рыков бдел,
   а товарищ Луначарский
   взял в опеку культотдел.
  
  
   В январе, чтоб выбрать власть,
   Учредилка собралась,
   целый день вели дебаты
   дискутировали – страсть.
  
   Твёрдой поступью матрос
   в зал вошел.
   – Глуши вопрос!
   Караул устал и баста, –
   произнес хриплоголос.
  
  
   Написал "Двенадцать" Блок,
   приблатнённый диалог,
   но друзья не оценили
   ре-во-лю-ци-онный слог.
  
   В белом венчике из роз
   вдаль ушел Исус Христос.
   И что делать – непонятно.
   И кому задать вопрос?
  
  
   Хватит жить, как жили встарь,
   как невежда и дикарь –
   к европейскому порядку
   подогнали календарь.
  
   Вечно гады-москали
   обижают феврали.
   Двух недель не досчитались,
   как сквозь пальцы утекли.
  
   Но подобный поворот
   в пользу вывернул народ –
   дважды рьяно отмечаем
   Рождество и Новый Год.
  
   И к тому ж, всем надо знать,
   упразднили Ер и Ять,
   школяры должны поныне
   коммуняк благословлять.
  
  
   Весть о мире тут и там
   разнеслась по всем фронтам.
   Солдатушки из окопов
   ломанулись по домам.
  
   Дома ро́дная жена
   третий год скорбит одна.
   Да и надобно посеять
   по весне чуток зерна.
  
   Коль домой ушел герой,
   кто сразится с немчурой?
   Все фронты зимою стали
   неприкрытою дырой.
  
   Немцы это просекли,
   в наступление пошли
   и оттяпали немало
   у отечества земли.
  
   Но врагам наперекор,
   одолели форсмажор
   и с германцем заключили
   Брест-Литовский договор.
  
  
   Ленин зрел по существу –
   чтоб остаться на плаву,
   срочно надобно столицу
   транспортировать в Москву.
  
   В марте вящей пользы для
   те, кто были у руля,
   обживать взялись квартиры
   за оградою Кремля.
  
  
   А когда прошла весна –
   забурлила вся страна.
   По России разливалась
   межгражданская война.
  
   Чехи подняли мятеж,
   юг – деникинский рубеж.
   И японцы, и французы
   разом все полезли в брешь.
  
   Жадный аглицкий бульдог
   хапнул север и восток,
   от республики остался
   только малый лоскуток.
  
   Чтобы власть была крепка
   нужно пули и войска
   Лев Бронштейн, товарищ Троцкий
   формирует эРКэКА.
  
   Чтобы штаб был образцов
   привлекли военспецов.
   Ну какие командиры
   из неграмотных бойцов.
  
  
   Царь, от власти отрешен,
   жил не лезя на рожон
   в окружении супруги,
   и царёнка и княжон.
  
   Пусть и нет на нём вины,
   он опасен для страны,
   и поэтому он должен
   встать в подвале у стены.
  
   Расстреляли, как врага,
   твёрд прицел у большака.
   Заодно не был поща́жен
   даже доктор и слуга.
  
  
   Для иных боевиков
   сродный вывод был таков:
   Виноват во всем Ульянов,
   главный вождь большевиков.
  
   Притаившись по углам,
   сгенерировали план,
   претворить его на деле
   Фанни вызвалась Каплан.
  
   Та стреляла в Ильича,
   промахнулась сгоряча,
   раны были не смертельны,
   в грудь и в области плеча.
  
   Если битва на измор –
   то недолог разговор,
   объявил товарищ Свердлов
   Красный яростный Террор.
  
   Заводился в обиход
   истый классовый подход:
   тех, кто с чистыми руками –
   ставить к стенке и в расход.
  
  
   В голове когда марксизм –
   голодает организм.
   По России объявили
   строй "военный коммунизм"
  
   Рожь позжал крестьянин коль –
   всё зерно отдать изволь.
   Продразвёрсткою сусеки
   разом вымели под ноль.
  
   А поймают мужика
   вдруг с мешком, а там мука,
   за такое преступленье
   посиди, милок, в ЧэКа.
  
  
   Молодёжь – страны оплот,
   каждый верный патриот.
   Чтоб учиться коммунизму
   собрались на первый слёт.
  
   Потому что комсомол –
   это лучшая из школ,
   для карьеры в партактиве
   подходящий ледокол.
  

   1919
  
   Этот год, а кто виной,
   был пропитан весь войной,
   кровь текла густым потоком,
   а из ран сочился гной.
  
   Не щадили животы,
   баре против бедноты.
   Закрываются райкомы –
   все подались на фронты.
  
   Тут Деникин, там Колчак,
   там восстания очаг,
   И Юденича наскоки,
   тоже были не пустяк.
  
  
   Всё везде наискосяк,
   Горький, пламенный босяк,
   долго с Лениным ругался,
   всё честил и так и сяк.
  
   В окаянные те дни
   не прожить без руготни,
   но других не переспорить,
   как ты гадов не брани.
  
   Сам из новых запевал,
   наш успех, врага провал
   Маяковский в Окнах РОСТА
   воспевал и рисовал.
  
  
   На брегах седой Невы,
   в переулочках Москвы,
   и по всей большой России
   мёрзли все до синевы.
  
   Не спасает интеллект,
   лишь буржуйка даст эффект,
   если кинуть на растопку
   "Ни́вы" годовой комплект.
  
  
   Пусть свободу обретут
   все народы там и тут.
   Получила Украина
   государственный статут.
  
   К ним прирезали Донбасс
   также Харьковский лабаз,
   и Одесский порт в придачу
   получил, блин, свинопас.
  
   Зол за то на москалей
   незалежный дуралей.
   Пусть справляет, если сможет
   свой столетний юбилей,
  
  
   Захотелось позарез,
   чтоб и в мире был прогресс,
   делегаты Коминтерна
   собирались на конгресс.
  
   Власть буржуйская слаба,
   скоро ей придет труба,
   разных стран соединяйся
   трудовая голытьба!
  
   Чтобы нашим стал весь Шар,
   общий надобен удар,
   и повсюду революций
   распылается пожар.
  
   Вроде всё пошло на лад,
   у спартаковских бригад,
   но германцы и мадьяры,
   полегли у баррикад.
  
  
   Бушевал повсюду тиф
   помирал и партактив,
   ибо в методах леченья
   верховодил примитив.
  
   Стричь башку и брить лобок,
   военфельдшер только мог,
   а когда болезный помер –
   то в могилу отволок.
  
  
   Кто прискачет на коне,
   тот и главный на войне,
   в те года не помышляли
   ведь о танковой броне.
  
   На тачанке пулемёт,
   кони пущены в намёт.
   Огневую эту точку
   хрен гранатой кто уймёт.
  
   Гадов-контриков отстрел,
   власти скорый передел,
   Первой Конной эпопею
   Бабель пламенно воспел,
  
   У него была мечта,
   чтоб не мёрла беднота,
   но он тоже встал у стенки,
   не дожив и до полста.
  
  
   У затона Дон-реки
   налетели краснюки,
   полегли тогда без счета
   близ станицы казаки.
  
   Мол, они когда-то зря
   заступались за царя,
   так руби его вражину
   от плеча до газыря.
  
  
   Коммунисты любят счёт,
   всё у них наперечёт:
   Городские телефоны
   нужно ставить на учёт.
  
   Чтоб затеяв разговор,
   ты не нёс бы контры вздор,
   чтоб был твой гражданский облик
   виден органам в упор.
  
  
   Власти приняли закон
   прочим прелестям вдогон:
   Запретили повсеместно
   водку, спирт и самогон.
  
   Весь питейный алкоголь
   взят властями под контроль.
   Пить кумысы и кефиры
   хоть удойником изволь.
  
   Но коль выпил не компот,
   то подхватят локти под,
   и получишь не условно
   целый год принудработ,
  
   Ежли станешь, злостный рвач,
   на продажу гнать первач,
   то пойдёшь по трибуналу,
   по заслугам – не левачь.
  
   Как ни странно, наша рать
   стала лучше воевать,
   хоть с тех пор числом привыкли
   с перевесом битвы брать.
  

   1920
  
   Той зимою эРКаКА
   начинала год с рывка
   В феврале в расход пустили
   адмирала Колчака,
  
   Рати бывших батраков
   распугали беляков,
   Из Архангельска турнули
   англосакских морячков.
  
   Также красные полки
   в Крым ворвались напрямки,
   пароходами бежали
   из Тавриды беляки.
  

   1921
  
   Вот и кончилась война,
   но в руинах вся страна.
   Экономике настала
   прямо полная хана.
  
   Прокатились мятежи,
   нет пшеницы, нет и ржи –
   подчистую все захапал
   коммунар на фуражи.
  
   На заводах нет людей,
   керосина нет, гвоздей,
   для машин и паровозов
   не осталось запчастей.
  
   Ходит рваным гегемон,
   как последний охламон.
   Всюду полная разруха
   рупь считают на лимон.
  
  
   Чтобы рынок поокреп
   поменяли курс на НЭП,
   словом вместо продразверстки
   стали брать налог на хлеб
  
   Поумерили замах –
   у крестьянства в зипунах
   кое-что поди осталось
   с урожая в закромах.
  
   И торговлишка пошла:
   пища против барахла.
   Потихоньку-полегоньку
   выправляются дела.
  
   Пусть не полный разворот,
   и вокруг полно сирот,
   но пошла в размен копейка,
   и чуток вздохнул народ.
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"