Брюссель приятно выглядел. Неожиданно и цивилизованно. И вместе с тем в нём чувствовалась история - город оказался воплощением наследия северной культуры в ее лучшем виде. Офис "БелГолПива" находился в центре Брюсселя, точнее в той части центра, что называется "верхний город", куда вскоре добрался ван Деникс, миновав лабиринт "нижнего города" - череду узеньких средневековых улочек, окружающих одну из красивейших площадей в Европе - площадь Гранд Плас. В "БелГолПиве" работали и голландцы и бельгийцы. Бельгийцы - постоянно. Голландцы в основном "вахтенным" методом (командировки длительностью 2-3 месяца). Поэтому не удивительно, что Йохана встретили простые голландские парни как родного. "Соскучились. Истосковались, видать по родине. Ностальгия мучает." - с состраданием подумал ван Деникс. Сначала ван Деникса все расспрашивали о Голландии. Как там? Когда в рассказе Йохан упомянул о милых сердцу ветряных мельницах, ностальгия у оторванных от родины голландцев вспенилась, точно пиво "Heineken". Не привёз ли он кусочек ветряной мельницы, часом? Нет. Не привёз. Жаль... Жаль...
Через пол-часа он уже беседовал со своим будущим "напарником по этому делу" - специалистом-трубопроводчиком ван Михаалсом. Вдвоём они разработали конкретный план действий: рано утром они выезжают по Шарлеруанскому шоссе на машине, доезжают до пивотранспортной системы ("до трубы" - как выразился ван Михаалс) и пользуясь документами сотрудников "БелГолПива" проходят вдоль всей системы сколько успеют за день. И так день за днём. "Путь будет трудный. Ехать и идти придётся по землям населенным "валлонствующими". Говорить с ними предоставьте лучше мне. Я уж пообвыкся с ними, знаете ли, второй год тут безвылазно." - ван Михаалс сказал это со знанием дела. "Как, от второго уже человека слышу я о "валлонствующих", неужели они таки правда такие?" - ахнул ван Деникс. "А то! Вы не поверите, какие это националисты. Всё в пику, всё назло делают." - в глазах ван Михаалса появилась усталость, как будто он каждый день отстреливался от националистических валлонов. "Знаете, здесь в Брюсселе еще ничего. Люди разные бывают. Бывают адекватные бельгийцы. Бывают не очень, но лишнего себе не позволяют. Столиц всё-таки! Культуры и воспитания здесь поболее. Но в сельской местности. Знаете, там еще живут ветераны 28-й добровольческой пехотной дивизии СС "Валлония" и те, кто им сочувствует. Вот там бывают такие примеры нетерпимости... Кстати, можете сами убедится. По Гранд Пласу сегодня намечен марш этих ветеранов. Пойдемте, всё увидите." - так ван Михаалс уговорил ван Деникса прогулятся.
... Ветер развевал бельгийские знамена над колонной марширующих. На рукавах марширующих были нашивки в виде трехцветного черно-желто-красного щитка с надписью "Wallonie". Вдоль площади стояли несколько толп брюссельцев. Они держали плакаты с надписью: "дивизия Валлония - позор Бельгии", другие с текстом прямо противоположного содержания: "Валлоны - герои!". Полиция не вмешивалась, не забыв, однако вклиниться меж толпами антагониствующих брюссельцев. Марш произвёл на ван Деникса гнетущее впечатление. До самого вечера Йохан молчал, размышляя о судьбах и путях двух народов. О причинах, побудивших бельгийских добровольцев вступить в войска СС. О своей жене бельгийке. Впрочем, задумавшись о жене, ван Деникс даже потеплел мысленно. Так ничего и не надумав о бельгийско-голландских отношениях ван Деникс завалился спать. Завтра ждала трудная работа...
Не Брюссель.
С первыми лучами теплого бельгийского солнца ван Деникс с ван Михаалсом и водителем из "БелГолПива" уже тряслись в "БМВ". Впрочем, слово "тряслись" скорее аллегория. Шоссе было ровным и гладким. "Как в Голландии" - сравнил ван Деникс. Через пол-часа после того, как они покинули пределы бельгийской столицы они уже подъезжали к следующему населенному пункту. Ван Деникс попытался прочитать название, но не осилил. Не под силу голландскому человеку на трезвую голову читать надписи на бельгийском. "Выходим" - коротко скомандовал ван Михаалс, и добавил: "Здесь начинается труба. Вернее, здесь она выходит на поверхность. Отсюда и пойдем пешком." Вдвоем они направились в центр бельгийского городка...
Городок, несмотря на малость свою и раннее утро, казалось бурлил. В центре, у памятника Леопольду Саксен-Кобургскому, где всегда лежали красные, желтые и черные (валлонствующие раскрасили!) гвоздики народ собрался на митинг. Полюбопытствовав, великоголландцы подошли поближе. Минут пятнадцать им понадобилось, чтобы начать понимать что-к-чему. Ван Михаалс, как человек живший и живущий на Бельгии взялся объяснить ван Дениксу суть происходящего...
И силясь перекричать гомон толпы, ван Михаалс почти кричал:
- Они тут все крайне заполитизированы, это вам не Голландия...
- Митинг проводят активисты БСПБ (Бельгийско-социалистической партии Бельгии) некой госпожи Натали Уитрейенс...
- Они выступают против СНГ и льгот на перепелиные яйца для ветеранов дивизии СС "Валлония"...
- А также за объединение триединого нидерландского народа...
- А это их противники...
- Видите с черными флагами с надписями "Oui"???
- Это валлонствующие...
- Валлонствующие за СНГ, льготы на перепелиные яйца для всех ветеранов войны и за вывод кораблей НАТО из Фландрии...
- Пойдемте, пожалуй, а то сейчас начнут яйцами друг в друга кидать...
И ван Михаалс потащил ван Деникса прочь от центральной площади. Через десяток минут они добрались почти до окраины. Туда где проходила ОНА. Заветная труба с пивом. Труба была желтого цвета. Вокруг трубы на всем протяжении, сколько хватал глаз, была металлическая решетка. Двое великоголландцев пошли вдоль трубы. Шли они около двух часов. Нигде не было и следа возможной утечки пива. Охраны, впрочем тоже не было видно. Ван Деникс поинтересовался было у ван Михаалса на предмет отсутствия охраны, но тот лишь досадливо отмахнулся: "Брюссельскую капусту жрут наверняка. Или на митинг какой пошли.". Поход вдоль трубы продолжался...
Скоро впереди замаячила деревенька...
Не Брюссель - 2
"Шжжжшшшш" - зашелестел арбалетный болт. Потом раздался звук глухого удара - болт вонзился в деревянную мишень. "Шжжжшшшш" - второй болт отправился в полет. Потом третий. Четвертый. Руководитель Военно-исторического спортивного клуба "Валлонский стрелок" Мишель де Гуй стоя в сторонке, наблюдал за стрельбами. Рослые деревенские детины пыхтя взводили арбалеты. Прицеливались. Стреляли по расставленным мишеням. Неожиданно, вместо глухого удара в дерево раздался звонкий "дзинь". "Опять!" - раздосадовано подумал де Гуй. "Учишь их, учишь. До сих пор мажут." - досада за неумелость учеников перекрыла желание поругать балбесов. "Ладно. Несите канистры!" - отрывисто скомандовал руководитель...
Ван Деникс с ван Михаалсом как раз подходили к деревеньке. В это время ван Михаалс напутствовал ван Деникса как тому вести себя в незнакомой местности: "Говорить буду я. Вы лучше молчите или кивайте и улыбайтесь. Здесь совсем не знают голландского или делают вид, что не знают. Могут быть враждебно настроены. Во время второй мировой из этой местности в дивизию СС "Валлония" ушли почти все мужчины. Потом они вернулись. Бог его знает, как они относились к голландцам тогда и как сейчас относятся к нам их потомки. Скорее всего - враждебно. Мы когда проезжали через эту деревню в прошлом году - инспектировали пивопропускной распределитель - зашли в магазин хлеба купить. Так продавщица нам ничего не продавала пока не заговорили по-бельгийски."
Однако на окраине деревни их ждало совсем уж неожиданное зрелище: На площадке, что напоминала стрелковый тир столпились подростки. Они весело лопотали на бельгийском языке, отпивая из пивных кружек. Вместе с ними пил пиво человек сорока лет. По манере держатся и говорить, напоминавший учителя со своим классом. На столах поодаль лежало с десяток странных конструкций с дугами, прикладами и какими-то рычагами-воротами. В нескольких десятках метров от столов стояли деревянные мишени на треногах.
Подошедшие голландцы поздоровались. Вернее поздоровался только ван Михаалс. Ван Деникс только кивнул. Затем ван Михаалс начал о чем-то говорить с бельгийцами. В это время в нос ван Дениксу ударил до боли знакомый запах... "Неужели Heineken? Но как?" - такое кощунство, как "Heineken из канистры" в голове у воспитанного великоголландца не укладывалось. Йохан отозвал ван Михаалса в сторонку и попросил того уточнить, а не голландское ли пиво пьют местные ребята? Те меж тем, допили уже канистру и взялись за следующую. Налили и голландцам. Как только ван Деникс попробовал - все сомнения развеялись. В кружке янтарно плескался напиток ЕГО компании!
Правда раскрыта!
Ван Деникс с ван Михаалсом с чувством выполненного долга возвращались в Брюссель. Глядя в окно автомобиля, ван Деникс вспоминал вчерашний день:
Де Гуй повел их к трубе, чтобы показать забитые в неё деревянные колышки. Они сфотографировали участок трубы, который был как еж, утыкан колышками. Де Гуй признался, что "эти балбесы - юные стрелки" мажут довольно часто, дырявя то арбалетными болтами, то мушкетными пулями стратегический пивопровод. "Ну а раз дыра уже пробита, то не пропадать же пиву?" - логично рассудил уже веселенький де Гуй, и пригласил их к себе домой. Дома у Мишеля, который оказался в итоге веселым и отзывчивым человеком они пили бренди. Закусывали его жареной брюссельской капустой. Смотрели старый семейный фотоальбом. Ничуть не удивились, увидав его деда, одетого в форму дивизии "Валлония". Рассматривали висящий на стене МП-41. "Дедовский!" - гордо поведал Мишель де Гуй. "Правда он из него так не разу и не выстрелил" - продолжил бельгиец. "Не в кого было. Гы-гы. Дивизия-то "Валлония" не принимала участия в боевых действиях. А мой сосед - фламандец Вандерброкелен обзывает меня "валлонствующим". А я на него не обижаюсь. Так-то он нормальный, но когда выпьет - такое морозит. А кстати, вот он и идет. Приглашу его за стол" - де Гуй пошел встречать еще одного гостя...
Уже вчетвером они продолжили пить бренди. Когда бренди закончился, они начали дегустировать бургундское. Потом они перешли на Heineken. Потом ван Михаалс с де Гуем начали петь тихонько бельгийские песни. А внимание ван Деникса было целиком поглощено разговором с Вандерброкеленом. Тот, обрадованный возможностью поговорить по-голландски, буквально изливал душу ван Дениксу:
- Я живу здесь уже очень давно. Мои родители переехали сюда из-под Остенде и купили здесь ферму. Я был тогда маленьким. Знаете, КАК не легко фламандцу бывает здесь?
- Ик. Как?
- Даже поговорить по-голландски не с кем. Меня здесь угнетает всё. По телевизору передачи на бельгийском языке. Родственники из Голландии пишут, что смотрят ОГТ. И я хочу. Хоть одним глазком. Хочу газет на голландском. Но выбора нет. Мои дети ходят в бельгийскую школу и когда-нибудь они вырастут бельгийцами.
- Ик. А зачем тогда ваши родители сюда переехали? И почему вы не уедете, раз здесь так плохо? И кем же еще могут вырасти дети на Бельгии как не бельгийцами?
- Ну здесь земля дешевая была. Родители начинали вести хозяйство. Я продолжаю. Урожаи приличные. Я много зарабатываю. Вряд ли где-то еще я смогу устроится так же. А они - "валлонствующие" меня все-равно угнетают. За детей обидно - вырастут, а фламандские корни забудут.
- А что, голландской школы в окрестностях нет?
- Да что вы? Здесь на всю деревню только одна школа и есть. Правда ради моих детей ввели факультативно изучение голландского языка...
- Так, а на что жалуетесь тогда?
- Как же, а газеты на голландском? Каждый день я в киоск за прессой хожу, спрашиваю не привезли ли?
- А вы выписать их не пробовали? Хотя бы из Голландии.
- Выписать???
- Ну да. И кстати, на счет телевидения - кабельного нет? Там вроде бы и передачи голландских телекомпаний транслируют.
Эти простые предположения озадачили Вандерброкелена так, словно он был индейцем увидавшим впервые паровоз. Он даже замолчал минут на пять, видимо обдумывая услышанное.
- Выписать... Кабельно... Ну да... Ну да... Как же я сам не догадался? Спасибо вам огромное. Сразу видно, что вы настоящий голландский человек. Добрый и отзывчивый. Еще раз спасибо.
И прилично поддатый угнетенный фламандец стал горячо трясти руку ван Дениксу.
Потом вся компания отправилась в гости уже к Вандерброкелену. Причем последний шел в обнимку с де Гуем, кричал, что тот валлонствующий, но он всё равно его уважает...
Дальше ван Деникс помнил плохо.
Утро выдалось похмельным. Ван Михаалс с жуткой головной болью еле сполз с кровати. У самого ван Деникса было ощущение, что его привязали к лопасти взлетающего вертолета. Так великоголландцы мучались минуты две, пока де Гуй не принес рассол из банки с консервированной брюссельской. Придя в себя и отхлебнув на дорогу "всеравновытекшегоизтрубы" Heineken`a голландцы поехали в Брюссель.
Брюгге.
В Брюсселе ван Деникс с помощью ван Михаалса написал отчет для совета Директоров Heineken`a. В котором подробно и правдиво описал обстоятельства раскрытия причин утечки пива из стратегического трубопровода. Времени до возвращения домой у Йохана оставалось еще около недели. И он, вспомнив приглашение профессора посетить конгресс в Брюгге, принял решение съездить туда и пошел на вокзал...
До Брюгге ван Деникс доехал без приключений. Даже скорее так - ничего необычного не встретилось. Связавшись с профессором по мобильному (номер мобильного профессор дал еще в поезде, после бутылки пива) ван Деникс договорился о встрече...
Конгресс проходил в "Доме голландской культуры рыбаков Западной Фландрии". Конгресс был увешан лозунгами и транспарантами, усыпан тюльпанами, перевит оранжевыми ленточками и украшен собой присутствием мэра Мидделбурга, который "Ачегоявсёравноживурядом" и "вообщеродомизэтихмест", осознавая собственную важность как представителя королевства Нидерландов, важно надувал щёки и напрочь отказывался снять головной убор. Один за другим выступали представители угнетенной части бельгийского народа - фламандцев. Они подробно рассказывали об ужасах "бельгиизации" населения Фландрии, культурно и языково тяготеющих к Голландии:
- Доколе!? - вещал участник конгресса - Доколе нас, фламандцев, будет терроризировать валлонствующее меньшинство? Почему мы должны смотреть по телевизору футбол с комментариями на непонятном бельгийском языке? Нам сложно понять, кто в какой форме играет! Это неуважение к фламандским болельщикам!
- Я пошел в кино с девушкой! - продолжал второй - и что я слышу? Что за звуки раздаются с экрана? Бельгийская речь! А ведь я пришел отдохнуть! Мы, конечно целовались, но вечер был испорчен!
- Моим детям в школе на уроке рассказали, что Тиль Уленшпигель был параноиком, мечтающим отомстить за смерть отца! Так ОНИ переписывают историю! Не позволим валлонствующим бельгийцам ...
...Ужасная правда доносилась с трибуны еще около 2-х часов. По-правде говоря ван Деникса уже начинали мучить другие вопросы: доколе это всё будет продолжаться и когда приедет бельгийская полиция, чтобы разогнать этот конгресс. Но бельгийская полиция так и не приехала, а конгресс неожиданно прервал свою работу под крышей ДК, чтобы перенестись под открытое небо. Участники конгресса собрались прошествовать маршем протеста до Зебрюгге - города славы голландских моряков.
В Зебрюгге участники марша присоединились к многочисленным (человек 37) зебрюжанам, протестующим судя по всему против того же - "бельгиизации". Вместе их стало уже просто много - 50! Целая полусотня митингующих! Власти Зебрюгге непременно должны обратить внимание на такое количество недовольных! Повсюду маячили плакаты с надписями: "Зебрюгге был, есть и будет городом славы голландских моряков!", "Вильгельм Оранский, что же ты наделал?", "Да здравствует Беатрикс!", "Нет бельгиизации!", "Бельгийский Брюгге - позор Голландии" и "СНГ - вон из Фландрии!". Последний плакатик заинтересовал ван Деникса. Он даже попросил профессора разъяснить ситуацию. "Видите ли. На днях в порту Остенде остановились российский крейсер и украинский фрегат, они высадили беларусскую роту подрывников. Всё это проводится в рамках совместных маневров НАТО - СНГ "Шторм в Северном море". А местным жителям не нравится. Россияне с беларусскими подрывниками и украинскими моряками ходят по Остенде и уже выпили всё пиво. Болельщики Киевского "Динамо" из украинских моряков встретили группу местных футбольных фанов клуба Брюгге и доходчиво объяснили им, что их клуб "Брюгге" - "отстойный отстой". Вы же понимаете, что это кого угодно выведет из себя" - профессор вкратце изложил всю бездну ненависти местных жителей к СНГ.
Потом участники конгресса перешли к символической акции протеста - сжиганию чучела первого короля Бельгии Леопольда Саксен-Кобургского. В это время, размахивая черными флагами с надписями "Oui" и громко голося "Чемодан-вокзал-Гаага!!!" напротив участников акции протеста появилась группа "валлонствующих". Они несли с собой телевизор Phillips, который демонстративно разбили кувалдами. Каждый удар по новенькому Phillips`у несчастный профессор воспринял как удар по собственным достоинствам. Не выдержав такого надругательства над гордостью голландской телевизоростроительной промышленности профессор с криком "За Phillips!!!" бросился в толпу валлонствующих...
...Когда час спустя в бельгийском полицейском участке ван Деникса допросив отпустили - тот не верил своему счастью. Не рассчитывал Йохан так быстро вырваться из цепких лап бельгийских полицейских.
"К черту этот Брюгге. Еду обратно в Брюссель, оттуда домой!" - ван Деникс твердо решил, что более не задержится ни на день.
Брюссель-2
Однако, задержаться ван Дениксу пришлось. В Брюссельский офис "БелГолПива" позвонили из посольства и вежливый, но настойчивый голос попросил ван Деникса прибыть в посольство королевства Нидерландов к 12-ти часам. "С вами хотят побеседовать" - голос был настойчив...
В посольстве ван Деникса просветили на тему "посещений всяких сомнительных мероприятий", пожурили по поводу попадания в бельгийскую каталажку и порекомендовали как можно скорее уехать от греха (СБУ) подальше. Особенно акцентировали внимание на возможных последствиях "заинтересованности определенных бельгийских спецслужб в его скромной персоне". Посему тщательно проинструктировали как тому вести себя в оставшееся до отъезда время. Не ходить одному по Брюсселю. Не знакомится на улицах с незнакомыми людьми. В случае обнаружения за собой слежки ... и так далее.
В смятении чувств и легкой растерянности разума ван Деникс выйдя на улицу, тут же нарушил первую инструкцию. Он в одиночестве отправился бродить по Брюсселю. Переходя от одной пивной к другой в поисках Heineken`а, ван Деникс походу дегустировал бельгийское пиво. Уже в пятой пивной Йохан начал находить, что бельгийское пиво недурно на вкус. В десятой пивной ван Дениксу уже начало казаться, что "Нострадамус" лучше Heineken`а. "Пора заканчивать с дегустацией бельгийского, а то я уже начинаю чувствовать себя предателем великоголландской идеи" - грустно улыбнулся про себя ван Деникс и вспомнил незадачливого профессора. В драке с валлонствующими "Oui"-стами тому засветили-таки в лицо пару раз, оставив на память синяки как приветы от защитников бельгийской самоидентичности. В это время к ван Дениксу кто-то подошел и положив руку на плечо спросил: "Скучаете?". Обернувшись, ван Деникс увидел старого знакомого - студента-очкарика из поезда. "Я вам Heineken принёс. Не откажетесь, если я вас угощу?" - искренние слова студента, а главное, упоминание магического слова Heineken, сразу расположили к себе. Правда мелькнула у ван Деникса где-то на задворках мысль о возможных происках СБУ, внушенная ему в посольстве, но студент выглядел как-то по-голландски домашне, интеллигентно-располагающе, что ли...
Изрядно потеплев от Heineken'а ван Деникс рассказывал студенту события последних дней. И о трубе, продырявленной бельгийскими любителями пострелять из исторического старья и о поездке в Брюгге и о разговоре в посольстве. И еще много чего готов был рассказать, но "Нострадамус" с Heineken'ом уже настойчиво начали проситься наружу. Очевидно, такое же простое человеческое желание посетило и студента. "Идемте, поищем" - предложил ван Деникс. И двое нагрузившихся пивом собеседников отправились по бельгийской столице в путешествие в поисках "так сказать"... Как назло ничего не попадалось. Время шло, и организмы всё больше напоминали о необходимости благополучного завершения этой адвентюры. Окончилось путешествие неожиданно. В подворотне. Но удачно. Правда удача всё же отвернулась от ван Деникса. Обернувшись, он увидал двух ухмыляющихся полицейских. "Нарушение общественного порядка. Вы попали. Пройдемте." - достаточно вежливо, но тоном, не допускающим возражения полицейские подвели итог хулиганским действиям ван Деникса и студента.
СБУ!
Сбылись худшие опасения ван Деникса. А ведь в посольстве предупреждали! Не послушал. И теперь яркий свет лампы светил Йохану в лицо. В кабинете сейчас никого не было. "Достали! Неужели нельзя не светить лампой прямо в глаза?!" - негодовал ван Деникс. Его распаленное пивом воображение уже начало рисовать картины всевозможных страшных пыток, которым он наверняка сейчас подвергнется. Или вдруг ему начинало казаться, что его сейчас начнут вербовать каким-либо изощренным способом. "Что делать? Что делать?" - нервно кусая губы начинал ван Деникс мысленно метаться как лев в клетке. "Посольство. Надо потребовать звонок в посольство! Да-да! Я им голландец, а не какой-нибудь андоррец из Сан-Марино" - говоря по правде, в последнем Йохан сомневался. То есть, не то чтобы он сомневался, что он голландец, он сомневался, что в Сан-Марино живут андоррцы. "Хотя бог их там знает, где они живут, эти андоррцы. Черт, как уже надоел этот свет! Да когда же это закончится?!" - голова ван Деникса после всего уже начинала болеть.
"Ну здравствуйте, здравствуйте, батенька. А чего это вы в потолок уставились? Лампы рассматриваете? Вам так удобно? Не соблаговолите ли принять позу, позволяющую с полным комфортом ощутить всё удобства кресла, в котором вы в данный момент сидите?" - так длинно и вычурно мог выразиться только недавний знакомый ван Деникса...
"Профессор? Вы? Что вы здесь..." - изумлению ван Деникса не было предела, когда за столом напротив он увидел человека в бельгийской форме. Того самого, который недавно увлеченно развенчивал мифы о существовании бельгийской нации, дрался с валлонствующими экстремистами, заседал на конгрессе фламандствующих сепаратистов... И вдруг... Такого поворота ван Деникс никак не мог себе представить.
"Да, я. Только я не профессор. Позвольте представиться - Жак Пуаро, полковник СБУ" - отбирая дар речи у ван Деникса раскрыл карты бывший "профессор". И продолжил: "Понимаю, звучит дико. Фамилия моя действительно Пуаро. Я потомок того самого Эркюля Пуаро. Да-да. Не читали? Ну как же, Агата Кристи ведь писала с конкретного человека... Нет? Ну, бог с ним. По совместительству я еще и офицер контрразведки". Мысли вихрем проносились и роем гудели в голове усугубляя полную растерянность Йохана. Словно почувствовав состояние того, "профессор" пришел на помощь механизму, который пытался выстроить в голове ван Деникса этот самый, беспорядочный рой. "Вижу, вижу вашу растерянность. Позвольте мне объяснить, что к чему. Видите ли, СБУ занялось проблемой фламандского сепаратизма. Нам доподлинно известно, что ряд партий и общественных организаций Фландрии не только имеют тесные связи с определенными кругами в Нидерландах, но и напрямую финансируются оттуда. А весь мой маскарад - не более, чем прикрытие. Ну вы понимаете... На самом деле я вас надолго не задержу, любезнейший. Вы мне просто расскажите о результатах вашего расследования утечки пива из трубы. И свободны, пожалуй..." - Жак Пуаро приготовился слушать.
"И свободен... Свободен. Так просто." - ван Деникс осознал, что похоже выбора у него нет и принялся рассказывать полковнику о приключении в одной валлонской деревне. По ходу рассказа полковник Пуаро то ухмылялся, то загадочно улыбался. Когда ван Деникс закончил, на лице у полковника можно было прочитать некое удовлетворение. "Хорошо, спасибо. Я вас не смею задерживать более" - "профессор"-полковник дал понять, что разговор окончен. "Тогда у меня к вам один вопрос, если можно?" - Йохан все-таки решил задать мучающий его с недавних пор вопрос. "Давайте" - невозмутимо ответствовал Пуаро. "Скажите, проф..., извините полковник, всё что вы рассказывали в поезде, это как воспринимать?" - мучающий ван Деникса вопрос был озвучен.
"Понимаете, что я хочу сказать... История - наука не совсем точная. Вот есть науки точные. Математика, например. Бином Ньютона знаете? (a + b)2. Кто бы не взялся решать, немец ли, голландец, француз или русский, у него непременно получится a2 + 2ab + b2. С историей немного не так. Вот, происходит сколько то лет назад какое то событие, обязательно летописец опишет со своей точки зрения. А другой летописец - со своей. Или очевидец какой чего напутает. Особенно если очевидец из окопов одной из сторон. Да хоть например Столетнюю войну помните? Знаете, как она выглядела с французской точки зрения? А с английской? Прямо скажем, не совсем так же. Поэтому то всё так и непросто в наших взаимоотношениях. А мой рассказ в поезде - квинтэссенция великоголландского взгляда на свою и бельгийскую историю. Заметьте, великоголландского. Потому что, как только житель Нидерлдандов перестает быть великоголландцем и начинает быть просто голландцем - ну в милейшего же парня превращается. С таким и литр-другой "бурбона" раздавить приятно. И наоборот. Как только начинается вспоминание того, кто от кого отделился, да кто за кого воевал во Вторую мировую... Вам наверняка довелось видеть марш ветеранов "Валлонии" здесь в Брюсселе? Видели конечно. Так вот голландские парни в свое время с не меньшей охотой записывались в войска СС. И столько, знаете ли, охочих нашлось - аж на ДВЕ дивизии: "Нидерланды" и "Ландшторм Нидерланд". А у вас говорят "валлонствующие"... Ладно. Вроде бы "раскрыл тему" - как говорят в интернете. За сим вынужден откланяться. Дела. Вас тотчас проводят на поезд и посадят в комфортабельный вагон. Счастливого пути" - полковник Пуаро, окончательно считая разговор оконченным, вышел из кабинета.
Йохан ван Деникс, глава отдела экономической безопасности фирмы "Heineken" устало плюхнулся на свое место в купе поезда Брюссель - Амстердам.